С оглушительным рёвом, поглотившим на миг весь шум, берсерк из северных лесов обрушил на противника мощный удар молота, отбросив прочь. Но всего на пару шагов. Одного такого удара хватило бы, чтобы уложить быка, но металлический конструкт едва шатнулся. И тут же вскинул стальные руки, защищаясь от быстрого удара длинным клинком, сияющим золотистой энергией последователей Света.
Создание походило на статую, созданную из черных полос и пластин, и выглядело как тощий гуманоид. Треугольный торс без головы соединялся со стальной конструкцией, где замысловатые подвижные стальные механизмы переходили в пустотелые ажурные ноги. Руки же конструкту заменяли подвижные как щупальца сегментированные клинки, почти без замаха рванувшиеся к бреши в обороне жертвы.
Руналд едва успел отскочить в сторону, пропуская стальные лезвия мимо горла. Второй взмах заставил его отчаянно вскинуть оружие в защите — и меч, выбитый мощным ударом, отправился на песок. Хавар с криком обрушил на врага молот, но конструкт лишь размеренно преступил стальными ногами, выравниваясь без заметных повреждений.
Эти ужасные машины по слухам прислал на Арену один из правящих домов, создатели различных механизмов и устройств. Сейчас дом желал показать, своих механических воинов, способных уничтожить даже могущественнейших противников.
Сверкнул мягкий золотистый свет заклятия, и в руках паладина возник полупрозрачной могучий молот — хоть пленники всё ещё опасались нетерпимости чернокожих эльфов, сейчас скрывать магию было гарантированным самоубийством. Сияющая мощь ударила конструкту в грудь, сминая вскинутые для защиты лезвия-щупальца. Нагрудная пластина смялась, из щелей сверкнул тусклый красноватый свет, словно кровь хлынула из раны.
Заклятье истощило рыцаря, он упал на колено. Несмотря на повреждения, конструкт немедленно оказался рядом — взметнулась новая конечность, прочно свитая из повреждённых лезвий.
Взмах рассёк воздух, открывавшегося противника — и с оглушительным грохотом в «Голема клинков» врезался молот. Кривое лезвие обрушилось в песок, взметнув желтоватый фонтан. Хавар поспешно бросился на помощь товарищу…
Игнорируя отчаянные атаки, конструкт немедленно рубанул конечностью наотмашь — Руналд отскочил в последний миг, его лишь резануло по щеке. Но спасением была не его реакция.
С напряжённым вскриком разбойница из долин Раншана в последний миг бросила себя в воздух и, перемахнув присевшего спутника, ударилась всем телом в машину смерти, сбивая её атаку. Клинки немедленно взметнулись вокруг, теперь нацеливаясь на хрупкое тело гномки…
— Эллибелл!!
Отчаянный крик на миг заглушил громкий шум толпы. Паладин стремительно бросился вперёд, стараясь закрыть избранницу от страшных клинков телом.
Тщетный манёвр — конструкты всегда били в полную силу, прошивая плоть как бумагу. Но вместо того чтобы забрать уже две жизни, голем… застыл на месте. Затем шатнулся назад и рухнул, ударившись о песок безжизненной грудой металла.
— Что за?.. — выдохнул Руналд.
Хавар подошёл к товарищам и бесстрастно произнёс:
— Мы были глупы.
В окровавленной руке гномка держала красный мерцающий кристалл, в последний миг вырванный из стальной вязи под пластинами брони. С тихим стоном Эллибелл разжала изрезанные о внутренности голема пальцы и камень, мерцая все реже, упал на землю.
Без лишних слов паладин опустился перед девушкой на колено и взял её руки в свои. Засиял мягкий, золотистый как вечерня заря свет. Северянин деловитым пинком отбросил кристалл подальше от голема.
— Разумеется… — прошептал Руналд. — И почему я не догадался?.. Ты права Белли, я никудышный лидер…
— Заткнись, — шепнула Эллибелл, ласково сжимая его ладони. — У нас другого нет…
Она обернулась, зло глядя в сторону:
— Это всё его вина!
Они сразили страшного противника. Но в паре дюжин шагов бой с грохотом продолжался.
Там лежала небольшая гора искорёженного металла. Чёрное, красное и золотое смешивались в изломанных обводах тел искорёженных конструктов, соломой из сухого комка грязи оттуда торчали зловещие руки-клинки.
На вершине металлического холма стоял белокожий путешественник. Трое путников с поверхности, закалённые невзгодами авантюристы, едва совладали с одним «Големом клинков». В груде же лежало ещё пять. С половиной.
Последним выжившим был крупный «капитан», машина больше и крепче других, с шестью гибкими конечностями, весь украшенный гравировкой и лезвиями на каждой грани стального тела. Сейчас, однако, вырванные из механических суставов конечности лежали в куче, а Джей с неподдельным любопытством ребёнка, отрывающего пауку лапки, размеренно долбил нагрудную пластину трофейным клинком малого конструкта.
— Он сказал, чтобы мы держались подальше, — ровно сказал северянин.
— Он мог бы ещё сказать, что они с кристаллами внутри! — вспылила гномка. — Он сразу начал их вырывать, я видела!
— Может он подумал, что мы догадаемся сами, — осторожно заметил паладин.
Руки девушки всё ещё покрывали красные шрамы, но глубокие раны затянулись. Руналд встал, нехотя отпуская маленькие ладони гномки.
— Нам стоило держаться подальше, — ровно сказал Хавар.
С оглушительным хрустом боец вскрыл нагрудную пластину конструкта голыми руками, сдирая броню с креплений корпуса. Мышцы вздулись на руках как канаты, но на лице Джея не было ни капли напряжения.
Топа радостно шумела. Коротким движением белокожий всадил руку в начинку голема и резко вырвал оттуда красный многогранник. Камень быстро мерцал, будто в панике. Соскочив с груды металла, Джей широко размахнулся и, чуть повернувшись назад, и даже приподняв ногу в замахе, мощно метнул кристалл в стену. Волна магии опалила базальт, взорвавшись жарким фейерверком.
— Бум!! Аха-ха-ха!
Приветствуя оглушительный рёв одобрения публики, гладиатор поднял руки и прошёлся вокруг поверженных големов.
Сегодня был последний бой для группы белокожих дикарей. Дом Альвирин выставил свои дорогие, самые совершенные игрушки почти под давлением — Арена никогда не входила в её интересы, и старшую мать Квиларру на публичную демонстрацию новых разработок пришлось уламывать. Высоко над песком Арены доверенная дома Альвирин судорожно соображала, как увернуться от гнева матери: гипотетическая потеря репутации её вряд ли заденет — но вот превращение её стальных шедевров в груду металлолома погрузит в ярость.
— Ну что?! — возопил Джей, обращаясь к народу Кворвата. — Вы довольны?! Довольны вы нашей кровью?! Довольно мы уплатили?!
Судя по одобрительному гулу, тёмные эльфы были довольны. Большинство, по крайней мере, — без сомнения были и те, кто считал компоновку группы не слишком честной. Бессмертный боец с хохотом уничтожал всё на своём пути, в то время как трое других едва уворачивались от смертной тени. Некоторым, впрочем, именно так и нравилось.
Но клич, хоть и адресованный обширным трибунам, был направлен на иную публику. Демонстративно Джей обернулся к тёмным балконам для благородных.
— Уплатили ли мы кровавую дань?!!
Трибуны поддержали восклицания возбуждённым гулом — увидеть в исполнении старую традицию хотелось многим, такого зрелища не было уж пару столетий. Сотни лет прошли с тех пор, как бойцы — рабы, дикари, низшие расы — уходили с Арены Кворвата свободными. Многие не верили, что это вообще возможно.
С балкона на свет выдвинулось несколько фигур. Очертания красивых женских тел, едва прикрытых воздушными тканями, выдавали принадлежность к высшему общества Кворвата. Джей умело выхватил из ряда благородных знакомую фигурку — Иллиет явилась, чтобы поучаствовать в их маленьком фарсе. Он мог лишь догадываться, сколько интриг крутится сейчас в тёмных альковах Арены и сколько из них принадлежит хозяйке дома Денарок.
Но вперёд вышел кое-кто другой. Высокая дроу в чёрном платье угодившей Матери жрицы, со щегольски распущенными волосами и даже издали различимым лицом склочной стервы. Над Ареной разнёсся усиленный магией голос:
— Ты стоишь перед хозяйками Нижней Тьмы, животное. — Сладкая интонация неуловимо отдавала дохлятиной. — Твоя жизнь принадлежит тем, кто пожелает ею распорядиться. Отправляйся обратно в ямы, где твоё место!
Шум на трибунах постепенно затихал, по мере того как слова обрушивались на Арену.
Джей готов был поспорить, что в любом другом городе мира все вокруг тонуло бы в возмущённом гуле. Но над жителями Кворвата просто повисла аура пассивно-агрессивного раздражения. Зрители были недовольны.
Боец развёл руками и оглянулся вокруг.
— Я, кажется, слышу голос, но не слышу внятной речи! — саркастически прокричал белокожий. — Кто-то здесь недоволен моей платой?!
Неуловимая волна насмешки пролетела над трибунами, на балконе прошло короткое движение. Старшая мать свирепо ощерилась.
— Ты смеешь перечить воле хозяйки, червь! Так узнай же судьбу червей!
Злобный возглас сопровождала магическая формула — очень чёткая и быстрая, заклинание отправилось в бойца, сорвавшись с тонкого пальчика блестящим лучом. Вспышка света, болезненного как свечение грибов, но на миг ослепительного, заставила троицу белокожих путешественников рвануться в стороны.
Вспышка скрыла наглеца, песок затрещал, спекаясь в блестящие камни. Чёрный дым скрыл место… откуда боец вышел невредимым. Лишь покрытый серой пылью.
Трибуны сдержано загудели, с едва уловимой зловещей ноткой.
— Твоя магия тебя подвела! — Джей обвиняюще вскинул палец на жрицу: — Я требую «кровавого долга», ведьма! Спускайся и дерись — или выпусти нас на свободу!!
Эллибелл рванулась к обнаглевшему наёмнику с паническим хрипом:
— Что ты делаешь, полоумный?!! Они же!..
Северянин ловким движением схватил спутницу за руку.
— Не мешай. Он стоит на Пути.
— Че… чего? — Странная убеждённость в словах товарища озадачила гномку.
— Этот парень… — протянул Руналд, кладя девушке руку на плечо. — Он кажется… Я думаю, нам стоит отступить.
И повинуясь жесту лидера, они отошли в сторону, оставляя Джея один на один с аристократией тёмных эльфов.
«Кровавый долг». Древняя традиция, по слухам существующая не только в Кворвате, но и на аренах по всему подземному миру. Даже среди других рас, хоть основали её дроу.
Прежде чем на песке арен под довольные крики сотнями умирали рабы, прежде чем зрителей развлекали экзотическими казнями, и прежде чем доведённые до бешенства животные и магические создания сходились в безумных схватках, — на аренах сражались тёмные эльфы.
Обычай, нынче очень редкий, гласил, что благородные дома могли уладить некий конфликт, сойдясь в бою перед жителями города — или выставить чемпионов, нанятых или присягнувших. Со временем обычай сошёл на нет — лучший боец всё чаще оказывался на заведомо сильнейшей стороне, пока, наконец, «долг» из метода влияния превратился в фарс.
Но мало кто знал, что традиция была довольно мутной, непродуманной, и технически потребовать «долг» у благородных мог каждый. Даже раб. Хватило бы наглости — и умения выжить.
Старшая мать, решившая пощекотать себе нервы публичным явлением, ошарашенно замерла на мгновенье — хамство белокожего было безгранично. Но быстро пришла в себя. Чего-то подобного все и ждали…
— Ты смеешь обвинять меня, животное?! — пророкотала дроу. — Ты получишь свой долг — и оплатишь его своей кровью!
Женщина сделала жест и на песок стремительно спустились двое воинов. Покрытые черными латами, они спланировали в полях левитации, окутанные тёмным покровом защитной магии — воздух искривлялся вокруг пропитанных чарами лат. Стремительно обнажились черные клинки — четыре широких лезвия, полупрозрачные от чар.
Джей поражённо раскинул руки.
— Я не понимаю! — гулко крикнул он. — С каких пор женщины дроу сражаются сидя на жопе ровно?
С трибун донеслось недовольное ворчание, будто огромный зверь требовал задержанный обед. Многие откровенно выкрикивали злые восклицания.
После таинственных легиек следующим выбором телохранителей в Кворвате знали общество «Адамантиновых солдат». По слухам «адамантиновыми» эти солдаты были не в переносном значении — дроу давно умели создавать замену повреждённым конечностям, создавая стальные протезы. Разумеется, стальные части тела давали массу преимуществ в требовательном обществе тёмных эльфов.
— Не все здесь настолько примитивны, чтобы сражаться голыми руками, дикарь, — пренебрежительно обронила благородная дроу. — Эти двое — мои вернейшие слуги, продолжение моей собственной воли. Это мои клинки. Они выпьют твою кровь, как вели…
Тирада прервалась ошарашенной запинкой. Стальные стражи нервно дёрнулись — размытая тень пронеслась мимо них, подняв фонтан песка. Старшая мать нервно дёрнулась, когда белокожий врезался в стену чуть сбоку от высоких ворот под балконом.
Вцепившись в едва заметный уступ в камне, Джей с напряжённым рыком рванулся вверх, скользя голыми ногами по базальту. Камень был отполирован, специально чтобы вот такого не произошло — многие создания Нижней Тьмы легко лазали по стенам. Впрочем, их всегда удерживали магией, а прыгающие на высоту своего роста дикари в зрелищах не значились уже давно…
Уцепившись пальцами за край, боец подтянулся. Дело было на мази — барельеф с массой уступов был совсем рядом.
— Убить его! Убить!!..
Отчаянный воль перекрыл звон стали — боец едва успел отдёрнуть руку, когда в камень врезались клинки. Его ноги уже стояли на тоненьком уступе, он цеплялся одними пальцами. Вполне достаточно — в развороте боец из воздуха выхватил направленный в его лицо клинок и рванулся всем телом, толкаясь от каждой малейшей точки опоры.
Стражи воспарили на парах левитации, метнув новый веер клинков, но поздно. Джей добрался до барельефа. Уцепившись одной рукой, он снова рванулся вверх. Воины даже на быстрой левитации отставали на секунду. Новая пара клинков опять мимо щёлкнула — дикарь двигался как насекомое, непредсказуемо и быстро.
Дроу любили барельефы, подробные, чёткие изображения любых вещей во множестве украшали их архитектуру. Чем объёмнее была резьба, тем красивее она казалась — лучше всего подходил практически прикреплённые к стене композиции и статуи. В один такой барельеф — изящное изображение всадницы — и всадил клинок Джей. Лезвие нашло отличную щель прямо под точёным подбородком.
Боец завис на миг, упираясь в стену ногами, потом с напряжённым рыком рванулся вверх, словно выстрелив собой с импровизированной рукояти. В следующее мгновенье его пальцы нашли край балкона, где стояли ошарашенные дроу.
Вскочив на перила, Джей на миг застыл, присев на корточки.
— Приветик.
Руки дроу со стервозным лицом поднялись в магическом жесте, но мощный удар заставил растянуться на полу в паре шагов. Тусклый голубоватый щит вокруг стройного тела — только это и спасло тёмную эльфийку от пробитой груди.
— Балуемся амулетиками?
