— Ща — не боюсь совсем. Сынок после армии сразу предупредил, тронешь мать — не жилец, а этот пидерсия, разочек схлопотал, вот сейчас и... трусоват! Ох, хорошо, подруг! А смотри, как у нас ловко получается... мы девчонку-то быстрее психологов в нормальное состояние вернем.

-Так то оно так, но боязнь эта, особенно, восточных мужиков, никуда не денется — так и будет в подсознании сидеть. Слава Богу, что Платон оказался Димкиным другом, а так... он мне рассказал, как у него перемкнуло, когда он за лекарствами бегал, а эта тварь к Лерке совсем больной лез — раздевал её уже. Разве такой ужас забудешь: температура под сорок, она как тряпка, руку поднять тяжело, не то чтобы ещё чего... беспомощная и эта паскудина... жаль, таких не отдают на расправу родственникам. Веришь ли, все его причиндалы паяльной лампой прямо сразу пришкварила бы! Платон тогда его сильно избил, тот еле выполз из комнаты...

-Но сейчас у них Антон есть, а там, похоже, связи ого-го какие — вон с Леркиной учебой к министру попал в момент, так что, будем надеяться, все плохое позади. Да и пацан, смотри, совсем другой. То чуть что — истерики, а сейчас за бабулей хвостом и к дяде Тоше постоянно прилипает.

-Дети, они бесхитростные, и как-то чувствуют, кто искренне к ним, а кто и... Колюнька папашку-то и не вспоминает. Тут бабуля рассказывала — Натке говорить не хотели, да ребенок сам рассказал. Пришел этот папашка в садик, сразу после сна, детки только полдничать сели. А там их воспитательницу заболевшую какая-то другая подменяла, не в курсе оказалась, что ребенка ему отдавать нельзя, он же не приходил в садик, вот и расслабились. Ну а Колян, этот хитрюга, начал одеваться... то колготки задом наперед, то в ботинках язычок завернулся... папашка уже бесится, зубами скрипит, а мелкий все одевается. А тут Марь Иванна подошла, у них каждый день секретные дела-походы какие-то, тайны. Договоренность с утра была, что она придет пораньше, Колюнька только её увидел, тут же подскочил:

-Чего это ты опаздываешь, договорились же идти на ключик?

-Да, я, Колюшка, во время.

А Колюшка вмиг собравшись, деловито так заявил этому:

-Извини, пап, я с тобой не пойду — у нас важное дело! Пошли, бабуля!

-Он лучше воспитателей знает, что из садика можно уходить с мамой, Лерой, бабулей и мной — Темнов в этот список не входит.

— Представляю, как он бесился, — злорадно протянула Тучкова.

— Не то слово, бабуля говорит — выскочил весь в красных пятнах, от злости так дверью шибанул...

— Да, дуры мы, бабы — терпим таких вот козлов до последнего. Что ты своего алкаша, что я пидэрсию, что Натка. А ведь, как говорится, не было счастья — да несчастье помогло. Я Антона первый раз когда увидела... какой-то невзрачный, невысокий, ничего вроде видного в мужике.

-Ой, про невысокого я бы помолчала... А то твой Жир, метр шестьдесят — на метр шестьдесят, выше.

— Не перебивайте, дама, будьте вежливы! Так я Жира за мужика давно не считаю, так... дерьмо в проруби. Не сбивай, бля. Так вот, а когда разделся — смотрю, мужичок-то весь такой спортивный, жилистый, ловкий... ну, думаю, этот хоть и мельче, но, похоже, мужик. Так и оказалось, Точно Натку с ребятами в обиду не даст. Нам надо её нарулить, пусть Антону своего родит, эти уже большенькие, а мужику под старую задницу ребятенка родить, это для них... он же тогда совсем ошалеет, как твой Ржентич говорит — многославно!

-Заговорщицы хреновы, опять чего-то мутите? — шумнула Натка. — Нет бы мне что-то подсказать дельное.

— Тебе тридцать шесть, не маленькая, дай теть Тане побалдеть, отвали, а?

-Теть Вер?

-Иду, Нат, иду. Пусть она свои боевые раны позализывает! Курите тут поменьше, ведите себя прилично, дама.

— Идите Вы, Вера Ивановна...

Натка засмеялась:

-Вот два сведенца вы, и как я без вас бы жила?

-Пропала бы, точно! — припечатала Тучкова.

-Теть Вер, завтра развод, ты со мной пойдешь?

-Нат, я тебя у входа буду ждать, зная, как меня сильно "любит" этот дебил... и я его — ведь не выдержу, чего-нибудь да вякну, выгонят, и тебе хуже сделаю. Че тебе развода бояться? Ты в своем праве, да и Гуреева — я от Димкиных пацанов ещё когда слышала — тетка справедливая.

-Да ведь дерьма наговорит...

-Да и хрен с ним, что тебе его слова, когда ты теперь защищена от всего. Антон не тот мужик, чтобы тебя и ребятишек в обиду дал. Он тебе не говорил, а мне Сашка сказал, что частного детектива он оплачивал. А там всякие прибамбасы электронные, прослушки, пеленги, блокировки недешево стоят. Стал бы мужик заморачиваться, если бы интрижку хотел? Нет! Вот и наплюй с высокой горки на этого дуболома, пусть живет как может. Он же ни хрена не считает себя виноватым, что не побежал тогда за Женьком. Дерьмо, оно лучше не станет. А с Тошкой ты хоть свет увидишь и желанной женщиной станешь, а это дорогого стоит. Пусть бы он даже простым инженером был, но когда ты человеку очень нужна...Так что не занимайся самоедством, а развод — фигня какая — он будет дерьмо лить, а ты про себя дом вон свой обставляй. Колюня тебе столько назаказывал в его персональную комнату.

-Да уж, — засмеялась Натка, — Полосухин разорится напрочь.

-Нет, Полосухин не разорится, — бережно обнял её неслышно подошедший Антон, — Полосухин рад, как выражается Тучкова, до соплей, что у него семья теперь есть и большая. А это, поверь, столько лет было из разряда химер, несбыточных... — он замялся.

— Мечтов, — добавила Вера, и они дружно засмеялись.

Назад поехали в неполном составе. Лера, Колюня и бабуля категорически не пожелали ехать домой. Натка пыталась возразить, что в доме мало что обустроено.

-Ничего, мамочка, диван вон имеется, мы с Колькой уместимся, для бабули кушетка, а ты там заказывай, чего надо с дядь Тошей. Нам здесь суперски, вот!!

Антон незаметно сжал Наткину руку:

-Раз нравится — оставайтесь, я охранников предупрежу, чтобы ночью присматривали за домом, так что завтра к вечеру ждите нас. Послезавтра поедем мебель выбирать, пока подумайте, что бы вы хотели, идет?

-Ещё как! — Лерка просто сияла, а взрослые втихую радовались — оживает их девочка.

Натка проснулась из-за солнечного зайчика, что бегал по лицу. Она сначала спросонья не поняла, отмахиваясь рукой, потом, открыв глаза, увидела Антона, что с забавной рожицей пускал зайчиков.

-Полосухин, ты в детство впадаешь?

-С добрым утром, солнышко мое, ты так сладко сопела, я бы не стал будить, но к десяти тебе надо...

-Умм! — Натка сладко потянулась, все тело приятно ныло... а Антон, кашлянув сказал:

-Наташа, не тянись, красавица моя, ведь не выдержу. А к судье опаздывать нельзя, так что вставай, моя хорошая, завтракаем и вперед.

Натка вдруг, вспомнив эту их первую сумасшедшую, крышесносную ночь, смутилась.

-Антон, отвернись, а?

Он как-то задорно улыбнулся, потом засмеялся и пошел на кухню:

-Все готово, кофе остывает!

А Натка, шустро ополоснувшись, одевалась, улыбаясь — за всю свою тридцатишестилетнюю жизнь она ни разу не была такой желанной для мужчины, которых и было-то Темнов-гад, да одноночный — Юрик. Как с ней обращался Антон... он на долю секунды раньше Натки догадывался, что ей в данный момент неосознанно желается, и от этого было ещё волшебнее. Он упивался ею, не брал, а отдавал всего себя. И Натка откликалась на его прикосновения, объятия, поцелуи, тоже раскрепощаясь и отдавая всю себя без остатка.

Сделав серьезную мину, пошла на кухню. Антон, внимательно осмотревший её, широко улыбнулся:

-Вот теперь я вижу совсем другую женщину — с блеском в глазах.

-Антон, ну не смущай, я...

-Все хорошо, — он легонько поцеловал её, — вот эту небольшую неприятность сегодня переможем, и будут у нас другие проблемы — приятные.

Темнов шел в суд, всю дорогу прикидывая, как и что он скажет судье. Натки ещё не было, он-то думал, что она уже дергается, стоя в коридоре, а Темнов придет такой весь спокойный, невозмутимый, пусть бы побесилась.

Оставалось десять минут, выглянув в окно, он увидел, как из "Мазды" выбирается Натка, эта старая... и мужик — тот самый, мелкий против него, вышел из машины. Обнял Натку, нежно её поцеловал, и она пошла в здание, а эти остались на улице.

Темнова как-то неприятно задела эта ситуация:

-Сука, не успела развестись, уже...

Вышла секретарь судьи, спросила явились ли Темновы.

-Да! — буркнул Витюша, а Натка помахала рукой от входа.

-Проходите в зал! — пригласила их секретарь, почему-то задержав на минутку Натку, что-то бормотнула ей.

Судья Гуреева вышла минута в минуту, поздоровалась, посмотрела на обоих и, увидев, что Темнов горит желанием высказаться, спросила про причины развода у него первого.

-Ваша честь, — поднялся разозленный увиденным в окно Темнов, — хотя инициатором развода являюсь не я, но прошу Вас однозначно развести меня с Натальей. Она... — и дальше полилось...

Натка в изумлении услышала о себе много нового, какая она невнимательная, равнодушная, плохая хозяйка, не сексуальная, не удовлетворяющая его с первых лет женитьбы...

. -"Если бы не Антон, — подумалось Натке, — я бы сейчас уже вся обрыдалась, а так, как теть Вера говорит — думать о приятном, а приятного была вся ночь."

-Вот, даже сюда приехала с любовником, это при том, что двое детей брошены на чужих людей, -заливался Темнов.

А Гуреева едва сдерживала брезгливость, за долгую судейскую карьеру чего только не видела, такие вот ... попадались, но как же мерзостно они выглядели.

-Так, Виктор Иванович, судя по всему, Вашей пока ещё жене, нельзя доверить не то что ребенка, даже бродячую собачонку не сумеет накормить. И если то, что Вы рассказали, действительно так, то Вашу жену надо срочно лишать материнства.

И вдруг выстрелила вопросом:

-А Вы готовы воспитывать своих детей сам, без матери?

Темнов опешил...

-Я, я, не собирался... не думал об этом... как-то не готов к такому.

-Хорошо! Наталья Владимировна, что можете сказать Вы?

— Ваша честь, — поднялась Натка, — у меня только одно: с человеком, который поспособствовал тому, что его родную дочь украли и чуть не сделали проституткой — жить не смогу никогда!!

-Так, садитесь.

-Виктор Иванович, где вы работаете и сколько получаете Вы на своей работе?

-Охранником на свиноферме в совхозе, десять тысяч рублей.

-А Вы, Наталья Владимировна?

-Пятьдесят вторая больница в Москве, медсестра в отделении гемодиализа, в зависимости от количества смен, двадцать пять-тридцать тысяч рублей.

-Так, — судья полезла в документы. — Сколько лет Вы в больнице работаете?

-В мае будет тринадцать.

-Но позвольте, получается, что Вы вышли на работу, когда Вашей дочери, Валерии, исполнился только год??

-Да.

-А с кем же была Ваша дочь?

-Лера была с папой.

-Как, с папой? Виктор Иванович, а почему работала Ваша жена, а не Вы? Вы инвалидность имеете?

-Нет, так получилось, — замялся Темнов, — я не мог найти работу, вот Наталья и...

-Получается, Вы — здоровый, молодой мужчина, сидели на шее у этой худенькой женщины? И это называется...

-Я с дочкой нянчился! — попытался отговориться Темнов.

-Не перебивайте меня! Что-то не сходится в Ваших словах, о такой мерзко-порочной жене, которая работает по сменам. Я не ошибаюсь? — она повернулась к Натке.

-Да, сейчас, в связи с посещениями дочкой психолога, пришлось прейти на полторы смены.

-Какая Вы молодец, Наталья Владимировна, все успеваете: отработать тридцать шесть часов и ещё неплохо проводить время.

-Но, Ваша честь, она же... — опять влез Темнов.

-Ирина Анатольевна, выпишите постановление на штраф в размере трех тысяч гражданину Темнову, за неподобающее поведение в зале суда. Оплата в течении трех дней со дня получения постановления. Или же общественные работы сроком на неделю.

Темнова перекосило, все пошло не так, как ему казалось, он такой весь положительный, и вдруг улицы подметать.

Гуреева вышла, Темновы сидели ожидая решения. Натка, прикрыв глаза, вспоминала прошедшую ночь и четко осознала, что ей действительно несказанно повезло. Да, внешне Темнов выглядел выигрышнее, даже не так... раньше выглядел, сейчас вон пузо лезет... весь какой-то бледный, вечно недовольный... и Полосухин: шустрый, внимательный, надежный. Да, не особо высокий, но сильный и весь такой накачанный, в свои сорок семь дающий сто очков Темнову. Колюня, вон, с его капризами с первого дня принял дядю Тошу, и не отлипает от них с бабулей, даже она, Натка, теперь на втором плане.

Натка, забывшись, радостно улыбнулась. И услышала шипение Темнова:

-Лыбишься, сучка, я тебе ещё жизнь попорчу, алименты будешь получать... — он задохнулся от злости, — копейки и иногда. А я...

Вошла Гуреева, прочитала решение.

— Вы согласны?

Натка попросила только записать в решении, что Темнову отходит комната и однокомнатная квартира. Чтобы он не претендовал на трехкомнатную квартиру детей — иначе мы будем долго и упорно судиться из-за доли в квартире, не хотелось бы детям оставлять такую проблему.

Гуреева согласно кивнула:

-Да, судя по всему, Ваш, теперь уже бывший муж, не погнушается ничем!

Как бесился Темнов, но вякнуть ещё на три тысячи штрафа не решился... Все бабы — суки!

Натку попросила зайти секретарь, а Темнов, бешеный от злости, выскочил на улицу, не видя, что на ступеньках покуривают два охранника, подлетел к стоящим возле машины, переговаривающимся и чему-то смеющимся — этой стерве Вихревой и этому...

-Слышь ты, герой-любовник, — он рванул Антона за плечо, намереваясь врезать ему от всей души, но как-то вдруг вместо того, чтобы улетел этот... далеко в сторону, сам оказался лежащим на асфальте, а этот... спокойно стоял и смотрел на него.

Подскочившие охранники тут же уцепили Темнова и попросили пройти с ними. Он было рыпнулся, но из дверей уже выскочили ещё два мента из конвоя тюрьмы, которые коротали время неподалеку, ожидая когда закончится суд над привезенными ими.

— Дерьмо и мерзавец! — громко сказала Вихрева.

-Сама-то, сука старая! — заорал было Темнов.

-За суку — ответишь!!

И составили на Витюшу ещё один протокол, теперь уже на пятнадцать суток, и узнал он, что хотел стукнуть очень не простого мужичка, имеющего весьма большие связи в верхах. И грозит ему впереди, захоти этот мужик, — срок...

Мужик же через адвоката передал свое условие:

-Никогда, ни при каких обстоятельствах не встречаться ни с бывшей, ни с детьми, иначе поедет лет на пять...

-Чтобы из-за какой-то... да пять лет, да видал он их всех, пусть кто другой жрет баланду!!

И как-то не осталось в голове мыслей о любимой дочке, не до неё было. Подписал все бумаги, мысленно призывая на головы этих... всяческие кары, но своя задница, она дороже. Да и молодой он ещё, пожить в достатке хочется... вот рванет сразу после суток к этой старой подружке. Когда ещё она его уговаривала жить у неё, катался бы как сыр в масле, ничего не делая, ну только ублажая, так нет, не увидел своей выгоды.