Гессенская волчица-1

"Надо сделать евреев до такой степени безвредными, чтобы они не наносили ущерб государству и обще­ству, ущерб, кото­рый в на­стоящее время без сомнения превышает ту сумму, ко­торую они еже­годно выплачи­вают".

"Не только невозможно расселять евреев, но следует поло­жи­тельно вогнать их обратно внутрь За­пад­ного края со всех концов России, из Сибири, Петербурга, Москвы, Архангельска, из всех горо­дов и сёл, — по край­ней мере тот излишек, который дан ими в России за последнее время, вследствие свободного пе­реме­щения в неё, вме­сте с массою ремесленников (в силу закона 1865 года), разных еврей­ских "пролета­риев", для кото­рых Пе­тербург и Москва разом стали каким-то неожиданно найден­ным Новым Иерусали­мом".

"Самое надёжное, полное разрешение еврейского вопроса в России — это, конечно же, полное изгнание ев­реев из страны, полное удале­ние их из христианского общества".

На заседании Комитета министров 10-го мая канцлер лично зачитал выдержку из записки князя Голицына: "Разумеется, придётся при этом потревожить личный состав разных бан­ков, компаний, контор, про­мышлен­ных заведений, перебрать все толкучки, Подьяческие, Сен­ные, Ильинки, железнодорожные службы и т. п., придётся про­гнать сотни и тысячи (евреев) с рынков и площадей. Вопли евреев будут пронзи­тельные, гвалт необыкновенный по всей Европе, но если пра­вительство поже­лает, то оно может и исполнить".

После этого он сообщил министрам, что регент Российской Импе­рии Государыня Александра Фёдоровна утвердила новые "Временные пра­вила о ев­реях", которые повелела ввести в дей­ствие с 1-го июня 1895 года. Этот решительный шаг был вос­при­нят министрами неодно­значно, ибо правила, означенные как вре­менные, в корне изменяют действующие законы, поэтому они в обязательном порядке должны были бы пройти через Госу­дарст­венный Совет.

Канцлер, который был чуть ли не един­ственным автором доку­мента, при поддержке Великого Князя Сергея Александровича убедил Императрицу пренебречь фор­мально­стями и ввести правила в дейст­вия в особом порядке, "в виде временной меры и до общего пере­смотра в установ­ленном по­рядке законов о евреях".

Согласно новых пра­вил из черты оседлости исклю­чалась Таври­че­ская гу­берния. Связано это было с тем, что в Крыму были располо­жены имения Императорской Фамилии.

Ев­реям было запрещено проживать в губерн­ских городах, даже в пределах черты оседлости. Губерна­торы должны были собственными постановлениями определить насе­лённые пункты в пределах своих губер­ний, в ко­торых должны были компактно проживать евреи.

Было запрещено проживание евреев в сельской местности, приоб­ретение и аренда там недвижимых имуществ. Те евреи, которые на момент принятия правил уже проживали в сельской местности, должны были в течение двух месяцев покинуть ме­сто жительство и продать имущество. Существующие купчие и за­кладные на имя ев­реев, a равно и засвидетельствованные на имя евреев арендные дого­вора на недви­жимые имущества, на­ходя­щиеся вне черты городов и местечек, и дове­ренности на управ­ление и распоряжение имущест­вами, признавались недей­ст­вующими с 1-го июня. Евреи, не поки­нув­шие сельскую мест­ность, под­лежали принудительному выселению силами поли­ции, а их имущества — секвестру. За так называемую "по­димен­ную" аренду, т. е. аренду на чужое имя, вводился штраф на сумму 100 рублей с конфи­скацией арен­дованного имущества. Таким обра­зом, евреи лишались возможности владеть земель­ными участ­ками, жильём, лавками, шин­—

ками и ремесленными мастерскими в сельской местности

Ежели же в губернии найдутся евреи, желающие заниматься сель­ским хозяйством, то гу­бернатор мог по­зво­лить евреям вновь водво­ряться на помещичьи, но не на крестьянские и прилегаю­щие к ним земли, а также арендовать их только для личной экс­плуатации на усло­виях, предотвращающих переуступку этих зе­мель в аренду крестьянам. При этом не допускался наем евреями рабо­чей силы (бат­раков) не из числа ев­реев.

Евреям запрещалось приобретать какую-либо землю вне пре­делов черты оседлости, а те земельные уча­стки, кото­рые уже на­ходились в собственности, подлежали отчуждению в двухме­сяч­ный срок. После истече­ния ука­занного срока все еврейские земли вне пределов черты оседлости, и находящиеся на них не­движи­мые имущества подлежали секвестру.

Отныне евреям запрещалось поступать в высшие учебные за­веде­ния, а для средних учебных заведений в пределах черты оседлости сохранялась норма — не более 10% евреев от общего количества обу­чающихся. Все евреи, обу­чающиеся в высших учебных заведениях, подлежали незамедлительному исключе­нию из оных.

Евреи не могли состоять на государственной службе, не могли зани­маться фи­нансовой дея­тельностью, юридической практикой и юве­лир­ным ремеслом.

Евреям отныне запретили производить спиртные напитки и торго­вать ими, что наносило непоправимый удар по еврейскому засилью в торговле.

Граф Игнатьев уравнял всех евреев. Привиле­гированные ев­реи (купцы, лица с высшим об­разо­ванием, врачи и фармацевты, цеховые ре­месленники и отставные нижние чины), которые до сей поры могли жить даже в столицах, теряли все свои льготы. Всем им давалось два месяца, чтобы вернуться для проживания в пределы черты оседлости.

Но самое главное, что несли новые "Временные правила", это оп­ределение, кого следует считать евреем в Российской Импе­рии. Впер­вые стал применяться не принцип веры, а принцип крови. Если до того речь шла о лицах иудейского вероисповеда­ния, то теперь речь шла о лицах, в чьих жилах течёт еврейская кровь. Та­ким образом, все евреи, перешедшие в православие или лютеранство, все эти хитромудрые выкресты, воз­вращались в первозданное состояние. А потому до 1-го августа 1895 года они должны были вернуться за черту оседлости. Крещение пере­стало быть той хитрой лазейкой, при помощи которой евреи могли об­ходить за­преты.

Вводились ограничения и для тех, кто вступал в брак с ев­реем или еврейкой. Заключившие такой брак обязаны были прожи­вать в преде­лах черты оседлости, а дети от смешанных браков считались ев­реями со всеми вытекающими последст­виями. Те­перь дети от смешан­ных браков не могли наследовать имущество, которое находилось за пре­делами черты оседлости.

Ежели в смешанный брак вступал представитель дворянского со­словия, то дети от такого брака дворя­нами уже не яв­ля­лись.

Особо было сказано о дворянах еврейского происхождения. Граф Игнатьев посчитал, что не следует по­зволять евреям про­никать в дво­рянские общества. Губернские дворянские собрания следовало огра­дить так же, как земства и городские думы, уча­стие в деятельности ко­торых было евреям запрещено ещё с 1890 года. Поэтому правила за­прещали включение дворян-евреев в губернские родословные книги, а дети даже по­том­ственных дво­рян еврейского происхождения дворя­нами отныне не считались.

Неизвестно, с чьей именно лёгкой руки новые игнатьевские правила окрестили "Александринскими зако­нами", но русская либеральная ин­теллигенция моментально подхватила это назва­ние, зайдясь в пара­ксизме ненависти к Императрице, которая посмела войти в противоре­чие с общественным мнением пере­довой про­свещённой Европы, где евреи занимают важное место.

Сильнее всего "Александринские законы" ударили по бога­тым ев­реям. Можно себе представить, что те­перь чув­ствовали те, кто дол­гими десятилетиями выбивался в люди, шёл вверх, покупая фабрики, земли и золотые при­иски, добывая чины и ти­тулы, когда они узнали, что всё кончено. В своём стремлении к лучшему евреи не останавлива­ясь ни перед чем. Отрекались от иудейской веры, давали огром­ные взятки, создавали банкирские дома, ворочали миллионами, станови­лись баро­нами и пили чай с министрами...

И вот теперь оказывается, что всё это было напрасно. Владеть зем­лёй вне преде­лов черты оседлости евреям запрещено, а это значит, что нельзя иметь в соб­ственности не только сель­скохо­зяй­ственные уго­дья, но и леса, и земли, на которых распо­ло­жены шахты, рудники и при­иски. Зани­маться финан­совой дея­тельно­стью тоже запре­щено, а это значит, что теперь иудеи и выкресты не могут не только быть вла­дель­цами бан­ковских уч­реждений, но они не могут вообще быть ак­цио­нерами банков, не могут ра­ботать в банке даже кассиром... Они больше не могут нажи­ваться на ростовщичестве... Заниматься юриди­че­ской дея­тель­ностью евреи теперь тоже не мо­гут, так что про­щай ад­вока­тура... Состоять на госу­дарственной службе тоже запре­щено... Даже ювелир­ным делом запрещено зани­маться...

И жить теперь иудеям и выкрестам можно только в пределах черты оседлости. И придётся покидать Пе­тер­бург и Москву. Хотя в Киеве и Варшаве тоже неплохо, но проклятые "Алексан­д­ринские за­коны" за­пре­щают жить в губернских городах. Тав­ри­ческая губерния исключена из черты оседло­сти, и потому уе­хать в Ялту не получится. Так что в тече­ние двух месяцев нужно всё про­дать здесь, и успеть переселиться туда... Куда? А в ка­кое-то Богом забы­тое еврейское местечко. Грязное и воню­чее. Берди­чев, Литин или Коро­стень... Где нет не только те­атра или Анг­лийского клуба, но где нет даже электри­чества.

Граф Игнатьев при подготовке новых правил о евреях поста­рался предусмотреть всё, чтобы нанести та­кой удар, который уничтожит ев­рейское засилье во всех областях экономики.

Нужно ли говорить, что банковское дело в Российской Им­перии в 1895 году прак­ти­чески полностью было в руках евреев?

Санкт-Петербургский учётный и ссудный банк и Варшав­ский ком­мерческий банк — это барон Леопольд Кроненберг. Мо­сковский Между­народный торговый банк, Ор­лов­ский ком­мерче­ский банк, Мос­ковский земель­ный банк, Петербургско-Москов­ский ком­мерческий банк и Рус­ский Торгово-промышленный — это Лазарь По­ляков (и пусть ни­кого не введёт в заблуждение его фамилия и предполагаемое отцов­ство бале­рины Анны Павло­вой). Дон­ской Земельный банк, Азовско-Донской и Петербург­ско-Азовский банки — это Яков Поля­ков. Варшав­ский учётный банк — это Мечислав Эп­штейн. Санкт-Петербургский Междуна­родный коммерческий банк — это Лазарь Бродский. А ещё был филантроп Ипполит Вавель­берг — вла­делец банкирских домов "Вавель­берг Г." в Варшаве и Петер­бурге. Леон Гольдштанд — владелец бан­кирского дома в Варшаве. Иван Блиох — владе­лец банкирского дома в Вар­шаве (а ещё учредитель и председатель правлений акцио­нерных об­ществ Киево-Брестской, Ли­бавской, Лодзинской железных

дорог).

Но такое положение было не только в банковской сфере. Куда не коснись, везде уви­дишь, что евреи вла­деют заводами, при­исками, па­роходами, землями.

Барон Гораций Осипович Гинцбург — это Ленские золотые прииски, это банкир­ский дом "И. Е. Гинцбург", это паи Берёзов­ского золотопро­мышленного дела и Ми­асского золото­промыш­ленного дела, это акции Киев­ского частного коммерческого банка, Одес­ского Учёт­ного банка, это Товарищество Могилян­ского свекло-са­харного завода, вла­девшего са­харным заводом и сельскохозяйственными угодьями в Подольской гу­бернии.

Борис Абрамович Каменка — председатель правлений: Обще­ства Соединённых це­ментных заводов, Рус­ского общества вы­возной тор­говли, член правлений: Обще­ства Ток­макской желез­ной дороги, Обще­ства кос­теобжигательных заводов, страхо­вого Об­щества "Россия", Русского общества "Сименс-Шуккерт", Та­ганрог­ского металлургиче­ского обще­ства, Общества цементных заводов "Цепь".

Торговля русским хлебом, русским лесом, русским льном — всё это уже полностью или частично перешло в руки евреев.

Еврейские лавки и аптеки, еврейские дантисты и портные, еврей­ские журналисты и адвокаты, еврейские ростовщики и ре­месленники, еврей­ские булочные и кабаки.

"Александринские законы" положили конец еврейскому за­силью. После 1-го июня 1895 года всесильный до того барон Гораций Гинц­бург, обсуждавший с министрами государствен­ные вопросы, желан­ный гость в некоторых великокняжеских дворцах, в Российской Импе­рии стал никем, и звать его никак. Ему бы за два месяца успеть про­дать своё имущество в Петер­бурге, да избавиться от акций Ленских золотых приисков. А еще нужно земельку продать в Подольской гу­бернии, план­тации са­харной свеклы... И акции банковские... И найти себе новое ме­сто жительство... В Бердичеве? Вопрос, сумеет ли он найти так бы­стро покупателя. Ведь не только барон Гинцбург продаёт свое имуще­ство, но и Бродский, Поляков, Эпштейн. И все они очень хо­тят, чтобы их имущество выкупила казна. Хоть за ка­кую сумму. А то ведь секве­стируют...

То бедственное положение, в которое вогнал евреев граф Иг­натьев, не могло не взволновать русскую обще­ственность, кото­рая, решила

лишний раз доказать, что либераль­ные ценности главнее, чем судьба русского народа и всей России. Ведь по давно сложившейся традиции русская интеллигенция отлича­лась тем, что героически хаяла свою Родину и свой народ, желая угодить "просвещённой Европе".

Граф Лев Николаевич Толстой первым откликнулся и за одну ночь написал пам­флет "Запишите меня в жиды". Памфлет этот был опубли­кован в нескольких воскресных газе­тах 14-го мая 1895 года. И хотя по­ли­ция изъяла большую часть тиража, мно­гие га­зеты были рас­куп­лены. Сочинение опального графа стало хо­дить в списках по ру­кам. А потом по­пало и в ряд европейских газет... Европа отозвалась мгновенно.