Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть1

— Я тебя слушаю, — процедил отец.

— Уходя, я передал тебе свои полномочия. Временно. Тогда я не ставил условий и не требовал ничего взамен. Теперь я хочу, чтобы ты признал моё Старшинство.

— Разве я этого не сделал? — удивление Фаротхаэля было слишком наигранным.

— Формально — да, по сути — нет, и мы оба это знаем. Глава клана и Верховный маг. Тебе известно, как решаются подобные споры?

Когда я услышал ответ отца, понял, что он улыбается.

— Ты что, вызываешь меня на поединок?

— Я предлагаю тебе урок Танца, сын, всего лишь урок Танца.

На протяжении всего разговора деда с отцом я чувствовал, как между ними растёт напряжение. Воздух вокруг сгущался, как перед грозой. Если я сейчас себя обнаружу, не исключено, что заработаю пару молний. Отец не стал тянуть с ответом.

— Условия?

— Результат по Праву старшинства.

Право старшинства! Это значит, что кому-то из Мастеров ранга Сгибающих-меч придётся добровольно признать превосходство другого. Победитель получит ведущую партию в дуэте во главе клана — вот чего добивался Линдориэль.

— Согласен, — не раздумывая, сказал отец. — Давай потанцуем.

Я позволил себе расслабиться, только когда их шаги стихли за дверью. Что же должно было произойти между отцом и дедом, чтобы так испортить отношения между ними? Впрочем, достаточно вспомнить мои собственные размолвки с отцом. Вероятно, это у нас фамильное. Я бы многое отдал, чтобы посмотреть на поединок, но Старшие наверняка закроют доступ в Оружейную башню, так что не стоит и пытаться.

Искусству эльфийского боевого Танца меня обучали лучшие Мастера Сгибающие-меч. Первым моим учителем был, разумеется, отец. Ему я обязан и фамильным боевым стилем, и фамильным же хладнокровием. Фаротхаэль как никто умел вывести противника из равновесия. А достав словом, достанешь и клинком! Сколько раз мне приходилось лететь носом в песок, расшибать лоб о стену и глотать слёзы обиды, получая от него унизительные шлепки! Как же я ненавидел тогда этот насмешливый голос, снисходительный взгляд, эту приподнятую характерным движением бровь! Одним словом, я был готов его убить. Упорства мне всегда было не занимать. Я снова и снова бросался в атаку, а отец раз за разом отшвыривал меня, как щенка, одним движением кисти. Так продолжалось до тех пор, пока я не усвоил свой первый урок: сначала думать, потом делать. И только после этого началось моё настоящее обучение. Впрочем, пока я научился держать удар и уворачиваться от шлепков, прошло немало времени.

В Академии Духа я попал в руки Мастера Эк'Келля, учившего Боевым практикам ещё моих деда и отца. О ссадинах и разбитом носе пришлось забыть: здесь всё было по-настоящему, включая ранения. Вот когда я оценил отцовские уроки хладнокровия! Сгибающий-меч, лучший боец клана Феа-эль-Дин'н, мой Наставник был начисто лишён каких-либо эмоций и сострадания к ближнему. Он, как боевой фантарм, не уставал, не испытывал боли и не знал страха, и как всегда прекрасно справился с задачей: до блеска отточил мою технику и довёл боевой стиль до совершенства.

А два лэда назад во время подготовки к Церемонии Посвящения мной занялись прадед Ноэ"Тхафар и дед Линдориэль. Они решили сделать из меня "настоящего Мастера". Для начала Линдориэль проверил мою подготовку. Судя по тому, какими взглядами обменялись Старшие, её уровень их устроил. Не удивительно, учитывая, кто меня готовил! И отец, и Мастер Эк'Келль были жёсткими Наставниками, не прощавшими малейшей ошибки или небрежности с моей стороны. Линдориэль действовал иначе. Он учил меня легко и изящно, не напрягая и не напрягаясь, и при этом играючи отправлял меня далеко и надолго. Дед не безмолствовал, как Эк'Келль, и не подавлял, как Фаротхаэль. Его забавные комментарии не только вызывали улыбку, но и служили мне подсказками. Боевой стиль Линдориэля слишком отличался от тех, с которыми я уже сталкивался. Казалось, он атакует сразу со всех сторон, опутывая меня сетью ударов, как паук паутиной. Я потратил немало времени и сил, учась прорубаться сквозь серебристый кокон, образованный мельканием его молниеносного клинка. Техника, которую демонстрировал Линдориэль, несомненно лежала в основе боевого Танца ду серке. Но тогда я ещё не догадывался об этом.

Ноэ'Тхафар внимательно наблюдал за нами, однако за всё время занятий не произнёс ни слова. Он общался с сыном при помощи жестов, понятных только им двоим. Я давно заметил: Старшие "на одной волне". С молчаливого согласия Архимага дед показал мне несколько приёмов из их секретного арсенала, в том числе и "быструю смерть", оказавшуюся очень практичной. Как выяснилось, Фаротхаэль передал мне не все фамильные секреты. Не потому, что сам ими не владел — просто предпочитал иметь лишний гиллт в обойме, пусть и против собственного сына. Чтобы верно оценить поступки отца, приходилось учитывать некоторые особенности его личности. Как-то Мастер Эк'Келль обмолвился, что у Фаро в поединке с Линдориэлем шансы примерно три к двум. Похоже, наш общий Наставник давно не встречался со своим старшим учеником. Теперь бы он поставил на деда!

Линдориэль сказал князьям-союзникам чистую правду: в Эльдамале больше некому создавать мечи Свободной Воли. Про Ристадаль, клинок Ноэ'Тхафара, доподлинно известно только одно: он пробудился сам. Однако вряд ли кто-нибудь рискнёт расспрашивать об этом Ноэ'Тхафара. У эльфов не принято задавать лишних вопросов: любопытство наш народ склонен расценивать как недостаток ума. Не знаю, что сделал со мной Ристадаль, но едва взяв его в руки, я не только увидел собственный сир'рис, но и понял, как его пробудить! Никто не знает, сколько мечей Свободной Воли осталось в Эльдамале после Разрыва. Одни разрушились после гибели хозяев, другие оставили своих владельцев, исчезнув из мира, про третьи вообще ходят невероятные слухи. Впрочем, и сами мечи, и их владельцы, Непобедимые — это наш "стратегический резерв", и сведения о них не подлежат разглашению.

Ноэ'Тхафар не стал бы тратить на меня время, если бы не мой "текучий клинок". Дав мне в руки редкостное по своим боевым качествам оружие, он должен был научить меня им управлять. Феальдин ведёт сражение сразу в трёх Плоскостях Бытия: реальной, на физическом уровне, ментальной, на уровне сознаний, и астральной, на уровне Силы. В этом нет ничего необычного: так нас готовят с детства. Трансформ, обладающий Свободной Волей, работает, как бы нанизывая все эти Плоскости на себя. Когда Ристадаль впервые обрушил на меня свою мощь, я был настолько оглушён, что инстинктивно закрылся рукой. Однако металл соприкоснулся с металлом: мой сир'рис принял решение сам.

Поначалу ощущения были не из приятных. Дело в том, что в бою я привык полагаться только на себя. Теперь же мне нужно было научиться доверять своему мечу. Ноэ'Тхафар и его Пластатель Миров устроили мне такую жёсткую рубку сразу в трёх Плоскостях Бытия, что выбраться из неё можно было, только слившись воедино со своим мечом. Так я в конце концов и сделал. Едва Архимаг понял, что достиг цели, он отступил, прекратив бой. Его Ристадаль коснулся моего сир'риса, на мгновение соединившись с ним: Старший клинок рода признал своего Младшего собрата. Я вошёл в Круг Непобедимых, то есть стал "секретным оружием" Эльдамаля. Причём лично я от своей непобедимости никаких преимуществ не получил, а вот ограничений — сколько угодно. Например, мои шансы уйти в Свободный Поиск сразу упали до нуля. Это мне в доступной форме изложил Архимаг. С чем останется родной Эльдамаль, если его "стратегический резерв" разбежится по Вселенной? Я не стал спорить с Ноэ'Тхафаром — неблагодарное это дело, а главное, бесполезное. Вернувшись от него, я пошёл в Библиотеку за рукописями Древних артефакторов. Раньше без меня обходились, обойдутся и теперь!

Названая сестрица

Тара

Четверо мужчин смотрели на меня: эльф — изогнув бровь и едва заметно улыбаясь, гномы чуть встревоженно, а Ратислав.... Его изумлённый взгляд перебегал с моего лица на берцы и обратно, то и дело цепляясь за цепи на джинсах. Что ж я металл-то не сняла, ведь можно же было догадаться!

— ТариАна это, названая сестрица, — представил меня Дангор.

Эй, мы так не договаривались! Я взглянула на Дигги: он был совершенно спокоен. А Гил — тот вообще откровенно улыбался. Похоже, мои родственные отношения с хозяевами оказались новостью только для нас с Ратиславом. Надо отдать ему должное: он быстро справился с удивлением. Капитан прекрасно знал, как ревниво относятся гномы к своим женщинам, будь то названая сестра или кровная, поэтому сначала он обратился к ним.

— Позволите, уважаемые?

Те солидно, с достоинством, кивнули, и капитан направился ко мне.

— Честь имею, Ратислав Острогор, капитан Коронной Стражи, — глядя мне прямо в глаза, чётко отрапортовал он и звякнул шпорами.

— ТариАна, — улыбнулась я, подавая руку.

Капитан поднёс её к губам, не сводя с меня своего холодновато-изучающего взгляда. Да что ж у них у всех глаза-то такие сумасшедшие! На мгновение мне показалось, что краски стали более яркими, мир вокруг стал резче, будто кто-то навёл фокус. Потом это странное ощущение исчезло. Я искоса взглянула на Гиллэстеля. Он уже не улыбался, наблюдая за нами с ревнивым интересом.

Тем временем гномы быстренько навели на столе порядок: расставили чистую посуду, принесли из кладовой свежую закуску к пиву и специально для сестрицы — варёные в меду фрукты и орешки. На правах братьев Дигрим и Дангор уселись за стол по обе стороны от меня, гости — напротив. Принесённое эльфом вино с ароматом лесных ягод оказалось густым и немного терпким. Я с удовольствием пригубила чудесный напиток и благодарно улыбнулась Гилу. Тот слегка наклонил голову, улыбнувшись в ответ. Ратислав прервал наш безмолвный диалог вопросом:

— Что же вы, уважаемые, столько времени такое сокровище скрывали?

— Да нешто сокровища-то на виду держат? — насмешливо прищурился Дангор.

При этом он ловко ухватил с тарелки янтарную рыбку и целиком отправил её в рот.

— Это верно, — рассмеялся Ратислав, — и всё же?

— А это смотря по тому, кто спрашивает и зачем, — заметил Дигрим, вновь наполняя кружку.

— Согласен, — кивнул гость, — и вашу осторожность вполне разделяю.

— Тогда на что же вы рассчитываете, господин капитан? — вступила в разговор я.

От неожиданности тот на минуту смешался, но ответил честно:

— Не знаю, сударыня. Раскрывать чужие тайны — часть моей службы. Когда откровенности ждать не приходится, поневоле надеешься на везение или случай.

— Чужие тайны могут стать опасным грузом, — улыбнулась я. — Вряд ли это можно назвать везением. А уж довериться случаю в таком деле — вообще верх безрассудства.

Ратислав удивлённо посмотрел на меня, откинулся на спинку стула и задумчиво произнёс:

— А вы отличаетесь от местных барышень, сударыня ТариАна.

Я слегка пожала плечами:

— Вы тоже не похожи на провинциала, господин Коронный Страж. И ваше служебное рвение сейчас не очень-то убедительно.

В серых глазах Ратислава тут же застыл серебристый лёд: мои слова его задели.

— Ты вот что, Ратислав, — неторопливо вступил в разговор Дангор, — давай без обид. Сестрица наша и вправду на других не похожа, это ты верно подметил. А только всё одно она нам своя. А что это значит для гномов, тебе объяснять не надо — не первый день знакомы.

Ратислав кивнул. Гном неспеша отхлебнул из кружки, смахнул с усов пену и подытожил:

— Вижу, понял ты уже, к чему я веду. Дело это семейное, а потому ни для тебя, ни для власти вашей, которую ты здесь представляешь, угрозы в нём нет.

— Другими словами, вы предлагаете мне просто принять всё как есть? — уточнил Ратислав.

— Лукавить нам с тобой ни к чему, а правду говорить покуда рано, — отрезал Дигрим.

— Ну, напустили вы туману, ребята, — рассмеялся гость. — Ни единому вашему слову не верю, но правила принимаю.

— Всегда ценил твой вкус к риску, капитан, — сказал Гиллэстель.

— Иногда мне это дорого обходится, — серьёзно ответил Ратислав.

В его стальных глазах уже растаял ледок обиды.

— Кстати, обрати внимание, — заметил эльф, отпив из кружки, — Тари, как и ты, умеет заглянуть под маску.

— Благодарю, уже учёл, — кивнул Ратислав. — Кстати, как вам это удалось, сударыня?

— Да ничего особенного: уж слишком много несоответствий выбранному образу, — улыбнулась я.

— Согласен, бехтерец мой впечатляет, — кивнул капитан, огладив "чешуйки". — Но в данное время пренебречь его защитой, увы, не могу: риск слишком велик. Стараюсь по возможности не привлекать внимания.

Ратислав кивнул в сторону сброшенного на лавку плаща.

— Плохо стараешься, — усмехнулся эльф. — Из всего, что на тебе, вопросов не вызывают разве что штаны. Вот их бы я оставил.

— За штаны отдельное спасибо, Мастер, — поклонился Ратислав.

— А меч? — прищурился Данги.

— Не дождётесь, — тут же среагировал капитан.

— А что меч? Хороший воин вполне может позволить себе хорошее оружие, — примирительно заметила я. — Правда, есть кое-что ещё.

Рука Ратислава лежала на столе рядом с рукой эльфа: узкое запястье, изящная ладонь, длинные пальцы. Капитан проследил за моим взглядом и со вздохом убрал её со стола.

— Что поделаешь, "голубая" кровь, — подмигнул ему Гил. — Не переживай, капитан: на такое мало кто внимание обращает, разве что наши.

— Да уж, ваши везде наследить успели, — усмехнулся гость. — У нас того, в ком нет хотя бы капли Старшей крови, уже и за коронного дворянина не считают. Древности рода, видите ли, не хватает!

— А вот это ваше личное атанское дело. Мы никого ни к чему не принуждаем, но и от предложенного не отказываемся, — улыбнулся Гил, ничуть не обидевшись.

И заметив мой заинтересованный взгляд, быстренько уточнил:

— То есть, обычно не отказываемся.

В ответ раздался дружный смех. Отсмеявшись, Ратислав поднялся из-за стола.

— Что ж, друзья, благодарю за угощение, однако пора и честь знать. Пройдусь, вечерним воздухом подышу, да и ребятам моим лишняя проверка не повредит. Жаль теперь нескоро так посидеть доведётся: времена наступают неспокойные.

— А это уж как руна ляжет, воин, — прищурился Дигрим. — Знаешь, как у нас-то говорят? В иные времена и эльф человеку гном!

— Как нас в Подгорце-то сыскать, не запамятовал? — поинтересовался Дангор.

— Помню, — улыбнулся Ратислав.

— А меня чего не спрашиваешь, Мастер? — подал голос эльф.

— Тебя не спрашивать, а в клан принимать впору, — отмахнулся от него гном.

— Тогда и правда прогуляться можно, — рассмеялся Гил, вставая.

Церемонно поклонившись мне, Ратислав в сопровождении эльфа направился к двери. Однако на пороге всё же задержался:

— Надеюсь, это не последняя наша встреча, сударыня.

— Куда ж ты денешься, — сказал Гиллэстель, легонько подталкивая его к выходу.

Едва за гостями закрылась дверь, гномы тут же принялись наводить порядок. Я и оглянуться не успела, как со стола исчезли остатки ужина и грязная посуда. Надо отдать братьям должное: они умели работать не только в кузнице. Вечер выдался занимательный, и всё же я была несколько разочарована: Гиллэстель ушёл слишком рано. Надо же, всё-таки зацепило! Расставляя посуду, я вздыхала, предаваясь грустным размышлениям.