Джиованни, разумеется, принял приглашение. Ответ князя означал, что он согласен, но правила приличия требовали выждать некоторое время и советники выступали тут лишь благовидным предлогом.
— Ах, это будет прелестно! — воскликнула Беатрис, оставшись наедине с отцом. — Мне срочно нужно новое платье! Самое лучшее, по последней моде!
— Дочка, да у тебя и так полно платьев, — усмехнулся князь, начиная нехитрую словесную игру в свою пользу.
— Они уже вышли из моды! Будет бал... ведь будет бал?
— Даже несколько, — кивнул князь.
— И в чем я там покажусь?
— Ты и без того прелестно выглядишь, милое платье, гармонирует с твоими длинными косами, — выдал князь дежурную фразу.
Беатрис, что называется, вздернула нос.
— Папа, там будут короли! Император Германии! Что они обо мне подумают?!
— Что ты прелестная юная принцесса? — поддразнил Нико дочь.
Формально, конечно, дочери князей не имели права называться принцессами, но так как очень хотелось, то именовались. Большим королевствами было все равно, чего там, в горах происходит. Собственно, та же Галлия или Германия легко могли бы завоевать княжества, но кусочки земли в горах были им неинтересны. Опять же, никакой пошлины за пролет над горами горцы не брали (в связи с отсутствием сильного флота летающих кораблей), и большие страны это устраивало. Этакий взаимовыгодный симбиоз.
— Ну, папа! — Беатрис топнула ногой и нахмурилась.
— Ладно, ладно, дочка, будет тебе платье, — ухмыльнулся в усы князь, многозначительно поднял палец. — Но взамен ты обязательно узнаешь, что о тебе думают короли и Император, станцуешь с ними, покажешь княжество, пока будут идти переговоры.
— Конечно, первый танец — мой! — победно заявила Беатрис.
Князь улыбнулся в ответ, думая о том, что дочка и сама все прекрасно понимает, и не упустит шанса. Конечно, будет масса соперниц, но... князь он или нет? Существует масса способов дать Беатрис преимущество, и время на подготовку есть. Пока еще посланцы Папы уболтают остальных правителей, пока согласуют все вопросы и сроки, время пройдет, пройдет. Война вроде поутихла, но преимущества нет ни у одной из сторон, что, конечно, осложняет задачу посланцам Папы.
Но зато дает время ему и княжеству подготовиться!
Отправив Беатрис к подругам, князь отправился не к советникам, а к магам из Академии Тристейна, проживающим у него уже третий месяц. Слово беженцы к ним мало подходило, скорее "решившие не сражаться". Заняв одну из башен замка, маги занялись какими-то своими исследованиями и трактатами, князь даже не вникал о чем именно. Главное, он знал, что если потребуется, маги заплатят за гостеприимство и вот момент пришел.
Профессор Академии Тристейна, Жан Кольбер, действительно решил не сражаться, и покинул Академию прямо перед ее захватом войсками Галлии. С собой он прихватил директора Османа, и теперь оба мага наслаждались видами скал княжества Во и гостеприимством князя Нико. Мышонок — фамильяр директора трудился без устали, подглядывая на радость Осману, а Кольбер продолжал работы с магией Огня, обнаружив, что камни и скалы — отличный полигон для натурных испытаний.
— Я, конечно, не специалист по магии Земли, — пригладил лысину Кольбер, — тут больше подошла бы мадам Шеврез, но кое-что сделать, конечно, можно. Против магов, которые приедут с королями, это не поможет, конечно, но от обычных людей защитит. В основном от подслушивания, от подглядывания защитить труднее.
— Тут нужен маг воздуха, — заметил Осман в сторону.
— Ммм, — князь подергал себя за бороду.
— Вам не стоит так беспокоиться, Ваша Светлость, — продолжал Осман, рассеяно глядя куда-то в сторону.
Беатрис с подругами обсуждали новое и примеряли старые платья.
— С королями прибудут маги, они сами зачаруют помещения на защиту, так всегда делается. Вот и я помню, ставил защиту на дворец в Тристейне, ох, давно это было, и поколения магов до меня трудились там же, совершенствуя защиту, улучшая ее.
— Но это выставляет меня, как хозяина, в плохом свете. Гости сами защищают себя! — воскликнул князь.
— Уверяю вас, — продолжал дребезжать Осман, тихо шмыгая носом, — никто ничего такого не подумает. Приличия предписывают принимающей стороне не следить, а приехавшим — поставить собственную защиту, это всегда так делается.
— Хорошо, — обрадованно вздохнул князь.
— Если хотите, я и мой коллега зачаруем ваши покои и покои принцессы Беатрис, — сказал Осман.
Князь принял предложение.
— Королева Генриетта тоже приедет, — заметил Кольбер, не отрываясь от размахивания посохом и процесса зачарования. — Возможно, нам стоит уехать вместе с ней на Альбион.
— Там есть красивые девушки? — спросил Осман.
— Везде есть красивые девушки.
— Тогда поедем на Альбион и возродим там Академию. Я скучаю по ней.
Кольбер только хмыкнул. При всей своей магической мощи и знаниях, директор Осман никак не мог прекратить подглядывать за девушками. Мышонок — фамильяр (Кольбер не сомневался, что Осман при проведении ритуала Призыва специально выбрал себе такого подручного) пролезал везде, где было можно и где нельзя, а уж в купальню Академии у него было с десяток ходов, позволяющих смотреть с разных ракурсов. Профессора Академии, знавшие о слабости своего директора, не возмущались только потому, что в остальном Осман наладил работу учебного заведения. Деньги поступали вовремя, крупных инцидентов не было, учебные материалы выделялись и поступали по первому же запросу, и сам процесс обучения был организован, умело, из-за чего Академия Тристейна считалась лучшей во всех странах. И в нее приезжали учиться отовсюду.
— Если Папе удастся склонить всех к миру, то можно будет вернуться в Тристейн, — задумался Кольбер. — Моя мастерская, интересно, она уцелела?
— Во всем виноваты Галлия и Германия, — рассердился Осман. — Когда вернемся в Академию, не будем принимать оттуда студентов! Только студенток!
— Для этого вначале нужен мир, директор, — сухо ответил Кольбер. — К тому же, вряд ли королеве Генриетте понравится наше решение не сражаться.
— Можно не показываться ей на глаза, — вздохнул Осман. — Я знаю замечательные чары сокрытия, никто не найдет нашу башню, даже не увидит ее.
— Никто?
— Никто.
— То есть и ваш фамильяр, и слуги, которые приносят еду и делают уборку?
Осман глубоко задумался, даже прервал зачарование и подглядывание. Кольбер тоже замолчал, размахивая посохом и вплетая магию огня в стены. Легкое тепло, исходящее от стен, как приятный побочный эффект. Тот, кто захочет подсматривать сквозь стену, будет ослеплен, если не примет мер предосторожности. Так себе защита, скажем прямо, даже линия Земли ее легко преодолеет, за счет родной стихии, но Кольбер предусмотрел еще одну хитрость. Разрыв огненного круга или его подавление тут же активируют второе заклинание, вспышку огня, предупреждающую о попытке проникновения.
Но мыслями Кольбер был далеко, он думал о том, что им скажет королева, и не находил ответа.
— Итак, — сказал Борисов, разворачивая огромный свиток, — вот ответ на вызовы завтрашнего дня. Прошу любить и жаловать, боевой корабль "Матильда", способный в одиночку уничтожать вражеские флоты и армии!
Полностью развернув свиток, разложив его на столе, Борисов добавил.
— Это не окончательный чертеж, но представление о корабле он дает.
— Матильда?
— В честь графини Южной Готы и ее боевых подвигов, — совершенно серьезно ответил Борисов.
Группа военных советников, которых Борисов в шутку окрестил своим Генеральным Штабом, вглядывалась в чертеж.
— Почему у корабля нет парусов?
— Потому что они ему не нужны, — ответил Борисов. — Корабль будет летать исключительно на камнях ветра, причем обратите внимание — особая камера в центре корабля, с усиленной броней и запасом камней. Позволяет совершить посадку даже при разрушенном двигателе, рулях, пробитом насквозь корпусе.
— То есть весь корпус корабля — металл?
— Дерево, обшитое листами металла, для начала, — ответил Борисов. — Потребуется высококачественная сталь, чтобы сделать несущий корпус корабля полностью стальным. Работы в этом направлении ведутся, но пока что вариант совмещения дерева и металла, усиленный магией. Как показали испытания, такой вариант не уступает зачарованному дереву по прочности, но требует вдвое меньших затрат по магии, и защитой могут заниматься даже маги — точки, при условии, что они работают над вот такими кусками, метр на метр.
— Но это снизит общую прочность корпуса, разве нет?
— Модульный корпус позволяет ускорить сборку корабля, — ответил Борисов, не вдаваясь в недостатки метода.
Конвейер и разбивка операций, упрощение оных до состояния, когда их смогут делать даже неопытные и неквалифицированные сотрудники. Вместо мага-треугольника на зачарование корпуса можно будет поставить пять магов-точек, и предусмотреть контроль качества. На практике, конечно, возникнет масса пробелов и ошибок, но Борисов собирался потихоньку продавливать и внедрять идею, используя постройку дредноута как испытательный полигон.
— В общем случае, предполагается, что такие вот куски корпуса будет легко заменять в бою и производить. Вес корабля увеличивается, это компенсируется увеличением количества камней ветра и их распределением. Внутреннее бронирование и разделение корабля перегородками снизит потери экипажа в случае пробития корпуса.
— Корабль напоминает яйцо.
— Так и задумано, — кивнул Борисов. — Обводы, чтобы увеличить скорость корабля. Вот здесь — бронированная рубка, из которой будет осуществляться управление. В экипаж будут входить маги Ветра, их задача снизить сопротивление воздуха при полете. Прорези для пушек, прорези для стрельбы из огнестрельного оружия и работы магов. Вот здесь люки для выпуска магических животных. Плоское дно для приземления. Вопросы?
— Это... очень большой корабль, оябун. Сколько времени займет постройка?
— С учетом доработки чертежей, переделок конструкции и выявленных недостатков — несколько лет, — спокойно ответил Борисов. — Поэтому я и сказал, что это ответ на вызовы завтрашнего дня. Но если мы сегодня не начнем над ним трудиться, то корабль никогда не будет построен. Поэтому прошу высказывать идеи и предложения!
Глава 20
в которой Борисов демонстрирует еще один козырь, а Бидашал читает лекцию
Борисов наблюдал, как Матильда размахивает рукой, сгибает ее и разгибает, наслаждаясь каждым движением. Затем она схватила палочку, ловко крутанула ее в пальцах, сделала выпад в сторону отшатнувшейся Сиесты.
— Дай я гляну, — руки Тиффании начали мягкое ощупывание плеча Матильды.
Матильда замерла, удивленно глядя на подругу.
— Все в порядке, — кивнула Тиффания.
— Ты целительница? — восхищенно воскликнула Сиеста. — А почему нам не сказала?
— Потому что я не целительница, — растерянно развела руками Тиффания. — Просто чувствую при прикосновении, что там все правильно. Просто чувствую и все!
— Видимо, это эльфийская часть дает о себе знать, — авторитетно заявила Матильда. — Иначе они не выжили бы в пустыне!
— Может быть, — Тиффания еще раз развела руками, — это проявилось недавно, уже после того, как вы забрали меня... из леса.
— Интенсивные занятия магией, твои силы развиваются, — кивнула Матильда. — Это хорошо! Что-то слышно от наших остроухих друзей?
— Пока тишина, — пожал плечами Борисов. — Но это нормально, на все нужно время, думаю, они пришлют весточку, как только смогут.
— Думаю, даже пришлют особого гонца, — хихикнула Сиеста.
— Что-то, о чем мне не сообщили?
— Нет, нет, Аргус, это сюрприз, сюрприз, тебе не надо о нем знать, — продолжала хихикать Сиеста, переглядываясь с Тиффанией.
— Ладно, тогда перейдем к делам насущным, а именно: Тристейн.
Борисов оглянулся, но в спальне Матильды карты не было, а идти куда-то не хотелось.
— В общем, опишу вкратце, — продолжил он. — Войска Тристейна с нашей помощью удержали запад страны и даже расширили свое влияние. Но дальше продвинуться не получается, сил не хватит, чтобы наступать и расширять фронт. Либо нужно официально вступать в войну и проводить мобилизацию армию Альбиона. Партизанская война в тылах армии Галлии и нападения на обозы дали возможность армиям Германии успешно провести контрнаступление, но бойня у озера Лагдориан сорвала все планы. В результате Галлия удерживает юг Тристейна, не пытаясь, впрочем, заходить дальше. По слухам, они собираются наскоком захватить запад, но что-то сомневаюсь. Герцоги Вальер и Марк Тюдор показали, что умеют воевать, а наши ответные диверсии, в той же Ла-Рошели, подорвали, скажем, так, флот Галлии. Германия по-прежнему удерживает восток и север страны, просто потому, что некому их оттуда выбивать. Центр со столицей, бывшей столицей, предоставлен сам себе, и там кишат бандиты, убийцы, беженцы, дезертиры и там же регулярно проходят стычки трех армий во время рейдов. Все избегают крупных сражений и маневрируют, и, учитывая, что уже середина ноября, скорее всего это продлится до самой весны.
Борисов посмотрел на внимательно слушающих дам и усмехнулся.
— В целом, задача выполнена — Галлия и Германия не продвинулись дальше, и не объявили Альбиону войну. Тристейн устоял в некотором роде, теперь придется потрудиться на мирных переговорах, решить вопрос Галлии, и все. У нас будет несколько лет, после которых никто не полезет на Альбион.
— Тристейн разорен, — начала было Тиффания, но Борисов тут же поднял руку.
— Все правильно, работы на десятилетия вперед, учитывая эльфийский вопрос. Но это мирная и тяжелая работа, все как полагается. Я же говорю о том, что мы удержали Альбион, не дав свалиться в новую войну, и это замечательно. Следующий год будет тяжелым, и даже избежав войны, придется потрудиться, чтобы не допустить голода и вспышек болезней. Только после этого можно будет говорить, что Альбион отошел от пропасти, не в буквальном смысле, конечно. Проблемы были, есть и будут, но сейчас мы, мы все, своим трудом оттащили Альбион от края, дали ему передышку и заслужили награду.
— Давай указ, я подпишу, — тут же встрепенулась Тиффания.
— Да это образное выражение, — отмахнулся Борисов и тут же прищурился. — Хмм, а вообще мысль верная. Наших графинь надо награждать, благо есть за что, и еще повышать, и тянуть вперед.
— Я бы хотела получить свою награду прямо сейчас, — низким голосом сказала Матильда.
— И я! — тут же воскликнула Сиеста, подпрыгнув. — Чур, я посредине!
Матильда гневно засопела, а Борисов не выдержал и громко расхохотался, упал в кресло, и продолжил смеяться, закрыв руками лицо. Тиффания, прикусив губу, поглядывала на собравшихся, как будто не зная, к кому присоединиться. Сиеста с энтузиазмом уже расшнуровывала платье, а Матильда продолжала сопеть и хмуриться. Аргус ей предлагал разные варианты удовлетворения, но она месяц терпела, дожидаясь полного выздоровления, ибо секс — это здорово, но остаться без возможности уверенно взмахивать палочкой гораздо страшнее.
