— Приготовиться к абордажу! — закричала Агнес, запрыгивая на нос и пробегая по нему вперед.
Дерфлингер в ее руке клекотал и безумно лязгал. Луиза недовольно заорала, что ей мешают целиться.
— Быстрее!!! — крикнула Тиффания. — Иначе Джозеф уничтожит!!
— Или Луиза взорвет его! — азартно заметила Генриетта.
Как будто услышав ее, Джозеф посмотрел на заходящий по дуге корабль с королевами на борту.
— Взрыв!
— Взрыв!
Заклинания Луизы и Джозефа встретились посредине и аннигилировали друг друга, со вспышкой и грохотом.
— Скорости!! — тут же крикнула Карин, швыряя еще больше ветра в паруса. — На таран!!
Крейсер "Гордость Бристоля" вынырнул из вспышки не там, где его ожидал Джозеф. Король Галлии, с налитыми кровью глазами следил, как корабль взмывает почти вертикально, явно нацеливаясь в борт его флагмана. Видны были вооруженные бойцы, вцепившиеся в специальные плашки, набитые на бортах и досках палубы, привязанные маги, с палочками наизготовку.
— Взрыв!! — ударил Джозеф.
— Взрыв!! — взвизгнула Луиза, цепляющаяся за борт возле носа крейсера. — Я защищу вас, моя королева!!!
Джозеф вскинул палочку еще раз, но не успел, Луиза отчаянно телепортировалась на палубу "Сияния Лютеции" и ударила, не раздумывая, практически себе под ноги.
— Взрыв!!!
Джозефа отбросило, швырнуло обо что-то твердое, выбивая дыхание. Рядом орали маги и солдаты, трещал корабль, разваливающийся надвое. "Гордость Бристоля" прошел через образовавшуюся дыру, окончательно разламывая флагман.
— Взрыв! — ударила Луиза прямо в Джозефа, но промахнулась.
Она телепортировалась обратно к Генриетте, а крейсер взорвался выстрелами пушек с обоих бортов, и тут же Карин добавила, создав стену ураганного ветра. Стихия ударила по обеим половинкам флагмана, разя всех, кто успел встать и готовился к новой атаке. Джозефа еще раз швырнуло, закрутило, что-то впилось в спину, и тут же король Галлии ощутил, что летит. Секунду спустя он понял, что падает, быстро и неумолимо.
Казалось, что крейсер Альбиона взял корабль Джозефа на таран, разломил, горделиво взмывая дальше, и теперь разворачивается, чтобы добить. Но этого (добивания) не требовалось, жестокое отличие воздушных боев от морских. Точнее говоря, на море было больше шансов спастись, цепляясь за бревна, благо нелюдей такие мелкие цели не интересовали. Джозеф поджал губы, вскидывая палочку, чтобы ударить последним заклинанием, вкладывая в него всю ярость и боль. К чему экономить силы, когда через несколько секунд тебя расплескает кровавым фаршем по снегу?!
— Джозееееееееф!! Я идууууу!!!!
Сверкающая Синяя Птица подхватила Джозефа, он почти соскользнул, но Шеффилд его удержала, едва не плача. Окровавленная, грязная, в порванной одежде, она смотрела безумными глазами на Джозефа, и тот знал, что и сам выглядит не лучше. За спиной Шеффилд разворачивалась эпическая картина гибели флота Галлии, не сумевшего справиться с земным оружием и яростью добровольцев, мечтающих только о смерти Джозефа.
У Джозефа были заготовлены еще хитрости, но теперь они не имели значения.
— Ты ранен! — крикнула с отчаянием Шеффилд. — Надо вытащить!
— Надо сражаться, — прохрипел король Галлии, но его не слушали.
Шеффилд дернула, взвыла, уперлась ногой в короля и выдернула, не замечая, что режет себе руки в кровь, какую-то огромную железку. Джозеф резко ощутил слабость и боль в боку, птицу начало заливать красным. Шеффилд рванула на себе одежду, обнажая руки, начала делать перевязку. Звон в ушах и слабость, Джозеф понял, что уже не сможет сражаться в ближайшее время. Шеффилд, плача, бинтовала его, затем выхватила какой-то светящийся флакон, начала поливать и Джозеф взвыл сквозь стиснутые зубы. Казалось, что на рану плеснули жидким огнем.
— Сражаться, — повторил Джозеф. Взвыл. — Сражаться!! Я не могу проиграть!!
— Нет! Надо отступать! Иначе ты умрешь прямо здесь!
Ярость ударила в голову Джозефу. Филча умирающим победителем вынесли с поля боя, а он умирающим проигравшим будет убегать? Вот уж нет! Король Галлии, сверкая глазами, приподнялся, чтобы отдать приказ, подавить волю Шеффилд и упал, лишившись сознания от перенапряжения и слабости из-за потери крови.
— Вот! — воскликнула Шеффилд.
Синяя Птица стремительно стелилась над землей, унося с собой короля Галлии и его фамильяра.
— Вперед, Ирукуку! — крикнула Шарлотта. — Давай, девочка, ты должна догнать ее!
— Даже подраться не успели, — почти разочарованно сказала Агнес, вставая во весь рост.
— Не уверен, что смог бы поглотить заклинание Пустоты, — пролязгал Дерфлингер.
— И хвала Бримиру, что этого не потребовалось! — воскликнула подошедшая Генриетта.
Они обменялись взглядами с Агнес, общаясь без слов, выражая свою тревогу и облегчение.
— Проклятье! — крикнула Карин. — Его успели спасти! В погоню!
Герцогиня ла Вальер указывала рукой туда, где Шеффилд уносила Джозефа.
— Нет! — в один голос возразили королевы.
Посмотрели друг на друга смущенно и улыбнулись.
— Они правы, дорогая, — подошел Людвиг к жене. — Нужно разбить Галлию здесь и сейчас, чтобы Джозеф остался без войска и флота.
— Да он уже без них остался! — фыркнула Карин. — Смотри, они разбегаются и разлетаются!
Это было правдой. Уничтожение личного корабля Джозефа послужило сигналом к бегству, благо флот Галлии и без того уже охватывала паника от избиения, устроенного "полусотней Филча". Теперь, правда, это была уже скорее "дюжина Филча", на лету и незахваченными остались тринадцать крейсеров Альбиона, включая "Милость королевы". Остальные упали или падали, были уничтожены или сражались врукопашную, против прикрепившихся кораблей Галлии, захлестывающих численность и мощью абордажных команд галлийцев.
Но все равно — это был разгром и победа, не абсолютная, но полная.
— Оябун, — сказал Жан-Поль, становясь на одно колено и ударяя кулаком в грудь.
Его бойцы сделали то же самое. Борисов смотрел на них, окровавленных, изодранных, обожжённых, непонимающим взором. Проломленные борта, выгоревшая палуба, гильзы под ногами, тела заколотые и расстрелянные, валяющиеся и висящие. Свои и чужие, неотличимые в смерти. На подлетевших крейсерах, забыв о погоне и преследовании, тоже опускались на одно колено солдаты, салютовали Борисову.
— Вольно! — хрипло выкрикнул он, и сплюнул кроваво-черным шматком.
Борисов посмотрел на встающих бойцов, на Жан-Поля, и понял, что не помнит драки. Она просто... случилась, и мозг отключился. Борисов помнил, что стрелял, орал, дрался, снова стрелял, колол и рубил, брал на абордаж кого-то и отбрасывал тех, кто пытался взять на абордаж "Милость", но деталей не мог вспомнить. Единая кровавая пелена боя.
— Мои поздравления и благодарность, граф, — обратился Борисов к Жан-Полю, присваивая тому новый титул прямо на поле боя. — Все, кто сражался здесь! Все, кто устоял!
Он сглотнул, переводя дыхание. Один из бойцов метнулся и подал ему рупор.
— Теперь вы — гвардейцы! Граф, с этой минуты — вы капитан первого гвардейского полка Альбиона, и полковником в нем будет сама королева! — голос Борисова креп по мере произнесения.
— Ура королеве! — раздался возглас из осипших от крипа, пересохших от боя глоток.
— Вы — опора и надежда трона! — продолжал Борисов. — И стать гвардейцем — честь, за которую будут биться, которую надо будет заслужить на поле боя! Вы — заслужили, и для меня было честью сражаться рядом с вами! Вы все, все кто меня слышит — отныне первая гвардейская эскадра Альбиона, и имена ваши, и ваших кораблей, будут навеки внесены в историю нашего летающего острова!
Он остановился, переводя дух, увидел удирающие корабли Галлии и снова вскинул рупор.
— Сейчас же ударим и добьем, трусливо сбежавших вслед за своим королем!
— Эмм, даже как-то неудобно прерывать, но ударить не получится, — неожиданно раздался сбоку голос Матильды.
Все уставились на нее, и Матильда пожала плечами.
— Мы на резервном двигателе.
Борисов увидел, что паруса взрезаны и болтаются тряпками, а мачта стоит просто чудом, покосившись аки Пизанская башня. Что корма, руль и штурвал отсутствуют, и где-то там же рядом валяется капитан.
— Все, кто в состоянии бить флот Галлии — в атаку! — крикнул Борисов в рупор.
После чего добавил уже для тех, кто стоял на палубе "Милости".
— Палубу расчистить! Врагов за борт, наших — в сторону, похороним с честью! Ремонт двигателя! Матильда, сажай крейсер, только аккуратно!
— Уже сделано, дорогой, — подмигнула ему Матильда.
Борисов посмотрел за борт и увидел, что внизу суетятся два голема, готовясь ловить корабль. "Милость" накренилась и пошла быстрее к земле. Борисов глубоко вдохнул и выдохнул.
— Это было эпично, сумбурно и очень быстро, — сообщил он в пространство.
После бегства Джозефа начался разгром. Ошеломительное быстрое поражение сразу после мгновений, когда казалось, что победа уже в руках у Галлии, лишило подданных Джозефа боевого духа. Каждый думал лишь о том, как бы спастись. Пехота и кавалерия Коалиции на земле, магические звери и корабли в воздухе настигали галлийцев, рвали, кусали, расстреливали, осыпали заклинаниями и уничтожали.
Победа в сражении, но не в войне, и это означало, что надо спешить к Лютеции.
— Будь это обычное сражение, до вечера бы нападали, — сказала Мод, — а так даже не размялись толком.
— Зато королева цела, — проворчал Борисов, прикуривая на ветру.
От пластырей и бинтов он отказался, положившись на свежеприобретенные способности к исцелению. Поэтому выглядел он сейчас жутковато, но на ногах стоял твердо и уверенно. Корабли шли бойко, на четырех пятых от максимальной скорости, спеша в столицу Галлии.
— Я должна была быть рядом с тобой, в гуще сражения! — твердо сказала Мод.
— В следующий раз обязательно будешь, — проворчал Борисов. — Не знаю, будет драчка за Лютецию или нет, но если Джозеф не сдастся, то сражения еще будут.
— Вот так лучше, — кивнула Мод и добавила обвиняюще. — Ты, Аргус, забираешь себе все веселье битвы!
— Потому что в битвах умирают! — рявкнул Борисов. — Война — не женское дело!
Возмущенные воительницы и магессы немедленно начали сверлить его взглядами. Борисов сделал вид, что не замечает такого пылания.
— Между прочим, я была рядом с тобой, — хихикнула в ухо Борисову Матильда, подойдя и обнимая. — А Луиза развалила корабль Джозефа одним заклинанием!
— Что теперь предлагаешь, в попу ее поцеловать?
— Ну почему же, найдется, кому ее в попу целовать и без нас, — продолжала щекотно хихикать Матильда. — Просто... ты точно уверен, что война не женское дело?
— Сражаться и умирать за родину, короля и своих женщин — привилегия мужчин, — проворчал Борисов. — То, что вы все отменно сражаетесь, еще не означает, что так должно быть.
— И ты, конечно же, все изменишь?
— Потом, в старости, лет через двести, когда дел не останется, — хохотнул Борисов, не выдержав. — Нет, ну, правда, дел по горло, Джозеф еще не побежден, а ты уже радеешь за права женщин!
— И все равно, Аргус, — пробасила Мод, поигрывая саблей. — Ты не прав!
Борисов пожал плечами, еще раз посмотрел за борт, как будто оценивая виды заснеженной Галлии. Флот вторжения, четверть от того, что было утром, несся на всех парусах и двигателях, спеша успеть до наступления ночи. В Нанси была оставлена дежурная эскадра для добивания и разгона, ну и поврежденные в бою корабли, конечно.
— Давайте так, — сказал Борисов, — побьем Джозефа, а потом я признаю, что не прав!
Глава 28
в которой дядя и племянница выясняют отношения
— Держись, Джозеф, держись, — бормотала Шеффилд сквозь зубы, мысленно подгоняя Синюю Птицу.
Она чувствовала, что заряд Птицы заканчивается и знала, что если кольцо вызова истощится, то Птицу больше не удастся призвать. Так было с горгульями, так будет и с другими, но сейчас Шеффилд было все равно. Джозеф умирал, голова его покоилась на коленях Шеффилд, и она ощущала, как жизнь вытекает из повелителя. Повязки пропитались кровью, которая медленно сочилась, стекала по перьям Птицы, срываясь в полет.
— Держись, — повторяла Шеффилд, уже видя на горизонте стены Лютеции.
Летевшую следом сильфиду с Шарлоттой на спине она не замечала.
Птица рухнула на мощенный гранитными плитами двор королевского дворца, прямо к ногам статуи, изображающей легендарного Хлюдвига. Шеффилд скатилась по перьям, ловко поймала сползающего Джозефа, и тут же Птица исчезла с хлопком, камень вызова разлетелся на осколки, впиваясь в окружающих.
— Что? — Джозеф вздрогнул от боли, пришел в себя.
Шеффилд уже опускала его на землю, не в силах удержать. Джозеф ощутил холод снега и камней, тут же попытался привстать.
— Я же велел сражаться! — крикнул он. — Мы побеждали!
— Мы проиграли битву, повелитель, — угрюмо ответила Шеффилд. — Полный разгром.
— Нет! Нет! Этого не может быть! Я предусмотрел все! — прорычал Джозеф, силясь встать.
Двор содрогнулся, что-то огромное плюхнулось неподалеку от короля и его фамильяра.
— И это тоже? — раздался выкрик, полный отчаянной решимости.
Шеффилд и Джозеф повернули головы. В двадцати метрах от них скатывалась с бока драконицы Шарлотта, сжимая свой знаменитый посох, напоминающий вопросительный знак.
— Ты должна была сражаться! — выкрикнул с отчаянием в голосе Джозеф. — Ты бросила битву и предала своего короля!
— Я предала того, кто пытался отравить меня и свел с ума мою мать! — выкрикнула Шарлотта, вставая в боевую позицию. — И теперь я совершу, что должна!
Она крутанула посохом, и огромная сосулька устремилась к Джозефу. Шеффилд, выхватив короткий клинок, отбила удар, тут же выкрикнула несколько слов, указывая в сторону Шарлотты. В воздухе возникли горгульи, заорали пронзительно. Ирукуку взмахнула крыльями, расправляя их, шипя рассерженно на весь двор.
Гиш взмахнул палочкой-розой, воскликнув.
— Я справлюсь с ними!
— Не ты, а они! — указала Беатрис на бронзовых воительниц с копьями, лезущих из-под земли.
— Заткнись и помогай! — крикнула Монморанси, выхватывая палочку.
Стража возле ворот даже не поняла, что происходит. Гиш и его дамы изучали укрепления, на будущее, но когда во двор рухнул король Галлии, а следом за ним Шарлотта, не стали терять времени. Бронзовые валькирии Гиша моментом насадили на копья ближайших солдат.
— Предатели! — взревел офицер стражи. — Ко мне, все, кто верен королю! Это мятеж!
Выхватив палочку, он атаковал Гиша глыбой камня, но промахнулся. Земля ушла у него из-под ног, и тут же нож Беатрис вонзился в бок. Офицер захрипел и провалился вглубь туннеля, откуда высунулась блестящая кротовья морда фамильяра Гиша.
— Вернанди!! — вскричал Гиш. — Я люблю тебя!!
Осекся, ощутив возмущение Беатрис и Маргариты, и заорал отчаянно.
— Бей стражников! Поможем Шарлотте!
— ...Нуаз! — и с посоха Шарлотты сорвался град сосулек.
