Вопреки опасениям Шарлотты, горожане радостно кричали и приветствовали, дворяне склонялись, и церемония в этот теплый и светлый первый день весны прошла просто отлично. Присутствие всех монархов Халкегинии и Папы гарантировало легитимность ее пребывания на троне Галлии. С военной поддержкой было хуже, но в целом Шарлотта и не собиралась воевать с собственными дворянами и народом. Слегка вычистить смутьянов, желающих новой войны, не более.
И самое главное: ее мама, здоровая и счастливая была здесь.
Изабель Орлеанская улыбалась дочери и ободряюще кивала. Корона Галлии сгинула вместе с Джозефом, но умельцы — ювелиры быстро изготовили копию. Поддельные драгоценности сияли не хуже настоящих, а остальные королевские регалии вполне уцелели в сокровищнице, куда не сумел пробиться пожар.
— Подумать только, мы учились с ней в одном классе, — утерла слезу Маргарита.
— И с Кирхе тоже, — ляпнул, не подумавши, Гиш.
— Что Кирхе? Ты к чему вспомнил Кирхе? — тут же завелась Монморанси.
— Ну, она, же это, императрица Германии, а Шарлотта — королева Галлии, а Луиза так вообще сестра королевы Генриетты! — защищаясь, выкрикнул Гиш.
— Да, к чему эта ревность? — ухмыльнулась Беатрис, прижимаясь к Гишу. — Нам, принцессам и королевам, всегда все завидуют и совершенно зря!
— Давайте хоть в этот день вы не будете ссориться, — устало вздохнул Гиш. — Все прекрасно, Джозеф побежден, мы все остались живы и нас тоже ждут награды и почести. Давайте немного мира и любви.
— Ты — мой муж, я согласна, — тут же кивнула Беатрис, намекая, что любовь может быть только с женой. — И еще ты князь! Тебя зовет долг!
— Вы обманом навязали ему свои горские... штучки! — Маргарита вцепилась в Гиша с другой стороны.
Сын маршала Граммона увидел Аргуса Филча, вспомнил пересказы Маргариты, которой сказала Луиза, которой сказала Генриетта, которой сказала Тиффания, что сегодня у оябуна будет бракосочетание с пятью невестами, и от души посочувствовал бедолаге. Тут с двумя не знаешь, как управиться, а там целых пятеро! Но что-то же привело к такой ситуации? И Тиффания очень даже... королева во всем. Конечно, плохо желать королеву, но посмотреть-то можно? Тем временем Беатрис и Маргарита терзали задумавшегося Гиша и тащили в разные стороны.
— Скажи ей, дорогой!
— Нет, скажи ей, дорогой!
Гиш, вынырнувший из раздумий, и внезапно вдохновившийся примером Филча рявкнул.
— Тихо! Обе!
Блондинки замолчали, изумленно глядя на Гиша.
— С этой минуты у нас будет мир и дружба! — заявил он. — Вы хотели, чтобы я выбрал?! Извольте! Первая из вас, кто нападет на другую, будет мной оставлена! Я понятно выразился?!
— Да, дорогой.
— Да, дорогой.
— Вот и отлично!
Закрепить ситуацию, нужно закрепить ситуацию, пока настрой держится, в панике метались мысли Гиша. Нельзя показывать слабость, нужно показать им, кто хозяин, да, нужно что-то сказать!
— По нечетным дням я буду ночью навещать тебя, Маргарита, а по четным тебя, Беатрис, — выдал он, прежде чем сообразил, что именно говорит.
Дамы медленно наливались краской. Казалось, что кудряшки Маргариты распрямляются и встают дыбом, а косы Беатрис тянутся к шее Гиша, чтобы задушить.
— Кто не согласен, может уступить место, думаю
— Я согласна! — крикнула Монморанси, метая молнии взглядом в соперницу.
— И я согласна! — не уступила Беатрис в состязании взоров, но тут же добавила. — А когда мы поедем домой, дорогой?
— Думаю, — важно ответил Гиш свысока, — мы еще задержимся в Реймсе, потом Лютеции, а затем посетим Тристейн и засвидетельствуем наше уважение королеве Генриетте.
И у меня, наконец, будет нормальный секс, добавил он мысленно. Как он мог раньше мечтать о любви с двумя одновременно? Две значит ни одной, так и надо писать в учебниках! Может, когда дальше тянуть станет уже невозможно и придет пора возвращаться в княжество Во, ситуация с девушками решится сама собой?
— А сейчас предлагаю поздравить королеву Галлии, Шарлотту Первую.
— Да, дорогой, — склонила голову Беатрис, одновременно демонстрируя Маргарите кинжал из-под полы.
— Да, дорогой, — и Маргарита незаметно продемонстрировала волшебную палочку.
И они втроем отправились поздравлять Шарлотту.
— Она эльфийка! — воскликнул Витторио удивленно.
— Вы против? — тут же спросил Борисов встревоженно. — Церемония только для людей? Что-то мешает?
Он корил себя, что не уточнил этот момент еще во время первой встречи, в еще целой тогда Роме. Так быстро сбежал от гарема, что потом побоялся упомянуть об эльфийке, внутренне иронизировал сам над собой Борисов. Но к его облегчению, Папа тут же покачал головой и ответил.
— Извините, это было грубо с моей стороны. Нет, никаких препятствий нет, я... не смог сдержать своей радости, скажем так.
— Понимаю, — кивнул Борисов.
Витторио удивленно посмотрел на него.
— Нет, правда, понимаю. Сближение людей и эльфов, примирение, два братских народа, хватит лить кровь, отложим в сторону вражду. Это, конечно, не делается за месяц, но с чего-то надо начинать, не так ли?
— Да, вы и вправду понимаете, — улыбнулся Папа, — и разделяете?
Борисов подумал секунду. Этот вопрос они точно обсуждали с Папой еще до соглашения, и Борисов тогда заверил, что он за мир и ничего кроме мира собственно и не нужно. После чего Витторио аккуратно подвел тему к вопросу мира в Халкегинии, и там уже начался предметный разговор. Проверяет? Или просто забыл? В принципе, второе неудивительно, со всем случившимся за последние полтора месяца. Видать, давно, зрел нарыв в Халкегинии, что так стремительно прорвало, и меньше, чем за год всех забрызгало.
— Разделяю, — ответил Борисов, решив, что проще ответить, чем искать четвертое дно в вопросе.
— Тогда начнем, во имя мира и любви.
Сама церемония ничего такого собой не представляла, по мнению Борисова. Ну, свадьба в церкви, немного по другому ритуалу. Другие вопросы, так ответы те же, говори "да" и радуйся. Проводит процедуру, конечно, не абы кто, а сам Папа, но Борисов на всех этих высоких персон за зиму насмотрелся, обрыдли уже. Снова замозжила выздоровевшая было нога, ни с того ни с сего. Конечно, Борисова предупреждали, что нечего порхать бодрым грифоном, когда только что стоял одной ногой в могиле, но иначе Джозеф мог победить, не так ли?
Вот жены те да, нервничали. Долго наряжались, извели Борисова бесконечными вопросами. Настоящей отдушиной была Мод, единственная, кто просто изначально пожала плечами и согласилась. В ее обществе Борисов спасался от остальных жен, когда те слишком уж расходились, и Мод воспринимала это спокойно. Вообще, насколько успел заметить Борисов "построение" и дрессировку остального гарема она считала то ли частью своих обязанностей, то ли своим долгом как старшей по возрасту.
И дело было даже не в том, что они не верили Борисову или сомневались в нем. Просто... свадьба и официальный брак, да еще церемонию проведет сам Папа. Одного этого хватило бы любой из них, чтобы понервничать, а тут их было четверо, и они усиливали дрожь друг друга, так сказать. Сейчас, когда церемония началась, они вроде бы успокоились, но что будет потом? Борисов тут же представил первую брачную ночь... по расписанию, и вздрогнул. Это вам не веселые потрахушки времен начала всей этой эпопеи, здесь уже все серьезно.
Серьезная Тиффания, в своем лесном наряде, свободном и легком. Серьезная Сиеста в костюме — стилизации под горничную. Серьезная Матильда в белом платье, но таком обтягивающем, что Борисов не мог не вспомнить ночное знакомство с Фуке. Зато Лаэ, маленькая и хрупкая, утопала в каких-то пышных кружевах, оборках и рюшах, и платье колоколом делало ее визуально едва ли не на порядок больше. И Мод, тоже серьезная, тоже в белом, со стилизацией под армейское платье.
Спрашивать, когда они успели все это заказать и обносить, было глупо, и Борисов не стал спрашивать.
Чуть позже, после церемонии, на площади перед собором.
— Ваше Величество, могу я попросить помощи у мисс Вальер? — обратился Борисов к Генриетте.
— Конечно, конечно.
Луиза недоверчиво смотрела на Борисова, исподлобья, даже чуть-чуть сдвинулась вправо, как будто собиралась спрятаться за спиной королевы.
— Прикажите мне что-нибудь, мисс Вальер, только твердо и уверенно, пожалуйста.
— Склонись перед моей королевой! — не задумавшись ни на мгновение, выдала Луиза.
Борисов постоял, прислушиваясь к ощущениям в организме.
— Прошу прощения, Ваше Величество, но в другой раз! И спросите меня почему?
— Почему? — улыбнулась радостно Генриетта, поглаживая плечо Луизы.
— Потому что Аргус теперь свободный эльф! — заявил Борисов.
И, не обращая внимания на ошалевшие лица Генриетты, Агнес и Луизы, поспешил туда, где его ждали жены.
Глава 30
в которой жизнь, дела и проблемы продолжаются
— В первый день весны, в первый день весны, — напевал Борисов, начищая Лобзик специальной тряпочкой, — снятся мне цветные сны! Я готов лететь, я готов запеть, я готов на вас смотреть!
— Стреляешь ты лучше, чем поешь, — заметила Мод, полирующая Брунгильду.
— А руковожу лучше, чем стреляю, — кивнул Борисов. — Что поделать, настроение у меня весеннее! Год назад, ну чуть больше, проклятие выбросило меня сюда, и в целом неплохо так получилось, как считаешь?
— Скучно, — ответила Мод.
— О, недолго осталось, — усмехнулся Борисов. — Весна началась, а весной у нас что? Весной у нас намечен большой поход по океану под Альбионом!
— С морской нелюдью я еще не сражалась, — признала Мод. — Это хорошо, это будет весело.
Она встала в стойку и сделала несколько выпадов. Борисов опять подумал, что зачарованный клинок и броня не помешают. Лобзик — это хорошо, даже просто великолепно, но на клинок и броню можно было бы принимать вражеские заклинания и удары. Морские, наверное, магией владеют, иначе, почему только рыбацкие лодки возвращаются? Конечно, если подумать, ни одно заклинание не справится с тушей в десятки тонн, но все же. Будь дело только в размерах, люди бы уже правили морями.
— О чем задумался? — спросила Мод.
— О будущих тяжелых годах, — честно ответил Борисов. — Надо вспахать больше земли, и в этом походе зачистить океан, хотя бы под Альбионом. Чтобы рыбаки могли добывать больше.
— Опорные пункты бы поставить, с возможностью связи с островом, — задумчиво ответила Мод. — Мы на границе всегда так делали. Выдвигается полк, в момент делается сруб, из бревен потолще размерами, да вышка ставится. Как зверье набегает в осаду, оттуда сигнал через цепочку, и сразу летучий отряд выдвигается, рубит, крушит, сжигает всех. Однажды, помню, особо удачно попали, дикая орда троллей с северо-востока прихлынула, то ли от голода, то ли грибов бешеных нажрались, да понесло их. Ух и рубля была, тела их вровень с парапетом поста громоздились, а это метров шесть, не меньше!
Борисов бросил взгляд на Мод, ибо все это очень напоминало знаменитые "рыбацкие байки". Но с другой стороны воительница была, и оставалось прямой, как клинок, и не врала, разве что когда дело касалось военных хитростей.
— Сурово, — ответил Борисов, — и часто у вас там такое?
— Стычки постоянно были, а так, чтобы ордами — ну раз в пять лет, где-то так.
— Не пробовали разведку посылать, окрестности прощупать, посмотреть?
— Карты, конечно, составили, — пожала плечами Мод, — с летающих-то кораблей. И то, помню, летит картограф, а с ним четыре эсминца и на палубе картографа не протолкнуться от солдат. Все это палит, стреляет и отгоняет разную мелочь. Это драконы всякие хорошо изучены, а мелочь летающую никто ж не приручает, просто отгоняют и отстреливают. Вот и кажется, что ничего такого нет, а вылетишь за границу, как стая взлетит, как порвет за один заход половину экипажа и пехоты, вот тут вой и начинается. Да еще и насрут на голову, и паруса изорвут, благо до двигателей не добрались. Еле на картечь отбились, и потом еще мечами отмахивались до самой границы.
Борисов крякнул что-то одобряющее, невольно задумавшись над тем, а сколько же нелюди вокруг государств Халкегинии? Не придется ли решать еще и эту проблему? Тронешь вот океанских, как сбегутся толпой... стая китов с крыльями порвет флот Альбиона как тряпку, за счет массы. Нет, Борисов не собирался идти путем Джозефа и мечтать об истреблении всей нелюди, но что-то делать придется. Как минимум отогнать в сторону, чтобы решить проблему продовольствия. У Тристейна и Галлии та же проблема, где-то сильнее, где-то слабее, у Германии и горцев с Ромалией свои, так что не стоит на них рассчитывать. Помогут чем смогут, конечно, но то капля в море, Альбион должен снабжать себя сам, иначе проблему не решить. Точнее говоря, проблема решит сама себя, количество едоков уравняется с уменьшившимся количеством пищи, вот и все.
И тут в дверь постучали, бодро, радостно, веселой чечеткой рук и ног.
— Аргус, Аргус, выходи и на нас ты погляди! — раздался голос Сиесты.
Борисов пожал плечами и пошел открывать.
— Красавицы и прелестны обликом и телом, как всегда, — признал он после минуты разглядывания Тиффании и Сиесты.
— Но скоро мы изменимся, — хихикнула Сиеста.
— Э, не рановато ли? Еще и месяца не прошло, — удивился Борисов и тут же уточнил. — Или прошло?
— Да-да-да, да-да-да, — пропела Сиеста, кидаясь на шею Борисову.
— А я вот что-то не поняла, — прямолинейно бухнула Мод.
— Наша обожаемая королева, — Борисов протянул руку Тиффании, — и графиня Эссексская пришли сообщить, что беременны. И что я вскоре... эээ, к концу осени, стану дважды папой.
— У меня будет мальчик, а у Тиффании девочка! — тут же воскликнула Сиеста.
Борисов растерянно моргнул. Нет, он, конечно, знал, что возможности магии велики, но чтобы такое? На двух неделях уверенно пол ребенка диагностировать?
— Мы еще не знаем, но так хотим! — продолжила Сиеста, и Борисов облегченно выдохнул.
— Дети — это хорошо, — сообщила Мод.
Она посмотрела на Борисова, как будто прикидывая, начать ли детей прямо сейчас или еще раз все обдумать и решить, что дети мешают карьере и тренировкам. Борисов не то, чтобы содрогнулся, но представил, что и все остальные захотят детей. Он ожидал "бэби-бума" на полгода позже, уже летом, но, в сущности, случившееся ничего не меняло. Ну, сдвинулись сроки и что? И без того было понятно, что едва аврал, войны, чрезвычайное положение уйдут, как все придет к детям, мирной семейной жизни и прочему.
И надо сказать, что Борисов был не против. За последние два года он немного подустал от непрерывных приключений, магии, беготни, убийств, невероятных взлетов и падений в двух мирах. Хотелось взять перерыв, просто спокойно трудиться и множить богатство Альбиона, а значит и свое. Ну а потом, конечно, можно и новых приключений, раз уж организм омолодился окончательно, проклятие сброшено, и даже приобретена способность к самоизлечению. Не слишком быстрая, но (Борисов усмехнулся мысленно) грех жаловаться.
