Селестиэль подняла руку с браслетом, затем навела ствол энергоконвертора на Тэлперион. Вокруг разом стало темнее. Энергия священного дерева уходила в браслет.
Выждав немного, она опустила руку. Яркий луч вырвался из конуса на конце ствола и вонзился в меч. Бело — голубое сияние полыхнуло так, что все невольно зажмурились. Это продолжалось несколько секунд, потом луч погас, и вместе с ним погас свет, сосредоточенный в клинке, лишь края продолжали слегка светиться.
Селестиэль подняла меч, и в серебряном свете вновь разгоревшегося Тэлпериона Лугарев смог, наконец, рассмотреть его подробнее.
Даже формой своей он походил на язык пламени, только очень вытянутый. Чудовищное лезвие длиной злых полтора метра было прямым лишь на одну треть. Далее оно волнообразно изгибалось, постепенно сужаясь к острию. Мощная крестовина гарды (Лугарев не был уверен, что эта штука называется именно так, но, в конечном счете, ему было наплевать) переходила в длинную рукоять, за которую удобно было держаться двумя руками в латных рукавицах. Рукоять заканчивалась фигурной шишечкой, в которую было вделано несколько драгоценных камней.
— Я нарекаю тебя Айканар, — громко произнесла Селестиэль, подняв меч над головой. Серебряный свет Тэлпериона отразился от его полированной поверхности; к нему примешивался голубой отсвет; клинок казался сделанным из ртути, в которой отражалась небесная голубизна.
— Исконные цвета нолдоров — серебряный и голубой, — негромко произнес Гил-Гэлад. — И имя хорошее, подходит такому мечу.
— И что оно значит? — спросил Бэнкс, обрадованный тем, что уже можно говорить.
— "Яростный огонь", — ответил Гил-Гэлад.
— Жуткая штуковина, — буркнул Лугарев, — Зачем такая волнообразная форма? Для стеба, что ли?
— Такой клинок называется "пламенеющий", — начал объяснять Гил-Гэлад. — Им хорошо рубить с оттягом, он режет латы, как пила...
— Да уж, оттянуться можно в полный рост, — заметил Лугарев, — Если пупок не развяжется...
Громкий рев неожиданно прервал объяснения эльфа. Большая бесформенная масса, окутанная огнем, прочертила небо и с грохотом рухнула куда — то в поля к югу от столицы Валинора.
— Что это было? — спросила Селестиэль, опуская свой кошмарный клинок.
— Поедем посмотрим, — немедленно откликнулся Р8.
БС сорвался с места, будто подброшенный пружиной, и исчез в темноте. Все снова забрались на основной модуль Р8, стоявший в конфигурации автомобиля у подножия Эзеллохара.
Киберноид мчался сквозь мрак, не разбирая дороги. Впереди маячили красные отсветы пожара.
— Это один из планетолетов Моргота, — пояснил Левин. — Надеюсь, он хорошо приложился, когда упал, иначе нам хреново придется...
Планетолет приложился хорошо. Здоровенная масса раскаленного металла, напоминавшая арбуз со срезанной макушкой, лежала на боку. Торчавшие из плоского среза сопла двигателей были смяты и скручены, сильно оплавлены. В обшивке, светившейся тусклым красным светом, чернели длинные широкие трещины. Трава вокруг уже выгорела, но подойти близко было невозможно — от разбитого корпуса веяло жаром.
— Градусов шестьсот, — определил на глаз Левин. Надо подождать.
— Пятьсот восемьдесят шесть, — уточнил Р8.
— Что в лоб, что по лбу, — буркнул Бэнкс.
Они обошли вокруг планетолета. На нем были заметны очертания больших люков, не менее двенадцати метров высотой, но было ясно, что открыть их не удастся. От нагрева и удара все конструкции перекосились, и люки намертво заклинились.
— Давайте вырежем их лазерным лучом, — предложил Левин.
— Давайте не будем их вообще трогать, — проворчал Бэнкс, — а то как полезут эти пауки...
Не обращая на него внимания, Левин связался с Т20, остававшимся в Тирионе, и попросил доставить к месту падения вражеского планетолета сильмарилловый лазер.
Они ждали около трех часов, пока не услышали рев мотора 5В2 — Т20, тащившего на буксире лазерную пушку. Корпус планетолета к этому времени достаточно остыл, чтобы к нему можно было подойти.
При свете фар основного модуля Т20 Левин нашел наименее покореженный люк и подвел к нему лазерную пушку. Заурчали сервоприводы, ствол лазера зашевелился, нацеливаясь на щель люка. Яркое раскаленное пятно засветилось в щели и медленно поползло вверх.
С востока послышался топот копыт, и вскоре к команде присоединился Феанор с порядочным отрядом эльфов.
— Собираетесь вырезать люк? — спросил эльф.
— Угу, — откликнулся Лугарев. — Решили удовлетворить чисто детское желание посмотреть, что у этой штуковины внутри.
— Я их отговаривал, но они не послушались, — буркнул Бэнкс. — Все это добром не кончится... И как только меня занесло в эту компанию неисправимых оптимистов?
Левин уже почти на три четверти периметра прорезал щель люка, так, что крышка под давлением смятого остывающего металла начала выпучиваться наружу.
Основной модуль Р8, лязгая шарнирами, развернулся в конфигурацию робота и придерживал крышку люка, чтобы она не прихлопнула Левина вместе с лазером.
— Зря вы это затеяли, Игорек, — не унимался Бэнкс, — Оставили бы эту бандуру в покое. Кто ее знает, что там у нее внутри. Не к добру это, помяни мое слово...
— Не витийствуй! — оборвал его Феанор, — Твои слова не высекут на мраморе.
— А? — Бэнкс осекся и недоуменно смотрел на эльфа.
— Для Мика это слишком сложно, — сказал Топхауз, — Надо было просто сказать: "Заткнись!"
Левин закончил вырезать люк, Р8 ловко подхватил падающую крышку и отбросил ее в сторону. Из черного отверстия в корпусе доносились непонятные негромкие звуки. Р8 посветил вовнутрь наплечными фарами. Лучи света упали на смятые мощным ударом металлоконструкции.
Из этого переплетения, громко хлопая крыльями, перепончатыми и черными, как у летучей мыши, вдруг вылетел зеленый шар диаметром около метра. Люди и эльфы, заглядывавшие вовнутрь, от неожиданности отшатнулись назад. Шар сложил пятиметровые крылья, втянув их куда — то в боковые щели, хлопнулся на землю, ловко прокатился между ногами основного модуля Р8, и, снова расправив крылья, взмыл вверх.
— Что это за чертовщина? — возмущенно спросил Левин.
Шар сделал круг над группой людей и эльфов, собравшихся у открытого люка. Лугарев заметил у него под крыльями здоровенные красно — фиолетовые глаза, в которых отражались отсветы фар.
Шар завис над одним из эльфов, хлопая крыльями, и вдруг развернулся, превратившись в крылатую четырехлучевую тварь вроде морской звезды. Эльф шарахнулся в сторону, толкнул стоящего рядом соседа, оба упали.
За спиной Лугарева звонко тренькнула тетива. Серо-оперенная стрела вонзилась прямо в середину висящей над упавшими эльфами летающей мерзости. Мерзость скользнула вбок, и тут очередь из автомата Топхауза положила конец этому безобразию.
Все столпились вокруг упавшего на землю существа. При ближайшем рассмотрении оно оказалось еще более омерзительным. Лучи "морской звезды" переходили в короткие толстые щупальца. Чудище было около полутора метров в диаметре. Оно лежало на склизкой зеленой спине, разбросав в стороны крылья и извивающиеся щупальца.
Брюхо его представляло собой слякотную черную массу; в центре ее находился круглый рот, окруженный тремя концентрическими кольцами коротких — от тридцати до пятидесяти сантиметров — удерживающих щупалец. Между внешним и средним кольцами по кругу располагались восемь круглых бессмысленных красно — фиолетовых глаз, крупных, сантиметров по пять в диаметре. Еще два пятнадцатисантиметровых глаза болтались на коротких стебельках под крыльями. Рядом со ртом выдвинулись еще два полуметровых щупальца — формой и цветом они напоминали длинные спелые извивающиеся бананы.
— Что это за дрянь? — спросил Лугарев. — Кто-нибудь знает?
Сзади послышались булькающие звуки — кого — то из эльфов, похоже, стошнило.
— Это вагононоготелец, — Топхауз с трудом выговорил длинное русское название. — На Леести его сокращенно называют ВНТ.
— На Леести? — переспросил Р8.
— Есть такая планета на 142-й линии времени, — ответил Топхауз. — Земная колония. Это — моллюск — мутант, жертва их экологии. Живет на Леести, в других местах его не встречали. Обитает исключительно под вагонами железной дороги. Нападает в основном на подвыпивших железнодорожников, иногда поедает пьяных, заснувших возле железной дороги, если поблизости воняет мазутом. Наверное, реагирует на совместный запах мазута и перегара. У него внешнее пищеварение. Он накрывает собой пьяного, вываливает на него изо рта свой желудок, вывернув его наизнанку, и переваривает. Говорят, однажды такая тварь напала на министра путей сообщения во время инспекционной поездки, когда господин министр тяпнул коньячку.
Наемники заржали.
— Эта тварь на Леести является предметом особо лютой ненависти пролетариата, — продолжил Топхауз, — в основном, железнодорожников, вынужденных вести трезвый образ жизни. Из-за них также часто возникают конфликты между МПС Леести, которое хочет истребить их, и местными хулиганами из "Гринпис", которые готовы защищать любую мерзость, если против нее настроены официальные организации.
— Непонятно только, как этот вагононоготелец оказался здесь, — сказал Левин. — До Леести не один десяток световых лет, да и линия времени очень далекая...
— Запишем это в список вопросов, подлежащих выяснению, — предложил Т20, — а сейчас продолжим осмотр. Только осторожнее, эта образина могла там быть не одна.
Быстро составили осмотровую группу. Первым в черный провал вошел внутренний модуль Р8, с бластерами в обеих руках, готовый поразить любую цель, которая вздумает пошевелиться. Следом вовнутрь разбитого планетолета забрались Лугарев, Топхауз, Селестиэль, Гил-Гэлад, Феанор и БС. Замыкающим шел внутренний модуль Т20.
Они оказались в грузовом отсеке, загруженным непонятной, но тяжелой техникой. Летающих моллюсков больше не попадалось. Лугарев понял, почему убитая тварь оказалась здесь. В отсеке было полно металла, воздух был пропитан запахом обгорелой смазки. До того, как шаттл вошел в плотные слои атмосферы, с точки зрения вагононоготельца здесь, вероятно, было восхитительное местечко.
Лугарев опасался, что им придется штурмовать планетолет, но его страхи оказались напрасны. Жилые помещения полностью выгорели изнутри еще до падения. Пожар, вероятно, начался от короткого замыкания после попадания ракеты. Воняло горелой пластмассой, внутри планетолета все было облицовано пластиком, так что он горел, как гостиница.
Однако техника в грузовом отсеке, казалось, не пострадала от пожара. Именно она привлекла к себе внимание Р8 и Т20. Да и остальные тоже заинтересовались. И было чем.
В двадцати выгородках трюма планетолета, накрепко притянутые стальными тросами к мощным рымам, лежали два десятка невиданных машин. То есть, они должны были стоять, но сам планетолет сейчас лежал на боку. Могучие ноги, напоминающие птичьи, оканчивались овальными ступнями с двумя когтями впереди. Ноги эти несли на себе относительно небольшое овальное тело, обтекаемое и бронированное. Из него торчали несообразно тонкие ручки, оканчивающиеся большими многогранными коробами. Сверху на покатой спине была укреплена длинноствольная автоматическая пушка крупного калибра. Стоя на ногах, эти машины должны были быть не менее двенадцати метров высотой.
Увидев их, Р8 необычайно возбудился. К нему присоединились два других киберноида, и некоторое время они стояли возле этих безголовых металлических динозавров, оживленно беседуя на своем языке, напоминающем код Морзе.
Левин вошел в планетолет, с интересом осветил фонарем непонятные машины, затем подошел к Лугареву и остальным.
— Что это за кладбище слонов? — спросил инженер.
— Черт их знает, — пожал плечами Лугарев. — Ты посмотри на киберноидов! Они ведут себя так, словно попали в фамильный склеп, набитый сокровищами.
Эльфам стало неуютно в этом огромном зале, доверху наполненном железом, и они начали понемногу отходить к выходу и выбираться наружу. Через несколько минут наемники и киберноиды остались одни.
— Эй, парни, — позвал Левин. — Может, вы объясните, наконец, что это такое?
— Это? — Р8 повернулся к людям. — Ну... в общем, это тоже киберноиды... старой конструкции.
— Вот как? — инженер сразу заинтересовался еще больше. — Значит, вот так вы выглядели раньше?
— Ну... не все, — киберноид отвечал, запинаясь, что было совершенно необычно для него. Похоже было, что ему не дает покоя какая — то мысль, которую он пытается обдумывать одновременно с ответом. — Такие киберноиды раньше охраняли нашу планету. До того, как... Пилигримы захватили ее.
— Интересно... Помнишь, Митчелл упоминал о тяжелой бронетехнике Моргота, — сказал Лугарев. — Он еще говорил, что не удалось выяснить, что она собой представляет. Сдается мне, что это она и есть.
— Похоже, — согласился Т20.
— А мы не сможем использовать эти машины? — спросил Топхауз. — Они с виду в порядке...
— Интересная мысль, — кивнул Лугарев. — Вот что. Р8, ты у нас эксперт по вооружениям, так что давай, разберись с этими штуковинами. А мы пойдем спать. Если все события и дальше будут происходить по ночам, я себе рот порву от зевоты.
Оставив Р8 и внутренний модуль Т20 разбираться с упавшими с неба трофеями, команда отправилась обратно в Тирион. Основной модуль Т20 ехал сзади, таща на прицепе лазерную пушку. К Тириону они подъехали уже на рассвете. Лугарев немедленно отправился спать.
Когда он проснулся, Солнце уже поднялось высоко над стеной Окружных гор. По его подсчетам, было 22 августа, за последние дни и ночи все так смешалось, что он уже не был в этом уверен. Он успел позавтракать и перекинуться парой слов с каждым из членов команды, когда с запада послышался тяжелый бухающий топот.
Выглянув из окна хрустальной башни, в которой они разместились, Лугарев увидел основной модуль Р8, медленно катящий в конфигурации автомобиля по дороге, ведущей к Эзеллохару, а следом за ним, кроша и вминая в землю тысячелетние каменные блоки мостовой, покачиваясь и лязгая сочленениями, двигалась своим ходом одна из чудовищных машин Моргота. Тоненькие руки торчали вперед и немного в стороны, под массивными гранеными коробами, сверкающими полированным металлом, Лугарев разглядел выдвижные манипуляторы, подобные человеческим рукам. Под окном в самом носу шевелились толстые усики сенсорных антенн.
Не доходя до города, киберноиды остановились. Лугарев поспешил к ним. На окраине города быстро собралась большая толпа. Все местное население, привыкшее за долгие века к спокойной размеренной жизни, было изрядно взбудоражено всем калейдоскопом произошедших событий.
— Ну, докладывай, что это за цыпленочек, — сказал Лугарев, когда внутренний модуль Р8 выбрался из основного.
— В общем, так, — начал киберноид. — Это, как я уже говорил, наземная боевая машина, построенная по образцу наших охранников периода Золотого Века. Но это не киберноид. Серийные номера нанесены в совершенно других местах и их структура тоже другая. Имеются и конструктивные отличия...
— Ты давай ближе к телу, — поторопил его Лугарев. — Тактико-технические данные, особенности эксплуатации, и, главное, пригодность для нас.
