Перевёрнутый мир

Борис Мишарин.

Мечты и реальность,

Фантастика и бытие.

ПЕРЕВЁРНУТЫЙ МИР

Речка Ключевая бежала, петляя между таёжными сопками, и, в конечном итоге, впадала в более крупную реку. Потому и называлась Ключевая, что брала начало с подземного ключа. Русло иногда зажималось сопками, а иногда река разливалась между ними, образуя широкие и неглубокие заливы, в которых любила погреться и покормиться рыба.

Но рыба тоже бывает разная. Некоторые предпочитают быстрое течение и студеную воду, а другие наоборот выбирают вместо стремнины более тёплые заливы. Например, хариус или таймень в заливы никогда не заходит, а щуку и окуня не встретишь на стремнине.

Антон Полуянов ещё с вечера накопал дождевых червей и на зорьке уже отвязывал лодку от причала. Причалом это место, по большому счету, не назовешь, но лодки-то все равно причаливают с воды, а потому спорить не станем. Вкопанный на берегу якорь или металлический крюк, к которому можно привязать лодку — вот и весь причал.

В этом заливе подобных лодок с десяток. Домов, конечно, побольше. Целый посёлок располагался на заливе, именуемый Таёжным. И рыбаки были, но с лодками только десять.

Антон оттолкнул лодку и сел на вёсла, стал грести к левому берегу залива. Там, по его мнению, водились окуни, сорога, чебак и щука. Он бросил якорь на глубине около двух с половиной метров, достал удочку и стал надевать червя на крючок. Поплевал на него по старому рыбацкому обычаю и забросил наживку параллельно берегу.

Через минуту поплавок слегка дернулся и ушел полностью под воду. Антон подсёк рыбу и стал вытаскивать, чувствуя по натяжению лески, что кто-то попался. Оказалась средняя сорожка. Потом клюнул чебак. Некоторые путают этих рыбин, но они действительно разные. Сорога шире и глаза у нее красные.

Наловив полтора десятка, Антон стал забрасывать леску в противоположном направлении, но опять же параллельно берегу. Там водились окушки. Поймав с десяток, он оценил улов, вытащив металлическую сетку-садок из воды.

"Вполне", — пробурчал он, опуская сетку в воду и поднимая якорь. Отплыл ближе к берегу — там всегда в первых лучах восходящего солнца кормилась, а потом грелась щучка. Смотав леску на удочке, он достал спиннинг с более толстой леской и металлическим плетеным поводком на конце — его щука не перекусывала, как любую леску.

Выбрав и прицепив блесну, Антон забросил снасть на метровую глубину и потянул её к себе. С первого заброса — ничего. Но на третьем он почувствовал рывок, подсечка, и вот уже щука пытается вырваться, уходя то на глубину, то в сторону, но вскоре оказывается в другой металлической сетке, привязанной к уключине лодки. Неплохая щука килограмма на полтора, решил Антон.

Поймав ещё одну подобного размера, он забросил блесну на чуть большую глубину и снова почувствовал сильный рывок. Всё равно подсечка и спиннинг словно загудел от напряжения. Рывок вверх, при опускании леска сматывается и снова вверх. Крупную щуку, как окуня, не вытащить сразу. Как говорят рыбаки, надо дать ей воздуха глотнуть. Измотав рыбину, Антон поддел её у лодки сачком, бросил на дно и прикрыл брезентом — так она меньше брыкалась.

"Эта килограмма на три, не меньше", — довольно произнес он и стал сниматься с якоря.

На берегу Антон разложил рыбу на кучки. Сорогу и чебак: солить; окунь: несколько экземпляров коптить, остальные солить и вялить; щуку нарезать на ломти, солить и вялить позднее, она хороша к пиву.

Он разделался с рыбой и загрузил окуней в коптилку, предварительно положив на дно ветки тальника и смазав маслом металлическую сетку внутри. Поставив коптилку на огонь, присел отдохнуть; через полчаса окунь будет готов.

Антон накрывал на стол, когда в калитку со стороны залива вошел мужчина. Он не появился с центрального входа; знал, что закрыт или действительно решил обойти участок вокруг, с воды.

Мужчина окинул двор взглядом. Соток пятьдесят, значит, оформлены в собственность два участка земли. Одноэтажный брусовой дом общей площадью квадратов на двести не вписывался в окружающую среду — все дома вокруг двух и трех этажные из кирпича или пенобетонных блоков квадратов на четыреста-пятьсот. Отдельно банька, гараж, какой-то сарай, видимо, для дров и инструментов, беседка, где можно отдохнуть даже в дождь и принять пищу.

Лучший участок по месту расположения в заливе, однозначно, и по размеру большой. Дом... на дом никто не смотрел, здесь бы поставили кирпичный на три этажа.

Мужчина прошел внутрь и присел в беседке, уже оценивая взглядом Полуянова. Вздрогнул, встретившись глазами, они отдавали жутковатой бездной, как ему показалось.

— Антон Николаевич? — произнес вопросительно мужчина.

— Кто вы? — в свою очередь спросил Антон.

— Это не важно, важно то, что некое лицо желает приобрести ваш участок. Могу сразу дать пятьсот тысяч рублей. Согласны, подписываем договор?

— Нет, прошу покинуть частную территорию, — твердо ответил Антон.

Полуянов понимал, что наезжает кто-то крутой, отправив свою шестёрку для переговоров. Такой участок стоит в этом месте не менее пяти миллионов, это как минимум по рынку, если продавать срочно.

— Тогда прошу продать за четыреста тысяч, — нагло предложил мужчина, — а через минуту будет за триста и так далее. Желаешь потерять здоровье и подписать договор бесплатно, Антон Николаевич? — ухмылялся мужчина. — Но из вежливости все-таки дам пятьсот прямо сейчас. Нотариус готов заверить договор, он уже ждет за воротами. Приглашаем?

— Приглашаем, — согласно кивнул головой Антон, — только твоего хозяина. Пусть в присутствии нотариуса оплатит беспокойство в сумме пяти миллионов. Завтра будет шесть, послезавтра семь и так далее. Но из уважения готов принять пять миллионов прямо сейчас наличными, — с улыбкой ответил Полуянов.

Он видел, как "закипела" кровь у пришедшего мужика. Яростно сжимая кулаки, он крикнул громко:

— Братва, мальчик не понимает!

На территорию двора влетели два накаченных парня с битами...

* * *

К вечеру, не дождавшись звонка, Руслан Загитов, глава нефтяного холдинга, позвонил сам. В ответ услышал неприятное и непонятное: "Телефон вызываемого абонента отключен или находится вне зоны действия сети".

"Какого черта, — психанул Загитов, — почему отключён телефон, не понимаю? Ладно, надо проверить".

Он вызвал к себе помощника, не собираясь раскрывать ему карты.

— Сергей, я вчера Алекперова отправил в посёлок Таёжный, это...

— Я знаю, Руслан Наилевич, — перебил шефа Сергей, — это СНТ или посёлок, пятнадцатый километр вверх по реке.

Загитов недовольно посмотрел на помощника, он не любил, когда его перебивали, но сейчас промолчал.

— Я отправил Алекперова в поселок Таёжный. Там, говорят, есть некий Полуянов, который неплохо рыбачит. Захотелось рыбки свеженькой покушать. Прямо, так сказать, с крючка. У него домик небольшой одноэтажный, сразу увидишь. Но Алекперов потерялся — съезди, узнай в чем дело и сразу же отзвонись.

— Понял, Руслан Наилевич, сделаю, — ответил Сергей.

Он спустился вниз, во двор и сел в машину. Задумался. Алекперов руководил братвой, выполняющей спецпоручения — выбить долги, физически отжать бизнес, припугнуть кого-нибудь и тому подобное. Но прикупить свежую рыбку — это из области фантастики, для этого другие люди есть. Но делать нечего, всё равно ехать надо.

Сергей свернул на пятнадцатом километре с трассы. До Таёжного пару километров по асфальту среди соснового леса. Вскоре на обочине он увидел машину Алекперова, её загружал на борт эвакуатор. Сергей остановил свой автомобиль, сразу же подбежал, спросил:

— Мужики, что случилось? Это машина моего знакомого и где он сам?

— Ты не в курсе что ли? — спросил один из них.

— Нет, понятия не имею.

— Так вчера ещё эти ехали на машине, — он ткнул пальцем в уже погруженный на платформу автомобиль, — и решили, видимо, до ветру сходить. А там медведь... дураки решили его битами напугать — он и задрал всех троих. Двое с выпущенными кишками сразу богу душу отдали, а одного скорая увезла.

— И куда?

— Не знаю, нас с утра отправили машину забрать, а историю знакомый гаишник рассказал.

— Ладно, спасибо за информацию, мужики, — попрощался Сергей.

Он решил всё-таки доехать до Таёжного. Сразу увидел одноэтажный деревянный дом среди больших каменных. Лучший участок на заливе... Сергей понял, зачем ехал Алекперов с братками, вовсе не за рыбой, конечно. Он позвонил Загитову:

— Руслан Наилевич, это Сергей. Я до Таёжного с километр не доехал и увидел, как на эвакуатор грузит машину Алекперова. Поспрашивал, оказалось, что ещё вчера он с двумя бойцами ехал и решил в лесу до ветру сходить. А там медведь — двоих насмерть сразу задрал, одного скорая увезла. Они, якобы, на медведя с дубинками полезли.

— Кого скорая увезла?

— Не знаю, Руслан Наилевич, эвакуаторщики не в курсе. Но я выясню на скорой и в больницу съезжу.

— Домой езжай и помалкивай, без тебя разберемся, — приказал Загитов.

Он вызвал одного из приближенных бойцов Алекперова.

— Саид, есть информация, что вчера Алекперов и два его бойца нарвались на медведя. В результате два трупа и одного скорая увезла, кого — не знаю. Выясни всё — кто в больнице, кто в морге и действительно ли это медведь?

— А где, как? — ошарашенно спросил Саид.

— Я тебе поручил выяснить, а не задавать вопросы, отзвонись сразу же по результатам, свободен, — возмутился Загитов.

Уже вечером Саид докладывал шефу:

— Руслан Наилевич, на Алекперова и его бойцов действительно напал медведь. Алекперова спасти тоже не удалось, он скончался в отделении реанимации городской больницы. Травмы несовместимые с жизнью — трупы скальпированы, животы вспороты, у одного глаз вытек. Видимо, медведь когтем зацепил. Врачи утверждают, что без сомнения это медведь. Сходили в лесок пописать, называется...

— Ладно, свободен, — огорченно бросил Загитов.

Сейчас он раздумывал — кого бы направить к Полуянову? Смерть бойцов его вовсе не волновала. Выходит, что лучше Саида не найти, он же был правой рукой Алекперова. Но это потом, завтра, а сейчас отдыхать.

Загитов глянул на горничную, которая вытирала пыль влажной тряпочкой с мебели. "Красуется, стерва, — подумал он, — то так ножку выставит, то эдак. Но всё-таки хорошо, что я их в униформу одел".

Белые фартучки-переднички украшают, чулки у всех разные ежедневно и платьица до ажурных ободков. Телесного цвета, белого, чёрного; колготки запрещались, как и трусики, кроме красных дней, естественно. У трёх горничных нечто соревнования между собой. Как при социализме — какая передовица лучше, та и денежек в конце месяца получит больше. А получали они весьма и весьма неплохо. О любви никто даже не заикался, девочки на полном содержании копили денежку для будущего обустройства жизни и ублажали работодателя по полной программе. Полная программа — это для олигархов, артистов и некоторых других слоёв населения, а юридически — извращённый секс.

Загитов определенно махнул рукой и девушка, бросив тряпку, быстро подбежала к нему, приподняла платьице до промежности и присела, выставляя полностью оголенные ножки. Расстегнула прореху, доставая мальчика. Правой рукой ласкала яички, левой поглаживала лежащий и растущий на запястье орган, взяла его... Потом вытерла влажной салфеткой, упаковала хозяйство и застегнула прореху. Но не ушла сразу — Руслан любил после этого помять груди девушкам, погладить ножки и только после этого отпускал.

Загитов не разводился с женой, дама бальзаковского возраста имела своих молодых любовников. Обоих это устраивало вполне. Внешнее приличие ради совместных детей. Скорее всего так, а может, и нет. Кто их поймет богатых?

Загитову принесли пиво, он любил его употреблять с вяленой щучкой, которую тоже доставили, нарезанную ломтями. Надо было подумать, и он отослал всех. Оставшись один, рассуждал о Полуянове. В принципе, даже не о нем конкретно, о посёлке Таёжный, о лучшем месте на заливе, где можно прелестно отдохнуть после трудов праведных. Он уже подумывал о катере на две-три каюты — кухня, спальня, душ, рыбалка, девочки... Что ещё надо для удовольствия в пятьдесят лет?

Загитов вздрогнул: мысли прервал не весть откуда появившийся незнакомый мужчина. Нет, он не испугался в уверенности своего могущества. Кто же может посягнуть на самого Загитова — короля бизнесменов и нефтебизнеса области. В России лидером не был, но в десятку богатеньких "Буратин" входил.

— Ты кто? — спросил недовольно и удивленно Загитов.

— Это неважно. Ты хотел отнять у меня собственность на пять миллионов рублей, предложив в десять раз меньше. Штраф сразу заплатишь или убеждать придется?

— Ты Полуянов, — усмехнулся Загитов и позвонил в колокольчик.

Уверенный в своём могуществе, он даже особо не возмутился — сейчас пришельца отметелят как следует и выкинут на улицу.

— Горничным велено не входить, а вся охрана отдыхает, так что не напрягай мои уши. Никак не возьму в толк: почему люди не понимают сразу? Говоришь — не слышат, начинаешь отрывать яйца — соглашаются сразу. Но ты не ответил на вопрос, Руслан.

Загитов, естественно, слышал, но действительно не понимал и не воспринимал сказанного. С ним так нельзя, никто не посмеет его даже пальцем тронуть. Он поставил колокольчик на стол, сообразив, что действительно никто не реагирует на него — ни горничные, ни охрана. Что ж, придется разобраться самому. В ящике стола всегда находился запряженный пистолет и довольный Загитов открыл его. Оторопел сразу от ужаса — прямо на пистолете, свернувшись в клубок, лежала змея. Мгновенный бросок, боль и два ярко красных пятнышка появляются на ладони. Они кровят, а рука постепенно начинает опухать. Испуганно-ошарашенный Загитов посмотрел на Полуянова.

— Ты не особо расстраивайся, Руслан. Это змея с гемотоксичным ядом. Боль, интоксикация, отек, кровотечение, в принципе, не смертельны. Редко кто умирает от укуса этой гадюки. Но вот частично ткани на руке могут отмереть. Сам виноват — зачем полез за пистолетом? Так ты погашаешь штраф?

— Пять миллионов? — скривил рот Загитов, всё ещё уверенный в своём могуществе.

— Почему пять? — удивился Полуянов, — ты же хотел в десять раз меньше, а я хочу в десять раз больше. Поэтому с тебя пятьдесят и прямо сейчас. А то какой же это будет штраф? Для такого миллиардера, как ты, Руслан, это вообще не деньги.

Загитов быстро захлопнул ящик стола, гадюка осталась внутри. Почувствовав безопасность, заговорил язвительно-нахально и убежденно:

— Ты ничего не получишь, говнюк, вали отсюда, труп ходячий.

Он решил выбежать к охране сам, но натолкнулся на огромную змею у дверей.

— Это уже не гадюка, Русланчик, — пояснил Полуянов, — это черная мамба. Они в России не водятся, а потому противоядия у нас нет. Смерть наступает через два часа после укуса или раньше. Мучительная смерть. Хочешь сдохнуть?

— Нет, — произнес Загитов, глядя на змею и дрожа от страха, — а...

— А мамбу я заберу вместе с деньгами, гадюка останется у тебя в столе. Охрана её отловит позже без проблем.