Перевёрнутый мир

— Так, — начал командовать Антон, — Светлана Борисовна открывает двери, а мы заносим больного, — он взял его за плечи под мышками, — ноги берите, ноги и таз держите, таз. Кладем прямо на пол и выходим все. Выходим, — закричал Антон, — быстро выходим, не мешаем Светлане Борисовне оперировать больного.

Сельчане выскочили за дверь, а Сотникова ошеломленно смотрела на зятя. Что она могла сделать в данном случае — только перевязать и всё.

— Успокойтесь и не мешайте мне, главное — не мешайте и не задавайте вопросов, всё потом, — пояснил Полуянов.

Он стал перебирать кишечник руками, разговаривая при этом:

— Так, в этом месте порван тонкий кишечник, зашиваем его.

Сотникова, словно в ступоре, смотрела округленными глазами, как Антон водит пустой рукой, пальцами, а на кишках остается шов.

— Теперь смотрим толстый кишечник, — продолжал говорить он, — тут всё в норме, брыжейка тоже цела. Фурацилин есть? Фурацилин? — крикнул он, — и поварёшку надо.

Светлана Борисовна, очнувшись, быстро достала флакон с желтым раствором и принесла поварешку. Антон вылил всю жидкость в брюшную полость и стал перебирать кишки.

— Так, кишочки помыли, удаляем жидкость поварешкой и повторяем процесс.

Сотникова чуть не упала в обморок, наблюдая, как зять полощет кишки, словно бельё в тазу.

— Нормально, можно и зашивать теперь.

Антон водил рукой над брыжейкой, потом над фасцией и кожей живота, зашивая раны, обработал шов йодом.

— Приступаем к голове, — он взял в руки скальпированную кожу с волосами, — есть ещё фурацилин?

Сотникова испуганно закачала головой.

— Физраствор?

Она принесла его сразу. Антон вымыл в нем скальп и приладил к голове. Потом водил пальцами над головой, оставляя швы.

— На этом всё, Светлана Борисовна, раненый будет жить. Но говорить обо мне не нужно — всё делали вы сами. Выхода у вас не было, потому и делали, что могли. Как сумели? Это уже другой вопрос. От страха всё получилось, от страха.

Сотникова и Антон вышли на крыльцо фельдшерско-акушерского пункта. Ноги её держали плохо, и она присела. Повисшая тишина длилась около минуты. Потом кто-то спросил:

— Можно забирать тело покойного?

Светлана Борисовна пересохшим горлом ответить ничего не могла. Антон пояснил сельчанам:

— У вас не фельдшер, а светило медицины. Светлана Борисовна оперировала раненого, и он будет жить. Народ ломанулся внутрь медпункта.

Сотникова даже дома ничего не сказала до утра. А утром её словно прорвало — она рассказывала в подробностях ход операции мужу и дочери. В конце подвела итог:

— У тебя, доченька, муж великолепный хирург, великолепный и лучший из всех. Это факт.

— Я не хирург, Светлана Борисовна, — возразил он, — и даже не медик вовсе. Я же говорил — я волшебник, хирурги так оперировать не умеют.

Он вышел во двор, оставив семью Сотниковых с открытыми ртами. Как может человек, не имеющий медицинского образования, оперировать такого больного? Но факт оставался фактом!

Под вечер Светлана Борисовна посетила раненого Говорова на дому. Он чувствовал себя вполне прилично для подобного случая. Естественно, что раны еще немного побаливали, но затягивались первичным натяжением и не гноились, что было самым главным на этом этапе. Признаки перитонита отсутствовали и скальп приживался неплохо. Она обработала раны и наложила повязки. Родственники Говорова спросили:

— Что за парень был с вами, Светлана Борисовна? Он хирург из города?

— Это мой зять, с дочерью вчера утром приехали. Он вообще не медик, но помогал мне кишки мыть и рану держать открытой — инструментов же нет никаких для этого у меня. Парень крепкий, в обморок не падал, поэтому и попросила его помочь, — краснея подвела она итог, как просил Антон.

Следующий день — воскресенье и вся семья находилась дома. В деревне к фельдшеру и ночью могут прийти, но слава богу, ничего экстренного больше не случилось.

После завтрака Антон вышел на улицу во двор, а родители, оставшись один на один с дочерью, накинулись на неё с вопросами, стеснялись спрашивать при Антоне.

— Доченька, ты как с ним познакомилась, когда свадьбу играли, как живешь, где и всё-всё рассказывай, — попросила мать под одобрительный кивки отца.

— Мама, папа, мы сдали выпускные экзамены в училище в июне, а он приехал повара себе выбирать. Меня и выбрал. Я согласилась работать у него на дому за тридцать тысяч рублей, а ночью пришла к нему в спальню. Так и полюбились мы. Никакой свадьбы не играли и живем вместе, как муж и жена. У него дом из бруса на берегу речки недалеко от города, поселок Таёжный называется. Там все богачи городские живут, но у них дома побольше, а у Антона всего двести квадратов, он говорит, что ему хватает.

— Это ж сколько комнат у него? — решил уточнить отец.

— Пять всего, но большой зал, больше всего нашего дома, кухня большая, прихожая, участок пятьдесят соток прямо на берегу залива, лодка есть, и мы часто вместе рыбачим.

— Свадьбы не было, — огорчилась мать, — а если он налюбуется тобой и выгонит потом? — спросила с волнением она.

— Мама, всё на свете бывает. После свадьбы законной люди разбегаются и без свадьбы всю жизнь живут. Я люблю его, мама... Любовницам такие машины не дарят. Хонда, которая во дворе стоит, несколько миллионов стоит и оформлена она на моё имя. У Антона Лексус, он больше восьми миллионов стоит.

— А Патриот тогда чей? — спросил отец. — Эта машина лучше всяких там Хонд и Лексусов, наша машина, комфорт для деревни.

— Я рада, папа, что Патриот тебе нравится, просто любовник бы этого не сделал.

— Чего не сделал? — не понял отец.

— Антон эту машину тебе купил, папа, она уже на тебя оформлена, техпаспорт на твоё имя и "синька" в бардачке лежат. Владей и езди, отец! Жаль, что проговорилась раньше времени, но ничего, Антон поймет и простит.

— Ничего себе! — ошарашенно обрадовался Николай Петрович, — он миллионер что ли у тебя?

— Он волшебник, папа, а у волшебников денег столько, сколько нужно, — с улыбкой ответила Мария.

— Ни хрена себе зятёк... нарисовался, — только и смог ответить отец.

— Волшебник... — проговорила мать словно для себя, — то-то смотрела я, что он водит руками по кишкам, словно шьёт их без иголки и ниток, а шов-то остаётся, реальный шов, не фокусный. Вот тебе и волшебник!..

В дом вошел Антон, Сотниковы замолчали сразу.

— Я тут мышку на улице случайно встретил, — заговорил он.

— Кого встретил? — переспросил Николай Петрович.

— Зверёк такой серенький, мышкой называется, а в сказках он мышка-норушка, что в принципе оправдано. Ну так вот, разговор у нас серьезный получился...

— С кем разговор? — не поняла Светлана Борисовна.

— С мышкой, конечно, с мышкой, — улыбнулся Антон, — я попросил её к вам в подвал больше не наведываться. С крысами тоже пообщался соответственно. Так что пижму из подполья можете убирать, они к вам больше никогда подпол не заглянут, никогда там не появятся.

Мария встала со стула и начала убирать марлю с оконных форточек. Мать возмутилась сразу:

— Ты что, доченька, делаешь? Мухи же налетят сразу, комары, здесь же не город.

Мария отвечала, продолжая делать своё дело, убирая липучки для мух над столом и марлю с дверного проёма.

— Мама, Антон ничего не сказал, но я знаю, что он переговорил с мухами, комарами, муравьями, мотыльками и прочей живностью — они не станут посещать этот дом больше никогда.

— Как можно разговаривать с мухами? — только и произнесла Светлана Борисовна.

— Я тоже не знаю как, мама, но мух в доме больше не будет.

— Что легче, Антон, — спросила Светлана Борисовна, — кишки без ниток и иголок шить или с мухами общаться, с мышками?

— А что легче, Светлана Борисовна, суп варить или картошку жарить на сковороде? — ответил Антон.

— Ну да, — согласилась она, — ну да, — повторила снова, — ты и правда волшебник. А можешь... — она немного задумалась.

— Могу, — ответил Антон через минуту, — ноги зимой не замерзнут.

На коленях Светланы Борисовны появились зимние унты, отороченные собольим мехом. Она только охнула от изумления, ничего не сказав сразу. Позже призналась, что именно о них и подумала — ноги мерзли в зимних сапожках, когда приходилось долго идти к больному. Но это же страшно с таким волшебником жить — о нём даже подумать плохо нельзя, всё узнает.

* * *

Мария с Антоном вернулись домой к вечеру. Делать ничего не хотелось, и они устроились отдыхать на веранде. Мария стала рассуждать вслух:

— Интересно, что сейчас делают мои ошарашенные родители, как связывают невероятное с очевидным? Как не поверить в волшебство, если Говоров выжил, как ты его оперировал без наркоза, инструментов, как шил без иголки и ниток? Мыши, комары и мухи... В это можно с натяжкой поверить, чем-то намазать невидимым и без запаха окна, двери и стены в подполье. Вот — не забегают и не залетают. А Говоров — тут уже ничем не намажешь, если кишки наружу вывалились. Может быть, ты, Антон, свою фирму по лечению людей откроешь?

— Фирму? — переспросил он. — А что, надо подумать, чтобы не влипнуть куда-нибудь.

— Не поняла, — удивилась Мария.

— Ну, например, могут предъявить незаконную медицинскую деятельность.

— Чево?! — возмутилась Мария, — это ты Говорова с того света незаконно вернул что ли?

— Выходит, что так, он незаконно живет, — усмехнулся Антон, — врачи бы его законно умертвили и проблем нет. Потому я, якобы, ничего и не делал — всё твоя мама сделала. Есть такая статья в уголовном кодексе, статья 235, она гласит: "осуществление медицинской деятельности или фармацевтической деятельности лицом, не имеющим лицензии на данный вид деятельности, при условии, что такая лицензия обязательна, если это повлекло по неосторожности причинение вреда здоровью человека".

— Но ты же не причинил вред здоровью, наоборот вылечил, — возразила Мария.

— Все так, но всё равно бы затаскали. Попытались бы пришить статью 171.

Мария удивленно подняла брови, Антон пояснил:

— Статья 171 УК РФ гласит следующее, зачитываю по памяти: "Осуществление предпринимательской деятельности без регистрации или без лицензии либо без аккредитации в национальной системе аккредитации или аккредитации в сфере технического осмотра транспортных средств в случаях, когда такие лицензия, аккредитация в национальной системе аккредитации или аккредитация в сфере технического осмотра транспортных средств обязательны, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере, за исключением случаев, предусмотренных статьей 171.3 настоящего Кодекса".

— Но ты же никакой ущерб не причинил!

— Не причинил, — согласился Антон, — но властям надо что-то делать. Пришел мужик и сделал всё лучше профессоров. Разве это возможно? Такого или садить, или награждать надо. К награде никто не представит, как твою маму, а вот нервы измотают все.

— Маму?

— Естественно, кучу вопросов зададут, сельчан поспрашивают и представят к награде, я так думаю. Дадут медаль за спасение человека, словно она его из воды вытащила или из огня. Бред, конечно, но всё равно приятно.

Антон ненадолго задумался, потом продолжил:

— Наше законодательство столько дыр имеет, что работать можно, ты права, Мария. Стану работать по гражданскому кодексу и доведу всю прокуратуру до умопомрачения.

— Как это?

— Как? Вот, например, пришел ко мне человек с больным сердцем, у него митральный клапан барахлит, операция необходима. Я попрошу у него все справочки медицинские и заключу с ним договор на оказание возмездных услуг. Я поставляю ему клапан, а он оплачивает эту услугу в сумме, например, триста тысяч рублей.

— Но клапан же надо в сердце поставить, а не в руки отдать.

— Правильно, Машенька, всё правильно, я ему клапан в сердце и поставлю по акту приема-передачи. Никаких разрезов на грудной клетке не будет. Я доволен, больной доволен и сердце у него не болит. А как получилось, что у него больной клапан стал здоровым — это уж пусть профессура обсасывает и доказывает. Я НДФЛ оплачу по договору и ко мне никаких проблем. Всё по закону согласно статьи 779 ГК РФ, которая гласит:

"1. По договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.

2. Правила настоящей главы применяются к договорам оказания услуг связи, медицинских, ветеринарных, аудиторских, консультационных, информационных услуг, услуг по обучению, туристическому обслуживанию и иных, за исключением услуг, оказываемых по договорам, предусмотренным главами 37, 38, 40, 41, 44, 45, 46, 47, 49, 51, 53 настоящего Кодекса".

Так что какие ко мне могут быть вопросы? Вопросы, конечно, будут и много, тут уж ничего не поделать. Волшебников же нет на свете, вот и станут некоторые профессора и прокуроры голову ломать, пусть хоть совсем расшибут, — он засмеялся. — А я завтра в город поеду и помещеньице прикуплю, там и народ принимать стану. Сначала мало больных будет, а потом, извини, девать некуда станет. Ладно... пойдем спать, Машенька.

Утром Антон позавтракал и укатил в город. Мария вздохнула, словно говоря, что делать нечего. В загородном доме всегда работа найдется. Она тоже уехала в город за продуктами. Вернувшись, варила борщ, жарила котлетки и готовила картофельное пюре. Потом решила немного огородом позаниматься. Брусья из листвяка уложила по размеру и принялась монтировать теплицы.

Антон сразу поехал в риэлтерское агентство. Озадачил сотрудницу:

— Подыскиваю нежилое помещение на первом этаже в центре города размерами... ну... как двухкомнатная квартира. Нет, лучше трехкомнатная. Есть варианты?

— Есть, — ответила риэлтор, — на какую сумму вы желаете приобрести помещение?

— Сумма — это уже второй вопрос, обсуждать его станем после выбора конкретной площади.

— Вот, девушка протянула листок, — здесь адреса и некоторые параметры. Поедите смотреть?

— Зачем? Я город неплохо знаю, пока здесь определюсь, а потом и съездим вместе. Так, подвалы и полуподвалы сразу отметаем, это маленькая, эта большая площадь, а вот эта как раз. Тут, кажется, нотариальная контора была, если мне память не изменяет.

— Верно, — согласилась риэлторша, — площадь для них большевата, вот и продают.

— Тогда поедем, покажите в натуре хатку.

Риэлторша сразу оценила машину Антона — не показной Крузак и ценой в два раза дороже. Можно денежку просить, не стесняясь.

Антон осмотрелся на улице. Центр города, неплохая парковка для машин рядом, крылечко в три ступеньки и дверь металлическая, отделанная деревом. Выглядит внешне неплохо.

Риэлторша вошла внутрь.

Небольшая комната, где раньше, видимо, сидела секретарша или помощница нотариуса, готовила документы на подпись. Массивная деревянная дверь и действительно большой зал с "директорским" столом, приставным столиком и стульями. За ним незаметная дверца в "личные покои" с туалетом и душем, электроплитой и прочими атрибутами.