Перевёрнутый мир

— Может, по маленькой, пока женщины на кухне? — предложил Николай Петрович.

Антон согласно кивнул головой и Сотников убежал в дом, вернулся с бутылкой, рюмками и куском хлеба на тарелке. Светлана Борисовна хотела остановить его, но дочь взяла за руку.

— Стол уже почти готов, чего без закуски-то пить? — возразила Сотникова старшая.

— Мама, отец не пьяница и мой тоже не алкоголик, пусть посидят пару минут на веранде, — остановила её дочь.

— Пусть посидят, если поговорить хочется, — согласилась мать. — Как у тебя с Антоном, Машенька, как живете, дружно?

— Мама, он же волшебник... У меня всё есть и его любовь тоже. Я даже не мечтала о таком муже.

Сотникова старшая всплакнула, не без этого, и прижала дочку к себе. А на веранде вершилась другая ситуация. Николай Петрович, разлил виски по рюмкам и предложил просто:

— Давай.

— Давай, — ответил Антон и опрокинул рюмку в рот.

На куске хлеба появился слой красной икры. Сотников, собиравшийся занюхать выпитый виски, отстранил руку.

— Это икра, — пояснил с улыбкой Антон, — так будет вкуснее. Кушайте на здоровье. Виски у вас замечательный, Николай Петрович.

Довольный Сотников пояснил:

— Так из пшеницы самогонку делаю, несколько очисток провожу и потом на кедровых орешках настаиваю. Получается коньячный цвет, и голова потом не болит утром. Пьется легко, я не делаю крепкий напиток, а развожу до тридцати градусов. — он помолчал немного. — У тебя новая машина, Антон...

— Да, у нас с Машенькой разные автомобили. Ей нравится Хонда, а мне вот этот Лексус.

— А по мне так ничего лучше для села нет, кроме Патриота. И комфорт, и проходимость.

— Чего же вы не приехали к нам с Машей ни разу?

— Так это... — Сотников замялся. Ему не хотелось говорить, что денег на бензин нет.

— Я, Николай Петрович, привез вам три двадцатилитровых канистры с бензином. Но это не простые канистры, поэтому прошу про них никому не говорить и не давать их даже во временное пользование.

— Не простые? — переспросил Сотников.

— Да, они волшебные, — ответил вполне серьезно Полуянов, — выливаете бензин в бак машины, закрываете канистру, и она вновь с бензином. Так что бензин у вас теперь будет всегда. Вам хватит, бак в Патриоте на шестьдесят восемь литров.

— Ну это вообще супер! — воскликнул Сотников и налил рюмки.

Они выпили и решили, что пора вернуться на кухню. Стол действительно был накрыт.

— Честно сказать, не ждали мы вас сегодня, не ждали, — как бы извиняясь, заговорила Светлана Борисовна, — но очень рады, очень.

— Соскучились, вот и надумали приехать, — пояснила Мария.

— Точно, — согласно кивнул головой Антон, — соскучились и от городской суматохи решили сбежать на несколько дней. Я провел показательную операцию в городе в присутствии врачей, профессоров и телевидения. У больного хроническая сердечная недостаточность в терминальной стадии, жить ему оставалось от нескольких часов до нескольких недель. Засунул руку в грудную клетку, вынул бьющееся сердце, подправил его, подчистил и вставил обратно. Всё прижилось и заросло без следа сразу же. Человек стал не больным, а здоровым. Всё показывали по телевизору и большинство телезрителей посчитало, что это фейк, обыкновенный фотомонтаж. Но там присутствовали врачи и журналисты, а они, понятное дело, всё своими глазами видели. Сейчас в городе ажиотаж и наверняка меня ищут, а я тю-тю, — он улыбнулся.

— Точно, всё сама видела по телевизору, — подтвердила Мария.

— А мне телевизор не нужен, сама видела, как Антон с кишками управляется, — подтвердила мысль Светлана Борисовна.

— Вот... побудем немного у вас, дорогие родственнички. Надеюсь, что никто нас беспокоить не станет.

Только Антон закончил говорить, как в ворота забарабанили.

— Кого это чёрт принес? — недовольно высказалась Сотникова старшая и пошла к воротам.

— Наверное, к Светлане пришли, как к фельдшеру, — высказал предположение Сотников, — в деревне нет часов приёма, могут прийти днем и ночью.

Светлана Борисовна вернулась через минуту.

— Соседка пришла горстку сахара попросить... нашла причину заявиться, дура. Не пустила, сказала, что не до нее сейчас. Разнесет информацию по деревне, что в дом не пускают и хорошо, а то ещё попрутся за хлебом, солью, спичками и так далее. На тебя, Антон, приходили посмотреть, — подвела итог Сотникова старшая.

— Что поделать, — улыбнулся Антон, — приехала Мария с мужем, а он на деревне не кажется, на гармошке не играет и народ не веселит. Как быть-то — надо самим идти и смотреть. Надо точно знать — косой, кривой или красавец писаный...

Все засмеялись.

— Какой ни есть, а мой весь, — подвела итог Мария под одобрение родственников.

Часа через три в ворота снова забарабанили. На сей раз калитку пошел открывать Сотников. Мужчина в форме капитана полиции сразу же отодвинул его в сторону, но наткнулся на рычащего кобеля и отпрянул назад, захлопнув калитку.

— Уберите собаку, немедленно уберите, — командовал полицейский через дверь.

Сотников пожал плечами, типа, зачем пожаловал к ним мент и загнал Дружка в собачью будку, закрыв выход чуркой. Полицейский вошел и сразу же потребовал:

— Документики для проверки готовим. Вам не обязательно, вас я знаю, — он указал на Сотниковых и посмотрел на Полуянова.

— Да не вопрос, — ответил Антон, — только представьтесь, пожалуйста.

— Чего-о? — даже удивился полицейский, — быстро паспорт и документы на машину, — приказал он.

— Кому предъявлять документы — ряженому или оборотню, или ещё кому? — усмехнулся Антон.

— Чего-о? — вновь повторил полицейский и достал наручники, — ну, сука, сам нарвался.

Сотниковы замерли от страха, они знали силу своего участкового, который кулаком быка с ног валил. Здоровенный бугай в полицейской форме подошел к Антону и схватил его за руку, чтобы завернуть её назад. Он даже не понял, как его собственная рука оказалась сзади, затем другая и наручники захлопнулись на запястьях.

Полицейский ничего не понимал, пытаясь освободить руки, дергался изо всех сил, потом напрягся аж до красноты на лице и наручники, не выдержав напора, лопнули. Полицейский потер руки и произнес со злостью:

— Ну, сука, сейчас я из тебя котлету стану делать.

Он взмахнул кулаком, пытаясь ударить в челюсть, но кулак просвистел мимо. Антон придал ему немного инерции и полицейский завалился на землю. Непонятно откуда появился в руках Антона кусок толстой стальной проволоки, и он завязал её на запястьях полицейского.

— Это тебе не наручники, тут не порвешь, — съязвил Антон. — Отдохни пока, за тобой скоро приедут. Зачем я тебе понадобился, ведь не просто так?

Полицейский понимал, что толстую сталь ему не порвать и сел, прислонившись спиной к забору.

— Зинка Ахматова попросила задержать тебя хотя бы на несколько дней, в камере подержать, пока паспорт проверяю, всегда найдутся причины задержать на двое суток.

— И чем же я успел насолить этой Зинке? — спросил Антон.

— Ничем, через тебя она хотела отомстить Светлане. Они вместе в училище фельдшерское поступали, но Зинку не приняли. Светлана теперь уважаемая в деревне, а Зинка никто.

— Тебе-то какой прок от этого?

— Зинка обещала... ну это... сам понимаешь... Чё бы и не воспользоваться бабой?

— Фу, мерзость какая, — бросил Антон и ушел на веранду.

— Зинка, — произнесла в раздумьях Светлана Борисовна, — никогда бы не подумала, что она на меня зло держит. А оно вон как оказалось, считает, что её из-за меня в училище не приняли. Так учиться надо было лучше и экзамены не заваливать. Столько лет злобу таила...

— А с этим-то что делать? — кивнул Сотников в сторону полицейского.

— Ничего, — спокойно ответил Антон, — скоро наряд приедет и заберет его.

Он не стал объяснять, что снимал всё на скрытое видео и уже отослал его начальнику ГУ МВД области. Тот уже "накручивал хвоста" местному начальнику ОВД — немедленно задержать и уволить, а если общественность поднимется, то и посадить. Таков был вердикт начальства.

Никто из Сотниковых не заметил, что чурка у будки Дружка постепенно отодвигается и он, наконец-то, выскочил. Все замерли в страхе — порвет связанного полицейского, добежать не успеют. Но Дружок поднял ногу и стал справлять нужду. Через мгновение хохот разлетался по всему двору.

* * *

Конец лета и уже чувствовалось приближение осени, её дыхание ранним утром. Грибные туманы обволакивали лесную подстилку, питая влагой грибницу и ещё зелёную травку, мочили опавшие листья и те прели быстрее обычного, превращаясь позднее в лесные удобрения.

Конец лета и некоторые листья уже пожелтели, другие же ещё изумрудились зеленью, видимо, питаясь лучше или были защищены немного от ветра.

Антон с Марией брели по соснячку, выискивая грибы. На полянках и небольших пригорках собирали маслята для жарёхи с картошкой, как любила выражаться Мария, но, в основном, собирали рыжики. Позже забрели в смешанный лес с кустарником и набрали корзинку груздей. Другие грибы не собирали и не солили.

— Видишь, Антон, какая прелесть эта природа — запах, свежесть, энергия! Сбор грибов — это тебе не волшебной палочкой махнуть, это процесс счастья и удовольствия. А рыбалка... Я иногда замечаю, что беру рыбу из посола или свежевыловленную, а она не уменьшается количественно.

— Но мы же сами рыбачим, — возразил Антон.

— Конечно сами, — согласилась Мария, — поймали пять рыбёшек, а съели десять, образно говоря. Но я не против, — она улыбнулась, — волшебник ты мой любимый, рыбачим, когда захотим. Сам процесс — его ничем не заменишь!

Парочка вернулась домой и Мария высыпала грузди с рыжиками в ёмкость для замачивания, маслята чистила для жарёхи с картошкой.

Заработал домофон.

— Общественное сознание проснулось, — ответил Антон на немой вопрос Марии, — полагаю, что сам министр здравоохранения области пожаловал. К себе раньше приглашали, но я же не работник медицины, отказался.

— И что теперь?

— Ничего теперь, Машенька, разговаривать будем.

Антон нажал кнопку на переносном пульте.

Министр вошел, оглядывая дом снаружи и двор изнутри. Сам дом из себя ничего не представлял — добротный из бруса, одноэтажный не смотрелся на фоне каменных трехэтажных вокруг, но место занимал лучшее с выходом прямо к воде. Самый бедный домик на вид, но площадь занимал двойную.

Министр увидел двух человек у открытой беседки во дворе, подошел к ним, представился:

— Милованов Эдуард Семенович, министр здравоохранения области. А вы, полагаю...

— Полуянов Антон Николаевич, моя супруга Мария Николаевна, — отрекомендовался Антон. — Мы только что вернулись из леса, за грибами ходили и ещё не кушали. Поэтому сначала завтрак, а потом и все разговоры. Альтернативы нет.

— На нет, как говорится, и суда нет, — ответил с улыбкой министр.

Пока Мария накрывала на стол прямо на улице в беседке, стороны присматривались друг к другу.

Министр — поджарый мужчина за пятьдесят с добрыми, умными глазами внешностью располагал к себе. А он, в свою очередь, оценивал хозяев, в первую очередь обратив внимания на хозяйку. Высоченного роста, она довольно фигуристо выглядела. Но не только рост — добрейшее лицо притягивало к себе каким-то манящим магнитом. Необычная женщина, очень необычная. А вот Полуянов ничем особенным не выделялся. Рост около ста восьмидесяти сантиметров, широк в плечах и симпатичен на лицо. Таких множество на земле. Простенькая одежда и ничего волшебного.

Министр вспомнил табличку на офисе: "Добрый волшебник". Даже эта табличка обсуждалась в прокуратуре, но ничего незаконного или крамольного обнаружено не было.

Разные письма приходили в минздрав области. Проверить и наказать от врачей, наградить и создать условия для работы от населения, что, в принципе, понятно. Полуянов отказался прийти на собеседование, и министр начал самостоятельно проводить проверку. Собственно, проверкой это нельзя было назвать, он собирал информацию. А для подведения итогов предложил провести совещание у губернатора области с различными службами, дабы впоследствии не возникали перекрестные вопросы.

Первым открестился от Полуянова прокурор области, заявив, что никаких нарушения в деятельности этого человека не обнаружено. По статье 235 уголовного кодекса Российской Федерации за неимение образования и лицензии его привлечь нельзя — он никому ещё не причинил вреда в смысле здоровья. По статье 171 его тоже не привлечешь за незаконное предпринимательство — он не причинил ущерб гражданам или государству. Полуянов работает по договору возмездного оказания услуг, это статья 779 ГК РФ, в котором прописывает все свои действия. Опрошенные лица подтверждают, что сами указывали сумму оплаты, исходя из своих возможностей.

Глава налоговой службы заявил, что оплата налогов по заключенным договорам осуществляется в полном объеме и без просрочек. Но главный кардиолог области профессор Трегубов изрёк однозначно, что преступно позволять пересадку сердца, почек и другое лечение лицам без медицинского образования. Министр с улыбкой вспомнил свои слова на этом совещании: "Господин Трегубов, извините, но вы мне сейчас напоминаете средневековых инквизиторов, которым заявляли, что земля вертится. А если этот Полуянов из будущего, а мы его сожжем на кострах недоверия? Если вам обидно, господин профессор, что вы не можете пересаживать сердце, а кто-то другой может, то плакаться в платочек лучше в другом месте. И главное — инквизиторы тоже были уверены в своей правоте".

Для окончательного решения министра отправили к Полуянову.

Мария уже накрыла на стол и Милованов оценил его. Рыба соленая, копченая, вяленая, как он понял собственного приготовления. Соленые грузди, рыжики, мясо, рассыпчатая картошка, красная и осетровая икра, которую он достать не мог, будучи региональным министром. В графине, видимо, водка. Мария разлила её в небольшие рюмки.

— Для аппетита, — произнес Полуянов и опрокинул рюмку в рот, захрустел груздочком.

После завтрака Антон заговорил первым:

— Я понимаю, много писем приходит разного содержания, телевидение, пресса, а решения никакого нет. Но решать всё равно придется и не на вашем уровне, естественно. В средние века церковь многие вопросы решала, а что она могла решить по космическим кораблям, например. Однозначно — сжечь, — он усмехнулся. — Но человеческий разум все-таки поднялся на ступень выше и жечь меня никто не собирается. Но многие хотели хотя бы упечь в тюрьму. Особенно те, кто должен, а не может. Какой мне смысл объяснять что-то из медицины будущего? Не обижайтесь, Эдуард Семенович, но схема устройства обычной гранаты ничего не даст обезьяне, разве что поиграть с листочком захочется. Не корректный пример, сознаю, но что поделать. Лет через двести-триста так будут лечить фельдшера людей. Вам остается только доложить в Москву, что появилась медицина будущего. Про неё сложно говорить, а назови волшебством и вопросы отпадают сами по себе. Я работаю, закон не нарушаю и продолжу работать. Но можно работать намного эффективней, если правительство даст добро и утвердит расценки по международному тарифу. Например, пересадка сердца сейчас в Америке стоит 36 миллионов рублей, на наш пересчет. Здесь включено всё — анализы, исследования, стоимость самого сердца, работы и так далее. Но не все граждане у нас богаты и как быть тем, у кого таких денег нет? Таким можно устанавливать символическую оплату.