Перевёрнутый мир

Антон вернулся в зал и подумал, что в принципе планировку помещения менять не надо.

— Мне не нужна эта мебель, — он указал рукой на предметы в зале.

— Продаётся с мебелью — можете потом выбросить, — ответила риэлторша.

— Да-а? И сколько?

— Пятнадцать миллионов.

— О, как! — воскликнул Антон, — не боитесь присесть на нары за обман? Я этого нотариуса знаю, она больше семи миллионов не запросит, деньги ей срочно нужны. Оформляем за семь или я еду прямо к ней. Тогда вы вообще ничего не получите.

— Оформляем, — ответила недовольно риэлторша.

Сделка купли-продажи свершилась, и Антон заменил мебель в зале, поставив несколько удобных кресел и столик посередине, чтобы подписывать договора. Откидная кушетка в стене для лежачих, которую сразу и не заметишь. Сейф установил в комнате отдыха, диван, журнальный столик, пару кресел и шкафчик для посуды, чайник, естественно.

Теперь оставалось медсестру подобрать, а лучше фельдшера, который бы просматривал представляемые больными справки о диагнозе. Да, медсестра не подойдет, необходим фельдшер, а ещё лучше врач. Но время упущено, врачи-интерны уже разъехались по местам работы или не нашли её и дома сидят. Хотя нет, можно съездить в институт усовершенствования врачей, там можно найти подходящую кандидатуру.

В коридоре он увидел девушку лет двадцати пяти на вид. Красавица с отменной фигуркой чем-то была озабочена и хмурилась

— Девушка, с вами переговорить можно? — обратился он к ней.

— Переговорить? — она удивленно посмотрела на него, видимо, не ожидала, что сейчас с ней кто-то может заговорить.

У Антона даже сердце ёкнуло — глаза голубые, красавица...

— Вы же закончили учебу здесь? — спросил он.

— Закончила, а толку-то — без работы осталась.

Говорить, что главный врач, противный пузан, склонял её к сексу, естественно, не хотелось. Он поставил условие — или она спит с ним, или ищет другое место работы.

— О! — воскликнул Антон, — я как раз кое-что хотел вам предложить. Полдник уже и кушать хочется. Не составите мне компанию в кафе, там и переговорим.

— Пойдемте, — как-то обреченно ответила она.

Машину она оценила и перебирала по памяти медицинские учреждения, где бы мог работать главным врачом этот молодой человек. На ум ничего не пришло. Что он вообще не врач — это даже не обсуждалось и не мыслилось.

Заказ в кафе был сделан и только потом Антон представился:

— Полуянов Антон Николаевич.

Она ждала, что он назовет место работы, но пауза затянулась, и она ответила:

— Василькова Эльвира Антоновна, врач общей практики, специализация по кардиологии.

— Как говорил профессор Преображенский, что перед обедом не стоит читать советских газет. Но их сейчас нет, а когда я ем, то глух и нем. Но человек разумный может иногда нарушить это правило. Будем кушать, а я расскажу вам одну забавную историю.

Василькова посмотрела на Полуянова — как-то необычно он начинает разговор... А он продолжал:

— Прочитал недавно одну фантастическую историю про врачей, вернее, совсем не про врачей, но про необычное лечение. Один человек, не имеющий никакого медицинского образования, успешно лечил больных. Менял клапаны сердца, заменял коленный сустав на подобный и не искусственный, пересаживал почки и так далее. Врачи были в шоке — он даже не медбрат! Но факт оставался фактом. Естественно, что всем знать хотелось и был один главный вопрос — как? Хотелось знать прокуратуре, хотелось знать профессуре. Например, больной, живший теперь уже только на гемодиализе, уходил и возвращался в больницу через несколько часов с полностью здоровыми почками. Но это же невозможно, утверждали профессора. Если пересадка, то где рубцы, и как это возможно за несколько часов вне больницы совсем? Но факт оставался фактом. Так этот человек и жил, гонимый врачами, правоохранителями и почитаемый народом. Слава богу, не каменный век и на кострах инквизиции уже не жгли. Была современная инквизиция проверок, расследований, вопросов и прочего. Вы бы согласились, Эльвира Антоновна, у такого фантаста работать?

Она от неожиданного вопроса даже ложку из рук выронила. Потом улыбнулась впервые, забывая свои огорчения.

— Ну да, это же фантастика. Каждому человеку иногда необходимо помечтать и слетать к звездам. Если бы была возможность перенестись в эту книгу, то я бы стала одним из героев этого романа или повести. Работать у такого Эскулапа посчитала бы счастьем. Эскулап... — она задумалась, — бог врачевания в Древнем Риме, но почему-то сейчас так обычно называют плохеньких врачей. Оксюморон, куда деваться...

— У вас в институте наверняка были пациенты, которых уже почти не спасти? — поинтересовался Антон.

— Да, как раз есть такой с почками. У него четвертая отрицательная и донора нет. А без него он проживет от силы месяц-два. Болезнь слишком далеко зашла.

— Так поможем ему?

— Не поняла...

— Сложно поверить в невероятное, но я вам рассказывал не фантастику.

— Да-а-а... а я-то дура губу раскатала...

Она встала и ушла молча, бросив на стол тысячу рублей за обед. Иди, иди красавица, подумал Антон, завтра к вечеру уже искать меня станешь. А где искать-то? Ты же ничего не спросила.

Утром Василькова пришла в институт усовершенствования врачей за дипломом, но ей дали понять, что не до неё сейчас — почечный больной, которому жить оставалось месяц-два, выздоровел полностью. Этого никак не могло быть, это просто невозможно, но он здоров, абсолютно здоров. Говорит, что какой-то мужик пришел и почки ему поменял. Дурдом, естественно, дурдом. Но только кто с ума сошел? Вот в чем вопрос.

Ошарашенная Василькова прислонилась к стене. Полуянов?! Но как? А он и говорил, что все спрашивали — как? Где искать его? Она решила навестить кафе, где они вместе обедали вчера. Спросила у официанта, тот сразу ответил:

— Молодой человек предположил, что вы сюда вернетесь и сказал, что будет ждать вас вон там, где маленькое крылечко напротив, — он указал рукой, — и дверь коричневая.

— Спасибо, — бросила Василькова и помчалась по адресу.

Зашла внутрь помещения — никого. Стол, стулья, словно для посетителей, телефон, компьютер... напротив дверь. Она постучала и вошла.

— Проходите, Эльвира Антоновна, проходите, присаживайтесь, — он указал рукой на кресло.

Она вошла робко, присела, сразу почувствовав, что кресло очень удобное.

— Здравствуйте, — произнес Антон.

— Здравствуйте, — ответила она, — я заходила сегодня в институт за дипломом.

— Я знаю, пришлось сходить вчера без вас и пересадить больному почки. Хотите у меня поработать?

— Но я не хирург, я врач общей практики и кардиолог по специализации, что я могу?..

— Если позволите, то я вам расскажу немного. Никого и ничего резать вам не придется. Пришел, например, пациент к нам с больным сердцем...

— Вы и сердце можете пересадить? — изумленно спросила она, перебивая.

— Это не сложно, — как бы отмахнулся он, — речь сейчас о вас, Эльвира Антоновна. Вы должны попросить больного представить все справки и врачебные заключения. По сути они мне не нужны, я и так всё буду видеть. Но как потом доказать, что сердце заменено? Я же разрезов не оставляю. Посмотрят профессора — здоровое сердце. Тогда за что я деньги взял? А у меня доказательства — справки и врачебные заключения лечащих врачей. Вы поняли суть вопроса?

— В этом плане да, — ответила Василькова. — А что я стану делать?

— Собирать справки, телефон, компьютер, регистратура, чаем напоить. По сути станете терять врачебную квалификацию и отбиваться от журналистов. Вас станут боготворить, но вы недолжны позволить носить себя на руках, — улыбнулся Антон. — Это я так, тезисно, но, надеюсь, понятно.

— Понятно, что ничего не понятно, но в процессе пойму.

— Так вы согласны работать со мной?

— Конечно, кто же откажется побывать в реальной фантастике. Как станет называться ваша клиника?

— Никак, — просто ответил Антон, — я же не врач и учиться мне у профессоров нечему, это вы понимаете, надеюсь. Никаких вывесок, ООО, ИП и прочего. С больными стану заключать договор возмездного оказания услуг. Например, больной заказывает правое легкое, изъеденное раком, а я ему поставляю здоровое. Слово "поставить" будет иметь двойное значение — доставить и поместить в грудную клетку. Пациент подписывает акт приема-передачи, платит денежку, а я с этой суммы налоги. Всё законно. А то, что непонятно, меня это мало волнует. Вам придется и учет договоров вести. Какую зарплату вы желаете получать?

— Я... я, право, не знаю...

— Двести тысяч вас устроит?

— Сколько?

— Двести тысяч, — повторил Антон, — это компенсация за непрофессиональный труд. Но без врача мне тоже нельзя. Медсестра, например, не поймет — ту справку принес больной или не ту. Как потом доказывать налоговой, минздраву и прокуратуре, что сердце действительно больное было, а не здоровое? Многие попытаются уличить меня в мошенничестве, что я, якобы, взял деньги за здоровое сердце. Вы бы тоже, Эльвира Антоновна, вряд ли бы поверили в пересадку почек, если бы раньше этого больного сами не наблюдали. Как говорится — свежо предание, а верится с трудом. Вот так вот Чацкий Фамусову вещал у Грибоедова. Если согласны, то завтра утром к десяти на работу — будем осваиваться потихоньку.

Васильковой дома даже не хотелось кушать. Она всё время думала о Полуянове. Да и как о нём не думать, если тяжёлый больной встал на ноги в одночасье. Даже не тяжелый, а умирающий по сути. Извечный вопрос — как?! И она будет всё это видеть воочию!.. Заснула только под утро.

Антон дома бросил как бы между прочим Марии:

— Помещенье купил. Стану обставляться, обживаться и пациентов принимать, народу помогать и денежку нам зарабатывать. Я смотрю, что ты тоже без дела не сидела — теплицу на брус поставила. Молодец!

Он намеренно умолчал про Василькову. Зачем самому наводить подругу на лишние мысли о совместной работе с женщиной? Мало ли о чем она может подумать в тоскливые минуты...

— Завтра ещё одну теплицу поставлю, потом будущие грядки огорожу досками. А ты чем займешься, Антон?

— Я? — он сделал вид, что удивился, — я же теперь человек рабочий, хоть и не трудоустроен официально. Стану изводить профессуру и прокуратуру своими действиями. Прошу заметить — законными действиями, согласно нашего законодательства. Теперь у меня рабочий день с десяти утра, я так решил, что раньше ни к чему приезжать в офис. Офис, — он усмехнулся, — помещение без названия и вывески.

— Конечно, — согласилась Мария, — ты же не можешь прилепить там табличку: "Волшебник Полуянов А. Н."

Антон задумался, а потом произнес:

— Ты знаешь, Машенька, это мысль! Почему бы и не прикрепить такую табличку?! Волшебство у нас в запрещенные виды деятельности не входит, — он рассмеялся, — но некоторых сильно позлит. А и пусть себе злятся... нервы портят.

* * *

Василькова проснулась утром и сразу разнервничалась — бессонная ночь в раздумьях оставила следы под глазами. Но женщина на то и женщина, что может запудрить... ночной недосып. Несколько штрихов, мазков и круги под глазами может увидеть только очень внимательный человек или профессионал-косметолог. Она выпила стакан чая и отправилась на работу.

Непривычно как-то — ни заявления, ни приказа, ни договора... и пока эфемерная зарплата в двести тысяч у неизвестно кого. Но игра стоит свеч, рассуждала она.

Перед дверью она немного удивилась, увидев скромную по размерам табличку: "Волшебник Полуянов А. Н." Литые буквы на чугуне в красивом орнаменте. Она даже не задумывалась ранее, что будет работать у волшебника. Так вот всё откуда — он волшебник!

Повернула ручку двери, но она не открывалась. Василькова заметила кнопку и нажала её — дверь открылась, она вошла. Вроде бы никаких изменений не произошло за ночь в её кабинете — стол, стулья, компьютер, телефон. Она постучала и прошла дальше.

— Доброе утро, Эльвира Антоновна.

— Доброе утро, — ответила она.

— Удивлены табличкой на входе? Но волшебство в России законом не запрещено, оказывается. Вы наверняка догадались, что там ваше рабочее место, — он указал рукой, — а здесь моё. Комната отдыха на двоих, пойдемте, я покажу.

Полуянов открыл незамеченную Васильковой дверь, и она увидела еще одну комнату, приспособленную для отдыха, принятия пищи и санитарных процедур.

— Хочу обратить ваше внимание, Эльвира Антоновна, что входная дверь в наше помещение тоже волшебная. Нажать кнопочку и войти может только приглашённый человек или человек с добрыми намерениями и целью вылечиться от тяжелого недуга. Всякие там провокаторы будут отсекаться изначально. Ваша задача следующая. Пришел человек с больным сердцем, вы смотрите его анализы, справки, кардиограмму и так далее. Определяетесь вместе с больным — что ему лучше: клапан заменить или вообще всё сердце полностью. Предлагаете подписать договор на возмездное оказание услуг, он есть в вашем компьютере, и как только оплатит необходимую сумму — заводите его ко мне. Деньги в сейф, если налом, я меняю ему клапан или сердце полностью, и здоровый пациент уходит домой. Вот, собственно, всё.

— А...

— Всё остальное в процессе, Эльвира Анатольевна, ваши вопросы сами собой отпадут.

— Но как больные узнают про вас?

— Так сейчас всё компьютеризировано, и я никому не скажу, что зашел в их базу. Тяжелому больному придет мысль, что лучше не ждать у моря погоды, — Антон улыбнулся, — не ждать очереди на операцию, а обратиться к волшебнику. Вот, собственно, и всё, — повторил Антон. — Возможно, у тебя есть кто-то на примете, чтобы ты не сомневалась в моих возможностях?

— Я уже ничему не удивляюсь, — ответила она, — но на примете есть больной в кардиологии института усовершенствования врачей. Ему надо всё сердце менять, а донора подобрать пока не получается. Богатый клиент, а что толку, если донора нет. Да никто и не подбирает ему донора, если честно сказать, возраст у больного семьдесят лет, а такие операции делают до шестидесяти пяти.

— Добро, — серьезно ответил Антон, — сейчас освойтесь с компьютером, потом пообедаем в кафе напротив и ждите родственников больного. Приедет сын, привезет с собой необходимые документы — анализы, кардиограмму, УЗИ и прочее. Вы всё это изучите и если есть показания к операции независимо от возраста, то заключите с ним договор на сумму тридцать миллионов рублей, пусть деньги переведет на счет, он есть в вашем компе. Думаете дорого? Но такие операции стоят до пятисот тысяч долларов, а это по сегодняшнему курсу тридцать шесть миллионов рублей. Так что пусть довольствуется это скидкой, итак берем его свыше возраста. Переведет денежки и пусть привозит сюда своего папашу к концу дня. Уйдет своими ножками от нас целенький и здоровый.

— Я увижу саму операцию! — ахнула Василькова.

— Ты не видела операций?! — рассмеялся Антон.

— Операций волшебников! Таких никогда, естественно. Без инструментов и наркозного аппарата, в жилой комнате, где нет стерильности...

В полдник больного доставили и уложили на откидывающуюся кушетку. Сына попросили раздеть отца до пояса и выйти на улицу.