Перевёрнутый мир

— Ладно, — согласился Загитов, — действуйте.

Проводив своего помощника, нефтяной магнат решил отдохнуть, просто подремать на диване. Укушенная рука всё ещё болела и отёк пока не спадал. От укуса гадюки редко кто умирал, но необходимо время и симптоматическое лечение, чтобы поражённая область тканей восстановилась.

Посиневшая и опухшая кисть поднывала, не давая возможности подремать или сосредоточиться на определенных думах. Он крутил рукой, стараясь найти более безболезненную позу, но найти такую не удавалось. Руслан позвонил в колокольчик и сразу же появились две новые девушки в коротеньких платьицах с веерными подолами и белыми передничками — так нравилось Загитову.

Трех своих прежних горничных он приказал поместить в дурдом, чтобы познали прелесть сумасшедшего дома. Через месяц выпустить и объявить: станут болтать — поселятся здесь пожизненно. Теперь никто не поверит клиентам дурдома. Сейчас он решил взять двоих, а не троих — чтобы не было возможности кому-то отлучиться во время ласк на минутку.

Девушки по знаку руки поняли, что нужен только минет и стали трудиться усердно. Вскоре словно судорога пронзила таз бизнесмена, он подёргался немного и затих. Дамы вытирали мальчика влажным полотенцем и ждали дальнейших распоряжений. Бывало, что он поступал по-разному. Иногда просил присесть рядом и гладил ножки, разминал груди. Иногда просто движением руки приказывал удалиться немедленно.

Сегодня он выбрал совсем иной вариант, видимо, из-за больной руки. Девушки не давали сосредоточиться на болевых ощущениях и одна из них разделась полностью, сев на вялую колбаску сверху. Как бы обхватывая её нижними губами с боков, она двигала тазом вперед-назад. Со временем поникший мальчик приходил в себя и запускался внутрь. Но в этот раз финиш не получился.

Заработавший внезапно телевизор показывал идущий теплоход по реке. Комментатор рассказывал: "Только что произошла ужасная трагедия на воде, унёсшая четыре человеческих жизни. На встречу круизному речному теплоходу неслась моторная лодка. Её капитан, видимо, решив блеснуть мастерством и удалью, направил моторку прямо на теплоход. В последний момент отвернул резко, но не рассчитал угол наклона, и лодка на максимальной скорости перевернулась. Четверо пассажиров, ударившись о воду и накрытые собственной лодкой, ушли на дно сразу, не выжил никто, оказавшись под днищем теплохода. Личности погибших устанавливаются".

Загитов мгновенно вскочил с дивана и, запутавшись в собственных спущенных штанинах, грохнулся на пол. Матерился нещадно и долго под ошеломленные глаза девиц, потом выгнал их прочь и сел в кресло, приподняв штаны.

Ушибленная и вспухшая рука разболелась сильнее, токая с каждым ударом сердца и даже распухала сильнее. Яд гадюки гемотоксичен и кровь не свертывается, просачиваясь сквозь стенки сосудов в ткани.

"Ну почему всё через жопу-то"? — выругался Загитов в сердцах.

— А как ты хотел?

Прозвучавший внезапно голос испугал его и Загитов только сейчас увидел сидевшего в кресле напротив мужчину. Он узнал его сразу и стал оглядываться — змей не было видно.

— Ты как вошел сюда? — рассерженно спросил хозяин коттеджа.

Прошлый раз он так и не обнаружил способ проникновения — на камерах ничего не было, а охрана утверждала, что никто не входил из посторонних в дом.

— Это неважно, — усмехнулся Полуянов, — важно, что ты так ничего и не понял с первого раза. Ты заказал моё убийство и не можешь остаться безнаказанным. Убить? Это слишком просто. Может быть, сам что-то подскажешь? — с улыбкой спросил он.

— Охрана!? — закричал Загитов и стал звонить в колокольчик.

— Что ты шумишь, идиот? Никто нас не слышит и сюда не войдет — отдыхают твои люди, спят крепким сном младенцев. Ведёшь себя, как нашкодивший дурачок, — усмехнулся Полуянов. — Так как с тобой быть? Размозжить коленные суставы, чтобы передвигался только на костылях? Да-а, надо бы ещё яйца оторвать, чтобы тухлыми семенами не сорил где попало. Можно ещё и зад порвать, чтобы говно в кишке не задерживалось. Не-е-е-т, я не мастер тех дел, — снова усмехнулся Полуянов, — никто тебя насиловать не станет — просто вырежут сфинктер из задницы и всё тут, какайте на здоровье прямо в штанишки. А запах-то какой будет, запах-то! — рассмеялся Полуянов.

— Сколько? — затрясся в страхе Загитов, — я заплачу любую сумму.

— Деньги? Деньги — это плата, а я договор купли-продажи с тобой не заключал, гнида паршивая. Деньги я и так у тебя заберу, можешь не беспокоиться.

— Я много дам, много, миллиард дам, хочешь? — продолжал трястись в страхе Загитов.

— Миллиард — это хорошо, давай, — согласился Полуянов. — Вот номер счета, переводи.

Загитов схватил бумажку и быстро подбежал к столу, включил ноутбук. Пока загружал систему, вводил пароли, Полуянов наблюдал за ним. В этом никчемном человечке без чести и совести боролись сейчас всего лишь два чувства — страх и жадность. Он трясся, а изо рта, казалось, вот-вот потекут слюни. Жалкий человечишка, жалкий.

— Всё готово, можете убедиться, миллиард на вашем счету, — довольно произнес нефтяной магнат.

— Перевел миллиард и доволен, что остался жить, а деньги надеешься вернуть? Не надейся — пять офшорных стран, потом Европа, офшоры и снова Европа — их просто не найти. Но, как я уже говорил, договора купли-продажи между нами нет. А потому быть тебе колченогим евнухом.

* * *

Главный врач станции "Скорая помощь" вызвал к себе одного из докторов, работающих в данную смену.

— Юрий Петрович, ты у нас по специальности уролог, тебе и карты в руки.

— Это вы о чем? — спросил доктор главного.

— Поступил вызов, — он немного замялся, — от нефтемагната Загитова. Толком непонятно, но что-то там у него с яйцами... Потому и посылаю тебя — разберись и помни, что он может быть нашим спонсором. Полагаю, что ты всё понял, ступай.

Доктор, уходя, буркнул почти про себя: "Хорошо бы их ему совсем оторвали... олигарх долбаный".

Скорая неслась с сиреной и мигалкой... Но Загитов всё равно высказал недовольство прибывшим медикам:

— Пробок ещё нет в городе, а вы тащитесь, как дохлые коровы. Побыстрее нельзя было?

— Самолетов, извините, нет. Что случилось, рассказывайте?

Загитов молча спустил брюки. Распухшие яйца торчали огромными посиневшими клубнями.

— Боль невыносимая, — произнес Загитов.

— Когда это случилось?

— Ещё полчаса-час назад всё было в порядке.

— Знаете, кто нанес удар? — спросил врач.

— Какой удар? — возмутился Загитов, — это меня один тип сглазил, Полуянов его фамилия. Так и сказал, что буду колченогим евнухом. Он мне ещё ногу отломал. — Загитов показал распухший голеностопный сустав.

— Понятно, на ногу шину Крамера, — доктор дал указание фельдшеру, — а я проводниковую анестезию сделаю на мошонку. Боли у него действительно сильные, может болевой шок наступить, он даже толком не ощущает перелома ноги.

В стационаре Загитову поставили укольчик, и он уснул сразу. Проснулся после операции уже без яичек. Кричал и возмущался беспрецедентно:

— Кто вам дал право лишать меня мужского достоинства, кто? Я вас посажу всех, а предварительно яйца лично оторву, убью и закопаю.

После успокоительного укола заведующий урологическим отделением позвонил в полицию. Оперативник и следователь прибыли достаточно быстро — не простой потерпевший. Решили опросить вначале заведующего отделением, который пояснял с возмущением:

— На мой взгляд в отношении Загитова никаких преступлений не совершалось...

— Как же не совершалось, если уже все знают, что его лишили мужского достоинства, — перебила заведующего следователь, — а это статья 111 уголовного кодекса, часть вторая (из хулиганских побуждений), до десяти лет.

— Как вас? спросил неприязненно доктор.

— Следственный комитет, майор Русланова

— Уголовный розыск, майор Болотов

— Так вот, граждане правоохранители, я вам ответственно заявляю, что Загитова никто не бил и умышленно наследства его никто не лишал. Да, я оперировал его, произвел орхиэктомию, это удаление яичек. Операция проведена по жизненным показаниям, поэтому согласия больного не требовалось. В ходе операции подтвердился перекрут семенного канатика и прекращение поступления крови к яичку, это уже показания к операции. Но у больного добавилась ураганная инфекция, отложение операции было смерти подобно. Сказанное мной подтвердит вся операционная бригада и присутствующий на операции главный врач больницы. Вдобавок у больного ещё сложный перелом голеностопного сустава, осложненный всё той же инфекцией. Так что господа следователи и сыщики, больной Загитов к категории потерпевших не относится. А вот к категории преступников вполне. Он оскорбил меня в присутствии многих медицинских работников, угрожал убийством и членовредительством. Вот моё заявление об угрозах, примите и зарегистрируйте.

— Вы, доктор, обратитесь с заявлением в дежурную часть ОВД по территориальности, — недовольно пояснил майор Болотов.

— Насколько я знаю закон, — отпарировал доктор, — заявление о преступлении обязан принять любой сотрудник полиции и сообщить о заявлении любыми доступными средствами в дежурную часть для регистрации оного. Что ж, придется обратиться с заявлением и пояснениями через прессу.

— Давайте ваше заявление, — недовольно произнесла майор Русланова, — а пока мы побеседуем с Загитовым.

Уверенный в своей безнаказанности Загитов от адвоката отказался сразу и достаточно эмоционально пояснил, что его никто не бил, этого не было. Но порчу навели и сделал это никто иной, как господин Полуянов.

— Порчу навел? — переспросила следователь, — может, ударил все-таки?

— Ты глухая или тупая? — возмутился Загитов, — я же ясно сказал, что порчу на меня навели. Полуянов навел и миллиард заставил на его счет перевести. Он угрожал мне, и я перевел.

— Угрожал? — почему-то обрадовалась Русланова, — убийством, какой номер счета?

— Номер, номер... — занервничал Загитов, — не помню я номер, он на бумажке был записан, а Полуянов её потом с собой забрал. В банке выясните номер, в банке, черт бы вас подрал, — внезапно закричал он. — И валите отсюда, хватит вопросов, чтобы сегодня же этот Полуянов в камере сидел, в камере. Понятно?!

— Не надо на нас кричать, — внешне спокойно отреагировала Русланова, — вы ничего не сказали про угрозы. Он обещал вас убить или...

— Или, — сразу же ответил Загитов, — или. Он обещал сфинктер мне вырезать, чтобы я ходил прямо в штаны и вонял постоянно. Сфинктер, это понятно? — снова закричал он.

— Где он вам угрожал, Полуянов был у вас дома, в котором часу? — продолжала спрашивать Майор Русланова.

— Сегодня был в два часа, то есть в четырнадцать, если говорить правильно.

— Вы ничего не путаете? Может быть, Полуянов был у вас в другой время суток?

— Ничего я не путаю, ничего, наберут баб в полицию... — возмущался Загитов.

— И все-таки, Руслан Наилевич, уточните, пожалуйста, время и дату, когда вам угрожал Полуянов? — настаивала Русланова.

— Ты дура или глухая? — возмутился Загитов, — сегодня мне угрожал Полуянов, сегодня. В два часа дня или в четырнадцать. Не знаю сколько там будет по Гринвичу, — закричал он.

— Понятно, — спокойно произнесла Русланова, — протокол подпишите.

Майоры вышли из палаты. Русланова сразу же попросила Болотова:

— Ты иди, подожди меня на улице, я к заведующему загляну на минутку.

— Что-то хочешь уточнить? Уточняй-не уточняй, а что будет написано в заключении — от того и плясать станем. Болезнь или травма — эти два слова решат всё.

— Согласна, — кивнула головой Русланова, — мне лично надо.

— А-а, это другое дело.

Майор направился на улицу.

Заведующий урологическим отделением встретил следователя не ласково, с ироничной улыбкой, но молча. Русланова его поняла.

— Вы прекрасно знаете, кто такой Загитов... Нужна ваша помощь в виде заявления в прессе — иначе мне не дадут работать.

Следователь вышла из кабинета, более ничего не сказав. Но она заметила удивленный взгляд доктора.

На улице Русланова определилась в дальнейших действиях. Дала задание оперативнику Болотову посетить жилище Загитова и опросить присутствующих там лиц: горничных, охрану и так далее. Сама же решила побеседовать непосредственно с Полуяновым и отправилась к нему домой.

Уже поздним вечером они докладывали результаты начальнику следственного управления.

— Товарищ полковник, — начала Русланова, — по вашему указанию мы посетили больницу, где находится гражданин Загитов.

— Подожди, — прервал её полковник, — почему уголовное дело в отношении Полуянова не возбуждено и почему он ещё не задержан? Где дело, где, я не вижу, — возмущался начальник управления.

— Потому что для его возбуждения нет оснований.

— Как это нет оснований? — чуть ли не закричал полковник, — господин Загитов прямо указывает на него, как на преступника. Полуянов незаконно проник в жилище, угрожал убийством, отбил уважаемому человеку мошонку, то есть нанес тяжкие телесные повреждения. Это вам не основания, майор?

— Есть заявление от гражданина Загитова? — с издевкой спросила Русланова.

Полковник рассердился не на шутку. Казалось, что из покрасневшего лица скоро пойдет пар.

— Разве вы не взяли заявление? Чем вы занимались в больнице, майор? — уже закричал полковник.

— Не надо на меня орать, полковник, — стиснув зубы, произнесла Русланова, пристав со стула, — я вам не баба на кухне, понятно?! Разрешите доложить по существу дела? — уже спокойно проговорила она.

— Да, конечно, докладывайте, — ответил опешивший полковник.

— Опрошенный заведующий урологическим отделением, он же оперирующий хирург Загитова, пояснил, что никакой травмы мошонки не было. У больного произошел перекрут семенного канатика, кровь к яичкам перестала поступать, что и явилось жизненно обоснованной ампутацией последних. Операция называется орхиэктомия. К перекруту яичек у больного присоединилась ураганная инфекция. Вовремя сделанная операция спасла жизнь Загитову. Медицинское заключение имеется. Так что никто яйца, извините, нашему олигарху не отбивал, это чистейшей воды оговор. Сказанное подтверждает полностью вся операционная бригада и главный врач больницы, присутствующий на операции. Кроме того, я побывала у Полуянова и достоверно установила, что в момент якобы нанесенной травмы Загитову и угроз, Полуянов находился на другом конце города в автосалоне. Это подтверждают десяток свидетелей и записи видеокамер. И ещё, товарищ полковник, я поручила майору Болотову опросить лиц, находящихся в доме Загитова в четырнадцать часов дня. Именно на этот час указывает гражданин Загитов в своих показаниях, неоднократно указывает, — подчеркнула Русланова. — Докладывайте, Болотов.

— Я просмотрел все видеокамеры в доме, товарищ полковник, скопировал записи, переговорил с охраной, которая утверждает, что никто из посторонних в доме не появлялся, Полуянова там не было. Особый интерес представляют две горничные, которые обслуживают самого Загитова, то есть спят с ним. Как раз перед указанным временем они обе делали ему минет, потом одна села на него сверху. У одной из них горло болело — отсюда и возможная инфекция, о которой говорят врачи. Но Загитов не стал дожидаться развязки, оттолкнул девушку с себя и вскочил с дивана, запутался в спущенных штанах и упал, больно ударившись. Это объясняет перелом его лодыжки. Но никакого Полуянова в доме Загитова не было, это факт, товарищ полковник.