Перевёрнутый мир

Позже, на палубе, Алена рассказывала Антону:

— Здесь ловится ставридка, она обычно обитает на глубине 10-50 метров и не боится моторов и всплесков на воде, хищная рыбка. Питается мелкотней и может ловится на пустой крючок. Еще есть барабулька, её ещё называют султанкой, ловится на морского червя, но можно ловить на вареную курицу. Барабулька очень вкусна жареной, но и, наверное, копченой. Рыбка шустрая и надо постоянно следить за поплавком, чтобы успеть подсечь.

Через два часа они наловили достаточно и Полуянов стал готовить рыбу сам. Он наломал веток ольхи и уложил её на дно бикса, сверху поставил металлическую сетку, смазал её подсолнечным маслом. Извалял барабульку в соли и стал укладывать на сетку. Поставил бикс на огонь и минут через десять почувствовал аппетитнейший исходящий парок. Еще через десять минут снял с огня и поставил остывать, поясняя:

— Если открыть сразу, то может вспыхнуть ольха от температуры.

Они ели рыбу горячего копчения и Алена говорила:

— Так меня еще никто не кормил, а чтобы это делал целый вице-адмирал, такого в сказке не прочитаешь. Это не лесть, Антон, это чувство истинного уважения — вы просто прелесть!

Они ушли в каюту и занялись любовью. Потом, попивая сок, каждый думал о своем. Антон сравнивал Алену с Марией. Они действительно были внешне похожи — обе фигуристые и высокого роста. Алена тоже была длиннее Антона, а на каблуках тем более. Он был готов забрать её с собой после окончания работы над проектом. Но где один проект, там и два, и три...

А Алена, в отличие от Марии, была готова идти за Антоном хоть в огонь, хоть в воду. Она пока не думала, что он даже сейчас спит с другими женщинами.

Заработала внутренняя связь, адъютант докладывал:

— Прибыл директор Шаповалов.

Полуянов выматерился про себя, ответил:

— Идем к пирсу, — и отключив пульт, продолжил: — Хотел побыть с тобой, Алена, весь день, но пока не судьба, видимо. Ты здесь приберись и попозже угостишь директора, я сообщу.

Она отвернулась, чтобы скрыть повлажневшие глаза.

Полуянов поздоровался с директором, сразу спросил:

— Что-то случилось, Сергей Андреевич, Байден издал Указ о разоружении американской армии или Чубайс проглотил лампочку Ильича?

Шаповалов улыбнулся, но не сдержался и рассмеялся.

— Нет, всего лишь прилетел узнать о производственном процессе.

— А-а-а, а я-то думал, но это поправимо. — Он взял пульт. — Яков Геннадьевич, Лукьянов у тебя?

— У меня.

— Пригласи.

Лукьянов вошел и сразу стал докладывать:

— Контр-адмирал...

— Вот что, контрадятел хренов...

— Товарищ вице-адмирал, — возмутился Лукьянов.

— Молчать, — крикнул Полуянов, — ещё раз без моего ведома настучишь — будешь изгнан из части с позором. А поскольку она особо секретная, то тебя и взять-то будет некуда. Всё будет, как в фильме "Любовь и голуби" — "инфаркт микарда и вот такой рубец". Он показал средний палец. Пошел вон...

Когда ушел Контр-адмирал, Полуянов пригласил присесть директора за столик на втором этаже.

— Это хорошо, что вы прилетели, Сергей Андреевич, никогда не доверял стукачам, это не лечится, а потому могут стучать и иностранной разведке. Придется его менять архибыстро.

— Согласен, — кивнул головой Шаповалов.

Антон взял пульт.

— Яков Геннадьевич, Лукьянов ещё у вас?

— Да, собрался уезжать.

— Задержать немедленно и наручники сзади, чтобы не успел никому позвонить... Куда-нибудь поместите до утра, утром директор определится с ним. — Он переключил пульт. — Алена, принеси нам рыбки пожалуйста и пива. Пусть Лена стол организует — водочки, икры, хлеба, фруктов.

Девушки накрыли стол, и Антон попросил:

— Алена, посиди с нами немного.

Елена ушла, пылая злостью, её не позвали за стол. Но сделать она ничего не могла и в будущем в том числе, прекрасно помня ситуация с контр-адмиралом.

— Я никогда не бывал до этого на море, — пояснял Антон, — но ловил рыбу на речке. Алена меня научила, это её заслуга.

Они посидели немного, выпили пива, закусывая копченой барабулькой. Потом Антон попросил:

— Извини, Алена, нам надо поговорить.

— Конечно, Антон, — ответила она, вставая.

Директор недоуменно вскинул брови.

— Я приказал всем девушкам обращаться ко мне по имени, — пояснил Полуянов. — Всё по плану идет, — продолжил он. — Не Советский Союз, но полагаю управиться раньше намеченного срока, если мешать не станут. Есть кандидаты вместо Лукьянова?

— Так сразу сложно ответить.

— Если не против, то у Лукьянова заместитель был, хороший парень, каперанг, контр-адмирала, полагаю, присвоите. Пусть приступает с понедельника к службе. Городецкий Иван Афанасьевич его зовут.

Шаповалов кивнул головой. Он устал и немного опьянел. Полуянов пошел "попудрить носик" и спросил у Алены:

— Ты узнай, может быть, кто-нибудь из девочек пожелает скрасить одиночество директора?

— Так я сразу скажу, что Оксана давно мечтает перебраться в Москву. Может быть, ей удастся?

— Кто знает, но пусть пробует и ведет его в спальню. Он уже окосел немного и больше шансов у ней будет утром, вечером всё равно ничего не запомнит. А ты возьми клубнички и приходи ко мне.

* * *

Жизнь везде идет по-разному. Где-то бежит, где-то течет, где-то размеренно топает, а где-то планово протекает. Но это только в книжках, потому как может всё меняться ежедневно.

Антон определился и кроме как с Аленой и поваром Еленой более ни с кем не спал. Елена ездила с ним на работу, кормила его там, а вечера и ночи занимала Алена. Кончилось короткое девичье счастье других. Но ничего не поделать, все девушки понимали, что злиться на Антона — себе дороже.

Полуянов пил кофе в кабинете, когда к нему ворвался возбужденный Дроздов. Следом за ним забежал адъютант.

— Ничего не смог поделать, — развел руками он.

— Профессор, Евгений Макарович, полные штаны радости, — с усмешкой произнес Полуянов, — поймали удачу за хвост и вам дали Нобелевскую премию?

— Да нет...

— Тогда подождите в приемной, я приглашу вас, как только освобожусь.

Адъютант доложил, что в приемной ожидает ещё капитан первого ранга Городецкий.

— Приглашай.

— Капитан первого ранга Городецкий Иван Афанасьевич, представляюсь по случаю назначения начальником контрразведки в/ч 211538.

Полуянов указал ему рукой на стул.

— Вы знаете, капитан, за что был уволен ваш предшественник?

— Нет, о вашей части вообще ничего неизвестно.

— И что вы по этому поводу думаете?

— Думать и знать — это разные вещи, товарищ вице-адмирал. Про флотилию или морскую пехоту в вашем подчинении мне ничего не известно. Поэтому могу предположить, что вы возглавляете нечто подобное НИИ.

— Может быть, может быть, капитан. Позавчера у меня гостил директор Шаповалов. Поводом к приезду послужило информационное письмо вашего предшественника, Иван Афанасьевич. Нет, это был не донос, а именно информационное сообщение о собственном видении вопроса. Каждый человек имеет право на свое мнение, но только в рамках в/ч 211538, если он служит в этой части. За пределами подразделения мнение могу иметь только я. Поэтому можете со мной спорить, доказывать и это даже будет поощряться, если по существу, а не словоблудие. И прошу запомнить, что на земле нет более засекреченного подразделения. Вам могут показаться странными какие-то мои слова или решения — не стесняйтесь спросить или уточнить. Мне верит директор Шаповалов и Президент Дорожкин. Министр обороны не поверил и был уволен. Поэтому над вами, кроме меня, начальников и командиров не будет. Работаете со мной или еще есть возможность вернуться назад?

— Работаю.

— Добро, в приемной сейчас собирается персонал профессора Дроздова, как только все прибудут — ко мне на совещание. После совещание профессора задержать, допросить с применением всех позволительных или непозволительных, — он усмехнулся, — средств, а потом поместить в психушку пожизненно. За что — на совещании узнаете.

Когда весь персонал электромагнитной лаборатории собрался в приемной, Полуянов встречал их в своем кабинете в форме. Многие даже не подозревали, что их руководитель является вице-адмиралом. Для гражданских и "пешеходов" вице-адмирал — это две адмиральских (генеральских) звездочки на погоне.

— Я поручил вам, господа, собрать устройство вот по этой схеме, — он поднял её вверх, — она вам знакома. — Почти все закивали головами в знак согласия. — Вы собирали её непозволительно долго и как потом выяснилось — устройство не работает. Крайне долго искали причину и все же нашли, устранили. Оказывается, некто умышленно впаял в схему не то реле. Почему я говорю умышленно, потому что у вас не было похожего другого реле, и некто принес его с собой. Это первое. Второе, я поручил вам собрать четыре таких устройства, а вы с трудом собрали одно. Профессор, как выясняется, старался понять смысл этого устройства. Зачем? Я эту схему создал, знаю смысл и требовал лишь одного — воплотить схему в реальность в четырех экземплярах. И что же получается, господа, в итоге? Вы месяц били баклуши по вине профессора Дроздова, а я, выходит, не досмотрел за ним. Платить нам с вами не за что, господа, не заработали мы за месяц ни копейки. Но я-то проживу без денег, а вы?

— Пусть нам тогда Дроздов платит, — в голос заговорили сотрудники, — он утверждал, что это ваша задача — понять смысл схемы, для чего она предназначена. И мы задачу выполнили, он к вам и убежал с докладом. Так он врал нам всё это время что ли?

— Он не только врал, но и саботировал выполнение работы. Зарплату вам выплатят по минимуму, без куска хлеба не оставим. А Дроздов станет клиентом капитана первого ранга Городецкого, это наш новый начальник контрразведки. Забирайте профессора, Иван Афанасьевич. И помните, господа, что вы работаете на военном объекте, где филонить не позволительно. А чтобы было совсем понятно, то объясню — вы создаете кирпичики, из которых будет складываться орбитальная станция на одной из планет созвездия Андромеды. Вот именно туда мы замахнулись, но это большой, большой секрет. Схемы, которые вы собираете, понятны мне, и сборка должна быть особенно тщательной. Там, в космосе, не всегда есть возможность устранить неполадки, заменить какие-то детали.

— Не сомневайтесь, Антон Николаевич, теперь мы знаем, что не для телевизоров сборку ведем. И понимаем, что адмиралов за просто так мальчикам не присваивают, — высказался один из рабочих.

— Благодарю за доверие, господа, очень нужны эти схемы, очень. Все свободны.

Полуянов ушел в комнату отдыха, выпил чашечку кофе и вздохнул, глядя на ножки Елены. И как тут пройти мимо?..

* * *

К огромному природному гроту, в добавок ещё и расширенному искусственно, вела извилистая дорога со множеством военных постов и патрулей. Полуянов ехал туда в своей адмиральской форме впервые. Адъютант открыл дверцу, он вышел из машины и рабочие ахнули — оказывается, это раньше приезжал не чей-то сынок, а сам командир. Значит, великое дело делает умный мальчик, если в таком возрасте уже адмирал. Они не знали сколько ему лет, но больше двадцати пяти по виду ему бы не дал никто.

Сразу же подбежали докладывать контр-адмирал Седой и профессор Набоков. Здесь дело шло лучше, по частям были отлиты все вогнутые плиты внешнего корпуса, отливали внутренний, но процесс сборки тормозила электромагнитная лаборатория. Между корпусами должны были устанавливаться как раз те самые платы, о которых шла речь на утреннем совещании. Пока ещё работы хватало на пару недель и Полуянов понял, что необходимо действовать несколько в ином направлении.

Он поехал в НИИ земной коры и магнетизма. Но пришлось вернуться обратно — в форме там появляться некорректно, считал он. Пообедав и переодевшись, Полуянов подъехал к институту. Охранник пропустил его и долго смотрел, не понимая, как он прошел мимо него?

На третьем этаже прочитал надпись на дверях: Лаборатория гравитационных полей". Открыл дверь и подошел к скучающему мужчине лет пятидесяти.

— Господин Фролов Игорь Анатольевич?

— Да, с кем имею честь?

— А вы Топорков Вениамин Борисович?

— Верно, а вы?

— Меня зовут Антон Николаевич и имя моё вам вряд ли о чем-нибудь скажет. Но хотелось бы переговорить с вами конфиденциально.

— Ну, — развел руками Фролов, — кабинета отдельного я ещё не заслужил, так что говорите здесь, Антон Николаевич. Но все-таки хотелось бы знать кого вы представляете — бизнес, власть или нечто другое?

— И об этом тоже хотелось бы поговорить. Может быть, ресторан тогда? Я приглашаю.

— Если вы приглашаете... Всё равно мы с коллегой занимались пинг-понгом. Это кто юморнее выскажется или попытается зацепиться словами за удачу.

— Я не местный, господа, вы называете ресторан, я плачу.

— Недалеко здесь, минут тридцать ходьбы, — ответил Топорков.

— А причал как называется? — спросил Антон.

— Озерный.

Полуянов позвонил:

— Алена, ты знаешь причал Озерный?

— Конечно.

— Сколько тебе идти до него на катере.

— Двадцать пять минут.

— Возьми с собой двух девочек, водки, закуски и я жду тебя у Озерного.

— Это что было или будет? — спросил Фролов.

— У меня своя моторная яхта и не надо никуда ходить. Беседовать нам в море никто не помешает. Вы заволновались... — он улыбнулся, — нет, на яхте нет девочек-путан, но есть официантки. Надеюсь, они вас не напугают?

Они вышли на улицу и Полуянов отправил свой эскорт к месту службы, приказав забрать Елену и следовать домой.

— Это кто, ваш отец? — спросил Фролов, указывая на адъютанта.

— Просто знакомый, он меня сюда подвозил.

Вскоре подошел катер и Топорков произнес восхищенно:

— Д-а-а, такая яхта несколько сот миллионов стоит... Ничего себе катерок...

Мужчины поднялись на борт и Полуянов представил:

— Капитан яхты Алена, это Катя и Надя. А это Игорь Анатольевич и Вениамин Борисович. При девушках можно говорить свободно, они умеют хранить секреты. Как вы смотрите, мальчики, на водку со свиной косточкой и прочими закусками?

— Положительно, но очень положительно, — ответил Фролов.

Выпили, закусили и Полуянов заговорил по делу:

— Как вы понимаете, господа, я пригласил вас не просто водочки выпить...

— Так с нас и взять нечего, даже зарплату уже третий месяц не платят, — перебил Полуянова Топорков.

— А сколько должны платить?

— Должны, — вздохнул Фролов, — мне шестьдесят, ему пятьдесят. Но не платят черти, денег нет, но за границу в отпуска ездят.

— Насколько я знаю, вы занимались электромагнитными волнами в разных спектрах воздействия, — продолжил Полуянов. — Почему бы вам не заняться подобными вопросами, но у меня?

— Прямо на яхте? — съехидничал Топорков, — с девочками...

— Девочки у меня на службе и не надо их обижать, а то ваву могут сделать или больку на попе. Посмотрите, — он отдал схему Фролову.

Тот долго смотрел на неё, потом воскликнул восхищенно:

— Да ну... быть этого не может! Это же открытие века, это Нобелевская премия, это!..