Дитя магии

Покосившись на рыжика, я невольно улыбнулась. Когда он вылупился, я была в панике. Чем кормить, как растить, а если размножаться начнет?.. И всерьез думала попросить Шейтара отвести малыша к "маме", в "гнездо". Но вмешался мэтр Звездочет, однажды поутру обнаруживший пушистую мелочь в библиотеке. И объяснил, что айты: а) всеядны; б) растут сами по себе, но первый год жизни ему необходимо быть рядом со мной — сильна связь крови; в) размножаться начинают после пяти лет жизни, и пыльца для размножения есть только у девочек. А у меня — мальчик, которому еще расти и расти.

Я подоткнула одеяло под замерзающие ноги и с вожделением покосилась на недовязанный Кили носок. А виноват во всем дикий холод, к которому я не была готова и никак не могла привыкнуть. И почти не выходила из своей комнаты или хорошо отапливаемой кухни, где каждое утро практиковалась в приготовлении снадобий. Все остальное мэтр Звездочет любезно предоставил мне на самостоятельное изучение, однако я подозревала, что ему просто неохота покидать свою теплую центральную башню.

— Лекс, дров не подбросишь? — попросил ифрил, ловко тасуя карточную колоду.

Я хмуро покосилась на него, но к камину подошла. Впрочем, огонь — даже жаркий, даже колдовской, одно время творимый Кили, — был бессилен против ледяных сквозняков, гуляющих по комнате. Встала, я, кстати, вовремя: именно в этот момент ветер вновь решил пошалить, спихнув с подоконника книги и с треском распахнув окно.

Вместе с окном хлопнула и входная дверь. На пороге нарисовался посиневший от холода Вэл. Лицо до глаз замотано шарфом, темные брови и выбивающиеся из-под шапки пряди волос выбелены инеем. Плащ на долговязой фигуре стоял колом. Только этого наглого обитателя замка здесь и не хватало...

— Мерзкая погода! — он стянул с лица шарф, прошелся по комнате и плюхнулся в мое кресло напротив камина. — Давно в Облачных горах не было такой лютой зимы! Еще немного — и мороз вытряс бы из меня душу...

— Как жаль, что ты там не задержался... — пробормотала я, прижимая стопку книг к створке.

— И я тебя тоже люблю, милая, — ухмыльнулся Вэл, зябко кутаясь в мое одеяло, — нежно и с первой встречи.

Я наконец-то закрыла окно и повернулась к креслу. Приятного в увиденном было мало, о чем я и поспешила всех оповестить.

— Ты опять не разулся! — зашипела я. — Сколько раз говорить, чтобы ты не тащил сюда грязь! И вообще — вон из моего кресла! Надеюсь, я еще имею право распоряжаться в своей комнате? Одеяло оставь! Иди и принеси свое!

— Лекс, побереги голос, — озабоченно посоветовал Маркус, отвлекаясь от спора. — У тебя же больное горло!

— Ничего у меня не болит! — сварливо взъелась я, плотнее обматывая горло теплым шарфом.

Естественно, я лукавила — горло болело пятый день подряд, с тех пор как мы с Шейтаром устроили двухчасовой осмотр окрестностей и угодили в сильнейшую метель. Жеребец нисколько не пострадал, а вот я промерзла и разболелась и, к явному удовольствию Вэла и ифрила, на три дня лишилась голоса. Чем они беззастенчиво пользовались, но я им это еще припомню.

Настроение было безнадежно испорчено. Я забралась с ногами в кресло и тупо уставилась на искрящийся в камине огонь. Скорей бы весна... Айт, словно почувствовав мое настроение, робко прокрался ко мне на колени. Я со вздохом провела рукой по пылающей шерстке. Ты один меня понимаешь и поддерживаешь, Чудик...

Айт урчал, и комната постепенно погружалась в вязкую тишину. Я, зевая, начала клевать носом. Сумеречный зверек исключительно благотворно влиял на мою нервную систему, хотя бы тем, что обеспечивал полную тишину в ночное время. Дома я никогда не жаловалась на бессонницу, но там я в основном вела ночную жизнь, поэтому и спала, как убитая. Но здесь занятия начинались неприлично рано, и пришлось учиться засыпать после заката. А это непросто. В основном из-за призраков и отчасти — из-за Вэла, который в хорошую погоду выползал на балкон и не то на луну выл, не то все же песни пел. Вот тогда-то и пригодились полезные свойства Чудика. Малыш вечером забирался в тапку и громко урчал, обеспечивая мне крепкий сон.

Айт растормошил меня как обычно, на рассвете. Конечно, настоящий зимний рассвет в небе разгорался часов в десять, но, несмотря на это, время шесть часов утра упорно именовалось рассветом. А по мне — ночь ночью.

Я с сожалением вылезла из-под теплого одеяла и, натянув тапки, пошла в ванную, где снова наткнулась на вездесущего айта. Малыш, прижавшись боком к кувшину, грел ледяную воду. Вообще я обнаружила, что сумеречное существо обладает как уймой полезных магических качеств, так и странностями, одной из которых была необъяснимая привязанность к Вэлу. Чудик ходил за ним по пятам и путался под ногами, за что огребали мы оба. Благо, нечасто. Но примерно раз в десять дней точно. Что у мага есть такого, в чем может нуждаться айт?..

Умываясь, я недобрым словом помянула Кили. Это его прямые обязанности — заботиться об обитателях башни! А он что? А он спит. На моем столе и среди книг. С недовязанным носком под головой. Смотритель... Я надела еще один теплый свитер, обула сапоги и отправилась на занятия, по-черному завидуя всему спящему народу. Ладно, смотрители, но почему Вэл не занимается в такую же рань? Я, может быть, тоже хочу спать до обеда! Уходя, нарочно громко хлопнула дверью, от души жалея, что никто на грохот не среагировал. Даже призраки.

Занятия у мэтра Звездочета проходили довольно странно. Полностью он вел лишь один предмет — собственно, звездочтение, а все остальное я изучала посредством говорящих книг и собственных стараний. Перед каждым уроком я получала учебный лист, который объявлял задание. После книги просвещали по части теории, а на моей совести оставалась практика. Что, в общем-то, тоже немало, хотя я изучала всего десять предметов. "Всего" — это по мнению наставника. Мне же хватало с избытком. Мэтр Звездочет, отчаявшись выяснить качества моей силы и обучить простым заклинаниям, утешился тем, что мне дан необыкновенный дар понимания природы, и взялся за его развитие. То есть мне пришлось-таки зубрить сразу пять древних языков плюс животно-растительно-магические миры, а также колдовские снадобья. К слову, последнее мне нравилось.

Зябко ежась, я быстро пересекла коридор и спустилась по лестнице в подвал. В первой комнате, обычно прохладной, а сейчас — просто ледяной, хранились компоненты, распределенные по четырем огромным шкафам. Соответственно, в первом шкафу — растительного происхождения, которые я уже изучила, во втором — животного простого, которые я разбирала сейчас, в третьем — животного магического (предстояло учить весной), а в четвертом — человеческого. Хотя я от души надеялась, что о последнем Вэл пошутил. Шкафы тщательно запирались, а ученику выдавался ключ лишь от одного — в котором хранились нужные для урока компоненты.

— Вы опоздали! — обвиняюще объявил учебный листок, лежащий на небольшом столике.

— Ну и что? — огрызнулась я.

— Сегодня вам предстоит повторить пройденный курс по растительному миру. Если не успеете выполнить задание — не зачту, — пригрозила вредная вещь.

— Да хоть вообще ничего не ставь, — равнодушно бросила я, поймав лист и начиная изучать задание.

Травки, листочки, цветочки... скука! Быстро обобрав шкаф, я взяла требуемое в охапку и пошла греться во вторую комнату. Между собой все называли ее кухней, хотя ничего съедобного там не готовилось. Зато там находилась огромная, на всю стену, печь с множеством очагов. По разным сторонам от печи громоздились еще два шкафа, битком набитые различной утварью, а напротив — корыто для использованной посуды.

Сложив принесенное на стоящий в центре большой стол, я поблаженствовала, отогреваясь у печи, а потом взялась за дело. Варить по памяти проклятое снадобье, излечивающее бессонницу и обеспечивающее народу крепкий сон. Сварганить отдельно для себя, что ли? А лучше для Вэла. И подмешать ему втихаря в чай. Может, хоть тогда он будет спать, а не донимать всех своим присутствием...

Снадобье, как всегда, подгорело. Но, судя по характерному сладковатому запаху, удалось. Вот и отлично. Я перетащила корыто на стол. Сейчас согрею воды, отмою котел и пойду проведать Шейтара. Застоялся он, бедняга, но о каких прогулках может идти речь в такую жуткую погоду?..

От мрачных раздумий отвлек скрип двери. Обернувшись и узрев Вэла, я удивленно хмыкнула. И какая нелегкая принесла его сюда да в такую рань?

— Лекс, сделай что-нибудь со своей живностью, слышишь? — начал ворчать он.

— Что, например? — рассеянно уточнила я, черпаком переливая свое варево из котла в бутыль.

— Выгони из замка, посади в клетку — да что угодно! Или я его прикончу!

Я фыркнула, отложила черпак и слила остатки зелья в кружку. Самой пригодится. Налила в корыто воду и замочила использованную посуду. Хочу к Шейтару и на волю...

— Это рыжее недоразумение мешает мне спать!

И поделом! Нечего дрыхнуть, где попало! Привычка у него такая, что ли? Так, не отвлекаться... Посчитать до двадцати — и можно приступать к мытью.

— Лекс, ты меня слышишь?

Да тебя только глухой не услышит... В общем, двадцать.

— Если сама за него не возьмешься, то я...

— Не трогай Чудика! — моему терпению пришел конец, и я, отвлекшись от чистки котла, угрожающе посмотрела на Вэла. — Его я буду защищать грудью!

Вэл перевел взгляд на вышеозначенную часть моего тела и иронично приподнял бровь:

— Было бы чем.

Я так и замерла с щеткой в руке. Началось. Когда он злился — неважно, на Чудика или на погоду, — то сначала доводил до белого каления меня, а потом с удовольствием наблюдал за результатом. И ведь, подлец, умудрялся находить мои самые уязвимые места... Нет уж. Сегодня я ему такого удовольствия не доставлю. Надоело. У меня тоже есть своя человеческая гордость! Я молча проглотила оскорбление и с удвоенной энергией заскребла котел.

— До дыр ведь протрешь.

Молчание.

— До десяти считаешь?

— До тридцати, — процедила сквозь зубы я.

— На каком языке? — Вэл сел на краешек стола рядом с корытом, наблюдая за мной с насмешливым любопытством.

— На энрийском...

— Врешь, — уверенно заметил он и "рассудительно" уточнил: — без магии его не освоить. Каждый звук энрийского порождает свой символ, который способен увидеть и понять лишь одаренный маг. А ты кто? Обычный человек. С бабушкой-волшебницей и бездной самомнения, но бессильная и ни на что не годная. Или я не прав?

А вот этого ему говорить не следовало!.. Злость людей, конечно, отличается от злости магов, но тоже имеет свои неприятные особенности. Я посмотрела на своего мучителя, потом перевела взгляд на котел и, недолго думая, с размаха надела посудину на голову Вэлу. По его лицу потекла мыльная пена, смешанная с подгоревшими остатками снадобья, а я благоразумно попятилась. Еще немного — и он взорвется вместе с котлом, а значит, пора делать ноги.

Швырнув в Вэла щеткой, я развернулась и загнанным зайцем помчалась к себе в комнату. И вовремя.

— Ле-е-екс! А ну, вернись!..

Ага!.. Нашел самоубийцу!

Ветром пролетев по коридору, я на одном дыхании домчалась до входа в южную башню. И пусть он маг, зато я — быстрее бегаю! Позади меня послышался громкий топот, разбавленный руганью. Все равно — не догонишь!

Ворвавшись в свою комнату, я немедленно накинулась на своих "постояльцев":

— Вон отсюда! Все! Живо!

— Лекс! — возмущенно вскинулась Эллин.

— Потом спорить будите! Быстро-быстро!

Привидения и смотрители, обижено ворча, удалились, на лестнице столкнувшись нос к носу с Вэлом, который как раз бежал наверх. Я же, воспользовавшись неразберихой, захлопнула дверь и заперлась на все задвижки, посадив на пороге айта.

— Кто сунется — поджаривай!

— Лекс, не смей науськивать на меня своего зверя! — угрожающе прорычал из коридора Вэл. — Я ведь все равно до тебя доберусь! До обоих, забери вас тьма!

— Вот и попробуй! — чувствуя себя под защитой, смело объявила я. — Желаю удачи!

Из коридора донеслись громкая ругань и стремительно удаляющиеся шаги. Я перевела дух, унимая бешено колотящееся сердце. Все, мне крышка... Сейчас я застала его врасплох: смешно даже представить, что бессильное человечье существо поднимет руку на него — тьфу! — великого чародея! Но в следующий раз он будет готов и... И никогда не злите магов, каким бы скверным характером они ни обладали...

Следующие три дня я жила на осадном положении. Я постоянно чувствовала за дверью присутствие Вэла и не смела из комнаты даже носа казать. Еду мне приносил обиженный Кили, а привидения упорно не заходили в гости. Вот уж не думала, что буду так по ним скучать... Но извиниться пока не могла. Но извинюсь, обязательно. Я вообще не имею привычки грубить хорошим лю... созданиям и очень уважала призраков, но если бы они не задержали Вэла на лестнице, шиш бы я успела окопаться...

А мэтру Звездочету я нажаловалась на простуду. И свыше мне было велено лечиться и на занятия не ходить. Но больше трех дней я не выдержала. К тому же я начала жалеть, что дала Вэлу время на размышления. Разобрались бы сразу — все равно не убил бы: за меня айт, Иф и бабушка. А теперь он остынет и начнет строить планы мести с присущим ему холодным расчетом и отвратительным чувством юмора. И одним осадным положением я не отделаюсь. Не понимаю, он всех людей ненавидит, или я сама по себе его чем-то раздражаю?..

Словом, спустя три дня я решила рискнуть. И я, взяв под мышку айта, осторожно вышла из комнаты, бесшумно прикрыла дверь и на цыпочках прокралась вниз, к привидениям. И, когда мне показалось, что кто-то так же неслышно крадется следом, я, не скрываясь, рванула вниз. А бегать — полезно, и движение — это жизнь... Согреюсь, опять же.

Задыхаясь, я примчалась в гостиную призраков, чем заслужила неодобрительный взгляд Эллин. Но, прежде чем мы успели сказать друг другу хоть слово, в гостиную ввалился Вэл и уставился на меня, как голодный удав на жирного кролика.

— Спасите! — я спряталась за прозрачную спину Маркуса.

— Вэлкон! — рявкнула Эллин. — Что ты прицепился к девочке?!

— Это она... — начал Вэл.

— Ничего подобного! — обиделась я, выглядывая из-за спины призрака. — Я только защищалась!

— Ах, молодость! Любовь! — мечтательно вздохнул Маркус. — И так хочется обратить на себя внимание! Какие чувства!.. Золотое время!

Мы с Вэлом уставились на него, как на ненормального. Эллин же продолжала бушевать:

— Ты, негодный мальчишка! Предупреждаю: подойдешь к Лекс еще хоть на шаг — будешь иметь дело со всеми нами!

На скривившуюся физиономию Вэла было приятно посмотреть. Он аж позеленел от злости. Но не все же время ему меня мучить? Должна же быть в этом мире высшая справедливость! Не удержавшись, я показала ему язык, а он мне в ответ — кулак. И убрался восвояси. И даже дышать всем сразу стало легче.

— Ну? — все еще хмурясь, повернулась ко мне Эллин. — Рассказывай. Как ты его довела до такого состояния?

— Да ничего особенного... — замялась я. — Ответила и все...

— Рассказывай! — повторил Маркус.