Нулевой элемент

— Ничего, вы можете звать меня по имени, Кинг-сан. Я также рад видеть вас живой и выздоравливающей. Вы спасли меня. Я очень благодарен за это.

— О, ну тогда и ты зови меня по ммм... без приставки "сан", — быстро поправилась я, припомнив, что вместо имени у меня теперь личный боевой клич.

— Хорошо, я учту такую возможность, Кинг-сан, — серьёзно сказал японец.

— И не за что, это насчёт спасения... Я, правда, не помню, как там что произошло, но доверюсь твоему мнению.

— Благодаря вашей жажде жизни Джек-сан смогла нас заметить и вытащила, — коротко отрапортовал Кенджи. Умолчал, жук, о том, что до этого раскопал меня неведомо где в Атриуме и сто метров пронёс до выхода, отступая и отстреливаясь, на последних процентах щита. Мог бы просто развернуться и убежать — но нет. Мог бы даже раньше уйти, вместе со всеми — но народ практически эвакуировался, а я оставалась в роботе и не реагировала на запросы по каналу связи. И он отправил ребят на челноки, а сам остался и под моим прикрытием продолжал выцеливать врагов. Перед тем, как я подорвалась, он словил одну из гранат — благо, отработали его собственные щиты, и он только упал. Пока поднимался, отвязывался от плотного контакта со сразу тремя Стражами — мне уже успели поставить мину. И Кенджи подстрелил особо умного центуриона, и даже побежал к моему "Атласу" эту мину снимать. Благо, близко подойти не успел... Но каким чудом он пробрался ко мне и продержался потом на стометровке по пути к заветному ангару — история не то что умалчивает, она сама в шоке...

С Кенджи мы ещё немного поболтали — он сказал, что скинул мне свои контакты, что если мне когда-нибудь понадобится его помощь и просто захочется поболтать... То есть, конечно, "если вы каким-либо образом будете во мне нуждаться", да. Сам Кумагаи уже ухитрился где-то выйти в сеть (а может, готовил план ещё при живой Гриссомской Академии), получить отставку с должности охранника биотического детского садика и записаться добровольцем в армию. Оставшийся курс лечения и реабилитацию он пройдёт уже на корабле, пока его с будущими боевыми товарищами будут перебрасывать на будущее место службы. Детали японец сообщить застеснялся. Хотел в зону своего личного и неприкосновенного пространства утащить тот факт, что планета назначения была наполовину оккупирована Жнецами и их более маленькими товарищами, типа Каннибалов и прочих кальмарьих вшей. Сегара, кажется, или как-то так.

Про семью он не распространялся, и вообще на личные темы говорил неохотно, зато про трансформации японской культуры в последнее время — вполне себе радостно, на них мы и потратили добрых два часа. Правда, часть про искусство мне была знакома слабо (как и почти всё остальное), зато узнала, что нынче уже есть осовремененный кодекс Бусидо, теперь с поправками на космические корабли и частью биотику. Про японскую литературу побеседовали, добрым словом старика Басё, чудом запомнившегося мне со школьной скамьи, вспомнили... я даже сымпровизировала хокку в тему, что-то про "Атлас", вождение и медпункт. Тактичный Кумагаи-сан сказал, что мне больше не стоит заниматься поэзией. Потом изящно закруглил — "истина стиха в процессе зарождения не должна быть доступна никому, кроме автора". В общем, разрешил измываться над классикой исключительно в одиночестве...

А потом пришла Чаквас, обрадовала нас скорым прибытием к пункту назначения, мол, буквально минут через сорок уже на месте будем. И всандалила мне ещё порцию снотворного.

Я ей потом ящик бренди послала. С запиской: "Благодарю за спасение и уход! В бутылках нет ничего, кроме бренди, клянусь. С наилучшими пожеланиями". Конечно, ничего лишнего в бутылках действительно не было, но пока доктор их просканирует... Аж целых пятнадцать секунд плюс ещё десяток на изучение результатов... Короче, мелкая и бессмысленная пакость — всё равно пакость.

Третье моё пробуждение было уже в новой локации — я не знаю, как точно описать разницу, потому что больничные-то койки мало различались, а сравнительный анализ интерьеров без глаз было провести проблематично. Но, если примерно — всегда чувствовался двигатель, то бишь реактор. Штука, которая производит энергию и правит всем и вся. Так вот, Нормандия в этом плане была похожа на изящную, тонкую иголку, потеряешь и чёрта с два найдёшь, а вреда при правильном использовании может нанести немеряно. Цитадель вполне себе соответствовала названию, гигантский и немного жуткий монолит, такой развалится — и всем будет плохо.

Но этот мой подъём отличался от предыдущих определённо в худшую сторону — и пяти минут не прошло, как кто-то вошёл. Ладно бы кто-то, но это была...

— Здравствуйте, мисс Кинг. Меня зовут Раиль ТСана, и я — ваш психотерапевт...

Моя реакция была чисто рефлекторной:

— И вы хотите об этом поговорить?

— Я... Простите? — у неё был очень молодой голос, и сейчас он звучал малость растерянно. — О. Конечно. Ваша расовая шутка про психологов, — что я могу сказать, она собирала призовые очки пачками. — Я могу называть вас Нехой?

— Не дай вам Богиня, — искренне ответила я. — Но можно просто по фамилии, безо всяких "мисс".

— Хорошо, вы можете чувствовать себя раскованно и называть меня просто Раиль. По рекомендациям доктора Чаквас вам была проведена немедленная операция, точнее, несколько немедленных операций... Вы знаете детали?

— Да, примерно. У меня нет некоторой части ноги и явные проблемы со зрением. Впереди информационный бартер, да?

— И-инф?.. О. Я должна буду вам что-то рассказать, и вы взамен ответите на мои вопросы?

— Вы уловили суть, психотерапевт ТСана.

— Конечно же, я расскажу вам всё, что вы пожелаете! — горячо согласилась азари. Маленький параноик внутри меня не выдержал и от души приложил ко лбу чудодейственный фейспалм.

— Ладно... Так что там с деталями операции?

— О... У вас отсутствует левая нога, то есть её нижняя часть вместе с коленом, э, Кинг. Также не удалось спасти в полной мере руку — кое-где ткани были необратимо повреждены, процесс также распространялся на здоровые места, так что очаг пришлось удалить — я имею в виду, пострадавшую часть ниже локтя... Функциональность левого глаза удастся восстановить в полной мере, фактически, она уже восстановлена, и завтра с вас снимут повязку. Зрение на правом глазу не восстановится. Имеется рекомендация удалить правый глаз с дальнейшей установкой протеза на его место, это поможет получить ровный обзор. В глазной протез ещё есть возможность интегрировать визор либо какие-нибудь вычислительные или идентификационные блоки... Вот.

— Красную лампочку можно?

— Красную... лампочку?

— Не суть важно, психотерапевт ТСана... Я полагаю, технические подробности насчёт протезов мне обсуждать с другим врачом?

— Да, это так, — беззащитно подтвердила Раиль.

— И какие же вопросы должны обсудить со мной вы?

— Дело в том, что в рапортах других участников нападения... То есть, я хотела сказать, защиты... Э, инцидента в Гриссомской Академии, так вот, там было сказано, что вы потеряли память?..

— Святая правда.

— И, описывая свои ощущения, вы упомянули, что имеете крайне мало знаний об окружающем мире, если не считать некоторых общеобразовательных сведений, это так?

— Да, — я просто хотела поскорее со всем закончить. Процедура, вероятно, была необходимой. И мне даже было немного жалко девочку-психотерапевта. Кто вообще поставил её на такую должность?

— О. И вы, ну, совсем-совсем ничего не помните?

— Совсем.

— Вы не хотите со мной разговаривать, да? — внезапно тихо сказала доктор ТСана.

— Я не... с чего вы взяли?

— Вы отвечаете односложно. Когда кто-то отвечает односложно, это значит, что он не хочет разговаривать, — заученно, но чутка дрожащим голосом поведала мне азари.

— Я просто не могу подобрать более распространённых ответов. Мы ведь сейчас подтверждаем факты, да? — абсолютно на автомате подбодрила я. А с другой стороны — мне тут разве много чем заняться есть?

— Да, но сейчас, если вы позволите, мы перейдём к следующему блоку. — Пауза. — Хорошо?

— Хорошо, — обречённо согласилась я.

— Так... вы помните свою семью?

— Нет, доктор, совсем не помню. У меня она есть?

— О, — растерянно проговорила Раиль. — Я... простите...

— С моей предполагаемой семьёй что-то не так? Или у меня её не было и эта жуткая травма от одиночества и ненужности перекроила мне всю жизнь?

— Э-э, о...

Спустя пять минут допроса, перемежаемого сочувственными и извиняющимися репликами со стороны горе-психотерапевта, мне удалось выяснить следующее — аккурат за пять дней до атаки на Академию Жнецы начали наступление на Фабии. На этой же планете и проживала моя семья. Пока что данных о спасшихся оттуда нет, и для недельного срока это очень, очень плохо.

Нет, я не испытываю сожаления. Я не помню их и потому не осознаю сам факт потери. Да, никого не помню — ни мать с отцом, ни двоих братьев, ни любимого дога, ни даже обожаемую космическую хомячиху Лилу, случайно забытую месяц назад дома после каникул. (Мне даже такой сценарий частью на руку, как бы цинично это не звучало.)

Да, наверно, очень редкая форма амнезии.

Нет, я не чувствую себя в какой-то иллюзии или чужаком. Ребята в Академии подставляли мне свои спины и защищали мою, так что теперь я чувствую себя как член огромной и сплочённой семьи. Да, любого чужака тонким слоем по полимерам пола размажем. Нет, для массы чужаков лучше выработать тактику.

Нет, я не чувствую себя в собственном бреду. (У меня, конечно, дурная башка, и кто его знает, чего мне анестезиолог в местной больнице мог намешать, чтобы в реанимации тихо себя вела, но... Даже в лучшие годы я себе ампутацию конечностей и судьбу в стиле космического пирата не воображала. Я же не настолько мазохист...) Для этого нет оснований и у меня нет представлений о каком-то другом мире. Или в деталях о прошлом. Я полагаю, но не могу знать точно. Я деталей-то настоящего сейчас даже зрительно не различаю.

Да, с биотикой беда. Ничего не помню. Не ругайтесь тут умными и подозрительными терминами, мне такие штуки объяснять бессмысленно. То есть, конечно, я не в том состоянии, чтобы разумно воспринять безупречные конструкции веками отработанных приёмов и их физический смысл. Последний в особенности. (Мне бы как-то попроще, например, самое счастливое воспоминание и под какой-нибудь Экспекто Патронум... Ну хотя бы "смотреть туда, представить шмяк — будет шмяк!".)

Названия приёмов? Относительно. Бросок, Перегрузка, Деформация... А, Перегрузка инженерная, — ну я же говорю, относительно. Нет, никаких знакомых ощущений не возникло. И воспоминаний тоже. И вот то, что вы сейчас второй раз сказанули, длинное, да... Нет, я это не повторю, это опять какая-то техническая похабщина, так вот, никаких ассоциаций.

Я била не помню чем. Серьёзно. Ни капли воспоминаний о том, чем я отоваривала церберовцев. Бросками, наверно. Кто говорит, что непохоже? Они там обколются стимуляторами и дают потом показания...

Нет, я не чувствую в себе склонности к искусству. И к гуманитарным наукам. К математике чувствую. Возможно, к программированию. Ещё чувствую склонность к биотической артиллерии, прям вот душа трясётся, знает — магию в руки и крушить Жнецов, как только так сразу. Биотику, ага.

Да, категорически против Жатвы. И экспансии галактики разумными машинами. Совсем.

Нет, я не поддерживаю мнение о том, что вторжение Жнецов — это благо и да воздастся всем. Нет, они не Предтечи. Членистоногие они с горы. Очень толстый вопрос, серьёзно, кто составлял эту анкету?

Я понятия не имею, кто я там по вероисповеданию. (Во что вообще индусы верили кроме священности коров?) Чувствую? Я чувствую себя агностиком, это когда... А. Знаете. Чудесно. (Ситхом я себя чувствую. Покой — ложь. А Сила скоро освободит меня. И я её тоже. Будет освободительная идиллия.)

Кумагаи-сан хороший человек, но я впервые его увидела в коридоре, да, во время эвакуации... Да, мы ещё немного пообщались на Нормандии. Хороший. Нет, никакого сексуального интереса. Вы переоцениваете меня.

Доктор, я валяюсь на кровати в половинной комплектации. Вы сильно переоцениваете меня. Давайте поговорим на какие-нибудь адекватные темы.

Рррм, мёртвый! Богатый и с завещанием на моё имя! Да. Буду навещать могилку каждый месяц. Почётная вдова. Оба будем счастливы. Ну, то, что в разное время и не вместе — всего лишь условности. Для истинной любви смерть и расстояние — не преграда.

Опять вы за своё... Не помню я их, никого не помню! Чисто по-человечески — да, это печально. Но никаких личных мотивов. Да, даже тех, кто погиб рядом со мной. По моей вине? Ну, моего милосердия на оперативников Цербера не хватает, это точно. А, из своих... Да там если начать разбираться, кто, когда и по чьей вине — сразу, наверно, всех в камеру смертников. Я шучу. Я не могу объективно оценить свой вклад, и, за отсутствием таковой оценки, сказать, кто погиб по моей вине. Или кто спасся. Все вопросы к удаче и террористам. В равной степени, я думаю.

А мне точно можно переносить массированный допрос в моём состоянии? Я шучу, извините. Ну извините. Был один парень, Ленни, мне он очень помог, жизнь спас. Погиб. Обидно. Да, и погиб обидно, и что погиб, обидно.

Саманта Престон? Где это вообще?

Правильно, я всё равно никого не помню. Интерфере?.. Нет-нет, давайте вернёмся к моему кругу общения. Одногруппники. У меня же были одногруппники? Товарищи, с которыми я училась. Что с ними, вы не в курсе случайно? А вот у меня куратор погиб. Аж два, наверно. Скорее всего, правда, больше, но про Вуйчика и дяденьку в халате я знаю точно, да.

Точно, Сандерс его звали. Да что вы опять за свои несчастные поля? Я понятия не имею. Даже малейшего.

А, на знакомых темах память должна пробудиться. Ну, хорошо. Можем обсудить мою работу. Вы читали? Только аннотацию? И что думаете? Ага. Ага... мм, очень интересная точка зрения... Очень. Интересная. Н-нет, я не сплю, конечно! Что вы...

Да, всего доброго, доктор ТСана. Амм. Ну, до завтра.

... — Доброе утро, Кинг. Наверняка ты меня не помнишь — я была в спасательной команде, которая помогала эвакуироваться студентам Академии. Я подруга Джек, Лиара.

— Здравствуйте, доктор ТСони, — удивлённо поздоровалась я.

— Хм, ты помнишь меня?

— Смутно. Вы же археолог, верно? Вы впервые предложили теорию о Жнецах, кажется. И о том, что протеане были совсем не первыми.

— Да, — грустно сказала Лиара, но почти сразу её голос несколько повеселел. — Приятно знать, что ты популярна... Как думаешь?

— Вероятно, это так, — согласилась я, немного недоумевая, к чему это она.

— Ты настоящий герой, Кинг, — тепло произнесла Лиара, присаживаясь, наверно, на стул возле кровати. — Ты очень помогла нам в Академии, без тебя бы мы не смогли спасти столь многих. Ты знаешь, что Альянс намеревается выписать тебе награду за проявленное мужество и смекалку?