Нулевой элемент

— Отлично. Довольно честно.

— Мисс Кинг, — серьёзно продолжала ТСана, посверкивая строгими фиолетовыми глазищами. — Вы пережили немалый стресс, и сейчас нуждаетесь в том, чтобы разделить впечатления, хоть и не осознаёте этого.

— Я полагаю, опираясь на данные моего нового профиля, вы в курсе, что ваши слова меня не убеждают.

— Поэтому у меня с собой статистика, — кивнула доктор. — Ваше психическое здоровье действительно в опасности. В результате стрессовой ситуации на передний план вышла абсолютно новая личность, более практичная и рациональная, чем настоящая вы. Но "защитный слой", новая Неха Кинг — неполноценна, это несколько обрубленных кусков каких-то стереотипов и подсознательных желаний, спаянных кое-как в единый монолит, — а вот сейчас обидно было, да. — К счастью, как я уже сказала, рациональный монолит. Вам необходима квалифицированная помощь и курсы реабилитации, которые либо адаптируют ваши личности друг к другу, либо вернут управление настоящей Нехе Кинг с поглощением защитного слоя. Иначе неизбежно усугубление психоза, вероятно, дальнейшее разделение, сейчас невозможно прогнозировать следующие реакции на стрессы.

— Это второй прикол? Параноикам в тапочках, спалившись, выложить всё в лоб?

— Верно, — обезоруживающе улыбнулась азари. — Ваши случаи уже встречались неоднократно. И без лечения ничем хорошим не заканчивались. Вы сами можете осознать свою ущербность, мисс Кинг — как вы сказали, в ограниченности знаний об окружающем мире. Амнезия не характеризуется, кроме прочего, утерей базовых навыков обращения с привычной средой. У вас имеет место патология, подлежащая лечению.

— Крайне познавательно. Важно знать такие вещи, — киваю я. — Вы ведь в курсе, что медицинский кодекс и кодекс больницы Гуэрта — они в открытом доступе валяются?

— Простите? — как-то даже неловко с ней общаться. Вроде знаю, что передо мной хитрое создание, с опытом в энное количество сотен лет, да ещё и не просто университетское, зуб даю — с училища она! Ещё та... Но вот заговорит — и сразу всё милое вспоминается, и вместо кровати розовое облачко, и вместо психотерапевта, ересь всякую говорящего, добрая сочувствующая азари мнится... Совершенно невозможно совмещать реальность и этот её... гламур. Дала же генетика комбинацию, а.

— Говорю, читать мой кусочечный обрубок личности любит. Библиофил знатный. Так вот в этих кодексах слух такой насаждается, мол, кто социокультурный тестик завершит с результатом, зрелости адекватным, тот имеет единоличное и невозбранное право решать, что там с псхическим-непсихическим лечением своим делать, да докторам перечить радикально с припиской "без дальнейших претензий по вопросу". Так что вот вам выбор — или заканчивайте тут похабщину с оскорблениями новой меня, или дайте сначала тест, а после — или заканчивайте, или опекуна мне. Всё по закону, да?

— Я сожалею, но вчера мы уже говорили о том, что все непосредственные представители вашей семьи...

— Да, и в полисе следующим контактным лицом является Жаклин Зеро, как и у всех студентов её групп. Ага, судя по тому, как вы морщитесь, вы уже знакомы... Так чем занимаетесь?

— Вы осознаёте, что преступно пренебрегаете собственным здоровьем?

— Вам восемь сотен лет, я ни в жизнь не поверю в искренность такого сухого возмущения. Хватит уже меня разыгрывать, да? Даже гимназисты-амнезисты в курсе, что когда азари сильно эмоционируют, все остальные сильно боятся. И пока биотического ореола вокруг вас что-то нет.

Внезапно Раиль шкодливо усмехнулась и, едва пошевелив рукой, вся окуталась полупрозрачным слоем биотики. Сантиметров в десять. И планшет держать перестала, он сам чуть подлетел вверх, застыв на нужной высоте.

— У вас не вполне стандартные реакции для вашей ситуации. И, прежде чем вы заикнётесь о личной уникальности и исключениях из выборки — я практикую более пятисот лет. Я специализируюсь на случаях, подобных вашему. И ваше поведение и впрямь исключительно.

— Это означает?..

— Это означает, что у вас отнюдь не защитное замещение личности.

— Но? Серьёзно, прекращайте сидеть с таким говорящим выражением лица и продвигать многозначительные паузы.

— Но ничего другого под ваши симптомы нет. Вы понимаете, что сейчас говорите на другом языке?

Было у бабушки в сельском домике одно вредное насекомое. Как сейчас помню. Тля.

— Вы контролировали себя на протяжении всей предыдущей беседы, но сейчас концентрация сбилась и вы перешли на более привычный вариант речи. Это было бы естественно... Если бы за девятнадцать лет жизни вы хоть раз контактировали с русскими более-менее плотно, либо при отдельном изучении данного языка. Вы знаете и помните, или предполагаете, что помните, куда больше, чем желаете рассказывать. Но на пересадку или подсадку личности ситуация непохожа тоже.

— Не стану спорить с восьмисотлетним психотерапевтом, но — и что дальше? — мне остаётся только закатить глаза и уставиться в окошко. Прозрачный стеклобетонный полимер, укреплённый, защищённый дополнительно для безопасности пациента в случае внешней бытовой аварии. Состав запатентован в 2163 году по человеческому летоисчислению, каким-то там саларианцем Киросом, на массовое производство поставлен полтора года спустя, в больницу закуплен два года назад, конкретно в палату установлен одиннадцатого декабря. Мыли недавно, вчера, кажется, химическим составом с ультранизким содержанием кислот и лучевым эффектом. Химический состав запатентован...

— Мне интересно, — скромно призналась азари.

— Ну удивительно теперь. Это ж другое дело, сейчас, дайте только собраться с мыслями — и выложу всё, как на духу! А мне, например, интересен феномен матриарха-психотерапевта. Вы же разве не военачальники-политики в таком почтенном старушечьем возрасте?

— По большему счёту да, но это скорее личное желание влиять и направлять, чем традиция или обязанность. Среди матриархов и бармены встречаются... Я же предпочитаю изучать наибольшее чудо Вселенной — разум. В частности, человеческий — из-за того, что ваша раса появилась недавно и в своём роде достаточно разнообразна. Это довольно парадоксально, но больше ни один вид из ныне известных не обладает таким гигантским набором конфессий, культур, менталитетов. Тем более в условиях всеобщей глобализации и взаимопроникновения цивилизаций... — вещала доктор вдохновенно и минут пятнадцать. Общий смысл — все как-то подуспокоились, и только людишки носятся со своими этносами, традициями, старыми и новыми гадостями, национальными конфликтами, родовой гордостью и ещё здоровенным набором уникальных для в целом адекватной галактики психозов. Действительно — саларианцам с ума сходить тупо некогда, с их-то ускоренным метаболизмом в обычном состоянии пока дело до реакции дойдёт, стресс со всех сторон уже будет обдуман, пережит и обсосан. Азари по природе своей двинутые со всеми своими объятиями вечности, турианцы как-то видимо изначально задумывались жёсткими, несгибаемыми, и довольно флегматичными — солдаты, однако. Элкоры простые, как три копейки, волусы чуть посложнее — шекелей на пять, ханары всё валят на Вдохновителей. У батарианцев повышенный уровень агрессивности, но не подчиняются стадно-сволочной психологии среди них только редкие интеллигенты. Дреллы — верующие ящерки, кроганы — более агрессивные верующие ящерки, у них, правда, во главе стола здоровенный Молотильщик и духи особо кровавых предков. Ворча — вообще без комментариев. Кто там ещё из разумных и признанных рас есть?

Это я, конечно, всё немножко утрирую, но суть одна — на изучение всяких ходячих интересностей у Раиль было в сумме "более пятисот лет". А на людей пока только тридцать, и ей, видимо, ещё не надоело. Правда, открыт вопрос о том, за каким чёртом она сидит в больницах и ходит к чудикам вроде меня. Её версия — желание помогать, а не только учить, гражданский долг и склонность к добрым законным решениям, — кажется, во-первых, слишком приятной, и, во-вторых, слишком простой.

— А что там ваша вторая половинка с детишками думают насчёт игр разума, психотерапевт ТСана? — уточнила я, надеясь как-то прервать поток подозрительно правильной информации.

— Увы, у меня никогда не было ни, как вы выражаетесь, второй половинки, ни детей, — доброжелательно отвечает азари.

— Это если вам за восемь сотен лет не свезло, с моей продолжительностью жизни шансы совсем паршивые. — Порой мои умозаключения отличаются гениальной логикой.

— Не совсем верно. В юности я любила другую азари, но она оказалось ардат-якши. Из тех, что... неспокойные.

— Ситуация...

— Мне пришлось ненадолго стать юстициаром и решить проблему с ней. С тех пор как-то с отношениями не задалось, — тонко улыбнулась Раиль, приложив палец к кончику носа.

Слов для ответа в этот раз у меня не нашлось, но, похоже, они и не требовались — доктор внезапно перестала поддерживать биотическое поле около себя. Планшет мягко спланировал ей в руку и она зачитала:

— Инопланетяне? Для человечества они опасны, и любой намёк на сотрудничество или, не дай Бог, что-то большее, вплоть до симпатии — очередной сигнал бедствия, метка пути в небытие и поражение людей в невидимой, но наиважнейшей войне. Война эта — значение самобытности нашей расы, её индивидуальности и неприкосновенности. Необходимо отринуть любое понимание или знание в отношении чужаков...

— Я поняла, поняла, инопланетяне — плохие. Не надо накачивать меня пропагандой, ладно? И зачем вы мне читаете этот манифест Цербера, м?

— Это, к слову, и впрямь выдержка из листовки, описывающей Церберовскую парадигму. Каково ваше мнение о других расах?

— Клёвые ребята попадаются везде, как и мерзкие товарищи. Иногда с особой спецификой, но суть от того не меняется, — скучающе отрапортовала я. — Не делю народ по такому признаку. Ну, не совсем — люди понятны интуитивно, так что небольшое предубеждение всё равно есть, но это в счёт моей личной паранойи. Тест пройден? Или что, кто-то отвечает по-другому?

— Бывает и так, но редко, — довольно улыбнулась психотерапевт. — Я просто льщу себе мыслью о том, что могу различить, лгут мне или говорят правду. Также как могу отличить незнающее вежливое молчание от знающего. До аварии, мисс Кинг, вы были в целом согласны с идеями Цербера, но теперь высказываете диаметрально противоположное мнение, да и на сотрудников клиники реагируете спокойно. Что, в общем-то, можно объяснить... В отличие от знаний. Я допускаю, что вы могли интересоваться потенциальным врагом — или изучали уклад азари из иных соображений, как бы то ни было, вы могли узнать об юстициарах, хоть и данные о них не афишируются. Но вот есть то, что мой народ тщательно скрывает, неприятная тайна, которая могла бы взволновать немного галактику, пожалуй... Откуда вы знаете, кто такие ардат-якши? — и глазками ещё довольно похлопала. Вот же ТСана.

— Да ниоткуда, — очень честно пожимаю плечами. — Думаю, это может быть что-то плохое — но это так, просто догадка.

— Вот как? — издевательски спросила психотерапевт.

— Вот как. И, знаете что, я с вами больше не разговариваю, — доверительно сообщила я ей. — Если нужен официальный вердикт — ой, всё. — С этими словами я демонстративно завернулась в одеяло с головой и отвернулась лицом в подушку.

Раиль немного помолчала и после ушла, не забыв оставить парфянскую стрелу:

— До завтра.

Ага, до завтра! Дважды. Помнится, я тут сгоряча маленько поцапалась с местным главврачом, больно ТРия была заунывно-правильной и педантичной. И даже было там что-то насчёт раннего ухода из больницы.

Вот только она обещала охрану предупредить, а это печально. Впрочем, меня же тоже в средствах не ограничивали. Так, мне нужен источник информации. Где тут жалостливая медсестра или добрый медбрат?..

Медсестры в коридоре сходу не нашлось. Повсюду сновали товарищи разных рас в сходных комбинезончиках, и определить, кто тут кто, без подсказок было невозможно. К счастью, подсказки-то у меня были. Одна проблема — вокруг все как один занятые, дикие, дерзкие... Отвлекать народ, тем более медицински занятой, как-то не с руки. Я лучше пока самопально погуляю...

Далеко не угуляла — тут рядышком нашлись охранники, аккуратно завернувшие меня в сторону палаты. И вновь я нуждаюсь в медсестре. Кого бы выбрать? Не подходить же к персоналу с вопросом "Свободное время есть? А если найду?", в самом деле.

Источник информации нашёлся сам — человек-девушка, молоденькая совсем, с меня нынче возрастом примерно, заторможено брела по коридору. Её одновременно потерянный и ищущий взгляд наткнулся на меня; в голове медработника явно щёлкнул тумблерочек, включающий функцию "найден бесхозный пациент" и она тут же направилась ко мне.

Ой, как мне сразу поплохело-о... Лапы ломит и хвост отваливается, панимаш. Студентка Кинг крайне нуждается в успокоении.

Добрая девочка, она же Кира, не только поведала мне, к кому тут надо идти, чтобы нейтрализовать охранников — по большему счёту человеков, но и посвятила меня в последние сплетни. И даже помогла с заказом вещей. Попутно выяснилось, что я дама богатая — новый костюм мой личный счёт облегчил, но не так уж и значительно.

Прикинув к носу ситуацию, я для начала предприняла диверсионную вылазку к доктору Тиварону. До его кабинета добралась мелкими перебежками, дальше ползла по-пластунски. Турианец с немалым скепсисом наблюдал, как я от двери стекаю на пол и дальше целеустремлённо двигаюсь в его сторону, и даже трёхпалую лапку напряжённо положил поближе к селектору, но от комментариев воздержался. Потом оттаял, особенно когда я начала вдохновенно муссировать тему "Савсэм здаров, да, ваэват хачу, Жынэцов рэзат, злёй азари нэ дайот!". Я не прикалываюсь, у него было настолько гадливо-презрительно-понимающее лицо, что я чувствовала себя бездарной макакой в компании лауреата Нобелевской премии.

Расист обнаружен.

Впрочем, расист не расист, а помог — посмотрел мою карту, позвал местного пластического хирурга и дал добро на более раннюю накладку псевдокожи.

Доктор Ледра был дядечкой более позитивным и живым, любопытным и очень даже активным. От фантастики людей саларианец был в непроходящем восторге и разбирался в ней неплохо. С ним мы и договорились до идеи подбить на микромятеж весь персонал. Персонал, замечая маячащего за моей спиной неуёмного Ледру, спокойно и быстро соглашался на идиотскую по сути идею. А уж после того, как я стартовала тотализатор по случаю моего бегства или провала оного, к планам моим отнеслись с большим энтузиазмом. Посыпались советы, обсуждения, вредные советы — благо, местные медики соблюдали негласное правило "не говори ТРие".

К лейтенанту Уильямс я зашла уже утром. Суповой набор из патриотизма, молодой горячности и желания действовать был ею съеден за милую душу, тут, правда, свою роль сыграла приправа из вердикта Тиварона и соус в виде "чувства потерянности на фоне амнезии и утраты семьи".

Таким образом, охрана тоже была у меня в кармане, потому что Уильямс у них — образцово-показательный "свой". Разве можно не помочь ей с такой мелочью? Да и чего зря томить в госпитале эту Кинг, конечно, с прибабахом, но в целом тоже девчонку нормальную. Сколько интересной информации о себе можно подслушать, оказывается...