Василиска 1

Василиска

Глава 1

— Лиска, лежи, не шевелись... — прохрипел в ухо девушки натужный старческий голос деда.

Василиска и не шевелилась, не могла, придавило её тяжёлым рюкзаком. Голова гудела, в ушах звенело, глаза, ослеплённые неожиданной яркой вспышкой и из-за поднявшейся от взрывной волны в воздух пыли и земли, ничего не видели. Хорошо, хоть шлем немного помог, но вот стекло она по неосторожности не вовремя приоткрыла. Взрывной волной её с дедом отбросило на заваленный строительным мусором газон у полуразрушенного многоэтажного дома. А родители? Разглядеть их в темноте не представлялось возможным. Хотя... попытку она сделала, протёрла стекло, проморгалась, напрягла зрение, вглядываясь в невидимые простому человеческому взгляду энергетические потоки. Неподалёку слышались стоны, хрип... И эти посмертные звуки, спутать было не возможно. Уж больно часто она их слышала за последний год. И, кровь, сквозь весь этот смог, она чувствовала запах свежей тёплой крови, не понимая, чужая она или её.

— Не надо... — покряхтев, выдохнул дед внучке прямо в ухо, — нет их...

Нет кого? Василиска не сразу поняла смысл прозвучавших слов. 'Нет их'. Родителей? Война! Она застала её семью в родном городе. Хотя, никто не верил, что такое возможно в мире высоких технологий и дипломатических отношений. А вот... сошлись две противоборствующие стороны. И их прибрежный город стал эпицентром битвы. А они — мирные люди — оказались заложниками.

Её семья, конечно, несколько раз делала попытку эвакуироваться, выбраться из казавшегося теперь бесконечного и бескрайнего города. Выбраться из самого эпицентра противостояния. Пытались они, как и многие другие горожане, куда не ткнись, лежавшие теперь обезображенными трупами. А выжившие, только за последние полгода перестали хоть как-то реагировать на тошнотворный запах и разлагающиеся останки как на нечто ужасное. Труп? Лежит и лежит себе, и трогать их нельзя! Под ним могут находиться ловушки. Проходили в первое полугодие. Урок усвоен!

Все попытки эвакуироваться заканчивались лишь тем, что Василиска с мамой и другими участниками группы, успевали в последнюю минуту запрыгнуть в очередной зловонный подвал. Её чутью доверяли, беспрекословно слушались даже опытные старожилы подвалов.

Девушка сама удивлялась, как её деду удалось их найти в том ужасе, что творился вокруг, они ведь несколько раз меняли убежище. Да, дед на вид крепкий, рядом с сорокапятилетним сыном старшим братом смотрелся. Но он всё-таки не боец спецназа — учёный. Дед объяснял ей, что маг своих кровных родичей хоть на другом конце мира найдёт. Мир, как много в этом слове всего.

Звон в голове начал стихать. А эмоции, в данной ситуации, неприемлемы, и могут привести к непоправимым последствиям. Это буквально вбили ей в голову. И было кем. Её заставили забыть о простых человеческих чувствах. Жалость? Какая может быть жалось, когда без обезболивающих и наркоза требуется как можно скорее ампутировать повреждённую конечность? Только настороженность и желание жить. Выжить! И в подтверждении этому, нечеловеческий душераздирающий вой заставил кровь застыть в венах. Ком горечи подступил к горлу. Плохо. Понимала Лиска, что если сорвётся, заплачет, впадёт в апатию — всё! Сжала она кулаки в перчатках без пальцев. Надо было собраться с силами, чтобы действовать. Лиска плотнее прижалась к родному человеку, ища поддержку в его объятиях. Сейчас, знала, отпустит! Чуть-чуть только... вздохнула она, набираясь сил.

Вой стих, стал похож на завывание раненого зверя. Лиска высвободилась из объятий и, не поднимаясь, начала осматриваться, анализируя, кому помогать в первую очередь, куда стаскивать раненных, и может, кто-то есть ещё... кто поможет? Источник звука находился метров в пятидесяти. Женщина? Заставила Лиска переключился свой мозг с мыслей о родителях, на новый раздражитель. А ей так нельзя... хотя хотелось.

Василиска не сразу узнала голос соседки по подвалу. Не сам её голос, что-то знакомое в сорвавшемся от крика хрипе. Сколько раз она уже слышала нечто подобное? Много, много... раз. А узнав человека, скорее предположив, кто там, невольно вздрогнула. Взрослые — это взрослые, а тут... дети! Не одна та женщина уходила сутки назад с первой эвакуационной группой, а со своей маленькой дочерью. И так быстро они собирались, что несколько игрушек забыли. А она увидела и закидала их себе в рюкзак, представляя, как обрадуется знакомая малышка, когда получит своё сокровище назад. До предела натянутая 'струна' в самом сердце, глухо звякнула. Больно! М-м-м-м... За всех было больно, а за детей особенно. Горькая слеза скатилась по её грязной от копоти и сажи лицу. И не вытереть. Заставила она свой мозг думать, что это просто копоть и грязь попала в глаза. Прикрыла она глаза, с хрипом вздохнула. Пора действовать! Она медик!

Глаза, привыкшие к темноте, после яркой вспышки, разглядели сидящий на дороге покачивающийся силуэт, прижимающий к себе что-то маленькое. Вот так вот, понимала Лиска, убивалась бы и её мать, если бы... И думать ей не хотелось о 'если бы'. Так как они сами сейчас на грани. 'Нет их?..' Нет! Она не верила. Попыталась приподняться на локти, чтобы лучше рассмотреть грань безопасности. Нечего лежать!

— Не надо... — опять дед предостерёг свою внучку от глупых, по его понятиям, намерений. — Ей не помочь! Она не выдержала...

'Нет их! Не помочь!' Лиска хотела возмутиться. Они все уже перешли предел выдержки. Дед он ей, конечно, родной. Но, чтобы живого человека вот так бросать? Нет! А тут, где-то рядом, раненые лежат, им тоже надо оказать помощь. Кто, если не она? Она единственный в их группе медик. Единственный оставшийся в живых, чей красный крест был скрыт чёрной нашивкой, так как снайперы противника первым делом отстреливали именно их — медиков, чтобы повысить урон.

Дед задышал ещё тяжелее, с хрипом, Лиске показалось, что всё-таки его ранило или он ушибся, когда падал, придерживая её, и не говорит, чтобы ещё больше не пугать. Вот они, мужчины её дома, всю жизнь они все заботились только о том, чтобы угодить ей — младшей в семействе. Ну и маме, невероятно красивой голубоглазой блондинке, с утончёнными чертами и изящными руками пианистки. Пианисткой она и была. Преподавала в музыкальной школе, ну и Василиске досталось всей прелести, а она бунтарка, по сути, столько нервов помотала им, родным. Музыку заказывали? Будет вам музыка! Но... тяжёлая. Металл! Танцы?.. о-о-о... держись, братва!

Девушка повернула голову к дедушке, чтобы узнать, чем она может помочь? Если вообще сможет. Медикаменты у неё почти закончились. Может, он просто ушибся? Хотела она надеяться на это. Она-то понимала, что уцелела после взрыва только благодаря его необычным способностям. Вот, какие-то люди могли похвастаться, что у них в роду ведьмы или экстрасенсы. А у Василисы дед самый настоящий маг. И это сильно не скрывалось, а то, что люди его просто фокусником воспринимали. С одной стороны, — обидно, с другой, — удобно. Главное, семья знает, кто он на самом деле, а остальное — неважно.

Лиска видела магическим зрением, что над ней раскинут защитный энергетический купол. Сама-то она такую эффективную защиту в виде серого туманного сгустка улавливала. И все травмирующие предметы застревали в нём, как в желе. А подпитывающая этот купол энергия смотрелась красочно, красиво и необычно во всём этом хаосе. Разноцветные тонкие ниточки, вытянувшиеся из старинного дедова кольца с гравировкой сокола, растворяясь в 'тумане', будто подпитывали его. Ещё вздох и Лиска заметила, как 'нити' начали исчезать, а за ними и купол побледнел, потускнел, исчез. 'Зарядка' кончалась!

— Лиска, помнишь, что я говорило о своём мире? — чуть помолчав, напомнил дед внучке о своих рассказах, которыми он развлекал её в детстве. Она подумала, что как-то не вовремя он завёл разговор о своём магическом мире. Она уже не маленький ребёнок, она своё шестнадцатилетние на этой войне справила. На развалинах своего города. И вспоминать сейчас, хоть интересные россказни, ей совершенно не хотелось. Первым делом она уже приготовилась доползти до родителей. Мало ли что дед сказал? 'Нет их!' Пока она не прижмётся к ним, не обнимет... 'Мама...'. Открыла она забрало и растёрла по щекам грязные дорожки. Что-что, а выть и хрипеть от горя и отчаяния, как соседка, поняла, что не сможет. Давно свыклась она с мыслью, что смерть рядом. И каждый день кто-то погибает. И зачастую погибали люди на её руках, так как тащили всех к ней. А у неё что? Ни запаса крови, ни лекарств. Многие обречённые, которых притаскивали к ней, тоже это понимали, и зачастую, просто просили подержать их за руку.

Рюкзак, сползший чуть вбок, больно врезался в одно плечо, да и, падая, она немного ушиблась. Голову от удара об обломки кирпичей и бетона спас примотанный к рюкзаку спальный мешок. Ну и шлем — похожий на мотоциклетный, но с кучей встроенных функций. Главное там — ночное видение. Под широкой спортивной одеждой, висевшей теперь на ней, как на вешалке, надета была специальная защита от последствий падения. На всякий случай! Мало ли? Ну и бронежилет. Без него её вообще из подвала не выпускали.

Пожилой человек медленно опустил руку с родовым кольцом. А ведь всё так хорошо начиналось. Страсть изучения пространственной магии закинула его в новый мир. Люди, правда, практически не пользовались в открытом им мире магией, что для него — мага-воздушника и пространственника было удивительно, так как большинство жителей Земли, имели в своей ауре магические искры. Вот, не нужна она им и всё. Созидание, увлечения, всякие выдумки, — вот это их. Возводились в городах огромные здания, строились самолёты и подводные лодки. Чем не магия? А мелкая техника в виде телефонов, чем не артефакты?

Соколу нравилось быть сторонним наблюдателем, исследователем. Он много где побывал. Изучал различные течения наук. Вёл дневник. Ему всё нравилось. Он много думал, делал предположения, если бы людей Земли научить пользоваться другой энергией — магической? Кто его знает? Может, стало бы ещё хуже. Старик посмотрел в чёрное небо над собой. Даже звёзды спрятались от творящегося кошмара. Вседозволенность она такая... разрушительная. А время утекало, как песок.

По дороге, заваленной обломками домов и раскуроченными машинами, послышались шорохи. Кто-то быстро приближался. Лиска с дедом одновременно встрепенулись. Люди? Свои? Чужие? Сокол было обрадовался: пришло время на кого-нибудь другого понадеяться.

— Эй, — подал голос, приблизившийся человек, военный, спрятавшись за валун от здания. И тут же просвистела, врезавшись в бетон, пуля. Короткая вспышка, брызг бетонной крошки и звук осыпающихся осколков. Снайпер!

Сокол узнал пришедшего им на помощь человека, он приходил в их подвал вместе с Шамилем, его сыном, приносил воду, еду, иногда, они забирали двух-трёх человек и переводили в другое убежище.

— Уходи! Женщина впереди приманка, вытащить остальных нереально, а мы... сами справимся, — скомандовал дед, и в его голосе послышался холодный металл, но...

— У меня гарпун... — прокричал военный из-за валуна.

— Деда... — взвыла юный медик, почувствовав неладное, пространство дрогнуло, начало меняться, искажаться. И гарпун тут не поможет.

Василиска знала, что значит дрогнувшее пространство. Она и раньше такое часто чувствовала, и успевала скрыться. И сейчас точно знала, что в их сторону уже летит множество взрывоопасных предметов. Даже что это за предметы определила. И из чего по ним стреляют. Миномёты! Растяжка, которую задел кто-то из идущих впереди людей, а может, задели опасный предмет именно её родители, скорее всего, послужила сигналом к атаке. Да-да, от одного взрыва, до надвигающейся сверху опасности навряд ли прошло пять минут.

Дед почувствовал опасность раньше своей кровиночки. Моментально встал, уже не думая о снайпере: время на исходе. Но секунд пять ему хватит. Схватил он внучку за руку, поднял с земли и дернул на себя, надевая ей на большой палец своё родовое кольцо и нашептывая заклинания активизации. Единственное, что Лиска успела разобрать из шума и шёпота, в освещённом взрывами пространстве, яркой вспышкой отразившихся в глазах родного человека, проваливаясь в вязкую субстанцию мрака, образовавшуюся за спиной, что она должна найти своего крёстного — Шамиля. Обязана!

Она хотела выкрикнуть, нет. Хотела ухватиться за уплывающее перед собой пространство, но не смогла. Зря только потревожила своими действиями непонятную воздушную субстанцию, пошедшую рябью, как водная гладь.

Вроде, один вдох успела сделать, чтобы закричать, высказать своё возмущение, а на беззвучном выдохе уже выпала с другой стороны субстанции, оказавшимся порталом. И ведь даже не удивилась ничему. Не успела!

Глава 2

После короткого время нахождения в безвоздушном пространстве, Лиска не удержалась на ногах, почувствовав твёрдую поверхность. Рюкзак перевесил истощённый организм, и девушка завалилась как жук на спину. Но вот барахтаться сил уже не осталось. Спасибо, опять ничего себе не отбила. Опять чуть не сросшийся с ней рюкзак смягчил падение и мягкая пластина-сидушка, закреплённая ремнём на бёдрах.

Упала, и всё! Оказалась она на земле, то ли полулёжа, то ли полусидя, как царица на троне. Последние силы покинули уставшее тело. Даже не сразу осознала, что вокруг неё образовалась какая-то нереальная пустота — вакуум. Хотелось ей хотя бы щёки от возмущения надуть, да надувать давно уже нечего. Нет ни припухлых детских розовых щёчек, ни губок бантиком, никаких выпуклостей. Почти. Прилично она в весе потеряла. С шестидесяти килограмм, до сорока пяти. И это всего за год. Даже расти перестала. И выглядела не на свои шестнадцать, а на одиннадцать-двенадцать лет.

Мгновение, и будто мыльный пузырь взорвался, но такой большой..., а она внутри этого переливающегося чуда. Если бы не на половину прикрытое забрало шлема, её бы ослепило, уж так зарябило, что глазам больно сделалось. Чужой горячий воздух с ароматом пряных трав заполнили лёгкие, щекоча нос, обжигая гортань. Прерывисто задышала девушка, посмотрев на небо. Солнышко приветливо светило прямо над головой, огромное и чужое. 'У-у-у...' — это единственный звук удивления, что она смогла выдавить из себя. Единственное внешнее проявление эмоций.

Мозгу потребовалось пара секунда, чтобы проанализировать, что произошло и где она. Дед! У него получилось. Он открыл портал и вытолкнул её в свой мир. Удивление, злость, усталость, изумление, гордость, недовольство и обида — вся гамма чувств, вызванные осознанием невероятного случая, навалились разом. Она здесь, а они... родные?..

Слишком много навалилось за последний год, и не только на неё. 'М-м-м...'. И состояние у неё не лучшее. Так что, что бы ни случилось, это уже произошло, и она ничего не могла сейчас сделать. Что можно сделать с наплывающей морской волной, когда ты сам находишься посреди водной глади? Ничего! Попыталась она заглушить все чувства, как во время операций, отгородиться от ненужного раздражения. Иначе, понимала, как та женщина на дороге, впадёт в истерику. Один раз поддашься, считай, грош цена тебе, как врачу. Пусть она недоврач, но у неё были прекрасные врачи, и практика на истощение в самом эпицентре битвы.