Василиска - 1

Василиска

Глава 1

— Лиска, лежи, не шевелись... — прохрипел в ухо девушки натужный старческий голос деда.

Василиска и не шевелилась, не могла, придавило её тяжёлым рюкзаком. Голова гудела, в ушах звенело, глаза, ослеплённые неожиданной яркой вспышкой и из-за поднявшейся от взрывной волны в воздух пыли и земли, ничего не видели. Её с дедом отбросило на заваленный строительным мусором газон у полуразрушенного многоэтажного дома. А родители?.. Разглядеть их в темноте не представлялось возможным. Хотя... попытку она сделала, проморгалась, напрягла зрение, вглядываясь в невидимые простому человеческому взгляду энергетические потоки. Неподалёку слышались стоны, хрип... И эти посмертные звуки, спутать было не возможно. Уж больно часто она их слышала за последний год. И, кровь, сквозь весь этот смог, она учуяла запах тёплой свежей крови.

— Не надо... — покряхтев, выдохнул дед внучке прямо в ухо, — нет их...

Нет родителей? Лиска не сразу поняла смысл прозвучавших слов. 'Нет их'.

Война! Она застала её семью в родном городе. Хотя, никто не верил, что такое возможно в мире высоких технологий и дипломатических отношений. А вот... сошлись две противоборствующие стороны. И их прибрежный город стал эпицентром битвы. А они — мирные люди — оказались заложниками.

Её семья, конечно, несколько раз делала попытку эвакуироваться, выбраться из казавшегося теперь бесконечного и бескрайнего города. Выбраться из самого эпицентра противостояния. Пытались они, как и многие другие горожане, куда не ткнись, лежавшие теперь обезображенными трупами. А выжившие, только за последние полгода перестали они хоть как-то реагировать на тошнотворный запах и разлагающиеся останки как на нечто ужасное. Труп? Лежит и лежит себе, и трогать их нельзя! Под ним могут быть ловушки. Проходили уже в первое полугодие. Урок усвоен!

Все попытки эвакуироваться заканчивались лишь тем, что Василиска с мамой и другими участниками группы, успевали в последнюю минуту запрыгнуть в очередной зловонный подвал.

Девушка сама удивлялась, как её деду удалось их найти в том ужасе, что творился вокруг, они ведь несколько раз меняли убежище. Да, дед на вид крепкий, рядом с сорокапятилетним сыном старшим братом смотрелся. Но он всё-таки не боец спецназа — учёный. Дед объяснял ей, что маг своих кровных родичей хоть на другом конце мира найдёт. Мир, как много в этом слове всего.

Звон в голове девушки начал стихать, но нечеловеческий вой заставил кровь застыть в венах. Лиска плотнее прижалась к родному человеку, ища спасения в его объятиях. Источник звука находился метров в пятидесяти. Женщина? Как-то быстро переключился её мозг с мыслей о родителях, на новый раздражитель. Василиска не сразу узнала голос соседки по подвалу. Не сам её голос, что-то знакомое в сорвавшемся от крика хрипе. А узнав, невольно вздрогнула. Взрослые — это взрослые, а тут... дети! Не одна та уходила сутки назад с первой эвакуационной группой, а со своей маленькой дочерью. И так быстро они собирались, что несколько игрушек забыли. А Лиска увидела и закидала их себе в рюкзак, представляя, как обрадуется знакомая малышка, когда получит своё сокровище назад. 'Струна', итак, до предела натянутая в самом сердце, глухо звякнула. Больно! За всех было больно, а за детей особенно. Горькая слеза скатилась по её грязной от копоти и сажи лица.

Глаза, привыкшие к темноте, после яркой вспышки, разглядели сидящий на дороге покачивающийся силуэт, прижимающий к себе что-то маленькое. Вот так вот, понимала девушка, убивалась бы и её мать, если бы... И думать ей не хотелось о 'если бы'. Так как они сами сейчас на грани. Попыталась она приподняться на локте, чтобы лучше рассмотреть ту грань. Нечего лежать, надо действовать!

— Не надо... — опять дед предостерёг свою внучку от глупых, по его понятиям, намерений. — Ей не помочь! Она не выдержала...

Лиска хотела возмутиться. Они все уже перешли предел выдержки. Дед он ей, конечно, родной. Но, чтобы живого человека вот так бросать? Нет! А тут, где-то рядом, раненые лежат, им тоже надо оказать помощь. Кто, если не она? Она единственный в их группе медик. Единственный оставшийся в живых, чей красный крест был скрыт чёрной нашивкой, так как снайперы противника первым делом отстреливали именно их, чтобы повысить урон.

Дед задышал ещё тяжелее, с хрипом, Лиске показалось, что всё-таки его ранило, а он не говорит, чтобы её не пугать. Вот они, мужчины её дома, всю жизнь они все заботились только о том, чтобы ей угодить — младшей в семействе. Ну и маме, невероятно красивой голубоглазой блондинке, с утончёнными чертами и изящными руками пианистки. Пианисткой она и была. Преподавала в музыкальной школе, ну и Василиске досталось всей прелести, а она бунтарка по сути, столько нервов помотала. Музыку заказывали? Будет вам музыка! Но... тяжёлая. Металл! Танцы?.. о-о-о... держись, братва!

Девушка повернула голову к дедушке, чтобы узнать, чем она может помочь? Если вообще сможет. Медикаменты у неё почти закончились. Может, он просто ушибся? Хотела она надеяться на это. Она-то понимала, что уцелела после взрыва только благодаря его необычным способностям. Вот, какие-то люди могли похвастаться, что у них в роду ведьмы или экстрасенсы. А у Василисы дед самый настоящий маг. И это сильно не скрывалось, а то, что люди его просто фокусником воспринимали. С одной стороны, — обидно, с другой, — удобно. Главное, семья знает, кто он на самом деле, а остальное — не важно.

Лиска видела магическим зрением, что над ней раскинут защитный энергетический купол. Сама-то она такую эффективную защиту в виде серого туманного сгустка видела. И все травмирующие предметы застревали в нём, как в желе. Красиво это было, видеть. Разноцветные тонкие ниточки, вытянувшиеся из старинного дедова кольца с гравировкой сокола, растворяясь в 'тумане', будто подпитывали его.

'Нити' начали исчезать, а за ними и купол побледнел, потускнел, исчез. Зарядка кончалась!

— Лиска, помнишь, что я говорил о своём мире? — чуть помолчав, напомнил дед внучке о своих рассказах, которыми он развлекал её в детстве. Она подумала, что как-то не вовремя он о них вспомнил. Она уже не маленький ребёнок, ей шестнадцать, и вспоминать сейчас, хоть интересные россказни, ей совершенно не хочется. Первым делом она уже приготовилась доползти до родителей. Мало ли что дед сказал? 'Нет их!' Пока она не прижмётся к ним, не обнимет... 'Мама...'. Растёрла она по щекам грязные дорожки. Что-что, а выть и хрипеть от горя и отчаяния, как соседка, она поняла, что не сможет. Давно свыклась она с мыслью, что смерть рядом. И каждый день кто-то погибает. Рюкзак, сползший чуть вбок, больно врезался в одно плечо, да и, падая, она немного ушиблась. Голову от удара об обломки кирпичей и бетона спас примотанный к рюкзаку спальный мешок. Ну и велосипедный шлем. Под широкой спортивной одеждой, висевшей теперь на ней, как на вешалке, надета на ней была специальная защита от последствий падения. На всякий случай! Мало ли? Ну и бронежилет. Без такого её вообще из подвала не выпускали.

Пожилой человек медленно опустил руку с родовым кольцом. А ведь всё так хорошо начиналось. Страсть изучения пространственной магии закинула его в новый мир. Люди, правда, не пользовались в нём магией, практически, что для него — мага-воздушника и пространственника, было удивительно, так как большинство жителей Земли, имели в своей ауре магические искры. Вот, не нужна она им и всё. Созидание, увлечения, всякие выдумки, — вот это их. Возводились в городах огромные дома, строились самолёты и подводные лодки. Чем не магия? А мелкая техника в виде телефонов, чем не артефакты?

Соколу нравилось быть сторонним наблюдателем, исследователем. Он много где побывал. Изучал различные течения наук. Вёл дневник. Ему всё нравилось.

Он много думал, делал предположения, если бы людей Земли научить пользоваться другой энергией — магической? Кто его знает? Может, стало бы ещё хуже. Старик посмотрел в чёрное небо над собой. Даже звёзды спрятались от кошмара этого мира. Вседозволенность она такая... разрушительная. А время утекало как песок.

По дороге, заваленной обломками домов и раскуроченными машинами, послышались шорохи. Кто-то быстро приближался. Люди? Свои? Чужие? Сокол было обрадовался: пришло время на кого-нибудь другого понадеяться.

— Эй, — подал голос, приблизившийся человек, военный, спрятавшись за валун от здания. И тут же просвистела, врезавшись в бетон, пуля. Короткая вспышка, брызг бетонной крошки и звук осыпающихся осколков. Снайпер!

Сокол узнал человека, он приходил в их подвал вместе с Шамилем, его сыном, приносил воду, еду, иногда, они забирали двух-трёх человек и переводили в другое убежище.

— Уходи! Женщина впереди приманка, вытащить остальных нереально, а мы... сами справимся, — скомандовал дед, и в его голосе послышался холодный металл, но...

— Деда... — взвыла девчушка, почувствовав неладное, пространство дрогнуло, начало меняться, искажаться.

Василиска знала, что это значит. Она и раньше такое часто чувствовала, и успевала скрыться. И сейчас точно знала, что в их сторону уже летит множество взрывоопасных предметов. Даже что это за предметы определила. И из чего по ним стреляют. Миномёты!

Растяжка, которую задел кто-то из идущих впереди людей, а может, задели опасный предмет именно её родители, скорее всего, послужила сигналом к атаке. Да-да, от одного взрыва, до надвигающейся сверху опасности навряд ли прошло пять минут.

Дед почувствовал опасность раньше своей кровиночки. Моментально встал, уже не думая о снайпере: время на исходе. Но секунд пять ему хватит. Схватил он внучку за руку, поднял с земли и дернул на себя, надевая ей на большой палец своё родовое кольцо и нашептывая заклинания активизации. Единственное, что девушка успела разобрать из шума и шёпота, в освещённом взрывами пространстве, яркой вспышкой отразившихся в глазах родного человека, проваливаясь в вязкую субстанцию мрака, образовавшуюся за спиной, что она должна найти своего крёстного — Шамиля. Обязана!

Она хотела выкрикнуть, нет. Хотела ухватиться за уплывающее перед собой пространство, но не смогла. Зря только потревожила своими действиями непонятную воздушную субстанцию, пошедшую рябью, как водная гладь.

Вроде, один вдох успела сделать Лиска, чтобы закричать, высказать своё возмущение, а на беззвучном выдохе уже выпала с другой стороны субстанции, оказавшимся порталом. И ведь даже не удивилась ничему.

После короткого время нахождения в безвоздушном пространстве, Лиска не удержалась на ногах, почувствовав твёрдую поверхность. Рюкзак, после мгновения невесомости, перевесил истощённый организм, и она завалилась, как жук, на спину. Но вот барахтаться сил уже не осталось. Спасибо, опять ничего себе не отбила. Опять чуть не сросшийся с ней рюкзак, смягчил падение. Упала она и расслабилась, почувствовав некую облегчающую пустоту. Хотелось ей хотя бы щёки от возмущения надуть, да нечего надувать. Когда-то припухлые детские розовые щёчки впали и чуть к зубам не приросли. Да, схуднула она прилично.

Солнышко над её головой светили приветливо, что не могла она не отметить в своём уплывающем сознание, тёплый ветерок завораживающе играл с зелёной листвой. И всё, что она увидела, успокаивало.

Подошёл человек, как поняла она, служащий портала. И то не вызвал он в ней раздражения своим крикливым недовольным голосом. Вот он недовольно хмурился, всматриваясь, нависнув сверху, в лицо лежащей на земле замарашки, перепачканной сажей и кровью. Одетую непонятно во что. Девушку-то он в ней не увидел. Брезгливо пробежал взглядом по нарушителю несанкционированного проникновения в их город, понял, что подросток ранен, но оказывать помощь не посчитал нужным. Положенное по инструкции он выполнил, вызвал городскую стражу и мелкого чиновника из управления. Дальше пускай сами разбираются! Ну, их, магов недоучек! Тьфу! Теперь кто его знает, сколько времени портал будет закрыт на ремонт, а его же теперь могут или уволить, или в отпуск без содержания отправить. А он это допустить не может. Вот прямо сейчас напишет заявление на компенсацию, десять,.. нет, сто золотых запросит.

Девушка прикрыла глаза от яркого солнца, и почувствовала, как неприятно солнечный свет жжёт некоторые участки на коже. Предположила, что именно огонь достал её в открытом дедом пространственном переходе. Особенно болела рука, а точнее — кисть, за которую, в последние секунды, держал её дед. Ей хотелось поднять пострадавшую конечность и взглянуть на повреждение, но не получилось. Сил вообще не было. Хотя тело она чувствовала и пальцами шевелила. Всё хорошо! Это хороший признак. Но вот ощущение было, что к конечностям ей тяжёлые гири приковали. И спать... невыносимо хотелось спать, как в детстве, мёртвым сном. И такое она раньше испытывала, только давно. Дедушка говорил, что у неё магическое истощение. Но вот родители, в основном мама, скептически относились к таким его высказываниям, не верили они в магию, и к врачам несколько раз водили ребёнка, но те сказали, что это обыкновенная усталость и переутомление. Бывает! В их техническом мире — это обычное явление, когда люди мало спят, а нагрузка... зашкаливает. Говорили они, что со временем такое пройдёт. Время-время!

Лиска попыталась расслабиться, как учил её дедушка, благо, земля под ней тёплая, прогрета солнцем. Хорошо? Хорошо! Мозг у неё просто отключался, отказываясь воспринимать информацию, анализировать. Много ему пришлось за последнее время пережить. А сон — спасителен для всего живого. Не стала девушка сопротивляться, погрузившись в некое подобие медитации, и по пути изучая пространство, заодно, 'пробуя местную энергию на вкус'. Ни другие звуки, ни запахи, ни небо над головой, ни близлежащий город, — ничего её больше не волновало. Пока лишь. Лишь такая знакомая, но до сей поры, далёкая магическая энергия потекла по её жилам, наполняя бездонную пропасть, больше похожую на безграничный космос.

Как показалось Василиски, пространство вокруг неё удивительным образом преобразовалось, потянувшись к ней тёплым ветерком, осторожно коснувшись пострадавших участков кожи, обволакивая, опутывая, убаюкивая. Если бы кто-нибудь из магов взглянул в это время на неё, магическим зрением, то увидел бы невообразимой красоты вихрь вокруг лежавшей на земле. Магический!

С прибывшими на вызов стражниками явилось должностное лицо в виде чиновника с магическими способностями. По шкале от одного до десяти, человек обладал четвёртым уровнем, что считалось вполне достойным развитым даром.

Оценив обстановку: опалённые портальные камни, кое-где даже осыпавшиеся, и опустошённые магические кристаллы, первым делом зафиксировал он ущерб. А уж потом, молодой мужчина, средней привлекательности, пытающийся свою значимость поднять дорогими аксессуарами, обратил свой профессиональный взор на вандала и нарушителя. Да ещё платочком нос прикрыл, наклоняясь над пахнущей гарью девушкой. Девушку-то и он не увидел. Чудо-юдо трубочист.

— Шамиль... Сокол... — почувствовав близкое присутствие человека, скорее почувствовав магическую энергию, Лиска на секунду очнулась, приоткрыла глаза и, прежде, как сознание окончательно потухло, она шепнула имя крёстного и деда. Дед даже сына в честь друга назвал. И крёстным отцом своей внучки назначил, правда, заочно. Как говориться, без меня, меня женили.

— Отнесите ЭТО в лечебницу за развалом, — отдал чиновник распоряжение страже. — А я пойду, доложу начальству о происшествие. Это же надо?! Вон, даже метка магической школы на внешней стороне кисти имеется. Пусть разбираются!

Стражники переглянулись, но спорить с магом не стали. Лечебница за развалом хоть и принадлежала к городскому округу, но являлась исключительно бедняцкой. Туда даже крестьяне по своей воле не ходили, так, бедняки, низшее отрепье общества.

— Так, пиши, — диктовал глава городского департамента — градоначальник, получив смету, только не на ремонт старой, а на приобретение и установку новой портальной арки. — Действия вашего подопечного привлекло к ущербу. И т.д. и т.п.

Да, да. Высказал глава города в письме свои претензии и возмущение о недопустимости поведения их подопечного, приведшего к порче городского имущества. А ведь портальная арка одна на весь их немаленький город. А потом, и к угрозам перешёл, что если они не возместят, а там же ещё штраф за незаконное проникновение в город, за неуплату пошлины, и так... по мелочи. Короче, выставили они магической школе кругленькую сумму.

Такой же подход куда эффективнее. Если претензию только человеку предъявить, то кто его знает, когда, и вообще, будет ли возможность нарушителю или его семье оплатить ущерб. А вот если предъявить такое самой магической школе, которая пускай частично, но всё же из казны самого королевства финансируется...

Прочитав срочное письмо, полученное через магический почтовый короб, действующий по принципу факса, директор магической школы 'Сокол', впал в лёгкий ступор. На 'ковер' были вызваны все работники: замы, помы, преподаватели, даже обслуживающий персонал. И после некой проверки, они ничего такого у себя в школе не обнаружили. Не все их ученики, конечно, были на месте, но вот, ни в каком договоре по обучению детей у них не записано, что отвечать за какой-то там ущерб должны они. Отлично!

— Шамиль, — отправив остальных подчиненных, директор, пухлый лысеющий мужичок, заранее попросил остаться именно его. — Они написали, что нарушитель твоим именем воспользовался. Так что тебе и отправляться туда. Съездишь, в приёмной тебе дадут все документы, что никакого отношения мы к их случаю не имеем, пусть сами его трясут.

Шамиль меньше всего желал, куда бы то ни было отправляться. В какой-то человеческий город, расположенный неизвестно где. Это же по железной дороге целую уйму времени трястись в железном коробе. И ещё придется ругаться с градоначальником, доказывая правоту. А ведь директор не просто так его отправляет. Это, чтобы припугнуть зарвавшегося шантажиста. В корону он пожалуется? Королю? Да на здоровье!

Шамиль плавно и бесшумно скользнул по полу гладкой чешуёй. Директор проследил, пока нервирующий змеиный хвост бывшего управляющего 'соколиной усадьбы' скроется с поля зрения, и облегчённо выдохнул. Сколько лет он с ним работает, а каждый раз, разговаривая наедине, ощущает дискомфорт. Не он, как будто начальник, а этот змей, посматривая на него сверху, будто поджидает удачного времени, чтобы напасть и проглотить. Хищник! Налил директор себе напиток покрепче. А с другой стороны, ну кто ещё в их королевстве может похвастаться настоящим нагом? Только он!

Глава 2

Люди шарахались при виде полузмея получеловека, пробирающегося по загруженному железнодорожному перрону к ждущей его грузовой карете, стоящей на железных рельсах. От макушки, до кончика хвоста длина нага составляла почти восемь метров, так что при всём желании в пассажирскую железнодорожную карету он бы не вместился, свернись хоть плотнее кольцами. Да и возвышался он над головами людской толпы значительно, отчего казался гигантом. И это Шамиль делал осознано, вытягиваясь на толстых мышцах хвоста: неприятно ему в толпе, неприятны ему человеческие эмоции, шёпоты за спиной, а запах... На нервах, он, даже не замечая, шипел при движении. Раздвоенный язык плотоядно показывался между тонких губ.

Василиса тяжело приходила в себя. Постепенно возвращались к ней то слух, то нюх, открывала она глаза, но удержать себя в сознание некоторое время ей никак не удавалось. Когда она поняла, что находится в переполненном людьми помещении, даже обрадовалась первым своим мыслям, что лежит дома, в подвале, в убежище. Но нет! В каменных мешках города не было так жарко, временами она чувствовала, что ещё чуть-чуть и запечётся до хрустящей корочки. А это... Открыв глаза, она, наконец-то, поняла, что очнулась окончательно. Присмотревшись, поняла, что помещение напоминает ей конюшню. Деревянную. Самую настоящую, только без разделения на клетушки для животных. Не сползшая бы на глаза каска, то брови бы без препятствия приподнялись вверх. А так...

Да-да, дед говорил, что их магический мир немного отстаёт в развитие цивилизации, если только так можно выразиться. Просто, блага в его мире всегда были доступны лишь избранным. Самым, самым, самым... достойным.

Кряхтения, скрежет, стоны больных, запах пота, рвоты и испражнений — вот, что окружало её. Лиска даже не поморщилась непрезентабельной обстановки, больные люди лежали как на кроватях по одну сторону в помещение, так и прямо на полу, и не под каждым больным имелась хоть какая лежанка. Да?! В подвалах полуразрушенного её города ещё и не такие виды наблюдались, и на полу приходилось отлёживаться. А это, как поняла — больница?

Поёрзала она и порадовалась за себя, за свои косточки, что саму её на пол не бросили. Пускай и без постельных принадлежностей, но положили её на кровать. Под ней ощущался матрац, набитый неким подобием соломой. Может, травой какой, но потрошить подстилку у неё не было никакого желания. Это пока. А вот вместо подушки лежал её родной рюкзак, он так и находился у неё за спиной, крепко пристёгнутый на груди. 'Неудобно же! Хоть бы расстегнули'. Поёрзала девушка, порадовавшись, что бронежилет не так сильно на ней затянули. Ну не было её размера, так что не зря она сама себя черепахой тогда назвала.

В тело постепенно возвращалась чувствительность. И сама бы она с удовольствием застонала от боли во всём теле, что-то отлежала же себе, что-то онемело от неудобного нахождения. Хотела кого-нибудь окликнуть, но с пересохшего горла ни один звук не прозвучал. Сип...

Эх! Поняв, что помощи ждать неоткуда, пошевелила она конечностями. На ногах почувствовались берцы. Защита на теле. Обвязки. Уф! Ноги целы! А вот руки так и не слушались, особенно одна. Она подтянула онемевшую конечность, словно протез, и положила себе на живот. И чуть не крякнула, от придавившего тяжёлого груза. Хмыкнуло только, сквозь зубы. Скосила глаза и увидела причину: дедушкин дневник в перевязи, весивший больше десяти килограмм. И её рука как раз за закрепляющиеся лямки дневника держалась, да так крепко, что пальцы онемели и побелели. Магия! Дедушка, дедушка...

Попытка мысленного приказа высвободить застрявшие пальцы не увенчались успехом. Пальцы даже не шевельнулись, проигнорировали мозговой сигнал, и казалось, прилипли к вечному дедушкиному спутнику, который, действительно, был ему дороже, чем все имеющиеся вещи на свете. Чем внучкины пальцы? А вообще, Василиска вспомнила, что последнее время она постоянно в перчатках ходила. И при эвакуации их надела. И где они? Вернее, она! Перчатка только на татуированной руке отсутствовала. Покрутив головой, Василиска нашла свою пропажу, заткнутую за лямку рюкзака. Явно это сделал дед. Зная её трепетное отношение к остаткам своего гардероба. И татуировка?.. осмотрела она новое украшение на коже. Ведь точно тату птицы сокола? Такое же, как гравировка на кольце. А сколько скандала было за одну набитую шалость, в виде двуглавого орла на правой лопатке, медицинского знака в виде обвитой вокруг бокала кобры на плече, и группы крови с резусом фактор на груди. Маленькие же они, сантиметров по десять. Ладно... группа крови у неё со снайперским прицелом. Есть на это причина. А крику... было.

Василиса свободной рукой взялась за свои непослушные пальцы, и просто сдёрнула их. Получилось! Пальцы соскользнули, рука непослушно упала вдоль тела. Но девушку такое поведение собственного тела не испугало, пару минут она потратила на массаж конечности, и чувствительность в ней начала возвращаться. Но первым делом она расстегнула лямку на подбородке, сняла каску, оставшись в тёмном платке, навязанном на манер банданы.

Возвращалась к ней не только чувствительность, но и способность трезво размышлять, оценивать окружающую обстановку. И что это за такая больница? Дедушка рассказывал ей о целителях, о магически одарённых людях. Что они могут очень много, в зависимости от внутреннего резерва одарённого. А тут, она бы сказала, никакого целителя не наблюдалось и в помине.

Мало того, она поняла, когда отцепляла руку, что вокруг неё, как и при дедушкиной защите, магическое марево. Защита? Выставила она руку и пощупала пространство вокруг себя. Точно! Сконцентрировалась она, как дед учил, и убрала его. Оно же уйму энергии потребляет.

Разговаривающие рядом люди примолкли, когда она зашевелилась. И ещё, что она не сразу поняла, что речь незнакомцев ей знакома. Кошмар! Незнакомые люди разговаривали на их тайном семейном языке, которому её дедушка научил вроде игры. Это же было так прекрасно, говорить на языке, который окружающие не понимают. Только дед, папа, брат и она. Красота! А ещё писали они друг другу письма на нём. И по примеру дедушки тоже завели свои дневники, свои фолианты, смеялись они. Лиска рассказывала ему свои тайны, свои мечты и пожелания. Понравившиеся песни тоже там были. Как и стихи о любви. А потом, постепенно, он стало её ежедневником, единственный, кому и куда она могла поплакаться, высказать свою боль.

Василиса потянулась к лямкам, нажимая на фиксирующий замочек на груди, чтобы снять сдавливающий грудь рюкзак. И такое движение привело к болевому спазму в желудке, и кишки, как ей показалось, скрутились от боли. А на губах у неё улыбка образовалась, вспомнилось ей выражение, 'кишка кишке ложкой стучит по башке?' Есть, ей очень захотелось есть. Даже не так! Жрать! Пить!

Вообще, вокруг её дедушки было много тайн. Но не для неё. Он ведь всё ей рассказывал, учил языку и магии. А она воспринимала его россказни, как сказки. Про то, что ему почти четыреста лет и он маг, телепортировавшийся в их технический мир из другого мира магии. Сначала, она по-детски во всё верила, а потом — подросла. Ну и что, что доступна и ей кое-какая магия? Ну, видит она кое-какие энергетические потоки, даже, бывает, что управлять ей ими удаётся. Через раз так десять-двадцать. Иногда, даже невесомые предметы она двигала: пух, листик. И ветерок с ней заигрывает. Иногда! И недовольно она надувала губы в детстве, когда такая игра брату давалась лучше. Ничего удивительного. По телевизору и не таких уникумов показывали. Людей с паранормальными способностями. Экстрасенсов.

Села, наконец, Василиска и осмотрелась, как следует, прояснившимися глазами, мозгами и т. д и т.п. Не удивительно, что она чувствовала себя плохо. Это же сколько можно было пролежать в довольно тёплой одежде, в обмундировании, в маленьком, но бронежилете и с рюкзаком, в жарком,.. Нет! Затхлом помещение.

Фу... выползла она из растянутой толстовки, под которой был спрятан на ней бронежилет, тёмная футболка под ней загрубела от пропитавшей её крови и пота и доставляя дискомфорт. Руки она не сразу вытащила из широких рукавов, чтобы не смущать окружающий народ тяжёлыми каменными браслетами с драгоценными и полудрагоценными камнями и металлами. Только сейчас она поняла, как повезло ей с толстовкой, и большая она ей, и растянутая, и руки до самых кончиков пальцев прикрывала, поэтому никто и не заметил дорогого родового кольца, являющимся своего рода печатью аристократа. А-то... нашлись бы умельцы, нашлись... И ведь даже кольца, как поняла, никто на её пальце так и не увидел. Защитное марево, видимо, ещё помогло несанкционированного обыска избежать. Из-за этого марева, она не знала, никто из окружающих людей толком и не видел её.

Василиска ещё удивилась, что её в таком виде просто на пол не бросили, как других, которых удалось рассмотреть у противоположной стены. Духота... достала она специальные чулочки, которые надевала на руки, чтобы специальные защитные артефакты не мешали и не смущали никого. Да, да дедушка их столько на неё навесил. На каждую руку по десять штук только браслетов. Мало ли? И резинки на её голове с защитой, и кулоны. И практически все защитные артефакты на ней использовали свой ресурс ещё на Земле. Но вот свой дневник дед охранялся ещё лучше: не горел он, не тонул, не портился. И был сделан так, что чужой человек вообще к нему не прикоснётся. И тем более не откроет. Покрутила она дедушкину 'прелесть' и убрала в рюкзак. Потом-потом...

— Добрый день! — поздоровалась Василиска с людьми, лежавшими и сидящими по соседству. Все они были худы, изнеможенны, с осунувшимися лицами и, запавшими, потухшими глазами. Сама она не лучше выглядела. Кожа близлежащего соседа и глаза имели ярко-жёлтый цвет. 'Не жилец!' — поняла девушка. — Или добрый вечер? Где я?

— В лечебнице, — прохрипел желчный сосед. И притих, так как, дежуривший стражник, стоявший у входа-выхода, поспешил подойти к ним.

— Добрый день! — поздоровалась девушка и с подошедшим седым служивым. Но стражник не ответил на приветствие. Василисе даже показалось, что он чуть назад не шагнул, встретившись с ней взглядом. Она его понимала. Не каждый день встретишь такой цвет глаз как у неё. Красный!

— Представитель школы явится дня через два, — доложил стражник. — Ты можешь дождаться его здесь, если не будешь глупить, или в тюремной камере.

Предложение подождать какого-то там представителя в каком-нибудь гостиничном номере не последовало. Девушка вздохнула. Она и не претендовала на особое отношение. И обращение: ты, а не лорд-леди, как к аристократам или сир-сари, как к простолюдинам или нелюдям, как принято в этом мире, не дождалась. И... не сразу она заметила, что лежит на мужской половине. Видимо, по одёжке встретили. Штаны спортивные, толстовка необъёмная. Всё в чёрных тонах. А голова замотанная, чтобы белые волосы скрыть в темноте. Черты лица, после месяца подвальной жизни, заострённые, хищные. Губы бледные поджатые. Где там рассмотреть девицу под слоем грязи и копоти? Сказал приёмщик с портальной площадки, что парень это. Так и пошло.

Нет! Особого отношения именно сейчас девушка к себе не хотела. Это значило привлечь ненужного внимания. Пока такого ей не нужно. Пока не разберётся, где она и что дальше делать? Просто, отношение к женскому населению в дедушкином мире немного старомодное. Мужчина — глава, женщина же до определённого возраста находилась в положение подчинения.

Женские признаки под футболкой у Василиски бы даже самый настырный сейчас не нашёл. Ещё и стянутые эластичным бинтом.

— А здесь кормят? — наивно спросила она стражника, хриплым, простуженным голосом. — Да и помыться мне бы не мешало.

Стражник нахмурился. Указания кормить подростка ему не давали. Финансов ему не выдели, чтобы именно он такие вопросы решал. Но он же человек?! Просто человек, не маг, хотя задатки имеются. Всё понимает.

— Эти вопросы врач решает, что здесь и когда, — ответил стражник.

— Здесь бесплатно кормят один раза в день, — подал голос желчный сосед, перебив блюстителя порядка, — только с утра.

— А помыться? — уже жалобно протянула она, обращаясь именно к нему.

— Во дворе бочка с водой стоит, но к вечеру она всегда пуста, — шепнул ей всё тот же сосед. — Вон... бадья стоит для питья. Набери ковш и во двор можешь выйти умыться.

— А...

— Уборная тоже во дворе, — понял сосед ход её мыслей.

Василиса неуверенно спустилась с высокой кровати. Успела ещё удивиться, зачем такая высота? Наверняка, кто-то у них уже или калечился, или даже убивался, падая, как минимум с метрового возвышения.

— Выкинешь что-нибудь... — пробурчал больше себе под нос стражник, смерив, объект охраны внимательным взглядом, сверху вниз, оценивая.

Василиса на призрачные угрозы лишь улыбнулась. Хотела бы сразу побежать умываться, но... люди в помещение разные, и она никого не знает. Так что, осмотрев свои вещи магическим взглядом, проверила охранные знаки, руны, напитанные магией, что подсвечивались. И только потом спокойно пошла на выход.

За полгода военных действий она похудела больше чем на пятнадцать килограмм. Вот, была нормальная цветущая девушка с ярко выраженными признаками, гибкая, спортивная, а осталось от неё... сорок пять или шесть килограмм, и это при среднем росте. Тростиночка! А вид? Белянка она красноглазая, но с чёрными ресницами. Хоть в этом повезло. Да кожа нормальная и загар всегда ложился ровно.

Народ дедушкиного мира делился на сословия. Люди в частности. Титул имел только император и члены его семьи. Дальше — аристократия, но она по родословной определялась, наследуемая и ненаследуемая. И обращались к ним лорд и леди. К наследуемым аристократам применялась приставка перед родовой фамилии: ди. Маги, вышедшие из простого люда, отучившиеся в магической школе, присягали императору, и получали ненаследуемое аристократическое обращение. Такие люди, как бы они магически сильны не были, выполняли только роль исполнителей.

А к простым людям и нелюдям обращались — сир и сари. Это в лучшем случае. А так... просто: 'ты' или 'эй'.

Перед тем, как притронуться к ковшу, Василиса прекрасно осознавала, что каждый присутствующий в помещение, и к тому же нездоровые люди, из имеющегося единственного предмета кухонной утвари ни единожды попили. Девушка тяжело вздохнула, и всё-таки зачерпнула жидкость. Свои запасы надо поберечь, у неё их чуть-чуть осталось.

Стражник ходил за ней по пятам, контролировал. Но со стороны его действия больше напоминали охранные функции, никому постороннему, 'тёмному' человеку, приближаться он к ней не давал. Прикрикивал ещё на шатающихся поблизости людей. Ребёнок всё-таки. У него и свой такой, правда, тоже как и он без яркого магического дара, простой носитель.

О военных этого мира, кстати, мира Лирана планеты Лира, Василиса, казалось, всё знает. Память у неё хорошая, помнит, что к чему. Служивые у них делились на несколько групп, к ним причисляли не только солдаты, а так же стража, охранники и наёмники, но эти, в основном, все из простого люда набирались. Высшее же начальство — офицерский состав — принадлежал к аристократии. И всё там было сложнее. Как в старину на Земле. А тут ещё магов и нелюдей надо было учитывать. И их деление на всякие рода профессиональной деятельности.

Сам магический мир имел с десяток крупных материков, а острова никто и не считал. Сотни или тысячи их? Никто не знал! Конкретной географической карты планеты вообще не имелось, а о типографической вообще никто не озаботился. Хотя?.. Нет! Некоторые хотели бы и знать, и обладать, но вот каждый царёк считал свой участок суши уникальным и доступным только привилегированным. А за распространение своей карты чужакам из другого государства грозила смертная казнь.

Обычно, карты различных государств обозначались чистым квадратом, на котором в центре рисовалась столица, и уже от неё указывались другие города. И так до границ.

Государств, или, скорее всего царств, так же имелось несчётное количество. Дедушка внуков только с сотней крупнейших ознакомил в надежде, что за двести лет его отсутствия в них ничего не изменилось. А вот границы 'мелочи' постоянно менялись, и из-за этого соблюдался закон 'серых зон'. Земли же не меряно? Кто её мерил? Особенно безжизненные и пустынные. И перенаселение планете не грозило. Ну, в ближайшие лет так... тысячи две-три. Частые вооружённые конфликты и магическое подавление приводило к демографическим 'ямам', да ещё природа планеты принимала агрессивные способы выдавливания несносных людишек. Магия же!

Видела Василиса в седом стражнике, человека, привыкшего отдавать распоряжения. Кем-то другим он раньше работал, кем-то солидным был. А это... что пенсионер на Земле, желающий подработать, куда-нибудь в сторожа идёт, где и поспать можно, и в тепле. Вот и этот вояка, чувствовала она, дослуживал, как говориться, стражником. Доживал свой век! Её он не смутил. Совсем! Ходит себе, и ходит за ней. У неё к военным особый трепет. У неё семья из военных: отец, брат... были. То, что в лечебнице лежали не только попавшие в беду крестьяне и бедняки, а так же и люди с 'тёмным' прошлым, воры, преступники, и женщины с низкой социальной ответственностью, она понимала. Видела! А ведь некоторые люди, просто, использовали лечебницу, как единственное пристанище помереть спокойно. Даже приплачивая за своё нахождение тут. А как же? Содержание, кормление. И это Василису не смущало. Пока. Пока к ней никто не лез. Люди видели в ней пострадавшего подростка. Ребёнка лет двенадцати. Невысокого, щупленького. Что с такого взять?

Ну а что взять с ребёнка попавшего в трудную ситуацию? Оценив вид, воры думали, что всё ценное у неё, наверное, уже забрали. Иначе она бы не оказалась в таком месте, в таком плачевном состояние. Да, протягивали к ней, невзначай, руки. К её заплечному мешку. Но... пространство вокруг объекта охранных рун моментально сгущалось. Буквально, за пару сантиметров, останавливая чужие конечности.

Василиса вышла с ковшом, чуть покачиваясь, потирая уставшие плечи, умылась прямо на улице. Заодно осмотрелась. Осматривал её и стражник, её прямую спину с отведёнными чуть назад плечами, гордо вздёрнутый подбородок, цепкий смелый взгляд. Мальчишки с подворотни не такие. Лечебница находилась где-то в тупике у небольшого ручья за ним. Большой двор в шесть соток с несколькими ветхими деревянными сараями выделялся двумя горящими кострами посередине участка, на которых, по всей видимости, готовили еду. Тяжёлые чёрные казанки были прицеплены толстыми цепями к вбитым рядом кольям. Дым костров хоть немного притуплял аммиаковый запашок. Прошлась Лиска до уличных удобств, после поняв, почему народ предпочитал мочиться, где попало. Бррр...

В открытые широкие ворота, виднелся городишко, ещё не самое дно, по мощёной узкой дороге, туда-сюда сновали люди, торопящиеся засветло дойти до дома.

Хотела Василиса подольше постоять, подышать, посмотреть на темнеющее небо, может, звёзд дождаться. Дедушка говорил о невероятном красоты спутнике: красном газовом гиганте. Ей хотелось увидеть его. Да стражник окликнул, рассмотрев приближающуюся толпу.

— Вернись в помещение!

Да, он прав! Внутри хоть и было смрадно, но там его зона ответственности. Там он в своём праве. А тут?.. Любой встречный-поперечный 'перо' под ребро воткнёт и не поморщится.

Глава 3

Василиса, прежде чем усесться на своё спальное место, щёлкнула пальцами, выбив искру и направив её на матрац. Букашек всяких ей только не хватало подцепить. Вот и обезопасила себя. Как дед научил. Обеззаразила своё спальное место. Уселась! Надо было как-то незаметно переодеться, протереться, обработать царапины, ссадины. И ещё, она выспалась, теперь хотела информации. Но дело к ночи, и есть хотелось. Вода и сухпаёк имелся при себе. Переживёт она и ночь, и день, да не один. Порылась в рюкзаке, достала для начала сухие печенки.

Тем временем в лечебницу ввалилась толпа, широко распахнув деревянные ворота лечебницы, быстро неся на импровизированных носилках человека. Прошли они мимо девушки, да до самого конца, и постучали тяжёлыми кулаками в закрытую дверь. Василиска, как и многие другие скучающие бедолаги, с интересом наблюдала за происходящим в полумраке помещения. В котором единственным источником света стал стражник, держащий в руках копьё со световым кристаллом.

Лиска-то думала, что ворота в конце лечебницы, это такая же дверь на улицу, но нет. Оказалось, что там кабинет дежурившего лекаря, высокого молодого человека, похожего на практиканта или студента, ещё и взъерошенного, явно, разбуженного. И похож он был не на воробушка, а на страусёнка.

При виде толпы крепких мужчин, лекарь совсем по-птичьи нахохлился, даже показалось, что испугался, чуть отступив назад, но быстро взял себя в руки. Василиса невольно вспомнила деда, как он про таких специалистов говорил, что они словно 'руку набить' приходят в такие унылые заведения. Претензии ведь ему никто предъявлять здесь не будет?! Если вдруг что...

— Сюда! — указал молодой лекарь кивком головы на свободную кровать у стены рядом с его кабинетом, явно, для осмотра пациентов припасённую. И пострадавшего аккуратно на неё положили. Медсестра вынесла из кабинета световой кристалл в виде настольной лампы, который вообще-то в руках надо держать. Неудобная штука.

Беглый осмотр. Открытый перелом. Василиса даже со своего места видела торчащую белую кость, проткнувшую даже добротный сапог несчастного в области голени. Да, не повезло 'медведю', огромному волосатому мужику. Там и ручища, словно в лохматых варежках... Его сопровождение тоже обладало высоким ростом и пышными бородами, если не считать молодняк. Объединял их ещё свободный крой одежды из грубой ткани. Но вот только из одних штанин. Интересно?! Ещё бы!

Внимательнее присмотрелась Лиска к мужчинам. Без стеснения сверкали они мощными загорелыми телесами. Можно было бы подумать, что они моряки, вон, даже обуви на них не было, но запаха моря от них не чувствовался. Запах моря она вообще не чувствовала, когда выходила. А вот запах сырой кожи...

Лечащий специалист куда-то неудачно нажал пациенту, и из уст пострадавшего вырвалось настоящее рычание. О-о-о... Любопытство пчелой ужалило девушку, и она перешла на магическое зрение. А люди-то не люди?! Вернее — нелюди.

Оборотни отошли на пару шагов от кровати, переглянулись. Вот и кончилось время вожака. А они-то думали, что только всё наладилось. Деревню поставили, охота пошла. Семьи перестали голодать. Порядок.

Поступь оборотней, как и говорил дед, имела свои особенности. Передвигались они бесшумно, даже немного плавно, как хищники на охоте.

— Придётся резать... — пробурчал 'страусёнок', осмотрев повреждение, даже не сняв пациенту сапог.

Василиска, если честно, думала, что таким унылым голосом врач говорит о сапоге. А сама она, стянув под толстовкой футболку, для начала, влажной тряпкой растёрла своё тело. Оттирая присохшую кровь. Эластичный бинт, намотанный на рёбра, мешал, но снять его именно сейчас... Василиска вздохнула, вроде, болевых ощущений не было. Значит, можно размотать. Это она, просто, неудачно некоторое время назад упала. Вот и пришлось подстраховаться. Но...

Откуда-то появилась женщина средних лет, медсестра, в чёрном рабочем халате, начала носить на единственный стол, стоящий прямо у стены кабинета, инструмент: огромный нож, пила, бутыль обеззараживающего и сонный кристалл принесла, хранящийся в шкатулке. Достаточно приложить артефакт на лоб любого человека, и не человека, и тот отключится на требующееся время. Между прочим, дорогая штука. Что сам артефакт, что охранная шкатулка-сейф. А ведь оба предмета время от времени заряжать требовалось. Про что часто сменяющиеся медицинские работники и местное медицинское управление забывало.

Все инструменты быстро приготовили, пациента привязали, а сонный артефакт не сработал. Ожидаемо!

Что делать? Что делать? Развёл лекарь руками. Сказал, что до утра надо ждать, придёт главный лекарь, отнесёт кристалл в управу, там заявку дадут, выделят финансирование, а уж потом магу на зарядку отправят. И когда вернётся артефакт в лечебницу... Развёл он ещё раз руки...

Пациент, стиснув от боли и негодования зубы, сначала привстал на локоть. Видимо, что-то своим младшим хотел сказать. Окинул их взглядом. Но... Он-то уже знал, что вожаком ему больше не быть. Никто нигде калек не держит. Не можешь охотиться? Нет тебе среди оборотней места. И приказать теперь он им не имел права сбегать к магу, чтобы тот приехал и зарядил кристалл. Естественно, не бесплатно. Деньги у него водились. Они как раз шкуры в город привезли, сдали. Но это же деньги не лично его. Общины! Стаи! А это... буй, ездовой ящер, запряжённый в телегу, взбесился, когда они выгрузку почти закончили. Садануло его толстым хвостом от всей души. Да на стеллажи отбросило. Вот результат! Сейчас ногу отрежут или через несколько дней, ему уже всё равно. Лёг он обратно.

Лиска как раз растёрлась антисептиком, наблюдая, как пострадавший мужчина откинулся на кровать и уставился в потолок.

— Я могу попробовать зарядить, — предложила Василиса помощь больше для своего интереса. Как говорил её дедушка, у неё очень хороший потенциал к артефакторике. С её видением потоков... Но вот, чем сложнее и серьёзнее артефакт, тем специалист требуется более высокой квалификации, более высокой ступени.

А вот замерить её шкалу магии на Земле у деда не получилось. Не та энергетика планеты, как он объяснил. Его данные сбоили. Он много чего объяснял, изучал воздействие, влияние чужой окружающей среды и магнитного поля на его магию. Он учёный! А внуки стали для него подопытными экземплярами. Отец Василиски такой чести не удостоился, хотя и потенциал тоже имелся. Дед, просто, некоторое время был занять изучением нового мира, а свои дети, так водится, растут быстро. Так что пока у него до своего ребёнка руки дошли, тот вырос, у него началась своя жизнь, работа, семья. Хотя Василиса подозревала, что дед сам от сына отстранился, своими постоянными научными исследованиями, постоянными командировками где-то за пределами досягаемости связи. Это уже позже, когда времени у него чуть больше стало оставаться, он стал уделять внимание родным.

Лекарь с прищуром посмотрел на выскочку, на татуировку у неё на руке. Клеймо магической школы! Ученик!

— Тут маг не ниже седьмого уровня нужен, — высказался 'страусёнок', высоко задрав голову на тонкой шее. А такой уровень маги десятилетиями добиваются, если, конечно, не аристократ, у которых, зачастую, после многовековой селекции, высокий уровень с рождения. Но и без правильного обучения, высокий уровень бесполезен. Вот он уже на шестом курсе высшей школы, до самостоятельной практики его уже во второй раз допустили. А у него ещё двоечка по магической шкале, но это для мага-лекаря вполне нормально. Целительские способности у него совсем небольшие. Может он повреждения определить, может порезы залечить, простуду, температуру нормализовать. Да, настоящим целителем ему никогда не быть. Но с такими возможностями он сможет вполне достойно жить, открыть свою лекарскую лавку, будет оказывать незначительные услуги. Хватит!

— Так не попробуешь, не узнаешь, — спрыгнув с кровати, подошла она к лекарю-недоучке. А сама-то...

Оборотни расступились, пропуская мага-подростка, от которого просто разило человеческой кровью, дымом, землёй и непонятно ещё чем, и почему-то не побоявшегося приблизиться к стае. Обычно, маги оборотней стороной обходят. А это... недоразумение... Стая готова была за соломинку уцепиться своими острыми клыками, в отличие от лекаря. Им их вожак дорог.

Лиска уловила внутренние терзания 'страусёнка', вот, чувствовала она, что ему просто на просто не хочется делать операцию. Лекарь обрадовался, когда сонный артефакт не сработал. (Это Лиска почувствовала). Видимо, заранее знал он, что так оно и будет и всячески тянул время, чтобы уже сдать смену, и пусть кто-то другой разбирается с этими нелюдями. Чур, меня!

— У меня нет полномочий, доверять такой дорогой артефакт непонятно кому, — брезгливо выговорил лекарь, и, быстро убрав предмет обсуждения в шкатулку, не оглядываясь, пошёл к своему кабинету. У него дела! А на самом деле он гнева оборотней испугался. Кто-то из них не сдержался и недовольно зарычал. Рррр... да рррыыы...

И помочь убрать со стола, хотя бы тяжёлую шкатулку-сейф отнести на место, он не удосужился. На охранные функции артефактов понадеялся. А прислуживающая сестра милосердия, седая женщина в теле, осталась у стола, теперь ей предстояло сложить инструмент на место. Зря таскала. А если ещё на вопросы этих отвечать придётся?

Искать по городу другого мага-лекаря для оборотней нереально. Не приветствовали их нигде. Любой стражник мог остановить двуликого и взашей проводить за ворота. Это в лучшем случае, а если определят в клетку? Закон есть, что оборотням запрещено заходить в город ночью. И если такого поймают... Случиться может всё, что угодно, никто же не будет разбираться, что причина была. В более престижные лекарские заведения оборотней просто не пустит охрана. Да и найдя мага-лекаря, уговорить лечить нелюдя...

Оборотни хоть сами и не умели управлять магией, но имели магические возможности. Особенно, сопротивление магической энергии у них было высокое. За это оборотням-наёмникам цены не было. Это если они правильно обученные. Дедушка как-то говорил ей, что они сами по себе высоко ценились и при магах частной охраной. Их даже нанимали сопровождением леди. А для нестабильных молодых магов становились няньками — 'вой'. Но это было давно. А что произошло? 'Дела давно минувших лет!' Или они, или их: или предали, или предали. Сейчас и не разберёшь.

Ещё и лишились оборотни поддержки в виде своего государства. Исчезло оно, пало из-за страшной эпидемии. Ударом такая трагедия для них стала. А потом...

Дальше, кто-то внушил всем, что оборотни — всего-навсего магические животные, способные принимать человеческий облик, и значит, человеческие законы на них не распространяются. Но вот, ручных пёсиков из свободолюбивых волков никому не вышло сотворить. Хотя очень пытались, и даже охоту на них устраивали. И вышло, что вышло! Остатки выживших отгородились от людей, скрывшись в лесах, и стали постоянно передвигаясь, старались держаться свободных территорий. Волка ноги кормят. Как-то так! Отказались они от служения магам. Но временами нанимались на какие-нибудь тяжёлые работы и к наёмникам. Невозможно же жить в полной изоляции от цивилизации.

А ещё, при излечении магом с целительскими навыками раненный оборотень невероятно много магической энергии тянет, просто ужас... Поэтому, маги, от травника, до целителя, и не брались за оказания им помощи. Животные, что с них взять?! Шкуру если! Ценную, если заметить.

Глава 4

Женщина вцепилась в шкатулку и хотела, первым делом, отнести её в безопасное место. Но куда там! Маг-подросток подвернулся ей под ноги, и они обе грохнулись на пол. И шкатулка отлетела в сторону.

— Ой, извините! — попыталась искупить свою вину Лиска, подскочив с чёрного от грязи деревянного некрашеного пола, и помогая женщине подняться. — Вы не ушиблись?

Женщина, немного растерялась, как-то быстро оказавшись окружённой стаей оборотней, села на предложенный, откуда-то взятый, табурет. Видимо, где-то под кроватью стоявший. Оборотни, нюхом, что ли, сразу поняли, что происходит. Начали помогать подростку. Мешаться под ногами.

Стражник, наблюдавший за всем происходящим со стороны, некоторое время не вмешивался. Пока объект его охраны в толпе оборотней не скрылся. А это...

Охранные руны даже не среагировали на посягательницу сокровища. Крышка сейф-шкатулки поддалась, и Василиска зажала в руке холодный мутно-белый кристалл похожий на приплюснутое яйцо, приятно уместившийся в её кулаке. Секунда настройки и кожу бледной руки начало покалывать. Словно небольшой разряд тока пустили. Красота! Поняла Лиска, что всё она делает правильно. Заряжает. Детской радостью застыла на её лице улыбка...

— Разойтись! — рявкнул на оборотней подоспевший стражник. Оборотни отошло от сидевшей на табурете перепуганной женщины, поглаживающей ушибленную коленку и руку. Но отошли они так, что окружили Василису. — Пацан! Ты где?

— Сейчас я, — пробурчала Василиска с пола. — Тут шкатулка с сонным артефактом упала, вот нашла, смотрю, не повредился ли.

Всё с артефактом в порядке. И заряжался он отлично. Василиса хоть и не чувствовала своего личного резерва, но наблюдала стремительно вливающийся через неё поток магической энергии. Ещё минутку бы, да кто ей такое позволит? По-хорошему, заряжать такой артефакт требовалось примерно четыре часа. В тишине и спокойствии. А так... последствие разрыва вливающегося патока, подобно гидроудару. Смыть могло, в плане сознания.

Могло! На слова 'вот, нашла', казалось, никто внимания не обратил. Хотя... На рефлексах она протянула свободную руку к близь стоящему оборотню, чтобы тот помог ей подняться. И он помог. Видимо, тоже на рефлексах подал громадную ладонь. Лиска уцепилась, небольшой разряд пробил их обоих, яркая вспышка ударила по зрению, прожужжала довольная по извилинам мозга. Волосы на оборотне дыбом встали. Как и у девушки на затылке. Глаза... зрачки расширились у обоих. Красота!

— Нормально? — нервно хихикнула Лиска своему спасителю, поглотившему излишки разорвавшегося магического потока. Оборотень сквозь зубы втянул сипло воздух слишком близко к её голове. Ему-то что? Этот разряд, как статическое электричество. Неприятное? Конечно! Но он один раз обернётся, и всё! Излишки испаряться. Мужчина на вопрос положительно кивнул головой: 'нормально, нормально'. Чихнул. Запашок от неё ещё тот...

— А ну, шуруй сюда! — начал нервничать стражник.

— Сейчас! — закатила Лиска глаза. И подошла к женщине. — Смотрите, с кристаллом всё в порядке. А ещё, мне кажется, что зарядка в нём имеется. Просто, бывает такое, что он не с первого раза срабатывает. Видимо, им давно не пользовались. Пожалуйста, уговорите лекаря ещё раз посмотреть, попробовать.

Сестра милосердия взяла артефакт и посмотрела через него на свет. Мирный синеватый блеск подтверждал слова подростка. Резерв полон почти наполовину. Работать с таким можно.

— Ой, да, — подхватилась она и быстрым семенящим шагом скрылась в каморке начальства. Откуда сразу же донеслось недовольное ворчание молодого лекаря.

Василиска же под гневный взгляд своего охраняющего стражника вернулась на кровать. Уселась по-турецки. Резерв, резерв. Обычно, маги после заливки чувствуют усталость. Она же себя прекрасно ощущала. Настроение на подъёме. Рукопожатие с оборотнем, сказалось положительно. Даже призрачная лёгкость, какая-то в голове образовалась, как после ста грамм. Но... хорошего понемногу.

Понравилось рукопожатие и оборотню, у него, да не только у него, у многих оборотней, привычным состоянием был магический голод, когда для оборота не хватало сил. А это опасно. Обычно, вожак стаи, больше всех способный накапливать в себе магию, он и делился со своими специальной магической энергией.

На несколько минут оставленные без присмотра вещи никуда не делись. И сама Лиска не торопилась заглядывать в недра рюкзака. Она и так знала наизусть, что там, где и в каком состоянии. Ну, почти! Последнее время, рюкзак играл и роль дамской сумочки, а в таком аксессуаре... дно бездонно. Подумала она дневник дедушкин почитать. Может, он там что-то новое дописал? Хотя, нет! Он при ней его дописывал, что-то отмечал.

Мысли упрямо игнорировали думы о случившемся с родными. Ни хотела она верить в их гибель. Она жива, значит, они тоже могли выжить! А надежда... умирает последней.

Достав небольшую пластиковую бутылку и откупорив крышечку, девушка отпила тёплой воды. Жара! Попить бы что-нибудь холодненького. Мечты! Раньше думала она, что вот, выберется, и чай свежий, и кофе, и какао, всё в одном стакане замешает и выпьет. Но теперь... оказавшись в дедушкином мире, она не думала, что в ближайшее время удалит свою жажду по прошлому. А имеющийся небольшой запас она израсходует очень быстро. Она знала! А про любимую еду...

Девушке вообще думать пока ни о чём не хотелось. Под тёплыми штанами у неё шорты надеты, и так, по мелочи, в виде специальных ремней на липучках с холодным оружием. Война же! И пистолет у неё заткнут за эластичный бинт. Нашла она его, спрятала, называется, как смогла. Эх! В подвалах холодно было, зябко. Какая-то бабушка, когда летняя жара стояла, всё говорила, что хорошо, когда тепло, жара кости не ломит. Действительно, кости не ломило. Но... сняла она штаны, сложила в отдельную стопку, с кровавой футболкой. Постирать бы не мешало. Но футболка, скорее всего, только на выброс теперь годилась.

А на улице, тем временем, хорошо стемнело. Единственным источником света, через не застеклённые окна, стал разгоревшийся во дворе костёр. И всё равно, темно. Лишь звериные глаза оборотней светились в темноте. И любопытный народ поглядывал из своих мест. Бесплатный концерт!

Стражник удалился на своё сидячее место у входа. А из своей каморки с высоко задранным носом вышел господин всей лечебницы. Недовольный...

Широко шагая, подошёл он к пострадавшему, которому, уходя, даже первую помощь не оказал. Не перебинтовал, кровь не остановил. Теперь огромная кровавая лужа неприятно растеклась по полу. Лекарь-недоучка поморщился. Сестра милосердия, заметив выражение его лица, проследив за взглядом, развернулась и удалилась за ведром с водой и половой тряпкой. А у неё всё болит.

— Давайте, я помогу, — опять подскочила с кровати Василиска, влезая не в своё дело. Крови она никогда не боялась. Ей не то, что не сиделось, она, просто, подсознательно чувствовала, что надо занять себя, чтобы не думать о ни о чём. Да и не видела она ничего предосудительное в помощи, она в подвалах своего города только и делала, что крутилась и помогала. Еду, в основном, взрослые женщины готовили, она с другими подростками бегала по многоэтажкам, добывала припасы, приносила воды. Когда никто не видит. Но это до поры до времени. А так, детей с подвала старались вообще не выпускать. Её же тем более.

В самом начале вооружённого противостояния, пришёл в их подвал человек, по уставшему осунувшемуся заросшему лицу определить его возраст было затруднительно, от тридцати до сорока где-то. Волосы с проседью, глаза серые, колкие, ледяные. Хладнокровные. Медик, спросил, есть ли в подвале ещё медики, или медсёстры, или интерны, способные помогать ему при операциях, вот Лиска и подняла руку. Специализированные курсы первой медицинской помощи прошла. Она с первого класса в кружке скалолазания. И на хирурга мечтала выучиться, успела только два года отучиться. Даже одну практику в больнице прошла.

Но вот вопрос встал с ей возрастом. Ей на тот момент только пятнадцать было. И таскать за собой ребёнка... Ему не хотелось, но выхода не было. Кто предложил выход? А именно, кто-то предложил расписаться им. Лиска бы сейчас и не вспомнила, кто это был. Мало ли? Чтобы избежать ненужного разговора. Мать дала разрешение, почему-то решив, что рядом с серьёзным мужчиной шанс выжить у неё вырастит. Командир какого-то подразделения выписал им справку, что подтверждает их намерение пожениться и объявил их мужем и женой. Свидетели поставили свои подписи в документе, и она перешла буквально в собственность Максима. Единственного медицинского врача на всю округу. Оба они, конечно, брак считали фиктивным, но время от времени мужчина шутил, а может, и нет, что вот, закончится война, и он придёт свататься к ней по-настоящему. Смущал девушку. А не кончится, так после того, как ей исполнится шестнадцати лет... он серьёзно подумает об их отношениях.

Они жили вместе, спали в одной пастели. И всё время молодой супруг натаскивал жену на оказание медицинской помощи. Под его руководством проводила она операции на свежих трупах, а иногда и на больных.

Но... однажды, его позвали оказать помощь в соседний квартал. В другое убежище. Василиску он с собой не взял. В их подвале, на тот момент, тяжело раненый находился, да не один, и сама Лиска, как раз спала. А им редко удавалось поспать вдоволь. Пожалел он девчонку, разбудил, но с собой не взял. Сказал, что постарается в течение суток вернуться...

Она ждала его неделю... Весь подвал, заполненный людьми, ждал его возвращения. Пока знакомые мальчишки не принесли и не отдали именно ей, найденный где-то среди развалин знакомый ей медицинский чемоданчик.

А в толстовке жарко. По спине сбегали капли пота. Кофта липла... Зависть у неё поднялась с глубин сознания, захотелось ей, как оборотни оголиться. Но, местный дрез-код строг. Взрослые женщины носили длинные платья в пол. В основном. Магини могли и в широких штанах передвигаться. Осуждалось такое, конечно, обществом, но и только. Дети, девочки до двенадцати лет носили детские платья чуть ниже колен. Это у людей, а вот нелюди обладали большей волей в выборе одежды. Хотят платья носят, хотят — совершенно дикие короткие повязки, прикрывающие только прелести. Вон, наги вообще в одной набедренной 'юбочки' ползали, похожей на широкий пояс, совмещённый с обтягивающей кожаной юбкой.

Пара просторных футболок у неё имелось. Затолкала она руку в рюкзак и достала первую попавшуюся вещь, ей оказалась чёрная футболка. Пойдёт! Быстро переодела одно на второе, провернув всю операцию внутри толстовки. Ну а то, что на чёрной вещи двуглавый орёл нарисован на спине, да ещё с атрибутами царской власти... Забыла она, скорее не рассмотрела в темноте, что в Лиран атрибуты власти носят только властители, владыки, императоры — всякие там власть имущие. Ну а что у людей лица вытянулись?

— Ох, ты ж... — захлопотала сестра милосердия, когда меченная соколом перехватила у неё ведро и принялась оттирать кровь с пола, сверкая голыми ляжками, перемотанными коленами. И перевязями с оружием. Магическое излучение от неё и от её предметов ощущалось достаточно хорошо, чтобы предупредить окружающих об грозящей каре для недругов. Позвякивали браслеты под чулочками. От людей и от других магов она могла скрывать свою магическую начинку, а вот нелюди ощущали магов каким-то своим чутьём. Так что Лиска не стала издеваться над собой и запечатываться ещё сильнее, чем есть на самом деле. Что есть, то есть! Магия вокруг неё клубилась.

Лекарь покривил губы, покосился на суетящегося у ног мага-подростка, и начал готовиться к операции.

Лиска же одним глазам наблюдала за всеми действиями лекаря. Подсознательно сравнивая 'страусёнка' и своего Максима.

— Э-э, ты что делаешь? — подскочила она под руку лекарю и схватилась за обычную пилу, опустившуюся на ногу спящего оборотня, уже прорвавшую зубьями тому кожу. — Нет, ну дед говорил, что здесь древность древняя, но это совсем... дикость. Вы зачем ему ногу режете, вас что? Не учили лечить?

Лекарь-недоучка по-птичьи нахохлился. Сверкнул недовольными глазками.

— Ты что? Не видишь, что повреждение слишком серьёзное, тут даже не один целитель не возьмётся лечить, да ещё и оборотню, — возмутился 'страусёнок'.

— Так если он оборотень, и что? Можно вообще не лечить? — огрызнулась девушка. — Да я тебе сейчас голову отстрелю и скажу, что так и было, а они подтвердят. И лечить уж точно никто не возьмётся, не один целитель. Нечего будет!

— Тогда сам и лечи! — психанул лекарь, бросив пилу на пол. И сбежал опять в свою каморку. Оттуда, правда, начал подглядывать в маленькую щель за происходящим.

Василиска тоже психанула. Такие операции при ней её друг делал чуть не каждый день, медицинский чемоданчик у неё, там кое-что есть на такие случаи. Осталось ещё, она запасливая. Должна справиться, если, правда, кто-то помогать будет.

— Один сюда, один сюда, — показала девушка оборотням, чтобы они встали по требующимся ей местам. Достала ещё фонарики. Помогут. — Ещё один стоит у головы, контролирует его сон. Один стоит за мной и контролирует моё состояние. Ловишь, если что.

Сама она сходила к своему рюкзаку, достала медицинский чемоданчик, открыла его, проверила. Достала из недр книгу, пролистала, нашла подробно описанный похожий случай и с картинками.

— Итак, ещё один ко мне, будешь подавать инструменты, — скомандовала девушка. — Смотрим сюда, объясняю один раз... Поехали!

Из Василисы, наверное, получился бы неплохой травматолог, но она, в той, прошлой, мирной жизни, не чувствовала в себе тягу к белым халатам. И помогать больным, если честно, ей не нравилось. Но это было, казалось, давно, до войны. И зачем пошла она в медицинский университет? Сама не понимала. Престижно туда было попасть. Попала, а потом, всё думала, ещё сессия, ещё чуть-чуть, и заберёт документы. Но...

Семья её баловала — необычную белокурую малышку с красной радужкой глаз. Что бы она не пожелала, в рамках разумного, конечно, всё ей давалось. Дед, отец, старший на десять лет брат, мама, бабушка и прабабушка, — все обеспечивали её потребности. Ей же стоило всего высказать своё 'хочу'.

Хочу на танцы, хочу в музыкальную школу, хочу в художку, хочу на лошадке кататься. Ну, вообще-то это мама с бабушкой хотели её чем-нибудь увлечь. А она искажала их желания. За братом она увязалась на курсы робототехники, брат ходил, а она, что? Рыжая? Нет! За ним же прошла курс по подготовке молодого бойца. Валера, просто, к армии хотел подготовиться, а сестра среди подростков-сверстников выиграла кубок снайперов.

Война началась неожиданно. Ворвалась в жизнь счастливой семьи страшным ударом. При обстреле кассетными бомбами по городу, брат погиб в числе первых. Много кто тогда погиб, а потом, смерть стала ежедневной реальностью.

Отец, кадровый военный, дома практически не появлялся. Проследил, чтобы жена с дочерью в более-менее безопасном убежище оказались, и ушёл воевать. Командовать! Лиска же попыталась записаться в контрактники, в снайперы. Форму даже получила. Но отец прознал про её планы, и взял с неё магическую клятву, что пока мама находится в опасности, в городе, она будет рядом с ней.

И в тот день, когда она эвакуировалась с родными. Она шла с чёткой мыслью, что сбежит, как только они достигнут безопасных пределов города. И даже послание родителям записала. Письмо деду в дневник вложила. Чтобы они как-то маме её отсутствие объяснили, сказали, что она в волонтеры подалась, в медсёстры.

И не получилось...

— У меня только шурупы остались, — описывала все свои действия Василиска. — Показываю, как они вкручиваются, потому что через некоторое время их следует выкрутить. А меня, возможно, рядом не будет.

Рентген и Лиски, и оборотням не требовался. Им и магического зрения хватало. Хоть это радовало. А к тому, что на родине дедушки её способности усилились, она отнеслась равнодушно. Да, усилились, но её и раньше всё устраивало. Есть они — хорошо, нет — и так не пропадём.

Когда стражник переместился ей за спину, и из-за плеча, в непосредственной близости наблюдал за операцией, девушка даже не заметила. Занята была. В конце, она наложило лангету. Устало выдохнула. Почти всё. Прикрыла глаза и собралась с мыслями.

Справилась! Цветные 'мошки' заплясали перед глазами. У Василисы, как говорил дедушка, также как и у него преобладает воздушная и пространственная магия, но магия лечения доступна каждому магу. Это как иммунитет, он есть у всех людей, только у одних развился лучше, у других похуже. Бывает!

Василиска перенаправила потоки из своего организма к кончикам пальцев. Пальцы закололо. Готово! И по чуть-чуть... не так, как она с сонным артефактом. Оборотни молчали, пока она переливала магическую энергию в их вожака, молчал стражник, тишина царила во всей лекарской.

На дворе царила ночь, красная газовая луна, выкатывала свои рубиновые бока на звёздное небо.

Василиска, почувствовав усталость, на автопилоте развернулась к своей кровати, дошла, достала чёрную амуницию: штаны, рубашку. Кое-как натянула и, вместо подушки свернув свою толстовку, подтянув коленки к груди, отключилась.

Утро вечера мудренее. Спать!

Оборотни устроились охранять и её сон.

Глава 5

Будет день, будет пища. А завтрак-то она пропустила. Василиса проснулась от болевых спазмов в животе, вся прелесть жизни общественного места ворвались в её сонные чувства: запах, шум, ещё и магическое что-то витало в воздухе. В не зашторенные раскрытые окна вливалось яркое солнце, касаясь её кожи. Вот и то самое ощущение 'запечённой курочки' прояснились. Красота! Наконец-то пришло ей на ум простое человеческое желание, полежать и позагорать у моря на песчаном пляже. Понежиться!

Сколько она провела в подвалах? Сколько пряталась? А сколько времени находится в этом мире? Лиска потянулась к рюкзаку, открыла его и достала разобранный на части старенький смартфон. Начала собирать.

Рядом разговаривали, смеялись, острили, наигрывали на струнном инструменте, разгоняя утреннею дрёму.

Мысли о гибели родных людей Лиска отбрасывала в сторону. Она их мёртвыми не видела. Никого! Так что пока дожидается, хоть кого-нибудь, чтобы справки о крёстном навести, дать знать о себе. А там будет видно. Может, дядя Шамиль поможет ей вернуться? Хотя, по дедушкиным научным изысканиям, выходило, что магический поток, с помощью которого он попал на Землю, появлялся очень редко. ОЧЕНЬ! А пересекался он между их планетами или мирами ещё реже. Раз в сто, а то и триста лет. Артефакт возврата в зафиксированную точку у деда имелся, но он над ним работал сотню лет. Всё вымерял, примерялся, настраивался. Василиса надеялась, что в его дневнике будут все ответы на её вопросы: получится ли у неё? Но пока... телефон сыграл мелодию и включился. Ожил!

— Ты на артефактора учишься? — удивлённо спросил её больной человек с соседней кровати. Любопытный желчный.

— Нет, — ответила девушка, и, подумав, добавила, что она пока, своего рода, на общем образовательном, а его некоторые дети во всём мире Лиран могут получать на домашнем обучении. В каком-то виде это была правда. Дедушка учил внуков всему, что знал. Базовые знания она получила. Но с тех пор, как дед покинул свой родной край, подозревала она, много воды утекло. Столетие? Два? А может, ещё больше? Вообще-то, когда он попал на Землю, по его словам, земная цивилизация уступала его миру в развитие, но по какой-то непонятной причине, произошёл на Земле скачок — технологический прогресс, а здесь?.. — А не подскажите, сколько я здесь нахожусь? А то с этими отключками совсем потерялась во времени.

— Третье солнце ты здесь, — довольно прищурился сосед по левую руку от неё, подставляя солнцу лицо. Чувствовал он, что, скорее всего, следующего восхода ему не видать.

— Да уж... третьи сутки в пути, ветер, камни, дожди... А точнее можно? Число, месяц, и... желательно год?

К разговору подключились другие скучающие пациенты лечебницы, отвлекая желчного, который, оказывается, и наигрывал на струнном инструменте. Развлекал публику. Не бесплатно! Пошло обсуждение образования, школ, простых и магических. Это же какое образование детям в магических школах припадают, что они не знают, какой сейчас год?

Василиса сверила числа на экране со словами соседа. Да, если верить проснувшемуся счётчику, время в их мирах идёт по-разному. Вот у неё на экране уже почти четверо суток прошло, как она с группой выдвинулась в путь. Не удивительно, что по-зверски хотелось ей есть и пить. Достала дедушкин дневник, проверила даты на последних страницах, что были сделаны перед попаданием на Землю. Точно! Не соврал дед, говоря, что более двухсот лет прошло, как покинул родные земли. Да уж! Так и рушатся миры!

При мысли о еде, в животе у неё забурлило. И в нос, дразнясь, ударил приятный мясной аромат. Лиска подняла глаза и увидела, дожидающиеся её внимания, на самом краю матраса, зелёные сочные листья, а уж что в них было аккуратно завёрнуто, сомнений у неё не возникло. Мясо! И даже руки у неё от предвкушения, потянувшись за свёртками, задрожали. А губы растянулись в подобие улыбки, показав зубки с выступающими клыками.

Нет-нет! Всё нормально у неё с прикусом. А то, что клыки чуть больше и выпирали, так это подростковая особенность. Брекеты она не носила, миновала её такая участь, но вот силиконовый трейнер выписали. И каждый день должна она была его надевать на зубы, прикусывать, как капу.

Подхватила Лиска листки, развернула. Мммм... Чуть слюньками не подавилась. Миску с едой, поставленную сестрой милосердия у неё утром стащили, а на подношение оборотней никто не посягнул. Боялись! Вон они.

— Спасибо, — кивнула она головой, сидевшим на полу, рядом с недремлющим вожаком, двум оборотням. И принялась есть.

Хорошее мясо. Ничего не сказать. Соли, правда, не хватало, но она и такое давно не видела.

— Хотите? — опомнилась она и протянула по одному кусочку обоим соседям. Желчный один не отказался. Пожилой сосед с другого бока, взять угощение не решился. Ещё бы, от зверья еду принимать? Пф... Чёрный оборотень с кровати вон, как гневно смотрел в их сторону, того и глядишь, обернётся, или своим побратимам загрызть их скомандует.

— Ешь сам, вон какой худой, — пробурчал старик и, острым подбородком указав на желчного, потягивающего с кувшина кислый напиток, добавил. — Есть возможность учиться, иди лучше на барда. Всегда сыт будешь!

Ага. Или выпивкой откупятся. Желчный сосед ведь не стар. В его возрасте многие мужчины не только первыми внуками обзаводились, но и младшими детьми. Радостью. А этот бард-менестрель не выдержал испытания. Дар у него хороший — был, сочинял музыку и песни на ходу: что вижу, то пою, душа просит — пальцы играют. Привечали его, молодого, дерзкого. Душой компании он когда-то слыл, всегда окружённый друзьями и женщинами, угощали его, и он угощал. Так что деньги у него никогда не водились.

Быстро утекло время, неправильный образ жизни отразился на лице желчью, обезобразил внешний вид. А лечиться... На мага-целителя он никак не мог наскрести. Всё потом, потом... А потом, быстро осунувшегося, больного и вечно пьяного музыканта практически перестали приглашать в более-менее приличные заведения.

И эта лечебница для бедных стала последним его пристанищем. Он всё понимал. Но не раскаивался. Хорошая же была жизнь? Весёлая!

На скамье у стены сидели незнакомые стражники: старик и парень, явно, родственники. Уж больно похожие: плечистые, светлоокие. Разговаривали между собой. Следили они за порядком в лечебнице. Ну а куда ещё пристроить пожилую стражу и желторотых юнцов? Охранять тех, кто не сбежит!

Василиска встала с кровати и пошла к бадье с водой, прихватив листья, ставшие мусором. Выкинуть их надо, только мусорки она не увидела. Какая-то куча хламья во дворе лежала, зачерпнув ковш воды, направилась она туда. Краем глаза подметив, что один из оборотней пошёл следом, осторожно просачиваясь между людьми. Ну и страж, тот, что моложе, вышел за ней. Высокомерно посматривая на обитателей лечебницы, проследил, как объект надзора листья выбрасывает, умывается и возвращается.

На улице оказалось неожиданно многолюдно. Больные высыпали на прогулку, и видимо, тоже не спешили возвращаться. Сидел народ в тени: женщины на своей половине, мужчины — на своей. Когда девушка вышла, оборотни переглянулись между собой, и каждый отрицательно покачал вожаку головой. Странно девушка двигалась, даже немного так же, как и они, стараясь идти бесшумно, в любой момент, готовой броситься в сторону.

Девушка прошлась, посмотрела на одежду людей. Прикидывая, как ей дальше предстоит одеваться, если её попросят соблюдать местную моду. Ничего особенного не носили. На женщинах были или длинные юбки в пол, или некое подобие широкого сарафана, но больше на мешок похожий с вырезом для головы. И у девочек что-то подобное было надето, только длиной до колен. Бррр...

Увиденное её не порадовало. Она от удивления чуть рот не открыла. Хотелось верить ей, что такое нищенское убожество, не является повсеместным. Никто же ей не объяснил, что она в не простой лечебнице, а для самого 'дна'. Да как такое возможно? У них же магия!

В больших городах, аристократия и маги, жили, как сыр в масле. У них и возможности, и доходы позволяли приобретать дорогие артефакты. Как личная почтовая шкатулка-факс, как освещение в доме, специальными кристаллами. Как горячая и холодная вода в ванной, специальными нагревательными камнями. Новшества. Магический новостной шар, связной артефакт. Но... простому люду, даже с малым резервом, ничего из выше перечисленного доступно не было. Они с ног сбивались, чтобы хотя бы прокормить себя и семью. Налоги ещё эти. Ну а что? За жизнь надо платить. Нет?! Есть свободные дикие земли, опасные, с множеством хищников.

Толпа детишек крутилась под ногами, заглядывая, чуть не каждому взрослому в глаза, посматривая на одежду, руки, надеясь выпросить, хоть что-нибудь поесть. Дети! Они всегда голодные. Оставить вещи без присмотра, в этот раз, она не побоялась. Чуяла, что оборотни присмотрят. И им даже говорить не надо. И это хорошо для неё, что другие их побаиваются. Постаяла Лиска на улице, втягивая горячий воздух, поморщив нос. Запахи! Невозможно было отделить неприятный запашок от запахов мира. Повернулась она по ветру, вдыхая и, пытаясь проанализировать окружающую обстановку. Если она в городе, должно и пахнуть соответственно. А где выхлопные газы? Ничего! Оглянулась она на лечебницу, ещё больше насупившись, возвращаться в душное и затхлое помещение ей вообще не хотелось. А ещё... залежалась она. Насытившееся гибкое тренированное тело требовало нагрузки. Хотя бы побегать. От резвости и способности убегать, последнее время, зависела её жизнь.

Побегаешь тут! Пока она дошла до двери лечебницы её несколько раз толкнули. По карманам попытались полазить. Но... магия! Она в буквальном слове током билась маленькими такими разрядами, когда к ней, как бы невзначай, прикасались.

Вернулась Василиска к своей кровати и первым делом проверила надёжность замков на рюкзаке. Убедилась, что никто ничего не тронул у неё на кровати. Под хохот и внимательные взгляды любопытных соседей, достала она медицинский чемоданчик и направилась к оборотням. И как-то сразу притихли все в помещении. Сразу надо было вколоть пострадавшему оборотню лекарство, но вот, своё состояние, на момент окончания операции, желало лучшего.

— Добрый день! — подошла девушка к лежавшему вожаку. — Разрешите мне ногу посмотреть?

— Разрешу... — сдерживая рык, дал оборотень разрешение.

Скорее всего, услышав, как оборотень с кем-то разговаривает, из своей коморки показался маленький худенький старичок — лекарь с маленьким резервом целительской магии. Пусть с мизерным резервом, но довольно он слыл лучшим специалистом в области оказания первой неотложной помощи. Бедные люди чуть не боготворили его, приходя со своими бедами. Не он, давно закрылась бы эта богадельня.

— А... ты! — радостно потёр пожилой лекарь вспотевшие ладошки. — Проснулся, а я за сегодня уже трижды отчитывался, что ты без сознания. И думал, что тебя так и заберут. Между прочим, представитель твоей школы уже приполз. И в данный момент разносит городскую управу. Там такой скандал... Весь город гудит!

Город гудит?! Да просто ещё никогда в их город такой гад не вползал. Белый наг! Сенсация! А про Василиску никто и не слышал.

Кто предупреждён, тот...

И не отдали её сразу Шамилю именно из-за возможности раздуть скандал. Магов привлекли. А утром её будут судить, как особо опасную преступницу, чуть ли не преднамеренно разрушившую единственную на всю округу портальную арку.

Девушка мило улыбнулась лекарю, показав свой оскал, на котором лежавший на кровати оборотень заострил внимание.

— А... — затянул лекарь свою любимую букву: скажите, 'а'. — Так ты ещё и лекарь? На каком курсе? Практику, где проходил?

— Извините, не имею чести быть представленной, но если вы дадите мне минут десять? — Василиска дала понять, что занята. А ещё...

— А... — 'представленной?', открыл он рот, внимательней посмотрев на подростка.

— Сокол, — сверкнула Василиска рубиновым взглядом, указав на татуировку на своей руке. — Для вас просто Сокол.

Старичок понимающе кивнул. Клички в их мире иногда значили больше, чем имя.

— А для вас, — переключилась девушка на лежащего, на лежащую в лангете ногу, подключив магическое зрение. — Просто, Лиска! Думаю, ваши побратимы передали мои слова. Опухоль спадёт, лангета станет свободнее. Но снимать её не торопитесь. Месяц! Спицы... я показала, как они удаляются. Но вот, перед тем, мне бы вас увидеть, посмотреть... Лучше бы самой и убрать. Но где я буду через месяц, — неизвестно. Но если заранее договориться... Можно попробовать?

— Я тоже не могу предположить, где буду находиться через месяц, — пробурчал оборотень. — А ещё, здесь, говорят, портальная арка сломалась...

— Да, сгорела она, я... так получилось, — пожала Лиска плечами. — А где ближайшая?

— В Ааше.

— Ааша? — хмыкнула девушка. — Это мне ничего не говорит. А это, что за город? Где мы сейчас?

— Асара... — выдохнул оборотень, но на девушку странно прищурился.

— И это мне не тоже ничего не говорит, — сама себе сказала она, прекратив дальнейшие расспросы.

Лиска шагнула к оборотню ближе: рука его ей нужна. Она намеревалась вколоть ему лекарство, но его сначала надо было проверить. Вдруг, аллергия у двуликого на кое-какие компоненты? Лапища вожака метнулась к ней, преодолев магическое охранное сопротивление, так, что искры с его шерсти полетели на пол. Кто-то в помещение икнул. А оборотень, поддев двумя пальцами девушку за тонкую шею, притянул сердобольную слишком близко к своей недоверчивой клыкастой морде.

— Кто ты и зачем тебе это? — выдохнул чёрный оборотень, замучивший его сознание вопрос. Проснулся ночью, а на него столько вывалилось, что и нога на месте, и всё будет хорошо. Зачем? На этот вопрос она бы тоже хотела знать ответ. Наверное, потому что может? Потому что он, хозяин медицинского чемоданчика, огорчился бы, если бы узнал, что она прошла мимо страждущего? Он в неё верил! Лиска посмотрела на открытый чемоданчик, на фотографию с внутренней стороны на крышке. Чёрный проследил за её взглядом.

Одно бы движение, и он мог свернуть ей шею. Но Лиска не боялась его. Держал он ей, даже нежно. А это показуха. Для устрашения. И эти обнюхивания. Оборотень воздух втянул прямо у её уха, чем смутил свою спасительницу, вогнав в краску. Слишком уж личным, ей казалась такая малая дистанция. Интимная.

От такой близости Лиска ощутила особую альфа энергию, исходившую от него. И её она не подавляла. Совсем, совсем. Присматривалась, принюхивалась, тёрлась об колышущиеся вокруг девушки магические волнения. Подпитываясь. Странно?! Не знала она, результат ли это был её попытки магически подлечить его после операции? Не знала и не понимала. Что есть, то есть!

— Сейчас мне трудно это объяснить, может, когда-нибудь в будущем... поговорим о жизни? Что и зачем? А сейчас руку положи вдоль тела, я тебя три раза поцарапаю. Не сильно. Не бойся.

Сейчас, конечно, не время на такие разговоры. Но девушка его заинтриговала. И царапать? Три раза? И не бояться? Не постеснялась она коснуться грубых пальцев у своей шеи, взять их и уложить так, как посчитала нужным. Подчинился хищник нежным девичьим рукам. Немного растерявшись.

Прошлым вечером Лиска оборотней сильно не разглядывала. Ну, заросшие, крупные такие мужики. Теперь же... при такой близости. Глаза ясные, у кого жёлтые, а у одного, стоявшего за спиной, голубые, как весеннее небо. Сложение тела у них завидное, руки у всех длинные, мускулистые, ноги рельефные, прямые, спины широкие. И на морду..., если причесать, побрить? Атлеты! Спартанцы! И этот чёрный, крупный, но хорошенький. В вертикальном положение она его, конечно, не видела, но не думала, что он кому-то из своих парней по физике уступит. То, что ощущала под своими руками, даже эстетическое удовольствие доставляло. Прямой нос, высокие скулы, чёрный цвет глаз, даже брови нормальные. Не то, что у неё, нарисованные.

— Я проверю, можно ли тебе это лекарство вводить, — достала девушка три ампулы. Подумала, и четвёртую достала. С витамином. Для себя. Два шприца, две спиртовые салфетки. Деревянной зубочисткой чуть-чуть оцарапала загорелую кожу. Из каждой откупоренной ампулы капнула на царапину. — Ждём пять минут, — озвучила Лиска дальнейшее. — Но пока ждём, я покажу, как это лекарство вводиться будет. На себе покажу, чтобы потом уже не дёргался.

Брови оборотней, и, наверное, не только, поползли вверх, когда она начала расстегивать ремень на себе и стягивать штаны. Лекарь, похаживающий по помещению, краем глаза наблюдая, что там творится, остановился, проглотив, 'а'.

Девушка, тем временем, уже не спрашивая, села на край узкой кровати, закинув свою белоснежную ножку, оборотню под бок.

Оборотень, плотоядно, сглотнул. Он всё-таки мужчина.

— Вообще-то, укол делается в ягодицу, но если я сейчас и нижнее бельё стяну, меня неправильно поймут, — хихикнула девушка. — Смотри! Это не больно. Обычная процедура. Её у нас даже детям с первых минут рождения делают. Вот! Всё зависит от вводимого компонента, может, немного пощипать.

Взяв себя за ляжку, Лиска ввела иглу. Потёрла место укола. Всё! Слезла, натянула штаны, скрыв, ещё и привлекательное холодное оружие. На огнестрел у неё под мышкой оборотни внимания не обратили. Железка и железка. Пахнет огнём. Но подметили, что девушка пахнет именно, как непонятная железка...

Запах! Они никогда ещё не чувствовали ничего подобного, интересно стало, захотелось понять.

— И не надо меня обнюхивать, — шепнула девушка, близко приблизившемуся со спины голубоглазому оборотню.

— Третьи сутки в пути? — подшутил вожак, и первый раз улыбнулся, такой... приятной клыкастой пастью, разрушив всю напускную грозность.

— Да уж больше будет, и не ветер, камни, дожди у меня на пути, — вздохнула девушка. — А если вы мне сейчас будете зубы заговаривать, я уколы сделаю в положенную зону. Вон, аллергических реакций нет. Держи штаны.

Штаны у всех оборотней оказались с прорезями в области колен, немного ткань запахивалась, чтобы уж сильно не сверкали хозяева. Оборотень стойко перенёс процедуру. Лиска, правда, не сказала, что один из них обезболивающий. Он не жаловался. Но она же видела...

И они видели на внутренней стороне медицинского чемоданчика фотографию, где молодой шатен с весёлыми карими глазами, обнимает невероятно красивую голубоглазую блондинку, похожую на Лиску, но другую.

— Сестра? Родители?

Лиска не ответила. Сейчас она на себя прежнюю не очень была похожа. Закрыла сокровищницу. Закончатся у неё лекарства, и всё! Помочь она, потом, никому не сможет. Надо искать альтернативу. И заранее. Химики и алхимики в этом мире где-то есть.

— Вы когда уходите? — задала девушка встречный вопрос, проигнорировав прозвучавший.

— Сегодня хотели, но лекарь попросил остаться, договорился со стражей, — благодарно кивнул вожак на пожилого лекаря.

— Хорошо! Тебе, пока на ногу нельзя вставать, надо специальные палки, чтобы передвигаться. Сейчас нарисую, и пускай твои ребята что-то подобное подготовят.

Зачем ему палки? Оборотень не понял. Он, вообще-то, собирался, выйдя из города, попробовать обернуться. Тогда, может, и кость срастётся.

Лиска сбегала к своему рюкзаку, достала бумажный листом и сделала набросок, объясняя, как, что, почему.

— Так, всё-таки... — ещё раз спросил вожак, как может отблагодарить её.

— Если хочешь отблагодарить, то, вечером, когда стемнеет, найди мне ведро воды, — сдалась девушка. — Сейчас во дворе многолюдно. А помыться хочется, терпеть уже не могу. И постираться.

— Договорились! — откинулся вожак на подушку, как показалось ей, немного успокоившись.

Глава 6

Одобрение за помощь оборотням в глазах людей Василиска не увидела, каждый думал о себе. Она — маг, и, возможно, даже не лекарь, а целитель, могла бы кому-то из людей помочь, а крутится возле зверья. Ыыыы...

Лиска достала из рюкзака медицинскую книгу друга и дала понять лекарю, что готова с ним поговорить. Старичок кивнул головой в сторону его кабинета. Девушка соглашаясь, кивнула в ответ. И чемоданчик тоже прихватила. Покажет, расскажет, что знает. Ей не жалко! Может, благодаря этому, кого-нибудь удастся спасти от очередной глупой ампутации.

В кабинете лекаря, на удивление, оказалось светло и уютно. Главное, чисто. Сестра милосердия сидела за столом, положив толстые руки на столешницу, и читала любовный роман. Уж больно довольная у неё улыбка была, мечтательная.

— Так, Любушка, сходите, перебинтуйте пациента, того, с ножевой раной, — отправил лекарь свою помощницу погулять. Правильно! Стулов в кабинете всего два. И оставить стоять молодого человека он не мог. Маг всё-таки. Магиня! И возможно, аристократка. Чем великое светило не шутит? И ругаться потом с Любушкой, что попросил уступить место, ему не хотелось.

— Присаживайтесь, — указал лекарь место. — Так, откуда вы?

— Издалека, — ответила Лиска. Она и сама не могла толком объяснить, откуда. Земля? Так это может, государство где-то на просторах Лиран? Указать на карте? А точной карты местной планеты даже у магов не имелась. Пустыни, каменные разломы, безжизненные горы, затхлые болота, аномалии, связанные с магией, и многочисленные дикие звери, некоторые даже изменённые, опасные даже для мага-боевика. Не делали географию предметом всеобщего изучения. — Это семейное, так что давайте перейдём к делу. Вас заинтересовал метод не магической помощи? Переломы? У меня с собой книга, только она на другом языке. Там есть картинки, смотрите, а я буду кратко объяснять, что к чему.

Как когда-то спокойно и терпеливо объяснял Лиске Максим, так и не успевший стать настоящим мужем, что надо делать при той или другой травме, так и она, пыталась разъяснить лекарю, что к чему. Пролетело часа четыре. Несколько раз заглядывающая в коморку Любушка, недовольно поджимала губки. Засевшая пара даже головы не подымали, когда она осторожно прикрывала дверь. Навлечь на себя гнев магов — чревато.

Когда лекарь дошёл до огнестрельных и минно-взрывных травм, у старичка, в буквальном смысле, челюсть отвисла. Таких шокирующих травм он ещё никогда не видел. На его лице читалась — 'не верю'.

Любушка принесла затворникам ужин. Что получше. Поставила на стол. Спасибо, пробурчали оба занятых, с переменным успехом, поглощая еду и обсуждая медицинскую книгу. День катился к закату. Лекарь, совершенно наивно, уточнил, а не продаётся ли книга? Нет! Без перевода она ему мало поможет. Но всё же...

— Мы можем сделать иначе, — чуть подумав, решила Лиска. — Факс! Почтовая шкатулка. Я могу переводить, копировать, и отправлять вам.

— Это было бы чудесно, — обрадовался лекарь, он на такое и не рассчитывал. Заполучить такую книгу... дорого стоит. Цена вопроса? Сколько запросит? — А...

— Эта книга моего погибшего друга, точнее, жениха, и досталась мне... бесплатно, так что и я с вас ничего не возьму. Лечите лучше людей, всех, кто обратится за помощью. Это и будет плата.

Лекарь, как бы соглашаясь, кивнул. Лиска поднялась. Дело к вечеру. А у неё ещё дела...

— Жениха? — удивлённо протянул лекарь.

— Жениха... — подтвердила девушка.

— Ой,... так это... а...

— Нет, не надо, мне здесь лучше, — поняли они друг друга. Наконец-то!

На её кровати сидел молодой стражник. Видимо, лекарь попросил. Мало ли? Ещё она бумажный лист с набросками забыла убрать.

Василиска, видимо, пропустила основную беседу своего желчного соседа, с расположившимися у противоположной стены людьми.

— ... и ничего не останется, портрета твоего нет, завтра же мы забудем, как ты выглядел, и какие песни пел. Даже песен запоминающихся у тебя нет. Ла, да, ла...

Бард отвернулся бы, да понимал, что люди правы. Но сдаваться... Нет! Он упрямо тренькал на своём пузатом инструменте, действительно, чем-то гитару напоминавший, пытаясь поймать вдохновение.

— А можно, посмотреть инструмент? — захлопала Лиска ресничками. — Никогда такой в руках не держала.

Сосед подумал, попыхтел, и протянул молодому дарованию.

— Этот инструмент ещё никогда в других..., детских руках не был, держи!

Лиска взяла 'прелесть', потянулась к листку и черкнула пару строчек: пусть голова моя седа, поднимет детская рука, мои года, моё богатство. Пускай я денег не скопил. Шепчу спасибо я годам. И пью их горькое лекарство. И никому их не отдам. Судьба... увы...

Лист она перебросила барду вместе с карандашом. Пусть думает! Она же ему пищу подкинула. Ну и струны опробовала. Непривычное звучание у него, другое, но всё же...

Через пять минут бард запросил инструмент назад, прорвало его. И песню он свою сложил. Другую, конечно, и озвучка другая, но это было нечто новое. Его творение! И радость на лице, и глаза блестели, гася мертвенный стеклянный взгляд обречённого. Люди слушали новую песню музыканта, открыв рот. Получилось? Да!

А Лиска достала другой лист, карандаши, набрасывая портрет мастера. Может она! Шесть лет художественной школы, это вам не просто так. Ну, то, что на листах знак Российской империи..., она никогда и внимания не обращала. Посмотрел на свет, сквозь бумаги, а там двуглавый в короне. Красота! У брата вон, татуировка двуглавого орла на плече имелась. Он и разрешения не спрашивал. Взрослый уже был. А она...

— Портрет! — вручила девушка картинку. Бард аж засиял.

Ну вот! И пока народу было чем развлечься, Василиска решала свои проблемы. Надо было точно узнать, где крёстный, встретиться с ним. И...

Маленький, маленький коптер в виде стрекозы, пульт и специальные очки к нему. В свое время, эта детская игрушка неоднократно спасала жизнь и ей, и её окружению.

Маги! С нескрываемой завистью посматривал простой люд на сидевшего в неподвижной позе подростка, что-то непонятное нацепившего на голову. Подзарядить все имеющиеся приборы ей удалось перед эвакуацией, благо, был небольшой генератор: изобретение местного Кулибина. Ей же он сотворил ручное чудо, крутишь ручку — на фонарике лампочка горит. Древняя вещь, но, как оказалось, нужная в их подвальной жизни. Но ей такое не требовалось. Для сотворения фонариков она использовала кристаллы и некие драгоценные камешки, в них легче всего было вливать магическую энергию, и делать из них светящиеся артефакты. Зажал в руке, и камешек светится.

А для подзарядки всякой мелочи: телефона, коптера, у неё была припасена световая батарейка, похожая на толстый планшет. Она девушка запасливая. Чего только ни лежало в её бездонном рюкзаке.

'Стрекоза' вылетела в окно, и взмыла вверх. Сначала, город: что, где расположено. Портальная арка Василиску интересовала. Очень! Дедушка говорил, что он открывал портальные арки в разных уголках света, и отдавал их в пользование местной управе, но с оговоркой, что это его частная собственность, и землю под ней выкупал. Они же, пользователи, должны ему платить за эксплуатацию его собственности на его земле. Сущие копейки в месяц. Один золотой.

Покрутившись по кругу, Лиска обнаружила почерневшую арку, вместе с выжженной землёй под ней. А при внимательном обследовании и печать правообладателя на ней нашлась: Сокол. Хорошо! С этим разобралась. Тяжело выдохнула девушка. А вот где искать нага? С лекарем бы поговорить, узнать последние новости. Да вот не успела: к барду пожаловали гости. Видимо, такие же свободные артисты и музыканты. Друзья! Барды и менестрели. Эти 'сороки' столько новостей принесли. А сосед хвастался им новой песней и своим портретом.

Из всего сказанного, Лиска узнала, что поселился необычный хвостатый гость в местной корчме. Дорогой! С названием, 'Шик'.

Шамиль, всё-таки не приглашённый гость, и предложить ему своё гостеприимство никто из высокопоставленных господ города не решился. Предоставление жилья или гостиницы, приезжающим по делам людям и нелюдям, в Лиране не практиковалась. Приехал и приехал. Гостиничные номера здесь имелись в виде приложения к тавернами.

Осматривать каждую улицу на наличие таких заведений, в растянутом пятитысячном городе — долго. Зарядки у неё не хватит.

— А далеко от сюда 'Шик'? — не снимая маску, похожую на бинокль, спросила Лиска пустоту.

— Что, на нага посмотреть хочешь? — закатился от смехом один из гостей барда. — Там любопытные в три кольца таверну окружили. Хозяин заведения устал отбиваться от посетителей. Всем хочется увидеть змея. Я видел... такое зрелище...

— В каком это направлении от портальной арки? — скрипнула девушка зубами, проглотив негативные выражения в адрес крёстного. — Самое высокое здание в городе — это церковь, с белым пиком. Левее, кажется, банк.

— В стороне от синих ворот, — решил желчный ответить на вопрос.

— По воротам не сориентируюсь, — вздохнула Лиска. — Только по солнцу. На закат, на восход?

— Синие — на закат, красные — на восход, — ответил желчный. — Действительно, и чему вас учат?

Гости барда решили отвлечься от друга и переключиться на 'новую игрушку', но девушка больше не отвлекалась, почти. Снаружи кипела жизнь. Толпами гуляли люди. Нужную таверну она увидела ещё издалека, народу... Люди, правда, усердно делали вид, что совершают обычную вечернюю прогулку, и так, невзначай, оказавшись рядом с заведением, в котором наг остановился, и решили, зайти выпить чашечку чая.

— Ну, вот, молодёжи мы неинтересны, — констатировал факт один из музыкантов. — Эх, уйдём, а наше дело и продолжить некому. А песня у тебя хорошая. Дашь переписать?

Ещё некоторое время потратили гости на уговоры друга. Каждому хотелось переписать себе его новую песнь. Воспользоваться первыми плодами. Новинка! Должна зайти.

— Эй, пацанёнок? — окликнул весёлый гость Лиску. — А что сейчас молодёжь поёт? Что бы ты хотел услышать?

— Я издалека, и ваши песни мне неизвестны, ни те, что были, ни те, что сейчас в ходу, — не отвлекаясь от управления своей 'стрекозы' ответила она.

— А у вас, вдалеке, какие песни поют?

— Разные! — ответила Василиса. Но такой ответ бардов не устроил.

— А напеть, приблизительно, можешь? Интересно же?

— Да без проблем, — согласилась Василиска.

Предупредив, что споёт детскую — 'солнечный круг'. Как и думала, их это не устроило, и они затребовали ещё. Вспоминались Лиске почему-то песни только на военную тематику. Не про любовь же петь в такой ситуации? Пока присматривалась к заведению с гостиницей, решила, что ещё на одну песню она может потратить время.

— Из вереска напиток, забыт давным-давно, и был он слаще мёда, пьянее, чем вино...

Василиску больше интересовала таверна, так что вечернюю тишину в переполненной лечебнице, на свой счёт она не отнесла. Люди, затаив дыхание, слушали песню. Красиво же? Даже лекарь, выглянул из своего кабинета. И только, когда девушка замолкла, он погнал всех лишних на выход. Посещение законченно. А здесь лечебница, а не таверна! Сидевших на полу оборотней он обошёл стороной. У него научный интерес, к проделанной Василиской операции. До утра он их потерпит. По городскому закону, любой обернувшийся оборотень в черте города, надлежит немедленному уничтожению. Может, обойдётся?

Окно в предоставленной нагу комнате было плотно зашторено занавесью. И не заглянешь. Хотя, что толку? 'Стрекоза' маленькая, к ней невозможно прицепить даже крохотный лист бумаги. Ветер ещё может сдуть её. Силёнок... мало.

Но главное, теперь она знала, где искать крёстного. Эх, знал бы ещё Шамиль, что старинный друг, его — грозного нага — отцом сделает. Может, разорвал бы заранее узы дружбы.

Глава 7

Когда 'стрекоза' вернулась к своей владелице, в помещение лечебницы уже царил полумрак. А всё из-за того, что пришлось задержать ей дрон у ближайших городских ворот, за которыми стая оборотней обосновалась и ждала возвращение своего вожака. Обрадоваться бы ей, что не зря время у ворот потеряла, подслушивая стражников.

Лиска сняла маску, вслушиваясь в дыхание лежащих людей в помещении. Кто-то болезненно ворочался, кряхтел, покашливал. На женской половине ещё и детишки похныкивали. Оборотни не спали, два помощника вожака в помещение осталось, а третий? Девушка на полуобнажённых мужчин не смотрела, но чувствовала их пристальные взгляды. Третий? А она его через дрон видела, на улице у костра. Ей же обещали ведро воды, вот он и ждёт её. Прибрав своё имущество в рюкзак. Прихватив грязное бельё и махровое полотенце с шампунем, она направилась на выход.

— Ты куда? — возмутился знакомый стражник. Тот, которого она уже видела раньше. Седой и крепкий. На вечернюю смену он заступил, а девушка пропустила такой важный момент.

— Во двор, помыться, — честно призналась Лиска. — Днём народа там много было, а сейчас нормально.

Какой нормально? Всплеснул мужчина руками. Хотел объяснить неразумному подростку, что все дела надо засветло решать, а в темноте... делать нечего. Прихватил он из своего угла копьё со светящимся наконечником, и стал похож на человека, который в старые времена ходил по вечерам и фонари на улице зажигал. Лиска прыснула себе в кулак от странного сопоставления, и выскочила на улицу.

Во дворе горело два костра, обложенные камнями. У одного, плотно друг к другу сидела группа мужчин, и недовольно поглядывали на расположившегося по соседству одинокого зверя.

Лиска чуть ни вприпрыжку направилась к знакомому, рядом с которым и деревянная бадья воды наблюдалось. Это её! Помыться... тело уже чесалось от слоя грязи и пота, сама она ощущала от себя амбре... бээээ... Не удивительно, что чувствительный нюх оборотней так на неё реагировал, когда она к ним подходила. Чихать они на неё хотели!

А нечего он такой, оценила она мощную спину двуликого. И это несмотря на выступающие кости позвоночника. Вот! Ещё бы чуть-чуть откормить... А у самой в животе забулькало.

Смутилась она, когда на этот протяжный звук оглянулся сидевший голубоглазый молодой оборотень, и понимающе посмотрел не на неё, а на её живот. И её смущение, решил он, вызвано таким невольным звуком. Уф! Выдохнула девушка, испугавшись своего же интереса.

Как только девушка со стражником направились в его сторону, вылил он в бадью горячую воду из висевшего над огнём казанка. Разбавил холодную водичку для мытья, чем вызвал неподдельное восхищение от неё. Речь же насчёт тёплой воды не было. Вода и вода. Лиска бы любой рада была. И погода тёплая. Не простудилась бы. Но за заботу... Спасибо! О чём и высказалась, удивив как оборотня, так и служивого.

Готово! Забирай! Чуть отставил двуликий от себя бадью. Но вот девушка его попросила ещё чуть-чуть помочь. И тяжёлую, литров на тридцать-сорок, бадью отнести, и...

Голубоглазый оборотень посмотрел на стоявшего рядом с ней насупившегося стражника. Ещё и неодобрительно, с опаской, посматривающего на неподобающе обходительное общение со зверем.

— Пойдём к забору, — направилась она к высмотренному утром месту, более менее подошедшему для уединения, но вот стражник следом поплёлся, переваливаясь с ноги на ногу и пристукивая световым копьём по земле, освещая и себе и ей путь. — Сир? Помыться я же могу, без лишнего мужского внимания?

Напомнила Лиска, последовавшему за ней стражнику, что он мужчина. А она..., видимо, он пропустил, что объект охраны девушка. Или лекарь распространяться не стал?

Сидевшие за соседним костром мужчины заржали, как кони, начали шуточки в их сторону кидать. Больше оборотня провоцировать. А что? Стражник здесь, если зверь начнёт оборачиваться... придётся ему заступиться, за бедных, несчастных людей.

— Идём... — не обращая внимания на языкастых храбрецов, направилась девушка в темноту двора. У... Один двор, больные люди, дети. Аммиачный запах такой стоял... — Здесь! — показала она, куда воду поставить и, развернув полотенце, как ширму, протянула помощнику. — Подержи так. — Он же не отказался помочь? — И не подглядывай, а то подстригу тебя по своим канонам.

Забор Лиска использовала как вешалку. И не боялась, что с другой стороны заросшего кустами участка, её вещи стащат. Даже оружие сняла. Оборотень бы не позволил свершиться воровству, предупредил, что там кто-то есть. А если молчит, значит, горизонт чист.

Вода... тёплая... восторгу Лиски не было придела. Намылилась... и вообще, все невзгоды показались сном. Вот, сейчас смоет она грязь, и окажется у себя дома. В загородном коттедже. У-у-у...

Нет, нет, какими-то зажиточными и богатыми её родители не были. Дед — не от мира сего учёный, отец — офицер, окончил военное училище, по карьерной лестнице добрался до полковника. Сын тоже туда же подался — офицер. До военных действий, глава семейства командовал гарнизоном в своём вверенном округе. Потом,... потом,... что было потом? Война! Отца, за заслуги повысили до генерала. За какие заслуги, Лиска не знала. Ей отец не отчитывался, редко появляясь в их убежище, за год, раза три. А вот мама... плакала. Особенно, когда узнала, что весь их город и его округи, правительство вверила ему. На его плечи взвалило ответственность. А если что пойдёт не так?

Лиска помылась, натянула чистое бельё, и начала постирушки, сидя на коленях. Отстирается окровавленная одежда, нет, то хотя бы грязь смоется, и можно будет всё высушить и положить в рюкзак. Кто его знает, что дальше? Своё родное имущество. Оно дорого.

— Что ты там возишься? — не выдержал стражник и своим копьём ткнул в сторону моющегося объекта. От светящегося наконечника копья отделился яркий сгусток света и врезался в забор, осветив на несколько секунд пространство. Лиска испугалась яркой вспышки, упав на землю, прикрыв голову. Рефлекс!

Уф! У Лиски сердце в пятки ушло. Разве можно так пугать? Подняла она голову, найдя глазами стражника, стоявшего с открытым ртом, и округлившимися от удивления глазами. Поднялась девушка, недовольно покачав головой, тем самым показав ему, что недовольно его действием. Теперь ей заново надо мыться, хорошо, что хоть трава под ногами, кожу не ободрала. А вот только одетое чистое нижнее бельё придётся снять и постирать.

Оценив обстановку, Василиска поняла, что молчаливый помощник, вообще-то, всё это время держал полотенце на уровне своей груди, и даже не делал попытку отвести глаза. Смотрел, смотрел, всё это время, и что? Это она его довольную морду в темноте рассмотреть не могла, тем более костры у него за спиной горели.

Для стражника, девушка в нижнем белье, скорее всего, оказалась неожиданностью. В красивом гипюровом нижнем белье, таком тонком, миниатюрном, в нежно-голубом цвете...

— А... — протянул стражник.

Видимо, это заразно. Лиска глазки вверх закатила, фыркнула, и отвернулась, присев перед ведром, продолжив своё занятие, стянув с себя всё. Да, да, с минуту она ещё ругалась на великом и могучем. А оборотень...

Худая? Василиска не до болезненного схуднула, выпуклые части стали меньше, талия тоньше. С распущенными прямыми русыми волосами она была похожа на утончённую эльфийку. Если бы они у неё чуть длиннее были, то смотрелась она бы лучше. Но не до красоты в оккупированном врагами городе ей было. И вообще, чем ужаснее девушки выглядели в сложные времена, тем безопаснее передвигались. Минут пять, и девушка натянула на тело военную форму. Спрятав как холодное оружие, так и пистолет, с которым последнее время не расставалась. Забрала свою махровую прелесть у наглеца.

— Почему не сказали, что девушка? — шепнул стоявший рядом стражник.

— Почему вас в известность не поставили?.. не ко мне! — пожала она плечами и хотела направиться в здание, но у костра, вытянув пострадавшую ногу перед собой, сидел вожак со своими ребятами.

А ведь они — оборотни, поняла Лиска, все молодые. Самому вожаку, на вид, чуть за тридцать, остальным и того меньше. Это по земным меркам. Но у местных жителей, что людей, магов и нелюдей, продолжительность жизни высокая, да и взросление различного населения и вида отличалось.

— Я тебя провожу до кровати, — прорычал личный помощник.

— Да нетушки, — возмутилась девушка, что от неё избавиться вот так хотят. — Я чай горячий хочу, сейчас за кружкой схожу и приду.

Не чаю ей хотелось, а кофе горячего. Жуть как! А народ никак не рассасывался у соседнего костра. Всё чего-то ждал. С их сидячего места хоть не видно было, что у неё там произошло...

Воду Лиска вынесла в своём стеклянном стакане, огнеупорном и небьющемся, а он более чем на пол-литра рассчитан. Поставила она стакан на один из камней, находившихся во власти огня. Две минуты и жидкость забурлила. Сухие печенья, шоколадка, повидло из сухпайка. Достаточно, чтобы скрасить вечер у костра. Для неё. Служивый подсаживаться к стае не стал, не положено. Уселся он на лавку у двери лекарской. И стал наблюдать за происходящим. Но у девушки план на вечер имелся, поэтому она прихватила запасной стакан и отлила своего шоколадного пойла.

— Угощайтесь, — протянула девушка пакетики оборотням. Показав, как оторвать краешек, чтобы добраться до сладенького.

— Странная ты, — взял у неё вожак пакетик, но разрывать его не стал, спрятал у себя в потайном кармашке на штанах, прямо за поясом. — И еда у тебя странная.

Лиска наивно пожала плечами, дошла до служивого и уговорила принять от неё угощения. А глаза хитрющие, хитрющие...

— Не суди меня, чужак, что гляжу я зверем. Кто ты? Друг мне или враг? Знает только время. И, увы, извечный факт, как земля извечный, чаще близко ходит враг, в шкуре человечьей. (Марко поло 'волчонок')

Вернулась девушка на своё место. Кофе с шоколадом немного остыло. Можно наслаждаться.

— И разговариваешь ты странно. Акцент... не пойму...

— А я вот оборотней раньше не видела, — пожаловалась Лиска на свою неосведомлённость. — И всё мне здесь странно. А ещё вот... — дунула она в костёр, и он взметнул в небо яркими искрами. Искры на глазах превратились в маленьких бабочек, замахали своими огненными крылышками, разлетаясь в разные стороны. Красота! Секунда. Казалось бы, показалось. Но нет! Были — и нет бабочки. Магия!

Странности в магии оборотни не видели. Перед ними маг. Молодая магиня. В подростковом возрасте, лет в двенадцать, у оборотней первый оборот происходит, а у магов прорыв — магические каналы перестраиваются под взрослеющий организм, каналы хаотично открываются-закрываются.

— И ещё такой вопрос хотела бы уточнить, — вздохнула девушка. — У нас говорят, что если тебе доверили, а ты подвёл, значит, доверяли тебе больше, чем ты того достоин. У вас, как? Оборотни слово своё держат?

По гневному взгляду всех четверых Василиска поняла, что оскорбились они. А она?

— Я ничего не обещал, — недовольно пробурчал голубоглазый, что держал полотенце, пока она мылась.

— Я пообещала... — закончила Лиска со своей причёской, в виде двух косичек-колосков. — Могу начать с уговоров.

— Скажи ещё, до расправы опустишься? — скептически спросил вожак, который ей своё имя назвал. Глеб! Уж больно не хотелось ему, чтобы девушка к активным действиям перешла из-за какого-то там недоразумения.

— Тогда, начну с уговоров, — вздохнула Лиска. — Ярец, ну, что, жалко тебе что ли несколько волосков?

— Нет, не жалко! — пробасил голубоглазый оборотень, но сдаваться... — Не хочу!

— Может, подарок тебе сделать? — хихикнула она, не высказав, что ломается он, как настоящая девушка, а сама ножичек из кармана достала и покрутила его в руках, завораживая взгляд сидевших мужчин. Нет, нет, не блеском стали, а закопчёнными лезвием. — Думай? У тебя пять минут, потом, я обижусь, уйду, и больше приставать к тебе не буду. Никогда!

Ой, напугала!

— Подари мне ножик, и можешь его хоть на лысо побрить, — высказал вожак за провинившегося. А почему бы нет? У него есть такое право.

Лиска, мило улыбнувшись, пошла в лечебницу, на цыпочках обойдя заснувшего стражника, у неё в рюкзаке ещё трофейные ножи припрятаны. И с несколькими она может позволить себе расстаться. О всех своих вылазках из подвала она никому ничего не рассказывала. Было и прошло! Был враг... остался у неё трофей.

Оборотни проводили девушку хищным взглядом, что тихой осторожной поступью передвигалась по ровной поверхности, прислушиваясь и внюхиваясь в пространство перед собой, уверенно державшую необычный короткий нож, прижав его лезвием к руке. Шип, как пояснила.

Желчный сосед встретил девушку грустными глазами, прижимая к груди свой музыкальный инструмент.

— Водички подать? — сделала Лиска попытку улыбнуться заметившему её больному человеку. Мужчина положительно кивнул, задержав взгляд на преобразившемся подростке. Девушка перед ним. Да! Красивая! Пустой стакан лежал у его подушки, и он давно на него поглядывал. Но вот попросить кого-нибудь принести...

— Не откажусь... А как звать царицу ночи? Будет ли мне позволено по имени её назвать? — шепнул он, сделав девушке комплимент о её неземной красоте, вложив в свою последнюю игру утекающую харизму.

— Царицей так меня и зовут, — поднесла она умирающему музыканту воду. — Василиса я.

— Спасибо, ваша светлость, — поблагодарил он девушку за воду, поймав её руку. — Думал, что соврала мне прорицательница, а оказалось, что нет. Говоря, что последняя моя песня прозвучит в царских палатах, и проводить в последний путь спуститься сама небесная царица.

— Да уж, с судьбой не поспоришь, — вздохнула Лиска, осознав, наконец, что, действительно, её попадание в мир Лиран, был предначертан, а то, что не совсем спустилась, а подтолкнули её... Как там? Если человек не идёт к горе, гора придёт к нему?

Отпив ещё воды из стакана, бард, с каким-то благоговением посмотрел в окно, откуда доносилась далёкая мелодия его последней песни. Её наигрывали где-то в городе уже не один десяток раз, и народ всё требовал ещё и ещё.

— Спасибо, ваша светлость, за песню...

— Тебе, — погладила девушка обречённого музыканта, по шероховатой коже руки. Давление у него падало, скорее всего, понимала она, что до утра он уже не доживёт.

Увидев принесённые ножи, в плотно завёрнутой ткани, пахнущие гарью и кровью, оборотни, удивлённо переглянулись.

— Трофеи! — пояснила Лиска, гордо вздёрнув острый подбородок.

— Ты убивала людей? — решил Глеб уточнить, чьи это ножи, не спуская с девушки пристального взгляда.

— Нет! — честно ответила она, и самое странное, аура у неё даже не дрогнула, магический фон остался стабильным, подтверждая, что говорит она правду. Но тут же добавила такая милашка, чем смутила всех хищников. — Врагов! Но хочу вас предупредить, ножи у нас не дарят, если хотите, можете купить. Цена — любая монетка за лезвие. Вообще любая! И... хочу не только Ярца постричь. Хочу вас всех!

Как-то последняя фраза двояка прозвучала. Ладно бы нормальная взрослая женщина перед ним была. А это... ребёнок. Человеческий ребёнок.

Лиска не стала торопить мужчин с выбором колюще-режущей игрушек для себя любимых. Подобралась она к 'зависшему' голубоглазому, и запустила пальцы в его густую шевелюру. Да... работы, непочатый край. Оборотень от такого панибратского отношения — вздрогнул, пробрало его, так что даже искры на коже щёлкать начали. А это она совершенно нечаянно магической энергией его обдала. Нечаянно, нечаянно...

— Полчасика меня потерпишь? — погладила Лиска оборотня по голове, уж совсем по-свойски. Собственнически.

Парикмахерскими ножницами она владела отлично. Такая вот она девушка на все руки мастер. И даже машинка ручная у неё имелась. Одна бабушка ей в подвалах города подарила. Своя машинка у неё тоже имелась. Но навороченная. Да батарейки на неё давно выдохлись. А новые батарейки большая ценность.

В мирное время она только отца стригла и брила, и брата. А потом... приходилось. Всех и везде. Такая она помощь медицинскому работнику.

Отстриженные волосы Лиска сразу бросала в костёр, и они моментально сгорали, разнося по воздуху неприятный горелый запах.

Всё-таки хорошо стричь мужчин. Раз — и готово. Короткая мужская стрижка. Затылок почти под нуль. Площадка ёжиком, чуть длиннее чуб. Ей так нравится!

Под мохнатой шевелюрой оказался брутальный самец. Лиска бы на Земле на такого любовалась и любовалась. А она ему ещё и бороду поправила. Брутальный же! И бородка аккуратная должна быть. Вот, когда она оборотня встать попросила, и он к ней грудью повернуться... Такой подлости даже вожак не стерпел.

— Речь только о голове была?.. — выдохнул Глеб, когда ручной машинкой девушка по мужскому торсу проехалась, чуть не до самого сокровенного. Если бы не верёвочная завязка на штанах... Вот, чувствовал, определив по её недовольному взгляду, не договорённость, она бы...

— Ярец мне разрешил! — соврала, не покраснев, Лиска. Отступила на пару шагов, полюбовалась проделанной работой. — Красавчик!

А времени у неё, чтобы постричь остальных оборотней не было. Поздно! Народ, наверное, у таверны, где Шамиль ночует, разошёлся. Надо идти! Так что собрала она парикмахерский набор и отнесла в рюкзак. Постояла возле спящего барда минутку, вслушиваясь в его тяжёлое дыхание. Добавила в его стакан воды. Больше она ничего сделать не может.

Вышла она с мужской одеждой. Чёрной!

— Мне кажется, тебе это подойдёт, — положила Лиска штаны и футболку возле сидящего у костра постриженного ею оборотня, он руками изучал свою голову, пытаясь представить, как выглядит теперь. Необычно всё-таки.

Нет! Ждать, что будет, девушка не собиралась. Она развернула футболку и надела её на Ярца. Помогло то, что оборотень опять чуть-чуть растерялся. Такого напора он не ожидал.

— Со штанами сам справишься или помочь? — оскалилась девушка не хуже маленького злобного зверька.

— Зачем? — ну, уж совсем наивно спросил Ярец.

— Ну, ты же прекрасно знаешь, что я сейчас убегу, и куда знаешь? — поправила Лиска ремешок от бывшей медицинской сумки. Такой, плотной, тряпочный. Когда-то использованный по назначению. Теперь же, в ней прекрасно поместился дедушкин дневник. Не в руках же такую тяжесть нести? — Я-то пройду и в необычной одежде сквозь толпу, а вот ты, в одних штанах будешь внимание привлекать. А мне это не надо.

Оборотень насупился. Посмотрел на вожака. Да, да! Раскусили их. А стражник...

— Я ему снотворное подсыпала, — призналась Лиска в проступке. — До утра должен проспать. И ещё, я на вашем месте, здесь бы не оставалась. У какого-то начальника сын женится, срочно надо дом в подарок ему построить, а тут такая удача... Объяснительная ваша о задержке в городе пропала. Думаю, кроме ворот, в городе есть ещё лазейки, чтобы выбраться не замеченными.

Вожак думал. Лазеек, действительно, хватало. И даже с его хромой ногой, он по ним пройдёт, проползёт.

— Я не прощаюсь, — чуть склонила девушка голову. Ярец тем временем переодел штаны, которые, и правда, оказались ему почти по размеру, и соображал, как они застёгиваются. С молнией, видимо, он дело не имел. Больше лучше, чем меньше. Лиска, не стесняясь, застегнула ему штаны. Ремень вдела, с ножом помогла. Красавец! Спартанец! Теперь вперёд!

Глава 8

Лиска с Ярцем убежали, оставив вожака с побратимами у костра. Хорошо, что хоть люди с соседнего костра разошлись раньше. Не видели, с какой лёгкостью, что девушка, что оборотень, перемахнули почти двухметровое ограждение. Одним прыжком. Девушке только разбег понадобился. Дальше они резвились, перепрыгивая то кусты, то низкие заборы дворов, перебегая широкие улицы, мощённые камнями. Если через полчаса Лиска немного выдохлась, чувствуя себя удовлетворённой догонялками, то оборотень ещё серьёзно ничего не начинал. Он лучший следопыт в стае, лучший загонщик. Но не только поэтому он в молодой стае Глеба. По своей природе он тоже альфа, и мог бы уже начать собирать свой костяк. Но вот, он пока не стремился вваливать себе не плечи статус вожака.

— Праздник, там, что ли? — указала девушка в сторону высоких городских хором, за которыми слышалась музыка.

— Ночная площадь, — осведомил незнайку Ярец. — Там разрешено всю ночь шуметь, петь, играть. Бары, таверны и корчмы, игральные залы, бойцовские клетки, дом утех...

— Понятно, — фыркнула белянка, сдув прилипшую прядь волос ко лбу под чёрным капюшоном. Подумав, вообще сняла его, и перевязала тёмный платок. — Притон бандитов и воров под покровительством городской управы. Не удивлюсь, если там ещё и чёрный рынок. Дальше темно, руку дашь, а то я без ночного зрения вышла.

Оборотень подал девушке руку, и они, как влюблённая парочка, скользнули в черноту неосвещённой улицы. 'Ночное зрение?' Лиска его заинтриговала. Ничего подобного он не слышал от людей. Маги? А про тех он почти ничего не знал, стараясь держаться как можно дальше от такой напасти.

Ярец шагал уверенно, своими голыми ногами ощущая всю прелесть городского дна. Подобрать одежду оборотню — это одно, а вот нормальную обувь, Лиска бы при всём желании не нашла. Ступни у них немного отличалась от человеческих: немного вытянуты, немного когтисты, полузвериные, что деформировались сразу же после первого в их жизни оборота. И даже уплотнения в виде звериных подушечек у них на ногах имелись. Естественно, что и сама кожа у оборотней толще. А в обороте их шкуру практически невозможно ничем пробить.

Василиска из дедушкиных рассказов мало что помнила. Да, оборотни. Да, народ такой. Да, две ипостаси у них. Одна, практически человеческая, вторая — звериная. Но при обороте они всегда сохраняли разум. А то, что в своей звериной ипостаси, они подвержены звериным инстинктам. Так для них это естественно. А с теряющим разум в пространстве оборота, надо разбираться индивидуально. Люди, между прочим, и без оборота, иногда, из себя выходят.

У оборотней даже своё государство имелось. Давно! Располагалось оно на отдалённом полуострове, отрезанном чередой пикообразных гор, от других населённых территорий. И жили — не тужили. Но там что-то случилось, какой-то катаклизм, эпидемия... неизвестно. Бешенство какое-то напало. Одна часть двуликого населения, обернувшись, потеряла разум, и практически перегрызла вторую. Оборотни обратились за помощью к магам-лекарям других государств, но никто не стал разбираться с причиной происшествия. Соседи просто решили, что бешенных лучше уничтожать. Мало ли? Накладно же было бы ловить опасных магических зверушек и лечить. Смертельно опасно. А так... Сколько обычных оборотней было убито под шумок? А никто не считал! Кроме тех, что торговали их дорогими шкурками. Никто из людей, магов и других нелюдей не придали ни значения, ни внимания такому неправомерному явлению. И эта беда стала только началом несчастий с оборотнями.

Были приняты запрещающие законы для оборотней. Оборачиваться им в городе и при людях нельзя. Даже если люди кого-нибудь из обернувшегося в лесу увидят, имеют полное право безнаказанно убить зверя.

И некоторые совсем бы избавились от такого опасного народа. Но рабочая сила из них была хорошая, иногда даже незаменимая: тяжёлая работа в шахтах, на рудниках, в каменоломнях, добыча дорогих минералов в огненных землях, опасных выбросами лавы и ядовитыми испарениями. А ещё в конфликте с соседями, оборачивающиеся солдаты — решающее преимущество. Много где без особой способности оборотней, высокой силы и выносливости, невозможно было обойтись.

Невозможно? Да! После все запрещающих оборотням законов, их просто вычеркнули из жизни цивилизации. Но они нашли в себе наглость, чтобы сопротивляться меркантильным планам сильных мира. Гордость, видите ли, им не позволяет быть молчаливыми рабами.

Ярец несколько раз останавливался, осматривался, внюхивался. Люди, попадающиеся им на пути, спешили по своим делам, стараясь не подымать голов. Кто-то, может, и оборачивался их паре вслед. Но... мало ли? Непонятный мощный тип в странной одежде, уверенно передвигающийся по склизким подворотням. Ну, его! И на подростка! Тьфу! Три раза!

— Ярец, — попробовала Лиска имя оборотня на 'вкус'. — Это, что-то с весной связанно?

— Весной родился, — подтвердил оборотень догадку девушки.

— У нас имена детям тоже со значением положено давать, — перепрыгнула Лиска очередную лужу.

— Ты на лисичку ты не похожа, — поймал оборотень хитрюгу, которая надо или не надо, старалась держаться за него. Легче ей так было. Спокойнее! — Почти пришли!

— Спасибо! Только Лиса и Лиска это укороченное домашнее имя для своих. А так... меня Василиской зовут. — Оборотень вывел девушку на центральную улицу, и как будто первый раз увидев, оглядел с ног до головы. 'Василиска? Царица?' А тут и таверна 'Шик' яркой вывеской предстала перед ними во всей красе. — Стоп! Я внутрь не пойду. Пойдём, вон в тёмный переулок встанем. Отдышусь немного.

— Уверена? — присел оборотень на корточки перед девушкой.

— Нет! Он даже о моём существовании не знает. Сейчас пойду радовать.

— Нага?

— Отца! — выдохнула девушка сквозь зубы, пытаясь совладеть с собой. — Крёстного отца.

Значение 'крёстного' оборотню было не понятно, но то, что 'отец'? Девушка шмыгнула носом. Сидевший перед ней хотел разъяснений. Интересно же? Оборотни чувствительны ко лжи. А Василиса — это титул.

Лиска достала из-за пазухи дедово кольцо. Теперь её. Надела на средний палец. Защитная магия, признавая хозяйку, окутала владелицу артефакта. Но белянке этого было мало. Мало ей защиты холодного камня, она бы хотела, чтобы лучше бы кто-нибудь из родных был с ней рядом. А лучше, все!

Отвернулась девушка от оборотня, чтобы он не видел бегущие по её щекам слёзы. Но вот не к месту вспомнила о валерьянке. И улыбнулась. Почему-то решив, что неплохо было бы проверить её воздействие на оборотнях, может, им, как кошкам, понравится земная травка?

— Я там... не знаю, как, сколько, — попыталась девушка объяснить, что ей пора, а вот он... будет ли её ждать?

— Я подожду тебя! — предупредил, что и назад проводит.

— Давай так, если он меня назад не отпустит, я выгляну из окна и скажу.

Подгадав, чтобы на широкой городской улице никого не было. Ночь всё-таки. А народ бродит. Перемахнули они через трёхметровую каменную преграду.

Внутри каменного забора оказался большой чистый двор с несколькими хозяйственными сооружениями. Склад. Конюшня для ящеров. Телеги и кареты стояли плотно друг к другу. И даже одна механическая самоходка имелась. Самоходка? Карета только без 'тяговой лошади'.

Лиска обошла транспорт, удивляясь её схожестью с первыми древними машинами Земли. Бывает! Только, на чём самоходка ездит? Ни бензином, ни другим горючим, от неё не пахло, только смазочными материалами. Но так от всех телег пахло. Потом, потом разберётся! Оборотня же тоже заинтересовала механическая новинка. Глаза его лихорадочно загорелись. Эх! Ещё один любитель скоростей!

Некоторое время Лиска дала Ярцу, чтобы полюбопытничать. А потом принялась кидать камешки в окошко, где, предположительно остановился наг.

Маленькие камешки она подобрала заранее, и после каждого удачного броска неподвижно стояла внизу и прислушивалась. Жаль, что стёкол в здании практически не было. Что странно. Хотя, климат, как она поняла, здесь тропический. Одних штор зачастую достаточно было, чтобы и от сквозняка отгородится, и от назойливых букашек.

Вот именно сейчас она себя чувствовала букашкой. Окно метрах в четырёх от земли, кидать камешки в косяк окна проблематично. То от шторы они отскакивали, то в стену попадали, и, казалось бы, никакого от этого эффекта не было.

Ярец, прятавшийся в темноте за каретами, уже хотел шепнуть белянке, чтобы она не старалась так. Так как наг с первыми её бросками оказался у окна, и теперь взирал на её проделки через штору. А вот она не сразу почувствовала гневный взгляд, и только через время, вслушиваясь в давящее ощущение опасности, достала из нагрудного кармана маленький фонарик и, подняв над головой обе руки, посветила на кольцо.

Полностью видеть смертника под своим окном наг не мог. Всё-таки ночь. И человек скрывал своё лицо глубоким капюшоном. Но то, что он был не один...

Увидев кольцо, Шамиль молниеносно выбросил длинную конечность в проём и, обхватив стоявшего внизу человека, затащил к себе в комнату.

— Ой, — потеряла девушка точку опоры, а когда мощный обхватывающий её хвост, затащив в помещение, неожиданно отполз в сторону, она некрасиво шлёпнулась на попу.

— Ты ш-што? — прошипел полузмей.

Лиска не спешила подниматься с пола. Надежнее как-то на нём было сидеть, так как перед глазами у неё, нервно извивались змеиные кольца. Белые, блестящие... А человеческая тушка нага скрывалась в темноте угла, почти под потолком. Да, тесновато ему в человеческом жилье. И нормальных условий нет.

— Я... — не нашла, как представиться девушка, онемение от удивления на неё напало, просто выставила она руку с кольцом вперёд. — Вот! Дед прислал.

— Почему он сам не приш-шёл? — плавно переместился наг к окну, всматриваясь в тёмный двор. Надеясь, что второй человек, прячущийся где-то там. Старый друг. — Где он?

Когда наг подполз к окну, уличный свет позволил Лиски разглядеть его. Дед говорил, что, по какой-то неведомой причине, она похожа именно на него.

Похожа на него? Удивилась ещё больше Лиска. Но если по ловам родного человека, она похожа на злобную нежить... Наг ей показался страшным. И на вид не просто белым, а холодным. Ничего общего с ней! Белая змеиная кожа разрисована серебреным рисунком, даже на впалых щеках имелся узор, бледно-белая человеческая часть, больше похожая на какую-то нежить. Широкая, но немного впалая грудная клетка. Длинные тонкие руки с длинными острыми когтями. Бррр... Заострённые черты лица, острые скулы, и тонкий, чуть длинноватый нос, придавали ему невероятную хищность. Длинные белоснежные волосы были прихвачены на затылке дорогой заколкой с камешками. Лишь глаза... чёрные. Полностью чёрные. Точно, нежить! Бррр...

И ещё... безмолвно промычав ругательства, только сейчас до неё дошло, что никуда не шли они эвакуироваться с группой. Дед вёл их к вероятному магическому потоку. А это значит, что ушедшая вперёд группа пострадала по его вине. А она-то...

— Несколько дней назад он толкнул меня в портал, — прошептала она в пустоту, в которой слышалось, как скользит на одном месте полузмей. — Сказал, вас найти.

Лиска расстегнула ремни на своей сумочке, и достал дедушкин дневник. Открыла его и пролистала последние страницы. В лечебнице, как-то не было времени его открыть. Да и видела она его буквально перед эвакуацией. Дед сидел и писал, что если всё пройдёт удачно, уже сегодня он будет дома вместе с семьёй. Бла-бла-бла... А у Лиски другие планы имелись на свою жизнь. Она вложила в дневник деду своё письмо, чтобы позже он, как отец отца, ознакомился с ним, и объяснил её родителям, что она уже взрослая, и сама вольна делать выбор. Она солдат!

Читать дальше дневник Лиска не смогла. Как он мог? Дед. Обманул своего сына, что хотел эвакуировать из опасного места людей. Она протянула раскрытую книгу нагу, тот посмотрел, соглашаясь, кивнул своим мыслям. Понятно ему? Лиски не понятно! Письмо ещё выпало. Подбирать его она не спешила. Нужды в нём всё равно уже не было. Наг хвостом подцепил свёрнутый вчетверо лист. Развернул.

— Ш-што это?

— Напоминание для отца! — пробурчала девушка. — Что я такой же солдат, как и другие. Война к нам пришла. А он с меня магическую клятву... Уууу...

— Понятно! — как-то спокойно наг отреагировал на женские слёзы, льющиеся рекой в его комнате. Удружил друг! — Завтра схожу к портальной арке запрошу последние координаты. Если Сокол в ближайшее время не появится, придётся тебе ехать в столицу на поклон к императору, чтобы тебе назначили опекуна и положенное содержание. Или сразу мужа, если ты достигла брачного возраста.

— Как вы относитесь к нецензурной брани? — сквозь зубы прорычала хамка, глотая слёзы обиды. — Я сюда-то пришла, магическую клятву отрабатывая. И с поклоном никуда не пойду. Тем более — замуж. Тем более, что вас назначил моим отцом сразу после моего рождения. И, как знаю, когда дед уходил, вас управляющим на своей земле оставил? Мне, вроде, есть, где жить?

— Родовое кольцо Сокола не ответило на запрос, и его родня решила, что он доэкспериментировался. Побежали они в столицу. И меня сняли с должности почти сразу, прямым личным указом императора. Но родственники Сокола немного просчитались. Так что сейчас его состояние, почти всё, принадлежит именно императору. А ш-што значит, отцом назначили? — решил наг уточнить услышанное.

— Такой религиозный ритуал проводится у нас в храме, — попыталась девушка доступно объяснить смысл крещения, хлюпнула она носом, опустив голову. — Перед богами признаются... ещё родители. Это что-то вроде ритуала оберега, если ребёнок окажется в сложной ситуации...

Лиска говорила, но на душе у неё всё сжалось. До неё ещё кое-что дошло именно сейчас. Да, страшный он. Но, по какой-то причине, она, посидев на полу минут десять, поняла, что роднее этого чудовища у неё, скорее всего, никого больше нет в этом мире. Если сейчас он скажет, что никакой ритуал не признаёт, и такая дочь ему не нужна, ей останется только уйти.

— Дети принадлежат роду, и мне точно опеку над леди не отдадут, — попытался Шамиль донести до девушки, в чём ещё проблема.

— Это по деду я леди, — шмыгнула носом Лиска. — Дед прекрасно объяснил мне, что у вас женщина занимает место, определяемое титулом её мужа. Если же в роду нет мужчин, погибли, значит, девушка становится хранительницей титула. А так получилось, что по обоим родителям на данный момент, я являюсь 'высочеством', 'вашей светлостью', и значит, в первую очередь, я хранительница их титула.

Злобный шик пронзил пространство, да так, что не только оборотень на улице к земле припал, а Лиске хоть бы что. Хлюпала она носом и вытирала непослушные слёзы, рукавом, со своих щёк, а они всё не кончались. Текли и текли.

И всё сказанное ею было правдой. Мама гордилась, что является прямым потомком правящего когда-то на Земле рода. А отец... Демократическое общество? Ну, поставили её отца во главе какого-то округа. Назначили ответственным? Выбрали главой? Пусть не президентом всего государства, а части вверенного округа. Но... по всем законом, здесь, на Лиран, это было сопоставимо с тем, что аристократия, чиновники, собравшись, выбрали императора.

— И меня, если что, Василиской зовут. Фён Василиса Шамилевна, можно Соколова Василиса Шамилевна! Для своих — Лиска. И про опеку я ничего не говорила. — Говорила, не говорила. Хотела вообще сказать, что она взрослая уже и сама о себе позаботится. Но пока решила подождать. Нагу надо же подумать. И девушка это понимала. Она, наконец-то, поднялась с пола. — Я, наверное, пойду? Давайте встретимся завтра? Утром меня должны в суд сопроводить. А портальная арка и земля под ней, между прочим, деду до сих пор принадлежит. Там и печати принадлежности сохранились. Открывал коридор именно он, так что пусть ждут его и разбираются с ним. До завтра!

Адреналин бурлил в крови. Требовал выхода. Лиска, не предупреждая крёстного о своих планах, прыгнула на подоконник и, оттолкнувшись, допрыгнула на крышу стоявшего в нескольких метрах экипажа. Она могла бы прямо с крыши транспорта спрыгнуть во двор, но Ярец как-то быстро оказался рядом и помог спуститься. Словно маленькую, поймав за подмышки, поставил на землю. После чего они оба перемахнули через забор и скрылись.

Наг внимательно наблюдал за ними из окна. За тем, с какой лёгкостью и доверием девушка идёт в руки к зверю. А ведь он даже не спросил, где её расположили? Завтра, завтра! Скорее всего, уже сегодня. 'Высочество? Светлость? Василиска?' Какой казус... Интересно!

Глава 9

— Подожди! — остановилась Лиска в одной из подворотни города. — Тебе, наверное, уходить надо. А ты со мной возишься. Я дорогу запомнила, отсюда теперь могу и сама дойти.

— Я успею, не переживай... — отмахнулся оборотень, морщась от затхлых запахов.

Не успели они и полпути пройти, как с одного края грязной улицы послышались хриплые мужские голоса. Лиска с Ярцем, не сговариваясь, сдвинулись в полумрак, где оборотень присел на корточки. Затаился возле кучи мусора, а Лиска просто у стены встала.

С тёмного укрытия им прекрасно было видно, что показавшаяся на углу толпа людей чего-то ждет, выглядывая из своего укрытия, стараясь до поры до времени не светить своё присутствие. Или кого-то? Белянка с оборотнем хотели бы, чтобы не их они поджидали. Вроде, ещё нигде не успели никуда вляпаться. Вроде, вроде. Прошли везде тихо и скрытно, не привлекая внимания.

И, правда, не их ждали. 'Счастливчик' не заставил себя долго ждать, выбежал, чуть не упав на повороте, не больно то беспокоясь о распахивающемся и развивающемся плаще. Такая деталь гардероба заставила девушку недовольно нахмурить брови: аристократия, как поговаривал дед, больно любит такие накидки. И соваться в тёмный переулок, закутавшись в любимую вещь... Или глупец перед ними, или самонадеянный... дурак.

Словно зверя загоняли его в приготовленную ловушку. И не свернуть! Дома шли сплошной стеной. Стучать в двери тоже проблематично. Не угадаешь, больше ли повезёт с теми. Даже в раскрытые окна не запрыгнуть: высоко они расположены. Тут, в подворотне города, как в лабиринте. Если не местный и не знаешь потайных ходов и куда можно соваться, и заблудиться можно, и в тупик упереться, и пропасть навечно...

Тяжело дышавший, запыхавшийся человек, увидев впереди троих недругов, резко остановился. Огляделся по сторонам, посмотрел назад. Назад ему ход заказан: ругаясь, его нагоняли четыре хрипящих от злобы головореза. Девушка заметила в полутьме на рожах некоторых из них тёмные разводы. Кровь! Значит, чуть раньше жертва успела отбиться.

Когда организованная преступная группа поняла, что их уловка сработала, они начали ржать в голос. Выкрикивать человеку в тёмном плаще гадости. Жизнь или кошелёк? Нет! Этим нужна была и жизнь, и кошель. Всё, что у него с собой.

Ярец бросился к девушке и прижал её к каменному основанию, вжимая в стену, когда те приблизились к их месту наблюдения. Поздно! Своим движением он только привлёк внимания. Вот, сидел бы чёрной кочкой на земле. Скорее всего, его просто не заметили бы. Как и подпирающую стену белянку. Мало ли в темноте мусора?

— Э, Кось, — прохрипел один из банды, заметив движение. — Тут кто-то ещё...

Загнанный человек, после слов о возможных свидетелях, немного приободрился. Может, это местный, и он знает тут ходы? Может, не всё потеряно, и удастся сбежать? Оптимист! Сходил, как говорится, на чёрный рынок. Не поладил с местным преступным бароном. Привлёк ненужное внимание. Вот... расплата. Лорд, ещё! Глупец!

Счастливчик с бандитами одновременно начали движение в их сторону, на что Ярец издал угрожающее рычание. О... На несколько секунд это произвело эффект, все остановились, замерли.

— Оборотень? — оскалился один из банды, и такая неподдельная радость послышалась в его голосе. — Повезло нам братцы! Развлекуха! Надо его живьём взять. Оттащим в клуб, в бойцовскую клетку...

При напоминании о клубе, прижимающийся к девушке оборотень ощутимо вздрогнул, шерсть на нём встала дыбом. И Лиска почувствовала, его, еле сдерживаемую, трансформацию. Грудная клетка Ярца перед её взором начала раздаваться в стороны, и почувствовала, как его удлинившиеся когти оставляют глубокую борозду на фасаде здания. Мелкая крошка осыпалась из-под его ладоней.

— Нет! — прохрипел из толпы главнюк. — Свидетели не нужны. Валим всех здесь.

— Ярец, — попыталась придавленная девушка привлечь внимание своего сопровождающего. — Ярец, не надо. Присядь, пожалуйста, я сама с ними разберусь. Только, мне надо, чтобы они поближе ко мне подошли. Хорошо?

Какое там 'хорошо?' Оборотень терял контроль над своей человеческой внешностью. Инстинкты требовали обернуться, и если не справиться с врагами, то хотя бы сбежать. А сбежать он без девушки не может. А она может испугаться его зверя.

Загнанный человек не стал подходить к оборотню. Правильно! Дистанция для зверя — всё! И то хорошо. Значит, кто-то из бандитов переключится на него. И возможно...

— А на меня какие у вас, дяденьки, планы будут? — преодолев железный захват, вышла вперёд девушка, сняв для верности капюшон. В полутьме рассмотреть привлекательность девушки, конечно, невозможно. Но всё равно, светлые волосы, нежный голос...

— О, девка! — слащаво протянул один бандит, щербатым ртом, покрутив для верности ножичком. — Цыпа, цыпа. Иди-ка сюда, малышка.

— Ага, лечу пулей, — достала Лиска пистолет, направляясь поближе к бандитам. — Ловите, твари, ответочку!

Секунда. Громкие хлопки. И четыре бандита легли, не подавая признаков жизни, к её ногам. Она бы и с остальными разобралась. Но стрелять в толпу, сцепившихся с разъярённым оборотнем, бандитов, не представлялось возможным. Пришлось ей ждать. И загнанный, немного в шоке, ждал, чем кончится дело. Момент сбежать как раз был прекрасный. Но пользоваться он им не стал. Артефакт у девушки в руках, не излучающий магическую энергию, привлёк его внимания. 'Хочу!' Хрипя, оборотень встал над поверженными врагами. От него разило адреналином, удовольствием. Давно он хотел поквитаться с такими доставщиками живого товара на бойцовский ринг. Клуб, клетка, как тут говорят.

А Лиска смотрела на проделанную оборотнем работу и про себя выражалась на чём свет стоит. Ладно, она с бандитами расправилась. Местные следственные органы, вряд ли будут тщательно расследовать, кто и чем бандюков положил. А вот зубы... растерзанные тушки людей. И не важно, что бандиты первые напали. Видно же, что зверь их убил. А кто у нас из оборотней в городе на этот момент был? Вожак Глеб со своими.

— Иди, мил человек, себе по добру, по здорову, — пробурчала недовольная девушка, на внимательный изучающий именно её взгляд среднего возраста тонкого блондинчика, зачем-то тоже спустившего капюшон. Такой мужчина и стариком будет внешностью шкодного мальчишку напоминать. Не красавиц, но... А вообще-то с лица воду не пить. Для какой-нибудь девушки он самый-самый-самый.

— Тащи всех в ту кучу, — указала Лиска на ближайшее нагромождение вонявшего мусора.

Ярец не понял, для чего перетаскивать трупы. Справились? Хорошо! Ноги надо делать. И быстрее!

— Тащи! — повторила белянка приказ сквозь зубы.

Оборотень послушался, подхватил две туши за ноги и потащил. Одежда ему мешала. Штаны порвались. В отличие от растянувшейся по фигуре футболки.

На мифического волка оборотень похож не был. Да, он оброс пепельной шерстью. Лицо приобрело звериный оскал, челюсть и зубы — клыки — выдвинулись вперёд. Надбровные дуги сместились, лоб покрылся подобием брони, и уши заострились. Фигура... тут нечто. Трансформация. Скелет перестроился, спина выгнулась, и ему легче стало передвигаться на всех четырёх конечностях. Хотя, таща бандитов, он, сгорбившись, шёл на задних лапах. Руки и ноги его удлинились, обзавелись внушительными когтями. Грудная клетка, и так, не маленьких размеров, раздалась вширь. А живот чуть не до позвоночника впал.

Чуть закидав трупа с порванными глотками всяким мусором, Лиска достала зажигалку и подожгла кучу с нескольких сторон, в которой оказалась и сломанная старая мебель. Хоть что-то горючее!

— Бежим? — взяла она, наконец, вернувшегося в нормальный вид, Ярца, за окровавленную руку. Не обращая внимания, на назойливое обращение к ней блондинчика. Тьфу, на тебя! Свалился тут на голову, своих проблем выше крыши. Предупредив его, чтобы не ходил за ними, иначе, плохо ему будет, убежала.

Отбежав прилично от той злополучной улице, Лиска спросила, чувствует ли Ярец блондинчика? Так как чувство слежки у неё появилось. Оказалось, да! Держась на расстоянии, тот 'счастливчик' уверенно бежал за ними, напрашиваясь на очередное приключение. У-у-у... Возмутилась белянка такой наглости. Она же его не видит? А он?.. Осмотрев себя и оборотня магическим взглядом, заметила только на своей одежде следящую метку. И тоненькую прозрачную ниточку, практически незаметную, что тянулась от неё, оставляя в пространстве зависшие капельки, похожие на дождь. Дар воды? Наглец! Назвать имя он потребовал от девушки. А сам не представился. И где живёт. А надо ей такие сомнительные знакомства? Ещё и возможные гости? Нет! Так что, метку она вывела, как грязное пятно с одежды, призрачную нить оборвала, сдув своим даром воздуха зависшие капельки. После чего, сделав круг на местности, для верности, вернулась вместе с Ярцем в лечебницу как приличные люди, по дороге, через ворота.

Костры уже догорели. Оборотней, естественно, нигде не наблюдалось. Ушли!

— Всё, Ярец, спасибо, а тебе надо сначала кровь смыть, и потом из города выбираться, — поблагодарила Лиска своего сопровождающего. А то, что немного в приключение вляпались, так это не его вина. С кем не бывает? — Ты вперед меня понял, что у меня магический всплеск, прорыв, каналы перестраиваются, не справляются. Знаешь? Мне было очень приятно, что вы не оттолкнули, не проигнорировали, помогли мне. Я уж думала, попав сюда, что в этом мире всё будет плохо, что надеяться не на кого, что я совсем одна осталась... Но, видимо, ещё поживём. И может, судьбе будет угодно, и мы ещё увидимся? Хотелось бы тогда, чтобы не при драматических обстоятельствах. Я вообще хотела бы дружить с вами, а лучше видеть вас своими вой.

Вой — воин-оборотень при маге. Личная охрана для стабильных, и особая няня при нестабильных магах-подростках, их использовали и в сопровождение при леди с магическими способностями, мало ли какие переживания будут в дороге? Везде, где дело касалось неполадок с магией у магов, а это зачастую было в период перестройки магических потоков в подростковом возрасте и эмоциональном срыве, оборотни были незаменимы. Были времена! Врождённая способность такая у них: поглощать излишки магической энергии при телесном контакте с магами, а при переутомлении, истощении мага в магическом плане, вой способен восполнять магию своего хозяина. При долгом плодотворном союзе мага и вой, обычно происходит обмен не только магической энергии. Такая пара тесно связывается и на ментальном уровне: чувствуют друг друга.

Дед внучке рассказывал, как такой тандем раньше был прекрасен. И магу хорошо, и оборотень при деле. Да, только упустил Сокол, что у неё другое воспитание, менталитет, и там, где он тандем: хозяин-слуга, считал нормой, для девушки было неприемлемо. Дружба — она не покупается и не продаётся.

На что-то большее, чем просто, стоя друг против друга, попрощаться, они оба не решились. Василиска хотела оборотня хотя бы обнять, в скулу поцеловать, но не настолько они близки. На воображает ещё самец доступность невинной девушки. Нет! Итак всю дорогу за руки держались.

Убедившись, что девушка больше никуда не собирается, зашла в лечебницу, легла, растянувшись на кровати, заложив руки за голову. Оборотень перепрыгнул через забор. То, что за ним, держась на высоте, летела маленькая стрекоза с электронной начинкой, он не видел. Не могла же она отпустить его без присмотра в просыпающемся городе.

Проводив его за городскую изгородь, Лиска повернула 'стрекозу' к близлежащим городским воротам. Дела-дела! В лапках железная букашка удерживала маленькую монетку, которая удачно выпала у ног стражи, обрадовавшегося удачному окончанию смены. Покрутившись, послушав, о чём говорят в карауле, девушка повернула 'букашечку' к злополучной улице. Посмотреть, нашла ли стража трупы бандитов, и послушать, о чём они будут говорить. Кто предупреждён, тот вооружён!

Первыми на огонёк примчалась мелкая шушера. И быстро сбежала, даже карманы братков не обшарив. А то?! Страшно!

Явились после них более уверенные бандитские морды. А уж куда позже подтянулись правоохранительные органы, осмотрели они место происшествия, установили личности погибших. Тех, кого смогли. Покоцанные и подгорелые не все поддавались опознанию.

Жители близлежащих домов плотнее закрыли ставни на окнах и подпёрли изнутри двери. Нет-нет, они ничего и никого не видели. Крепко спали! Ясно же, пойдут по ним и те и другие и будут опрашивать. А кто сказал, что для опроса не будет применяться физическая сила? Про поощрения никто и не думал. Зачем?

Некоторое время её летающий глаз провел в спящем режиме над дверями богатого дома, где проживал глава города. И как только рассвело. Дверь распахнулась, и на крылечке показался слуга. Он сбегал к воротам, открыл их и впустил самоходную карету, водитель которой сидел впереди, держа в руках не руль, а рычаги. Заехала машина и во двор, развернулась у крыльца.

Хозяин города вальяжно вышел вперёд. Представительный такой мужчина. Тросточки только не хватало. А веер был. Утро раннее, а ветерок уже душный. И стать, и благородное лицо у господина соответствовало уровню достатка. Дорогой костюм сидел идеально, новенький, с иголочки. Такой случай! Даже за звякнувшей об камень монеткой нагнулся. Не побрезговал. Положил копеечку в свисающий тяжёленький мешочек. Копейка к копейке. Удачно утро начинается. С дохода.

Удачу в это утро многие призывали. Лиска вернула свою собственность, порядком разряжённую. Ещё бы чуть-чуть... Уф! Пронесло!

С рассветом зашевелился народ в лечебнице. Зашевелился,... да не весь. Девушка повернула голову к барду... Он не дышал! Ожидаемо! Где-то в груди у неё потяжелело, заныло. И проспавший всю ночь сторож лечебницы проснулся, очень удивившись, обычно, он никогда не спал на посту. А тут... Первым делом, подскочив, он подошёл быстрым шагом к сидевшей на кровати девушке. Лиска взглядом показала на своего мёртвого соседа. Кричать всем и сообщать о покойнике она не хотела. Сами!

Убедившись в смерти барда, стражник постучал к лекарю. Тот вышел, и они перебросились парой слов. Потом, стражник вышел из лечебницы и вернулся уже с двумя незнакомцами, которые и унесли тело в последний путь, да забравшие из рук усопшего монетку. Плату могильщику. Его инструмент же и нарисованный ею портрет висели на стене, куда она их повесила с вечера, когда воду ему подавала.

Стёрла Лиска скатившуюся по щеке слезу. Было и прошло! А жизнь продолжается!

Глава 10

Лекарь прошёлся по своему 'царству', раздавая распоряжения. Пару раз посмотрел он на занятую своей внешностью девушку. Порывался всё сказать, что за ней вот-вот придут. Но нет! Что-то останавливало.

— Я смотрю, ты уже собралась? — оценил старый лекарь вид девушки, перед маленьким зеркалом наводящую марафет. Глазки подкрасила. Губки. Чёрные, военного кроя штаны и чёрный топ с тонкими бретельками смотрелся необычным костюмом. Но идти в суд в этом она не собиралась. Вот, не думала, что так скоро ей понадобится 'заначка'. Белое платье, припрятанное ею, 'на всякий пожарный случай'. Не на свадьбу, так на похороны свои она его берегла. Ну а что? Всё своё должно быть с собой. Война! Не знаешь, где найдёшь, где потеряешь? — Скоро уже за тобой придут.

Не скоро, позавтракать успели. Лиска не отказалась, приняла чашку с постным супом. Съела. А о приближении к лекарской стражи заранее сообщили вбежавшие испуганные дети. Они-то знали не понаслышке, что появление вооружённых городовых всегда приносит кому-нибудь неприятности. Неприятности начались ещё на подходе. Кто-то из больных не успел отскочить с пути крепких мужчин при исполнение, и огрели его. Увидевшие такое люди — женщины — начали кричать, причитать. Дети заплакали. В ответ раздалась ругань, угрозы.

Не теряя времени, Лиска соскочила с кровати, и, достав аккуратно упакованный свёрток, развернула нереальную красоту. На самом деле, у неё была только часть от платья. Выбитая и вышитая накидка в виде строгой туники под горлышко, да чуть ниже колен, и с разрезами по бёдрам чуть ни до пояса, с рукавами в три четверти. В таких костюмах фланкировкой, в основном, занимались. И на спине золотом был вышит герб её государства: двуглавый орёл.

Белое выбитое платье прекрасно смотрелось с чёрным основанием и штанами, как и девушка, завораживала взгляды красотой, среди унылого убранства. Волосок к волоску была приглажена, причёсана голова.

Прежде, чем стражники вошли в лекарскую, Лиска успела и цвет глаз сменить. Линзы надеть. А что? Голубоглазая блондинка, хрупкая и растерянная, смотрится беззащитно. Дала природа данные, ими девушка и решила пользоваться на всю катушку. Прекрасно помня, что в местном обществе, леди — это собственность семьи. И не всегда своей. Удружил дед! Теперь разгребай горячие угли голыми руками.

— Э... — застыли стражники у необычного видения, их, вообще-то, за пацаном отправили.

— Леди? — спас положение местный стражник, которого Лиска усыпила вечером. — Это сир Ллой и его ребята, они проводят вас в городскую управу.

— Спасибо сир Иррас, я буду готова через минуту, — улыбнулась девушка, проверяя надёжность замков на рюкзаке. Попросить бы помочь, но вот ещё... Защитные заклинания она не просто так ставила. Да и если она свою ношу сама будет нести, герб на её спине никто не увидит. И ещё, секрет один в её рюкзаке имелся. Артефакт, облегчающий вес. Он ей вместе с дедовым дневником перепал. Вот Лиска и воспользовалась им.

Лечебница провожала необычную пациентку молчаливыми взглядами. Обсуждать они её будут чуть позже. Поговорят, что это за явление такое. Леди? Вот дела!

Выйдя на дорогу, Лиска осмотрелась. Вообще-то она надеялась увидеть хоть не самоходку, то хотя бы карету. Ан! Нет! Даже телеги по её душу никто не прислал. Пешочком господа хорошие. Утренний моцион улучшает настроение. А до городской управы несколько кварталов. Почти полгорода идти. Пешком это почти час. Если не торопиться. А она торопиться намеренно не собиралась.

— Пешком? — подняв наивно одну бровь, всё-таки спросила она главного в сопровождении стражника.

— Эээ... — не нашёл, он что ответить. Не было распоряжения.

— Идёмте! — выдохнув, пошла белянка вперёд, подгоняемая в спину порывами ветра, срывающими зелёные листья с малочисленных деревьев. Нервы-нервы. Оборотней нет, чтобы держать её за руку, успокаивать, усмирять.

Присланные за ней стражники были выше по своему положению, чем служивые бедных кварталов. И форма на них добротная, и магические копья у каждого. И вообще у каждого второго из них слабенький, но дар имелся. Так что, гордо задрав носы, шли они, не обращая никакого внимания на медленно плетущуюся девушку.

Прогулка выдалась бы тоскливая. Если бы не кружившие вокруг них ветреные столбы. Чертяки такие, весёлые и дерзкие маленькие смерчи. Они радовали Лиску. Игрались с ней. Дразнили: догони!

За всё время пути, никто не произнёс ни слова. Даже встречающиеся им люди, увидев необычную процессию, изумлённо останавливались, провожая их взглядом.

И только когда они пришли к зданию городского управления, оттуда выскочил нервный человек, оказавшийся секретарём самого градоправителя. Длинный дёрганный молодой мужчина, прилизанный не хуже самой Лиски. Начал он орать на служивых, мол, они виноваты, ходят, не пойми где. Заставляя начальника ждать. Ага! Ходят! И пешком! Секретарь, попав в маленький пыльный вихрь, поднявшийся с мостовой, дёрнулся было назад, и чуть не упал. А нечего орать! Рот разевать! Вокруг, вон, сколько всего летает!

Вдаваться в объяснения ни стража, ни девушка, не стали. Лиска направилась к дверям управления, игнорируя прыжки вокруг неё персоны. Тьфу, на пыль! Там внутри её настоящий наг ждёт. А остальной мир... подождёт.

Вроде, здание снаружи казалось огромным, а внутри белянке тесновато показалось. В кабинете. Или это полузмей своими габаритами всю свободную территорию оккупировал. Глава города, судья, пара чиновников, — и все неплохие маги по природе своей, нервно жались на стульях у единственного стола начальника. Лиска с удовольствием прочитала скрывающийся ужас в их глазах. Пыльный вихрь ворвался в помещение вместе с ней, пронёсся по всему зданию волной тёплого ветра. Лиска осмотрела мужчин, сидели те, такие гордые властители своего городишка. А ей с самого начала и не предполагалось сидячего места. Не положено букашкам перед господами в равных условиях находиться!

— Вот... — хотел чиновник ткнуть пальцем в появившуюся девушку, да не узнал в ней чумазого пацанёнка. Чтобы сверить, тот ли перед ним объект, он посмотрел на её руки, придерживающие лямки рюкзака. А там и татуировка, и кольцо рода...

— Леди? — пискнул глава города, тяжёлым взглядом припечатав подчиненных.

Лиска проигнорировала обращение к себе. Увидев Шамиля, направилась прямо к нему. Жаловаться, жаловаться. А что?

— Ш-што так долго? — видимо, 'ш-што?' для нага это и что? И кто?

— Так через полгорода своими ножками, — тяжело спустила девушка рюкзак со спины, всем своим видом, показывая, что она устала.

— Ш-што? — прошипел змей, раздвоенным языком воздух попробовав.

Заладил, 'ш-што и ш-што'.

— Так, — попыталась девушка объясниться. — Кратко о положении дел. Дед вытолкнул меня сюда раненную, а меня тут ещё и прорывом накрыло. Очнулась в лекарской для бедняков за городом. Сказали сидеть и ждать там, или в каталашку определят. Так три дня продержалась без надлежащей помощи, без лечения, без питания. А у меня и денег с собой почти не было, оплатила городу налог только за своих вой.

— Итак, — перевёл полузмей свой чёрный, не обещающий ничего хорошего, взгляд на господ города. — Бумагу, пожалуйста, работы с девушкой. Ш-што? Где? Когда? Как? Сколько?

У-у-у! понеслось! Обвинение — это, оказывается, девушка сама во всём виновата.

Зарядили они свою пластинку о порче имущества, несанкционированном перемещении, и т.д. и т.п.

— Судебный амулет, пожалуйста, под запись, — прошипел Шамиль.

Господа хорошие побледнели. Они-то денег намеривались так срубить. Позапугивать. И получить. Держите карман шире!

А дело через судебный амулет под запись сразу с докладом в императорскую службу уходит. Там рассматривается, там принимается решение. И т.д. и т.п.

Чиновник помялся на стуле, помялся. А деваться некуда. Встал судья, достал из сейфа блямбу на толстой цепи и, получив разрешение, подошёл к девушке, надел ей амулет на шею.

У-у-у! Тяжёлая гадина. Посмотрела Лиска на висевший кусок, похожий на нержавейку. А от неё фонило. Неприятно так. Но сносно. Опутывая девушку собственным магическим излучением. Ещё и сигнальные огоньки вспыхнули вокруг неё.

Минута, и Лиска оказалась опутана магической сетью, действующей ментально на человека. Неправду сказать она уже не сможет. Огоньки цвет сменят. Детектор лжи своеобразный.

— Представься, пожалуйста, — попросил девушку наг.

— Василиска, — представилась Лиска именем, так как у них в ходу были только имена, а потом уже и родовое предназначение и титул.

— Вы воспользовались порталом? — продолжил допрос змей.

— Нет! — ответила девушка, на что чиновник с магическим даром, вызванный в тот день к портальной арке, возмутился.

— Как это так? Это она из арки вышла.

— Я не выходила из портальной арки, — спокойно ответила на возмущение девушка. — Меня в неё дед вытолкнул.

— А дедушка у нас...? — прошипел наг.

— Лорд Сокол! — подошли, наконец-то, к чему-то логическому. — Из воздушного дома рода Фён.

Шамиль бы, конечно, хотел позадавать Лиске множество личных вопросов. Сама-то девушка его мало чем интересовала. Пока! Девушка, как девушка, если не смотреть на внешность, молодая, избалованная, оттуда и дерзость. Глупышка!

Дальше, наг запросил все документы на перегоревшую портальную арку. Когда и за какую сумму она передавалась городу лордом Соколом. А Лиску оставили в покое. Дальше наг сам с великими и всемогущими разберётся.

А с документами у них не всё в порядке оказалось. Акра передалась городу в аренду за символичную ежемесячную плату. Только, как только Сокол пропал, и это стало достоянием общественности. Выплачивать за пользование аркой перестали. Официально перестали. И Шамиль это мог доказать. А кому и куда они платили. Это другой вопрос, требующий разбирательства.

А, как всем известно, нарушение условий договора, тем более без предупреждения, ладно одной отсутствующей стороны, но глава города даже в имперскую службу об одностороннем разрыве соглашения не сообщили. А это преступление. Налоги не платились. Всё себе в карман.

— Потерялся, наверно, документ! — попытался глава спасти своё положение.

— Да-да, это частое явление, — поддакнула девушка, облокотившись на подоконник, изучая площадь перед зданием. За что получила от господина города благодарный взгляд. — Специалисты некомпетентные на местах сидят, теряют и теряют. Вот, больше чем уверена, что и моих никаких бумажек вам не передавали насчёт вой, хорошо, что хоть деньги к вам долетели. — И ни слова неправды Лиска не сказала, кивнула она головой в сторону главы города, и тот посмотрел на свой кошель, на котором отчётливо просматривалась незнакомая магическая метка. Казалось бы, бледнеть дальше некуда. — А снимите-ка с меня эту штуку, — указала девушка на артефакт, — а то городское дно на слухи богато, наболтаю... чего лишнее...

Чиновник аж подскочил со стула, чтобы снять с девушки амулет. И залебезил,... и за стол предложил сесть. Свой. И напиток принести с пирожном. А ещё... леди же где-то надо будет расположиться, чтобы дождаться представителей своего дома. Он предложил свой дом.

— Светлость, — на очередное обращение к ней 'леди', Лиска поправила мужчину. Тот, естественно, замер, обдумывая услышанное.

— Леди? — уже робея, переспросил он.

— Светлость! — поправила его девушка. — Магам с активным прорывом нельзя находиться в городе без специальных сдерживающих артефактов. (А такие артефакты готовились по индивидуальному заказу на определённого нестабильного мага). Или без вой. А я их уже отпустила. Так что вам же лучше быстро решить всё сейчас. И отпустить меня. Шамиль, — обратилась Лиска к нагу, — отойдём на пару слов.

Отойдя чуть в сторонку, наг махнул рукой, тем самым огородив себя с девушкой звуконепроницаемым куполом.

— Портальная арка меня не интересует, — сообщила Лиска.

— Там очень большие деньги, — предупредил Шамиль, что она не понимает цены вопроса, и вообще не должна раскидываться деньгами.

— Эти деньги — воздух! Их нет! А мне нужен от них документ, что они не имеют претензии к альфа Ярцу, к вожаку оборотню Глебу и его стае, что они задержались из-за меня в городе. Вообще, что они мои вой. Хочу!

Шамиль читал утренние сводки, где писалось о всяких неприятных происшествиях. Так вот, об ночных убийствах там тоже сообщалось. Где бытовуха, где грабёж, а ещё... правоохранительные органы кого-то разыскивают. Их?..

Магический купол наг снял, и махнул когтистым пальцем в главу, чтобы тот уже отошёл с ним. Теперь они пошепчутся порешают вопрос, как мужчина с мужчиной.

— Её светлость надеется, что деньги, что недоплатили её роду за использование портальной арки пошли на добрые дела. Так что претензии она предъявлять не буде. Даже за 'великолепный' приём.

Торговаться было нечего. Лиска подписала документ, что претензии к главе города она не имеет, а ей выдали документы за подписью даже судьи, что они не имеют претензии к задержавшимся в городе её оборотням.

Глава, получив свою часть, чуть от радости не прыгал, что отделался от девушки и нага. И так дёшево, и при деньгах остался. Правда, придётся теперь где-то деньги искать на новую портальную арку. Ну, что делать, пошлёт запрос...

Но это потом-потом... успокоится всё. А-то нагрянет неожиданная проверка. А оно ему надо? Нет! Так что пока сидим тихо! Мало кому захочется в их город ехать через опасное ущелье.

Глава 11

Жарко! Пока всё решили, дело к обеду подошло.

— Есть хочу! — заявила девушка, стоя на крыльце городской управы.

— Тебе же предлагали перекусить, — укоризненно посмотрел наг сверху вниз на уставшую девчонку.

— Не хватало, ещё есть со стола врагов, — сморщила Лиска носик под палящим солнцем.

— Хорошо! Я там магазин видел, — указал он в сторону. — Там пирожное есть.

Лиска внимательно посмотрела на извивающегося нага, специально издевается этот змей над ней или так... по незнанию.

— Я сказала, есть хочу, а не что-то вкусненькое перехватить... — решила она повредничать. И тут же порывом ветра их обоих обдало. Магия! — Дед говорил, что его деньги с банка можно снять при предъявлении родового кольца. Может, сначала в банк зайдём?

— Не получится, — осчастливил её наг. — Указ императора. Почти всё состояние Сокола до появления самого Сокола или его прямого наследника, перешло под контроль имперской службы.

— И...?

— Пошли в корчму, закажу обед, поедим, и поговорим.

Ну, это другой разговор. И поговорить надо.

До 'Шика' Лиска с нагом дошли быстро, наг, как мужчина, ещё и помощь предложил. Рюкзак сам понёс. А без девушки ещё бы быстрее добрался. Лиска видела, как он недовольно на неё косился, стараясь не делать резких рывков вперёд, подстраиваясь под человеческий шаг.

А как люди смотрели... на нага, естественно. Девушка им была не интересна. Переступив порог таверны, наг махнул когтем на пробегающую мимо подавальщицу с подносом:

— Обед в комнату принесите, для меня мясо и для девушки чего-нибудь.

— Девушке бы тоже мяса и стакан тёплой крови со сливками... — Ой, ой! У официантки глаза с блюдца стали. Лиска недовольно отвернулась, скрыв своё перекошенное личико. Пришлось поправиться. — Если есть, печень в любом виде, лучше наполовину прожаренное и с кровью. Нет, просто жаркое несите. И вина, красного.

Здоровье надо быстро поправлять. Иначе саму сожрут, в таком хрупком виде. А у неё давно уже проблемы начались. Авитаминоз. Низкий гемоглобин и все прочие проблемы плохого питания, нехватки солнечного света, и по мелочам...

Без красного вина — никак!

Шамиль придержал дверь, пропуская девушку вперёд в свою комнату.

— Сколько тебе лет? — поинтересовался наг, хвостом закрыв за собой дверь. Ещё и подперев её. Тем самым больше свободы действий дал своей гостье. — На вид, мало, а запросы... Лиска прошла, отодвинула стул от стола и уселась нога на ногу, лицом к нагу. Ещё и руки на груди скрестила.

— Другой менталитет, другой социальный уклад жизни, другие взгляды, — решила Василиска немного объясниться, что её поведение обусловлено развитием общества и вполне нормально для её мира. — А с годами... тут сложно. У нас с вашим миром временные часы немного разнятся. Хотя, дед делал предположения насчёт различий, только давай, вдаваться прямо сейчас в такие подробности не будем? По-нашему совершеннолетие у меня наступит через два года, а алкоголь из магазина ещё лет пять не отпустят. Но в некоторых случаях самостоятельность раньше устанавливается. Так вот, будем исходить из такого случая. Я вполне взрослая! А по-местному, меня бы, наверное, в этом году первый раз ко двору вывезли.

— Я так понял, по законам именно этого государства, тебе ещё лет пять до первого совершеннолетия, а до полного, так вообще — десять? — прошипел наг, сложив руки на груди, задумавшись над сложившейся ситуацией. И в этот момент, они оба оказались так похожи, что увидел бы кто их со стороны, так бы и решил, что одна кровь! — Имперская служба сегодня-завтра получит результаты судебного допроса, после чего они сделают запрос в службу хранителей родов, для подтверждения отзвука камня рода...

— В суде про возраст я не говорила... — напомнила Лиска, что такое они сообща проигнорировали. Мало ли?

Не думала она, что прямо вот так вот, её с дедушкиным состоянием решит кто-нибудь присвоить. И заметьте, на законных основаниях.

Наг о чём-то думал, что-то решал, и видимо, решил. Трудно же работать с маленьким ребёнком. А девушка перед ним — ребёнок.

— Ты сказал, что я должна пойти ко двору и выпрашивать покровительства, содержания? — прищурилась девушка на полузмея, перебирающего гибкой конечностью. Равновесие наги так держали, покачиваясь из стороны в сторону. И похож он был, в такой момент, на мультяшного персонажа из мультипликационного фильма 'Маугли' — Ка, что на охоту на бандерлогов вышел. И на неё, как Лиски показалось, он как на бандерлога поглядывал, аж дрож пробирала.

— И как ты жить собираеш-шься?

— Готова выслушать вашу версию развития сюжета, — выпалила Лиска на одном дыхании. Тут в дверь постучали. Обед! — Выслушаю, но после обеда! И мне бы свод законов просмотреть, потом буду думать.

Шамиль подцепил гибким концом хвоста ручку двери и открыл её. Только стоявшая за дверью подовальщица проходить не спешила, переминаясь с ноги на ногу в коридоре. Боялась! Лиска подскочила со стула, не желая ждать 'у моря погоды', тем более, когда такие соблазнительные запахи достигли её рецепторов. Забрала она у девушки поднос и занесла. Выставила всё на стол: две чашки и тёмную бутылку. А бокалы?

Возвращая пустой поднос, Лиска попросила, чтобы она и бокал принесла, не с горла же пить? Девушка, немного старше самой Лиски убежала, обещав скоро вернуться.

Вернётся она. Скоро? Подождём! Рюкзак наг поставил у стены. Так что, проходя мимо своего имущества, девушка без какой-то там задней мысли скинула своё белое платье и осталась в штанах и топе на тонких, прозрачных бретельках. Аккуратно свернула дорогую вещь и убрала в потайной кармашек. Ещё и берцы, вложив их в специальный мешок для обуви, утолкла в и так, под завязку забитый рюкзак. Оставшись неприлично босой.

А босой ей комфортно. Деревянный пол никаких неприятных ощущений не вызывал.

Наг наблюдал за действиями внучки друга. Немного находясь на грани шока. Девушка — леди, а эта вообще — светлость, не так должна себя вести.

— Что здесь твоё, что моё? — потёрла она руки, показав на стол. — Руки, конечно, помыть здесь никак?

— Почему? — возмутился наг, и отполз чуть в сторону, явив на свет ранее незамеченную ею дверь.

Девушка думала, что там обычная умывальня, а там оказалась просторная ванная, унитаз... раковина в полу с большой дыркой. Лиска чуть не завопила от радости, открыв кран, убедившись, что вода идёт тёплая. И выскочив с довольной улыбкой к рюкзаку, достала из него большое махровое полотенце и шампунь. А что? Три дня пути, ветер, камни дожди...

— Я на пять минут... — выпалила она и закрылась в ванной. Шамиль только недовольно глаза закатил. Ну и язык раздвоенный показался.

Лиска ополоснулась быстро, окунулась, и в двери комнаты робко постучались. Нет, не в ванную комнату. Девушка вернулась, как Лиска догадалась, принесла бокалы. Не вытираясь, на мокрое тело она запахнула полотенце, выскочила, открыла двери, забрала у опешившей и онемевшей от откровенной картины, бокалы.

Бокалы? Это были простые глиняные кружки. Огромные и массивные. В таких бы пиво подавать, но уж никак не вино попивать. Бррр...

— Это что за ерунда? — остановившись посреди комнаты, рассмотрела она непрезентабельного вида утварь, ещё, как ей показалось, не совсем чистую. — Я лучше с горла пить буду, чем из этого...

— Это неприлично... — прошипел наг.

— Неприлично из такого пить! — возмутилась девушка, показав на кружки, отставив их в дальний угол стала, и опять пошла к своему рюкзаку: пару стеклянных стаканов у неё найдётся, из тех, что просто так не бьются, и в огне не горят.

— Неприлично в таком виде ходить! — шикнул змей.

— О, боги всемогущие, — наигранно закатила Лиска глаза. Поставила свои стаканы на стол, взялась за края полотенца и распахнула его. — Я бельё надела, так что всё прилично. — Пришла очередь нага глаза к потолку закатывать. Опять! — Давай уже поедим? А?.. — чуть не взмолилась девушка. — Есть хочу! Мозг от голодухи уже не соображает ничего.

Наг ел на ходу, из угла в угол, с чашкой в руке передвигаясь по комнате. Лиска же, устроившись на стуле с ногами, уплетала мясную похлёбку. Невкусную, как ей показалось. Или не показалось? Соли не пожалели, а вот приправ вообще не было. Никакой травки! Какая-то крупа непонятного качества плавала в бульоне. И всё! Но ладно! Дарёному коню в зубы не заглядывают. Заглатывала белянка, что дали. Дали — бери, бьют — беги.

— Итак, насчёт внешнего вида, — отставив чашку, начала Лиска объясняться. — Вы меня не в ресторан пригласили. И по-светски вести себя в комнате, ведь тоже можно заметить, что неодетого мужчины, я не собираюсь.

— Я — наг! — зашипел змей.

— А я не лиранка! — выговорилась Лиска. — И прежде, чем мы будем дальше с вами говорить, давайте, я вам несколько видео из своей жизни покажу. Чтобы вам понять приличия моего общества. Какое непонимание ещё может возникнуть.

— Но ты не в своём обществе! — не сдавался змей.

— Как и вы! — нашла, что ответить девушка, с вызовом посмотрев тому в глаза. Один — один! Ох, как хотелось ему сжать нахалку своим хвостом, до хруста костей, и выбросить в окно. В направление окна они одновременно оба посмотрели, только Лиска прикидывала, успеет ли, если что?.. А нечего змея доводить. Понимала, а ничего не могла с собой поделать.

Планшет и телефон у неё были завёрнуты в специальные чехлы. Обмотаны и упакованы, так, что если вдруг она будет падать, чтобы они не разбились. И ведь не разбились, претерпев кучу приключений. Повезло! Девушка чуть не расцеловала предметы, хранившие память о родных.

Самое дорогое видео — последний день её рождения, отмечаемый всей семьёй в загородном доме. А она пригласила подруг. И они там были все как ангелочки. В бальных пушистых платьях, ещё и с крыльями. А брат пришёл с толпой своих сослуживцев. Бравых молодых офицеров. И сначала всё было прилично. И танцевали, и пели. Шамиль даже на весёлого друга успел полюбоваться, произносившего тост. Счастье и радость лилось с экрана. Лиска еле-еле сдерживала слёзы. Вот они её родные. Живые и здоровые.

В вечернем свете праздника, четверо бравых парней вынесли большую красочную коробку, перевязанную большим бантом. Имениннице предложили распечатать подарок. И из взметнувшихся в воздух воздушных шаров, встал из коробки один из друзей брата. Атлет! Балагур и душа компании. Что душой кривить, в него были влюблены все Лискины подруги, как и она сама. Подростковая такая влюблённость случилось.

— Сегодня, Ангелочек, я буду твоим Аполлоном, — бархатным голоском прошептал этот бог любви, единственным цветочком прикрытый только в причинном месте.

Лиска, от такого неожиданного подарка, тогда тоже, немного растерялась. А Аполлон нагнулся и поцеловал её в губы. Сорвал первый поцелуй. И ведь с разрешения брата и отца. А что? Пятнадцать лет, большая девочка!

Наг внимательно следил за происходящем на экране. Передающий изображение артефакт его заворожил. И, конечно, он сравнивал внешний вид яркой Василиски с прошлого, с сидевшей на стуле 'бледной молью'.

'Какая разница!' Густые волосы у крылатой блондинки с экрана локонами свисали до пояса. И аж светились, переливались. А у 'моли' чуть до плеч доставали, свисая мокрыми сосульками, и цвет такой... блёклый, седой. Губки — не сравнить! Ресницы, правда, нормальные, чёрные. При таких-то глазах... алых. В ночной темноте он не очень её рассмотрел. Но в ванную она заходила голубоглазая, а вышла... И бровей у девушки вообще не было. Вместо них тату макияж! И держался он вполне неплохо. И фигура... на экране у девушки такие формы. М-м-м-м-м... сам бы облизнулся. А это... пфффф...

А потом были видео и с берега моря, пляж, женщины в бикини и топлис. Катание на катамаранах, парусных досках. Дёрнулся наг, хвостом ударив по полу так, что от неожиданности даже Лиска подскочила со стула. Это, когда на экране Лиска с самолёта выпрыгнула, совершая свой единственный прыжок с парашютом.

Игру в войнушку, пинг-понг, Шамиль смотрел заинтересованно. Мужчина! Ружья, стреляющие краской, его заинтересовали.

На спортивные залы смотрел он, на мужчин и женщин, тренирующихся в рукопашном бою. Фитнес-зал. Женщины и мужчины, занимающиеся растяжкой, аэробикой, танцами, ритмикой.

— И в отношениях между мужчиной и женщиной у нас нет ничего секретного, — вставила Лиска свои 'пять копеек'. — Как у нас говорят, любовь и пьянка — дело добровольное. Нальёте мне, или самой себя спаивать?

— Ты уже была с мужчиной? — поинтересовался личным наг.

— У меня жених был, но до интима дело не дошло, только прелюдия, — ответила честно девушка. На будущее, чтобы не до непонимания было. — Целовались, спали в одной постели.

— Был? — с каким-то слащавым хрипом спросил наг, явно, собираясь пакость сказать. Но девушка его осадила.

— Война!

Наг прекрасно знал, что такое война, и как она может быть страшна. Больше он не стал девушке задавать провокационные вопросы. Лиска ушла в ванную и переоделась. Топ без бретелек и джинсовые шорты. А что? На улице жара невыносимая, градусов за тридцать. В комнате душно. Почему она должна в чёрных штанах мучиться?

— Мы к портальной арке пойдём? — вернулась девушка на стул. Они так ещё и не поговорили. Так, 'почву взрыхлили'. — Как мне к вам обращаться? По имени, по статусу, выкать, тыкать, дядей называть, отцом.

— К арке попозже сходим, — заверил её наг. — Можешь, меня пока просто Ш-шамилем звать.

— Хорошо, Шамиль! — попробовала Лиска имя на звук, такое родное. — Слушаю твоё предложение!

— Можно на 'ты'! Ты, маленькая! — указал наг на недостатки белянки. — Ты 'светлость', а по закону, потребовать над тобой опеку не может родственник ниже твоего титула. А у рода Фён такого нет. Но Сокол признал тебя своей наследницей, кольцо подтверждение. И по закону, ты ещё и хранительница его титула. И когда у тебя родятся дети, один из них станет полноправным лордом и наследником всего его состояния.

— Давай, пока так далеко не будем заглядывать в будущее, — перебила девушка нага.

— Ты говорила, что так и не получила полное образование и профессию, так вот, тебе надо поступить в магическую школу. Именно в школу, открытую твоим дедом в своём поместье. На родную землю!

Наг буквально разжёвывал что, зачем, для чего. Долго, нудно и, словно, маленькому ребёнку объяснял. Лиска даже устала слушать. Первое, поступить в магическую школу она должна для того, чтобы в будущем стать дипломированным магом. И получить профессию. Ну и это понятно!

И по закону, земля деда, теперь принадлежит ей, и это даже император оспорить не может. Магические руны на пограничных столбах это подтвердят. В имении у деда есть свой жилой этаж, так что, где ей жить, вопрос решенный. Там её никто не тронет! Местные крестьяне часть налога платят в виде продуктов в школьную столовую, это её продукты, и кормить её обязаны бесплатно. Вообще, столовая — это часть её дома, и её обслуги из отрабатывающих земельный налог крестьян. А ещё управляющий... Лиска сама может назначить управляющего соколиным имением. Это её право! Она там хозяйка.

Владение имением будет приносить ей некие деньги, так даже к императору не надо будет обращаться за выделением содержания. И должна она никому ничего не будет. А всё остальное, можно будет попытаться вернуть, конечно, не всё, по совершеннолетию, или, когда замуж выйдет.

— И всё-таки вы, Шамиль, что-то не договариваете, — протянула обиженно белянка. — Я не знаю, дед не распространялся, что вас связывает. Думаю, меня это не касается. Не моё дело! Но, что я буду должна вам за помощь?

Тяжёлый взгляд у нага, но и девушка отводить взгляд не собиралась. Решалась её жизнь. Кто он?

— Поняла! Это пограничье к змеиным болотам, вас назначили? — выдала себя девушка с потрохами. — Думаю, сразу вернуть вам должность управляющего не получится. Наверное! Сопротивляться они же будут, жаловаться власть имущим, а у меня связей нет.

— Ты... менталист? — удивлённо распахнул наг глаза.

— Нет! — заёрзала Лиска. Просто, шестое чувство у неё такое. Это как ввести в компьютер ключевые слова. И пошёл поток... Она быстро анализировала полученную информацию, и как компьютер делала выводы. — Просто, это понятно, как дважды два, иначе, вам бы там нечего было делать всё это время.

— Ладно! — шикнул наг, осторожно передвинув конец конечности, на которой висел маленький камешек — артефакт, ближе к девушке. Что дальше, что ближе, камень остался камнем. Не сработал. Всё стабильно. Хорошо! — Сначала тебя в школу пристроим. Там экзамены на поступление довольно тяжёлые. А потом... посмотрим. Обеспечивать всем необходимым буду тебя сам. Пока!

Сам будет? А сам думал о её запросах. Если они такие же, как и её статус?.. Не потянет он светлость, придётся в казначейство владыки обращаться.

— Дед меня учил, но сразу скажу, это было давно и учитель из него никакой, — опустив голову, проговорила Лиска, что азы начального магического образования по общим дисциплинам она получила. — Но какие изменения в образовании за последние двести лет здесь произошли, мы не знали! Так что могут быть некие неточности. Надо, чтобы кто-то заранее мой уровень подготовки оценил, подтянул...

— Ну, с проверкой знаний, я сам справлюсь, — заверил её наг. Оказалось, что он в магической школе учителем истории работает. Удачно так! — Если что, сам и подготовлю.

— И ещё... Меня вырвали из привычной среды обитания. Даже то, что дед спасал, таким образом... Он совершил ошибку! Он не должен был так поступать. И как только появится возможность вернуться домой. Я уйду! И даже предупреждать никого не буду. Не обессудьте...

— Я понимаю твоё стремление попасть домой, к родным... — прошипел наг.

— Нет, не понимаете, попасть к родным я не стремлюсь, вы видели моё письмо... — шмыгнула Лиска носом. — Я сделала свой выбор, но теперь это не важно. Я военнообязанная и должна вернуться. А он меня в портал... (разревелась она в голос).

Успокаивать девушек в таком положение ему ещё не приходилось, поэтому, если бы он имел ноги, сказали бы, что он мерил комнату шагами, а так... шлифовал пол.

Глава 12

Прилично? Неприлично! Шамиль подождал, пока девушка успокоится, и сказал, что на некоторое время оставит её, сползает, наймёт для неё карету. С города он хотел выйти к вечеру, как раз жара спадёт, чтобы к утру у перевала оказаться. Вот! Не было печали! А один он бы за полдня преодолел трудное скальное препятствие и к утру был бы на той стороне. А он ещё у здешней бывшей портальной арки побывать хотел, без свидетелей проверить метки Сокола, и если удастся, попробовать учуять его остаточную магию. И без Лиски. Что-то недоговаривала ему эта девчонка. И он это хвостом чуял. А белянка, выплакавшись, воспользовалась имеющейся в наличии кроватью, на которую сам он при всём желании не уместился бы. Легла она и сразу уснула. Нахалка!

Оставив девушку в своей комнате, выйдя, наложив на дверь защитные руны, наг удалился. Дела-дела. А с какими грозными, ненавистными глазами провожали его из таверны, сидевшие в дверях насупившиеся люди: сам управляющий, пара подавальщиц, приглашённые правоохранители...

После быстрого уползновения нага, люди прошлись к его комнате. Постучались, но никто с той стороны не отозвался. Лиска даже не слышала требовательного призыва, открыть дверь. Управляющий попытался открыть дверь своим ключом, но — нет! Руна вспыхнула, расползлась на двери яркой обжигающей сетью. Нельзя!

— Какие кристаллы? Какая арка? Обращайтесь в городское управление, — запротестовал обычный городской стражник, нёсший службу на вверенном ему участке, в которую и площадь с бывшей аркой входила. Только, почему-то арки уже не было. Ничего не было. Ни камешка! А ведь с утра она ещё стояла?

Шамилю ничего не оставалось, как сползать в городское управление. Но там ему предложили прийти завтра, так как рабочее время уже закончено. Все отбыли по домам, а кто и по делам разъехался.

Недовольно пошипел змеелюд на улице. Завтра, так завтра! Придётся задержаться! Чтобы найти карету для девушки, тоже пришлось поползать. Почему-то никто не хотел ехать до соседнего города. А из тех, кто туда направлялся, отказывались брать дополнительного пассажира, мол, у них всё занято. Пришлось уговаривать, через посредника, заплатив сверх установленной цены. Ну и посреднику заплатить.

В таверну наг вернулся уже на взводе. Вот! Выдержка у него бетонная, как он думал, а на дела пара слов, и он готов был хвостом разнести всю округу. Человечки!

Не обратил он даже внимания, что народу в местную забегаловку набилось чересчур много. Наг прополз, чуть не сбивая посетителей своей конечностью. И сразу подметил за собой 'хвост'. Четыре крупных человека, стражника, пошли за ним от дверей. И наверху... у двери снятой им комнаты, его ждали...

Правоохранитель при виде нага, ещё издалека начал представляться, нервничая. И когда Шамиль подполз к группе людей, нависнув над ними. Злобно сверкая глазами. Ему, по-хорошему, предложили открыть злополучную дверь в его комнату.

Кроме охранных рун на дверь, наложил наг ещё и звуконепроницаемый кокон, чтобы ребёнка не разбудили громкие голоса из заведения, пока он отсутствует.

И, когда он открыл дверь, распахнул её перед людишками, заметил, что белянка всё ещё спит. И, по всей видимости, крепко. Не почувствовала она ни тяжёлую поступь трёх подошедших к ней мужиков, ни их любопытных взглядов в свою спину. Не проснулась, пока один из них грубо не пихнул её в плечо.

Разбудили её всё-таки. Потянулась на кровати малышка, и, поворачиваясь к людям, зевнула она, не намеренно показав хищный звериный прикус с клыками.

Всё остальное произошло за какую-то долю секунды, даже сам наг среагировать не успел. Заметив незнакомых, агрессивно настроенных людей у своей кровати, Лиска взвизгнула на определённой звуковой частоте, так, что у всех в ушах зазвенело. Один даже за уши схватился, пытаясь закрыть их. Но на их головы другая напасть опустилась — покрывало. И если бы Лиска не заметила Шамиля... А Шамиль не заметил сверкнувший маленький клинок в её руке... шип!

— Папа?.. — бросилась она змеелюду на шею, как к родному человеку. И ведь допрыгнула, оттолкнувшись от края стола. Повисла. — Ш-што это?

Наг, шокированный происходящей ситуацией, погладил испуганного ребёнка по голове, спиной почувствовав нагретый её телом металл.

— Ничего, — злобно глянул он на злодеев, придержав её ещё и за попу, когда та и ногами его торс обхватила, маленькой обезьянкой такой. — Дяди ошиблись комнатой, сейчас выйдут, и объяснят мне, что тут происходит? Посиди немного. ( Оторвал он её от себя и поставил на стол). Я сейчас вернусь.

Шамиль опустил девушку, а сам, хвостом поторопил, подтолкнув чужаков на выход, уставившихся на почти обнажённое бледное девичье тело, что ещё и руки за спину отвела, вроде, как дорогие браслеты на руках скрывая. Ну, что там короткие шорты и топ без бретелек? Верхняя часть одежды, вообще не шире бинта была. Последний мужчина буквально вылетел кубарем, запнувшись за порог.

— Итак, — прикрыл наг дверь за собой. — Жду объяснений!

— Так, вы... это... того... — начал управляющий, но потом взял себя в руки. — Девушка в вашей комнате не указана, а вы один заселились.

— Может, мне перед вами ещё в письменном виде отчитаться? — прошипел наг так, что у людей холодные мурашки по спинам побежали. — Хотя, вы правы (достал он из-за пояса серебренный и бросил на стол), приготовьте ещё одну комнату для моей дочери, на сутки, двое, мы может, задержимся.

Наг уполз назад в свою комнату, оставив людей одних. Правоохранители же, оглядевшись, нашли жертву, один из стражников раскрытой ладонью шлёпнул полбу вызвавшего их человека. Страх такой пережили они по его вине! Теперь бы чего-нибудь успокоительного. Прямо сейчас! Вино в этой дорогой таверне хорошее...

Лиска посетила ванную, и потом вернулась на кровать, усевшись по-турецки.

— Рассказывай! — радостно потребовала она, всем своим видом, показав, что вся во внимании.

К портальной арке они хотели? Так её уже нет! Завтра, объяснил он, сходит в управу. И, скорее всего, только к следующему вечеру они покинут этот город. Да! Комната её скоро будет готова. Спать теперь она будет отдельно. Ну, неприлично же это! Указал он чёрным когтем на девушку. А у самого её сидячее положение выдало чёткую ассоциацию с маленьким змеиным ребёнком, свернувшегося кольцом. И сам себе он недовольно шикнул под нос, поняв, что его змеиное нутро приняло малыша.

— Ужин закажи сюда, — откинулась Лиска к стене, вытянув голые ножки. Завтра? Нет! Неприятности она чувствовала, как тогда, при обстреле, изменением в пространстве. Что-то витало в воздухе. Неприятности?

Наг выполз из комнаты, заказал ужин. Когда вернулся, он застав белянку за тщательной упаковкой рюкзака, уже переодевшуюся во всё чёрное, даже платок тонкий тёмный повязала она пока на шею, планировав позже на голову надеть.

— И... ш-што это значит? — шикнул на неё недовольный крёстный отец.

— Я не останусь здесь ночевать, поужинаем, и как стемнеет, я ухожу, — подтвердила Лиска его догадку.

— Я уже оплатил тебе комнату! И карету! — не понял он её стремления покинуть город. Спать ей есть где. И с комфортом. Может, не с таким, как она привыкла? — а мне утром в управу.

— В управе завтра никого не будет! — заверила его девушка.

— Откуда такие сведения? — шикнул наг.

— Хочешь, поспорим? — протянула Лиска ему руку. — И если что, догонишь меня. Нет! Встретимся у главных ворот Аары. (Это соседний крупный город на той стороне долины). Денег у меня нет, так что не войду без тебя.

— Но были, — вспомнил наг, что она платила здесь и за себя, и за вой.

— Было не много, — подтвердила Лиска. — Глеб дал.

Из этого городка — Ааласа, в котором она выпала через портал, через перевал, и день и ночь шли караваны с грузами. В основном, это были шкуры животных, мех, пушнина, и мясо горных козлов. Но больше всего ценился мех водных грызунов, обитающих в труднодоступных горных водоёмах. Город скупал у охотников всё. И да, по дешевке. А добытчикам деваться было некуда, тем более оборотням. В других местах, в том же соседнем городе Ааре, царил негласный запрет на скупку такой продукции с их рук. И всё из-за сговора. А кому пожаловаться? Тут всё было схвачено.

Караваны с товаром. Горные дороги, заросшие тропическими лесами. Так что не удивительно, что разбойники с большой дороги в этом районе встречались на каждом шагу. А что? Многим хотелось жить красиво. Припеваючи! И добытый нечестным путём товар, в том же город можно было сбагрить на чёрном рынке, потом его бы 'отмыли' от крови и опять отправили в пусть дорогу с новым караваном. И людей, и нелюдей, если чужие, пришлые, если выжили, можно всегда пристроить если не в дом утех, то в подпольный бойцовский клуб определить. Там долго не живут. И там, и там... долго не живут.

В двери комнаты робко постучали. Лиска выглянула, встретившись взглядом с подавальщицей, державшей перед собой поднос с кружками и чашками. Даже обрадовалась белянка знакомому лицу, благодарностью забрала еду. Сначала ужин! Потом всё остальное.

— Входной лист... — напомнил наг, что чтобы выйти из города, ей надо предъявить на воротах этот самый лист. Его, между прочим, ей в городской управе выдали. И он находился у него.

— Давай ужинать, и я пойду к себе в комнату, — села девушка на стул, подтягивая к себе большую пиалу с похлёбкой. 'Бэээ... гадость какая!' Поморщилась она, но вслух ничего не сказала. — Я через ворота выходить не собираюсь.

Дала она понять, что лист он может себе оставить.

— Ты никуда не пойдёшь, я тебе запрещаю, — наконец-то, высказался наг. Будет тут ему какая-то девчонка указывать. — Твои вещи останутся в этой комнате, пока я не разрешу забрать. И... кольцо давай сюда, утром отдам. (Когтем уколол себя змеелюд, и окровавленные пальцем начертил в воздухе руну магической клятвы, что правда отдаст).

Протянул наг свою бледную конечность со страшными когтями. Вообще-то, он думал этим припугнуть её. А девушка спокойно сняла с шеи шнурок, на котором висел кроме кольца непонятный вытянутый железный предмет, прутик какой-то с её мизинчик, плоский с одной стороны и заострённый с другой. Покрутил он его в руке, понюхал. Непонятная железка! Артефакт?

— Спокойной ночи! — совершенно спокойно отреагировала она на его действия. И ушла, прихватив бутылку вина.

Комната ей досталась прямо за стеной, от Шамилевой. Правда, вдвое меньше. Как и с душем, соединённым с дыркой в полу. Пойдёт! До темноты она пролежала на кровати, подремав, слушая пространство. Шумно было! Внизу гуляли, доносилась музыка, даже запах еды проникал через закрытые двери. И она бы не прочь чего-нибудь бы перекусить.

Глава 13

'Пора, красавица, проснись! Друг милый, предадимся бегу!' Открыла Лиска глаза. Наг не спал. И когда услышал снаружи шум. Знакомый такой. Он уже знал, что это его подопечная, выпрыгнула из окна и приземлилась на крышу, стоявшей под окнами, кареты. Нахалка! Он уже подумывал, как наказать её? Да вот ничего на ум не приходило. По магической школе знал, слышал разговор учеников, что родители их наказывают, в основном, лишая карманных денег. Но ему как быть? Отказать в деньгах?

Понаблюдав через окно, не отодвигая штору, за уверенной лёгкой поступью девушки. Он уже понимал, что остановить её сможет, только связав. Тогда?.. Он не мог предположить, что будет тогда: обидится она, опять плакать будет?

А белянка уверенно взобралась на стену, использовав странные приспособления, что-то вроде палок с крюками. Стальные ледорубы у Лиски имелись, классическая пара с загнутыми рукоятками и агрессивными клювами, на одном из которых лопатка имелась, а на другом — молоточек. Одно из альпинистского снаряжения, что невероятно часто выручало её в разрушенном и постоянно обстреливаемом из тяжёлого вооружения городе. А ледорубы и как оружие служило эффективно. Испробовано! Спасибо дополнительному образованию! Туризму при школе!

Наг надел рюкзак, подогнанный девушкой под размер его грудной клетки и пояса. И когда успела? Замочки приятно защёлкнулись. Опробовал вес. Покрутился. Удобно, практично, на будущее, подумав себе такое заказать. А-то всё налегке и налегке, с припрятанным за поясом кошельком.

Шамиль выполз в окно, накинув на самого себя 'серое марево'. В темноте, это временное окутывающее белое тело серый туман, было практически не заметно. И он, практически, сливался с ночным городом. Вблизи призраком он мог бы показаться особо восприимчивым на воображение людям. Но чужая психика его не волновала. Он скользил по подворотням за девушкой, хотя мог в один рывок её нагнать. Но нет! Давно он не чувствовал себя крадущимся за добычей хищником. Давно на охоту не ходил...

— Кто?.. — расслышал наг хриплый голос какого-то незнакомого человека, случайно или не случайно, показавшегося из тёмного заваленного мусором угла. Напрягся. Приготовился уже к рывку, чтобы спасти свою подопечную от посягательства злодея.

— Свои! — пробурчала Лиска, и, вытащив откуда-то из-за пазухи бутылку вина, поставила её на дорогу. — За здоровье, Трен, выпей.

Поставила она бутылку и ушла. А человек вприпрыжку подбежал к желанному напитку и, откупорив крышку, втянул дорогой аромат. Довольно поцокал языкам, отхлебнул с горла, и, напевая что-то о прекрасном дне, скрылся в хламе. 'Свои?' А о 'своих', он никого предупреждать не будет. Даже своих!

Наг от шокового заявления девушки застыл статуей, и чуть не упустил, как она скрылась за следующим тёмным поворотом городского дна.

Преодолев трущобы, Лиска подошла к стене, огораживающей город с одной стороны от агрессивного дикого мира. Наг остановился, хмыкнул на вид задумавшейся девушки, примеряющейся к десятиметровому каменному препятствию. Всё! Тупик! Побегали, и хватит, пора назад в постельку, досыпать. Зевнул наг, поморщившись от неприятных запахов подворотни. 'Кто-то, может, и в постельке понежится, а ему... опять на полу спать'.

Девушка крутанула ледорубы в руках, словно сабли при фланкировке, проверив надёжность ремешков. Рука с рукоятки соскользнёт, так на ремешке повиснет. Было дело! Знаем! Были бы у нага брови, а так, его лысые надбровные дуги поднялись вверх, увидев, с какой лёгкостью, это хрупкое чудо природы, карабкалось вверх. Нахалка! Ему самому придётся сначала в кольцо свернуться, а потом,... пружиной взметнуться вверх, чтобы, уцепившись, преодолеть препятствие.

Теплый ветерок обдавал разгорячённое тело приятной волной. Лиска, спустившись с другой стороны, старалась бежать некоторое время вдоль стены, осторожно, вслушиваясь в ночной мир, придерживаясь колышущихся теней. Листва шумела от играющего с ветвями ветерка, иногда, заигравшегося, резким порывом, ломающего ветви. Вокруг царила буйная живая природа. Агрессивная! Иногда, откуда-то из глубины густых зарослей, доносился до её слуха, стрекот непонятных существ. 'Чур, меня, чур!'

Потом, следуя намеченному в памяти пути, свернула она в облагороженное поле. Час, два... интересно стало Шамилю, насколько её хватит? Это тут она бежала практически по прямой. А дальше — подъём. Лес с двух сторон.

От города они отошли прилично. И наг посчитал унизительным скрывать своё присутствие. Приблизился он к девушке, и с удивлением услышал, как та, бежав лёгким бегом, ещё находила силы, чтобы что-то напевать себе под нос, про седьмые перевалы с алым цветком... Уууу... не сразу заметил он, что бежала белянка прямо в откуда-то взявшемся магическом потоке. Иногда, даже скользила она по нему, словно конькобежец по льду. Странное явление!

Где-то вдали слышался раскат грома. Хотя, наверное, ничего странного как раз и не было, как набежит тучка, так и убежит. Если бы не горная местность. Нагу то ничего, он где угодно проползёт, и дождь ему не страшен, а вот девушка...

Скорость передвижения устраивала Шамиля, и он держался рядом с бегуньей, которая прекрасно видела крёстного, но головы не поворачивала в его сторону. Игнорировала! Нахалка!

Начало светать! И нет бы так и бежать, девушка, не предупредив, свернула в лесную чащу.

— Ты куда? — на рефлексе поймал наг девичью тушку хвостом. Опутал и приблизил к своему лицу, чтобы посмотреть, наконец, ей в глаза.

— Туда... — немного растерянно ответила девушка. Не смутившись, что её держат навесу.

А зачем туда? Так магический поток туда сворачивал, и по некоторым признакам, она догадывалась, что где-то там впереди, скорее всего, река. Она видела ту у города, коптером проследила, в какую сторону, вернее, с какой стороны идёт снабжение пресной водой. И вот, почему-то ей казалось, что желанная влага где-то там. И пить хотелось, и воды набрать, и что врать? Отдохнуть. Может, даже поспать часа два.

— Там, как мне кажется, река, — развернула Лиска свой ответ.

Чуть отстранив девушку, наг втянул воздух, даже языком попробовал его. Да, девушка права, вода близко. Ладно, на первый раз, хотя уже не первый раз, он решил её простить. Послушаться и свернуть. Ему тоже хотелось освежиться.

Пробираться пришлось недолго. Минут десять неторопливого шага, если так можно сказать, про передвижение нага, вглубь леса. По, казалось бы, откуда-то взявшейся, практически незаметной, тропинке. Наверное, животные протоптали.

Девушка всё это время висела придатком, обвитая гибким хвостом. А что? Удобно! Каменный бережок реки предстал неожиданно. Обрывом метра в два-три. Вроде, не высоко, но попить не спустишься. Так что пришлось Шамилю проползти метров сто по каменистой кромке, переползая лежавшие стволы деревьев. Прежде, чем он нашёл подходящий спуск. Целых два. Один в виде осыпавшегося берега, довольно пологого, что на нём можно было им вдвоём разместиться. И спуск с толстого ствола дерева к реке. Красота! Можно было прямо с дерева спуститься в реку.

И это выбранное дерево, своей опущенной к воде кроной переплеталось с другим могучим деревом, растущим на противоположной стороне. Природный мост! Давно ничего чудесного Лиска не видела. Восхищение просто переполняло её грудную клетку. И не сдержавшись, издала она радостный визг.

Наг, наконец-то, опустил девушку, аккуратно поставил на землю, проследив, чтобы, как в прошлый раз, она не потеряла равновесие и не упала. Не упала!

— Стой здесь, я обследую местность, — скомандовал полузмей и уполз по стволу, оставив и её и рюкзак.

Какой стой? Два дерева смотрелись произведением природы, мостом, с нависающей над водой могучей зеленью. Красота! Ни надышаться она не могла запахами природы, свежестью реки, ни насмотреться. Так хотелось ей обнять весь этот чудесный мир. Побежала она по берегу, трогая всё, что попадается на пути. 'Всё здесь родное...' и 'Тишину послушать вволю — по тропинке в лес густой...' — лезли ей в голову народные песни.

Ага, стоять она будет без дела? Достала Лиска ёмкость под воду. Спустилась по крайнему, уходящему в воду стволу, и принялась заполнять его. И ведь ничего не случилось. Хотя, по заверениям деда, в некоторых реках его страны, встречались подобные крокодилам рептилии. Ну не чувствовала она опасности! И магический поток в этом месте будто расползался на множество разноцветных ручейков, просачиваясь между ветвей.

Наг подполз бесшумно, увидел у воды ослушавшуюся девушку, зашипел.

— Ну, ведь чисто же? — наивно ответила на шипение белянка.

— Чисто, — подтвердил наг, но его же возмутил сам факт непослушания. А дальше, как они собираются сосуществовать? Нет! Так дело не пойдёт! — Надо поговорить!

— Надо, — подтвердила девушка, да глазками так наивно похлопала. — Очень надо! Но давай, сначала искупаемся. Водичка парная... Позавтракать бы, да у меня возможности не было продуктов с собой набрать.

— Но и мне ты не дала такой возможности, — высказал наг своё недовольство.

— Ладно! — согласилась девушка. — Извиняюсь! Прошу прощения! Вам от этого будет легче?

Нет! Никакого раскаяния наг в девушке не заметил. Казалось, что она даже обиделась на него. И это после всего? Нахалка! Шшшш...

— Будь здесь, — указал Шамиль пальцем на берег. — Я немного освежусь, и вернусь. Тебя буду держать в поле зрения. Не бойся!

— Тогда, пока вас не будет, я искупаюсь вот здесь, — указала Лиска, скопировав жест пальчиком, в сторону спускающегося под воду ствола. Там, где воду набирала. — Без одежды! А то неприятно потом будет в мокром идти.

— Хорошо! — закатив к небу глаза, дал он разрешение. Всё равно же не послушается. И развернулся, чтобы по стволу скрыться. И так же спуститься в воду. Но подальше.

— Если что, — проговорила вдогонку девушка. — Буду кричать 'папа'.

Кто-то в момент опасности кричит 'мама', а она — 'папа'. И ничего поделать не могла. Так что она не специально. Наг сделал вид, что не расслышал её. Уполз!

В поле зрения он её держать будет? Да на здоровье! Разделась девушка догола и, пройдя по шатающемуся под её весом стволу, опустилась в воду. Села на тот же ствол, только в воде. Красота!

Ствол под ней покачивался, его ветви, заросшие тиной, плавно извивались. И ещё улитки, огромные такие, с переливающимся панцирем, манили. Лиска достала брюхоногую моллюску, и она как рас уместилась целиком на её ладони. И бэээ... и радость. Ребёнок она, в котором жажда подростковой любознательности только набирала обороты. Гормоны. Переживания. Настроение у неё менялось каждую минуту. И, наверное, именно поэтому она подавила в себе мысли о смерти родителей, о возможной гибели деда. Она не видела их трупы, значит, есть надежда... на лучшее. Утро всё-таки раннее. И вода, хоть парная, но долго сидеть Лиска не стала в ней. Так, после бега, остудилась, ополоснулась. Пока хватит! Вышла, растёрлась полотенцем, натянула топ и шорты. Сполоснула свой чёрный костюм. Бег всё-таки. А дезодорантом даже не помнит, когда последний раз пользовалась. Подумала, что стоит порыться в рюкзаке. Где-то он у неё должен быть. Остатки роскоши от прошлой жизни.

Казалось бы, сделав всё, она уселась на дерево, опустив уставшие ножки к воде. А что сидеть просто так? Она так не умела. Природа! Река! Песни сами с уст слетали. А голос... есть у неё голос. И такой, что многие завидовали. Могла она и металлику спеть, и попсу, и протянуть народную. Музыкальная школа. Хор. До здравствует самое лучшее образование! Ура! Потянулась она. Позевала. Гласные звуки протянула...

— Есть на свете цветок алый-алый, яркий, пламенный, будто заря, самый солнечный и небывалый, он мечтою зовётся не зря... — она пела, а руки сами тянулись к тонким ветвям деревьев. Как раз, рядом, видимо, когда наг проползал, надломилась одна. Ветку она взяла и сплела венок, два получилась, один она надела себе на голову. Нимфа! А с цветами было бы ещё лучше. А второй, встав на колени, опустила в реку. Наблюдая, как его относит река. И тут же песня про венок вспомнилась. — Ты плыви, плыви венок... люли, люли...

А крёстного всё не было. Вроде, минут двадцать отсутствовал. Но Лиске это показалось много. Угнетало её одиночество, бездействие.

Явился наг, выполз на берег из воды, держа за жабры метровую рыбину, извивающуюся, не хуже его самого. Завизжала Лиска от радости. И недовольное лицо змеелюда совершенно её не смутили. Был бы у Лиски кое-какой интерес к мужской персоне, она бы ещё открыто полюбовалась распущенными волосами мужчины. Но такой интерес у неё пока отсутствовал. Голод...

— Поделитесь? — сверкнула девушка глазами, откровенно пуская слюнки, на бьющую хвостом рыбину.

— Сейчас распотрошу, поделюсь, — довольно ответил наг. Обрадовавшись, что рыбалка удалась, и девушка с предвкушением смотрит на его добычу. Наконец-то, приятный бонус.

— А готовить как? — не снижая энтузиазм, спросила она.

— А ты хочешь, чтобы я тебе ещё и готовил? — шикнул наг. Он удовольствие получил от рыбалки. А про готовить?.. нетушки! Увольте!

— Если один час у нас есть, чтобы отдохнуть, я бы её запекла в глине, — размечталась Лиска.

— Час есть, — заверил её наг, и принялся за разделку добычи, прямо своими руками и когтями. Понравившиеся куски он сразу отправлял себе в рот.

'Ух, ты!...' смотрела девушка заворожено, не забыв натаскать сухих веток, и разжечь костёр.

Получив свою порцию, Лиска, когда часть костра прогорело до нужного, посолила рыбу и завернула в фольгу и добытую у берега глину. А потом, просто легла поспать на подстеленное полотенце. Неудобно на гальке, а делать нечего. Разворачивать спальный мешок не хотелось. Уже меньше часа у неё осталось, не отлежит бока. И рыбка успеет приготовиться.

Наг свернулся кольцом на берегу, так, чтобы спящая девушка внутри оказалась, тоже решил отдохнуть. Мало ли? Зверьё какое подкрадётся? Но он же обещал час отдыха? Вот, ровно через час он и толкнул её хвостом. Пора! Пять минут ей на перекус, и в путь.

Такой способ готовки рыбы, наг ещё не видел. Поэтому с интересом наблюдал за разворачиванием. И фольга... он такую бумагу первый раз видел. Даже посмотреть попросил.

Она и половину приготовленного не съела, запивая водой, а оставшуюся часть завернула в использованную уже фольгу (для экономии), и оставила про запас, вложив в пластиковый контейнер.

И костёр за собой она убрала, закопала тут же. Вроде, всё сделала по-человечески, но вот чувство у неё возникло, что кто-то довольно давно за ней, нет, за ними обоими наблюдает. Раньше, она думала, что наг на неё смотрит, когда она пела. Но теперь... Лиска поймала рукой яркий поток магической энергии, покрутила его в руке, как сахар в стакане с чаем. И перенаправила ветерком в сторону наблюдающего.

На какую-то долю секунды, в противоположной стороне реки, в зарослях, показался человек. Порыв ветра вокруг него ветви раздвинул. Леший? Эльф? Одежда на нём была тёмно-зелёная, прошитая золотыми узорами по краям. Воротник — стоечка под горло, длинный рукав, что она рассмотрела. Пояс чёрный. Мужчина? Красивый? Давать оценку мужской красоте она не спешила. И по симпатичнее видели. Но, смазливый. Изящный такой, рыжие волосы собраны на макушке в хвост. Уши торчком, нос... нет, не пяточком. Аккуратненький такой, прямой. И не намёка на растительность.

Блестели его щёки, как у девушки. Расплылась Лиска в широкой улыбке, дружественно помахала наблюдателю рукой. Это она ещё его хвоста не видела, львиного, с кисточкой на конце. Провела пальцем себе по ушам и лбу, намекая, что они у него необычные, и ей хочется их потрогать. Ещё бы, эльфийские уши и оленьи рога, небольшие такие, с ладонь, темно-коричневые.

Определить, даже приблизительно, сколько наблюдатель лет, она бы, при всём желание, не смогла бы. Магия же! Тут на глаз возраст не определишь. А он?.. зверочеловек?

Скрылся объект от любопытной девушки, не убежавшей, не завизжавшей, от его вида. Наоборот, медленно помыла она руки и, посмеиваясь каким-то своим мыслям, вернулась к рюкзаку.

— Всё, собралась, — предупредила она нага. — А рюкзак ты понесёшь, или я?

— Понесу, — забрал Шамиль поклажу. Привычно уже надел, застегнул. Наблюдая, как девушка лёгкие кроссовки поправляет с улыбкой на устах.

— Спасибо! — поймала Лиска смешинку и никак не могла убрать довольную рожицу.

— Что тебя так рассмешило? — без задней мысли спросил наг. Наелась? Настроение хорошее?

— Да ушки у него торчком, и ещё рога, небольшие, с мои ладони, но как у оленя, — осведомила она о причине своей радости. — Не пойму, к лешим его или к эльфам отнести?

Наг замер, по его телу прошлась рябь. На манер мурашек у людей. Показалось, будто каждая чешуйка ощетинилась на его теле.

— У кого... — сквозь зубы, прошипел наг.

— У рыжего мужчины, он прямо сейчас за нами с того берега наблюдает... — и пальчиком указательным так...

Лиска ещё договорить не успела, что давно тот наблюдатель стоит в укрытие. А наг возьми, кинься к ней, рывком забросив девичью тушку себе на плечо, и молниеносно, скользнув по проторенной тропинке, помчался куда глаза глядят. Подальше, подальше!

Глава 14

— Ну, чего я-то? — возмутилась белянка, когда, минут через тридцать стремительного 'бега', наг отсчитывал её за глупость. — Я-то тут причём? Дед про них ничего не говорил. Он агрессию не проявлял. Стоял себе смирно и смотрел. Что тут такого? Наверное, ему перейти надо было, и он просто ждал, пока мы уйдём. Это нормальная реакция.

— Это лэр... — всплеснул руками возмущённый наг, нарезающий круги перед девушкой.

— И что? — скрестила Лиска руки на груди.

— Они опасны! — возмутился наг.

— Соломки подстелить? — оскалилась девушка.

— Ш-што? — не понял полузмей смысла сказанного.

— Не суди меня, чужак, что гляжу я зверем. Кто ты, друг мне, или враг? Знает только время. И, увы, известный факт, как Земля извечный, чаще близко ходит враг в шкуре человечьей. (Марко поло 'волчонок'). Лэры мне ничего плохого не делали, в отличие от людей. А солому... заранее невозможно постелить не зная, где упадёшь.

— Ш-што это? — поднял надбровную дугу Шамиль.

— Песня, — сменила Лиска гнев на милость. — Если ещё захочешь меня понести, я только рада буду. Мне понравилось!

Понравилось ей! Странно только было, что за столько времени, им не попался ни один караван. Да хоть бы какой проезжий?!

Серпантин! Осмотрела девушка видную часть извилистой горной дороги. Подъёмы, спуски, и по бокам не простой лес, к которому она привыкла на Земле, а небоскрёбы лесные. К некоторым стволам она из интереса подходила, мерила диаметр обхватом своих рук. 'Тридцать три попугая? Ха!'

'Ребёнок...' — закатывал наг глаза к небу. Но ничего не говорил, терпел её неподобающее поведение, неосторожность. Бегала она, прыгала вприпрыжку, смеясь, за какой-нибудь лохматой букашкой, или за насекомыми, наподобие стрекозы, богомола или кузнечика. Приходилось нагу отвлекаться от намеченного пути и ждать пока она насладится видами нового для себя мира. И разговор у них шёл детский. 'А это что? А это кто? А это как? А зачем? А почему?'

И ведь отвечал. Он же пообещал учить её.

Горный лес жил своей жизнью. Более крупное зверьё бегало между их корнями; подвижные, когтистые, вёрткие и прыгучие расположились в средней полосе. А макушки, показалось ей, густо заселены разными видами птицами. Стрекотание иногда оглушало. А насыщенным запахом можно было упиться до пьяна.

Несколько раз попадались ей на глаза, прыгающие с ветки на ветку небольшие животные, похожие на белок. Только чуточку побольше, покрупнее. И это пока всё! Хорошо зверьё пряталось.

Лиска быстро поняла, что нагу не надо питаться так часть как ей. Он то и дело останавливал её, пытающуюся потащить в рот, для изучения, то растение, то ягодку. 'Ребёнок!'

Караваны начали появляться только к вечеру, на смежных дорогах, ведущих из ущелья к единственному перевалу. И практически вся вереница идущих повозок была усилена наёмниками. На нага поглядывали с опаской. А на девушку в коротких шортах... неприязненно косились.

'А нам всё рвано...'. Чувствовала она нутром, видела в выражениях лиц, неприязненные взгляды, но уверенно шагала за нагом. Уставшая, но счастливая. Тело было занято, глаза подавали информацию мозгу для дальнейшей обработки. Язык напевал подбадривающие походные песенки. О доме было некогда думать. Нельзя вернуться в прошлое, и нечего душу травить. Случилось уже всё! Пережить только... оплакать осталось!

— Дождь, что ли был? — перепрыгнула белянка очередную лужу, босыми ногами подцепив круглый камешек, плюхнув его в соседнее мокрое царство.

— Да, ночью гремело, — подтвердил наг. — Видимо, полосой ливень прошёл.

Ливень прошёл, и тяжёлые гружёные повозки начали вязнуть в глубоких бороздах, оседать брюхом. Погонщики беспощадно хлыстали огромных ящеров, метров в три в высоту в холке, и метров пять в длину. Это с толстым хвостом. Тяжеловесы такие с слоновьими ногами, правда, когтистыми. Буй! Наросты у них ещё на морде по бокам, служившие рулевым управлением. Потянули за вожжи, поехали вправо или влево. А лошадей в их мире не было. Как дедушка говорил, о подобных животных у них упоминание в легендах остались.

Так что буй у них, как слоны в индии, и верхом использовались, и соответствующую их размеру крепкую телегу цепляли. А передвигались эти ящеры... стремительно. Если бы ни такая грязь и тяжёлый груз...

Никогда девушка не любила сцены с избиением животных, не её это. Сжав покрепче кулаки, проходила она мимо, понимая, что погонщикам виднее.

Ход заказан! В какой-то момент наг остановился, так как проползти по узкой дороге с вереницей караванов оказалось проблематично. Или идти надо было, вписавшись между повозок, что опасно. Шамиль тоскливо посмотрела на склон, вдоль идущей дороги, посмотрел на стекающую между корней грязь, на девушку. Недовольно шикнул...

— Я согласна! — заявила Лиска, прекрасно поняв, о чём подумал наг.

— Ш-што согласна? — не понял наг о чём она.

— Вниз согласна, — пояснила девушка. — По дороге долго. А она вниз уходит. Значит, ты можешь здесь спуститься. А я смогу держаться за рюкзак. Попробуем?

Попробуем?! Попробуем?! Посмотрел змеелюд на небо, подставив лицо каплям дождя, пытаясь вспомнить, у кого можно приобрети защиту от метналиста, да посильнее. Что-то на свой артефакт у него надежд не осталось. Уже несколько раз девушка соглашалась с его мыслями, которые он не высказывал вслух.

Одежда на девушки стремительно намокала, а у него нет и согревающего артефакта. Ведь если что, ему придётся обратиться за помощью к какому-нибудь караванщику, чтобы позаботиться о ней.

— Ладно! — опустил наг перед девушкой бледное туловище, руками за землю придержавшись, пока она удобно устраивалась. — Цепляйся! Только смотри, голову не подымай. Скользить буду быстро.

Быстро? Лиска старалась не визжать, хотя очень ей этого хотелось. Тёмная зелень сливалась перед глазами в одну линию. Уж так стремительно полз наг. Скользил.

Всё ниже, и ниже, и ниже... А потом и выше, выше, выше... А потом, опять то вниз, то вверх. 'Американские горки!'

Темнело. И дождь припустился сильнее. Хотя, чувствовалось это только на свободных от зарослей леса проталинах. Девушке показалось, что оползни стали причиной заплешин. Ничего удивительного. Горы. Тут и сель мог сойти.

Не мог, а регулярно сходил.

В каком-то месте наг выполз на узкую дорогу, заставленную прижатыми к каменной стене телегами без их тягловой силы. Ночь, отдых у всех! А с другого края, дорога обрывалась глубоким ущельем. Спустил он девчонку со своей спины. Им тоже надо отдохнуть, согреться, соваться в темноте дальше опасно.

Наг скользнул вперёд, но остановился, наблюдая, с каким блеском в глазах белянка уставилась на надвигающуюся в их сторону черноту неба. Да, красивая предстала картина! Утёс перед ними, под которым не видно земли. Только чернота! И там, и там, разрывали эту тьму яркие прожилки молний. Завораживающее зрелище!

Лиска немного замёрзла и начала дрожать. Шамиль это заметил, но помочь пока ничем не мог, свысока наблюдая, за её тщетными попытками согреться, то потирая мокрые плечи, то растирая босые ноги.

— Тут недалеко пещеры есть, можно дождь пересидеть, — предупредил Шамиль крестницу о ближайшем привале. Скоро уже? Ага! Около часа пришлось её ножками топать, уже думала, что копыта отбросит.

Ничего себе пещерка? Всмотрелась Лиска в теряющиеся в темноте огромного свода костры. Прикинув на глаз, посчитала, что сотни три путников в ней точно разместилось. Или больше. И в основном, караваны с наёмниками. Имелись, конечно, и простые люди. Горожане, крестьяне. Кто-то на заработок ехал, кто-то с него возвращался. Жизнь! Детишки бегали.

— Подожди, — остановила девушка нага. — Мне переодеться надо, не в таком же виде заходить туда.

Наг согласился, что вид, действительно, у неё не очень. И что люди себе надумают?.. А вот ему, как раз, именно сейчас, было всё равно, что подумают люди. Дождь смывал с него дорожную грязь. И ему было комфортно.

А дальше по дороге просматривался завал, и группа людей работала, расчищая дорогу. Кто работал, Лиска не видела. Так, силуэты в темноте мелькали. И почему-то даже подсвечивающих костров не организовали. Пф...

Не доходя до пещер, она прижалась к склону и, вытащив чёрный военный костюм: штаны, рубашку с рукавами, бандану, переоделась. Правда, босой осталась. Мочить обувь ей не хотелось. Теперь она стала на мальчишку похожа. И понимала это. И это было на руку не только ей, но и нагу. Ночь, дождь, тёмная пещера, скучающие мужчины, и не все трезвые. Весёлый пьяный хохот долетал и до её уха. Наг с девушкой или наг с парнем, есть разница? Есть!

Пещера естественными усилиями природы была разделена перегородкой, между зоной людей и скотом. И входы имелись разные. И лишь маленькая арка внутри их объединяла. В которую одомашненный ящер при всём желание не вошёл бы, не вполз.

Лиска с нагом вошли в обжитую пещеру. И наступила тишина. Замолкли люди, уставившись на вошедших. Лишь через пару секунд с визгом бросились к родителям испугавшиеся дети, побросав камешки, с которыми играли. Кто-то не выдержал и вскрикнул про чудовищ. Женщины заголосили, что напасти на их бедные головы пришли.

Ближайшие места с кострищами были заняты. Так что вошедшим надо было идти до самого конца пещеры, чтобы застолбить за собой спальное место на ночлег. О чём и предупредили их стоящие на страже люди, слаженная пара из наёмников каравана. Хотели они ещё сказать, что, вообще-то, пещера эта только для людей, но оценив грозный вид змеелюда, решили не рисковать.

Лизка с Шамилем прошлись. Осмотрелись!

— Ни хочу! — буркнула себе под нос девушка.

— До утра всё равно не уйдём, видела же, дорога завалена, — напомнил наг.

— Пойду, посмотрю, что там, — указала она в сторону завала.

Разве наг позволил бы ей идти одной?

Глава 15

Глеб следил за приближением девчонки в закатанных до колен штанах, и широкой футболке, вышагивающей по грязным лужам босыми ногами. За её спиной показалось белёсое тело нага, чуть-чуть, предупреждая, что она под его защитой. Где-то внутри, на подсознательном уровне, оскалился его зверь, показывая, что не нравится ему, что какой-то другой хищник смеет брать... ЕГО добычу.

— Привет, — попыталась белянка улыбнуться, вожаку, глаза которого сверкали в темноте, но посиневшие дрожащие губы не послушались приказа хозяйки, и попытка вышла жалкой. Как это выглядит со стороны, Лиску смутило. И даже глазки она опустила 'в пол'. Не хотелось ей перед этим оборотнем уж больно непрезентабельно выглядеть: она хоть и маленькая, против его габаритов, но гордая. И если бы ещё не дождь и стекающие по лицу капли...

Глеб сидел на камне под тяжёлой шкурой, от которой шёл тёплый пар, вытянув пострадавшую конечность перед собой, под гипс на ноге стекал дождь. А так нельзя... Костыли лежали рядом с ним. Вместо тысячи слов — один приглашающий жест, всё её напускное величие развеял. Приподнял он руку, приоткрыв шкуру, и этого оказалось достаточно, чтобы девушка моментально скользнула в тёплое укрытие, спрятавшись в нём с ногами, прижавшись к его боку, благодаря которому она буквально за несколько минут согрелась.

Ну, пробирало ещё магически, приятной волной окутывая не только девичье тело, но и нелюдя. И Глеб не сопротивлялся вмешательству в своё личное энергетическое пространство. Магическая составляющая девчонки не соперничала с его потоками альфы, не пыталась подчинить, это он ещё в лечебнице понял. А самому-то ему потребовалось бы несколько суток, если не недель, чтобы восстановиться после такого принудительного контроля стаи. А так, практически сразу почувствовал вожак, и физическое самочувствие улучшилось, и ментальная связь перестала сбоить, да и, приоткрыв единую связь стаи, удалось ему ещё и собратьев магически подпитать. Ну, что? Получилось так, решил, что попользуется всем возможным. Ему восстановиться надо, у него стая, самки, дочь. А девчонка-магичка, как чувствовал, не сильно страдала от того, что перетягивал он на себя её магическую энергию.

Интересно ему стало. Раньше он ведь тоже встречал магов, но вот его зверь, тогда заранее предупреждал о них, как о врагах. Нет! Не соперниках! А просто, как об агрессивно настроенных. И, что мужчины это были, что женщины — всё одно. Бесило их, что хоть кроха магии может перепасть от них оборотням, даже если те рядом пройдут. А эта...

Сильнее прижал вожак худенькое тельце к себе, зарылся носом в белые мокрые волосы, но вот запах от неё шёл смешанный, и травы, и земли, и нага... Отчего его зверь не сдержался, приглушённо рыкнул. Показалось ему или нет?! Но что-то общее у белянки с Ярцем имелось. На рык, Лиска подняла на Глеба удивлённый вопросительный взгляд, но спросила она совсем не о том, что на самом деле хотела узнать.

— Почему завал только вы убираете? — проворковала белянка, вложив свою руку в огромную шершавую ладонь мужчины, померев, какая разница у них не только в габаритах. По хриплому дыханию молодых и крепких самцов было прекрасно понятно, как долго они работают. А у оборотней дыхалка отменная, выносливость завидная.

— Лорд там, — указал Глеб на пещеру кивком головы, не договорив, что приказали им, сверкнув в темноте недовольным жёлтым взглядом из чёрных омутов.

— Понятно! Шамиль... — крикнула белянка в темноту. — Какие у меня права, против приказа того лорда?

— Твоё слово в приоритете, — прошипел из темноты наг. — И не оспоримо, если они твои... вой.

— Слышал! — указала девушка на нага, неохота выползая из тёплого укрытия. — Тогда, если тебя не затруднит, бери своих ребят, и идём в пещеру. Нечего под дождём раскисать, тебе вообще нельзя. У меня чувство, что кожа вот-вот слезет от сырости. А ты не против, если мы с вами побудем? А вы где разместились? И я что-то не всех вижу? Глеб?

Глеб как-то не привык жаловаться. Да, не пустили их в и так переполненную пещеру. Ярцу вообще он приказал в нише телеги спрятаться, и пару оборотней оставил там за имуществом и ящером присматривать, а сам с остальными рядом остался, контролируя, чтобы они случайно не обернулись, хотя, обернувшись, они могли бы разгрести этот завал куда быстрее, и действительно, своими силами, без ущерба для здоровья. А так...

— Шамиль, — обратилась Лиска к крёстному, — пожалуйста, объясни мне, почему кто не попадя, приказывает не заключавшим с ним договор?

— Аристократы и дипломированные маги с магической печатью всем могут приказывать, — прошипело из темноты.

— Это что? Значит, я могу, кому угодно приказать с обрыва прыгнуть? — шмыгнула она носом, и наигранно ножкой по луже топнула. — Что же ты мне там, на склоне это не сказал? Одно слово и нам бы дорогу освободили?

— Шшшш... — зашипел наг. — Всё в меру адекватности.

— А это что? Адекватность? — указала девушка на стаю, так и разгребающих голыми руками глыбы камней, по хрипу и рыку которых можно было догадаться об их состоянии.

До появления Лиски Глеб и сам еле сдерживался, чтобы не обернуться, тратя последние силы на ментальную связь. Ярец из оборотней здесь был единственный, на кого его ментальный приказ не распространялся. Он альфа! Не брат и не родственник. И даже как на соперника, его зверь на молодого альфа не реагировал.

Вожак рыкнул своим, и те, бросив работу, поплелись в сторону пещеры со скотом.

— Э... вы куда? А ну, быстро за работу, твари! — выскочил из пещеры стоявший на страже крупный наёмник, в расстёгнутой кожаной броне.

Лиска заранее предвидела, что из пещеры людей кто-нибудь покажется, поэтому постаралась оказаться рядом, ткнула она своим маленьким кулачком квадратному типу в лицо, чуть ни по носу заехав печаткой родового кольца, а по обонянию ударило её кислым запахом какого-то пойла. Фу...

— Берёшь по десять человек каждые полчаса и на разбор завала отправляешь, — скомандовала белянка, сквозь зубы, которую, как обычно, за паренька приняли. — Кто откажется, вон из пещеры. Понял!

— Э...

— Девять выходят прямо сейчас со своим инструментом, иди, предупреди, время пошло, я жду. Через десять минут не покажутся... Пеняйте на себя...

Лиска взглядом проводила оборотней, скрывшихся в соседней смежной пещере, где люди своих ящеров держали. У-у-у... не ящеры, а слоники хвостатые, от одного вида которых её в дрожь бросало. А вроде, считала себя не сильно пуганной?

Вытащив из рюкзака один ледоруб. (Она-то голыми руками не сможет ворочать скользкие камни). Стала ждать помощников.

Ага! Разбежались люди выходить под ливень. Но из пещеры, заскучав, вышел сам лорд, вразвалочку, чтобы познакомиться с тем, кто осмелился ему перечить.

Ага! Вот и то, что Лиска не заметила. Лорд оказался из новых, не имеющих родовитость и передающуюся из поколения в поколения землю. Не то, что у неё... А напыщенности, а пафоса, а самомнения...

— Что ты себе, пацанёнок, позволяешь? — сквозь зубы, сплюнул в её сторону мужик, как мужик, лет так тридцати, брюнет, среднего роста, на тонких, в обтянутых штанишках, ножках, да ещё с начавшимся округляться животиком. Сказала бы она у себя, планктон офисный. Да в таком длинном пиджаке, расшитом золотом, неудобно было бы даже такую сидячую работу выполнять. На груди ещё и цепь с печатью мага красовалась. И видно было, что он её только-только из-за за пазухи достал, чтобы ею нос малолетке утереть. И хлыст в руке (из колюще-режущего ему только нож на поясе носить разрешено, как младшим, но разве может высокое мнение подумать о себе, как о низкородном?) Нет! Нет! Вот и стоял новоиспечённый аристократ и лупил себя по высоким сапогам. Как бы предупреждая молодого родовитого друга, что всыпать ему может, по-отечески. Напугал!

Игрой в глазелки, маг не получил нужного эффекта, а ведь думал, что только его благородный вид решит всё. Но нет! В его взгляде столько ненависти скопилось. Погода испортилась, ещё и обвал этот. Хоть на ком-нибудь ему хотелось отыграться. Поэтому, подошёл он вплотную к белянке, давя морально 'рабочим мозолем'. Ой, зря он подбородок оставил открытым. Он же маг, и неплохой. Правда, средней руки. Но это достаточно для признания в магическом обществе, отдельной касте. Да и брак с особой из высшего общества принесло свои плоды. Разило от него напыщенностью и заносчивостью не хуже подвыпившего наёмника. Бррр...

Никто не видел, как низкорослым подростком, упирающимся макушкой в подбородок мага, был нанесён удар. Один точный. И благородный господин растянулся в своём дорогом костюме прямо в грязи.

— Чё смотрите? — пробурчала Лиска наёмникам, идущим за ним, выполняющим роль охраны благородной тушки. — Не видите, что ли, человек поскользнулся, упал. Берите его за руки, за ноги и в карету. Пусть там отлежится, чтобы глаза народу не мозолил!

Лорда утащили, а вот разгребать завал так никто и не поспешил. Лиска устало вздохнула, прождав чуть больше десяти минут. 'Всё приходится брать в свои руки'. Подойдя к входу, поправила свои браслеты под эластичной тканью, как бы рукава закатывая.

— Считаю до пяти, — крикнула она в пещеру. И ведь никто даже не повернулся в её сторону, проигнорировав. Зря! Резкий порыв ветра ворвался в укрытие и потушил чуть не половину костров, а вторую половину разнесло по полу.

Раздался женский визг, крики, плачь детей, нецензурная ругань. Ну, да! Кому-то разлетевшимися горящими чурками перепало.

— Один!..

Разглядеть нахалку, нарушительницу спокойствия в непогоду, не представлялось возможным. А она, вроде, ничего и не делала, просто стояла. И ветер с дождём хлыстал ей в спину, неприятными порывами врываясь в каменный свод.

Первыми отозвались простые мужики, сидящие у входа. У них и инструмент нашёлся. Прихватив его, они вышли. Десятка два...

— Тут больше десяти не поместятся, — указала Лиска на дорогу. — Поэтому, работаем по полчаса и меняемся. К утру, может, что разгребём.

Лиска, вооружившись ледорубом, принялась скатывать склизкие камни сверху, чуть ни по колено, увязая и утопая в грязи и глине.

Шамиль не вмешивался в процесс... Разборок! Свернувшись кольцами, он наслаждался бегущей по телу воде. Красота!

У входа в скотник велось своё дежурство. Каждые пятнадцать минут менялись оборотни, докладывая вожаку о происходящем снаружи.

— Организовала, сама разгребает.

Вожак одобрительно кивнул. С удобством разместившись у костра, рядом с закипающей похлёбкой.

Только, когда на смену, отработавших свои полчаса людей, пришли другие, Лиска ушла. Предупредив, что будет выходить, проверять, как идёт работа. И узнавать у стоявших на страже, кто отказался. И работа двинулась.

Полностью ополоснувшись в стекающем с каменистого склона мутном ручье, Лиска направилась разыскивать оборотней, прихватив стоявший у входа в пещеру рюкзак. Шамиль, даже не сдвинулся с места. Он слышал шум дождя, наслаждался редкими раскатами грома. Он в своей стихии. А девушка?.. куда она денется из глухой пещеры? Если что, и сама за себя постоит. Молодец, Сокол!

— Привет, ещё раз! — подошла Лиска к костру с оборотнями и спустила с плеча рюкзак. Двенадцать! Как она знала, С Ярцем всех оборотней должно быть двенадцать, только её знакомого нигде видно не было. Если не считать что-то или кого-то накрытого полностью шкурой чуть в стороне у тёмной стены. Один из оборотней сидел на этом чем-то, облокотившись спиной об камень. Удобно так сидел, как хан в кресле. — Глеб, сразу предупреждаю, что ничего не знаю о здешних правилах приличия, и давай, сейчас скажешь, если я что-то нарушаю?

— А почему ты к своим не пошла? — бархатным с хрипотцой голосом спросил вожак, указав большим оттопыренным пальцем в сторону основной пещеры.

— К своим? — устремила белянка свой тоскливый взгляд в указанном направлении. Перевела его на выход из пещеры, туда, где, предположительно, расположился наг. Посмотрела на громыхающее небо. — К своим когда-нибудь обязательно пойду, но не сейчас и не сегодня.

— Садись ко мне, — пригласил он девушку, взглядом попросив сдвинуться собратьев, понимая, что отправлять её. Прогонять, неправильно. Не хотелось ему быть таким же, как люди. — Будешь моей... гостьей.

— Хорошо! — без задней мысли ответила Лиска, веселее передвигая поклажу к стене за его спину. Отвязывая спальник, отстёгивая непромокаемую ткань и бронник. — Переоденусь только.

Ребёнок! Фыркнул вожак, поняв, что переодеваться она начала прямо за ним, прирыкнув на своих хищников, вытянувших шеи по направлению к ЕГО... гостье. Мокрую одежду Лиска повесила сушиться на ближайшую повозку. Вплоть до нижнего белья, как и то, в чём она на наге ехала. А что прятать?.. Все свои! Люди... оборотни взрослые мужчины. Ну, ладно, только двое в стае пушком на подбородке обзавелась. Щенки! А она только сухую просторную футболку с короткими шортами надела. Обуваться, опять же, не стала. Каменная крошка под ногами хорошо утрамбована, и неприятных ощущений не вызывала. Да и тепло в каменном помещении было. Камни, видимо, с утра впитавшие жаркое солнце, долго сохраняли тепло. Приятно.

— Твоё сопровождение? — спросил Глеб у девушки о наге, севшей к нему под бок.

— Да, это дед ему так поднапакастил, честно, и мне тоже он очень насолил, вытолкнув в портал, — выдохнула Лиска, принюхиваясь к мясной похлёбке в котле, которую вожак ел без ложки с чашки, отпивая через край. Все так ели, зачерпывая жидкую кашу с мясом. — Кажется мне, что он недоволен, что я ему на голову свалилась или на хвост? Хочет теперь меня побыстрее в школу пристроить. Конечно, если получится!

— А на чём ты?.. — поинтересовался кто-то из ребят. Что-то он не заметил лишнего ящера в пещере, да и снаружи тоже.

— На нём! — улыбнулась девушка, показав свой прекрасный оскал, от которого у задавшего вопрос повис немой вопрос. — Знаешь, как он быстро передвигается? Со склона скользит так, что аж дух захватывает. — А у самой кишки заурчали. 'Жрать!' А попросить стеснялась.

— Есть будешь? — предложил Глеб, приблизив к ней свою чашку, совершенно не думая, что она согласится. Побрезгует есть с его чашки. Побрезгует сваренного зерна, которым ящеров подкармливают. Но не предложить еду своей гостьи, он не мог.

Белянка не ответила, она сначала нетерпеливо коснулась своими маленькими коготками кожи оборотня, но тут же опомнившись, поменяла положение и чувствительными подушечками пальцев притянула его руку с чашкой к своему лицу, отпила с края похлёбку. Утренею рыбку она давно съела. И когда ещё крёстный надумает её кормить... неизвестно.

Голод не тётка! Пока дают — бери, бьют — беги!

— А печень есть?.. — спросила она, наблюдая, как мужчины своими чашками вылавливают из котла куски мяса, всё поглядывая удивлённо на неё.

Конечно, понимала она, что её поведение выбивается за рамки приличия. Но не могла ничего поделать. Вот так получилось. А Шамиль?.. с ним у неё другое, он всё время их общения только и делал, что пытался подчинить. То нельзя! Так нельзя! У-у-у...

Глеб доел со своей чашки и полез ею в котёл, выловив остававшейся ливер, подцепил маленький кусочек печени пальцами и протянул ей. А она что? Потянулась, и прямо зубками его забрала. А что его по рукам таскать? Ну, без задней мысли она это сделала. Просто, возможно, завтра их пути разойдутся, а так у неё останется память о том, что о ней заботились. И опасность от него для себя Лиска не чувствовала. Играл он с ней, в рамках дозволенного.

А тело у неё всё же замерзло под дождём, и хоть сидела она у костра, начала её бить дрожь. Чихнула ещё.

— Так... ещё заболеть не хватало, — пошла Лиска искать в аптечке что-нибудь вспомогательное. Нашла упаковку наподобие антигриппина. Сыпучую, шипучую. И спирт в маленькой бутылочке.

Налив из своих запасов воды в стакан, поставила она тот кипятиться в костёр. На камешек, заботливо положенный в огонь одним из сопровождавших вожака в лечебнице.

— Спасибо! — поблагодарила Лиска, высыпала в закипевшую воду шипучку. Осторожно выпила. — Глеб, пусть твои проследят, чтобы люди работали. А мне поспать надо. Бодрствовать вторую ночь я не выдержу.

Прихватив спальный мешок, не забыв спирт, Лиска отошла к 'хану' и села у его ног. У мягкой шкуры, двигающейся в такт дыханию. Растёрла она ноги, руки, грудь себе. Поставила бутылку рядом.

— Мне спинку надо растереть, — проговорила она в пустоту. — Разотрёшь, или придётся кого-нибудь другого попросить? — Из-под шкуры послышалось недовольное звериное ворчание. А Лиска задрала футболку на спине...

— Давай, я разотру, — самоуверенно потянулся к бутылке 'хан'.

Ага! Так и дал Ярец растирать свою знакомую. Одним рывком он перебросил собрата вместе с накрывающей его шкурой через камни. Явив себя в облике зверя. Потрёпанного, но не поверженного. Скалящегося на весь свет ощеренными зубами.

— Сиди уже! — поймала Лиска зверя за морду, заставив того опустить голову к себе на колени. Лечь. Успокоится. — Сама справлюсь, а ты бы поел пока. Но спать я с тобой лягу, будешь спинку мне греть.

Зверь, немного успокоившись, после того, как девушка погладила ещё его по вздыбленной шерсти, лег на место. Ещё и морду отвернул, показывая, что есть не будет. Искры от такого магического поглаживания, сыпались с его шерсти, разбегаясь по пещере.

Всё! Прижалась белянка спиной к горячему боку зверя, заложив обе ладошки себе под щёку. Больше она не выдержит. Закрыла глаза и мгновенно уснула, даже не почувствовав, как сверху её и Ярца, заботливо, прямо с головой, укрывают шкурой.

Глава 16

Шамиль приполз в пещеру поздней ночью, приподнял край шкуры, посмотрел на спящую, уткнувшуюся носом в мужскую грудь, девушку. Ярец, от проникновения в свои владения чужого хищника, обхватил и крепче прижал Лиску к себе, при этом беззвучно рыкнув.

— Шамиль, — окликнул нага, сидевший у костра вожак, охранявший сон стаи. — Разговор есть. А за неё не беспокойся. Ярец безопасен для девушек.

— Я думал, их всех истребили, — подполз змей к костру.

— Что толку, — ответил оборотень, посмотрев на прикрытых шкурой, — он всё рвано, что мёртв.

На голубоглазого молодого оборотня Глеб наткнулась в лесу, лет так десять назад. Он был ранен. Но не это страшно для таких, как он. Нелюдей, двуликих, зверолюдов. Страшным оказалось то, что изверги, которые когда-то поймали его, продали его в бойцовский клуб, где того травили дикими хищниками. Ставки делали. Намеренно повредили ему всё ниже пояса. Ярец так и не рассказал, как за отказ сражаться, его привязывали за руки и опускали на верёвке в клетку к хищникам, наблюдая, сколько времени он будет в сознании.

И в стаю он не напрашивался. Наоборот, когда Глеб, обернувшись зверем, кинулся на нарушителя границ его территории, Ярец ему ещё и шею подставил, чтобы тот быстро всё сделал. Но нет! Зверь — не убийца! Раненый, беспомощный, не сопротивляющийся чужой альфа, в звере агрессию не вызвал. Обнюхал зверь Глеба подранка, немного потрепал за загривок, как щенка. Хотя, как позже оказалось, они почти ровесники. И притащив в свою стаю, сказал, что тот может в его доме жить, пока польза от него будет. И в последствие, не жалел Глеб его, не высказывал жалость. И наказывал, как всех. И по делу ему в этот раз досталось, за то, что наследил в городе, подставив стаю.

— Откуда она такая? — указал Глеб на шкуру.

— Я ещё это не выяснил, — честно признался наг. — Страну незнакомую называет, город, на берегу моря, название которого мне тоже ничего не говорит.

— Она странная... — потёр оборотень подбородок.

— Странная... — подтвердил наг.

— И с задатками альфы... — добавил вожак информации.

Оба мужчин подумали об одном и том же — о закрытом полуострове оборотней. Оттуда уже лет триста не было известий. Никто туда не мог пробиться через кишащие, хищными тварями, гребни высоких гор с высоким концентратом аномальных зон, а если и пробирались туда, то вернувшихся никто не видел. А эти горы очень так удачно расположились у серой зоны, которая соприкасалась одним боком с земельным участком Сокола.

Удачно так расположился участок сильного мага. На краю империи, двумя противоположными сторонами соприкасаясь с серыми зонами, за которыми с одного бока начинаются территории нагов, — заросшие леса и болота, с другого — пологая долина тянулась прямо до подножья гор, и где-то там начиналась империя оборотней. А с третьей стороны — если преодолеть заросшие лесами скалы, можно было бы увидеть море. Можно было бы, если бы не скалы.

У-у-у... какая история предшествовала, приобретению довольно большого участка земли, чуть ли не в десять процентов от всей территории Утренней империи. Аахана — утренняя красавица.

Прилегающую к участку лорда Сокола империю так и звали — Утренняя империя. Верхушку империи, ни той, ни другой, конечно, не устроило, что в одни руки попало столько земли. Но закон — есть закон! Каждый лорд может приобрести землю, если же не за заслуги перед отечеством, то купив её у властителей (конечно, небольшой кусочек), чтобы замок отстроить и несколько деревенек удержать. Для такого родового имения самим магом изготавливались специальные кристаллы, которые он должен установить в течение, от восхода, до захода светила. Н

о лорд Сокол Фён — порывистый. Пожелал прилегающую к империи серую территорию, над которой его и другие имперцы не властны. И даже разрешением от высшего нага заручился, что он не против, вот, сколько пробежит маг (ножками-ножками) вдоль его границ — всё его. Такое разрешение и император Утренней красавицы дал. Коробило его, конечно, что сам Сокол будет правителем на своей земле. А это ведь не так просто! Надо не просто разместить кристаллы границ на предполагаемой территории, но и магический ритуал провести — привязки земли к роду предполагаемого хозяина. А там такая мощь должна быть в самом маге... Вот поэтому, наверное, так мало аристократов старых родов осталось, привязанных магией к земле. А всё больше новых — не обремененных, как землями, так и крепкой устойчивой магией. Посредственность!

Никто, ни люди, ни наги, до этого случая с лордом Соколом, не знали, что маги-воздушники способны бегать (ножками-ножками) о-о-очень стремительно. И лишь когда серая зона между тремя империями почти исчезла, а на замену ей появилось связующее звено — в виде Соколиного имения, изменить они уже ничего не смогли. Пришлось принимать меры...

Дикая территория потихоньку облагородилась, благо, земля была плодородна, без сильных аномальных зон, с которыми, маг-воздушник и пространственный гений, учёный исследователь, сам справился. Ну, какие-то зоны просто огородил. А леса, напитанные магией, кишели зверьём. Так что крестьяне и охотники жили на ней почти припеваючи. Да кто позволит черни расслабляться? Налоги на таких охраняемых землях были невероятно высокими. Неоправданно!

Да?! Неоправданно? А что, если сообща, даже крупная деревня с одним обычным взрослым диким буй не может справиться? Это те динозавроподобные ящеры похожие на толстоногих слонов с вытянутыми пастями и массивными хвостами. Которых одомашнивают для езды верхом и запрягают в телеги. А они — буй — всеядны... О чём говорят на них железные намордники. Не зазеваешься с ними.

Лорд Сокол построил на своей земле родовое имение и сразу же открыл в нём магическую школу для всех сословий. Нанял обслуживающий персонал, и учителей с наставниками. Подобрал управляющего, что для земли, что для школы. А ведь рядом имелись ещё и крупные города, правда на территории Утренней империи, и мелкие поселения, деревни, и на самой соколиной земле, занимающиеся земледелием, сельским хозяйством. Жизнь на своём участке земли лорд наладил. Но оседать в гнезде маг не стремился. Всё, что-то искал...

Главным строением в имении стал большой дом в три этажа — фамильное поместье, с четырьмя прилегающими к зданию строениями. В двух разместились ученики и учителя. Общежитие для девочек и мальчиков по отдельности. В третьем — столовая, кухня, прачечная, и обсуживающий персонал жил. Четвёртая — лаборатории.

Первый этаж основного здания был отдан под образовательный центр — магическую школу. Начинался он с огромного холла, в котором балы проводить можно бы было. Вообще-то, это и был когда-то бальный зал. Теперь там директор ежедневное утреннее построение организовал. Просторно, удобно. Учебные кабинеты, залы, галереи для отдыха и медитации, сложно, но уместилось всё рядом. Весь методический и учебный материал был приобретён, естественно, лордом Соколом, и выносить его из здания запрещалось. Защита в доме на такие действия стояла магическая, даже если кто-то по нелепой случайности попытается выйти с помеченным предметом. Не сможет! Будет остановлен защитным артефактом, прилипнув подошвой к полу.

Сокол, в своё время, целое состояние вложил в приобретение всего необходимого для своей прихоти, из-за чего над ним даже посмеивались в кругу аристократии: когда такое вложение окупится? А он ведь ещё бессрочное соглашение с имперской службой подписал, что дипломы, выданные в его частном заведении, несмотря на уровень полученных в нём знаний, будут действительны. И каждый год в министерство образования школа подавала документы о изучаемых в ней предметах, о количестве учеников и преподавателей.

— Мне почти пятьсот лет, но я не слышал о Российской империи, и время она считает не по сто, а по шестьдесят, в секундах и в минутах...

— Понюхай предметы и еду у неё в рюкзаке, да и её саму, — предложил оборотень заняться исследованием с малого. — Там, я так же уверен, ты не найдёшь ничего, что тебе будет знакомо. Но, если честно, если бы не знал, то увидев со стороны, подумал бы, что она твоя дочь. Уж очень похожа она на тебя. И... повадки... хищные. Может, надо подождать, и у неё, правда, скоро первая линька?

— Она у детей в двенадцать лет происходит, — прошипел наг. — Так же, как и у ваших с первым оборотом, но ты же знаешь, что у нас полукровок с другими расами нет.

— Вернее, давно не было... — поправил осведомлённый оборотень нага.

Под шкурой Ярец тяжело выдохнул, сдерживая рык, сдерживая боль. Сидящие у костра в недоумение посмотрели в его сторону, явно обернувшегося в зверя, и увидели, как вокруг него и спящей девушки концентрируется магический поток в виде воздушного смерча. Ярец, как ощутили оба хищника, успел перехватить контроль над вихрем. Но долго ли он продержится?

— Воздушник?.. — удивился наг, но тут же зашипел, взявшись за голову, поняв, что у его подопечной магическая перестройка организма, которая, очень часто похожа на спонтанный выброс разрушительной энергии. Прорыв! И такое у всех детей разных рас тоже происходит в двенадцать лет, когда у магов-подростков перестраивается не только организм, но и полностью открывается дар. Ну, вот, то самое, что объединяло все народы и расы мира Лиран, что людей, что нелюдей. — У неё нет поглотителей...

Василиска не осознано тянула из окружающего мира магическую энергию, буквально, дышала она ею, лёжа на руке Ярца, уже лапе, который боясь потревожить её сон, приподнявшись, нависнув над ней.

Обычно, концентрация магической энергии и последующий его выброс, приводил к небольшому энергетическому искажению. Подобию взрыва, лопанью невидимого пузыря. У воздушников он был в виде воздушной волны. Вот и у Лиски... отмечалось нечто подобное. Ну а то, что окружающих людей от её прорыва оглушит, а некоторых даже может контузить... это цветочки. Они же в пещере...

Хвостом предчувствуя неладное, Шамиль активизировал все защитные артефакты на себе.

За каких-то десять минут с оборотней успела несколько раз слезть и появиться звериная шкура. Пол, где их оборачивало, покрылся тёмно-синим пеплом, их остаточной магией.

Не выдержав, Глеб, хромая, опустился рядом с Лиской, прижался вместе с Ярцем к ней. И тут же обернулся. Магия, она такая, тут даже он — альфа, бессилен. Но если не поглотить излишки... Обернулся он в зверя. Порычал. И вернул себе человеческий облик, но излишки энергии, заставили его опять принять звериный облик. Уже не сопротивляясь, он просто лёг, прижимаясь к своей меленькой паре.

Остальной стаи тоже пришлось несладко. Их всех обернуло магическим выбросом. И они, сбившись в кучу, как свора щенят, улеглись, прижавшись к вожаку.

Лиска открыла глаза, скрутившись калачиком вокруг мужской руки, то лапы, ещё и зубами умудрившись вцепиться в звериную конечность. Больно ей?! Всем больно! Она ничего не видела перед своими глазами, как будто попала в водоворот.

Шамиль откатил к входу из скотника повозку, перекрыл прямой доступ в часть их пещеры. Мало ли?

Продолжалось это безобразие с полчаса. Вроде, немного. И лишь, когда Лиска, обессиленная, уснула, послышалось её ровное дыхание, оборотни расслабились, но человеческий облик смогли вернуть себе только под утро.

— Ой, — покрутил один оборотень своей рукой. — А у меня лишний палец вырос.

Ага, лишний! Потерянный, вырванный когда-то в битве с диким хищником. Теперь же восстановившийся. Оборотень радовался, как щенок.

Глеб, обернувшись в человека, тоже почувствовал, что с ногой у него всё в порядке. Лангета не выдержала его оборота, сломалась, снялась. Даже железо, которым Лиска скрепляла его кости вышли сами из организма и лежали под ним на земле. Посмотрев своим особым зрением, он убедился. Что всё зажило, заросло. Живём!

Живём? Ярец, прижимая к себе спящую девушку, посматривал по сторонам каким-то растерянным взглядом.

— Ярец?.. — своим обволакивающим бархатным голосом пробасил вожак.

— Всё хорошо! — прошипел наг, кругом обползая стаю. — Она перенаправила магическую энергию на вашу защиту, замкнула её, чтобы выброса не было. А то, что защита подразумевает и целительство... надо будет рассмотреть этот факт внимательнее.

Да, да, прикинул он в уме несколько пунктиков, чтобы проверить.

Ураган снаружи так и не стих, казалось, бушевал с большей силой. Оборотни же разбежались по своим делам. Кто на охоту, кто ветвей натаскать. Скотину надо же было кормить. Не у всех нужный запас мясистой листвы и корма с собой оказался. Мало кто предвидел задержку на целые сутки.

К пещерам подтянулись ещё повозки, но тех ящеров даже отцеплять не стали, оставили до рассвета на дороге, вбив фиксирующие колья, чтобы не стащило их в ущелье. А новоприбывшие, прошли в пещеру, к костру. Отдыхать!

Утро, а небо никак не хотело светлеть, лучи солнца просто никак не могли проникнуть через чёрные тучи.

Лиска проснулась на своём спальном месте одна одинешенька. И вокруг, можно сказать, никого, если ящеров не считать, переминающихся с ноги на ногу, порыкивающих друг на друга, пытающихся бодаться.

— А где остальные? — спросила она у Глеба, подбрасывающего веточки в костёр.

— На охоту ушли, и Шамиль тоже...

— Понятно! — легла она обратно, потянулась, накрывшись шкурой с головой. И, почему-то, испугалась. Спрятавшись в своём укрытии. Она одна, в пещере с малознакомым мужчиной. Дошло до неё, что так нельзя.

Глеб хмыкнул, отвернувшись от притаившейся белянки к костру, наблюдая за язычками пламени. Почувствовал он, что она испугалась, и кого? ЕГО! Того, кто с ней и еду делил, и кров. И... кого она признала своим самцом. И даже отпечатком своих зубов подтвердила. Но...

— Что вчера было? — высунула Лиска нос. — Я, кажется, плохо помню, как здесь оказалась. А ты лангету снял?

Вот они... женщины! Хоть маленькие, хоть зрелые, хоть старые. Ничего не знаю, ничего не помню, и вообще, ничего не было. А ведь для стаи, первый оборот щенка, праздник. И подарки дарят. А ему нечего ей подарить...

Нет-нет! Ничего он не хотел от белянки, для него она сумасбродной девчонкой виделась, и ни к чему его мужское эго не стремилось, ни к каким отношениям. Даже кратковременным, даже дружественным. Матёрый оборотень и девчонка-магичка? Просто, так получилось. Поиграли! Хватит! Как теперь перед любимой женщиной оправдываться? Перед матерью своего ребёнка.

Кратко объяснил вожак, что случилось с ней ночью. Да, прорыв. Бывает! Не рассказал только, как он штаны с Ярца снимал, чтобы проверить свою догадку. Обычно, два альфы, если они не родственники, под одной крышей не уживаются. Это как с несколькими хозяйками на одной кухне. Конфликты будут. А тут... притерпелись два зверя друг к другу, пока один не совсем в форме был. Глеб даже обернулся ради такого случая, и Ярца заставил, чтобы проверить, не изменилось ли отношение их хищников друг к другу? Нет! Не стали они грызться. Уже хорошо! И даже за самку, запах которой сохранился на них обоих, не вызвал совместную ярость.

Лежи — не лежи, но, сколько можно? Камни под шкурой, что под неё подстелена была, неприятно в спину врезались. Села она, для начала. Осмотрелась. Тишь да божья благодать! Встала, но тут же смутилась и залилась краской, поняв, что голые ножки короткие шорты не скрывают. Странно?! А вчера это её не волновало.

— Сегодня, что? — постояв у входа в пещеру, подставляя руки бегущим сверху ручьям, поинтересовалась Лиска о планах.

— Сегодня, скорее всего, опять здесь переночуем, — сказал вожак. — Дороги размыты. И там дальше, говорят, тоже засыпало. Надо проверить. Я ребят послал.

— Хорошо, — обрадовалась Лиска, что знакомство с дедушкиным миром немного откладывается. — Значит, ещё немного побудем в обществе друг друга, не знаю, как вам рядом со мной, а мне рядом с вами комфортно. А там...

Рядом с вами, а не рядом с тобой, вздохнул вожак.

Кто его знает, что будет там?.. За перевалами?..

Глава 17

Довольные мужчины вернулись с добычей. И Шамиль... приполз, положил на камень маленькую тушку, даже меньше кошки. Он, наелся, а девушке этого пока хватит. И не просто хватит. Он специально искал магическую зверушку, круги по скользкому склону прилично намотал, устал, так как для ребёнка-мага требуется именно такая насыщенная пища.

Любопытство заставило Лиску осмотреть добычу. Нет, не птица. Крылатая ящерица. Она ей сказочного дракончика напомнила. А как крылья переливались... Эх! Жалко птичку!

'Птичка' встрепенулась и вцепилась острыми мелкими зубками ей в руку. Больно! Недовольное шипение сорвалось с девичьих губ. А рядом оборотни обернулись. Глеб в числе первых.

Защитный механизм у них сработал. Девушка своя, на неё напали, значит, надо защищать.

— Нормально всё, — пошипела Лиска, вставляя в пасть мелкой пакости веточку. — Сама разберусь!

Глеб обернулся обратно, приняв человеческий облик. А глаза...

— Ш-што, — оскалился наг, — неприятно по зову оборачиваться?

Не неприятно, а необычно было вожаку подчиняться. Первый раз, оно так... Хотя...

Глаза летучего дракончика переливались и светились. Как будто расплавленное красное золото заполняло их. Лиску они заворожили. И эта краснота в испуганных звериных глазах, казалось, роднила их. Сердце у девушки сжалось, успокаивая малыша, она тихонечко погладила шершавую тёмную шкурку.

— Тссс...

У нага от Лискиного шипения рябь по коже прошлась. И он настороженно, не лучше самого вожака, посмотрел на девушку, которая увлеклась своей детской игрой.

— Что? Неприятно на зов откликаться? — подколол нага оборотень.

И всё бы ничего. Только в скотнике люди похаживали, проверяя свою скотинку. И почистить за ними надо, и покормить. А тут... твари!

— Не трогайте их, — пробормотала девушка теням, скользнувшим за убегающими людьми. — И не вмешивайтесь, мы с Шамилем сами разберёмся. Шамиль! Кристалл законник, мне кажется, у него есть. Сам принесёт. Ярец, не вмешиваться, тебя особенно касается. Если первый раз, я сделала вид, что ты не услышал, второй раз... обижусь.

Лиска аккуратно разжала довольно широкую пасть маленькой зверушки, и чтобы больше она не кусалась так больно, намотав на свою руку какую-то тряпку, дала малышу её дальше терзать. Но показывая, что она-то его не обижает. Она его придерживает, жалеет и защищает от агрессивного окружения.

Минут через пятнадцать явились в их уголок гости. Сам лорд с группой поддержки. А ничего так, или храбр, или самоуверен, или глуп. Или группа поддержки в тридцать вооружённых наёмников повлияла на его мозг. Видимо, все желающие расправиться с оборотнями не вместились в пещеру, и остальная тридцатка зевак перегородила центральный вход, приготовив магические копья. Толпа дюжих мужиков с оружием попроще выглядывала в смежном проёме. Храбрецы! Одним ударом, наверное, семерых мечтали завалить, да оборотни не букашки. Хищники!

Вид возвышающегося нага их даже не затормозил. Уверенно прошли люди к единственному горящему костру. А там Лиска, одетая в свой военный костюм, обутая в берцы, и волосы спрятавшая под косынку. Пацан! И Глеб! Куда же без него!

Мирно поглаживая растянувшуюся на руке зверушку, девушка встретила гостей.

— Вы ко мне? — повернулась стоявшая спиной к толпе Лиска.

— Нет! — выплюнул лорд. — К этому! Где остальные твари? Они обернулись!

— Законник у тебя с собой? — поинтересовалась девушка. — Доставай, будем учить народ законам империи.

Возмущённый лорд, быстро порывшись в кармане, достал плоский предмет на цепочке. Часы старинные! Если бы! Вместо часов, открыв крышечку, раскрылся перед ним пустой лист. Голограмма.

— Вой! — произнесла Лиска кодовое слово. И тут же на листе проявилось требуемое. Закон! — Ну? Читай вслух.

— Нападение на вой, в любом обороте, является нападением на... — запнулся лорд. — Это враньё... — возмутился лорд. — Ты врёшь! Они не вой!

— Значит, моего слова тебе мало? — прошла девушка, достав аккуратно скрученный в трубочку документ, подписанный в суде, развернула его перед людьми. — А что по закону у нас... за оскорбление, клевету?

— За оскорбление лорд лорда может вызвать на поединок чести... — беззлобно заложил своего лорда наёмник. — Или лорды могут выставить вместо себя своего человека.

Из груди вожака раздалось довольное урчание. Ну, сколько можно сдерживаться, прогибаться?

— До смерти! — захрипел лорд.

— Ну, если только ты сам встанешь! А так... есть желающие сегодня умереть? — спросила Лиска у толпы. Толпа, естественно, промолчала. Умирать за какого-то там лорда никому не хотелось. — Ну, тогда до просьбы о пощаде.

Лиска сама бы поучаствовала в драке. Иначе то, что происходило, она бы не назвала. Лорд выставил одного из своих наёмников, закованного в тонкую броню, и вооружённого железной сетью против таких зверей, как оборотни, и копьём с магическим наконечником, да ещё ножом. Глеб встал в стойку только с одним ножом.

Сама бы она поучаствовала, да мужчинам надо было пар выпустить. И зрелище посмотреть. И вообще... Засиделись! Да и оборотни... не лучше. Напряжение, оно такое. Густым облаком в воздухе висело.

Дрались мужчины за пределами пещеры, под охлаждающим дождём, снижая накал страстей. И в грязи... У... как они наслаждались, возюкая друг друга мордой по грязным лужам...

Успех переходил от одного соперника к другому. (Это Лиска успела шепнуть Глебу, чтобы сыграл на публику, 'потанцевал'). Толпа ликовала...

Но сколько бы они, ни крутились, Глеб, можно сказать, вымотал соперника. Выносливость у него звериная. Уложил он того, прижал голову к воде, да так, что закричать о пощаде он уже не мог. Захлебнулся бы, открой рот. И уже, когда вожак почувствовал, что тот теряет сознание... вот-вот. Вытащил он наёмника, уложил на спину и ушёл.

Лиска вернулась под свод пещеры к костру вместе с вожаком. Зверушка на её руках совсем успокоилась, притихла. Она её так и поглаживала. Погладила и довольного до урчания Глеба по лохматой мокрой и грязной шевелюре, делясь с ним магической энергией. А что? Ей не жалко! Вон её вокруг сколько! Даже с воздухом проникает она в организм. Насыщает! Хорошо...

— Не обольщайся, когда женщина гладит мужчину по голове, она проверяет, в какую сторону та у него откручивается, — промурлыкала белянка оборотню на ушко.

От услышанного, на хмуром суровом лице появилась улыбка, зубастая, завораживающая. Лиска на мгновение зависла в прострации. Смешались чувства, запахи, адреналин... Трещали в костре сырые ветки, выбрасывающие из тусклого пламени яркие искры. В самом воздухе витало что-то возбуждающее... Невероятно захотелось опустить ей свою руку ниже и провести коготками по крепкому торсу, зарыться пальцами в тёмные волосы. У-у-у... Вспомнила, что постричь хотела. Захотелось посмотреть ей, какой он под слоем заросшей шерсти, пахнущей больше травами... Ну, не удержалась, понюхала его. А ничего так! Если в порядок привести. Тонкий нос с маленькой горбинкой, тонкие под густой бородой губы, прижатые, чуть вздёрнутые, вытянутые к верху уши. Да, не эльф! Но жеманные типчики её никогда не привлекали.

Ну, нет! Надо стричь! Но...

— Давай, разделаю... — прошипел над ухом наг, протянув руку к зверушке.

Девушка выдохнула, вспомнив, как дышать. У-у-у... напугал! Змей! И даже защитная реакция у неё не сработала. Никакая! Полная отключка. И что это было? Что? Она полуголых мужиков не видела?

— Спасибо, я не голодна! — отказалась белянка от предложения, пряча вспыхнувшие щёки, и зверушку ещё крепче к себе прижала. Засмущалась.

Наг не совсем понял причину отказа, а Глеб... у него как раз дочь трёх лет, и она тоже жалостливая.

— В следующий раз, — предупредил вожак, — сначала разделывай, потом отдавай. Дошло!

— Шшшшш... — крутанулся наг на месте, закатив глаза к каменному своду. — Проголодаешься, сама её разделаешь!

Глава 18

Дождь шёл, день шёл, хмурый, с грозовыми раскатами. Народ скучал. Почти. Помереть от голода Глеб девушке не дал, пригласил к себе под бочок, когда похлёбка была готова, проигнорировав гневный взгляд нага.

Недовольно подвинулся молодой оборотень до этого сидевший рядом с вожаком, успевший обзавестись только редкой светлой щетиной на скулах. Как Лиска заметила, щенок приревновал главного к ней. С чего бы? А потом, вообще, он демонстративно встал из общего круга и ушёл изучать пещеру. 'Не голоден!'

Глебу пришлось прирыкнуть, чтобы тот вернулся в поле зрения. Вернулся он, но уселся на границе света. А в руках у него Лиска заметила блесточку от повидла, которым она оборотней ещё в лечебнице угостила. Вот значит, кому передал вожак её сладкое угощение?

Это чуть позже, нашептал ей один из стаи, что мальчишку этого Глеб вытащил связанного из реки, а потом сражался за него с его же стаей, чтобы забрать с собой. А всё из-за того, что свой первый заработок, щенок не отдал старшему, а попытался сам распорядиться маленькими финансами и купить себе сладости.

Да, как-то так... И кто бы знал, как эти же сладости обожал сам Глеб...

Лиска сидела среди оборотней, слушая их рассказы про охоту, про зверьё. Она же практически ничего не знает о диком мире Лиран. Так, поверхностно, в общих представлениях только. Охраняемые территории — хорошо, а в дикие леса соваться нельзя. Так бы, наверное, и просидела она среди них целый день, но...

— Ну, ш-што? — подполз наг, вроде, как с примирением. — Об образование поговорим? Я хочу знать, во сколько тебя начали обучать, чему учили, каким дисциплинам, всё, что помнишь?

— Можно и поговорить, — вздохнула Лиска, отрываясь от тёплого бока Глеба, и направляясь к рюкзаку. Там у неё маленькое пластмассовое ведёрко с разноцветными мелками где-то лежит. А ровная стена пещеры вместо доски в самый раз подойдёт. Порылась, нашла! И не только, что искала. Пакетик с фруктовыми жевательными конфетами нашёлся. А ведь когда надо, всё перерыть требуется. Так что вприпрыжку вернулась она к оборотням, вручила лакомку. И пошла к стеночке, как прилежная ученица. Нарисовала на стене один круг с цифрой пять внутри. — Итак, поехали!

Переведя приблизительный возраст, получалось, что она пошла в обычную школу лет в пять. И с момента её имеющегося возраста, училась она без перерыва одиннадцать лет. Она рассказала, чему учат у них в первом классе. Расписала местный лиранский алфавит и счёт. А у местных ещё и иероглифы имелись. И магические рунные знаки. Она всё знает, дед учил. Нет, не так! Мастер Сокол был ей наставником. Ну, почему был? Так обучил, можно сказать, всему. Теорию она усвоила. Практики у неё только по магии не было, так как в то время магия в ней ещё спала. Прорыв, вот только случился. У-у-у...

Образование в общей городской начальной школе она объяснила быстро. Шамиль ни разу её не перебил. Внимательно слушал, сам себе головой согласно кивал. Всё верно!

Счёт, грамматика, чтение, окружающий мир, рисование, музыка, физкультура, изучение иностранного языка — у них в начальной школе лордов преподавалось почти тоже самое. И один педагог, зачастую, так же, как и у них, вёл точные науки: математику, чистописание, чтение. Аристократы и богатые жители нанимали таких учителей себе в дома, которые становились гувернантками и гувернёрами при подрастающих детках.

В общественных школах для простого люда, преподавался только счёт и чтение. Грамматику не преподавали из-за нежелания тратиться на письменные принадлежности для быдла. Это он ей не стал разъяснять. В платных городских школах дела обстояли чуть лучше.

Труды (технологию) пришлось ей подробнее объяснять. Нага такой предмет возмутил, чтобы по доброй воле 'золотую молодёжь', достойную лучшего, учили бедняцким ремёслам. Ну, ладно, вышивать! А шить, вязать, стругать, готовить? Нет!

— Быт и управление домом тоже входит в этот предмет, а это для женщин, думаю, не только моего мира важно, — прорычала белянка, отстаивая правоту своего мировоззрения.

Ладно, с такой постановкой можно мириться, согласился наг. Но кончик его хвоста всё же недовольно подёргивался. Трудно-трудно!

Про историю, географию и биологию Лиска объяснила, и они оба пришли к выводу, что знания этих предметов, на Лиран ей не пригодятся. А вот то, что дед ей поверхностно рассказывал о своём мире... Шамиль считал, что и того не надо было. Мозг девушке засорять. Зачем? Оно ей надо? Ладно, о географических расположениях стран рассказал. О политике зачем? Об экономике? Лучше бы больше этики дал!

Лиска ещё раз напомнила, что педагог из дедушки не очень хороший. На что наг ответил, что бы она в этом понимала. А узнав, что их в обычной школе ещё и преподавать учили, чтобы они — дети — понимали труд учителя... Задумчиво, несколько минут шипел в сторонке. Понимая, что её уже с такими знаниями возьмут в гувернантки. И...

А она ещё возьми и расскажи, что при достижении определённого возраста, дети у них по желанию могут посещать и другие школы: музыкальные, художественные, спортивные. А ещё есть школы дополнительного образования, более глубокого изучения какого-нибудь предмета. А ещё кружки, курсы... И что социальная политика её государства поддерживают такое стремление детей учиться.

— А знак у тебя на ноге?.. — подал голос Глеб, которому тоже было очень интересно слушать. И почему он снизу начал? У неё ещё плечо, лопатка, грудь...

Да, да! Татуировка сокола на её запястье подтверждала, что она ученица магической школы соколиного имения. И вывести её можно только магически. А маленькая арфа?.. на щиколотке?..

— Школа творчества, три школы, музыки, танцев и художества... восемь лет учёбы, — смущённо призналась она, пальчиками босой ножки поводив по полу.

— А остальные?.. — так наивно промурлыкал своим бархатным голосом вожак, которому с каждым разом отказать хоть в чём-то становилось всё сложнее. — Ты же лечишь, оперируешь?

Лиска отвернулась к стенке, чтобы никто не заметил сверкнувшие в глазах слёзы, пришлось сглотнуть, пришлось вздохнуть поглубже. Училась она лечить?.. училась!

— В следующем году должна была защитить диплом медицинского института... — ответила она, не повернувшись, пальчиком вырисовывая на стене только ей видимый знак.

Занималась она в группе туризма, а там без медицинских навыков делать нечего. Ушибы, растяжения, переломы... Да много чего может случиться в походе, вплоть до банального утопления. На реке тоже доводилось сплавляться.

Проблемы начались при объяснении таких предметов, как химия, физика и информатика. Ладо, химия — алхимия. Ладно, физика — артефакторика, механика. Что-то общее намечалось. С остальным... да! Основы безопасности жизнедеятельности.

Как безопасно можно научить жить людей? Начальные основы первой медицинской помощи? Ожоги? Отравляющие вещества? Медицина детям? Лекарское дело? В простой общедоступной школе? Военное дело?.. Чтение карт с обозначением?.. Изучение основных команд?.. Маршировать?.. Оружие?.. Последнее нага заинтересовало, но позже, позже, время есть!

Смирно сидели у костра оборотни, внимательно слушая про обучение, где-то в другом государстве.

Физика и механика? Память её никогда не подводила.

— Это-то зачем? — сам себе возмутился наг, когда она о физике с механикой речь завела, пересказывая некие основы. Показала на стоявшие телеги, на железные оси. Принцип работы пояснила. Пояснила, что понимает, разбирается.

— Зачем? — прошипел наг.

Лиска опять порылась в своём рюкзаке, достала наглядное пособие. Фонарик с ручкой, покрутил ручку, горит лампочка. И никакой магии, никаких артефактов. Пару мелких игрушек-трансформиров. Машинку-перевёртыш, всю такую в ярких мигающих лампочках и звуковыми сигналами. И пушистого хомячка прихватила, которого можно прихлопнуть, и он сам выпрямится, а ещё у него внутри механизм повторения речи. Что ни скажешь, он повторит. И погремушка той малышки... машешь ей, и она светится. И... пара раций — ручные станции с встроенным усилителем мощности и антенной. И дальность их действия... о-го-го... более трёхсот километров. Военная разработка.

Поставила девушка на камешек у костра сначала игрушечную зверушку. Прихлопнула.

— Это плоды физики, — показала она на рассыпанную мелочь. — Детские игрушки. Скажи, привет! — Игрушка повторила. Следующей, пришла очередь машинки. Поехала она по пещере, натыкаясь на камешки, переворачиваясь, и дальше ехала.

Недолго она ездила, девушка неаккуратно подцепила яркую красоту ногой и швырнула об ближайший камень, так, что та разлетелась на запчасти.

— Дети не осторожны, часто ломают игрушки, — присела Лиска и, собрав одной рукой предметы, другой придерживая спящую ящерку, вернулась со сломанной машинкой к костру. Села. — Здесь крючок сломался, теперь чуть неосторожно швырнёшь, разлетается, поэтому не успела отдать детям. Думала, до убежища доберёмся, починю...

Меньше минуты потребовалось ей, чтобы вернуть всё в исходное положение. Дальше машинка по рукам ушла. И естественно, что через какое-то время, и так севшие батарейки, 'издохли'.

— Зачем родные тебя заставляли этим всем заниматься? — возмутился наг ненужным навыкам для девушки. И трате времени на всякое... недостойное занятие. — Одной музыки для девушки было уже достаточно.

— Музыка — это состояние души. И даже есть у нас такое выражение — играть на нервах. Она за нас и плачет, и радуется. Мы с ней на губах в бой идём. Вы же преподаёте историю? Так у нас важные события как раз в песни переложены. Время будет, спою.

Пришлось рассказать Лиске, что у них детей возят ещё по заводам на экскурсии, где им показывают производство: где, что, как. Какой кошмар!

— Родители, наверное, сильно потратились, чтобы стольким наукам обучить тебя? — спросил один из собратьев Глеба, у которого на левой руке тонкий железный браслет имелся. Ребёнок у него подрастает, — дочь, как и у вожака, и скоро надо бы думать, чему её учить, но вот, ни жена, ни сам он читать не умеют, ни писать, только считать. Вон, Ярец умеет, но только не на том языке, который используют жители Утренней империи. А они, за свою жизнь, помотались прилично.

— Родители ни копейки не потратили на моё образование, я, вроде, говорила, что оно у нас почти бесплатно для всех, начальное, так точно. У нас даже штрафы введены, если родители ребёнка обучаться не отправят. А если хорошо учишься, то выше с руками и ногами заберут без дальнейшей оплаты, — устала у белянки рука писать, потрясла она пальчиками, кистью, но этим движением только порыв воздуха вызвала, что мелкие каменные крошки по полу погнал. А Фён — родовое имя, так и переводилось — порывистый. У-у-у... Рвать и метать ей хотелось. Как там без неё родной город?

— Я бы хотел побывать в вашем городе... — протянул один оборотень, промолчав про правдивость её слов. Лжёт же! Правда, чувствительное чутьё молчало. — Может, есть она где-то та земля...

— Ага, земля обетованная... — вздохнула, отвернувшись к стене Лиска. — Край ты мой, родимый край, конский бег на воле, в небе крик орлиных стай, волчий голос в поле! Гой ты, родина моя! Гой ты, бор дремучий! Свист полночный соловья. Ветер, степь да тучи! (А. Толстой). — Ком подступил к горлу, замолчала белянка. Тяжело!

Оборотни замерли, услышав знакомые слова. Ну, а она что? Лира и Земля, как понял Сокол, соприкасались и раньше, и поэтому сохранились в их речи общие понятия. А Шамиль возьми да подлей масло в огонь:

— Город твой пал..., как я понял?

На шее девушки вспыхнула спавшая дракоша и, не поворачиваясь, Лиска ответила, что переживать ему за её город не надо. Ни первый раз 'враг спалил родную хату'.

— Мой город всего лишь первая линия, и враги из него даже выйти не смогли за год. И да! Мы проигрывали битвы, но ещё ни разу не проиграли войн. В одно время, за двести двадцать два года у нас двести войн велось. Выжили! И сейчас... Знает каждый, что умрёт однажды, только, как нам, братцы, умирать...

Напевая про самый лучший город на Земле, Лиска пошла к выходу из пещеры, хотела постоять под дождём, напитаться хотела свежести. Но передумала. Из соседнего помещения шёл пчелиный гул голосов, а с ними ветер принёс запах костров и ароматы еды. Казалось, спёртый запашок от ящеров не так уж нервировал. Умылась она дождевой водой и вернулась к рюкзаку, пройдя мимо притихших мужчин, всё ещё крутивших в руках её игрушки, достала две длинные сабли, аккуратно завёрнутые вместе с ножнами, и поясом. Взяла только острые сабли и пошла на выход.

— Меня штормит, так что я недалеко буду, за поворотом, — проговорила Лиска, проходя нага. — Так и быть, займусь занятием достойным девушек — танцем.

Танцами-танцами! Одной песней, как чувствовала она, уже не обойдётся.

— Ш-што значит, ш-штормит? — прошипел наг, показав раздвоенный язык, обеспокоенно принюхиваясь к ней.

— Мысли в голове путаются, теряю способность логически мыслить, теряю контроль, — пояснила своё состояние белянка.

Пш... недовольно сложил наг руки на груди. Контроль она теряет?!

— Сядь к Глебу, он стабилизирует твоё состояние! — приказал змеелюд. А от самого агрессивной энергией повеяло, неприятно действующей на людей, подавляющей волю, чувства, вызывающую страх.

— Мммм... — сдержалась белянка, чтобы в бой не броситься, до темноты в глазах, так, что шатнуло, при этом на шее у неё опять вспыхнула дракоша.

Стабилизирует Глеб её? А сам что творит? Давит морально? Договорились нелюди? А душу? Душу оборотень тоже сможет в равновесие привести? Хотя, взглянула она на сидевшего на низком камне вожака, крепкого, серьёзного, уверенного, исподлобья посматривающего за происходящим, и от него чувствовался исходивший агрессивный фон соперничества. Хищники! Огонь от костра отражался в его тёмных глазах, так, что, казалось, горят именно они. Не смогла Лиска скрыть заинтересованного женского взгляда от образца мужской силы: у-у-у... ручища. Такой самец, наверное, сможет всё стабилизировать в женщине! Если бы между ними были чувства... Белянка огорчённо вздохнула, отведя взгляд. Глеб её не любит, да и как девушку не воспринимает. Ребёнок! Она для него ребёнок. Обидно даже стало, за себя.

Но сейчас... Её душа рвалась из груди, рыдала, кричала, храбрилась, молилась, потеряв связь с родными. Она ещё не оплакала свою боль! Ей не до душевных терзаний к противоположному полу. Не сейчас!

Наг дёрнул хвостом, чтобы обвит девушку, чтобы придержать, чтобы острые сабли отобрать... раз штормит её. Но белянка взвилась в воздухе, сделала сальто назад, перекувыркнулась, встала в боевую стойку.

— Прости, — опомнилась она, посмотрев на выставленные перед собой сабли, подняв взгляд на застывшее каменное лицо крёстного. — Я ещё не так хорошо тебя знаю, чтобы не кусаться. Прижала она сабли острыми лезвиями к себе и побежала на выход, пока наг из оцепенения не вышел. Подальше-подальше от хвостатых, а может быть ещё кусачих и ядовитых.

И слёз под дождём не было видно. Хорошо! Дракоша только, отпущенная на свободу, не решилась покинуть белянку. Спущенная на склизкую мокрую землю с тёплых рук, быстро вернулась она к хозяйке, обвившись вокруг её голой щиколотки. Маленькая она ещё для самостоятельной жизни, её насильно с мамки сорвали — вот и цеплялась теперь она за Лиску, как за родную. А ей бы самой уцепиться хоть за кого, прижаться, поплакаться...

Хотелось кричать, рыдать в голос...

Фланкировкой она занималась из баловства, повторяя движения за братом (танцы-танцы), и оставить на произвол судьбы его сабли не смогла, раскопав их из сгоревшего и разрушенного своего дома. Как и его дневник про всякие железки в толстой обложке, обгоревший по краям.

Мотоциклами он в основном увлекался. Оружием. Это всё её родное... Там остался нарисованный ею первый его портрет. Хотелось бы ей упрекнуть его, что понаделал он защиты на свои безделушки, а когда бомбы прилетели и ударили прямой наводкой по их казарме... А что? Да нет!

Ярец пробился сквозь бушующий вокруг девушки смерч, чуть не напоровшись на острые сабли. Пробил он магический поток, только обернувшись, цепляясь когтями за скользкое основание, ещё успел удивиться, что ровная каменная площадка под ней невероятно гладкая, будто отшлифованная.

Ничего себе?! Взять Лиску на руки он побоялся. Зубами ухватить? Тоже не вариант! Опустил он голову и поддел не сопротивляющееся тело под ноги, свалив себе на спину, и потащил в пещеру, как добычу.

— Давай, дальше я сам, — подошёл Глеб к хрипящему Ярцу, получившему переизбыток магической энергии, улёгшемуся с промокшей, и видимо, продрогшей насквозь девушкой у костра, крепко державшей за рукоятки свои сабли. А в глазах её... Ну какие там глаза?

Наг шипел, но про приличия промолчал. Сам виноват! Язык свой раздвоенный за клыками не удержал. Прекрасно же понимал, что девочке плохо, у неё горе.

Висевшая зверушка пыталась укусить оборотня, когда он стягивал с девушки штаны, футболку. А она смотрела на него, не видя ничего перед глазами.

— Что с ней? — спросил обеспокоенный Ярец, обернувшись.

— На медитацию похоже, или, скорее всего, в трансе она... — заявил наг. — Закрылась! Вообще удивительно, что тебя подпустила. Видимо, доверяет.

Лиска проснулась через час, завёрнутая в шкуру, как спелёнатый младенец. Зверушка, уткнулась мордочкой ей в ухо, мирно сопела, оставляя на нежной коже шеи приятные щекочущие ощущения. Взглядом нашла она альф, о чём-то мирно переговаривающихся между собой у костра. Глебу, как ей показалось, нравилось, когда сырые веточки, сгорая, потрескивали. Он то и дело, постоянно подкидывал в огонь хворост, палочкой ковыряя угольки. Почувствовал её пробуждение и оглянулся.

— Привет! — пробормотала девушка мужчинам.

— Привет! — ответил лохматый оборотень. — Как самочувствие?

— Как у ребёнка, чувствую себя абсолютно беспомощной, — вздохнула белянка, попытавшись высвободиться из шкуры. Но не получилось.

Облокотившись на кулаки, чуть ни на четвереньках, как дикий зверь, Глеб приблизился к ней, чтобы помочь.

Какой помочь? Под его взглядом, Лиски поглубже захотелось зарыться в своё ненадёжное укрытие. Почему-то! Так как он навис над ней и не торопясь, одним пальцем, потянул за край шкуры. Вот опять, чувствовалось от него не подавляющая агрессия, что держала стаю в подчинении, что предупреждала постороннего хищника об опасности, а игривое настроение уверенного самца, решившего покрасоваться перед маленькой неопытной самкой, заранее зная, что находится в выигрышном положении, что смутит малышку. Огненные всполохи играли в его тёмных глазах, завораживая. У-у-у... Дар огня есть в нём. А она, как младенец... голенькая.

Села она, высвобожденная из шкуры, прикрыв грудь одной рукой, второй, облокотившись о мех, и оказалась в плену из мощных рук. Вообще-то, она настроилась на романтику, но вожак прохрипел ей в ушко своим бархатным рычащим голосом, что нельзя ей кидать нагу вызов. Нельзя! Иначе, он сам её по попе отшлёпает. Наглец!

Эх! Вздохнула белянка. И ведь даже не обиделась. Мало того, его когти пересчитали каждый позвонок... медленно, опускаясь от затылка, до...

— А ты железные оси на своей телеге сам делал? — нет-нет, это не бегство, это стратегическое отступление.

— Я всё сам делаю... — выдохнул вожак ей в лицо. У-у-у...

— Мне тоже нравится с железом возиться, — посмотрела она по сторонам, ища глазами сабли. — Брат увлекался ковкой по металлу. Сабли для фланкировки сам сделал, сам украсил. А я больше по стеклу работала.

— Там зверь изображён, — спросил Глеб о неизвестном ему хищнике с оскаленной пастью, изображённым на холодном оружие.

— Медведь, — ответила девушка, усевшись, чуть отодвинувшись от мужчины, пождав ноги под себя, прикрыться шкурой не представлялось возможным, они на ней уже сидели, — Можно сказать, наше тотемное животное. Царь наших лесов. Я оденусь, а то, кажется, у нас гости.

Да-да, не гости, она бы так и сидела, у крепкой груди, слыша, с какой силой его сердце бьётся внутри.

Одежда её сушилась у огня, но Лиска сходила к рюкзаку, не постеснявшись своей наготы, и достала шорты с топом без лямок. Благо не далеко было идти, пару шагов. А мужчины? А что они у неё не видели? Пф... Было бы что...

Пока она ходила по своим делам, умылась, рядом с вожаком уже расположился улыбающийся молодой бард, о чём-то весело рассказывающий серьёзным оборотням, смотрящим на него исподлобья. И?..

— Приветствую... — чуть не растянулся балагур перед севшей между оборотнями девушкой, подошедшей со спины. Хотел он 'лорд' добавить. Да рассмотрел некие не свойственные мужчинам признаки. — Леди...

И улыбка сошла с его губ. Он узнал её, и хотел насчёт песни спросить, которую она пела в лечебнице. Вересковый мёд. Он её не успел записать. А те, друзья-барды, не стали делиться. А тут такая задержка, и он уже весь свой репертуар по сотни раз спел. Вот! Подзаработал чуть-чуть, но...

— Дашь инструмент пару песен сыграть, посмотрю, что можно подобрать?

Отдавать в чужие руки свой инструмент, который его кормит и поит, который есть его жизнь? Помялся молодой человек.

— Не бойся, я аккуратно! — играла уже Лиска на желаниях музыканта. Да-да, и хочется, и колется!

— А у тебя свой есть? — хотел было молодой мужчина предложить ей сыграть на своём, а он посмотрит, послушает...

— С собой нет! — мило улыбнулась девушка, протянув руку.

Помявшись, отдал он инструмент, ревностно посматривая, чтобы леди его не испортила.

Лютня?! Взяла Лиска пузатый инструмент с девятнадцатью струмами. А у него ещё специальные кристаллы вживлены в дерево, для извлечения более чистого звука. Красота! Красотка! Так и хотелось погладить тёплую поверхность дерева, напитать её своей магией. Но...

— Поломаться, поломаться, поломаться хочется... Ой, не всё же мне тужить, дайте, меленькое времечко, чтоб весёлому побыть... — сыграла Лиска и спела весёлую потешную песенку. — Подойдёт?

— Да, — выдохнул довольный бард.

— Можешь, записать себе, — парень достал из-за пазухи блокнот и начал быстро строчить. Лиска ещё раз спела песенку, но медленно. — И песенка-сказка... сразу запиши, про дракона в пещере, которого все боялись триста лет, но не видели. ...За извилистой рекой, есть пещера под горой, старше, чем сама Земля... Только не спешат бойцы, все большие храбрецы, расправляться с горным змеем... Да только эта цель была не больше кошки, огнём пылает, но совсем, совсем немножко... (то ли быль, то ли ложь)

Лиска, если честно, нехотя вернула барду его дорогую вещь. И он быстро удалился. Мало ли? Ещё вспомнит, леди, что за подарки надо расплатиться. А ему самому мало.

— Насчёт инструмента ты ему солгала? — решил Глеб уточнить свои ощущения.

— Да, соврала, — призналась девушка. — У меня в рюкзаке несколько инструментов, только... есть проблема. Рюкзак принял удар на себя. Маленькие дыры видишь? Осколками прошило. Инструментам досталось. И не только. Боюсь пока к ним прикасаться. Они как те игрушки. Рассыпаются в руках.

Объяснение оборотня удовлетворило. Он рассказал ей, что ливень начал стихать. И уже рано утром, можно сказать, ночью, они уйдут. Часть оборотней уже ушла, проверяя дорогу.

— Хорошо! — вздохнула девушка. — Надо уходить отсюда. Я бы прямо сейчас ушла, но Шамиль... он меня не послушает, кстати, где он? Мы с ним так и не договорили.

— Осмотреться вышел... — пояснил ей Ярец.

— Я тоже не люблю, когда меня не слушаются, — напомнил Глеб, младшему альфе о поручении, которое он ещё не выполнил. И наклонившись к белянке, спросил, а что бывает, когда её не слушают?

— Бывают проблемы, — протянула Лиска, огорчённо вздохнув. — У меня вообще такая проблема, силы же за мной нет, что когда я нормально прошу, не слушают меня. Мало слушаются, а потом... Мне же и приходилось исправлять... — вспомнила Лиска своё, как просила она подростков не прыгать с крыши на крышу, так как, в один день, они могут не рассчитать силы, голод не тётка, лёгкость в теле появляется, но и силы уменьшаются, и однажды... прислонилась она головой к плечу Глеба. И оборотня пробрало магической энергией. — Так же легче? Когда не один в поле воин? У нас говорят, за одного битого, двух небитых дают. А были бы вы обученными...

— Мы тебя не понимаем, — признался Ярец. — Ты странная, и разговариваешь странно... И эти песни твои... А в гильдию наёмников оборотней принимают и без обучения.

— Мясо оно всегда нужно, особенно такое, — ткнула девушка в сторону побратимов альфы. — На сложных участках, вот, просто не сомневаюсь, вас вперёд пускают.

На такое Глеб с Ярцем промолчали. Она права! Пускают по опасному участку сначала оборотней, если они есть, а потом...

Шамиль прополз, скрывшись в темноте пещеры, прислушиваясь к их разговору. А ведь они так и не договорили, про обучение. Что там ждёт её?

— Спеть? — предложила девушка. — Про наши битвы, переложенные в песни?

— Спой!

'Триста спартанцев', 'Атака мертвецов', 'Двадцать восемь Панфиловцев'...

Ни верю! Читалось в глазах слушателей. Сказочница!

Глава 19

Наг заранее расспросил Глеба о его опекаемом голубоглазом собрате — маге-оборотне. 'Нашёл в лесу раненым. Принял к себе в дом! И пока, вот так... вместе они'. 'Не один теперь в поле воин!' Глеб, как вожак стаи, молодой ещё. Решал проблемы силой. А Ярец... единственный, кто мог сдерживать его.

А Лиска возьми, и спой им песню про то, что шёл кто-то по лесу и услышал, плачь волчонка...

— Расти, расти... маленький и гордый зверь... ('волчонок' марко поло)

И что-то общее было между когда-то случившимся с обоими альфа, и песней. И ведь никто не знал, что Глеб полагался на Ярца. Надеясь, что если вдруг что...

— Так почему ты дала тому барду песню? — спросил Глеб. — Тому... в лечебнице...

— Не могу объяснить! — честно призналась девушка. — Мне показалось, что она ему нужна.

— А мне? — подтолкнул Глеб девушку плечом.

'Вот тебе моя кровь'. (Павел Пламенев). А когда, по весне, я столкнулся с тобой, твой отказ... что-то сделать со мной...Ты не любишь меня, но всё больше горю я от огня... Ярец внимательно посмотрел на поющую девушку, на замершего Глеба. В его стае все знали, что самку он взял себе силой, за отказ.

Оборотни осмотрели сложенный на телегу скарб. Вроде всё! Спасибо Шамилю, он договорился, чтобы они взяли в телегу Лиску. Сама она не напрашивалась, понимая, что тяжело ей будет расставаться с ними. Привязалась! И дракоша эта... висела себе на шее. Благо, не кусалась больше. Чмокнула белянка зверушку прямо в подставленную мордочку, когда от дождя заботливые руки укрывали её шкурой. Поехали!

— Учебный год почти наполовину прошёл, — шипел себе под нос наг. — Полугодовая аттестация через месяц. Все, кто завалит её — вылетит. Надо будет хотя бы по два часа в сутки заниматься тебе, чтобы нагнать их. Усидчивость нужна! Внимательность! А тебя будут дёргать.

— Попробуют задавить авторитетом! — пробурчала Лиска. — Я всё понимаю, не маленькая. Интересно, сразу давить будут, или попробуют метод пряника применить?

— Что такое 'метод пряника'? — не понял наг. И оборотни.

— Приманка! — дала она объяснение. — Может быть в виде лести, подарков, и всякой всячины, на что, по их мнению, должна клюнуть юная несовершеннолетняя девушка моего возраста. Это наг понимал. Объявление наследницы Сокола. Девушки. Тут не только её родственники начнут суетиться. 'Такое добро нужно самому...'.

— Надо два года продержаться до твоего взросления, — прошипел наг.

— Тогда, может, мне лучше спрятаться пока на два года? — сделала Лиска предложение. — Решения по земле теперь всё равно будут автоматически блокироваться. Счета заморожены.

— Будут давить, зови, — оскалился Глеб.

— Позвать могу только развлечься, — вздохнула Лиска. — А когда держаться нету больше сил, у нас сигнал 'sos' посылают. Не зовут, а просят, как о последней надежде.

Рассветало. И дождь почти перестал лить. Так, моросил, накрапывал. От пропитанной влагой земли шёл пар, переросший в густой туман.

На большой гружёной телеге, постоянно меняясь, сидел только один оборотень. Остальные рассредоточились вдоль дороги и по бокам. Большая часть из них, бегущая по лесу, находилась в зверином обороте. Лиска наслаждалась звуками природы, красотой зелёного мира.

Лиска сделала ещё одну попытки поговорить с Шамилем, узнать, что ждёт её в школе? Зачем он так стремится доставить её туда. Да! Там её земля, на которой она сама себе хозяйка, на которую большинство законов Утренней империи не распространяются. Сидя на своей земле она не обязана подчиняться приказами ни родни, ни другим аристократам. Да-да, попытки будут. Они оба в этом не сомневались. Но... она является Леди Фён, Её Светлостью Василиской.

Знания! Да! Знания у неё есть. Но опять же 'но'. Чтобы получить диплом, их не достаточно. Медицине Лиска училась же по канонам своей родины? Да! И термины там свои, правила свои, а тут... попробуй сопоставить. На всё это надо время. Надо учиться! А стать гувернанткой при какой-нибудь богатенькой семье?.. подумала и над этим она. Нет! Не сможет. У неё на земле есть частная школа. Надо добраться и посмотреть что там и к чему, почему такое плохое пренебрежительное отношение к её ученикам?

— К вечеру пересечем хребет, — указал подошедший к телеге Ярец на склон. — Там наши пути разойдутся.

— Жаль, что здесь связь плохо развита, а то бы общались на закате, рассказывали друг другу, как день прошёл, — вздохнула девушка, объяснив такое желание, потребностью выговориться.

— Жаль... — опустил голубоглазый оборотень голову. Своих проблем у него хватает. А вот высказаться... Нет! — Тебе некогда будет в магической школе скучать. И общение... разговоришься с кем-нибудь. Там, не сомневаюсь, предостаточно будет твоих сверстников, чтобы найти общий язык.

— А ведь тебе тоже надо учиться в магической школе... — выдохнула Лиска, выглядывая из-под шкуры, на опустившего голову недооборотня. — Ты ведь такой же воздушник, как и я.

Ярец прятал от всех свои магические способности. Которые, по заверениям родителей, достались ему от прапрабабки. Маг она была. Человек. И, возможно, она ещё до сих пор здравствует. Жили они на старом континенте, до последнего жили. Держались в крепости. Пока дикие стаи оборотней всё зверьё не извело вокруг них.

И встал у них вопрос выживания. Остаются — погибают от голода. Уходят,... и никто не может гарантировать выживут ли они вообще.

Ярец в то время как раз преодолел порог первого оборота, помнил, как радовался. Как щенок. Родители. Сестрёнка маленькая. Довольно большая стая где-то в сотню голов, тридцать из которых были матёрыми самцами.

Зачарованные горы преодолели меньше двадцати оборотней. Истощённые, израненные. Они забились в первую попавшуюся пещеру, чтобы отлежаться. Но это оказалась ловушкой. Люди оказались куда опаснее дикого зверья.

Глеб прыгнул в телегу, поддев собрата, чтобы тот освободил место.

— Как нога? — поинтересовалась Лиска, с восхищением оценив его мощный мокрый вид.

— Замечательно, — уселся вожак, подморгнув ей, взявшись за вожжи. Цокнув, поддел переваливающегося с ноги на ногу ящера. Народ начал встречаться им на пути, в основном, в таких же телегах. Вот одомашненные ящерки были разные, и цвет, и масса.

— А подарки успел женской половине взять? — наивно поинтересовалась она. — А то с этим несчастным случаем...

Глеб промолчал, пожал широкими плечами так, что девушка поняла, что такая практика, как покупка подарков для домашних у них вообще не практикуется. Но кое-что они везут: соль, приправу, зерно сере и питомцам, ткань.

— Глеб? Ярец? У вас же кузница... — возмутилась Лиска. — Ну, хотя бы железные браслеты могли бы сами им сделать? Украсили бы узором. Бусинки, цветные вдели. Ой, мужчины! А для детей можно было бы что-нибудь сладкое купить.

— Сладкое мы не довезём, — улыбнулся Ярец, вспомнив любителя полакомиться сладеньким.

У Глеба в стае было всего четыре женщины и три ребёнка. А самцов пятнадцать. В основном молодых, из которых матёрых всего два, он и один оставшийся дома на охране. Ярец не в счёт — он гость. Это мало для безопасности семей, поэтому и самки в его стаю не шли. Погулять — пожалуйста!

Всем нужны гарантии безопасности, гарантии благополучной жизни, гарантии будущего для детей.

Караван! Телега оборотней перестроилась на дорогу с двусторонним движением. По крайне мере, со стороны Лиске это так казалось. Пересидевшие непогоду путники, спешили по своим делам. Там ведь город, что девушка оставила. И, неожиданная поломка портальной арки внесло корректировку в дорожную работу. Все куда-то спешили.

Откуда-то спереди до девушки долетели крики возницы, требующие быстрее пропустить его карету с благородным лордом. Карета не карета. Самоходка. Машина такая. Возница самоходной кареты бил по воздуху кнутом, замахивался на людей, требовал убраться с его пути.

Оборотни, обладавшие отличным звериным слухом, заранее перестроились. Правда, на Лиску поглядывая. Девушка под шкурой почувствовала, что они роль того лорда к ней примеряют. Вот, если бы она такая благородная была, заносчивая. То...

Да, да, к ним она бы не подошла.

Шамиль, разглядев герб на самоходке, метнулся вперёд.

— Стой! — Лиска вовремя заметила его движение, крикнула вдогонку, но... не возымело. — Папа...

По инерции наг ещё пару рывков сделал. В недоумении остановился, вспомнив, что папой она зовёт его при определённых случаях. Вернулся он к девушке, чтобы объяснить, что ничего страшного, вон... родственник её там.

— Там... — указал наг когтем в сторону кареты.

— Я не слепая, — шикнула девушка. — А вы, Шамиль, видимо, хотите узнать, что этот господин 'хороший' делает здесь? И какие у него дела в Асаре? Или вы думаете, что махинации с портальной аркой те сами провели? А что делают со свидетелями чужих преступлений? Рассказать? Наг недовольно прищурил чёрный взгляд, выдохнув, показав раздвоенный язык.

— Сейчас уже пусть идёт своей дорогой, а мы своей... — улыбнулась девушка, показав мимо дороги. — Нам надо успеть до того момента, когда в его распоряжение почтовый короб окажется. Должны понимать!

Закрытая карета проехала мимо, скрывшись за многочисленными поворотами.

— Хорошо! — согласился наг. — Собирайся, через два поворота уходим.

Два поворота это где-то час пути. Но сразу уйти не получилось. Затор возник на одном участке дороги, видимо, спровоцированный самоходной каретой. Груженая телега боковыми колёсами повисла над покатым каменным склоном, зацепилась деревянными колёсами, сломав одно заднее.

Телега вот-вот грозилась завалиться набок вместе с тягловым ящером. Буй жалобно ревел.

Миры разные, а люди...

Советчиков, как обычно, оказалось больше, чем помощников. Двум несчастным мужикам не повезло. Бывает. Хозяин телеги, мужик в возрасте, со своим сыном-подростком, ничего не могли сделать. Тут или то, что в телеге спасать, сколько успеют сгрузить мешков, или ящера. И то, и то было жалко. Они ведь просто наёмные рабочие, не доставят товар, пропадут. С них самих хозяин шкуры снимут.

Лиска, ещё на подходе, осмотрела местность. Как раз мощный ствол дерева нависал сверху. А что? Надо исправлять ошибки своих родственников!

— Глеб? — выскользнула белянка из-под шкуры и прижалась лбом к спине оборотня. — Давай, поможем? Я могу подцепить его телегу и приподнять, а вы зацепите его своей телегой и затащите на дорогу?

Помогать Глеб не собирался. Но вот посмотреть, как девушка будет приподнимать гружённую телегу... Хотелось бы видеть. Может, в будущем самому пригодится?

Лиска достала с рюкзака ручную рычажную тросовую лебёдку, на вид маленькую, сантиметров в пятьдесят. Да, да, запасливая она девушка. Как говориться, не первый раз... в такой ситуации. И петли с примитивными карабинами у неё есть. Такая она — жизнь в разрушенном городе. Хочешь жить? Умей вертеться.

Перепрыгнула белянка в пострадавшую телегу, предупредив хозяев, что они помочь хотят. Сама петли прицепила, сама карабины сцепила. И, надев страховочную систему на пояс и ноги, прихватив скайхуки — 'небесные пальцы', такие железные крюки, полезла по дереву вверх к его развилке.

Первым делом она себя зацепила. Мало ли? Тряхнёт дерево. Лучше перестраховаться. Спустила она трос Ярцу, заранее показав, как лучше крюк подцепить. Ну, с Богом!

Трос жужжал под тяжестью, ствол трясло, но всё шло по плану. Минут десять и телега повисла задними колёсами в воздухе. Оборотни — молодцы, всё сделал чётко. Даже помогли пострадавшим колесо поменять, пока Лиска возвращала своё добро по местам, в рюкзак. Правда, после того, как оборотням показала, что за лебёдка, что за карабины, как и к чему.

Ещё один поворот, и их пути разойдутся. Плакать ей хотелось. Тяжело...

Оборотни промолчали, насчёт будущего, Лиска не нашла, что сказать им. В гости пригласить, если рядом будут? Так она сама ещё не знает, где её дом. И вообще, есть ли он у неё? Мало ли что Шамиль сказал, что там где-то у неё земля, имение, школа. Туда надо ещё добраться. Живой!

Глава 20

Наг скользил по болотистой местности, неся на себе и девушку, и рюкзак, искоса поглядывая на цепляющуюся к шее Лиски ящерку. Мурой она её назвала, заметив, что нравится питомцу прикладываться ушным отверстием к её горлу, как бы слушая исходящие из горла вибрации. Странно...

Скользили они так чуть ни до поздней ночи, пока Шамиль не почувствовал, что хватка девушки ослабевает. Остановился он, выбрав ровную сухую поверхность, среди болотистой местности. Он не хотел разводить костёр. Лиска это сама сделала. И, замотавшись в свой спальный мешок с головой, накрыв отверстие специальной сеткой против насекомых, моментально уснула под треск от костра и жужжание налетевшего гнуса.

Покрутившись вокруг спального места своей подопечной, наг пополз в трясину. Он может сегодня и не спать. Не велика потребность.

Снилось ли ей что-то? Лиска не могла точно вспомнить, проснувшись. Вроде, летала во сне. 'Расту?!' Ночь ещё, но вот тревога какая-то подступила. И запах... газ?

Девушка подскочила. Костёр, видимо, давно догорел. Нага не было. А она... одна! Одна посреди неизвестности. Вот тьме. Вокруг болото. И никого...

Шамиль нарезал круги. Всё дальше и дальше от девушки. Болотистые процедуры приятно сказывались на теле, коже. Расслабился он, и сразу же реальность жизни напомнила ему о себе. Нельзя нарушать границы помеченной территории.

Поздно! Два гибких хвоста попытались его скрутить. Ага! Так он им это позволил. Один из лучших бойцов его светлости. Противники — два самца. Нага! А чуть в стороне, затаившись, стояла, вытянувшись гибкой лозой, красивая тёмная змейка. Значит, где-то рядом у них гнездо. Плохо дело!

— Папа... — прорезал пространство громкий испуганный девичий вскрик. И, показалось всем, что замер вокруг даже воздух.

Змейка удивлённой бровью повела. Шамиля она знала. И её мужья знали нарушителя. Не лично, конечно. Но вот...

И потомство...

Зовущий отца крик, грозящийся перерасти в рыдание, повторился, да такой, что всех нагов передёрнуло. А потом... магический хлопок накрыл болото, прошёлся волной. И искры от земли полетели. Прорыв? Маг? У нага дочь маг? Интересно! Обычно, у женской половины нагов магии совсем крохи. И до прорывов дело вообще не доходит. Никогда! А у неё сын подрастает...

Шамиль знаком показал, что просит прощение за нарушение границы. Не заметил. Так что сейчас он уйдёт.

Перебирая хвостом, не поворачиваясь к противникам спиной, Шамиль дополз до всхлипывающей девушки, уже собравшей весь скарб. Хорошо. Хозяева территории притаились рядом, но пока не кидались. Подцепил наг хвостом белянку вместе с рюкзаком, и закинул себе за плечо. Лиска тут же обхватила его за шею, обвила торс ногами, уткнувшись ему в шею носом вместе с Мурой.

Вовремя, из болот послышался шипящий звук с нарастающей частотой, казалось, он идёт со всех сторон. 'Зов?!'

Сорвался Шамиль с места и пополз как можно быстрее. Подальше-подальше! А пара назойливых соперников последовала за ним, никак не отставая, расположившись по бокам. Шипение шло и от них. Зачем? Зачем им Лиска? Задавался вопросом. Видели же они, что она человек. Хотя...

На него, если бы молодого, этот манящий зов тоже бы подействовал. Сейчас же он мог практически без последствий сопротивляться. Да и чужую обжитую территорию он покинул. Смысл его преследовать? Хотя...

— Правее... — не хуже самого нага прошипела Лиска ему в ухо, сквозь зажатые зубы. — В поток...

В поток, так в поток. Ему, по большей степени, уже не так важно было правее или левее. Темп он не сбавлял. Тут ещё неизвестно, кто выйдет победителем. А нападение на себе подобного вне своих границ, без какого либо обоснования, — преступление.

Магический поток Шамиль почувствовал, только когда влетел в него. И то не стразу. Даже сразу не разобрал, что деревья расступились, и они вылетели прямиком к подножью довольно знакомого города, находившегося не так далеко от соколиного имения — магической соколиной школы.

'Не может быть?!' Удивлённо, некоторое время, нарезал наг круги на одном месте. 'Как?'

Девушка в его руках не могла сказать, 'как'. Она мирно спала, погрузившись в спасительный сон, предупредивший организм о близком магическом истощении.

Четыре! Четыре дня Лиска провела в беспамятстве, в лечебнице при школе. Проснулась от того, что её мучила жажда. 'Изверги!' Даже воды ей не давали. Лекарь подходил, проверял жизненные показатели, сообщал нагу, что жива, и всё?

— Пить... — прошептала она. А в ответ, тишина.

Осмотрев небольшую комнату с единственной кроватью, на которой она лежала. И всё! Больше ничего не было в этой кельи. По-другому назвать комнату, в которой проснулась, не смогла. Ни стакана, ни графина с водой. Вот ведь... занесло, так занесло!

Пришлось ей вставать. Ага! Чуть в обморок не упала, в попытке подняться. Удивлённо некоторое время моргала она глазами, такое, обычно, происходит с человеком, если он долго лежал. Например, в больнице. А она? Одежда на ней... балахон какой-то огромный и весь в рюшах. Ночная рубашка? Наверное! А под ним топ и шорты. Видимо, сочли это нижним бельём. Уже лучше. Стянула она с себя воздушное недоразумение. Бррр... никогда бы такое не одела. Но на ощупь ничего. Сносно.

'Мура?' Дракошки её, естественно, тоже не обнаружилось.

По разминав ноги, покрутив их в воздухе, опуская вниз, задирая вверх. Проделав тоже самое с руками. Попробовала вновь встать. Ноги удержали слабое тело, голова не кружилась. Трезвая! Оценила она своё состояние. Прошлась по помещению, проверив, не упадёт ли опять. Нет! Миновало!

'Пить!'

И пошла она на поиски искомого. Босая и в чём есть. В коридоре было пусто. Тишина и спокойствие. Вроде, не ночь? Нет! Посмотрела она в окно. День! Яркий солнечный. Красота! Самое время начинать исследования!

Коридор вывел её в холл — большую бальную залу. А там люди разного возраста. И так посмотрели они на явившуюся, как на неведомую зверушку, а некоторые, как на букашку. Они-то о-го-го, — маги, а она...

А ей было всё равно, как на неё смотрят. Она увидела, подскочившую из-за высокой стойки у входной двери, пышную даму, которая со всей прыти соскочила со своего рабочего места и бросилась к ней, размахивая руками.

— Ой, ой, да что же это такое, — возмутилась дамочка средних лет, шатенка с выцветшими водянистыми глазами. — Возмутительно!

Возмутительно. Нет! А вот хватать себя за руки Лиска не позволила. Вывернула кисть, да так, что дамочка несколько оборотов вокруг своей оси сделала, ловя равновесие.

— Шамиль где? — прошипела севшим голосом Лиска, совсем забыв про уважительное обращение. Лорд там, сир.

Женщина руками всплеснула, и побежала к своей стойке, шепча себе под нос, что сейчас она... позовёт кого надо, чтобы её, нахалку, выбросили отсюда вон.

Нахалку? Удивилась Лиска. Вроде, она ещё ни с кем не общалась здесь, никому не хамила. Про нага спросила. И вообще, она даже не знает, где находится. То ли в больничке, то ли ещё где...

Дамочка нажала на кнопку на своём столе, и по помещению разнёсся звук, похожий на дверной звонок. 'Пиу-пиу-пиу'.

Точно, 'пи.... — пи.... — пи.... полный', осмотрела она прикатившегося на 'пиу' человека. Ну, толстого... и с его висков скатывались крупные капли пота, так, как если бы он большую дистанцию пробежал. Сначала он к дамочке подошёл. А та, пальчиками в Лиску ткнула. Чем бы эта разборка закончилась, если бы Шамиль не приполз, видимо, на тот же звуковой сигнал отреагировал.

Людей, дамочку с толстяком она проигнорировала. И пошла навстречу к нагу.

— Привет, — поздоровалась девушка пересохшим горлом, еле слышно выдавив из себя звуки. — Где я?

— Дома! — ответил наг.

Дома, дома. В магической соколиной школе? Хорошо!

— Вещи, Мура, вода? — коротко объяснила она, чего хочет.

— Всё у меня в комнате...

— Идём...

— Сир Шамиль? — взвыл директор школы. — Это ещё что за непотребство? А ну, быстро объяснитесь.

'Это!' — это она, поняла девушка. И Шамиль...

— Это... — указал наг когтем на Лиску. — Леди Фён, хозяйка Соколиного имения. Её светлость Василиска. — И обращаясь к девушке, он поинтересовался, почему она в таком виде, ведь он же заказал её гардероб.

— В комнате, в которой я проснулась, ничего не было, даже воды, — пожаловалась Лиска, умолчав про воздушную рюш. Нет, нет, пусть ею полы моют. — А сколько я здесь?

— Четыре дня.

— Не удивительно, что до безумия есть хочу... — протянула она, голодными глазами посмотрев на толстяка. — Распорядитесь об обеде для меня, а то я кому-нибудь глотку перегрызу.

Любопытные школьники, лет так от двенадцати до двадцати пяти, начали сбиваться в кучки. Глазеть. Многие, презрительно поглядывали в сторону почти не одетой девицы. Девицы? Конечно! В таком виде только какие-нибудь падшие девки могут позволить себе ходить, выставляя напоказ своё тело.

Шамиль приказал служащей при школе одной женщине, пришедшей полюбопытничать со всеми, о причине звукового вызова директора. Интересно же! Вот и поплатилась. Теперь ей идти к злобному нагу и нести тому в апартаменты обед, для него и для этой... не расслышала она, кто 'это'.

— Ты ж моя Мурочка, — погладила она, обвившуюся вокруг шеи, дракошу. А та и довольная. Наг её в клетке всё это время держал, правда, и кормил, и поил. А зверушка, гадость неблагодарная, всё это время злобно шипела на него. 'Врагу не сдаётся!'

А апартаменты... осмотрелась девушка. А ничего так он устроился. Как в гнёздышке. Первая комната — гостиная, пустая, как холл. Гостей, видимо, он не жалует. Ни одного стула. Вторая комната — рабочий кабинет. Просторная, с высоким столом и специальной подставкой для его длинного туловища. И с библиотекой. Не подойдёт для беседы с девушкой. Не стоять же ей?

Поэтому, отбросив все приличия, он пригласил девушку к себе в спальню... Огромное панорамное окно освещало большую круглую кровать со множеством плотных подушек. А ещё... там у стены стоял диванчик. Можно сесть. Лиска и села, с ногами забралась на ложе, облокотившись локтем на мягкую подушку.

— Если та комната, в которой я проснулась и есть моя, то меняемся, я у тебя твою всё рано отожму, — угрожающе заявила белянка.

Наг налил наглой девице стакан воды. Протянул ей, и она его практически залпом осушила. А сам рядом улёгся, кольцами укладывая хвост. Как казалось ему, такое близкое соседство с его конечностью должно было девушку смутить, испугать, но... Нахалка! Облокотилась она о него, ещё и ноги закинула наверх. У-у-у...

— Ты, что? Не ела всё это время? — спросил крёстный.

— А ты зачем моё тело непонятно, где оставил и кому доверил? — возмутилась девушка, когда наг приблизил своё лицо к ней, языком пробуя воздух от её дыхания. Правда, не ела она ничего! — С таким бы успехом бросил бы меня где-нибудь здесь в уголочек. Вон, диванчик у стены. Кстати! Выясни, пожалуйста, кто должен был за мной смотреть, хотя бы водичкой подпаивать. Смотрю, народу полно. А воды подать некому? И где мои браслеты, бусы, амулеты, цепочки с шеи?

— Я всё снял, чтобы они на себя магию не тянули и лекарь мог за тобой присматривать.

— Не всё! — показала Лиска руку с кольцом на пальце. А это родовое кольцо, никто его с неё не сможет снять, даже магически.

Принесли обед. Лиска чуть-чуть поела. Хотя, хотелось ни хуже удава наглотаться. Но... нельзя!

— И так, кто был тот толстяк? — поинтересовалась Лиска, откинувшись на спинку дивана.

— Ректор.

— Ректор, директор, и он сейчас, как чувствую, строчит во все инстанции, уточняя мои права? — предположила белянка, чем сейчас он занят.

Наг согласился, что толстяк именно эти сейчас занимается.

Лиска с Шамилем заранее договорились. Что её жизнь, это её. И ничего никому объяснять она не собирается. Единственное, сказать, что просто время у неё подошло в магическую школу поступать, вот и явилась. А то, что не вовремя. Запоздала! Так бывает. Транспортная дорога, знаете, вещь не надёжная.

Почему она не может подождать до следующего учебного года, чтобы как большинство поступить, сдав предварительные экзамены? Так маленькая! Родственники примчатся и предъявят свои права, чтобы опекать малышку. И ведь не поленятся обратиться за таким разрешением в императорскую службу. И тогда, она уже точно никуда не поступит. Они ей не разрешат. Придумают что-нибудь.

— А я, прямо, овечка, белая и пушистая? — хищно улыбнулась девушка нагу. И Шамиль, наконец-то понял, почему Сокол, сказал ей, что похожа она на него. Похожа! Глаза она прищуривает, когда на уме хищные мысли.

— Ничего не знаю я про белых и пушистых овечек, — оскалился наг. — Но то, что на вид ты белая и хрупкая малышка, это есть. Вот пускай так и думают!

Лиска согласилась. Школа. Магическая. Ей в ней учится. И ведь настроилась она уже, что будет. Будет, белая и пушистая!

— Так, что там с школьной формой, гардеробом, началом наших уроков.

— Всё будет! — махнул наг хвостом, освобождая свою конечность от нагло развалившейся в его кровати девицы.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ!