Хрупкий цветок

Моему мужу.

В сказках рыцарь спасал свою любимую от дракона.

В реальности приходится сражаться с моей депрессией.

Знаю: убить дракона было бы проще.

Люблю тебя.

Глава 1

Если женщине с утра до ночи твердить, что она никчемная неудачница однажды она в это поверит.

Лили не желала признавать сей прискорбный факт целых шесть лет. Старалась радоваться мелочам и надеялась на то, что однажды ее жизнь станет лучше. Хотя эта самая жизнь ее не баловала.

Сначала ей не посчастливилось встретить Эрика Линдена. Он был из тех, в кого не стоило влюбляться благовоспитанной леди. Мот и повеса. Дуэлянт и картежник. Но его, как наследника графского титула принимали в лучших домах Мельдерна, закрывая глаза на "шалости молодости".

Эрик искал не жену, а способ получить наследство тетки — старшей сестры его отца, которая завещала свое имущество племяннику, но поставила условие о том, что получит он его только после рождения ребенка. Пол младенца в завещании указан не был. Баронесса, будучи женщиной глубоко религиозной, полагала это несущественным.

Не то, что ухаживаниями, но даже поиском невесты виконт Линден себя утруждать не пожелал. Просто на одном из балов во время игры в преферанс поинтересовался нет ли у его уважаемых друзей родственницы выданье. На что подвыпивший барон Дайлен объявил, что у него есть дочь шестнадцати лет и он будет рад вместо утомительного представления ее ко двору выдать ту замуж.

На том и порешили.

Через полгода Лили стала женой. Нелюбимой и ненужной. Которую супруг в первую брачную ночь променял на попойку с друзьями в одном из столичных борделей.

В семнадцать она родила дочь, чем до крайности разочаровала свекровь. Возможно, старшая леди Линден сменила бы гнев на милость, если бы невестка подарила ей внука. Но забеременеть, когда супруг почти забыл дорогу в твою спальню крайне проблематично. А вспоминал лишь тогда, когда оказывался дома, но был слишком пьян, чтобы ехать в дом терпимости.

В двадцать один — вдова с подмоченной репутацией. При жизни Эрик не упускал случая отпустить шутку о том, что его женушка некрасива, глупа, как пробка, а в постели нечем не интереснее мороженой рыбины. Из-за флера шепотков и смешков, сопровождающих каждый шаг Лили, она сократила свои выходы в свет, превратившись в затворницу, посвящающую все свои дни маленькой дочери. Но даже умереть виконт Линден умудрился так, что это несмываемым пятном легло на ее репутацию.

Его убил на дуэли полковник Кромли. Потому, как последнюю неделю Эрик Линден не давал прохода его молодой супруге. Леди данные знаки внимания были в тягость, но она, не желая скандала, старалась делать вид, что не понимает ни намеков, ни откровенных предложений столичного прожигателя жизни. Это лишь еще больше раззадорило беспутного повесу. Он подкупил слугу, который помог ему выманить ничего не подозревающую леди Кромли в сад. Изнасилования не случилось лишь по той причине, что виконт был в стельку пьян и у него ничего не вышло.

Так Лили стала "той самой виконтессой Линден". И поверила. В свою неудачливость, в то, что до конца дней будет приживалкой в семье, которая так и не смогла ее полюбить. Она смирилась. Ведь смирение — есть добродетель. Как скромность, послушание и терпение.

Молодая женщина полагала, что ее удел — до конца дней носить траур, воспитывать дочь и молиться об упокое души почившего супруга.

Но жизнь повернулась иначе. Неделю назад в поместье пришло письмо с высочайшем повелением монарха отдать ее дочь в жены Адмиралу Северного флота Риану Тагрэ. Взрослому мужчине. Лили не помнила сколько ему лет. Но точно больше тридцати. А ее маленькому солнышку едва исполнилось пять.

Она умоляла свёкра вступиться за внучку, не отдавать родную кровь. Но тот похоже рад был избавиться от бесполезной девчонки, а заодно и от вдовствующей невестки. Защиты и помощи она просила и у свекрови. На коленях, в слезах, презрев гордость. Хотя о какой гордости для Лили могла идти речь? Но леди Камилла приказала им собирать вещи и покинуть ее дом до заката.

С ними не послали даже камеристки.

Сонная Эда хныкала. Лили переживала, как бы малышка не заболела и старалась, согреть и успокоить дочь. Но что она могла сделать? Одна. Почти без денег. Лорд Линден не посчитал необходимым снабдить невестку с внучкой даже скромной суммой для поездки. Оплатил лишь экипаж и сопровождение. Да и то не по доброте душевной. Просто, отправить родственниц почтовой каретой было почти неприлично для аристократа.

Почти все свои сбережения молодая женщина потратила на первом же постоялом дворе. Нужно было купить теплую еду для дочери плотный шерстяной плед, в который можно было укутать замерзшую малышку.

А когда Эда засыпала, Лили с трудом пробиралась сквозь жуткие формулировки "Адарского уложения" и "Свода гражданских актов". И до рези в глазах всматривалась в приказ его величества.

И даже нашла выход. Вполне приемлемый для обеих сторон. Если ее свиток — точная копия. Если лорд Таргрэ поддержит ее интригу. Если он, вообще, станет ее слушать...

Глава 2

Прибытие в форт Эст, где нес службу адмирал произошло после заката.

Один из сопровождающих передал встретившему их мажордому королевское повеление.

Остальные выгрузили сундук с немногочисленными платьями леди прямо на мостовую, не удосужившись даже занести его под крышу.

Там под проливным дождем он и остался. Вместе с надеждой Лили предстать перед Рианом Тагрэ в чистом платье.

Молодая женщина лишь вздернула подбородок и расправила плечи. Впрочем, виконтессе Линден не привыкать к презрительным взглядам.

Общество предписывает вдовам смиренно принимать свою судьбу. И Лили послушно играла эту роль. Пока это не касалось жизни ее единственного ребенка. Но, несмотря на свою обиду, чувствовала невероятную легкость. Да, ее в очередной раз предали те, кто должен был защищать и заботиться. Однако этим родственники ее покойного супруга оказали неоценимую услугу. Они развязали ей руки. Виконтессе Линден стало нечего терять, кроме дочери. А за нее Лили была готова развязать войну с целым миром. Если этот мир уцелеет после проявления неудовольствия адмирала. Водный маг от новостей, свалившихся на него этим прекрасным осенним вечером, в восторг не пришел.

Они стояли у дверей богато обставленного кабинета адмирала. За окнами мелькали вспышки молнии. А громовые раскаты заставляли Эду вздрагивать, теснее прижимаясь в матери, держащей ее на руках. Шторм, отголоски которого читались в глазах лорда Тагрэ бушевал в море. Внешне же мужчина был спокоен. Он не кричал, не разбрасывал мебель, не требовал вина. И такая сдержанность давала надежду. Но Лили уже не верила в мужское благородство, ожидая, что в любое мгновение его ярость обратится на нее. А раз так, какой смысл испуганно жаться к стенке? Им все равно предстоит этот разговор.

— Милорд, прошу вас уделить мне немного вашего времени.

— Кто вы? — Риан словно бы только заметил хрупкую фигурку, затянутую в бесформенное черное платье.

— Виконтесса Линден. Я мать Эды Линден.

— Сколько вам лет?

— Двадцать два года.

— Тёща, которая на пятнадцать лет младше меня... а у нашего канцлера отменное чувство юмора. Когда же моя невеста достигнет брачного возраста мне будет почти пятьдесят...

— Что написано в вашем письме?

— Вероятно, то же, что и в вашем.

— Читайте. Вслух.

— Надеетесь на помилование? Сволочь, подсунувшая на подпись королю этот указ все рассчитала. Полагаю, у Линденов, кроме этой малышки нет других девочек, более подходящих мне по возрасту.

— Читайте!

— Как вам будет угодно. Я милостию света правитель... титулы опускаем. Вот. В день получения сего повеления Риану герцогу Тагре обвенчаться с леди Линден, принеся нерушимую клятву верности супруге. После чего леди Эда Линден должна быть введена в род Тагрэ.

Лили облегченно выдохнула, что не укрылось от острого взгляда адмирала:

— Чему вы радуетесь? Я последний из ранее многочисленного рода. А законного наследника смогу получить лет через пятнадцать. Если очень повезет. А успею ли я его достойно воспитать?

— Лени королевского писаря. Имя моей дочери указано лишь однажды. Девиц подходящего вам возраста в роде Линден, действительно нет. Но я — тоже леди Линден. Обычно в род вводят супругу, что делает сам брак нерасторжимым. Но ведь ввести в род можно и приемную дочь. Приказ его величества мудр и милосерден. Король не пожелал разлучать мать и дитя. Ведь Эда должна была остаться в семье своего отца.

Лили на минуту запнулась, утонув в глазах цвета ночных вод. Адмирал, который теперь с явным интересом смотрел на собеседницу соизволил растянуть губы в злой, предвкушающей улыбке и практически промурлыкал:

— Мне нравится ход ваших мыслей. Продолжайте.

— Лишь безумец мог предположить, что вам приказано взять в жены дитя, которому едва сровнялось пять. Вы, я полагаю, своим нежеланием продолжать древний магический род разгневали его величество. И если среди юных и прекрасных дебютанток герцог Тагрэ не нашел себе супругу, может он ценит в женщинах не молодость и красоту, а что-то иное?

— Или я был безумно и безнадежно влюблен? В некую замужнюю леди. Ваш супруг скончался...

— Около года назад.

— Тревожить ее в период траура мне не позволяло воспитание, но его величеству стало известно об объекте моей страсти. Любовь моя, я не могу ждать ни минуты. Вы же не против, если нас обвенчают прямо сейчас?

— Вам лучше придумать другую легенду. Никто и никогда не поверит, что вы могли быть влюблены в меня.

— Почему?

— Заурядная внешность и подмоченная репутация. Мой покойный супруг сделал меня посмешищем для всего общества еще при своей жизни. А уж после смерти...

— Виконт Линден. Я, кажется, что-то такое слышал. Дуэль? Впрочем, это все не важно. Забудьте об этом, как о страшном сне. Отныне на вас не посмеют даже косо посмотреть не то, что распускать сплетни. Миледи, вы не согласитесь прогуляться со мной к храму? Здесь недалеко.

Лили была согласна буквально на все. Но прогулку пришлось отложить. Эда, напуганная новым домом, грозой и хмурым мужчиной в черном камзоле разревелась. Опыта общения с маленькими девочками у адмирала было достаточно мало. И он пошел сразу с козырей, предлагая огромный торт, десяток фарфоровых кукол, сотню платьев и настоящего пони. Но сделал лишь хуже.

Видя растерянность мужчины, Лили, крепко обнимая дочь, постаралась объяснить:

— Не нужно ничего говорить. Ей не два года. Она понимает, что это обман и обижается.

— Я всегда держу слово.

— Допустим, вы разбудите кухарку и прикажете приготовить что-нибудь сладкое, но где на ночь глядя вы найдете пони? — молодая женщина иронично вздернула бровь. — Виконт Линден раз в неделю обещал какой-нибудь подарок. И тут же об обещании забывал. За всю жизнь она не получила даже ленты для волос. Лучше вызовете служанку. Эда голодна и устала. Вы не поверите, но теплое молоко с печеньем творит чудеса.

Патер, вытащенный из постели герцогом Тагрэ, не пришел в восторг от необходимости проводить обряд венчания посреди ночи. Даже робко заикнулся о том, что негоже столь светлое событие проводить с такой поспешностью. Но брошенное со значением: "Приказ его величества" всегда творил чудеса.

Глава 3

Риан Тагрэ встретил утро в самом благостном настроении. Несмотря на то, что всю ночь провел в кресле возле камина. Его постель заняли две юные леди. Раскапризничавшаяся Эда ни за что не желала спать одна в незнакомом месте. Да и подобающие покои не было никакой возможности подготовить за пару часов.

Скоропалительный брак, если отбросить общее раздражение этой ситуацией, виделся огромной удачей. Его нежданная супруга оказалась женщиной разумной, не склонной к истерикам и достаточно симпатичной. За ее плечами уже был не слишком счастливый брак. Она здраво смотрела на вещи и была готова к диалогу. Во всем, что не касалось дочери, молодая женщина проявляла подозрительную покладистость.

Девочка же, просто, ввиду возраста не должна была доставлять каких-либо неприятностей. Через пару лет она не вспомнит Эрика Линдэна и будет считать Риана своим отцом. Два целителя, пусть и довольно слабых, были неплохим приобретением для рода Тагрэ.

Использование портала для перемещений кронпринцем, несколько пошатнули благостный настрой герцога. Не имел его высочество привычки использовать дорогостоящие артефакты ради совместной чашечки кофе. Поэтому вместо полагающегося приветствия спросил:

— Что случилось?

— Успел, — произнес принц и облегчением принц, падая на свободный стул.

— Акиро, что случилось?

— Тебе нужно жениться. Прямо сейчас. Видимо, невеста задержалась в дороге. Допустить этот абсурдный брак ты права не имеешь.

— Невеста прибыла вчера. Брак уже заключен.

— Мы что-нибудь придумаем, — вскочил на ноги его высочество. — Признаем брак недействительным...

— Давай лучше выпьем за мое счастье и будущих наследников.

— Ты помешался с горя или я чего-то не понимаю?

— Или. Я исполнил приказ твоего отца согласно его букве. Там было сказано: "обвенчаться с леди Линден" и "Эда Линден должна быть введена в род Тагрэ". Так я и обвенчался с леди Лили Линден — вдовствующей виконтессой. А затем ввел в свой род ее дочь Эду. Удочерил, иным словом. Ну, что? Теперь ты готов выпить за здоровье моих жены и дочери?

Принц снова упал в кресло. Но уже расслабленно. И даже выдавил слабую улыбку:

— Лили Линден — это, конечно, не то, что я желал бы для тебя. Впрочем, выбирать, действительно не приходилось. Даже эта бесхребетная дура...

— Акиро, ты сейчас говоришь о моей супруге. Больше уважения. Именно она нашла выход из этой ловушки, о котором я, признаться, не подумал.

— Прости. Возможно, у меня сложилось о ней превратное мнение. Буду счастлив пообщаться с ней.

Но знакомство с кронпринцем в приватной дружеской остановке не задалось. Леди надлежало представать перед коронованной особой в лучшем платье, сияя счастливой улыбкой. А у молодой женщины не было даже смены белья. Ее вещи безнадежно промокли. То же, в чем она прибыла в дом своего нынешнего супруга не отличалось свежестью. Три бессонные ночи, которые прошли и момента получения злополучного указа короля, не прибавили ей уверенности.

Узнав же, что жена его друга — целитель, его высочество пришел в мрачное расположение духа и не слишком вежливо намекнул, что более леди в мужской компании не задерживают.

— Мне жаль, что тебе не повезло в браке, — произнес герцог с нескрываемой усталостью. — Но ты относишься к Лили предвзято.

— Ты ведь, тоже, некромант. Водник, конечно. Но второй дар имеешь. И не хуже меня знаешь, как целители могут перемениться в одно мгновение, ничего не объяснив. Айла, не просто отлучила меня от супружеской спальни, она перестала со мной говорить. Она даже к нашему сыну не приближается. Энн и Клара сбежали в монастырь под покровом ночи. А из обители монахинь не выдают. А постриг — не равен разводу. Два рода прервутся, не получив законных наследников. И это я не говорю про странную череду самоубийств жен некромантов.