Стартап "Русь" (написанные главы вместе)

Пролог

Капитан Богачев достал обойму и проверил отсутствие патрона в патроннике. Затем сделал холостой спуск в сторону подушки на застеленной койке, сунул обойму обратно и лишь после этого расписался в журнале приема дежурств.

— Три недели до пенсии, а все по уставу служишь, — подколол его Семенов, уже переодевшийся в гражданское и убирающий термос в сумку.

— Молод еще советского офицера жизни учить, — буркнул Богачев, вынул из ящика допотопного стола с инвентарным номером давно несуществующей в/ч карманный календарик и булавку, и сделал еще один прокол на сегодняшней дате. Полюбовался на оставшиеся до дня выхода в отставку цифры.

— Эх, капитан, никогда ты не будешь майором, — неоригинально сострил старлей. — И не забудь, тебе сегодня по регламенту Мамонта запускать.

Богачев негромко выругался.

— Ну, бывай. Удачно отдежурить.

— И тебе нормально отдохнуть.

Они пожали друг другу руки. Богачев выпустил сменщика, закрыл гермодверь и повернул кремальеру, на сутки отгораживаясь от внешнего мира. Подошел к столу, поднял трубку старенького телефонного аппарата без диска и доложил в центральный, что пост принял. Взяв потертый местами до белого металла ПМ, проверил предохранитель и убрал пистолет в кобуру. Вообще-то по уставу положено было при заступлении на дежурство брать из оружейки личное оружие, но возиться с сигнализацией никому было неохота. Вот и переходил старенький "Макаров" из рук в руки уже больше десятка лет. По крайней мере, когда Богачева перевели на эту точку, именно этот пистолет уже давно был дежурным. Ну, а начальство закрывало на это глаза. Ему тоже не нужны были лишние телодвижения с оружием. Да и зачем нужно оружие дежурному на одной из точек Метро-2, запрятанной на пятидесятиметровой глубине под центральным вузом страны?

Мамонтом называли огромный резервный электродвигатель системы вентиляции, который должен был обеспечивать воздухом значительный участок Метро-2 в случае наступления времени Ч, которое в русском языке обозначалось одним емким и нецензурным словом. Мамонт, произведенный в 1952 году на могилевском заводе "Электродвигатель", был огромен, за что и получил свое название. Но не только за это. При запуске движок издавал протяжный трубный рев, трясясь на пружинах рессор и распространяя вокруг вибрации. И одному богу было известно, какое излучение распространяли вокруг его обмотки. Поэтому производить профилактический запуск раз в квартал дежурные не любили, хоть двигатель и был скрыт в отдельном помещении за толщей бетона.

Капитан доложил в центральный о предстоящем регламентном пуске, перешел в пусковую, повернул тугой пакетник, подавая напряжение, и проверил показания стрелок на приборах, произведенных в эпоху диалектического материализма. После этого он перекрестился и вжал тугую кнопку автоматического выключателя. Где-то в недрах объекта стукнуло, загудело, и мощное электрическое поле, напитав голодные от простоя медные обмотки, начало раскручивать многокилограммовый якорь движка.

* * *

Антон курил и из кабины бурильно-крановой установки лениво наблюдал за очередным спором старшего инженера и прораба.

— А я вам говорю, здесь бурить нельзя без дополнительных изысканий.

— Иван Моисеевич, у меня отставание уже на две недели. А с вашими изысканиями оно будет только накапливаться. Вы понимаете, что с нами сделают, если мы через год ко дню города участок метро не пустим? — прораб Ковальчук в разговоре с Берковичем усердно пытался избегать употребления матерных слов, от чего часто запинался.

— А вы знаете, что с нами сделают, если мы что-нибудь зацепим? Да здесь коммуникации слоями, как лазанья наложены, начиная с тридцатых годов: ФСО, ФАПСИ, ГРУ, МГУ.

Ковальчук плохо себе представлял, что такое лазанья.

— Иван Моисеевич, на схеме, согласованной с конторой глубокого бурения, — прораб усмехнулся собственному каламбуру, — в этом месте ничего нет. Вентиляционные выходы вон там дальше. Так что я буду бурить.

Тут он повернулся к Антону и дал отмашку:

— Давай, Антоха.

Антон выкинул сигарету, закрыл дверь кабины и взялся за рычаги.

* * *

— Сейчас как жахнем, весь мир в труху, — потер руки аспирант Вася Быков.

— Жахнем, обязательно жахнем. Но потом, — поддержал цитату доцент Левичев, заканчивая юстировку лазерного гироскопа. Он выпрямил спину, придерживаясь за поясницу:

— Коллеги, проводимый нами сегодня опыт призван заложить еще один кирпичик в здание теории причинностного множества в квантовой гравитации. От имени нашего института исследований природы времени благодарю коллег из института механики МГУ, любезно предоставивших нам свою площадку и материальную базу.

Раздалось несколько несмелых хлопков.

— Прибор готов, начинаю накачку.

Левичев щелкнул тумблером и плавно вывернул вправо до упора ручку реостата. Закрепленный на металлической станине прибор, напоминающий лазерную пушку из фантастических фильмов шестидесятых годов с элементами стим-панка, загудел и озарился местами инфернальным светом.

— Думаю, никто не будет возражать, если право нажать кнопку мы предоставим единственной даме в нашем коллективе. Прошу, Леночка.

Леночка Филатова, красивая особой физико-математической красотой, слегка покраснела и подошла к аппарату. Глубоко вдохнув, она задержала дыхание и обеими ладошками надавила на красную кнопку.

* * *

Антоха конечно не знал, что в январе 1953 года, бригада "Спецстроя" из-за ошибки геодезистов пробурила две скважины не там, где им полагалось быть. Начальнику бригады геодезистов влепили строгача, а скважины закрыли бетонными пробками, засыпали грунтом и забыли. Поэтому он очень удивился, когда бур, сделав всего несколько оборотов, наткнулся на что-то твердое. Двигатель надсадно взвыл, буровую установку затрясло, а затем бур вдруг пошел вразнос, вырывая крепеж. Смачно просвистел в воздухе последний лопнувший трос, и освободившийся бур в долю секунды исчез в земле. Беркович выдал такую матерную тираду, что Ковальчук посмотрел на него с уважением. Антон заглушил двигатель и машинально полез за сигаретой.

Бур беспрепятственно преодолел полсотни метров и, все еще продолжая вращаться, пробил корпус огромного двигателя резервной системы вентиляции режимного объекта, пронзив обмотки и наглухо заклинив якорь. В доли секунды, пока не сработали отсекающие реле устаревших систем защиты, сила тока в цепи устремилась к бесконечности.

Этот участок Метро-2 строился в одно время с возведением главного корпуса МГУ. Поэтому нет ничего удивительного, что кабели были уложены вместе в одном коллекторе. Потрескавшаяся от времени изоляция не выдержала пиковой мощности. Сразу в нескольких местах произошел пробой, два кабеля буквально сплавились вместе, и вышедшие из-под контроля человека мегаватты устремились в здание института механики, где в этот самый момент Леночка Филатова давила на красную кнопку. В следующий момент прибор для изучения причинностного множества в квантовой гравитации произвел настоящий прорыв в исследованиях природы времени и пространства. Но приходящие в себя после взрыва под струями из сплинкеров противопожарной системы ученые об этом не подозревали.

Глава 1

Олег проклинал тот день, когда повинуясь модным тенденциям в соцсетях, приобрел велосипед. Сейчас все эти выложенные знакомыми в фэйсбуке треки с километражом, фотографии в инстаграмме с ночных велопрогулок казались издевательством и злобным заговором. Болело все — спина, ноги, а особенно задница. Но деньги потрачены, а значит технику надо осваивать. Он теперь понял, зачем люди платят сумасшедшие деньги за абонементы в фитнес центрах. Потраченные средства — лучший стимул для современного горожанина заняться спортом. Дешевые гантели и штанга годами могут валяться дома под рукой, но ты даже не подойдешь к ним. А вот шестьдесят тысяч, выложенные за годовое посещение зала давят на жабу, а жаба, в свою очередь, давит на человека.

Сегодня он решил ограничиться поездкой до Воробьевых гор, потому что вчерашний маршрут к Даниловскому монастырю вымотал его. По-московски скупое августовское солнце было подернуто пеленой облаков, и погода благоприятствовала прогулке. На пересечении Ломоносовского с Мичуринским Олег остановился и попытался заглянуть в котлован строящейся станции метро. Ветку обещали пустить через год. Неподалеку о чем-то спорили два строителя. Олег вздохнул и поднажал на педали — предстоял подъем.

Тротуар был безлюден, только слева за забором возились метростроевцы. Поэтому Олег вздрогнул, когда из ограды Ботанического сада МГУ навстречу ему выбежала серая зверюга и уселась, поджидая. Морда, уши, хвост — как есть волчара. Олег даже притормозил, но, разглядев пронзительные голубые глаза и характерную светлую морду, облегченно выдохнул — хаски. Проезжая совсем рядом, наклонился и потрепал собаку по загривку. Пес поднялся и потрусил за ним.

Проехав метров двести, Олег остановился и огляделся, ожидая увидеть хозяина. Хаски тоже остановился и уселся. Вокруг никого не было. Ошейника на собаке не имелось. Олег подождал еще с полминуты, потом плюнул и поехал дальше, в конце концов, это не его проблемы. Пес вновь последовал за ним.

Переехав Университетский проспект, Олег решил срезать по парку, свернул на утоптанную тропинку и в сопровождении четвероного спутника, затрясся по кочкам и корням деревьев. Хаски перешел на легкий бег, иногда обгоняя, иногда отставая и подбадривая велосипедиста коротким лаем.

— Да еду я, еду, — проворчал Олег, пытаясь поудобнее пристроить на седле зудящий после вчерашней прогулки зад.

Что случилось в следующий момент, он так и не понял. Вроде бы колесо попало на какой-то сильно выступающий корень или кирпич, руль вырвался из рук, и Олег полетел на землю, успев еще подумать, что зря не купил тот дурацкий велошлем. Ему, правда, показалось, что моментом раньше сзади его накрыла жаркая волна, какая бывает от инфракрасных обогревателей, и что-то сильно толкнуло в спину. У него даже в ушах заложило. Однако казалось это ему ровно в течении той секунды, что он летел на землю, а потом сознание отключилось.

* * *

В себя он пришел скорее всего от вечерней прохлады. Судя по всему, наступили сумерки, а в тени деревьев и вовсе стемнело.

"Сука, — первое, что подумал Олег, открыв глаза. — Точно не кобель".

Пес стоял задом к нему и усердно рыл землю передними лапами. Словно почувствовав, что человек очнулся, хаски повернул к нему перемазанную землей морду и чихнул.

— Будь здоров... Здорова, — поправился он.

Усевшись, он прислушался к организму и осмотрел себя на предмет возможных повреждений. Обнаружил небольшие ссадины на колене и локте, еще болело ушибленное плечо, но в остальном все вроде было в порядке. Не успел он прийти к такому выводу, как понял, что все далеко не в порядке.

Во-первых, куда-то исчезла тропинка, по которой он ехал. Оглядевшись, Олег обнаружил еще несколько кардинальных изменений, произошедших за время отключки с окружающим пейзажем. Исчезла трансформаторная будка и забор неподалеку, за которым находилось хранилище с резервным запасом воды для Москвы на случай сами знаете чего. Собственно, хранилище тоже исчезло. Проанализировав обстановку, он пришел к выводу, что пропали вообще все признаки человеческой деятельности в окрестностях. Не было мусора, многочисленных пластиковых бутылок и стаканчиков, пакетов, банок из-под пива. Да, что там банок — вокруг не было ни одной бумажки. При более внимательном рассмотрении оказалось, что и лес изменился. Исчезли просветы, где раньше за деревьями мелькали автомобили на улице Косыгина. Вместо этого сразу за редколесьем, где сейчас находился Олег, начиналась лесная чаща. И состояла она совсем не из лип, а из дубов, елей, редких берез и густого кустарника.

Собака подошла, уселась рядом и внимательно глядела по сторонам, иногда тревожно поскуливая. Сильно хотелось пить. Олег поднялся и подошел к валявшемуся велосипеду. Приподнял его, крутанул сначала одно колесо, потом второе. На переднем образовалась небольшая восьмерка, но не критично. Он снял с рамы флягу и сделал несколько глотков.

— Хочешь? — спросил он у смотрящей на него собаки.

Хаски махнула хвостом. Олег налил немного воды в ладонь, сложенную лодочкой, собака моментально вылакала. Он налил еще. На собачий водопой ушло где-то полфляги.

— Хватит, — сказал он.

Пес вроде бы был с ним не согласен, но Олег сразу решил распределить роли в образовавшемся тандеме:

— И на будущее запомни, все решения буду принимать я на том простом основании, что я мужчина, — сделал Олег программное заявление.

Собака отвернулась, похоже, обиделась.

— Ну-ну, — сказал Олег, уселся, прислонившись к стволу дуба, и принялся обдумывать создавшееся положение.

Что мы имеем? Факт номер раз — упал он в одном месте, а очнулся в другом. Факт номер два... Да, собственно, и все. Как он мог очутиться не в том месте, где упал? Очевидно, его кто-то перенес. Но кто, куда и с какой целью? Шутка что ли такая? А еще вместе с ним перенесли велосипед и собаку, и перенесли, судя по окружающей флоре, довольно далеко. По крайней мере, он с трудом мог себе представить, что в Москве имеются такие глухие уголки с подобным дендронабором. Может ботанический сад в районе ВДНХ или Серебряный Бор? Да, нет. Был он и там, и там, ничего даже близко похожего не наблюдал. Даже если предположить, что кто-то следил за ним ради такой шутки, то этот кто-то должен был знать, что Олег упадет, потеряет сознание, причем потеряет на время, достаточное для того, чтобы отвезти его за несколько десятков километров в пятницу вечером из Москвы. Да похититель до сих пор стоял бы в пробке где-нибудь в районе "Юго-западной". Вертолет? Невозможно. А как говорил Шерлок Холмс, если отбросить все невозможное, останется одна верная версия, какой бы невероятной она ни казалась. А что у нас остается? Остается попадалово.

Олега всегда удивляли герои книг про попаданцев, которые, оказавшись в чужом времени или мире, долго не могли сообразить, что же происходит. Будто ни разу подобных книг не читали и не знакомы с явлением. Или киногерои из третьей, например, части популярного ужастика, которые будто бы не смотрели предыдущих двух — они из параллельной реальности что ли, где такого кино не было? Итак, за рабочую версию до выявления дополнительных обстоятельств Олег решил принять попаданство. Остается узнать, куда или "в когда" он попал. Только бы не в войну, не хотелось ему через костоломов из НКВД пробиваться с докладом на прием к Сталину и Берия. Но все подробности позже, сейчас на повестке три вопроса: вода, еда и ночевка. Скоро уже совсем стемнеет.

Отвлекшись от размышлений, он только сейчас заметил, что собака к чему-то принюхивается, задрав морду. Олег тоже поднял лицо и втянул в себя совсем не по-московски чистый воздух. Немного тянуло дымком, причем не пожаром или костром, а скорее всего из печной трубы. В школе каждые летние каникулы Олег проводил в деревне у бабушки и хорошо знал этот сухой до щекотания в горле аромат топящейся печи. Проследив за направлением взгляда собаки, он наметил примерный маршрут движения, поднял велосипед и не спеша покрутил педали в ту сторону.