Костяная легенда.
Книга первая.
Часть первая.
Глава первая.
-Леха ниже давай! Стрелу опускай! Ага, норма! Все боимся!
Автокран за окном 'командирского' вагончика глухо рыкнул установкой, выплюнув в воздух клубы дыма отработанной солярки. Лебедка выкрашенного желтой краской механизма под суровым названием 'Челябинец' быстро зашелестела 'барабаном' выматывая трос для опускания груза.
-Витя хорош, стой! Майна грузом! Давай... — Григорьев, прораб второго участка, чуть привстав, коротким толчком руки захлопнул фрамугу окошка вагончика, резко обрывая оглушительный шум, доносившийся со строительной площадки. Сел обратно, извиняющееся взглянул на начальника, ведущего 'вторую оперативку'.
-Все в порядке, Артур Викторович. Рабочая обстановка и должна быть шумной. Мы ведь на стройке, а не в тихом проектном отделе! — пошутил Владимир Анатольевич Опалин, начальник одного из департаментов строительной компании 'ХХ век'. Успокаивающе махнул рукой, затем неспешно обвёл взглядом людей, собравшихся на совещание и мгновенно сменив маску дружеского расположения на личину строгого и взыскательного начальника жестко спросил у чернявого волосом и смуглого лицом вертлявого человека:
-Что у нас за проблемы с уголком, Вахитович?
-Да нет проблем, совсем нет их, всё нормально Анатольич! На металплощадке есть еще метров триста! Это точно, машину я там ставлю! На два этажа полностью хватит, да и для арок останется, это Николаич мой гарантировал, а общую заявку я еще на той неделе по селектору сбросил. Привезут к сроку обязательно! Саидов машину за арматурой отправляет, это 'Вольво' длинная, с ней же и нам доставят прокат с Горнозаводска.
-Ну, что ж, очень хорошо! Тогда я считаю, что у нас всё в порядке. Фактические даты поставок с графиком не расходятся, существенных отставаний по срокам в строительстве объекта нет.
Опалин потянулся, распрямляя спину, немного затекшую за время совещания. Легко хлопнул ладонью по стопке накладных и требований, этим жестом обозначая конец оперативки:
-На этом и закончим, господа. Генеральному я доложу, что все поставляется в срок, с материалами проблем у нас нет, из графика мы не выйдем, и объект будет сдан заказчику в срок. Ведь это так?
Опалин жестким взглядом обвел присутствующих. Мастера и инженеры, руководители среднего звена, прорабы и бригадиры, находящиеся на совещании одновременно заговорили, переглядываясь и согласно кивая головами.
Только инженер по подготовке производства второго участка Зубов, особа приближенная родственными связями к высокому руководству, недовольно кривил лицо, стараясь выразить всем своим видом сомнение в положительных результатах. Опалин как всегда не обратил внимания на его недовольную мину. Да и вообще, на постоянное демонстративное выражение неприязни Зубова он давно уже не реагировал. Ровно с тех пор, когда при принятии на ура его проекта ночного клуба он совершил стремительный взлёт по карьерной лестнице и в итоге занял место главы второго департамента.
Владимир Анатольевич ещё раз окинул взглядом присутствующих. Кто-то излишне и напоказ демонстрирует грозному начальству своё рвение, кто-то скептически морщится, кто-то молчит с задумчивым выражением лица. Наверное, о судьбах мира размышляет. А скорее всего, взвешивает на невидимых весах цену своего слова, надеясь получить от своего молчания какую либо выгоду.
Всё, как всегда и везде и во все времена во всех крупных организациях, основанных в прошедшую эпоху социалистической империи. Эпоху обильную на грандиозно-эпические планы и сокращенные вдвое пятилетки. Во времена существования страны победивших апологетов социализма.
Иногда Опалину казалось, что СССР не пропадал в темной пучине прошедших годов подобно огромному кораблю, вдруг наткнувшемуся на гигантский айсберг. Союз нерушимый совсем не распадался рушащимся зданием на кучку битых кирпичей — республик. Просто сверхгигант устал, впал в долгую спячку, уснул доисторическим чудовищем на дне глубокого омута. Оставил, уползая в темноту на илистом берегу огромные следы, окаменевшие куски седой шкуры, выпавшие от старости зубы, колоссальные обломки когда-то острых клыков. И о них постоянно спотыкаются людские экземпляры новой формации под странным названием общечеловеки. Накалываются болезные чувствительными местами на резцы и бивни, что застряли в их строительной и других аналогичных областях производства и деятельности. А ещё об них постоянно режутся и портятся нежные пальчики невесть когда успевших народиться племя топ-менеджеров и прочих упитанных гладколицых высшеобразованных в белых шелковых сорочках и дорогих галстуках. Мышки... тьфу, менеджеры об останки павшего колосса кололись регулярно, но были упёртыми, настойчивыми и острозубастыми, подобно бесчисленному грызуньему племени и своей цели постепенно добивались. Рушили старую систему, перекраивали её наново. Тащили настойчиво за шиворот к евро и прочим стандартам и образцам. Не чурались 'бить рублём', а иногда и битами по голове особо непонятливых. Ну и увольняли неугодных и строптивых без размышлений. Работали они неутомимо, и изменения были и изменения существенные. Странные изменения, вроде бы и правильные, но какие — то неестественные, словно кактус посреди тайги. Тоже ведь растение и почему бы ему рядом с ёлкой не расти, иголки то в наличии, но глаза в изумлении широко распахиваются и сознание дичится увиденного. Душа не принимала. Хотя, кое — что в этих изменениях Владимиру Анатольевичу нравилось. Мата на 'оперативках' и в общении стало гораздо меньше, в речи недовольных подчинёнными руководителей замелькали англицизмы и суррогатные заменители нецензурных слов. Привнесенная с запада корпоративная этика, плодоносила глянцевыми плодами вежливости и едкой кислотой сухой корректности выедала остатки хамоватой прямоты.
Красивая, светящаяся зелеными и красными огоньками, компьютерная техника втиснулась белыми телами в углы кабинетов и высокомерно взгромоздилась пухлыми мониторами на рабочие столы. Орала по-кошачьи при неправильном действии с трепетом жмущего кнопку пользователя, требовала мозголомные пароли, бесчисленные картриджи, пачками жрала бумагу и вырастила себе очкастые и бородатые придатки — высокомерных сетевых админов. Заслуженные, истёртые до блеска тысячами нажатий старожилы кабинетов — грохочущие артиллерийской батареей пишущие машинки и звонко дзынькающие арифмометры без боя сдали свои позиции. Дружным строем, без ропота отправившись на списание. Сводки о выполненных работах стали сбрасывать по 'электронке' и спутниковой связи. Разнообразные акты сканировать и печатать на принтере, а не ломать с руганью и сердитым пыхтением шариковые ручки, пытаясь продавить толщу листов с вложенной между ними фиолетовой 'копиркой'. Совещания стали проводить по селектору, по полчаса иногда слушая приятный женский голос, что жизнерадостно сообщал, что 'Данная услуга не осуществима — нет связи с абонентом'. Материальные отчеты также составляли в электронном виде, пользуясь каким — то нагловатым и самовольным в понимании правильности составления графиков и таблиц 'офисом'. Костюмы приличные стали носить. Надевать на совещания галстуки и белые сорочки вместо вязаных свитеров и клетчатых рубах невнятного покроя.
'А более и ничего не сменилось!' — Опалин мысленно разочарованно махнул рукой. И сводки о проделанной работе передаются завышенные на пару десятков процентов и вечная лажа с поставками материалов. Причем лажа постоянная, неистребимая никакими приказами и даже приказными сменами начальников комплектующих отделов. И как воровали, так и воруем. Не стыдясь и не смущаясь — традиция в строительстве такая, однако. 'Ведь на работе ты не гость — тащи с работы каждый гвоздь!', происходящее далее всем понятно. Все так же, как при советской власти. Только умнее стали, все неодобряемое проверяющими структурами и генеральными заказчиками, старались сделать аккуратно и негласно. Не наглея и конспирируясь на уровне лучших разведок мира. Прикрываться начали со всех сторон всем, чем можно и нельзя. Научились 'обставляться', словно железобетонным надолбами при танковой атаке фиктивными актами на якобы сделанные скрытые работы. Глаза аудиторам и приемочным комиссиям кипами бумаг, высоченными монобланами многочисленных актов и нормативных документов застилать. Так что, все идет по старому, и можно строить не очень тщательно соблюдая СНиПы и ГОСТы, потихоньку возя на дачу бетон, кирпич, доски и другие, очень нужные в хозяйстве, но сегодня весьма дорогие стройматериалы.
Но и еще раз но, не наглей. Не зарывайся, нагружая 'приватизированным' транспорт. Всегда оглядывайся и спрашивай у кого нужно разрешение. Собственник нынче не безликий, прошлого века, начальник 'Трестстройматбаш' чего-то там. Собственник нынешний, глупых или обнаглевших подчиненных на 'ковер' для беседы вызывать не станет. Зачем ему воздух впустую сотрясать, нервы себе портить? Грозить приказами о несоответствии и лишать премии, после глотая корвалол или снимая стресс дедовским, водочно-закусочным, многолетним апробированным способом релаксации? Есть другие люди для этой неприятной работы. И они со своей работой, насколько ему, Опалину, известно, весьма неплохо справляются. Сам Опалин с сотрудниками Собственной Службы Безопасности строительной компании 'ХХ век' не сталкивался и прилагал все усилия, что бы и дальше не соприкасаться с ними и не отвечать, мучительно потея, на задаваемые ему неприятные вопросы.
'Поэтому Игорю, водителю самосвала, нужно сегодня же звонить и отменять договоренность о завозе щебня на его, Опалина, личную автостоянку! Срочно!'
Переждать стоит 'вихри враждебные', несущиеся бездушным ураганом с руководящих верхов. Дернул же черт, на соседнем объекте одного молодого и неосторожного мастера, кирпич на свой гараж прямо с базы завести! Еще и додумался до гениальнейшей идеи послать на разгрузку автокран с объекта и рассчитаться за работу не деньгами, а водкой. Активный участник молодежного движения 'Дебилы форевер'. Соответственно все рабочие, что были им задействованные в афере, к концу дня оказались пьяными и громко говорящими. Внимательно слушающих и сразу звонящих в ССБ за премию в конверте, оказалось целых трое.
Прямо соревнование добровольных информаторов получилось.
Молодой, глупый, неосторожный. Ничего, поработает полгода за один голый тариф без премии, сразу поумнеет. А пока надо замереть Владимиру Анатольевичу хладнокровным земноводным и не совершать опрометчивых поступков. Чистая анкета в Службе Собственной Безопасности стоит машины щебня. Хотя и не Париж.
Опалин вновь усмехнулся про себя: 'Да и железнодорожный состав со щебнем не оправдает грязного пятна на моей репутации. Так что надо ехать в банк и снимать деньги со счета. Не обеднею от покупки одной машины щебня'.
Может, со стороны постороннего наблюдателя, Опалин, и казался излишним перестраховщиком, но годы беспорочной работы и отсутствие малейших подозрений в использовании служебного положения в личных целях, были в зачёт ему и его предусмотрительность.
Тут нужно уточнить, для ясности повествования, что в начале осени этого года, некая ЖКК с не произносимо длинным названием подрыла угол автомобильной стоянки Опалина и обрушила пару столбов ограды и асфальтированный участок стоянки. Участок размером где-то метров пять на восемь. И ещё натащили пару тонн грязи на саму площадку автостоянки. Данные разрушения и беспорядок возникли в процессе поисков очередной, как обычно внезапно прохудившейся трубы теплоцентрали. И все читающие эти строки, наверное, ожидают что Опалин уже безрезультатно обежал все присутственные места и вызубрил часы приёма многочисленных муниципальных чиновников? Как это ни удивительно, но нет. К изумлению всех причастных к проблемам Опалина, дело с восстановлением порушенного обстояло не так уж и плохо — люди в жилищной компании оказались довольно таки вменяемыми и не отказывались либо отстроить заново порушенное, либо оплатить ущерб. Оплата была даже более приемлемым и выгодным вариантом для Виктора Анатольевича, но время, время!
Пока сведут баланс затрат, подсчитают стоимость работ, переведут насчитанную сумму на его счёт — пройдет немало времени. Люди же, ставящие свои машины под охрану и за это платящие, покинут стоянку и увезут с собой деньги Опалина. Что существенно скажется на его финансовом положении. Прощай поездка в солнечную Италию и новый бокфлинт ручной сборки. Здравствуйте попрёки любимой, и её слезливые звонки к матери с жалобами на тяжелую долю 'жены декабриста' и загубленные лучшие годы. Брр, врагу не пожелаешь! Вдобавок клиенты автостоянки совсем недавно громко выразили своё недовольство вынужденной сменой мест и своим хождением по грязному асфальту. Особенно владелец сорокового 'Вольво' возмущался — орал и агрессивно тыкал своим сосискообразным пальцем в живот охраннику автостоянки — выше не доставал, а подпрыгивать ленился. Терять же клиентов Опалину очень не хотелось. Пусть даже таких муда... э, истеричных и невыдержанных в общении господ. Да и сосед — конкурент с автостоянки через квартал, опустил цены на десять процентов при покупке месячного абонемента, что тоже приходилось учитывать в раскладах бизнеса.
Вот и спешил Опалин за свой счет восстановить площадку. Заасфальтировать-то отремонтированный участок и по лету будет возможным, а пока щебнем просыпать и просыпь тщательно утрамбовать вручную. При наличии пары рабочих рук, с необходимым условием — не пьющих и не ленивых — работы всего на два дня.
Опалин вынырнул из своих глубоких размышлений о личных проблемах, быстро оглядел помещение. Кто-то ещё продолжал смотреть на него в ожидании ценных указаний и распоряжений, но многие уже занимались своими делами — кто-то кому-то звонил или отвечал на входящий звонок, перебирали бланки, листали ежедневники, быстро черкая пометки на листах план — графиков поставок и срочных заявок. Пора и ему заняться своими делами.
-Ну что ж, господа руководители — до встречи! — громко обратился к окружающим Владимир Анатольевич, вставая из-за стола — Все дальнейшие вопросы и проблемы решаем в рабочем порядке. Если же возникнет что-то непредвиденное и серьёзное — звоните мне напрямую, я буду на связи. А сейчас до свиданья, господа и успехов! Работайте!
В ответ послышались невнятные в общем шуме слова прощания. Провожаемый Григорьевым, аккуратно огибая предметы меблировки бытовки и присутствующих, при прощании пожимая руки на ходу и похлопывая по плечам, Владимир Анатольевич выбрался через узкую дверь 'командирского' вагончика на улицу.
Автомашину уже разгрузили, сняв с нее все поддоны с кирпичом, и выезд со строительной площадки был открыт. А в распахнутых воротах маячил, патрулируя въезд, охранник СБ компании с огромной сигарой в зубах. Опалин улыбнулся — вчера перевели аванс и нынче народ позволял себе то, что считал для себя удовольствием. Более чем очевидно, курение гигантских сигар охранник считал достойным поводом для траты денег. Вид у грозного сторожа стройплощадки был довольно импозантным. Вдобавок, к черному 'прыжковой' форме с красными шевронами на рукаве и груди с серебром вышитой аббревиатурой ССБ на них, словно рунами недоброй памяти 'истинных арийцев', охранник на голове имел неуставной берет, а на переносице зеркальные очки. Этакий тотон — макут местного разлива. Но все его усилия по приданию себе образа крутого секьюрити сводила на нет по— невзрачная погода. Сквозь хмурые тучи не проглядывало ни малейшего лучика солнца и непрозрачные очки в пол лица смотрелись на физиономии сторожа нелепо и смешно. А пышные рыжие усы сторожа, казались похищенными у не безызвестного прапорщика Пастушенко. Но охранника весь его гротескный вид нисколько не смущал. Расправив плечи он твёрдо печатал шаг на куцем пятачке у ворот и грозно поглядывал на проходящих мимо людей, что изредка мелькали в створе ворот, осторожно переступая через грязь от колес уехавшего грузовика. Некоторые, заметив данное чудо в форме, откровенно ухмылялись или удивленные увиденным, на секунду замирали, сбивались с шага и недоуменно потом оглядывались на ходу.
