Твое... величество! Обновление

* * *

Эрр Тамаш Барна Марку понравился. Что называется — рыбак рыбака.

Эрр явно не в кресле всю жизнь сидел, и лицо у него обветренное, и прищур характерный, и... Марк сделал один из жестов контрабандистов, наблюдая за реакцией Тамаша.

Долго ответа ждать не пришлось.

Еще несколько жестов, и мужчины взглянули друг на друга уже более дружелюбно.

— Выпьешь?

— После разговора, — отказался Марк.

Дружелюбия прибавилось.

— У меня вода с лимоном.

— Это с удовольствием, — Марк посмаковал ароматный напиток, и кивнул. Это ему нравилось. — Так что делать надо?

— Отбиться.

— Даже так?

— Я сижу на торговле с Шагреном. От них всякие полезности, к ним тоже... что-то покрывается долговыми расписками, что-то берем товаром, дело житейское. Но тут нам надо передать живые деньги.

— Серебро?

— Это три твоих корабля нагрузить хватит. Шагрен, сам знаешь, богат жемчугом.

— Да.

— Вот, они мне дают жемчуг, а я им — смотри.

Эрр Барна вышел из комнаты, и примерно через пятнадцать минут вернулся с небольшой, не более локтя в высоту шкатулкой. Открыл крышку.

Марку осталось только присвистнуть.

— ...!!!

Шкатулка была наполнена драгоценными камнями. Четыре гнезда. Сапфиры, рубины, изумруды, бриллианты.

— У них это будет стоить втрое. А они мне партию жемчуга. Черного, розового, золотого... половину уже передали, вторую отправят, когда получат вот это.

— Хм... если я должен отбиться...?

— Не знаю пока, откуда протекло. Выясню — высушу. Но корабль с жемчугом дошел, а вот мой корабль, который я отправил, потопили. И точно знаю, искали ларец. Двое матросов спаслись, один за борт выпрыгнул, когда понял, что пираты побеждают, и уплыл, а второй в одной из бочек спрятался, ночью сбежал. Капитана запытали, помощника, штурмана... у всех про ларец спрашивали.

— Ага.

— С кем отправить, я найду. Не обессудь. А тебе на борт демонстративно погружу кое-какой товар, ну и слух пущу, что с тобой оно отправится. Понимаешь?

— Осознал.

Марк понял, на что его собираются подписать, и задумался.

С одной стороны, вызов, да еще какой! Его 'Рыжая барракуда' уйдет от кого угодно. И 'Зеленую барракуду' взять можно, они справятся. Есть у него еще один капитан 'от Предотца'.

С другой стороны — риск. Поймают, так ведь не поверят и запытают.

И что, он не рисковал?

Да не единожды!

Марк усмехнулся.

— На моих условиях, эрр.

— Тамаш. Что за условия?

— Два корабля. Оба мои, ну а ваш — сами решите, что и когда пойдет.

— Мои. Я несколько кораблей отправлю, чтобы окончательно всех запутать.

Марк промолчал. Хотя фраза 'Сам бы не запутался' так и просилась на язык. Но это не его дело! Море — его, а купеческие лисьи хитрости не к нему.

— Откуда твои корабли пойдут?

— Из Иргланда.

Марк кивнул.

Река Ирга протекала через всю Фарданию, через Эрланд и впадала в море. Речка была коварная, и с омутами, и с водоворотами, и с озерами... да много чего на ней было. Стоял на ней и город Иргланд. Хорошо стоял, не шатался, богател день ото дня. Тут и торговля, и вниз по реке, к морю, много кто идет, и вверх по ней же люди поднимаются, благо, река позволяет. Не все корабли пройдут, но 'барракуды' Марка проскользнуть могли, их и для этого нанимали.

Хороший порт, и градоправитель там хороший, грамотный.

— Мои корабли сейчас там. А твои, эрр?

— И мои тоже. Там сейчас четыре 'барракуды'.

— Может, тогда ты их все и отправишь? Ей-ей, лишними не окажутся!

Марк качнул головой.

— Я в себе уверен и в Щербатом. Мой капитан, Адриан Пинтер. Я справлюсь, он точно справится, а вот остальные... они храбрые ребята, они будут сражаться до последнего, но ТАК — не смогут. Не уйдут. Может, еще один корабль, но он сражаться не будет, скорее, внимание на себя отвлекать.

— Вот оно как...

— Я своих людей зазря губить не буду. Я правильно понимаю, там же не один пират?

— Нет.

— Тамаш, — как-то незаметно мужчины перешли 'на ты', да и чего тут крутить? Дело-то о жизни и смерти! Не о деньгах уже, хотя и о них тоже, Марк собирался жизнью рисковать, а это стоит откровенности. — Кто? Не просто ж так ты всполошился?

— Я и тебя нанял не просто так. Дерек Черный, тебе о чем-то говорит это имя?

Марк невольно коснулся рукой плеча.

— Говорит. Еще как говорит.

— Знаю. Потому и решил тебя нанять, что у вас личные счеты.

Марк отвел глаза в сторону.

Личные, еще какие личные. Когда-то они с Дереком и друзьями были, и жизнь ему Дерек спас.

Только вот... не бывало так, чтобы мужик на бабском подоле не поскользнулся. Вот ей-ей, не знал бы, что они с Дереком не родные, так впору в матери засомневаться. Сначала Дерек женился. И ведь не думал не гадал, Ирма, жена его, стерва редкостная, выглядела, как лебедь белая. Светловолосая, пышная, вроде как безумно влюбленная в мужа.

Марк и подумать не мог, что эта зараза к нему в штаны полезет. На всех алтарях поклялся бы — не виноват! Выпил он тогда, ну и расслабился в доме друга, почти брата, чего б не отдохнуть? Ночью проснулся — рядом с ним баба. Голая. Ну и сработало оно само, кто б на его месте еще и головой думать стал, если все так хорошо?

Знать не знал, что это Ирма, а с утра, как глаза продрал, да такое к похмелью... ох, что ж он тогда не сдох? А эта зараза его еще и обрадовала, мол, люблю — жить не могу, умираю без тебя!

Как он ее уговаривал тогда!

Ведь не сам ее к себе звал, и спьяну все было, и... Дерека он любил, как брата. Может, только их двоих и любил, Димаса и Дерека. Димас его родной человек, да и близкий, вместе они все детство, а с Дереком служили вместе, спин друг другу прикрывали, такое тоже из памяти не вычеркнешь...

Уговорил!

А через два месяца и случилось страшное.

Ирма умерла, пытаясь вытравить плод. И перед смертью... чтоб ей было молча сдохнуть, гадине? Вот кто ее за язык тянул?

Ирма рассказала Дереку, что это не его ребенок, а Марка. А заодно Марк ее изнасиловал, принудил, издевался по-всякому, и она лучше умрет, чем будет носить ребенка от такого чудовища.

Чего не рассказала?

Так лучший друг мужа, почти что брат, как же эта стерва супругу да такую рану нанесет?

Никогда!

Вот, только перед смертью надо из него всю печенку вытащить.

Дерек тогда чуть Марка не убил. Повезло, оглушили его, связали добрые люди, а Марку сказали уезжать. Ну и... рассказали кое-что.

Ирма, даром, что выглядела, как лилия непорочная, стервой была законченной и полной. Первого мужика еще в двенадцать завела, да и крутила всеми, как хотела. Семьи разбивала, людей с ума сводила потому и за Дерека замуж вышла, что ей подальше уехать надо было. Останься она дома, ее б там на вилы рано или поздно поняли.

На новом месте она сначала осторожничала, да и Дерек мужчина не и последних, не было у нее причин жаловаться. А потом как муж начал в море ходить...

Вот и смешалось все в одну кучу.

И на мужа она обижалась сильно, что не у ног ее сидит целый день. И других мужчин провоцировала. И когда Дерек ее с Марком познакомил, тут еще и ревность вспыхнула. Да, тупая бабская ревность к мужской дружбе.

Вот откуда это берется в дурах?

Свято ведь уверены, что если у мужа есть друзья так надо их разогнать, чтобы от нее, замечательной, супруга никто не отвлекал! Никогда!

Ирма и попробовала разогнать, надеялась, что мужчины поссорятся, а то, может, и уедет она с Марком, кто знает? У него канцлер в родственниках, там и ко двору попасть можно...

Не вышло. Еще больше озлилась гадина, ну и отомстила, как могла. А чего ребенка травила?

Так она просто не знала, от кого беременна, да и детей никогда не хотела. Носить, рожать, кормить, фигуру портить — зачем? Если можно жить легко и приятно?

Марк тогда волком выл, но понимал, что Дерек его не послушает. А потом и слухи дошли.

Над гробом супруги поклялся Дерек, что из Марка кишки вынет, руку разрезал, землю кровью напоил. Но не поехал в Эрланд.

Правильно он рассуждал, у Марка есть Димас, а у того связи. Хватило бы!

Марк бы просто попросил Дерека схватить, заковать в цепи и держать в темнице. Недолго, может месяца два, чтобы предоставить ему любовников Ирмы и доказательства ее подлости. Не убивать же брата из-за гадины?

Так что Дерек ушел в пираты. Получил прозвище Черный Дерек, и активно охотился на Марка. Пока — не получалось. Море — оно большое, а Марк на месте не сидел.

И вот чего не хотел Многоликий Насмешник...

Бекки была копией Ирмы. Разве что не такая подлая, но обе — шлюхи. Может, и правда — братья по несчастью?

А сейчас вот... окончательно брат пиратом стал.

Больно. От этого было больно глубоко внутри.

— Личные, Тамаш, ох какие личные. У него ко мне. Если он узнает, что я... обо всем забудет.

— А у меня корабль и проскользнет. Уж прости, Стоун, так надо.

Марк оскалился.

— Это да. Только не думай, что по такому случаю я тебе скидку сделаю.

В глазах Тамаша мелькнули веселые искры.

— Так-таки и не сделаешь?

— Ни за что! — уверенно сказал Марк.

— Тогда называй, сколько хочешь.

Марк и назвал. И всего через полчаса азартной торговли мужчины ударили по рукам. а мелочи, вроде 'недостойного кровопийцы', 'мироеда' и 'барракуды бессовестной' можно и не упоминать. Мало ли, что два хороших человека друг другу скажут? Бывает. Это бывает.

* * *

— Ирта, мы друг друга сколько лет знаем?

— Да уж поди, и не живут столько, — проститутка выглядела в разы моложе собеседника, но она и все усилия прилагала, чтобы сохранить молодость.

— Вот. А ты моего брата подставила. Нехорошо это. Не по-дружески.

Улыбался эрр Виталис вполне мило, и разговаривал ласково, но женщина чувствовала себя птицей, к которой подползает здоровущая злобная гадюка.

— Эрр Виталис, я ж не дура, чтобы с вами играть в такие игры. Вы мне скажите, что не так, а я уж расстараюсь?

— У тебя брат с эррой Лизандой Шаран встречался.

— Да. Он попросил, ну я и сделала так, чтобы его никто не видел, и ее тоже.

— А говорила ты об этом кому?

Ирта усмехнулась краешком губ.

— Вот не поверите, эрр, никому не говорила.

— Не поверю. Ты со мной играть вздумала?

— Нет, эрр. Я ж не в глухом лесу живу, понимание имею. Чтобы брат будущей королевы, да одна из верных фрейлен ее величества Марии... о таком лучше помолчать. Два раза, для верности.

Виталис смотрел внимательно. Но... не врала она. Вот не врала, и все тут. Он хоть и не двуипостасный, по запаху ложь определять, да, была у них и такая способность, но кое-что отлично видел. Человек соврет, а тело его выдаст хозяина.

— Не говорила. А может, видел их кто? Или догадался?

— Я им тайну обеспечила. Только вот...

— О чем думаешь, то и говори. Не разозлюсь.

И то, чего злиться на слова, когда ты можешь ответить на них делами?

— Валент Эрсон не из дураков. А сама Лизанда, она туповата. И замуж ей хотелось. Могла и проболтаться кому третьему, просто, чтобы показать свою важность. Или с подругой поделиться.

— Может быть. Но учти, если это ты...

— Нет, эрр. Я молчала, и никому не говорила. Я еще жить хочу, а в такое встречать, себе смерти искать.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Вот и дальше будь умницей.

Иррта кивнула. Эрр Виталис положил на стол несколько золотых, и откланялся.

Нет, она не врала. Но кто тогда? Слуги?

Могли. И Лизанда как-то добиралась до этого дома, и похвастаться она могла... нет, не понять. Ладно, начнем со слуг Валента. И надо самому поговорить с этой... как ее там? Розабелла?

Вот, с ней тоже. Может, она что-то знала о подруге?

Виталиса не беспокоили обвинения настоящие. Хочет он власти? Виновен! Копает под Бустона, мечтает, чтобы исчезла королева, и после развода устроит ее смерть — тут виновен по всем пунктам. Но когда его обвиняют в том, чего он не делал, поневоле настораживаешься.

Кто?!

Сейчас король не поверил, но это — сейчас. А что будет потом?

Виталис собирался найти своего неведомого врага. В глаза посмотреть, за горло подержать недолго... такие твари опасны тем, что неизвестны.

Ничего! Он еще вытащит негодяя на свет Божий.

* * *

— Ваше величество, вы не хотите сходить на службу?

Мария скрипнула зубами.

Чуть не попалилась! Вот... нет у нее этой религиозности, когда каждое воскресенье обязательно в храм, а каждый день еще и молитвы почитать. Не-ту!

Неоткуда ей взяться.

Мария воспитывалась, когда религия была опиумом для народа, так она ее и воспринимала.

Бог-то есть, это понятно, и церковь нужна, как инструмент управления государством. Если нет государственной религии, ее место займет какая-нибудь пакость. Это уж не на одной стране проверено.

Идеология должна быть.

Иначе начнется, сатанизм, ЛГБТ и прочая нечисть. И вот не надо о терпимости. Все должно быть очень сильно в меру и до какого-то предела. Сначала заднеприводные, потом педофилы, а потом и каннибалы пойдут? А что, на планете один черт перенаселение, сразу две проблемы и решится!

А сатанизм, если что, вреден для мозгов своей вседозволенностью. О религиях можно сказать много чего, и течения у них разные, но всегда четко расписано, что такое хорошо и что такое плохо.

Плевать — католик ты, протестант, православный, мусульманин, иудей, ты не найдешь ни одну религию, в которой будет одобряться воровство, убийство, предательство, и вот тебе вишенкой история Иуды и его нарицательное имя.

А в сатанизме?

Мария Ивановна в свое время полистала их, и пришла к печальному выводу.

Рановато отменили святую инквизицию. Вот слишком рано. И вообще, что-то неладно и в Ватикане, если Папа Римский разрешает всю эту заднеприводную братию вопреки тому, что написано в Библии. После такого и в храм-то ходить побрезгуешь.

Маша и не ходила, а тут — надо.

— Святой отец, вы правы. Просто я сейчас так устала....

— Я понимаю, ваше величество. Но Предотец и Предмать никогда не устают для нас.

— Они — боги, а наши силы небезграничны, — сходу парировала Мария. — Конечно, я хочу получить утешение от Предотца, Предматери и Многоликого, но не вот сию секунду. Завтра с утра я отправлюсь на службу, это будет правильно.

— Да, ваше величество. И умоляю вас задержаться, как обычно...

Это — то, о чем она думает?!

В любовника Мария не верила, не было у нее таких предпосылок. И в вещах предшественницы ничего такого не нашлось, и не до того было Марии. Один двор чего стоил...

Даже сейчас к ней подходили с какими-то вопросами, но Мария только взмахивала рукой.

Пока не определится ее статус, она ничем заниматься не будет. Не обязана.

Указания? Деньги? Участие в каких-то церемониях?

Она никому и ничего не должна. Не пока ее супруг таскается за юбкой смазливой девки. С кого хотите, с того и спрашивайте.

Мария подозревала, что ее точку зрения и до короля довели, но к чести Иоанна, он решил не связываться. Понимал, что другого ответа не будет, да и огрести от разъяренной женщины второй раз не хотел. Лучше уж правда, побыстрее приставить и к месту и к делу Дианочку. И пусть тянет на себе весь этот воз.