Твое... величество! Обновление

* * *

— Так... открывай!

— Сейчас.

— Где ее кабинет?

— Первый этаж, у лестницы. Из кабинета выход в спальню.

— Отлично.

Мужчины скользнули тихо-тихо... да, и в публичном доме такое случается. Перед рассветом, когда спят даже самые активные любовники.

Вот и покои мамаши Ирты, а где она сама? Всем было известно, что Ирта клиентов не принимает, и ее можно почти всегда найти в ее комнатах.

Но...

Не в этот раз.

В комнатах осталось то, что она не ценила. Кое-какая одежда — к чему она в путешествии?

Книги, безделушки, все это пришлось бросить, чтобы не отягощать себя. Может, потом она вернется, а пока... пока в комнате был беспорядок, который мог оставить человек, собирающийся в дорогу. И наемники это поняли. Не дураки же они!

— Смотри, тут письмо и бумаги.

— Так... читай.

При свете потайного фонарика двое мужчин бегло проглядели бумаги.

Ирта Ремез доверяла управление своим делом некоей Доре Логгус, с перечислением на ее счет четверти доходов. Остальное шло на счет самой Ирты.

Доверенность, письмо, которое объясняло, что матушка Ирта себя плохо чувствует, и отправляется в путешествие. Вернется, как грехи замолит.

Наемники переглянулись.

Такого они не ожидали. Что теперь-то?

А что тут сделаешь?

Доложить заказчику, что клиент уехал, что ее надо искать и догонять... если будет на то распоряжение и соответствующая оплата — и догонят, и найдут. А пока — простите.

Вы убийство оплачивали, а не погоню через пол-страны невесть куда.

Ирта спасла себе жизнь — на какое-то время. Может, короткое, а может, и подольше. Если кто-то думал, что она поедет в карете, со слугами... может, еще и под своим именем? Смешно даже! Из ворот столицы вышла скромная паломница, в черном, низко повязанном платке, и зашагала себе по дороге.

Да, потом она и к каравану какому прибьется, и на телеге ее подвезут, и на корабль она сможет сесть...

Ирта дурой не была.

Не нужны эрру Виталису такие свидетели. А потому она отправится куда-то подальше, поживет спокойно у моря... почему нет? Давно хотелось.

Может, и вовсе на покой выйдет, с Дорой она переговорила, дела ей передала, пока бабы на год договорились, а если через год Ирта возвращаться не захочет, так она этот дом просто Доре продаст. В рассрочку. Деньги потеряет, зато жизнь сохранит.

Да, поедет она к морю. Снимет домик на побережье, будет слушать шум прибоя вместо пьяных драк и стонов шлюх, и кушать деликатесы. А через год...

Видно будет!

Глава 7

В этот раз парус первым заметил кто-то из матросов. Крикнул, указал рукой. Только вот никто этой встрече нее обрадовался, потому что на корабле развевался черный флаг.

Пираты.

И что самое печальное, они тоже заметили 'Кокетку'.

— Что это за корабль? — прозвучал чей-то вопрос.

— 'Ворон'. Из этих... из Дерековских, — мрачно отозвался боцман.

Радоваться тут было нечему. 'Кокетка' была легче и подвижнее, но 'Ворон' больше, массивнее, вместительнее... а ветер-то как раз и не благоприятствует. При хорошем попутном ветре 'Кокетку' тут и не увидели бы, но на тех ошметочках, которые были сейчас — нет, не развернешься, догонят.

И догонят, и на абордаж возьмут, и — все.

Справиться с пиратами? Вряд ли получится?

— Что это? — Рэн тоже вышел на палубу, равно, как и Изао. Бертран отирался рядом, последнее время он вообще прилип к шагренцам. Моряки, конечно, тоже интересные, но для Бертрана все-таки уже не то. Подросток и сам не понимал, сколько места в его жизни занимают книги. Возможность читать, учиться, развиваться, отними ее — и начнется ад на земле!

Бертран было попросту скучно на корабле.

Тяжелая работа, монотонная и в чем-то уже не слишком интересная, подай, принеси, пошел вон, моряки, которые хоть и были хорошими людьми... да никто ж и не спорит! Хорошими, добрыми, умными, но скууучными! Вот о чем было с ними разговаривать Бертрану? Моряцкие байки слушать?

Так он уже на пятой начал понимать, где ему врут, и стало скучно.

Про баб говорить? Про кабаки?

Можно, и послушать можно, и даже не один раз послушать, но скучно же! Ску-чно!

Бертрану надо было и на отвлеченные темы поговорить, и что-то новенькое узнать, а тут — шагренцы! И язык подучить можно, и стихи послышать, и самому что-то почитать, и о философии поговорить, и об укладе Шагрена! Если время есть, конечно!

Шагренцы были благодарны за спасение, а потому старались помочь, где могли. Боцман уж поглядывал на них с одобрением, матросы-то они хорошие, и море чуют, жаль, не задержатся они на корабле. Проезд до Эрланда отработают и сойдут.

Команды-то Рэн понимал, да и что там тех команд на корабле? Половина матерщины. А вот беседовать было пока сложно.

— Это пираты, — пояснил Бертран. В смерть ему все равно не верилось, так что мальчишка добавил со всем щенячьим равнодушием, — если они нас догонят, придется драться. А капитан боится, что мы проиграем.

Рэн и Изао переглянулись.

И посмотрели на корабль противника уже совсем другими глазами.

Пираты...

Страшный противник?

А вот тут позвольте вас поправить. Они не страшный, не опытный, и до любого из Чернозубых им далеко. Это не воины, это убийцы, привыкшие резать раненых, беззащитных, привыкшие нападать большинством, да, они не боятся крови и смерти, но ведь пиратов никто специально не тренирует. Не учит, не делает из них непобедимых бойцов.

Это не волки, а шакалы.

Могут ли они быть проблемой?

Безусловно, но не для тигров.

— Кажется, у нас нет выбора, — вздохнул Рэн.

— Я с тобой, командир, — Изао вообще предпочитал молчать, а не делать.

— Надо сходить к капитану, — согласился Рэн. И кивнул Бертрану. — Идем с нами. Будешь переводить.

Два раза мальчишку просить и не пришлось! Такое приключение!

Пойдем с нами? Да вздумай шагренцы без него обойтись, его бы к мачте пришлось привязать, чтобы следом не увязался!

* * *

— Чего надо?

Любезности в голосе капитана не было.

Рэн поднял глаза на мужчину, и что-то такое оказалось в его взгляде, что капитан поежился, и не стал спорить. Что-то...

Он и слова такого подобрать бы не сумел. Знал только, что этому человеку надо подчиниться.

— Вы сходитесь. Потом будет драка.

— Да, — капитан был краток, ему нужно было следить за маневрами врага.

— Пустите нас вперед. Мы положим треть пиратов, — спокойно сказал Рэн. — Если первыми придем к ним, я смогу.

Капитан даже рот раскрыл от удивления. Правда, тут же закрыл его и выругался. Вот еще — удивляться! Он тут что, эрра на выданье, что ли?

— Треть? Брешешь!

Рэн молчал и смотрел.

— Треть?

— Мы за клинками. Сделайте все, чтобы дать нам шанс, — разлепил губы Рэн. — Бертран знает, кто такие Чернозубые, он расскажет.

Шагренцы развернулись — и отправились к себе. Хорошо, что они все забрали из шлюпок. Конечно, плохо, что они здесь без кольчуг, и кожаную куртку снять придется, им сейчас скорость и подвижность важнее всего. Но зато у них есть по десятку метательных ножей. И мечи можно смазать ядом горной змеи, пока еще есть возможность. Надо осторожно, чтобы не отравиться самим, но не в первый раз!

Несколько минут у них есть. А потом...

Потом пусть Многоликий бросит кости!

* * *

Капитан посмотрел на палубу рядом с собой. Чернозубые на ней уже не стояли, доски молчали, оставалось только спросить у юнги.

— Это что такое было?

Бертран выдохнул.

Вот, сейчас... не зря же он хотел стать священником! И голос его не дрогнул, и лицо было спокойным, когда он посмотрел на капитана. Никакого мальчишеского восторга, он тут неуместен.

— Рэн Тори — чернозубый. И его товарищи тоже. Это элитная гвардия, ночные тени, считается, что один Чернозубый стоит сорока врагов. Может, и больше, но сорок — было.

— Чернозубый?

— Они чернят себе зубы, чтобы не выдать себя даже бликом во тьме. Они приходят ночью, как тьма и неотвратимы, как смерть.

— Тьфу...

— Они действительно очень хорошие воины, капитан. И потом, что вы теряете?

Вопрос был задан вовремя. Действительно, что теряет капитан? Да ничего! Если он ничего не сделает, их просто возьмут на абордаж, и начнется резня. А если сделает... шанс?

Хлипкий и слабый, но все же шанс есть! Надо попытаться!

— Ладно. Скоро они придут? Сходи, спроси...

Бертран умчался к шагренцам, а капитан безнадежно махнул рукой.

Не выдержать им против пиратов, не тот опыт. Но хоть как-то драться, а не помирать, как овца на бойне!

— Думаешь, польза будет?

Подошедший неслышно, как кошка, боцман, озвучил вопрос, который задавал себе и капитан. Поможет ли?

Мужчина махнул рукой.

— Точно не помешает. Не знаю, какие уж они там воины, но может, хоть кого с собой заберут? Пусть сражаются, так легче.

Боцман согласно кивнул.

— Да. Пойду, скажу ребятам, пусть берут оружие и ждут. И крюки?

— Да. В одном шагренцы правы, у нас есть шанс, только если мы нападем сами. Первые.

Боцман кивнул и ушел.

Капитан, прищурившись, посмотрел на 'Ворона', который догонял их. Медленно, неуклонно.

Проклятые пираты!

* * *

— Вы скоро будете? — Бертран влетел, как раз когда шагренцы смазывали ядом клинки. Изао зашипел на него.

— Тишшшшше!

— Это яд, — пояснил Рэн, видя, как резко остановился мальчишка, едва через голову не перевернулся. — Редкий, мы больше такого не найдем.

— Яд, ага. А скоро вы? Капитан спрашивает.

— Скажи, пусть десять минут продержится. И мы придем.

Бертран кивнул, и умчался.

Рэн аккуратно закрыл яд, убрал в сумку, собрал вещи. Может, в последний раз. А может, и нет. Рука коснулась алого камня под одеждой.

Не выполнить приказ императора — позор. Он обязан сделать все, чтобы найти человека, отмеченного милостью Многоликого, но для начала надо выжить. Вплавь от пиратов не уйдешь, на лодке не уплывешь. Только отбиться.

Рэн опустился в привычную позу, сложил руки на коленях, прикрыл глаза.

Вот эта минута у него есть.

Вдох, потом выдох, зернышко тепла рождается в средоточии, раскрывается, расходится волной по всему телу. И Рэн уже спокойно открывает глаза.

Он не боится боя.

Он сегодня не умрет.

* * *

Два корабля сходились.

'Кокетка' была чуточку легче, 'Ворон' тяжелее и массивнее, да и катапульт у него было больше, но первый же выстрел 'Кокетки' оказался удачным — она разнесла в щепки одну из мачт 'Ворона', и тот дрогнул, рыскнул, управления он не потерял, но с курса на несколько секунд сбился — и их хватило, чтобы его первый залп прошел мимо. Разве что мачту 'Кокетке' оцарапало слегка и парус один порвало. Еще один камень упал в воду.

'Кокетка' тем временем, оправдывала свое название. С легкостью записной кокетки, она развернулась чуть ли не на месте, и направилась назад, к 'Ворону'. Прежде, чем там успели зарядить катапульты и нацелить их, корабли уже оказались рядом.

И снова — выстрел!

Только на этот раз 'Кокетке' сбило напрочь мачту, но было уже безнадежно поздно что-то менять. Корабли уже сблизились так, как это надо было именно 'Кокетке'.

— Беееееейте иииииих! — взвыл Бертран.

На него никто не обратил внимания. Сказали ему — брысь, ну так это ДО боя, а когда уже началось, тут не до всяких сопляков.

Вот, уже чуть-чуть, ну же, еще буквально пару метров...

Абордажные крючья взлетели в воздух и впились в борта судна. Послышался хряск дерева, и прежде, чем пираты опомнились, матросы 'Кокетки' кинулись вперед.

Безумие?

Но загнанная в угол мышь частенько кидается вперед, на кошку, и может серьезно укусить. А у 'Кокетки' и выбора-то другого не было.

Или нападут они — или на них, но если они атакуют, то драться будут на палубе чужого судна. Их корабль уцелеет...

Рэн и Изао шли в первых рядах.

Какое к ним имеет отношение эта схватка?

Да помилуйте, никакого, одни круглоглазые режут других! И пусть бы они все друг друга переубивали, мир чище будет, только вот... Рэн тоже находится на борту 'Кокетки', и деться ему некуда. Что — пираты его пощадят, потому что он с Шагрена?

Как же жди!

Может, еще и поиздеваются специально!

Так что выбора нет, драться и только драться. И мужчины наглядно показывали, почему Чернозубых считают элитой. Они резали пиратский строй, как нож — мягкий сыр, мечи и кинжалы в их руках не останавливались ни на секунду. Это не лес, и хитростей тут не будет, просто бой накатом, валом, стенка на стенку, а это Чернозубые отлично умели!

Случись то памятное сражение в лесу не среди деревьев, а где-то на поле, и никто из охотников не ушел бы. Но лес...

Лес для Чернозубых был врагом, именно он был виноват в их поражении. А вот палуба... это обыденно, это привычно, на кораблях шагренцы воевать умели. И сражаться тоже.

Именно шагренцы стали острием атаки. Именно они шли вперед, вымещая на пиратах свое унижение, беспомощность, потерю друзей... и пираты дрогнули. Они сражались отчаянно и умело, но Рэн и Изао не допускали ни единой ошибки. Они были, словно одно четырехрукое жутковатое существо, с бешено горящими глазами, с казалось, сотней блестящих клинков, и пираты не выдержали. Особенно, когда Рэн, сам того не заметив, свалил капитана 'Ворона'.

Он и не понял, кто это тут с цепом кинулся... просто привычно парировал, отвел удар, шевельнул мечом — широкие взмахи не для корабля, палуба не даст махать мечом, как мальчишка — палкой!

Рэн и Джиро шли к юту, медленно и уверенно, и постепенно матросы с 'Кокетки' занимали вражеский корабль.

— Сдохни!!!

Удар еще удар, кровь брызжет в лицо, но вытирать ее некогда, клинок пляшет в руке, словно продолжение кисти, и поет, поет свою смертельную песню, он давно не стальной — алый от крови, но рукоять, обтянутая шершавой акульей кожей, не скользит в пальцах.

Рэн отбивает ударь и бьет сам, и снова, и еще раз... а потом как-то оказывается, что враги заканчиваются.

И он стоит на полуюте, и никак не может понять, что же произошло? Где — все?

Пираты закончились.

Да?

Закончились же?

А потом сильный толчок в бок, от которого Рэн отлетает в сторону, едва не падая навзничь. И медленно, словно в дурном сне, оседает на палубу Изао.

— Друг!

Рэн подхватил его под мышки, помог опуститься на палубу, Изао улыбнулся краешками губ.

— Не надо...

Рэн и сам видел уже, что все бесполезно. Короткий арбалетный болт ударил в печень, это не вылечишь... это или быстро, сейчас, или, если попробовать помочь... все равно быстро, но мучительнее.

Изао прикрыл глаза.

— Это была хорошая жизнь, друг. До встречи.

Рэн до крови прикусил губу. И не остановить, не удержать... не поможешь тут никак. Вообще ничего не сделаешь, разве что проводить... Джиро, Изао...

Теперь он один.

Говорят на Шагрене, если ты один — это ничего не значит, ты все равно победишь, только вот стоит ли победа заплаченной за нее цены? Рэн не знал.

И потому... где стрелок?

Ах, вот он? Несколько пиратов пока еще сопротивляются, и этот тоже... вот, он отбросил арбалет в сторону, тянется к клинку...