Летнее счастье

Йалика с Йаати шли по пустынной проселочной дороге. Был уже жаркий, пыльный июньский вечер — десятый час или около того — и вокруг не было ни души, что весьма возбуждало его: Йалика была гибкая девчонка, одетая сейчас только в легкие черные шаровары, стянутые резинками на талии и нижней трети икр. Свои сандалеты и футболку она отдала юноше — у Йаати была сумка — и он мог свободно любоваться ей. Чистый золотой цвет её загорелой кожи, одновременно яркий и насыщенный, очень резко выделялся на фоне темной зелени. Из-под золотых блестящих волос Йалики, спутанных крупными кольцами, внимательно смотрели широко расставленные глаза, большие и длинные — их синий цвет, столь же яркий и насыщенный, был удивительно похож на цвет сияющего синего неба. Золотая кожа девчонки тоже чудесно оттенялась небесной синевой. Она была рослая, гибкая, удивительно стройная, словно отлитая из ожившего темного золота. Резинка её шароваров растянулась и они лежали очень низко, открывая тугие изгибы бедер и узкую верхнюю полоску круглой задницы — было видно, что под ними ничего нет.

Сглотнув, Йаати с трудом отвел взгляд, исподтишка рассматривая её лицо — широкий лоб, чёткие брови, густоту длинных ресниц, короткий нос, высокие скулы, пухлые губы, очень красиво очерченные — словно дважды изогнутый лук. Все линии лица и тела этого чуда природы были очень точными, плавными и безупречно подходили друг к другу — как и её цвета. Он не мог поверить, что девчонка может быть такой красивой. Лицо Йалики было хмурым и серьёзным — но поймав его взгляд она улыбнулась ему — широкой, дружелюбной улыбкой. Он чуть не рассмеялся — вместе с ней — но в последнее мгновение принял невозмутимый вид...

Йалика бесстыдно шлепала босиком по нагретому на солнце острому гравию — и это явно ей нравилось, нравился этот прекрасный вечер и весь окружающий мир. Прогулка с ней взбудоражила душу юноши — хотя он не мог сказать ей, чего именно хочет. Йалика тоже стала какой-то хмурой и задумчивой — она смотрела себе под ноги, её губы беззвучно шевелились. Наконец, она подняла голову, посмотрела на него и улыбнулась. Взгляд её был упрямым и тёмным, и Йаати вдруг понял, что означает такой взгляд. Не думая о том, что делает, он поцеловал её — но девчонка даже не вздрогнула. Взгляд её был внимательным, но не испуганным, совсем нет. Скорее любопытным, ожидающим...

Йаати вновь потянулась к девчонке, легко обнимая её — и Йалика опустила ресницы, откинула назад голову, отвечая на его поцелуй. Дыхание её стало частым и прерывистым — она явно не вполне понимала, на котором она свете... и он сам тоже.

— Ты хочешь?.. — очень тихо спросил он.

Йалика вновь — возбужденно, испуганно, дико — посмотрела на него и кивнула. Сейчас они оба сходили с ума... и это очень ему нравилось. Он ожидал её реакции — но всё же, не такой горячей...

Шалея от своей смелости, Йаати потянул девчонку в лес. Он не отводил от неё глаз. Даже смотреть, как осторожно переступают по колючей опавшей хвое её босые, красивые подошвы с ровными пальцами было громадным удовольствием...

Шли они не спеша, минут десять. Наконец, земля сначала полого пошла вверх, потом круче вниз, в непроглядные заросли. Пробраться через них было непросто и миновав их Йаати вздохнул с облегчением. Перед ним было мелкое озерцо с топкими берегами — дно небольшой круглой впадины, похожей на метеоритный кратер. Место очень удобное: вогнутые склоны отражали звук вверх и уже в двадцати шагах никто не услышит крика. А кричать девчонке придется много...

Йаати помотал головой, отгоняя эти крайне неприличные мысли. Сосняк окружал их со всех сторон, лишь над головой сияло чистое зеленоватое небо. Во влажном, тёплом воздухе беззвучно проносились стрекозы. Хорошо...

Йалика между тем замерла, закрыв глаза, словно ожидая чего-то. Солнце уже почти зашло, но его горячие лучи, пробиваясь между листьев, упали на лицо девушки, щекоча дрожащие ресницы. Наконец она чихнула и протерла глаза ладонью. Йаати бездумно подошел к ней, положил ладони на плечи, чувствуя упругость её мышц... и резкий озноб, пробежавший по коже. Все тончайшие волоски на теле Йалики встали дыбом, и, казалось, вибрировали в отчаянной жажде прикосновений. Она густо покраснела и даже закрыла глаза от смущения.

Уже плохо понимая, что делает, Йаати потянулся к её бесстыдно торчавшим соскам, легко сжал их. Йалика тихо вскрикнула, впиваясь в него горящим требовательным взглядом — и её ладони накрыли его пальцы, требуя, чтобы он продолжал. И он ласкал её, пока глаза девушки не закатились, а с её губ не сорвался нетерпеливый стон. Высвободив руки, он двинул их вниз, к её талии, огладил округлую попу, сдвигая с неё шаровары, повел руки впёред по нетерпеливо дернувшимся бедрам, коснулся...

Йалика невольно подалась вперед, прижавшись к нему всем горячим гладкокожим телом — и он не кончил, только оттолкнув её. Девушка замерла, вся дрожа, не двигаясь, глядя на него совершенно безумными глазами. Он понял, что до этого она не занималась любовью ни с кем и сейчас отдавала ему самое дорогое... и ему безумно хотелось взять это.

Торопливо содрав с себя штаны — всё, что на нем сейчас было — он опустился на прохладную траву, увлекая за собой Йалику. Деловито сунув пальцы босых ног под его зад, она сжала пятками его бедра и опустилась на них. Его твердая плоть скользнула между гладких бедер девушки, уперлась в податливый вход. Он испытал острое, восхитительное чувство, когда низ его живота тоже туго сжался, словно насадив себя на сладкие иголки — и по его бедрам разбежалась вдруг непроизвольная дрожь резкого, до боли, наслаждения. Юноша застонал, его тело выгнулось дугой, подняв Йалику — и его бедра задвигались в тугой агонии экстаза...

Йалика, кажется, была ошарашена. Какое-то время она смотрела на него, ошалело хлопая ресницами, потом её попа скользнула по его животу и она села у него на груди. Йаати едва не задохнулся под её горячей упругой тяжестью — но ощущать её на себе оказалось на удивление приятно...

Она часто и глубоко дышала, нетерпеливо глядя на него из-под дико спутанных волос. Взгляд её был тёмным и глубоким. Он медленно провел пальцами по чёткой продольной ложбинке на её теле — от горла до лобка, потом, с силой — ладонями по тугим изгибам её поясницы и впалому гладкому животу, ощущая подвижную гибкость его едва выступающих мышц. Крутые изгибы узкой талии красиво сходились всего на четыре пальца выше мягкой впадины пупка и он легко царапнул его донце, повел пальцы вниз, вновь коснулся...

По коже девушки волной прошел озноб, её соски мгновенно затвердели, выставив округлые, дерзко торчащие кончики — и это очень возбуждало его...

Он сжал их, катая твердые бугорки между пальцами — и её грудь невольно поднялась в судорожном, непроизвольном вдохе. Между тем, его пальцы уже осторожно скользили по самому тайному месту девчонки. Её ресницы резко задрожали и язычок затрепетал в приоткрытом рте, из которого вырвался вдруг громкий удивленный звук. Её мускулы расслабились, дыхание, частое и отрывистое, стало глубоким и спокойным, ресницы опустились, а голова откинулась назад. Она разомкнула губы и немного втянула живот — было видно, что ощущение ей нравилось.

Йаати ласкал её впалый, гладкий живот левой ладонью, чувствуя как её мышцы то и дело сокращаются, неровно вздрагивая, пугаясь. Йалика вдруг быстро соскользнула с него, развернулась, прижавшись губами к его твердой плоти. Юноша был уже очень возбужден и больше всего на свете он сейчас хотел, чтобы Йалика ласкала его. И она ласкала — так, что живот Йаати поджался, мускулы напряглись, он весь густо покрылся мурашками и издал тихий, испуганный звук. По нему она видела, как ему хорошо и делала ещё лучше, но не до конца — держа на самой грани, чтобы наслаждение пропитало всё его тело, от волос до пяток, пока ошалевший вконец Йаати не вскинулся, потянувшись к девчонке всем своим существом...

............................................................................................

Когда всё кончилось, он устало растянулся на траве, часто дыша. Ещё никогда, наверное, ему не было так хорошо. Все его мускулы сейчас слабо ныли — но в самом низу его живота ещё пылало щекотно-сладкое, тугое, жаркое солнце и волны этого тепла обдавали изнутри всё тело юноши...

Резко мотнув головой, Йаати отбросил назад гриву густых волос, рассыпавшихся по обнаженным плечам. Но вот отбросить воспоминания не вышло — тогда, ошалев от её ласк, он вдруг крепко обнял её... она со смехом оттолкнула его... несколько секунд они возились на траве... потом Йаати вдруг замер — вжимающая его в мягкую землю горячая тяжесть тела девчонки оглушила его... и он совсем уже не сопротивлялся, когда пальцы торопливо приподнявшейся Йалики нагло направили его твердую плоть в неё...

Йаати тоненько, по-девчоночьи ойкнул, когда вошел в её обжигающую плоть, и низ его живота отозвался острой, почти роковой по силе вспышкой... потом ещё одной... и ещё... и он бессовестно подмял девчонку, туго ёрзая бедрами, отчаянно вонзаясь в неё... а она горячо шептала ему в уши нечто такое, отчего его волнами накрывал стыдный жар...

На этом в его голове всё смешалось — он куда-то уплыл и помнил лишь отдельные обрывки. Частое, отрывистое дыхание Йалики невыносимо обжигает ухо... её пятки обвили его ритмично скользящую вверх-вниз задницу, она туго поддает навстречу его бедрам, задыхаясь от наслаждения — и Йаати вновь замер, его оглушила волна какого-то нутряного, животного удовольствия, расплескавшаяся по тазу. Он весь дрожал, не понимая, кончает уже или нет... и все его мышцы вдруг сводит в пронзительно-острой, оглушающе-сладкой судороге...

............................................................................................

Потом какое-то время они лежали неподвижно — она, совершенно ошалевшая от случившегося, и он, опустошенный. Отдышавшись они, все мокрые, пошли купаться, уже совершенно невинно. Выбравшись на берег, Йалика растянулась на берегу озерца, на животе. Йаати сел у её босых ног, легко водя кончиками пальцев по гладким подошвам. Девчонка беззвучно подрагивала, непроизвольно поджимая живот — он слышал, как плещет затекавшая под тугую подвижную плоскость вода. Это вновь возбудило его и он пересел, поглаживая её обнаженные бедра и лаская всё, что между...

Йалика вдруг подняла попу, уткнулась лицом во влажный мох, дыхание её стало прерывистым. Она была совсем готова... и, перевернув девчонку на спину, Йаати вновь овладел ей, вонзаясь в неё в быстром ритме, опираясь на локти и глядя на её раскрасневшееся лицо. Каждый раз Йалика негромко вскрикивала, её бедра содрогались, по телу пробегали короткие конвульсии. Ладони Йаати охватили её крепкие плечи. Он ещё убыстрил темп, толкая глубже и сильнее. Спина Йалики выгнулась, она стонала и дергалась от его толчков, голова её уже моталась, её вскрики стали высокими, пронзительными. Его живот прижимался к гладкой, мокрой плоти её вздрагивающего живота и ощущать её оказалось на удивление приятно...

Теперь Йалика выгибалась под ним, скрестив на его пояснице свои босые ноги и стонала от наслаждения, — но Йаати, наконец, задохнулся от усилий, выскользнув из ошалевшей от наслаждения девчонки...

Когда он отдышался, она оседлала его, сама повела "скачку" невероятно быстро. Йаати наконец ощутил, как наслаждение быстро подбирается к невозвратной черте — и со стоном облегчения соскользнул за неё. Его сильное тело выгнулось дугой, подняв девчонку...

Она всё ещё смотрела на него, уже широко, бесстыдно улыбаясь — было видно, что именно такой финал она и планировала. Потом вдруг ещё более бессовестно зевнула — и, мягко соскользнув с юноши, тут же растянулась на траве. Через несколько секунд она уже спала, подтянув руки под голову и беззвучно дыша. Йаати ошалело смотрел на неё, спящую, не зная, что делать, пока тоже не заснул...

............................................................................................

...Когда он проснулся, уже спустились сумерки. В небе ещё горели оранжево-алым огнем бесконечно высокие облака, но лес уже казался сгустившейся темнотой. Над озерком висел легкий туман. Йалика сидела совсем рядом, поджав босые ноги и обхватив колени руками. Она смотрела на него — и, заметив, что юноша проснулся, удивительно широко улыбнулась. Йаати улыбнулся в ответ и сел, потягиваясь. Йалика мгновенно вскочила на ноги, глядя на него сверху вниз расширенными в полумраке, совершенно шальными глазами. Без слов было видно, что всё, что тут было, ей очень понравилось, и она вновь совершенно готова... ко всему. Йаати молча смотрел на неё, не зная, что делать. Он-то, как раз, был не готов, и даже сомневался, стоит ли продолжать всё это — он чувствовал себя вполне удовлетворенным, это было неожиданно и непривычно...

У Йалики никаких сомнений не было. Неотрывно глядя на него, она ласкала себя везде, куда только могла дотянуться (а дотянуться это поразительно гибкая девчонка, как оказалось, могла почти до всего), её ладони медленно скользили по гладкой коже, живот призывно втягивался... потом она вдруг вышла в центр полянки, начав бесстыдно танцевать. Подняв руки над головой, она дерзко виляла обнаженными бедрами, резко крутилась на пальцах босых ног, раскинув в стороны руки. Тяжелая масса её волос, спутанных крупными кольцами, то скрывала лицо, то отлетала назад, резко отброшенная. Йаати любовался тугими изгибами её талии, поджарым гладким животом и крепкими мышцами бедер; ноги девчонки были длинными и стройными, ровные босые ступни изящно переступали в густой траве, казалось, едва касаясь её...

Танцевала Йалика долго, едва ли не минут пять. Наконец, и она выдохлась и замерла, растерянно глядя на него.

— Что с тобой? Я не нравлюсь тебе? — спросила она уже встревоженно.

— Нравишься. Очень, — честно сказал Йаати.

— Тогда возьми меня... снова, — наконец прямо сказала она.

— Но я же не хочу... — беспомощно сказал Йаати, отчаянно смущась. В самом деле, сегодня вечером он кончил уже три раза, и продолжения ему пока что не хотелось.

Йалика глубоко вздохнула, на миг задумалась... потом вдруг широко ухмыльнулась, вновь откинувшись на траву и поманив его к себе.

— Чего тебе? — вдруг отчаянно зевая спросил он. — Моя мама обещала этим утром приехать. Мне лучше вернуться на дачу до того, как она появится. Иначе у неё будет много вопросов, где это я болтаюсь ночью... и с кем. И для чего.

— А, — Йалика рывком села, тоже зевнула, потянулась изо всех сил — и, наконец, встала. Потом тревожно посмотрела на юношу. — Ты в порядке?

Йаати вздохнул, чувствуя, как в нем прорастает страх. Довольно запоздалый, правда...

— Теперь да. А ты? У нас же дети могут быть...

Йалика пожала обнаженными плечами.

— Как только ты задрых, я сбегала к Ахайри... ну, к моей бабушке, и всё... э-э-э... исправила.

— То есть, она теперь в курсе, что мы?.. — Йаати ощутил, что темно, неудержимо краснеет.

— Конечно, — удивилась Йалика. — Она всегда в курсе моих дел.

— И... не возразила?

— Зачем? — Йалика удивленно распахнула глаза.