ОМЕГАВЕРС
ПУТЬ В НИКУДА
Легко ли быть уникальным в маленьком провинциальном городке? Особенно, если ты омега, приёмный ребёнок и до тошноты привлекательно пахнешь? Конечно же, нет! А уж если ты к тому же ещё и на редкость стоек, упрям и независим, то проблем от этого только прибавляется. Такому человеку больше всего хочется, чтобы его просто оставили в покое и дали жить нормально... А что, если вдруг в твоей жизни появится стимул свернуть горы, продолжая терпеть домогательства и откровенно рисковать? И при этом надо как-то жить в обществе, в официальной доктрине которого уже накопилось слишком много вранья, лицемерия и откровенного цинизма.
ПРОЛОГ
16.10.1985г. от нач. ВХ
Темнело.
Он бежал со всех ног, забыв про холод и дождь, от которых не спасали ни старая потёртая кожаная куртка ни вязаная зелёная длинная кофта. Всё, что сейчас было для него на первом месте — ребёнок, который вот-вот должен был родиться. Околоплодные воды уже отошли, и и без того промокшие штаны с дырами на коленях неприятно холодили низ живота и бёдра. Схватки то и дело вынуждали сгибаться пополам, а до заветной двери ещё идти и идти...
Бежать мешал и выпирающий живот — перевешивал — но омега продолжал бежать, прижимаясь к углам и хоронясь за машинами. Он уже задыхался, выбивался из сил и всё чаще делал остановки, чтобы перевести дух. Боялся повредить малышу. Как только дыхание восстанавливалось — бежал дальше.
Длинный дом из красного кирпича с многочисленными крылечками отдельных квартир. В окнах горит тёплый свет, доносятся голоса... Горожане Кайела в этот тихий дождливый вечер нежатся в своих домах, не подозревая, что сейчас творится за порогом. Вот и нужная дверь под жестяным козырьком навеса. Измученный тощий омега из последних сил взобрался на крыльцо — ровно четыре ступеньки — вцепился в фигурную ручку и застучал молотком по металлической пластине. Вскоре защёлкал замок, и на пороге возникла высокая тень, от которой пахнуло чем-то, внушающим доверие. Омега кое-как поднял голову и прошептал:
— Рейган... Помогите... Мой ребёнок...
Тень тут же тревожно огляделась по сторонам, нагнулась, подхватила его под руки и втянула внутрь сияющего тёплым светом прямоугольника.
Очнулся омега на удобной постели в небольшой уютной тёплой комнате. Судя по всему, это что-то вроде детской... только ребёнком и не пахнет. Скосив глаз, омега увидел потолок, оклеенный большой картиной с изображением летнего голубого неба с очертаниями лёгких облаков. Вспомнился потолок подвальной комнатки, в которой когда-то родился он сам. Оми ведь хотел сделать для него такую же уютную детскую... Не успел.
Очень быстро омега понял, что он раздет и уложен набок. За окном уже ощутимо стемнело. Рядом сидят двое и тихо спорят. Омега втянул ноздрями воздух комнаты и удивился — оба пахли вполне прилично. Не ошибся... хвала Деймосу, не ошибся. Этот бета действительно свой. И ведь его запах отлично сочетается с ароматом мужа!.. Но тут до него долетели слова, омега тут же прикрыл глаза и прислушался.
— ...Этот омега может стать для нас источником новых неприятностей! — горячо шептал хозяин дома, втащивший его в дом. — Ты слышал — он назвал Рейгана!
— Так или иначе, мы не можем его бросить на произвол судьбы — ребёнок вот-вот родится! — не сдавался его супруг.
— С тебя спрос маленький — ты и сам омега! А что мне делать прикажешь?!
— Не нравится — не участвуй. — Омега оставался непреклонен. — А я помогу, чем смогу. Раз для тебя так важен нейтралитет — сохраняй его. Можешь даже отлучиться — бетам позволено нарушать комендантский час наравне с альфами. А я сам всё сделаю. Я не в первый раз роды принимаю.
— А если что-то пойдёт не так?..
— Иво Милосердный... Майкар, может, я уже не работаю в роддоме, но знания и навыки ещё не потерял.
— Ты точно справишься? — В голосе беты ясно сквозило беспокойство.
— Точно. Иди уже.
— Надеюсь, что мы поступаем правильно, — вздохнул устало Майкар. — Мне хватило проблем и на прежнем месте.
Он поднялся с края кровати и вышел из комнаты. Беременный снова осторожно приоткрыл один глаз, наблюдая. Спустя несколько минут хлопнула входная дверь. Омега уверенно придвинулся ближе и коснулся обнажённого плеча сородича. Он опытным глазом бывалого санитара всматривался в гостя и уже наверняка заметил старые шрамы от пуль и ножей, когда раздевал.
— Меня зовут Лексус. А тебя?
— Риан, — чуть слышно ответил беременный. Имя назвать вполне можно — самое обычное для омеги, достаточно распространённое. В штабе было несколько омег с таким же именем, как у него, и потому его часто называли по вымышленной для фальшивого паспорта фамилии, чтобы выделить из числа тёзок.
— Риан, это твой первый ребёнок?
— Да... Ой! — Омега сжался и схватился за живот.
— Схватка, — понимающе кивнул Лексус, беря его за руку. — Давно начались?
— Днём ещё... — процедил Риан сквозь зубы.
— Хорошо. — Лексус поднялся. — Скоро уже всё закончится, потерпи. Я сейчас приготовлю всё необходимое.
— А твой?.. — Риан настороженно взглянул на него.
— Мой муж? За него не беспокойся. Майкар только кажется перестраховщиком. Мы совсем недавно жили в столице, но моего мужа выслали сюда, поскольку его статьи не всем нравились. Он едва не был репрессирован... — Лексус поёжился, и на миг его лицо странно дёрнулось. — Майкар сколько угодно может ворчать, но на самом деле ни за что не выдаст. Он уже давно сочувствует нашему типу и всё понимает. Беты всё-таки люди неоднозначные... в отличие от альф или нас. И с этим ничего не поделаешь.
Последние схватки становились всё более частыми и болезненными. Риан с трудом сдерживал стоны. В сравнении с болью от боевых ранений эта была особенно невыносимой. Да, он знал, что рожать — это больно, готовился к этому моменту, но реальность, как всегда, доказала, как она далека от наших представлений. Лексус сидел рядом, утешал, приглаживая подсыхающие длинные тёмные волосы, осторожно ощупывал живот...
— Всё, пора. Давай подложу тебе что-нибудь...
— А разе не положено просто лежать? — Гость привстал, давая подложить себе пару подушек, чтобы приподнять плечи и торс.
— Положено, но так сила тяжести сама будет способствовать нормальному течению родов. И акушеры, кстати, слишком часто рожающих подгоняют, что только усугубляет процесс. Всё-таки роды — это не заводская операция, а нечто сосем другое... Теперь примем нужную позу — эту ногу вверх, вторую подогни... теперь согни первую... хорошо. Это даст необходимый упор. Правильно дышать умеешь? — Риан кивнул. — Отлично. Тебе дать что-нибудь в зубы?
— Не надо... я потерплю.
— Разработкой ануса занимался?
— Да.
— Тогда всё должно быть в порядке. Кстати, кто отец ребёнка? Альфа или бета?
— Альфа... но ребёнок будет омегой.
— Я так и понял. Главное, чтобы малыш не был слишком крупным — у тебя таз узковат, чтобы можно было спокойно рожать крупничков. Доносил полный срок?
— Да... ааааа...
— Терпи. Это ребёнок ищет выход. — Лексус сжал руку гостя. — Не вздумай выпрямить ноги.
— Я знаю... видел, как рожаю... ууууут...
— Терпи, Риан, терпи... это недолго...
Лексус почти не ошибся в сроке, но только благодаря своим навыкам. Вскоре рядом с тяжело дышащим, медленно бледнеющим родителем уже попискивал завёрнутый в пелёнки ребёнок-омежка, а Лексус обтирал самого Риана после довольно трудных родов, косясь на малыша. Во время первых родов омеги часто ударяются в панику из-за специфической репродуктивной системы, от нервов нередко случаются непроизвольные мышечные спазмы, что затрудняет процесс, и, чтобы его облегчить, пришлось прибегнуть к старому способу — массажу и стимуляции особых точек на теле рожающего омеги. Это помогло, хвала предкам, а то Лексус с трудом себе представлял, как бы он делал чревосечение подручными средствами. Всё-таки он был простым санитаром, а не хирургом, пусть и приходилось не раз принимать роды самостоятельно... Крови гость потерял немного — он довольно внимательно готовился к рождению сына, задний проход совсем не пострадал и медленно сужался. После этого Лексус ловко перетянул пуповину, обрезал, обмыл малыша, попутно его рассматривая. Действительно, родился "совёнок", и малыш был на удивление мил — новорожденные омеги, по общему мнению, рождались довольно страшненькими и несуразными. Маленький в сравнении с "волчатами" и бетами, глазастый, да и пахло от него необычно хорошо, хоть и едва слышно. Лексус принял в свои руки немало малышей — и альф, и бет и омег — но таких ароматных ещё не встречал! Риан довольно быстро пришёл в себя и, не шевелясь, напряжённо наблюдал за его действиями. С каким-то особенным беспокойством, не так, как прежние подопечные Лексуса. При этом он по-альфьи скалил зубы. Омеги, рожающие в первый раз, всегда нервничают, им не терпится взять ребёнка в руки, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, но Риан следил за Лексусом так, словно сородич держит в своих руках величайшее сокровище мира, за которым охотятся все и пытаются отобрать. Как будто Лексус не понимает! Чего он так боится? Ведь омега омегу всегда поймёт. Закончив с малышом, Лексус осторожно вытянул околоплодную оболочку и сбросил её в заранее приготовленную ёмкость, чтобы потом втихую избавиться от улики.
Закончив с обтираниями, Лексус помог мечущемуся и уже начавшему сыпать самыми грязными ругательствами Риану улечься повыше, не прекращая утешать и успокаивать. Вот он обтёр припухшую грудь гостя и, чуть поколебавшись, поднёс ребёнка к крупному соску со словами "Вот он, твой "совёнок!". Новорожденный тут же присосался. Усталый, но довольный папа, придерживая малыша, моментально притих. Он смотрел на сына долгим пристальным неподвижным восхищённым взглядом истинного омеги. Его гибкий палец плавно скользил, очерчивая личико малютки лёгкими касаниями, на тонковатых губах застыла нежная улыбка. Риан чуть слышно шептал одно-единственное слово:
— Салли...
И было в его голосе столько любви и священного обожания, что Лексус, прибирая после родов, едва не ударился в слёзы. Когда-то и он любовался своим новорожденным ребёнком. Сэмми. Он тоже был омегой, но... Лексус торопливо отвернулся, чтобы не растравливать старую рану ещё больше, однако взгляд помимо воли то и дело обращался к новорожденному на руках у нежданного гостя. Отчаянное желание, промелькнувшее в тот миг, когда Майкар втащил измученного парня в дом, всё сильнее билось в груди, и Лексус решился. Он направился на кухню, чтобы найти Риану что-нибудь поесть и хорошенько всё обдумать.
— Куда ты теперь? — Лексус протянул гостю стакан с тёплым наваристым бульоном вскоре после первого кормления. Было ясно, что худоба Риана никак не связана с предродовой полуголодовкой. Надо бы подкормить, а то молоко может пропасть. Сейчас-то его хватает, причём с избытком. Не начался бы мастит — для одного малыша этого многовато.
— Надолго тебя и твоего мужа мы не стесним, — отвёл свои бесцветные глаза Риан, осторожно отпивая, чтобы ни единой капли не попало на ребёнка. — Утром дождь кончится, и мы уйдём.
— Ты ведь имеешь какое-то отношение к подполью, верно?
Риан внимательно посмотрел на своего благодетеля, его ноздри дрогнули, и переносицу рассекли глубокие складки. Как большинство омег, Лексус был небольшого роста и довольно хилого сложения. Широкоскулый, кареглазый, с пухлыми губами, тёмные длинные волосы уложены в простую домашнюю причёску, сколотую большой заколкой. Он был его ровесником — слегка за двадцать, и кое-что в запахе сородича было болезненно знакомым.
— Это неважно, — резко бросил Риан.
— Важно. Потому что идейная борьба плохо сочетается с пелёнками.
— Предлагаешь всё бросить? Чтобы этот кошмар когда-нибудь погубил нас всех? Раз твой муж журналист, то ты не можешь ничего не знать о нашей борьбе. И сейчас тем более нельзя останавливаться.
— Так ведь Рейган казнён, изрядная часть его соратников схвачена, остальные разбежались...
— Как разбежались, так и сбегутся, — небрежно ухмыльнулся Риан. — Нам велели затаиться на время, чтобы шум улёгся, а уж потом мы возобновим свою работу. Да и не все наши предводители арестованы. Почти половина комиссариата на свободе.
— Да, я слышал, что Сантана до сих пор в розыске, вот только его сейчас активно ищут. Награду за его голову снова подняли... Ты к нему идти собираешься?
— Ага. Уж он-то сможет всё восстановить — Рейган сам передал ему свой пост незадолго до казни.
— И всё же сейчас не стоит сразу кидаться в этот омут. Пережди подольше. К тому же ещё несколько дней тебе предстоит восстанавливаться после родов. Это очень опасный период, чреватый самыми тяжёлыми последствиями. Ты должен это понимать. И как ты собираешься растить сына? И где? На что? Что будет, если тебя арестуют или убьют?
— Но я не могу бросить Салли! — Голос Риана сорвался, бледное заострившееся лицо почти по-детски скривилось, а по щеке скатилась слеза. Он крепче прижал к себе сына. — У меня больше никого нет.
— А его отец? Он вроде альфа...
— Он арестован... за пособничество подполью. — В голосе беглого прорезалась горечь. — Возможно, даже уже расстрелян.
— А твои родители?
— Я сирота. — В бесцветных глазах сверкнула боль пополам с гневом.
— Тогда... можешь оставить малыша у нас, — предложил Лексус, глядя на ребёнка с отчаянной надеждой, которую Риан тут же заметил и напрягся. Снова принюхался.
— А разве твой муж...
— Майкар не будет возражать, я уверен. Он давно мечтает, чтобы у нас был ребёнок, но у меня неизлечимая форма бесплодия, и мы уже подумываем о том, чтобы усыновить какого-нибудь малыша... — И Лексус протянул руку, чтобы коснуться головки ребёнка. Его бескровные губы дрогнули.
— И ты всерьёз думаешь, что я вот так просто оставлю свою кровиночку у чужих людей, стоит им только предложить? — хищно усмехнулся Риан, в один миг преобразившись в дикого зверя, защищающего своё потомство. Лексус даже отодвинулся, чувствуя, как начинает дрожать. — Чтобы мой ребёнок так и не узнал, кто его родители?
Омеги всегда очень болезненно переживают даже краткую разлуку со своими новорожденными малышами, но тут было что-то странное — обычно это начиналось спустя несколько часов после родов. Да ещё и эта странная сила... Риан несоненно был омегой, так откуда в нём сила духа, больше подходящая альфе или бете?! Лексус, поняв, что тут особый случай, собрал всю свою решительность в кулак. Да, понять Риана можно, он понимал. Как и то, в какой опасности может оказаться Салли, если Риан всё же заберёт его с собой. А Лексус с каждым взглядом всё сильнее прикипал к малышу.
— Оставь письмо, а я передам, когда малыш... — Лексус запнулся и поправился, отчаянно надеясь, что всё же удастся переубедить этого упрямца. — когда Салли вырастет. Я не буду в него заглядывать, даю слово. Пиши, что хочешь — Майкар даже в руки его не возьмёт. Я понимаю, ты хочешь растить сына сам, но сейчас... Далеко ты с ним всё равно не уйдёшь. Грудничкам особый уход нужен, и в бегах его не обеспечишь. Судя по твоей одежде и худобе, ты почти всю беременность мотался где попало. Где ты только так отощать умудрился? Я боялся, что ты можешь не пережить роды.
