|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ТРИУМФ ОМЕГИ
— Ну... как я выгляжу?
Тобиас, волнуясь, повернулся к друзьям. Оскар восхищённо ахнул, всплеснув руками.
— Тобиас, дорогой... Ты такой... такой...
— Хоть на выставку, — одобрительно вскинул оттопыренный большой палец Рейган. — Голову даю на отсечение, что скоро такие костюмы войдут в моду.
— Салли, милый... Как ты это только смог сшить? — с явным оттенком зависти спросил Елеазар.
Салли покраснел от похвалы.
— Я только хотел подчеркнуть достоинства своего любимого супруга.
— И это всё из подержанных вещей?!
— Да. Я выбирал самое приличное, что было в лавке. Тем более, что Тобиас будет выступать с докладом и не должен выглядеть как франт на светском приёме. Он должен быть лицом науки, достойным её представителем. Значит, костюм должен быть достаточно строгим. Отсюда универсальный чёрный цвет и практичный покрой. Ничего лишнего. Вместе с тем, костюм должен подчёркивать достоинства его фигуры.
— Уж ты-то эту самую фигуру во всех ракурсах знаешь, — блеснул словом художников Рейган.
— Знаю, — самодовольно кивнул Салли. — И это мне здорово помогло. Папа Орри мне всегда говорил, что ни один выходной наряд для мужей нашего рода не шился на заказ сторонними портными. Этим занимались исключительно свои. Желательно, чтобы наряд был сшит супругом. Умение омеги или альфы сшить так, чтобы подчеркнуть достоинства своей половины и своё с ней единство, выражало и подчёркивало правильность выбора спутника жизни.
— У вас и альфы шили? — ахнул Альвар.
— Конечно. Даже когда наша семья была богата и могла себе позволить не морочиться по этому поводу, все обучались какому-нибудь ремеслу, чтобы в том случае, если семья будет нуждаться или сам потомок попадёт в сложную ситуацию, можно было продержаться до лучших времён. Мы никогда не считали грубый ручной труд позором. Даже если это традиционно омежье занятие. Мой дедушка Реджинальд на досуге шил бисером, а Эммануил Спенсер, Второй советник при дворе Рудольфа Третьего, был превосходным кулинаром. Он даже собственноручно готовил парадный торт к приёму по случаю подписания очередного договора с востоком. Говорят, что посол был в полном восторге.
Тобиас снова оглядел себя, но уже с удовольствием.
— А ты не слишком торопишься, дорогой? Я же только аспирант...
— ...а уже очень скоро станешь профессором. Возможно, даже самым молодым в истории кафедры.
— Сначала надо получить звание доктора наук, а потом уже выбиваться в профессуру. Профессор в основном занимается обучением студентов, а я намерен быть не теоретиком, а практиком.
— Так ведь профессора и чистой наукой тоже занимаются, ты сам говорил. Будешь со своими студентами ездить по экспедициям, обучая их на практике, а потом писать новые труды по нашей древней истории. Может, тебе даже доверят писать учебники для школ.
— Было бы здорово.
Салли ещё раз оглядел своего супруга и нахмурился.
— Чего-то не хватает...
— Чего тут может не хватать? — удивился Оскар.
— Не хватает одной детали.
Салли уверенно снял с мужа очки, достал из кармана своего домашнего жилета совсем другие и водрузил на нос удивлённого учёного.
— Вот теперь идеально.
Елеазар не сдержал восхищённого возгласа.
— Салли... ты просто гений!
— Гений не гений, а новые тапочки заслужил. — Салли сокрушённо оглядел свою домашнюю обувь, которую уже штопал из последних сил. Эти тапочки когда-то принадлежали Оскару, были довольно старыми, и Салли собирался сшить новые из остатков, но руки так и не дошли — Салли то занимался перепиской, то домашним хозяйством, то шитьём, то бегал к Лориену... Умаявшись за день, он просто валился вечером в постель, ненадолго оживал в объятиях мужа, после чего крепко засыпал. Перед предстоящим торжественным вечером в университете Салли волновался сильнее, чем сам Тобиас, и гасил волнение усердием в своих занятиях. Сегодня вечером он должен сопровождать мужа на этом мероприятии и достойно подчеркнуть его, как и полагается замужнему омеге. Для себя Салли тоже шил. Ему дико хотелось сохранить в своём наряде хоть что-то из императорской эпохи, но отдельные элементы плохо сочетались с костюмом для Тобиаса, и Салли был вынужден отказаться от дополнительных элементов, включая проклятый корсет, пусть столичные и не были такими же жёсткими как тот, в который его когда-то затягивал Орри, чтобы отучить сутулиться. Салли принял более практичное решение обойтись строгим жилетом, а не корсажем — так он выглядел деловитым. Его собственный костюм был сдержанным, строгим, приталенным, без кружев и воланов — только на рубашке прошлась узкая полоска рюшей, которая была отделкой невысокого воротника-стойки и кокетки с пуговицами. Салли тщательно изучил современные журналы мод, хранившиеся у Елеазара, и поморщился, когда Елеазар предложил купить костюм в специализированном магазине. Омеги высшего света, желавшие быть на пике моды или отчаянно молодящиеся, нередко обнажали шеи и верхнюю часть груди, и Салли не собирался уподобляться им, поскольку, как потомок славного рода Спенсеров, собирался присутствовать на приёме не в качестве аксессуара, как это обычно бывало, а в качестве пары. Как всегда было до гибели его дедушек по омежьей линии и замужества Орри. Вместо шейного платка Салли приготовил узкий бант, узел которого должна была украсить скромная брошь, подаренная Оскаром на Новый Год. Эту брошь омега получил в качестве довеска от одного из постояльцев, у которого не хватило денег на оплату комнаты — внезапно уволили. Сам Оскар её не носил, поскольку не был любителем покрасоваться, да и подходящих вещей у него никогда не было. Скромная брошь, сделанная в виде бабочки, была украшена откровенно стеклянными камешками, и даже не была золотой, но Салли она ужасно понравилась. Просто и красиво. Как раз в традициях Спенсеров.
— Всего лишь тапочки? — покачал головой Елеазар. Ему страстно хотелось побаловать названного сына, купив ему что-нибудь по-настоящему новое и достойное, но Салли каждый раз отказывался, огорчая его. Юный зять старших Мариусов становился всё больше похож на супруга.
— Сейчас они мне нужнее — зима ещё толком не кончилась и пол холодный. Тобиас, сколько там до начала?
Бета взглянул на свои часы — подарок родителей на совершеннолетие. В своё время эти часы были почти эксклюзивной вещью и были подарком одному из дедушек от самого императора за особые заслуги, которые даровали тому свободу. До сих пор часы бережно хранились и работали как новые.
— Как раз оденешься и поедем. Или ты собираешься час прихорашиваться?
— Ещё чего! — возмутился Салли. — Я не для того иду на этот приём, чтобы пускать пыль в глаза!
— И всё же на тебя будут смотреть все, — хихикнул Рейган.
— Лишь бы не лапали. Смотреть не возбраняется. Папа, ты поможешь мне причесаться?
— Конечно. Так, мальчики, марш в коридор! — Елеазар тут же начал всех выпроваживать. Остался только Оскар. — Нечего мешаться — комната и так тесная!..
Ворча, все вышли, и Салли достал из комода свой костюм, при виде которого Елеазар потерял последние слова. За обоих высказался Оскар:
— Салли, у тебя просто золотые руки!
Когда Салли, одёргивая полы своего сюртука и поправляя бант, вышел из комнаты, Рейган онемел на пять минут, а Альвар присвистнул.
— Вот это да!
— Ну, как вам? — Салли поправил тщательно уложенную чёлку и взял мужа под руку, встав рядом с ним.
— Был бы здесь Лори, то он бы попросил вас задержаться, чтобы сделать пару набросков, — ответил Альвар. — Вы потрясно смотритесь вместе!
— Этого я и добивался. Чтобы мы смотрелись как единое целое.
Супруги и впрямь прекрасно смотрелись в паре. Салли подумал не только об одежде, но и подобающих причёсках — он сам подстригал мужа на днях. Тобиас успел обрасти достаточно, чтобы воплотить задумку его омеги, и все в один голос признали, что так молодому, подающему надежды учёному идёт гораздо больше. Салли со своей причёской тоже сильно не мудрил, как и перед венчанием — только заплёл несколько тонких косичек, скрепил их на затылке парой шпилек из набора, что когда-то, ещё по пути домой, купил Тобиас, а остальное собрал в косу, в которую была вплетена чёрная атласная ленточка из той же коробочки, и обернул вокруг головы "короной". Омега сам объяснял Елеазару, как именно надо это всё делать, и названный родитель не удержался от похвалы, когда работа была закончена. Строго, стильно и красиво. Рейган, вернув себе дар речи, не сразу, но выдавил из себя:
— И такого мирового жениха я проворонил.
— Не только ты, — ободряюще похлопал его по плечу Альвар.
— Только это и утешает.
— Ладно, пора ехать. — Тобиас снова посмотрел на часы, не переставая удивляться предусмотрительности Салли — доставать их из нагрудного кармашка теперь было гораздо удобнее. — Ал, экипаж ещё не угнали?
— Не угнали — там Артур приглядывает. И Урри тоже.
— Тогда бери оплату сразу, чтобы потом не прицепились снова по поводу благотворительности — тебе ещё год учиться. — Тобиас достал из кармана брюк деньги и протянул другу. Альвар побурчал, но взял.
Альвар накинул плащ извозчика и поспешил на улицу. Салли с мужем вышли к стойке консъержа и заметили, как на них уставились случившиеся поблизости соседи. Особенно Рекс. Елеазар тут же снял с вешалки заранее припасённую верхнюю одежду и начал помогать детям одеваться.
— Тоби, дорогой, ты ничего не забыл? — суетился он, поправляя воротник шинели. — Где твоя папка?
— Вот она. — К ним пробрался Рейган и протянул требуемое.
— Спасибо, милый... А речь не забыл?..
— Папа, я её уже неделю репетирую. Конечно же, не забыл.
— Когда начнётся фуршет — много не пей...
— Само собой. Пары бокалов шампанского вполне хватит.
— Салли...
— Если только совсем чуть-чуть, — кивнул омега, застёгиваясь и убеждаясь, что маленький ридикюль никуда не пропал. Внутри лежали флакончик с нюхательной солью на случай, если от запахов гостей станет совсем плохо, маленькая баночка с бальзамом для губ — Салли так и не изжил привычку кусать их в моменты сильных волнений — узкий гребешок и маленькое зеркальце. Стандартный и предельно простой набор для выхода омеги из Семьи в свет. — Мы должны достойно представить историческую кафедру.
— Умница. — Елеазар растроганно поцеловал Салли. — И будьте осторожны.
— Мы всегда осторожны, — посерьёзнел Тобиас. — Я не выпущу Салли из вида.
Перед парадным входом уже ждал экипаж. Артур соскочил с козел. Урри подхватил его, чтобы мальчик не ушибся, и неуклюже отвесил комплимент:
— Вы... здорово выглядите...
— Спасибо, Урри, — улыбнулся Салли, аккуратно набрасывая на голову шарф. — Артур, что ты скажешь?
— Я лучше потом скажу, когда газету принесут, — ответил мальчик, прислонившись к нему. Салли он обожал, причём не только за сказки, которые слушал с отменной жадностью и интересом.
— Думаешь, напишут хорошо? — Салли приобнял маленького бету.
— Если напишут плохо, то я попрошу дядю Дуга набить морду тому, кто будет писать.
Все рассмеялись. Тобиас помог супругу сесть в экипаж, забрался сам, они попрощались, и коляска тронулась с места.
— О чём будешь говорить в своём докладе? — поинтересовался Альвар.
— О важности исторической науки в выстраивании светлого будущего, — слегка наморщив нос, ответил бета. — Проще говоря, мне написали речь, которую читать даже не хочется — вода водой, так что я буду её разбавлять, и пусть ректорат потом ругается.
— Попытаешься говорить по существу?
— Именно. При распределении средств государственного бюджета сейчас очень важно доказать, что эти затраты действительно необходимы. Часть речи будет отражена в газетах, и я намерен высказаться как можно яснее. Кстати, Кайл там тоже будет.
— Хвала Рослину... — с облегчением вздохнул Салли. — Хоть одно знакомое лицо.
На улицах уже начали зажигаться фонари, мимо то и дело проносились машины и другие экипажи, обдавая зазевавшихся прохожих брызгами грязи. Время от времени Салли замечал прогуливающихся с детьми сородичей и даже несколько парочек. Одна сидела за ярко светящимся окном кондитерской и оживлённо жестикулировала. Салли пригляделся и понял, что у них вроде свидания. Молодой альфа совсем не выглядел сволочью, которая играет с будущей жертвой. Просто одетый, улыбается... Студент или подмастерье. Омега ощутимо краснеет и отводит глаза, которые помимо воли обращаются к собеседнику. Выглядит многообещающе...
Экипаж свернул на проспект Знаменосцев, беря курс на северо-восток. Там виднелись островерхие шпили университета, возвышаясь над домами, и Салли снова занервничал. Квартал, который назывался "Университетский городок", был выстроен на небольшом холме, и даже ходили слухи, что этот холм насыпан специально. Тобиас когда-то провёл небольшое исследование, но никаких подтверждений этим слухам не нашёл. Холм был вполне естественным образованием, а не рукотворным сооружением, назначением которого якобы является скрыть нечто важное. Правда, внутренние помещения всё же в нём были — архивы и запасники университета. Салли немало уже слышал об этом месте и с трудом верил, что наконец-то увидит это грандиозное здание собственными глазами, а не на газетных снимках и бумажных банкнотах — гуляя с друзьями по городу, так далеко он ещё не заходил.
Здание университета поражало не только своими размерами, но и странным сочетанием роскоши и практичности. Над центральным куполом возвышалась бронзовая скульптура Рослина, рядом красовалась круглая астрономическая башня, трубы и кабели опутывали отдельные корпуса... Университет с самого его основания и строительства старались оборудовать по последнему слову техники. Жилые дома вокруг университета населяли студенты и сотрудники, но Тобиас отказался жить среди этой публики, как и близнецы — он больше ценил спокойную домашнюю работу и посиделки с друзьями, чем шумные гулянки в общежитии с реками алкоголя и неизменными оргиями с непредсказуемым результатом. Да и атмосфера дома Рейнольдсов больше располагала к настоящей самостоятельности. Да, добираться иной раз было непросто и накладно для кармана, зато это подстёгивало стараться на подработках... С развитием отдельных научных дисциплин и увеличением числа студентов даже этого комплекса стало не хватать, помещений просто катастрофически не хватало, и уже шли разговоры о расширении. К одному не могли придти — перестроить жилые дома поблизости, разнести кафедры по отдельным зданиям в городе или вовсе вынести всё это за город.
— Тобиас...
— Что, любовь моя?
— А что будет, если вас всё же будут переселять?
— В каком смысле?
— Где вы будете работать?
— Не знаю, милый, — вздохнул бета. — Наша кафедра самая малочисленная, а места требует много. Аудитории, библиотека, хранилища, лаборатория по реставрации... И это не считая затраты на зарплаты сотрудникам и стипендии для студентов. Историческая наука до сих пор по большому счёту держится на энтузиастах. Не то, что технари.
— Потому что не всю вашу работу можно использовать практически?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
