Омегаверс: Небесный дом

ОМЕГАВЕРС

НЕБЕСНЫЙ ДОМ

Что такое "судьба"? Насколько мы подчинены ей? Можно ли бросить ей вызов? Чтобы это понять, нужны всего лишь Врата в иные миры, один артефакт и смелость перешагнуть порог, чтобы посмотреть, что там.

ПРОЛОГ

Бумажная птичка дважды дёрнула заострёнными крылышками, замахала ими активнее и взлетела с ладони Рольфа описывая круги и спирали по комнатке. Черноволосый двухлетний мальчик зачарованно смотрел на неё, потом заулыбался, замахал ручками сам и неожиданно для своего юного крёстного начал подниматься с коленей в воздух.

— Вот так так! — удивился Рольф, вскакивая, ловя крестника и снова усаживая на свои колени. — Хаул, да ты у нас тоже летун! Вот так сюрприз!

В детскую заглянул Кантон, вытирая руки полотенцем.

— Рольф, ты знаешь, который час? — укоризненно заметил он. — Хаулу уже давно пора ложиться спать, а ты его всё разгуливаешь!

— Да ладно тебе! Ты не представляешь, что я сейчас обнаружил! — возбуждённо зачастил Рольф. — Наш Хаул может летать!!! Ты представляешь??? Он ЛЕТАЕТ!!!

— Как это? — растерялся омега.

— А вот так! — Альфа поманил к себе порхающую под расписным потолком бумажную птичку, показал Хаулу, который тут же протянул к ней ручки, игрушка снова взлетела, и Хаул последовал за ней, забавно перебирая в воздухе ручками и ножками и заливисто хохоча. — Здорово, да?

— О, боги! — ахнул Кантон, ловя сына, которому уж очень хотелось поймать птичку. — Это что, мне теперь его на поводке водить надо, чтоб ветром случайно не унесло?!!

— И следить за окнами, — с довольным видом кивнул Рольф, с удовольствием наблюдая за малышом, возмущённо лепечущим что-то. — Я же тебе говорил, что Хаул унаследовал магический дар. И вот, пожалуйста!

— Только этого мне не хватало! — запричитал омега, прижимая начавшего недовольно сопеть мальчугана к своей груди. — Два мага в семье — это уже перебор!

— Вышел замуж за Следопыта — не жалуйся, — улыбаясь, покачал головой Рольф. — Я это тебе ещё тогда говорил. Да и отец твой тоже колдовал помаленьку, и дед... Мы же не виноваты, что тебе дара не перепало, — виновато добавил альфа.

— Ладно, как-нибудь приспособлюсь, — вздохнул Кантон, начиная укачивать сына, который хотел ещё полетать за птичкой, которая продолжала порхать по комнате. — Поскорее бы Кид вернулся! Значит, Академия?

— Да. И не переживай ты так, — приобнял друга Рольф. — Там немало хороших наставников. Один Учитель Юстас чего стоит! Уверен, он Хаулу обязательно понравится.

— Не сомневаюсь, — позволил себе улыбнуться Кантон. Хаул всё-таки начал потихоньку клевать носом и засыпать. — Тем более, что врождённый дар к полётам это огромная редкость — для этого обычно используют артефакты.

— Вот Кид вернётся и начнёт готовить его к поступлению. — Рольф ласково погладил крестника по лохматой макушке, и Хаул сладко зевнул. Его зелёные глазки начали закрываться. — Хаул мальчик смышлёный и быстро всему научится.

Кантон перестал улыбаться и встревоженно взглянул на друга.

— Рольф... может, не пойдёшь... туда? У меня плохое предчувствие.

— Так надо — это часть моей работы, — вздохнул молодой маг. — И не пугайся ты так раньше времени — это всего на пару недель. Если мои испытания пройдут успешно, то это станет настоящим прорывом в магической науке!

— Я всё понимаю, но... — Кантон умоляюще заглянул другу в глаза. — Ты гениальный учёный и артефактор, сам Ковен выделяет тебя из числа коллег, твои исследования очень важны, только... Разве не пора подумать и о себе? Ты же не просто так столько времени проводишь с Хаулом, я чую. Тебе пора бы подумать и о своих детях, а ты всё один и один... Ведь тебе уже восемнадцать! Да, это не семьдесят, но...

— Я думаю об этом, не переживай, — заверил омегу Рольф. — Как только соберусь жениться, то вы с Кидом узнаете об этом первыми. Ведь кроме вас, Хаула и Учителя Юстаса... у меня никого больше нет, — тихо добавил альфа, привлекая омегу с сыном к себе.

— Ты вернёшься? — Кантон смахнул навернувшуюся слезинку. Он ясно чуял проскочившую в запахе друга тревогу. Она была с самого прихода Рольфа, и омега заподозрил неладное, однако спросить так и не решился, зная, насколько скрытным может быть Рольф. А если он что-то скрывает, то не просто так. — Этот мир очень опасен.

— Обязательно вернусь. И тогда всё изменится.

Рольф не отличался ростом и крепостью типичного альфы, и мало кто при первом знакомстве верил в его настоящий возраст. Особенно, если альфа увлекался чем-то и начинал буквально излучать поистине детский энтузиазм. Ему очень понравилось быть крёстным, которым стал на следующий день после своего дня рождения, а Хаулу нравилось играть с дядей.

— Проводить тебя?

— Не надо, я сам. Ты лучше Хаула спать укладывай — уже очень поздно.

— Когда отправишься к Вратам? Утром? — Кантон осторожно, чтобы не разбудить мальчика, уложил его в кроватку и начал укутывать одеяльцем.

— Да, время уже назначено, и документ выписан.

— Удачи.

— Она мне понадобится, — серьёзно кивнул Рольф и вышел из детской.

Квартирка Френстонов была невелика, и Рольф знал её как свою собственную мастерскую. Нужный предмет сразу бросился в глаза — большой тяжёлый артефактный сундук в углу крохотной гостиной. Убедившись, что Кантон занимается сыном, Рольф порылся в своей сумке, лежащей на одном из кресел, извлёк из неё некий предмет, повернул ручку сундука чёрной меткой вверх, поднял крышку и положил предмет внутрь. Долго смотрел на свою вещь и напряжённо думал. Альфа всё ещё сомневался в верности принятого решения, однако это был самый оптимальный путь исполнения задуманного.

— Надеюсь, что всё получится, — пробормотал себе под нос артефактор, опуская крышку сундука и запирая его. — И вам всё это боком не выйдет.

СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Тейлз разглядывал будущего мужа с отвращением. Неужели отец никого получше не нашёл?! Он же старый и пахнет плохо! Да только кто будет слушать омегу?

Господин Фейн был ужасно стар — лет пятьдесят, а, может, и все шестьдесят. Однако у него было два несомненных достоинства, с точки зрения отца Тейлза, — он был богат и холост. Причём ровно настолько, чтобы не замечать трясущиеся руки, испещрённое оспой морщинистое лицо, парик, с трудом скрывающий лысину, и костлявые ноги. Тейлз так и норовил отвернуться, чтобы ему совсем плохо не стало. О чём только отец думает, сватая его такой развалине?!! Наверно о том, что брак его единственного сына поможет избежать банкротства всей семьи Фергюссон. Тейлз плохо понимал, что означает это мудрёное слово, но зато точно знал, что с деньгами в его семье сейчас совсем плохо. Настолько, что все расходы по подготовке приёма по поводу помолвки господин Фейн возьмёт на себя.

— Ваш сын просто очарователен! — проскрипел бета, опираясь обеими руками на трость и откровенно пялясь на Тейлза. — А как пахнет...

Отец довольно хмыкнул, а Тейлз прикрыл глаза, борясь с желанием сорваться с места и убежать в свою комнату. Выглядело это мерзко. Особенно, когда Тейлз попытался представить себе свою первую брачную ночь.

— Мы весьма польщены такой честью, — рассыпал благодарности будущему зятю отец, фальшиво улыбаясь. Хорошо, что этот сморчок ещё и подслеповат, а то бы наверняка заметил! — Мы и мечтать не смели, что с нами захочет породниться такой благородный человек, как вы...

И всё благородство старика пришло в этот дом исключительно в виде дорогой красивой одежды, не менее дорогой трости с серебряным набалдашником и роскошного экипажа с откидной крышей. Тейлз уже знал, что до конца лета его выдадут замуж, а потом...

В гостиную вошёл старый слуга Мик, неся поднос с напитками. Этот омега был частью приданого его родителя-омеги, заботился о нём и помогал растить Тейлза с самого рождения. Юноша был очень к слуге привязан. Несмотря на то, что Мик был рабом и носил ошейник как знак принадлежности хозяину, которым был папа Тейлза, юный омега очень его любил невзирая на разность статусов. Мик был большой мастер рассказывать удивительные сказки! Особенно часто Тейлз просил рассказать сказку про альфу из таинственной далёкой страны и омегу, которого, как его сейчас, хотели выдать замуж за другого. У той сказки был хороший конец, а его закончится бесславно и позорно. Тейлз всегда знал, что будущего мужа выберет отец, и до последнего надеялся, что жених будет хотя бы молодым. Самому омеге уже исполнилось шестнадцать лет — давно пора думать о семье и детях. Тейлз хотел семью и детей, но не так.

Мик бросил на своего воспитанника сочувствующий взгляд — папа Тейлза Рой некстати приболел и не смог присутствовать на смотринах. Видит Светлейший, с ним было бы не так противно!

— ...Я надеюсь, что ничто не помешает нашим семьям стать едиными... — продолжал распинаться Лиам Фергюссон перед сородичем.

А я буду надеяться, что всё же помешает, зло подумал Тейлз. И до того, как наступит осень.

Тейлзу было страшно.

— Папа, почему господин Фейн до сих пор не женат? — спросил Тейлз.

— Я не знаю, дорогой, — вздохнул Рой, расчёсывая русые волосы сына на ночь. — Господин Фейн живёт в большом городе, он очень занятой человек. Может, поэтому.

— Неужели отец не нашёл никого помоложе?! — возмутился Тейлз. — Это же не жених, а развалина! Да я овдовею в первую же брачную ночь!

Рой грустно улыбнулся. Он был ещё довольно молод и красив, и Тейлз любил на него смотреть. Рой всегда следил за своей внешностью, одевался скромно и пристойно, и даже в долгополой шёлковой ночной сорочке под самое горло выглядел прекрасно.

— Если это произойдёт, то на тебе потом женится племянник господина Фейна. Ему всего сорок лет.

— "Всего"! — фыркнул Тейлз. — Почти в три раза старше меня!

— А ты бы хотел выйти замуж за ровесника?

— В крайнем случае — за двадцатипятилетнего. Не так позорно. За что отец так меня ненавидит?!

Рой отложил щётку для волос и начал заплетать сыну косу.

— Род не дал нам других детей, кроме тебя, и твой отец распорядился так. Он единственный сын своих родителей и не оставил после себя достойного наследника. Твой отец считает, что нам повезло, что тебя берут без приданого. Если бы мы отдавали тебя так, как положено, то окончательно разорились бы.

— Неужели мы бы не прожили без этого брака? Ведь многие люди живут скромно! Можно жить без больших домов, пышных и дорогих нарядов, драгоценностей, большого числа слуг. Ведь ты и Мик вполне справляетесь с уборкой и готовкой...

— Твой отец недоволен, что я что-то делаю сам — стирка портит мои руки, от того, что мне приходится рано вставать, портится кожа моего лица, и ему стыдно, когда во время раутов это замечают деловые партнёры. Значит, он так плохо ведёт дела, что даже на слуг не хватает. А ведь когда-то его семья была очень богата. Если бы не карточные долги твоего отца...

— Неужели ты не мог выйти замуж за кого-то ещё?!

— Мог... но мои родственники и семья твоего отца решили иначе.

Голос Роя дрогнул, и Тейлз обернулся, поняв, что папа плачет.

— Так у тебя всё-таки кто-то был на примете?!

— Был... недолго. Нас разлучили. Я уверен, что этот человек был бы хорошим отцом для тебя. И он бы не стал отдавать тебя замуж за старика.

Рой сгорбился, его тёмные волосы свесились на лицо, а плечи заметно вздрагивали. Омега коснулся круглой камеи-броши в изящной золотой оправе на своём воротнике, судорожно стиснул её, и Тейлз вздохнул. Эта камея из узорчатой огненной яшмы была у папы сколько он себя помнил. Рой очень ею дорожил. Красивая вещь. Неизвестный мастер удивительно тонко вырезал на камне две переплетённые ветви — дуба и яблони. И как только ему это удалось? Оправа напоминала язычки пламени, украшенные крупинками граната. Очень красивая вещь.

— Это... он тебе подарил? — Тейлз осмелился дотронуться до броши, и папа не успел его остановить. Почему-то он не позволял сыну это делать... Ничего страшного, разумеется, не произошло, и Рой этому заметно удивился. Очень странно. Тейлз уверенно погладил брошь. Камень был тёплый, и это было очень приятное тепло. Наверно, потому, что Рой часто согревал его своей ладонью.

— Да. Его единственный подарок, что у меня остался. — Рой смахнул набежавшую слезинку, закончил вплетать в косу Тейлза шёлковую ленточку и настойчиво начал укладывать сына спать. — Всё, хватит. Скоро помолвка. Не годится, если у тебя будет бледное лицо и мешки под глазами.

По заказу господина Фейна Тейлзу к помолвке сшили замечательный изумрудно-зелёный наряд из дорогого атласа. Тончайшие кружева, золотое шитьё, перламутровые пуговицы. К наряду прилагалась шкатулка с драгоценностями. Тейлз уныло перебирал изумрудный гарнитур из серег, ожерелья и тонкой диадемы. Красиво, спору нет, но зачем ему всё это? Только для того, чтобы родители похвастались соседям удачно найденной партией? Было бы чем хвастаться!

Пришло время одеваться, и Тейлз покорно отдал себя в руки папы, Мика и приглашённого из большого города парикмахера. Он даже не стал смотреть на то, что получилось. Красиво, а толку?!

Гостей из зажиточных соседей и местного главы с семьёй набилось немало. Разряженных в пух и прах по последней моде, пытаясь подражать столичным франтам. О бедственном положении семьи Фергюссон они знали не понаслышке и откровенно завидовали, что тем удалось таки выгодно пристроить сына-омегу, который считался последним из местных женихов. Тейлз к своим годам вышел не самого удачного телосложения — откровенно плоский и угловатый, а уж его заострённый нос и вовсе частенько подвергался насмешкам. Потому-то местные женихи и обходили его стороной — не только из-за бедственного положения семьи, что не мешало при удобном случае облизываться и украдкой пощипывать.

Поздравления, такие же фальшивые, как и улыбки, сыпались со всех сторон. Тейлз стоял рядом с креслом, в котором торжественно восседал господин Фейн, и из последних сил старался не морщиться. Какой же он противный! Хорошо, что танцевать с ним не придётся.

Раут проходил не только в доме, но и в саду. Сам дом когда-то был одним из самых богатых в их городке, только поддерживать его в достойном виде уже было непросто. Стены начал оплетать одичавший плющ, деревья в саду давно не подстригали, и их ветви высовывались через прутья ограды или нависали над ней частым занавесом. Впрочем, так Тейлзу даже больше нравилось — есть где спрятаться. Как только свечерело, и слабеющий летний зной сменился прохладой надвигающейся осени, Тейлз улучил момент и сбежал в сад, где у него было особенно любимое место — рядом с кустами королевских роз. Там его и нашёл Мик.

Старый омега жалостливо коснулся волос Тейлза, стараясь не испортить причёску.

— Бедный малыш...

— Скоро попрощаемся, Мик, — тихо ответил юноша, поглаживая пышные бутоны. — Я буду скучать.

— Я тоже, мальчик мой. Я тоже.

— Если бы только я мог сбежать отсюда! — Тейлз сжал в ладони один бутон и ойкнул, уколовшись о шип. Слизал выступившую капельку крови и поморщился.

— Но куда бы ты пошёл?

— Не знаю. Куда-нибудь. Хоть куда-то.