Омегаверс: Небесный дом

ОМЕГАВЕРС

НЕБЕСНЫЙ ДОМ

Что такое "судьба"? Насколько мы подчинены ей? Можно ли бросить ей вызов? Чтобы это понять, нужны всего лишь Врата в иные миры, один артефакт и смелость перешагнуть порог, чтобы посмотреть, что там.

ПРОЛОГ

Бумажная птичка дважды дёрнула заострёнными крылышками, замахала ими активнее и взлетела с ладони Рольфа описывая круги и спирали по комнатке. Черноволосый двухлетний мальчик зачарованно смотрел на неё, потом заулыбался, замахал ручками сам и неожиданно для своего юного крёстного начал подниматься с коленей в воздух.

— Вот так так! — удивился Рольф, вскакивая, ловя крестника и снова усаживая на свои колени. — Хаул, да ты у нас тоже летун! Вот так сюрприз!

В детскую заглянул Кантон, вытирая руки полотенцем.

— Рольф, ты знаешь, который час? — укоризненно заметил он. — Хаулу уже давно пора ложиться спать, а ты его всё разгуливаешь!

— Да ладно тебе! Ты не представляешь, что я сейчас обнаружил! — возбуждённо зачастил Рольф. — Наш Хаул может летать!!! Ты представляешь??? Он ЛЕТАЕТ!!!

— Как это? — растерялся омега.

— А вот так! — Альфа поманил к себе порхающую под расписным потолком бумажную птичку, показал Хаулу, который тут же протянул к ней ручки, игрушка снова взлетела, и Хаул последовал за ней, забавно перебирая в воздухе ручками и ножками и заливисто хохоча. — Здорово, да?

— О, боги! — ахнул Кантон, ловя сына, которому уж очень хотелось поймать птичку. — Это что, мне теперь его на поводке водить надо, чтоб ветром случайно не унесло?!!

— И следить за окнами, — с довольным видом кивнул Рольф, с удовольствием наблюдая за малышом, возмущённо лепечущим что-то. — Я же тебе говорил, что Хаул унаследовал магический дар. И вот, пожалуйста!

— Только этого мне не хватало! — запричитал омега, прижимая начавшего недовольно сопеть мальчугана к своей груди. — Два мага в семье — это уже перебор!

— Вышел замуж за Следопыта — не жалуйся, — улыбаясь, покачал головой Рольф. — Я это тебе ещё тогда говорил. Да и отец твой тоже колдовал помаленьку, и дед... Мы же не виноваты, что тебе дара не перепало, — виновато добавил альфа.

— Ладно, как-нибудь приспособлюсь, — вздохнул Кантон, начиная укачивать сына, который хотел ещё полетать за птичкой, которая продолжала порхать по комнате. — Поскорее бы Кид вернулся! Значит, Академия?

— Да. И не переживай ты так, — приобнял друга Рольф. — Там немало хороших наставников. Один Учитель Юстас чего стоит! Уверен, он Хаулу обязательно понравится.

— Не сомневаюсь, — позволил себе улыбнуться Кантон. Хаул всё-таки начал потихоньку клевать носом и засыпать. — Тем более, что врождённый дар к полётам это огромная редкость — для этого обычно используют артефакты.

— Вот Кид вернётся и начнёт готовить его к поступлению. — Рольф ласково погладил крестника по лохматой макушке, и Хаул сладко зевнул. Его зелёные глазки начали закрываться. — Хаул мальчик смышлёный и быстро всему научится.

Кантон перестал улыбаться и встревоженно взглянул на друга.

— Рольф... может, не пойдёшь... туда? У меня плохое предчувствие.

— Так надо — это часть моей работы, — вздохнул молодой маг. — И не пугайся ты так раньше времени — это всего на пару недель. Если мои испытания пройдут успешно, то это станет настоящим прорывом в магической науке!

— Я всё понимаю, но... — Кантон умоляюще заглянул другу в глаза. — Ты гениальный учёный и артефактор, сам Ковен выделяет тебя из числа коллег, твои исследования очень важны, только... Разве не пора подумать и о себе? Ты же не просто так столько времени проводишь с Хаулом, я чую. Тебе пора бы подумать и о своих детях, а ты всё один и один... Ведь тебе уже восемнадцать! Да, это не семьдесят, но...

— Я думаю об этом, не переживай, — заверил омегу Рольф. — Как только соберусь жениться, то вы с Кидом узнаете об этом первыми. Ведь кроме вас, Хаула и Учителя Юстаса... у меня никого больше нет, — тихо добавил альфа, привлекая омегу с сыном к себе.

— Ты вернёшься? — Кантон смахнул навернувшуюся слезинку. Он ясно чуял проскочившую в запахе друга тревогу. Она была с самого прихода Рольфа, и омега заподозрил неладное, однако спросить так и не решился, зная, насколько скрытным может быть Рольф. А если он что-то скрывает, то не просто так. — Этот мир очень опасен.

— Обязательно вернусь. И тогда всё изменится.

Рольф не отличался ростом и крепостью типичного альфы, и мало кто при первом знакомстве верил в его настоящий возраст. Особенно, если альфа увлекался чем-то и начинал буквально излучать поистине детский энтузиазм. Ему очень понравилось быть крёстным, которым стал на следующий день после своего дня рождения, а Хаулу нравилось играть с дядей.

— Проводить тебя?

— Не надо, я сам. Ты лучше Хаула спать укладывай — уже очень поздно.

— Когда отправишься к Вратам? Утром? — Кантон осторожно, чтобы не разбудить мальчика, уложил его в кроватку и начал укутывать одеяльцем.

— Да, время уже назначено, и документ выписан.

— Удачи.

— Она мне понадобится, — серьёзно кивнул Рольф и вышел из детской.

Квартирка Френстонов была невелика, и Рольф знал её как свою собственную мастерскую. Нужный предмет сразу бросился в глаза — большой тяжёлый артефактный сундук в углу крохотной гостиной. Убедившись, что Кантон занимается сыном, Рольф порылся в своей сумке, лежащей на одном из кресел, извлёк из неё некий предмет, повернул ручку сундука чёрной меткой вверх, поднял крышку и положил предмет внутрь. Долго смотрел на свою вещь и напряжённо думал. Альфа всё ещё сомневался в верности принятого решения, однако это был самый оптимальный путь исполнения задуманного.

— Надеюсь, что всё получится, — пробормотал себе под нос артефактор, опуская крышку сундука и запирая его. — И вам всё это боком не выйдет.

СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Тейлз разглядывал будущего мужа с отвращением. Неужели отец никого получше не нашёл?! Он же старый и пахнет плохо! Да только кто будет слушать омегу?

Господин Фейн был ужасно стар — лет пятьдесят, а, может, и все шестьдесят. Однако у него было два несомненных достоинства, с точки зрения отца Тейлза, — он был богат и холост. Причём ровно настолько, чтобы не замечать трясущиеся руки, испещрённое оспой морщинистое лицо, парик, с трудом скрывающий лысину, и костлявые ноги. Тейлз так и норовил отвернуться, чтобы ему совсем плохо не стало. О чём только отец думает, сватая его такой развалине?!! Наверно о том, что брак его единственного сына поможет избежать банкротства всей семьи Фергюссон. Тейлз плохо понимал, что означает это мудрёное слово, но зато точно знал, что с деньгами в его семье сейчас совсем плохо. Настолько, что все расходы по подготовке приёма по поводу помолвки господин Фейн возьмёт на себя.

— Ваш сын просто очарователен! — проскрипел бета, опираясь обеими руками на трость и откровенно пялясь на Тейлза. — А как пахнет...

Отец довольно хмыкнул, а Тейлз прикрыл глаза, борясь с желанием сорваться с места и убежать в свою комнату. Выглядело это мерзко. Особенно, когда Тейлз попытался представить себе свою первую брачную ночь.

— Мы весьма польщены такой честью, — рассыпал благодарности будущему зятю отец, фальшиво улыбаясь. Хорошо, что этот сморчок ещё и подслеповат, а то бы наверняка заметил! — Мы и мечтать не смели, что с нами захочет породниться такой благородный человек, как вы...

И всё благородство старика пришло в этот дом исключительно в виде дорогой красивой одежды, не менее дорогой трости с серебряным набалдашником и роскошного экипажа с откидной крышей. Тейлз уже знал, что до конца лета его выдадут замуж, а потом...

В гостиную вошёл старый слуга Мик, неся поднос с напитками. Этот омега был частью приданого его родителя-омеги, заботился о нём и помогал растить Тейлза с самого рождения. Юноша был очень к слуге привязан. Несмотря на то, что Мик был рабом и носил ошейник как знак принадлежности хозяину, которым был папа Тейлза, юный омега очень его любил невзирая на разность статусов. Мик был большой мастер рассказывать удивительные сказки! Особенно часто Тейлз просил рассказать сказку про альфу из таинственной далёкой страны и омегу, которого, как его сейчас, хотели выдать замуж за другого. У той сказки был хороший конец, а его закончится бесславно и позорно. Тейлз всегда знал, что будущего мужа выберет отец, и до последнего надеялся, что жених будет хотя бы молодым. Самому омеге уже исполнилось шестнадцать лет — давно пора думать о семье и детях. Тейлз хотел семью и детей, но не так.

Мик бросил на своего воспитанника сочувствующий взгляд — папа Тейлза Рой некстати приболел и не смог присутствовать на смотринах. Видит Светлейший, с ним было бы не так противно!

— ...Я надеюсь, что ничто не помешает нашим семьям стать едиными... — продолжал распинаться Лиам Фергюссон перед сородичем.

А я буду надеяться, что всё же помешает, зло подумал Тейлз. И до того, как наступит осень.

Тейлзу было страшно.

— Папа, почему господин Фейн до сих пор не женат? — спросил Тейлз.

— Я не знаю, дорогой, — вздохнул Рой, расчёсывая русые волосы сына на ночь. — Господин Фейн живёт в большом городе, он очень занятой человек. Может, поэтому.

— Неужели отец не нашёл никого помоложе?! — возмутился Тейлз. — Это же не жених, а развалина! Да я овдовею в первую же брачную ночь!

Рой грустно улыбнулся. Он был ещё довольно молод и красив, и Тейлз любил на него смотреть. Рой всегда следил за своей внешностью, одевался скромно и пристойно, и даже в долгополой шёлковой ночной сорочке под самое горло выглядел прекрасно.

— Если это произойдёт, то на тебе потом женится племянник господина Фейна. Ему всего сорок лет.

— "Всего"! — фыркнул Тейлз. — Почти в три раза старше меня!

— А ты бы хотел выйти замуж за ровесника?

— В крайнем случае — за двадцатипятилетнего. Не так позорно. За что отец так меня ненавидит?!

Рой отложил щётку для волос и начал заплетать сыну косу.

— Род не дал нам других детей, кроме тебя, и твой отец распорядился так. Он единственный сын своих родителей и не оставил после себя достойного наследника. Твой отец считает, что нам повезло, что тебя берут без приданого. Если бы мы отдавали тебя так, как положено, то окончательно разорились бы.

— Неужели мы бы не прожили без этого брака? Ведь многие люди живут скромно! Можно жить без больших домов, пышных и дорогих нарядов, драгоценностей, большого числа слуг. Ведь ты и Мик вполне справляетесь с уборкой и готовкой...

— Твой отец недоволен, что я что-то делаю сам — стирка портит мои руки, от того, что мне приходится рано вставать, портится кожа моего лица, и ему стыдно, когда во время раутов это замечают деловые партнёры. Значит, он так плохо ведёт дела, что даже на слуг не хватает. А ведь когда-то его семья была очень богата. Если бы не карточные долги твоего отца...

— Неужели ты не мог выйти замуж за кого-то ещё?!

— Мог... но мои родственники и семья твоего отца решили иначе.

Голос Роя дрогнул, и Тейлз обернулся, поняв, что папа плачет.

— Так у тебя всё-таки кто-то был на примете?!

— Был... недолго. Нас разлучили. Я уверен, что этот человек был бы хорошим отцом для тебя. И он бы не стал отдавать тебя замуж за старика.

Рой сгорбился, его тёмные волосы свесились на лицо, а плечи заметно вздрагивали. Омега коснулся круглой камеи-броши в изящной золотой оправе на своём воротнике, судорожно стиснул её, и Тейлз вздохнул. Эта камея из узорчатой огненной яшмы была у папы сколько он себя помнил. Рой очень ею дорожил. Красивая вещь. Неизвестный мастер удивительно тонко вырезал на камне две переплетённые ветви — дуба и яблони. И как только ему это удалось? Оправа напоминала язычки пламени, украшенные крупинками граната. Очень красивая вещь.

— Это... он тебе подарил? — Тейлз осмелился дотронуться до броши, и папа не успел его остановить. Почему-то он не позволял сыну это делать... Ничего страшного, разумеется, не произошло, и Рой этому заметно удивился. Очень странно. Тейлз уверенно погладил брошь. Камень был тёплый, и это было очень приятное тепло. Наверно, потому, что Рой часто согревал его своей ладонью.

— Да. Его единственный подарок, что у меня остался. — Рой смахнул набежавшую слезинку, закончил вплетать в косу Тейлза шёлковую ленточку и настойчиво начал укладывать сына спать. — Всё, хватит. Скоро помолвка. Не годится, если у тебя будет бледное лицо и мешки под глазами.

По заказу господина Фейна Тейлзу к помолвке сшили замечательный изумрудно-зелёный наряд из дорогого атласа. Тончайшие кружева, золотое шитьё, перламутровые пуговицы. К наряду прилагалась шкатулка с драгоценностями. Тейлз уныло перебирал изумрудный гарнитур из серег, ожерелья и тонкой диадемы. Красиво, спору нет, но зачем ему всё это? Только для того, чтобы родители похвастались соседям удачно найденной партией? Было бы чем хвастаться!

Пришло время одеваться, и Тейлз покорно отдал себя в руки папы, Мика и приглашённого из большого города парикмахера. Он даже не стал смотреть на то, что получилось. Красиво, а толку?!

Гостей из зажиточных соседей и местного главы с семьёй набилось немало. Разряженных в пух и прах по последней моде, пытаясь подражать столичным франтам. О бедственном положении семьи Фергюссон они знали не понаслышке и откровенно завидовали, что тем удалось таки выгодно пристроить сына-омегу, который считался последним из местных женихов. Тейлз к своим годам вышел не самого удачного телосложения — откровенно плоский и угловатый, а уж его заострённый нос и вовсе частенько подвергался насмешкам. Потому-то местные женихи и обходили его стороной — не только из-за бедственного положения семьи, что не мешало при удобном случае облизываться и украдкой пощипывать.

Поздравления, такие же фальшивые, как и улыбки, сыпались со всех сторон. Тейлз стоял рядом с креслом, в котором торжественно восседал господин Фейн, и из последних сил старался не морщиться. Какой же он противный! Хорошо, что танцевать с ним не придётся.

Раут проходил не только в доме, но и в саду. Сам дом когда-то был одним из самых богатых в их городке, только поддерживать его в достойном виде уже было непросто. Стены начал оплетать одичавший плющ, деревья в саду давно не подстригали, и их ветви высовывались через прутья ограды или нависали над ней частым занавесом. Впрочем, так Тейлзу даже больше нравилось — есть где спрятаться. Как только свечерело, и слабеющий летний зной сменился прохладой надвигающейся осени, Тейлз улучил момент и сбежал в сад, где у него было особенно любимое место — рядом с кустами королевских роз. Там его и нашёл Мик.

Старый омега жалостливо коснулся волос Тейлза, стараясь не испортить причёску.

— Бедный малыш...

— Скоро попрощаемся, Мик, — тихо ответил юноша, поглаживая пышные бутоны. — Я буду скучать.

— Я тоже, мальчик мой. Я тоже.

— Если бы только я мог сбежать отсюда! — Тейлз сжал в ладони один бутон и ойкнул, уколовшись о шип. Слизал выступившую капельку крови и поморщился.

— Но куда бы ты пошёл?

— Не знаю. Куда-нибудь. Хоть куда-то.

Мик как-то странно покосился на своего любимца и решился на что-то.

— Знаешь, я тут вспомнил... За нашим городком за мостом через реку есть дом. Говорят, что там живут демоны.

— Демоны? А почему так решили? — удивился Тейлз.

— Потому что в этом доме давно никто не живёт. Он пустой. Все это знают. Во дворе даже есть свой колодец, у дома три этажа и большой сад. Кое-кто был бы не прочь прибрать этот дом себе, но там жить нельзя — крыша провалена, полы скрипят, лестница рассохлась и крыс полно. Чинить будет слишком дорого, да и боятся туда ходить. Когда-то там жила очень зажиточная семья, но однажды все они бесследно исчезли. Кто-то даже говорит, что перед их исчезновением весь дом полночи светился каким-то странным светом. Тогда любопытных хватало, и многие потянулись посмотреть, что случилось. Тогда-то и стало известно, что хозяева пропали, как будто их и не было. Всё осталось нетронутым, только пылью густо присыпано, а людей нет. Прошло время, а хозяева так и не объявились. Все вещи из дома быстро растащили, а потом вдруг одного из мародёров нашли в полном беспамятстве. Он бредил, говорил и вёл себя ужасно странно, и добиться от него, что случилось, так и не смогли. Его заперли в доме для умалишённых, где он и умер. С тех пор в тот дом никто не совался очень долго. Вот только люди начали замечать, что время от времени оттуда кто-то выходит. И возвращается туда же. Он то осматривает дом, то приходит в наш город и просто ходит по улицам, то куда-то уходит. Это разные люди, которые выглядят очень странными — они странно одеты, странно говорят. Иногда что-то покупают у нас на рынке и расплачиваются чистым золотом в виде монет из неизвестной страны. С полгода назад появился омега. Такой же приметный.

— Золотом??? — поразился Тейлз. — И их до сих пор не ограбили??? Или...

— Пытались некоторые, только даже поймать не смогли. — Мик намекающе улыбнулся.

Тейлз нахмурился. Мик что, рассказывает очередную сказку, чтобы его подбодрить? Ведь если он не выдумывает, то...

— А подкараулить в доме пытались? Может, золото в доме спрятано?

— И в доме искали, кто осмелился войти, только никаких следов, что там кто-то живёт, по-прежнему нет. Пыль, хлам, крысы и никакого золота. А ещё говорят, что там есть дверь, за которой эти люди прячутся, а потом просто исчезают из этой комнаты. Хотя деваться им некуда — окно заколочено, в полу дыр нет, как и других дверей.

— Исчезают? Как?

— Никто не знает. Вот и решили, что в доме поселились демоны. Боятся. Но если те прежние просто разговаривали с людьми и гуляли по окрестностям, то омега как будто что-то или кого-то настойчиво ищет.

— А вдруг он не демон?

Мик прищурился, глядя на юношу. В его глазах блеснула довольная искорка.

— Может, и не демон... Ладно, иди в дом — гости уходят.

— А я там зачем?

— Господин Фейн будет ночевать у нас. Твой отец хочет, чтобы ты проводил его в гостевую комнату.

Внутри юного омеги всё оборвалось.

— Проводить?..

— Да, проводить. — В глазах старика появился страх за своего любимца. — И это приказ.

Тейлз отшатнулся.

— Но ведь до свадьбы ещё...

— Это неважно. Ты должен.

— Нет... я не хочу...

— Твоего отца не волнует, что ты хочешь. Он уже отдал тебя этому старику.

На глаза Тейлза начали наворачиваться слёзы. Уже??? Только не это!!!

Мик украдкой огляделся по сторонам, придвинулся ближе и шепнул:

— Попробуй убежать от господина Фейна, и я тебя выпущу на улицу. Твой папа этого сделать не сможет, а я уже старый. С меня спроса никакого.

— Тебя накажут!

— Пусть наказывают. Если тот омега действительно существует, то я бы предпочёл доверить тебя ему, а не господину Фейну.

— Мик... — Поражённый Тейлз от неожиданности растерял слова. Что всё это значит???

Старик вцепился в плечи своего воспитанника и заговорил снова, глядя ему прямо в глаза.

— Я смогу выпустить тебя только один раз. Сегодня. Другого случая не представится.

— А... как же папа?..

— Он сам мне это приказал. Он уверен, что с тобой всё будет хорошо. Тебе только нужно уйти отсюда. Если останешься, то пропадёшь.

Тейлз обмер. Папины советы всегда были очень полезными. Почему же?.. Но хватило одного взгляда на горящие окна, чтобы принять решение.

— Я приду. Только от этих побрякушек избавлюсь, а то мне совсем не хочется бегать в них по городу. — Тейлз красноречиво подёргал ожерелье.

— Договорились. Я буду ждать тебя внизу. — Мик сжал ладонь юноши. — Только не позволяй этому противному старику себя трогать.

Тейлз пятился от жениха, пока не упёрся в стену.

— Ну что ты, малыш?! — сладострастно облизнулся господин Фейн, ковыляя к нему. Тейлз продолжал пятиться. — Мы же уже не чужие люди!

— Но свадьба только через неделю...

— Какая разница? Не убегай от меня.

— Может... я сниму драгоценности? Я... боюсь их сломать, — пролепетал Тейлз, стараясь дышать осторожнее, ибо вонь господина Фейна уже стала настолько отвратительной, что того и гляди стошнит.

— Хорошо, снимай... всё, — сально ухмыльнулся престарелый жених, и Тейлз отвернулся, молясь предкам, чтобы всё получилось. Почему папа так уверен, что если он сбежит сейчас, то всё будет хорошо? Так или иначе, но надо пользоваться, пока есть возможность.

Тейлз отстегнул серьги, снял ожерелье, не без труда выпростал диадему из волос... И зачем она так сделана??? Наверно, их носят богатенькие омеги, которым не надо снимать всё это самим! Как же сбежать от господина Фейна? Взгляд омеги упал на трость, на которую опирался старик. Тейлз испугался... и решился совсем. Папа плохого не посоветует! Надо бежать!

Господин Фейн, как и ожидал Тейлз, не успел уследить за своим юным женихом и осел на пол от первого же удара тростью по голове. Омега бросился к двери, не сразу, но открыл её — руки тряслись хуже, чем у бесчувственного сейчас беты. Тейлз понимал, что отец не простит своеволия, но терпеть уже надоело. Все шестнадцать лет он просто жил, подчиняясь отцу, которому было безразлично, есть его сын или нет, едва его замечал, а потом, когда подвернулся богатый жених, вспомнил. Одного было жалко — оставлять папу и Мика, благодаря которым жизнь юного омеги имела хоть какой-то смысл. Друзей у него не было, с соседями общаться неинтересно... Если бы отец замечал его чаще, то Тейлз бы смог выпросить хотя бы котёнка, и в его комнате жило ещё одно любящее существо.

Тейлз сбежал вниз по лестнице, где его встретил Мик, и они поспешили к чёрной двери.

— Молодец, ты вовремя! Ещё бы чуть-чуть — и всё пропало!

— И куда мне теперь? — на бегу выдохнул Тейлз.

— К тому самому старому дому, где мост через реку. Как выйдешь на улицу, беги по ней прямо, потом направо и снова прямо. Выйдешь на берег и пойдёшь вдоль него до самого моста. Как только увидишь дом c заросшим садом — это он и есть. Иди туда.

— Ты уверен?

— Да. И будь осторожен — темнеет. Нельзя, чтобы тебя схватили какие-нибудь выпивохи.

Тейлз сглотнул. В детстве он не раз ходил с Миком на здешний рынок за покупками и видел других горожан. Среди них были и такие, которые его пугали до дрожи и полуобморока — альфы. Огромные, дурно пахнущие, невоспитанные, они всегда обращали внимание на ухоженного омежку, и Мик прятал мальчика за собой, прося не трогать ребёнка. Когда омежка стал старше, Тейлза перестали вообще выпускать из дома, не считая еженедельных визитов в городской храм и приёмы у соседей. Судя по тому, как на юношу порой облизывался родной отец — не зря. Ведь не просто так с полного попустительства отца ему оказывали недвусмысленные знаки внимания немногие важные гости!

Тейлз крепко обнял старого слугу на прощание. Как же не хотелось оставлять его здесь! Ведь накажут!

— Я буду осторожен. Но ты уверен, что всё получится?

— Твой папа уверен, — тихо улыбнулся Мик. — Беги скорее.

Тейлз бежал так быстро, как не бегал никогда. Омега не смел оборачиваться и лихорадочно пытался удержать в голове всё то, что сказал Мик. Слишком долго он не выходил за ограду! Тейлз попытался двигаться на запах реки, но из-за волнения и страха быть пойманным быстро заблудился. Сначала свернул не туда и понял это по тому, что запах реки начал удаляться. Попытался вернуться и вдруг услышал, что ему навстречу кто-то торопливо идёт. Судя по доносящимся голосам, это были его отец и камердинер будущего зятя — господина Фейна нашли без чувств, обнаружили, что будущий юный супруг сбежал, и того помчались искать. Тейлз свернул в ближайшую подворотню и затаился там, молясь первопредку-альфе о защите.

Отец, подсвечивая себе лампой, промчался мимо, Тейлз перевёл дух, огляделся и принюхался. В какой стороне река? Наверно, к ней можно выйти дворами кружным путём. Город же маленький... А куда он забежал?

Их городок был не слишком велик, стоял рядом с рекой, через которую перебросили каменный мост, и ближе к окраинам каменные дома всё больше сменялись деревянными, а то и просто глинобитными с соломенными крышами, в которых жила беднота. Да и сами дома здесь были не такие большие, как в центре рядом с храмом, улочка узкая, кривая и тёмная настолько, что если бы не вышедшая на небо луна, разглядеть хоть что-то было бы нельзя. Ширины этой улицы едва хватало, чтобы проехала гружёная телега. Дощатые заборы тянулись сплошной стеной, под ногами утоптанная земля вместо булыжной мостовой главной улицы. Попахивало не очень. Наверно, из-за этого запаха отец его и не заметил. Тейлз поднялся с земли, кое-как отряхнулся, покрутил головой и пошёл дальше вглубь.

Тейлз очень быстро понял, что сглупил — страх с концами вышиб из его памяти точное направление, и он окончательно заблудился. Почему папа был так уверен, что его единственное чадо обязательно доберётся туда, куда надо? Выйти бы к реке! Понятно, почему после конфирмации его перестали выпускать даже на прогулки в сопровождении папы и Мика — если сбежит, то быстро найдётся.

Вдруг снова послышались голоса — кто-то шёл навстречу. Тейлз прислушался и понял, что влип. Голоса были низкими, хриплыми и невнятными.

Трое? Четверо? Адам, спаси и сохрани!

Это были альфы. Четверо. И от них пахло вином. Плохим вином. Заметят. Как пить дать заметят. Всё, пропал!!!

В полумраке сверкнули зелёным огнём глаза чужаков. Тейлз не устоял на подкашивающихся ногах и пополз спиной вперёд, пока не упёрся в чей-то забор. Омегу пригибала к земле сила альфы, пробуждая в душе животный ужас и отнимая способность мыслить ясно. Руки и ноги холодели и отнимались, тело будто было не своё — не слушалось. Тейлз уже жалел, что вообще согласился бежать из дома, поверив странным заверениям Мика, что всё обойдётся. Сейчас его схватят и надругаются. И очень повезёт, если Тейлз после этого останется жив! На что он променял одного-единственного дряхлого старика? На четырёх пьяных, полных сил! Отличный выбор!

Тейлз только тихо пискнул, чувствуя, как его хватают грубые руки. Всё, что он смог сделать — это зажмуриться и начать вертеть головой, не давая лизнуть своё лицо. Боги, как же плохо от них пахнет!..

Вдруг сквозь вонь насильников проскочила волна свежести. Тейлз охнуть не успел, как его отпустили, и омега, трясясь всем телом и кое-как оправляя расстёгнутую одежду с оборванными пуговицами, не без труда отполз в сторонку. Кто-то вмешался, и выпивохи один за другим падали с ног. Вот всё стихло, удивительный запах резко приблизился, и уверенный омежий голос позвал сородича:

— Эй, ты как, живой? Сильно они тебя помяли?

Омега совершенно не казался испуганным. Тейлз рискнул открыть глаза и увидел склонившегося над ним парня с масляным фонарём в руке. Жёлтый огонёк озарил симпатичное скуластое лицо. Сородич был встревожен.

— Не... не очень...

— Встать можешь? — И омега протянул Тейлзу руку. У него был странный выговор.

— Наверно... — Тейлз покосился на валяющиеся неподалёку тела.

— Тогда идём отсюда скорее, а то эти кобели скоро очухаются. Тебе куда надо?

— К реке.

— Хорошо. Идём.

Тейлз вцепился в руку... спасителя? Неужели один омега смог справиться с четырьмя альфами?! Но если не он, то кто? Больше никого нет — даже соседи не выглянули на шум. Впрочем, даже шума особого не было, да и связываться с пьяными — себе дороже.

Ноги заметно подкашивались, и сородич подхватил его под руку. Его собственная рука была необычно тверда, и Тейлз невольно присмотрелся. Чуть выше него, стройный, густые чёрные волосы собраны на затылке лентой, в ушах сверкнули зеленью каплевидные серьги. Глаза омеги тоже отливали зеленью. Одет просто, однако покрой и расцветка одежды были какими-то нездешними. Через плечо перекинута лямка кожаной сумки с блестящей пряжкой, на ногах высокие сапоги. Омега как омега, только странный какой-то. Но почему-то рядом с ним было очень спокойно.

Новый знакомый уверенно повёл Тейлза дворами, и вскоре они действительно вышли к реке. Уже совсем стемнело, в воде отражается бледный лунный свет, над рекой чернеет мост, небо, как крупа, усыпали мерцающие звёзды. Тихо, и с трудом верилось, что совсем недавно Тейлз готов был распрощаться не только с невинностью, но и с жизнью.

— Так как ты там оказался? — спросил сородич, заметив, что Тейлз вполне пришёл в себя. — Судя по твоей одежде, тебе положено быть совсем не в тёмной подворотне.

— Может, и положено, но только я туда не вернусь, — буркнул Тейлз.

— Почему? Твой оми наверняка уже волнуется.

— Кто? — удивился Тейлз.

— Оми. То есть папа-омега.

Тейлз нахмурился и снова оглядел своего благодетеля.

— Ты иностранец? А почему так хорошо говоришь по-нашему?

— Ну... — По губам парня скользнула улыбка. — Можно сказать, что иностранец. А что?

— Ничего. Спасибо, что помог. Я, пожалуй, пойду. — Тейлз отпустил его руку, сокрушённо оглядел себя и снова начал поправлять одежду. Из всех пуговиц остались только две на камзоле и одна на штанах. И как он пойдёт дальше в таком виде?!

— А куда тебе надо? Может, я знаю? Если да, то провожу — так будет надёжнее, — предложил странный сородич. — Похоже, что ты слишком долго просидел дома, раз так плохо город знаешь.

— Я ищу дом, в котором живут демоны. Он вон там, за мостом.

— Демоны? — хихикнул благодетель. — Кто тебе это сказал?

— Мик, наш слуга. Он сказал, что в том доме я смогу спрятаться. Говорят, что там живут демоны.

— И ты совсем их не боишься? — Улыбка странного сородича стала шире.

— Лучше демоны, чем замуж за вонючего старика. — Тейлз отвернулся — улыбка незнакомца выглядела насмешливой и очень обидной.

Сородич коснулся его плеча.

— Всё так серьёзно? — сочувственно уточнил он. Как будто и не смеялся только что!

— Сегодня ещё только состоялась помолвка, а отец уже послал меня к этому старикашке в постель, — содрогнулся Тейлз.

— То есть тебя даже не спрашивали, хочешь ты замуж или нет?! — ужаснулся омега.

— А зачем? — горько усмехнулся Тейлз. — Отец всё равно меня ненавидит, а так хоть дела поправит.

— А ты уверен, что тебе надо именно в тот дом? — серьёзно спросил спаситель. — Ты же не знаешь, что там.

— Если там так опасно, то зачем Мик мне про него рассказал? И мне уже всё равно куда. Лишь бы не замуж за господина Фейна или кого-то из его племянников.

Сородич задумался.

— Хорошо, я провожу тебя к этому дому. Но если вдруг передумаешь — отведу обратно домой.

— Так ты слуга демонов из этого дома? — замер Тейлз, едва веря такой удаче.

— Во-первых, демонов никаких нет, — строго отрубил омега. — А во-вторых, ничей я не слуга, пусть и состою на службе. Значит, идёшь со мной?

Тейлз было заколебался, но одна только мысль о господине Фейне оборвала все сомнения.

— Да, я иду. А как тебя зовут?

— Хаул Френстон. А тебя?

— Тейлз Фергюссон.

Новый знакомый уверенно привёл Тейлза к очень старому небольшому двухэтажному каменному дому с заколоченными крест-накрест досками окнами. Этот дом, и правда, находился за городской чертой, что показалось Тейлзу немного странным. Зачем строить такой дом так далеко? Хотя когда-то он выглядел очень внушительно. Покосившийся щербатый забор, маленький садик зарос сорняками и бурьяном. Дорожка вымощена растрескавшимся камнем, сквозь который пробивалась трава. Как здесь вообще можно жить??? Тейлз недоверчиво покосился на Хаула, однако тот и бровью не повёл.

Чем дольше беглец приглядывался к своему спасителю, тем упорнее ему казалось, что с парнем что-то не так. И дело было не столько в необычной одежде, которая лишь напоминала то, что Тейлз привык видеть на службах в храме. Вроде бы красивый, молодой — всего на два или три года старше самого Тейлза, но уж очень уверен в себе. Совсем как альфа. И его запах. Лёгкий, приятный, он привлекал, успокаивал и ободрял. Как будто они уже давно знакомы. Почему? Хотелось снова вцепиться в его руку и не отпускать! А ещё лучше — прижаться к плечу.

— Не бойся, никто тебя тут не съест, — по-доброму рассмеялся Хаул, подсвечивая дорогу своим фонарём. — Не передумал ещё?

— Нет. Только папу жалко. И Мика.

— Ладно, поживём — увидим. Идём. Как войдём — внимательнее гляди под ноги, а то пол совсем рассохся и может провалиться.

Перила крыльца были деревянными и так скрипели, что Тейлз даже испугался, что на этот скрип сбегутся все соседи. Покосившаяся дверь оказалась без замка, и Тейлз рискнул спросить:

— А почему ты дом не запираешь? Не боишься воров?

— Нет, не боюсь.

— А как же золото, которым вы расплачиваетесь на нашем рынке?

— И об этом знаешь? Я его не в доме держу, а если кто и захочет порыскать, то не найдёт ничего ценного.

— Почему?

— Скоро сам узнаешь. Сильно устал? А то зеваешь уже...

Тейлз, и правда, устал от всех переживаний. Омеге всё больше хотелось спать. Хаул, едва они переступили порог, предупредительно взял его крепче под руку и повёл к такой же старой, как и весь дом, деревянной лестнице. В доме пахло пылью, которая странно поблескивала в редких скупых лучах лунного света и отсветах фонаря, немного сыростью, старым гниющим деревом и мышиным помётом, где-то попискивало, но Тейлз уже мало обращал на это внимание — присутствие Хаула продолжало дарить ощущение покоя и защищённости. Хотелось просто дойти хоть до какой-нибудь постели, лечь и уснуть.

— Ещё чуть-чуть, — подбадривал Хаул. — Моя комната совсем рядом. Умоешься, переоденешься и ляжешь спать, а завтра утром я тебе всё покажу и объясню.

Второй этаж, длинный коридор правого крыла, обычная неприметная дверь. Хаул повернул ручку, пропустил Тейлза вперёд, вошёл сам, закрыл за собой дверь, снова повернул ручку и сказал:

— Вот мы и дома. Располагайся.

В этой комнате почему-то ни старостью ни сыростью не пахло. Наоборот, пахло чистотой и домашним уютом. И Хаулом. Тейлз несмело начал оглядываться. В неярком свете фонаря он разглядел довольно просторную комнату с окном, под которым стояла удобная широкая кровать, лестницу наверх — под лестницей стояла вторая постель — посередине широкий стол, несколько стульев, печь и просторный очаг рядом с ней. На полке над очагом стоят какие-то непонятные вещи, которые поблескивали почти так же, как пыль внизу или серьги Хаула. Массивный сундук, шкаф, какая-то картина на стене. Выглядит вполне прилично, пол, застеленный домоткаными дорожками, совсем не скрипит. Чуть слышно тикают часы на стене.

— Сейчас тебе переодеться достану. — Хаул поставил фонарь на стол и склонился над сундуком. Щёлкнул, открываясь, замок, и сородич протянул Тейлзу полотняную ночную сорочку с узкими рюшками. — Вот, возьми, должна подойти. Умываться будешь?

— Да, спасибо.

Тейлз неуверенно потянул выходной камзол с плеч, покосился на Хаула, и тот понятливо отвернулся. Освободившись от помолвочного наряда, Тейлз сразу почувствовал себя более свободным. Сорочка пришлась омеге почти впору, только доходила всего до середины голени. Неприлично коротка, конечно, но очень удобная и приятная телу.

— Подошла?

— Да, как раз.

— Ладно, умывайся, и будем отдыхать. А то я за день тоже набегался...

Рядом с печью стояла большая кадка с водой, а на скамейке ковш и медный таз. Пока Тейлз умывался, Хаул стоял рядом с полотенцем и так внимательно наблюдал за гостем, что его присутствие начало почему-то смущать. Тейлз буквально кожей чувствовал, как новый знакомый пристально на него смотрит.

— Спать пока будешь на второй кровати, — сказал Хаул, забирая полотенце и вешая его на крючок, вбитый в стену. После чего стянул с той самой кровати покрывало, аккуратно сложил его и повесил на спинку. — Всё ложись спать. Поверь, здесь для омег безопасно.

— А как ты справился с четырьмя альфами?

— Это было нетрудно. Но если бы они не были так пьяны, то нам с тобой пришлось бы туго. А с пьяными я справлюсь.

Тейлз ещё раз поблагодарил хозяина и снова заметил тот самый внимательный взгляд. Этот взгляд откровенно смущал, только Тейлз после всего пережитого слишком устал, чтобы думать об этом. Омега подковылял к указанной постели, лёг и сразу почувствовал, как хорошо пахнет от постельного белья. Почти свежее! Хаул помог гостю улечься и заботливо укутал вторым покрывалом. Тейлз повозился, выбирая бок поудобнее, и быстро заснул.

Хаул не сразу сам лёг спать. Какое-то время он задумчиво стоял над спящим гостем, потом долго сидел за столом, ожидая других гостей, но те так и не появились. Странно. Хаул взглянул на свои ходики. Уже больше часа прошло. Пора бы! Потом он долго сидел рядом с Тейлзом, смотрел на него и думал.

Перед тем, как лечь, Хаул осторожно выглянул за дверь, не заметил ничего подозрительного, вернулся в комнату, погасил фонарь и лёг в свою постель. Он долго ворочался, вздыхал, смотрел в сторону спящего гостя, снова думал, а потом усталость всё же взяла своё.

Разбудил Тейлза нахальный солнечный лучик, ударивший прямо в глаза. Омега отвернулся, глубоко вдохнул и вдруг понял, что находится не в своей постели. И даже не в своей комнате! Юноша резко распахнул глаза, сел и начал оглядываться по сторонам.

Так побег и Хаул ему не приснились?!

При свете утра комната оказалась ещё более милой, чем вчера вечером при свете фонаря, который сейчас мирно висел над дверью на гвозде погашенный. Печь украшают яркие изразцы, рядом висит шкафчик, там же аккуратно ссыпанный в ящик уголь, старательно выбеленный потолок, в нём пробит люк с деревянной крышкой, к которому и ведёт лестница, такие же белые стены, гроздь каких-то блестящих стеклянных шариков под потолком, похожая на южный виноград, пёстрые коврики. Картина над сундуком изображала вид какого-то городка, над которым в небе что-то парило. Птица, наверно. Рядом висит красочный лист бумаги с цифрами, часть которых была зачёркнута. Присмотревшись к нему, Тейлз понял, что это календарь, на котором красуется изображение того же уютного городка. Часы были необычно маленькие и походили на домик со слуховым окошком наверху. В замеченном вчера шкафу стоят книги в разноцветных переплётах. Немало книг! Значит, достаток у Хаула имеется, причём солидный — книги стоят дорого. Прохладный ветерок снаружи, задувающий в приоткрытое окно, треплет голубую занавеску. Тейлз подошёл ближе и понял, что окно закрывается не только створками. Имелись и ставни, которые сейчас были распахнуты.

Омега бросил взгляд за окно и оторопел. Вместо городской улицы или чего-то ещё окно выходило прямо в небо, по которому важно плыли пушистые облака!!!

Тейлз суматошно забрался на постель, высунулся в окно почти по пояс и едва не вскрикнул — снаружи не было ничего, кроме облаков!!! Каменная стена домика, покрытая старой выгоревшей штукатуркой, довольно узкая полоска земли с сочной зелёной травкой и простеньким заборчиком, кое-где виднеются мелкие цветочные венчики и всё!!! Дом как будто парил в небе!!!

Трясясь от страха, Тейлз отпрянул от окна и свалился с кровати спиной вперёд. Ещё раз оглядел комнату, упёрся в дверь и, путаясь в коротком подоле ночной рубашки, подскочил к ней. Ухватился за ручку, потянул её, дверь открылась во внутрь, шальной ветерок заглянул под подол, Тейлз придержал задирающийся край, опасливо выглянул наружу и моментально захлопнул дверь. Так и есть!!! Окно и дверь выходят прямо в небо!!! Что за колдовство?..

Погоди-ка!

Тейлз снова приоткрыл дверь и выглянул наружу. Там, немного левее, земли было побольше, росли кусты и даже имелись тропинка и что-то вроде пристани, под которой обрывалась пропасть в небо. Зачем?

Снова вспомнился рассказ Мика про странный дом, Хаул, который как-то одолел четырёх пьяных альф... Неужели Хаул всё-таки слуга демонов? А ведь он, Тейлз, так уверенно с ним пошёл!

Рука омеги сжалась на дверной ручке, и только теперь Тейлз заметил, что на ручке есть цветные метки. Четыре. Сейчас ручка была повёрнута белой меткой вверх. А что, если... Тейлз набрался смелости и повернул ручку синей меткой вверх. И тут случилось совсем уж невероятное — комната начала стремительно меняться! Она резко уменьшилась, стены стали ободранными и грязными, пол заскрипел от малейшего движения, пахнуло старым деревом и той самой пылью, которая как-то странно поблескивала ночью, мебель, лестница и печь исчезли, а свет в комнате померк, поскольку окно, расположенное там же, где и окно в прежней комнате, лишилось занавески, ставней и оказалось заколоченным досками, сквозь которые сочится утренний свет. Похоже на тот самый старый дом, в который Хаул его привёл. Тейлз осторожно открыл дверь, выглянул наружу и увидел обшарпанный полутёмный коридор. Мимо промелькнула крыса, Тейлз, вздрогнув, спрятался обратно в комнату, прикрыл дверь и повернул ручку зелёной меткой вверх.

Комната снова преобразилась, приняв на этот раз облик обычного кабинета с красивой мебелью и зелёными стенами. Было там и окно — как раз там, где были окна в предыдущих комнатах. Самое обычное окно, за которым шумела улица большого города — над соседними домами вздымались шпили и крыши более высоких домов, катились экипажи и ходили туда-сюда люди. Мелькают воробьи и голуби. Тейлз осторожно подкрался к окну, возле которого впритык, как постель в первой комнате, стоял большой массивный письменный стол, и начал наблюдать.

Кабинет находился на первом этаже какого-то здания, напротив на соседнем доме над большой красивой дверью висит вывеска с изображением нарядного торта, на окне выше, где стоит цветочный ящик, дремлет рыжая кошка. Булыжная мостовая, красивый фонарь на высоких ножках-столбах, люди спешат по своим делам. От дома к дому тянутся странного вида верёвки, от которых отходят другие, по-тоньше, к другим фонарям.

Тейлз пригляделся к здешним жителям и снова поразился. Здешняя мода сильно отличалась от той, что царила в родном мире Тейлза — фасоны были куда проще и практичнее, отделки крайне мало, и по одежде не всегда можно было отличить альфу или бету от омеги. Экипажи, что Тейлз сумел разглядеть, были самые разнообразные — от конных извозчиков до диковинных самодвижущихся лёгких повозок. Какие-то имели всего три колеса, а какие-то четыре, как у телеги. Они оставляли после себя облачка дыма или пара. Вот мимо проехал омега в синей форменной, видимо, одежде, с большой сумкой через плечо верхом на странном приспособлении о двух колёсах. И как только не падает???

Вот мимо пробежала стайка детворы, и Тейлз оторопел — среди них были двое, похожие на собак! В самом деле — острые мордочки, густая шёрстка, ушки на макушке и самые настоящие хвосты! Только бегали они на двух ногах, были одеты и РАЗГОВАРИВАЛИ!!! И обуви на их задних лапах не было. Тейлз едва не расплющил нос о стекло, пялясь на этих щенков! По улице прошлась ещё одна собака на двух ногах — невысокого роста, рыжая с белым, красивая, с острой мордочкой, в длинном аккуратном одеянии, чем-то похожем на мантии священнослужителей, только из красивой ткани, с отделкой в виде кружев, с белоснежным передником и корзинкой в лапках, словно направлялась на базар. На плечи наброшена шаль. Пальцы на её лапках были длиннее, чем у обычных собак, достаточно гибкие и походили на человеческие, только с аккуратно подпиленными когтями. Вот ещё один пёс — в тёмно-синем... сюртуке? Странный фасон. На шее повязан лёгкий цветастый платок, на голове соломенная шляпа, в лапе изящная трость. Пёс поравнялся с идущим навстречу человеком и вежливо поклонился, приподняв шляпу. И человек... тоже вежливо его поприветствовал, как хорошего знакомого! Приличный с виду господин-бета в похожем одеянии, только шляпа другая, вместо платка небольшой узкий бант, а шляпа коричневая и из другого материала. И таких зверей было много, и никто на них не пялился и пальцами не показывал!!!

Вдруг в дверь кто-то постучался, и весёлый голос позвал:

— Хаул, ты дома?

Голос молодой, подходящий для беты. Тейлз не на шутку испугался, да так, что чуть не сел на пол. Это ещё кто? Ведь Хаула нет! И что делать? А в дверь продолжали настойчиво стучаться. А ещё там кто-то то ли прыгал то ли топтался. Вдруг кто-то крикнул без особого гнева: "Рэдд, ты почему опять не на службе?" Стук прекратился, загадочный Рэдд отошёл от двери... или отбежал — стук каблуков совсем не был почему-то слышен — и начал объяснять кому-то, что забежал всего на минутку. Голос взрослый, но тон как у ребёнка! Другой голос ответил, что Хаул ушёл ещё спозаранку и звать его бесполезно. Пусть Рэдд лучше вспомнит, что он тоже на службе, пока его не хватился некий Папс. Тейлз подумал, что таинственный Рэдд может и войти, и повернул ручку четвёртой, красной, меткой вверх.

Комната снова преобразилась и приняла вид самой настоящей кладовой, наполненной всем подряд — от вещей домашнего обихода до запасов провизии, разложенных по глиняным посудинам с плотно подогнанными крышками и накрытыми сверху покрывалами. Кладовая была даже меньше кабинета! Окно там тоже было — всё на том же месте, возле стоял большой ларь для хранения овощей, а за окном раскинулся просторный луг, на котором пасётся скот. Тейлз осторожно выглянул за дверь и увидел тропинку, сбегающую вниз по склону. Неподалёку виднелись небольшая деревенька, река, которую пересекал паром — совсем как на картинке в книге дома! — и лесок.

Что за дом такой?!

Тейлз закрыл дверь и снова повернул ручку — теперь белой меткой вверх. Комната опять преобразилась и стала знакомой жилой комнатой с кроватями и печкой. За окном важно проплывали пушистые облака.

Ошеломлённый всем произошедшим омега опустился на край постели, в которой спал, и схватился за голову. И что ему теперь делать??? Он находится в заколдованном доме!!! Бежать? А где его одежда? Или набраться наглости и пошарить в сундуке Хаула? А если бежать, то куда? Домой? Нет, только не домой!!!

Придётся ждать, когда вернётся Хаул, и потребовать объяснений. Ничего другого не остаётся.

В дверь стучались ещё два раза, и каждый раз по комнате словно шла рябь — в первый раз спальня накладывалась на кладовую, и Тейлз замечал не только расплывчатые силуэты обстановки, но и какие-то движущиеся тени, во второй раз на кабинет, и Тейлз вздрагивал, боясь, что сейчас кто-то войдёт. Каждый раз, видя, как приоткрывается и закрывается дверь, Тейлз молчал, боясь себя выдать. Он быстро смекнул, что комната меняется по требованию с нужной стороны. А что будет, если кто-то постучится в "синюю" комнату? Когда вернулся Хаул — через кабинет и очень чем-то довольный, юный омега уже был на грани истерики.

— Проснулся? Вот и отлично, — как будто ничего особенного не произошло, заговорил с ним Хаул. Когда он входил, кабинет снова наложился на жилую комнату, дверь открылась, закрылась, и жилая комната тут же стала обычной. — Твою одежду я отнёс прачкам постирать. Завтра заберу. Ты есть хочешь? А то давно пора завтракать. Сейчас что-нибудь приготовлю и поговорим... Что случилось? — Хаул наконец заметил, что гость нахохленный, и перестал улыбаться.

— Где я? — глухо спросил Тейлз. — И кто ты такой?

Хаул поджал губы, посмотрел на дверь и всё понял.

— Ты поворачивал ручку.

— Что за странный дом? Почему он парит в небе? И что за собаки на двух ногах?

— Кто-то приходил, и ты открывал? — ахнул Хаул.

— Нет, видел из окна кабинета. А к тебе приходил какой-то Рэдд. Долго стучался, но я не открыл.

— А, знаю — видел его в городе. Хорошо, что не открыл — я потом вас познакомлю. Это мой друг детства, он служит в городской полиции. Удивительно легкомысленный и часто забегает навестить.

— Так ты демон? Или колдун?

— Маг, — мягко поправил Хаул. — Правда, не самый сильный. Так, сейчас я схожу в деревню за свежим хлебом — совсем забыл — заодно покажусь людям, приготовлю завтрак и всё тебе объясню. Если будут стучаться — не открывай ни в коем случае. Мне открывать не надо — я могу войти и сам.

— Так кто ты?

— Я Страж, а мой дом — это Врата между мирами. Потерпи ещё немного. Всё равно тебе спешить некуда.

Хаул повернул дверную ручку красной меткой вверх и вышел через кладовую. Едва дверь закрылась, жилая комната снова стала прежней. Тейлз растерянно смотрел по сторонам и думал. Это было странно, но Хаул совсем не казался страшным! Скорее, свойским и дружелюбным. И почему-то снова вспомнилась сказка Мика.

Хаул очень скоро вернулся. Он принёс так вкусно пахнущий, ещё тёплый сдобный каравай, что от одного только вида у Тейлза потекли слюнки, и омега понял, что ужасно проголодался. Хаул подозвал гостя к себе, и едва Тейлз встал со своей постели, как жилая комната полностью стала кладовой. Хаул вручил ему хлеб, взял из угла маленькую корзинку, набрал картошки, прихватил пару яблок, несколько яиц, два ломтика бекона и кусочек сыра, вернул себя и Тейлза в спальню, выложил съестное на стол, засучил рукава и начал разводить огонь в печи. Как только огонь в очаге разгорелся как следует — Хаул просто подержал ладонь над дровами — сородич, он же Страж, вспомнил, что Тейлз по-прежнему в одной ночной рубашке и чулках, подошёл к сундуку и повернул ручку на нём жёлтой меткой вверх. Сундук знакомо щёлкнул, крышка поднялась, и под ней обнаружилась одежда.

— Выбирай, что больше нравится, — щедро предложил Хаул. — По размеру должна подойти — мы ведь почти одинаковые...

Одежда оказалась простой, но добротной. И была точно такой же, как на Хауле. Тейлзу быстро глянулись клетчатая синяя рубашка, длинные штаны, но удивило необычное нижнее бельё. Особенно поразила нижняя рубашечка в обтяжку из заметно растягивающейся, как вязаная, тонкой ткани белого цвета. Да если бы кто-то дома увидел это, то тут же бросил бы в огонь как позорное для омеги одеяние! Однако Хаул уверял, что здесь это самое обычное дело. Как и поразительно короткие панталончики из той же ткани без пояска.

Пока Тейлз переодевался, Хаул снова деликатно отвернулся. Разбираясь с новой одеждой, Тейлз нет-нет да и поглядывал на хозяина заколдованного дома и никак не мог избавиться от ощущения, что тот втихомолку над ним посмеивается. Туфли Тейлза обнаружились под кроватью, но к новой одежде совсем не подходили — были слишком нарядными.

— Забудь, — махнул рукой Хаул, одобрительно кивая и поправляя ему стоячий воротник, который ещё и загибался. — Ты же всё равно пока никуда выходить не будешь, а если решишь остаться у меня, то я куплю тебе другие.

— Странное бельё, — покраснел Тейлз, чувствуя, как то плотно прилегает к коже и при этом не стесняет движений. — У нас такого нет. Да и если бы кто-то увидел, то сказал бы, что оно неприличное.

— Так ведь на то оно и нижнее. А у нас тебе подобного никто не скажет — почти все такое носят. И тебе очень идёт, — заверил сородича Хаул. Подсмотрел??? Но как?! — А остальное как? Удобно? — Тейлз молча кивнул. — Вот и хорошо. Поможешь мне с завтраком?

Хаул оказался очень хозяйственным. Сразу видно, что живёт один и без прислуги! Пока он чистил картошку, Тейлз сосредоточенно резал хлеб и сыр, стараясь скрыть свою неумелость. Хаул всё-таки заметил, но смеяться открыто и попрекать за неровную нарезку не стал. Только улыбнулся и промолчал. Очень скоро в комнате запахло жарящейся картошкой и беконом, а Хаул пошёл за "синюю" дверь с ведром за водой — в большой кадушке осталось маловато.

— В саду есть свой колодец, — объяснил Хаул, когда вернулся. — Использованную воду выливать надо во дворе. Можно и за кладовую, если боишься, что дома тебя кто-нибудь заметит. А ещё в деревне есть свой колодец — до него не так далеко. Если надо будет по нужде, то тоже пользуйся "синей" дверью.

— А если мне сейчас... надо? — покраснел Тейлз. Он уже терпел из последних сил, но стеснялся спросить.

— Тогда пошли, покажу. Чего сразу не сказал?

Нужник нашёлся тут же на втором этаже и выглядел новее самого дома. Пахло не очень, но Тейлз не стал жаловаться — старый дом есть старый дом. Хаул терпеливо ждал в коридоре.

Когда поджарился бекон, Хаул разбил в ту же сковородку яйца. Тейлз с завистью наблюдал, как сородич привычно и мастерски потряхивает сковородку с картошкой и управляется с чайником. В шкафу возле печки хранились соль, самый настоящий сахар, чай и посуда. Так же быстро и аккуратно Хаул накрыл на стол. Тейлз, если честно, ожидал, что он просто заколдует то, что ему надо, чтобы не пачкать руки, но то ли на это могущества Стража не хватало, то ли Хаулу нравилось всё делать самому.

Готовил Хаул весьма прилично, и проголодавшийся Тейлз быстро умял свою порцию, едва не забыв про манеры. Когда дошло до чая — ароматного, с какими-то травками — Тейлз решился снова спросить.

— Значит, ты Страж?

— Да. И я не один такой. Похожие на мой дом Врата разбросаны по нескольким мирам, и люди и звери ходят через них. Есть определённые правила, и если ты решишь остаться у меня, то я тебе их объясню. Если честно, то положено, чтобы у меня был помощник — на время моего отсутствия, но я работаю один.

Только теперь Тейлз понял, почему в комнате две кровати.

— Почему?

— Так вышло, — ушёл от ответа Хаул.

— А как это всё работает? Почему у нас про вас ничего не знают?

— Тому есть несколько причин. Во-первых, ваш мир считается закрытым. Мои Врата единственные поддерживают проход в ваш мир, и постоянно общаться с вами строжайше запрещено.

— Почему? — удивился Тейлз.

— Таково распоряжение Ковена Архимагистров. В наших мирах есть то, чего нет у вас — магия. Скажу больше — наша магия в вашем мире почти не работает. И если вы про нас узнаете, то может случиться беда.

— А что такое этот Ковен?

— Это самые могущественные маги в известных нам четырёх открытых мирах. Они контролируют всю магию и проходы между мирами, а я состою у них на службе. Магия — это серьёзная вещь, которую можно использовать как в благих целях, так и во вред. Когда впервые открылись Врата в ваш мир — совершенно случайно, как это и бывает — маг, который первым побывал по ту сторону, пришёл в ужас от того, что у вас творится. Потом был послан человек, чтобы лучше узнать про ваши порядки и обычаи. Когда он вернулся и рассказал о том, что видел, Ковену, на общение с вашим миром был наложен запрет. К сожалению, закрыть Врата не получилось.

— Но почему мы вас раньше не заметили? Если Врат много...

— Так их и открыть не так-то просто. Врата — они как двери между комнатами в огромном доме. Миры, объединённые магией, рано или поздно налаживают сообщение, и не всегда это было мирно. Например, когда открылся проход в мир зверей Раанна, в котором испокон веков живут разумные псы, то не сразу удалось с ними договориться и начать жить мирно. Нам диким и непривычным казалось, что животные могут разговаривать и вести себя как люди, а им казалось диким и неправильным то, что от спаривания двух самцов могут рождаться дети. Тогда их образ жизни и культура были примитивнее нынешних, и в последствии они от нас немало переняли. Сейчас мы живём бок о бок спокойно, а в те времена такое творилось... — Хаул сокрушённо покачал головой. — Только благодаря усилиям магов удалось заключить мир.

Тейлз слушал и вроде бы понимал слова, но всё вместе казалось каким-то чудным. И правда, совсем другой мир!

— А зачем ты выходишь к нам, если это запрещено?

— Во-первых, время от времени надо проверять, по-прежнему ли местные обходят дом стороной, следить, не разрушается ли он. А ещё через мои Врата в ваш мир сбежал очень опасный преступник-маг, и мне поручили его выследить, если он снова попытается пройти через мои Врата. А попутно выяснить и ещё кое-что.

— Преступник? — удивился Тейлз. — А как ему это удалось?

— Он взломал замки. Когда-то эти Врата охранял мой отец и однажды понял, что через Врата кто-то прошёл без его ведома. Он тут же сообщил в Ковен, а спустя несколько дней был убит, и его место заняли новые Стражи. Один из них тоже несколько раз замечал, что кто-то шастает туда-сюда, а потом выяснилось, что этот преступник ищет одну очень важную вещь, которая пропала в вашем мире вместе с известным Мастером по артефактам почти семнадцать лет назад.

— Что такое "артефакт"? — Пока Тейлзу всё было более-менее понятно. Несмотря на обилие необычных слов. Он вообще всегда был смышлёным. Папа Рой очень гордился тем, что его единственный сын очень быстро схватывал грамоту и научился складно читать даже очень трудные книги. Именно этим Лиам Фергюссон и привлёк внимание родственника господина Фейна, который был проездом в их городке.

— Это особым способом заколдованный предмет, который может использовать даже человек, у которого нет магического дара. У нас такие вещи в большом ходу, их изготавливают весьма одарённые волшебники. Их называют Мастерами-артефакторами. Одним из них и был тот самый Мастер Рольф Гриффин. Он мечтал создать артефакты, которые бы работали в вашем мире так же, как и у нас, и с их помощью изменить ваши варварские порядки. Не он один искал способ создания таких артефактов, но подошёл ближе всех и как раз испытывал своё творение, когда пропал. Этот самый артефакт и ищет преступник.

— А как ты его ищешь? Наш мир большой, и для нашего брата он особенно опасен...

— Далеко и надолго он в любом случае уйти не может — маг, лишённый магии, начинает плохо себя чувствовать и обязательно постарается вернуться обратно, чтобы снова чувствовать себя хорошо. А ещё от Мастера Рольфа остались кое-какие записи, и по ним Ковен сделал мне артефакт, который помогает отводить внимание посторонних. Вот только артефакт получился слабенький, да и работает не очень долго. Использовать его надо очень осторожно, а потом сдавать обратно, чтобы его снова наполнили магией. С нашими артефактами так делать приходится гораздо реже, а ваш мир как будто жадно выпивает всю магию из подобных вещей во время их использования. Сегодня утром, пока ты спал, я как раз отнёс свой артефакт на подзарядку.

Вдруг Тейлз заметил, что серьги из ушей Хаула пропали.

— Это твои серьги?

— Да. Кстати, кроме Рэдда ещё кто-то стучался?

— Один раз со стороны кладовой и один раз со стороны кабинета. Я не открывал.

— Молодец. Я, конечно, предупреждаю, когда отлучаюсь, но не до всех это доходит вовремя.

— А ты не боишься оставлять свои Врата без присмотра?

— Нет. Есть дежурные, которые наиболее частых визитёров и так пропустят — на этот случай у них есть свои следящие артефакты и ключи — а так я всегда о своём отбытии предупреждаю заранее. Вероятно, это ты и видел. Я ведь, обычно, дольше, чем на день, не ухожу.

Хаул заметно хмурился, будто что-то ему не нравилось, но расспрашивать об этом Тейлз не решился. Зато решился спросить о другом.

— Хаул, а что будет, если Ковен узнает, что я у тебя?

Судя по тому, как изменилось лицо Стража, именно об этом он и думал.

— Меня накажут. И очень серьёзно. Только почему-то никто так и не пришёл. Гвардейцы Ковена могут сами проходить через Врата без Стражей — у них есть свои артефактные ключи, и если бы тебя обнаружили, то уже бы кто-нибудь пришёл. Будем надеяться, что о тебе ещё долго не узнают.

— Значит... мне придётся вернуться домой? — поник Тейлз, отставляя недопитый чай.

— Не спеши себя хоронить, — утешил его сородич, придвигаясь ближе. — Учитывая обстоятельства, возможно, удастся уговорить Архимагистров позволить тебе остаться у нас. У нас отношение к омегам совсем не такое, как у вас. И уж тем более принудительные браки под запретом. Если получится их умолить, то тебе просто запретят возвращаться домой. Посмотрим. Некоторые наши маги умеют видеть душу человека, а тут даже я вижу, что ты совершенно не опасен для наших миров. Подучишься, освоишься, а там, может, и замуж выйдешь. У нас много достойных кавалеров.

— А почему ты до сих пор не замужем?

— Я Страж. И я пока не хочу обзаводиться семьёй. В конце концов, мне всего девятнадцать лет. — Всего? То есть этого мало для замужества? Да в родном мире Тейлза уже в двенадцать иных замуж отдают!!! — Каждый за себя решает сам. Даже омега. Ладно, мне снова надо отлучиться. Постараюсь не слишком долго. Сиди смирно, никому не открывай и даже не заговаривай через дверь, хорошо? Если захочешь есть, то моя кладовая в полном твоём распоряжении.

Когда Хаул ушёл через кабинет, Тейлз вернул спальню, открыл дверь, подпёр своей туфлёй, чтобы не закрылась — ветер дул довольно сильный, создавая сквозняк — подобрался к пристани, и осторожно перегнулся через ограждающие перила. Под домом всё так же неспешно плыли облака, и вдруг в одном месте они разошлись. Тейлз заинтриговано заглянул в получившееся "окно" и увидел, что где-то там внизу змеится река, а на её берегах стоит город.

Чудеса продолжались.

Очень быстро Тейлз заскучал. Какое-то время он перебирал книги в шкафу. Грамотные омеги в провинции были редкостью, а в больших городах, особенно в дворянских и аристократических кругах, не уметь хотя бы писать собственное имя считалось попросту неприличным, почему Тейлза и начали обучать вообще. Книг, которые Тейлз читал, было немного — в основном, это были святые писания и всё такое прочее, однако Тейлз оказался настолько способным, что легко разбирался даже с самым замысловатым написанием букв и слов. Он бы с удовольствием почитал, пока Стража нет дома, однако многие книги Хаула были испещрены непонятными закорючками, а в тех, что он мог прочитать, хватало мудрёных слов и картинок. Тейлз с сожалением убрал книги в шкаф и занялся сундуком.

Сундук был дубовым, добротным, обитым железом, а ручка с четырьмя цветными метками заменяла навесной замок. Перебрав ещё раз хранящуюся в нём одежду, Тейлз решил посмотреть, что там есть ещё. Он уже понял, что "жёлтый" сундук не единственный, как и выход через Врата. Так и оказалось. Под фиолетовой меткой скрывалась целая уйма непонятных вещей с необычным, уже знакомым блеском, и Тейлз решил, что это и есть артефакты. Трогать их юноша не решился. В сундуке с розовой меткой хранились карты в больших книгах и три глобуса. Отдельно лежали два свитка из плотной бумаги, по изображениям на которых Тейлз узнал свой городок и его окрестности. Достаточно подробная карта, которая показывала, насколько хорошо здешние обитатели знают закрытый мир.

Оставался "чёрный" сундук, но Тейлз открыл его не сразу. Не зря же Хаул его именно этим цветом пометил! Набравшись смелости, омега повернул ручку, поднял крышку и увидел, что в сундуке лежит одна-единственная вещь — раскрывающийся серебряный медальон. Такие обычно были с портретами внутри и выставлялись на комоды или каминные полки. Внутри обнаружились два портрета, написанные с необычным мастерством — не так искусно, как те портреты, что прежде видел Тейлз, но красиво. Наверно, любой может так научиться, если захочет. Тейлзу очень понравился изображённый на одной из половин альфа — видный, с такими же чёрными волосами, как и у Хаула, с добрыми тёмными глазами. На втором портрете был нарисован красивый омега с маленьким ребёнком на руках. Мальчик был омежкой — худеньким, черноволосым, зеленоглазым. Хаул и его родители? А почему тогда Хаул хранит медальон здесь, а не на видном месте?

Потом Тейлз долго разглядывал картину на стене и понял, что там изображена не птица, а самый настоящий летучий корабль. Красивый, лёгкий, под парусами. Тут и такое есть? Ну, да, Врата же парят высоко в небе. А как они летают? Тоже с помощью магии? Вот бы посмотреть на настоящий летучий корабль!

Хаул вернулся, когда на часах было около четырёх часов дня — их отметила выпрыгивающая из крошечного окошка птичка, которая издавала звук "ку-ку". Ровно четыре раза. Занятная игрушка! Тейлз как раз сидел у окна и любовался на облака, когда вернулся хозяин дома. Иногда омега видел, как вдали пролетают летучие корабли, и все они были разные. Этот удивительный мир нравился омеге всё больше!

Тейлз так засмотрелся, что даже не заметил, как вернулся сородич. Очнулся только от звуков знакомого голоса совсем рядом:

— Красиво, да?

— Хаул... — Тейлз даже подпрыгнул от неожиданности. Страж стоял рядом с постелью, держась за спинку изголовья и тоже смотрел в окно. Его и Тейлза разделяло совсем малое расстояние. Это опять почему-то начало смущать. — Да, очень красиво. И корабли летают. Они из города внизу?

— Видел в разрывах облаков? Ты поосторожнее, а то ветер то и дело крепчает. Не свалился бы — до земли далеко. И если выходить будешь, то не забывай накидывать что-нибудь сверху — на такой высоте часто бывает довольно холодно. Особенно зимой. Дом-то от холода защищён, но не сам остров.

Тейлз смущённо покосился на стол. Пока Хаула не было, омега захотел как-то отблагодарить сородича за доброту и из остатков каравая нажарил гренок на огне очага. Держать сковороду на весу было не очень удобно, но с печью Тейлз не умел управляться совсем. Сам он ещё ни разу такого не делал, зато не раз видел, как гренки жарят Мик и папа Рой. Вроде бы получилось — сам пробовал. Что скажет Хаул?

— О, гренки! — моментально унюхал Страж и тут же поднял полотенце, которым было накрыто блюдо с угощением. — Обожаю! Сам делал?

— Ага...

— Спасибо. Как ты тут? Сильно скучал?

— Да не очень...

Стоило Хаулу вернуться, как Тейлз снова заробел. Да что с его сородичем не так? Почему в животе начинает ёкать до подозрения знакомо? Они же оба омеги, и такого быть не должно!

Тем временем Хаул взял одну гренку и надкусил. Тейлз замер.

— Ммм, вкусно! Пусть и чувствуется, что ты в первый раз готовил.

— Чего-то не хватает? Или много? — испугался Тейлз.

— Я маг, — рассмеялся Хаул. — Я вижу и чувствую такие вещи.

— Я не умею готовить, — стыдливо признался Тейлз.

— Почему? — с аппетитом жуя, удивился Хаул. — Мне казалось, что у вас это считается обязательным умением для омеги. Это у нас неумение готовить не считается позором — можно купить готовой еды или сходить куда-нибудь поесть.

— Я отлынивал, чтобы меня пораньше замуж не спихнули. Просто смотрел, как готовят папа и Мик, а они не заставляли. А так хотелось тебя отблагодарить...

— Если останешься, то научу, — пообещал Хаул. — Пригодится. А гренки и правда удались. Особенно для первого раза.

Тейлз повеселел.

Пока никого не было, Хаул развлекал гостя — рассказывал про свою службу, про миры, в который выходят его Врата. Даже достал из сундука несколько карт и объяснил, где они находятся. Деревня, в которой он покупал хлеб, называлась Тамила, а за ней на изрядном удалении находился городок Самсон. Этот мир назывался Панея. Город, в который можно выйти через кабинет, назывался Гиз, и это была столица самой большой страны мира Ремея Каширы. Там же заседал сам Ковен Архимагистров. А город из мира Омен, над которым на огромной высоте парил их дом, был небольшим и назывался Матоака. В нём родился и какое-то время жил Хаул — сначала с обоими родителями, потом с одним оми, пока его отец Кид учился на Стража, а затем работал с напарником после завершения обучения. Именно виды с Матоакой и были изображены на картине и календаре. А вот как именно дом, а точнее небольшой остров, на котором стоит дом, летает, Хаул объяснить не смог — не хватило образования у Хаула и понимания отдельный вещей у Тейлза. В конечном итоге Страж ограничился одной фразой: "Это магия."

У дома был ещё и чердак, на котором обнаружилась самая настоящая детская. Хаул вскользь обронил, что когда-то это была его комната, но делиться подробностями не стал. Пообещал рассказать в другой раз.

Сам дом был небольшим, с острой красной крышей, с фонарём над выходом, и Тейлз, когда Хаул вывел его на воздух погулять, невольно засмотрелся на то, как выглядит этот дом на фоне облаков. А когда он узнал, что к пристани причаливают летающие корабли, сразу себе представил, как один такой подплывает к их острову. Красиво... разве что довольно прохладно. Тейлз всё больше очаровывался этим местом и решил остаться. На какое-то время.

Ближе к вечеру, когда омеги пили чай после ужина, в дверь отрывисто и громко постучались. Хаул, заметив, что комната превращается в кладовую, торопливо поставил чашку на стол и вскочил. Тейлз последовал его примеру. Он всё больше доверялся новому другу и старался подражать ему.

— Это из деревни?

— Ага. Похоже, что что-то срочное.

Едва дверь открылась, как внутрь ворвался немолодой омега в переднике и что-то взволнованно затараторил на непонятном языке. Хаул тут же закрыл дверь и повернул ручку зелёной меткой верх. На Тейлза омега глянул мельком, но совсем не удивился. Хаул вывел гостя в коридор, проводил куда-то и вернулся.

— Сын деревенского старосты заболел, а доктор, до которого не надо долго добираться, как раз в Гизе живёт, — объяснил Страж. — Скоро придёт доктор Хайд, и его надо пропустить на Панею. Теперь он туда часто ходить будет.

— А тамошние жители вашего языка не знают?

— Знают, просто Ирген, когда волнуется, всегда на родной переходит. Он и его семья переехали сюда не так давно из другого места.

Тут Тейлз вспомнил, что скоро, возможно, Хаулу снова придётся отлучиться.

— А если тебя не будет, кто доктора пропустит? Тоже дежурный?

— Ты что-то решил? — понял Хаул.

— Можно... я поживу у тебя какое-то время? — Тейлз смущённо сцепил руки за спиной, ковыряя пол большим пальцем ноги. — Я буду помогать по хозяйству, а если ты мне ещё и объяснишь, что делать надо, то и подменять в твоё отсутствие... если так можно.

— Ты мне очень поможешь! — облегчённо заулыбался Хаул. — Это задание мне поручили не так давно, кто знает, насколько поиски затянуться могут, и помощь будет нелишней.

— Значит, можно? — обрадовался Тейлз.

— В принципе можно, только тебя сначала утвердить должны. Я попытаюсь договориться с Ковеном — я же один работаю, и если сам выберу себе надёжного напарника, то при убедительном ходатайстве всё получится.

Скоро гость из деревни вернулся с высоким сухопарым бетой с большим саквояжем. Пока Хаул торопливо что-то вписывал в большую книгу металлическим пером, доктор Хайд, а это был он, с любопытством поглядывал на новенького.

— Хаул, а кто это? — полюбопытствовал он.

— Мой кузен Тейлз, — ответил Страж, шлёпнул пару печатей и придвинул книгу доктору, чтобы тот расписался. — Мне же почти сразу поручили одно задание, связанное с отлучками, иной раз приходится уходить на целый день, и я попросил его мне помочь.

— Вот как... Всего доброго.

— Всего доброго, сэр.

— Кузен? — нахмурился Тейлз, как только посетители ушли.

— А кем же тебя представить? Любовником?

— Ещё чего! — возмутился Тейлз, краснея до корней волос.

— Вот именно.

За окном царила ночь, а Хаулу всё не спалось. Омега ворочался, вздыхал и то и дело прислушивался, как там его гость. Тейлз уже крепко спал, сытый впечатлениями.

Почему Ковен до сих пор не обнаружил, что у Врат обретается чужак? Не связано ли это с порученным делом и старыми подозрениями его отца? Да и от Тейлза отдавало чем-то едва уловимым и смутно знакомым, что он учуял в парне при первой встрече. Очень странно.

В конце концов Хаул поднялся со своей постели, подошёл к кровати, на которой спал Тейлз, и надолго замер, разглядывая гостя. Такой милый! Жалко будет, если его отправят обратно.

Хаул откровенно любовался своим гостем. Как же хорошо Тейлз пахнет! А эти удивительные и смутно знакомые серые глаза... Если бы не традиции и учение в родном мире парня, то Страж уже попытался бы осторожно поухаживать за ним. Ещё там, за Вратами, Тейлз как-то ухитрился очаровать его, а сейчас, когда они всё больше узнают друг друга, очарование начало перерастать во что-то более ощутимое.

Нет, не стоит торопить события, пока Тейлз не узнает о новых мирах побольше, а то ещё поймёт не так. Рано или поздно он, конечно, узнает, что его спаситель и благодетель Двуликий. Хаул чуял, что его запах уже пробил стену настороженности Тейлза, сородич начинает чувствовать, что с хозяином небесного дома что-то не так, и потому, как бы к нему не тянуло, надо держать себя в руках, чтобы Тейлз понял, что никто его принуждать ни к чему не будет. Особенно после сосватанного вонючего старикашки! Узнав подробности побега, Хаул проникся таким негодованием, что если бы мог, то пошёл бы и избил отца Тейлза. Вот есть разум у человека или нет??? Сволочь! Не хватало ещё, чтобы Тейлз и от него сбежал. В родном мире Тейлза такие, как Хаул, считаются порождением Тьмы... А так не хочется, чтобы он уходил!

Красивый, славный. Милый. Очень милый. И чувствуется характер, подавляемый прежде деспотичным отцом и варварскими порядками. Нужен был серьёзный повод, чтобы Тейлз взбунтовался, и повод этот подвернулся. Этот характер пришёлся Хаулу по душе, и теперь Страж очень боялся разочароваться. Тем более спешить нельзя!

Хаул понял, что начинает снова влюбляться, чего с ним уже давно не бывало. И никакие силы бы не вынудили его признаться Тейлзу, как он боялся, вернувшись домой, не найти своего гостя на месте. Не иначе как сам Деймос завёл Стража в тот самый миг в ту самую подворотню!

А всё-таки почему Ковен Архимагистров до сих пор не узнал, что он провёл через Врата омегу из закрытого мира? Очень странно. И из-за этого с ходатайством могут быть проблемы.

За завтраком Хаул выглядел заметно невыспавшимся — доктор Хайд разбудил Стража ещё на рассвете, и Тейлз невольно представил себе, как его новый друг спросонья падает с овощного ларя на пол. В том, чтобы жить в изменяющемся доме, есть свои недостатки.

— Как больной? — участливо спросил Тейлз, наливая Хаулу чай за завтраком.

— Пока по-прежнему, но доктор Хайд знает своё дело. Малыш поправится.

Тейлз налил чаю и себе, и какое-то время за столом было тихо. Хаул снова о чём-то думал. Судя по лицу, о чём-то не слишком приятном.

— Что-то случилось?

— А? — встрепенулся Страж. — Нет, ничего такого. После завтрака я схожу к прачкам — заберу твою одежду, а потом в канцелярию Службы Врат.

— А если будут стучаться?

— Сегодня выходной и должно быть большей частью тихо, а если что, то я успею вернуться. Зато скоро в Ремее будет большой праздник, ожидаются толпы гостей, так что побегать придётся.

— И как ты будешь их проводить?

— По несколько человек за раз, — вздохнул Хаул. — По праздникам так всегда бывает.

— Значит, сам ты на праздник не пойдёшь, — сочувственно кивнул Тейлз.

— Нет, не в этот раз, — развёл руками Страж. — Такая уж у меня работа.

— А без тебя кто-нибудь может войти снаружи?

— Только с помощью ключа, сделанного под конкретные Врата. Изнутри открыть дверь может любой, а вот снаружи — нет. Это ещё одна страховка на тот случай, если кто-то захочет воспользоваться Вратами незаконно. Когда Врата только-только появились, такой защиты не было, разная шелупонь часто пользовалась несовершенством тогдашней службы, и тогда Мастера придумали именно такой способ. Он ещё и гораздо удобнее — тогда переходы осуществлялись иначе, и это могло пагубно отразиться на здоровье Стража — они быстро слабели, часто болели, а то и умирали. Позже объясню почему.

— А где ты учился на Стража?

— В Академии Магии. Без таланта туда не попадёшь, но у меня-то дар есть.

— От отца достался?

— Не только — у оми отец и дед тоже были магами, но оми дара не досталось. Такое бывает достаточно часто.

— И сколько ты учился в Академии?

— Три года — для Стража много и не надо. Если бы я захотел, то меня взяли бы и на следующую ступень. Но я хотел быть Стражем, как мой отец.

— А всех проходящих надо записывать?

— Не всех. Это целый порядок, и я тебе его подробно объясню. Доктора Хайда уже можно просто пропускать — ставишь отметку, и всё. Его визиты более чем проверяемы. Молодняк из Тамилы часто на рынок Гиза бегает с корзинками, и его тоже можно пропускать спокойно. Всё-таки эта деревня находится совсем рядом с Вратами, и потому с селянами заключён договор, по которому они имеют такую привилегию. В городскую школу дети бегают — до Самсона далековато, чтобы ходить пешком, а Врата прямо под боком. Утром уходят, а после полудня возвращаются. Скоро всех узнаешь. А вот остальных проходящих надо проверять артефактами. — Хаул прищурился. — Ты ведь всё в сундуке посмотреть успел?

— Твои артефакты я не трогал, — с достоинством ответил Тейлз.

— Ещё бы, — хмыкнул сородич. — Некоторые без словесной формулы в руки брать нельзя, а какие-то заговорены на использование конкретным человеком.

— И что было бы? — похолодел Тейлз. Вот уж угадал так угадал!

— Лучше тебе не знать, — сказал Хаул таким тоном, что невозможно было понять — шутит он или нет.

— И всё это Страж должен знать?

— Конечно — ты карты и глобусы видел. Отдельные гости прибывают из самых дальних концов и нуждаются в разъяснении некоторых вещей по законам и традициям иных мест и миров, чтобы их можно было со спокойной душой проводить через Врата. И про все эти места и возможные сложности надо знать.

— И ты все эти книги читал? — Тейлз с уважением посмотрел на друга, вспомнив книги с непонятными закорючками.

— Более-менее, но некоторые не для чтения Стражами. Это я тебе тоже позже объясню. А ещё у каждого Стража есть какой-нибудь особенный талант. Я, например, летать умею.

— Летать??? Как птица??? — поразился Тейлз.

— Ага, только без крыльев. Это врождённый дар, встречается редко и очень высоко ценится. Будет повод — покажу. Одна из причин, почему я выбрал именно эти Врата — тут можно свободно летать.

— А есть и другие причины? — Тейлз начал догадываться, какие именно.

— Да, ты правильно понял. — Хаул перестал улыбаться. — Когда мой отец стал Стражем, то сначала жил здесь со своим напарником, потом, когда освоился, взял нас к себе, и я просто люблю это место — оно для меня очень много значит. — Улыбка снова тронула губы омеги, но уже грустная. — Я часто пугал оми, когда выпрыгивал в окно и летал среди облаков, пока отец не объяснил мне, что летать здесь при больших ветрах надо очень осторожно.

— То есть здесь можно жить и с семьёй?

— Только если ребёнок уже достаточно большой, чтобы понимать, чем грозит баловство. Я сюда попал, когда мне было семь, и именно отец начал учить меня первым основам магии ещё в Матоаке, когда бывал дома...

Вдруг Хаула перебил громкий стук в дверь, и комната начала накладываться на кабинет. Стук был знакомым, а когда за дверью прозвучал знакомый голос, Тейлз насторожился. Хаул торопливо выскочил из-за стола, и Тейлз благоразумно последовал его примеру. Обеденный стол исчез, сменившись свободным пространством.

— Хаул! А ну, открывай! Я уже знаю, что ты вернулся!

— Вот горлопан, — шутливо проворчал Хаул, направляясь к двери. — Даже чай допить не дал!

— Это твой друг детства? — опасливо уточнил Тейлз, хвостиком плетясь за ним и прячась за спину Стража.

— Он самый. Ты только чересчур откровенно на него не пялься, пожалуйста — Рэдд этого не любит. Он вообще-то добрый малый, но есть вещи, которые его глубоко обижают.

Друг детства продолжал ломиться в дверь. Хаул вздохнул, открыл и тут же был сбит с ног небольшим таким вихрем. Тейлз едва успел отскочить в сторону, иначе и он бы оказался на полу! На какой-то миг Тейлз испугался, что сейчас начнётся драка, но услышал смех и понял, что обошлось. Гость наседал на Хаула, как соскучившийся по любимому хозяину пёс — как-то Тейлз видел подобное в родном городке — а Страж шутливо отбивался. Но когда Тейлз пригляделся к гостю, то глазам своим не поверил. Для верности даже ущипнул себя, чтобы убедиться, что ему не мерещится.

Визитёр был довольно высокого роста, худощавый, лохматый. С виду обычный, но едва в глаза бросился самый настоящий хвост, крутящийся точь в точь как у преданной собаки...

— Рэдд, всё, хватит! Хватит, я сказал! Когда ты, наконец, повзрослеешь?!!

— Я уже взрослый, ты же знаешь! — с оттенком обиды ответил тот, сел на пол, и Тейлз ухватился за край письменного стола, чтобы устоять на ногах.

Ушки на макушке, чёрные кончик и крылья носа, руки с аккуратно подпиленными когтями, ноги почти как у настоящей собаки, без обуви и тоже с когтями. Лицо вполне себе человеческое, очень даже симпатичное, шерсти нет, но что-то всё равно наводило на мысли о собаке. Приглядевшись, Тейлз увидел, что в округлых глазах гостя практически нет белков, а край век обведён чем-то чёрным, из-за чего ресницы были едва заметны. Это что за местное чудо??? Одет Рэдд был в добротную синюю рубашку с короткими рукавами и широкие штаны. Ещё когда гость возился с Хаулом, Тейлз успел заметить одну особенность этих штанов — сзади был вырез под хвост и второй ряд из трёх пуговиц.

— А ведёшь себя как бестолковый щенок, — всё с тем же почти серьёзным тоном продолжал говорить Хаул.

— Так мы всегда такие. — Рэдд будто не услышал, что это шуточный укор, и потому принял его всёрьёз.

— И как ты только в полиции служишь?! — Хаул начал подниматься на ноги.

— Как все. Я папе помогаю, и меня очень даже ценят. Ты где пропадал?! Как ни забегу, тебя всё нет!

— Ковен поручил одно очень важное задание, и из-за него приходится отлучаться. И я в отличие от некоторых на службе постоянно.

Человек-пёс обиженно засопел, и его стало жалко. Разве Хаул этого не мог сообразить? Они же давно знакомы!

— Я только на минуточку заглянул — повидаться. Уже гонишь? Так я больше никогда не приду! А ещё другом назывался!

Рэдд повернулся к двери и короткими скачками, опираясь на руки, собрался уже выйти, как Хаул засмеялся и схватил его за шиворот.

— Да ладно тебе! Ты же знаешь, что я шучу. Что ты всё всерьёз принимаешь?! Кстати, тебе от Папса не попадёт?

— Не попадёт — мои товарищи из соседних патрульных групп сейчас злобно нарушают устав и пьют с ним пиво в ближайшем кабачке. Не буду же я пить с ними! Лучше, думал, к тебе зайду.

— А ты не нарушаешь, — снова подколол друга Хаул.

— Меня легко найти, и я всегда трезвый, — буркнул Рэдд и уже собрался потянуть дверную ручку на себя.

— Да посиди ты хоть немножко! — Хаул обхватил его со спины и потянул. — Я ведь тоже по тебе соскучился. Как матушка? А братья?

Человек-пёс перестал смурнячить и заулыбался.

— Хорошо. А как твоя работа?

— Сам видишь — никуда толком сходить не получается.

— Так найди себе напарника, — простодушно посоветовал человек-пёс. — Нет что ли больше никого?

— Не хочу я никого брать, — вздохнул Хаул. — И лучше не спрашивай, почему.

— Не буду, — покладисто согласился Рэдд и тут только заметил Тейлза. Его острые уши тут же встали торчком, подрагивая кончиками, а нос смешно зашевелился, принюхиваясь. — А кто это? Твой гость?

— Это Тейлз, мой кузен. Будет жить здесь и заменять, когда мне снова придётся отбыть. Осталось только договориться с начальством.

Человек-пёс удивлённо подобрался к Тейлзу, продолжая с любопытством принюхиваться. Человек-то человек, но почему он ходит на четвереньках? Нежели ему так удобно? Хвост есть, уши есть, вместо шерсти на голове густые каштановые волосы до плеч. Странное создание, но симпатичное.

Ярко-жёлтые глаза человека-пса заинтриговано сверкнули, и Тейлз внутренне сжался. Этот странный человек не казался опасным, и даже пах неплохо, но такое пристальное внимание напрягало.

— Кузен? — Рэдд склонил голову набок. В его повадках отчётливо виднелось что-то собачье, уши постоянно шевелились, хвост тоже подёргивался, а полудетское выражение лица с широко открытыми глазами мало подходило с виду вполне взрослому, по меркам мира Тейлза, человеку. Да и человек ли он? — Откуда у тебя вдруг кузен? Мы с тобой с детства дружим, и ни про каких кузенов я не слышал.

— А теперь вот завёлся. — Хаул невозмутимо вернул спальню, и Тейлз, потеряв столешницу из-под пальцев, упал спиной на постель. — И, пожалуйста, без лишних вопросов. Когда Ковен узнает, то этих самых вопросов и без того будет с избытком.

— Он из дома что ли убежал? — Человек-пёс не отставал, разглядывая и обнюхивая Тейлза, который невольно забрался на постель с ногами. Омеге всё больше становилось не по себе, но обижать Хаула пренебрежением к его лучшему, пусть и странному, другу не хотелось. Да и откровенно похотливого интереса в Рэдде не заметно — только обычное любопытство.

— Вроде того. И не обижай его, хорошо?

— Не буду. — Человек-пёс упёрся в одеяло когтистой рукой, придвинулся вплотную, обнюхал Тейлза с головы до ног, отодвинулся и сел на пол совершенно по-собачьи. Его хвост задвигался из стороны в сторону. — Он твой друг?

— Теперь да.

Рэдд умильно заулыбался и обратился к Тейлзу с совершенно ошеломившим того вопросом:

— Хочешь, я стану твоим ручным пёсиком?

— Ч-что? — пролепетал Тейлз, глядя на его белые зубы, среди которых отчётливо выделялись две пары клыков. Почти как у собаки, только покороче.

— Хочешь, я стану твоим ручным пёсиком? — повторил Рэдд, и на его лице появилось просительное выражение. — Я чую, что ты хороший. Я буду тебя защищать, помогать, носить ошейник и во всём слушаться.

Тейлз удивлённо уставился на Стража, и Хаул с трудом удержался от смеха.

— Это... Не удивляйся. Рэдд с самого нежного возраста об этом мечтает, но кому попало не предлагает. Одно время он даже был моим "пёсиком", но потом мы поссорились, и он снял ошейник. Помирились, конечно, только теперь Рэдд ищет нового "хозяина".

— А почему?

— Да... — Хаул смущённо поскрёб затылок. — Пошутил неудачно, а Рэдд принял всерьёз. Так как, хочешь своего "пёсика"?

Тейлз покраснел.

— Но он ведь... человек, да?

— Наполовину. А вторую половину зверь.

— Не понимаю... — растерялся Тейлз и снова посмотрел на продолжавшего просительно вилять хвостом человека-пса.

— У нас нередки смешанные браки, но обычно у таких пар рождаются или щенки или люди. Такие, как Рэдд, появляются на свет настолько редко, что каждое такое рождение становится событием. Он, например, пока последний. Родители Рэдда самые обычные добропорядочные звери, младшие братья тоже, а он такой вот.

— И он служит в городской страже?

— В полиции, — поправил Хаул. — Это немножко другое.

— Да. Я папе помогаю. — Из кармана человека-пса была извлечена серебристая бляха с каким-то рельефным узором. — Вот, самый настоящий полицейский жетон. Хочешь подержать? — Тейлз вежливо взял. На бляхе были изображены скрещённые мечи, обрамлённые лавровым венком, а на обратной стороне выбит ряд цифр. — Так ты согласен? — Рэдд подполз поближе и опустил подбородок на колени новому знакомому. — Я буду тебя очень слушаться.

— Погладь его, — посоветовал Хаул. — Можешь даже за ушком почесать — Рэдд это любит.

Тейлз осторожно последовал совету, и Рэдд зажмурился от удовольствия. Его лохматый хвост забегал ещё быстрее. Волосы у человека-пса были мягкие и приятные на ощупь. Такого же цвета была шерсть на хвосте и внешней стороне ушей. Рэдд начал откровенно ластиться, и Тейлз не смог устоять.

— Хорошо. Но если тебе что-то не понравится, и ты передумаешь, я не обижусь.

— А у тебя когда-нибудь была собака?

— Нет. Я хотел домашнего питомца, но мой отец терпеть не может кошек и собак.

Рэдд внимательно посмотрел на нового "хозяина" и нахмурился.

— Тейлз, а из какого ты мира?

Омега не нашёлся что ответить, и за него сказал Хаул:

— Тейлз из закрытого мира, но Ковен почему-то никого не присылает. Мне придётся как-то изворачиваться, иначе Тейлза могут отправить домой, убрав лишние воспоминания, а там его будут ждать отцовский гнев и старый жених.

— Старый??? — возмутился Рэдд. — Почему старый? Тейлз, сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Да тебе ещё рано замуж! О чём только твой отец думает?!

— О том, чтобы поправить дела.

— Я никому не скажу, обещаю! — поклялся Рэдд, обхватив Тейлза руками и уткнувшись в его живот макушкой, слегка омегу этим напугав. Его уши опустились. — И не позволю отдавать тебя замуж против твоей воли! Так не должно быть!

И Тейлз ему безоговорочно поверил. Как когда-то Хаулу. Сомневаться в этом удивительном и милом создании казалось самым настоящим кощунством!

Рэдд присоединился к чаепитию, и Хаул достал для него самую большую чашку, какая только нашлась в хозяйстве. Рэдд забрался на стул рядом с Тейлзом с ногами, продолжая сутулиться, и, попивая чай, смотрел на нового "хозяина" такими восторженными глазами, что от этого даже стало неловко. Впрочем, человек-пёс оказался очень весёлым и общительным. Чем дольше Тейлз с ним общался, тем больше "пёсик" ему нравился. В том числе и его запах.

— А как всё-таки вышло, что Рэдд родился... не совсем щенком?

— Так и не выяснили, — пожал плечами Хаул. — С тех пор, как стало известно, что омеги могут рожать от зверей-самцов, а от наших альф и бет их самки, то Ковен начал изучать это явление подробнее. Поначалу смешанные браки были единичными, сейчас они случаются чаще, однако во многих семьях это и сейчас не особо одобряется, хотя сами семьи часто дружат, и эта дружба способна передаваться потомкам. Но есть небольшая проблема, поскольку звери растут и развиваются быстрее людей. Из-за этого человеческие дети и щенки вынуждены учиться в разных школах. К тому же звери более плодовитые. Само собой, что и продолжительность жизни у нас дольше, чем у зверей.

— Насколько? — встревожился Тейлз, глядя на своего "пёсика".

— Рэдду сейчас двенадцать лет, а развит он как вполне взрослый. Мы с ним, в пересчёте на человеческие годы, примерно ровесники, а мне девятнадцать. Может, он даже немного постарше. Его почтенной матушке Ребекке двадцать три года, и Рэдд её первенец. Братья Рэдда, Рик и Рис, самые обычные щенки, им сейчас по девять. Это примерно соответствует нашему возрасту в пятнадцать-шестнадцать лет. То есть где-то твои ровесники, а у зверей это считается совершеннолетием. Звери живут самое большее по сорок лет, и те, кто не одобряют смешанные браки, делают на это особенный упор. Вдовство, если супруги искренне любили друг друга, само по себе тяжело, а уж когда срок совместной жизни ещё больше укорачивается, и ты это знаешь... Даже дети и внуки не всегда способны эту боль сгладить. И всё-таки отчаянные всё равно находятся. Дед-альфа Рэдда Ангус женился на прекрасной самочке чудесной золотистой масти по имени Ирэна. Они прожили вместе почти двадцать лет и были счастливы, но на них то и дело косились с неодобрением. Ирэна вообще замуж выходила без одобрения родителей. У них родились трое детей — омежка и два щенка, один из которых, дядя Радклиф, стал отцом Рэдда. Семья тётушки Ребекки — чистокровные звери.

— Мой дядя-омега Лоу вышел замуж за бету, и у них всё хорошо, — подхватил Рэдд. — Они сейчас живут в пригороде Гиза, и у меня два двоюродных брата — бета и омега. И у дяди Генри тоже семья, у меня есть ещё брат и сестра. Они двойняшки.

— Значит, если Рэдд развит примерно так же, как и его братья, а по годам он старше, то может прожить долго?

— Если ничего не случится. Как я уже сказал, такие, как Рэдд, рождаются очень редко. Известно всего три таких случая, и это были исключительно самцы.

— И все они были как Рэдд?

— Да. И особенности у них одинаковые. Во-первых, они на всю жизнь оставались большими детьми, так что Рэдд вряд ли сильно повзрослеет. Разве что перестанет суетиться по поводу и без. — Человек-пёс обиженно насупился, но промолчал. — Во-вторых, они почти никогда не ходят на двух ногах. Стоять и ходить как люди и другие звери они могут, и их учили, вот только так и норовили снова опуститься на все четыре. Остаётся только удивляться, как у них получается постоянно так передвигаться. Сами они утверждали, что им так удобнее.

— Мне и правда так удобнее, — начал оправдываться Рэдд. — Когда я был маленький, и папа учил меня ходить, я даже часто плакал, когда меня заставляли ходить на двух лапах. Мама постоянно меня жалела и никогда не заставляла, а папа сердился. Только когда я пошёл в школу, меня оставили в покое и разрешили ходить так, как мне удобнее.

— А в какой школе ты учился — в человеческой или в звериной?

— Сначала меня отдали в человеческую — я же развивался и рос медленнее, чем обычные щенки. Но и от человеческих детей я отличался — они росли медленнее, чем я. И Ковен постоянно ко мне приглядывался. В итоге я начал учиться то там то там, а потом отдельно сдавал экзамены. Когда меня признали вполне взрослым, то папа сказал, что возьмёт меня к себе на службу.

— И что ты там делаешь?

— То же, что и обычные служебные собаки. И не только это. У меня острый глаз, тонкий нюх и чуткий слух. Я быстро бегаю, могу залезть туда, куда никакая собака не залезет, ловить бандитов и обращаться с оружием, — похвастался Рэдд. — А ещё я думаю и рассуждаю, как человек, и умею разговаривать. А обычные собаки не умеют. Это очень полезно для службы. У меня даже уже кое-какие заслуги есть — я лично схватил грабителя и помог выйти на страшный притон, который прятался глубоко под Гизом. Меня похвалили и наградили. И я могу выступать в суде, подписывать протоколы и всё такое, как человек.

Рэдд явно гордился своими успехами и способностями.

— У вас и обычные собаки есть?

— И кошки тоже. Звери часто их заводят, только больше собак — им вместе проще. Почему-то в этом мире собаки не стали разумными и большими, а в Раанне стали. Кстати, меня собаки очень даже любят.

— И давно ты на службе?

— Почти год.

— И как тебя принимают другие?

Рэдд понурился.

— Не очень, — вздохнул он, горбясь. — Я всего лишь четвёртый такой, и некоторые меня опасаются. Когда я был маленький, то другие детёныши часто надо мной смеялись, не хотели со мной играть. Даже мои братья одно время меня сторонились, пока папа их не пристыдил. На меня постоянно смотрели и пальцами показывали, а мне это не нравилось. Друзей у меня не было, пока однажды за меня не вступился Хаул. Он один на меня не пялился, разговаривал по-доброму, мы часто вместе гуляли, он даже познакомил меня со своими родителями. Дядя Кид и дядя Кантон меня сразу приняли как своего. Когда я узнал, что они умерли, то долго грустил. Они были такие хорошие люди...

Человек-пёс шмыгнул носом и утёрся кулаком. Тейлз взглянул на Хаула и заметил печаль и на его лице.

— А что с ними случилось? Твой отец, ты говорил, погиб на службе... Здесь??? — Тейлз с ужасом огляделся, дойдя до этой мысли. Как Хаул может здесь жить, зная, что в этом самом месте погиб его отец?!

— Да, — кивнул Хаул, рассеянно поглаживая опустевшую чашку и блюдечко. — Оми тогда был в гостях у тётушки Ребекки, я вернулся из школы, и Рэдд был со мной. Я стучался-стучался, но отец не открывал. Дежурный не смог открыть сам, вызвал гвардейца, тот открыл дверь, и мы нашли моего отца мёртвым.

— О, боги...

— Само собой, оставаться здесь нам уже нельзя было, и мы поселились в Гизе, чтобы не возиться снова с переездом, когда я поступлю в Академию. Без отца пришлось туговато — оми не смог сразу найти хорошую работу, съём приличной квартиры стоил для нас тогда слишком дорого. Дядя Радклиф и тётя Ребекка предлагали пожить у них, но оми не хотел их стеснять и принял нелёгкое решение снова выйти замуж. Тем более, что к нему уже сватался один человек. Какое-то время мы жили вместе, а потом оми внезапно умер. Только потом Целители выяснили, что его отравили, но было слишком поздно.

— Отравили?

— Да. Мой отчим альфа Морран Келли был магом-Следопытом, хорошо зарабатывал и владел большой квартирой. Он сразу мне не понравился, но оми почему-то принял его предложение, хотя я и отговаривал. И это было странным — он ещё на похоронах сказал, что никого к себе больше не подпустит. Он очень любил моего отца. Я подозревал, что что-то тут неладно, но не решился никому об этом рассказать.

— Почему?

— Потому что Морран оказался сущим мерзавцем. Он очень силён, учился в Академии и многое мог. Позже я узнал, что он применил запрещённую магию, чтобы убедить оми выйти за него, и из-за этой самой магии оми меня и не слушал. Я подозреваю, что именно Морран моего отца убил — ему что-то от нас было нужно, не раз я заставал его роющимся в наших вещах снова и снова, но он не нашёл того, что искал. Он пытался и у меня что-то выведать — дети ведь очень наблюдательные, особенно одарённые... Давил, запугивал, а мне тогда всего десять лет было. — Тейлз потрясённо ахнул. — Я его ужасно боялся.

Однажды у нас в школе отменили два последних урока, я вернулся домой раньше обычного и застал Моррана рядом с нашим сундуком. — Хаул кивнул на знакомый уже Тейлзу сундук. — Оми лежал на полу — уже мёртвый. Я испугался, и Морран снова начал меня допрашивать. Угрожал убить и меня, если я буду упорствовать. Я пусть и был ещё ребёнком, но смог улететь и спрятался у Рэдда в семье. Я всё рассказал дяде Радклифу, он пошёл со своими подчинёнными арестовывать моего отчима, но того и след простыл. А что касается способа убийства... Если бы я не вернулся так рано, то Моррану бы удалось изобразить безутешного вдовца. Дядя Радклиф подробно меня расспрашивал обо всём, и я вспомнил, что незадолго до смерти оми всё же начал как будто просыпаться. Вероятно, магия Моррана стала терять власть над моим оми, а он всё же был потомком магов и замужем за магом. Оми мог заподозрить неладное, и ему было к кому обратиться за помощью. Скорее всего, именно поэтому Морран и выбрал яд — если бы на теле оми нашли следы магии, то он бы первым попал под подозрение.

Только после всего этого выяснилось, что Морран когда-то был неплохим Следопытом, пусть и брали его в Академию со скрипом — ходили слухи, что он развратничал с собственным оми и вообще был похлеще одного моего знакомого. Казалось, взялся за ум, исправился, учился хорошо, вёл себя прилично, но вскоре после выпуска ступил на скользкую дорожку и до сих пор работает по сомнительным заказам, вот только изобличить и осудить его не вышло — каждый раз не хватало доказательств.

Так я и остался один. Какое-то время я жил у Рэдда дома, меня приняли как своего, а потом я закончил школу и поступил учиться в Академию. Попутно подрабатывал посыльным на почте — я же умею летать и потому разносил почту быстрее всех.

Тейлзу стало страшно. Этот дом был домом Хаула, здесь он был счастлив, а потом всё закончилось резко и страшно. На молодого Стража Тейлз теперь смотрел совсем иначе. Наверно, Хаул до сих пор тоскует по родителям.

Тейлз вспомнил найденный в сундуке медальон. Эти люди... Такие милые, а господин Кид совершенно не похож на его собственного отца. Такие добрые глаза! Наверно, он по-настоящему любил и мужа и сына. Почему же в его родном мире такого почти не бывает? А если случается, то это считают злом?

Надолго Рэдд не засиделся — за ним пришли товарищи по отряду. Когда в дверь постучались, Тейлз снова увидел, что по комнате словно рябь проходит. Все трое в этот момент продолжали сидеть за столом, но когда встали и отошли на шаг, комната тут же стала кабинетом. Занятно! Прощаясь, человек-пёс долго ластился к Тейлзу, и омега не отказал себе в удовольствии обнять его. Рэдду дружеские объятия тоже оказались по душе. Совсем как ребёнок!

— До встречи, — шепнул Рэдд, утыкаясь в плечо нового "хозяина". — Теперь я буду ходить в ошейнике, чтобы все видели, что я чей-то ручной пёсик. И я скоро познакомлю тебя с родителями. Уверен, что моей маме ты обязательно понравишься.

Хаул на прощание потрепал друга по макушке, однако на его лице проступила тень недовольства, и Рэдд это заметил.

— Хаул, чего надулся? — простодушно спросил он. — Ревнуешь что ли?

— Я??? — вдруг резко покраснел Страж. — Кого?

— Тейлза, конечно. Ко мне.

— С чего вдруг?!

— А разве нет?

— Тебе показалось, — огрызнулся омега и начал более активно выпроваживать друга за порог. — Всё, иди, пока начальство вас не хватилось.

И Тейлзу это показалось странным. Не связана ли эта "ревность" с тем, как внутри него самого то и дело ёкает, стоит только Хаулу подойти слишком близко?

Жить в постоянно изменяющемся доме было непросто. Эти превращения происходили по определённым правилам, и приспособиться к ним, как уверял Хаул, можно.

— Все эти места существуют на самом деле, — объяснил Страж. — Перенос осуществляется с помощью магии. Поскольку Врата предназначены для того, чтобы перемещать людей и вещи, магам осталось доработать эти перемещения так, чтобы перемещалось только то, что нужно, а то, что не нужно перемещать, оставалось на своих местах. Например, как вторая кровать или наши обеденный стол и стулья. Поэтому если до них хотя бы дотронешься, то не переместишься — они привязаны к конкретной комнате. Это ты видел, когда за Рэддом приходили. А вот если ты встанешь из-за стола к примеру с чашкой или бутербродом, то они переместятся месте с тобой. Вся обстановка во всех комнатах подгоняется так, чтобы во всех них было что-то общее. В моём доме это окно и дверь — они расположены во всех местах одинаково. На них и завязаны перемещения. Всё, что не привязано к ним, остаётся на своих местах.

— А твоя постель, овощной ларь и стол в кабинете?

— Они служат ориентирами. К тому же, если меня разбудят среди ночи, то я почувствую разницу и проснусь. Подобные переходы позволяют не загромождать необходимое пространство. Останется только запомнить, где что стоит, и вовремя предупреждать визитёров, иначе они влипнут в предметы обстановки. Это неопасно, но очень неудобно, и приходится откатывать назад и тратить иной раз нелишнее время. Кстати, если ты не заметил, коврики в кабинете как раз показывают, где стоят стол, сундук, вторая постель и печка у меня в спальне. А с кладовой и вовсе просто — все полки приколочены к стенам.

— А за "синей" дверью нет ничего...

— Конечно, туда и оттуда же никого пускать нельзя. Когда Врата в ваш мир открывались, то они, вероятно, из всех комнат в доме выбрали именно эту потому, что уловили закономерности в том, как подогнаны друг под друга все остальные. И, кстати, только в этом доме вплотную к двери я могу использовать свою магию, чтобы войти. Чем дальше от двери, тем сильнее я теряю свой дар, а во дворе он и вовсе почти исчезает.

— А если надо перенести что-то большое? Например, воз с сеном?

— Для этого есть другие Врата, через которые могут даже пролетать летучие корабли. Одни находятся довольно далеко отсюда — например, на Панее у моря рядом с портом Дайнека, а ближайшие в долине Гелар на востоке за Самсоном. Такие Врата, — Хаул обвёл рукой свою спальню. — нужны для частных переходов людей и проноса сравнительно небольших вещей. Так что начинай привыкать.

Очень быстро Тейлз научился пользоваться некоторыми артефактами. Например, зажигать осветительные шарики под потолком — до них достаточно было просто дотронуться. Точно так же они и гасились. Поняв, насколько это просто, Тейлз искренне удивился, почему Хаул в его приход ночью не воспользовался ими. Хаул, покраснев, объяснил, что не хотел пугать неподготовленного гостя таким откровенным проявлением магии. Впрочем, Тейлз заподозрил, что его спаситель про эти самые осветительные шарики в тот вечер попросту забыл. Ещё омега научился пользоваться переговорными шарами на красивых резных подставках. Эти шары, выточенные из горного хрусталя, стояли по всем комнатам, кроме "синей", позволяли увидеть собеседника в пределах одного мира, у которого есть точно такой же, и поговорить с ним. Также дежурные могли в отсутствие Стражей видеть посетителей из Тамилы. Увидеть всё это дежурный мог только со своего поста, поскольку Врата находятся достаточно близко, но из другого места это сделать было нельзя. Объяснить, как это работает, Хаулу снова не позволил недостаток образования, но пользоваться шаром оказалось достаточно просто. Нужно только положить руку на шар и представить себе того, с кем хочется поговорить. Нужно обязательно знать место или, на худой конец человека или зверя — непременное условие. Хаул объяснил принцип действия ещё нескольких артефактов, которые могли пригодиться во время его отлучек. Например, изящная статуэтка в виде огранённого кристалла на витой латунной ножке, которая постоянно стояла на полке над очагом, помогала распознать ложь и умолчание — если камень начинал краснеть, то посетитель что-то скрывает. Тейлз слушал очень внимательно и запоминал.

Ещё Хаул объяснял порядок записи в книге регистрации, какие печати куда ставить, с кого и сколько взимать пошлины, как правильно считать здешние деньги, познакомил с дежурными, к которым в случае чего можно было обратиться за помощью. Эти два человека и один зверь сидели у входа в здание и следили за проходящими. Особенно Тейлзу понравились пожилой альфа Марк Хенриксен и его молодой сородич Говард Буч, у которого были необычно длинные для альфы тёмные волосы, которые парень, как и Хаул, собирал в хвост на затылке. Именно Говард помогал Тейлзу упражняться с переговорными шарами и в свободное время показывал, как найти ближайшие лавки для пополнения съестных запасов или покупки одежды и обуви. Сменялись дежурные раз в сутки. Рувим, поджарый зверь чёрно-белого окраса, выглядел нелюдимым и не слишком разговорчивым, однако Хаул заверил, что он далеко не так страшен, как выглядит. Если что, то до дежурного можно было легко докричаться и от двери.

— Ты только не робей — для этого они там и сидят, — убеждал Хаул своего новоиспечённого сменщика. — Смело спрашивай совета, если что-то забудешь — обязательно помогут.

Число посетителей за день было непостоянным, но постучаться могли когда угодно. Потому-то Стражи на таких Вратах и работали по двое. Как только Хаул всё успевал раньше?! Тейлз ужасно боялся подвести своего спасителя и учился настолько внимательно, насколько мог.

Пока Тейлз обучался премудростям службы, чаще всего беспокоили утром, ближе к полудню и вечеру, да и проходящие, обычно, были одни и те же. Утром в школу из Тамилы в Гиз бежали ученики, которых прежде в отсутствие Хаула проводили знающие их распорядок дежурные, после обеда они возвращались домой. Разумеется, с них ни монетки не брали, как и с других жителей Тамилы. Помощник Хаула быстро заинтересовал ребятишек, а сам Тейлз с любопытством наблюдал за щенками, отмечая их отличия от человеческих детей. Детёныши отличались от своих товарищей только внешностью и повадками, и Тейлз охотно поверил, что есть отчаянные, способные презреть возможное осуждение ради счастья нянчить этих славных мохнатых малышей. И какая разница, человеческие это дети или нет?

Проходили мелкие торговцы-коробейники, которых здесь называли словом "коммивояжёр", путешественники, артисты, какие-то важные люди, кто-то переезжал или навещал родственников... Тейлз старался не мешать, помогал, чем мог, и продолжал удивляться тому, каким смелым и решительным может быть омега. А когда к воздушной пристани причалил корабль, капитаном на котором был пожилой омега по прозвищу Несгибаемый Мэгг, Тейлз окончательно растерялся при виде того, как этот сородич уверенно гоняет совсем молодого помощника-альфу, который заметно боялся его. Альфа всего лишь недавно пришёл работать на этот корабль, и Мэгг не давал ему ни единой поблажки. Вот это да!!! Самому Тейлзу смелости и решительности хватило только на то, чтобы сбежать и принять помощь от незнакомца, а Хаул и Мэгг жили так постоянно. Несмотря на свою молодость Хаул уверенно спорил даже с высокопоставленными альфами, настаивал, переубеждал, если было нужно, отказывался от взяток, чтоб пропустить без досмотра. Он умел быть суровым, понимающим и дружелюбным. Когда разгорались споры, Хаул без колебаний вытаскивал с книжной полки нужную книгу не глядя, раскрывал и дотошно разъяснял собеседнику, почему тот неправ. Дважды Тейлз по его просьбе вызывал дежурного на подмогу. Когда удавалось всё уладить, Хаул молча тянулся к чайнику и отпивал несколько глотков.

— Как ты справляешься? — качал головой Тейлз.

— Служба, — устало вздыхал Страж. — И я на отца в своё время насмотрелся. Раз он справлялся, то и я смогу.

— Но эти люди... Они же такие сильные! Да и сейчас был очень важный человек из министерства Омена, а ты ему дерзил! Разве может простой омега разговаривать с такими людьми с высоко поднятой головой? Да у нас за это полагается наказание плетью!

— Ещё как может, — усмехнулся Хаул. — И плетьми за это бить у нас не имеют права. Не робей, и однажды поймёшь, что и сам это можешь.

Одной из главных сложностей в работе Стража было изъятие запрещённых снадобий, обычных вещей и артефактов. Одно дело — обнаружить что-то запрещённое. В одной из книг был приведён полный перечень, и для каждого мира он был свой. Убедить визитёра сдать запрещённое в Бюро по конфискату, которое располагалось этажом выше, было ещё труднее. Существовал целый закон, который допускал использование этих снадобий и артефактов, но всё это необходимо было доказывать не Стражу, а тем, кто хозяйничал на верхних этажах. Бюро по конфискату. Дело Стража — не пропустить. Разбираться — дозволено или не дозволено — работа другой службы. Тейлз повторил это для себя несколько раз, набираясь смелости спорить с подобными людьми, когда придёт его время замещать Хаула. Ещё Хаул знакомил нового друга с образцами печатей, которые могут стоять на тех или иных документах проходящих, и как понять с помощью артефакта или просто на глаз, что печать подделана.

К вечеру, когда приходило время ложиться спать, у бедного омеги от обилия новых знаний часто гудела голова. Хаул сочувственно сидел рядом и разговаривал с Тейлзом, подбадривая его. Близость Хаула успокаивала и помогала уснуть. Каждый раз.

Вторая напасть называлась "Отдел жалоб". Он располагался на четвёртом этаже, и любой, кто был недоволен работой Стража, мог запросто подняться туда и написать жалобу, по которой потом приходилось оправдываться и отписываться. По словам Хаула, жаловались нередко. Как правило это были жалобы на волокиту, хамство — если Хаулу приходилось сталкиваться с очень неприятными людьми и повышать голос — якобы необоснованное изъятие каких-либо вещей, задержку и всё такое прочее. Когда Хаул только-только заступил на пост, очень скоро ему пришлось даже выступать свидетелем в суде и доказывать, что он ничего не подбрасывал обвиняемому во время досмотра. Молодость Стража сделала визитёра наглее, и тот рассчитывал, что дело выгорит наверняка, но не тут-то было! Гость Гиза долго настаивал на своём, и только капитан Радклиф, к которому Хаул обратился за помощью, смог доказать, что обнаруженное при обыске в гостинице дурманящее зелье тот приобрёл уже в городе. Претензии к Стражу были тут же сняты. Хаулу то и дело приходилось разбираться с подобными делами, однако сам он не жаловался. По его словам, Стражам, которые работают на больших Вратах, приходится ещё труднее.

Ещё у жизни при Вратах был один недостаток, который пока не могла устранить никакая магия. А именно — мелкая пыль с уже знакомым пепельным блеском. Хватало её и за "синей" дверью, и именно её Тейлз чуял каждый раз, когда выходил в коридор. Она была немного прилипчивая, за два дня мог скопиться заметный налёт, а то и всего за день, если посетители часто ходили туда-сюда, и её необходимо было вовремя стирать, вытряхивать коврики и обязательно накрывать чем-нибудь постели. В точно таком же уходе нуждались вся посуда в доме и одежда, если не лежит в сундуке, а еда хранилась в плотно закрытой таре. Откуда эта пыль появлялась, маги так и не поняли, но её избыток очень плохо влиял на работу артефактов, здоровье и чувствительность самих Стражей. Так что почти каждый день необходимо было делать уборку во всех трёх комнатах. Вода помогала удалить противную пыль, растворяя в себе, но её требовалось больше, чем при уборке обычной. Пыль легко забивалась в любую щель, её запросто гоняли с места на место сквозняки, и бороться с этой напастью было непросто. Пока Хаул вполне справлялся один, и всё же Тейлз в его доме появился очень вовремя.

Тейлз не только присматривался к работе Хаула, но и помогал по хозяйству. Учился готовить, привык без страха выходить через "синюю" дверь в родной мир, научился делать так, чтобы дверь не захлопывалась и даже даже ходил с кем-нибудь из деревни в местную баню — мыться. Жители Тамилы были очень радушные, лишних вопросов не задавали и быстро приняли юношу. Особенно детвора. Но что особенно потрясло Тейлза, так это то, что никто из местных альф или бет не смел даже словом его унизить, тронуть. В отличие от "самцов" его родного мира, здешние люди и звери были вежливыми почти с каждым встреченным омегой. Это было слишком удивительно, как сказка Мика, но это было на самом деле.

И всё-таки по-настоящему Тейлз был счастлив только в компании Хаула, когда Страж приглашал его сесть рядом с собой и что-нибудь рассказывал. Про своих родителей, про школу, про учёбу в Академии. Иногда к ним заглядывал Рэдд, и становилось ещё веселее. Человек-пёс теперь носил строгий блестящий кожаный ошейник, который совершенно не прятал, гордился им. Рэдд тоже забирался на постель, устраивался под боком у Тейлза, который охотно приобнимал его, ласково гладил по голове и почёсывал за ухом. Им было хорошо втроём. На душе омеги в эти минуты становилось особенно легко, и омрачала радость только тоска по папе и Мику. Их не хватало. Хотелось, чтобы и они узнали, как хорошо бывает.

Не раз новые друзья гуляли по летающему острову, когда наступало затишье. Погода в небе не всегда была одинаковой — облака то густели то расходились, то спускались ниже, то почти окутывали остров лёгкой дымкой. Случались и по-настоящему холодные, тёплые и даже жаркие деньки. По ночам на небо густо высыпали звёзды — столько, сколько Тейлз и не видел никогда. Это было очень красиво, и в особенно тёплые ночи они с Хаулом сидели на пристани, свесив ноги вниз, и, держась за перила ограждения, любовались этим зрелищем. Хаул рассказывал, как некоторые звёзды называются, пальцем с помощью светящейся линии очерчивал созвездия, каждое из которых имело не только имя, но и интересную историю. Довольно быстро Тейлз начал их распознавать среди небесной путаницы. А один раз Хаул даже показал, как он летает. Этот чудной омега попросту перемахнул через подоконник распахнутого по тёплому времени окна, перепугав новоиспечённого напарника! Тейлз уже успел представить себе, как друг разбивается вдребезги далеко внизу, но тут Хаул взлетел и со смехом помахал рукой. Если бы Тейлз в этот момент что-то держал в руках, то обязательно бы выронил! Как же он кричал на парня!.. на что сам Хаул только рассмеялся, заметив, что его покойный оми сердился точно так же.

Однажды Хаул, переговорив по шару, ушёл куда-то и вернулся заметно мрачный. Тейлз как раз заканчивал готовить обед. Хаул вообще был неприхотлив в пище, и Тейлз радовался, когда друг его хвалил. Увидев мрачного Стража, омега испугался так, что чуть не смахнул на пол раскалённую сковородку, которую как раз смазывал куском сала, чтобы поджарить к обеду несколько кружков колбасы.

— Что случилось?

— Мне вернули серьги, — ответил Хаул, вручая другу свежий хлеб, купленный по пути домой. — Завтра я снова отправляюсь в твой мир.

— Надолго? — замер омега.

— Не знаю. Постараюсь не очень долго, но тут нельзя загадывать. В прошлый раз я кое-что нашёл, и теперь надо провести там больше времени, чтобы кое-что проверить и поспрашивать у местных. Так что это дня на два-три точно.

Тейлз замер. Хаул снова уходит в опасный для омеги мир... совсем один... и так надолго...

Готовить обед заканчивали вместе. Не успели сесть за стол, как в дверь знакомо постучались.

— Учуял что ли? — невесело пошутил Хаул, доставая третью тарелку.

— А ты чего такой? — перестал улыбаться Рэдд, поздоровавшись с Тейлзом.

— Хаул завтра уходит в мой мир, — тихо объяснил Тейлз. — Надолго.

Рэдд сдавленно охнул.

— Уже завтра? Так скоро?

— Да. По поводу Тейлза я всё уладил, к вечеру доставят не только поручение для меня, но и его жетон заместителя, подтверждающую бумагу и артефакт-ключ для двери.

— И что не так?

— Да всё не так! — Хаул раздражённо сел на стул и продолжил: — Ковен до сих пор не подозревает, что Тейлз чужак. Я состряпал для него ручательство, Учитель Юстас его подмахнул, а наши Магистры и бровью не повели, хотя каждого соискателя, не наделённого магическим даром, положено проверять. Что-то не так, нутром чую, а что именно — понять не могу.

— Это опасно? — дрогнувшим голосом спросил Рэдд.

— Не знаю. Я по пути навестил твоего отца и попросил его освободить тебя от службы, чтобы помочь Тейлзу в моё отсутствие. Заодно присмотришь за ним — на днях в Матоаку отбыл Орландо, и я не хочу оставлять Тейлза с ним один на один, как только этому повесе надоест развлекаться на земле.

Тейлз сглотнул, вспомнив молодого альфу-музыканта, которого пригласили на гуляния по поводу юбилея тамошнего градоначальника. Орландо был очень известен в открытых мирах не только музыкальными дарованиями, но и любовными похождениями. Ни один достаточно симпатичный омежка или очаровательная самочка не проходили незамеченными им! Пока шло оформление и ждали корабль, чтобы доставить знаменитость вниз, Тейлз едва не ударился в панику — этот парень настойчиво пытался заигрывать с ними обоими и даже предлагал "занятно скрасить ожидание"! Дескать, его запросто хватит на них обоих. Казалось, ничего отвратного в этом молодом альфе не было — видный, хорошо одетый, обходительный — но один его вид и запах отчего-то вызывал недоверие. Хаул трижды пытался осадить нахала словесно, напоминая, что они на службе, но Орландо не отставал. Спас обоих омег только дежуривший в тот день Говард. Его тяжёлого взгляда, не менее внушительного кулака и обещания надолго испортить ближайшие выступления оказалось достаточно — Орландо струхнул и до прилёта воздушного корабля сидел на стуле смирно.

Рэдд посерьёзнел и подобрался.

— Присмотрю, — решительно кивнул он. — Я же ручной пёсик. Я обязан защищать своего хозяина.

Утром Хаул встал очень рано и начал собираться. Тейлз, который долго проворочался прежде, чем уснуть, молча помогал. Он укладывал в дорожную сумку друга кое-какие съестные припасы и мелочи, которые могли пригодиться в пути.

— Тебе обязательно идти?

— Да. Разыскать артефакт или хотя бы следы Мастера Рольфа жизненно необходимо. Он просто не мог удалиться от Врат! Если его испытания прошли успешно, то кто знает, что может натворить артефакт, если попадёт не в те руки?! Особенно, если его заполучит Морран или его неведомый заказчик.

— А что этот артефакт может?

— В том-то и дело, что мы не знаем. Как и то, как он вообще выглядит. Большая часть рабочих дневников Мастера Рольфа бесследно исчезла вместе с ним, а в них всё описывалось достаточно подробно. Мастер Рольф в этом деле был человеком педантичным и аккуратным. Розыск в Академии и по всему Гизу ничего не дал, а те немногие записи, что остались в руках Ковена, обрывочны.

— И этот артефакт способен натворить таких больших дел, что его до сих пор так настойчиво ищут?! Хотя прошло столько лет?!

— Мастер Рольф был исключительно одарённым артефактором, создавал удивительные вещи и придерживался очень строгих взглядов на магическую науку. В вашем мире магии почти нет, та, что есть, быстро иссякает, и всего один полноценно работающий артефакт способен навредить похуже мора или войны. Я не просто так хожу по вашему городку — ловлю слухи, в прошлый раз даже удалось подобрать целую газету... Всё-таки у вас их начали выпускать, и это здорово. Если вдруг произойдёт что-то незаурядное, то или пресса или народная молва обязательно разнесут. Даже в наших мирах, пропитанных магией, подобных примеров предостаточно. Особенно, если артефакт уникальный и создан в единственном экземпляре. Мой папа тоже искал, пока оми оставался вместо него, а я учился в школе. До того, как стать Стражем, папа был Следопытом и часто рассказывал мне о своей работе. Он очень хотел разыскать Мастера Рольфа, с которым дружил ещё со времён Академии, но Следопыт без магии в вашем мире много не найдёт, да и не отпустили бы его просто так — для этого нужно отдельное распоряжение.

— Почему?

— Особенность вашего мира заключается не только в отсутствии магии. В нём позволено то, что у нас осуждается, и извращают простейшие понятия о мире и законах богов. Причём весьма упорно. Это слишком большой соблазн как следует развернуться человеку с нечистыми помыслами, а таких у нас и своих хватает. Тем более, что наши знания по немагическим наукам намного превосходят ваши, с таким багажом можно неплохо устроиться, и кто знает, чем это может потом обернуться. Поэтому на посещение вашего мира нужно особое разрешение, а кому попало его не дадут. Даже я по собственному почину выходить не имею права. А так была возможность хотя бы попытаться.

— Они были настолько близкими друзьями, что твой отец решил переучиться?

— Да. Мои родители и Мастер Рольф были настолько близкими друзьями... — Хаул перестал перебирать собираемые вещи и сел. — что дядя Рольф стал моим крёстным. В наших мирах это не просто честь, но и признак особого доверия. Если бы дядя Рольф не пропал, а с моими родителями что-то вдруг случилось, то именно дядя Рольф стал бы обо мне заботиться. К тому же переобучение много времени не занимает — начало у всех курсов одинаковое.

Дядя Рольф был замечательным человеком. Я даже смутно помню, как он приходил к нам в гости и приносил мне какие-то забавные волшебные игрушки, когда мы ещё жили в Матоаке. Оми не раз мне рассказывал, что при виде одной такой игрушки я даже обнаружил способность к полёту! Кажется, при переезде мы что-то даже взяли с собой... Как вернусь, мы пошарим в моей комнате. Игрушки уже давно утратили магию, я знаю, но это неважно...

В дверь постучались, и Тейлз поспешил впустить "пёсика".

— Успел? Здорово! Когда вернёшься? — вместо приветствия спросил Рэдд.

— Не знаю. Смотри в оба, хорошо? — Хаул встал и продолжил собираться.

— Я буду, но ты себя побереги, — попросил Рэдд, вцепившись в его рукав. — Этот мир очень опасен для омег.

— Я вернусь, обещаю, — потрепал друга по макушке Страж. — Не могу же я вас с Тейлзом бросить.

Рэдд шмыгнул носом и, поднявшись на ноги, обнял друга. Тейлз от неожиданности рот разинул! Он, конечно, знал, что Рэдд выше, чем он или Хаул, но что настолько... Даже стоя на полусогнутых ногах и сильно сутулясь, человек-пёс возвышался над другом почти на пол-головы.

— Ну вот, развёл мокрое дело, — шутливо укорил его Хаул, поглаживая по спине. — Ты же уже взрослый! Хватит, утрись.

— Я боюсь за тебя! — проскулил Рэдд.

— А что делать? Служба у меня такая.

— Не задерживайся, а? — жалобно уставился на Хаула Рэдд.

— Там видно будет. Вы тут присмотрите за всем, а то я поручился...

— Да мы присмотрим! Ты только вернись.

Долго стоять прямо Рэдд и правда не смог, и человек-пёс снова опустился на корточки. Тейлз, которому было так же тяжело провожать друга в неизвестность, молча подал Стражу собранную сумку.

— Ничего не бойся, — в очередной раз повторил Хаул своему заместителю. — Ты будешь не один. Если что — зови дежурного, чтобы стоял рядом с тобой, пока ты будешь работать.

— Хорошо, — чуть слышно ответил Тейлз.

— Я вернусь, обещаю.

Тейлз молча кивнул, начиная дрожать от страха. Он так привык, что Хаул постоянно рядом, что уже плохо себе представлял, что его покровитель и друг уйдёт... и не вернётся.

— Твой артефакт... — начал было напоминать Страж.

— Я помню.

— Ты справишься.

— Я постараюсь. Ты... если сможешь... узнай, как там мой... оми.

— Узнаю.

Новое слово для Тейлза стало уже таким же привычным, как и слово "мама", которым Рэдд называл свою родительницу. Это были очень красивые слова.

Омега не смотрел на друга, понимая, что если посмотрит, то обязательно, разревётся. Отпускать Хаула не хотелось. Страж понял это и молча обнял его сам. Тейлз вздрогнул и всё-таки пустил слезу.

— И ты туда же?! — невольно улыбнулся Хаул. — Да вы сговорились что ли?

— Я... я просто знаю, куда ты идёшь.

— Уже не в первый раз.

— Ты же омега!

— И что?

— Да ну тебя! — буркнул Тейлз и отстранился, утираясь рукавом.

— Ладно, я пошёл...

— Хаул! — окликнул его Тейлз, когда Хаул уже собирался повернуть ручку двери синей меткой вверх.

— Что?

— А как работает твой артефакт? — Тейлз с надеждой посмотрел на болтающиеся в ушах друга серьги. Эти серьги с каплевидными подвесками были выточены из полупрозрачного нефрита. Хаул, кажется, что-то говорил...

— Они помогают отвести глаза или ослабить пристальное внимание, — напомнил Хаул. — Словом, заряжены отводящими чарами. Я же всё-таки омега, а по тамошним меркам ещё и пахну слишком соблазнительно. А я не хочу, чтобы...

Хаул осёкся, и Тейлз молча кивнул, поняв недосказанное. Артефакт поможет Хаулу уберечься от грязных похотливых лап. Только бы сила артефакта не иссякла слишком быстро!

А пахнет Хаул и правда очень притягательно. Это чувствовал даже сам Тейлз. Особенно в последние дни. И дело было не в том, что Хаул ему просто нравится. На этот зов откликалась не только душа, но и тело, дав не только пищу для размышлений, но и наведя на кое-какие догадки.

Хаул ободряюще улыбнулся на прощание, повернул ручку, комната преобразилась. Как только Хаул вышел в коридор, Тейлз снова утёрся и вернул спальню. Рэдд подобрался к нему и осторожно взял за руку.

— Хаул вернётся, вот увидишь. Он сильный.

Ушла в школу детвора. Прошёл доктор Хайд, спеша навестить больного мальчика, а заодно осмотреть ещё двух пациентов. Ближе к полудню со стороны Тамилы постучалась местная мастерица-самочка Агнесса, которая обшивала всю деревню, шила замечательные лоскутные одеяла, покрывала и ткала коврики из обрезков. Довольно высокая, рыже-белая, с аккуратной, идеально вычесанной лоснящейся шёрсткой и изящной острой мордочкой. Время от времени она проходила через Врата, чтобы в Гизе купить отрезы материи или кружев, которых не было в Самсоне. Вокруг матушки скакали и взвизгивали двое совсем крохотных щенков в пёстрых штанишках, которых Агнесса с трудом удерживала на мягких поводках-шлейках. Малыши были очень похожи на мать, родились не так давно, уже вовсю бегали, пока не умели разговаривать и не всегда слушались родителей. Оставлять их одних дома было бы слишком легкомысленно, а их отец наверняка был на работе — он служил паромщиком и перевозил пассажиров по той самой реке, которую было видно от кладовой.

— Добрый день. Ты прости, но эти два разбойника... — смущённо извинилась Агнесса, когда один из малышей, Кин, едва не запрыгнул на стол.

— Ничего страшного, — улыбнулся Тейлз, ссаживая щенка со стула на пол. — Снова в Гиз?

— Да. А где Хаул?

— Отбыл в закрытый мир по заданию Ковена.

— В закрытый? — ахнула Агнесса, и даже малыши, почуяв беспокойство матушки, притихли.

— Его снабдили защитным артефактом. И Хаул пообещал не задерживаться слишком сильно.

— Боги милостивые... — покачала головой Агнесса. — Там же так опасно!

— Опасно, а что делать? — вздохнул Рэдд, успешно отвлекая щенков на себя. — Это очень важно.

Щенки очень заинтересовались необычным сородичем, и Агнесса, подумав, попросила:

— А можно, я у вас их оставлю ненадолго? Я скоро...

— Конечно, — кивнул Тейлз. — Наверху есть комната, в которой они могут прыгать и бегать сколько угодно. И Рэдд присмотрит.

— Обязательно, — закивал человек-пёс, и Агнесса с облегчением передала ему поводки.

— Вот и хорошо, а то не представляю, как буду за ними следить на улице, по которой катаются машины и велосипеды.

Едва Агнесса ушла, Кин и Дори начали носиться по спальне, и Тейлз решительно спровадил их с Рэддом наверх, откуда вскоре донёсся какой-то грохот и счастливое тявканье. Потом, когда Агнесса заберёт своих разрушителей, надо будет прибраться.

За окном спальни мелькнула большая тень, и Тейлз понял, что это причаливает летучий корабль. Неужели Орландо? Адам, спаси и сохрани...

Артефакт, который Хаул выхлопотал своему заместителю, имел вид перстня с бирюзой. Тейлз торопливо надел его на безымянный палец правой руки, как объяснил и показал вчера Хаул. Почему именно на этот? Такое чувство, что теперь с кем-то обручён. Испытывали тоже вчера вечером, и артефакт исправно работал.

Тейлз выбежал встречать гостей и охнул. Это действительно прибыл Орландо!

— День добрый! — приветственно махнул рукой музыкант, призывно улыбаясь с борта уже знакомого корабля "Серена". Тейлз запомнил это судно по красочной носовой фигуре, вырезанной из дерева, которая изображала загадочное создание в образе красивого омеги с развевающимися длинными волосами и рыбьим хвостом вместо ног. Единственный матрос корабля Рейден сноровисто затягивал узел на причальной пушке и напряжённо косился на артиста. Как и капитан "Серены" Тод, с которым Тейлз уже был знаком, Рейден был зверем. Приятной песочной масти.

— Добрый день, Тейлз, — кивком поприветствовал омегу капитан. Высокий, могучий, с угольно-чёрной блестящей шерстью и в красных шароварах.

— Добрый день, капитан.

— А где Хаул?

— Отбыл по заданию Ковена. Я его замещаю.

— Ты один? — обеспокоенно уточнил капитан.

— Нет, со мной Рэдд.

— Случайно, это не сын капитана городской полиции Гиза господина Радклифа?

— Да, старший. Хаул попросил его помочь мне.

— Вот и хорошо, а то этот тип явно ещё не нагулялся, — проворчал капитан Тод, злобно зыркнув на пассажира.

Тейлз поёжился — альфа откровенно ощупывал его взглядом. Ну, поехали. Главное помни — за дверью всегда есть дежурный. И Рэдд будет рядом.

Едва спустили сходни, Орландо величественно сошёл на землю воздушного острова и лёгкой походкой направился к дому. За ним следовал мрачный Рейден, неся внушительную поклажу клиента. Рэдд высунулся из окна чердака, рыкнул и убрался обратно, после чего окно закрылось. Ага, сейчас спустится. Обещал же Хаулу присмотреть, да и свои прямые обязанности тоже исполнять надо!

Пока Тейлз старательно проставлял в книге посещений все необходимые пометки, включая время прибытия корабля — всё, как учил Хаул по образцам — Рэдд суровым стражем сидел рядом, не позволяя музыканту даже приблизиться. Капитан Тод, дождавшись конца регистрации, попрощался и, настороженно косясь на пассажира, бессовестно развалившегося на постели Хаула, ушёл. Едва за капитаном закрылась дверь, как альфа вскочил и снова бросился в атаку.

— Значит, Хаула нет?

— Нет, но он скоро вернётся, — как можно строже ответил Тейлз, отводя норовившие обнять руки и протягивая посетителю перо. Даже начавший угрожающе рычать Рэдд нахала не пугал. — Распишитесь, пожалуйста.

— К чему такая спешка? — сладко промурлыкал Орландо, отводя руку с пером в сторону. — Слушай, а выпроводи-ка ты своего пса куда-нибудь погулять. Хаул, небось, тебя не балует.

— О чём вы? — отодвинулся, краснея, Тейлз.

— Не делай вид, будто не знаешь, — хохотнул альфа, не прекращая своих поползновений. — Может, Двуликие и кажутся вам привлекательнее нас, но вот по части удовольствия мы их всё равно обходим. У нас и крепче и больше...

— Господин Орландо, — как можно решительнее заговорил Тейлз, хватая рычащего всё громче Рэдда за ошейник — тот втиснулся между ними, царапая край стола когтями. На столешнице оставались довольно глубокие борозды. Не хватало ещё, чтобы укусил, а потом этот повеса пойдёт к его отцу и пожалуется! А то и на верхний этаж!!! — Я на службе, потому прошу вас быть серьёзнее. Распишитесь, и я пропущу вас в Гиз. В любой момент могут постучаться другие визитёры, и задерживать их я не имею права.

— Если ты про школьников, то они вполне могут и подождать... Э, да ты ещё девственник! — вдруг догадался Орландо, и его карие глаза сверкнули особенно алчно. Тейлз побагровел и отвернулся. — Вот это да! И куда смотрит Хаул?! Такой хорошенький ароматный нетронутый омега под рукой, а он его ещё даже не распечатал!

Тейлз уже готов был провалиться сквозь пол от услышанного, а его уши грозили вот-вот сгореть от стыда. Так Хаул действительно?.. Но почему он ничего не сказал?!! Не признался?!!

Вдруг наверху снова грохнуло. Похоже, что щенята опять что-то опрокинули. Рэдд вскинул голову, и альфа машинально последовал его примеру.

— А кто там?

— Мой любовник, — выпалил Тейлз, лишь бы что-то сказать. — Хотите познакомиться?

Музыкант несколько оторопел, а тем временем на чердаке снова что-то упало и покатилось по полу. Судя по звуку, Кин и Дори опрокинули небольшой сундучок в углу. Орландо напрягся и настороженно принюхался.

— А их там не двое?

— Двое, — вдруг сказал Рэдд, и по его лицу было видно, что парня осенила какая-то идея. — Сейчас я вам их представлю.

Человек-пёс ловко вывернулся из-под руки Тейлза, взобрался по лестнице и откинул крышку люка, из которого тут же выскочили две маленькие юркие тени. Щенки заметили нового дядю и начали прыгать вокруг него, задорно тявкая и норовя цапнуть то за штанину то за сапог. Орландо попятился, споткнулся, упал на пол, щенки набросились на него, топчась пыльными лапками по белоснежной рубашке, а Тейлз невольно улыбнулся, увидев, что эти два сорванца так напугали знаменитость, что тот даже не попытался их с себя стряхнуть. Альфа точно знал, что если ненароком причинит вред малышам, то потом придётся иметь дело с их родителями. И не только с ними, но и с ближайшей звериной общиной.

— Здорово я придумал? — тихо шепнул Тейлзу довольный Рэдд.

— Здорово. А теперь позови Говарда — для пущей надёжности.

Рэдд понимающе ухмыльнулся, повернул ручку и, как только комната стала кабинетом, потянулся к переговорному шару. Одновременно с этим Тейлз вместе с книгой посещений, пером и чернильницей сел на багаж гостя, чтобы и он переместился вместе с ними.

Превращение комнаты повергло обтявканного и облизанного музыканта в ещё больший ужас. Вероятно, сообразил, что дальше будет дежурный. Быть может, даже тот самый. Тейлз улыбнулся шире, глядя на это. А Орландо, оказывается, трусоват! И это альфа!?

— Всё-всё, хватит, я распишусь, только уберите их от меня! — наконец взмолился музыкант, и Тейлз с Рэддом смилостивились.

Когда в кабинет вошёл Говард, Орландо окончательно присмирел, сокрушённо разглядывая испачканную рубашку, а Кин и Дори начали умильно вилять хвостиками, приветствуя нового дядю. Говард снисходительно потрепал их по загривкам, ловко отпихнул от двери, чтобы не выскочили в коридор — потеряются ещё ненароком! — и сурово посмотрел на Орландо.

— Всё в порядке?

— Да, всё хорошо, — кивнул Тейлз, кладя книгу на стол и беря счастливого Дори на руки. — Надо бы носильщиков вызвать...

— Вызову. И экипаж тоже.

Как только Тейлз, Рэдд и малыши вернулись в спальню, Тейлз выдохнул с облегчением, потом они с Рэддом от души посмеялись, а потом, начиная очередную уборку, омега снова задумался о Хауле. Как там сказал Орландо? Двуликий? Значит, подобные омеги и здесь тоже есть? И, похоже, здесь они считаются самым обычным делом.

Почему Хаул не признался? И что теперь?

Но ведь пока Хаул не предпринял ничего, чтобы попытаться затащить его в постель! Хотя в закрытом мире их описывают до неприличия ненасытными и бесстыжими. Просто не хочет? Или Тейлз ему не нравится? Омега знал, что с лицом и фигурой ему не слишком повезло — плечи слишком широкие, нос островат, да и вообще угловатый какой-то. По меркам его мира, не самый привлекательный, если не считать запаха. Пожалуй, только подслеповатому старику и можно такого спихнуть без зазрения совести. Но что думает Хаул? И что делать ему самому, ведь к другу так тянет?!

Рэдд, возясь со щенками, заметил, что "хозяин" мрачнеет, и понял всё.

Когда вернулась Агнесса и едва не выронила корзинку с покупками, ловя прыгающих на неё щенков, Тейлз воспользовался моментом, чтобы не думать о том, что его тяготит.

— Вот спасибо, что присмотрели! — искренне поблагодарила самка, опустила корзинку на стол и начала привычно надевать на своих детей шлейки. Рэдд придерживал обоих, чтобы не вертелись, и мягко им выговаривал.

— Не стоит. Они же такие милые.

— Надеюсь, они ничего вам тут не разбили?

— Нет, только наверху что-то опрокинули, но звука чего-то бьющегося не было. Всё хорошо.

— Ладно, мы пойдём, а то ещё ужин готовить.

— Простите мне моё любопытство... — Тейлз смущённо прикусил нижнюю губу. — А ваш муж... он кто?

— Человек, — спокойно ответила Агнесса. — Чудесный и заботливый бета.

— И вас не пугает, что вы можете... рано... расстаться?

— Нет. Мои родители тоже так говорили, и его тоже, но мы любим друг друга. Мы с Флойдом не раз это обсуждали и решили, что сколько бы времени у нас ни было, оно всё будет нашим. Я даже разрешила ему потом снова жениться. Лишь бы его новый спутник жизни, кем бы он ни был, хорошо относился к нашим детям.

Проводив Агнессу с детьми, Тейлз прикрыл дверь и уткнулся в неё лбом. Счастливая семья... Потом вспомнился Хаул и то, как всегда весело было рядом с ним. Из них могла бы выйти такая же хорошая семья, подумал Тейлз и сам удивился этому. Как он мог такое подумать?!. Но в голову уже лезли смутные образы свадьбы и будущих детей. Говорят, что от таких, как Хаул, рождаются только омеги. Но разве ему позволят остаться, когда выяснится, что Страж приютил у себя чужака из закрытого мира?

— Тейлз... — осторожно подобрался поближе Рэдд, виновато глядя на друга и прижимая уши, — ты о Хауле думаешь, да?

— Ты знал, кто он?

— Всегда. Мы же с детства дружим, и секретов у нас друг от друга нет.

— А почему мне не сказал?

— Хаул не велел. — Рэдд потупился и начал тихонько ковырять щербинку в полу когтем. — Он знает, как плохо относятся к таким, как он, в твоём родном мире, и не хотел тебя пугать. Он не хочет тебя беспокоить или принуждать. Да и кто знает, когда тебя разоблачат и отправят ли обратно? Ведь Ковен рано или поздно всё узнает. Хаул был бы рад, если ты останешься, но он не хочет зря надеяться и тебе голову морочить. Но ты ему нравишься, я знаю. Очень нравишься.

— Потому что он ревнует? — Тейлз бросил тряпку в таз, и по воде начала расплываться грязь из привратной пыли, которая стремительно растворялась. Нравится? Такой остроносый и угловатый? Да что тут может нравиться?

— Я же вижу, — пожал плечами человек-пёс. — Может, кто-то и считает меня дурачком, но я не во всём такой. Я же всё-таки уже взрослый и всё понимаю. Всё вижу.

— Тогда расскажи мне всё.

— Хаул рассердится, — втянул голову в плечи человек-пёс.

— Пусть сердится на меня. Я должен знать.

Рэдд поковырял коврик когтем, избегая смотреть "хозяину" в глаза.

— Двуликие у нас всегда были обычным делом, пусть и рождаются нечасто. Когда мы узнали, как к таким относятся у вас, то лишний раз убедились, что идти туда нельзя. Если ваши правители и первосвященники такие дураки, что перевирают такие вещи, то мы с ними не договоримся. Хаул Двуликий, и второе созревание у него началось уже в Академии. Я стал одним из первых, кто об этом узнал — у нас друг от друга секретов нет. Тем более, что мы с Хаулом уже даже встречались.

— Чт-то? — Тейлз обмер.

— Так я же уже взрослый, — бесхитростно объяснил человек-пёс. — И мне надо, только омеги и самочки с этим делом меня сторонятся. А Хаул сразу предложил себя, как только узнал про мои трудности. Я как раз стал у него первым, и это сделало нас ещё более близкими друзьями — Хаул мне доверяет. С другими омегами у него проще, чем у меня. Он даже осторожничает и надолго ни с кем отношений не заводит после того, как один парень его достал.

— И... насколько всё было серьёзно? — Тейлза уколола досада.

— Ну... сначала Ли Хаулу нравился — красивый, весёлый... А потом выяснилось, что для Ли это было просто забавой. Что он тот ещё гуляка, и Хаул просто стал очередной зарубкой на спинке его кровати. Хаул его послал и с тех пор постоянных отношений ни с кем не заводит. Только встречи без обязательств. По дружбе, как со мной. Некоторые даже ночуют здесь потом.

Именно в этот момент Тейлз понял, почему постельное бельё на его кровати было практически свежим. Значит, за день или два до его появления у Хаула был гость... От этой мысли стало тяжело на сердце.

— А разве у вас... не строго с... этим?

— Не так, как у вас. Главное — не заставлять силой и не начинать слишком рано. — Рэдд помялся и спросил: — А Хаул тебе нравится? Мне кажется, или ты к нему что-то чувствуешь?

Тейлз прикусил язык и отвернулся. Чувствует и ещё как! Омега всё же понял, что его то и дело тревожит. Влечение тела, знакомое по каждой течке.

День прошёл спокойно. Дети вернулись из школы, двое селян сходили на рынок... Тейлз спокойно их пропустил и начал перемывать посуду. Рэдд, видя, что "хозяин" грустный и отказался от помощи, набрался смелости и снова подошёл.

— Тейлз, ну, ты чего? Расстроился?

— Думаю. — Тейлз отложил очередную тарелку и сел на ближайший стул. — У вас всё совсем не так, как у нас. У вас всё можно.

— Не всё. У нас тоже есть запреты. — Рэдд пристроился рядом, опустил голову омеге на колени, и Тейлз погладил его. — Но у вас, и правда, жуть во мраке. Когда мне рассказывали, я понять не мог, как такое возможно. У вас запрещают самые обычные вещи, называя их грехом, одних ставят выше других... Глупо же! Если свои желания подавлять или оправдывать за счёт других, то ничем хорошим это не закончится. Нам с Хаулом хорошо и удобно вместе, потому что мы друзья.

— А как у вас запрещают?

— Ну... как таковых запретов нет. Есть ограничения. Например, у нас разделяют желания тела и тягу сердца. Желание тела — это норма, тем более, что рождение детей привязано к циклам, и пары могут заранее решать, когда у них дети будут и сколько. Если ты не хочешь детей сейчас, то есть особые места, где можно переждать очередную течку. Там очень хорошо, спокойно, чистенько. Моя мама, когда родились Рик и Рис, поговорила с папой, и они решили, что им хватит. Мама теперь постоянно в Доме Пережидания бывает, а мы с папой в это время остаёмся. И другие тоже так же. А так можно, если ты свободен. С любым, кто тебе нравится, но не у всех на виду. Ведь есть не только утехи тела, но и другие вещи. Школа, работа, друзья, праздники... Есть свободное время, правила приличия, какие-то обязанности... Надо просто думать, когда, как и с кем, чтобы на тебя с осуждением не посмотрели. А если ты выбрал себе спутника жизни и заводишь семью, то сторонние гулянки уже вызывают осуждение, ведь у тебя уже есть обязательства и принесённые клятвы. Правда, у нас и разводиться можно, если в семье что-то неладно, и иначе никак. Ли, например, постоянно упрекают за то, что он неразборчивый и просто ведёт подсчёт своих побед, пытаются усовестить, а ему всё равно. Гуляет в своё удовольствие и в ус не дует. Есть альфы и беты, которые точно так же трофеи собирают. Орландо, например. Есть и такие, которые не спрашивают, принуждают силой, и их наказывают. А есть и такие, которые гуляют, а потом жалуются, что над ними надругались. Только потому, что им что-то не понравилось. По-всякому бывает. Хаул трофеи никогда не собирает, я тоже, и люди и звери, обычно, хорошие вырастают. Надо правильно воспитывать, и всё будет хорошо. Семья и рождение детей — это большая ответственность, поэтому с кем попало их заводить не стоит. Есть законы богов, а есть законы людей, и если они спорят между собой, то каждый решает для себя сам. Только потом пусть не жалуется, если ошибётся.

— А с другими... самцами Хаул не встречается?

— Нет. Из-за отчима. Этот мерзавец так его напугал, что Хаул даже моего папу боялся, по ночам плохо спал, и мы с мамой постоянно с ним сидели, пока он снова не заснёт. Только потом это прошло, ведь мой папа очень хороший и добрый. Он только на службе строгий — ему положено. Но Хаулу иногда надо, и он меня просит.

— А ты хочешь семью?

— Хочу, — погрустнел Рэдд, печально прижимая уши, — но нам запрещено. До сих пор неизвестно, почему такие, как я рождаются, и Ковен боится, что это может кончиться плохо. Все мои собратья умерли бездетными. Я очень хочу, чтобы у меня были дети, я их люблю, мне с ними весело... но мне нельзя. Хаул как-то сказал, что он бы, пожалуй, подарил мне одного малыша, если бы было можно, но за мной следят, чтобы этого не случилось. — Рэдд поднял голову и вопросительно взглянул на "хозяина". — Тейлз, если бы я не был твоим пёсиком, ты бы согласился?

— А причём тут пёсик?

— Пёсикам не положено, — убеждённо ответил Рэдд. — Зверям можно, людям можно, Двуликим можно, а пёсикам нельзя. Им можно дружить, помогать, защищать, любить хозяев, просить ласки, спать рядом с хозяином на кровати или на полу на коврике, а близость нельзя.

— Ну... не знаю... — растерялся Тейлз. Рэдд очень славный, это да, но ведь он первый такой, которого омега встретил за всю жизнь! Да тут вообще всё другое! И Хаул... — Наверно... может быть... Но ведь я ещё ни разу ни с кем...

— Я так и понял, — бесхитростно улыбнулся человек-пёс. — И я бы тебя никогда не обидел. И Хаул не обидит. Если Хаул тебе нравится, и тебе захочется попробовать, то не стесняйся. Будет хорошо. Хаул меня целоваться научил, и тебя научит. Он хорошо учит...

Рэдд ещё что-то говорил, а Тейлз невольно представлял себе, как бы это было... и зажмурился. Да если бы он о чём-то таком заикнулся дома, его бы обозвали распутником и заставили грех замаливать! Причём обязательно наказание назначил сам преподобный Брэдли, и он бы бегал кругами вокруг грешника и причитал, вздевая руки к потолку. И это при том, что гости то и дело... И им ничего за это не бывает. Боги, как это выдержать?..

Да тут просто здорово!!!

Вдруг в дверь резко постучались, и спальня начала превращаться в кабинет. Тейлз и человек-пёс тут же вскочили со стульев и переместились вместе с комнатой. Рэдд развернулся к двери, подбираясь перед прыжком. Он явно узнал голос, который долетел снаружи. Омежий голос. Требовательный и наглый.

— Кто это?

— Ли, — злобно рыкнул человек-пёс. — Опять заявился. Он и сейчас Хаула преследует.

— Но Хаула нет. Может, сказать ему об этом? — Тейлз пошёл открывать.

— Нет, не впускай!..

Это было ошибкой — Тейлз только приоткрыл дверь, а на неё уже напирали снаружи. В кабинет ворвался омега, толкнул сородича, и Тейлз упал на пол. Рэдд подскочил и с рычанием заслонил "хозяина" собой.

— Уходи сейчас же! Хаула нет дома!

— Заткнись, псина, — презрительно бросил визитёр. — Я знаю, что Хаул в отлучке. Я к его... — Парень бросил косой взгляд на Тейлза. — кузену.

Тейлз заметно струхнул — сородич выглядел так внушительно! Одет хорошо, но не совсем пристойно — шёлковая рубашка, больше похожая на сорочки его родного мира, наполовину расстёгнута, а под ней ничего нет, неприлично обтягивающие штаны... красные, золотистые волосы распущены, золотые цепочки на шее в несколько рядов, серьги просто огромные... Никакой скромностью и не пахнет.

— Значит, ты и есть кузен Хаула?! — Ли презрительно оглядел Тейлза с ног до головы и принюхался. — Правда, что ли?

— Не твоё дело, — откровенно зарычал Рэдд. — Убирайся.

— Скорее, ты отсюда вылетишь, — хмыкнул Ли. — Ты вообще здесь никто.

— Это ты никто! А я друг Хаула!

— А я сын городского главы. Вот скажу, что ты не на службе...

— Меня папа сам отпустил и сюда направил. Он капитан городской полиции. Тейлз пока новичок, и я здесь, чтобы обеспечивать порядок и закон.

— Ну-ну...

Ли снова обратил внимание на Тейлза, и омега невольно сравнил парня с собой. Да, Ли очень эффектный, это правда — и черты лица правильные, и нос что надо, и бёдра округлые и тыл попышнее — но чем он смог так понравиться Хаулу, который не выносил подобных людей?! Или это было из-за созревания?

— Уходите, — как можно решительнее сказал Тейлз. — Иначе я позову дежурного.

— И что он мне сделает? Выпроводит? — Ли начал напирать на Тейлза, тесня его к столу. — Так поимеет с этого пачку неприятностей. Ты мне вот что лучше скажи... — Тейлз вцепился в столешню, и Ли тяжело опустил руки на стол, запирая сородича. Лицо омеги подёргивалось, в глазах плескалась злость. — как тебе с Хаулом живётся?

— Я живу не с ним, а у него, — покраснел Тейлз, отворачиваясь — от Ли так несло крепкими духами, что даже в горле запершило. — Я помогаю.

— И Хаул ещё тебя не задрал? — Тейлз упёрся спиной в стол. Сородич отрезал ему путь к отступлению, и Тейлз не на шутку испугался. Сын городского главы? Значит, это достаточно влиятельный человек. Ли пригляделся к сородичу, и его ухоженные брови поползли вверх. — Э, да ты ещё девственник! Ты откуда, птенец? Тебе сколько лет?

— Шестнадцать. — Тейлз вспомнил про переговорный шар и скосил глаза в сторону. Рядом. Тейлз опустил на него ладонь, молясь, чтобы Говард всё понял. Почему он пропустил Ли?

— Уже? И твой зад ещё нетронутый? — Ли откровенно рассмеялся, отступая. — Ну, ты много потерял. Это такое удовольствие!

— Убирайся! — рявкнул Рэдд, отгоняя наглого визитёра от "хозяина". — Иначе тебе даже папочка не поможет.

— Ты не зарывайся, псина! — Ли чуть склонился, обливая его вёдрами презрения. — Ты под надзором, не забывай. Одно моё слово в Ковен — и со службы вылетишь сразу. И кому ты будешь нужен?..

В дверь снова постучались, Рэдд поспешил открыть, и в кабинет торопливо вбежал дежурный.

— Адам, только на минуту отошёл... Тейлз, ты как?

— Ничего... пока. — Омега выпрямился и перевёл дух.

— Ли, ты опять здесь?!! Уходи, — потребовал альфа у омеги. — Не вынуждай меня применять силу.

— Только попробуй!!.

— И попробую, — отрезал дежурный, ни капли не испугавшись. — И отец тебе не поможет — ты уже совсем обнаглел. Хочешь нарваться на настоящее наказание? Давно пора тебе зад отодрать. И совсем не в том смысле.

— Ничего мне не будет! — фыркнул Ли.

— Ещё как будет, — безжалостно ответил Говард. — Потому что депеша из службы Врат будет последней каплей. Твои фокусы уже утомили весь город, ты мешаешь работать Стражу, ты постоянно нарушаешь правила приличия, тебя уже несколько раз отмазывали по молодости, но вечно это тянуться не будет. Твоему отцу не нужен очередной скандал за год до перевыборов. Лучше уходи сам.

Ли фыркнул ещё презрительнее.

— И ты веришь в сказки на счёт кузена? Да ты посмотри на этого мальчишку и принюхайся! — Ли ткнул пальцем в сородича. — Он Хаулу такой же родственник, как и я! И тебя не волнует, откуда он взялся?

— Это не моё дело. Хаул сам выбрал себе помощника, обучил его, поручился, Тейлз хорошо справляется. Это для меня важно.

— Дурак, — негромко бросил Ли, жеманно направляясь к двери. — Наивный дурак. Да ежу понятно, что Хаул откуда-то его притащил! Наверняка из родительского дома украл и прячет. Зачем только?

Тейлз сжался. Как Ли это понял???

— Даже если и так, это тебя не касается, — стальным голосом сказал дежурный. — Разбираться будут другие люди... если придётся. Пока никто о пропаже сына не заявлял, так что не лезь не в свои дела. Ковен дал разрешение Тейлзу на замещение Хаула во время его отсутствия. Всё.

— Это мы ещё посмотрим, — процедил Ли, высокомерно смерил Тейлза долгим взглядом с ног до головы, хмыкнул и ушёл.

Тейлз пошатнулся и опустился на пол. Его всего колотило. Всё, теперь Ли точно расскажет, что он чужак и находится здесь незаконно!

— Тейлз... — Рэдд поспешил утешить "хозяина". — ну... не расстраивайся ты так. Мы тебя защитим.

— Но я и правда из дома сбежал, — чуть слышно ответил Тейлз и обнял своего "пёсика". Рядом с другом становилось легче и спокойнее.

— Разберёмся, — заверил плачущего омегу Говард, опускаясь рядом на корточки и поглаживая по плечу. — Наши власти всегда такие вещи учитывают. Если выяснится, что ты не просто так сбежал, то это обязательно примут во внимание. У нас все равны и имеют равные права.

— Вы... знаете? — вскинулся Тейлз.

— Мне Хаул сразу сказал, что ты из дома ушёл, — пожал плечами альфа. — Ну, бывает. Молодняк часто ссорится с родителями и отсиживается по друзьям и родственникам. Это не новость. Иные родители их даже не ищут. Нагуляются, наобижаются и сами домой вернутся!

Тейлз ушам своим не поверил. Здесь и это... обычное дело??? Да из отчего дома он смог выбраться только с помощью Мика! Да и то его сразу искать начали!

Что за мир такой?

— Не переживай так, — продолжал альфа, — всё образуется. А Ли скоро своё получит, вот увидишь.

Спать Рэдду на полу или у себя в ногах Тейлз не позволил. Пёсик пёсиком, но ведь Рэдд не бессловесная тварь! Польщённый таким доверием человек-пёс с удобством устроился поверх одеяла. Кровати Хаула как раз хватило на двоих, и это навело на определённые мысли.

Тейлз долго не мог заснуть. Он смотрел в окно, за которым плыли подсвеченные луной плотные облака, и думал. Надвигалась гроза, и Рэдд решил прикрыть створки и ставни, чтобы гром и молнии не побеспокоили любимого "хозяина". До конца грозы можно никого из Матоаки не ждать — ни один корабль не поднимется в небо в такую погоду, а уж Тамила или Гиз зря беспокоить не будут, поэтому можно даже выспаться. В комнате сразу стало темно, и эта темнота с размеренным тиканием ходиков обнадёживала запахом друга, лежащего рядом. Тем более, что в полумраке глаза Рэдда чуть светились, и это совсем не пугало.

— Рэдд...

— Что?

— Ты вот спросил, согласился бы я быть с тобой...

— Я твой пёсик. Нельзя.

— Я помню. Но если бы мы были просто друзья... Сейчас я понял, что согласился бы провести с тобой вечер. У вас всё настолько другое! Было бы грехом не воспользоваться таким шансом... пока меня не вернули обратно.

— Тебя не вернут. — Рэдд взял "хозяина" за руку и чуть сжал. — Хаул не позволит. И я попрошу папу вступиться за тебя. Если бы ты был альфой или бетой, то могли бы и поспорить, но ты омега. Ты пострадал, и наш долг — спасти тебя, защитить от навязанного жениха. Это неправильно. Каждый омега имеет право выбирать, за кого выходить замуж и от кого рожать детей. Каждая самочка имеет на это право. Только так рождаются чистые по крови дети. Может, какие-то родители и пытаются отговаривать, но решаем же мы!..

— Чистые по крови? Это как? — заинтересовался Тейлз. Снаружи пророкотали первые раскаты грома, и в щель между ставнями пробился отсвет зарницы.

— Мы можем чувствовать, насколько чистая кровь у того, кто перед нами. Чем лучше запах, тем чище кровь. Омеги и самки чуют это особенно хорошо. И Двуликие тоже. Если запах плохой, то кровь грязная, больная. Или душа. Боги дали нам законы по смешению крови, и если их не соблюдать, то дети будут слабые и глупые. А то и вовсе не родятся.

Тейлз внезапно вспомнил, что у него нет братьев, хотя отцу нужен был ребёнок, способный унаследовать хиреющее семейное дело и всё имущество. Странно.

— Мой оми не решал. Его заставили. Я так скучаю по нему... и по Мику... Если бы можно было забрать их сюда! Тем более, что Мик уже старый. Ему бы пожить спокойно.

— Да, его бы все уважали, — согласился Рэдд. — У нас даже пожилых омег уважают. Особенно, если они воспитали достойных детей и внуков.

Тейлз помучился и всё же спросил:

— А как Хаул с Ли познакомился?

— Ли учился с ним в одной школе, они сначала приятельствовали. Когда Хаул начал созревать повторно, Ли учуял и начал к нему приставать. Хаул созревал непросто, ведь дядя Кид был альфа, и Хаул не устоял. Тогда Ли показался ему очень хорошим. Красивый, весёлый, с ним было здорово. Хаул даже немножко влюбился, но когда Ли начал меня оскорблять и гнать, Хаул понял, что не с тем связался. А потом поймал Ли с поличным и послал его подальше. Тем более, что Ли уже начал говорить, что хочет выйти за него, когда они станут взрослыми. Ли постоянно его отвлекал от учёбы, приходил прямо в Академию... В общем, теперь Хаул не хочет о нём даже слышать. Отучился, поступил на службу, проводил со мной время, встречался с другими. У него всё стало хорошо, а Ли его до сих пор в покое не оставляет. Хаул был первый, кто сам его бросил, и Ли это злит.

— Неужели кто-то называет тебя дурачком? — Тейлз ласково погладил своего "пёсика" по макушке, и хвост Рэдда довольно зашуршал по одеялу. — Ты же умница!

— Мне очень хорошо объясняют, — смущённо отговорился человек-пёс.

— Всё равно ты умница. — Тейлз приобнял друга и почуял, как тот счастлив.

— Спасибо.

Снаружи снова прогромыхало, завыл ветер, и Тейлз инстинктивно придвинулся ближе к Рэдду. Омеге не было так страшно, как можно подумать, но здесь шумело гораздо сильнее, чем в его родном мире во время бурь. Даже дом чуть подрагивал! А рядом с другом не думалось, что гроза разрушит дом.

Может, Рэдд и считает себя ручным псом, но он ещё и человек. Очень славный добрый человек.

И Хаул тоже.

С работой Тейлз вполне справлялся, пусть было и непросто из-за непривычной пока обильной писанины и проклятой пыли. Два раза будили среди ночи, иногда приходилось отвлекаться на других посетителей, он даже провёл два изъятия! Проходящие были самые разные, и не всех побуждал к вежливости служебный жетон заместителя Стража. Многие сразу понимали, что этот пытающийся выглядеть строгим юный омега не маг, и позволяли себе наглеть. Даже Рэдд их не настораживал — на человека-пса иные взирали с выражением такого же высокомерия, как и Ли, из-за чего Тейлз едва сдерживался, чтобы не накричать. Разбираться с отделом жалоб он ещё не был готов, да и Хаулу обязательно влетит. Приходилось звать на помощь дежурных, и только с их поддержкой удавалось не доводить до скандала.

Первый почти скандал едва не разразился на второй день после отбытия Хаула, когда капитан Тод доставил достаточно представительного бету с дорогим саквояжем. Этот господин имел при себе бумаги солидного назначения и потребовал побыстрее оформить его проход. Дескать, он опаздывает на важную встречу. Капитан, который должен был расписываться наравне с визитёром, недовольно нахмурился, и Тейлз понял, что это был намёк на формальный досмотр багажа. Рэдд, принюхавшись к визитёру, тут же сказал, что в саквояже лежит что-то запрещённое, на что возмутился уже бета. Он снова затряс своими бумагами с печатями важных инстанций, грозил карами... Тем не менее омега проявил служебную твёрдость, обследовал саквояж одним из штатных артефактов, похожим на круглое зеркало, и артефакт сразу обнаружил бумажный кулёк с высушеной и измельчённой травой. Кулёк был изъят, и по запаху Страж-заместитель опознал запрещённый дурман для курительных трубок. Количество зелья было небольшим — как раз для личного употребления, однако Хаул чётко обозначил порядок действий в таком случае — провести изъятие, составить протокол по образцу и передать зелье в Бюро по конфискату. Закон есть закон, и он не знает исключений! На предложение сдать зелье добровольно, а потом разбираться с Бюро, гость снова разразился бранью. Он назвал Тейлза многими неблагозвучными словами, из которых самыми пристойными были "щенок" и "недоучка". Рэдд тут же вызвал дежурившего в тот день Рувима, и только хмурая морда огромного зверя вынудила гостя сбавить гонор и стать чуть вежливее. Это показало, что служба Врат — серьёзная контора, с которой лучше лишний раз не ссориться. Как и со звериной общиной. В конце концов протокол был составлен, зелье передано наверх, гость побежал разбираться, а капитан Тод, расписавшийся в протоколе как свидетель, от души похвалил Тейлза за смелость.

— Далеко пойдёшь, малыш! — сказал он, погладив юношу по голове тяжёлой мохнатой лапой. — Если не отступишь и дальше, то все эти наглецы уважать начнут. Хаула тоже не сразу всерьёз принимали, а потом он показал себя.

Второй скандал едва не случился на следующий день, когда со стороны Самсона приехала карета с богатой парой, которая прибыла с огромным количеством багажа. Карета никак не могла пройти через кладовую, подходящего артефакта не было в наличии, да и гости явно не знали, что выход в Гиз находится в городском здании. Едва Тейлз заикнулся обо всём этом и посоветовал гостям обратиться к Вратам в долине Гелар — даже показал по карте, где они находятся! — как богатый господин встал в позу и начал разъяснять, кто такой Тейлз, в чём заключаются его обязанности, а также что он не имеет права так разговаривать с гостями, поскольку после этого могут быть большие неприятности. Говорил господин настолько складно и уверенно, что Тейлз едва не подумал, что Хаул не всё рассказал о своей службе. Омега настолько растерялся, что понял, что что-то не так, когда случайно посмотрел на артефакт, распознающий ложь и умолчания. Кристалл был такого густого красного цвета, будто его до краёв наполнили чистой кровью! Тейлз понял, что господин совсем не тот, за кого себя выдаёт, вежливо попросил гостя подождать снаружи, пока заместитель Стража попробует всё же отыскать подходящий артефакт, порылся в сундуке и достал клубок зачарованной нитки — тонкой и удивительно прочной. Эта нить обладала весьма любопытными свойствами, её нельзя было разрезать, и она отлично подходила для связывания нарушителей. Выходя к посетителям, Тейлз шепнул клубочку нужные слова, уронил его на землю, и клубочек моментально опутал карету вместе с гостями. Пока мошенники — а это, несомненно, были они — пытались высвободиться, Тейлз вызвал Марка Хенриксена, альфа посмотрел на этих людей, а потом вызвал городскую полицию Гиза. На вызов явился сам капитан Радклиф, отец Рэдда, и Тейлз получил возможность наконец познакомиться с ним. А вскоре примчался и сам Рэдд — он отлучился в лавку за кое-какой едой буквально незадолго до прибытия подозрительных посетителей и заболтался со знакомым продавцом газет. Узнав, в какой важный момент его не было на месте, человек-пёс ужасно расстроился, а потом выслушал длинную нотацию от отца.

Проверка багажа неудачливых мошенников выявила семь запрещённых артефактов, несколько мешков незаконного зелья, краденные из дорогих лавок товары, которые эти люди собирались продавать уже в Гизе, фальшивые документы, и оставалось только поражаться их невежеству по поводу незнания, куда выходят эти самые Врата и как они работают. Эти двое так спешили уйти от наступающей им на пятки погони, что выбрали ближайшие, и это стало ошибкой. В итоге Тейлз удостоился личной похвалы капитана Радклифа за своевременно предпринятые действия, и омега поверил в себя. Рэдд понуро пообещал больше так не косячить, и его отец смягчился.

Четвёртая ночь дежурства выдалась на редкость беспокойной — ни Тейлз ни Рэдд не выспались. В деревне случился какой-то переполох, и они проводили через Врата целый отряд под командованием всё того же капитана Радклифа. Отряд насчитывал два десятка людей и зверей, вооружённых огнестрельным оружием, за один раз можно было провести только восьмерых, а потом пришлось ждать, пока они вернутся. Капитан только отмахнулся, едва Тейлз потянулся за пером и чернилами.

— Потом запишем — времени нет. Ты только время нашего прихода запомни.

Наутро Тейлз узнал, что блюстителей порядка вызвали из-за впавшего в бешенство неизвестного ему крупного животного, которое вторглось на деревенские угодья, а селяне не смогли с ним справиться своими силами — только задержать. До Самсона было слишком далеко, и тогда решили обратиться в Гиз. Утром капитан лично вписал всё в книгу — Тейлз откровенно клевал носом.

Капитан Радклиф оказался очень приятным умным зверем. Большой, сильный, покрытый густой бурой шерстью, с жёлтыми, как у Рэдда, глазами и приятным, чуть терпким запахом, он производил очень хорошее впечатление. Из его записей омега узнал полное имя капитана, и Тейлза удивило, что того все называют исключительно по имени. Рэдд охотно объяснил, что у зверей фамилии не в большом почёте. Да, они есть, но чисто для бумагомарательства и приняты по настоятельной просьбе людей после заключения мира после долгой войны. До того у зверей своего государства не было, они разделялись на рода и племена, у каждого рода и племени имелась своя территория. К имени каждого зверя прибавлялось имя рода. После завершения войны немало зверей переселилось в другие миры. Они жили крупными общинами, в которых могли состоять звери из разных родов и племён, и старая традиция утратила смысл. На смену ей пришли фамилии, заимствованные у людей, и это оказалось достаточно удобным новшеством. Фамилия капитана была Уоррингтон, её же носили его жена и сыновья.

Когда капитан возвращался вместе со своим отрядом обратно в Гиз, то поинтересовался, не нужна ли Тейлзу с Рэддом помощь по хозяйству. Тейлз заверил, что они вполне справляются, однако капитан, похоже, не поверил, поскольку уже днём к друзьям явилась заботливая гостья.

За первые же дни самостоятельной службы Тейлз полностью осознал, насколько непросто вести хозяйство у Врат, когда ты на посту по сути один. Из-за непредсказуемости визитов готовить иной раз приходилось на бегу, а то и вовсе обходиться бутербродами и готовой снедью из города, тем более, что Хаул оставил достаточно денег на необходимые покупки. За покупками бегал Рэдд, поскольку Тейлз не решался оставить пост. Стирать тоже было некогда — гости как будто нарочно дождались отсутствия Стража и пошли широким потоком. Это было связано с приближающимся большим праздником в Гизе, многие из них были важными людьми, протокол необходимо соблюдать... Тейлз постоянно вздрагивал от любого шума и ужасно боялся ошибиться при ведении записей или обсчитаться при взимании пошлины. К тому же омеге уже пора было помыться, а когда, если постучаться могут в любой момент?! "Пёсику", впрочем, тоже мытьё бы не помешало. В деревню надолго не сходишь — у Рэдда нет полномочий, а сам человек-пёс не хотел бросать "хозяина" одного. Можно было подогреть воды и помыться прямо здесь, благо есть и вёдра, и мыло и медный таз... Вот только времени обычно едва хватало на то, чтобы хотя бы вымыть головы. Едва Тейлз собирался с помощью верного "пёсика" помыться целиком, как кто-то обязательно стучался. Пока шла регистрация со всеми необходимыми мелочами, вода остывала, и обоим оставалось просто обтираться мокрым полотенцем. В самый разгар всё-таки начатых водных процедур омега ужасно перепугался — спальня начала превращаться в кабинет. Рэдд едва успел помочь ему надеть штаны и набросить рубашку, чтобы Тейлз хотя бы не голым предстал перед гостем, и задвинуть таз с водой под стол! С попыткой что-то полноценно приготовить тоже два раза едва не случился конфуз. В первый раз Тейлз, увидев, что по комнате идёт рябь, умудрился прихватить горячую сковороду с собой, а потом едва не сгорел от стыда под удивлённым взглядом посетителя. Во второй раз он забыл про котелок в печи, в котором побулькивал простенький суп, и вода в нём почти выкипела, загубив обед. Вероятно, это всё и учуял капитан Радклиф.

Когда ближе к полудню — Тейлз и Рэдд как раз пропустили детвору в школу после ночного переполоха и легли вздремнуть — постучались со стороны Гиза, Тейлз суматошно подскочил и моментально свалился со стола, обругав Врата и их шуточки. Рэдд сам открыл дверь, и Тейлз увидел, что к ним пожаловала красивая самочка каштановой масти с красными глазами. Аккуратное чёрное платье с кружевным воротничком и опрятным передничком, в лапах внушительная корзинка, из которой пахло весьма аппетитно. По тому, как гостью встретил Рэдд, Тейлз понял, что это его почтенная матушка Ребекка.

За прошедшие за время отсутствия Хаула несколько дней небесный дом еле-еле поддерживался в порядке. Когда Хаул только-только заступил на пост один, то нередко всё же заколдовывал какие-то вещи себе в помощь. Помогали и друзья, навещавшие в свои выходные. Потом Тейлз усердно занимался наведением чистоты и усвоил все хитрости борьбы с пылью. Когда Хаул ушёл, и Рэдд взялся помогать, то выяснилась одна неожиданная вещь — стоит человеку-псу переместиться в ту самую старую комнату, как он превращается в настоящего пса и даже не может разговаривать!

Обнаружилось это совершенно случайно — на первой же уборке Рэдд вызвался сам вынести очередное ведро с грязной водой, ради чего собирался походить на двух ногах, Тейлз повернул ручку синей меткой вверх и ужасно перепугался, увидев, как Рэдд превращается в настоящего пса, а вся его одежда обвисает бесформенным мешком. Ведро Рэдд, разумеется, выронил, и вода разлилась по полу. Обнаружив, что с ним случилось, парень испуганно заскулил, и Тейлз спешно вернул спальню. Увидев, что друг снова становится прежним, омега немного успокоился, а потом начал утешать своего "пёсика", который усердно корил себя — ведь Хаул его предупреждал о чём-то подобном, а он забыл! Ведро так и оставалось в старом доме, пока о нём не вспомнили. Стало ясно, что воду лучше выливать за кладовой. После этого друзья основательно поделили обязанности, и дела худо-бедно пошли на лад. Вот только оба выглядели и пахли...

— Боги милостивые, вы как тут живёте??? — ахнула матушка Рэдда, принюхавшись и увидев Тейлза. — Понятно, почему Радклиф попросил вас навещать! Вот что значит "дети без родительского присмотра"!!!

— Мама... — смутился Рэдд, приглаживая свои растрёпанные волосы, в которых поблескивала та самая вредная пыль, делая волосы человека-пса неприятно жёсткими. — Я уже не маленький...

— Так, тебе надо переодеться — я принесла сменную одежду. Почему не взял?! Мог ведь и домой заглянуть. — Госпожа Ребекка поставила корзинку на стол и начала разбирать. — И скоро придёт господин Рутгер — подменит Тейлза, пока вы сходите в баню.

— Но ведь... — робко попытался возразить Тейлз.

— Ни о чём не волнуйся, — махнула лапкой самка, — всё будет хорошо. Господин Рутгер когда-то сам был Стражем, сейчас на заслуженном отдыхе и охотно поможет. Когда-то он был напарником отца Хаула, а потом помогал уже Хаулу практиковаться и всегда подменит, если надо... Боги, когда вы убираетесь? И покрывала стирать надо... и не только их. До ближайшей же прачечной рукой подать!

— Так ведь люди могут придти в любое время... — начал оправдываться Тейлз.

— А Рэдд на что? Вполне мог и отлучиться ненадолго. Опять забыл? — Рэдд пристыжено прижал уши. — Вот что случается, когда Врата не позволяют пользоваться современными достижениями немагической науки!

Тейлз невольно проникся этой деловитостью и успокоился. Впрочем, необычные слова запомнил. А вскоре пришёл и сам отставной Страж — старый зверь с седой шкурой, который с одинаковой лаской потрепал по макушкам обоих юношей и велел идти мыться, заверив, что за всем присмотрит — надо было только написать доверенность о передаче временных полномочий по образцу, а жетон у пожилого Стража был свой — все жетоны считались действительными и были пронумерованы.

— Вы только за водой в деревню ходите, — торопливо посоветовал Тейлз.

— Ну, конечно, — так уверенно кивнул господин Рутгер, что омега понял, что старик всё знает сам. И с содроганием подумал, что станет со зверями и полукровками, если магия в этих мирах вдруг исчезнет. Надо будет расспросить потом Хаула, что по этому поводу думает магическая наука...

Впервые Тейлз вышел в Гиз за пределы кварталов, среди которых находилось здание службы Врат, и был поражён величиной и красотой этого города. Всё, что он видел до того, было лишь малой долей! Широкая центральная улица, которая крылась за домами ближайших кварталов, была размечена полосами на четыре части, и разнообразные повозки раскатывали по ней в строгом порядке. По самому краю мчались велосипедисты на тех самых двухколёсных штуках — посыльные, просто гуляющие и подростки. По углам и на ближайшем перекрёстке высились небольшие полосатые будки с постовыми, которые время от времени размахивали такими же полосатыми короткими палками, перед потоком повозок зависала едва заметная преграда, и через дорогу шли люди и звери, стремясь попасть на другую сторону.

— Это называется "регулировка уличного движения", — объяснил Рэдд. — Когда изобрели автомобили на паровой тяге, самые умные поняли, что скоро их будет больше, и начали думать, как бы сделать так, чтобы не было несчастных случаев. И придумали. Правда, здорово? Раньше были только телеги и кареты, но и тогда уже выходили указы по правильному движению по дорогам.

— Да... А что имела в виду твоя мама, когда говорила, что возле Врат научные изобретения не работают?

— Они работают, но плохо, и пока никто не знает, почему это происходит. Может, потому, что эта гадская пыль забивается и портит. Поэтому Хаулу и приходится готовить на открытом огне или в печке, стирать вручную или сдавать вещи в стирку в прачечную. Чем проще всё, тем меньше оно страдает от пыли. Хаул говорит, что обычные Стихии, как Огонь, Вода или Воздух, от пыли не портятся, обученный маг спокойно с ними работает и умеет держать в узде, а когда надёжная с виду научная машинка или приспособление будто с ума сходят, то это очень нехорошо. Поэтому вся служба Врат использует простые вещи или артефакты.

— Вот как...

Рэдд вприпрыжку шёл рядом и всю дорогу до ближайшей общественной бани рассказывал про всё, что попадалось на глаза — от большой башни с часами, вздымающейся над крышами и видную, наверно, со всех концов города, до моста через ближайший канал, украшенного каменными фигурами горгулий. До самой бани оказалось не так далеко от большого перекрёстка, и Тейлз с настоящим наслаждением вымылся, восхищаясь тем, как всё обустроено. Здешние изобретатели придумали столько удобных и полезных приспособлений! Вот бы и в его родном мире они были! Рядом с омегой плескался Рэдд, удивив работников бани не только заботой о друге, но и тем, как человек-пёс рассказывает Тейлзу, как и что работает.

Тейлз еле-еле уговорил своего пёсика всё-таки снять ошейник, однако оставить его в вещах тот отказался и даже не забыл забрать.

— Все должны видеть, что у меня есть хозяин, — непреклонно заявил человек-пёс.

Когда друзья полностью смыли с себя вредную пыль, то выдохнули с настоящим облегчением. Тейлз долго блаженствовал со стаканом освежающего напитка в комнате отдыха, чувствуя себя невероятно чистым. Это было такое приятное ощущение! А, заплетая косу, невольно подумал, что стоит остричь волосы, чтобы не так с ними мучиться на посту. Здесь все носили волосы такой длины, какой хотели, и даже совсем юные омежки позволяли себе короткие стрижки, не боясь осуждения.

— Простите, а вы кто? — вежливо полюбопытствовал омега, который принимал посетителей, у сородича, когда Рэдд и Тейлз, невероятно довольные, уже уходили. — Почему я вас прежде не видел?

— Это Тейлз, кузен Хаула из Матоаки, — сообщил Рэдд. — Замещает его во время отлучки по заданию Ковена.

— Так Хаул опять ушёл в закрытый мир? — ахнул омега. — Давно?

— Почти пять дней назад, — вздохнул Тейлз, — Это дольше, чем в прошлый раз, и мы уже волнуемся. Там же даже особые артефакты очень быстро теряют свою силу.

— Надеюсь, он скоро вернётся... — встревоженно сказал дежурный.

— Хаул с ним раньше встречался? — тихо спросил Тейлз у Рэдда, когда они вышли на улицу.

— Да, и даже сейчас иногда. Синди обычно сам к нему приходил, когда у него выходной — помочь по хозяйству и провести час-другой просто так. Он хороший — не то, что Ли.

Как бы Тейлзу не нравился его новый дом, как бы он не успел к нему привыкнуть, но выйти и просто погулять всё-таки было приятно. Бедный Хаул! Ему приходится почти постоянно быть на посту! Почему он не берёт себе напарника?!. Этими мыслями Тейлз сумел подавить вспыхнувшую было ревность. Ещё чего! Хаул совершенно свободен и может делать всё, что захочет!..

Когда ребята вернулись к Вратам, то нашли идеальный порядок и вкусный обед на столе — госпожа Ребекка зря времени не теряла. Пожилой Страж натаскал много воды, установил в очаге треногу с большим котлом и развёл под ним огонь. Когда вода согрелась, гостья занялась стиркой.

Госпожа Ребекка оказалась очень доброй и заботливой, пусть и строгой. Она быстро приняла Тейлза как родного и решительно взяла его под свою опеку.

— Госпожа Ребекка, а вы не возражаете против того, чтобы Рэдд носил ошейник? — спросил Тейлз, помогая самке развешивать выстиранное бельё на натянутой верёвке за кладовой. — Вас это не оскорбляет? Всё-таки ваш сын не собака...

Тейлз стыдливо отвёл глаза. Говорить подобное в глаза ТАКОЙ матери...

— Нет, что ты! Я даже благодарна за то, что ты согласился. Ты не думай, Рэдд на самом деле не считает себя обычной собакой. Просто для него это способ найти особенно близкого человека — он сам придумал для себя правила и следует им. Ведь мой мальчик необычный сам по себе, и ему очень непросто живётся. Да, таким, как он, позволили жить среди остальных, только по-настоящему их пока не принимают.

— Из-за того, что Рэдд только четвёртый такой?

— Да. Когда случился первый межрасовый брак, то шум поднялся неимоверный. Мы по истории проходили, что такую пару даже выселили за черту деревни, в которой это случилось, а потом, когда у них родились дети, щенок и человек, их вообще забрали в Академию, едва те немного подросли — чтобы исследовать, насколько они отличаются от рождённых в традиционных семьях. Щенок едва не забыл своего оми — ведь они растут быстрее.

— То есть... его родитель был омегой? — удивился Тейлз, подавая очередную прищепку. Остроумное приспособление!

— Да. Его звали Дэн, и это, говорят, был славный юноша. Его избранник Раван работал на ферме семьи Дэна, и так вышло, что между ними начались отношения. Раван прожил тридцать лет, на момент рождения первенца ему было пятнадцать, и это обозначило главную проблему в таких семьях — один супруг неизбежно переживёт другого на много лет. Дэн так и не вышел снова замуж, а потом похоронил старшего сына, который прожил всего тридцать два года.

— Тот самый щенок.

— Да, Диксон. Младший Йен благополучно вышел замуж за альфу и прожил долгую жизнь. Дети у них были вполне обычные, и Ковен подуспокоился. Да и среди Магистров нашёлся толковый человек, который разъяснил, что пока делать выводы рано, и межрасовые браки стали случаться чаще. Но когда родился первый человек-пёс по имени Фалькон, то на него сбежались посмотреть все. Бедного мальчика едва не отобрали у матери насовсем, потом он постоянно жил в страхе, на него пальцами показывали. Никто не знал, что с ним делать и как это вообще произошло. Он прожил пятьдесят лет, но так и не завёл семью и детей — ему это запретили, хоть и нашёлся добрый омега, готовый жить с ним несмотря ни на что. Предками Фалькона как раз и были Раван и Дэн.

Как только это выяснилось, Магистры начали отслеживать родословные всех потомков межрасовых браков и позже нашли ещё двоих — Ноя и Лемми. Родители их прятали, боясь, что их дети будут страдать так же, как Фалькон. Ной родился не просто необычным — у него был брат-омега Ринго, который родился спустя час после него. Позже эти семьи съехались, поддерживали друг друга, и эта дружба скрасила жизнь бедных мальчиков. Они выросли как братья и всегда были вместе.

Когда родился Рэдд, основная шумиха улеглась, и кое-что о таких детях уже было известно. Рэдд даже получил разрешение ходить в школу, разве что постоянно бегал по классам, чтобы выровнять свои знания. Радклиф отметил, что наш мальчик очень хочет приносить пользу, и после школы выхлопотал ему место в городской полиции в патруле на полноценном жаловании. До того все люди-псы находились на иждивении своих родственников. Да, они осваивали какие-то ремёсла, работали, но они были не очень организованными, из-за чего наниматели часто отказывали им в месте. Нашему Рэдду повезло — он ловкий и сильный, у него острый нюх, он смышлёный и старательный, а что бывает легкомысленным и про что-то может забыть, так это не так страшно. Ему подобрали хороших напарников, наш мальчик быстро с ними сработался, а сержант Папс даже оценил преимущества такого подчинённого. Потом Рэдд отличился, когда прямо во время патрулирования поймал грабителя у всех на глазах, — с гордостью похвасталась самка, — а потом почти случайно узнал про спрятанный под городом притон и даже сумел изловить одного из преступников, который попытался скрыться от облавы. За это его даже наградили.

С его присутствием в рядах полиции смирились, вот только наш мальчик всё ещё чувствует себя изгоем — он слишком сильно бросается в глаза. Везде, где бы он не появился, на него пялиться начинают, шепчутся за спиной, а ему это всегда было неприятно. И после того, как Хаул пошутил, Рэдд придумал себе, что ему нужен хозяин, как у настоящей собаки, который обязательно будет любить его таким, какой он есть.

— А почему именно пёс?

— Потому что собаки, как ему кажется, находятся в более выигрышном положении. Их любят, их ласкают, а Рэдду с детства почему-то всегда не хватало любви и ласки. Иногда он становился таким назойливым! — Тейлз невольно улыбнулся, вспомнив, как "пёсик" то и дело напрашивался на ласку. — Сейчас, конечно, подрос и понимает, когда лучше не мешать. Мы, безусловно, его любим, вот только братья какое-то время смеялись над ним так же, как и другие, пока Радклиф им не выговорил за это. Нашего первенца сторонились в школе, с ним никто не хотел играть, над ним смеялись, подшучивали. Иногда очень зло. И Рэдд страдал. Поэтому друзей у него не было — мой мальчик может быть ужасно обидчивым и долго помнит, кто и как его оскорбил.

Когда появился Хаул и сказал как-то, что Рэдду было бы лучше быть обычной собакой, Рэдд взял это на заметку и предложил стать его собакой. Хаул согласился, и Рэдду понравилось. Хаул стал его лучшим другом. — Госпожа Ребекка расправила покрывало и улыбнулась, прикрыв глаза. — И, знаешь, это было не так уж и глупо придумано. Когда все видят, как дружат Хаул и наш сын, к нему начинают относиться лучше.

— А вы знаете, что Рэдд и Хаул иногда... — Тейлз покраснел.

— Да, знаю — Хаул сам мне об этом рассказал, когда у них случилось в первый раз. Хаул тогда уже жил у нас и заканчивал школу перед поступлением в Академию. Рэдд всё-таки здоровый самец, а обычные самочки и омеги опасаются с ним уединяться. Он же как большой ребёнок! Остальные люди-псы так и жили — в одиночестве. Их созревание подобно созреванию альф, и невозможность удовлетворить потребность способна была спровоцировать настоящий гон. Он и альф-то способен превращать в опасных существ, а про людей-псов и говорить нечего. Кто знает, что было бы с ними, если бы не встречались добрые понимающие люди. Хаул спас нашего сына от многих неприятностей, и я никогда не смогу достойно отблагодарить за это. Всё, что я могу — это попытаться хотя бы частично заменить ему погибшего оми. Кантон был очень хорошим человеком, и я уверена, что ты бы ему обязательно понравился. — Госпожа Ребекка внимательно посмотрела на Тейлза и спросила: — Ты ведь из закрытого мира, верно?

Омега похолодел.

— Как вы?..

— Это заметно по тому, как ты меня слушаешь и вообще смотришь. Для тебя всё здесь чужое, и потому ты это принимаешь, будто так и надо. — Госпожа Ребекка улыбнулась и погладила Тейлза по щеке. — Не бойся, я никому не скажу, хотя странно, что Ковен до сих пор не знает о тебе.

— Хаул этому тоже удивляется, — пожал плечами Тейлз.

— Я очень надеюсь, что тебе позволят остаться у нас. — Госпожа Ребекка закрепила покрывало на верёвке и ласково обняла Тейлза. Мягкая, пушистая... такая хорошая! — Рэдд очень тебя любит, Радклиф хорошо о тебе отзывается, да и мне ты нравишься. Я догадываюсь, почему ты убежал. И почему Хаул провёл тебя через Врата. Если вдруг что, то мы обязательно вступимся за тебя, обещаю.

— Спасибо.

— Ты не устал? — обеспокоенно полюбопытствовала самка, заметив, что Тейлз сдерживает зевок. — Ночка выдалась беспокойной, и вы с Рэддом толком не спали.

— Какой тут спать?! Надеюсь, что этой нам поспать всё-таки дадут.

Господин Рутгер проверил все записи, сделанные Тейлзом, похвалил за старательность и дал ещё несколько советов.

— Господин Рутгер, а вы не знаете, почему Хаул отказывается от напарника? — спросил его Тейлз. — Ведь одному очень непросто всё успевать, даже если ты маг.

— Хаул не доверяет тем, кого ему предлагают в напарники, — качнул головой зверь. — У некоторых магов встречается особая интуиция, которая помогает точно понимать, можно ли доверять тому или иному человеку. Артефакты в таких случаях обычно подтверждают это, если Страж всё же сомневается или есть подозрение, что человек заколдован кем-то. В нашей работе доверять напарнику особенно важно, и Хаул не хочет, чтобы рядом с ним жил кто-то недостаточно надёжный. Есть у него какие-то свои подозрения по поводу порученного дела, но пока ни с кем не делится. Так что, малыш, ты появился вовремя, и я вижу, что Хаул знал, кого выбирать. Ты способный.

— Но неужели он совсем не мог найти себе надёжного напарника?

— Нас не так много, как можно подумать, — объяснил господин Рутгер. — Врата разбросаны по нескольким мирам, и для того, чтобы проводить через большие, нужны сразу несколько Стражей. Эти группы дежурят посменно. Разумеется, в Стражи берут не всех — для этого нужно обладать особым набором способностей. Такая работа требует большой сосредоточенности, а пыль, с которой ты уже познакомился, способна не только исказить работу артефактов, но и навредить здоровью.

— Я знаю — Хаул говорил, насколько пыль вредна.

— Это ещё одна причина, по которой с ней так важно бороться. К определённому возрасту Стражи уже не могут работать, как в молодости, и уходят на покой или меняют работу. Я бы с удовольствием помогал Хаулу, но Ковен против того, чтобы отставные Стражи возвращались на службу — бывали серьёзные промахи. Можно, конечно, нанимать на службу и людей без магического дара, только отбор настолько придирчивый, что не все проходят. Даже не всем Стражам позволяют жить вместе с семьями, и тогда напарники работают посменно.

— Отец Хаула смог поселить с собой семью. Он был хорошим Стражем?

— Да, но его интересовала не сама работа, а возможность узнать что-то о пропавшем друге. Я тоже был немного знаком с Рольфом и знал, как он и Кид были дружны.

— А каким человеком был Мастер Рольф?

— Настоящим учёным. Он поступил учиться в Академию очень рано — я слышал, что его переводили прямо из школы. Рольф обладал очень пытливым умом и золотыми руками, хорошо рисовал, постоянно задавал вопросы и ещё во время учёбы заявил, что почти разгадал пыль Врат. Что вполне можно сделать так, чтобы она так не надоедала, а потом почему-то забросил эти исследования. Ещё до выпускных экзаменов он начал создавать артефакты, которые по точности и надёжности превосходили работы других Мастеров. Его уговорили остаться в Академии, чтобы продолжить исследования. На него возлагали большие надежды. А потом он пропал без вести в закрытом мире.

— А у него остались родственники?

— Нет, кажется, да и я особо не интересовался. Может, и остался кто-то. Знаю только, что Рольф был совсем один — рано осиротел и до самой Академии состоял на попечении соседей. Многие замечали, что он был не слишком общителен, тот ещё чудак, больше думал об учёбе и работе, чем о тех, кто рядом, и потому много друзей не нажил. Кид и Кантон были одними из немногих, кто любил Рольфа таким, каким он был. Рольф был настолько погружён в свою работу, что даже не помышлял о женитьбе! А жаль. Стоит только подумать, что его талант и выдающийся ум так никому и не передались... Да и его дневники и большая часть записей по работе тоже пропали.

— Хаул обязательно всё выяснит, — уверенно сказала госпожа Ребекка, домывая посуду после обеда. — Он умный мальчик.

— Это верно — весь в отца, — кивнул господин Рутгер.

Тейлз вспомнил медальон с портретами и согласился.

Позже старый Страж вернулся домой, а ближе к вечеру ушла домой и матушка Рэдда, пообещав зайти завтра и приготовить обед снова. Жизнь начала налаживаться!

Вот только от Хаула по-прежнему не было вестей, и это тревожило. Причём не только Тейлза и Рэдда, но и Говарда — дежурный почти каждый день справлялся о друге. Как и Марк Хенриксен. Оба альфы, как могли, утешали новоиспечённого Стража, который уже спать спокойно не мог, пытаясь понять, почему друг задерживается.

Ночь прошла тихо, а утром, едва Тейлз выпустил детвору в школу, со стороны Гиза пришёл необычный гость. Увидев на пороге кабинета молодого омегу в белой мантии с сумкой, Тейлз растерялся.

— Простите... а вам кого?

— Извините за беспокойство, — склонил голову омега. — Хаул дома?

— Нет. Он отбыл в закрытый мир шесть дней назад по заданию Ковена.

— Шесть дней назад??? — ужаснулся омега. — И до сих пор не вернулся???

— А вы... его знакомый? — опасливо уточнил Тейлз, с ощутимой ревностью разглядывая сородича. Симпатичный. Даже красивый. И не выглядит таким противным, как Ли. Хаулу бы он точно понравился.

— Я Целитель и служу в Доме Пережидания. Дело в том, что у Хаула со дня на день начнётся течка, и он записан у нас в очереди. Я хотел удостовериться, что он уже позаботился о замене.

Рэдд испуганно охнул:

— Ой, правда! Я и забыл!

Тейлзу чуть плохо не стало, и гость это заметил по тому, как сородич бледнеет. Он уверенно вошёл и подхватил Тейлза под руку.

— Тихо-тихо, не переживайте так. А вы не знаете про его цикл?

— Да... как-то к слову не приходилось... — просипел Тейлз, всё больше осознавая, что необычного было в запахе Хаула перед отбытием.

Целитель усадил Тейлза в ближайшее кресло.

— А вы где записаны?

— Да пока нигде...

— Хорошо, после об этом поговорим. Значит, от Хаула нет никаких известий?

— Нет, и мы уже волнуемся. В закрытом мире магия артефактов очень быстро иссякает, а Хаул прежде никогда не уходил так надолго.

— Пожалуйста, известите меня, как только Хаул вернётся, — попросил Целитель, поглаживая Тейлза по руке, и от этого становилось спокойнее.

— Да... конечно...

Тейлз покосился на артефакт-кристалл, но тот оставался чистым. Значит, гость говорит правду и совершенно не опасен.

— Замечательно. Теперь поговорим о вас. — Целитель вгляделся в сородича. — Как вас зовут?

— Тейлз.

— Вам шестнадцать?

— Да.

— Какой у вас цикл?

— Три раза в год.

— Когда была последняя течка?

— Семь недель назад.

— Я бы рекомендовал вам записаться у нас — наш Дом Пережидания ближе всего. Я вижу, что вы до сих пор девственны, и это очень важно... — Тейлз густо покраснел. — Нет-нет, это не упрёк. Каждый решает для себя подобные дела сам. Просто в вашем возрасте многие юные омеги уже имели хотя бы одного партнёра.

— А как вас зовут?

— Ой, простите, я же не представился! — спохватился Целитель. — Меня зовут Фома. Наш Дом Пережидания стоит за мостом с горгульями, и вы легко его разыщете. Обязательно приходите, когда Хаул вернётся.

— Я провожу — я знаю, где это, — сказал Рэдд.

— Вот и хорошо. Ладно, мне пора возвращаться — меня ждут мои подопечные. Ещё раз извините за беспокойство.

Рэдд проводил гостя, а Тейлз остался в кресле и напряжённо думал. У Хаула скоро течка, а он до сих пор не возвращается!!! Он же в страшной опасности!!! Может, выйти за "синюю" дверь и поискать его? А как же служба?..

— Хаул вернётся, вот увидишь. С ним всё будет хорошо. — Рэдд подсел к "хозяину" и прислонился к его колену, попутно взяв за руку.

И если бы в голосе человека-пса было побольше уверенности, то Тейлз ему бы поверил. И на чуть порозовевший артефакт смотреть необязательно.

Рэдд проснулся от скрипа открывающейся двери и ощущения пола под собой вместо постели. За окном ночь, Тейлз крепко спит на второй кровати, устав за день от работы и переживаний. Даже его мать не знала, как утешить омегу! И вот кто-то входит сам.

Рэдд почувствовал, что нижнее бельё на нём сидит как-то странно — так он себя чувствовал, когда превращался. Значит, он стал обычным псом. Приоткрыл глаз, чуя запах старого дерева и вредной пыли, и понял, что это вошёл кто-то со стороны родного мира Тейлза. Хаул? Или преступник? Рэдд принюхался и подскочил, готовый кричать от радости. И закричал бы, если бы не взвизгнул. Надо подождать, пока Хаул вернёт спальню.

— Рэдд? Это ты? — отозвался слабый голос.

Пёс утвердительно залаял, и Двуликий торопливо повернул ручку двери белой меткой вверх. Едва спальня встала на место, Рэдд торопливо оправился, налетел на друга и облапил его со всем своим облегчением.

— Хаул! Ты вернулся!

— Тише ты... — Хаул пошатнулся и вцепился в него, чтобы удержать равновесие. — Где Тейлз?

— Спит. Он устал за день, и потому я спал на твоей кровати, чтобы никого не пропустить. Почему так долго???

От Хаула пахло очисткой, да и выглядел парень не очень. Ему однозначно стоило помыться и переодеться.

— Потом расскажу. Боги, как же я устал...

Рэдд поспешил усадить друга на стул, налил ему водички попить, а потом поспешил разбудить "хозяина".

— Тейлз! Тейлз, Хаул вернулся!

— Хаул???

Омега сорвался с кровати, зажёг свет и горестно охнул. Страж был бледный, грязный и даже сидя заметно пошатывался. Его дорожная сумка валялась на полу в ногах. Тейлз со слезами бросился к другу и тоже не удержался от того, чтобы его обнять.

— Хаул... Хаул...

— Не плачь, не надо, — попытался утешить его Хаул. — Я в порядке. Просто устал.

— Есть хочешь? Госпожа Ребекка сегодня приготовила, и мы оставили на завтрак.

— Не откажусь. Только мне хотя бы обтереться... и тряпицу сменить...

— Да-да, конечно! Рэдд, разводи огонь, а я за водой схожу.

Вскоре в очаге жарко пылал огонь, а на треноге стоял котелок с водой. Хаул лежал на своей кровати, завернувшись в простыню — грязная одежда пошла в корзину в кладовой дожидаться стирки. Тейлз хлопотал вокруг него вместе с Рэддом.

— Почему так долго? Тебя уже в Доме Пережидания хватились!

— Да, я знаю. Простите, что заставил поволноваться... Артефакт разрядился как-то уж очень быстро, а я уже кое-что нашёл. Пришлось прятаться, и подобраться к нашему дому возможности не было — у вас там какой-то большой праздник случился, и народу приехало очень много. Тут от меня пахнуть стало гуще, и я искал убежище.

— Нашёл? — встревоженно уточнил человек-пёс.

— Да, у реки. Хибарка почти развалилась, зато стоит под откосом и защищена кустами — всё вокруг заросло. Там и отлёживался, а как только началась очистка, то сразу пошёл домой, едва стемнело.

— Слава Светлейшему, — утёрся полотенцем Тейлз. — Если бы с тобой что-то случилось...

— Обошлось, — со слабой улыбкой пожал ему руку Хаул. — Теперь буду ещё осторожнее, обещаю.

Как только вода согрелась, друзья осторожно обтёрли Стража с головы до ног, высушили полотенцем, помогли одеться, а Тейлз разорвал второе на подкладки. После чего накормили Хаула поздним ужином и уложили на вторую постель — отдыхать.

— Вот это уход! — тихо засмеялся Хаул, наблюдая, как Рэдд взбивает ему подушку. — Давно за мной так никто не ухаживал.

— Надо, — авторитетно заявил человек-пёс. — Ты устал, и тебе надо отдыхать.

Когда Хаул заснул, Рэдд куда-то засобирался.

— Куда ты? — удивился Тейлз.

— За Фомой — пусть на Хаула посмотрит. Я скоро вернусь, не переживай.

Тейлз выпустил друга в Гиз и только потом вспомнил про переговорный шар и дежурного. А ещё Редда упрекают в забывчивости! Да при таких переживаниях собственное имя забыть можно!!!

Омега сел на край постели Хаула, сдерживая очередные слёзы облегчения. Вернулся. Живой. Всё-таки вернулся.

Целитель пришёл очень быстро. То ли была ночная смена, то ли вообще не ложился, но заспанным омега не выглядел.

— Спит? — шепнул он, торопливо открывая свою сумку.

— Спит, — подтвердил Тейлз. — Вы его к себе заберёте?

— Нет, не стоит. Просто обследую, а отдыхать Хаул может и дома. И ещё... — Целитель выложил на стол несколько небольших пузырьков. На каждом была бумажка с подписью. — Хаулу надо побыстрее восстановить силы, так что пусть принимает это. Он знает, что как пить. Обязательно напомни ему.

— Напомню.

Фома склонился над спящим Стражем, стремительно провёл над ним раскрытой ладонью.

— Так... очистка, первые сутки... Похудел, но это нормально... Так... Всё хорошо, он не пострадал, но если в следующий раз соберётся выходить в закрытый мир, то пусть тщательнее соотносит со своим циклом возможные задержки — Двуликим там особенно опасно.

Когда Фома ушёл, Тейлз почувствовал, как усталость наваливается уже на него. Стоит поспать ещё, а то полночи ушло на этот переполох, а завтра... Детям в школу идти или нет? Кажется, нет... Совсем не помнит! Ладно, если кто-то постучится...

Засыпал омега уже спокойно, ведь рядом был не только верный "пёсик". В комнате пахло и Хаулом тоже.

Когда постучались со стороны Гиза, Тейлз понял, что уже день. Рядом мирно посапывал Рэдд. Значит, поутру никто не стучался. Осторожно встав, чтобы не разбудить друга, Тейлз открыл дверь и увидел госпожу Ребекку со знакомой корзинкой.

— Это правда, что Хаул вернулся? — вместо приветствия первым делом спросила гостья.

— А вы как узнали?

— Фома из Дома Пережидания сообщил. Где он?

— Спит. — Тейлз вернул спальню, и самка метнулась ко второй постели, чтобы убедиться. — Фома сказал, что Хаул вполне может отдыхать и здесь.

От шума голосов проснулся Рэдд и поспешил к матери. Втроём они разобрали корзинку и принялись готовить завтрак, чтобы можно было сразу покормить Хаула, когда тот проснётся.

Когда в комнате запахло готовой едой, на своей постели заворочался Хаул.

— Чем это пахнет? — сонно позвал он.

— Это мы завтрак готовим, милый. — Госпожа Ребекка подошла к нему и ласково погладила по голове. — Как ты себя чувствуешь?

— Неплохо. — Хаул сел и осторожно потянулся.

— Фома заходил, — сообщил Стражу Тейлз. — Он тебе какие-то лекарства оставил.

— Оставил? Хорошо. Позже я сам к нему зайду. Что было за время моего отсутствия?

Тейлз начал отчитываться, и Хаул тоже его похвалил.

— Ты прости, что всё это на тебя бросил... — немного виновато извинился он.

— Ничего, я же справился. И я был не один. Теперь, когда ты снова отбудешь, я уже не буду так бояться. — Тейлз покосился на матушку Рэдда. — И госпожа Ребекка догадалась, откуда я.

— Она всегда была умной. Не бойся, не выдаст.

— Я это уже знаю. А ты расскажешь, что узнал?

— Конечно. — Хаул покосился на гостей. — Вот только они уйдут... Это не потому, что я вам не доверяю, — торопливо добавил он. — Просто я не хочу, чтобы сейчас об этом знало слишком много народа.

— Всё... серьёзно? — испугался Тейлз.

— Очень серьёзно. И, кажется, я понял, почему за тобой не пришли сразу же, как я привёл тебя сюда.

После завтрака госпожа Ребекка с сыном ушли. Рэдд очень тепло попрощался с друзьями — человеку-псу пора было возвращаться на службу — и пообещал навещать почаще. Тейлз и Хаул остались одни.

— Тебе рассказали, кто я, — проницательно сказал Хаул, заметив, как слегка напрягся Тейлз.

— Да. Почему ты не признался сам?

— Не хотел зря тебя тревожить. Хотел, чтобы ты сперва убедился, что мне можно доверять. Прости.

— И... что ты собираешься делать дальше? — Тейлз невольно прикрыл шею воротником.

— Без твоего разрешения — ничего. Да, ты мне нравишься, но это не повод для домогательств. Можно подумать, мне больше уединиться не с кем?!

— Например, с Ли? — с тенью обиды сказал Тейлз и отошёл.

— Он приходил? — встревожился Двуликий. — Зачем?

— На меня посмотреть.

— И что сказал?

— Ничего особенного.

Хаул нахмурился, что-то торопливо обдумывая.

— Так. Ли понял, что мы не родственники?

— Да. Только как?

— В запахах родственников есть нечто общее. В наших мирах это знают все. Долго бы врать я не смог — рано или поздно это стало бы известно.

— А как же ты добился для меня разрешения на службу?

— Помог один из наставников Академии, Магистр Юстас. Он очень хороший человек, и он же добился для меня этого места — знает, насколько для меня важно нести службу именно здесь. Он поддержал моё прошение на твой счёт, а в канцелярии его подмахнули так быстро, как будто вовсе не читали. Кого попало из немагов сюда не назначают, ты же знаешь. Все проходят проверку, а тут... Мне всё больше начинает казаться, что это прошло так легко не просто так. И Ли не просто так приходил посмотреть на тебя.

— Его... подослали? — обернулся Тейлз.

— Может быть. То, что Ли меня преследует до сих пор, знает весь Гиз, а то, что ты поселился у меня, он сам узнать никак не мог — живёт в другом районе. Значит, кто-то ему сказал. А кто, если я направо и налево об этом не трепался?

— И что ты обо всём этом думаешь?

— С поисками дяди Рольфа и его последнего творения точно что-то неладно. И ты имеешь ко всему этому какое-то отношение.

— Я не понимаю...

Хаул вздохнул и серьёзно спросил:

— Тейлз, ты уверен, что твой отец тебе отец?

— Что?

— Ответь на вопрос, пожалуйста.

— Конечно, он мой отец! А как иначе-то? С чего ты вообще взял, что он может и не быть моим отцом?

Хаул свесил ноги на пол.

— Врата заколдованы таким образом, что если с запрещённой стороны приходит чужак, то в Ковене тут же об этом узнают. В здании Академии располагается главный офис Службы Врат, и он с помощью особо мощных артефактов отслеживает, кто и когда проходит. Только они отмечают расу, время и число проходящих, а не распознают всех и каждого. Поэтому к концу года все Стражи сдают детальные отчёты по всем посетителям, а так же обязаны выдавать эти сведения по первому же требованию. Служба Врат также сотрудничает с полицией, и когда разыскивают опасного преступника и предполагают, что он может воспользоваться какими-нибудь Вратами и сбежать в другой мир, то, чтобы проследить его возможный путь, на все Врата штатные Следопыты накладывают особое заклинание, которое подаёт сигнал, когда преступник проходит через них. Это заклинание как раз и распознаёт конкретного человека или зверя.

Когда открылись Врата в ваш мир, и был наложен запрет на сообщение с ним, на всякий случай на этот выход было наложено дополнительное заклинание, которое отмечает тех, в ком нет крови наших миров. Сделано это было из-за мер предосторожности, когда за одним из Стражей успел проскочить местный. Тогда Стражи сумели легко обезвредить незваного гостя, и гвардейцы Ковена прибыли очень быстро. Нарушителю стёрли воспоминания о пребывании здесь, а потом выпроводили обратно и усилили защиту прохода. Когда я провёл тебя через Врата, то ожидал, что вскоре прибудут гвардейцы, но они так и не пришли. Ни в ту ночь, ни на следующий день, ни тогда, когда я выхлопотал для тебя право замещать меня. И я подумал, что дело может быть в том, что в тебе есть кровь кого-то из наших. Я ещё перед этим выходом проверил архивы, чтобы уточнить, кому давали разрешение на посещение закрытого мира незадолго до твоего предполагаемого зачатия. Знаешь, сколько имён я нашёл?

— Одно? — Тейлз ушам своим не поверил. Неужели?..

— Да. Всего одно. И это был дядя Рольф.

— Но... как это возможно?

— Я не знаю, но это объясняет, почему за тобой до сих пор не пришли. Одна из причин, по которой я так задержался — я пытался разузнать побольше о твоей семье по обеим линиям. Даже посмотрел на твоих родителей при случае. Ты очень похож на оми, но вот с твоим предполагаемым отцом вообще ничего общего. Зато ты похож на моего крёстного — в Академии есть его изображение. Твой предполагаемый отец очень плохо пахнет, а ты чистый. Если бы он был причастен к твоему появлению на свет, то что-то бы обязательно было, поверь. Скажи, оми тебе ничего необычного не рассказывал? Например, под видом сказок?

— Мик рассказывал... — Тейлз вспомнил свою любимую сказку старого омеги.

— И про что он рассказывал? — заинтересовался Хаул.

— Про альфу из далёкой страны и омегу, которого хотели отдать замуж. Только там всё кончилось хорошо. Ты думаешь, что так Мик рассказывал... про моего настоящего отца???

— А как именно он рассказывал?

Тейлз сел на стул и задумался.

— Как-то так. Жил-был омега, и не был он счастлив. Его собирались отдавать замуж за бету, который был ему глубоко противен, но такова была воля его отца. Однажды, когда этот омега гулял за городом со своим верным слугой-сородичем, к нему подошёл незнакомец, который сперва их напугал, но этот незнакомец был настолько вежлив и добр, а пахло от него очень чисто и приятно, что страх ушёл. Они начали тайно встречаться, и однажды незнакомец сказал, что он из далёкой прекрасной страны. Что на его родине всё совсем не так, как здесь, и предложил уйти вместе с ним. Омега сначала не поверил, но незнакомец убеждал его просто пойти с ним и убедиться самому. А в это время жених омеги что-то заподозрил, подослал своего слугу проследить за ними и увидел, что омега встречается с подозрительным чужаком. Отец тут же запер сына в доме, но странный чужак с помощью верного слуги пробрался в дом и снова предложил омеге бежать с ним. Он сказал, что любит его больше жизни и желает спасти. Предложил свои руку и сердце, поклялся, что жить они будут долго и счастливо. И они провели вместе ночь. Омега тоже успел полюбить странного чужака и согласился бежать. И они сбежали. Странный чужак привёл своего избранника в удивительный волшебный мир, где нет слёз и всегда светит солнце. Там они поженились, у них были дети, и жили они долго и счастливо, как и обещал этот человек.

— Интересно... — Хаул задумчиво поскрёб висок, и Тейлз заметил, что среди его неухоженных чёрных волос поблескивает осевшая привратная пыль. — Чужак из далёкой страны...

— Так ты думаешь, что это был Мастер Рольф?

— Больше некому. Когда мы с тобой встретились, то я заметил и учуял в тебе что-то очень знакомое. Что я знал когда-то очень давно. Теперь я понимаю, что это, скорее всего, примесь крови твоего настоящего отца. И если он не раз встречался с твоим оми, то почему в отчётах тогдашних Стражей, которые несли службу здесь, ничего не было сказано о том, сколько раз дядя Рольф проходил через Врата? Или они встречались исключительно во время того самого выхода? — Хаул глубоко задумался. — И раз он оставался у вас так долго, то должен был где-то жить, и уж там-то его точно запомнили. Надо будет ещё походить по вашему городку и поспрашивать.

— А что по поводу господина Фейна? Он жив? — поёжился Тейлз.

— Жив... пока, — скривился Хаул. — Только я не уверен, что долго протянет. Кстати, тебя всё ещё ищут. Даже объявили о награде. Так что за водой ходи исключительно в Тамилу, хорошо?

— Хорошо. — Тейлз осмелел и снова подсел к другу. — А что будет, если ты сможешь доказать, что во мне есть кровь вашего мира? Мне позволят остаться?

— Наверняка. Вот только остаются вопросы, на которые я всё ещё не нахожу ответа. Если твой оми что-то знает — даже если и не поверил дяде Рольфу наслово — то Морран может попытаться выведать это у него в обмен на тебя. Поэтому я очень тебя прошу — когда я отбуду в следующий раз, будь начеку.

— Чего ты боишься? Что твой бывший отчим может... вломиться снова?

— Я подозреваю, что его нанял кто-то из Ковена. И сейчас этот человек присматривается к тебе.

— Из... Ковена? С чего ты это взял???

— Артефакт, с помощью которых Морран взломал мои Врата, это не совсем обычный ключ. Поскольку мы, Стражи, не просто так следим за Вратами, всё организовано так, чтобы без нашего ведома никто не мог ими воспользоваться. Этот порядок был создан давным-давно, и его не просто так придумали. Все ключи, с помощью которых можно ходить через похожие на мои Врата, состоят на строгом учёте. Все подобные артефакты создаются Мастерами только с разрешения Ковена, и если становится известно, что хотя бы один ключ изготовлен незаконно, то Мастер будет отвечать по всей строгости. Да и не каждый Мастер-артефактор способен создать такой ключ.

Когда мой папа обнаружил, что кто-то неопознанный время от времени пользуется нашими Вратами, то понял и то, что для взлома замков используется не один артефакт. Что взломщик использует и отводящие чары, ведь кто-то обязательно присутствует здесь. Отводящие чары — это очень сильные чары, и их можно использовать либо с помощью магического дара либо с помощью артефакта. Папа даже нашёл рядом с дверью несколько мест, в которых можно хранить такие артефакты, чтобы они сохранили силу ко времени возвращения взломщика. Правда, на тот момент эти места были пустыми. Разумеется, папа сообщил это всё в Академию, чтобы Ковен выяснил, кто мог изготовить подобные артефакты, и кто вообще способен на такие дела, однако ответа так и не дождался. А потом он погиб. Следопыты, которые вели расследование, даже следов убийцы не нашли. Это может говорить о том, что убийца тоже был Следопытом и либо умеет заметать свои следы либо использовал ещё один артефакт. Я и Учитель Юстас уверены, что это тоже был Морран. По таким сведениям можно много чего узнать, однако до сих пор глухо.

Тейлз ушам своим не поверил. Как же так?! Ведь в этом мире...

— То есть... преступника покрывают? Из-за изобретений Мастера Рольфа?

— Похоже на то. Сам он пропал без вести, записи и дневники тоже исчезли, известно, что он создал артефакт, вполне способный стабильно работать в мире без магии. Кто знает, что движет заказчиком, но он, скорее всего, не станет объявлять о возвращении работы дяди Рольфа, а будет использовать её в своих интересах. Похожее уже случалось, ведь маги всё-таки самые обычные люди.

Тейлз похолодел, едва в его голове промелькнула одна мысль.

— А что если твои серьги не просто так быстро иссякли? Да и послали тебя в такое рискованное время...

— Я тоже так подумал и объяснить это могу только тем, что это была грубая и неуклюжая попытка от меня избавиться или убрать под благовидным предлогом, чтобы не путался под ногами. То ли заказчик Моррана не знал, что я кого-нибудь попрошу побыть с тобой, то ли народу было слишком много в последнее время, и повода забрать тебя не подвернулось, то ли что-то ещё... Но Ли точно подослали не просто так. За тобой определённо следят. И это очень подозрительно.

— И... что мне делать? — ещё больше испугался Тейлз.

— Будь внимателен, если мне придётся тебя снова одного оставлять, — попросил его Хаул.

— Ты думаешь, что я смогу что-то сделать против мага? Что?

Хаул только улыбнулся.

— А как ты думаешь, почему я не пользуюсь магией направо и налево? Почему многое делаю сам и без всякой магии? Не только из-за того, что мои силы и способности ограничены, но и для того, чтобы не полагаться на магию больше нужного. Уязвимые места есть даже у магии, и если их знать, то вполне можно одолеть даже опытного мага. Самые умные тоже так делают. И уже давно.

— И ты... научишь меня? — Тейлз с надеждой взглянул на Двуликого.

— Обязательно. Есть несколько приёмов, которые доступны всем. Как только я отдохну, то начну тебя учить. Ты парень умный и обязательно всё поймёшь. А там и на Моррана выйдем. Если заказчик из Ковена догадается, что ты можешь быть сыном дяди Рольфа, если он поддерживает связь с Морраном, и если Морран решит, что твой оми может что-то знать про искомый нами артефакт, то обязательно выйдет на твою семью, договорится с твоим отчимом и попытается использовать и тебя тоже. И мы будем готовы его встретить.

— Я боюсь, — шепнул Тейлз, сникая.

— Знаю. Я тоже за тебя боюсь и поэтому приложу все силы, чтобы защитить. А если тебя всё-таки силой вернут домой, то клянусь — я обязательно приду за тобой. Чего бы мне это не стоило.

Хаул осторожно взял Тейлза за руку, омега всхлипнул и прижался к нему.

— Придёшь?

— Приду. — Хаул обнял сородича. — Я тебя не оставлю. Мы же друзья.

Друзья? А, может, уже не просто друзья, подумал Тейлз, чувствуя, как его снова влечёт к Хаулу. И Хаул, похоже, тоже к нему тянется. Пожалуй...

Жизнь у Врат снова начала входить в колею.

Хаул быстро отлежался после течки и начал обучать своего заместителя более основательно, когда позволяло время. Он приносил Тейлзу книги, рассказывал про здешнюю жизнь, верования и законы, а Тейлз восхищался тем, как удивительно разумно всё здесь устроено. Тем труднее было поверить, что в этом самом правильном мире способны жить коварные и опасные люди, но они были. Новый мир поражал всё больше! Если подтвердится, что Мастер Рольф и правда его родной отец, то можно будет остаться здесь насовсем, и Тейлз хотел остаться.

Ремей стал отправной точкой для открытия и освоения новых миров. Магия здесь существовала всегда, она была неотъемлемой частью жизни, и испокон веков маги пользовались заслуженным почётом. Позднее, когда была основана Академия магии, Ковен стал намеренно разыскивать одарённых детей и обучал их пользоваться своим даром. Магия активно развивалась как наука, и вскоре все маги разделились по профессиональным цехам.

Следопыты исполняли те же обязанности, что и городская полиция, с той лишь разницей, что они, как правило, работали в одиночку и широко использовали в работе не только артефакты, но и собственную магию. Именно Следопыты исследовали новые миры, изучали и доставляли самые интересные и полезные сведения. Именно на Следопыта сперва обучался отец Хаула. Он, бывало, подолгу отсутствовал дома — после одного особенно громкого дела стал известен на весь Омен, и к нему часто обращались за помощью не только в Матоаке. Молодой перспективный Следопыт со временем бы обязательно возглавил братство Следопытов родного мира, если бы не пропал без вести его близкий друг. Кид Френстон переучился на Стража, заступил на пост, потом сумел перевезти к Вратам мужа и сына, а потом погиб.

Мастера-артефакторы, сообщество которых называлось ассоциацией, были не только создателями волшебных вещей, но и главными учёными магической науки. Они изготавливали артефакты, помогали их использовать, и без них многие сферы здешней жизни бы просто остановились в своём развитии. Переговорные шары, сигнальные маяки, с помощью которых летучие корабли ориентировались в полёте помимо звёзд — фонарь над дверью небесного дома был таким артефактом и сам загорался, стоило стемнеть... Большие Врата тоже были снабжены артефактами, которые сообщали о приближении больших кораблей как в небе, так и на воде и повозок на земле. Полезные бытовые устройства, двигатели летучих кораблей, охранные артефакты и ключи, всевозможные увеселительные аттракционы... Всем этим заведовали именно артефакторы. Мастер Рольф Гриффин был одним из величайших артефакторов нынешнего времени, почему его и разыскивали до сих пор.

Гильдия Целителей была самой многочисленной частью магического общества. Доктор Хайд тоже обладал навыками целительства, но его дар был очень слабым, и потому он пользовался иными методами лечения. В случае, если мастерства таких лекарей было недостаточно, или действовать нужно очень срочно, то больных обихаживали уже более сильные Целители. Например, такие маги, как Фома. Они служили в больницах, Домах Пережидания, в больших городах и малых деревнях. Чтобы стать Целителем, нужно было обладать обширными знаниями и особенно крепким здоровьем, поскольку Целители пропускали через себя немало магической силы, чтобы выявлять недуги и лечить их. Это было очень трудным делом, и Целителей уважали не меньше, чем Следопытов. Как и простых докторов.

Существовали и боевые маги, которых тоже называли Мастерами, и они считались самыми сильными. Их объединения назывались словом "корпус". Они служили в армии, спасали людей от чудовищ, которые водились в некоторых районах и в диких уголках известных миров, обеспечивали частную охрану особо важных учреждений и мест. Именно боевые маги сыграли главную роль в первой и единственной войне со зверями — сначала показали тем свою силу и мощь, а потом самые умные поняли всю опасность и бессмысленность этой войны. Они либо отказывались воевать, доказывая своё стремление к миру, либо переходили на сторону противника, уравновешивая силы. Именно корпуса боевых магов и остановили эту войну, а потом совершили переворот, свергнув власть, которая хотела полностью подчинить себе мир Раанна и его обитателей. Империя сменилась республикой. Корпуса боевых магов и сейчас были гарантом мира не только со зверями, но и обитателями других миров.

Стражей было меньше всего, и в их задачу входил контроль Врат и передвижений между мирами. Они были обычными служащими, однако их работа была не менее важной. Для Стражей особенно важны были твёрдость характера, внимательность и ответственность. Навыки борьбы, делопроизводства, умение общаться с самыми разными людьми — всё это должен был уметь каждый Страж. Кроме того, постоянное присутствие у Врат сильно ограничивало личную жизнь Стража, и эта служба была определённой жертвой. Поэтому некоторым Стражам позволялось иметь рядом семьи, но и ответственность возлагалась при этом особая. Кид Френстон смог забрать к себе семью не раньше, чем Хаул стал достаточно большим, чтобы понимать, что Врата — это не волшебный аттракцион, а серьёзный магический объект.

Разные задачи, которые ставились перед магами разных специальностей, требовали и соответствующих навыков и способностей. Но у всех них было нечто общее, что делало магов такими же уязвимыми, что и обычные люди. Магия — это не просто так. Магия — это, как сейчас считали артефакторы, некий поток в окружающем мире, из которого маг черпает какую-то часть и пропускает через себя. Это внушительная нагрузка, поэтому сила магии и продолжительность колдовства у каждого была своя. Кроме того, магию необходимо уметь контролировать, ведь если маг зачерпнёт слишком много и не удержит, то волна чистой силы способна смести почище иного урагана и убить случайных людей. А то и самого мага. Хаул даже показал Тейлзу, как это происходит, но использовал очень мало той самой чистой силы. Тейлз легко себе представил, что будет, если такой силы будет слишком много, и содрогнулся. Именно контролю в первую очередь обучались все студенты Академии. Такой контроль отнимал огромную долю внимания, и если поймать нужный момент, то маг становился уязвим даже для самой обычной палки или подобранного с земли камня. Далеко не каждый маг был способен следить за окружающим пространством во время колдовства, как и постоянно поддерживать круговые щитовые чары. Хаул, например, этого не умел, поэтому использовал свой дар полёта, чтобы избегать прямого столкновения и видеть всё сверху. Кстати, Хаулу в своё время предлагали перейти на курс боевых магов — такой боец был бы очень полезен, однако Хаул уже решил, кем будет, и остался на курсе Стражей.

Вся магия во всех четырёх мирах контролировалась Ковеном Архимагистров. В широком смысле в него входили все маги — кто-то был управленцем, а кто-то исполнителем, а назывался он так исключительно по названию должностей верхушки. Магический закон постоянно взаимодействовал с обычным, у них было немало общего, а поскольку магия с давних времён была привычной частью местного бытия, Ковен играл очень важную роль в управлении всеми государствами. Во главе всего Ковена стояла так называемая Большая Тройка, в которой обязательно должны быть альфа, бета и омега. Большую Тройку выбирали из общего собрания Архимагистров прямым голосованием. Архимагистрами становились самые опытные и уважаемые маги, нередко самые могущественные. Поскольку при этом учитываются заслуги и опыт, все эти люди, реже звери, были достаточно солидного возраста. Звери принимали звание Архимагистра всего три раза — из-за не самого долгого срока жизни, который не всегда позволял набрать необходимый для этого опыт и авторитет. Сейчас в Большую Тройку входили Анхель альфа, Верес бета и Рейнхард омега. Архимагистр Анхель Парсон всего двенадцать лет назад был вторым номером, однако Архимагистр Верес Бартон, которому уже крепко под семьдесят, не справлялся с верховной должностью и передал её более молодому коллеге, который был ещё и гораздо здоровее. Архимагистр Анхель начинал со Следопыта, Архимагистр Верес был боевым магом и даже командовал одним из ремейских корпусов, а Архимагистр-омега Рейнхард Уолл был самым уважаемым Целителем во всех четырёх открытых мирах. Получить звание Архимагистра было очень сложно, чин обычно был пожизненным, и нового выбирали только после кончины одного из уже носящих этот чин. Получить звание Магистра было гораздо проще, и потому молодых среди них хватало. Любимый наставник Хаула, весьма уважаемый бета Юстас Каннингем, вполне мог бы уже стать кандидатом на чин Архимагистра, однако его почему-то постоянно обходили стороной. Талантливый наставник, несомненно мудрый, дальновидный и прозорливый — чем не идеальный управленец? Однако Магистр Юстас не спешил просить о подобной чести и продолжал заниматься обучением и воспитанием новых поколений магов.

Но что особенно удивляло Тейлза, так это то, что сейчас в здешних мирах всё держится отнюдь не только на магии. Да, магия часто использовалась то тут то там, но здешние мастера изобретали и механические приспособления. Что-то Тейлз уже видел собственными глазами, и Хаул пообещал как-нибудь сводить погулять по Гизу подольше и показать всё.

— Но зачем это всё, если есть магия?

— Чтобы жизнь не остановилась, если магия вдруг пропадёт, — объяснил Хаул. — В нашей истории известны два случая, когда это случалось, и дело едва не закончилось катастрофой. А когда Врата открыли проход в ваш мир, и первые Следопыты сообщили, что там магии нет вообще, то это заставило задуматься наших Магистров. А вдруг и нас когда-нибудь настигнет эта беда? Ведь подобное уже случалось, пусть и ненадолго. Поэтому начали развиваться и другие науки. Магия — это всего лишь помощь в тех или иных делах, и этому учат со школьной скамьи. Изобретатели и инженеры создают всё больше новых вещей, которые всё больше входят в нашу жизнь как возможная замена артефактам. И если вдруг магия снова исчезнет, то мы будем к этому готовы.

— А что люди говорят?

— А им всё равно. Немагическая наука имеет одно несомненное преимущество перед магической — магом надо родиться, а собрать работающий механизм способен любой — были бы необходимые составляющие и знания. И механика всё меньше уступает магии, что нравится обычным людям.

— Звери тоже могут владеть магией, верно? Господин Рутгер Страж...

— Конечно. Раанна это тоже магический мир, только магия зверей немного отличается от нашей. И всё же они учатся в Академии вместе с людьми. Это способствует доверию и укреплению добрососедских отношений между нашими народами.

— До сих пор? Неужели война была такой страшной?

— Ужасной, — мрачно кивнул Хаул, откладывая очередную книгу. — Пленённые звери даже обращались в рабство, пока сами люди не стали протестовать против этого. Именно поэтому первый межрасовый брак наделал столько шума — война закончилась буквально за пару десятилетий до того. Раван и Дэн стали первыми, потом кто-то последовал их примеру, и сейчас подобные пары считаются вполне обычным делом.

— И начали рождаться такие, как Рэдд.

— Да. Сам факт, что подобные союзы могут давать жизнеспособное потомство, подтверждает, что мы не так уж и сильно отличаемся друг от друга. Возможно, свою роль играет и сама магия наших миров, но это пока точно не известно. Правда, это подтверждает то, что когда звери попадают в твой мир, они превращаются в обычных животных. Вероятно, из-за этого людям-псам и не позволяют иметь детей — никто не знает, что будет, если потомки полукровок подпадут под очередное исчезновение магии. Пока они не отличаются от обычных людей и зверей, но частичку крови иной расы тоже не выбросишь, как бы ты не выглядел. Потому-то некоторые и не одобряют межрасовые браки — тревожатся за потомков. Дело не только в продолжительности жизни.

— Знаешь, мне у вас всё больше нравится, — признался Тейлз. — Я очень хочу остаться здесь.

— И ты останешься, обещаю.

Вскоре состоялся тот самый большой праздник, из-за которого Тейлз так забегался во время отсутствия Хаула — очередная круглая дата завершения войны с Раанной. Посмотреть на него не получилось — оба омеги были ужасно заняты, то пропуская гостей через Врата то отправляя их обратно. Летучие корабли из Матоаки то и дело швартовались у пристани, и Тейлз запомнил немало капитанов в лицо, а кого-то даже по именам. Не раз выходило так, что два или три корабля пришвартовывались практически одновременно, и тогда пассажиры начинали спорить за право пройти первым. Несгибаемый Мэгг, которого Тейлз запомнил сразу, и тут показывал свой крутой характер — он чётко помнил, какой корабль прибыл самым первым, и не позволял вылезать вне очереди. Само собой, кто-нибудь начинал возмущаться и грозить разнообразными карами, вплоть до увольнения, однако все эти угрозы пожилому омеге были до фонаря. Мэгг всего двумя-тремя словами затыкал спорщика, и Тейлз снова и снова поражался, насколько он смел и решителен. Он совсем ничего не боялся! Запоминал Тейлз и капитанов-зверей, которых в службе перевозок тоже хватало, научившись распознавать их не только по окраске. Звери очень быстро поняли, что новенький очень нервничает, и старались поддерживать и помогать по мере надобности. В том числе и придерживая особенно ретивых клиентов. И всё же особенно Тейлз был рад капитану Тоду и Рейдену, которые сочувственно похлопывали по плечу и уверяли, что скоро всё это уляжется. Матоака была небольшим городом, но именно её летучие корабли доставляли к Вратам гостей — там была целая воздушная гавань. Это была та самая служба, в которой капитан Тод и его помощник и работали. Праздники и обычные развлечения в Гизе славились размахом, и потому желающих побывать там всегда хватало.

Ночью Стражи получили небольшую передышку. Хаул провёл Тейлза наверх и перенёс на крышу соседнего дома, самого высокого на их улице, чтобы посмотреть на богатейший фейерверк. Про такие чудеса Тейлз прежде только слышал, видел на картинках в книгах, и увидеть это своими собственными глазами!.. Особенно, когда рядом Хаул. Правда, не хватало Рэдда, но человек-пёс в этот момент был на службе и очень занят. Тейлз получил немало удовольствия, глядя на ближайшие празднично украшенные улицы, нарядную толпу, слушая отзвуки музыки, и Хаул пообещал, что в следующий раз они обязательно погуляют по городу и повеселятся по-настоящему. Когда все гости отбыли по домам, то в первый же вечер в гости пришли Рэдд с матушкой и восторженно рассказывали про то веселье, которое не смогли посмотреть Тейлз и Хаул.

Омрачило восторг от созерцания красочного фейерверка открытие, которое совершил Хаул, когда они вернулись. Едва Страж вошёл в спальню, как моментально насторожился, принюхался и начал шастать по комнате. Причём он велел Тейлзу оставаться у двери, а сам парил над полом. И нашлись чужие следы — вполне заметные из-за той самой противной пыли, которая скапливалась весь день приличными темпами.

— Здесь кто-то был, — сказал Хаул.

— Морран? — испугался Тейлз.

— Скорее всего. Чужак обыскивал комнату и даже открывал сундук. Ну-ка... — Хаул осмотрел лестницу и даже заглянул на чердак. — Да, он и наверх поднимался.

— Адам, спаси и сохрани! — испуганно перекрестился Тейлз. — И что теперь?

— Я, конечно, сообщу, куда следует. Может, даже Следопыта пришлют, но пока не выяснится, кто мог изготовить артефакт для взлома, искать Моррана бессмысленно.

Вызванный Следопыт прибыл спустя час, но не смог найти ничего существенного. Тейлз, которого Хаул на себе перенёс через всю комнату, тихонько сидел на своей постели и молча наблюдал, как Страж озабочено переговаривается с гостем. На том дело пока и заглохло, а Тейлз, краснея, попросился провести эту ночь в постели рядом с Хаулом — омеге было так страшно, что он даже заснуть не мог. Хаул охотно уступил ему половину своей и предусмотрительно укутал Тейлза отдельным покрывалом. Когда Тейлз проснулся утром, то обнаружил себя прильнувшим к Двуликому, а сам парень приобнимает его рукой. Это показалось очередным знаком, говорящим о том, что их связь становится крепче. Что стоит всё же подумать о том, чтобы сделать ещё один шаг навстречу. Вот только смелости по-прежнему не хватало, а Хаул не делал попыток предложить стать настоящей парой.

Лето в Ремее и Омене кончилось, наступила осень, а на Панее продолжало зеленеть лето. Кин и Дори успели подрасти, учились разговаривать, и Агнесса часто, уходя в Гиз, оставляла их на попечении Стражей. Тейлзу даже повезло познакомиться с Флойдом, и омегу умилило то, как этот замечательный во всех отношениях бета любит жену и детей. Какой хороший человек! Щенки всё ещё были теми ещё шкодниками, однако отец пока частенько их баловал и всё прощал. Тейлз старался приглядывать за малышами получше и снова думал о возможном счастье рядом с Хаулом.

Двуликий... Красивый, пахнет просто божественно, с ним хорошо само по себе. Не зря уже в самую первую встречу беглый омега ему поверил и пошёл, пусть впереди и была полная неизвестность!

За прошедшее время Тейлз немало узнал про то, как всё оценивают здешние обитатели. Омега и сам быстро понял, что они правы, осознал, насколько самые обычные вещи извращены на родине его оми, и ничего странного не было в том, что его отец, встретив Роя, захотел спасти того от нежеланного союза. Если здесь столько честных, порядочных и справедливых людей, то настоящий маг, который получил хорошее образование, вполне мог попытаться помочь понравившемуся ему омеге. Хотя бы по доброте душевной. А если он и правда влюбился... Наверно, он был бы для Тейлза таким же хорошим отцом, каким был для Хаула его отец. Или как Флойд для своих щенков.

Тейлз не раз пытался представить себе, как бы жил в подобной семье. Наверняка оми Рой улыбался бы чаще и светлее, Тейлз бы не учился дома, а ходил в школу и обязательно подружился с Хаулом — ведь их отцы были близкими друзьями. Быть может, они бы даже встречались, и не было бы в судьбе Хаула вредного и легкомысленного Ли, на которого Двуликий то и дело жаловался, когда отлучался по службе и возвращался домой. И с Рэддом он бы тоже дружил уже не один год. И знал его родителей, был бы частым гостем в их доме и называл госпожу Ребекку тётей.

Какие же интересные слова есть у зверей! "Мама", "тётя", "бабушка", "жена"... Можно себе представить, как были поражены эти создания, когда познакомились с людьми и узнали, как у них дети появляются! Да уж, странно. Если в закрытом мире из-за этого многие презирают омег, не говоря уже о том, что обычное влечение тела объявлено дьявольским искушением!.. Кто только это придумал?!

Тейлз решился поделиться своими мыслями с Хаулом, улучив минутку во время очередной уборки, и Двуликий серьёзно кивнул.

— Да, ты прав. И у нас, говорят, даже были когда-то люди, пришедшие из ниоткуда, которые пытались навязать точно такие же идеи. Они даже подчинили своему влиянию несколько городов, но эти идеи приводили к сплошным трагедиям, и с этими проповедниками начали бороться. Не исключено, что они прошли в наш мир из вашего очень давно, когда случайно открылись новые Врата, а потом сами закрылись. Сейчас о тех временах стараются говорить поменьше и просто рассказывают, насколько тяжкими были последствия, чтобы никто не попытался вернуть этот бред. Такими уж мы созданы богами, и ничего с этим не поделаешь. Какие-то вещи остаётся только принять такими, какие они есть, и делать выводы. Жить с этим дальше.

Весь нынешний уклад жизни четырёх миров был создан с учётом старых ошибок, и Тейлз подумал, что идея Ковена по созданию артефактов, чтобы попытаться изменить варварские порядки в закрытом мире, не так уж и плоха. Саму работу вполне можно поручить Следопытам — они бы справились. Получилось ли у его отца сделать настоящий работающий артефакт? И что он делает?

Время от времени Хаул уходил в Гиз — по делам. Помимо разбора жалоб и прочих служебных дел, он встречался с самыми разными людьми — пытался понять, кто и зачем мог заключить контракт с Морраном, как выследить самого Следопыта или хотя бы поймать его во время перехода. Тейлз же в свободное время учился защищаться, и некоторым полезным и доступным для любого омеги приёмам его учил Говард — альфа приходил в свои выходные и разрешал омеге тренироваться на себе. Для этого они выходили на Панею. Эта была отличная возможность узнать альфу лучше, и, занимаясь с ним, Тейлз узнал немало интересного.

Говарду было уже за тридцать, и пока он был холостяком, по поводу чего совершенно не беспокоился. Да в мире Тейлза не быть женатым в этом возрасте!.. Либо человек не в своём уме, либо глубоко больной либо извращенец. Говард же явно был в полном порядке. На осторожный вопрос альфа ответил, что пока не встретил своего единственного, а жить с тем, кто просто нравится, не хочет. Перед тем, как прийти работать в Службу Врат, Говард перепробовал уйму самых разных занятий, поскольку всё никак не мог определиться, чем же хочет заниматься, когда вырастет. Этим были очень недовольны его родители, которые отличались преувеличенными строгостью и требовательностью к своим отпрыскам. Семья у Говарда была довольно внушительная — после смерти мужа от болезни его отец снова женился, на этот раз на самке, и у альфы было шесть братьев и сестёр, включая сводных. Сам он был самым старшим.

После школы Говард где только не работал, чтобы не слышать от отца упрёки в тунеядстве! Начинал посыльным, потом устроился в газетный киоск, потом с полгода работал учеником механика в частной мастерской, потом снова встал за прилавок — на этот раз в охотничьем магазине. Потом по знакомству устроился в частную охрану, но не ужился с начальством и был вынужден уволиться. В Службу Врат тоже попал по знакомству — помог сосед-маг, который учился на Следопыта. Говард довольно легко прошёл собеседование и подготовку, вот уже несколько лет занимал свой пост и уходить не собирался. Хаул пришёл на службу уже при нём, и парни быстро сдружились. Неудивительно, что альфа так же легко принял и новенького. Говард учил Тейлза всему, что знал и умел сам, с ним было интересно поговорить и просто так, и если бы у Тейлза когда-нибудь были старшие братья, то хотелось бы, чтобы они были именно такими.

Говард рассказывал, как проходил собеседование в Службу Врат, и Тейлз снова поразился тому, что его не проверяли. Обычных людей сюда просто с улицы не брали, и проверка была очень строгой. Поскольку у магов вполне могли рождаться дети без магических способностей, это вызывало недоумение у магов-исследователей. Особенно при том, что подобное случалось всё чаще, и магия из некоторых семей уходила полностью. Бывали случаи, когда какие-то проблески владения магией у потомков всё же проявлялись, а то и обнаруживался полноценный дар, и им отдавали особое предпочтение. Говарду повезло — среди его предков по омежьей линии нашёлся один небезызвестный Следопыт, и у него при вступительных испытаниях обнаружились какие-то крохи, хотя пользоваться ими было невозможно. Поступив на эту службу, Говард вдребезги разругался с семьёй — та крайне недолюбливала магов. Сохранить хорошие отношения удалось только с младшей сестрой Лидией, да и то встречались почти тайком. Тейлз только головой качал, слушая рассуждения нового друга по этому поводу. Насколько же плохо порой бывает отношение к магам!.. И почему так? Становилось понятно то высокомерие, а порой и недовольство, с которым с ним разговаривали иные посетители.

При случае Говард даже сопровождал нового друга в прогулках по городу. Гуляя по одному из ближайших районов, омега увидел небольшую оружейную лавочку и заинтересовался. Говард охотно познакомил Тейлза со здешними видами огнестрельного оружия — оно было гораздо совершеннее, чем то, что было в ходу в его родном мире, и управляться с ним альфа умел. Магия магией, однако это оружие не менее эффективно, а раздобыть его проще, чем соответствующий артефакт. Между делом Говард обронил, что оружием торгуют и незаконно, и Тейлз мысленно возблагодарил богов, что при досмотре он пока не встречал в ручной клади ничего подобного. Впрочем, для проноса личного оружия требовался подтверждающий документ, что оружие законно куплено и зарегистрировано. Перезарядка местных пистолетов была простой, быстрой, если наловчиться, а за раз можно сделать несколько выстрелов вместо одного-единственного — от двух до шести-семи. Да и вообще оружие было заметно меньше по размерам и легче громоздких мушкетов и массивных кремневых пистолетов, которые Тейлз видел на стене кабинета своего предполагаемого отчима — помимо карточных баталий бета был неравнодушен к оружию. Омега даже попробовал стрелять из настоящего револьвера! Попадаемость у Тейлза оказалась ожидаемо скверной, держать оружие твёрдо непросто — из-за непривычного веса, отдача от выстрела была весьма ощутимой, а иногда пули могли отскочить от чего-нибудь и создать опасный рикошет, но новоиспечённый наставник уверял, что ко всему этому вполне можно приспособиться даже омеге. Говард даже подумывал достать что-нибудь для нового друга, чтобы защититься, и останавливал только запрет на хранение и применение подобного оружия у Врат.

Тейлз снова и снова удивлялся этому альфе, который терпеливо занимался с ним, объясняя, как и что лучше делать. Неужели ему даже в голову не приходит, что для омеги драться и уж тем более брать в руки огнестрел попросту неприлично? Но нет, Говард отнёсся к просьбе Хаула более чем серьёзно. И, похоже, начал о чём-то догадываться, но пока помалкивал, держа свои догадки при себе. Магом Говард не был, он просто состоял на службе, выполняя работу обычного охранника, но это совершенно не мешало уверенно дружить с Хаулом и симпатизировать Тейлзу.

Какой хороший человек!

Тейлз всё чаще выходил в Гиз не только в сопровождении нового друга, но и один. Он уже не только знал, где находятся ближайшие лавки, но и пользовался услугами той самой бани самостоятельно, уверенно покупал не только еду, но и одежду, прокатился при случае на городском трамвае, который ездил по рельсам, проложенным по самым широким улицам. Город был просто огромным! Над некоторыми районами высились ажурные башни, по которым иногда бегали искры, и случайный прохожий охотно объяснил, что это электричество — открытие, которое позволило несколько лет назад запустить пробные трамвайные маршруты по городу и поставить яркие фонари, в которые не надо заливать масло или любую другую горючую субстанцию, даже на самые глухие улочки. Очередное изобретение, которое уже прошло обкатку и продолжало расширять сферы применения. Над городом часто летали не только воздушные корабли на магической тяге, но и неволшебный транспорт в виде дирижаблей — больших длинных пузырей с плотной оболочкой, под которыми закреплены гондолы с пассажирами или грузом. В столичных газетах писали про новое изобретение, способное заменить переговорные шары — учёные научились пересылать с места на место по проводам пока только голос, и это изобретение назвали словом "телефон". Образы теперь можно запечетлять не только с помощью грифелей и разнообразных красок, но и с помощью фотографии, которая пока не могла передавать цвета, однако, как уверяли газеты и журналы, это только вопрос времени. Обычная наука продолжала развиваться параллельно с магической, грозя когда-нибудь вообще вытеснить артефакты из домашнего обихода. И никто не выражал недовольства этим — люди успели привыкнуть. Краем уха Тейлз даже слышал, как кто-то из стариков рассуждал, что если магия вдруг исчезнет, то без неё будет даже лучше — Ковен постоянно выставляет самые разные ограничения на изготовление артефактов и их использование. Закон законом, но сколько надо походить-попросить, а то и сунуть взятку, чтобы разрешили! Снова стало понятно, почему был так недоволен господин, у которого заместитель Стража провёл первое своё изъятие. Хаул часто приносил домой газеты, которые они читали вместе, и Тейлз всё лучше понимал мир, в котором теперь живёт. Да, в этом мире хватало проблем, однако в сравнении с тем, в котором Тейлз вырос, он был гораздо лучше.

Сколько же новых слов узнал полуграмотный омега!!! В том числе и из прессы — не только Хаул покупал газеты. В любой ближайшей лавке, торгующей печатной продукцией, можно было попросить маленькую книжку или красочный журнал с картинками, пролистать, а потом купить понравившийся и унести домой. И стоило это удивительно недорого! Любой мог позволить себе покупать что-то КАЖДЫЙ день! Тейлзу быстро приглянулись увлекательные истории в картинках, и первой подобной покупкой стал тоненький красочный журнальчик "Невероятные приключения почтальона Оззи" про мальчика-омегу, который, раскатывая по работе на велосипеде, то и дело попадал в удивительные события. Недалеко от Врат как раз располагалась одна такая лавочка, и в погожие деньки молодой продавец бета Фил раскладывал свой товар у самого входа. Тейлз быстро сдружился с парнем, и Фил охотно придерживал для нового друга свежие выпуски.

Когда над Матоакой пошли первые снега, Тейлз заметил, что его запах всё чаще вынуждает Хаула ощутимо дёргаться. В голосе Двуликого появилось лёгкое напряжение, он то и дело отлучался под предлогом покупки еды, а когда возвращался, то от него пахло чужими омегами или Рэддом. Тейлза это глубоко уязвляло, омега мучился от ревности, но сердиться на друга не мог — слишком хорошо его понимал. Хаул был удивительно деликатен и не спешил развивать их отношения, которые становились всё ближе, доверительнее и теплее. Ведь даже Рэдд старался не подходить слишком близко!

— Прости, — виновато бормотал человек-пёс, пощипывая свой ошейник, и отводя глаза, подбирался поближе к Стражу. — Я пёсик, мне нельзя.

Тейлз уже успел посетить Дом Пережидания, чтобы записаться в очередь, и восхитился тем, как там всё устроено. Фома сразу узнал гостя, с удовольствием провёл по территории и всё показал.

Дом Пережидания занимал внушительное пространство, застроенное несколькими красивыми домами по три-четыре этажа, все гости получали отдельную комнату и уход. Подобные располагались во всех городских районах, небольших городках, и даже в деревнях были отдельные домики. Имелись там и комфортабельные купальни, где можно помыться. А главное — посторонним вход на территорию был строго запрещён, а всем заправляли исключительно омеги и самки. Посторонними считались даже ухажёры, отцы и братья! Во время экскурсии Тейлз сам видел, как у ворот прощалась одна молодая парочка, альфа откровенно жаловался, что уже скучает, а омега его утешал, что это всего на неделю. То, как они прощались, было пропитано взаимным желанием, и без настойчивых просьб персонала развести влюблённых не получилось. И альфа неохотно, но подчинился! Удивительно! Охраняли это место и несколько артефактов в виде крупных белых шаров, которые были размещены на самых высоких точках ограждающего Дом Пережидания забора. На территории росло много деревьев, уютные аккуратные дорожки, по которым можно было гулять, тщательно выметались от сора, даже фонтаны били! Почему бы не провести тут несколько дней?!

Очередную течку Тейлз встретил в Доме Пережидания под присмотром заботливых Целителей и остался доволен. Дома он обычно переламывался под присмотром оми или Мика за плотно закрытыми дверями и вздрагивал от любого шума снаружи. А всё от того, что перед каждой новой запах отчима и немногих гостей пугал почти до обморока. Первый день прошёл в тревоге — бередили воспоминания, но очень быстро Тейлз успокоился. Для спокойствия гостей использовалось всё — от шкатулок с чарующе красивой музыкой до курительниц с умиротворяющими ароматами. Даже вспышки не казались такими мучительными! Вот бы и в его родном мире было так же!

Когда очистка закончилась, за Тейлзом пришёл Рэдд, чтобы проводить обратно к Хаулу. Человек-пёс ужасно соскучился по "хозяину", сразу передал привет от своих родителей и пригласил как-нибудь придти в гости, чтобы познакомить "хозяина" с братьями, а Тейлз с удивлением разглядывал его необычные сапоги. Впрочем, в подобной обуви ходили в холода и сырость все горожане-звери. Только Рэдд до последнего бегал босиком, пока, как он сам ворчливо признался, не настояли родители. Люди-псы часто отличались отменным здоровьем, из-за врождённого легкомыслия могли запросто ходить в лёгкой одежде до самых суровых морозов, из-за чего в холода их приходилось заставлять одеваться теплее. Рэдд, конечно, ворчал, что во всей этой "зимней сбруе" ему неудобно... Наверно, просто отвык, пока было тепло. Госпожа Ребекка даже шапку с прорезями для ушей надеть заставила и шею обмотала ярким шарфом! "Пёсик" очень забавно жаловался на матушку, которая чуть ли не силой его одевала на выход каждый раз и грозилась оставить без вкусного, если её непутёвый сын хотя бы варежки с кожаными нашивками на ладонях снимет. Тейлз про себя посмеялся, но вслух сказал:

— Вообще-то твоя мама права.

— Почему? — обиделся Рэдд. — Сейчас ещё не самый холод, я могу и босиком походить!

— А если всё-таки заболеешь? Ты болел когда-нибудь зимой?

— Ну... — Рэдд задумался. — Ну, болел один раз... когда был маленький.

— Понравилось?

— Нет, — понурился парень. — Это было плохо.

— Вот поэтому мама и заставляет тебя одеваться теплее — не хочет, чтобы ты снова заболел. А это может случиться. Мама тебя любит и так заботится, понимаешь?

Рэдд подумал над сказанным и со вздохом смирился.

Хаул по-прежнему был на посту, и Тейлз не сразу смог посмотреть ему в глаза — было ужасно неловко. Его постоянно тянуло к другу, в Доме Пережидания он думал о Хауле, а два раза даже увидел его во сне. В неприличном сне. Двуликий сразу всё понял, но только погладил по плечу и сказал:

— Тут нечего стыдиться — это часть нашей природы.

По глазам Стража Тейлз видел, что Хаул тоже часто его вспоминал, и снова начала тревожить мысль, что было бы хорошо... Однако смелости так и не хватило.

Через пару дней после возвращения Тейлза Хаул снова отбыл в закрытый мир — искать новые сведения. И почему посылают именно его, а не какого-нибудь Следопыта? Вернулся Хаул на следующий день, и по его виду Тейлз сразу понял, что новости не самые хорошие.

— Ну?

— Я всё-таки нашёл людей, у которых твой отец квартировал. — Хаул повесил сумку на крючок, сбросил куртку на руки напарнику, стянул с головы шапку, засучил рукава и начал умываться. — Омега Фаррел с ребёнком Роном, тоже омега. Сейчас Рон служит при храме.

— Да, я его знаю... И что они сказали?

— Они до сих пор помнят необычного постояльца и сразу узнали его по описанию. А ещё по тому, что он им платил золотом, был необычно добр и удивительно хорошо пах. Фаррел даже едва не понадеялся привлечь внимание гостя, чтобы выйти за него замуж — твой отец, хоть и был заметно моложе хозяина, был очень добр к его сыну, пытался помогать по хозяйству, рассказывал сказки на ночь — но быстро понял, что в сердце гостя есть кто-то другой. К тому же дядя Рольф постоянно куда-то уходил и, бывало, на весь день. Возвращался с таким мечтательным видом, что и спрашивать ни о чём не нужно было — от него пахло омегой. Сильно пахло. Дядя Рольф прожил у них около двух недель.

— И что было дальше?

— Однажды он где-то пропадал два дня. По словам Фаррела, дядя Рольф, когда вернулся, так сильно пах тем самым омегой, будто у того была течка. Он о чём-то постоянно думал, ужасно нервничал. Потом спустя несколько дней забрал свои вещи, ушёл, а уже ближе к вечеру в вашем городке случился переполох, и Фаррел понял, где, скорее всего, обретался его гость все два дня.

— И???

Хаул убито сел на стул.

— Твой отец убит и похоронен в безымянной могиле за городом, на которую я несколько раз натыкался, как будто сам Деймос тащил меня туда. — Тейлз горестно охнул. Надежда, что его отец может быть жив, ещё теплилась, но теперь... — Рон в тот день последовал за дядей Рольфом, чтобы узнать, куда он собрался, и увидел, что тот подходит к дому одного зажиточного горожанина. Он потом показал мне этот дом, и это дом родителей твоего оми. Сейчас в нём живут другие родственники. Твой отец пробыл там какое-то время, потом вышел с твоим оми, и они побежали к мосту. Но очень скоро за ними отправилась погоня и настигла на берегу. Это были отец господина Роя, Лиам Фергюссон и несколько слуг покрепче. Дядя Рольф пытался задержать погоню, но силы были слишком неравны. В самый разгар схватки твой отчим достал пистолет, зарядил его и выстрелил в упор. Свинцовая пуля попала прямо в сердце. — Тейлз всхлипнул и зажал себе рот, чтобы не закричать. — Попинав тело немного, слуги схватили господина Роя, который будто застыл, и поволокли домой. Перед этим Лиам и его отец надавали ему пощёчин, обругали разными словами и пообещали кучу неприятностей. Рон потом видел, как к телу твоего отца подошёл какой-то чужой человек, обшарил его, забрал сумку с вещами и ушёл. Как только зеваки разошлись, Фаррел договорился с одним из соседей, и они похоронили твоего отца. За этого самого соседа Фаррел позднее и вышел замуж. Он и его сын до сих пор тайком навещают место упокоения дяди Рольфа. Свадьба твоего оми и отчима после этого состоялась как-то очень поспешно, а потом родился ты. В какой-то момент по городу поползли слухи, что ты не сын Лиама, и того это, похоже, злило, почему он так тебя и ненавидел — ведь собственных детей от мужа он не получил.

— А почему твой отец про эти слухи не узнал?

— Потому что у вас чужаки вызывают обоснованные подозрения, а мы, пусть и стараемся в глаза не бросаться, всё же отличаемся от местных. Так что, за исключением финала, сказка Мика правдива. Я думаю, что именно Мик позволил твоему отцу проникнуть в дом и провести пару ночей с твоим оми. Он же их и отпустил. Может, он о чём-то догадывался, потому и рассказал тебе о моём доме и отпустил тебя?

— Но почему мой отец так поступил? Неужели влюбился настолько сильно? — Тейлз сел рядом со Стражем, пощипывая пуговицу на рукаве.

— Кто знает? — развёл руками Хаул. — Влюблённые часто идут на безумства, а в наших мирах и не такое творят, если видят угрозу своему счастью. Быть может, он надеялся, что если выяснится, что господин Рой носит его сына, ему позволят остаться у нас. Тем более, что помолвка — это ещё не законный брак, а тут уже в дело вступает другой закон. Это было бы разумно. — Хаул помолчал и добавил: — И если я сумел всё это узнать, то Морран тоже вполне мог это выяснить — ещё тогда. Рон уверен, что видел именно его, когда тот забирал вещи твоего отца.

— Значит... — похолодел Тейлз.

— Я показал Рону изображение Моррана, и Рон уверенно его признал. На редкость хорошая память оказалась! Тем более, что этот гад и сейчас иногда в ваших краях появляется и творит разные непотребства. Морран может в любой момент вернуться к нам, чтобы доложиться заказчику. Так что достаём артефакты и никуда надолго не уходим. — Хаул встряхнулся. — И начинаем готовиться к сильным метелям. Морран Морраном, а зима на нашем острове — это серьёзно.

— А если ты снова уйдёшь?

— Теперь меня не скоро выпустят — сказали, что оставлять Врата на не самого опытного заместителя так надолго неразумно. Так что какое-то время я никуда уходить не буду.

— Ну, и хорошо. — Тейлз выдохнул с облегчением. — И я не буду так волноваться.

— Тем не менее, необходимо потратить это время с толком. Я ещё раз попытаюсь разузнать побольше о работе твоего отца и о том, кто может быть замешан в делах с Морраном. Насколько это важный человек и как он может попытаться использовать тебя в своих делах. И мы с Говардом должны поднатаскать тебя по самообороне как следует. Морран опытный Следопыт, он альфа, поэтому надо увеличить твои шансы на спасение.

Приближался Новый Год, и Гиз начал готовиться к долгому ночному празднику.

Едва Тейлз, отряхнувшись у входа от снега, вошёл в здание, в котором располагались Врата, и поздоровался с читающим свежую газету Марком Хенриксеном, как пожилой альфа придержал его за рукав.

— Я бы на твоём месте так не спешил.

— Почему? — удивился Тейлз, перехватывая поудобнее корзину с покупками. Фил сегодня вручил сразу два новых выпуска о приключениях Оззи, и Тейлзу не терпелось их побыстрее прочитать.

— Хаул сейчас... занят. Не думаю, что ты будешь к месту.

В груди омеги неприятно кольнуло.

— И... с кем он сейчас?

— Рэдд снова пришёл. И он очень возбуждён. Ему нужна помощь.

— Давно?

— Не очень. Он ещё заходил, когда ты был в Доме Пережидания, и вот опять. Думаю, это надолго.

Тейлз перевёл дыхание. Рэдд, всего-навсего его "пёсик". Это нестрашно.

Тейлз сел на стул рядом со стойкой дежурного, опустив корзину на пол. Хенриксен сочувствующе погладил юношу по плечу.

— Не расстраивайся ты так. Они же друзья.

— Я знаю... — Тейлз осёкся и с подозрением покосился на дежурного. — Вы о чём?

— Да я уже давно заметил, что вы с Хаулом друг к другу неровно дышите, но почему-то не спешите завязывать более близкие отношения. — Альфа сложил газету и положил на стойку. — Понимаю, бывает, особенно если родители чересчур строгие. Мои, когда узнали, что я начал встречаться с одним парнишкой, первым делом спросили, когда я женюсь, а мы даже и не думали о таком. Молодые, кровь кипит... Какая тут свадьба, если просто погулять охота?

— Но вы ведь потом женились? — Тейлз посмотрел на обручальное кольцо на руке альфы.

— Да, но не на своём первом. Хотя нам было и хорошо и весело вместе. Я встретил своего будущего мужа, когда сменил полтора десятка партнёров, и понял, что мне нужен именно этот омега. И вот мы уже без малого двадцать лет вместе, внуки скоро пойдут, а мне не о чем пожалеть. Бурная юность и спокойная старость с полной уверенностью, что мой супруг меня любит не смотря ни на что — что может быть лучше?!

— А ваши бывшие? У них хорошо жизнь потом сложилась?

— У большинства да. Семьи, хозяйство, работа... А если у кого и начались нелады, то я тут совершенно ни при чём.

Тейлз взглянул на переговорный шар на стойке, и в его голове мелькнула мысль.

— Господин Хенриксен... вы можете мне одолжить ваш шар?

— Зачем?

— Надо. Дайте, пожалуйста.

Альфа нахмурился.

— Я не думаю, что это хорошая мысль.

— Я... мне надо это увидеть, — тихо сказал Тейлз. — Пожалуйста.

Хенриксен сочувственно вздохнул и передал шар омеге.

— Ты только не ревнуй, не надо. Это всего лишь близость по дружбе. Я слышал, что они и в городе часто пересекаются, когда Хаул выходит. Хаул добрая душа и друга без помощи никогда не оставит. И никуда Хаул от тебя не денется, это даже мне видно.

Тейлз обхватил прохладный шар ладонями и сосредоточился. На поверхности шара тут же появилось изображение, Тейлз подвигал его, как учил Говард, и увидел свою постель, которая была занята. Из шара донеслись сильно приглушённые звуки, и Тейлз замер, наблюдая за видом неистового соития.

Нельзя сказать, что увиденное вызвало в нём бешеную ревность или просто не понравилось. В отличие от исполнения супружеского долга оми с мужем — маленький Тейлз не раз это видел — это выглядело совершенно иначе, хотя и было похоже. От созерцания двух обнажённых тел Тейлз скорее испытывал чувство, которое можно назвать словом "неожиданность". Да, Рэдд говорил, что время от времени он и Хаул этим занимаются, но одно дело, когда тебе об этом говорят, и совсем другое — когда ты видишь собственными глазами. Совершенно не было похоже, чтобы Хаул испытывал отвращение или просто терпел. Напротив, он заметно улыбался, а человек-пёс с наслаждением водил носом по его шее и плечу. Оба взъерошенные, постель смята...

Обнажённого Рэдда Тейлз уже видел, а вот обнажённого Хаула — только после его долгого отсутствия. И вид крепкого стройного тела повергал в знакомую дрожь. Хаул был красив. Очень красив, и Тейлз завидовал Рэдду, который может вот так запросто придти и удовлетворить свою телесную потребность. Да ещё с таким удовольствием.

Тем временем соитие достигло своей кульминации, и Рэдд с тихим рыком прикусил плечо Хаула. Двуликий негромко охнул, несколько раз вздрогнул, и они опустились на кровать, тяжело дыша. Вероятно, ещё и сцепились. Тейлз вдруг понял, что едва дышит, как будто его могли услышать в спальне, и выдохнул полностью. Лицо омеги пылало, сердце билось неровно. Хенриксен смотрел на юношу с сочувствием.

— И тянет, и страшно... Понимаю. Когда я встретил своего Мэлвина, то со мной было то же самое. Это один из верных знаков, что у вас может что-то получиться.

Спустя пару минут Рэдд виновато облизал плечо друга.

— Прости, я опять тебя куснул.

— Так ведь не до крови, — улыбнулся в ответ Хаул, потягиваясь, и от вида его обнажённого тела Тейлза опять бросило в жар. — И я едва почувствовал. Все хорошо. Что-то в этот раз быстро мы расцепились... Ты как в целом? Попустило?

— Да. Спасибо. — Рэдд обнял Хаула крепче, и его каштановые волосы рассыпались по плечу омеги. — Что бы я без тебя делал?!

— Не переживай так. — Хаул ласково потрепал друга по голове. — Ты обязательно кого-нибудь встретишь, я уверен. И всё у тебя будет хорошо.

— Только когда это будет? И детей мне иметь нельзя... — Голос "пёсика" был таким, словно он вот-вот заплачет. — Почему другие мне отказывают? Я же не сделаю им плохо!

— Зато потом локти будут кусать, когда ты встретишь свою пару, и все эти разборчивые увидят, как вы счастливы.

— Думаешь, меня кто-нибудь полюбит?

— Конечно. Ты же хороший — смелый, умный, добрый, верный, ласковый. Какой-нибудь омега обязательно это оценит.

— А как ты думаешь... я красивый? — Рэдд поднял голову, и его уши встали торчком.

— По-моему, очень даже. — Хаул сел, Рэдд тоже. Хаул пригладил растрёпанные волосы друга, провёл по его лицу. — Да, выглядишь ты немного необычно, но тебе это идёт.

— Правда?

— Если мне не веришь, то спроси у Тейлза, когда он вернётся. Уверен, Тейлз тебе скажет то же самое. И не только потому, что мы тебя просто любим.

— Я вас тоже люблю! — Человек-пёс растрогано повис у Хаула на шее, едва не опрокинув его на спину. — Очень-очень! Я для вас... всё, что хотите, сделаю!

— Об этом я и говорю. У тебя чистая неиспорченная душа. Уже этого с лихвой хватит, чтобы тебя полюбить. Просто твой омега ещё не приехал в Гиз. Я уверен, что он где-то есть, и когда появится, то сразу поймёт, какое ты сокровище.

Тейлз погасил шар и молча вернул его дежурному. Из-за того, что он подглядывал, было немного неловко, но было так жаль Рэдда, что зашевелившаяся ревность тут же испуганно отползла подальше. Бедный "пёсик".

Спустя немного времени Тейлз снова заглянул к друзьям и увидел, что они уже оделись, заправили постель и собираются перекусить под чай. Поблагодарив дежурного за компанию, Тейлз направился к нужной двери, едва не забыв про свою корзину.

— Вернулся! — обернулся Хаул, услышав скрип открывающейся двери. — Как погулял?

— Хорошо. И я всё купил, что ты сказал.

— Отлично.

Рэдд тоже поспешил встретить "хозяина" и виновато прижал уши, когда Тейлз его обнял и учуял, как от парня пахнет Хаулом. И это был аромат удовольствия. Ревность снова дёрнулась, и человек-пёс это заметил.

— Так сильно пахнет, да?

— Ну, пахнет. Тебе ведь надо было, — сам себе объяснил Тейлз. — Опять никого не нашёл?

— Нет. — Рэдд ссутулился ещё сильнее, утыкаясь в грудь "хозяина".

— Найдёшь. Обязательно. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через полгодика. Ты ещё молодой.

Когда Рэдд приходил к ним грустный — нечасто — Тейлз всегда старался подбодрить друга, чувствуя себя то старшим братом то заботливым родителем. Душа омеги, знавшая прежде только любовь к оми и Мику, стремилась восполнить недостаток общения, а тут такое славное создание, которому ты нужен... Так это назвал Хаул, когда они друга в последний раз проводили. "Нет, это не плохо," замахал тогда руками Страж. "Я рад, что Рэдду с тобой хорошо. Пусть так и будет."

— Тейлз, как ты думаешь... я красивый?

Жёлтые глаза вопросительно уставились на омегу. Такие просительные, доверчивые. Удивительные глаза.

— Я думаю, что да. Ты очень милый. Тебя обязательно кто-нибудь полюбит.

— Но мне детей иметь нельзя... — порозовел человек-пёс.

— Придумаем что-нибудь, — заверил друга Хаул. — Если запретят, когда ты найдёшь себе хорошую пару, то это уже будет просто свинство.

— Сказочное свинство, — уже без тени самоуговоров подхватил Тейлз. — Может, прежние твои собратья и остались одни, с тобой этого не случится.

Рэдд широко улыбнулся и снова полез обниматься. Просто большой ребёнок. Как можно не любить такого?!

Хаул сидел в маленькой гостиной, пил чай и опасливо косился на пожилого бету в мирской скромной одежде напротив себя. Этот бета был одним из его любимых наставников в Академии, Двуликий полностью ему доверял и потому всё-таки решился рассказать всю правду о Тейлзе, а заодно поделиться своими подозрениями и находками. Сам Тейлз остался на хозяйстве, и Рэдд снова заглянул в гости. Только бы Морран не нагрянул, пока он в отлучке!!!

— Что вы обо всём этом думаете, Учитель Юстас?

Пожилой Магистр печально улыбнулся.

— Значит, и ты начал понимать, что тут что-то неладно.

— О чём вы? — нахмурился Хаул.

— Я заподозрил, что Ковен неспроста так интересовался работами Рольфа, ещё до его исчезновения. Многие считали и считают до сих пор, что Рольф был слегка не от мира сего — настолько порой он погружался в работу. Даже не встречался ни с кем, из-за чего кто-то считал его в принципе неспособным на телесные утехи. Я не раз бывал в его мастерской и видел многочисленные записи, черновики, зарисовки внешнего вида артефактов, которые Рольф предполагал создавать. Бумаг было столько, что из них можно составить не один том. А когда срок пребывания в закрытом мире истёк, и Рольф не вернулся, его мастерская вскрыли, но ни единого клочка бумаги там найдено не было. Ни одного. И мне уже тогда показалось, что там кто-то был раньше, но, похоже, не нашёл того, что искал.

— Куда же всё пропало?

— Никто не знает. Поэтому и ищут до сих пор.

— А как же мои серьги? Как тогда их сделали?

— Рольфа однажды всё-таки припёрли к стенке, и он показал кое-какие свои расчёты и схемы. На их основе и делали защитный артефакт для тех, кого отправляли на поиски. Как он действует, ты и сам знаешь, но Рольф явно продолжил работать и сумел добиться чего-то более существенного. Самого Рольфа уже не надеются найти живым, но его записи... Я так понял, что ты сейчас не особо интересуешься последними исследованиями.

— У меня служба... и поиск.

— А ты знаешь, почему отозвали Следопытов и поручили поиск именно тебе? При том, что ты учился на Стража, и всё, что связывает тебя с этим делом — крестничество и гибель твоих родителей.

— Моя... личная заинтересованность?

— Да. Это отличный стимул, к тому же ты был талантливым студентом. Как и твой покойный отец. Не самым сильным, это верно, но достаточно смышлёным. Я помню, каким ты был тогда, и это не могли не заметить наши Архимагистры.

— Так в чём тут дело?

— Ты ведь знаешь о новых указах по изготовлению и обороту артефактов?

— Конечно, это часть моей работы.

— И тебя ничто в этих указах не насторожило?

— А разве это не справедливо? Ведь магия — это не игрушки! А если учесть, как развивается магическая наука, какие открытия в ней совершаются...

— Именно, развивается. И чем активнее это происходит, тем слабее становятся маги. Закон вселенского равновесия, понимаешь?

— Не совсем. Причём тут это?

— Если бы ты продолжил учиться, то узнал бы очень интересную вещь. С тех самых пор, как была создана Академия магии, и Ковен начал намеренно искать одарённых детей и обучать их, развивая врождённый дар, количество по-настоящему сильных магов начало уменьшаться. Это не противоречит тем природным законам, которые нам уже известны. Ведь ничто не берётся из ниоткуда и не уходит в никуда. Магический дар можно развивать, и маг становится способен пропускать через себя большие потоки магии. Чем больше магов используют эти потоки, тем меньше поток, приходящийся на каждого. То же самое и с артефактами — это уже доказано. И с этим ничего не поделаешь. Потому в большой цене становятся артефакты, усиливающие способности мага. Поэтому и усилен контроль над всеми артефактами, чтобы они не потребляли слишком большого количества магии. На фоне этих ограничений развивается обычная наука, которая уже вполне способна составить реальную конкуренцию магической. Люди всё чаще обращаются именно к обычным изобретениям, магия становится менее востребованной, и наши миры всё меньше зависят от Ковена, что беспокоит некоторых наших Архимагистров. Их собственные стремления начали оборачиваться нежелательными последствиями. Поэтому они и проявляли такой интерес к работе твоего крёстного — надеялись, что Рольф найдёт способ разрешить эту проблему, и Ковен вернёт себе былое влияние и власть.

— Каким образом?

— Рольф предположил, что в закрытом мире нет магии именно потому, что вся она циркулирует и используется у нас и в других, неизвестных нам пока мирах. Врата соединяют миры между собой, и та самая пыль, что так мешает Стражам работать, это ни что иное как своего рода побочный эффект этого соединения. Ведь она наблюдается только у самых Врат. Рольф исследовал образцы этой пыли уже на втором курсе и пришёл к выводу, что предотвратить её появление невозможно. Можно только создать артефакт, который бы притягивал эту самую пыль к себе, собирал её. Он намеревался и дальше её исследовать, считая, что это поможет окончательно выяснить саму природу магии, но не успел — пропал.

— Дядя Рольф погиб — его застрелил Лиам Фергюссон.

— Похоже, что и Ковен об этом узнал. И именно от Моррана, раз уж его опознал один из местных жителей. Сейчас Ковен сосредоточен на поиске дневников Рольфа. Для него жизненно важно узнать, что успел найти Рольф, насколько он продвинулся в своих исследованиях. Возможно, они подозревают, что оми Тейлза может что-то знать, либо Рольф мог что-то ему подарить под видом чего-нибудь, а на самом деле это артефакт, в котором запечатана наиболее важная часть его работы. Предположений много, и когда ты провёл Тейлза через Врата, но магия не распознала в нём чужака, а потом ты начал хлопотать за него, то к мальчику начали активно присматриваться.

— Поэтому к нему подсылали Ли?

— Да. Архимагистр Анхель состоит в тесных дружеских отношениях с отцом Ли, и он вполне мог при случае шепнуть этому легкомысленному мальчишке пару нужных слов. У омег с хорошей кровью отличное чутьё, и это позволило бы убедиться, что Тейлз тебе вовсе не родственник.

— Почему же меня до сих пор не уличили во лжи? Почему Тейлза не трогают? К чему все эти интриги?

— Причина всё та же, мой мальчик, — вздохнул пожилой Магистр. — Власть, конечно. Не забывай, что Ковен — одна из самых авторитетных сил в наших мирах. Именно на Ковене лежит всё наше взаимодействие с магией. Он контролирует всё, что с ней связано, а контроль — это власть. Большая власть. А власть, как и любая другая отрава, всегда найдёт того, кому захочется больше и больше. Не мне тебе рассказывать, что магия — это как наркотик. Когда магия становится частью тебя, то трудно даже представить, что она вдруг может исчезнуть. Верно?

— Верно, — понурился Хаул. — Вы же знаете, как я люблю летать. А способность к полёту мне даёт именно магия.

— Да, знаю, — улыбнулся Магистр. — У тебя одного не рвались штаны, когда рассерженный вашими шалостями ректор заколдовал перила самой длинной лестницы.

— Мне было неинтересно кататься по перилам, — усмехнулся Хаул. — А лестница всё ещё заколдована?

— До сих пор. Так вот, поскольку магия дважды полностью пропадала, а причины до сих пор покрыты мраком, то это всерьёз обеспокоило наших Архимагистров уже тогда. Особенно когда открылись Врата в мир, полностью лишённый магии. Магическая наука утверждает, что Врата способны соединять только схожие миры, составляющие по сути единое целое. Пока это правило работало — и Раанна, и Омен и Панея это магические миры. В мире, где родился Тейлз, магия почему-то не действует либо иссякает очень быстро, и исследовать причины нет возможности — даже самые надёжные артефакты быстро теряют свою силу, а сами маги полностью утрачивают дар, вновь обретая его только рядом с Вратами, где оседает пыль. Мы можем только строить теории и проверять их опытным путём. Это не может не наводить на определённые размышления, и Ковен кое-какие выводы сделал уже тогда. То и дело проводятся закрытые совещания, на которых обсуждается текущее положение, и перспективы вырисовываются самые безрадостные. Если магия вдруг иссякнет снова, то достаточно продолжительное её отсутствие приведёт к небывалому кризису среди магов. А чем могущественнее или старше маг, тем тяжелее для него это будет происходить. Мало ли на что способен человек, пришедший в отчаяние?! В прошлые разы некоторые маги даже теряли рассудок и творили ужасные вещи.

Когда это произойдёт снова, как надолго? К тому же Ковен и Академия финансируются из сводной казны всех четырёх миров. Это большие деньги. А чем маги будут зарабатывать себе на жизнь, если они больше ничего не умеют, а потеря дара надолго лишит их мотивации к полноценной жизни? — Хаул судорожно сглотнул. — Да, они способны переучиться на другие ремёсла, но вряд ли смогут полноценно встроиться в ряды обычных людей и зверей — маги когда-то занимали особое положение в обществе, которое начинают терять в наше время. И в Ковене начала зреть идея о полном контроле магии во всех четырёх мирах, чтобы сохранить это самое привилегированное положение. Сейчас люди относятся к магам с некоторой опаской и без прежнего пиетета. Кого-то это тоже злит. И это при том, что Архимагистры, Магистры и маги рангом ниже участвуют в управлении городами, торговле, имеют весомый голос при принятии законов, и многие из них весьма амбициозны. И с обычными-то людьми такого сорта надо держать ухо востро, а что говорить о магах подобной породы? Общее ослабление магов происходит уже не первое поколение, и именно поэтому Рольф со своими идеями и теориями настолько был важен для Ковена.

Когда он ещё в начальной школе обнаружил впечатляющие способности и на собеседовании в Академию выдвинул несколько на первый взгляд наивных, но весьма смелых гипотез, его тут же перевели на первый курс, выделили персональные занятия с наставниками, среди которых был и я, рано позволили заниматься производством артефактов, предоставили жилую комнату, отдельное помещение под мастерскую и полный доступ к магической библиотеке и всем материалам. Рольф оправдывал надежды Архимагистров снова и снова, поэтому его исчезновение вызвало внушительный переполох. Представляешь, какой ценностью сейчас обладают его дневники? — Хаул серьёзно кивнул. — Думаю, именно тогда самые обеспокоенные в Ковене и решили обратиться к Моррану. До того, как ступить на скользкую дорожку, Морран был выдающимся Следопытом и успел снискать репутацию не хуже, чем твой отец. Один лишь у него был серьёзный недостаток — он так любил деньги, что ради хорошей оплаты брался за самые грязные заказы и не считался с жертвами и издержками. Его уже давно надо было изобличить и осудить, но до поры до времени он успешно уходил от возмездия. Твои родители просто попались под руку, поскольку тесно дружили с Рольфом. Это ни для кого не было секретом, и Морран вполне мог предположить, что Рольф мог что-то им доверить. В последнее время перед своим исчезновением Рольф крайне неохотно делился своими работами. Думаю, он подозревал, для чего на самом деле его изыскания нужны Архимагистрам, и не хотел, чтобы его труды использовались в таких мелочных целях. Это было бы вполне в его духе — я хорошо его знал. Рольф был предан науке всей своей душой и не признавал насилия над здравым смыслом.

— Значит...

— Я сразу заметил, что некоторые из наших Магистров были чем-то обеспокоены, когда ты подал прошение назначить Тейлза твоим заместителем. Ты так долго отказывался от тех напарников, что тебе предлагал Ковен, и вдруг сам предлагаешь несовершеннолетнего парнишку без единого документа, который взялся из ниоткуда. Да ещё после твоего похода в закрытый мир. Подозрительно, верно? Думаю, от немедленного разоблачения спасло мальчика только то, что Врата не почуяли в нём чужака. Да и самый заинтересованный мог убедить остальных утвердить твою просьбу без положенного изучения кандидата. Если будут получены полновесные доказательства того, что Тейлз сын Рольфа, а завещания Рольф не оставил, то закон признает его полноправным наследником всех работ Рольфа. Именно Тейлз будет решать, предоставлять их Ковену или нет. И пусть мальчик плохо знаком с нашим миром и мало смыслит в магической науке, но зато вряд ли он будет доверять тем, кого не знает. Скорее, он придержит это всё, пока не примет окончательное решение, а принимать он его будет исходя из советов тех знающих людей, которых посоветуешь ты. — Хаул тихо выругался. — Пока дневники и тот самый артефакт не будут найдены, Тейлз находится в относительной безопасности, — попытался утешить его бета. — За ним будут всего лишь следить. Но как только и то и другое разыщут, то наследник будет только мешать.

— И как быть? — Руки Хаула сами сжались в кулаки.

— Кто сейчас знает, что Тейлз сын Рольфа?

— Только я сам Тейлз и Рэдд. Тётя Ребекка знает, что Тейлз из закрытого мира. Говард и дядя Радклиф что-то подозревают, но пока помалкивают.

— Пусть так и остаётся. И... — Магистр Юстас с хитрым прищуром взглянул на бывшего ученика. — мне кажется, ты испытываешь к Тейлзу какие-то чувства...

— Я его люблю, — признался Хаул, утыкаясь лбом в кулак. — Я хочу защитить его, но боюсь, что всего, что я сейчас делаю, будет недостаточно. Ведь мы говорим о Морране! А сейчас, после того, что вы сказали...

— Тейлз знает о твоих чувствах?

— Думаю, догадывается. Он знает, что я Двуликий, но пока не решается. Я чувствую, как его ко мне тоже тянет, и я хочу быть с ним. Хочу, чтобы он остался у нас и жил долго и счастливо. А как, если за нашими спинами маячат Морран и интриганы из Ковена?!

— Время ещё есть. Морран не будет нападать на Тейлза, пока не выяснит точно, где находится хотя бы артефакт. Да и Тейлза уже многие знают, записи о нём есть в одном из Домов Пережидания Гиза. Так просто скрыть его существование вряд ли получится. Тем более, что те, кто его знают — это достаточно уважаемые и заслуживающие доверия люди и звери. Если все они заявят протест о нарушении законных прав твоего омеги, то будет большой скандал. Который Архимагистрам совершенно не нужен — их положение и без того становится шатким, а наше общество достаточно открытое и демократичное.

Хаул подумал и спросил:

— Учитель Юстас, а почему вы до сих пор не повышены до Архимагистра или хотя бы не выбраны в кандидаты? Вы известный человек, опытный наставник, имеете массу заслуг. Тем более, что Архимагистр Верес уже очень стар, и вы вполне способны со временем занять его место.

— Мои взгляды на магический порядок слишком расходятся с точкой зрения самых амбициозных, — развёл руками пожилой бета. — Я ещё лет двадцать назад имел дерзость заявить на одном из заседаний, что если магия начнёт уходить и из наших миров, то с этим останется только смириться и жить дальше. Пусть будет, как будет — богам виднее. Я-то готов признать и принять неизбежность последствий, они — нет. Хотя все прекрасно знают, что миропорядок не стоит на месте. Что-то приходит, что-то уходит, а что-то остаётся неизменным. Мы можем лишь решать, как жить с тем, что имеем. Мы не всесильны, даже обладая магическим даром, и забывать об этом не следует.

— Хаул! — Тейлз бросил разбирать коробку с праздничными украшениями и выскочил из-за стола, чтобы встретить друга. За окном небесного дома шёл крупный снег, и пристань успело завалить. — Как сходил?

— Нормально. Кстати, я тут выпросил кое-что на время... Думаю, тебе будет это интересно.

— Что именно? — заинтересовался омега.

— Изображение твоего отца из библиотеки Академии. Хочешь посмотреть на него?

— Ещё бы!

— А мне можно? — просительно вильнул хвостом Рэдд, шея которого поверх ошейника была обмотана блестящей мишурой.

— Конечно.

Они устроились втроём на кровати у окна, и Хаул достал из своей сумки стеклянную пластинку в деревянной рамочке с цветным изображением человека.

— Это твой отец. Знаю, не очень-то похож на настоящего альфу, каким тот должен быть у вас... Кстати, это изображение было создано с помощью магии.

Тейлз, обмирая взял стекло в руки и жадно уставился на запечатлённого на ней, как на фотографии в газете, человека. Мастер Рольф был изображён на ней не в полный рост, а если судить по тому, что было изображено вокруг него, находился он в этот момент в своей мастерской. Диковинные приспособления, какие-то инструменты, стол завален бумагами, на заднем фоне виднеются книги и высокое витражное окно. Много книг. Очень много книг. И на столе они были, в том числе и раскрытые. Сам молодой альфа не выглядел богатырём, как тот же Говард, да и вообще смахивал на не созревшего до конца подростка — сравнительно узок в плечах, не самого высокого роста, откровенно неряшлив, лохматый, но его лицо... Заметно худое, с острым носом, глаза серые. Очень умные глаза. А его улыбка... Тейлз вспомнил, как оми говорил о нём, и понял, чем именно отец привлёк внимание омеги, привыкшего жить под гнётом. Понял Тейлз и то, от кого ему достались угловатая фигура, глаза, нос и волосы. От отца. И он сразу же прикипел к человеку, изображённому на стекле.

Отец. Папа. Которого он никогда не знал. Почему всё случилось именно так???

— Да, это несправедливо, — приобнял Тейлза Хаул, видя, что его возлюбленный того и гляди расплачется. — Дядя Рольф был очень хорошим человеком. Я плохо его помню, но зато помню, как он брал меня на руки, что-то говорил и улыбался. И рядом с ним мне было так же хорошо, как и с моими родителями. Оми говорил, что он особенно часто навещал нас перед тем, как уйти испытывать свой артефакт. Он долго у нас сидел, возился со мной, говорил оми, что завидует нам. Тому, что у нас такая замечательная семья. Когда он был у нас в последний раз, обнаружилось, что я могу летать. Я, помню, потом удивлялся, почему дядя Рольф не женился, спрашивал, а мои родители говорили, что дядя Рольф всегда был очень занят своей работой. А сейчас как представлю, что ты мог бы родиться у нас...

— Я тоже об этом думал, — хрипло признался Тейлз и смахнул навернувшиеся слёзы. — Оми был уверен, что он был бы мне замечательным отцом. И сейчас я вижу, что он прав. Такого отца нельзя не любить — сразу видно, какой это замечательный человек... был.

— Мы бы уже дружили, — опустил голову на плечо Тейлза Рэдд. — Гуляли бы вместе, играли. Ты бы часто приходил к нам в гости...

— Да. — Тейлз погладил "пёсика" по голове, и Рэдд зажмурился от удовольствия. — Как так могло получиться, что отец погиб?!! Ведь если он был таким умным, что сумел провести две ночи с моим оми, когда того держали под замком во время течки... Почему они не успели добраться до Врат?!

— Надеюсь, когда-нибудь мы об этом обязательно узнаем.

— Доброе утро, Тейлз! — поприветствовала омегу на следующее утро у колодца Агнесса. Кин и Дори вертелись вокруг неё, а когда узнали любимую няньку, то тут же бросились навстречу и едва не сшибли с ноги. — С наступающим праздником!

— И вас тоже. Тише, малыши! — рассмеялся Тейлз, с трудом не выронив вёдра — так на него наседали щенки. — Я же упаду!

— Как вы там, не мёрзнете?

— Да нет. Дома тепло, а на улицу мы надолго не выходим — если только пристань почистить, тропинку пошире проторить и утоптать, ну и гостей встретить. Да и у Хаула начинается отчётный период — надо писать обо всех проходящих и всякое такое. Весь стол бумагами завален, постоянно книгу свою листает...

— Часто беспокоят?

— Во всяком случае поспать дают, — со смехом ответил омега, трепля щенков по мохнатым загривкам. — Уже хорошо. Если бы только не эта пыль...

— Много воды уходит? — посочувствовала самка, поняв, зачем Тейлз пришёл к колодцу с вёдрами.

— А что делать? — развёл руками Тейлз и начал набирать себе воды.

Они ещё поговорили о том о сём, а потом разошлись. Тейлз нежился под лучами местного солнца и удивлялся причудам магии, которая открыла Врата именно здесь. В других мирах, включая закрытый, уже вовсю метёт зима, а тут...

Дома жарко пылает очаг, за окном белым-бело, в трубе воет ветер, Хаул сидит за столом и что-то пишет. Потом это всё будет перепечатано на пишущей машинке одним из его знакомых, который жил через две улицы от здания службы Врат. Когда Тейлз вошёл, опуская вёдра на пол, Двуликий тут же отложил перо и вскочил, чтобы помочь.

— Да я сам...

— Нет, я помогу, — упрямо сказал Страж и подхватил одно ведро, чтобы вылить воду в кадушку. — Я тоже здесь живу.

Тейлз только смущённо поправил прядь, выбившуюся из косы. Решимость в сердце омеги всё росла и крепла, и если бы не важность ежегодного отчёта... Хаул по-прежнему не делал попыток соблазнить напарника, чем тревожил Тейлза ещё больше. И сейчас, когда Двуликий уходил в Гиз, по возвращении от него пахло другими, и Тейлз изводился от ревности. Держать язык за зубами помогало только то обстоятельство, что они друг другу пока ничего не обещали и не должны.

Тейлз поставил на огонь воды и начал готовиться к очередной уборке. В этот момент вспыхнул переговорный шар на столе, и на его поверхности появился капитан Тод с тающим снегом на морде.

— Хаул, Тейлз, встречайте гостей.

— Куда? — деловито поинтересовался Страж.

— На Панею.

— У них хотя бы есть во что переодеться? Там тепло.

— Конечно, есть, раз двоих детей с собой взяли.

— Ждём.

Тейлз потянулся к вешалке за тёплой одеждой для друга.

— Ого, целая семья! К родственникам что ли?

— Наверно, отдохнуть и погреться. В Матоаке сейчас мороз и метель метёт.

— У нас тоже, — вздохнул омега. — Интересно, как там оми и Мик?.. Как бы я хотел, чтобы и они тоже были здесь!

— Как только разберёмся с поручением Ковена и добудем твёрдые доказательства, что дядя Рольф твой отец, то я сам заберу их и приведу сюда, — пообещал Хаул, одеваясь. — Вменяемые Магистры вряд ли откажут.

— А если всё-таки откажут?

— Всё равно их заберём. Я что-нибудь придумаю.

Вскоре прибыли гости — семья из шести человек. Причалить к пристани было непросто, и Хаул помогал "Серене", летая вокруг сносимого ветром корабля, ловил конец троса и приматывал его к причальной пушке. Тейлз ждал у окна и ужасно переживал. С грехом пополам корабль пришвартовался, и на остров начали сходить пассажиры.

— О, боги! — простонал Хаул, вваливаясь в дом и развязывая шнурки капюшона. — Я, конечно, люблю, когда дует ветерок, но когда поднимается такая буря...

— И как только капитан Тод и Рейден до нас добрались?! — согласился Тейлз, запуская гостей, а потом решительно доставая из шкафа чашки, чтобы напоить всех горячим чаем. — Ведь обычно в такой буран никто не вылетает.

— Они мастера своего дела. К тому же у одного из гостей отпуск ограничен по времени, и всё-таки вылетать в такую бурю было не самой лучшей идеей. Несгибаемый Мэгг был первым, к кому было обратились, но он так отбрил начальника, что тот надолго дар речи потерял. Пришлось брать других и добавлять сверху за риск.

— Мэгг? — удивился Тейлз. — Почему именно он?

— Потому что у него такой общий налёт, что любой капитан обзавидуется. Да только Мэгг не настолько туп, чтобы ради дополнительного заработка вылетать в снежную бурю с малоопытным подчинённым, о чём и заявил начальнику прямо в лицо.

— Привет! — поприветствовал Тейлза Рейден, входя, опустил багаж пассажиров на пол, снял с гвоздя возле двери щётку и начал обметать обувь от налипшего снега. Снежинки на его погустевшей шкуре быстро начали таять. — Как жизнь молодая? Как служба?

— Хорошо. Чаю?

— Было бы просто замечательно!

Очень скоро все собрались за столом, а Хаул оформлял прибытие. Две пары, одна с двумя детьми, вторая только недавно поженилась. Тейлз с удивлением опознал в одном из новобрачных Двуликого. Второй был бетой. И они уже ждали малыша. Боги, как же этот бета заботился о своём муже! Пока все переодевались, а Хаул дописывал в книге и разбирался с денежной частью, Тейлз молча помогал. И думал, колебался.

Здесь Двуликие самое обычное дело. Они вольны жить с кем хотят, выходить замуж и жениться, иметь детей. В его родном мире они считаются проклятыми. Почему? Ведь они чисты по крови и вообще самые обычные люди! Взять хотя бы Хаула! Тейлз ясно ощутил, как внутри вспыхивает, и укрепился. Не при гостях же!

Как только все формальности были завершены, а пошлина уплачена, Хаул проводил гостей в вечное лето, помог кораблю отшвартоваться и вернулся. Он сразу заметил, что Тейлз тих и задумчив.

— Что-то случилось? — осторожно спросил Страж.

— Да нет. Просто тот парень...

— Учуял, да? Да, он тоже Двуликий. И ему очень повезло с мужем. Мы часто бываем свободолюбивыми и независимыми, и мало кто способен принять нас со всеми заморочками. И особенно разрешить время от времени встречаться с посторонними.

— У вас и это позволено? — удивился Тейлз.

— Такова наша природа, — дёрнул плечом Хаул. — Правда, позволяется это лишь в исключительных случаях. Помочь тебе?

— Но у тебя отчёт...

— Его надо сдать к Новому Году. Время ещё есть.

— Ну... ладно...

Вдруг по спальне пошла рябь, но какая-то необычная. Тейлз почуял рядом чьё-то присутствие и вцепился в Хаула.

— Это...

— Скорее всего. — Хаул крепко обнял напарника и начал всматриваться в расплывающиеся образы, в которых сливались неверные очертания всех выходов. Вот мелькнула чья-то тень, хлопнула дверь, и снова стало как прежде. Потрескивает огонь в очаге, за окном белым-бело. И очень тихо. Только ветер воет в трубе.

Тейлз задрожал, чувствуя, как начинают подгибаться колени.

— Он... снова...

— Да. — Хаул прижал его к себе ещё крепче. — Ушёл. Теперь мы точно знаем, что кто-то пользуется артефактным ключом. Я, кажется, даже понял, каким именно.

— Но почему мы увидели его самого? Разве мы не должны были пропустить это?

— Или Морран спешил, или забыл про отводящие чары, или на этот раз артефакта у него с собой не было... Если только он не сделал это нарочно.

— И что теперь?

— Сейчас же обыщу все подходящие для тайников места, а потом при первой же возможности снова схожу к Учителю Юстасу и всё ему расскажу. Такой тип ключа особенно редок и выдаётся только Стражам и гвардии. И если Хенриксен его не заметил, то это представление было исключительно для нас с тобой. Похоже, что Морран всё же что-то нашёл, скоро доложится заказчику, и теперь стоит ждать новых его шагов.

Как и ожидалось, Хенриксен никого постороннего не заметил, и Хаул помрачнел. Подумав, он написал письмо своему наставнику, а дежурный вызвал посыльного, чтобы доставили. Оставить Тейлза одного сегодня Страж не решился.

Они молча прибрались, вынесли использованную воду... Тейлза всего трясло, омега даже ничего не съел за ужином. Впервые за всё время жизни в небесном доме он ясно осознал, что ещё ничего не кончилось. Опасность возвращения обратно и разлука с друзьями всё ещё близка. А возвращаться Тейлз не хотел. Не после всего того хорошего, что он испытал за последние луны.

Тейлз думал. И снова думал. И передумывал. Если Морран что-то выяснил, то в любой момент может попытаться похитить его и отвести обратно домой. А там... Да, Хаул обещал придти за ним, но вдруг?.. Нет, только не выбранный отчимом жених!!! Как же не хочется терять невинность в объятиях того, кто противен! Уж лучше отдать её тому, к кому тянет. И именно сейчас, пока ещё есть время.

За окном стемнело, и Хаул зажёг светящиеся шарики под потолком. Он снова занялся отчётом, но время от времени поглядывал в сторону напарника. Он тоже о чём-то думал, и Тейлз решился. Сейчас. И всё обязательно будет хорошо — Хаул опытный и знает, что и как делать.

Омега медленно приблизился к Стражу и осторожно обнял его со спины. Хаул тут же напрягся и перестал писать.

— Тейлз...

— Хаул... могу я тебя попросить?

— О чём?

— Стань... моим первым. Пока я ещё здесь. Кто знает, что будет потом... а сейчас... я хочу быть с тобой.

Перо выпало из ослабевших пальцев Двуликого.

— Тейлз...

— Я знаю, ты уже давно хочешь меня. Я тоже. И я хочу... сейчас.

Тейлз начал ластиться к другу, блаженно вдыхая его усилившийся аромат. Как вкусно... и волнительно...

— Ты... уверен? Ведь тебе сейчас страшно, а под таким соусом...

— Я уверен. Я уже давно об этом думаю. И я этого хочу. Сейчас.

Хаул медленно обернулся, и Тейлз решительно поцеловал его. Прямо в губы. Так, как умел. Омега так волновался, что даже закрыл глаза.

Руки Стража неторопливо обвились вокруг его талии.

— Значит...

— Да.

Снег за окном поредел, ветер перестал завывать в дымовой трубе, и Тейлз воспринял это как знак свыше. Да, всё правильно.

Он не сразу понял, что уже лежит на своей постели на спине, а ловкие горячие руки бережно его раздевают. Он и сам расстёгивал на Хауле рубашку, путаясь в пуговицах. Вот перед его глазами предстало стройное тело, и Тейлз едва не задохнулся. Как от восхищения, так и от густеющего запаха. Желание нарастало, Тейлз уже потерял счёт, сколько раз Хаул целовал его. Он пытался отвечать, и ласки Хаула становились всё нетерпеливее. А потом всё просто растворилось в жарком мареве страсти. От которой совсем не было стыдно или страшно.

Момент проникновения Тейлз хорошо запомнил — по тому, как Хаул бережно его готовил, а потом сдерживался, чтобы не причинить боль резким рывком. Да, в первый раз всегда немного больно, говорил оми. И пусть. Ведь даже это хорошо.

Не сразу Тейлз осознал сцепку. В первый раз — и сразу сцепка! Понял только, что он, полностью обессиленный от сильного внутреннего взрыва, лежит на разворошенной постели, тело чувствует прохладу окружающего воздуха, его шею и щеку обдаёт жаркое прерывистое дыхание, а стоны, которые недавно слышало ухо — это и его собственный голос. Сверху лежит так же покрытое испариной тело, заметно влажные руки обнимают, поглаживают, а над ухом тихий голос бормочет "милый" и "люблю". И от этого хочется умереть.

Потом они долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Слова тут были попросту не нужны. Зачем, если всё в глазах, в прикосновениях, в запахе? В тепле тела, которое прижимается к тебе? И разве можно сейчас думать о чём-то плохом?

Конечно же, нет. Не сейчас, когда всё только начинается.

Проснулся Тейлз от запаха готовящегося завтрака. Вставать не хотелось — чувствовалась лёгкая усталость. Ночь выдалась долгой, пока он попросту не уснул, склонив голову на плечо своего Двуликого.

Приоткрыв глаза, омега увидел Хаула стоящим спиной к нему. Смолистые волосы Стража распущены по плечам, босые ступни притоптывают в каком-то ритме, по комнате разлетается мелодичное мычание, и Тейлз узнал мотив одной местной популярной песенки. На печной жаровне потрескивает сковорода, в очаге над огнём начинает пыхать чайник. Мирно, уютно.

— Хаул... — тихо позвал Тейлз, садясь и прикрываясь одеялом.

Страж обернулся, и Тейлз почувствовал, как краснеет под его взглядом. Сразу вспоминалось, как он стонал от каждого нового толчка, как таял от того, как Хаул облизывал его в таких местах, что сказать неловко. Предки, да если он признается кому-нибудь дома, как было хорошо в эти моменты, как хотелось, чтобы это никогда не кончалось, его просто запрут в комнате и заставят замаливать грех распутства и похоти неделями!!! На хлебе и воде, в полном одиночестве. А здесь никто не осудит. Кроме излишне строгих родителей. Которых у него нет. Есть только оми, который сейчас далеко.

— С добрым утром. Как спалось?

— Хорошо. — Тейлз отвёл взгляд.

— Ничего не болит? Ночка получилась бурная... — В голосе Двуликого проскочила тень беспокойства.

— Не болит. Просто чуть-чуть беспокоит, — признался Тейлз, ёрзая. — Так всегда бывает?

— Не у всех. У меня тоже было. — Хаул сел рядом. Он заметно робел, и это невероятно его красило. Тейлз так привык видеть Двуликого сильным, бодрым и уверенным в себе, что такая перемена была непривычной. Но это был всё тот же Хаул — нос омеги не мог ошибиться.

— И... как долго это будет?

— Недолго. Ты волновался, это был твой первый раз, и потому ты сжимался слишком сильно, а мне трудно было остановиться. Мы перевозбудились, и это тоже сыграло свою роль. Так бывает, когда долго отстраняешься от того, что тебе желанно. Особенно, если это делают оба. Сейчас, когда мы соединились, — Хаул взял Тейлза за руку, и юноша инстинктивно сжал его пальцы. — голод станет тревожить нас до тех пор, пока наши души не осознают, что стали единым целым. Тогда всё успокоится. Но раз тебя сейчас тревожат последствия нашей первой ночи, то стоит немного подождать... если ты захочешь повторить.

— Я почти ничего не сделал сам. Я не умею...

— Ничего особенного и не надо уметь. Слушай себя и делай то, что хочешь.

— Всего лишь? — удивился Тейлз.

— Сама наша суть такова, но в твоём мире об этом ничего не знают. Раанна едва не стала нашим заклятым врагом только потому, что долго не понимала, как мы множимся. Как у нас это возможно. И всё же мы смогли договориться. Различия в особенностях тела — это неважно. Их можно познать и принять. Различия в мыслях и взгляде на жизнь — это гораздо серьёзнее. Преодолеть эту стену труднее. Сейчас между нашими мирами стоит именно эта стена, и потому мудрейшие из Архимагистров запретили общаться с твоим прежним домом. Ты сумел перебраться через неё — я чувствовал, как ты отзывался мне. — Тейлз снова покраснел. — Ты всё понял. Быть может, когда-нибудь поймут и другие. Правда ведь рано или поздно становится доступна всем, как её не прячь.

— И что мне делать... сейчас?

— А что ты хочешь? — Хаул придвинулся ближе, и Тейлз прильнул к нему.

— Остаться с тобой. Навсегда.

— Так оставайся. — Двуликий запустил свои пальцы в его растрёпанные волосы, и Тейлз зажмурился от блаженства. Как же он это делает... Даже думать не хочется о чём-то стороннем, но...

— Я боюсь, что нас разлучат. Как разлучили моих родителей. Я не хочу прожить остаток своих дней с тем, кто мне омерзителен. Как оми. Мой дом теперь здесь. Ты здесь. И Рэдд и его родители. И Говард и господин Хенриксен. Все те, кто уже принял меня. Я хочу остаться с вами.

— Я тебе уже пообещал и скажу это ещё раз. Что бы не случилось, я всегда найду тебя и заберу сюда. И никто меня не остановит. Клянусь.

Тейлз всхлипнул, прижимаясь плотнее и впитывая желанное тепло объятий Хаула.

— Ты ведь не бросишь меня? Даже если меня замарает чужой?

— Я просто не смогу этого сделать... — Вдруг Хаул вскинулся, повёл носом и начал торопливо вставать. — Боги, завтрак! Чуть не забыл! — Двуликий кинулся к печи и выдохнул с облегчением. — Слава богу! Ещё бы немного...

Тейлз невольно рассмеялся, утираясь краем одеяла. И как только всё это может так просто находиться рядом — высокие слова о любви и клятва с обычной повседневной суетой по поводу едва не сгоревшего завтрака? Удивительно!

Тейлз с трудом вытерпел вынужденное воздержание — первая ночь в объятиях Хаула вспоминалась постоянно, и тянуло к возлюбленному со страшной силой. Они то и дело забывали о делах, смотрели только друг на друга, обнимались, целовались, Хаул мимоходом учил Тейлза науке любви, принятой в их мирах, и эта наука оказалась простой и свободной. Хаул даже принёс две книги достаточно фривольного содержания — одолжил у Говарда, и Тейлз с удивлением узнал, что подобные книги в большом ходу у молодняка. И никто их не запрещает! Только незрелым детям их читать не следует — они мало что поймут правильно. Справедливо.

Разумеется, острое чутьё и верный глаз молодого дежурного не пропустили последнюю новость. Когда Тейлз вышел в Гиз, чтобы посетить баню, а на обратном пути заглянуть к Филу за новым выпуском, альфа с самым невинным видом осведомился, высыпается ли омега. Тейлз густо покраснел, заметив хитрые огоньки в глазах друга, на что Говард только рассмеялся, от души поздравил и пообещал, что подглядывать не будет. И всё же Тейлз решил следить за переговорным шаром, чтобы убедиться, что Говард действительно держит слово.

На следующий день в гости пришёл Рэдд со своими родителями — едва не застали парочку с поличным! — и Тейлз лишний раз убедился, что капитан Радклиф только на службе такой строгий. Они время от времени встречались в городе, беседовали, и Тейлзу всё больше нравился этот могучий зверь. Госпожа Ребекка по-прежнему была очень ласковой и заботливой, а когда узнала, что Хаул и Тейлз стали парой, то даже обронила пару слезинок на радостях.

— Вот и хорошо, — сказала она, приобняв обоих омег. — Вот и славно. Вы так хорошо друг другу подходите! Как Истинные!

— Правда? — удивился Тейлз — он уже слышал об Истинном Предназначении и злился на то, что в закрытом мире его считают проклятием наравне с Двуликими.

— Да это все поймут, как только принюхаются! Ваши запахи очень хорошо сочетаются. Я надеюсь, что вы так и останетесь вместе — ведь Хаул такой хороший мальчик!

— Да... я знаю.

Слух о том, что Страж-Двуликий нашёл себе постоянного партнёра, быстро разлетелся, и Тейлз, выходя в очередной раз в город за покупками, то и дело ловил на себе любопытствующие взгляды тех, кто уже знал, что он служит при Вратах. Фил, который с недавних пор начал щедро отсыпать постоянному покупателю комплименты, заметно расстроился, а когда в ближайшей к Вратам бакалее на Тейлза налетел злой, как сам Деймос, Ли, Тейлз вместо того, чтобы испугаться, рассмеялся преследователю Хаула в лицо. Ли так растерялся, что надолго потерял дар речи, а потом выскочил на улицу, с трудом сдерживая слёзы. Но что особенно поразило омегу, так это то, что некоторые молодые сородичи осмеливались расспросить о подробностях отношений Стражей, к чему Тейлз оказался совершенно не готов. Воспитанный на лицемерных догмах Церкви, юноша просто не мог говорить об этом открыто с кем-то, кроме Хаула и Рэдда — язык цепенел, пропадал голос. Когда он пожаловался на это любимому, то Страж только вздохнул.

— И это тебя спрашивают самые смелые. А сколько так и не решилось подойти, поскольку точно так же стеснялись?!

— Это всё... твои прежние? — ревниво уточнил Тейлз.

— Не все. Я же какое-то время учился в здешней школе, помнишь? И в Академии тоже учился. А когда начал созревать повторно, то желающих отхватить моего внимания прибавилось — мы такие же омеги, как и вы, и лучше понимаем своих сородичей. Двуликих, конечно, больше, чем таких, как наш Рэдд, но всё же мы не так часто встречаемся, и некоторые считают большой удачей провести с нами хотя бы час. А когда я созревал, то часто уступал чужим просьбам — мне это самому было нужно.

Тейлз скрепя сердце смирился со всем этим, напомнив себе, что теперь они пара, и по другим Хаул точно бегать не будет. Если только "пёсику" опять помощь понадобится.

До Нового Года оставались считанные дни, и город вовсю наряжался. В разных мирах это событие праздновали в разное время, и всё-таки лишний раз повеселиться хотели многие. Праздники в Гизе вообще славились красотой и размахом, и потому снова ожидалось большое количество гостей. Тейлзу тоже хотелось погулять, но служба... Спасение пришло в лице господина Рутгера, который прямо предложил подежурить за них ночку, пока влюблённые гуляют в городе.

— А разве вы сами не хотите пойти на праздник? — удивился Хаул, только что успешно сдавший отчёт. Они случайно встретились в чайной лавке, где Тейлз всегда покупал развесной чай, кофе и сласти вприкуску, и Хаул пригласил знакомца в гости.

— Успею ещё, — отмахнулся пожилой Страж. — Я Яся к себе приглашу, и мы отлично встретим Новый Год вместе. Да и я уже старый. А вы молоды, влюблены... — Тейлз зарделся под многозначительным взглядом мудрого зверя. — Вам это нужнее, чем мне. Идите и хорошенько повеселитесь.

Ясэн помогал Тейлзу одеваться на выход, а сам Тейлз с некоторым удивлением наблюдал за тем, как общаются между собой этот ещё молодой омега и пожилой зверь. Ясэн и господин Рутгер были женаты уже пять лет, вполне счастливы вместе, вот только детей у них не было. Впрочем, это не мешало Ясэну искренне любить детей мужа от первого брака. Прежняя спутница господина Рутгера скончалась от тяжкой болезни, перед которой оказались бессильны лучшие Целители Гиза, и новый спутник жизни сумел залечить раны на сердце старика. Ясэн искренне любил мужа, и Тейлзу было тяжело осознавать, как больно станет сородичу, когда господин Рутгер уйдёт в мир иной.

— Господин Ясэн... неужели вы не боитесь того, что ваш муж... уйдёт гораздо раньше вас?

— Боюсь, — признался омега, поправляя юноше шёлковый платок на шее, — но так уж вышло. Осталось от силы несколько лет, и я постараюсь, чтобы эти несколько лет прошли для нас как можно лучше и светлее. Чтобы было потом что вспомнить. Боги не спрашивают нашего согласия, когда сводят с кем-то. Мы можем только решать, что делать с отпущенным нам временем. Мы с Рутгером просто радуемся тому, что мы вместе. Здесь и сейчас.

— Но ведь вы любите его...

— Да, и многие приняли наше решение быть вместе с осуждением. Сейчас Рутгеру уже тридцать два года, мне тридцать три, я ни разу не был замужем... Но какое им дело до нас? Это наша жизнь. Нам и решать. Мы счастливы, и это главное.

— Но времени остаётся всё меньше...

— Я знаю. Как и то, что никого и никогда уже так не полюблю. Я буду жить ради его детей и внуков. Я никогда их не оставлю.

Тейлз задумался. Как можно жить, зная, что скоро придётся расстаться? Ему страшно даже представить, что Хаул просто исчезнет из его жизни. Что, возможно, это будет навсегда. Почему Ясэн так спокойно говорит о предстоящей разлуке? Когда омеги вышли на улицу, и Хенриксен пожелал им счастливого праздника, Тейлз осторожно спросил.

— Да, я тоже об этом постоянно думаю, — ответил Двуликий, беря Тейлза под руку и сжимая его ладонь в шерстяной варежке. — Я не хочу тебя отпускать, да только Деймос и Безмолвные Стражи несут свою службу исправно, не спрашивая нашего разрешения. Всему своё время. Многие с этим сталкиваются, когда принимают решение связать свою жизнь с кем-нибудь из расы зверей. Любовь непредсказуема, она даже в человеческие пары способна внести ту ещё сумятицу. Я слышал, что кто-то, потеряв любимого, так и не смог вернуться к обычной жизни. Кто-то находил нового спутника жизни и утешался. Кто-то посвящал себя детям и внукам, заботясь о продолжении своего возлюбленного в этом мире. Путей обрести душевный покой множество, в том числе и не самых законных. Каждый выбирает свой. Наша вера учит, что жизнь — это как множество дорог, которые пересекаются, делают петли, сводят и разводят. Всем этим управляют боги, создавая окружающий мир и управляя им. И главный в деле плетения судеб Деймос. Он не зло, как учат у вас. Он лишь создаёт условия выбора. Да, любит подлянки кидать, но его можно переиграть или умилостивить. Все мы изначально свободны выбирать свой путь, однако это накладывает определённую ответственность за последствия выбора. Какие-то последствия можно предвидеть, какие-то нет. Понимание этого способно остановить особенно горячие головы от совершения роковых ошибок. И наше учение учит принимать смерть как естественный порядок жизни. Что имеет начало, то имеет и конец. А любой конец может стать началом чего-то нового.

У вас всё иначе. Когда первые смельчаки поведали, что у вас проповедуют с храмовых кафедр, наши мудрецы ужаснулись тому, к чему способны привести — и привели! — эти проповеди с течением веков. Да, мы когда-то проходили нечто подобное, но нашлись мудрые люди, которые сумели растолковать, насколько это опасно. Сейчас даже в школах учат смотреть вперёд и видеть. Учат думать. И это привносит в наши миры известную долю гармонии. Ведь мы знаем, что кара за совершённое может настигнуть уже при жизни — или в лице мстителя или в виде закономерных последствий ошибки. У вас же то и дело находят оправдания самым ужасным вещам, и мы можем только удивляться тому, как вы до сих пор не истребили самих себя. Только тот факт, что вы всё ещё живы и продолжаете развиваться, даёт надежду, что когда-нибудь ваш мир созреет до схожей с нами мудрости, и тогда мы сможем стать добрыми соседями.

— Может, ты и прав... Но мне всё равно страшно, что ты вдруг исчезнешь.

— В этом нет ничего странного. Это часть нас. Смысл любой жизни в том, что она рано или поздно закончится. Настоящую ценность имеет то, что ты успеешь сделать за это время. Будет ли тебе о чём-нибудь пожалеть, лёжа на смертном одре. Если, несмотря на осуждение окружающих, ты решишь, что прожил хорошую жизнь, значит, так оно и есть. Это твоя жизнь и только твоя. Дядя Рутгер доволен своей жизнью. Он счастлив. И он знает, что жизнь его на исходе. Он знает цену каждому прожитому дню. Эта мудрость обычно приходит только с возрастом.

— Значит, мне так страшно только потому, что я ещё очень молод?

— Как и я. Мы с тобой нашли друг друга, и это не просто удача. Это великое счастье. Естественно, что мы боимся его потерять. Я намерен приложить все усилия, чтобы мы так и остались вместе.

— А если нас всё-таки разлучат? И мы больше никогда не встретимся?

Хаул остановился и крепко обнял Тейлза, готового разрыдаться.

— А вот это ещё неизвестно. Будущее слишком туманно, чтобы загадывать наперёд. Я верю, что смогу защитить тебя и вернуть сюда. Быть может, эта вера умилостивит Деймоса, и он создаст условия, чтобы ты смог вернуться ко мне. Лишь бы тебя не успели отдать замуж, иначе Ковен точно откажет тебе в приюте.

— Я скорее умру, чем позволю кому-нибудь другому!..

— Тогда пусть так и будет. Но если вдруг так случится... не спеши делать этот шаг один. Жди меня, и я приду. Если ничего другого не останется, то мы уйдём вместе. Рэдда только жалко бросать...

— Хорошо. Я буду ждать.

Городские улицы начали расцвечивать загорающиеся фонарики, и Хаул осторожно потряс своего омегу за плечо.

— Тейлз, смотри, праздник начинается.

Тейлз, утираясь, поднял голову, и грусть начала тихо отползать в самую глубину. Омега только теперь заметил, как принарядился Гиз перед праздником. Новый Год. Новые надежды. Пожалуй, стоит на время отбросить тяжкие думы...

И правда, стоит. Ведь сейчас они вместе.

Улицы Гиза заливает свет разноцветных фонариков, гирлянды тянутся от одного дома к другому, обвивают стволы деревьев и кусты в скверах. Улицы самым тщательным образом очищены от снега, уютные витрины и вкусные запахи приглашают посетителей в лавки и закусочные. Нарядные люди и звери, гуляющие семьями, парами и в одиночестве, постовые в парадных мундирах, экипажи важно раскатывают по дорогам — они тоже украшены хвойными венками, перевитыми разноцветными ленточками. Такие же венки висят на дверях, позвякивая колокольчиками, украшенные трамваи тоже звенят, выводя праздничные мелодии. Красота!

Новый Год вступает в свои права.

Тейлз шагал рядом с Хаулом, крепко держась за его руку, и тихо радовался. Радовался празднику, радовался тому, что сейчас он свободен. Что рядом с ним любимый человек. Не хватало только оми и Мика. А ещё...

— Привет! Вы всё-таки выбрались в город?!

К омегам подскочил Рэдд. Довольный и счастливый. Старательно одетый матушкой в "зимнюю сбрую".

— Да, дядя Рутгер подменяет. А ты почему не на службе? — потрепал друга по голове Хаул.

— Папа отпустил, чтобы я с вами погулял. Он сейчас на дежурстве, а мама с братьями в парке. А я за вами иду.

Тейлз не смог не обнять своего "пёсика", который едва не поскуливал от счастья. Друг. Близкий, почти родной. Славный, надёжный.

— А я как раз о тебе вспоминал.

— Правда?

— Честное слово.

— Значит в парк, — сказал Хаул, с удовольствием наблюдая за ними. — На трамвае поедем или пешком пойдём?

— Конечно, на трамвае! — воскликнул Рэдд. — Так будет быстрее. И мама ждёт.

— И чего мы стоим?

Попутный трамвай приехал быстро, и свободные места в нём нашлись. Даже теперь, когда часть здешней столицы омеге уже была знакома, всё равно оставалось ещё немало невиданного. Например, огромный арочный мост через широкий пролив — как его только построить смогли? Почему он не падает под весом людей и машин — настолько кажется лёгким и воздушным? А вон там большое красивое здание со множеством разновеликих башен, окружённое небольшим парком. Одну башню, самую большую, венчает полукруглый купол с кучей маленьких окошек. Похоже на замок, который Тейлз как-то видел на картинке в книге ещё дома, только ещё лучше.

— А что это? — спросил Тейлз у Хаула.

— Наша Академия, храм магической науки.

— Храм? У вас и храмы есть? А почему я до сих пор ни одного не видел?

— Потому что у нас не такие, как у вас. Храмов в вашем понимании у нас нет — в них нет надобности. Мы славим богов и предков самой своей жизнью, своими делами, уважением к законам мироздания, которые заложили эти самые боги. Нам необязательно иметь образы богов в виде статуй или икон, пусть художники и скульпторы и пытаются изображать их в меру собственной фантазии. Это просто картины или статуи. В них нет никакой святости. Бывает, кому-то легче исповедываться богам, имея такой образ перед глазами, а кому-то образ не нужен, и это просто красивая вещь в доме. Мы не придаём подобным вещам такого важного или священного значения, как у вас — если увлечься, то начинается подмена понятий, на которой очень легко сыграть и поработить. Нам это не надо. Мы используем понятия "храм", "священный" и другие, но для нас это нечто более всеобъемлющее, а не что-то персонифицированное, чего надо бояться и просто слепо верить. Не для того боги и сам Светлейший создавали мир и нас — они выше таких мелочей.

— Я... не совсем понимаю...

— Позже я тебе объясню, — пообещал Двуликий. — Сейчас просто не забивай себе голову — Новый Год всё-таки!

Тейлз продолжал любоваться городом через окно, Рэдд что-то говорил, Хаул сидел рядом и держал своего избранника за руку. Тейлз не удержался и прислонился к его плечу, замечая, как на них смотрят другие пассажиры. И пусть смотрят. Пусть завидуют.

— Не хочу, чтобы это кончалось, — тихо сказал омега. — Хочу, чтоб так было всегда.

— Будет, — без лишних слов понял его Хаул и трепетно поцеловал, вызвав негромкое шушукание вокруг. — Обязательно будет.

— Конечно, будет, — согласился с другом Рэдд, придвинувшись ближе. Он даже в трамвае на сидение забрался было с ногами, за что тут же получил выговор от кондуктора, и сел как положено. — Теперь твой дом здесь. И мы тебя никому не отдадим.

Тейлз благодарно улыбнулся в ответ.

— Я знаю.

Человек-пёс снова начал напрашиваться на ласку и получил её. Краем глаза Тейлз заметил, что на них всё ещё смотрят, но во взглядах горожан не было особой неприязни к его "пёсику". Неужели праздник сделал их добрее? Хорошо бы, если это так и останется потом.

В парке у Тейлза разбежались глаза. Когда-то здесь был лес, но когда город разросся, часть его сохранили, сделав удобным для прогулок — заметно проредили, проложили дорожки, установили красивые скамейки, расчистили места под увеселения. Большой, просторный... Да когда в их городок приезжали ярмарочные балаганы или циркачи, не было столько занятного! Качели-карусели, каток, на котором уже толпится молодняк и счастливые парочки, то тут то там лоточники предлагают свой товар, в морозном воздухе пахнет самыми разными вкусностями. И огни. Множество огней. И волшебных и научных. Со всех сторон звучит музыка, все веселятся. Настоящее волшебство!

Очень быстро они нашли госпожу Ребекку с младшими сыновьями, и Тейлз познакомился с братьями Рэдда. Рик и Рис уже были вполне взрослыми, успели обзавестись парами, и Тейлз с удовольствием познакомился с их спутницами. Нарядные разговорчивые самочки с любопытством приглядывались к Тейлзу, снисходительно поприветствовали Рэдда, который, впрочем, почти не обиделся. Сама госпожа Ребекка очень обрадовалась Хаулу и Тейлзу, и в её мягких объятиях Тейлз снова вспомнил своего оми. Наверняка Рой и госпожа Ребекка подружились бы.

На узле шёлкового шарфа матушки Рэдда Тейлз заметил красивую брошь-камею с изображением профиля пса, похожего на капитана Радклифа. Моментально вспомнилась брошь Роя, которой тот так дорожил.

— Красивая у вас брошь. Откуда она у вас?

— Радклиф подарил, когда делал мне предложение. Он постоянно на службе, иной раз приходится подолгу не бывать дома, и потому подарил мне своё изображение, чтобы хотя бы так всегда быть со мной. Такие подарки уже давно в моде — красиво и не слишком дорого. — Самка любовно погладила своё украшение и намекающе покосилась на Хаула. — И я надеюсь, что и ты когда-нибудь получишь такую.

— Я уже думаю об этом, — смущённо признался Двуликий, — только всё никак не придумаю, каким должен быть подарок.

Тейлз резко покраснел. Хаул уже думает... сделать предложение? А не рано ли? Ведь...

— Ты...

— А ты против? — встревожился Страж.

— Нет... просто... так быстро...

Хаул выдохнул с облегчением.

— Я тебя и не тороплю. Это очень важное решение. Да и... дела ещё не закончены.

— Вот и я о том же, — тихо кивнул Тейлз.

Госпожа Ребекка нахмурилась и отвела омег чуть в сторонку.

— Мальчики, вы ничего от меня не скрываете?

Хаул опасливо огляделся по сторонам, попросил самку нагнуться и тихо сказал:

— Тейлз прячется у нас от нежеланного брака. Есть опасность, что его могут попытаться похитить и всё же выдать замуж. При том, что его так называемый отец не имеет на это никакого права.

— Почему?

— Настоящий отец Тейлза — Мастер-артефактор Рольф Гриффин, близкий друг моих родителей и мой крёстный. Сам он погиб, к несчастью, не успев вывести оми Тейлза к нам.

— О, боги! — ахнула госпожа Ребекка. — Но почему ты в Ковен не обратишься?

— В этом-то и проблема — есть подозрение, что кто-то в Ковене замешан в сговоре с Морраном, который убил моих родителей. Им нужны дневники дяди Рольфа, которые пропали вместе с ним, и они ни перед чем не остановятся.

— А кто ещё знает? — забеспокоилась госпожа Ребекка.

— Рэдд и Учитель Юстас. Мы с Учителем уже ищем способы защитить Тейлза, Говард учит его защищаться, но Морран непредсказуем. Поэтому мы с Тейлзом не торопимся.

— Нужно рассказать Радклифу!

— Только тихонько, — попросил Хаул. — Нельзя, чтобы об этом знало слишком много народа.

— Да-да, конечно! — И госпожа Ребекка снова обняла Тейлза. — Всё будет хорошо, сынок. Мы тебя защитим.

Тем временем праздник шёл своим чередом. На главной площади парка под наигрыши целого оркестра начались танцы, и Хаул с Тейлзом кое-как вытащили туда Рэдда, который ужасно стеснялся своей неуклюжести.

— Ну, не надо... не умею я...

— Да ты только попробуй! — убеждал друга Хаул. — Это не так уж и трудно.

Поупиравшись, человек-пёс всё же выпрямился, насколько смог, и Хаул начал его учить. Само собой, что надолго парня не хватило — со всех сторон доносились приглушённые смешки, и Рэдд, снова опустившись на четвереньки, просто толкнул Тейлза в объятия Двуликого и, буркнув "Лучше вы друг с другом.", убрался к скамьям.

— По-моему, он обиделся, — расстроился Тейлз. — Ты видел, как некоторые смеялись?

— Дураки, — мрачно бросил Страж. — У Рэдда очень даже неплохо получалось! И, по-моему, он нам завидует. Я так его понимаю...

— Почему он должен оставаться один?! Это несправедливо!

— И ещё как. Мы просто обязаны ему чем-то помочь!

— Как?

— Не знаю. Но пару мы ему всё-таки найдём. И дети у них обязательно будут.

— А как же запрет Ковена?

— А Ковен пусть идёт... туда. Не им решать такие вещи! Совсем зажрались!

И слышать это из уст мага, имеющего самое прямое отношение к Ковену, было необычно. Насколько же эти вредные старики зарвались, что даже собственные собратья их ругают?!

Разумеется, ни о каких танцах уже речи не шло — бросить расстроенного друга было просто невозможно. Кое-как Рэдд утешился, и друзья пошли гулять по парку дальше.

Среди гуляющих попался Фил, на котором висло несколько ребятишек самого разного возраста. Оказалось, что это его братья, среди которых попался даже один щенок, самый непоседливый. На удивлённый вопрос Тейлза продавец смущённо признался, что его оми смолоду был не слишком разборчив в связях, почему сам он, собственно, и пошёл работать, причём начал ещё в школе, чтобы помочь семье. Впрочем, это был единственный недостаток его родителя, и семья получилась весёлой и дружной. Разве что в квартирке для такой оравы тесновато.

Момент наступления Нового Года был отмечен не менее роскошным фейерверком, чем на летнем празднике. Горожане и гости Гиза восторженно считали залпы. Тейлз то и дело смотрел по сторонам и заметил поблизости смутно знакомую парочку альфа-омега, которая о чём-то шепталась. Альфа достал из кармана серого пальто небольшую коробочку, открыл, и омега восторженно ахнул. Альфа что-то спросил, омега просиял и закивал. Альфа достал из коробочки брошь-камею с зеленоватым камнем и бережно приколол к воротнику своего спутника. После чего они сладко поцеловались, ничуть не смущаясь тем, сколько вокруг народа. Тейлз наблюдал за ними и вдруг понял, что эта брошь поразительно похожа на ту, что была у его оми. Только та была с огненной яшмой и гранатами.

— Хаул... смотри... — потянул возлюбленного за рукав Тейлз.

— Что такое?

Рэдд тоже отвлёкся от фейерверка.

— Вон та пара... Альфа подарил омеге брошь, а она очень похожа на ту, что была у моего оми. Только камни другие.

— Настолько похожа? Ты уверен?

— Никаких сомнений. Оми с этой брошью почти не расстаётся, и я уверен, что её именно папа Рольф подарил.

Хаул нахмурился, задумавшись.

— Но когда он успел?

— Что? — насторожился Тейлз. Рэдд тоже заметно забеспокоился.

— Понимаешь, такие подарки несут особый смысл, который содержат вырезанные на камеях узоры. Что было на броши твоего оми?

— Две переплетённые ветви — дуб и яблоня.

— Это символ вечного единения альфы и омеги в любви. Странно...

— Что именно?

— Подобные подарки делают исключительно на заказ и заранее. Ведь нужно придумать, как выразить свои чувства и намерения в узоре, подобрать камни, исходя из предпочтений твоего избранника, договориться с ювелиром... Если камни вдруг окажутся не по карману, то можно сделать вставку из дерева, расписного фарфора или сортового стекла. А это время. Особенно, если камень не так-то просто поддаётся обработке. Когда дядя Рольф успел запастись таким подарком, если он и твой оми были знакомы всего ничего?

— Может, купил где-то по случаю?..

— ...и взял с собой в закрытый мир, точно зная, что будет кому вручить? Сомнительно.

— Ничего не понимаю, — растерялся Рэдд.

— Вот и я тоже. Подождите-ка меня...

Хаул решительно направился к счастливой парочке и обратился к ним с вопросом. Альфа очень удивился, но ответил. Хаул поблагодарил, извинился за беспокойство и вернулся к друзьям.

— Эту брошь делал мастер Элмар Гурвик. На днях схожу к нему и спрошу, не делал ли он когда-нибудь нечто подобное. И если выяснится, что дядя Рольф заказывал у него что-то, то я не знаю, что и думать.

После того, как отгремел фейерверк, друзья ещё погуляли, угостились, покатались на аттракционах и решили расходиться по домам.

Дома парочка обнаружила, что постель под лестницей занята — господин Рутгер крепко спит, а Ясэн что-то штопает за столом при свете свечей.

— Вы уже вернулись? Я думал, вы подольше погуляете.

— Устал?

— Да, годы берут своё. Вы не волнуйтесь, я за всем присмотрю — Рутгер достаточно мне о своей службе рассказывал. А если что, то я его разбужу.

Хаул покосился на своего омегу и предложил:

— А, может, мы пока на Панее посидим? Ночи сейчас тёплые...

— Идите, конечно. Только прихватите какое-нибудь покрывало — всё-таки на голой земле сидеть не очень приятно.

Тейлз смутился, снимая своё пальто — Ясэн что-то заметил. По пути Хаул немало рассказал о традиции дарения разных драгоценностей на обручение, и это в очередной раз разбередило. Когда-то было принято подобные подарки делать самим, а сейчас можно спокойно приобрести подходящую вещицу в любой ювелирной лавке. Как было бы приятно получить подобный подарок от Хаула!

После шумного морозного Гиза с тысячами огней тишина Панеи и усыпанное звездами небо почти оглушали. В том числе и покоем. Тепло, красиво, в Тамиле виднеются редкие огоньки... Хорошо.

— А хочешь, я тебя ещё раз прокачу? — вдруг предложил Хаул.

— Что?

— Прокачу на себе. Домчим до Самсона и обратно. Ты не бойся, я даже Рэдда подолгу катал в школе, и тебя уж точно донесу.

Тейлз подумал и согласился. Почему бы и нет?! Над островом особо вдвоём не полетаешь, когда поднимается ветер, а тут...

— Давай. Только держи меня крепче.

— Не сомневайся.

Тейлз забрался Хаулу на спину, обхватил руками за шею, ногами вокруг талии, Хаул придержал его под колени и приготовился взлетать.

— Готов?

— Готов.

— Только на шею не дави, ладно?

— Постараюсь.

Хаул усмехнулся, взял короткий разбег и мощным прыжком оттолкнулся от земли.

Полёт... Тейлзу сначала было немного страшно, когда земля стремительно ухнула куда-то вниз, но Хаул так уверенно его держал, что страх быстро ушёл. Тёплый ветер треплет волосы, дыхание перехватило, но вид, открывшийся Тейлзу, был настолько красив, что говорить не было никакой надобности. Хаул пронёсся над рекой, описал плавную петлю, промчался над притихшей деревней и полетел дальше. Внизу растилался тёмный ковёр леса, среди которого петлял тракт, где-то блеснуло озерцо... Очень скоро на горизонте показался город, стоящий на той же реке, что и рядом с их домом.

— Это Самсон, — сказал Хаул.

Самсон был гораздо меньше Гиза — как родной городок Тейлза, но не настолько провинциально выглядел. Прямые опрятные улицы, освещённые фонарями, никаких бедных домов. Почему здесь небольшие городки выглядят гораздо лучше, чем в его родном мире? Даже самые удалённые от центральной ратуши улицы были чистыми и замощены! А пристань для водных судов! Красивый и уютный городок.

Тейлз быстро проникся восторгом перед полётом. И если ему так хорошо, то что испытывает сам Хаул? Судя по его запаху, Двуликий просто в восторге. В неописуемом восторге. Что же чувствует маг, когда через него проходит эта сила? Как жаль, что всё, на что способен Тейлз — это видеть проявления этого восторга.

Похоже, что Хаул начал уставать — они уже летели очень низко, да и дыхание Стража стало тяжелее. Летать одному — это не то, что с кем-то на спине. Сил расходуется больше.

— Спасибо. Может, пора возвращаться — ты уже устаёшь?

— Это намёк? — лукаво стрельнул глазами через плечо Хаул, и Тейлз почувствовал, что краснеет.

— Если да... то что?

— Отличный намёк.

Хаул плавно спустился на тропинку недалеко от домика-кладовой, ссадил Тейлза со спины, и омега вцепился в него, чтобы устоять на ногах.

— По-моему, это ты устал, а не я. — Хаул, смеясь, подхватил Тейлза под руки.

— Просто... это было...

— Понимаю. — Хаул прижался носом к шее своего возлюбленного, и Тейлз тихо застонал, чувствуя, как желание начинает снова поднимать голову. — Я тоже это чувствую. Ну, так что на счёт намёка?

— Прямо сейчас?

— Почему нет? Думаю, это будет прекрасным завершением новогодней ночи. Что скажешь?

Руки Хаула забрались под рубашку Тейлза и начали неторопливо оглаживать. Как тут можно отказаться?!

— Согласен.

Потом вокруг них покачивалась трава, от которой пахло не менее одуряюще, чем от Хаула. Мягкая, как их постель. Тейлз снова позволил себе забыть про все опасности и смотрел только на Хаула.

Сейчас. Именно сейчас. Пусть будет.

— Хаул...

— Да?

— А что ты чувствуешь, когда выходишь в мир без магии? Наверно, это очень неприятные ощущения.

У горизонта светлело, и влюблённые любовались восходом. Хаул набросил на них обоих сверху захваченное из дома покрывало — на рассвете вместе с росой пришла прохлада.

— Очень неприятные. Даже не знаю, как это описать... Наверно, так чувствовал бы себя кто-то, потеряв способность видеть, слышать, ощущать запахи или вкус. Это тяжело. Не хватает чего-то очень важного, и тебе становится страшно.

— Ты настолько боишься потерять дар?

— Боюсь. Но не уверен, что так, как другие маги, особенно старшие. Меня больше тревожит другое. Что, если магия исчезнет именно тогда, когда я буду в полёте? Я же упаду и разобьюсь. Может, даже насмерть. Или покалечусь.

— Ты боишься остаться беспомощным? У нас мало что может быть хуже этого — человек становится обузой, бесполезным. Альфы из-за этого даже могут себя убить.

— Да, я бы не хотел, но вот какое дело. Когда мы с оми только-только поселились у Врат, и выпал день, когда не надо идти утром в школу, к нам пришли альфа и его сын-омега. Альфа был совершенно слепой, и сын был его глазами. Пока папа оформлял их проход, я разговорился с омежкой, и он рассказал, что его отец слеп от рождения. Представляешь? И всё же он научился с этим жить. А ещё он был хорошим мастером-резчиком. Мог резать по дереву и камню. Они были хорошо одеты, в добротной обуви, и я понял, что слепой альфа очень хорошо зарабатывает.

— Как это возможно? — потрясённо ахнул Тейлз.

— Так ведь у него остались тонкий слух, острый нюх, невероятно чувствительные пальцы. А ещё собственная сила. И ему этого вполне хватало. Он по запаху и на ощупь мог определить хороший камень или добротное дерево, а остальное — это долгая учёба. Когда они ушли, мы с папой долго об этом говорили, и папа впервые рассказал мне о том, как в наших мирах пропадала магия. Рассказывал, как тяжко было многим магам. Он сказал мне тогда, что не стоит во всём полагаться на магию, чтобы, если вдруг она пропадёт, не впасть в отчаяние. Что есть не только магия, но и обычные умения и знания, с которыми вполне можно хорошо жить. Да, если магия вдруг пропадёт, говорил он, многим магам будет очень плохо. Чтобы преодолеть это, нужно иметь сильный ум и крепкий дух, вот только настолько сильный ум и крепкий дух бывает не у всех. Папа старался взрастить их во мне, и сейчас я могу вполне спокойно выходить к вам. Да, мне нехорошо от этого, но я могу с этим справиться. А кто-то не сможет. И это очень печально. — Хаул крепче обнял своего омегу. — Тейлз, если вдруг так случится, и я покалечусь, ты меня не оставишь?

— Конечно, нет. Я же люблю тебя. Главное — что ты будешь со мной.

— Спасибо. А хорошая получилась ночь, верно? — повеселел Страж.

— Да, прекрасная. Ну что, идём? Мы же с тобой вроде как на службе.

— Идём.

Утром и днём пришлось побегать — проводить немало гостей. Зато потом можно было спокойно ложиться спать, если вдруг не случится внезапной побудки.

Перед тем, как заснуть, Хаул и Тейлз снова обсуждали возможные события, связанные с брошью Роя. Уж слишком много случайностей!

— Вот в такие моменты я жалею, что не остался учиться дальше, — вздохнул Хаул. — Опять придётся идти к Учителю Юстасу и спрашивать.

— Но ведь это можно как-то объяснить?

— Можно, конечно, но как? Я в такие случайности не верю, и наше учение говорит о том же. Если ты где-то видишь совпадение, то это не может быть просто так. Это Многоликий так сплёл дороги судеб, и, значит, у всего есть причина, есть начало.

Тейлз задумался.

— А у вас есть возможность заглядывать в другие миры без переговорных шаров только у Врат?

— В самой высокой башне Академии есть уникальный артефакт, который называют Всевидящим Оком. Его создал гениальный Мастер-артефактор, и Око способно видеть самые удалённые уголки наших миров. Кажется, это случилось как раз незадолго до войны с Раанной. Само собой, наши полководцы использовали его против своих противников и нанесли им немало сокрушительных поражений. Война обострялась, и Мастер принял решение уничтожить своё творение, чтобы лишить земляков такого преимущества, но успел только сжечь записи — его схватили гвардейцы Ковена у самого Ока. Тогда Мастер убил себя, чтобы тайна создания артефакта так и осталась тайной. После этого часть магов и задумалась о целесообразности такой неравной войны. Значительно позже другие Мастера всё-таки догадались о некоторых секретах, и так были созданы переговорные шары, но пределы их действия ограничены.

— А сейчас Око работает?

— Работает, только использовать его непросто, и не каждый это может — силы не хватит. Обычно для этого задействуют нескольких магов, снаряженных особыми артефактами, но даже они не могут долго управлять Оком. И я ни разу не слышал, чтобы с его помощью можно было заглянуть в мир, лишённый магии.

— А как ты думаешь, папа Рольф мог заниматься загадкой Ока? Вдруг он смог с его помощью заглянуть к нам и увидеть оми?

— Точно мы сможем об этом узнать только тогда, когда найдём его дневники. В теории такое вполне возможно, и Врата в ваш мир к тому времени уже не один десяток лет существовали. Это способно объяснить, почему у твоего отца был с собой заранее припасённый подарок. Но как он точно узнал, куда надо идти и где искать? Да и ваш мир ещё только-только начали изучать — смельчаков даже среди обычных людей было не так уж и много.

— И что всё это может значить?

— Мы знаем, что мой крёстный встретил твоего оми незадолго до свадьбы. Они встретились несколько раз, полюбили друг друга, и дядя Рольф подарил твоему оми брошь со смыслом. У твоего оми случилась течка, скорее всего, с помощью почтенного Мика твой отец сумел пробраться в дом и провести пару ночей с твоим оми, а потом убедил бежать с ним. Но что-то в его планах пошло не так, их настигли, и твой отец погиб. Твоего оми отдали замуж, потом родился ты... Кстати, — спохватился Хаул, — а у твоего оми метка есть? Дядя Рольф был альфой, а твой отчим бета.

— А я не знаю... — растерялся Тейлз. — Я ни разу не видел оми без нижней рубашки, а если и видел, то был слишком маленьким, чтобы помнить.

— У вас настолько всё строго? — удивился Хаул.

— Ещё как! Одежда помогает приглушить запахи, и потому даже супружеский долг омеги исполняют в какой-нибудь одежде. Если кого-то полностью раздевают публично, то это позор.

— С ума сойти можно! Если есть метка, то омега и его ребёнок железно принадлежат этому альфе. Даже если ребёнок зачат по принуждению, и омега с его отцом жить не хочет. А если вдруг выяснится, что твой отчим прикрыл так называемый грех, то что будет?

— Он содержал меня много лет и имеет право на вознаграждение. Оми обязан быть ему благодарен, про меня и говорить нечего. Так что мы должны молчать и делать, что велено.

— Бред какой-то!!! — вполголоса выругался Хаул. — Если ты альфа, то у тебя есть право силы. Если ты бета, то стоит привести хоть какие-то складные доводы — и дело в шляпе. Но если ты омега — твой священный долг тупо молчать и безропотно делать всё, что тебе скажут. А если что, то именно ты будешь виноват. Кто только это всё придумал???

— Это проповедуют с самого Великого Холода. Боги нас разделили, и у каждого должно быть своё место, своё предназначение.

— Что-то я сомневаюсь, что боги имели в виду именно это. И наши мудрецы так говорят. Мы же живём по-своему, и всё у нас довольно неплохо складывается. Не без бед и трудностей, но неплохо.

— А ещё у вас больше чистоты в запахах. — Тейлз придвинулся вплотную, уткнулся в плечо Хаула и с наслаждением вдохнул его аромат. — У нас она редко встречается.

— Значит, грязной крови слишком много. Это плохо. Как хорошо, что ты чистый! — Хаул не смог отказать себе в удовольствии, и Тейлз охотно потянулся навстречу, чувствуя, как руки Двуликого снова ласкают его тело поверх длинной рубашки, которую омега до сих пор носил по привычке. Сама рубашка осталась от Кантона, и Тейлз особенно её ценил. — Наверно, это кровь семьи твоего оми. И как они только смогли уберечься?

— Да, это любопытно. В любом случае, я уже решил, с кем связать свою судьбу, и этот человек сейчас рядом со мной.

Ювелир обернулся на звон колокольчика и увидел молодого омегу, заходящего в лавку. Омега был в короткой тёплой кожаной куртке с овчинным воротником.

— День добрый, молодой господин. Что-то желаете?

— Вы господин Гурвик?

— Я самый. Я вас слушаю.

— У меня к вам не совсем обычный вопрос... — Омега замялся. Ювелир не без удовольствия принюхался и отметил редкую примесь в его запахе. Двуликий.

— Я вас слушаю.

— Не так давно вы сделали на заказ брошь с нефритом и изумрудами, на нефрите вырезаны гнездо, две птицы и три яйца. Помните такой заказ?

— Да, эту брошь мне заказал молодой альфа. — Ювелир слегка нахмурился. — А что именно вас интересует?

— Мой друг видел очень похожую брошь, но в ней были огненная яшма и гранаты. На яшме вырезаны две переплетённые ветви — дуб и яблоня. Вы, случайно, не изготавливали нечто подобное?

Ювелир присмотрелся к посетителю и отметил про себя, что такой омега вряд ли бы стал устраивать разборки из-за ревности. Серьёзный не совсем по возрасту, по-альфьи уверенный в себе, красивый. Краем глаза Гурвик глянул на часы на стене и увидел, как помаргивает артефакт на месте цифры "12". Маг. Так, интересно.

— Да, делал. А почему, собственно, вы интересуетесь?

Самым странным было то, что юноша стал не первым, кто задавал старому мастеру этот вопрос. И брошь описывал точно такую же. Причём, было это не так давно.

— Дело в том, что такая брошь была подарком для оми моего друга, и когда он увидел похожую, то сразу её вспомнил. Вам её альфа заказывал?

— Да, и я прекрасно помню этот заказ. — Гурвик, коротко подумав, решил и этому гостю всё рассказать. Если что, то разбираться между собой будут этот омега и тот Следопыт. Сам ювелир всего лишь источник информации, и никто с него обещания молчать не требовал. — Этот альфа был необычно молод для такого заказа — лет пятнадцать, наверно. Судя по клыкам, я не ошибся в его возрасте, однако он выглядел моложе — не отличался ростом и крепостью сложения. Обычно я не принимаю заказы у слишком юных — когда кровь играет, голова не всегда думает здраво, но этот очень просил меня принять заказ. Деньги у него были, и я его пожалел. Этот юноша принёс рисунок, каким должен быть заказ. Очень красивый рисунок, я попросил подарить его мне, и юноша охотно согласился. Он ещё просил у меня консультацию, какие камни подойдут лучше — он неважно разбирался в их ювелирных свойствах. С камнем вышла небольшая заминка, поскольку он сказал, что его избранник предпочитает красный цвет конкретного оттенка, и мы подобрали огненную яшму в качестве основы. Этот юный господин очень волновался и даже спрашивал у меня совета, как лучше всего сделать предложение. Он был не просто решительно настроен жениться, но и влюблён без памяти — это было сразу видно. Даже мои прежние и последующие более взрослые заказчики не были настолько охвачены своей любовью! Он то и дело отвлекался на слова о своём омеге, и при этом его взгляд приобретал особую мечтательность. Когда я сделал брошь, юный господин очень щедро оплатил заказ. Спустя время он заказал у меня ещё одну вещь, и больше я его не видел.

— Ещё одну? А что именно?

— Серебряный медальон под два портрета для каминной полки. Этот юноша за прошедшее время успел стать старше и сдержаннее, пусть так и не выправился до конца. Тогда мне показалось, что он был чем-то очень обеспокоен. Расспрашивать его я не рискнул. Этот заказ я выполнил быстро — форма и гравировка были простыми.

При упоминании медальона в памяти Хаула что-то робко трепыхнулось, но тут же испуганно отпрянуло и притихло.

— А вы можете его описать? Я имею в виду заказчика.

— Ещё бы — такие ко мне приходят нечасто. Не слишком высокого роста, худой, русый, с острым носом, глаза серые, довольно неряшлив, лохматый... Я ещё подумал: "Ну и чудак! Интересно, каков омега, что так ему приглянулся?"

Крёстный, понял Хаул. Рольф Гриффин не был публичной личностью, поэтому в лицо его хорошо знали только те, кто работал непосредственно с ним. Значит...

— А у вас сохранились записи об этих заказах?

— А зачем вам это? — насторожился ювелир. Следопыт тоже просил посмотреть учётную книгу.

— Понимаете, мой друг сейчас пытается разобраться со своим происхождением, чтобы доказать родство с этим альфой. У нас есть уже кое-какие доказательства, но их слишком мало. Время изготовления этих предметов может помочь сопоставить некоторые даты.

Родство? Этот неряха с восторженными глазами кто-то очень важный?

— Хорошо. Если это настолько важно...

— Исключительно важно, поверьте. Речь идёт о судьбе моего друга.

Юный господин очень внимательно изучал обе записи, а потом попросил одолжить бумагу и чернила, чтобы их переписать. Очень серьёзный юноша, подумал Гурвик, и внушает куда большее доверие, чем давешний Следопыт.

— Господин Гурвик, — спросил гость, вдруг отчего-то смутившись. — а вы можете... принять у меня заказ?

Бета понимающе улыбнулся.

— Вы ведь Двуликий, молодой господин? И хотите попросить руки того самого вашего друга?

— Вы догадались... — Как же покраснел этот парень!

— Вы бы вряд ли стали так хлопотать о совершенно чужом вам человеке.

— Да. Я очень его люблю и уже думаю сделать предложение. Думаю, к тому времени, как всё выяснится, мой заказ уже будет выполнен, и я...

— Конечно же, я приму у вас заказ. Брошь?

— Да. Оправу сделайте на свой вкус. Главное — центральный камень и его узор.

— Какой именно? — Гурвик тут же извлёк из нагрудного кармана жилета записную книжечку.

— Если честно, то я не знаю. Мы как-то не говорили на эту тему, но... Я думаю, что подойдёт камень такого же цвета, как чистое небо.

— А узор?

— Две птицы, которые сидят или порхают рядом друг с другом. — Гость виновато взглянул на ювелира. — У вас найдётся такой камень?

— Подберу, — обнадёжил его ювелир. — Оформим заказ как положено?

— И задаток тоже. — Юноша достал из кармана небольшой кошель и начал отсчитывать монеты.

Тейлз и Рэдд пили чай и разговаривали, когда кто-то постучался со стороны Гиза. Тейлз не сразу открыл дверь — всё ещё помнил замеченный переход чужака — но служебное рвение взяло верх. Тем более, что Рэдд с помощью переговорного шара догадался связаться с дежурным и кивнул.

— Можно открывать. Свои.

Увидев пожилого бету в сером зимнем пальто и без багажа, Тейлз заметно удивился.

— Здравствуйте. Простите за задержку...

— Здравствуй, Тейлз. Вот мы и встретились. Давно хотел тебя навестить, но дел было много — скоро новый выпуск в Академии.

Гость был среднего роста, лысый, щуплый. Такие добродушные лица у стариков Тейлз не раз видел в Гизе или Тамиле, но у этого человека были какие-то особенно добрые морщинки.

— Вы Магистр Юстас Каннингем! — догадался омега. — Один из наставников Хаула!

— Да, — широко улыбнулся гость, расстёгиваясь. — И я же когда-то учил твоего отца. Ты похож на него.

— Добро пожаловать. — Тейлз выдохнул с облегчением. Хаул немало рассказывал о своих наставниках и особенно выделял именно этого человека. Гость внушал доверие, а ещё от него веяло какой-то особенной теплотой. — Чаю?

— Не откажусь.

Переместив всех в спальню, Тейлз захлопотал. Краем глаза он наблюдал, как почтительно беседует с гостем человек-пёс, а сам гость ласково треплет его по макушке. Похоже, что они неплохо знакомы! Под пальто обнаружился вполне традиционный для этого мира простой костюм. Правда, без галстука или "бабочки".

— А откуда вы Рэдда знаете? — спросил омега, выставляя на стол новую чашку и наливая в неё чай.

— А кто в Академии его не знает?! Когда Рэдд появился на свет, весь Ковен и несколько Магистров, в том числе и ваш покорный слуга, пришли посмотреть на него. — Гость, садясь за стол, ещё раз ласково погладил парня по голове, и человек-пёс довольно завилял хвостом. — Я до сих пор помню, как была напугана Ребекка, как прижимала к себе малыша и готова была в любой миг защищать его от нас. И её можно понять — мать всё-таки, а это её первенец. Да и малыш родился совершенно очаровательным! Я помню его маленькие ушки, коротенький хвостик и крохотные коготки, как он возился в своих пелёнках... — Рэдд покраснел и сгорбился, уделив больше внимания своей чашке. — А сейчас смотри, как вырос. Умница, красавец, старательный. И куда омеги и самочки смотрят только?!

— Да будет вам... — совсем раскраснелся Рэдд.

— Я говорю чистую правду, сынок. И я первый сказал тогда, что лучше тебя не трогать. Что твои предшественники и без того настрадались от общественного внимания. Что пора что-то менять. А когда ты подрос, начал просить, чтобы тебя отпустили в школу. Да, были определённые трудности, но ты всё-таки получил приличное образование, да и люди и звери к тебе почти привыкли. И друзья у тебя появились. Может, не такие близкие, как Хаул, но всё же. И служишь ты хорошо.

— Я папе помогаю.

— И прекрасно справляешься.

— Если бы только ему ещё позволили иметь детей... — вздохнул Тейлз.

— Я неоднократно предлагал отменить это распоряжение Архимагистра Калвера, — точно так же вздохнул гость. — Что в нём сегодня нет смысла — ведь мы уже достаточно знаем об этих созданиях. Пора двигаться дальше, говорил я, но мои коллеги и старшие товарищи отказываются слушать. Разве что Архимагистр Рейнхард согласился, что уже пора что-то кардинально пересматривать, однако никто, кроме него, меня не поддержал. Лично я с удовольствием бы посмотрел на твоих детей, сынок. — Магистр улыбнулся Рэдду, и тот слабо шевельнул хвостом.

— А если я... найду себе пару... вы вступитесь за нас? — осторожно спросил Рэдд.

— Обязательно. Уверен, Архимагистр Рейнхард тоже скажет своё слово. В сравнении с закрытым миром у нас весьма справедливое и открытое общество, и потому подобные вещи совершенно недопустимы. Как мы узнаем, что может случиться с твоими потомками, если их не будет? Твои предшественники так и не оставили после себя детей — надзор за ними был крайне суровым, но я намерен прервать это. И я сделаю всё от меня зависящее, чтобы ты всё-таки познал это счастье. Кстати, Тейлз, я решил, что не стоит идти в гости с пустыми руками... — Гость достал из кармана пальто небольшой свёрток и протянул омеге. — Думаю, ты бы хотел, чтобы у тебя это было. Я заплатил хорошему художнику. Надеюсь, тебе понравится.

В свёртке был маленький портрет на деревянном кругляше с откидной ножкой, который можно как поставить куда-нибудь, так и повесить на стенку. Тейлз тут же узнал изображённого на портрете человека. Да, художник, которому заказали этот портрет, очень хороший — глядя на изображение своего отца, Тейлз невольно прослезился.

— Папа...

— Да. Хаул мне всё рассказал. Мне очень жаль, что так вышло.

На какое-то время над столом повисло печальное молчание.

— Магистр Юстас... расскажите о моём отце, — попросил Тейлз, поглаживая портрет.

Старик тихо улыбнулся.

— Рольф... Он был удивительным. Даже сейчас, когда я точно знаю, что его больше нет, как-то с трудом верится в это — настолько это был искренний и светлый человек.

— Вы сказали Хаулу, что он рано осиротел. Как это произошло?

— Его родителями были талантливые артефакторы Мэлл и Кенни Гриффины. Они познакомились именно в Академии, быстро стали неразлучны, а после того, как открыли собственную мастерскую, поженились. Я тогда ещё учился, но помню, как они были дружны, постоянно что-то обсуждали, у них были огромные планы на будущее. Они мечтали изобрести что-то особенное и полезное на стыке магической и обычной наук, а до того все эксперименты как правило заканчивались неудачно — магия то и дело вступала в конфликт с новыми техническими достижениями. Потом у них родился Рольф, и они очень любили сына. Рольф в итоге стал их единственным ребёнком — Мэлл и Кенни погибли во время проведения какого-то эксперимента. Прямо в своей мастерской. Хорошо, что Рольфа там тогда не было — он был в школе. А то малыш нередко прогуливал занятия, сидел вместе с родителями и смотрел, как они работают.

— И его никто за это не ругал? — удивился Тейлз, вспомнив рассказы Хаула и Рэдда, как во время их учёбы в школе отчитывали прогульщиков и лентяев.

— Ругали, и родителей вызывали на беседу, в том числе не только школьные наставники, но и представители министерства просвещения, на что Мэлл всегда говорил, чтобы доброжелатели лучше смотрели за собственными детьми, а уж они своего ребёнка сами, если надо, обучат. Именно вместе с родителями Рольф и усвоил первые знания и навыки по созданию и работе с артефактами, а это очень непросто для ребёнка. Когда он остался сиротой, то вскоре выяснилось, что те немногие родственники, что у него остались, не могут позволить себе взять племянника на воспитание — они за своими едва успевали доглядеть. Хотя на самом деле правда заключалась в том, что они опасались брать в семью маленького мага. Даже небольшое наследство, оставшееся от родителей Рольфа, не соблазнило их на опеку.

— Почему? Не любили магов?

— Не только это. Дело в том, что чем раньше ребёнок обнаруживает в себе дар, тем сложнее ему объяснить, насколько это может быть опасно. Из-за этого иногда происходят несчастные случаи, понимаешь? — Тейлз кивнул. — Есть артефакт, который способен сковать магические способности и не позволять пользоваться ими, и самых проблемных заставляли его носить. Без особой словесной формулы его не снять, а сам артефакт фактически прилипает к коже, принимая вид обычной татуировки. Очень тонкая и сложная технология. Способности Рольфа проявились очень рано, подобные стреноживатели он никогда не носил, родственники его совсем не знали, и понять их можно — по этой линии маги не рождались уже не первое поколение, и Кенни стал последним. В результате мальчика взяли под опеку несколько соседей, а уже к одиннадцати годам стало ясно, что делать в обычной школе Рольфу просто нечего — он так быстро схватывал нужные ему уроки и не обращал внимание на те, что считал ненужными, что сами Архимагистры обратили на него внимание. Совершенно случайно выяснилось, что Рольф уже сделал свой самый первый артефакт — простенькое колечко, способное создавать удивительные миражи, которые непросто было отличить от настоящих вещей, животных и явлений. Сам факт, что ребёнок способен создать полноценно работающий артефакт такого уровня, говорит о незаурядных способностях! Для создания любого артефакта требуются уверенные навыки и отменный расчёт, иначе малейшая ошибка способна привести к плачевным результатам, а кольцо Рольфа было безупречно по исполнению. Это говорило о выдающемся таланте мальчика и правильном обучении со стороны родителей, которые, видать, точно знали, что делали, позволяя сыну прогуливать школу. Это кольцо стало не только любимой игрушкой Рольфа, с помощью которого он веселился на отшибе от других детей. С его помощью Рольф ещё и защищался от школьных хулиганов и весьма успешно. Именно тогда и было принято решение поселить мальчика в Академии и заняться его обучением раньше срока.

— И так вы стали одним из его наставников.

— Да. А ещё опекуном и душеприказчиком. Мне этот мальчик сразу понравился. Так вышло, что я не женился — Целители обнаружили, что я бесплоден, и мой омега, с которым мы уже планировали свадьбу, заявил, что бесплодный муж ему не нужен. И я решил стать учителем, чтобы хотя бы так внести свой вклад в новое поколение. Рольф был прилежным учеником, мы часто общались вне занятий, и я стал относиться к нему как сыну. Я сразу понял, что в этом мальчике скрыты огромные возможности. Он не был самым сильным магом, но на фоне многих других студентов, которые были к тому же старше него, его дар вызывал восхищение. Хаул уже сказал тебе, что достаточно сильные маги рождаются всё реже?

— Да.

— С Рольфом случился интересный казус. Обычно в семьях, где оба родителя маги, дети рождаются либо равными родителям либо чуть слабее. Всё зависит от того, сколько детей в семье. Рольф словно приумножил в себе силы родителей и совершенно не кичился этим. Он постоянно был занят учёбой и работой в мастерской, которую ему довольно быстро выделили в пользование. У Рольфа был пытливый ум, он был способен взглянуть на хорошо знакомые вещи под совершенно другим углом. И в каких-то вещах за ним признавали бесспорную правоту. Когда я наблюдал за успехами Рольфа, то испытывал такую гордость, будто это мой сын достигает новых вершин.

Одно меня огорчало — из-за такой увлечённости и особого отношения Рольфа недолюбливали другие студенты. Общаться с ним и без того было непросто — Рольф постоянно сбивался на разговоры о магии и работе артефактов, а если им внезапно овладевала какая-то идея, то он просто срывался с места и бежал в мастерскую. Рольф на самом деле не был таким уж отрешённым или неуживчивым. Только стеснительным и ранимым, когда к нему относились с откровенной неприязнью, а случалось это достаточно часто. И Рольф компенсировал нехватку общения любимой работой. Он мог запросто забыть о чём-то, не придти на назначенную встречу, что-то потерять... Но это не значит, что он был растяпой или рассеянным. Когда он не думал о работе и учёбе, то с ним всё было хорошо. Не раз Рольф читал лекции вместо наставников, и его слушали, раскрыв рот — странно было видеть, как уверенно и со знанием дела что-то говорит с учительской кафедры по сути такой же подросток, как многие присутствующие. Причём не просто читал лекции, но и наказывал особо нерадивых студентов за невнимание и прогулы. И это тоже не добавляло твоему отцу популярности. А кто-то всерьёз считал, что Рольф зазнался. А поскольку ему так же рано позволили работать самостоятельно, Рольф очень прилично зарабатывал не только на артефактах, но и на праве пользоваться его изобретениями и доработками. Это называется "патент", и, согласно ему, за право пользования надо заплатить определённый процент. Так что, когда твоё происхождение будет полностью доказано, то ты станешь достаточно обеспеченным омегой и завидным женихом.

— От папы остались деньги? — удивился Тейлз.

— И достаточно хорошие, — подтвердил Магистр. — А ещё дом его покойных родителей вместе с мастерской. И они до сих пор никем не востребованы. Правда, узнав, что Рольф пропал без вести, его родственники попытались заявить свои права на это наследство, да только у нас с этим не так просто, как, я слышал, у вас. Во-первых, времени должно пройти достаточно много — не меньше тридцати лет. Во-вторых, если попытаться ускорить процесс, то возникнут трудности со стороны душеприказчика пропавшего, которым многие годы был ваш покорный слуга. Рольф так и не отменил это решение — ему было попросту некогда этим заниматься — так что твоё наследство пока в безопасности.

— Значит, друзей у папы было мало.

— Прискорбно мало. Среди всех студентов Академии он сумел по-настоящему подружиться только с Кидом Френстоном, отцом Хаула, а потом стал таким же близким другом и Кантону. Кид был старше Рольфа на несколько лет и одним из очень немногих, кто спокойно закрывал глаза на его странности, неряшливость и неуклюжесть, стоило тому глубоко о чём-то задуматься, а Рольф ценил Кида за искренность, а так же как интересного собеседника. Кид учился на Следопыта, и они часто обсуждали недостатки и преимущества используемых сейчас магических приёмов и артефактов. Именно после этих бесед Рольф что-то придумывал, и почти каждый раз это становилось новым достижением и полезным приобретением для любого Следопыта. Единственным, кто мог использовать эти открытия бесплатно, был Кид.

— Магистр Юстас, а папа занимался Всевидящим Оком?

— Ты и про Око уже знаешь?

— Хаул рассказывал.

— Именно я провёл Рольфа в ту башню в первый раз и рассказал о последней проблеме с этим артефактом. Рольф потом часто поднимался туда и мог подолгу сидеть рядом с Оком и о чём-то думать. Даже по ночам залезал! Он изучил историю создания Ока вдоль и поперёк, читал сохранившиеся дневники Мастера, который Око создал. Он знал про Око всё, что только можно было найти в Академии или за её пределами. На какое-то время Око завладело его вниманием полностью, а в какой-то момент я начал замечать, что с моим подопечным творится что-то странное. Рольф то и дело обрывал разговор на полуслове, погружался в непонятные мысли, мог подолгу молчать, как бы и с какими словами к нему не обращались. Собственно, тогда у него и начала складываться та самая репутация, которая дожила до наших дней. Я подумал, что, может, влюбился в кого-нибудь из студентов-омег, но почему-то ни к кому ни в Академии ни в городе Рольф особого интереса не проявлял, и я махнул рукой на эту версию. Потом он снова стал прежним, даже чуть более общительным, но особенно скрытным. Не раз, заходя к нему, я обнаруживал на замке особенно хитрый магический запор, особенно, когда его не было на месте. Когда я спрашивал, то каждый раз Рольф отделывался невнятным "на всякий случай". Чего-то он начал опасаться, но молчал. Я и Кид были единственными, кто мог запросто подойти и посмотреть бумаги на его рабочем столе. Бумаг было много — Рольф как будто что-то неустанно искал. В какой-то момент он основательно сосредоточился на привратной пыли и, как мне кажется, что-то нашёл.

Когда Рольф стал совершеннолетним, то Кид и Кантон сделали его крёстным своего сына. Рольф очень гордился этим. Он и до того часто проводил вечера у Френстонов, особенно, когда Кид был в отъезде, много и с восторгом рассказывал мне о Хауле. Он по-настоящему полюбил мальчика и первый заметил у него дар прежде, чем тот проявился. А потом Рольф получил разрешение на посещение закрытого мира... и пропал. В его мастерской нашли несколько незавершённых артефактов, совершенно чистую доску и ни одного клочка бумаги с записями.

— Мы с Хаулом тут кое-что выяснили...

Вдруг по комнате прошла рябь. Тейлз было испугался, но это всего лишь вернулся Хаул. Увидев любимого наставника, Страж заметно удивился.

— Учитель Юстас? Какими судьбами?

— Пока наши студенты на каникулах, я решил всё-таки познакомиться с Тейлзом. Ты не против?

— Нет, конечно. — На всякий случай Хаул бросил короткий взгляд на артефакт, но камень остался прозрачным. — И о чём вы тут разговаривали без меня?

Тейлз поспешил помочь своему возлюбленному снять верхнюю одежду.

— Рассказал Тейлзу больше о его отце. Мальчик имеет право знать. А ты где был?

— Относил выручку за последнюю луну в банк — у нашего инкассатора внезапно скрутило живот, а едва вернулся, чтобы передать чеки в бухгалтерию, как вызвали в отдел жалоб — опять кто-то остался недоволен, и пришлось отписываться. Заодно сходил к ювелиру Гурвику и кое-что узнал.

— К какому ювелиру? — удивился бета.

— Мы с Тейлзом видели в Гизе, как какой-то парень подарил своему омеге брошь, поразительно похожую на ту, что есть у господина Роя. Только камни другие и узор. Я узнал, где эта брошь была изготовлена, и на обратном пути из банка зашёл туда, чтобы разобраться.

— И? — подобрался Рэдд.

— Дядя Рольф заказывал эту брошь за несколько лет до встречи с оми Тейлза. Гурвик говорил, что он выглядел как безумно влюблённый и очень переживал, что может что-то сделать не так. Учитель Юстас, вы ничего об этом не знаете?

— Нет, — очень удивился пожилой Магистр. — Рольф мне доверял, но ничем подобным со мной не делился.

— Мы предположили, что папа мог увидеть оми через Око, — рассказал Тейлз, выставляя на стол чашку Хаула и наливая в неё чай. — Как вы думаете, это возможно?

Магистр задумался.

— Рольф более чем одобрял поступок коллеги, создавшего Око. Если он сумел всё-таки разгадать последнюю тайну Ока, то вполне мог сохранить это в секрете. Это как раз в его духе — родители успели привить ему очень серьёзное отношение к магии, небрежности в которой он и другим не прощал.

— Но разве можно с помощью Ока заглянуть в мир, лишённый магии? — удивился Хаул, разуваясь.

— Точно мы сможем об этом узнать только тогда, когда найдём дневники твоего крёстного. Там наверняка об этом должно быть сказано. Значит, Рольф заказал брошь задолго до встречи?

— Да. Гурвик ещё сказал, что не принимает заказы у таких молодых — дяде Рольфу было лет пятнадцать, но так впечатлился просьбой, что всё же принял заказ. Дядя Рольф сам нарисовал, как должна выглядеть брошь, а потом подарил рисунок ювелиру. А незадолго до своего ухода в закрытый мир он сделал ещё один заказ — на этот раз двойной медальон под небольшие портреты для каминной полки.

Услышав это, Тейлз тут же вспомнил про медальон в "чёрном" отделении сундука Хаула. Неужели, тот самый? Неужели этот медальон на самом деле артефакт? Догадка взволновала и напугала омегу настолько, что он не решился сказать о ней. И если его отец приложил столько усилий и хитрости, чтобы спрятать свою работу, то это наверняка не просто так!

И Тейлз промолчал.

Они ещё долго сидели за столом, обсуждали все тонкости найденных сведений и сопоставляли детали, чтобы собрать полную картину, потом разговорились на сторонние темы, а Тейлз продолжал сомневаться, украдкой поглядывая на отцовский портрет, аккуратно поставленный на полку над очагом.

"Папа, что именно ты задумал? Могу ли я сказать про этот медальон? А если это будет ошибкой? Что мне делать???"

— Ты о чём-то думал всё время, пока мы обсуждали. О чём?

Тейлз замер, почти надев ночную рубашку — осталось только расправить подол.

— Так было заметно?

— Я заметил, — дёрнул плечом Хаул, развалившись на теперь уже их общей постели и не без удовольствия разглядывая его ноги. Тейлз снова покраснел — такое внимание и сейчас слегка смущало. — Это что-то важное?

— Как ты думаешь... Если бы папа запечатал свои дневники именно в медальон, куда он мог его спрятать?

— Не знаю. Я бы попытался спрятать там, где точно никто искать не будет.

— А доверил бы кому-нибудь из своих хороших знакомых?

— Только если бы был уверен, что к ним никто не придёт искать эту вещь. Если бы дядя Рольф доверил свой секрет моим родителям или Учителю Юстасу, то к ним бы обязательно вломились... — Хаул замер, и его улыбка резко померкла. Он даже сел. — Неужели Морран так и подумал? Но мои родители точно ничего не знали, иначе бы папа не стал переучиваться на Стража! Если бы он точно знал, что задумал дядя Рольф, то поступил бы иначе — сам мне это говорил!

— А если Морран и его заказчик подумали, что твой отец потому и стал переучиваться, что что-то знал?

— Тоже возможно, — подумав, согласился Хаул. — Вот только я точно помню из наших разговоров, что папа ничего такого не упоминал даже вскользь. Он хотел разыскать своего друга или что-то выяснить о его судьбе. Он несколько раз выходил к вам под предлогом инструкций от Ковена, потом рассказывал оми — я сам слышал — но ничего так и не нашёл. Приходилось соблюдать крайнюю осторожность, поскольку дом, куда выходят Врата, приобрёл дурную репутацию. Пока к нему не суются, но что будет, если дом решат разрушить или восстановить? Это одна из причин, почему выходы в ваш мир время от времени всё же производятся, но все они происходят только по прямому распоряжению Ковена и находятся под контролем службы наблюдения.

— Выходит, что твои родители погибли зря. — Тейлз одёрнул рубашку, подтянул шерстяные чулки и забрался под одеяло.

— Выходит, так. — Хаул погасил свет и тоже лёг. Тейлз тут же прильнул к нему. — И потому я просто обязан во всём разобраться. Если Ковен позволил мне выходить в ваш мир вместо Следопытов, которые, собственно, для этого и существуют, то на это они и рассчитывают.

— А Морран тогда зачем? Ведь он и сейчас что-то ищет.

— Быть может, для проверки и контроля. Или подстегнуть меня искать лучше. Я ведь не успокоюсь, пока этот мерзавец не будет схвачен и не предстанет перед судом за убийство хотя бы моего оми. Это повод опередить его. — Хаул приобнял своего возлюбленного и прижался лбом к его лбу. — Особенно после того, как нашёлся ты.

Зима минула сравнительно спокойно, но едва вокруг небесного дома начали гулять предвесенние ветра, Тейлз, стоило Хаулу в очередной раз отлучиться по служебным делам, снова заметил, что кто-то неучтённый проходит через Врата. Омега так перепугался, что тут же переместился в кладовую, а уже оттуда выскочил на Панею и прислонился к двери снаружи для надёжности. Он успел догадаться, что Морран — скорее всего, именно он! — отправился куда-то, чтобы что-то опять искать или заниматься какими-то ещё тёмными делами. И почему он потратил столько лет на этот заказ?!

Тейлз сидел под дверью до тех пор, пока изнутри не начали ощутимо давить и стучать.

— Тейлз, ты почему там? Что-то случилось?

— Хаул... — Тейлз тут же вскочил и бросился Стражу на шею. — Морран снова прошёл через Врата, я видел!!! Как только пошла рябь, я тут же выбрался сюда...

— О, боги!!! — Хаул вцепился в него так, словно их сейчас собирались растаскивать. В его запахе стоял сильный привкус страха. — И ты успел выйти??? Это же было очень рискованно!!!

— Если накладываются два перехода? — шмыгнул носом Тейлз, вдруг поняв, что едва не нарвался.

— Да. Во время обучения нам рассказывали, как подобное произошло у одних из Врат Омена, когда подобный принцип переноса уже стал стандартом для всех Врат. Тогда Страж и взломщик застряли в одном измерении. Второй Страж, который как раз отлучился, еле-еле смог попасть на свой пост — вызвал подмогу из Ковена, и затор смогли разблокировать. Это просто чудо, что застрявшие живы остались. Ну, ты и везунчик!!!

— Я думаю, что Морран отправился к нам.

— Да, я так тоже подумал. Теперь начинаем смотреть в оба. Морран наверняка узнал о броши и понял, что могло произойти. Если у твоего оми что-то ещё осталось от твоего отца, то Морран попытается это выманить. Если дядя Рольф что-то подозревал и решил предусмотреть и подобное, то он мог задать особые условия передачи артефакта от прежнего хозяина к новому, чтобы кто попало не мог его заполучить. Тем более, что его последний артефакт единственный в своём роде.

— Оми... Он тоже в опасности??? — Тейлз стиснул в кулаках куртку Двуликого.

— Не думаю. Таких способов не так много, и большинство предполагают, что хранитель должен оставаться живым, чтобы произнести нужную формулу. Всё-таки твой отец не был склонен ко всякой грязи, чтобы использовать способы, замешанные на убийстве. Особенно, когда речь идёт о тех, кто ему дорог. Ведь не стал же он посвящать в свои дела моих родителей и Учителя Юстаса.

— И что будем делать?

— Теперь в моё отсутствие ты не будешь оставаться один, — решительно заявил Двуликий. — Я буду вызывать Рэдда, чтобы побыл с тобой. И держите связь с дежурными. Если твой отец заговорил артефакт на добровольную передачу — например, в обмен на что-то не менее ценное — то Морран точно попытается обменять артефакт на тебя. Одним выстрелом сразу двух зайцев подбить можно — и желаемое заполучить и от мешающего наследника избавиться.

Весна то и дело "радовала" сильными ветрами, летучие корабли из Матоаки с большим трудом причаливали к Вратам, и каждый раз, как Хаул выходил им помогать, Тейлз молча молился, чтобы его не сдуло. Если приходилось выходить самому, то омега, как и учил Хаул, всегда обвязывался заколдованной верёвкой, крюк которой сам цеплялся за ограждение, и передвигался по острову пригнувшись. Помогали и дежурные — без них легкий и слабый Тейлз вряд ли бы смог полностью самостоятельно привязать канат к причальной пушке, чтобы корабль смог пристать к острову. В самый первый раз было ощутимо страшно, но, убедившись, что артефакт вполне надёжный, омега осмелел. Признаков вторжения пока не было, однако теперь Хаул и Тейлз постоянно держали на виду охранный артефакт в виде лампы, который должен был успеть их предупредить, если Морран попытается войти. Перед каждым своим выходом в Гиз Хаул связывался с помощью переговорного шара с капитаном Радклифом и просил прислать Рэдда. До самого возвращения Стража человек-пёс ходил за Тейлзом по пятам, зорко смотрел по сторонам и на каждый стук делал стойку. Когда Хаулу пришлось отбыть в Дом Пережидания, то не только Рэдд охранял Тейлза, и в свои выходные забегал Говард и сидел подолгу, но и сам капитан регулярно их навещал. Госпожа Ребекка всё-таки рассказала всё мужу, и омега чувствовал себя во время таких визитов почти в безопасности.

Весной незадолго до течки Тейлзу исполнилось семнадцать лет, и к этому дню друзья просто завалили омегу подарками — как полезными, так и просто приятными. Несколько занимательных книг от Магистра Юстаса, красивая рубашка от Агнессы, вкуснейшие домашние лакомства от тётушки Ребекки и выходной для Рэдда на весь день от капитана Радклифа. Фил где-то раздобыл самые первые выпуски про Оззи, чтобы у друга собралась вся коллекция, и лично принёс на пост, чтобы передать из рук в руки. Марк Хенриксен придти не смог — один из его сыновей внезапно приболел — но тоже прислал подарок с посыльным и письмо с поздравлениями. Говард во время чаепития с красивым пирогом, который сам же и принёс, произнёс прочувствованную речь, в которой поведал обо всех успехах омеги на ниве непростой службы и сделал жирный намёк, что ждёт приглашения на свадьбу. Тёплый вечер скрасил нервное ожидание грядущих неприятностей — Тейлз был просто как на иголках.

Когда у него случилась очередная течка, даже в Доме Пережидания он волновался. Провожал Рэдд, который слёзно молил Фому присмотреть за "хозяином" хорошенько.

— Что-то случилось? — забеспокоился Целитель.

— Ещё нет, но может. Я не могу ничего сказать — я обещал. Просто присмотрите за Тейлзом!

— Конечно, присмотрим, не переживай, — попытался утешить Рэдда омега. — Я даже попрошу усилить работу охранных артефактов, чтобы вам было спокойнее.

Слушая заверения сородича, Тейлз заподозрил, что того о чём-то известили, но спрашивать пока не стал. Тем более, что всю дорогу от него не отставал какой-то человек, который остановился только перед воротами Дома. Когда после первой вспышки Тейлз отдышался, и к нему пришёл молоденький помощник, чтобы отвести в купальню, Тейлз заметил, что их сопровождает ещё один. В прошлый раз такого не было.

— А почему?

— Распоряжение руководства, — объяснил паренёк, поддерживая Тейлза под руку.

— А по какому поводу?

— Я не знаю. Сказали — и мы делаем. Значит, надо.

Кто? Хаул? Или Магистр Юстас лично попросил?

Вернувшись к Вратам — само собой, под охраной своего "пёсика" и в сопровождении всё того же молчаливого чужака — омега увидел, что в гостях сидит сам Магистр Юстас.

— Вот видишь, с ним всё в порядке, — улыбнулся старик Хаулу, который был бледен от беспокойства. — Я же тебе пообещал.

— Так это вы распорядились, чтобы меня ещё кто-то сопровождал?! Но как?

— Нынешний руководитель этого Дома — один из моих бывших студентов. Не такой близкий, каким был твой отец, но тоже вполне надёжный и смышлёный. Я намекнул о возможной опасности для тебя, и он согласился усилить меры безопасности. А ещё я попросил ещё одного, Следопыта, проводить тебя до Дома и обратно. Только теперь я задолжал объяснения, и как только всё закончится...

— Спасибо, Учитель. — Хаул крепко обнял Тейлза, не удержавшись от поцелуя — ужасно соскучился. — Я теперь ваш должник.

— Не спеши себя долгами обвешивать, — отмахнулся бета. — Всё-таки Рольф был мне как сын, и позаботиться о его единственном ребёнке — мой долг.

— Мне теперь вас дедушкой называть? — не удержался от смеха Тейлз и тут же подумал, что хотел бы, чтобы у него был такой дед. Те старшие родственники, которых он знал, Магистру в подмётки не годились!

— Я был бы не против, — лукаво подмигнул ему старик.

Вскоре забежала навестить тётушка Ребекка, чтобы всласть поохать над тем, как Тейлз похудел. Потом пришёл капитан Радклиф, заглянули Говард и Хенриксен, и вечер прошёл тепло и душевно. Тейлз, сидя в окружении самых близких ему людей и зверей, вдруг подумал, что как-то уж слишком хорошо сейчас. Не случилось бы потом беды! Впрочем, едва гости разошлись, он тут же об этом забыл в объятиях Хаула.

Предчувствие юношу не обмануло и оправдалось очень быстро.

— Смотрите в оба, — в очередной раз напомнил Хаул, собираясь выйти в Гиз по служебным делам.

— Конечно, — с жаром закивал Рэдд и занял положенное ему место.

— Не забывайте, что дежурные здесь. Чуть что...

— Переговорный шар должен быть под рукой, — ещё раз кивнул Рэдд.

— Молодец, — потрепал по макушке друга Страж. — А если Морран всё же придёт внезапно, то постарайтесь хотя бы задержать его.

— Возвращайся скорее, — шепнул ему Тейлз, целуя на прощание — беспокойство не отпускало его все последние несколько дней.

— Обязательно. — Хаул не менее страстно поцеловал его в ответ, стиснул покрепче и, оглядываясь, ушёл. Тревога и в нём ощущалась как никогда сильно. Ночью оба внезапно проснулись отчего-то и учуяли в воздухе чужой запах, но чужак прошёл, не побеспокоив их. И это был запах Моррана. Раз он не напал сразу, значит...

Спустя час постоянных взглядов на сигнальный артефакт Тейлз решил почитать. Посетителей не было, омеге стало скучно, и он потянулся к книжным полкам, чтобы перечитать самое начало любимых историй в картинках. Рэдд рассудил, что чай под чтение не помешает, и начал разводить огонь в очаге. И в этот самый момент по комнате пошла знакомая рябь. Сигнальный артефакт бешено вспыхнул и замигал красным светом.

— Это он... — прохрипел Тейлз, вцепляясь в ближайшую книгу — потолще и потяжелее. Рэдд, совершенно забыв про переговорный шар, схватился за то, что было ближе — за кочергу — и поспешил заслонить собой "хозяина". Едва успел — рябь улеглась, и тёмная тень превратилась в незнакомого альфу в одежде из закрытого мира. Тейлз, как и советовал Говард, тут же изо всех сих швырнул в него книгу, надеясь хотя бы отвлечь или, если очень повезёт, попасть по голове, но вторженец этот снаряд очень легко отбил.

— Ну, здравствуй, Тейлз.

Он был откровенно немолод, начал седеть, крупный, но не массивный. В его внешности не было ничего откровенно отталкивающего, однако стоило вдохнуть отдающий острым перцем запах и взглянуть в тёмные глаза, как Тейлза начал пригвождать к полу животный страх. Альфа был силён. Очень силён. Бедный омега успел отвыкнуть от подобного, и ощущения, охватившие его, оттого были ещё сильнее. А вот Рэдд не испугался. Человек-пёс тут же подобрался и глухо зарычал, приготовившись к атаке.

— Но-но, не рычи, а то плохо будет. — Морран оскалился, демонстрируя не менее крупные клыки, чем у Рэдда. — Лучше отойди в сторону — Тейлза дома заждались.

Тейлз лихорадочно думал, что можно сделать. Как на грех, переговорный шар был слишком далеко — на полке над очагом. Если бы Рэдд его схватил...

Альфа словно его мысли прочёл, ухмыльнулся, поднял руку, почему-то замотанную бинтом, шевельнул пальцами, увешанными массивными кольцами, с них сорвалась лиловая молния и разбила шар на мельчайшие осколки. Теперь оставалось только прорваться к двери и...

— Не стоит, малыш. Ты ведь уже знаешь, что я Следопыт. И я гораздо старше вас обоих вместе взятых. Меня многому учили, чтобы успешно выполнять задания. В том числе и просчитывать действия потенциальных жертв и противников. Я на своём курсе был лучшим, и я бы на вашем месте не сопротивлялся.

Да, Следопыты очень опасны. Возможно, даже опаснее боевых магов или детей, только-только обнаруживших магические способности. Хаул немало рассказывал о них, да и Рэдд по службе нескольких знал лично. Вот только все знакомые человека-пса были порядочными людьми. Не то, что этот альфа.

— Ты не заберёшь моего хозяина, — огрызнулся Рэдд, выбирая удобный момент для нападения.

— Хозяина? — откровенно развеселился Морран. — А я и не знал, что здесь возродили рабство!

— Рэдд не раб. Он мой друг.

— И потому нацепил ошейник? Вот дурень — даже не смекнул схватиться за шар! Не зря говорят, что все они глупые.

Рэдд зарычал и прыгнул с места, замахиваясь кочергой. Тейлз рванулся было к двери, чтобы позвать Говарда, но душераздирающий визг боли резанул по ушам. Тейлз обернулся, и это стало роковой ошибкой.

Морран отшвырнул бьющегося в конвульсиях парня к лестнице и буднично двинулся к Тейлзу, намереваясь схватить его. Он продолжал давить, и потому руки омеги так тряслись, что постоянно срывались с дверной ручки, из-за чего по комнате поплыла чехарда из сменяющихся выходов.

— Не дури, сынок, иначе я прямо у тебя на глазах добью эту псину. Сейчас у него ещё есть шанс дотянуть до ближайшего Целителя. Или ты хочешь, чтобы он сдох здесь и сейчас?

Рубашка и штаны Рэдда стремительно окрашивались кровью — парень попытался подняться на ноги. Кровь капала и на пол — Морран ударил чем-то в живот и полоснул по груди. Наверно, это был один из боевых приёмов.

— Идём со мной, — угрожающе понизил голос Следопыт. — Или я убью его.

Морран снова занёс правую руку, по которой змейкой побежали лилово-красные искры. Тейлз с ужасом смотрел на пузырящуюся на губах "пёсика" кровь и не знал, что делать. Всё-таки открыть дверь и позвать Говарда? Но ведь Морран и правда убьёт Рэдда!!! Так же безжалостно, как убил родителей Хаула!

С пальцев негодяя сорвалась молния и ударила почти поднявшегося на четвереньки Рэдда в левое плечо. Рэдд громко вскрикнул, снова рухнул на пол, и его рука обмякла, как тряпичная.

— Тейлз... — хрипел Рэдд, не сводя отчаянных глаз с "хозяина". Он всё же попытался встать ещё раз и снова был опрокинут на пол — на этот раз прицельным пинком. — Тейлз...

— Так мне добить его? — совершенно спокойным голосом спросил Морран, продолжая в упор смотреть на белого от страха омегу.

— Нет... — чуть слышно выдавил из себя Тейлз. — Не убивайте его! Я... пойду с вами. Только не убивайте.

— Вот и умница. Хороший мальчик.

Морран схватил Тейлза за руку повыше локтя, сорвал с его пальца кольцо-артефакт, швырнул в самый дальний угол и сам повернул ручку синей меткой вверх. Комната изменилась, и Тейлз узнал комнату в старом доме. Морран открыл дверь, вышел сам, выволок Тейлза в коридор, прикрыл за собой дверь и направился к скрипучей лестнице через пыльный коридор.

Снаружи тоже набирала силу весна. В саду начали набухать почки, на некоторых деревьях и кустах уже даже проклюнулись первые свежие листья. Снега почти не осталось, грязь подсыхала. Небо закрывали светло-серые облака, сквозь разрывы в которых проглядывали бледное голубое небо и солнце. И было холодно.

Тейлз вернулся домой.

Пока Морран тащил Тейлза к мосту, омега безжалостно корил себя за промах, глотая слёзы. Надо было всё-таки выскочить в коридор, а уж Говард бы вызвал кого-нибудь на помощь! И Целителя бы привели! Холодно, на ногах омеги остались одни только чулки, которые быстро промокли — домашние тапочки он потерял ещё на лестнице — и юноша проклинал себя за то, что больше думает об этом, а не о том, что Рэдд, возможно, умирает. Если Говард не догадается посмотреть в свой шар... Хотя как он сможет, если шар в спальне разбился?.. Нет, одной только причины, что заглянуть в комнату не получается, хватит, чтобы насторожиться, и Говард обязательно придёт. Он обязательно успеет вызвать какого-нибудь Целителя — хотя бы из Дома Пережидания, где работает Фома.

На мосту Тейлз увидел четырёх человек и узнал большинство из них. Отчим — именно так! — оми, Мик. Четвёртого, в красивом тёмно-синем мундире с золотым эполетом и при кортике, он никогда не видел. Альфа средних лет, смотреть неприятно, нюхать тоже. Кто это?

— Господин Келли! — обрадовался отчим. — Вот и вы! Мы, если честно, уже заждались...

— Прошу простить меня за задержку, господин Фергюссон. Возникли непредвиденные накладки. Это ваш сын, я не ошибся?

— Я не его сын! — огрызнулся Тейлз и попытался вырваться.

Удар наотмашь едва не снёс ему голову.

— Молчать, сучёныш! — рявкнул отчим. — Не смей так со мной разговаривать!

— Буду, — упрямо ответил Тейлз, пронзая отчима ненавидящим взглядом. — Ты мне не отец. Я знаю, кто мой настоящий отец, и ты ему в подмётки не годишься...

Очередная пощёчина ожгла лицо.

— Неблагодарная тварь! И это за всё то, что я для тебя сделал???

— Я об этом не просил. Ты сам принял это решение. И я тебе ничего не должен.

Рой и Мик с ужасом смотрели на Тейлза, поражённые его словами. Неизвестный альфа тем временем поглядывал на Тейлза весьма заинтриговано, и омегу начали мучить нехорошие догадки.

— Лиам, вы не говорили, что ваш сын настолько невоспитанный.

— До побега он был достаточно смирный, — несколько смутился отчим. — Вероятно те, кто его похитили, и испортили его. Мне очень жаль, господин Боттом.

— Ничего, я это исправлю. — Чужак алчно облизнулся. — Вы ведь позволите мне?

— Конечно-конечно! Вы ведь уже почти член нашей семьи.

В груди Тейлза ёкнуло. Значит, господин Фейн всё же умер, и это его племянник.

— Господин Рой, — обратился Морран к бледному родителю Тейлза, — не пора ли отдать вещь, которая вам не принадлежит? Я вернул вам сына, как и обещал.

Значит, артефакт всё же у оми, мелькнуло в голове Тейлза. Уж не с его ли помощью ему помогли тогда бежать? Что же этот артефакт делает?

— Пожалуйста... не забирайте её, — чуть слышно проговорил омега. — Это всё, что у меня есть!

— Не всё. У вас есть ваш сын, а это, согласитесь, гораздо ценнее какой-то побрякушки. Ну, так как?

Трясущиеся пальцы Роя коснулись той самой броши, и Тейлз окончательно укрепился в догадке. Это артефакт! Юноше даже показалось, что яшма знакомо блеснула в свете дня. Подобное омега постоянно замечал во время несения службы — когда применял артефакты или просто краем глаза смотрел на свой перстень-ключ и так отличал их от обычных предметов, что тоже доказывало его родство с настоящим отцом.

В воздухе повисла напряжённая тишина, и Рой наконец сказал:

— Хорошо. Я отдам вам её.

— Добровольно?

— Добровольно.

Рой медленно отстегнул брошь от своего пышного воротника и протянул Моррану. Альфа выхватил украшение из руки несчастного омеги, с торжествующим блеском в глазах стиснул в своей лапище и буквально швырнул Тейлза в объятия родителя.

— Сделка. Всего доброго, господа, приятно было иметь с вами дело.

Следопыт развернулся и пошёл прочь от этого места. Отчим заметно растерялся и окликнул его:

— Господин Келли, а где вы его нашли?

— Это совершенно неважно, господин Фергюссон, — махнул рукой альфа. — В любом случае, я уже получил то, что хотел.

Рой, беззвучно рыдая, обнял сына.

— Родной...

— Ничего, оми, это ещё не конец. Я знаю.

— Что? Как ты меня назвал? — Глаза Роя округлились. — Откуда ты знаешь это слово?

— Я узнал его в родном мире моего отца. И этот мир прекрасен! Почему ты мне никогда не рассказывал? Почему рассказывал Мик?

— Я... я не мог. Мне было слишком тяжело вспоминать о том, что мне обещал твой отец.

— Он бы сдержал свои обещания, если бы не погиб. И всё было бы хорошо.

— И много обещал тебе этот недоросль? — цинично хмыкнул отчим. — Всё равно бы ко мне вернулся — сразу было видно, что у этого хиляка ни гроша за душой не было!

— Ошибаешься! — с обидой за честь отца вскинулся Тейлз. — Мой отец был великий человек и очень хорошо зарабатывал!

— Твой отец был нищим обманщиком.

— Неправда! Я знаю его наставника и много слышал о достижениях моего отца. Такие люди никогда не прозябают в нищете. И если бы ты узнал, кем был мой отец, чего он успел добиться уже в отрочестве, то ты бы просто сдох от зависти...

Новая пощёчина оборвала речь омеги. На этот раз это был Боттом.

— Обязанность омеги — держать глаза долу, а язык за зубами, — процедил он. — Как и заповедала Церковь. И я научу тебя покорности.

— Это мы ещё посмотрим. — Как бы этот смерд не давил на него, Тейлз всё же решительно заглянул в глаза своему новому жениху, вложив в этот взгляд все свои ненависть и презрение. Морран был гораздо сильнее и чище по крови, и омега в этом только что убедился.

В волшебных мирах всё знают.

— Хаул, помоги — я никак внутрь попасть не могу! — в отчаянии крикнул Говард, увидев Хаула.

Страж всё моментально понял, в один длинный прыжок оказался рядом со своей дверью, дотронулся до ручки. Так, блокировка. Её цель — именно задержать. Значит...

Мертвенно бледный Рэдд хрипел на полу в луже крови почти у самой двери — едва не задели. За ним тянулся след — человек-пёс отчаянно стремился выйти и позвать на помощь. Тейлза нигде не было.

Хаул метнулся к другу и торопливо принялся его осматривать. Рана в животе очень серьёзная, но если бы Морран хотел Рэдда убить, то сделал бы это сразу. А так у друга был шанс дотянуть до ближайшего Целителя — эти создания вообще отличались отменной живучестью. Сведя вместе пятна крови, кочергу, валяющуюся не там, где надо, раскрытую книгу на полу и осколки переговорного шара, Двуликий всё понял и снова склонился над умирающим другом. Сволочной Следопыт!!! Правильно рассчитал, что тяжело раненый сторож займёт преследователей, пока он производит обмен!!! Стражей учили оказывать первую медицинскую помощь, но полноценными Целителями они не были. Да и раны, нанесённые магией, исцелить непросто — артефакты тут бесполезны, и нужен полноценный специалист. С обычными ранами во сто крат проще.

— Как ты и просил, я время от времени заглядывал к ним, — начал оправдываться Говард, доставая из сундука чистые полотенца. — И вдруг ничего не получилось. Я сразу понял, что что-то...

— Хватит оправдываться, — оборвал его Хаул, изо всех сил сдерживая нарастающую панику. Останавливать кровотечение получалось с большим трудом, да и сама рана выглядела очень скверно. — Ты всего лишь дежурный, а не Следопыт или боевой маг. Да и против такого опытного Следопыта у ребят не было особых шансов. Если только Многоликий расщедрится и подсобит.

— И кто мог это сделать?

— Мой отчим. Морран. Следопыт с дурной репутацией. Его наняли, чтобы разыскать следы Мастера-артефактора, моего крёстного Рольфа Гриффина, и его последнего артефакта, который способен работать даже в закрытом мире. Заодно и его дневники.

— А причём тут Тейлз?

— Он сын дяди Рольфа.

— Вот как... Чуял же, что что-то не так... Надо было лучше его учить! — с досадой долбанул кулаком по полу альфа. — А ещё лучше — добыть хоть какой-то револьвер и обойму с патронами! И похрен на запреты — отбрехались бы как-нибудь!

— Говорю же — не кори себя так. Если их застали врасплох, и Морран заранее составил план действий, то от твоей науки или оружия не было бы никакого толку. Только задержать, да и то ненадолго. Да и нам иметь такое оружие на посту нельзя. В принципе.

— Но почему они не позвали на помощь сразу? — слегка унялся Говард, помогая другу.

— Рэдд был у очага — вероятно, хотел вскипятить чайник. Тейлз собирался взять что-то с полки. Скорее всего, журналы от Фила — он их просто обожает. В этот самый момент Морран и пришёл. Тейлз от шара был слишком далеко, а Рэдд про шар просто забыл, как с ним часто бывает. Он схватил кочергу — вероятно, она первой подвернулась под руку — и первым делом начал защищать Тейлза. Тейлз запустил в Моррана самой увесистой книгой, что была ближе, Морран разбил шар, потом Рэдд его атаковал. Но Морран не стал его убивать сразу — только ранил, чтобы Тейлз не сбежал через дверь. Скорее всего, угрозами убить Рэдда Морран заставил Тейлза сдаться и ушёл вместе с ним. Ты помощь вызвал?

— Сразу же, как обнаружил, что не могу попасть внутрь.

— Капитану Радклифу сообщил?

— Конечно!

— Отлично.

В дверь забарабанили, и спальня начала превращаться в кабинет. Едва Говард открыл дверь, как внутрь вихрем ворвался Фома со своей сумкой наперевес.

— Где пострадавшие???

Хаул тут же уступил ему место. Следующим вошёл капитан Радклиф и застыл, с ужасом глядя на раненого сына.

— Что... что случилось?

— Морран, — кратко объяснил Хаул. — Фома, с Рэддом всё будет хорошо?

— Пока не знаю. Надо срочно доставить его в ближайшую больницу — я один не справлюсь.

Целитель уже принялся за дело — производил какие-то пассы над ранами человека-пса и хмурился. Хаул ясно чувствовал, как омега перекачивает через себя магию, чтобы удержать раненого на грани жизни и смерти, и молился. Молил Многоликого пощадить его лучшего друга, с которым они уже столько всего пережили. Да и Тейлз, если... нет, КОГДА вернётся, будет винить именно себя, если Рэдд умрёт. Нельзя, чтобы это произошло.

Перед тем, как Рэдда подняли на носилки подоспевшие помощники, Хаул склонился над другом, коснулся его головы и попросил:

— Ты только не умирай, братишка. Когда Тейлз вернётся и узнает, что тебя нет, то очень огорчится.

Веки Рэдда дрогнули, и парень с трудом приоткрыл глаза.

— Хаул... прости... — прошептал Рэдд, и по его лицу покатились слёзы. — Я не смог...

— Молчи и береги силы, — оборвал его Страж. — Ты должен жить.

— Ты ведь... пойдёшь... туда?

— Обязательно.

— Возьми... и меня... с собой... Дождись...

— Ты только выздоравливай быстрее, и я обязательно возьму тебя с собой.

Потом прибыл следователь со своими выбешивающими по равнодушности вопросами. Хаул отвечал с известной долей умолчания и едва сдерживался, чтобы не шмальнуть в него чем-нибудь. Разумеется, это всё дойдёт до заказчика Моррана, и он поймёт, что Страж обязательно попытается предпринять что-нибудь, чтобы вернуть своего любовника и отомстить. Ну и пусть. Тем приятнее будет разоблачить его публично и макнуть носом в дерьмо так качественно, что не отмоется. Хаул буквально представлял себе эту картину во всех красках. Да, так и будет!

Едва суматоха улеглась, и Двуликий остался один, Хаул сел на стол кабинета и начал думать. Потом взял в руки переговорный шар и связался с наставником. Магистр Юстас откликнулся не сразу. Бета был очевидно занят — вокруг него высились стопки тетрадей, отдельных бумаг и журналов.

— Хаул? Что с тобой? Ты такой бледный...

— Рэдд тяжело ранен. Тейлз похищен. — Магистр потрясённо ахнул, а Двуликого начала бить дрожь. Как бы он не сдерживал нарастающий страх, чувства всё же взяли верх. — Надо что-то предпринять, пока не поздно.

— Я приду ближе к вечеру, — пообещал встревоженный старик. — Ты только держись, сынок, ещё ничего не кончено! Мы спасём Тейлза.

Едва изображение беты с поверхности шара исчезло, Хаул положил шар на место, сгорбился и всё-таки разревелся. Может, кто-то и привык видеть его сильным, но так было далеко не всегда. Как раз сейчас Двуликому было очень плохо и страшно. Как после смерти родителей.

Вечером в кое-как прибранной спальне собралось совещание из самых доверенных лиц и морд. Хаул, кое-как выплакавшись, собрался с духом и начал готовиться к несанкционированной вылазке в закрытый мир.

Отмывая кровь с пола и отстирывая коврики, Двуликий всё решил. Сперва нужно разведать обстановку. Главное — не допустить, чтобы Тейлза всё-таки выдали замуж. Чтобы обряд бракосочетания не довели до конца. Пока Хаул отмывал кровь с пола, он снова увидел переход чужака и понял, что обмен состоялся. Он даже не попытался остановить Моррана — сейчас это не имело никакого значения. Пока артефакт будет доставлен заказчику, пока тот будет с ним разбираться, а это время. За это время необходимо спасти Тейлза и вернуть его. Заодно стоит увести оттуда и господина Роя — хватит ему мучиться в опротивевшем браке. Если получится, то и Мика стоит прихватить — пусть старик доживёт свой век в покое и уважении. Как только эти двое пройдут через Врата, Ковен всполошится, и под это дело стоит поднять шум, чтобы защитить Тейлза и его права. Осталось только как следует проработать план, чтобы ничего невовремя не сорвалось. Как у его убитого крёстного.

За столом молча восседали сам Хаул, мрачный Говард, сменённый на посту Рувимом, Магистр Юстас и капитан Радклиф, сменивший служебную форму на обычную одежду. Госпожа Ребекка сидела в больнице со старшим сыном. Пока новости были обнадёживающие — Рэдда успели передать в руки более сильных Целителей, и парень достаточно успешно боролся со смертью. Очень скоро он пойдёт на поправку.

Только что Хаул кратко описал ситуацию, Магистр её дополнил, и всё думали, что делать дальше. Первым заговорил Говард, который всё ещё терзался чувством вины за то, что не догадался просто зайти ненадолго.

— Значит, нужна разведка. Кто пойдёт?

— Тут надо хорошенько подумать, — негромко ответил Хаул. Двуликий заметно дёргался, изо всех сил сдерживался, чтобы снова не начать паниковать, ведь сейчас нужна именно холодная голова. На него больно было смотреть. — Желательно, чтобы это был кто-то не слишком заметный. Городок Тейлза небольшой, все друг друга знают, и чужак сразу привлечёт к себе внимание.

— Рэдд сказал, что когда он переместился в тот дом, то превратился в настоящего пса, — задумчиво заговорил капитан. — А что будет со мной?

— То же самое — дядя Рутгер однажды тоже случайно так попал. Вы не сможете даже разговаривать.

— А разум при этом слабеет?

— Кажется, нет... — Хаул недоумённо уставился на бывшего опекуна. — Что вы хотите делать?

— На разведку пойду я — вряд ли бродячий пёс привлечёт много внимания.

— А как же ваша служба?

— Возьму отгул — у меня сын ранен. Тем более, у меня уже давно не было полноценного отпуска. И я пойду вместе с тобой.

— И я пойду, — процедил Говард, до белизны в костяшках стискивая кулаки. — Я должен хоть как-то искупить своё ротозейство.

— Прекрати, я сказал, — поморщился Хаул. — Лучше предложи что-то толковое.

— Первым делом, нужно узнать, когда свадьба, — сказал капитан. — Где она будет проходить и в какое время. Разработаем два плана — как перехватить Тейлза по пути в храм или вынуть его в самый разгар церемонии. Поскольку в том мире магия не действует, придётся брать обычное оружие. В идеале огнестрельное. Лучше всего револьверы или винтовки. Говард, ты учил Тейлза стрелять?

— Учил, но меткость у парня никудышная. Зато про рикошеты он знает достаточно. Всё-таки смышлёный, пусть и не учился в нашей школе.

— Да, Тейлз такой, — смягчился Хаул. — Он немало унаследовал от своего отца. Значит, дядя Радклиф, вы хотите пойти на разведку?

— Да, и сделаю это прямо сейчас. Заодно осмотрю этот городок. Твоей карты мне недостаточно — одни боги знают, что со времени её начертания успело измениться. — Капитан Радклиф встал из-за стола и начал расстёгиваться. — И вряд ли стоит выходить туда одетым... Присмотришь?

— Конечно. Когда захотите вернуться, то просто поскребитесь в дверь. Я увижу. И я надеюсь, что раньше времени нас не повяжут за нарушение запрета — служба наблюдения обязательно заметит.

— Есть вероятность, что заказчик Моррана будет выжидать, — сказал Магистр. — В конце концов, Рольф попытался и погиб. Это совершенно другой мир со своими традициями и взглядами, и без привычки к нему полноценно что-то делать будет трудно. Особенно магу. Если я прав, то заинтересованных может оказаться куда больше, и им проще подождать, чем закончится твоя авантюра, и попутно придумать запасной план, с помощью которого ты станешь крайним и будешь отвечать по всей строгости закона, если благополучно вернёшься. Невзирая на мотивы. И если это люди достаточно высокого уровня, то они имеют связи в службе Врат и могут повлиять на её работу. Буду держать руку на пульсе — есть там пара моих бывших учеников, которые охотно поделятся сведениями.

— Завтра у меня тоже выходной, так что могу пойти, — сказал Говард. — Прикинусь бродягой. Ты только опиши, как там одеваются, чтобы лучше можно было слиться с толпой. А когда вернусь, то подумаем, какое оружие взять и сколько. Убивать местных не будем, но прострелить кому-нибудь ноги стоит, верно?

— И я даже знаю, кому именно, — цинично хмыкнул Хаул. — Я бы и башку ему прострелил с большим удовольствием. Там посмотрим.

— Ты про отчима Тейлза?

— А про кого же ещё? Этот гад настойчиво пытается испортить жизнь Тейлзу, убил дядю Рольфа, лишил господина Роя лучшей жизни. Он заслужил смерть, на мой взгляд. Но если он добровольно откажется от притязаний на Тейлза, то я его, может, и пощажу.

Тем временем капитан Радклиф полностью избавился от одежды, встряхнулся, распушив свою шкуру, и опустился на четвереньки. Таким Хаул его ещё ни разу не видел.

— Выпускай.

Хаул повернул ручку синей меткой вверх, и через пару секунд на месте капитана Радклифа остался крупный бурый матёрый пёс.

— Удачи, дядя Радклиф. Будьте особенно осторожны — там даже собак не все жалуют. — Капитан выскользнул в пропылённый коридор, и Хаул тихо прикрыл дверь, настраиваясь на то, что этой ночью спать особо не придётся. Вернул спальню. — Вы идите домой.

— Я останусь с тобой, — мотнул головой Говард. — Ты ведь теперь без напарника.

— Ладно, как знаешь.

— Говард, присмотри за ним, — попросил Магистр Юстас, уходя. — Не позволь Хаулу сорваться — скоро нам понадобятся все наши силы. И речь не о людях из закрытого мира. Когда мы заберём Тейлза, господина Роя и почтенного Мика, Ковен обязательно пришлёт гвардейцев, и мы предстанем перед трибуналом за нарушение запрета. Отстоять их будет самым трудным. Хаул должен быть в состоянии сражаться не только магией и кулаками, но и духом.

— Можете на меня положиться, Магистр.

— Я зайду завтра сразу, как смогу.

— До завтра, сэр.

Хаул молча выпустил бывшего наставника в Гиз, а потом, вернувшись в спальню, бросил альфе:

— Спать будешь под лестницей. Бельё свежее. Только родственников предупредить не забудь, а то хватятся.

— Кроме Лидии никто волноваться точно не будет — я же на магов работаю, — горько фыркнул Говард. — А у неё сейчас дети народились, целых трое, и ей точно не до того, чтобы обо мне беспокоиться.

— Думай сам.

Тейлз мелко дрожал и сжимался от каждого прикосновения Мика, а старый омега, обрабатывая лечебной мазью истерзанный тыл своего любимца, старался разговаривать с ним как можно ласковей, хотя его самого душили слёзы — слишком знакомо было всё это.

Едва Тейлза доставили домой, как его заперли в одной комнате с новым женихом, и Боттом самым жестоким образом беднягу изнасиловал. Единственное, что хоть как-то утешало Тейлза — он сделал всё, что смог, чтобы защититься. Говард не зря его учил некоторым приёмам, вот только альфы того мира слишком отличались от своих здешних собратьев. Боль от укусов, ударов в пах, под колено и выверта руки за большой палец только разозлила насильника, и он показал всю свою звериную сущность. От давления силы альфы и омерзительного запаха тошнило так, что Тейлза едва не вывернуло на постель. Разумеется, это не способствовало расслаблению тела, знакомому по ласкам Хаула, и совокупление причинило страшную боль. Когда довольный Боттом ушёл, Тейлз обнаружил на простыне и одеяле пятна крови.

Уже в комнате Тейлза их встретил едва живой от переживаний Рой, и омега вцепился в сына, трясясь от едва сдерживаемых рыданий.

— Оми... — чуть слышно выдавил из себя Тейлз. Он чувствовал себя полностью измотанным и опустошённым, но несломленным.

— Да, я знаю, родной. Я знаю. Ложись и отдохни немножко. Есть, конечно, ты не будешь, но, может, чаю? Я приготовил...

— Спасибо.

Рой с болью разглядывал лицо сына со следами побоев и вспоминал, как было с ним самим — когда рыдающего омегу силой притащили домой, Лиам сделал то же самое. Рой ничего не забыл, хотя прошло уже почти восемнадцать лет. Годы боли и унижений. Боль от утраты любимого человека, тяжкого чувства отвращения к самому себе после бесплодного насилия мужа, чувство безнадёги, когда не во что было больше верить, кроме Мика, который не отходил от него в самые тяжёлые минуты. Рождение сына кое-как сгладило всё, но видя, сколько всего Тейлз унаследовал от своего настоящего отца, Рой снова и снова вспоминал дни встреч с Рольфом, его невероятные рассказы, ласки и поцелуи. И от этого становилось ещё горше.

Допив чай, Тейлз только теперь обратил внимание на то, чему прежде не придавал значения — в запахах родителя и Мика ясно чувствовалось нечто общее. То, как это объяснялось в магических мирах, навело на определённые мысли, и Тейлз решился спросить.

— Оми... а ты и Мик родственники?

Старый омега испуганно вздрогнул.

— Кто тебе это сказал?

— Я сам учуял. — Тейлз коснулся своего носа. — Хаул говорил, что мы, омеги, особенно если у нас достаточно чистая кровь, способны чуять подобное.

— Какой такой Хаул?

— Мой возлюбленный. — Тейлз с болью прикрыл глаза, вспомнив любимого. Да, возможно, он не осудит, но встречаться с ним после того, что случилось, было всё-таки страшно. — И если Боттом думает, что лишил меня невинности, то он жестоко ошибается.

— ЧТО??? — Рой с ужасом уставился на сына.

— Да, оми, я всё это время предавался греху разврата и порока, — печально усмехнулся Тейлз. — Более того, моим любовником стал омега, которого у нас называют порождением Деймоса. Мы стали парой ещё до Нового Года. Его зовут Хаул Френстон, он на три года старше меня, сирота. А ещё он маг и очень смелый человек, который не боится разговаривать на равных ни с кем. И мне с ним было так же хорошо... как тебе с моим настоящим отцом, — взял ошеломлённого родителя за руку Тейлз. — И я много успел узнать о папе Рольфе. Он был удивительным человеком, которого многие ещё помнят на родине. Он создавал удивительные вещи, которые называются "артефакты", был гениальным учёным, а ещё он был близким другом родителей Хаула и его крёстным. Даже Хаул немного помнит его и говорит, что это был очень хороший человек. Мне показывали его изображение, даже подарили его, и я рад, что узнал о нём. Он мне очень понравился. И он был бы мне замечательным отцом. В том мире вообще много хороших отцов.

— В... каком мире? — Голос Роя задрожал, а в глазах снова блеснула влага. — Разве Рольф не был обычным обманщиком?

— А разве ты сам не убедился в том, что это правда? Ты отдал Моррану свою брошь, и Морран остался доволен. Значит, папа превратил её в артефакт, и я не верю, что за все эти годы ты не понял, что эта вещь волшебная. Разве не с её помощью ты понял, когда мне можно сбежать из дома? — Рой растерялся и отвёл взгляд. — И ты был прав — я встретил Хаула. Он привёл меня в свой удивительный мир. Это мир магии и справедливых законов. Я жил в доме на летающем острове, и через этот дом можно попасть в разные миры. Он называется Вратами, а Хаул служит Стражем при них. Я помогал ему нести эту службу, представляешь? Я видел много самых разных людей и зверей... Там есть звери, которые умеют разговаривать и живут наравне с людьми! И я хорошо знаком с некоторыми из них. Например, капитан городской полиции Гиза Радклиф и его жена, почтенная госпожа Ребекка. Я видел двух их младших детей Рика и Риса. Они уже совсем взрослые и даже подыскали себе пары. А их старший сын Рэдд и вовсе необычный! Его бабушка Ирена вышла замуж за человека-альфу, и Рэдд родился похожим и на человека и на зверя одновременно. У него собачьи уши и хвост, чёрный нос и жёлтые глаза, он ходит почти всегда на четвереньках, но он умный, милый и добрый. И он мой самый близкий друг. Морран тяжело ранил его, когда пришёл за мной, но до ближайшего Целителя не так далеко, да и в коридоре есть дежурный. Я очень надеюсь, что Рэдд выживет, и я обязательно увижу его снова.

Рой неуверенно пощупал лоб сына.

— Сынок... ты хорошо себя чувствуешь?

— Я здоров, оми! И я не сочиняю! И я точно знаю, что Хаул меня не бросит! Он обязательно придёт за мной. Главное — не допустить, чтобы меня успели выдать замуж. Не довели хотя бы обряд до конца, иначе Ковен Архимагистров может отказать мне в убежище, хотя во мне есть кровь этого мира — даже сигнальные чары на Вратах не распознали во мне чужака. Оми, разве похоже, чтобы я жил где-то в глуши и питался одними кореньями?

Да, Тейлз совершенно не выглядел недокормленным или оборванным, когда Морран приволок его к месту встречи. Напротив, его одежда выглядела странно, но выглядела почти новой и опрятной, однако поверить в услышанное было всё равно непросто. Даже при том, что подарок Рольфа, и правда, оказался необычным. Как и он сам.

— Так что скажешь, оми? Ты и Мик родственники?

— Нет, этого быть не может. Я же знаю, кто мои родители!..

— Это правда, — чуть слышно признался Мик. — И мы не просто родственники. Ты... мой сын.

— К...как?.. — Рой огорошенно уставился на старого слугу.

— Я был куплен ещё совсем молоденьким, а когда сын хозяина женился, то задумал забавную, по его мнению, шутку. — Мик коснулся своего ошейника. — Он выписал в свой дом другого раба, чтобы он зачал мне ребёнка. Этот ребёнок, по задумке хозяина, должен был с самых малых лет прислуживать его сыну, но всё пошло не так, как он задумал. Ты появился на свет чуть раньше, а потом ребёнок хозяина умер. Беременность и без того была очень тяжелой, и я слышал, что в этой семье уже не в первый раз бывали трудности с рождением наследников. Один раз даже пришлось усыновлять ребёнка со стороны.

— В мире моего отца это называют последствиями грязной крови, которая всё копится и копится, — объяснил Тейлз. — Отсюда и вонь. Здесь не признают те законы богов, которые знают там. Ведь папа Рольф хорошо пах, верно?

— Да. Это было так хорошо, что рядом с ним я забывал про всё. — Рой сгорбился и спрятал лицо в ладонях.

— Если бы всё сложилось удачнее, то ты бы стал Роем Гриффином, а не Роем Фергюссоном. — Тейлз приобнял его и потёрся щекой о плечо родителя, блаженно вдыхая его запах. — Ты бы жил в уважении и заботе. И папа был умным, серьёзным и предусмотрительным. Если он рискнул придти за тобой, то сумел бы о тебе достойно позаботиться. Как и обо мне. А, может, у меня были бы братья.

— Когда сын хозяина умер, — продолжил Мик, — то он побоялся сообщать об этом родственникам, и тебя у меня забрали, объявив сыном хозяина и его мужа, а мне приписали умершего. Правда, мне позволили заботиться о тебе, но запретили говорить правду. Потом я стал частью твоего приданого, когда тебя решили выдавать замуж — я сам попросил об этом, чтобы всегда быть рядом с тобой.

— А... каким был мой отец?

— От него уже получили несколько здоровых детей, почему хозяин его и выписал к себе. Твой отец был бетой, обладал замечательным запахом и был очень ласковым и заботливым со мной. Вот только имени его я так и не узнал — за какую-то провинность ему вырезали язык. Когда моя течка завершилась, он вернулся к хозяину, и больше я его не видел.

— Вот почему других детей у меня не было...

— Да, оми — твоя чистая кровь не хотела смешиваться с грязной кровью Фергюссонов, — кивнул Тейлз. — Зато она приняла кровь моего отца. И у нас есть шанс уйти туда, откуда пришёл папа. Надо только дождаться Хаула.

— Но ведь твой Хаул всего лишь омега! Что он может сделать? И всё уже решено!

— Ничего ещё не решено, — уверенно ответил Тейлз. — Дороги, что боги плетут для нас, непредсказуемы. Всё может измениться в самом конце и дать начало чему-то новому. Так учат в папином мире. Будущее не настолько предопределено, как говорит наша Церковь — мы можем выбирать из множества путей. И я выбрал. Я буду верить до самого конца. И если всё сложится самым благоприятным для меня образом... вы пойдёте со мной?

Рой и Мик опасливо переглянулись, вспомнив, как много лет назад о том же спрашивал погибший Рольф.

— С... вами?

— Да. Вряд ли всё повторится, как тогда — Хаул не настолько глуп, чтобы идти одному. Это папа тогда был один, и ему не повезло. Теперь всё будет по-другому. Надо только подождать.

Рой смотрел на сына и с трудом его узнавал. Тейлзу едва-едва исполнилось семнадцать, а говорит он как взрослый, проживший не один десяток лет! И как говорит! Где он всего этого только набрался? Ведь подобное омега слышал только от Рольфа. Он мало что понимал из рассуждений альфы, нежась в его объятиях и купаясь в волшебном аромате, но звучало это заманчиво и приятно. В это хотелось верить. Потому Рой и пошёл за ним. Гибель Рольфа стала тяжким ударом и крушением всех надежд, и все эти годы Рой пытался убедить себя в том, что все обещания были всего лишь выдумкой. Тейлз говорит, что что-то ещё можно возродить, но омега боялся поверить снова. Просто боялся.

— Посмотрим. А сейчас тебе надо отдохнуть. Ложись спать.

Рой взглянул на Мика, начавшего взбивать подушки, и решил поговорить с ним, когда Тейлз заснёт. Поверить в то, что старый преданный слуга его настоящий родитель, было ещё труднее, чем в сказки Рольфа. Но ведь Рольф пришёл из ниоткуда, а Мик был рядом с самого его рождения! Да и омега, которого он всю жизнь считал своим родителем, с годами стал относиться к нему как к чужому. Неужели...

Рой совсем запутался.

— Прости, что не сразу впустил — был посетитель.

— Ничего. — Говард сбросил рваную куртку и начал спешно умываться и мыть руки. Он успел столько насмотреться и наслушаться в городке, что хотелось пойти в баню и как следует отмыться целиком! — Боги, как так можно жить?! Это же просто мрак и дикость какие-то! Неудивительно, что Мастер Рольф захотел забрать господина Роя оттуда.

— Узнал что-нибудь? — Хаул торопливо сорвал с крючка полотенце и встал рядом.

— Свадьба состоится в местном храме, после чего Тейлза увезут в другой город, а оттуда его достать будет уже непросто — этот Боттом был важной шишкой в морском министерстве, а это значит, что его дом только штурмом брать надо.

— Значит, эта старая развалина Фейн умер?

— Ещё до Нового Года. В городке только о грядущей свадьбе и судачат. Денег, говорят, уже потрачено немеряно!

— И когда она состоится?

— Через три недели. Личный лакей Боттома всему рынку хвастается, что в доме его хозяина затевается большой приём, ожидается куча важных гостей, нужно как следует подготовиться... А пока эта мразь живёт в доме Фергюссонов, и мне страшно даже представить, как там Тейлз.

— Если Лиам уже после помолвки готов был подложить Тейлза под Фейна, то Боттому наверняка отдал без вопросов. — Хаул прислонился плечом к стене и выругался. — Не покалечили бы его там!

— Ничего, Тейлз справится, — не совсем уверенно сказал альфа, забирая у Двуликого полотенце. — Я помню, каким он был, когда ты нас только знакомил. За это время Тейлз сильно изменился и поумнел. Он знает, что мы его не бросим, и будет ждать.

— Из дома его, конечно, не выпускают.

— Держат под замком, — кивнул Говард. — Так как будем действовать?

— В самое ближайшее время нужно обследовать храм, чтобы просчитать, как будем уходить. И когда доведём всех до Врат, надо устроить что-нибудь, чтобы это стадо не трогало дом и даже не решалось соваться в него ещё долго.

— Артефакты исключаются.

— Само собой. Надо походить по учёным или мастерам-механикам и поспрашивать. И стоит поставить что-то посерьёзнее обычных шутих. Кстати, как думаешь, где лучше всего доставать оружие? На получение официального разрешения нужно время, да и спалимся раньше времени.

— Капитан Радклиф собирался наведаться к одному бывшему "клиенту", который как-то попался на подпольной торговле огнестрелом — он в этих делах как рыба в воде. Много брать нельзя и стрелять только в случае необходимости. Многозарядного оружия у них до сих пор нет, и это нам в помощь. — Говард оглядел приятеля и слегка поморщился. — Хаул, без обид, но тебе не помешало бы помыться и переодеться. Давай я вызову господина Рутгера, а ты в баню сходишь? Да и мне целиком отмыться дико хочется...

— Завтра схожу. Сейчас настроения совершенно нет. И прибраться надо.

— Помочь?

— Если тебе не трудно...

В дверь постучались со стороны Гиза. Оказалось, что это явилась госпожа Ребекка, и выглядела самка очень решительной.

— Говард уже вернулся? Отлично. Теперь в закрытый мир пойду я.

— Тётушка... — растерялся Хаул.

— И не вздумай спорить. — Самка сбросила лёгкое пальто на спинку ближайшего стула и взялась за воротник платья. — И за Тейлзом я тоже пойду с вами.

— Но там будет опасно...

— Мой сын не побоялся вступить в бой с опасным преступником, чтобы защитить мальчика, и я не отступлю.

— А как Рэдд? — с отчаянной надеждой спросил Двуликий.

— Опасность уже миновала, — смягчилась госпожа Ребекка, и Говард подхватил на руки снятое платье. — Он сейчас спит, и я хочу принести как можно больше хороших новостей, чтобы он быстрее поправился. Рэдд хочет пойти с нами, и стоит подготовить его к тому, что он там увидит. Сколько у нас времени?

— Около трёх недель. Точный день узнаем позже... А вы уверены, что Рэдд успеет к тому времени поправиться? Раны были серьёзные.

— Думаю, он достаточно окрепнет, а если ещё и не будет излишне рисковать и лезть в самое пекло, то обойдётся. Правда, придётся его потом вернуть в больницу долечиваться, но если Рэдда не взять, и он узнает, то мальчик обидится надолго и сбежит, и одни боги знают, что может случиться — точно пострадает. Уж я своего сына знаю.

Самка придирчиво оглядела себя со всех сторон, пригладила шёрстку, и Хаул, скрепя сердце, пропустил её через Врата. Мать есть мать, и не имеет значения, родные ей дети или нет. Раз уж приняла кого-то, то умрёт, но защитит. Хаул хорошо знал это не только по школьным урокам расоведения — после гибели его родителей госпожа Ребекка заботилась о сироте наравне с собственными детьми.

Капитан Радклиф выбрал себе замечательную подругу.

Едва Тейлз опомнился после первого изнасилования, его выволокли из комнаты и приказали прислуживать будущему мужу. Юноша отказался, и Боттом снова начал на него давить. Тейлз отчаянно и вполне успешно сопротивлялся, а когда Боттом попытался принудить его силой, то сумел нанести альфе такой сильный удар в середину груди кулаком, а потом ногой в пах, что тот сам отпустил. Потом альфа заявился к нему в комнату, выгнал Роя с Миком и заперся. Омеги долго сидели под дверью, дрожа от пробивающихся из-за двери выплесков силы альфы, слушая рык Боттома и его заверения, что "наглец" обязательно подаст голос, но Тейлз не издал ни звука. Никакие побои не сломили омежьего упрямства. Рой плакал, глядя потом на бледного, как снег, но продолжавшего высоко держать голову сына. На следующий день привели городского каноника преподобного Брэдли, чтобы тот наставил заблудшую душу на путь истинный, однако Тейлз всё с той же дерзостью так выбесил священника своими ответами, что бета яростно проклял еретика и пригрозил судом инквизиции, если тот не одумается до свадьбы. И назначил покаяние, которое Тейлз с презрением отказался выполнять, за что был снова изнасилован Боттомом.

— Зачем? Зачем ты это делаешь? — вопрошал Рой, когда Тейлз вернулся в свою комнату с новыми синяками на руках и ногах.

— Я должен показать им свою силу. Должен вытерпеть всё, пока за мной не придут. И наверняка придут не с пустыми руками. Пусть не думают, что я слабый. Пока не будут сказаны последние слова каноника, я останусь свободным, а до того может произойти что угодно. И Хаул мне обещал, что если не получится меня освободить, то мы умрём вместе. Я готов к этому.

— Что?.. О чём ты говоришь?!!

— Самоубийство это не грех, оми. Это решение, которое каждый принимает сам. Один из путей, только и всего. Да, кто-то другой может убедить жить дальше, но если человек и после не увидит ни одной достаточно веской для себя причины, чтобы остаться, то он имеет право уйти.

— Но боги и Светлейший...

— Я не думаю, что они хотят именно того, что проповедует наша Церковь. Они всего лишь создали окружающий нас мир и управляют им, выстраивая пути жизни для каждого человека, который появляется на свет. Мы рождаемся, учимся, набираемся опыта и на каждом шагу делаем какой-нибудь выбор. Это как перепутье, на котором мы решаем, куда идти дальше. Можно пойти прямо, направо, налево или вообще сойти с дороги. То есть умереть. Если есть сама возможность — значит, можно. Пользоваться ею или нет — каждый для себя решает сам. Дороги разных людей то сходятся, то расходятся, делают петли и возвращаются обратно. Мы вольны выбирать эти дороги, чтобы не говорили наши священники. Это право у нас никто и никогда не отнимет. Как и способность думать и чувствовать. Так говорит Магистр Юстас, а он мудрый человек. В мире, где родился и вырос папа Рольф, по этим заповедям живут долгие поколения, и всё у них неплохо складывается. Развивается не только магическая наука, но и обычная, как у нас. И там гораздо лучше, чем здесь. Там больше чистоты, а здесь всё больше грязи. Ты же жил с моим отчимом. Это было хорошо? Не хотелось ли тебе уйти? Ты ведь остался ради меня и дедушки Мика, верно?

— Милый... о чём ты? — Рой побледнел. Как Тейлз догадался, если даже Мик так ничего и не узнал о мыслях сына о самоубийстве?

— Здесь у нас отбирают надежду. Там нам её дают с самого рождения. Мы свободны, но эта свобода даёт и большую ответственность за всё, что мы делаем и какие решения принимаем. Мы не можем всегда знать, что нас ждёт впереди, ведь любой выбор может привести куда угодно. И не только наш. Поэтому я надеюсь, что обязательно вернусь туда. Вернусь к Хаулу, и всё у нас будет хорошо. — Тейлз поднял глаза, затянутые пеленой слёз. — Оми, я очень хочу, чтобы ты познакомился с Хаулом. Чтобы ты увидел Гиз, Тамилу и наш остров. Чтобы ты благословил нас, а потом увидел нашего первенца. Я хочу верить, что Рэдд выжил. Что он обязательно найдёт себе пару, и старики из Ковена снимут свой глупый запрет. Рэдд такой славный парень, и я хочу посмотреть, какими будут его дети. Для этого я должен надеяться и ждать, когда придёт Хаул. А он обязательно придёт и заберёт меня. Он обещал. Сам я сейчас не могу сбежать — за мной слишком плотный надзор. И папиного артефакта у нас нет. Я могу сейчас только бороться и ждать. Чтобы, когда за мной придут, не стать помехой или обузой. Мой папа был смелым и решительным. Я хочу быть таким же, как он.

— Мой мальчик... — Рой стиснул сына в своих объятиях. — Когда ты успел стать таким?

— Я повзрослел, оми. — Тейлз уткнулся в родительское плечо. — Я многое познал и понял, когда встретил Хаула. И не только его. Я хочу, чтобы и ты это узнал и увидел. Стал свободным. И дедушка Мик тоже — он заслужил прожить остаток своих дней в покое и уважении. Вы пойдёте со мной?

— Да, мы пойдём с тобой.

— Хаул... — Рэдд с трудом привстал, и дежурный омега тут же поспешил его уложить обратно. — Ты пришёл...

Раненому выделили отдельную комнатку с окном, чему Хаул только порадовался — можно спокойно поговорить без лишних ушей. А сказать надо много чего. Да и времени на посещение много не дали. Страж украдкой огляделся, но заметил только самые обычные для целительства артефакты.

— Извините, вы не оставите нас наедине, — попросил Хаул сородича. — Совсем ненадолго?

Омега с сомнением поджал губы.

— Хорошо, только не позволяйте вашему другу вставать, а то он так и норовит убежать куда-то. Если Рэдд не будет вести себя так, как и положено примерному пациенту, то нам придётся привязывать его к кровати.

Услышав это, человек-пёс тут же присмирел, а Хаул мысленно рассмеялся. Его лучший друг неисправим!

— Об этом не беспокойтесь — я за ним присмотрю.

— Да уж будьте так любезны. Да, Рэдд уже идёт на поправку, но чрезмерная шустрость ещё может ему навредить.

— Его можно понять — наш общий друг похищен.

— Я понимаю и сочувствую, но вставать без разрешения ещё рано.

Едва дежурный закрыл за собой дверь, Рэдд всё же снова попытался сесть, и Хаул подхватил его под руку, чтобы помочь устроиться поудобнее. Рэдд был очень бледный, с тёмными кругами вокруг глаз, успел сильно исхудать, из-под больничной рубашки выглядывают бинты. Значит, ещё и рёбрам досталось сильнее, чем он счёл. Без слёз не взглянешь, и Тейлз бы точно прослезился.

— Хаул, скажи что-нибудь!.. — взмолился раненый.

— Сиди спокойно и слушай. Времени у меня мало. И если ты будешь плохо лечиться, то мы тебя с собой не возьмём.

— Когда??? — Жёлтые глаза парня понимающе вспыхнули.

— Примерно недели через две. Тебе этого должно хватить, чтобы окрепнуть и набрать хоть какую-то форму. Так что веди себя хорошо и терпи. Тейлза выдают замуж, и мы должны его забрать до того, как обряд венчания будет завершён. Понимаешь? — Рэдд с жаром закивал. — Так что делай всё, что тебе говорят, иначе останешься здесь.

— Я буду слушаться! — испуганно заверил Двуликого Рэдд. — А кто ещё с нами?

— Говард и твои родители. Поскольку вы в том мире превратитесь в бессловесных животных, то нужно выработать достаточно подробный план, всё как следует разведать и подготовиться. Попытка у нас будет только одна. Если она провалится, то Тейлза увезут в другой город, и мы его потеряем навсегда.

— Понимаю, — чуть слышно ответил Рэдд, вцепился в край своего одеяла, и его уши опустились.

— Мы уже выяснили, что новый "жених" Тейлза альфа и бывший военный, служил где-то на морском флоте. Значит, он будет в парадном мундире и при оружии. Мы с Говардом тоже не с пустыми руками пойдём, но беспорядочную стрельбу устраивать нельзя. Так что постоянно держи в голове, что этот тип запросто может тебя ранить, а то и убить одним точным ударом. Я не хочу потом оправдываться перед твоей мамой.

— Хорошо.

— Уверен, что Тейлз нас уже ждёт. При первой же возможности оттащим его подальше от этого альфы и прикроем. И господина Роя с почтенным Миком тоже. Думаю, ты их сразу узнаешь.

— Хорошо.

— Действовать придётся быстро и так же быстро уходить. Возможно, будет погоня, и на этот случай мы оставим в доме пару ловушек, чтобы отпугнуть надолго. Народ там достаточно суеверный, невежественный, и это нам на руку. Однако план может сорваться в любой момент. Помни об этом и будь очень осторожен.

— Буду.

— Надеюсь. Если не получится забрать господина Роя и почтенного Мика сразу, то потом вернёмся за ними. В любом случае, это будет не самая трудная часть плана. Если всё же получится их забрать, то Врата тут же засекут чужих и сообщат куда следует.

— Ковен... — Брови Рэдда изогнулись "домиком".

— Часть его, — поправил друга Хаул. — Так думает Учитель Юстас. Он, конечно, постарается нам помочь, но шума в любом случае будет много. Если вдруг во время разбирательства начнётся битва магов, то действуем по обстоятельствам. Если будет возможность увести господина Роя, почтенного Мика и Тейлза в безопасное укрытие, то именно это и надо сделать, чтобы они не пострадали. Кстати, я через Учителя отдал твой жетон надёжному Мастеру, чтобы наложили на неё щитовые чары. Не забыл, как ими пользоваться?

— Не забыл — когда мы притон брали, то так уже делали, — приободрился человек-пёс.

— Лишним не будет. Пока мы будем в закрытом мире, жетон полежит в моём сундуке, а когда вернёмся, то я тебе его сразу верну. Всё понял? — Рэдд снова закивал. — Молодец. Когда мы соберёмся идти, то твоя мама тебя заберёт — якобы на пару дней домой. Потом ты, конечно, вернёшься долечиваться.

Рэдд осторожно дотронулся до своей перетянутой груди и чуть поморщился.

— У нас ведь всё получится?

— Будем надеяться. Деймос непредсказуем, сам знаешь. Остаётся только верить.

— Тогда всё получится. Нельзя, чтобы Тейлз остался жить с тем, кто ему противен.

— От нас много чего будет зависеть, — напомнил ему Хаул.

— Я знаю. И я всё сделаю, что надо.

Артефакт над дверью замигал — время посещения истекло. На прощание Хаул осторожно обнял друга, мысленно молясь, чтобы с тем ничего не случилось. Брать его с собой, да ещё недолеченного, было рискованно, но и матушка Рэдда тоже права. Так хотя бы на глазах будет и не наломает дров похлеще. Да и больничный режим станет соблюдать старательнее.

— Странно... — Старый альфа задумчиво разглядывал брошь, лежащую перед ним на столике, и хмурился.

— Что именно? — полюбопытствовал Морран, расслаблено сидящий в соседнем кресле и потягиваюший из бокала порцию вина.

— Структура яшмы и гранатов какая-то странная.

— И что в ней странного?

— Какие-то частицы встроены в кристаллическую решётку, причём без нарушения целостности самих минералов. Именно эти частицы и излучают магию. И её всё ещё достаточно, чтобы артефакт работал! Как Рольф это сделал? И что это за частицы? Восемнадцать лет!!! Без подзарядки!!! В варварском мире, лишённом магии!!! Это просто... гениально!!!

— Значит, мне больше не придётся шастать по этому отсталому миру и общаться с аборигенами? — уточнил Следопыт. — Они меня, если честно, уже подбешивать начали своей лицемерной религиозностью. Одежда неудобная, развлечений приличных с гулькин нос, удобств нет! Да и без магии...

— Понимаю, сын. Больше тебе туда идти не придётся. А как другие твои дела?

— На спокойную старость хватит. Даже на пенсию уходить неохота...

— Только осторожнее — я уже не могу тебя прикрывать так, как раньше, — посуровел старый альфа. — Тебя всё ещё обвиняют в убийстве Френстонов, и доказательства выглядят достаточно убедительными.

— А разве срок не вышел? — вскинул бровь Морран.

— Не вышел — прошло всего десять лет. Если попадёшься на чём-нибудь снова, то вряд ли я смогу тебя вытащить.

— Вытащишь, — цинично хмыкнул Морран. — Я один тонуть не стану, и, думаю, Ковену любопытно будет узнать, чем ещё помимо своих прямых обязанностей занимается...

Удушающий магический захват прервал речь Следопыта, и бокал с остатками вина упал на дорогой ковёр.

— Слушай ты, байстрюк, не зарывайся, — негромко рыкнул старый альфа. — Забыл, кто пропихнул тебя в Академию? Если бы не я, тебя бы никто с такой репутацией учить не стал! Кто все эти годы снабжал тебя артефактами? Не говоря уже о том, что именно благодаря моим связям ты всё ещё на свободе! И если ты разинешь свою поганую пасть, то тебя просто по-тихому прибьют в камере. Я эти годы тоже не сложа руки сидел.

— Убьёшь собственного сына? — просипел Морран.

— Избавлюсь от ошибки юности, — поправил его старик, отпуская. — И угораздило же меня связаться с этой малолетней шлюхой Дарси!

— Ага, сладеньким был до самого конца, — хищно облизнулся Морран. — Наверно, и сейчас бы не отказался покувыркаться с одним из нас.

— Да и ты, гляжу, тоже недалеко от него ушёл, — презрительно смерил сына долгим взглядом старик. — Если бы не моё поручительство... Много ублюдков в том мире оставил?

— Понятия не имею. Ничего, им только на пользу пойдёт...

На столе роскошной гостиной вспыхнул переговорный шар, и Морран поспешил выбраться из зоны видимости. Старик узнал дежурного наблюдателя из службы Врат, с которым было сложнее всего договориться — парень входил в круг ближайших учеников Каннингема.

— Какие новости, Марко?

— Через Врата Хаула Френстона снова кто-то проследовал в закрытый мир и обратно. Сэр, это уже начинает настораживать. Может, всё-таки сообщить в Ковен? Вдруг это контрабанда?

— И кто туда ходит?

— Судя по характеру сигнала — один человек и двое зверей.

— Продолжаем наблюдение — надо подсобрать статистики, чтобы итоговый отчёт выглядел достаточно убедительно. И если Френстон будет уличён в незаконной деятельности, то осудить его будет проще. Наружное наблюдение что-нибудь докладывает?

— Так точно. В закрытый мир ходят Говард Буч, капитан городской полиции Радклиф и его жена. — Марко нахмурился. — Сэр, меня беспокоит тот факт, что это движение началось после похищения Тейлза Фергюссона. Да и в день его похищения...

— Продолжайте наблюдение, — оборвал дежурного старик. — Что бы за всем этим не стояло, несанкционированный проход в закрытый мир — это уже преступление. И раз уж они начали так часто шастать туда-сюда, то стоит ждать любых неожиданностей. Если из закрытого мира кто-нибудь проберётся к нам, то мы должны быть к этому готовы.

— Слушаюсь, сэр.

Переговорный шар погас, и Морран вернулся в кресло.

— Ты уверен, что этот Марко надёжен? Он, кажется, уже о чём-то подозревает. Не стукнул бы Каннингему...

— Мой авторитет пока работает, да и сам парень у меня в долгу, так что будет молчать как миленький. Боги, как же в этом плане удобнее в том варварском мире! Никто вышестоящему и слова поперёк не скажет, а тут приходится юлить перед букашками, чтобы не вздумали пожаловаться!

— Демократия, — словно выплюнул это слово Морран. — Утешение для слабаков.

— Это верно. Ты куда сейчас? Снова в бордель?

— Нет, спать. Комнату хоть дашь... отец?

— Иди. Только не шуми и в окне не светись. Мои, конечно, в отъезде, но кто знает, когда вернутся?!

Морран ухмыльнулся, встал и направился к лестнице на второй этаж. Старый альфа долго смотрел ему в след, после чего досадливо плюнул и снова обратил своё внимание на лежащий перед ним артефакт.

Дотронуться до броши старик не мог — сволочной сынок не вручил ему равные права хозяина, хотя вполне мог. Дрянь! Что именно делает артефакт пока выяснить не удалось, однако сам факт, что в нём ещё остаётся заряд магии, внушал почти суеверное восхищение перед мастерством покойного артефактора. И куда он свои записи спрятал??? У Френстонов ничего, у Каннингема тоже пусто, в старом доме и мастерской Гриффинов никаких следов, что туда кто-то вообще заходил, Гиз обшарен от самых высоких крыш до самых глубоких катакомб. Тоже безрезультатно. А ведь если бы Рольфа не застрелил Лиам Фергюссон, то он бы наверняка вернулся домой с тем щенком и попытался вернуть себе дневники. Значит, они должны быть, по сути, в шаговой доступности. Отводящие чары? Сотворённые по той же технологии, что и заряд этой брошки? Если да, то они не должны срабатывать на хозяина, иначе бы Рольф сам не смог забрать собственную вещь. И из-за этого придётся допустить возвращение его сына на родину отца, осудить Френстона и его сообщников, чтобы не путались под ногами, а самого Тейлза прибрать к рукам и поводить по самым перспективным местам — авось увидит что-то необычное. Если артефакт-хранилище заклят на кровь хозяина — самый распространённый приём, то мальчишка способен хотя бы частично противостоять этим чарам — в его жилах течёт кровь Рольфа.

А этот Тейлз неплохим парнем вырос! Хоть и всего лишь омега из варварского мира, а смышлёный и толковый — немало унаследовал от отца. Нельзя исключать и то, что он может быть ребёнком Истинного Предназначения. Эх, жаль, что свой собственный отпрыск, нагулянный в юности, оказался такой сволочью! Казалось, пристроил к делу, дал возможность получить приличное образование и сделать полезным для воплощения собственных планов, а этот ублюдок так и норовит всё испоганить! Как только дневники Рольфа отыщутся, стоит от него окончательно избавиться, пока не пустил по ветру всё, чего его отец успел добиться за прошедшие годы.

Тейлз молча смотрел на себя в зеркало. Белый роскошный свадебный наряд уже был готов и сидел как вторая кожа. Он был безусловно хорош, вот только свадьбы не будет. При любом стечении обстоятельств.

Боттом как отставной морской офицер будет в парадном мундире и при наградном оружии. Этим оружием будет роскошный кортик, и Боттом, в очередной раз пытаясь заставить будущего мужа подчиниться, помахал у него перед носом этой вещью. Тейлз с содроганием понял, что жестокий альфа затачивает не только острие, но и боковые грани своего кортика. Если получится выхватить его из ножен... Бить насмерть — это совсем не то, что кулаком. Хватит ли ему духа сделать это, если ничего другого не останется? Говард говорил, что когда здесь и сейчас в моменте стоит вопрос жизни или смерти, то думать просто некогда. Или ты или тебя. Быть может, другого выхода и не будет, но как же не хочется пачкать руки чей-то кровью! Чем он тогда будет отличаться от Моррана, убившего родителей Хаула? А, возможно, и не только их.

Рой поправил на сыне кружевной широкий отложной воротник. Омега был бледен — накануне ночью Тейлз снова подвергся насилию, но на этот раз Боттом по лицу его не бил. Остальные побои успешно заживали, а если что-то и останется, то следы скроет пудра.

— Тейлз... может, не будешь сопротивляться? Что, если он случайно убьёт тебя?

— Нет, оми, я должен бороться, чтобы быть готовым, когда за мной придут. Да и этому гаду, похоже, нравится укрощать омег — я видел, как горят его глаза. Он не убьёт меня, чтобы добиться своего наверняка уже после свадьбы.

— А ты уверен?..

— Хаул в любом случае придёт. И наверняка не один. Он мне поклялся в этом. Я буду ждать до последнего.

— Но почему так важно не довести обряд до конца?

— Заговорщикам из Ковена я не нужен — я прямой наследник своего отца. Они используют любой повод отправить меня обратно и не позволить защитить свои права. Если я стану законным мужем здесь, то могут прибегнуть к закону, который учитывает местные законы и традиции, которые имеют преимущество перед законом того мира, где проходит разбирательство. Такие случаи уже были, почему закон и появился. Его уже давно не используют, но и не отменили до сих пор. Мне это объяснил Магистр Юстас, а он всё знает. Так что нужно любым способом оттянуть свадьбу, чтобы дать больше времени моим друзьям.

В комнату вошёл Мик с чайным подносом, уставленным чашками. Поставив свою ношу на столик, старый омега как-то странно покосился на внука.

— Дедушка, что-то случилось?

— Тейлз... ты, кажется, говорил, что звери, когда попадают к нам, превращаются в обычных собак...

— Да. А что? — Тейлз обмер.

— Когда я сегодня ходил на рынок с одним из портных, ко мне отчего-то привязалась какая-то собака-самка. С виду бродячая, грязная, но какая-то слишком упитанная для этого. Она постоянно ходила за мной, тыкалась в ноги, даже хватала за штаны и пыталась куда-то тянуть.

— Как она выглядела? — Тейлз ушам своим не поверил. Неужели?..

— Каштановой масти и с красными глазами. И взгляд у неё был какой-то слишком умный и настойчивый.

Тейлз тут же зажал себе рот, чтобы не закричать от радости.

— Тётушка Ребекка! Это она! Я уверен, это она! Матушка Рэдда! Значит, мои друзья уже готовятся! — Тейлз не удержался и запрыгал на месте, как Рэдд, бывало, от переизбытка чувств. Потом бросился к деду и обнял его. — Это же хорошо, что тётя Ребекка тебя нашла и узнала! Если она снова тебя куда-нибудь потянет — смело иди, хорошо? А если ты ещё увидишь бурого пса с жёлтыми глазами, то тоже иди за ним.

— Пёс?

— Это капитан Радклиф, папа Рэдда. Расскажешь им всё. Они обязательно поймут, даже если ответить не смогут.

— Х-хорошо... Но что мне им сказать?

— Что я их жду. Очень жду. И что я не сдался.

У Тейлза от сердца отлегло. Раз даже тётушка Ребекка здесь, значит, её пропустил сам Хаул. Значит, они уже ведут разведку, чтобы подготовиться. Значит, скорее всего, день венчания станет решающим. Эх, припасти бы что-нибудь ещё... На всякий случай.

Мик вышел к мосту и оперся о каменные перила, переводя дух. Годы всё больше брали своё, омега слабел, но дух его всё ещё был достаточно крепок. Даже после всех невзгод и страданий.

Вера единственного внука в загадочных друзей была настолько сильна, что даже сам Мик почти поверил в возможное чудо! Хотя вся его жизнь говорила, что чудес не бывает. Бывают только скупые подарки богов, которыми для него стали встреча с отцом Роя, с Рольфом и сын с внуком.

Выбраться из хозяйского дома получилось только к ночи — продолжалась подготовка к свадьбе, и старый невольник был по горло занят работой. Рынок к тому времени уже опустел, искать загадочных собак по всему городку бы просто не хватило сил, и Мик решил идти туда, где его легко заметить. Если что — какой со старика спрос? Если таинственные друзья Тейлза ещё не вернулись домой...

Ночь была удивительно тихой, и на душе старого омеги заметно полегчало. Приближалось лето, воздух становился всё чище, к нему начали примешиваться запахи молодых трав. От реки тянуло влагой, и в памяти Мика зашевелились приятные воспоминания. Он вспоминал те самые летние дни, когда к нему и Рою неожиданно обратился молодой, необычно одетый незнакомец, который как-то незаметно и очень быстро очаровал обоих омег. Лохматый, слишком худой, не такой рослый и мускулистый, как положено альфе, заметно неуклюжий, необычно учтивый и стеснительный. В его серых глазах сияла такая доброта, а запах был настолько чист, что Рой потерял голову. Его тянуло к чужаку как на аркане, и Мик не на шутку встревожился — Рой уже был помолвлен с Лиамом Фергюссоном. Если случится непоправимое... Однако родительское сердце тоже дрогнуло, и Мик начал помогать сыну встречаться с этим парнем.

Странный альфа назвался Рольфом Гриффином. Уже при первой встрече создалось впечатление, что он уже давно их обоих знает и безмерно рад встрече, вот только откуда?.. О себе Рольф говорил весьма уклончиво, а вместо этого либо расспрашивал их самих либо рассказывал совершенно невероятные вещи. Что-то из того, что он говорил, было сложно понять, особенно когда Рольф обрывал свой рассказ на полуслове, будто пугаясь чего-то. Он часто употреблял странные слова, которые говорили о его большой учёности. А какими глазами он смотрел на Роя! Такого восхищения Мик не видел даже в глазах отца своего ребёнка в те единственные дни и ночи, которые они провели вместе! А ведь взгляд лишённого языка беты был весьма говорящим. И Рой отвечал Рольфу не менее восхищённым взглядом. Взаимное влечение было очевидным, и только правила приличия не позволяли им сразу броситься в объятия друг друга. Если бы не злосчастная помолвка, то Мик бы с лёгким сердцем отпустил сына с этим странным чужаком.

Тейлз говорит, что его отец был магом. Мастером по созданию волшебных вещей, которые называются артефактами. Что Рольф был хорошо известен в магических кругах и даже успел оставить после себя приличное наследство. А тогда по Рольфу трудно было понять, что он настолько обеспечен. Он больше походил на чудаковатого подмастерье какого-нибудь зажиточного ремесленника, да и не слишком-то тянул на свой возраст внешне. В нём остались какой-то мальчишеский задор, увлечённость и жизнерадостность. Здесь молодняк взрослел быстро, теряя всё это, а Рольф как-то умудрился сохранить. Этим он тоже покорил Роя, которому в ту пору было всего пятнадцать лет, при первой встрече. Открытый, искренний. Когда Мик наблюдал за Рольфом и своим сыном, как они валяются на сочной траве и греются на солнце, как сидят в обнимку — уже на третьей встрече Рой позволил обнять себя, а потом и поцеловать — как шепчутся о чём-то. На пятый день Мик оставил их ненадолго под мостом одних, а когда вернулся, то едва сдержался, чтобы не выдать себя нечаянным вскриком, поняв, насколько всё стало серьёзно. Если Рой настолько забылся, что без оглядки махнул рукой на заповеди Церкви и позволил себе отдаться явившемуся из ниоткуда чужаку... Приближалась течка, и это подхлестнуло его. Мик так и не осмелился потревожить их и просто тихонько смотрел из своего укрытия, как молча плачет от счастья Рой, каким блаженством сияет его лицо, когда Рольф ласкает дрожащее тело. Мик понял, что Рой познал нечто большее, чем его родитель. И что это неизбежно закончится. Пусть его мальчик хотя бы попробует это на вкус.

Мик помнил, как Рольф поймал его на рынке на следующий день и спросил, где Рой, а когда узнал, что у юноши течка, и того заперли дома, начал умолять пустить к нему. И ведь уговорил!!! Провести альфу в дом оказалось непросто, но Мик смог. На их удачу, Лиам, который собирался лично убедиться, что его жених не притащит бастарда со стороны, отлучился в соседний город на два дня, чтобы купить кое-что к свадьбе, да и Рольф беспрекословно слушался Мика, ни разу не выдав себя перед прочими домочадцами. Мик всю ночь просидел за дверью комнаты сына и не слышал никаких излишне громких звуков, которые могли бы переполошить хозяев. Наутро он увидел на плече сына свеженькую метку, а сам Рой был словно не здесь — с таким полубезумно-счастливым взглядом он пытался рассказать о том, что случилось, вот только слова не склеивались. Только каким-то чудом удалось скрыть, что в доме посторонний, и без вмешательства богов явно не обошлось.

Потом была драгоценная брошь удивительной красоты. И как Рольф узнал, какой цвет особенно любит Рой? Вручая свой подарок, Рольф совершил странную вещь — он попросил Роя произнести определённые слова, что-то сказал сам, а потом приколол эту брошь к воротнику рубашки Роя. Почему-то Мику тогда показалось, что Рольф тем самым сделал нечто очень важное. Хотя это самое "важное" случилось позже, и всё снова резко изменилось.

Мик не мог не думать о том, что будет, если Лиам и хозяева всё узнают, но запретить сыну провести и вторую ночь с Рольфом не смог, после чего на рассвете, пока весь дом спал, еле-еле выпроводил альфу прочь. Именно тогда Рольф предложил им обоим бежать с ним на его родину. Рой тут же согласился, Мик, подумав, тоже — здесь не было ничего, ради чего стоило бы оставаться. Но что-то пошло не так, и в день побега Рольф вдруг изменил свои планы — он внезапно попросил Мика остаться в доме и пообещал, что обязательно вернётся за ним чуть позже. При этом альфа выглядел чем-то обеспокоенным. Они ушли, но тут внезапно вернувшийся Лиам пожелал увидеть Роя, и побег обнаружился. Приёмный отец Роя по его настоянию собрал всех слуг покрепче, и Мик понял, что Лиам точно знает, что произошло. Позже выяснилось, что один из этих самых слуг по приказу Лиама следил за ними с Роем и видел, как они тайно встречались с Рольфом вне дома. Лиам был в ярости. Он ударил Мика, бедного омегу заперли в чулане, а сами бросились в погоню. Когда Мика наконец выпустили, то Роя уже приволокли домой — просто никакого от горя. Оказалось, что беглецов настигли возле реки недалеко от дома с демонами, который все местные жители давно обходили стороной. Получилась свалка, и Лиам выстрелил в Рольфа из пистолета. И убил его. Роя раздели на том самом месте, увидели метку, и гнев альфы и беты был страшен. Рой и Мик были жестоко наказаны. Пытаясь утешить сына, Мик сам едва сдерживал слёзы — он всё время вспоминал, как учтив и добр с ним был Рольф и как трепетно целовал его руки, прося о чём-то или обещая. На прощание он снова поцеловал его руки и пообещал, что вернётся. И погиб.

Роя собирались уже напоить настоем, изгоняющим ребёнка из родительского чрева, но осторожный Лиам передумал. Расторгнуть брачный контракт было невозможно, и бета решил рискнуть. Он скрыл, что его жених помечен, а неожиданную беременность объяснил тем, что не смог дождаться венчания и взял своё раньше времени. За свою ложь он отделался взносом в храмовую кассу, двухнедельным покаянием и постом. На его счастье на свет появился омега, однако это не облегчило участь Роя — Лиам при каждом удобном случае его избивал и унижал. Опасения беты были не напрасными — детей от законного мужа Рой даже зачать не смог, и приблудыш оказался как раз ко двору.

Тейлз появился на свет в срок и поразил новоиспечённого дедушку своим запахом — далеко не каждый омега мог похвастаться таким. Он скрасил горе обоих омег — здоровенький, на редкость смышлёный, бойкий. С каждым годом он всё больше напоминал своего погибшего отца, раздражая отчима и возбуждая ненужные слухи, а потом в его глазках появился тот самый огонёк, который ужасно не хотелось гасить положенным смирением. И этот огонёк не погас. Он красил Тейлза ещё больше, но Лиам терпеть не мог приёмного сына и лишь изредка замечал его. Зато когда мальчик вступил в пору созревания, Мик и Рой начали замечать, что в глазах Лиама начали появляться алчность и похоть. Они, как могли, берегли своего ребёнка, и Лиам не трогал Тейлза.

Вскоре после рождения внука Мик случайно встретил на рынке омежку Рона, который позже стал служкой при храме, и тот по секрету рассказал, как он и его родитель Фаррел с помощью соседа-альфы похоронили Рольфа на другом берегу. Даже показал могилку, отмеченную речным камнем, которую они регулярно навещали. Оказалось, что Рольф жил у них в доме и тоже запомнился своей необычной добротой. Мик не смог не всплакнуть на могиле несостоявшегося зятя — настолько глубокий след в его душе оставил этот юноша — и при первой же возможности приходил туда, чтобы рассказать о том, как растёт и умнеет их малыш.

Мик уже успел смириться с тем, что Рольф, как утверждал Лиам, был просто авантюристом, ищущим приключений, когда Рой однажды сказал ему, что подарок Рольфа какой-то странный — он то становится слишком тёплым, то холодеет даже тогда, когда его держишь в руках. Мик проверил слова сына, но даже дотронуться до броши не смог — его едва не опалило невидимым огнём. Он расспросил Роя подробнее, и тут стало ясно, что в словах Рольфа, возможно, была доля истины. Со временем выяснилось, что брошь теплеет и холодеет не просто так. Рой в эти минуты обычно о чём-то думал, задавая вопросы сам себе, и брошь будто отвечала на эти вопросы — теплом или холодом. Мик и Рой начали осторожно проверять свои догадки, и к их потрясению оказалось, что брошь способна делать своеобразные предсказания и давать толковые советы, вот только то, что выходило в итоге, часто оборачивалось не совсем тем, чего омеги ожидали, пусть и сбывалось в точности. Это была самая настоящая волшебная вещь! Где Рольф её взял???

Тем временем Тейлз вырос, и его сосватали за дряхлого господина Фейна. За старика!!! Лиам до сих пор любил проводить время за карточным столом, за которым снова и снова забывал о своей осторожности, ещё до женитьбы на нём висело немало долгов, а с годами долгов только прибавилось. Эта свадьба помогла бы решить немало проблем, и Лиам принял решение. Брачный контракт уже был подписан, когда Мик и Рой обо всём узнали. Опасаясь за судьбу Тейлза, они прибегли к помощи броши и поняли, что спасти Тейлза можно только одним способом — выпустить его одного в город. Но куда мальчику идти? И Мик вспомнил про дом демонов. По словам Роя, Рольф направлялся именно туда. Его последние слова омега с годами подзабыл, а ведь в них были указания, в какую именно дверь надо стучаться. Значит, и Тейлзу надо идти именно туда. Осталось выбрать день, и брошь указала на день помолвки. Мик сумел вывести внука из дома, и Тейлз пропал бесследно.

Все эти луны Мик и Рой тревожились за своего ребёнка, но брошь снова и снова утверждала, что Тейлз в безопасности, и всё у него хорошо. Так продолжалось до самой весны, когда стало ясно, что Тейлзу начала грозить серьёзная опасность. Всё началось с того, что однажды, когда Рой вместе с Миком вышел на рынок, в него вцепился смутно знакомый чужак и попытался сорвать с его воротника брошь. Не успел Рой испугаться, как незнакомец резко отдёрнул руку, на которой Мик увидел знакомый след от ожога, только более глубокий. Чужак что-то злобно прошипел и стремительно ушёл. Ночью этот чужак проник в дом и снова попытался украсть брошь, но та снова его обожгла. Рой, которого разбудил сдавленный вопль, даже успел заметить, как камея вспыхнула красным светом. И Рой понял, что незнакомцу нужна эта брошь. Позже этот человек, представившийся Морраном Келли, заявился к Лиаму и открыто предложил свои услуги по поиску Тейлза — омежку всё ещё искали, и новый жених потребовал проявить большее усердие, в противном случае брачный контракт будет расторгнут, и семья Фергюссон полностью разорится. Лиам не сразу, но принял это предложение, но поинтересовался, что странный гость желает получить взамен. И чужак, потягивая старое вино, сказал, что в награду за возвращение Тейлза хочет получить брошь, которая якобы была у него украдена Рольфом. Мику показалось странным, что подозрительный господин Морран не забрал брошь сразу, хотя тот и сказал, что хочет произвести честный обмен, раз они не знали, что эта вещь ворованная. Неужели лжёт? Ведь эта брошь непростая! И это всё-таки был подарок от всего сердца!

Господин Морран вёл себя так, будто уже был хорошо знаком с Лиамом. Он даже остался на ужин, и по тому, как он насмешливо косился на Роя, недвусмысленно намекая на незаконорожденность Тейлза, Мик понял, кто навёл Лиама на Рольфа. Доказательств у старого омеги, разумеется, не было, но родительское сердце уверяло, что он не ошибся. И брошь это подтвердила. Именно этот человек был виновен в гибели Рольфа и крушении всех планов влюблённых. Значит, Рольф не лгал. Он просто умолчал о чём-то. А когда Морран доставил Тейлза к месту встречи живым и невредимым, Мик и Рой узнали, что именно так и не решился рассказать им Рольф тем самым летом.

Поверить в то, что рассказал Тейлз, было нелегко. Что через тот самый дом можно попасть в волшебные миры, где омеги вольны жить так, как они хотят. То, каким вернулся Тейлз, это доказывало — мальчик стал взрослее, смелее, в чём-то даже сильнее. Он утверждал, что побывал на родине своего погибшего отца. Он рассказывал о самых невероятных вещах, и оставалось только либо поверить ему на слово либо посчитать, что бедный мальчик повредился рассудком и всё выдумывает. Но Тейлз выглядел совершенно здоровым. Он рассуждал и говорил здраво и с пониманием того, что утверждает. Совсем как его покойный отец.

Что же делать? И как жить со всем этим дальше?..

— Почтенный Мик? Это вы?

Мик резко обернулся и увидел стоящего неподалёку молодого бродягу, которого видел мельком на прошлой неделе. Чужак сразу привлёк его внимание тем, что был странно одет, просто слонялся по городу и смотрел, иногда что-то у кого-то спрашивал, намеренно избегал встреч с городской стражей, и Мик, увидев парня, подумал, что тот не слишком-то похож на бродягу — волосы пусть и растрёпаны, неприлично длинные, но больше похоже, что их подстригали, а не подрезали ножом, лицо мало походило на лицо человека, питающегося чем боги пошлют. Да и щетина на его лице уж слишком короткая — словно парень брился всего пару дней назад. Взгляд острый, пристальный. Даже откровенная заношенность одежды и обуви не могла сгладить всё это. Может, поэтому чужак и держался в стороне от людей? Сейчас, глядя на него, Мик всё больше убеждался, что не ошибся. Парень говорил с ним вполне уверенно и дружелюбно, а возле его ног замерли две крупные собаки. Одной была та самая самка с рынка, второй — огромный бурый желтоглазый пёс. Как и говорил Тейлз.

— К-кто вы?

— Меня зовут Говард Буч. Я друг Тейлза и Хаула.

Колени Мика внезапно подкосились, и чужак поспешил подхватить его. Мик невольно вцепился в грязную куртку и учуял собственный запах альфы — чистый, приятный. Почти как у Рольфа — внушающий доверие.

— Говард? Вы... дежурный?

Альфа улыбнулся, сверкнув отменными зубами.

— Значит, Тейлз рассказывал вам обо мне? Тогда много объяснять не придётся. Вы простите, что мы такие грязные, но так мы меньше бросаемся в глаза. Скоро эта проклятая свадьба, и нужно как следует подготовиться.

Самка подтрусила к Мику, поднялась на задние лапы и доверительно коснулась передней его руки. В красных глазах стояла мольба.

— Госпожа... Ребекка? — хрипло спросил Мик.

Самка кивнула, опустилась на все четыре и снова просительно уставилась на него. Наверно, хочет спросить про Тейлза, но не может. Мик сглотнул. Так это всё правда???

Старый омега опустился на колени и обхватил собаку за шею, давясь рыданиями. Та провыла что-то, прижавшись в ответ головой, и в её голосе услышалось что-то утешительное.

Подождав, когда старик немного выплачется, Говард отвёл его на другой берег к старой хибаре. Перешагнув порог, Мик увидел, что дом мало-мало обжит. Говард разжёг костерок с помощью удивительной штуковины с голубым огоньком, а потом достал из тайника немудрёную снедь и начал кормить собак. Удивительно, но обе собаки брезговали есть прямо с земли, и для них были припасены два блюда.

— Это наше временное пристанище — здесь мы встречаемся, когда меняемся, — объяснил Говард. — Сам Хаул не может оставить пост — он теперь без напарника, но когда придёт время, то выйдет сюда вместе с нами. Как Тейлз? Несладко, наверно?

— Это ещё слабо сказано, — хлюпнул носом Мик. — Боттом почти каждый день его к себе требует, пытается призвать к покорности, но наш мальчик не сдаётся.

— Бьёт?

— И не только.

Желтоглазый пёс злобно рявкнул, и самка утешающе потёрлась носом об его плечо.

— Вы совершенно правы, капитан. — Руки Говарда сжались в крепкие кулаки. — Сволочь! Если Хаул узнает, то точно убьёт его без всякой жалости.

— А этот мальчик... Рэдд... Как он?

— Жив. Сейчас лечится. — Говард устало провёл ладонью по своему грязному лицу. — Я вовремя узнал, что что-то не так, вызвал помощь, а тут как раз Хаул вернулся. На вызов примчался Фома, а уже он помог Рэдду дотянуть до ближайшей больницы. Видят предки, не хотим его с собой брать, да только если оставить дома, то парень попросту обидится, сбежит, и будет ещё хуже. Он же как большой ребёнок, которого нельзя надолго оставлять без присмотра! А так хоть у нас на глазах будет. Так что скажите Тейлзу, чтоб не переживал зря.

Мик слушал альфу и по-прежнему с трудом верил. Хотя вот они, рядом. Живые и настоящие.

— Вы... хотите забрать Тейлза к себе?

— И вас с господином Роем, если получится.

— Но почему вы это делаете?

— Потому что Тейлз мой друг и избранник моего друга. Госпожа Ребекка мать, и этим всё сказано — она полюбила Тейлза как родного. Капитан тоже в стороне остаться не может — его старший сын едва не погиб, защищая Тейлза. А Хаул... это Хаул. — Говард с хитрецой взглянул на Мика. — Уверен, он вам понравится.

— Так они... и правда... — покраснел старик.

— Да, они пара и очень любят друг друга. Хаул даже собирается сделать Тейлзу предложение и жениться. У нас с этим просто. Не то, что у вас.

Сердце Мика гулко ударилось о рёбра. Старик вспомнил рассказы внука о тамошнем учении, о готовности Тейлза помочь друзьям в собственном спасении, и решился снова.

— А... могу я вам чем-нибудь помочь?

— Было бы очень здорово, только в самую гущу не суйтесь, пожалуйста. Обязательно предупредите господина Роя. Времени у нас будет мало, а людей вокруг много. И это будет не самым трудным. Главные трудности начнутся, когда мы вернёмся домой. Вы ведь ещё и очень важные свидетели.

— Рольф...

— Да. Есть люди, которым появление его наследника крайне невыгодно, и нам понадобится всё возможное, чтобы отстоять права Тейлза. Заодно постараемся убедить толковых Архимагистров позволить вам остаться у нас. Хватит вам мучиться здесь. А у нас вам обязательно понравится. — Говард подмигнул. — А потом и правнуков нянчить будете.

Мик растерялся.

— П-п-правн-н...

Говард улыбнулся шире и коснулся своего носа.

— Я же чую, что вы Тейлзу близкий родственник. Дедушка, да? В наших мирах так многие могут — надо только быть внимательнее.

Мик вспомнил, как об этом догадался сам Тейлз. Так странно...

— А... вам надо рассказывать и об этом?

— Конечно. Мы передадим ваш рассказ Магистру Юстасу, а он подумает, как использовать это вам на пользу. И расскажите побольше о ваших порядках по правилам родства и брака. В этом деле любая мелочь может оказаться ценной.

— Тебе бы поспать...

— Не могу.

— Ослабеешь.

— Не могу, — заметно повысил голос Хаул. — Я всё время думаю, как он там. Не могу не думать.

Говард только вздохнул и привстал на своей постели.

— Но ведь ты не побрезгуешь...

Страж подскочил, и альфа увидел, как гнев искажает его лицо.

— Ещё один вяк на эту тему — и я тебя просто убью!!! — яростно прорычал Двуликий. — За кого ты меня принимаешь??? За варвара из закрытого мира???

— Прости, — чуть слышно извинился Говард. — Просто у нас такие тоже водятся, пусть и не в таком количестве. Мало ли... Человек и сам может не подозревать...

— Я не такой, — отчеканил Хаул. — И Тейлз ни в чём не виноват. Он всего лишь омега. Он жертва.

И по его голосу не было слышно, чтобы парень просто уговаривал себя. Говарду полегчало. Такая ведь хорошая пара! Не хотелось, чтобы промеж ними случилась остуда.

— Ты записку от Тейлза не потерял? — уже спокойно уточнил Хаул.

— Не потерял.

— Потом отнесёшь Учителю Юстасу, хорошо?

— Без проблем.

— Завтра начинаем монтировать ловушки. Надеюсь, что твой мастер окажется стоящим.

— Он сейчас в университете технических наук работает, над праздничными эффектами уже не первый десяток лет трудится, и поломок до сих пор не бывало, — заверил дежурный. — При уровне тамошнего развития техники и общих знаний должно сработать. Если бы там магия работала, то получилось бы ещё лучше.

— А ты точно сможешь всё поставить правильно?

— Я ещё не забыл, как работал у Палмера в мастерской, а уж инструкции мой бывший наставник выдавать умеет.

В полутёмной спальне повисла тишина, а вскоре с кровати у окна донеслось умиротворённое сопение — Хаул всё-таки заснул. Вот это другое дело.

Говард повернулся на бок и позволил заснуть и себе.

— Тейлз, пора собираться, — осторожно потряс сына за плечо Рой.

Омега неспешно сел на постели и вдохнул поглубже. Решающий день. Не по-весеннему хмурый день. Или сегодня или никогда.

Когда Мик рассказал о встрече с Говардом и родителями Рэдда, Тейлз едва не расплакался, увидев веру в глазах деда. Новости порадовали, однако насторожило, что и Рэдд тоже придёт сюда. Но он же ещё нездоров! Придётся очень постараться, чтобы друг не пострадал ещё больше. Да, Говард прав — если его не взять, то обязательно напортачит, и всё-таки... Тем же вечером Мик раздобыл в кабинете Лиама лист бумаги и перо с чернилами, и Тейлз написал записку друзьям, которую Мик передал капитану Радклифу, с которым встретился у той самой хибары.

Началась подготовка к венчанию. За завтраком Тейлз съел всё, что принёс Рой, хотя из-за волнения аппетит пропал начисто. Силы понадобятся. Надо. Потом пришёл парикмахер, потом одевание... Чем ближе был выход из дома, тем сильнее внутри омеги скручивалась пружина. Уже совсем скоро он увидит своих друзей. И Хаула. Что они приготовили? Ведь погоня будет обязательно, а магия здесь не работает!.. Ничего, они умные, да и в их родном мире немало таких чудес, о которых здесь даже не подозревают.

У ворот дома Фергюссонов уже стояли празднично убранные открытые, покрытые чёрным лаком кареты, которые доставили на днях. Алая бархатная обивка сидений, золочёные спицы сияют в робких лучиках солнца, выглянувших из-за облаков, тройка белых лошадей в богатых попонах, родовые гербы на дверцах, кучер-бета в роскошной красной ливрее, пешие стражники в парадных мундирах. Всё, чтобы поразить грубых провинциалов. Родня с обеих сторон, которая должна присутствовать на церемонии, уже чинно рассаживается по своим местам. Разодетая в пух и прах. Рядом выстроились несколько музыкантов с трубами и барабанами. Едва жених-альфа махнул рукой, они заиграли бравурный марш. Как глупо. Лиам косится на пасынка с настороженностью, но пока молчит.

Тейлз, с трудом удерживая на лице спокойное выражение, сел рядом с довольным Ботомом. Рой и Мик сели напротив них. Бледные и молчаливые. Держатся за руки. Готовые ко всему. Хорошо. Главное — чтобы их не настигли нерешительность или страх, когда придёт время.

Странно, что отчим решил взять и раба тоже, подумал Тейлз. С чего вдруг? Да, Рой попросил, однако официально Мик не имеет к новобрачному или его семье никакого родственного отношения... Неужели он и Боттом чего-то опасаются? Чего? Неужели им что-то донесли? Боги и предки... Только бы обошлось!

— Что-то ты слишком смирный, — лениво обронил Боттом, ущипнув Тейлза за тыл. Альфа с самой встречи на крыльце с жениха глаз не сводил. — Смирился?

— Ещё не вечер, — чуть слышно ответил омега, выпрямляя спину.

— А что будет вечером? — насмешливо оскалился альфа.

— Увидишь. Подожди только немного.

Карета тронулась с места и неспешно покатилась по улице к храму в центре городка. Свадебный кортеж сопровождали взгляды зевак. Завистливые и потрясённые. Среди собравшихся горожан Тейлз заметил совсем маленького омежку, который восторженно пялился на старшего сородича, и укоризненно покачал головой. Улыбка сползла с лица ребёнка, и Тейлз кивнул ему. Да, маловат ещё, но, быть может, запомнит этот момент, и в будущем, когда вырастет, вспомнит этот день, и это убережёт его от ужасной ошибки. Так учат в волшебных мирах.

А ещё Хаул рассказывал, что в те давние времена, когда в волшебных мирах ещё были такие же храмы, как здесь, их никогда не строили в черте городов и деревень. Города и деревни наполнены обычной суетой, которая слишком низменна, чтобы боги постоянно пребывали в ней, считали тогда люди. Отправление обрядов так же не должно было омрачаться ею. С годами, сменой поколений и по мере накопления знаний о мире и его законах необходимость в таких храмах пропала, как и в большинстве обязательных обрядов, однако люди и звери не стали отступниками. Они по-прежнему поминали богов и первопредков, использовали словесные формулы и сакральные жесты, во время церемоний обязательно присутствовал священнослужитель, который и проводил обряды, но такой строгости и обязательности не было. Сам класс священослужителей, имевший порой неслыханные привилегии, по сути исчез — они влились в ряды обычных обывателей, работали наравне с ними и просто учили божественной мудрости, как простые учителя в школах. Сан был лишь дополнительной профессией, а не основной работой. Сейчас каждый мог чувствовать себя таким же избранным, просто живя по божественным законам. Работа, отдых, развлечения, беды, удовольствия, рождение и воспитание детей, познание, созидание и разрушение — всё это, в сущности, божественные акты. То, что нам дано свыше. Оно было задумано именно так — чтобы не стояло на месте, а изменялось со временем. Как смена времён года и поколений. Что-то приходит, что-то уходит, а что-то остаётся неизменным. Быть может, это когда-нибудь поймут и здесь.

Тейлз украдкой смотрел по сторонам, надеясь увидеть хоть кого-то из своих друзей. Когда их заберут — по пути в храм или уже во время церемонии? Вдруг его внимание привлёк крупный чёрный пёс, который присоединился к ним и сопровождал карету. Как бы его не отгоняли, пёс не отставал. Его морда, стоило псу посмотреть на тех, кто сидит в карете, показалась подозрительно знакомой. Тейлз пригляделся и едва не вскрикнул, отказываясь верить увиденному.

Капитан Тод??? Здесь??? Но почему??? Значит, и Рейден тоже здесь??? Где он?.. Вон, шныряет за ногами зевак. Та самая песочная шкура. А как же их работа? Разве их начальство не рассердится за самовольную отлучку? Да ещё в закрытый мир?!

Стоило Тейлзу поймать взгляд песочного пса, как тот негромко гавкнул, всполошив стоящего рядом с ним молоденького омегу, и куда-то улизнул, а его место заняла собака поменьше. Каштановая масть и красные глаза.

"Госпожа Ребекка. Тётушка!"

Тейлз приободрился. Значит, всё произойдёт в храме. Ну, и хорошо. Во время обрядов внутри полагалось находиться только тем, кто в них участвовал — каноник, новобрачные и ближайшие родственники, выступающие свидетелями. Свод пересекают стропила, есть дверь и лестница, ведущие на звонницу. Алтарная часть закрыта от глаз непосвящённых. Если Хаул и Говард уже там, то наверняка должны были позаботиться о том, чтобы Рон и каноник не помешали им исполнить задуманное.

"Хаул. Любимый."

Боттом в очередной раз с подозрением глянул на жениха, на Роя и Мика, по-прежнему крепко держащихся за руки, и нахмурился. Тейлз, чувствуя, как отставной моряк напряжён, подобрался, готовясь к рывку. Значит, отчим и Боттом всё же опасаются, что свадьбу могут сорвать. Один раз это едва не случилось... Примем во внимание.

Вот и храм. И почему раньше он казался красивым и величественным?! На самом деле это скучное и довольно унылое здание. Может, в больших городах храмы гораздо красивее и величественнее, вот только куда приятнее любоваться домами в Гизе. Чёткие, приятные глазу стройные очертания, кирпичная кладка, в том числе и с заметными различиями в тоне цвета кирпичей, карнизы, скульптуры, подпирающие балкончики, угловые башенки, окна, порой имеющие самую необычную форму... Есть на что посмотреть, даже если дом оштукатурен и покрашен обычной краской. Те дома сами были похожи на храмы — всё, что происходит в них, является частью божественного замысла. Даже если это семейная ссора.

Госпожа Ребекка отделилась от толпы и шмыгнула за угол храма. Обычно в храм вели одни-единственные двери — те, через которые входили и выходили прихожане. Довольно тяжёлые, обитые железом. Это символизировало, что в жизни есть только один правильный путь. Глупо и невежественно! Как же тётушка собирается попасть внутрь? Или всё же есть ещё один выход, скрытый от посторонних?

— Выходим, — приказал омегам Боттом и первый сошёл на землю.

Тейлз неохотно вцепился в его протянутую руку. Он бы спустился и сам — не настолько беспомощный, чтобы соблюдать все условности! — однако сейчас это было необходимо. Чтобы усыпить бдительность "жениха", отчима и уже ждущих у храма "родственников". Музыканты заканчивали очередной туш. Стражники выстроились почётным караулом, двое открыли двери, к которым вела длинная алая дорожка. Это что, чистый минский шёлк??? Какое расточительство... Как же все раздражают своими каменными рожами! Ну, ничего, недолго терпеть осталось.

Тейлз, моля Деймоса о милости, шагнул вперёд.

Убранство храма совсем не изменилось с тех пор, как Тейлз был здесь в последний раз, и видеть знакомые образы было тяжело. Особенно образы первопредков — полного ярости Адама, исполненного то ли мудрости то ли тщеславия Рослина и коленопреклонённого Иво с опущенной головой. На одной из площадей Гиза стоит большой фонтан с тремя фигурами первопредков, и все они стояли прямо, спина к спине, гордые, бесстрашные и единые в своей любви друг к другу. Триединство силы, души и разума. Братья, друзья и супруги. Это были прекрасные статуи. А это... Красиво, но и только. Как и фрески и иконописные изображения на стенах. Как витражи в стрельчатых окнах. Выходить замуж в таком окружении было противно. Хаул рассказывал, что, если позволяет погода, венчание проводят под открытым небом в каком-нибудь городском парке среди деревьев, а не в окружении каменных стен с невнятными изображениями, которые смотрят на людей. Богам и предкам не нужны статуи и иконы, чтобы наблюдать за потомками. Им не нужны храмы в качестве обиталищ. Они и так всё видят — они живут в мире сущем, как часть этого самого мира. И даже если приходится венчать в закрытом помещении, то его обязательно украшают живой зеленью и цветами, чтобы сам Флоренс, источник самой Жизни, обязательно стал свидетелем рождения нового союза. Тейлз хотел именно такую свадьбу. И чтобы рядом с ним, сжимая ладонь, стоял Хаул.

Возле кафедры уже всё было готово, и Тейлз заметил, что старый каноник Брэдли выглядит несколько бледновато. Говард и Хаул уже внутри? Но где они прячутся? Если бы в нос так не била вонь Боттома... Как бы посмотреть наверх, чтобы не вызвать подозрений? Ведь оттуда доносится какой-то шорох. Как и со стороны алтарной части. Там точно кто-то есть! Боттом явно что-то учуял — крепче вцепился в руку Тейлза и притянул ближе к себе. Его вторая рука опустилась на рукоять кортика. Брат Боттома, выступавший как свидетель, заметив это, тоже насторожился и приготовился атаковать по первому же слову, как и их отец, тоже некогда служивший в армии. Кузен Лиама, прибывший на прошлой неделе, смекнув, что вот-вот начнётся заваруха, запихнул к себе за спину разодетого мужа, чтобы не путался под ногами.

— Что не так, господин Боттом? — растерялся Лиам.

— В храме посторонние. Не один человек. И я чую звериную вонь. Собакам находиться в храме запрещено.

Вдруг снаружи донеслись какой-то шум и лязг. Отец Боттома попытался было открыть двери, но те не поддавались, будто их подпёрли чем-то снаружи.

— Преподобный, — резко обернулся Лиам к начавшему пятиться канонику, — что тут происходит?..

Бету оборвал выстрел, и пуля выбила щербину возле ног Боттома. Стреляли откуда-то сверху, и по характеру звука Тейлз понял, что стреляют из револьверной винтовки. Говард. Уже через секунду омега понял, что это его шанс, и использовал один из приёмов, которым его обучил друг-альфа — изо всех сил ударил "жениха" каблуком по ноге, когда тот отвлёкся на стрелка. Боттом растерянно ослабил хватку, Тейлз рванулся, и, едва он отскочил на два шага, как из-за кафедры выскочил тощий желтоглазый пёс с всклокоченной шерстью знакомого окраса и тут же встал между омегой и альфой. Пёс заметно прихрамывал, выглядел ощутимо хворым, но был отменно зол. Он бесстрашно рычал на Боттома, который с удивлением на него таращился.

— Это ещё что?!

Рядом с Тейлзом что-то брякнулось на каменный пол, и омега увидел револьвер. Как раз омеге по руке. Семизарядный. Из точно такого же его учил стрелять Говард, когда омега заинтересовался и захотел попробовать. Не задеть бы своих... Тейлз тут же подобрал оружие, отскочил и наставил его на "жениха".

— Даже не подходи ко мне! Убью!

— Из этой игрушки? — скептически дёрнул бровью отставной военный. Впрочем, расслабляться он не стал — Тейлз не единожды давал понять, что его не стоит недооценивать.

— Да. И поверь — я умею с ней обращаться.

— У тебя духа не хватит убить меня.

Боттом надавил, и Тейлз почувствовал, как его руки снова мелко затряслись. Рэдд прижался к ноге "хозяина", чтобы не попасть под случайный выстрел. При этом он не переставал рычать.

— Молодец, — похвалил его Тейлз. — И хорошо, что Морран не убил тебя. Фома первый прибежал? — Рэдд утвердительно тявкнул. — Я знал, что Говард именно его позовёт. Фома хороший Целитель.

— Что ты там бормочешь??? — взорвался Лиам, который, убедившись, что их заперли, пришёл в ярость.

— Пытаюсь отвлечься от вашей вони, — дрожащим голосом, но с отчётливой дерзостью ответил Тейлз. — Не стоит недооценивать потомков Иво.

Досчитал до трёх, взвёл курок и нажал на спусковой крючок, целясь Боттому в ногу. Револьвер выплюнул пулю, которая ударилась возле сапога Боттома, выбив в камне ещё одну щербину.

— Промазал! — расхохотался Боттом, выпрямляясь. — И на что ты истратил единственный заряд?!!

— Не единственный, — криво усмехнулся Тейлз, стараясь, чтобы его голос звучал поубедительнее. — Это было предупреждение. У меня осталось ещё шесть патронов.

— Немедленно прекрати! — рявкнул Лиам.

— С какой стати? — донеслось со стороны алтаря. — Почему Тейлз должен выполнять твои требования? Ты же ему никто. Преподобный Брэдли, я бы на вашем месте покинул храм через запасной выход. Не исключена стрельба на поражение, и вас может задеть. И Рона заберите. Капитаны, Рейден, можете выходить. Тётушка, будьте очень осторожны. Говард, готовься стрелять сразу, как только возникнет необходимость.

— Без вопросов, — упало сверху. Голос альфы был чем-то приглушён, и это навело на определённые догадки. Тейлз едва удержался от того, чтобы обернуться или посмотреть наверх — сейчас нельзя отвлекаться, чтобы Боттом или кто-то ещё этим не воспользовался.

Тейлз сжал губы, сдерживая наворачивающиеся слёзы — узнал второй голос. И запах, который тут же начал вкрадчиво вползать в нос, успокаивая и уничтожая страх. Руки перестали трястись очень быстро, и Тейлз позволил себе выпрямиться. На этот раз почти не дрожащее дуло револьвера смотрело Боттому прямо в грудь.

— Господин Рой, почтенный Мик, позвольте представиться официально. — Хаул встал рядом с Тейлзом, держа в каждой руке по револьверу, и отвесил лёгкий поклон. Одет он был по моде своего мира, на плече висела вместительная сумка, и присутствующие удивлённо разглядывали его. — Хаул Френстон к вашим услугам. Рад, что мы наконец-то встретились. А теперь отойдите подальше от этих людей. Капитан Радклиф, капитан Тод, помогите им, пожалуйста.

— Да что ты себе позволяешь?.. — начал было брат Боттома, как очередной выстрел сверху оборвал его слова, и альфа со сдавленным стоном упал на одно колено — Говард прострелил ему ногу.

— Восстанавливаю справедливость. — Тейлз услышал щелчки взводимых курков. — Почти восемнадцать лет назад в этом городишке был убит мой крёстный, Рольф Гриффин. Он отдал свою жизнь, чтобы попытаться спасти от нежеланного брака своего избранника, господина Роя, но не успел отвести его туда, откуда вы бы его уже никогда не достали. В результате его единственный сын и наследник родился и вырос здесь. Я и мои товарищи намерены забрать Тейлза, господина Роя и почтенного Мика отсюда, как и хотел мой крёстный. Пусть даже спустя столько лет.

— Да кто ты такой??? — истерически взвизгнул Лиам, впрочем, не решаясь подойти. Стрелок наверху мог выстрелить в любого из них, и у него меткий глаз и верная рука.

— Двуликий. По-вашему "демон Деймоса". И я настоящий жених Тейлза. Которого он выбрал сам.

Капитаны, отгоняя от Роя и Мика чужих глухим рычанием, сопроводили обоих омег к Хаулу и Тейлзу. Местные, помня о стрелке наверху, не решились помешать, и расстояние между ними и омегами увеличивалось с каждым шагом. Рой со смешанными чувствами смотрел на будущего зятя.

— Хаул? Тот самый Хаул? Рольф мне рассказывал о мальчике, которого очень любил. Это был сын его близких друзей.

— Дядя Рольф рассказывал вам обо мне? Приятно знать. Жаль только, что я не смогу представить вас своим родителям — их убил человек, виновный и в смерти отца Тейлза, Морран. Но я уверен, что вы бы понравились друг другу...

Ещё один выстрел, и уже раненый альфа снова получил пулю от Говарда — на этот раз в плечо. Его отец и старший брат оказались более выдержанными и отреагировали на произошедшее недовольными взглядами. Они по-прежнему были настороже. Каноник, поняв, что странный омега не шутил, подобрал полы сутаны и бросился наутёк. Хаул тоже пальнул из своих револьверов, отгоняя врагов. Перепуганные омеги Боттомов и кузена Фергюссона рванули к дверям, но те по-прежнему не открывались. Тейлз невольно задумался о том, кто бы мог заложить двери. И почему.

— Даже этот мир не без добрых людей, — угадав его мысли, усмехнулся Хаул и полез в свою сумку, из которой появились на свет четыре респиратора. — Надевайте скорее, и я вас выведу. Рэдд, на выход. Капитаны, Рейден, тётушка, вы тоже.

— Что это? — удивился Мик, разглядывая выданную ему странную штуковину с растягивающимися ремешками и вторую, с прозрачной стенкой. Защитные очки, узнал второй предмет Тейлз.

— Просто надевайте. Поверьте нам. — И Тейлз первый подал пример, воспользовавшись тем, что омеги Боттомов решили попытаться выломать двери или хотя бы докричаться до тех, кто снаружи, а мужья отвлеклись на них. Кузен Фергюссон тоже присоединился. Жалкие трусы! Один только неудачливый жених остался на месте, ловя момент, чтобы переломить ситуацию в свою пользу.

Едва респираторы были надеты, как на пол полетело что-то дымящееся. Одна штука, вторая... Дым с шипением начал заволакивать храмовое пространство, ухудшая видимость. Даже сквозь респиратор Тейлз учуял, насколько это едкая штука — кажется, глаза чуть защипало! Дымовая шашка, вспомнил одну из газетных статей омега. В ней рассказывалось, как какой-то преступник захватил частный дом с жильцами, и полиция применила точно такие же шашки, чтобы выгнать его наружу — забросили в окна, а возле всех выходов ждали полицейские. Дым, в котором содержалось какое-то едкое вещество, почти не опасен, но так мешает дышать, что выдерживают долго далеко не все!

К несчастью Тейлз не сразу понял, в какую сторону надо бежать, и тут в его тщательно уложенную косу вцепился Боттом, потянув на себя, после чего обхватил второй рукой. Вот что значит "военный" — те всегда начеку! Его отец явно утратил сноровку, а этот вышел в отставку не так давно и не успел растерять привычку и навыки.

— Куда это вы собрались???

— Отпусти его! — Хаул вскинул револьверы.

— С какого перепоя? — кривясь и хрипя, ухмыльнулся альфа. — Это моя добыча. Ну, давай, стреляй!

Разумеется, ни Хаул ни Говард стрелять не будут, понял Тейлз — во всё больше сгущающемся дыме легко промахнуться. Надо что-то делать самому. Омега извернулся, нащупал кортик на поясе альфы, вцепился в рукоять, вытащил и решительно полоснул альфу по рукам раз, другой, третий. Сверху всё-таки прилетел звук выстрела, отвлекая отставного моряка. Хватка чуть ослабла, Тейлз вывернулся и отчаянно рубанул кортиком по своим волосам, окончательно освобождаясь. Что оказалось не настолько сложным — кортик оказался заточен на славу, а шпильки, скрепляющие причёску, перекосило от рывка. Заодно задел пальцы Боттома. Тот взревел уже на первом ударе, попытался было схватить омегу снова, но тут на него навалились сразу три пса, стараясь сбить с ног. Да ещё самка вцепилась в ногу, а Рэдд в руку. Тейлз, дрожа и пошатываясь на ватных ногах, отскочил от альфы и прильнул к Двуликому, который тут же обхватил его обеими руками.

— Не жалко? — заметил, насколько растрёпан возлюбленный, Хаул.

— Отрастут. И я уже давно об этом подумываю.

В становящейся почти непроглядной едкой дымке прозвучало ещё несколько выстрелов, родственники Боттома и Лиама начали задыхаться и ещё отчаяннее ломиться в запертые двери. На пол спрыгнула тень, и Тейлз узнал ещё одного друга. Говард уже был в респираторе и очках.

— На выход!!! — глухо позвал он, подхватил застывших в нерешительности Роя с Миком под руки и потянул в нужном направлении.

Запасной выход и правда был, причём замаскированный на совесть. Едва все выскочили на задний двор храма, как Говард и Хаул дружно навалились на тяжёлую дверь, чтобы закрыть её. Капитаны, госпожа Ребекка, Рейден и особенно Рэдд тяжело дышали, изгоняя из себя остатки дыма, и глаза у них заметно слезились. Только тогда Рой и Мик поняли, зачем было закрывать рот, нос и глаза. Особенно непросто пришлось Рэдду — Говард как-то сказал, что на них всякая отравляющая дрянь действует сильнее. Тейлз не удержался и обнял своего "пёсика". Недолеченный, слабый, а ведь не побоялся и пришёл!

— Спасибо... спасибо...

— На это нет времени, — сказал Говард, собирая все очки с респираторами и запихивая их в сумку к Хаулу и. — Эх, не удалось собачьих раздобыть...

— Всё равно бы надеть не успели, — возразил Хаул. — И они бы помешали. Надо бежать к Вратам, пока враги не опомнились — Боттом обязательно найдёт выход.

— Да... конечно...

Рядом с храмом всё ещё толпились зеваки, и среди них Тейлз заметил Рона, который стоял рядом с альфой и омегой средних лет. Его оми и отчим. Они стояли и многозначительно улыбались. Рон даже украдкой помахал Тейлзу рукой. Каноника нигде не было видно, и от этого тревожно ёкало в груди. На дверях храма красовался внушительный засов, который, впрочем, уже начал потрескивать под напором ударов изнутри. Стражники куда-то подевались, как и музыканты — только инструменты грудой свалены у стены. Грохот изнутри храма становился всё громче и громче, его перемежали истеричные омежьи голоса и яростный рык — надышавшиеся отравы люди отчаянно рвались на свежий воздух. Вот только почему-то никто не спешил их выпускать.

— Карета! — скомандовал Хаул и одним длинным плавным прыжком вскочил на козлы ближайшей, на которых не было кучера. Тейлз оторопел, заметив, что Двуликий... натурально перелетел туда! Что? Как? Это же мир, в котором за пределами Врат магия не работает!!! Или Хаул забыл что-то упомянуть в своих рассказах? Ведь не мог же он выпросить летательный артефакт перед выходом! Заметили это и зеваки, отпрянув подальше и начав оживлённо перешёптываться. Ну всё, теперь этот день точно войдёт в местные легенды!

Говард помог забраться всем троим омегам, подставил спину собакам, потом забрался сам, Хаул потянул за вожжи, разворачивая лошадей, а потом погнав их вперёд. Горожане с интересом наблюдали за всем этим, даже не пытаясь остановить. Вероятно, из-за невиданного облика чужаков и занятного зрелища в виде сорванной свадьбы.

— Значит, так, — на ходу бросил Хаул, ведя карету по улице к мосту. — Здешняя стража быстро опомнится и точно бросится в погоню. Брэдли, как я понимаю, сейчас их ищет. Как найдёт, то застращает и пошлёт за нами. Тем временем Боттом и его родня сломают засов и выберутся. Если нас начнут догонять, то надо задержать. Говард, ты будешь стрелять, а Тейлз заряжать. Говард, доставай взрыв-пакеты и объясни по-быстрому господину Рою и Мику, как ими пользоваться. Всё ясно?

— Так точно, — вскинул расправленную ладонь к виску Тейлз, как это делали постовые в Гизе при виде высокого начальства, и вполне уверенно зашарил в сумке друга-альфы, опустошая её.

Хаул свернул на более узкую улочку, по которой, по всей видимости, намеревался объехать дом Фергюссонов, чтобы не будоражить остальную родню, ждущую конца церемонии, видом катящейся куда-то не туда кареты. Скорость пришлось сбавить, и Говард, пока Тейлз заряжал его винтовку, а потом все три револьвера, торопливо выдавал инструкции Рою и Мику, со страхом наблюдающими за своим ребёнком. Самая обычная газовая зажигалка из волшебного мира Роя напугала, но Мик, который уже видел эту диковинку, решительно забрал её себе. Сзади уже доносился стук копыт и грохот карет, пущенных в погоню. Среди голосов Тейлз различил знакомые и поспешил завершить начатое. Говард выхватил из протянутых рук Тейлза своё оружие и открыл беспорядочную пальбу, не стараясь, впрочем, стрелять на поражение. Расчёт был на то, что сам факт многозарядности и взрывы напугают преследователей и вынудят их отстать. Под ноги ближайшей лошади полетел первый взрыв-пакет, брошенный дрожащей рукой Роя. Далеко, само собой, он не улетел, но яркая вспышка и грохот своё дело сделали — лошадь встала на дыбы и едва не сшибла с козел возницу.

— Пусто. — И Говард сбросил Тейлзу на колени винтовку. Омега проворно всучил ему два револьвера. На землю полетела дымовая шашка, но уже не с таким едким дымом, как те, которые альфа сбросил в храме. Вторая, третья... Они очень быстро скрыли беглецов от глаз преследователей, и Хаул свернул снова.

— Так мы не попадём к реке! — крикнул Мик. — Ты в другую сторону едешь!

— Попадём, не волнуйтесь, только придётся заложить небольшой крюк, — откликнулся Страж. — Мы подъедем с другой стороны. Дядя Радклиф мастер на такие штуки, и он за эти недели успел обшастать не только весь ваш паршивый городок, но и окрестности.

— Но почему капитан Тод и Рейден здесь? — спросил Тейлз, стараясь из-за тряски — дорога была отвратительная — не наступить никому на хвост или лапу. Для такой кучи пассажиров карета была ощутимо тесновата.

— Мы уже собрались уходить, когда прибыла "Серена" с пассажирами, — объяснил альфа. — Капитан сразу понял, что мы что-то затеваем, а когда коротко изложили ситуацию, он и Рейден тут же вызвались пойти с нами.

Песочный пёс дружески пихнул Тейлза носом по локоть, и омега растроганно обнял его.

— И вы тоже... Спасибо.

Капитан Тод опустил свою лапу ему на колено и осторожно поскрёб. Тейлз набрался смелости и погладил его по голове. И похоже, что умный зверь нисколько не обиделся — он широко улыбнулся. Рэдд ревниво потеснил его и прижался к Тейлзу.

— Не обижайтесь, кэп, — хмыкнул Говард, не забывая посматривать по сторонам. — Ревнует.

Чёрный пёс только басовито гавкнул.

— Но кто запер двери храма? — спросил Рой. — И почему стражников не было на месте? И почему нам никто не помешал бежать?

— Мы договорились с отчимом Рона — он отличный мужик. А заодно Хаул снял золото со своего счёта в банке на совсем уж крайний случай, и мы своего добавили, чтобы раздать местным. Они и уболтали музыкантов и стражников завернуть в ближайший кабак — дёрнуть по стаканчику.

— Да и люди в провинции, оказывается, готовы богатеньким подгадить и за просто так, — фыркнул Хаул. — Нравы тут такие, что хватило буквально трёх дней, чтобы это выяснить и впихнуть в наш план. Потом, конечно, узнают, кто и чего, но нас это уже касаться не будет.

Карета выехала за черту города, развернулась и взяла курс в сторону реки и нужного дома.

— Значит, так, — снова заговорил Хаул. — Действуем следующим образом. Лиам обязательно догадается, куда мы направляемся, так что рядом с домом столкнёмся. Я, Говард, капитаны и Рейден будем прикрывать ваш отход. Тётя Ребекка тоже останется с нами, хотя я пытался её отговорить. На этот случай мы ещё смонтировали в саду и непосредственно в доме несколько сюрпризов для незваных гостей от одного мастера по немагической науке. Всё это должно помочь отпугнуть чужих надолго. Рэдд, ты сопровождаешь наших омег до двери, и это не обсуждается. Тейлз, твой ключ-артефакт спрятан в щели над нашей дверью и полностью заряжен. Как только вы попадёте в небесный дом, то тут же выходите в любую дверь, кроме Гиза, и сидите там, пока мы не позовём. Рэдд, не забудь одеться. — Тот тихо заворчал, и в его голосе слышалось недовольство. — Нечего спорить. После того, как ты забыл про шар, напоминалка лишней не будет.

— Не ругай его, — вступился за "пёсика" Тейлз. — Всё слишком внезапно произошло.

— Я не ругаюсь, но наш друг в такой же спешке может запросто забыть про приличия. Всё-таки у него обычной для зверей шерсти нет.

И правда, нет. Только необычная форма ног, кончик носа, уши и хвост. Всё остальное вполне как у человека.

— Вы ведь... вернётесь?

— Конечно, вернёмся, — подбодрил возлюбленного Хаул. — Нам ещё перед Ковеном объясняться, а одни вы не справитесь.

Впереди блеснула река, показался мост, а там и до Врат уже рукой подать. Говард тут же вскинул на плечо свою винтовку и приготовился стрелять. Собаки заволновались, Рой инстинктивно пригнулся, Мик, поняв, что сын слишком напуган, сам потянулся к очередному взрыв-пакету, чтобы подпалить фитиль. Тейлз взял себе револьвер, собираясь с духом для последнего рывка и молясь Деймосу о милосердии. Вот они выехали на дорогу, и в этот самый момент показалась погоня. Говард тут же открыл огонь, Тейлз тоже пару раз выстрелил, Мик бросил один за другим два взрыв-пакета. Хаул поторапливал лошадей, как мог. Расстояние между беглецами и погоней неуклонно сокращалось. Мост они буквально пролетели.

Вот и старый дом. Говард торопливо помог омегам спуститься, а потом выволок из кустов сумку, в которой обнаружилась новая винтовка, магазинная, и боеприпасы к ней. Такую в волшебном мире изобрели совсем недавно, и перезаряжать её ещё проще и быстрее. Где только парни её достали??? Хаул снова лёгкой пташкой спустился на землю и вооружился парой заранее приготовленных палок с заострёнными концами. Госпожа Ребекка скрылась в саду, капитаны и Рейден окружили друзей, приготовившись по первому же сигналу пойти в атаку. Смотреть на это было страшно.

— Всё, идите, — велел Хаул. — И ни в коем случае не оборачивайтесь.

Поблизости уже тормозили первые догоняющие, и Говард начал стрелять. Двое преследователей тут же выпали из сёдел, сидящие в каретах пригнулись. Похоже, поняли, что это оружие и впрямь способно часто стрелять без перезарядки. Хаул снова воспарил над землёй, приготовившись обороняться. Рэдд повёл своих подопечных к дому. Уже на крыльце Тейлз всё же обернулся и едва не споткнулся на крошащейся от старости ступеньке — Хаул прыгал с места на место так легко и высоко, нанося удары, в том числе и ногами, будто собирался пойти на крутой взлёт. И это за пределами дома!!! Как он это делает???

Едва омеги переступили порог, как за их спинами резко полыхнуло пламя, потянуло гарью, а ещё откуда-то прогремели ревущие голоса и замелькали тени. Мик и Рой, вжимая головы в плечи, поспешили к рассохшейся, густо покрытой проклятой пылью лестнице, где их уже ждал Рэдд. Тейлз, обмирая, повёл их наверх, следя за "пёсиком", который словно намеренно избегал наступать на некоторые места.

— Идите за Рэддом — след в след, — сказал Тейлз своим. — На лестнице тоже есть ловушки, и не стоит их запускать слишком рано.

— Рольф тогда сказал мне идти именно сюда, — дрожащим голосом пролепетал Рой, цепляясь трясущимися руками за деревянные перила. — Значит, это и правда Врата в другой мир?

— Да. Скоро ты сам всё увидишь. В это трудно будет поверить, я знаю, но это на самом деле.

Второй этаж. Знакомый коридор. Дверь. Пыли и здесь ощутимо прибавилось — Рэдд даже расчихался. С помощью Роя Тейлз дотянулся до нужной щели и с облегчением достал свой перстень с бирюзой, которому обрадовался, как давно потерянному лучшему другу. И тут же надел на безымянный палец правой руки. Перстень тут же знакомо блеснул, будто приветствуя вернувшегося хозяина.

— Это ключ?.. — уставился на перстень Мик. Снаружи грохнуло, кто-то истошно закричал, и омеги невольно обернулись. От нового грохота дрогнули стены, сверху посыпалась труха. — Что там происходит???

Тейлзу и самому безумно хотелось вернуться и помочь, но у него был конкретный приказ. Иначе всё, что его друзья и избранник успели сделать, будет бесполезным.

— Да, это ключ. Если обычный человек будет открывать дверь без него, то попадёт только в простую комнату, а с этим ключом он сможет переместиться через Врата в другой мир. Идите за мной.

Первым внутрь проскочил, прихрамывая и дыша тяжелее прежнего, Рэдд. Тейлз вошёл последним, закрыл дверь и приготовился к переходу. Так просто. И привычно.

— Приготовьтесь, — предупредил он дедушку и оми, снова сжавшихся от звуков снаружи. Сквозь щели в заколоченном окне виднелся и чувствовался огонь, пылающий снаружи. — И постарайтесь ничему не удивляться — на это не будет времени.

И повернул ручку белой меткой вверх.

Когда старая пыльная комната начала стремительно расширяться, Рой и Мик судорожно вцепились друг в друга, а Тейлз с облегчением и наворачивающимися на глаза слезами узнавал спальню. Дом, милый дом! В котором всё оставалось по-прежнему. Разве что проклятой пыли и здесь прибавилось. Уборка займёт немало времени, мимоходом подумал омега и обрадовался даже этой мысли. Его совершенно не беспокоило, сколько воды понадобится притащить из колодца Тамилы, сколько времени займёт сама уборка. Да он готов в одиночку отмыть все три комнаты и второй этаж за полдня!!!

Одежда отважных воздухоплавателелей, родителей Рэдда и самого "пёсика" лежала на полу кучками. Одежду друга Тейлз тут же опознал по виду и запаху. Вспомнив, что Рэдд сейчас совершенно голый, омега тут же сорвал со второй кровати покрывало, обернулся и едва не рассмеялся при виде виновато скорчившегося друга, прикрывавшего от поражённых его преображением омег не самые скромные места. В том числе и собственным хвостом.

— Простите... — чуть слышно попросил человек-пёс, краснея и прижимая уши.

Тейлз тут же набросил на него покрывало и подобрал с пола одежду друга. Рэдд первым делом схватился за свой ошейник. Нашёл о чём сейчас беспокоиться! Тейлз только головой покачал.

— Встаньте ближе к двери, — посоветовал он своим и повернул ручку на двери красной меткой вверх.

Вторичное преображение комнаты снова напугало непривычных к таким чудесам омег. Как только кладовая уверенно встала на место, Тейлз распахнул дверь, в которую широкой полосой хлынул солнечный свет.

— Добро пожаловать на Панею.

Первым выбежал Рэдд, старательно пряча свою наготу под покрывалом, следом за ним рискнул выйти наружу Мик. Старый омега с удивлением и недоверием оглядывался по сторонам, наклонился, чтобы пощупать траву, коснулся стены домика. Потом вышел Рой и тут же зажмурился от солнца. Тейлз вышел последним.

Омеги из закрытого мира словно приросли к земле, отказываясь верить в то, что они увидели вокруг себя. Однако всё говорило о том, что это не мираж и не сон. Тепло, запахи, лёгкий ветерок, блеск речной глади, паром, неспешно пересекающий реку — всё выглядело слишком живо и естественно.

— Папа... ты тоже это видишь?

— Да. Неужели это всё правда?

— Рольф рассказывал про место, где всегда лето... Неужели он про это место рассказывал?

— Похоже. Это... это просто невероятно! И тут так... хорошо.

Мик обернулся и увидел, что его внук помогает одеваться другу с собачьими ушами. На груди и животе странного человека виднелись заживающие рубцы от ран, он был заметно бледен, худой настолько, что выпирают рёбра, но оживлённый и довольный. Рэдд, вспомнил Мик имя юноши. А и правда, очень милое создание. Как ребёнок!.. хотя вполне себе взрослый с виду. Ярко-жёлтые глаза с густой чёрной каёмкой, чёрный кончик носа, уши постоянно шевелятся, хвост бегает по травке из стороны в сторону, ноги больше похожи на звериные, чем на обычные человеческие, на пальцах заметны когти. Однако этот необычный человек совершенно не выглядел опасным. И пахло от него хорошо, пусть и отдавало нездоровьем.

— ...и когда Хаул пообещал, что возьмёт меня с собой, то я стал хорошо себя вести. Целители говорили, что я хорошо выздоравливаю, и я смог тебе помочь. Я хорошо тебя защищал?

— Да ты просто герой! — Тейлз бережно расправил на нём рубашку, поправил воротник и начал застёгивать. И Рэдду очень приятна такая забота! Сразу видно, насколько они привязаны друг к другу, а уж то, что этот бедный мальчик пришёл за Тейлзом, хотя сейчас должен лечиться... Чистая и преданная душа, подумал Мик, растроганно наблюдая за ними. Совсем как Рольф. — Если после этого у тебя не появятся поклонники, то я на всех точно обижусь. Ты только потом, когда снова вернёшься в больницу, тоже хорошо себя веди, ладно?

— А ты будешь меня навещать? — Рэдд протянул Тейлзу свой ошейник.

— Конечно. Слушай, а, может, ну его? Ну, зачем он тебе? Мы же с тобой и так лучшие друзья. Я и без ошейника тебя любить буду.

— Я твой пёсик, а пёсику положено носить ошейник, — упрямо насупился Рэдд и нацепил ошейник сам.

— Но, может, снимешь его потом? Всё-таки ты уже большой мальчик.

— Я так хочу и всё.

Тейлз только улыбнулся на это и сердечно обнял друга, поглаживая его по растрёпанным волосам.

— Я так боялся, что больше могу тебя не увидеть! Хорошо, что Морран не добил тебя.

— Я крепкий. — Рэдд довольно зажмурился, обнял в ответ и завилял хвостом шибче. — Мне и Фома это сказал, когда навещал. И главный доктор в больнице. И санитары. И няня, которая помогала мне мыться. Мы вообще очень сильные, если только тяжело не заболеем. А то всякое бывает...

Рэдд заметил, что Мик и Рой на него смотрят, и смущённо отвёл взгляд. Старый омега осторожно подошёл к ним и опустился рядом на травку.

— Рэдд, да?

— Да... Вы простите, что предстал перед вами в неприличном виде... но там у вас с меня вся одежда падает. Да и собаки одежду не носят. Мне очень приятно наконец с вами познакомиться — Тейлз много рассказывал. И с вами тоже, дядя Рой. Можно, я буду вас так называть?

— Конечно. — Рой тоже подсел к ним и неуверенно погладил парня. — Как... как ты родился таким?

— Я же наполовину зверь. Правда, я только четвёртый такой...

Со стороны деревни донеслись задорный щенячий лай, голоса, и Тейлз узнал знакомых. Кин носился из стороны в сторону, шныряя по обочинам, ныряя в траву и гоняя бабочек, а Дори, которого под передние лапки поддерживал отец, осторожно шагал на задних. Кин, разумеется, заметил их, и радостно бросился навстречу. Тейлз едва успел подхватить щенка, иначе бы тот сшиб его с ног. За то время, что они не виделись, щенки заметно подросли. Ещё немного, и мальчики начнут готовиться к школе. И похоже, что этот малыш получился более шебутным, чем его брат.

— Тихо-тихо, зашибёшь! Привет!

— Тейлз! — изумлённо всплеснула лапками Агнесса, узнавая соседа. — Предки, ты где пропадал? И что на тебе надето?

Тут только омега вспомнил, что он по-прежнему в свадебном наряде из своего бывшего мира.

— Это длинная история. Гуляете?

— Да, наши малыши уже учатся ходить на двух ногах, — кивнул Флойд, беря второго сына на руки. — Видел, как хорошо у Дори это получается? А кто это с тобой?

— Это мой оми Рой, а это мой дедушка Мик. А это наши соседи из Тамилы, — представил новых друзей Тейлз. — Это Флойд, он работает паромщиком на этой самой реке, и сейчас у него выходной. Это Агнесса, и она очень хорошо шьёт. — Супруги почтительно поклонились. — А это их дети. Это Кин, а это Дори. Правда, они очень милые?

Любопытные щенки тут же принялись обнюхивать новых дядь, и Рой не смог не умилиться, глядя на них. Щенки уже умели произносить самые простые слова, мешая их с отдельными слогами и тявканьем и старались отвечать на обращения и вопросы.

— Так где ты был? — спросил бета, подсаживаясь и пожимая руку Рэдду. — Слухи ходят самые невероятные, Хаул просто сам не свой был...

— В закрытом мире, — вздохнул Тейлз. — Так уж вышло, что я там родился и вырос, но мой настоящий отец из Ремея. И вот я вернулся.

— О, боги... — потрясённо ахнула самка. — И что теперь?

— Как только вернутся Хаул и остальные, то будем ждать гвардейцев из Ковена — чужим ведь сюда нельзя. Будем надеяться, что наших доказательств хватит, чтобы мне, оми и дедушке позволили здесь остаться.

— А что это на тебе? — полюбопытствовала Агнесса, подцепив аккуратным коготком кружевной воротник омеги.

— Это меня замуж отдавали, — невесело усмехнулся Тейлз. — И, само собой, никто не спрашивал, хочу я этого или нет. Если хотите, то могу отдать в качестве сувенира. Причём совершенно бесплатно.

— Но это же чистейший шёлк и атлас! А кружево!.. И тебе не жалко? Это же так красиво. И тебе идёт.

— Пусть. Мне обычная одежда из сундука Хаула больше нравится. И уж тем более от моих мучителей мне ничего не надо, сколько бы это не стоило. Осталось куда-нибудь драгоценности пристроить, но, думаю, в любой ювелирной лавке их с руками оторвут.

— Варвары, — осуждающе покачал головой Флойд. — Слушай, если вдруг вам понадобятся поручители, то обращайтесь. Мы с удовольствием поможем.

— Спасибо, но мы как-нибудь сами справимся. Правда в любом случае на нашей стороне, и нам всего лишь нужно немного удачи...

Сказав это, Тейлз вдруг вспомнил брошь-артефакт, созданную отцом, и невольно подумал, что она наверняка притягивает удачу или что-то предсказывает. Уж слишком удачно Хаул оказался в той самой подворотне, когда Тейлза выпустили из дома! Да и оми был уверен в решении, когда говорил Мику выпустить его в город...

Когда из-за двери выглянул заметно встрёпанный и слегка закопчённый Хаул, посиделки под летним солнышком уже приобрели самый тёплый характер. Агнесса увлечённо рассказывала новым знакомым про чудеса магических миров и некоторые обычаи, Рэдд играл со щенками, Тейлз рассказывал Флойду, что случилось и что теперь предстоит сделать. Попутно попросил пока никому ничего не говорить, а дождаться завершения разбирательства. Паромщик был глубоко возмущён услышанным и снова предложил свою помощь в качестве поручителя.

— А как ты сам думаешь, где твой отец мог спрятать свои дневники?

— Есть у меня одно предположение, но я не буду его проверять, пока не разберёмся с Ковеном. И если я прав, то так будет лучше всего... Хаул!

Тейлз сорвался с места и кинулся навстречу избраннику. Кажется, цел и невредим...

— Всё в порядке, все вернулись и уже оделись. Можно возвращаться и готовиться встречать гвардию. Флойд, Агнесса, здравствуйте.

— Я им рассказал. Ничего?

— Они вполне надёжны.

— А...

— Учителя Юстаса я уже предупредил. Осталось только мне умыться и тебе переодеться. Кстати, что с нарядом делать думаешь? — Хаул не без удовольствия оглядел одежду жениха.

— Агнессе отдам — уж она найдёт ему применение.

— Как хочешь. Господин Рой, почтенный Мик, Рэдд, идите сюда!

Омеги попрощались с Агнессой и её семьёй и поспешили к домику. Как только все оказались в спальне, Тейлз окончательно выдохнул с облегчением. Капитан Радклиф и его супруга оправлялись, капитан Тод и Рейден подтягивали пояса, Говард без рубашки с шумом умывался над тазом. Торс альфы был отмечен несколькими внушительными синяками и царапинами, на лице выделялся кровоподтёк над левой бровью, правая рука, скорее всего, прокушена и уже замотана самодельным бинтом. Опалённая, со следами пятен крови и прорехами альфья рубашка валялась на полу. Шерсть на воздухоплавателях кое-где торчала неаккуратными клоками, Рейден стоял чуть неустойчиво, но вполне уверенно, и потирал затылок. Капитану Радклифу тоже досталось — его морду пересекал глубокий порез, только чудом не задев левый глаз. Судя по всему, схватка получилась нешуточной, но если принять во внимание, сколько было врагов, их защитники ещё легко отделались.

— Пришлось спалить половину сада, чтобы показать этому стаду, что всё серьёзно, — объяснил Хаул. — Жалко, а что делать?! Ну, ничего, Флоренс всё восстановит со временем. Потом, когда всё закончится, позовём мастера, чтобы разобрать то, что мы настроили, и забрать оружие, чтобы случайно не нашли местные. Рано им ещё знать о таких вещах, да и не поймут ничего и спалят на костре инквизиции.

Тейлз молча кивнул, не отлипая от жениха, который обнимал его за талию не менее крепко. Ещё один рывок, и можно проверить свои догадки по поводу медальона с портретами из чёрного отделения сундука. Потом. Не сейчас.

Рой и Мик с удивлением разглядывали рослых зверей и грациозную самку в опрятном синем платье. Рэдд тут же встал рядом с родителями.

— Господин Рой, почтенный Мик, разрешите представиться, — заговорил капитан Радклиф, кланяясь. — Капитан городской полиции Гиза Радклиф Уоррингтон. Это моя жена Ребекка.

— Мои папа и мама, — с гордостью добавил Рэдд.

— Капитан воздушного корабля "Серена" Тод Сильва.

— Матрос Рейден Коллин. К вашим услугам.

— Штатный дежурный службы Врат Говард Буч. Рад нашему знакомству, господин Рой.

— Взаимно, — нестройно отозвались гости.

— Вот и познакомились нормально, — с удовлетворением отметил Хаул. — А сейчас ближе к делу. Пока Тейлз переодевается, ждём гвардейцев. Сохраняем спокойствие, никакой агрессии. Господин Рой, почтенный Мик, вам будут задавать вопросы. Просто отвечайте. В любом случае там будут и штатные артефакты, способные различать ложь, так что самые приличные члены Ковена обязательно примут во внимание ваши показания. Но если вдруг начнётся свалка... Рэдд, держи свой жетон. — Хаул достал из чёрного отделения сундука полицейскую бляху друга, а Тейлз вздрогнул, обнаружив, что на медальон Двуликий даже не посмотрел. Неужели отводящие чары? А как же тогда он сам?.. — Если что — выводи их вместе с Тейлзом из зала. Понятно? Тебе в этой свалке делать точно нечего, иначе потом проваляешься в больнице дольше, чем тебе бы этого хотелось.

— Там скучно, — насупился человек-пёс.

— Вот и не нарывайся. Потом, когда поправишься, тебе по службе ещё не один шанс представится погеройствовать.

— Кстати, на счёт геройства. — Говард вытерся полотенцем и повесил его на крючок. — Объясни-ка мне одну вещь, дружище. Как ты смог летать за пределами дома, а?

— Да разве это настоящий полёт?! — возмутился Хаул, доставая из сундука сменную одежду для Тейлза. — Одно название! И я понятия не имею, как у меня так вышло. То ли на врождённые особенности это не распространяется или... Да нет, хрень получается, — сам себе возразил омега. — И как же тогда?

Тейлз пригляделся к нему и заметил знакомую деталь, которая сейчас показалась весьма занятной. Знакомый блеск...

— Хаул... — заговорил он, осторожно касаясь чёрных волос жениха, — а ты когда в последний раз голову как следует мыл?

— А что не так?

— У тебя там столько привратной пыли набилось...

— Это, наверно, пока мы технику монтировали, да и мыться толком было некогда. — Хаул поерошил свои волосы, посмотрел на прилипшие к кончикам пальцев частички пыли, нахмурился. Потом провёл пальцем по полке над очагом. Снова задумался. Все почтительно молчали, не мешая обученному магу думать. Хаул посмотрел на дверь, коснулся ручки с метками. Снова провёл по своим волосам. Снова посмотрел на пыль, и на его грязном лице начало проступать потрясённо-восторженное выражение. Двуликий вдруг распахнул дверь и стремительно взлетел над островом, напугав Роя. Омега начал летать туда-сюда с такой головокружительной скоростью, описывать петли и круги, то и дело пропадая из вида, что напугал даже привыкшего к его фокусам Тейлза. Когда Хаул вернулся, по его сияющим глазам Тейлз понял всё.

— Пыль???

— Да, она!!! И я голову даю на отсечение, что и дядя Рольф об этом тоже догадался!!! И ведь всё сходится!!!

— Причём тут пыль? — растерялся Говард.

— В ней всё дело!!! Это она позволила мне почти летать в мире без магии! Уверен, что она не просто так оседает именно около Врат, ведь, скорее всего, это осадок магии в чистом виде!!! Пока мы готовились, её на меня столько налипло, что вполне хватило!!! Потому и артефакты действуют около самых Врат! Оттого они и врут при переизбытке пыли — ведь переизбыток чего угодно обязательно наносит вред, как и недостаток! А вода — универсальный растворитель, почему её и нужно так много.

— Но почему артефакторы прежде до этого не догадались? — удивился капитан Радклиф.

— Так до того исследовали только негативное влияние пыли на артефакты и Стражей, а с этой точки зрения никто, кроме, уверен, дяди Рольфа, посмотреть на неё не сообразил. Да и выход в закрытый мир открылся сравнительно недавно, и его толком никто не исследовал. В науке такое вообще часто бывает. Готов поспорить на своё годовое жалование, что в дневниках дяди Рольфа об этом говорится тоже. И я не удивлюсь, если позже выяснится, что тот самый свой артефакт дядя Рольф создавал именно с помощью привратной пыли, почему он и смог не утратить свою силу. Ведь сила артефакта расходуется по мере его использования, и чем активнее используется артефакт, тем больше расходуется магии. А концентрат можно разбавить до приемлемого состояния, и объём конечного продукта будет многократно превышать объём исходного концентрата. К тому же пыль исследовали только в наших мирах, а то, что магия в закрытом не действует, принимали по умолчанию. Ну, кому придёт в голову проводить там подобные опыты, если уже есть уйма достоверных свидетельств от тех, кто там был?

— Если это так, то твой отец был не просто гений. — Говард с уважением посмотрел на Тейлза. — Это сколько же готовы будут заплатить артефакторы всех наших миров, чтобы просто взглянуть на его записи, когда узнают об этом??? Озолотишься!

Тейлз снова вспомнил про медальон и решил об этом подумать позже. Сейчас важнее другое.

— А, может, наберём этой пыли с собой? — предложил Рэдд. — Если она может быть такой полезной, то, если начнётся битва магов, её можно будет использовать.

— Ты гений! — Хаул восхищённо обнял друга. — Да, её надо набрать, и я даже знаю, как лучше её применить. У меня ещё остались пузырьки от лекарств Фомы — всё забываю вернуть. И на чердаке дома за "синей" дверью этой пыли полно! Просто сгребай и ссыпай! Так, Тейлз, переодевайся пока, а мы с Говардом быстренько сбегаем. И голову мне, думаю, сейчас, лучше не мыть — пригодится тоже.

Едва Двуликий и альфа вышли за дверь, Рой обратил внимание на портрет, стоящий на каминной полке, и дрожащими руками снял его оттуда. Стерев с изображения слой пыли, омега с болью сглотнул, губы его затряслись, и в глазах начали скапливаться слёзы. Мик подошёл взглянуть и тоже едва не пустил слезу. Рой судорожно прижал портрет к своей груди.

— Вот и ещё одно доказательство, — тихо сказал капитан Радклиф.

— Доказательство чего? — осторожно спросил Тейлз.

— Того, что ты ребёнок Истинного Предназначения, — объяснила госпожа Ребекка. — Это особенная связь, и её сила не гаснет даже по прошествии многих лет. От таких союзов рождаются особенно чистые дети.

Когда в спальню вошли два гвардейца в белоснежных мундирах в сопровождении незнакомого Тейлзу альфы средних лет в более строгом сером костюме, Хаул молча встал из-за стола, за которым сидели все и пили чай.

— Мастер Маркус. — И Двуликий вежливо склонил голову.

— Ты не удивлён, — констатировал гость под гробовое молчание своих спутников, по каменным лицам которых с трудом, но можно было прочесть беспокойство. Один был альфой, другой омегой. Оба при оружии, на околышах форменных фуражек блестят защитные кокарды-артефакты.

— Я знал, чем это закончится. Значит, нас доставят на слушание?

— Всех, — кивнул альфа. — Тебе предъявлено серьёзное обвинение, и я, если честно, тебе не завидую.

— Да, я нарушил устав и готов за это ответить по всей строгости закона, но сперва я должен всё объяснить, как того требует магический кодекс...

— Хаул, ты не понял. — Мастер снял свою фуражку. Ему явно было это неприятно, но служба есть служба. — Это будет не дисциплинарная комиссия, а настоящий трибунал, по результатам которого тебя либо отправят в тюрьму либо оправдают.

— Трибунал? Уже? — вскинул бровь Двуликий. — А не слишком ли быстро? И с какого перепоя Ковен перепрыгивает через пункты своего же кодекса? Даже если я был на подозрении, и на меня уже собрали материал, то сперва должна быть дисциплинарная комиссия, потом расследование, и только потом, если расследование выявит грубейшие нарушения или злоупотребления, назначается трибунал. Да и сама его подготовка требует времени — сбор всех членов Ковена, поиск обвиняемым адвоката, сбор свидетельских показаний, экспертиза, если в ней есть нужда. А до того те, кому не предъявлены обвинения в соучастии, остаются на свободе под надзором обычной полиции.

— Хаул, у меня приказ о твоём аресте и доставке всех здесь присутствующих в Академию...

— Покажите, — непочтительно перебил старшего Страж.

Мастер заметно смешался.

— Что?

— Покажите ордер на мой арест. Или приказ был устным? Тогда я имею полное право его игнорировать вплоть до появления официального документа.

Гвардейцы быстро переглянулись, и замешательство уже читалось на их лицах более отчётливо. В воздухе всё сильнее повисало напряжение. Рой невольно спрятался за спиной капитана Радклифа, а Мик прислонился к Говарду.

— Это приказ Архимагистра Анхеля. Именно он и ведёт твоё дело.

— Лично? — усмехнулся Двуликий. — И с каких пор один из Большой Тройки лично занимается такими мелкими делами? Разве у него своих мало?

— Хаул, не дерзи, — скрипнул зубами старший маг. — Иначе показания моих гвардейцев будут использованы против тебя.

— Может, ещё и закуёте мне руки? — Хаул протянул руки, поддёргивая рукава свежей рубашки. — Я и не думал убегать вообще-то. Мне и без того есть что сказать нашим старикам. Уверен, это будет интересно не только Архимагистрам, но и всем остальным.

— И что именно?

— Дело, порученное мне Ковеном, практически завершено, и моё нарушение кодекса — часть этого самого дела. Тейлз, господин Рой, почтенный Мик и мои друзья — мои свидетели. А то, что Архимагистр Анхель так срочно созывает трибунал вопреки установленному порядку, вас ни капельки не смущает? — Мастер заметно побледнел, и Тейлз понял, что тот о чём-то начал догадываться, но не решается нарушить полученный приказ. Чего-то этот человек боится. — Мастер, всё гораздо серьёзнее, чем вы думаете, — доверительно понизил голос Страж. — Да и сам факт нарушения принятого протокола уже говорит, что дело нечисто. Всевозможные кодексы и законы принимались не просто так, и отступления от них — признак неординарности происшествия, которое с трудом можно подвести под конкретную статью, либо обстоятельства требуют ускорения. Сейчас спешить нет никакой нужды. Да, я инициировал несколько несанкционированных выходов в закрытый мир. Да, я бросил пост. Да, привёл оттуда двух чужаков. Это оми и дедушка Тейлза, которых я не мог бросить там. И не только потому, что они свидетели. Люди, которые стоят за моим обвинением и покрывают Моррана Келли, занимают высокие посты, и потому я пошёл на нарушение. Я догадывался, что меня будет ждать по возвращении, и потому не сбежал до сих пор. Я хочу, чтобы всё было по закону. Как и вы, сэр.

— Мастер, — поднялся из-за стола и капитан Радклиф, — то, что сейчас происходит, подпадает под общую статью о превышении полномочий. Может, я сейчас не при исполнении, однако в исключительных событиях мои полномочия считаются полноценными. И если вы пойдёте на грубейшее нарушение любого кодекса, то я буду иметь право возбудить уголовное дело по данному факту. По закону.

— Но у меня приказ...

— Мастер, Тейлз сын и наследник Мастера Рольфа Гриффина! — повысил голос капитан. — Понимаете?

Немолодой альфа растерянно уставился на юношу.

— Что? Как это?

— Так, — подхватил Хаул. — Господин Рой и почтенный Мик готовы всё рассказать. К тому же сравнение метки на плече господина Роя со слепками зубов моего крёстного из стоматологической базы докажет, что Тейлз был зачат именно им, поскольку отчим Тейлза Лиам Фергюссон бета.

Рой молча расстегнулся и обнажил левое плечо, на котором отчётливо виднелся старый шрам от метки. Гвардейцы снова переглянулись, и омега неуверенно заговорил:

— Мастер... Хаул прав. Может, Архимагистр Анхель и важная фигура, но такое откровенное нарушение протокола... Я предлагаю провести обычное задержание всех здесь присутствующих, как при сопровождении на слушание дисциплинарной комиссии. А уже на заседании всё выяснится.

— Согласен. — присоединился к напарнику гвардеец-альфа. — И это вполне законно. Тем более, что Хаул не собирается никуда бежать. Если бы хотел, то уже был бы в Матоаке вместе со всеми присутствующими.

И гвардеец ткнул пальцем в сторону окна, за которым виднелась корма пришвартованного корабля.

Мастер Маркус лихорадочно о чём-то думал, на что обратил внимание Тейлз. Уж очень тревожно пахнет маг!

— Мастер, вы чего-то боитесь? Почему прислали именно вас? Вы чем-то обязаны Архимагистру или провинились? — Альфа резко побледнел, и Тейлз понял, что попал.

— Значит, Анхель, — сделал вывод капитан Радклиф. — Не слишком неожиданно — он самый амбициозный из Большой Тройки.

— Господа, не стоит тянуть, — предложил Хаул. — Раз уж нас так жаждут увидеть в Академии, то лучше отправиться прямо сейчас. Магистра Юстаса я уже предупредил, и именно он будет моим адвокатом. Когда прибудет мой сменщик? Ведь нельзя же оставить Врата без присмотра.

— Думаю, что уже выбрали, и скоро он прибудет, — тихо ответил Мастер.

— Обыскивать будете?

— Нет, — вздохнул Маркус. — Без ордера это будет самоуправство. Господа, прошу следовать за мной.

На посту сидел Марк Хенриксен. Увидев Тейлза, альфа тут же вскочил со стула и выбежал из-за стойки.

— Тейлз, малыш! Хвала Деймосу, ты вернулся!

— Здравствуйте. — Тейлз охотно позволил дежурному себя обнять. — Простите, что заставил поволноваться.

— Ты в порядке? Сильно тебе там досталось?.. Боги, твоя коса! Как же жалко-то...

— Ничего, отрастёт. А вы знаете?

— Говард сказал, когда мы менялись. Ну, так как?

— Ничего. Да, туговато пришлось, но зато всё закончилось. Скоро будет как раньше. И даже лучше.

Альфа заметил незнакомых и всё понял.

— Твои близкие?

— Да, оми и дедушка. Не могли же мы бросить их там! Это Марк Хенриксен, один из наших дежурных, — представил альфу Тейлз. — Очень хороший человек.

Рой и Мик нестройно поздоровались, с некоторой опаской поглядывая на Хенриксена. Впрочем, искреннее радушие альфы подействовало быстро, и Рой даже пожал протянутую для приветствия руку.

— Нам пора идти, — с сожалением оборвал реверансы Хаул. — Чем быстрее разберёмся с этим переплётом, тем быстрее всё вернётся на круги своя.

— Да, конечно. Удачи.

— Она нам не помешает.

Знакомые и успевшие стать родными улицы Гиза. Тейлз растроганно смотрел на замощённые брусчаткой или закатанные в асфальт полосы движения, высокие дома, на балконах и подоконниках которых уже пестрели цветы в вазонах и ящиках, а кое-где распускали новые листья плющ или декоративный виноград. Знакомый почтальон помахал рукой со своего велосипеда, паровой автомобильчик доставки приветственно прогудел клаксоном, со стороны проспекта донёсся милый сердцу звонок трамвая. Весна в Ремее была в самом разгаре, и уже совсем скоро на берегах каналов появятся первые бесстрашные купальщики. Лавочники и их помощники приветственно улыбались, Тейлз отвечал, удивляя своих близких, которых величина и чудеса города поразили не меньше Врат.

К удивлению Хаула и Уоррингтонов, спецтранспорта у здания Врат не было, и всем предстояло добираться до Академии общественным. И, само собой, все знакомые заметили, что Тейлз, Хаул и остальные под конвоем гвардии.

— Тейлз, всё в порядке? — встревоженно спросил булочник, упитанный краснолицый бета, который всегда подкладывал омеге пару сладких пирожков бесплатно. — Это арест? И где ты пропадал? Что с твоими волосами???

— Всё хорошо, господин Ирэн, — улыбнулся Тейлз. — Это просто недоразумение. Сейчас мы идём в Академию, поговорим с дисциплинарной комиссией, и всё уладится.

— А где ты всё-таки был? Говорили, что ты похищен... — полюбопытствовал старший сын булочника, тоже бета. Гарри не раз пытался привлечь внимание ароматного покупателя и очень огорчился, когда узнал, что тот стал парой Стража. — Мы волновались.

— Скоро всё узнаете. — Тейлз охотно пожал ему руку. Гарри был хорошим парнем и при других обстоятельствах даже получил бы толику ожидаемого внимания, но сложилось так, как сложилось. — Это такая интересная история, что не хочется рассказывать её на бегу.

— Ждите свежие газеты, — намекающе добавил Говард. — Поверьте, вас это очень удивит.

Мастер Маркус всё больше мрачнел, и Тейлз прекрасно понимал, почему именно. За время жизни при Вратах чужак, ставший заместителем Стража, успел обрасти множеством знакомых, и если выяснится, что с обвинением действительно не всё чисто, и это дойдёт до обычных людей, то стихийный митинг против произвола Ковена будет неизбежен. Здесь вам не закрытый мир, где власти могут запросто прислать жандармов, а то и армию, чтобы всех разогнать! Здесь правит закон, и если вышестоящие этот самый закон нарушают, и если об этом станет известно, то от народного гнева ничто не спасёт. И станет огромной удачей, если не дойдёт до полной анархии.

Трамвай заметно напугал Роя, который не сразу решился войти в красно-жёлтый вагон, но Мик, который уже почти не удивлялся, уверенно помог сыну подняться на подножку. На необычные наряды странных пассажиров с удивлением уставился молоденький кондуктор, однако удержался от назревающего вопроса и задал стандартный:

— Билеты?

Мастер Маркус молча достал свой жетон.

— Магическая гвардия. Сопровождаем задержанных на слушание дисциплинарной комиссии вместе со свидетелями.

— Понятно, — озадаченно сказал юноша и пошёл дальше по вагону, оглядываясь.

— Садитесь, — кивнул будущим родственникам на свободные места Хаул. — Не стесняйтесь.

Рой сел рядом с окном и зачарованно уставился на открывающийся вид. Омега не сводил глаз с электрических башен, возвышающихся над отдельными районами, широких улиц, прохожих и проезжающих, разинул рот, увидев пролетающий над городом на предельно низкой высоте небольшой дирижабль. Потом где-то промелькнула изящная летающая яхта под алыми парусами.

— Предки... — шептал потрясённый омега. — Рольф так и рассказывал! Неужели он хотел забрать нас именно сюда?!

— Да, — сжал его дрожащую ладонь Тейлз. — И это было бы здорово, поверь. Здесь все омеги получают образование в бесплатной школе, и я бы учился именно там, а не дома. Дружил бы с другими детьми.

— Например, со мной, — вставил Рэдд, который уселся на пол рядом с ними. Рой ему очень понравился.

— Да, например, с тобой. И с Хаулом мы бы стали парой гораздо раньше, ведь наши родители дружили. И даже ты мог бы пойти учиться в школу, представляешь? Хоть со мной хоть сам по себе. Уверен, папа бы это одобрил.

— Это правда, — подтвердила госпожа Ребекка. — Причём ты вполне можешь учиться после работы, когда устроишься — в школе проводят занятия для отстающих учеников после занятий. И вы, Мик, тоже, если захотите.

— Нет, я уже слишком старый, — с грустью улыбнулся омега. — Если только поучусь немножко грамоте и хватит.

Тейлз мельком оглядел соседей по вагону и не удержался от улыбки. Если заговорщики рассчитывали таким образом заранее готовить общественное мнение — и это вместо того, чтобы всё сделать тихо! — то их же хитрость может сработать против них самих. Магистр Юстас Каннингем, его приёмный дедушка, дал очень дельный совет — не переодевать оми и деда-омегу ни в коем случае. Одетые странным образом омеги непременно привлекут к себе внимание горожан, особенно под конвоем гвардейцев Ковена. И к ним будут не только приглядываться, но и прислушиваться! И обязательно будут рассказывать другим — друзьям, знакомым и родственникам. Если вдруг в Академии что-то пойдёт не так, то возле неё довольно быстро соберётся толпа, у которой уже давно копились претензии к магическому руководству.

Великая вещь — образование!

Когда впереди показались башни Академии магии, Тейлз крепче взял стоящего рядом Хаула за руку.

— Всё ведь получится?

— Должно получиться. — Хаул поскрёб ногтем висок — из-за пыли, скопившейся в волосах, там ощутимо чесалось, однако Двуликий терпел. — Если что-то пойдёт не так, то и твой отец и мои родители, получается, погибли напрасно. Но если богам нужны перемены в нашем мире, то они не допустят нашего проигрыша.

— Это храм? — поразился величественности здания Рой, как только они прибыли на место.

— Можно и так сказать, — кивнул Говард, помогая ему и Мику сойти на остановке. — Это храм магической науки, где учатся маги и заседает Ковен. Тут же происходят разбирательства дел, напрямую связанных с незаконным использованием магии, проводятся новые исследования. Здесь пройдёт и наше слушание. И если я правильно понял Мастера Маркуса, то наше слушание собираются проводить вон в той башне с куполом.

В самой большой башне, понял Тейлз. Он ещё на Новый Год заметил эту башню, а теперь они направляются именно туда. Если внутри начнётся битва магов, то, если купол пострадает, кто-нибудь из прохожих обязательно заметит и привлечёт внимание других. Академия, конечно, окружена парком, но верхние этажи и башни видны издалека. Незамеченным ничто не пройдёт. Особенно, если рядом пролетит ещё один дирижабль или воздушный корабль.

— Ты здесь учился, да? — спросил Мик у Хаула.

— Да. А дядя Рольф даже жил здесь. Соберитесь, пожалуйста, скоро начнётся самое трудное. Если меня всерьёз собираются осудить, то вас, если у них получится, отправят обратно, предварительно стерев все воспоминания о нашем мире, а эта магия имеет один неприятный побочный эффект.

— Плохое последствие, — объяснил Тейлз. — Учитель Юстас говорил, что у человека, которому чистят память, иногда повреждается разум, и не всех удаётся излечить от этого.

— Теперь понятно, почему сошёл с ума один из мародёров, — сокрушённо покачал головой старый омега.

— Да, он сумел пройти через Врата вслед за тогдашним Стражем, — подтвердил Хаул. — Гвардейцы примчались очень быстро, этого человека доставили в Академию, стёрли все воспоминания и отправили обратно. Мне бы не хотелось, чтобы так поступили и с вами тоже.

Обманчиво лёгкие ажурные ворота Академии с шарами-артефактами на самых высоких стойках. Охранный пояс, как назвал его Хаул. Как у Дома Пережидания, только мощнее. Надо же, как Архимагистры озабочены собственной безопасностью, мысленно хмыкнул Тейлз. Боятся обычных людей? И правильно, что боятся. Это в старину маги были куда сильнее и могущественнее, а сейчас, когда немагическая наука практически сравнялась по силе и значимости с магией, а сами маги заметно ослабели, баланс может обрушиться в любой момент. Потому-то его отец со своей работой были так нужны зарвавшимся старикам. Хорошо, что не все в Ковене такие — Учитель Юстас говорил, что среди других Магистров есть здравомыслящие люди, да и Архимагистр Рейнхард вполне может поддержать их.

Момент истины. Или всё или ничего.

Тейлз крепче сжал ладонь Хаула, почувствовал ответное пожатие и смело пересёк черту охранного пояса.

Академия магии с первого же взгляда повергала своего посетителя в почти священный трепет. Особенно того, кто родился и вырос в закрытом мире. Во-первых, размерами. Это было огромное здание, каких на второй родине Тейлза было, судя по привозимым в их городок газетам, не так уж и много. Основное здание Академии строилось почти тридцать лет, и такие размеры были нужны в первую очередь для того, чтобы было где разлететься неконтролируемой магии в случае выхода её из-под контроля. Чем больше студентов поступало на обучение, тем активнее расширяли Академию. Рядом с главным зданием позже появились дополнительные строения, в которых находились мастерские, учебные классы, в которых изучали теорию магии, просторные площадки для практики, в том числе и в боевых искусствах — Хаул именно там учился драться. К тому же здоровье мага во многом определяло и его силу. С ростом магического влияния росло и главное здание Академии, прирастая башнями. Например, самая высокая была специально построена под Всевидящее Око, а та самая, в которую их вели, для заседаний Ковена.

Во-вторых, изнутри Академия потрясала красотой и изяществом убранства. Высокие прямые колонны с роскошными основаниями и капителями увивали плющ, виноград и прочие ползучие растения, в высокие витражные окна щедрым потоком лился свет, стены и потолки расписаны яркими фресками самого разного содержания. В том числе и такими, которые в закрытом мире сочли бы пошлыми и преступными. Пол вымощен каменными плитками с прихотливым узором из прожилок, в которых угадывались образы людей, животных и растений. То, каким именно образом были подобраны все плитки, вызывало неподдельное восхищение работой мастеров. Под потолком свисали флаги факультетов и общее знамя с гербом Академии. И, разумеется, в центре холла высился журчащий фонтан с чистейшей водой. Посреди фонтана высились три фигуры первопредков, изваянные по образу и подобию фонтана Гиза. Рой и Мик надолго застыли перед этими статуями, отказываясь верить собственным глазам, и Тейлз прекрасно их понимал. Трудно поверить в подлинное равенство и единство, если тебя растили и воспитывали на разделении и превосходстве одних над другими.

— Что это? — кое-как выдавил из себя Рой, не сводя округлившихся глаз с фонтана.

— Наши первопредки. Символ триединства силы, души и разума. Символ равенства. На этом растят и воспитывают новые поколения в наших мирах, — объяснил Мастер Маркус. — Когда первые разведчики побывали в вашем мире и рассказали, чему учат ваш народ священники, то наши мудрецы пришли в ужас. Мы когда-то тоже проходили подобное, но оно длилось недолго и оставило после себя ужасную память.

— То есть ваши жрецы это не одобряют?

— У нас нет жрецов в том понимании, какое имеет это слово у вас. Нет и храмов в том понимании, как у вас. У нас нет Церкви, а главный божественный храм для нас — это мир, который нас окружает. У нас нет строгих заповедей, за нарушение которых, как говорят ваши первосвященники, карают боги и сама Церковь, якобы говорящая от их имени. Есть законы мироздания, которые установили боги и управляют ими, выстраивая условия, в которых мы живём. Циклы, закономерности, жизненные пути, на каждом шагу которых каждый делает выбор. И каждый волен выбирать то, что хочет. Главное — это понимание того, что любой такой шаг, любой выбор оставляет свой след. У нас не все осуждают то, что положено осуждать у вас. Не всё, что считается тягчайшим преступлением у вас, считается таковым и у нас. Запретов нет. Есть ограничения. И каждый выбирает, исходя из этих самых ограничений и того, что для него сейчас важнее всего.

— Даже если это потом приносит горе?

— Даже если так. Законы и правила — это как ориентиры, глядя на которые каждый выбирает своё направление. Но если ты пошёл не туда, то важно иметь мужество и ум, чтобы принять произошедшее и найти иной путь, если хочешь изменить свою жизнь. Всё оставляет свой след, и не всегда оступившегося принимают без оглядки на совершённое. Это неизбежная кара за проступок, способная настигнуть уже при жизни и почти сразу. Что-то можно предвидеть заранее и избежать, вот только не всё зависит только от выбора одного человека. Оно зависит от череды выборов разных людей. Пути жизни сходятся, расходятся, делают петли. Всё просто и сложно одновременно. Если дело сложится в пользу Хаула, и вам позволят остаться у нас, то вы сами всё поймёте, когда будете обустраиваться в нашем мире.

В настоящее время в Академии было немало народа — шли годовые экзамены. Студенты в обычной повседневной одежде и преподаватели в распахнутых чёрных мантиях, наброшенных поверх, часто пробегали через холл, спеша попасть в классы, библиотеки, мастерские или на тренировочные площадки. Нередко группами, что-то обсуждая на ходу, и, похоже, что сбор Ковена на внеочередное заседание незамеченным не прошёл. Многие студенты обращали внимание на гостей Академии, и это тоже было хорошим подспорьем — если в башне заседаний начнётся переполох, то об этом сразу узнают все. В случае чего студенты даже помогут разгрести последствия битвы. Оставалось только надеяться, что эти самые последствия не получатся слишком тяжёлыми.

Подойдя к главной лестнице, Тейлз не сдержал полуистерический смешок, а Хаул захохотал в голос под удивлёнными взглядами Роя и Мика — на перилах болтались подозрительно узнаваемые обрывки чьей-то одежды. Та самая лестница, которую заколдовал разозлённый шалостями студентов ректор, и кто-то, похоже, не так давно, попытался прокатиться с минимальным ущербом. Учитель Юстас говорил, что и сейчас находятся смельчаки, а кого-то просто подзуживают, чтобы подшутить. Бегать потом по коридорам в рваной одежде — особенно, если дыра красуется на самом интересном месте — не слишком-то приятно, и помнят об этом долго. И не все старшекурсники сразу рассказывают об этом подвохе новичкам. Тот самый ректор сейчас находился в весьма преклонном возрасте и, как бы его не просили, отказывался снять своё колдовство наотрез. Оставалось только надеяться, что карательная магия иссякнет со временем сама собой, когда почтенный бета покинет мир живых, но тогда обязательно появится новая байка для новичков и способ подшутить над ними. Молодняк!

У подножия лестницы их встретил Магистр Юстас в серой мантии с белой каймой, и Тейлз не мог не повиснуть на шее приёмного деда, который был рад его видеть не меньше. Омега даже слезу пустил — так успел соскучиться по старику.

— Дедушка!

— С возвращением, малыш, — не менее крепко обнял его Магистр. — Ты как, в порядке?

— Да.

— Вот и замечательно. — Магистр ласково погладил юношу по обрезанным волосам. — А косу тебе не жалко?

— Отрастёт ещё. И я уже давно думал постричься — так будет проще голову мыть. Особенно при нашей службе. — Тейлз слегка отстранился и утёрся. — Там... уже все собрались?

— Да, только вас ждём. — Бета взглянул на Роя, и тот заметно смутился, приглаживая выбившиеся из причёски пряди. Тейлз рассказал родителю о Магистре достаточно, и теперь Рой не на шутку волновался. Что-то скажет бывший опекун его избранника?! Магистр улыбнулся. — Так это и есть твой оми? Красивый. И чистый. Понятно, чем он так приглянулся Рольфу.

— Здравствуйте... Магистр, — тихо сказал омега, кланяясь и отчаянно краснея при этом.

— Сердечно рад нашему знакомству. — Магистр Юстас подошёл к гостям и уважительно пожал обоим руки. — Тейлз немало о вас рассказывал.

— И нам о вас, — сказал Мик. — Вы ведь были опекуном Рольфа?

— До самого его совершеннолетия. Надеюсь, что мы станем добрыми друзьями. Я всей душой на вашей стороне, так что будем надеяться, что всё сложится в нашу пользу. В Ковене есть немало достойных магов, которые обязательно вас выслушают и примут во внимание всё. А я буду вас защищать. Хаул, ты готов?

— Да, Учитель. — Двуликий словно невзначай провёл по боковому карману штанов, и бета, похоже, о чём-то догадался.

— Отлично. Господа, — обратился Магистр к остальным соратникам, — вы предстанете перед высоким магическим собранием. Старайтесь вести себя достойно, отвечайте на задаваемые вам вопросы предельно честно и только тогда, когда вам предоставят слово. Порядок есть порядок. Хорошо? — Все дружно закивали головами. — Прекрасно. Рэдд, мальчик мой, ты хорошо себя чувствуешь? — потрепал он человека-пса по макушке.

— Я хорошо себя чувствую. И я пообещал Тейлзу, что буду хорошо вести себя в больнице, когда вернусь туда.

— И всё-таки ты пока плоховато выглядишь. Не перенапрягайся и будь осторожен, пожалуйста.

— Хорошо.

— Идите за мной.

Пожилой маг первым начал подниматься вверх по лестнице. Гвардейцы последовали за ними, проводили до дверей зала заседаний и остались снаружи — находиться им внутри до особого вызова было не положено. В конце концов, вопрос должен решиться во время обсуждения и дисскусий, а не с помощью пытки... Если, конечно, до самого жуткого не дойдёт.

Зал заседаний Ковена был не просто большим — Тейлз почувствовал себя самой настоящей букашкой. В отличие от остальной Академии, здесь не было таких украшений и живых растений, как внизу. Скамьи, убегающие вверх полукругом, стеклянный купол-потолок, который подпирают несколько колонн, пол с узором в виде герба Академии, несколько знакомого вида артефактов, только заметно больше, и всё. За спинами глав Ковена, которых легко было отличить по белоснежным одеяниям, раскинулась богатая мозаика, изображающая первопредков во всём их величии — единственная крупная яркая часть убранства. Все остальное было серо. Среди Архимагистров Тейлз сразу опознал Большую Тройку — они расположились выше всех и отдельно.

В центре сидел Архимагистр Рейнхард Уолл — немолодой, но сразу видно, что в молодости он был очень красив. Иссечённые обильной сединой волосы аккуратно подстрижены, и Тейлз сразу захотел себе такую же стрижку — снимать придётся не так уж и много. Доброе лицо, ясный взгляд, прямая спина. Омега официально допущен к верховной власти в стране? Да в закрытом мире не то что речи — помыслить о подобном нельзя! А тут пожалуйста! На омеге были только пара колец и небольшой кулон, и вряд ли все эти предметы были артефактами — юноша понял это по знакомому блеску. Неужели что-то из дара отца ему всё-таки передалось и проявилось именно так? Надо будет потом спросить у Магистра Юстаса.

По левую руку от Архимагистра-омеги восседал суровый могучий старик-альфа, Архимагистр Анхель Парсонс. С первого же взгляда он Тейлзу не понравился — ощутимо надменный, глаза колючие и будто сверлят насквозь. По всей видимости, заслуг у этого человека было предостаточно, чтобы его избрали на занимаемую ныне должность, но какой же всё-таки неприятный старик! Архимагистр-бета Верес Бартон и то казался приятнее, хотя возраст повлиял на него сильнее всего — длинная седая борода и длинные же волосы основательно поредели, лицо избороздили глубокие морщины, узловатые пальцы подрагивают, спина заметно согнута. Из украшений-артефактов только одно-единственное кольцо с крупным сапфиром. Когда-то он был боевым магом, и, возможно, именно потому так состарился. Остальные Архимагистры были чуть моложе и сидели чинно парами по бокам от Большой Тройки. На их лицах Тейлз видел самые разные чувства — от недовольства до сосредоточенности. То ли сердились на внезапный созыв собрания в самый разгар экзаменов то ли уже думали, какой приговор вынести. В воздухе висело такое ощутимое напряжение, что его, казалось, можно было резать ножом и раскладывать по тарелкам.

Остальные члены высокого собрания были одеты в серое и чёрное. Среди них было гораздо больше молодых и не очень лиц. Выделялся на этом фоне только секретарь-омега в очках и обычном синем костюме. Он сидел за складным столиком с рабочими принадлежностями и пишущей машинкой, в которую уже был заправлен первый лист. И всё это заметно напугало Мика и Роя, которых тут же окружили новые друзья. Госпожа Ребекка даже приобняла их и шепнула что-то ободряющее. Хаул снова пожал руку своему жениху, напоминая, что ещё ничего не решено, и что бы не случилось, они встретят это вместе.

Первым заговорил Архимагистр Рейнхард, и Тейлзу понравился его негромкий звучный голос, моментально разлетевшийся эхом по залу.

— Господа, вы понимаете, почему вы здесь?

— Да, сэр, — отозвался Хаул. — Я только не понимаю, почему были пропущены первые части протокола. Быть может, вы нам объясните?

— Что за неуместные вопросы?! — рассердился Архимагистр Анхель.

— Вообще-то юноша прав, — проскрипел Архимагистр Верес. — Протокол нарушен, и мы обязаны объяснить отступление от него, чтобы потом не возникло домыслов и кривотолков. Наши миры — это не варварский закрытый, и равноправие — первое дело. Анхель, не стоит так сразу выражать своё недовольство.

— Как вам будет угодно, коллега, — недовольно сказал альфа, продолжая сверлить обвиняемых своим взглядом. — Однако такое неуважение...

— Не думаю, что это проявление неуважения, — качнул головой Архимагистр Рейнхард. — Может, Хаул Френстон и значительно моложе нас, но он имеет право на объяснения, как любой другой гражданин, невзирая на возраст. Хаул, вам предъявляются очень серьёзные обвинения, и потому было принято решение сократить процедуру. Вы готовы отвечать на наши вопросы?

— Да, сэр.

— Тогда приступим. Магистр Юстас Каннингем, вы всё ещё намерены выступать защитником обвиняемого?

— Да, сэр.

Секретарь споро защёлкал пишушей машинкой.

— Итак, слушается дело Хаула Френстона, Стража Врат, — заговорил Архимагистр Анхель. — Обвиняемому вменяется нарушение запрета на прямые постоянные контакты с обитателями закрытого мира, пронос в этот мир предметов нашего мира и привод в наш мир тамошних жителей, а так же намеренное вовлечение в это противоправное деяние других лиц. Хаул Френстон, вам есть что сказать на это?

— Да, сэр.

— Вы признаёте, что нарушили указ о данном запрете?

— Признаю. Однако у меня на то были более чем веские основания.

По залу пронёсся лёгкий гул голосов.

— И что это за основания? — ядовито поинтересовался Архимагистр-альфа. — Ковен в порядке исключения доверил вам задание, которое обычно поручается Следопытам, поскольку ваши родители погибли от руки разыскиваемого преступника, а вы... что?

— Дело практически завершено, — ответил Магистр Юстас, — и нарушение на пронос через Врата в закрытый мир технических предметов нашего мира стало необходимостью, которой нельзя было избежать. Речь шла о возвращении в наш мир похищенного при исполнении служебных обязанностей Тейлза Фергюссона, заместителя Хаула Френстона. Он был похищен Морраном Келли, обвиняемом в убийстве родителей Хаула Кида Френстона и его мужа Кантона.

— А причём тут закрытый мир? — поинтересовался один из Магистров. Этот альфа был заметно молод — около тридцати или тридцати пяти лет, обладал приятной внешностью и серьёзных опасений не вызывал.

— Дело в том, что Тейлз родился и вырос в закрытом мире, и целью похищения было возвращение его родителям в обмен на разыскиваемый Ковеном последний артефакт Мастера Рольфа Гриффина.

— Как это? — заметно растерялся один из младших магов, омега. — Но почему тогда это обстоятельство не выявилось сразу? Ведь на Вратах стоит магия, призванная выявлять проникновение чужаков! Да и как вообще пришелец из закрытого мира получил разрешение на службу при Вратах?

— Есть все основания считать, что настоящим отцом Тейлза был Мастер Гриффин, — объяснил Магистр Юстас. По залу снова пробежал гул. — И если это так, то становится понятно, почему заклинание на Вратах не распознало в нём чужака. А уж как служба Врат и Ковен допустили его к работе — это уже отдельный вопрос. Ведь все кандидаты, не обладающие магическим даром, проходят очень строгую проверку, включая собеседование, однако в этом случае проверка проведена не была — хватило прошения Хаула и моего ходатайства. Отсюда уже вопрос к вам, господа.

— Рольф Гриффин — настоящий отец этого юноши? — поражённо переспросил Архимагистр Рейнхард. — И вы можете это доказать?

— Да, сэр. Присутствующие здесь уроженцы закрытого мира господин Рой Фергюссон и почтенный Мик — свидетели. Они близкие родственники Тейлза. Господин Рой его оми, а почтенный Мик дед.

Архимагистры тихо зашептались между собой. Наконец один из них сказал:

— Господин Рой, почтенный Мик, вы готовы рассказать, как всё произошло?

— Д-да... господин, — дрожащим голосом ответил Рой, нервно хрустя пальцами. Пребывание перед таким высоким собранием пугало непривычного к подобному омегу до дрожи. — Я знаю... в это трудно поверить... но это чистая правда. Мой официальный муж не отец моему сыну. Он бета, а я помечен. И Тейлз был зачат до свадьбы. Я... сам видел, как... — Омега сглотнул. — как погиб Рольф. И я... до сих пор...

Рой не смог говорить дальше и отвернулся, пряча слёзы в объятиях своего родителя. Госпожа Ребекка ласково приобняла его снова. Архимагистр Рейнхард решительно поднялся со своего места и спустился вниз, вызвав очередную волну шёпота в зале. Омега приблизился к обвиняемым и доверительно опустил руку на плечо сородича.

— Господин Рой, вы позволите мне взглянуть на вашу метку?

Рой молча закивал и позволил растегнуть на себе одежду. Осмотр много времени не занял.

— Да, господин Рой помечен, — сказал Архимагистр, помогая сородичу оправиться и застегнуться. — Метка полностью соответствует любой другой, полученой во время течки. И, кстати, господин Рой на удивление чист для уроженца закрытого мира.

— Это потому, что люди, которые там считаются его родителями, таковыми на самом деле не являются, — сказал Магистр Юстас. — Оба родителя господина Роя, и почтенный Мик и его настоящий отец-бета, невольники. Об этом мне сообщил сам Хаул, а он узнал от присутствующего здесь Говарда Буча, которому всю эту историю рассказал сам почтенный Мик во время краткой встречи.

— Вы готовы рассказать эту историю нам? — спросил Архимагистр Рейнхард у Мика.

— Да, господин.

— Хорошо.

Как только Архимагистр-омега занял своё место, Мик по совету Магистра Юстаса вышел вперёд и начал рассказывать. Слушали его очень внимательно, а Тейлз не сводил глаз с артефакта, распознающего ложь и умолчания. На протяжении всего рассказа кристалл, который был во много раз крупнее штатного артефакта при Вратах, вместо того, чтобы быть чистым и прозрачным, стал меняться — в нём начали проступать какие-то пятна.

— Спасибо, почтенный, — проскрипел Архимагистр Верес. — Коллега, вы подтверждаете их родство? — обратился старик к Архимагистру Рейнхарду.

— Да, коллега, — кивнул омега. — Я ясно чую, что они ближайшие родственники.

— А теперь расскажите о рождении Тейлза. И вы уверены, что речь идёт именно о Рольфе Гриффине?

— Да, господин, — всхлипнул Рой. — Я видел в доме Хаула на полке над очагом портрет Рольфа и сразу его узнал. Это он.

— Портрет? — нахмурился Архимагистр Анхель. — Какой портрет?

— Мой подарок Тейлзу, — объяснил Магистр Юстас. — Это копия изображения Рольфа, написанная художником Ричардом Блейном по моему заказу, как только появились уверенные доказательства. Я посчитал такой подарок самым подходящим — Тейлз по печальному стечению обстоятельств не успел узнать своего отца, так пусть рядом будет хотя бы его изображение.

— Значит, Рольф мёртв? — тихо спросил один из младших магов.

— Да. Он был убит Лиамом Фергюссоном, мужем господина Роя, в тот день, когда сам Рольф попытался вывести его в наш мир.

Рой собрался с духом и начал свой печальный рассказ, время от времени дополняемый его оми. Их никто ни разу не перебил. Когда дело дошло до побега, и Мик сказал о своих догадках по поводу человека, который мог навести на беглецов, старика тут же перебил один из Магистров:

— Это исключительно ваши догадки или у вас имеются доказательства?

— Я сам догадался, а брошь подтвердила.

— Брошь? То есть артефакт? Как?

— Рой спросил её, так ли это, и брошь сказала, что да.

— Погодите-ка! — замахал руками ещё один Магистр, а секретарь перестал барабанить по клавишам своей машинки и удивлённо поправил очки. — Вы знаете, что делает артефакт? Откуда?

— Брошь странно себя вела, — ответил Рой. — Она то становилась теплее то холоднее сама собой. Когда я это заметил, то заметил и то, что она будто что-то подтверждает или предостерегает. Получалось это почему-то только у меня, а мой папа не мог до неё даже дотронуться. Мы проверяли и узнали, что брошь даёт советы или что-то предсказывает, только сбывалось всё не совсем так, как мы ожидали, пусть и в точности. Именно брошь посоветовала выпустить Тейлза из дома в день помолвки, чтобы спасти его от брака с господином Фейном. И Тейлз встретил Хаула, который увёл его в свой мир.

— Не может быть... — потрясённо переглянулся с коллегой-омегой Архимагистр Верес. — Неужели Рольф смог создать... "карманную удачу"?

— Что? — удивился Хаул. — Вы знаете, что это за артефакт?

— Это всего лишь теории, — объяснил один из Архимагистров, — которые говорили о возможности создания такого артефакта. Теории появились до того, как начала активно развиваться немагическая наука, и тогда же возникло само название. Предполагалось, что артефакт должен улавливать некие колебания магического поля в окружающем мире и давать указания в самой простой форме, отвечая тем самым на вопросы хозяина. А поскольку во всех наших мирах основу закладывает принцип причинно-следственных связей, непонимание этих законов способно привести к не самым приятным последствиям. Господин Рой и почтенный Мик, похоже, не знали об этом, и потому-то всё сбывалось не так, как они ожидали. Это естественно. Артефакт "карманная удача" это всего лишь инструмент, который указывает оптимальный путь исполнения задуманного, но он не способен уберечь от попутных ошибок — не устраняет их причины. Каждый наш выбор определяется множеством факторов, включая уровень наших знаний и мотивы. К тому же нас много, и каждое действие любого другого человека способно перевернуть итоговый результат, который в основе своей будет именно тем, чем и ожидался. Тейлз, как вы встретились с Хаулом?

— Я ударил господина Фейна по голове его же тростью. Я был напуган этим, как и тем, что уходил по сути в никуда. Дедушка сказал мне, как попасть к нужному месту, но из-за страха я заблудился. И надвигалась ночь. На меня напали четверо пьяных альф и наверняка бы изнасиловали, если бы не подоспел Хаул. Он спас меня, а потом, когда узнал, куда я направляюсь, предложил свою помощь. Так я оказался у вас.

Архимагистр Анхель вдруг замер, и Тейлзу это сразу показалось подозрительным. Неужели он и есть главный заказчик Моррана? И артефакт сейчас у него? При нём или в другом месте?

— Это и есть пример работы "карманной удачи", как его представляли теоретики, — продолжил объяснять тот самый Архимагистр. — Да, он подсказал лучший способ, однако он не мог предотвратить то самое нападение, поскольку не был задан конкретный вопрос, чтобы можно было определить более безопасный путь к Вратам. Судя по тому, что мы знаем о вашем мире, вероятность столкнуться с пьяными для беглого юного омеги достаточно высока, и именно это и произошло. Но в тот же самый миг в то место пришёл и Хаул — обученый рукопашному бою и снабжённый отводящим внимание артефактом. Вам, юноша, и в самом деле повезло, что пути, сплетённые Деймосом, сложились именно так, и именно это и предвидел артефакт, давая свой ответ на определённый вопрос. И то, что ваш отец смог создать этот артефакт, о котором прежде только говорили, поистине поражает. Все предыдущие попытки создать подобное заканчивались неудачей еще на стадии экспериментов и расчётов. Мы всё ещё не понимаем природу магии как таковой, и если ваш покойный отец смог найти ответ на эти вопросы, то нам останется только преклониться перед его гением. Продолжайте, господин Рой.

Когда рассказ был завершён, на какое-то время в зале воцарилась тишина. Затем Архимагистр Верес обратился к Хаулу:

— Хаул, почему вы не поставили в известность Ковен о том, что вы провели через Врата омегу из закрытого мира?

— Когда Тейлз заснул, я честно прождал гвардейцев больше часа, — пожал плечами Двуликий. — Я был готов к не самым приятным вопросам и ответить за свой проступок, однако почему-то так никто и не пришёл. Именно тогда у меня и мелькнула мысль, что Тейлз может быть носителем нашей крови, почему Врата и не распознали в нём чужака. На следующий день Тейлз попросил у меня позволения остаться и предложил свою помощь в несении службы. Я написал прошение, и если бы проверка кандидата прошла как положено, то уже тогда бы выяснилось, что Тейлз не является уроженцем ни одного из открытых миров. Однако по неизвестным мне причинам такая проверка проведена не была, и Тейлз был утверждён в должности моего заместителя по полному протоколу, включая служебный жетон, подтверждающий его полномочия документ и ключ-артефакт. Да, я не сообщил сам, но только потому, что у меня появились предположения по поводу личности его отца. Я даже лишний раз проверил выдачу всех разрешений на посещение закрытого мира во время его предполагаемого зачатия и нашёл только одно — на имя Рольфа Гриффина. И это подтвердило мои на момент нашего знакомства подозрения. — Хаул взглянул на своего избранника. — Ведь я с первого взгляда увидел и учуял в нём что-то смутно знакомое. Да и Учитель Юстас хорошо знал моего крёстного и тоже увидел несомненное сходство Тейлза с ним.

— Как и мы, — подтвердил Мик. — Чем старше становился Тейлз, тем больше мы видели, как он похож на своего настоящего отца. За это Лиам его терпеть не мог, ведь собственных детей он от моего сына так и не дождался.

— Да и сама ситуация вокруг порученного мне дела вызывала подозрения, что в Ковене есть некто, заинтересованный в нём иначе, нежели другие, — продолжил Хаул, и по залу снова пролетел шепоток. К удивлению Тейлза, одни пятна в артефакте начали бледнеть, другие становились чётче, а некоторые даже краснеть. — Когда я только заступил на свой пост, мне присылали напарников, однако ни один из них не вызывал во мне доверия, и я от них отказывался. Да и обстоятельства убийства моего отца тоже вызывают подозрения — ни одной проверки по его последнему рапорту о типе артефактного ключа взломщика так проведено и не было, хотя папа подробно описывал свои предположения по поводу используемого для взлома замков артефакта. В ночь празднования очередной годовщины завершения войны с Раанной мой дом в Омене был обыскан неизвестным — остались следы. Те же, что и после смерти моего оми и моего побега в дом капитана Радклифа. Я вызывал Следопыта, о чём имеется докладная записка. Как и о переходе, который мы с Тейлзом видели собственными глазами. При этом дежурные никого постороннего не видели, что свидетельствует о применении отводящих чар, да и ответ из департамента, который отслеживает все перемещения, так и не пришёл. Была ли проведена тщательная проверка по этому поводу, как положено?

— Юноша, не слишком ли много вы себе позволяете?! — привстал Архимагист Анхель. — Не забывайте, что вы в настоящий момент находитесь под следствием!

— Я-то помню об этом, сэр, — ядовито ответил омега. — А вы не слишком ли гневаетесь по этому поводу? Может, вы что-то знаете? И я имею такое же право задавать вопросы по нашему делу, как и любой здесь присутствующий. Архимагистр Верес правильно сказал — у нас тут не как в закрытом мире. И вопрос мы рассматриваем крайне серьёзный. Речь идёт не только обо мне, но и о судьбе трёх омег, которые, если бы не донос Моррана, вполне могли оказаться у нас ещё восемнадцать лет назад.

Заявление Стража вызвало взрыв возмущения. Среди Магистров и младших магов поднялся гвалт, который оборвал только Архимагистр Верес, выпустив под свод яркую вспышку, вынудившую пригнуться всех. Пока Архимагистры наводили порядок, Тейлз снова обратил внимание на артефакт, распознающий ложь и умолчания. Пятна в камне всё отчётливее приобретали разную величину и насыщенность. Омега осторожно потянул за рукав Магистра Юстаса.

— Дедушка, а что с камнем? Почему в нём пятна?

— Ты тоже заметил? Это из-за того, что в зале много людей, и артефакт показывает, скольким из них есть что скрывать, — также шёпотом объяснил бета. — Значит, наш главный враг здесь, имеет поблизости своих сторонников, и некоторые из них сомневаются, иначе пятна были бы одинаковыми по величине и красноте.

— Архимагистр Анхель, да?

— Скорее всего. И это нехорошо — он неформальный лидер Ковена и пользуется немалым авторитетом. Среди магов немало его должников и просто сторонников. По всей видимости, он решил это использовать в нашем деле. И стоит переубедить хотя бы часть его соратников, чтобы не случилось беды.

— Но почему никто не замечает, что артефакт показывает? Почему видим только мы?

— Кому-то не до артефакта, а кто-то...

— Отводящие чары??? — догадался Тейлз, холодея.

— Именно. Есть несколько их разновидностей, а если человек ещё и отвлечён на что-то другое, то отвести его взгляд от нужного заклинателю человека или предмета ничего не стоит. Есть и врождённая стойкость перед этими чарами, и если у тебя она есть, то наверняка передалась от Рольфа — его не так просто было заморочить. Твой отец был весьма проницательным и цепким исследователем, а такие тяжелее всего поддаются подобной магии именно благодаря этим качествам, которые усиливают врождённую защиту.

— Значит, кто-то колдует?!

— Да. И мне это очень не нравится — артефакт, который должен отслеживать несанкционированное колдовство, молчит. Будь настороже и скажи это как-нибудь тихонько Хаулу. У меня нехорошее предчувствие с того самого момента, как все собрались.

Едва был наведён порядок, продолжился допрос. Как только Рой и Мик закончили свой рассказ, приступили к допросу сообщников Стража.

— Капитан Радклиф, почему вы вступили в сговор с Хаулом Френстоном? — сурово спросил Архимагистр Анхель. — Вы знали о возможном происхождении Тейлза Фергюссона?

— Знал, но окончательно узнал всё уже после его похищения, — спокойно ответил зверь. — Как и моя жена, мой сын Рэдд тоже знал всё, и мы хранили эту тайну по просьбе Хаула.

— И вы осмелились отправиться в закрытый мир без санкции Ковена?

— А как бы вы поступили на моём месте? — посуровел капитан. — Родители Хаула убиты, вокруг дела, порученного ему, ведётся непонятная интрига, мой собственный сын чудом не погиб в схватке с опасным преступником, избранник моего бывшего подопечного похищен и вот-вот должен быть выдан замуж против своей воли. Я хорошо знаю Тейлза и потому решил помочь Хаулу вернуть его к нам. Как и защитить его законные права как наследника Мастера Гриффина.

— Как только был засечён несанкционированный проход в закрытый мир вас и вашей супруги, наружное наблюдение показало, что вы и Говард Буч вступили в сговор с бывшим нелегальным торговцем оружием, а так же неким мастером-механиком. На допросе оба выдали полный список затребованного вами. — По знаку Архимагистра секретарь передал ему лист бумаги, с которого альфа начал зачитывать, предварительно нацепив очки, которые извлёк из нагрудного кармана. — Для чего вам понадобились огнестрельное оружие, пиротехника, дымовые шашки, в том числе и с поражающим газом, взрыв-пакеты, а так же звукозаписывающий прибор, несколько репродукторов и два проектора для воспроизводства движущихся картинок?

— Оружие требовалось для того, чтобы вызволить Тейлза и его родных и доставить к Вратам, чтобы они могли дать показания по делу. Техническое оборудование было нужно, чтобы отвлечь местных, если они пустятся в погоню — а это бы обязательно произошло. Поскольку тамошний научный уровень удручающе низок в сравнении с нашими мирами, то подобные приспособления должны надолго отпугнуть от Врат любопытных. Люди там ужасно суеверны и невежествены! Как только закончится разбирательство, мы собирались вернуться в закрытый мир и забрать всё то, что настроили.

— А просто забрать их из нужного дома было невозможно?

— Мы рассматривали этот вариант в качестве основного, однако разведка показала, что сделать это будет непросто. Новый "жених" Тейлза Альфред Боттом отставной военный и привёз с собой внушительную охрану, чтобы Тейлз снова не смог сбежать.

— Капитан, вы осознаёте, что преступили запрет? — Архимагистр отложил список.

— Да. И я готов ответить за это. Однако обстоятельства таковы, что иначе поступить было нельзя. Пока не выяснится, кто именно в Ковене замешан в делах с Морраном Келли, раскрывать все наши замыслы было бы опасно. К тому же у нас были подозрения, что Тейлз как наследник Мастера Гриффина этим людям помешал бы.

— В чём?

— В разборках по праву владения и распоряжения его дневниками, как только те отыщутся. Магистр Юстас знает родственников покойного Мастера, и с этими людьми договориться получится без проблем — достаточно просто выкупить дневники за хорошие деньги. С Тейлзом так поступить не получилось бы — он уже подпал под влияние людей, которые знают истинную ценность дневников и не позволили бы провернуть этот ход так легко.

Тейлз было обиделся на эти слова, как вдруг до него дошло, что так и есть. Хаул уже в первые дни дал ему понять, что магия это не игрушки, и омега с ним согласился. Особенно поработав по сути в одиночку. А когда стало известно, кто его настоящий отец и что из этого вытекает, он бы вряд ли так просто доверил своё наследство кому попало. Особенно узнав про непонятную возню вокруг этого самого наследства и убийства людей, по сути непричастных к нему.

Следующей допросили госпожу Ребекку, однако ею Архимагистр-альфа интересовался слабо. Судя по его вопросам и отношению к возмущённой до глубины души самке, он не воспринимал мать всерьёз, хотя та внесла внушительный вклад в спасение Тейлза. Именно госпожа Ребекка запустила звуки, картинки на дымовой завесе и огнемёты, которые спалили половину сада, а вторую половину пощадили, лишь создав эффект горения с помощью паров лёгкого горючего вещества, которое не тронуло саму растительность. Тейлз с трудом представлял себе, как это можно сделать, и решил спросить потом, когда всё закончится. Омега верил в здешнюю науку, зная, насколько она могущественна. Не меньше, чем магия.

Потом допрашивали Рэдда, и то, как задавал вопросы человеку-псу Анхель, было больше похоже на издевательство над ребёнком. Альфа постоянно задавал вопросы, которые к делу не относились, вспомнил про встречи Хаула с другом наедине, из-за чего Рэдд в какой-то момент вообще отказался отвечать на вопросы и даже назвал Архимагистра противным злобным стариком. Про вторжение Моррана и собственное ранение Рэдд рассказывал с заметным волнением — он и сейчас винил себя за забывчивость, из-за которой не успел вызвать Говарда. Потом допрашивали уже Говарда, и дежурный не скрывал своего презрения к процессу. Он подробно рассказал, как учил Тейлза приёмам самообороны, как водил его в тир и учил обращаться с огнестрельным оружием, как Тейлз отважно боролся с ненавистным женихом в храме, и как сам альфа сражался с погоней уже на подступах к Вратам. Не менее охотно давали показания и воздухоплаватели, а по поводу своих мотивов, вынудивших их бросить работу, ответили просто:

— Это же Тейлз. Он наш друг, и мы просто хотели ему помочь.

Тейлз украдкой предупредил Хаула о возможном количестве врагов в зале, и Страж не сразу, но заметил, что артефакт, отвечающий за обнаружение несанкционированной магии, как будто испортился — хрустальная сфера, в которой полагалось клубиться магическому дыму, была пуста. Тейлз не прекращал оглядываться и сразу заметил магов, которые заметно дёргались и косились на Архимагистра Анхеля. На лицах одних читалась злость, других — опасения, а кто-то просто боялся. Всего их было около десятка, большинство довольно молодые, но были и двое пожилых Магистров. В какой-то момент в голове Тейлза мелькнула мысль, что и его приёмный дед может быть замешан — говорил он редко, и разбирательство в основном велось между Хаулом, его соратниками и Ковеном — однако быстро отмёл этот бред. Нет, неспособен этот замечательный старик, которому доверял его покойный отец, на подобное предательство. Ведь даже Хаул и Рэдд его безмерно уважают!

Без ответа пока оставался один вопрос — кого и как покрывает Анхель? Неужели Моррана? Вслед за первым в голове закрутились и остальные. Почему мутный Следопыт настолько безоговорочно подчиняется этому человеку? Что их связывает помимо контракта? Ведь столько лет потратить на один заказ — это не дом построить! Морран явно не единожды выходил в закрытый мир, налаживая какие-то знакомства, чтобы разузнать про брошь во владении его оми, опознать традиционную драгоценность, выяснить, кто и когда мог её сделать и для кого... Тут не раз туда-сюда побегаешь! Особенно, если ты маг, и тебе тяжко чувствовать себя беспомощным в мире, лишённом магии. Да и как его проходы остались незамеченными для тех, кто отслеживает все перемещения?

Чем больше Тейлз думал над всем происходящим, тем больше удивлялся себе самому. Всего за год полуграмотный омега стал таким умным и рассудительным!!! А сколько его сородичей в закрытом мире лишаются возможности получить образование и приносить более весомую пользу обществу?!! Здешние омеги находятся в куда более выигрышном положении, и стремление приличных магов что-то изменить на его второй родине с помощью магии — это благородная цель. Но если среди них завелись злодеи...

Вдруг краем глаза Тейлз заметил, что Хаул опускает ладонь в карман, в котором держал пузырёк с привратной пылью, и как-то слишком напряжённо зыркает по сторонам. Неужели кого-то заметил? Но кого? А тем временем среди магов разгорелся жаркий спор о том, насколько правомерными были действия нарушителей и что делать с гостями из закрытого мира. По долетающим до Тейлза обрывкам — многие говорили одновременно — нельзя было с ходу понять, в какую сторону клонится большинство, но было ясно, что если вдруг начнётся битва магов, то некоторые могут упустить момент и пострадать. Особенно те, кто может проголосовать в их пользу.

— Хаул... — слабо позвал Тейлз.

— Вот-вот начнётся, — шепнул ему на ухо Двуликий. — Моррана я беру на себя, ты отошли Рэдда со своими, чтобы они выбрались отсюда сразу. Точно не хочешь уйти с ними?

— Я останусь — моя пыль может пригодиться.

— Тогда присмотри за Рэддом, если он вернётся.

— Хорошо.

Хаул начал отступать назад, пользуясь тем, что большинству присутствующих не до него. Магистр Юстас подал знак человеку-псу, и Рэдд понятливо полез в карман за своим жетоном. Рой и Мик заволновались, звери подобрались, приготовившись к возможному бою. Капитан Радклиф что-то шепнул супруге, та недовольно рыкнула, однако спорить не стала и подхватила новых друзей под руки.

— Что происходит? — вздрогнул Мик.

— Скоро будем выбираться отсюда. Нельзя, чтобы вы пострадали — не для того мы рисковали.

— А как же Тейлз??? — побледнел Рой.

— Я остаюсь, — непреклонно ответил юноша. — И это не обсуждается. Вы идите.

— Но...

— Идите! Всё со мной будет хорошо! Хаул всё-таки меня учил, и я знаю, что делаю.

Тейлз постарался говорить как можно увереннее, и, похоже, что на его оми и деда это подействовало — омеги не стали возражать. На самом деле Тейлз начинал подрагивать от начавшего пробирать страха — кто знает, что случится, когда начнётся потасовка?! Магия — это очень серьёзно, и рикошеты в ней бывают такие же, как и у огнестрельного оружия. Мало ли что может отскочить и попасть случайно! Деймос любит такие штуки подсовывать, когда не ждёшь! Придётся смотреть в оба, чтобы попытаться переиграть коварного бога.

Голоса спорщиков и раскатывающееся от них эхо достигли наивысшей точки, когда Хаул внезапно взлетел под самый потолок и метнул во что-то сгусток огня. Его снаряд налетел на что-то, словно растёкся по нему, обрисовывая очертания человека-невидимки, и Тейлз, как ему и было сказано, пригнулся. В этот самый момент Магистр Юстас швырнул своё заклинание в один из артефактов, тот с оглушительным треском лопнул, по залу прошла волна, как от взрыва, и это оборвало спор. В тот самый момент невидимка стал видимым, и Тейлз узнал своего похитителя. На плечи альфы был наброшен и сейчас развевался чёрный широкий плащ с блестящей застёжкой. Архимагистр-альфа тут же вскочил и попытался напасть на своих коллег, однако старый Архимагистр Верес успел прикрыть Архимагистра Рейнхарда защитными чарами. Заклинание Анхеля разбилось об этот щит, и это стало сигналом для остальных.

Началась самая настоящая свалка. Часть магов напала на других, кто-то нырнул под скамьи, спасаясь от боевых заклинаний. Рэдд вскинул вверх руку со своим жетоном, и его, его матушку и Мика с Роем накрыло полупрозрачным куполом, о которое разбивалась любая долетевшая магия. Человек-пёс решительно повёл их к дверям, а остальные тут же вступили в бой.

О том, что такое "битва магов" Тейлз прежде только слышал или читал в книгах и своих любимых историях в картинках, но когда увидел собственными глазами, то полностью осознал, насколько это разрушительное событие. Даже при том, что за прошедшие поколения маги заметно ослабели, увеличивающие силу артефакты были у многих, а времени на то, чтобы как следует подумать, не хватало. А ещё подавляющее большинство как будто забыло про то, что помимо собственно магии есть и другие способы борьбы. Привыкли... Ломались и разлетались по залу скамьи, секретарь, прикрываясь своим столиком, пятился к выходу, но добраться не успел — его задел крупный обломок, и омега потерял сознание. По залу вовсю метались огненные шары, разлетаясь при ударе о препятствие тысячами искр, водяные жгуты окатывали тучами брызг, их разрывали порывы ветра, которые носили по воздуху всё, что не было приколочено, откуда-то потянуло холодом... Внезапно пошла трещинами и начала рушиться одна из поддерживающих потолок колонн, и Тейлз шустро пополз к ближайшему укрытию — ещё целой колонне. Из-за неё он попытался понаблюдать за происходящим, чтобы понять, что лучше сделать и как толковее применить свою порцию привратной пыли.

А в это время под стеклянным сводом разгоралась своя битва — там кружили друг напротив друга Хаул и Морран. Тейлз быстро понял, что на стороне Хаула не только скопившаяся в его волосах пыль и порция из пузырька, но и опыт. Хаул летает с самого раннего детства, привычка к полётам у него в крови, а Морран использует какой-то артефакт. Сила артефакта может иссякнуть, врождённый же дар ослабеет только тогда, когда из сил выбьется сам маг. К тому же Хаул значительно моложе, легче, быстрее и здоровее противника. За него особо переживать не нужно. Тейлз полюбовался немного тем, как ловко уходит от магических рикошетов и атак противника его жених, и снова обратил взор на сражение внизу. Он увидел, как Магистр Юстас пытается остановить обрушение колонны, а рядом с ним колдует защиту и подпитку молодой маг-омега. Возможно, ещё один его ученик. Им кое-как удавалось удержать колонну в целом состоянии, однако уже начала тревожно трескаться вторая неподалёку. В это самое время звери и Говард, разжившись более-менее подходящим оружием, уворачивались от магических снарядов и разлетающихся обломков, пытаясь понять, кто свой, а кто чужой, и внести свой вклад в общую победу. В какой-то момент Говарду надоело гадать, и он начал бить всех подряд, чтобы просто остановить это безумие, из-за которого зал начал окутывать туман из водяного пара и едкого дыма, сквозь который мало что удавалось разглядеть. Если что — перед своими и извиниться потом не грех. Капитан Тод быстро подхватил его идею, а Рейден и капитан Радклиф стремительно скручивали оглушённых магов всем, чем было можно — от ремней до обрывков мантий.

Среди Архимагистров тоже разгоралась нешуточная схватка. Очень быстро Тейлз понял, что на стороне Анхеля были двое, они заранее запаслись усиливающими артефактами, которые были полностью заряжены, и сил остальных явно не хватало, чтобы одолеть врагов. А вот у Большой Тройки дела были совсем плохи — Архимагистр Верес с трудом отражал атаки более крепкого соперника. Архимагистр Рейнхард стоял за спиной коллеги-беты и колдовал, стараясь помочь ему, и работали они в паре весьма слаженно. И всё же силы были очевидно неравны. Тейлз решился, поймал момент и выбрался из своего укрытия, короткими перебежками подбираясь всё ближе и ближе к Большой Тройке.

Вокруг продолжало летать и рушиться. Зал всё больше заволакивал влажный туман, дышать становилось труднее от нарастающей духоты и гари, огонь начал пожирать ещё сухое дерево, перепрыгивал на одежду, целиться магам всё чаще приходилось наугад. Гвардии почему-то видно не было, и Тейлз молился и ругался одновременно, проклиная того, кто вообще организовал Ковен и придумал его порядки. Вот вам и мудрецы!!! Наворотили дел, зазнались, а теперь проморгали откровенную угрозу!!! И где ваши мудрые головы были???

С грехом пополам омега подобрался к Архимагистрам, ряды которых за это время изрядно поредели — всё-таки все они были в годах. Трое ещё держались, остальные сидели или валялись на полу обессиленные. Так-то! Уж лучше бы на заслуженный отдых ушли вовремя, уступив дорогу тем, кто помоложе! Один из тех, кто ещё был на ногах, был приспешником Анхеля, Тейлз подобрал упавшую рядом с ним ножку скамейки, подобрался поближе и ткнул старику под колено. Тот охнул, и оставшиеся двое умело воспользовались нежданной помощью. Тейлз пополз дальше.

Противостояние в Большой Тройке набирало обороты — между Анхелем и Верресом разбухал огромный светящийся и искрящий опоясывающими молниями шар из чистой магии, и каждый из противников добавлял своей силы, чтобы обрушить эту мощь на врага. Чистую силу Тейлз видел исключительно в мелких порциях — Хаул показывал, когда рассказывал о магии. Что же будет, если этот огромный шар вырвется из рук стариков и взорвётся??? Это же не шарик с маленькое недозрелое яблоко, от которого всего лишь разлетится пыль и мелкие предметы попадают со своих мест!!! Да этой волной накроет всех, кто здесь находится, а то и снесёт всю башню!!! А, может, даже заденет парк и ближайшие улицы!!! Архимагистр Верес держался из последних сил и заметно пошатывался, лицо Архимагистра Рейнхарда покрывала напряжённая испарина. Им срочно нужна была помощь!!!

Заметив Тейлза с пузырьком, Архимагистр-омега опешил.

— Уходи немедленно — здесь слишком опасно!..

— Я здесь, чтобы помочь!

— Да чем ты поможешь — ты же не маг?!.

Тейлз сорвал со своего пузырька пробку и сыпанул старшему сородичу на руки. Пыль тут же вспыхнула, и Архимагистр Рейнхард удивлённо вскинул брови — лучи подпитки, которыми он снабжал силой Вереса, перестали истончаться и буквально на глазах становились шире и прочнее.

— Что это???

— Привратная пыль.

По вспыхнувшим глазам Рейнхарда Тейлз понял, что тот догадался.

— Высыпь остальное на Вереса, — велел Архимагистр-омега. — Если он не успеет увести шар чистой силы в небо, то всю башню снесёт начисто!

Тейлз понятливо кивнул и, подобравшись поближе к старому бете, высыпал оставшуюся пыль на него. В следующую секунду шар резко вспыхнул, Анхель удивлённо разинул рот, Верес поднапрягся и вскинул руки, направляя скопившийся шар под потолок. Тейлз испугался было за Хаула, но вдруг увидел, что тот уже стремительно спускается за падающим Морраном, на котором горит плащ. Успеет ли?..

Резкая вспышка, оглушительный треск, ударная волна захлестнула зал, а потом со звоном посыпалось сверху разбитое на мельчайшие кусочки стекло и обломки стального каркаса. Тейлз скорчился на полу, прикрывая голову и молясь всем богам, чтобы обошлось.

И зачем только они придумали магию?!!

Тейлз опустошённо следил за тем, как заметно бледный уставший Магистр Юстас распоряжается наведением порядка. Битва закончилась как-то очень резко, и, пожалуй, оно даже хорошо. Пар и гарь ушли, воздух очистился. Мощный выброс чистой силы снёс не только почти весь купол, обломки которого теперь усеивали пол, но и разрушил часть стены. И всё же Архимагистр Верес успел перенаправить большую часть шара в небо. Башне и тем, кто в ней находился, перепало не так уж и много. Кое-где догорает дерево, на полу и разбитых ступенях тают куски льда, образуя лужи вперемешку с пеплом. По залу торопливо скачет Рэдд, подсыпая привратной пыли на руки то тому то другому магу — подоспевшая помощь разбирала последствия сражения. Уцелевшие маги, пришедшие, наконец, на помощь гвардейцы, преподаватели и студенты разгребали образовавшиеся завалы, укрепляли разваливающиеся на куски колонны и стены, чтобы не обрушились на людей, уносили раненых и обессиленных. Кого-то складывали отдельно, и Тейлз понял, что те мертвы. Среди мертвецов был и Анхель. Капитаны, Рейден и Говард тоже разгребали завалы и помогали носильщикам. Хаул разговаривал с несколькими магами в той же форме, что и Мастер Маркус, а два незнакомых гвардейца заковывают в магические стреноживатели и обычные кандалы мрачного подкопчённого Моррана, пока третий держал его под прицелом служебного жезла.

Рядом с Тейлзом сидел Архимагистр Рейнхард и встревоженно держал на своих коленях голову бесчувственного Архимагистра Вереса. Бета казался мертвенно бледным, но был ещё жив. Архимагистр Рейнхард держал раскрытую ладонь на его груди, поглаживая, и, похоже, поддерживал в нём жизнь. По лицу сородича Тейлз уверился, что умереть коллеге Архимагистр-омега не позволит. Старика бы унесли первым делом, однако Архимагистр Рейнхард убедил, что справится сам, и велел помочь остальным.

— С ним всё будет хорошо?

— Обязательно, вот только пост придётся покинуть, — вздохнул Архимагистр Рейнхард. — Верес слишком стар и слаб, чтобы работать дальше, а этот трюк серьёзно ему навредил. Всё же пора уступать дорогу более молодым.

— Это было... так сильно? — Тейлз почувствовал себя виноватым. Может, не стоило сыпать столько пыли?

— Конечно. Особенно в его возрасте. Если бы Верес не набрался опыта в молодые годы и не обладал тогда столь крепким здоровьем, то даже с моей помощью не продержался бы до твоего подхода. Быть боевым магом очень непросто, частое и долговременное обращение с большими объёмами магии неизбежно вредит здоровью, но зато это даёт внушительный опыт по обращению со всеми видами магии — как чистой, так и магией Стихий. Сейчас у Вереса серьёзно ослаблено сердце, моей задачей было не дать ему остановиться, и ты подоспел вовремя.

Тейлзу заметно полегчало.

— Правда?

— Правда. А как ты догадался про пыль? Никто прежде не думал, что она способна на подобное.

— Хаул догадался. Он почти летал в закрытом мире, потому что в его волосы этой пыли набилось, и мы решили взять с собой немного на всякий случай.

— Думаешь, твой отец мог понять это раньше?

— Мы с Хаулом уверены в этом. Наверняка и артефакт так долго работал в закрытом мире потому, что папа для его изготовления использовал и пыль тоже.

— Ну да — Рольф же её исследовал какое-то время... Неужели он скрыл свои находки, когда понял, что из себя представляет пыль на самом деле?! — Архимагистр-омега тепло улыбнулся и прикрыл глаза. — Вот умница!

— Его можно понять. — Тейлз посмотрел на свой пузырёк на просвет, заметил ещё пару щепоток оставшейся пыли и аккуратно стряхнул на руку Целителя. — Я не маг, но мне становится всё страшнее, когда я понимаю, на что способна магия. — И омега с горечью огляделся. — Такие разрушения... жертвы...

— Ты прав, — согласился Рейнхард. — Люди несовершенны. Они даже без магии способны нести страшные разрушения, а уж с магией и вовсе способны всё стереть с лица земли. Пожалуй, если магия в конце концов покинет наши миры, то оно будет даже к лучшему. Непонятно только, что будет с Вратами, как и с потомками смешанных браков, однако сейчас загадывать рано. Сперва надо разобраться с тем, что мы тут натворили. Снаружи уже наверняка заметили, что тут произошло, надо как-то объяснять... Рослин Мудрейший, и как мы дожили до такого?!!

— И что теперь будет?

— Расследование, конечно. Понятно, что раз Анхель смог всё это провернуть тайно, то он был не один. И это были не только маги, которые присутствовали на этом заседании. Предстоит выяснить, что и как он успел сделать, а потом заняться перестройкой Ковена как такового. В том, что он делал, должна быть цель, и в этой цели были заинтересованные. Работы будет много, она будет непростая, но делать её нужно.

— А что будет со мной? Моими оми и дедушкой?

— Разумеется, вы останетесь здесь. Вы это заслужили. Твои права будут защищены, как того требует общий закон, и ты можешь спокойно выходить замуж.

Тейлз снова посмотрел на Хаула, который помог поднять на ноги Моррана и поспешил к Магистру Юстасу. Двуликий тоже заметно устал, потому летал не слишком высоко над полом. Потом Тейлз снова посмотрел на то, как трепетно Архимагистр-омега заботится о коллеге, как смотрит на него...

— Сэр... у вас ведь... когда-то... были отношения?

Рейнхард снова тепло улыбнулся.

— Так заметно? Да, у нас были отношения, когда мы были молодыми. И очень жаркие отношения. Мы даже собирались пожениться, но кое-что случилось, и мы поняли, что в этом плане не очень-то друг другу подходим на самом деле, и решили остаться друзьями. Именно Верес ввёл меня в Большую Тройку — ему нужен был надёжный соратник, а во мне он мог быть уверен полностью... Ну, ладно, иди к своим, а о Вересе я позабочусь.

В этот момент к Тейлзу подскочил Рэдд. Заметно потрёпанный, бледный, грязный, но живой.

— Тейлз, Учитель Юстас сказал, что нам надо идти, чтобы не мешаться. Да и мама волнуется, наверно... и твои тоже...

— А ты как? Хорошо себя чувствуешь? — встревоженно уточнил омега, вглядываясь в "пёсика". Мелкие царапины на лице, в волосах поблескивают крошки стекла, торчат мелкие щепки, одежда местами подпалена, но серьёзных ран нет. Значит, он был во время взрывной волны в зале. И что делал? И успел ли вывести ввереных его попечению?

— Хорошо, просто устал, — улыбнулся человек-пёс. — Идём уже.

И потянул "хозяина" за руку.

Комната, в которую их привели, была просторной, но нежилой. Широкий стол, много шкафов, и обстановка показалась Тейлзу знакомой. А в следующую секунду он понял, что это бывшая мастерская его отца. Догадался по витражному окну. Значит, за той дверью есть комната, в которой он жил...

Память об отце тут же согрела изнутри, и омеге заметно полегчало. Как будто какая-то частичка Рольфа Гриффина всё же осталась здесь и сейчас подбадривала сына.

Говард остался в башне — помогать. Как и воздухоплаватели с капитаном Радклифом. Гостей Академии из закрытого мира постарались устроить как можно комфортнее, даже принесли чай и лёгкие закуски, печенье и пирожки. Госпожа Ребекка суетилась и ворчала над вяло оправдывающимся сыном. Выяснилось, что двери были заблокированы, и выйти они не смогли. Если бы не заряженный щитовой магией жетон человека-пса, то омеги и госпожа Ребекка точно бы пострадали! Когда гвардейцы всё же вскрыли двери, Рэдд тут же вывел своих и вернулся в зал прежде, чем мать успела цапнуть его за шиворот. Рэдд прыгал по залу, стараясь исполнять обещание, данное другу и "хозяину", успел дать пыли Магистру Юстасу и его помощнику, а потом вытаскивал потерявших сознание и раненых, кого мог, в коридор. Тем самым он спас нескольких человек, включая беднягу-секретаря.

Рой и Мик тихо ждали окончательного решения, приходя в себя после пережитого, Тейлз отогревался в объятиях Хаула. Всё закончилось. Их не отправят обратно. Можно выдохнуть. Потом, уже в следующем году, состоится свадьба, потом дети пойдут...

— О хорошем думаешь? — шепнул Хаул.

— Да. Всё закончилось, представляешь? Даже с трудом верится!

— Ну, ещё бы — после того, с чего день начался! Я тоже до конца в это поверить не могу. Теперь мы ни за что не расстанемся, обещаю.

— А как ты победил Моррана? Я не успел заметить — видел только, как он падал...

— Сначала мы долго примеривались, пока я не понял, что он использует в качестве летательного артефакта.

— Плащ? Ты поэтому его поджёг?

— Догадался, — хмыкнул Хаул. — Да, это был плащ, причём Морран явно не в первый раз его использовал. Однако он не настолько привычен к полётам, как я — у меня это давно вшито на уровне инстинктов. Главным было не попасть под его снаряды, а потом я высыпал на него весь свой запас пыли, артефакт стал мощнее, Морран не смог с ним совладать, отвлёкся, и я сначала оглушил его, а потом поджёг плащ. Морран стал ещё уязвимее, а дальше уже дело техники.

— А тебе не хотелось его... убить? Позволить разбиться об пол? В отместку за родителей и моего отца?

— Хотелось. Очень хотелось. И я знатно поувечил твоего отчима и Боттома перед Вратами, поверь. Но оставался артефакт, которым Морран всё ещё владеет. Он должен вернуть право владения твоему оми или хотя бы тебе. Поэтому я его, собственно, и не убил.

— А если он передал это право Анхелю?

— Возможно, но это не точно. Допрос покажет. В любом случае, когда мы найдём дневники дяди Рольфа и прочитаем записи о создании артефакта, то в крайнем случае хороший Мастер сможет сломать защиту.

Тейлз снова вспомнил про медальон и улыбнулся. Нет, сейчас не горит. Вот отдохнём, вернёмся домой, а уже завтра... Предки, можно себе представить, что сейчас творится за пределами Академии!!! Такой выброс чистой силы, наверно, увидели не только те, кто был неподалёку! Скандал будет...

— А мы? — тихо спросил Мик. — Что с нами теперь будет?

— Всё будет хорошо, — ответил Тейлз. — Архимагистр Рейнхард мне уже пообещал, что обратно нас не отправят. Мы остаёмся.

— Ура! — обрадовался Рэдд. — Я знал это!..

— А ну, перестань прыгать! — строго прикрикнула на него матушка. — Тебе ещё в больницу возвращаться, забыл?

"Пёсик" насупился, но послушно сел смирно и захрустел печеньем.

Вскоре в мастерскую вошли Магистр Юстас и Архимагистр Рейнхард. Заметно измученные, но вполне бодрые.

— Архимагистра Вереса уже доставили в госпиталь, — успокоил Тейлза Магистр Юстас. — Как и остальных выживших. Завалы в башне разгребли.

— Осталось решить, как устроить господина Роя и почтенного Мика на первое время. — Архимагистр-омега устало опустился на освобождённый Рэддом стул. — А там их обустройством займутся городские власти — помогут выправить документы, найти постоянное жильё и работу.

— Я попрошу своих родственников, — сказал Магистр Юстас. — Уверен, они не откажут. И свободная комната у них обязательно найдётся.

— Вы не против? — повернулся к гостям Рейнхард. Омеги тут же закивали. — Вот и хорошо.

— А мы? — спросил Хаул. — Мы можем идти домой?

— Да, конечно. Позже состоится суд, на котором вы выступите свидетелями, а пока возвращайтесь к работе. Никакого дисциплинарного взыскания не будет — обстоятельства исключительные. В самое ближайшее время в газетах будет напечатана статья. Как только мы официально подтвердим, что Тейлз сын Рольфа, его введут в права наследования, а когда ему исполнится восемнадцать, то Тейлз вступит во владение наследством. Это и дневники, когда мы их найдём, и сам артефакт-брошь, и банковский счёт и дом родителей Рольфа вместе с мастерской. Всё по закону.

— Что теперь будет с Ковеном? — осторожно спросил Тейлз. — Архимагистр Верес в больнице, Анхель погиб... От чего, кстати?

— Не рассчитал силы. Всё-таки Верес не настолько беспомощен, чтобы так просто сдаться. И Анхель нередко откровенно злоупотреблял магией в течении всей своей карьеры, был один, вот сердце и не выдержало. Выбирать новую Тройку сейчас некогда, так что придётся мне всё тянуть на себе. Магистр Юстас, вы побудете моим временным заместителем, пока я не подберу нового помощника?

— А как же экзамены?

— Придётся отложить на пару недель. Думаю, студенты будут только рады.

Хаул хмыкнул.

— Будут, но не все.

— Уже инициировано расследование, и буквально пять минут назад Марко Холмс из службы наблюдения за Вратами сообщил, что несколько его коллег ударились в бега, — продолжил Архимагистр. — Марко хоть и знал, что за недонесение ему грозит наказание, сам сбегать не стал и сейчас активно сотрудничает со следствием. Думаю, он отделается выговором и временным отстранением от службы — всё же опытные люди нам сейчас особенно нужны. Гвардейцы успели предотвратить побег ещё нескольких, все они арестованы. Арестованы и несколько Мастеров гвардии. Предстоит большая чистка, и всю нашу работу придётся приостановить на неопределённое время. Хвала богам, наши миры уже вполне к этому готовы, и слишком много проблем это не доставит.

— Значит, на заслуженный отдых вы ещё долго не уйдёте, — посочувствовал Архимагистру Хаул.

— Не имею права. Ну, ничего, справимся как-нибудь. Я уже вызвал экипажи, чтобы развести вас по домам...

— Не стоит — мы с Тейлзом сами доедем, — отказался Хаул. — Вы не знаете, нам на замену кого-нибудь прислали?

— Не знаю, — вздохнул Архимагистр, устало подпирая голову рукой. — Если вдруг возникнут сложности с посетителями, то просто отсылайте к нам.

У ворот Академии успела собраться внушительная толпа, и все эти люди были крепко недовольны. Ещё проходя через парк, Тейлз успел заметить, что взрывной волной задело немало деревьев, а с ограды сорвало пару шаров-артефактов. Значит, пострадала и улица. Среди народа Тейлз заметил свадебный кортеж, в котором узнал альфу и омегу с новогоднего гуляния, а заодно увидел двух репортёров с фотоаппаратами. Статья в утренних газетах будет просто шикарной!

Полицейские едва удерживали людей от того, чтобы ворваться на территорию Академии. И понять народ легко — на мостовых виднелись следы от кусков стального каркаса купола, валялись сами обломки, осколки стекла и кирпичей из стен башни. Только бы никто не пострадал! Кровью вроде бы не пахнет, но...

— Что у вас там творится???

— Вы что себе там позволяете??? У нас тут свадьба, а вы чуть людей не угробили!!!

— Мы требуем объяснений!!! Позовите кого-нибудь из руководства!!!

— И на нас насядут, — заметил Хаул.

— Мы ведь привычные? — отозвался Тейлз, собираясь с духом.

— А их не слишком много?

— Так ведь хоть что-то узнают. Это хотя бы собьёт градус негодования.

Рой гордо улыбнулся сопровождающим их зверям и магистру Юстасу.

— Это мой мальчик!

Едва они вышли из ворот Академии, как толпа тут же обратила внимание на новые лица и морды. Из свадебного собрания выскочил Ли.

— Хаул??? Что тут происходит??? Почему одну из башен снесло??? Световой столб был виден, наверно, даже за городом!!! Этой волной снесло два корабля, один дирижабль, на соседней улице случилась авария — две лошади понесли, обрушились два шпиля...

Незадолго до того, как Тейлза похитил Морран, Ли всё же нарвался. Чтобы не попасть-таки под статью, непутёвому омеге пришлось публично пообещать исправиться, и Ли пошёл работать в департамент городского порядка, где, по слухам, применяет свой местами откровенно склочный характер на пользу дела. Насколько его хватит, пока было неясно, однако одни заметно напряглись, а другие выдохнули с облегчением.

— Во время слушания дела дисциплинарной комиссии вскрылся внутренний заговор, — объяснил Двуликий, вынужденно повышая голос — вместе с Ли толпа загомонила с новой силой. — Случилась битва магов, многие пострадали, есть погибшие и первые арестованные. Сейчас из руководства к вам никто не выйдет — все очень заняты. Уже инициировано расследование, а утром в газетах выйдет официальное сообщение от Ковена и первая информация по обстоятельствам происшествия. Мы не можем пока ничего сообщить вам из подробностей — не имеем на то полномочий, но вы всё узнаете завтра. Архимагистр Рейнхард обещал.

Толпа несколько приутихла, и полиция начала уговаривать всех расходиться. Тем временем на место прибыла городская служба уборки, а спустя минуту и два автомобиля.

— Ну, пора и нам возвращаться, — бодро сказал капитан Тод помощнику. — Думаю, наше руководство не будет долго разоряться, когда увидит официальную бумагу из Ковена.

— А если всё-таки начнёт возмущаться? — спросил Тейлз.

— Уволимся. С нашим опытом нас любая другая служба примет. Или докопим денег и собственный корабль справим. Тем более, что Архимагистр Рейнхард пообещал вознаграждение за помощь.

— Тейлз, придёшь ко мне завтра? — вцепился в рукав "хозяина" Рэдд. — Я же там со скуки помру!

— Конечно, придёт, — подбодрил друга Хаул. — И веди себя хорошо — ты обещал.

Тем временем Магистр Юстас сказал водителю одного из автомобилей адрес, куда необходимо доставить двух омег, и вручил Рою письмо для своей родни.

— Ничего не бойтесь, — заверил его бета. — И машины опасаться не надо. Как и водителя. На днях я вас навещу, и мы решим все остальные вопросы. А если захотите навестить мальчиков или просто погулять по городу, то мой внучатый племянник Себастьян с удовольствием вам поможет.

Тейлз попрощался с родными до завтра, заверил, что с ним всё будет хорошо, помог сесть в машину и, когда автомобиль уехал, улыбнулся. Да, всё будет хорошо.

Всю дорогу до Врат Тейлза буквально распирало от растущего изнутри счастья. Омега даже в упор не замечал любопытные взгляды других пассажиров трамвая и кондуктора, которые очевидно заметили потрёпанность новых пассажиров и сумели сложить два и два. Всё закончилось, и начиналась по-настоящему новая жизнь. А через год они с Хаулом поженятся. И свадьба будет именно такой, какую омега и хотел.

Марк Хенриксен встречал их с таким облегчением, что стало понятно, что всё это время альфа ужасно переживал. Гул от врывной волны из Академии был слышен даже здесь, как и виден отсвет столба магии, все окрестные кошки и собаки как с ума сошли на какое-то время, голуби попрятались... А когда дежурный сообщил, что никого на замену не присылали, Стражи моментально припустили к своей двери со всех ног. Когда они попали в небесный дом, то дружно выругались, проклиная покойного Архимагистра с его заговорами — снаружи от пристани доносился такой недовольный шум, а в дверь откровенно ломились, что стало ясно — разборка у ворот Академии покажется ерундой. Там люди хотя бы собственными глазами видели!

— Начинается, — процедил Хаул.

— Ничего, мы поможем, — заверил Рейден. — И там Мэгг рычит — я слышу.

Едва Хаул вышел к посетителям, на него рассерженной осой налетел немолодой омега.

— Ты где пропадаешь??? Безобразие!!! Я буду жаловаться!!!

— Мы здесь уже два часа торчим!!! — поддержал омегу ещё один посетитель в строгом деловом костюме и при портфеле. С ним в полный голос ругался Несгибаемый Мэгг, ожидаемо наплевав на солидный вид клиента. — Почему никого нет на месте???

Новым негодованием разразились и другие гости, и Тейлз, набрав в грудь побольше воздуха, рявкнул изо всех сил:

— А НУ, ВСЕМ ТИХО!!!

Гвалт тут же стих, а пожилой омега-капитан так улыбнулся, что Тейлз сразу почувствовал себя увереннее. Отдышавшись, он заговорил уже спокойно, пусть и чуть хрипловато:

— Кому нужно в Гиз? — Взметнулся лес рук. — Вот и отлично, сами всё и узнаете. Случился форс-мажор. Нас вызвали в Академию по срочному делу, но забыли прислать замену, потому никто и не открывал. Если у вас есть какие-то претензии к службе Врат, то можете смело подавать жалобу. Отдел находится на четвёртом этаже. Кто прибыл первым?

Началась новая свалка — каждый хотел пройти первым. Разобраться в этом бардаке помогли капитаны пришвартованных кораблей. Попрощавшись с друзьями, отчалили капитан Тод и Рейден на своей "Серене", и Стражи приступили к выполнению своих обязанностей. Чтобы разобраться с затором, понадобилось немало времени, а потом прибыли несколько посетителей с Панеи, которые тоже не смогли достучаться и ждали возвращения Стражей в деревне. Эти сильно не возмущались — тамильцы, предупреждённые Агнессой и Флойдом, сумели объяснить, что, скорее всего, случилось что-то непредвиденное. Уладив дела, Стражи выдохнули, и Тейлз решительно начал выпроваживать жениха в баню.

— Потом начнём прибираться...

— А, может, сначала приберёмся, а потом я пойду мыться?

— Боишься оставлять меня одного? — фыркнул Тейлз. — Да чего сейчас-то бояться?!

— Знаю, что нечего... — Хаул крепко обнял его. — только мне всё равно страшно. Я успел привыкнуть, что ты всегда рядом, потом тебя так долго не было... Я просто не хочу оставлять тебя одного надолго.

— Ладно, сначала приберёмся, — вздохнул Тейлз. — Но потом мыться, понял?

— Слушаюсь, сэр, — просиял Хаул и не удержался от поцелуя.

Утром, проснувшись, Тейлз первым делом посмотрел на часы. Около семи утра, за окном уже светло, небо почти безоблачное. Потом омега посмотрел на спящего рядом жениха и улыбнулся, вспомнив уборку и последовавшую за ней ночь любви. Теперь можно не бояться, что это счастье может внезапно закончиться... если только не случится что-нибудь местное — Деймос не очень-то любит, когда у людей всё хорошо. Вставать не хотелось, но надо — кончились чай, кофе и сахар. Да и свежего хлеба стоит купить... И надо бы навестить Рэдда в больнице. Обещал же!

Взгляд омеги упал на сундук. Сейчас или потом? Нет, всё-таки потом, когда вернётся — с Хаулом разобраться будет проще. Да и он тоже имеет право сам всё увидеть. И спешить совершенно некуда.

Едва Тейлз начал слезать с постели, в его запястье тут же вцепилась вялая рука. Эту ночь они спали нагишом — накидывать что-то сверху, кроме одеяла, было лень.

— И далеко ты собрался?

— У нас кончились кофе, чай и сахар. И хлеба надо купить. И я обещал, что навещу Рэдда в больнице.

— Обязательно сейчас идти? Лавки небось ещё не открылись. И посещения разрешены только с десяти.

— Уже семь. Пока умоюсь, пока оденусь, пока пройдусь по лавкам — там и посещения начнутся. И скоро первые люди пойдут, так что вставай и одевайся.

— Бросаешь меня? — обиженно буркнул Двуликий, притягивая жениха к себе. — Одного?

— Ненадолго. И я вернусь. Заодно посмотрю, вышли ли уже свежие газеты, и послушаю, что люди говорят.

— Может, не так шустро? — Хаул опрокинул Тейлза на спину и начал капризно мурчать в шею. — Может, задержишься хотя бы на полчасика?

— Неужели так соскучился? — Тейлз начал тихо млеть.

— Конечно. Тем более после... этого. — В голосе Стража прорезалась гневная нотка, и Тейлз вспомнил Боттома и его издевательства. — Я хочу поскорее сгладить в твоей памяти все плохие воспоминания. Чтобы ничто тебе не помешало, когда мы будем планировать детей.

— Ну... на полчасика можно и задержаться.

В итоге Тейлз вышел из дома часа через два, да и то только потому, что со стороны Панеи постучались двое молодых сельчан, которые с недавних пор работали в Гизе. На посту дежурного сидел Рувим, причём зверь с таким мечтательным видом теребил голубую ленточку, что омега сразу понял — их бирюку посчастливилось найти избранницу. Заметив Тейлза, Рувим тут же выпрямился.

— С добрым утром.

— С добрым утром, Рувим.

— За покупками?

— Не только. Ещё и Рэдда в больнице навестить надо.

— Ну, тогда... удачно погулять... юный господин Тейлз.

Слово "господин" резануло ухо омеги — НИКОГДА Рувим прежде его так не называл! Увидев на столе газету с крупным заголовком, омега всё понял. Значит, стоит заранее приготовиться к расспросам других знакомых и многозначительным взглядам.

Гиз уже не спал. Открывались лавки, дворники заканчивали утреннюю уборку, посыльные и почтальоны колесили на своих велосипедах, спеша разнести утреннюю почту, открылись лавки, звенели за домами трамваи, на карнизах и мостовых сновали голуби. Всё, как обычно.

Впрочем, не всё. Знакомые, которых Тейлз встретил по дороге, смотрели на него уже иначе — с особенным любопытством и восторгом. Как и продавцы в лавках. Было видно, что у многих на языках вертелись вопросы, однако пока задавать их никто не решался. Уже знают. Тейлз вспомнил, что собирался подстричься, и начал вспоминать, где находится ближайшая парикмахерская.

Пока Тейлз ждал, когда освободится место, он всё же полистал свежие газеты на столике. Новость о происшествии в Академии шла на первых полосах, имелись фотографии, и на некоторых Тейлз не без удовольствия увидел себя, Хаула и приёмного деда. На одном из снимков в кадр даже Рэдд попал! Теперь пусть только городские омежки посмеют свысока на "пёсика" посмотреть! После стрижки омега решил заглянуть к Филу. За то время, что Тейлз провёл в доме отчима, должно было выйти три или четыре свежих выпуска. Только бы Фил их придержал!.. И сегодня вроде бы его смена.

Бета по-прежнему стоял на том же углу и встретил постоянного покупателя широкой улыбкой.

— Тейлз! Ну, наконец-то! А я уже начал думать, что всё!

— Привет, Фил. Много я пропустил?

— Всё припас — верил, что ты вернёшься. И, кстати, на днях поступил новый журнал про Оззи. Смотри!

Тейлз с восторгом уставился на красочную обложку, на которой было крупными буквами написано "Большое приключение Оззи" и красовалось изображение юного почтальона на борту летучего корабля, а рядом с ним цеплялся за снасть юнга-альфа в полосатой тельняшке и с алым платком на шее.

— Большая история?

— Ага. Она растянется на несколько выпусков. Придерживать?

— Конечно!

Тейлз сразу расплатился за все журналы, и Фил, помявшись, всё же спросил:

— Тейлз... а это правда, что ты родился в закрытом мире?

— Да, правда. А что? Уже спрашивают?

— Так утренние газеты в момент расхватали, не успел открыться! Некоторые спозаранку примчались — я сам едва успел прочитать. Ты почему молчал-то?! — упрекнул друга Фил, вручая журналы. — А я всё гадал, почему ты с таким любопытством на всё смотришь... А оказывается вон оно что!

— Прости, но так было надо, — повинился Тейлз. — Теперь я ничего скрывать не буду, обещаю. А на каком трамвае удобнее будет доехать до больницы имени Хартмана?

— К Рэдду? — понимающе закивал продавец. — Хорошее дело. На пятом доедешь без пересадок.

— Спасибо.

Стоило Тейлзу сесть на трамвай, как тут же налетел кондуктор и наотрез отказался брать деньги за билет. Сородич даже усадил его на самое лучшее место и пообещал предупредить, когда подъедут к больнице. Пассажиры, особенно со свежими газетами в руках, с юноши буквально глаз не сводили. Ну, да, такая новость! Похоже, что омега из закрытого мира на какое-то время стал так же знаменит, как и Орландо! Тейлзу было и смешно и страшно одновременно.

У ворот больницы Тейлз неожиданно столкнулся с тётушкой Ребеккой и своими близкими, которых сопровождал юный бета с рябым, но симпатичным лицом. Бета и оказался внучатым племянником Магистра Юстаса Себастьяном.

В нарядах волшебного мира Рой и Мик выглядели очень хорошо, и Тейлз от всей души похвалил.

— Родители Себястьяна так хорошо нас приняли! — тут же начал рассказывать Рой. — Я и не ожидал! И комната хорошая, и баня есть неподалёку. Там так всё необычно!

— Я знаю. У вас всё хорошо?

— Да. Экзамены в Академии отложили, и Себастьян согласился стать нашим провожатым. Он учится на артефактора. — Рой с особой гордостью произнёс непривычное слово.

— Тоже решили Рэдда навестить?

— Конечно. Мальчик, наверно, ужасно скучает здесь, — закивал Мик, придерживая у груди небольшую корзинку, из которой тянуло весьма аппетитно. Лакомств для сына принесла и матушка. Вот повезло!

На территорию их пропустили, только Тейлза настоятельно попросили оставить свою корзинку у дежурного. Спорить он не стал, однако кошель с деньгами всё же с собой прихватил. Если сородич чуть отсыпет себе кофе или сахара из кульков, то ничего страшного, но если пропадёт хотя бы одна монетка, то он потеряет работу. Не стоит вводить в искушение — люди всё-таки разные бывают. И обстоятельства тоже.

Больничный парк отнюдь не показался скучным. Он уже зеленел свежей листвой и травой, кое-где даже виднелись пёстрые венчики цветов, а уж клумбы были ими буквально усыпаны. Чистый воздух, день выдался тёплый. Хорошо. Совсем как в Доме Пережидания, только гулять можно дольше.

Рэдд нашёлся возле маленького прудика под деревом и совсем не казалось, что ему скучно. Человек-пёс лежал на травке, покручивал в пальцах сорванный где-то цветок и мечтательно смотрел на него. Это было так непохоже на него, что Тейлз глазам своим не поверил.

— Рэдд?

"Пёсик", вопреки ожиданиям, не подскочил, услышав "хозяйский" голос, а просто обернулся и улыбнулся.

— Тейлз... Ты пришёл.

— Причём не один. Как ты тут?

— Хорошо.

От Рэдда пахнуло чем-то знакомым, и Тейлз едва не ахнул в голос, поняв, что с другом не так. Да он влюбился! И кому так повезло?! Это кто-то из здешних работников? Или пациент?

Ребекка захлопотала вокруг сына, завязался разговор, но Рэдд едва слушал, чем огорчил матушку. Он то и дело вертел головой, словно искал кого-то. На вопрос Тейлза парень ответил весьма уклончиво:

— Просто кое-кто должен придти.

— И кто?

Вместо ответа Рэдд зарумянился и умолк надолго. Так же молча он жевал принесённые лакомства и продолжал кого-то высматривать.

Тайна раскрылась очень быстро — когда к дереву, придерживая под мышкой коричневую папку с листами бумаги, подошёл юный омега в больничной одежде, при виде которого Рэдд тут же оживился и стал больше похож на себя прежнего.

— Кимми! Ты пришёл!

— Конечно, я же обещал. И я дорисовал. Хочешь посмотреть?

— Конечно. Кстати, знакомься, это моя мама. А это Тейлз, его оми и дедушка. Мама, это Кимберли Блейн, он сын художника. Кимми тоже очень хорошо рисует.

Красавцем Кимберли сейчас назвать было трудно — щуплый, узкобёдрый, курносый, светлые волосы больше похожи на солому, глаза блеклые, лицо сбрызнуто частой, но мелкой россыпью веснушек, но было в нём что-то, что делало юношу очень симпатичным. Может, умный взгляд, а, может, тёплая улыбка. Пахло от Кимберли очень вкусно и легко — запах сразу говорил, что это очень добрый и искренний омега. А то, как на него смотрел Рэдд... В жёлтых глазах человека-пса сияло самое настоящее восхищение. Да и сам Кимберли смотрел на него не менее сияющим взглядом. Неужели они нашли друг друга?

Рэдд усадил Кимберли рядом с собой и начал угощать вкусностями, что для него принесли матушка и Мик. Кимберли раскрыл свою папку, и Тейлз увидел на большом листе бумаги сверху портрет Рэдда. Он был похож на рисунки из историй в картинках, однако человек-пёс узнавался с первого взгляда — такой, каким всегда был. Показал юный художник и другие свои рисунки. У Кимберли однозначно был талант к рисованию. Он очень всем понравился, и даже госпожа Ребекка ласково погладила юношу по голове, пригласив при случае в гости.

Выяснилось, что Кимберли сын того самого художника, что рисовал портрет отца Тейлза с изображения из Академии. Они приехали в Гиз всего около года назад — до того, как Хаул провёл Тейлза через Врата. Кимберли тогда был серьёзно болен, почти сразу попал в эту больницу и только после Нового Года начал поправляться. Не так давно ему разрешили подолгу гулять в парке, и как раз вчера они с Рэддом познакомились. То, как Рэдд пытается неуклюже ухаживать за омегой — не сразу, но вручил сорванный цветок, говорил какие-то комплименты, осторожно касался руки — наводило на мысли о том, как бы было здорово, если у них что-то получится. Тейлз чуял, что Рэдд и Кимберли неплохо друг другу подходят, и потому мысленно попросил Деймоса не мешать ребятам.

Визит прошёл весело, и, прощаясь с другом, Тейлз шепнул Рэдду на ухо:

— Ты ему нравишься.

— Правда?

— Правда. И я очень рад за вас. Удачи.

Хаул так долго смотрел на подстриженного жениха, что Тейлз не на шутку забеспокоился.

— Тебе... не нравится?

— Нравится... но косу твою всё-таки жалко, — вздохнул Страж и привлёк его к себе, перебирая укороченные пряди. — Пообещай, что отрастишь, как было.

— Ладно, отращу. Хотя мне так больше нравится — удобно и голову мыть долго не надо.

— Как там наш "пёсик"?

— Хорошо. И, знаешь, кажется, он себе кого-то нашёл.

— В больнице???

— Да. Его зовут Кимберли, и он художник. Кстати, его отец копировал папин портрет...

Тейлз начал рассказывать, а Хаул помогать разбирать корзинку с покупками. Увидев новые журналы, Двуликий широко улыбнулся, и Тейлз тут же выхватил любимое чтиво из-под его рук. Хаул всегда подшучивал по поводу этих историй, и, как бы Тейлз его не любил, слышать это было немного обидно. Вот чего смеётся?! В закрытом мире только лубки продаются, да и то они не такие красивые. А тут во!

— Опять смеёшься?!

— Вовсе нет! Просто ты так с этими журналами носишься...

— Если и дальше будешь смеяться, то я тебе не скажу, где папины дневники лежат, — буркнул Тейлз, убирая свои журналы в книжный шкаф, где на полке уже скопилась изрядная стопка. Тейлз следил не только за Оззи — не так давно начала выходить ещё одна не менее интересная и весьма познавательная история про чудаковатого мастера-механика.

Хаул едва не рассыпал сахар.

— Что??? Откуда ты это знаешь???

— Предположил ещё тогда, когда ты про серебряный медальон от ювелира рассказал. Только я тогда не решился сказать — вдруг это бы разрушило какие-то папины планы? А потом не горело, и я решил проверить именно сегодня.

— И где он??? — Хаул с горящими от азарта глазами вцепился в жениха.

— Не будешь больше смеяться над моими журналами? — упёрся Тейлз.

— Не буду, не буду! Так где?

— В твоём сундуке, в "чёрном" отделении. Ты его даже не заметил, когда Рэдду жетон возвращал. Я ещё подумал, что на нём, возможно, отводящие чары лежат. Но почему на меня они не подействовали? Я ведь эту вещь ещё в первый день здесь нашёл и не забыл. И Морран не забрал — я проверял...

Хаул тут же полез в сундук, откинул крышку и растерянно уставился, силясь что-то разглядеть. Неужели чары настолько сильные? Ведь вот же он! Тейлз сам достал медальон, и только тогда Страж его увидел.

— Это... он? Ну и ну! Дай-ка мне... — Едва медальон оказался в его руках, Хаул начал хмуриться. — Сильные чары! Если бы я точно не знал, что держу его в руках, то ничего бы не увидел и не почувствовал.

— Но ты его видишь?

— Вижу, хотя магия и пытается меня убедить в обратном. Почти успешно. Похоже, что дядя Рольф не только пылью всё обработал, но и усовершенствовал сами чары. Обычно опытному магу ничего не стоит снять это колдовство, как только оно хоть чуточку утрачивает над ним силу, а тут... И, похоже, что медальон заклят на его кровь, раз в твоих руках он становится вполне видимым для меня. Ты же его сын.

— Значит, папа всё-таки рассчитывал вернуться, а если бы он не предусмотрел подобное, то не смог бы забрать собственную вещь, — понял Тейлз. — Потому и я не забыл про медальон.

— Ага. А что внутри?

Увидев оба портрета, Хаул замер, и в его зелёных глазах блеснуло. Дрожащая рука омеги коснулась нарисованных лиц.

— Наверняка, дядя Рольф писал эти портреты сам, — чуть слышно сказал Хаул. — Он всё-таки надеялся, что мои родители не пострадают? — Двуликий утёрся и рвано вздохнул. — Ладно... об этом потом.

— А откуда у вас этот сундук? — поинтересовался Тейлз. Прежде ему не приходило в голову задать этот вопрос — он считал сундук обычным бытовым служебным артефактом. А сейчас вдруг вспомнилось, что Френстоны владели им и после гибели главы семьи. И если это так, то сундук был в Матоаке, когда его отец навещал друзей и крестника в последний раз.

— Это что-то вроде семейной реликвии. Сундук сделал мой прадед по омежьей линии, когда только закончил Академию и начинал работать самостоятельно. Его семья тогда была не слишком обеспеченной, комната, которую они снимали, была тесная, и прадедушка сделал этот сундук, чтобы было где хранить вещи. В этом отделении хранились запасы на чёрный день, почему и стоит на ручке чёрная метка. Потом он стал прилично зарабатывать, но сундук так и остался в семье — его берегли как память. Так, и как нам распечатать артефакт?

Они начали крутить медальон то так то эдак, и вдруг на одной из задних стенок проступила выгравированная надпись "Чего я жду?".

— И что это значит? — удивился Тейлз.

— Это вопрос-ключ. Нужно сказать правильный ответ, и тогда артефакт будет распечатан. Обычное дело для артефактов-хранилищ — без пароля их не вскроешь. Мера предосторожности. Артефактные сейфы в банках работают по тому же принципу, причём там вопрос-ключи регулярно меняют, а со штатных магов спрос особый.

— И каким должен быть ответ?

Думал Хаул недолго.

— "Я", скорее всего, относится к медальону. А ждёт он возвращения хозяина...

Едва Хаул это сказал, как надпись сменилась на "С возвращением, хозяин!", и только тогда Хаул смог уверенно взять артефакт в руки — магия отводящих чар перестала его морочить.

— Ответ ещё и снимает отводящие чары!

— Конечно, ведь в них больше нет нужды. Ну что, открываем?

— Давай лучше на стол положим? — предложил Тейлз.

— И то верно!

Хаул положил медальон на стол и раскрыл его. Через несколько секунд медальон с портретами начал преображаться в толстую потрёпанную книгу в кожаном переплёте, страницы которой были исписаны мелким почерком, а среди строчек и отдельных слов попадались различные рисунки — бордюры, нарядно оформленные уголки, хитро выведенные буквицы. Книга уже была раскрыта на середине, на которой лежал красный шнурок-закладка.

— И это вс... — разочарованно начал Хаул, как вдруг случилось нечто совершенно невероятное — книга резко выстрелила в потолок струёй из отдельных бумажных страниц!!! Эти страницы начали разлетаться по всей комнате, и Хаул, боясь, что хоть одна вылетит в окно, поспешил прикрыть створки. Даже крючок набросил.

Листы продолжали и продолжали фонтанировать из книги. Их было удивительно много! Они тоже были исписаны тем же почерком, на каких-то были рисунки, символы, столбики математических расчётов...

— Рослин и Рафаэль! Это же вся его работа!!! Нашли!!! Нашли!!!

Омеги радостно обнялись и принялись собирать рассыпанные листы, попутно разглядывая, что на них.

— Они все пронумерованы!

— Ага! Теперь точно не запутаемся!

— Боги, как же много!!!

Наконец бумажный фонтан иссяк. Им была засыпана вся комната, обе кровати, стол, часть очага... И как только получилось запихнуть это всё в один артефакт?!

Собирая листы бумаги, Тейлз вдруг увидел на одном чей-то портрет, который показался знакомым. Вгляделся и глазам своим не поверил — это был рисунок, изображавший его оми... в детстве. Лет десять, не больше. Рисунок был похож на манеру Кимберли... И Рой на этом рисунке казался очень печальным.

— Хаул... смотри... Похоже, что мы с тобой опять угадали.

— С чем? — обернулся Хаул, держа в руках пачку бумажных листов.

— Папа разгадал Око и смог с его помощью заглянуть в закрытый мир. Он видел оми и нарисовал его.

Хаул смотрел на детский портрет Роя очень долго, а потом повернулся к лежащей на столе книге.

— Так... Как только соберём все листы, пролистаем книгу. Там, как я понял, личный дневник дяди Рольфа, а эти бумаги — рабочие записи. Уверен, там есть все ответы, которых нам так не хватает.

— Что случилось? — спросил Магистр Юстас, садясь за стол. Он очень удивился, увидев, что у Стражей собралась внушительная компания. В комнате уже сидели Уоррингтоны, Говард, Рой, Мик, Себастьян и Рэдд, которого отпустили ненадолго домой. Причём человек-пёс пришёл не один, а с новым другом — Кимберли с любопытством оглядывался по сторонам. Заглянули Марк Хенриксен, господин Рутгер с мужем, и даже пришёл Архимагистр Рейнхард, у которого получилось выкроить немного времени — омега был загружен выше головы.

— Мы нашли дневники дяди Рольфа, — с довольным видом сообщил Хаул.

— Так быстро? — удивился Архимагистр. Тейлз налил и ему чаю. — Но как? Морран перерыл весь Гиз, но не нашёл и клочка бумаги, а вы...

— Папа подстраховался, — объяснил Тейлз. — Он наложил на артефакт-хранилище очень сильные отводящие чары, и поэтому Морран, когда обыскивал сундук, даже не заметил его.

— Кстати, он что-нибудь сказал? — полюбопытствовал Хаул.

— Куда бы он делся?! — вздохнул Архимагистр. — Спасибо, дорогой... Оказывается, Анхель был его отцом — нагулял в юности, а потом всеми силами скрывал факт их родства, что при наших реалиях не так-то просто. И это при живом-то муже и трёх официальных детях!.. Впрочем, брак был заключён явно по расчёту — он и Райан уже после рождения младшего по сути жили раздельно. Также Анхель снабжал Моррана артефактами, прикрывал, насколько мог... Столько лет водил нас за нос! За все эти годы он завербовал немало людей, в том числе и из службы Врат. Мы уже почти всех вычислили, на поиски сбежавших брошены все надёжные Следопыты, полиция тоже помогает. К тому же выяснилось, что Рольфа и не искали вовсе — уже было известно, что он убит, и Анхель со своими приспешниками создавал видимость поисков. Те, кого посылали в закрытый мир, просто отсиживались в доме или саду, а потом возвращались. Планы у заговорщиков были весьма масштабные, и в перспективе предполагалось возвести власть Ковена в высший приоритет по сравнению со светскими властями. Правда, как он собирался это делать не совсем понятно — сейчас времена не те, чтобы люди и звери так просто подчинились. Ясное дело, что сам всё сделать бы не успел, но его более молодые соратники были настроены очень решительно. Дневники Рольфа были им нужны, чтобы с помощью его знаний и открытий стать сильнее. Уж не знаю, насколько Рольф догадывался обо всём этом, но он очень вовремя припрятал свои записи, иначе бы переворот случился намного раньше.

— Папа догадывался, что дело нечисто, — кивнул Тейлз. — Когда он пользовался Оком, то решил полюбопытствовать и стал свидетелем конца беседы Анхеля с каким-то Магистром, и они обсуждали очень подозрительные планы. А когда папа готовился к выходу в закрытый мир, Анхель сам к нему приходил и настойчиво советовал не секретничать. Даже делал нехорошие намёки, и папа сделал артефакт-хранилище на время своего отсутствия. Но он рассчитывал вернуться и забрать его потом... но не смог.

— Так где дневники были всё это время? — спросил Говард.

— В нашем сундуке, — ответил Хаул, доставая медальон. — Наверно, дядя Рольф положил его туда, когда был у нас в последний раз. Отводящие чары настолько сильны, что даже я и мой отец ни разу не заметили эту вещь. Да и в то отделение мы заглядывали крайне редко. Похоже, что дядя Рольф надеялся уберечь нас, если кто-то попытается обыскать наш дом, но это не помогло. Здесь личный дневник, а рабочие на отдельных листах. — И Стражи начали доставать из сундука старательно перетянутые бечёвкой стопки бумаги. — Это только то, что в сундук поместилось — остальное на чердаке. Все листы пронумерованы, и мы потратили эту неделю, чтобы разобрать и сложить их по порядку. Думаю, нумерация была нужна, чтобы быстро собрать все листы с помощью магии, а не носиться по всей комнате туда-сюда... И мы нашли кое-что очень важное.

— Оми, дедушка... — Тейлз заметно волновался, держа в руках несколько листков, которые достал не из сундука, а из книжного шкафа. — Вы только сильно не волнуйтесь... Я понимаю, для вас это будет непросто... но папа отправился в закрытый мир не затем, чтобы испытывать артефакт. Точнее, главным образом не за этим — в результате он был почти уверен.

— А зачем? — Рой слегка побледнел.

— Он шёл за вами. Чтобы забрать сюда. В этом заключалась его цель.

И Тейлз выложил на стол листки с рисунками, на которых все присутствующие узнали обоих омег. Только Рою на них было от десяти до пятнадцати лет, а его родитель заметно моложе. Кимберли смотрел на эти рисунки с интересом настоящего художника.

— Господин Рольф был очень талантливым художником! — заметил омега. — Где он учился? Сам?

— Частью, — кивнул Магистр Юстас. — А частью брал уроки, когда ещё учился в обычной школе. Значит, он всё-таки разгадал последнюю тайну Ока.

— Да, — кивнул Тейлз, и они с Хаулом сели за стол. — Когда он изучил дневники создателя Ока, то понял, что тот нарочно мог усложнить использование артефакта — предполагал, для чего его могут использовать. И оказался прав. Папа понял, как обойти эту защиту, не раз пользовался Оком, чтобы посмотреть на другие миры, и однажды смог заглянуть в закрытый. И так получилось, что первым, что он там увидел... был ты, оми.

Рой и Мик, которые в это время перебирали рисунки, ошеломлённо переглянулись.

— Так сразу?

— Да. Папа написал в дневнике, что вы тогда были в комнате, и ты, дедушка, как раз рассказывал оми сказку на ночь. Вы очень папе понравились, и он пользовался любым поводом, чтобы понаблюдать за вами. Узнавая вас всё лучше, он полюбил вас, а когда оми стал старше, начал мечтать о встрече. Мечтать о том, чтобы забрать вас сюда. Чтобы жениться на оми. Но его бы так просто никто в закрытый мир не отпустил, и папа придумал предлог — испытание артефакта. Подарок он приготовил заранее, как только узнал, какой цвет ты любишь больше всего.

— Поскольку это был чужой мир, в котором многое отличается от нашего, дядя Рольф решил сделать себе артефакт в помощь. К тому времени он уже понял, как можно создать основу для "карманной удачи", и потратил немало времени на её сборку. Тогда-то он и решил использовать привратную пыль, чтобы зарядить артефакт как следует, и, как теперь ясно, добавил её с запасом, не зная, с какой именно скоростью будет там расходоваться магия. В результате артефакт проработал гораздо дольше, чем он сам рассчитывал. Однако скоро он узнал, что господину Рою уже ищут жениха. Поскольку было известно, что мнения омег по поводу замужества в закрытом мире не спрашивают, дядя Рольф, едва узнал, за кого господина Роя собираются отдавать, ускорил подготовку и решил создать артефакт именно из броши. Испытал он "карманную удачу" уже здесь и остался доволен. Он уже собирался писать прошение на испытание артефакта в закрытом мире, когда к нему пришёл Анхель, и дядя Рольф решил припрятать свои записи. На всякий случай — замкам, в том числе и магическим, он доверять перестал после того, как однажды обнаружил попытку взлома. То, как с ним разговаривал Анхель, его встревожило, да и новые законы по созданию, обороту и распространению артефактов, а также всевозможные ограничения по их использованию не могли не насторожить. Решая, как лучше спрятать артефакт-хранилище, дядя Рольф проконсультировался с "карманной удачей", и та посоветовала ему спрятать медальон у нас. Дядя Рольф тогда был у нас особенно частым гостем — он как раз стал моим крёстным, а папа в очередной раз отлучился по работе. Дядя Рольф знал, что его мастерскую могут взломать, пока он будет в отлучке — вероятность этого была достаточно большой — и потому искал самый надёжный тайник для дневников. Он очень не хотел впутывать своих друзей и вас, Учитель, но "карманная удача" советовала положить медальон именно в наш сундук. На этом его записи заканчиваются.

— Но это же был такой риск! — ахнула госпожа Ребекка, краем глаза наблюдая за сыном и Кимберли — те украдкой взялись за руки и постарались как можно незаметнее сесть ближе друг к другу.

— И всё же папа пошёл на него. В сохранности своих записей он был уверен, но вот времени на то, чтобы забрать оми и дедушку оставалось всё меньше — уже было объявлено о помолвке. Папа не мог допустить этой свадьбы. И не хотел. Он очень сильно любил их и хотел спасти.

— Но что могло случиться такого, из-за чего его задумка сорвалась? — спросил капитан Радклиф. — Если у Мастера Рольфа был с собой такой надёжный артефакт, и он даже смог пробраться к Рою и провести с ним два дня, то должен был предусмотреть всё. Почему он погиб?

— Да и он собирался забирать не только господина Роя, — напомнил Говард.

— Так, давайте-ка восстановим всё по порядку, — заговорил Архимагистр. — Итак. Рольф вышел в закрытый мир, нашёл себе жильё, а потом встретился с господином Роем и почтенным Миком. Они начали встречаться. В это самое время или чуть позже следом за ним в закрытый мир выбрался Морран — он и Анхель взломали-таки мастерскую и обнаружили её пустой. Первым делом Анхель послал Моррана за Рольфом. Сам Морран говорит, что в планах убивать Рольфа не было — его предполагалось всё же завербовать со временем. Морран же решил просто допросить по поводу места нахождения дневников и забрать артефакт — он был уверен, что Рольф на сотрудничество не пойдёт. Морран утверждает, что, когда увидел, что Рольф встречается с какими-то омегами, выяснил, кто они такие, наладил контакт с Лиамом Фергюссоном и намекнул, что его жениха собирается увести кто-то другой. Лиам подослал своего человека, тот доложил, что Рой встречается с подозрительным альфой, и...

— Перед самой течкой меня заперли дома, — сказал Рой. — Потом Лиам уехал, чтобы подготовиться к свадьбе, и тут к нам домой пробрался Рольф.

— Он очень просил. Умолял впустить к Рою, — сказал Мик. — Он так просил, что я не смог ему отказать. Он был таким хорошим... Я видел, что он и правда любит моего мальчика. И ко мне был очень добр. Я провёл его.

— То, что господин Рой мог использовать артефакт, говорит о том, что Рольф разделил с ним право владения, — продолжил Архимагистр. — Рой, вы не помните, как это было?

— Конечно, помню, — кивнул омега. — Мы тогда проснулись утром, Рольф достал из своей сумки эту брошь и подарил её мне. Но перед тем, как дать её в руки, он попросил меня сказать определённые слова.

— Какие именно?

— Точно не вспомню уже — много лет прошло. Помню, что там было что-то про единство и равенство. Я должен был повторять за ним, и я повторял, плохо понимая, что говорю — я смотрел только на Рольфа и вспоминал, как мне было хорошо с ним ночью. Я даже не помню, как он укусил меня. Когда я сказал всё, что просил Рольф, он вручил мне брошь, а потом приколол к воротнику моей рубашки. Он предложил мне выйти за него замуж, я растерялся... Рольф сказал, что у меня ещё есть время подумать. Мы провели вместе ещё день и ночь, я согласился, Рольф предложил нам бежать с ним, и оми вывел его из дома.

— Ушёл он без артефакта, — уточнил Магистр Юстас.

— Да, всё это время брошь была у нас, — подтвердил Рой.

— Значит, полностью спланировать побег Рольф не мог, — сделал вывод Архимагистр. — Он мог продумать отдельные аспекты, но не учёл какой-то момент, и это плохо закончилось. Возможно, он даже обнаружил слежку. Так или иначе, отступать он не захотел и решил довести дело до конца. Теперь день побега. Почтенный Мик, вы сказали, что в назначенный день Рольф вдруг попросил вас остаться дома. Почему? Если он собирался забрать вас обоих, то это выглядит странно.

— Вот и я ничего не понял, — развёл руками старый омега. — Рольф пришёл в назначенный день к задней калитке, Рой его встретил, я тоже был готов идти с ними, как вдруг Рольф попросил меня остаться. Пообещал, что обязательно вернётся за мной. Сынок, помнишь?

— Конечно, помню, — кивнул Рой. — Когда Рольф пришёл, я бросился ему навстречу. Он крепко обнял меня, поцеловал, а потом вдруг попросил оми не уходить. И в этот момент выглядел очень встревоженным, хотя только что было иначе.

— А он дотрагивался до броши?

Рой нахмурился, вспоминая. Он касался своего лица, шеи...

— Да, дотрагивался, — сказал он. — И в этот самый момент перестал улыбаться. Помню, меня это почему-то испугало.

— Рольф, скорее всего, хотел убедиться, что выстроенный им план сработает, — сделал вывод Архимагистр. — Это логично, раз он так верил в своё творение. И артефакт выдал некий прогноз, из-за чего Рольф изменил своё решение. Что же это могло быть?

Все задумались, и Хаул вдруг замер.

— Дядя Рольф в тот день погиб. А что, если... в тот день должен был погибнуть... кто-то другой?

Мик горестно ахнул, а Магистр Юстас нахмурился.

— Почему ты так решил?

— Когда мы с Тейлзом читали дневник дяди Рольфа, то сразу заметили, с каким теплом он писал о том, как наблюдал за господином Роем и почтенным Миком. Если дядя Рольф понял, что за ними следили, то должен был учесть и этот момент. До Врат ещё нужно дойти, а если пустят погоню? К тому же дядя Рольф наверняка понял, что почтенный Мик и господин Рой родственники. Скорее всего, оми и сын. — Хаул заговорил медленнее, будто сам отказывался верить в то, что говорит. — А что, если... "карманная удача"... предсказала... что почтенный Мик погибнет... и дядя Рольф попытался... уберечь его от смерти?

Мик испуганно прикрыл рот ладонями. Архимагистр взглянул на него, на Роя, на дневник...

— Рольф никому не сказал о своём открытии по поводу привратной пыли. Он никому не сказал о создании "карманной удачи". Он даже заколдовал свои дневники, чтобы уберечь от возможной опасности своих друзей, но не учёл, кого именно пустили за ним и с каким именно приказом. Он просто не мог этого знать. Если артефакт предсказал гибель почтенного Мика, то Рольф вполне мог решить не забирать его в тот день с собой. Он бы обязательно вернулся. Быть может, даже не один, поскольку побег господина Роя бы точно вынудил усилить охрану дома... Как именно он просил вас остаться? — обратился Архимагистр к Мику.

— Рольф... он вдруг повернулся ко мне... — кое-как выдавил из себя ошеломлённый старик, — взял мои руки в свои, поцеловал мои пальцы и попросил остаться дома. Он не стал ничего объяснять. Попросил просто поверить ему. Пообещал, что вернётся за мной чуть позже. При этом у него были такие глаза... Он всегда смотрел на нас как-то по-особенному. Как будто давно знает.

Хаул взял дневник крёстного со стола, раскрыл на одной из страниц, где торчал кончик шнурка, и начал читать вслух. Чем больше он читал, тем отчётливее в глазах Мика проступали слёзы. В своём дневнике Рольф писал о том, как наблюдал за ними с Роем, как понял, что любит Роя, как в его сердце росла любовь к самому Мику. Особенно омегу поразили следующие слова: "Я бы очень хотел стать для него родным и близким человеком. Я бы хотел стать для него заботливым и любящим сыном. Чтобы он благословил наш с Роем союз. Чтобы он был рядом, когда мы поженимся. Чтобы увидел наших детей. Я хочу, чтобы он был счастлив." Услышав последнее, Мик молча заплакал, пряча лицо в ладонях. Кимберли тоже захлюпал носом, утыкаясь в плечо Рэдда. Ясэн тоже потянулся к карману за носовым платком.

— Господин Рой, — осторожно спросил Говард, — что именно случилось, когда вы убежали?

— Рольф повёл меня к тому самому дому, — сдавленным голосом ответил омега, приобнимая родителя. Рой и сам был потрясён услышанным. — Он спешил и уговаривал меня потерпеть — мне было очень страшно. Рольф как будто чего-то опасался. Просил просто поверить ему. Что всё будет хорошо. Мы уже были недалеко от моста, когда заметили погоню. Нас почти догнали, и тогда Рольф велел мне бежать к дому, войти внутрь и подняться на второй этаж. Сказал, что там есть дверь, за которой я смогу спрятаться. Что он только задержит погоню, а потом вернётся. Я побежал к дому, но тут услышал выстрел, обернулся... и Рольф упал. Я закричал... я увидел кровь... и не смог сдвинуться с места. Я будто прирос к земле. И меня поймали.

— Вот оно что, — тяжело вздохнул Магистр Юстас под дружное омежье хлюпанье носами. Тейлз, который сам едва не плакал, поспешил к оми и дедушке. — Погоню должен был кто-то задержать. Если Рольф догадался, что почтенный Мик родитель господина Роя, то мог предположить и то, что он бы обязательно попытался задержать погоню сам. И его бы не пощадили. А если Рольф действительно так был привязан к вам, Мик, то вряд ли захотел бы принимать такую жертву во имя собственного счастья. Он ведь остался без родителей. Это было бы как раз в его духе.

— Боги и предки... — прошептала госпожа Ребекка, прижимаясь к мужу. — Что за человек... Великий человек! Знать, насколько велика опасность... и всё равно принять такое решение!

— Рольф был очень одарённым, — с горечью взглянул на портрет артефактора Магистр Юстас. — Создание "карманной удачи" показывает, насколько он был умён и предусмотрителен. Артефакт предупреждает и указывает оптимальный путь, но не устраняет причины. Он оценивает без чувств и эмоций, которые присущи людям. Исключительно сухой расчёт. Получив предупреждение, Рольф не мог не понимать, что за всем этим последует. Если Деймос запланировал в тот день обязательно погасить одну жизнь, то он бы обязательно её погасил. И Рольф предпочёл рискнуть сам, но не подвергнуть смертельному риску вас, Мик. Он всё-таки был альфой, а потомку Адама не пристало трусливо прятаться по кустам. Понадеяться он мог только на милосердие Деймоса в самый последний момент. Которого не случилось. Он погиб. И я думаю, что он не просто так прикладывал столько усилий, чтобы зачать сына — Тейлз стал бы для вас пропуском в наш мир. А если бы всё сложилось наилучшим образом, то Рольф получил бы новую настоящую семью. Если бы господин Рой не остановился и всё-таки добрался до Врат, то у него был бы шанс сразу получить покровительство нашего мира — любой Целитель, знавший Рольфа, понял бы, чьего ребёнка он носит. Да и я бы в стороне ни за что не остался. Возможно, Кид Френстон смог бы выхлопотать разрешение забрать почтенного Мика. Быть может, дневники Рольфа так и остались бы ненайденными, пока Тейлз не сунул бы нос в сундук, но зато у вас был бы шанс начать новую жизнь. Без Рольфа, но свободную. Такую, какую он хотел вам дать.

— То есть Мастер Рольф всё это обдумал и решил, когда понял, кто должен погибнуть? — тихо спросил Рэдд, обнимая и поглаживая по спине всхлипывающего Кимберли. — Неужели ему не было страшно умирать?

— Обычно умирать всегда страшно. Когда ты счастлив, то особенно хочется жить. — Архимагистр качнул головой, и в его глазах проступила грусть воспоминаний. — Но если перед тобой встаёт выбор, то ты выберешь то, что для тебя всего важнее. Здесь и сейчас. Рольф в последние дни своей жизни был счастлив. Он смог встретиться с дорогими его сердцу людьми, и этой встрече не помешало даже то обстоятельство, что они живут в разных мирах. Он стремился к ним. Рольфу было важнее спасти Роя и зачатого сына. О них он думал в тот момент. И о шансе для почтенного Мика. О себе он думал меньше всего. Потому что любил их. И в этом он весь. Верно, Магистр?

— Да, — чуть слышно ответил бета, с болью прикрывая глаза. — Ничего другого от него ждать и не стоило. Если бы он поступил иначе, то это был бы не Рольф.

На какое-то время в комнате повисла гнетущая тишина. Наконец негромко заговорил Хаул:

— Я вот всё думаю... Дядя Рольф ведь советовался со своим артефактом. Думал ли он перед тем, как погибнуть, что артефакт не просто так советовал оставить дневники именно у нас? Понимал ли он, насколько велика опасность для моих родителей? Ведь именно их гибель стала для меня поводом стать Стражем. Я получил задание от Ковена и встретил Тейлза, привёл его к нам. И случилось то, что случилось. Думал ли дядя Рольф о таком исходе?

— Скорее, предполагал, но не желал, — сказал Магистр Юстас. — Почему и наложил на свои дневники мощные отводящие чары. Он не мог учесть в своих расчётах одного человека — Моррана, которого Анхель пустил следом за ним. Это и стало ключевым моментом во всей этой истории. Однако "карманная удача" реально работает, ведь в конечном итоге всё случилось именно так, как и хотел Рольф — его работа не попала в руки заговорщиков, а господин Рой и почтенный Мик смогли не только прийти в наш мир, но и остаться здесь. И теперь Тейлз, как его наследник, должен решать.

— Что решать? — Тейлз утёрся рукавом. Поступок отца стал для него тяжким потрясением. Омега и раньше восхищался умом и предусмотрительностью отца, искренне гордился им, а принесённая жертва показала всю глубину чувств альфы и его самоотверженность. Да, Рольф Гриффин стал бы для него самым лучшим отцом. Это несомненно.

— Дневники и "карманная удача" теперь принадлежат тебе по закону. Морран уже согласился передать владение брошью — выменял его на помилование, и вместо эшафота отправится в особую тюрьму, в которой и проведёт остаток своих дней. О "карманной удаче" уже шумит всё магическое сообщество. Это безусловно уникальный артефакт, и тебе вскоре будут поступать предложения и просьбы — от продажи до возможности изучить её. Как ты с ней поступишь?

— Так, как собирался поступить папа. Он не собирался предъявлять своё изобретение другим магам — он делал этот артефакт только для того, чтобы спасти оми, дедушку и свою работу. Потом он собирался лишить артефакт силы, сделать его самым обычным помолвочным украшением, каким брошь и была изначально. Собирался он и уничтожить записи по его созданию, чтобы никто не смог повторить — он считал, что это слишком опасная магия. И папа был прав. Если "карманная удача" попадёт в плохие руки, то наделает такого, что сам мир может не выдержать. Кто знает, сколько людей пострадают или погибнут?! Так я и поступлю, а потом верну брошь оми. Всё-таки папа именно для него готовил этот подарок.

— Ты уверен? — улыбнулся Магистр.

— Да. Если даже папин план и увенчался успехом, пусть и с такой задержкой, то, какой ценой это было достигнуто... В мире и без того хватает страданий и опасностей, чтобы ещё играться с такими вещами, как волшебное предвидение. Папа был достаточно умён, чтобы уметь грамотно пользоваться своим изобретением, но его самого это не спасло. Как и родителей Хаула. Я не хочу, чтобы это повторилось с кем-то ещё.

— Сын своего отца, — улыбнулся и Архимагистр Рейнхард. — Я лично найду надёжного Мастера, чтобы он провёл обратный процесс, а потом мы уничтожим записи по "карманной удаче" в узком кругу. Это мудрое решение. Так и будет.

Спустя две луны Тейлз был официально объявлен гражданином Ремея и получил полноценные документы на имя Тейлза Гриффина.

Рой и Мик тоже получили гражданство, и жизнь их складывалась вполне удачно. Рой устроился на работу в школу завхозом и параллельно учился. Мик тоже не остался в стороне от подрастающего поколения и стал высоко востребованной приходящей нянькой. Особенно он полюбил возиться со щенками. Омеги были частыми гостями в небесном доме и постепенно начали забывать о том, как тяжко им жилось на прежней родине. Благо на новой было что увидеть, узнать и попробовать.

Газеты шумели обо всей этой истории ещё очень долго, и изрядно поредевший Ковен старательно отчитывался перед общественностью о том, как идёт его реорганизация. Архимагистр Рейнхард нажил немало новых седых волос, буквально днюя и ночуя в Академии, принимая посетителей, организовывая судебные процессы и переназначая людей на постах. В итоге состав коллегии Архимагистров заметно помолодел.

После завершения очередных экзаменов Магистр Юстас, получивший таки повышение, возглавил Академию. Он наотрез отказался от государственной должности, предпочтя остаться обычным учителем. Капитан Радклиф тоже был повышен по службе и теперь руководил целым отделением. Впрочем, чаще он дома бывать не стал, на что то и дело поварчивала Ребекка. Капитан Тод и Рейден уволились — начальник их службы оказался самым настоящим самодуром, и даже официальная бумага из Академии его не угомонила, а разозлила ещё больше. В знак протеста из службы перевозки ушли ещё несколько экипажей, причём Несгибаемый Мэгг при этом очень громко хлопнул дверью, забрав с собой матроса, и организовали свою контору, благо опыт и вознаграждение от Ковена позволили получить льготные кредиты в банке на покупку кораблей.

Тейлз и Хаул вернулись к службе, и их совместная жизнь складывалась замечательно, если не считать обычных рабочих издержек и осаждавших здание Врат журналистов, из-за которых спокойно выйти на улицу было невозможно. Преследовали работники пера и других непосредственных участников истории. Говард откровенно жаловался, что его сестра Лидия вот-вот потеряет терпение — так её достали расспросами о старшем брате. И это при том, что у неё трое щенков, за ними глаз да глаз нужен, а тут постоянно отвлекают!!! С остальной роднёй альфа худо-бедно помирился, и это кое-как сгладило весь негатив.

Рэдд тоже получил порцию славы, которая "пёсику", впрочем, быстро надоела, поскольку мешала гулять с Кимберли по Гизу вечером и по выходным. Награда и его не обошла — человека-пса наградили медалью "За отвагу" и почётной грамотой на красивой дорогой гербовой бумаге. В том числе и за спасение нескольких жизней во время битвы магов. Но самому награждённому от такого почёта не было ни жарко ни холодно, и Рэдд легко подарил свои награды Кимберли, за что был удостоен первого настоящего поцелуя, что стало для парня куда более ценной наградой. После выписки из больницы успехи Рэдда на службе начали удивлять даже бывалых полицейских, а сержант Папс откровенно хвастался, что теперь его подопечного всерьёз опасаются даже тогда, когда выходят против него с ножом. Ещё бы — парня, который не побоялся сразиться с самим Морраном и остался жив, так просто не запугаешь! Да он сам кого хочешь запугает! А всё дело было в том, что расстроенный тем поражением человек-пёс изо всех сил старался достойно нести свою службу. Кимберли постоянно за него переживал, стоило газетчикам в очередной раз написать о блестящей поимке очередного хулигана или грабителя на месте преступления, и на каждом свидании просил быть осторожнее. Встречаться спокойно им было непросто, как и пытаться искать место, чтобы уединиться в своё удовольствие — постоянно кто-то мешал. Рэдд очень стеснялся выказывать своё влечение к Кимберли на людях, знакомясь с родителями омеги, не сразу смог сказать что-то связное, но его всё равно поняли, и господин Блейн дал согласие на эти встречи. Впрочем, выход быстро нашёлся — стоило подойти очередному любопытному журналисту с фотоаппаратом, как парочка тут же прыгала на ближайший трамвай и долго отсиживалась у друзей-Стражей на чердаке или гуляла по острову или в окрестностях Тамилы. Тейлз видел, что отношения у ребят активно движутся в сторону свадьбы, и искренне радовался за них. Тем более, что Кимберли шёпотом рассказывал, что у его избранника появились поклонники, которые косятся на юного художника как на полноценное препятствие. И с каким же удовольствием Рэдд им отказывает, стоило кому-то пригласить его домой на чай с пирожными! Просто мстил за всё время пренебрежения!

Словом, скучно не было никому. Да ещё и предсказание новоиспечённого Архимагистра Юстаса сбылось в точности — Тейлзу буквально не давали прохода по поводу дневников покойного отца и артефакта, однако омега упёрся — никаких переговоров до его совершеннолетия и вступления во владение наследством. До тех пор и брошь и дневники хранились в личном сейфе Архимагистра Рейнхарда. А осенью Стражи узнали печальную новость — тихо, во сне, скончался господин Рутгер. Безмолвные Стражи пришли за ним раньше, чем ожидалось.

Весной Тейлзу исполнилось восемнадцать лет, и он, едва вступив во владение своим наследством, одним махом разбил все надежды артефакторов и коллекционеров всех четырёх открытых миров. Юный Страж публично объявил, что намерен уничтожить артефакт и записи по его созданию, а рабочие дневники отца безвозмездно передаёт в библиотеку Академии. Многие тут же приуныли, зная, что во главе Академии стоит бывший опекун покойного артефактора и горячий сторонник закрытия публичного доступа к опасным для общества знаниям. Даже если они получат разрешение ознакомиться с этими дневниками, самого интересного там точно не будет. Мастер, который проводил обратную процедуру для "карманной удачи", по завершению работы добровольно пошёл на очистку памяти от лишних воспоминаний, и процедура прошла удачно. Правда, кое-кто шептался, что Мастер согласился на это после того, как сам артефакт заверил его в том, что бояться нечего. А кто-то упорно заявлял, что на самом деле "карманную удачу" просто подменили на обычную брошь, и никто её силы не лишал. Что на самом деле артефакт лежит в самом засекреченном сейфе Академии и ждёт своего часа. Ведь не могли же маги просто взять и уничтожить такую ценную вещь?!!

Вскоре после того, как брошь, очищенная от магии и остатков привратной пыли, была возвращена Рою, объявили официальную дату бракосочетания Тейлза Гриффина и Хаула Френстона. Церемония прошла в холле Академии возле фонтана, присутствовали все друзья пары, а спустя ещё какое-то время стало известно, что супруги ждут первого ребёнка. Чистокровный омежка Роберт родился в небесном доме, и это стало первым случаем, когда было разрешено растить при Вратах такого маленького ребёнка.

ЭПИЛОГ

Едва за очередным посетителем закрылась дверь, Хаул без сил рухнул в кресло рядом с очагом, и Тейлз поспешил налить мужу воды из чайника. Промочив горло, Страж вновь обрёл голос.

— Боги, я уже не могу с этих южан!!! — начал разоряться Двуликий. — Правила знают все, мы не вчера на пост заступили, наши Врата известны во всех четырёх мирах, а они всё ещё пытаются пихать взятки!!!

— Да ладно тебе, — попытался утешить его Тейлз, прекрасно зная, что одними взяткодателями причина этого гнева не исчерпывается. — Дураков везде хватает.

— Именно! И именно они бесят особенно сильно!!!

— Успокойся, дорогой. — Тейлз ласково поцеловал мужа, поглаживая по голове и отмечая новые седые волосы на висках. — Как-то пережили и всё. Не стоят они того.

Поцелуи и поглаживания сработали, и Хаул потянулся навстречу. Как только Страж снова стал прежним, Тейлз отошёл к новому артефакту — проверить, не пора ли менять колбу для сбора привратной пыли. Артефакт, созданный по чертежам его отца, исправно работал, и большая круглая колба была пока заполнена на две трети.

За минувшие годы обстановка небесного дома заметно изменилась. Помимо артефакта, от которого тянулась трубка на чердак, в спальне появились кресла для посетителей и новый удобный стол, вместо второй кровати купили удобный диванчик, прибавилось книг, белые стены теперь были оклеены обоями. Небесный дом стал совсем по-домашнему уютным. Сколько же счастливых часов помнят эти стены! Дом, милый дом... А когда отпала необходимость тратить уйму времени на уборку, у Стражей освободилось немало времени, которое они с удовольствием тратили на детей и друг друга.

Тейлз покосился на переговорный шар, но тот был пуст. Почему так долго??? По их расчётам, последний выпускной экзамен уже должен был закончиться! Где опять носит этого несносного мальчишку?! Ну, если опять решил полетать над городскими крышами... Мало что ли он проводов пообрывал, пока учился в школе?!! Только угроза надеть до самой Академии стреноживающий магию артефакт сумела его унять. Да и от Лукаса уже которую луну ни единого письма. Всё ли с ним в порядке? Потому и Хаул так остро на всё реагирует! Ну, что за дети?! Что один, что другой... Ведь знают, что родители волнуются!..

Вдруг шар вспыхнул, и на его поверхности появилось лицо дежурного.

— Тейлз, Роберт вернулся. Встречайте.

— Наконец-то! — простонал Хаул, вскакивая и впуская сына. Юный омега беспечно что-то насвистывал. — Ты где ходишь???

— Да мы с ребятами в кофейне посидели после экзамена, — отмахнулся Роберт. — Можно подумать, что это противозаконно.

— А хотя бы позвонить дежурному? Там же телефон поставили и кабель от Академии протянули! Чтоб мы не волновались!

— Пап, не шуми так, — поморщился Роберт и взлетел к люку в потолке.

— Что значит "не шуми"?! — возмущённо взлетел и Хаул. Тейлз вдохнул поглубже, набираясь терпения. — Я вообще-то твой отец!!!

— А то, что мы не в закрытом мире живём, — резонно заявил Роберт и поднялся в свою комнату. — И не надо занудствовать, а то не скажу, куда меня распределили на практику.

— Уже??? — вскинулся Тейлз и стремительно поднялся вверх по лестнице. — И куда?

— В Дайнеку. Оттуда как раз пришёл запрос на Стража, хорошо знакомого с полётами. И если моя квалификация их устроит...

— ДАЙНЕКА??? — хором ахнули потрясённые родители и переглянулись.

— Других мест не нашлось??? — с новой силой начал разоряться Хаул. — Ты хоть знаешь, что это за место???

— Конечно, знаю. — Роберт начал переодеваться из формы в обычную одежду. — Это крупный порт с большой проходимостью.

— Вот именно — ПОРТ!!! Ты хоть знаешь, что это за место?..

— Папа, ты мне совсем не доверяешь? — обиделся Роберт, швыряя форменную курточку на пол. — Думаешь, что я идиот? Можно подумать, что в Гизе сплошь тишь и благодать, а дядя Рэдд просто гуляет по улицам от нечего делать?! Это ещё только практика! Вдруг я передумаю и напишу прошение приставить меня к обычным Вратам вроде наших? И если ты сейчас разоряешься, то что будет, если я решу там остаться? Вообще-то я уже взрослый и совершеннолетний! И рано или поздно птенцы улетают из гнезда!..

Хаул вздрогнул, как от удара, и стрелой метнулся вниз. Хлопнула входная дверь, и за окном комнаты мелькнула тень. Тейлз с укором взглянул на сына.

— Именно сейчас.

— Ой! — испуганно спохватился юный омега. — Прости, оми... Что, по-прежнему ничего?

— Ничего. — Тейлз тяжело опустился на верхнюю ступеньку и сгорбился. — И новый ректор отказывается дать доступ к Оку, чтобы хотя бы убедиться, что с нашим сыном всё в порядке. Теперь извиняйся перед отцом как хочешь.

Роберт торопливо переоделся, распахнул своё окно и вылетел наружу. Тейлз вздохнул, собрал разбросанную форму и повесил в шкаф. Он терпеть не мог, когда Хаул и Роберт ссорились. Отец и сын были очень похожи — неудивительно, что мальчик унаследовал дар полёта. Когда они сидели над книгами или газетами и журналами, живо обсуждая что-то интересное, ими нельзя было не любоваться. А вот когда начинали препираться, постепенно переходя на повышенные тона... При виде этого каждый раз становилось больно. Да, Роберт ещё очень молод, кровь кипит, хочется свободы, но и родителей понять можно. Едва не потеряв друг друга однажды, Хаул и Тейлз очень переживали из-за детей и иной раз перегибали палку в своей заботе. Роберта это злило, и с этим ничего нельзя было поделать. Только пережить.

Они вернулись где-то через час — уже тихие и примирившиеся. Заметно усталый Хаул старательно прятал покрасневшие глаза, Роберт шмыгал носом. Примирение вышло не менее бурным, чем ссора. Тейлз положил очередную плату за проход в сейф, убрал журнал регистрации в шкаф и начал набирать воды в чайник.

За чаепитием о ссоре не было сказано ни слова. Зачем? Было и прошло. Роберт бодро рассказывал про последний экзамен, вызвал на лице отца улыбку рассказом про очередные порванные на знаменитой лестнице штаны... Похоже, что зловредный ректор перед уходом на пенсию напоследок обработал лестницу привратной пылью, чтобы и после его смерти хулиганам жизнь мёдом не казалась. Если так и было, то колдовство не выдохнется ещё долго.

Семья уже начала обсуждать, что Роберту стоит взять с собой на практику и где снять комнату, когда снова вспыхнул шар, и Тейлз замер, узнавая старшего сына Рейдена Коллина Фауста. Капитан выглядел очень довольным.

— Здрасьте, дядя Тейлз!

— Фауст! Вы вернулись!!!

— Да, — улыбнулся песочной масти зверь. — Уже подлетаем к вам с северо-восточной стороны. Встречайте.

— А?.. — подскочил к шару Хаул.

— Всё в порядке. Теперь он вернулся надолго. Скоро будем.

Хаул выдохнул с облегчением, и его улыбка стала светлее.

— Хвала небесам...

Минут через пять к пристани пришвартовалось воздушное судно, и все трое кинулись встречать долгожданного гостя, который активно помогал прикручивать трос к причальной пушке. При виде второго сына Тейлз всё-таки всплакнул. Почти год!!! Целый год тревоги!!! Увидев родителей, Лукас кивнул другу, подхватил сброшенный с палубы вещмешок и забросил его себе на плечо. За минувший год он заметно повзрослел, окреп, загорел, курчавые чёрные волосы сильно отросли. Из тощего "волчонка" уверенно вырос красивый альфа.

— Папа, оми! — замахал он рукой. — Привет, братишка!

— Почему не писал?!! — укорил сына Хаул, крепко обняв его. — Мы тут с ума сходим!!!

— Да заняты были, да и как письмо отправить, если там ни одного почтового отделения нет? — фыркнул Лукас, поочерёдно обнимая Тейлза и Роберта. — Новый мир как-никак.

— Ты голоден? — всхлипнул Тейлз, любуясь сыном.

— Не откажусь. Я же обожаю твою готовку.

— А вы? — обратился Тейлз к Фаусту и его брату Кевину. Братья были очень похожи, как и полагалось близнецам.

— Если накормите... — развёл лапами Кевин.

— Ну, конечно. Идём.

На душе обоих Стражей значительно полегчало. В конце концов, какая разница, приёмный ребёнок или родной?! Всё равно любимый! Особенно после всего того, что пришлось пережить, когда он появился в их жизни.

Роберту исполнилось шесть лет, и он уже учился в школе, когда Тейлз во время планового осмотра старого дома обнаружил под полуразваленной лестницей спящего оборванного мальчика. Грязный, лохматый, "волчонок" ужасно испугался омеги, и его удалось успокоить не без труда. Выяснилось, что мальчика зовут Лукас, что он был сыном зажиточного ремесленника, а теперь сирота, на год старше Роберта, сбежал от тирана-дяди, а здесь прятался от городских стражников — украл еду на рынке, ведь никаких денег у него при себе не было. Тейлзу стало ужасно жаль Лукаса. А ещё омега отчётливо чуял, что Лукас удивительно чист для закрытого мира. Мальчик оказался не по-детски рассудительным, и Тейлз решил отвести его к себе домой и хотя бы накормить чем-то приличным. Он понимал, что это чревато очередным скандалом с Ковеном, но чем дольше смотрел на мальчика, тем сильнее прикипал к нему.

Переход через Врата Лукаса совершенно не испугал. Напротив, "волчонок" смотрел на проявление магии с восторгом, что ещё больше покорило омегу. Хаул встретил гостя настороженно, но, выслушав мужа и поговорив с гостем, согласился, что мальчику стоит помочь. Роберт, который к тому времени как раз вернулся из школы, с любопытством поглядывал на Лукаса и даже сам достал для него кое-какую одёжку из сундука.

Лукас как раз доедал — ух и проголодался, бедняга! — когда прибыли гвардейцы, и началось объяснение. Лукас и теперь не испугался — ему успели объяснить, куда он попал. "Волчонок" нервничал только по поводу своей возможной участи — хозяева небесного дома и их сын ему очень понравились. Хаул лично отбыл с мальчиком в Академию и прямо заявил, что готов поручиться за этого ребёнка и взять на себя полную ответственность за него. Ходатайство поддержал Архимагистр Юстас при поддержке Магистра Фомы, и после долгих прений прошение удовлетворили. Лукасу назначили испытательный срок в два года, а до того он жил в приюте, заслужив похвалы воспитателей.

Лукас удивительно быстро прижился в волшебном мире, хорошо учился в школе, сдружился не только с Робертом, но и с другими ребятами. Чистая кровь и не менее чистая душа примирили его с окружающими, которые небезосновательно ожидали проблем, а при воспитании опекунов, а потом и приёмных родителей, из "волчонка" вырос честный и справедливый юноша. Вот только страсть к путешествиям, которую он приобрёл, пока скитался по закрытому миру, никуда не делась. Когда Лукас заканчивал школу, открылись Врата в новый магический мир, и юный альфа напросился в экспедицию по изучению этого нового мира. Отпускали Стражи приёмного сына крайне неохотно. Первая экспедиция завершилась благополучно, потом последовала вторая... Лукас нашёл своё место и чувствовал себя совершенно счастливым.

Рассказов за столом было море. Лукас с восторгом описывал неведомые земли, невиданных зверей и птиц, как они изучали и картографировали местность, а Тейлз не сводил с него глаз, снова и снова вспоминая, каким славным мальчиком тот когда-то был. Да, однажды птенцы улетают из гнезда, да только родителям не так-то просто их отпускать.

Очередной рассказ прервал стук в дверь, Хаул молча впустил понурого друга, а Тейлз с первого взгляда понял, что очередного чуда не случилось.

— Отказали???

Рэдд убито кивнул, хлюпнул носом, пощипывая свой ошейник, и Тейлз обнял его, пытаясь хоть как-то утешить. Может, его верный "пёсик" уже и состоявшийся отец семейства, уважаем на службе, но он так и остался большим ребёнком. Разве что, как когда-то говорил Хаул, перестал суетиться по поводу и без.

— Почему? Почему они отказали? — провыл человек-пёс. — Разве Никки не достоин? Чем он так виноват? Ведь он очень хочет детей!

— Вот гады! — выругался Роберт. — Снова здорово???

Рэдд молча кивнул и снова уткнулся "хозяину" в плечо. Хаул тоже ругнулся, полностью согласный с сыном.

Лукас мрачно поднялся из-за стола и начал развязывать свой мешок.

— Никки дома?

— Угу... — Рэдд уставился на парня, который стремительно переодевался в сменную одежду. — А что ты хочешь делать?

— То, что должен. Если не хотят давать официального разрешения, то к Деймосу их. Сами всё сделаем, и пусть только попробуют помешать! С дерьмом их смешаю!!! Папа, оми, в следующую экспедицию я не полечу, раз такое дело, и я нужен здесь. Надеюсь, что дядя Ким меня поддержит.

— Ты... — ахнул Тейлз.

— Да. Просто поставим их перед фактом и всё. С Никки мы очень хорошо ладим с самого детства, так что... проблем быть не должно.

По крошечной заминке в речи сына Тейлз понял, что Лукас не просто так решился на столь отчаянный шаг. Значит, в прошлый раз не показалось!

Рэдд растроганно вцепился в рукав альфы.

— Ты... ты... Спасибо...

— Не за что благодарить, дядя Рэдд. Если до сих пор не нашёлся человек, готовый бросить вызов этим старым маразматикам, то я это сделаю. Найдётся комната для меня?

— Конечно...

— Тогда я побежал. Никки, наверно, плачет... — Лукас поправил ремень, подтянул шнурки ботинок и выскочил за дверь, провожаемый гордыми взглядами приёмных родителей и брата.

Лукас вышел в Гиз и с удовольствием вдохнул городской воздух полной грудью. Да, он дома.

Город заметно изменился за время его отлучки. Проводов и кабелей над улицами стало больше, конные экипажи уже почти не попадались, всё больше уступая место автомобилям, а у ближайшей газетной точки альфа увидел на передовице заголовок, который сообщал о планах городских властей по началу всеобщей телефонизации — установке уличных автоматов лет через десять-пятнадцать. Где-то прогудел мотор испытательного летательного аппарата на жидкотопливном двигателе, на первые запуски которого они с Робертом бегали смотреть ещё в школе. Магия всё больше уступала место науке, занимая определённую нишу и почти не выходя за её пределы. Вспомнив славные деньки, Лукас помрачнел. Уж не потому ли Ковен отказывает Никки в праве иметь детей? Неужели Архимагистр Юстас не смог привести достойные аргументы? И никто не поддержал?

Весь путь до дома человека-пса и его семьи Лукас думал. И снова думал. Он любил путешествия, жаждал увидеть больше и дальше, но Никки... Этот славный юноша... Нет, всё правильно, пора осесть на одном месте и надолго, а потом будет видно. Не тот случай, чтобы думать только о себе. Да и родители так волноваться не будут.

Вот эта улица, вот этот дом. Небольшой частный дом с пристройкой-мастерской, который Тейлз с лёгким сердцем подарил другу и его семье. Маленький садик, старательно обихаживаемый заботливыми руками Кимберли и близнецов благоухал и пестрил. И каждый раз, как Лукас приходил сюда, эта красота лишь предваряла долгожданную встречу с Никки, который ухитрился покорить его при первом знакомстве.

Лукас ещё только-только поселился в небесном доме, когда к ним пришли поздравить с очередной победой Рэдд и его семья. Тогда-то Лукас увидел Никки в первый раз и был моментально им очарован, хотя самому Никки было всего несколько дней от роду. Лукас до сих пор помнил, с какой гордостью Рэдд показал друзьям своего младшего сына. Тогда Роберт с Лукасом придвинулись ближе, и Лукас увидел остренькое личико с круглыми ярко-жёлтыми глазами и розовым носиком. Головку малыша покрывал лёгкий каштановый пушок, над которым бодро подёргивались два маленьких ушка. Никки возился в своих пелёнках, покряхтывая и зевая, вызвав всеобщее умиление, а Лукас всё смотрел и смотрел на него, ловя едва слышный, но такой чистый удивительный аромат. "Волчонок" зачарованно смотрел на крохотные ручки малыша, ножки, похожие на ноги отца, на коротенький хвостик, торчащий из подгузника. Никки родился таким же, как его отец, и это было настоящее чудо. Особенно из-за того, что он родился... омегой.

Женитьба Рэдда сама по себе была непростой. Ко времени свадьбы Хаула и Тейлза Рэдд и Кимберли стали крепкой парой и начали мечтать о детях. Но надо было получить разрешение на брак в Ковене! Влюблённые подали прошение, которое тут же поддержали Архимагистры Рейнхард и Юстас, а так же два Магистра и несколько младших магов, в том числе будущий Магистр Фома, однако голосование вынесло вердикт — запрет на размножение людей-псов остаётся в силе. Разумеется, Уоррингтоны и Френстоны возмутились, Тейлз и Хаул пустили в ход все свои связи, чтобы оспорить это решение, но ничего не вышло, хотя несколько газет прямо заявили, что это произвол. И тогда друзья решили взять дело в свои руки. Они договорились с Фомой, что когда у Кимберли будет очередная течка, к нему пустят Рэдда на пару ночей, а потом, когда омега забеременеет, просто поставить вредных магов перед фактом. И всё получилось! Пошумев и повозмущавшись, те всё-таки дали разрешение на брак, и Тейлз подарил друзьям дом своих дедушек-артефакторов. Из старой мастерской, кстати, получилась очень уютная художественная студия для Кимберли, в которой омега в последствии нарисовал не одну захватывающую историю в картинках и несколько чудесных полотен, которые теперь висели в городском музее и прекрасно продавались в виде репродукций.

Спустя положенный срок на свет появились здоровые тройняшки-омежки Кари, Миа и Дис. Рэдд был просто на седьмом небе от счастья! Он, когда позволяло время, почти не отходил от своих детей, помогал Кимберли ухаживать за ними... Как бы не зубоскалили завистники и недоброжелатели, из человека-пса получился отличный отец. Потом родился ещё один ребёнок, альфа Дрейк, а когда Френстоны взяли под опеку Лукаса, на свет появился Николас, которого все называли просто Никки.

То, что малыш получится необычным, стало ясно уже на третьем осмотре у Фомы — ему Рэдд доверял больше любых других Целителей, за исключением самого Архимагистра Рейнхарда. Фома даже на небольшом сроке сумел разглядеть, что с ребёнком что-то не так, и договорился о встрече с недавно ушедшим на покой Архимагистром Рейнхардом, который подтвердил его подозрения. Спустя пару лун стало очевидно, что малыш будет таким же, как его отец. Когда Кимберли пришло время рожать, Архимагистры Юстас и Рейнхард решили не отвозить Кимберли в родильный дом, чтобы не привлекать лишнего внимания. Хаул даже отпустил Тейлза поддержать друга. Рэдд до самого конца сидел рядом с мужем, держал его за руку, переживал, а когда увидел младшего сына, то надолго потерял дар речи, как и Архимагистр Юстас, учуяв запах новорожденного. А когда ребёнка обследовал Архимагистр Рейнхард, то тогда-то и выяснилось невероятное.

Едва всему Ковену стало известно, что на свет появился человек-пёс омега, то было созвано экстренное заседание, на котором некто выдвинул предложение забрать Николаса из семьи. За Уоррингтонов тут же вступились те самые люди, что выступали за одобрение их брака, полковник Радклиф немедленно вывез Кимберли со всеми детьми за город, а охранять их осталась решительно настроенная Ребекка. Пока суть да дело, Френстоны места себе не находили от беспокойства, а Лукас подолгу не мог заснуть ночью и плохо слушал учителей в школе — всё думал о Никки. Когда малыша всё-таки решили оставить в семье, "волчонок" почти каждый день навещал его и радовался.

Никки рос здоровым и смышлёным мальчиком. В отличие от отца у малыша не было коготков, а позже, когда начали резаться зубки, молочные клычки получились очень маленькими. Когда Никки начал ходить самостоятельно, то оказалось, что он вполне способен передвигаться прямо, как обычные звери, но мальчик так любил отца, что во всём ему подражал и предпочитал ходить на четвереньках. Никки рано понял, что отличается от других детей, и это его огорчало.

Никки ещё до школы начал учиться грамоте — по историям в картинках, которые рисовал в своей студии Кимберли, а потом делал впечатляющие успехи в школе. Лукас тоже занимался с ним, и мальчики очень сблизились. Их дружба была не совсем обычной, и Хаул как-то в шутку сказал, что Никки, наверно, влюбился в его приёмного сына с первого взгляда — всегда встречает, как будто заранее знал о визите, почти не отлипает, отчего Рэдд даже ревновал слегка, и всегда грустит, когда приходила пора расставаться. Когда Лукас решил уехать, Никки провожал его с улыбкой, а потом проплакал полночи на плече у отца. Он ждал возвращения друга, ловил любые новости, и сам Лукас, как бы увлекательно не было в путешествии, никогда не забывал о Никки.

Когда Никки начал созревать, то узнал печальную новость — ему запретили иметь детей. Скептики из Ковена посчитали, что инфантильный юноша-пёс не сможет достойно заботиться о детях, а отбирать детей у такого оми будет слишком жестоко. Лучше сразу запретить, чтобы потом никто не страдал. Все, кто был знаком с младшими Уоррингтонами, искренне огорчились этому решению Ковена — из маленького мальчика-пса рос очень красивый омежка. Густые мягкие каштановые волосы, ясные жёлтые глаза, светлая улыбка, стройный и грациозный. Настоящий красавец! И эту красоту нельзя передать новым поколениям?! Лукас, когда узнал об этом, ужасно разозлился. И теперь, когда очередная просьба отклонена, альфа решился на то, о чём боялся даже вслух говорить.

Если Никки хочет детей, то они у него будут. Столько, сколько он сам захочет. И скептики из Ковена сами увидят, как жестоко они заблуждаются.

Первым Лукаса встретил Кари — со следами слёз на лице. Омега сразу узнал гостя и слабо улыбнулся.

— Вернулся... Вовремя — ты сейчас очень нужен.

— Как он?

— Плохо. — Кари повёл гостя в дом. — Ничего не ест, из дома не выходит... Работу забросил. К нам уже приходят все, у кого маленькие дети, спрашивают, почему Никки не приходит, мы говорим, они возмущаются... Ведь Никки очень ответственный, как и папа, он умеет ухаживать за малышами! Эти маразматики просто не хотят, чтобы у него были дети! Чего-то боятся? Так признаков иссякании магии нет до сих пор, и тревожиться за полукровок всё ещё рано. Или это месть, и Архимагистр Рейнхард тогда не всех выловил?

— Ничего, дети будут. Я обещаю.

Кари едва не споткнулся.

— Что? Так ты?..

— А вы против? — насторожился Лукас.

— Нет, что ты! — Омега хитро пихнул друга локтем в бок. — Значит, всё-таки решился?

— Рано или поздно это бы произошло, — смущённо отмахнулся альфа. — Вы же сами знаете, как Никки мне... дорог.

— Да, знаем. Вы как будто созданы были друг для друга! Если Никки плакал, то лучше всего его утешали только папа и ты...

Вторым попался Дис и тоже очень обрадовался. Он тут же побежал к младшему брату — сообщить приятную новость. Лукас, разуваясь, окинул взглядом все вешалки и полки в передней и понял, что, кроме главы семейства, все дома. Даже Дрейк здесь! Отпросился что ли?

Никки нашёлся в большой гостиной в окружении оми и братьев. Точно, Дрейк прямо со службы пришёл — на нём всё ещё была форма патрульного-стажёра. Юноша-пёс сидел в большом кресле, сжавшись в узел, и молча всхлипывал. Не так давно Николасу исполнилось двенадцать лет, он был признан вполне взрослым, и пора бы уже признать за ним право решать за себя самому, подумал Лукас.

Боги, какой же он всё-таки...

Увидев Лукаса, Никки перестал шмыгать носом и медленно слез с кресла. Всё ещё предпочитает ходить по-отцовски, невольно улыбнулся альфа, любуясь им. Как же он вырос! Неужели он был тем самым малышом с крохотными ушками и коротеньким хвостиком? С которым ему разрешали нянчиться по выходным, с которым он гулял по городу и в парке? Который всегда так преданно смотрел на него, робко прислонялся и улыбался так, что в груди сжималось, и хотелось обнять и не отпускать? Неужели Истинное Предназначение нашло их через все миры и расстояния? Похоже на то, поскольку со времени их последней встречи, когда Никки вступил в возраст созревания, Лукас не имел близких отношений ни с одним омегой или самочкой — просто не замечал их.

— Лукас... это и правда ты?

— Да, малыш, я вернулся.

Лукас опустился на корточки, и юноша-пёс порывисто повис на его шее. Его аромат начал обволакивать Лукаса, и тот обнял крепче, чувствуя нарастающую дрожь. Знакомую дрожь, на которую отзывалось собственное тело. Да, это оно. Вне всяких сомнений.

— Я всё знаю. И я решил остаться с тобой, раз эти дураки из Ковена так упорствуют. Если ты мне позволишь...

— Конечно! Конечно, я тебе позволю! Я сам этого хочу. И я ждал тебя.

— Дядя Ким, — Лукас обратил свой взор на готового расплакаться от счастья оми. — вы благословите нас?

Никаких лишних слов. Зачем, если все свои, все всё знают?

— Да, — кивнул Кимберли, доставая носовой платок и утираясь.

— Вот и хорошо.

Никки прижался ещё плотнее. Лукас учуял ещё один запах в его букете и понял, что эта ночь станет для них обоих особенной. Не стоит зря терять время — его и так было потеряно слишком много.

Уже ради этого предвкушения стоило бросить свой старый мир и пройти через Врата. Альфа ни о чём не жалел. Нисколько. И если бы его спросили, согласился бы он снова пойти за приёмным родителем, если бы можно было вернуться в прошлое, то ответ был бы "да". Пошёл бы без тени сомнения.

Хаул и Тейлз сидели на пристани, свесив ноги вниз, и смотрели на звёзды и проплывающие мимо облака, в которых периодически пряталась молочно-белая луна.

— Как думаешь, они уже?.. — тихо спросил Тейлз.

— Наверняка, — хмыкнул Хаул. — Ты же видел Кимберли. И Дрейк выглядел очень довольным. И я даже нашему сыну немного завидую.

— Почему?

— Я бы хотел вернуться в тот день и снова провести с тобой первую ночь. Эти ощущения... Это не описать словами. Я бы очень хотел пережить это снова.

— То есть, ты хочешь сказать, что твои ощущения притупились за столько лет? — шутливо нахмурился Тейлз, прекрасно зная, что это не так. Даже после многих лет совместной жизни их любовь не стала слабее, и омега это отлично знал.

— Нет, конечно, но первый раз — это всегда что-то особенное. И, знаешь... мне кажется, что для твоего прежнего мира не всё потеряно. Раз там ещё рождаются такие, как дедушка Мик, оми Рой, наш Лукас, Рон и его родители, то есть шанс всё исправить и без нашего вмешательства.

— Но сколько времени на это уйдёт... — вздохнул Тейлз и прислонился к плечу мужа, чувствуя, как рука Стража обвивает его талию.

— Много, это верно, но то, что наломал Великий Холод, так просто не излечить. Главное, что надежда ещё есть, а уж боги сами сплетут дорогу к лучшей жизни. Её останется только пройти. Быть может, не без ям и колдобин, не без потерь, но её можно пройти. И кто-то обязательно дойдёт.