Омегаверс Истоки

ОМЕГАВЕРС

Истоки

В тяжкую годину выбор всегда нелёгок. Особенно, когда на кону стоят чьи-то жизни. И иногда, чтобы исполнить свой долг и сохранить свет в своём сердце, приходится вываливаться в грязи.

12.03.21г. от нач. ВХ.

— Вот он!

Несколько солдат подтащили яростно рычащего молодого, некогда хорошо одетого, но теперь оборванного, нещадно избитого альфу к пожилому седому жрецу в воронёных доспехах и дорогой горностаевой мантии. Ещё несколько захватчиков едва сдерживали за ошейники крупных лохматых бойцовых псов, яростно лающих на пленника. Жрец поправил капюшон и насмешливо вперился в парня своими угольно-чёрными глазами.

— Так-так-так... Кого я вижу! Неужто сам Пилат Амелиус?! В замке был только он? — деловито обратился жрец к солдатам.

— Да, Ваше Святейшество, если не считать ополченцев и прислугу, которая не принимала участие в бою, — склонился в низком поклоне командир отряда Балтус. В бою за замок Амелиусов его крепко потрепали — он сражался на передовой и первый сорвал фамильный стяг с самой высокой башни. — Похоже, что он намеренно отвлёк всё наше внимание на себя, чтобы остальные успели уйти. Силён, но нас было больше, и он быстро выдохся. И вы велели брать сыновей Амелиуса живьём.

— Отлично, Балтус, отлично!!! Ты и твои бойцы получите обещанную награду, как только мы захватим всю область.

— Служу отечеству и воле Светлейшего, — вновь склонился в поклоне командир, с трудом сдерживая ликование. — Что прикажете делать с пленником?

— Заприте пока где-нибудь и приставьте охрану понадёжнее. Позже я поговорю с ним и попробую выяснить, где сейчас находится его отец со своей армией, а так же люди, которых они укрывали в замке. Пока эти глупцы продолжают нам мешать наводить порядок, мы не имеем права отдыхать.

Пилат только глухо зарычал, и на его искажённом гневом лице ясно читалось презрение.

Весна, если верить старому календарю, уже началась, однако все календари отчаянно обманывали уже почти двадцать лет. Откуда бы не пришла эта напасть, которую уже нарекли Великим Холодом, она принесла с собой неисчислимые беды. Болезни, голод, нивы и пастбища стремительно пустели, и за оставшиеся земли, которые кое-как могли кормить, разыгралась нешуточная резня. Да и соседние страны, тоже страдающие от всевозможных бед, то и дело нападали на границы. Именно тогда Октус Данелий и понял, что пришло его время. Когда-то его предку было отказано в чести возглавить центральное святилище в Аврории, наречь себя Первым среди Равных и возложить на свою голову золотой венец — Совет Архонтов и собрание гильдий предпочли вручить этот титул и практически неограниченную власть над паствой Амелиусам. А всё потому, что Данелии якобы посмели богохульствовать. А в чём, собственно, заключается богохульство? Разве не правильно объявить Перворожденным Адама? Ведь он воин. Как можно называть Перворожденным того, кто совершенно не способен защитить себя самого? И разве не прав был его покойный отец, начав собирать под своими знамёнами впавших в отчаяние, чтобы помочь им выжить? Сейчас не до милосердия Иво, сейчас нужны ярость и мощь Адама, чтобы спасти народ! На Соборе, который был собран вскоре после первых неурожаев, Данелии подали голос в защиту своей трактовки, но это вызвало шквал нападок со стороны других членов Совета, а спустя ещё три года жёсткой экономии случился первый раскол. Часть жрецов, большей частью служители Адама и Рослина, примкнула к Данелиям, оставшихся представителей жреческой братии привёл под свою руку Амелиус, а потом началась война. Империя стонет под ударами чужаков, люди вымирают, и, чтобы отстоять свои земли и спастись, нужны солдаты. Разве нельзя отступить от канонов на время? Ведь это суровая необходимость!.. Нет же, эти глупцы продолжают стоять на своём. Говорят, что часть сторонников Амелиусов всё же решила покинуть родину и отправиться на юг. Ага, как будто там их будут ждать с распростёртыми объятиями! Дикари юга их просто перебьют!

Октус Данелий стоял перед окном замка и смотрел во двор, в котором разминаются его солдаты. Даже с такой высоты слышно, как они порыкивают — звуки разлетаются очень хорошо. Они довольны. Ещё бы — в замке нашлись солидные запасы еды, в том числе зерна и семян! Среди сокровищ, брошенных беглецами, нашлось великолепное оружие, прочные кольчуги, части пластинчатой брони... Многие его воины готовы отдать что угодно, чтобы заполучить эти вещи, и кое-кто получит. Жаль только, что на всех не хватит, и остальным придётся скрипеть зубами от зависти. Ничего, больше будут стараться. Эх, если бы удалось захватить хоть одного мастера-оружейника из тех, кого доставили сюда год назад! Кузнец Гордий, который остался жив после схватки в ближайшей деревне, способен делать только сельскохозяйственную утварь и кое-как чинить поломанные доспехи, но не ковать новые. Впрочем, кузница вполне приличная — нужно только починить горн и восстановить печь. А ещё в окрестных деревнях остались жители, чтобы пополнить ряды на племя. Часть омег, самую лучшую, нужно будет отправить в столицу — пришли известия о новой вспышке чумы, а после последней изрядная часть их собственных перемерла. И работать будет кому, пока альфы сражаются, а беты ведают перестройкой. Интересно, почему армия Амелиуса по-прежнему верна старым порядкам? Ведь еды всё меньше и меньше, а они продолжают свою политику. Солдаты сражаются и умирают, не желая отдавать омег и еду. "Во имя милосердия Иво!.." Какая чушь! Сперва надо выжить, пережить как-то Великий Холод, а потом уже молить о милосердии. В нынешние времена только звериный закон способен дать шанс на спасение.

— Ваше Святейшество, Пилат Амелиус доставлен. — Клерик Руфин с низким поклоном вошёл, чтобы доложить.

— Введите.

Данелий сел на трон Амелиусов, отмечая снова, как удобно и величественно он сделан. Достоин занять место в тронном зале дворца в Викторане! Надо будет перевезти его туда потом. Надо же, не перевелись у них и другие мастера! Чем только кормят и как справляются с голодными бунтами, что все по-прежнему работают и создают такие великолепные вещи?! Трон уже нёс следы ремонта, но едва заметные. Да и сам замок, изрядно пострадавший во время штурма, но ещё сохранивший остатки былой роскоши, заметно изменился. Октус бывал здесь во времена своей юности и помнил совсем другое, а теперь Ранарон лучше приспособлен для изменившейся погоды — единственный уцелевший омега-истопник, трясясь от страха под суровым взглядом Октуса и похотливым Балтуса рассказал, как здесь обогреваются покои и обеденный зал. Очень остроумно и удобно. И трубы, по которым доставляется тепло в комнаты и приёмные покои, ещё не успели ободрать — красивая керамическая, покрытая разноцветной глазурью плитка радует глаз. Надо будет изучить это всё и перестроить свой дворец в Викторане по здешнему образцу, а ещё лучше выстроить новый... Нет, не успеет — годы и заботы стремительно отбирают своё. Но снять чертежи всё же надо — пригодятся его преемникам. И погреба вполне крепкие. В таком замке не одну осаду можно выдержать — осмотр показал, что он идеально приспособлен к бою с осаждающей армией, а так же имеет пару потайных выходов. Вот только самые бешеные солдаты уже начали разносить внутреннее убранство и разводить жуткую грязь. Право победителя осуществлено, три дня на разграбление прошли, а они продолжают ломать! Придётся урезать долю добавок для приготовления пищи. Если так пойдёт и дальше, то замок превратится в банальный хлев для скота, а ведь он планировал основать здесь временную резиденцию, пока не будет захвачен Аврорий. Амелиусы всегда знали толк в красивых вещах, их мастера обставляли замок долго и добротно, вся обстановка несла на себе отпечаток отменного вкуса без показной роскоши, чем нередко грешили многие другие аристократы, особенно пришедшие под руку Данелиев. А теперь... Чудесные фрески уже осыпаются, залы загажены и приходится засыпать пол соломой, чтобы лишний раз не возиться с мытьём — согнутые в три погибели омеги моментально становятся жертвами охочих до утех альф и бет. Убьют ещё кого-нибудь ненароком, а потом воевать будет некому! Стоит сократить часть настоя, добавляемого и в пиво, а то совсем головы потеряют!

Поход на Ранарон планировался уже давно. По последним сведениям, Амелиус спрятал здесь самых ценных мастеров с семьями, вывезенных из приграничных земель сторонников старого порядка, временно устроил их здесь, а сам отправился с миссией по поиску новых союзников. Присматривать за порядком на родовых землях послал своих сыновей. Куда же всё-таки все беглецы подевались? Был ещё один тайный ход, о котором никто из его воинов не знал? И почему Пилат остался в замке? Он мог бы, убедившись, что замок покинул последний беглец, уйти сам, но остался. Странно... Что такого могло остаться в замке, что он практически сдался врагу?

Когда ввели пленника, Октус самодовольно, пусть и слегка натянуто, хмыкнул. Пилат, уже изрядно небритый и пропахший тяжёлым потом, явно успел проголодаться — он тут же принюхался к дразнящему запаху изысканных блюд на резном столике, спасённом клериками от лап мародёров буквально в последний момент, но быстро опомнился и напустил на себя самый независимый вид, какой только смог. А он силён! Даром что молодой ещё и не слишком часто питался так, как должен питаться альфа. Вот что значит "кровь"! И пусть его родители не Истинные, но совместимость у них отменная. Ничего, нужно только поднажать, и Пилат сам отречётся от ереси своей семейки и примкнёт к ним. Альфа есть альфа, а альфы зажиточных семей и аристократов редко себе в чём-то отказывают — суть их такова.

Пилат был старшим сыном Радагаста Амелиуса и его мужа Ливия, последнего отпрыска рода Гея. Октус о самом парне только слышал, причём слышал немало. По рассказам лазутчиков и очевидцев, Пилат был превосходно обучен искусству боя, обладал впечатляющей силой духа. Словом, был достойным потомком Адама. Он уже принял участие в нескольких крупных сражениях, был ранен, однажды даже командовал небольшим отрядом, который почти отбил одну из отжатых у Амелиусов крепостей. И это при том, что ему сейчас всего девятнадцать лет — сражаться он начал в четырнадцать. В замке был ещё его младший брат-омега, которого успели сосватать в клан Валентайн — за старшего сына, Септимуса. Кажется, его зовут Юлий... или Юри?.. Неважно. Говорили, что этот юноша не только красив, но и весьма сведущ в медицине и лечебных снадобьях — его сызмальства обучал сам Парацельс, а этот чистокровка всегда был гением в своей области. Всем было известно, что Пилат очень любит брата... Надо бы обыскать замок ещё раз. Раз Пилат остался, то должна быть достаточно важная причина — за те несколько дней, что их армия стоит здесь, он ни разу не попытался сбежать. Хотя должен был.

Пилат был красив — его внешность отвечала всем древним канонам, пусть он и не успел ещё заматереть. Растрёпанные смолисто-чёрные волосы сияют силой и здоровьем, лицо, заметно худое от частого недоедания, начало зарастать неряшливой щетиной, но полно аристократического величия. Глубокие синие глаза молодого альфы взирали на захватчика бесстрашно и уверенно. Пёс, смирно лежавший у ног Данелия и грызущий крупную кость, поднял голову и предупредительно зарычал, но хозяин одним строгим окриком заставил его замолчать.

— Здравствуй, Пилат. Проголодался? — Октус небрежным жестом пригласил разделить с ним обед, однако Пилат презрительно отвернулся от накрытого стола, мужественно сглатывая слюну. Пёс его совершенно не беспокоил. — Вижу, что проголодался. Сядь, поешь, а мы тем временем побеседуем за чашей хорошего вина. Или ты предпочитаешь пиво?

— Мне не о чем разговаривать с отступником, — огрызнулся Пилат. — Как и делить с ним стол.

— Похвально, но бессмысленно. — Октус взял с широкого золочёного блюда превосходно прожаренную баранью ногу и демонстративно впился в неё клыками. Пилат метнул короткий взгляд на это, проглотил новую порцию слюны и снова отвернулся. — Как и попытки твоего отца отстаивать старые устои. Сейчас это настоящее самоубийство, вы это понимаете? Если мы не отступим от них, то потеряем свои земли и погибнем.

— Но если мы отступим от них, то погибнем позже. — Пилат гордо выпрямился, снова воззрившись на врага. — Ты же знаешь, что именно было заповедано нашим предкам, как только образовалось первое государство и началось Великое Расселение. А вы презрели этот Завет, осквернили нашу кровь! Или ты думаешь, что мы не знаем, что творится в ваших городах? Беженцы приходят и рассказывают. Не так давно мы прознали о судьбе Авраама, которого вы погубили, и это особенно чудовищно, ведь он был священнослужителем! Нашим подданным!

— Ты про того бесноватого омегу, который называл себя служителем Светлейшего? — фыркнул Октус, смачно слизывая с пальцев ароматный жир и с удовольствием отмечая, как жадно раздуваются ноздри пленника. Он голоден... — Помню его. Такой сладенький! И кто вам о нём рассказал?

— Один человек, который чудом спасся из вашей начавшей гнить столицы. Он видел Авраама — Авраам пытался проповедовать даже в плену и был услышан. И это не считая того, что вы, уничтожив его селение, вторглись на нашу территорию! Мой отец и Совет Архонтов согласились на разделение земель, чтобы избежать великой смуты, но то, что вы творите...

— Мы пытаемся спасти наш народ! — жёстко оборвал его Октус, отшвыривая полуобглоданную кость и заметив, как за нею последовал взгляд Пилата. За новой "подачкой" тут же метнулся пёс, схватил в зубы и отбежал за трон, откуда начали доноситься жадное порыкивание и хруст кости. И всё же Пилат даже не дёрнулся. Ничего, скоро всё изменится. И не таких ломали. — Мы вымираем от голода, со всех сторон нападают, крадут наших омег и еду, истребляют наших людей, и мы должны выжить! Нужны люди! Нужны воины, и как можно больше! И пусть часть умрёт, но другая часть выживет, станет сильной и сумеет отстоять наши земли, а там Великий Холод закончится и мы вернёмся к старым законам.

— А если Великий Холод затянется надолго? — Голос Пилата стал тише, а глаза сверкнули убеждённостью. — Не на несколько десятков лет, а на пять или десять веков? Сколько поколений будет выращено на обмане? И как успеет замутиться наша кровь за это время? Об этом вы подумали? А о том, какая смута поднимется, если вы вдруг объявите, что всё это время обманывали своих последователей? Вы начали сжигать старые хроники и родовые книги, объявляя наше учение ложью. Вы уверены, что потом сможете провести обратную перестройку без лишней крови? Начнётся анархия, и она ослабит нас, как сейчас усобицы ослабляют ваши земли. Мы с помощью истинного Закона и памяти о прежних временах пытаемся сплотить людей перед лицом смерти, пытаемся дать им надежду и силы, чтобы пережить Великий Холод, чтобы потом, когда он отступит, снова размножиться и отвоевать те наши земли, что будут захвачены. Чтобы сохранить чистую кровь. Чтобы чистые дети снова воздвигли города и наладили торговлю и ремёсла, а вы своими крамольными речами!..

— То есть вы готовы уступить ворогу то, за что поколения наших предков кровь проливали??? — вскочил разъярённый Октус. — Отдать то, за что отдавали жизни мои предки??? Презреть их подвиги и славу???