Омегаверс Прощай, детство!

ОМЕГАВЕРС

Прощай, детство!

(Салли Ворон-Мариус омега/Дон Берил бета)

Салли склонился над своим листком и сосредоточенно строчил. Последний экзамен — по литературе. Из предложенных тем ему приглянулась только одна — значение классической поэзии в современной культуре. Сам Салли особенно не любил то, что им в школе преподносилось, как классическая поэзия, но из того, что учитель написал на доске, это было самым оптимальным. То, о чём он бы с удовольствием порассуждал... если бы учитель не пресекал подобные дискуссии на корню. В конце концов, литература — это проходной экзамен, а не основной, можно и не стараться угодить... И омежка оторвался по полной программе, цитируя отдельные перлы, которые их заставляли учить наизусть.

— Всё, время вышло. Сдаём, и всем спасибо.

Салли торопливо дописал последнюю фразу, поставил точку и пошёл сдавать свою работу. По поводу оценки за содержание он не задавался — наверняка трояк поставят. А вот по всему остальному меньше не будет точно — за сочинения со стандартными формулировками последние два класса ему ставили четвёрки и пятёрки.

— Провалишься, — злобно шепнул на ухо рыжий альфа Кайл и резко шлёпнул Салли по заднице.

— И не мечтай. — Салли одним метким пинком заставил его взвыть, сгибаясь пополам, положил свой лист на стол экзаменаторов, мечущих громы и молнии, и торопливо выскочил из экзаменационного зала. Всё, за поведение балл точно снизят...

На дворе уже вовсю благоухало лето, и Салли, выбежав на улицу, выдохнул с облегчением. Всё, школа закончена, скоро можно будет с чистой совестью всё забыть и начать новую жизнь...

— Куда это ты так быстро убежал?! А меня подождать? — обиженно воскликнул Дон и обхватил его за талию, притягивая к себе. — Что за дела?

Салли мысленно чертыхнулся. Забыл... То-то другие косятся как-то подозрительно... Значит, надо опять играть тот же спектакль.

— Да... последний экзамен... Засиделся уже...

— Засиделся? Так это можно поправить... — Бета приник к его шее, и Салли пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не выдать своего отвращения, когда язык приятеля прошёлся по коже. Дон всегда так смачно это делал, как будто Салли сладкий, как мороженое или варенье... — Не хочешь сходить куда-нибудь, а? Посидим, а, может, и полежим... — Дон запустил руку под его рубашку и погладил напрягшийся живот.

— Да... мне сначала домой надо... переодеться... и папе сказать, что экзамены закончились. И он меня к обеду ждёт...

— Тогда встречаемся после обеда у кондитерской. — Дон резко развернул омежку лицом к себе и впился в его губы долгим грубым поцелуем. — Я уже дико соскучился... — И легонько сжал ягодицу.

— Я... я не знаю... Скоро вступительные экзамены... Готовиться надо... — выдохнул Салли, как только Дон от него отлип.

— А куда думаешь поступать? — Дон поцеловал его в плечо, расстегнув пару верхних пуговиц и сдвинув ворот.

— В университет... — Салли, скрепя сердце, обхватил его руками. Скорее бы забрать аттестат и свалить отсюда...

— Зачем тебе университет? — возмутился бета. — Тот ещё гемор...

— Я учиться хочу, — упрямо возразил Салли и оттолкнул его, стараясь, чтобы это не выглядело как жест отвращения. Играть — так играть до конца. — Я хочу чего-то добиться, а не ковыряться до конца жизни в грязи.

— Для этого не обязательно в университете торчать. — Дон снова его притянул к себе. Салли бросил косой взгляд на однокашников. Хвала небу, перестали пялиться. Всё, как обычно. Вот и отлично. — Я собираюсь в военное училище поступать... Поехали со мной, а? Я буду учиться, ты куда-нибудь на работу устроишься... поселимся где-нибудь в общежитии... Потом подкопим денег, поженимся... А потом ты мне детишек нарожаешь... и работать будет не нужно...

Омежка вздохнул. Мда, и как только он вытерпел это всё?.. Ну, ничего, чуть-чуть осталось.

— Нет... я учиться хочу. И я поступлю в университет во что бы то ни стало. Так что прости, но сегодня встретиться не получится.

— А завтра?

— Посмотрим. Где я живу, ты знаешь.

Салли решительно высвободился и направился к школьным воротам, переводя дыхание. Он почти чувствовал на своей спине разочарованный взгляд приятеля. "Прости, Дон, но с этим цирком пора завязывать. Я тебе благодарен за всё то, что ты для меня сделал, но так продолжаться больше не может. Мы уже не дети."

— Пап, я дома!

В переднюю тут же выбежал Лексус. В весёленьком переднике, руки выпачканы мукой... Что-то печёт.

— Салли, дорогой!.. Ну, как экзамен?

— Пока не знаю, но итоговый балл будет не ниже четвёрки. — Салли торопливо разулся, позволил папе себя поцеловать, с удовольствием вдыхая его лёгкий цветочный запах. — А папа Майкар всё ещё на работе?

— Да, но к праздничному обеду обещал быть. Пирог как раз поспеет.

— Помочь?

— Не надо, я сам.

— Тогда я в душ и начну готовиться к экзаменам в университет.

— Хорошо, милый. Ты не голоден?

— Потерплю до обеда.

— Может, хотя бы бутерброд с чаем?

— Чуть позже.

— Как хочешь.

Моясь, Салли ожесточённо тёр себя губкой, стремясь смыть следы от прикосновений Дона. Нет, бета не был ему противен... Он даже пах вполне приятно, но весь этот цирк, который они всем напоказ отыгрывают уже второй год, надоел до тошноты. Если бы не острая необходимость срочно навёрстывать учёбу, крепко подзапущенную с шестого класса, Салли бы ни за что не стал это терпеть. Помочь ему мог только Дон, и он же этим спектаклем защищал его от домогательств всех остальных. И с какого такого перепоя боги наделили его таким соблазнительным для большинства запахом, что на него облизывались не только все молодые альфы и беты, но и школьный врач и половина преподавателей, включая завуча и директора?..

Уже в своей комнате Салли, суша волосы полотенцем, ещё раз просмотрел список требуемых для сдачи экзаменов предметов. С математикой у него всё в порядке, нужно только повторить материал за последние два класса, с физикой более-менее — достаточно будет перечитать учебники, с химией тоже ничего... Социология, история... а литература зачем нужна? Можно подумать, что программисты должны будут составлять алгоритмы со стихотворным размером старинных баллад! Кто только экзаменационную программу составлял?!

В окно постучались, и Салли едва не взвыл. Опять?..

— Не куксись, я же по делу. — Дон перемахнул через подоконник и приземлился уже в комнате. — Ты на выпускной идти собираешься?

— Нет. Говорю же, у меня вступительные экзамены на носу. Готовиться надо, потом собираться... — Салли прикрыл окно и задёрнул занавеску. — Заберу аттестат по-тихому...

— Не обижайся, дружище, но придётся пойти. — Дон плюхнулся на его кровать.

Салли чуть поморщился.

— Разуться не дано? Не ты же покрывало стирать потом будешь.

— Ой, прости... — Дон торопливо сбросил с ног растоптанные кеды. — Ну, ты понял?

— С какого перепуга? Школу мы закончили, всё...

— Нет, не всё. Придётся ещё денёк потерпеть. Если я на выпускной приду без тебя, то кто-нибудь догадается, что мы всё это время их за нос водили. И даже те показательные потрахушки, что мы для них в своё время устроили, не помогут. Тебе когда в университет ехать? Через луну? Вот и подумай, что тебе устроят за эту луну и сколько раз. Да и мне не поздоровится.

Салли тяжко вздохнул и сел на стул.

— А притвориться, что мы поссорились...

— И тогда тебя точно где-нибудь подкараулят, когда ты в булочную, например, пойдёшь. Правило действует до тех пор, пока мы встречаемся, а ссора означает, может, и временный, но разрыв. А значит — можно всё.

Салли негромко выругался.

— Значит, выпускной?

— Да, и потом ты свободен, как стая журавлей. Под занавес разыграем какую-нибудь слезливую сценку типа "Всё-таки уезжаешь? Я тебя не забуду... буду ждать встречи..." и всё в таком духе. Это будет означать, что мы не расстаёмся окончательно, что наши отношения сохраняются. Просто разъезжаемся ненадолго. А там может случиться всякое, и даже не подумают, что мы всё это время просто притворялись.

Салли снова вздохнул.

— Ладно. Выпускной так выпускной. Потерплю. Хотя мне это всё уже до смерти надоело.

Дон сел на кровати, скрестив ноги, и печально посмотрел на омежку.

— Салли, неужели я тебе совсем-совсем не нравлюсь?

— Нравишься, но эти условности, с которыми ты свою партию отыгрываешь... Слишком грубо, развязно... Мне это не нравится.

— Если бы я разыграл другой сценарий, то...

— Знаю, ты объяснял.

— Вот и ладно. Может, всё-таки встретимся сегодня? Просто погуляем, можно к озёрам сходить и искупаться... Мы же друзья. Кто знает, когда мы ещё встретимся? Хоть будет что вспомнить...

Бета выглядел таким огорчённым, что Салли ощутил укол совести. Да что это он, в конце-то концов?! Дон так ему помог, а он...

— Ладно, только позже. Скоро папа Майкар на обед придёт — отмечаем мой последний экзамен, потом я заниматься сяду...

— С шесть? Или в семь? Как раз водичка будет тёплая, как парное молоко.

— В семь возле кинотеатра.

— Отлично! — Дон тут же исцелился. — Буду вовремя!

— Ладно, уходи, пока папа тебя не засёк. Он, конечно, знает, что мы только на публику играем, но вряд ли ему понравится, что ты без зазрения совести лазишь ко мне в окно.

Дон с улыбкой обулся, всё-таки притянул Салли к себе, чмокнул в щеку и выскочил в окно на улицу.

— Зас...ец, — проворчал Салли, стирая поцелуй со своего лица. Посидел немного, переводя разговор в голове, приподнял свой матрас и достал пакет с исписанным листком бумаги. Бережно извлёк листок и погладил его. — Только ради тебя, папа. Всё это только ради тебя.

Письмо едва заметно затряслось. Салли знал каждую строчку наизусть... Это письмо — единственное, что у него было от родного папы-омеги, который был вынужден оставить его у Воронов сразу после рождения. Когда Салли прочитал его в первый раз, то что-то в нём изменилось... Лексус, рассказывая про ту осеннюю ночь, всхлипывал, размазывая слёзы по лицу. Решение разыскать родителя созрело очень быстро, но для этого нужно было навёрстывать учёбу. Единственным, кто мог помочь Салли, был Дон, и он же стал щитом между Салли и всеми остальными. Притворяться его любовником было проще, чем терпеть самую настоящую охоту, и Салли терпел. Всё для того, чтобы когда-нибудь встретиться с отцом и посмотреть ему в глаза. Убедиться, что он действительно его любит, как написал в своём прощальном письме.

— Удачи, дорогой... — Лексус пригладил сыну волосы, поправил воротник. — Скоро это всё закончится и у тебя начнётся новая жизнь...

— Да, я знаю. Боги, как же мне всё это надоело, кто бы знал...

— Ничего. — Лексус обнял его. — Зато ты спокойно школу закончил... Потом посмотрим на твой аттестат. Я уверен, что там хорошие отметки. Когда вернёшься?

— Не знаю, — пожал плечами Салли. — Постараюсь не слишком поздно.

Лексус оглядел нарядного сына ещё раз. Он сам шил для Салли рубашку на выпускной и мог гордиться собой по праву — Салли в ней был очень мил.

В дверь постучались. Лексус открыл дверь, и Дон вошёл в переднюю.

— Здравствуйте, дядя Лексус. Здравствуйте, дядя Майкар.

— Здравствуй, Дон. Как надолго уходите?

— Не знаю, но вряд ли Салли захочет остаться до конца.

— Ты присмотри там за ним, — пристрожил подростка Майкар, пыхая трубкой. — Под твою ответственность сына отпускаем. А то я будто не знаю, что иной раз там творится...

— Пока Салли со мной, его никто не тронет, да и течки у него нет. Ни о чём не волнуйтесь.

— Надеюсь.

Ребята спустились с крыльца. Салли обернулся, отойдя на несколько шагов. Лексус стоял у окна гостиной и махал ему рукой. Переживает...

— Отлично выглядишь, Сал, — похвалил Дон, разглядывая приятеля. — Сразу видно, что не просто за аттестатом идёшь...

— Заткнись.

— Не забудь — как только будем подходить к школе...

— Да помню я. Рёбра мне только не помни.

— Не помну.

Школьный двор был украшен гирляндами разноцветных фонариков, а из актового зала доносилась музыка. Салли глубоко вдохнул и прислонился к приятелю, обхватывая его рукой за талию. Дон уже обнял его за плечи, шепча на ухо развязную ерунду, от которой у омежки вовсю горели щёки. Боги, если бы не необходимость, он бы уже врезал как следует...

Не только Дон сегодня был с парой. Многие альфы и беты пришли с партнёрами. Интересно, как они этих бедняг уговорили? Запугали или подкупили? Омеги заметно стеснялись, опасливо косясь на своих партнёров. По слухам, на выпускной кто-нибудь обязательно протаскивал спиртное, а захмелевшие альфы теряли всякий стыд и начинали домогаться внаглую. Беты ещё сохраняли приличный вид, но только в общем зале. Стоит только выйти на минутку... Салли сглотнул. Ему хотя бы приличный во всех отношениях бета достался...

— О, так ты всё-таки с ним пришёл! — Кайл тащил за собой как на буксире испуганного омежку по имени Сорен из параллельного класса. Белобрысый паренёк с откровенной завистью смотрел на сородича, на что Салли только закатил глаза. — А я-то думал, что у вас всё кончилось вместе с экзаменами.

— Нет, не кончилось. — Дон нахально лизнул Салли в шею. — За это время я так к нему привык, что намерен жениться, как только получу профессию и устроюсь на работу. Пожалуй, Салли мне подойдёт.

Со всех сторон засвистели. Салли, уже весь красный, отвернулся.

— Надо же...

— Кто бы мог подумать...

— Ну-ну...

— Ты спятил? — зашипел Салли, едва они вошли в вестибюль. — Какое там "жениться"?!

— Это чтобы они точно от тебя отстали. Говорю же, за то время, пока мы будем учиться, случиться может всё, что угодно. Может, ты себе кого-нибудь найдёшь... или я... А пока ты в безопасности. Считай, что моё заявление — это что-то вроде метки альфы.

— Ты же не потащишь меня в ЗАГС на самом деле?

— А вдруг? — озорно блеснул золотисто-карими глазами бета. Салли ткнул его локтем под рёбра. — Ой... Уже и пошутить нельзя...

— Ещё раз так пошутишь — в глаз получишь сразу!

В актовом зале уже собирались выпускники и преподавательский состав. Трудовик проверял микрофоны и динамики. Дон уверенно потащил Салли к переднему ряду стульев, но омежка заупрямился.

— Да ладно тебе... Просто посидим... — начал уговаривать его Дон. — Это же последний день...

— В первом ряду? Ещё чего! Достаточно и того, что я припёрся сюда!

— Салли, пожалуйста, не упрямься...

— Третий, четвёртый — ещё куда ни шло, но только не первый!

— Салли...

— Никакого первого ряда!

— Ладно, сядем во втором...

— Третий!

— Ладно, пусть будет третий, — вздохнул Дон. — Только сядем вплотную к проходу, чтобы никому не вздумалось тебя по заду шлёпнуть.

Салли плюхнулся на свой стул с самым недовольным видом, уже жалея, что согласился на выпускной. Сидеть у всех на глазах и делать вид, что... Боги, и почему он такой податливый, если просят по-хорошему?.. Дон сел рядом с ним и приобнял, обозначая "свою территорию". Салли скрестил руки на груди и приготовился терпеть банальные нудные пафосные речи. После стольких лет в школе омежка проникся глубочайшим презрением к этой показухе.