02 июня ** года. Город "Г", Микрорайон "Зелёная горка", Государственный Областной Наркологический Диспансер, Отделение Реабилитации ("ГОНДОР") (реал)

Сначала — звук. Неприятный треск, гудение прямо над головой. Шорохи, шаги — не рядом, как будто за дверью.

После — запах. Спирт, хлор, карболка, ещё какая-то химия, медицинские препараты — всё вместе продрало носоглотку, прояснило разум и взбодрило тело так, что она сумела открыть глаза.

Цвет. Сероватый потолок с противно мерцающей трубкой люминисцентной лампы — вот что трещит. Стена, провод, капельница, медицинский столик.

Девушка попыталась привстать... и и обнаружила, что привязана. Её руки были зафиксированы пластиковыми лентами к поручням каталки, на которой она возлежала. К левой вела трубочка капельницы.

Реальность обрушилась на неё. Мерзкие вспышки резали глаза. Запахи выжигали нос. Щелчки и потрескивания лампы раздражали, как скрип тупого ножа по пенопласту. В вену лилась какая-то холодная отрава.

Ощущение беспомощности сводило с ума. Разгоралось ледяное бешенство. Девушка напрягла руки, пытаясь высвободиться... Раздался скрежет. Стяжки жестоко врезались в запястья, ложе просело под лопатками.

Дверь открылась. Вошла толстая тётка в затрёпанном медицинском халате. Девушка мгновенно замерла, наблюдая из-под ресниц. Тётка подошла к ней. Тусклые глаза-щелки под выщипанными и нарисованными бровями, торчащий из вислых щёк мясистый нос, чуб сожжённых перекисью волос из-под белого чепца. Что-то бормоча, тётка оглядела привязанную, повозилась с капельницей, отлепила пластырь и вынула иглу. Булькнуло, запахло спиртом, по сгибу локтя мазнуло холодком. Тётка замерла, наклонившись.

Девушка рискнула открыть глаза. Медсестра нависала над ней, сопя мощным носом над клочком ваты. Её глаза были вытаращены и пусты. Женщина открыла рот, высунула язык и прикоснулась к вате.

Привязанная ощутила позыв тошноты. Алкоголичка, что ли?.. Тётка замычала, прихватывая вату губами. Перевела взгляд на девушку, та замерла. В безумном взгляде была любовь, обожание...

— Госпожа... — промычала женщина. — Приказывайте мне, госпожа... о повелительница...

— Развяжи меня!.. — голос был похож на вороний грай, но тётке он, видимо, был слаще ангельского пения. Или она была так счастлива, что наконец получила приказ. Медсестра тут же принялась возиться с обвязкой левой руки, бормоча своё "госпожа" ломала ногти, одолевая пластик. Её движения замедлялись, глаза закатывались.

— Госпо... — женщина покачнулась и рухнула как подкошенная — прямо на неё. Каталка от толчка сдвинулась с места, женщина упала на пол, но не проснулась.

Привязанная задёргала левой рукой, и всё же сумела освободить конечность. Расстегнула и размотала правый ремень. Крепления ещё двух, охватывающих её торс и бёдра, были где-то вне её зрения, нащупать их она не могла...

Шкряб.

Девушка вздрогнула. Отчаянно нашаривая застёжку ремня под своим ложем, она провела ногтями по металлу каталки, словно по школьной доске проскребла — звук пробирал до мурашек. Но...

Она подняла руку к лицу. Белая краска и... металлическая стружка, снятая слабыми человеческими ногтями? Девушка бросила руку за край каталки и нащупала четыре глубокие царапины. Схватилась за ремень... и жёсткий материал разошёлся, прорезанный кромкой ногтей. Рывок, и он лопнул.

Сев и дёрнув ремень, крепящий ноги, она выдрала его прочь. Спрыгнула, едва не наступив на бабищу, вдруг поняла, что голая под медицинской "распашонкой".

Одежда...

Ничего подходящего не было. Она подхватила тётку на руки... та оказалась лёгкой, как свёрнутый матрац, — и водрузила её на каталку. Обнаружила, что ложе промялось, когда она, тщась освободиться, напрягала руки и продавила спиной толстый металлический лист.

Девушка сдёрнула халат с медсестры. Чтобы бросить ремень через объёмный живот, пришлось его отрегулировать. Тётка плямкнула губами. Кто бы сказал, что это с ней, и сколько она будет такой... вырубленной? Привязав, сочинила подобие кляпа. Выглянула в окно, выходящее в тенистый двор. Похоже, она на втором этаже, вид города... Да это же Зелёнка, район с несколькими медицинскими комплексами!.. Машины, бело-красный крестовый "сайгак" выруливает на стоянку. Над входом... "Областной наркологический"?..

Преодолев брезгливость, девушка надела халат, продела маленькие ступни в безразмерные тёткины пластиковые шлёпки и выглянула наружу. Коридор медицинского учреждения был пуст. Девушка покрутила головой, решая, куда идти. Выбраться наружу... нет, сначала найти свои вещи... хотя бы телефон... позвонить... кому-нибудь?..

Автоматически сунув руку в карман халата, которые загодя обшарила и нашла только мусор и мятную конфетку, — она с изумлением обнаружила телефон. Достала.

На дисплее тонкого смартфона была изображена она сама в полный рост. В больничном халате поверх "распашонки, тапках на босу ногу, с дикими глазами. В верхнем правом углу экрана плавал значок, изогнутый клык с каплей крови. Сбоку ещё кнопки — меч, клык, звезда, свиток, человеческий поясной силуэт, другие... Под тапочками шла строчка вопросительных знаков.

— Введите своё игровое имя, — прочла девушка надпись, сменившую "?????". — Имя... имя...

Она выронила смартфон и схватилась за голову.

Обычное утро, душ, йогурт-мюсли (в животе заворчало). Тявкающий в подъезде Лангольер, перебранка с вредной хозяйкой вредной мелкой собачатины. Поездка до места работы, козёл на БМВ, подрезавший её "малышку" и ещё пальцем у виска покрутивший (куды прёшь блондинка тупая не видишь хозяин дороги едет). Подколки над Ирочкой (истинная блондинка даже не поняла, что это подколки), неловкие подкаты Славика (может быть, кино?).

И то, что было дальше.

Красавчик с фальшивым пистолетом и смертельно опасным телефоном.

Мертвецы, лёд и огонь.

Две девушки, целующиеся в разгромленном банке.

Чертёж на полу, веснушки, смешной рисунок на футболке. Исчезновение.

Растение в кадке, металлическая труба, очень подходящая, чтобы...

— Вы идиоты... куда смотрели... какого чёрта у вас бродит гражданский по территории... да ещё и преступника убивает... как это вообще возможно... сбежал гадёныш... вот где его теперь искать... да я вас... бахать... и в ухо... и в подмышку... и в Красную армию... поперёк... повдоль... отсюда... до Иерусалима!..

Схваченная Светлана всё пыталась вывернуть шею, чтобы посмотреть на убийцу, подвешенного на стену. Зачем его, гадёныша, искать где-то, вот же он? Висит с трубой, вбитой в глаз. И никуда не сбежал.

Девушка посмотрела в другую сторону, она ненавидела оручих начальников. Этот был похож на жабу, втиснутую в мундир. Толстый, расплывшийся и... зеленокожий, он рычал на подчинённых. Светлана думала, что бредит, видя перед собой какую-то маскарадную вечеринку. Люди в странных нарядах, в гриме, кое-кто даже в масках, на удивление достоверных, затопили банк.

Ряженые ставили людей на ноги, щёлкали им в лица вспышками телефонов, дирижировали какими-то светящимися палочками, проводили по лицу материализуемыми из ниоткуда игральными картами... вот только после этих нелепых манипуляций выражения лиц людей на грани истерики — или давно за этой гранью, — разглаживались и замирали, лишаясь всякого чувства. Девушка видела, как ряженые разводили посетителей и персонал банка, рассаживали на уцелевшие скамьи-сидения, отводили в сторонку и велели стоять... и те стояли, вперив в никуда бессмысленные взоры.

Возникли огромные, в метр высотой каменные кубки, похожие на уличные вазоны для цветов. Дирижёрские палочки касались лбов людей, и за ними тянулись светящиеся нити, которые потом стряхивали в гигантские "бокалы".

— Шеф, легенда какая будет? — спросила девушка в чудном платье и голубом парике.

— Как обычно, что-нибудь газовое. В подсобке там баллон рванул, или ещё чего... придумайте, короче.

— Свет с Венеры отразился от верхних слоёв атмосферы и вызвал взрыв болотного газа, — сказал парень в кожаной куртке с торчащими наподобие игл ежа чёрными волосами. На носу у него сидели старомодные очки-велосипеды.

— Ага, в таком духе. Всё, давайте. Здесь оставить только раненых. Тела оформить по несчастным случаям, где-нибудь не здесь, машина сбила, с моста свалился.

— Сосулька с крыши упала и пришибла насмерть, — добавил очкарик.

— Ну да, сосуль... — толстый мотнул головой. — Какая ещё сосулька в июне?!. Совсим з глузду сьихав?!.

— Я пошутил, шеф.

— Дурак ты, Гарик, и шутки у тебя дурацкие. Давай, стирай этой идиотке память... — зелёный махнул рукой в сторону Светланы, та без особого удивления заметила перепонки меж его когтистых пальцев, — всю, чтобы в дурку закрыли, до самого основания, чтобы стала младенцем, ходящим под себя.

Голубовласая девушка резко выпрямилась, с ужасом оглянувшись на них.

— Я пошутил, — шеф улыбнулся широкой пастью. — Ладно, поработай с ней сам, поаккуратней.

Он отвернулся.

— Эй, там, параметры магии сняли? Есть чего передать постам на локах возрождения?

Один из ряженых, возившихся над осколками льда и подпалинами от огненных стрел и плети, обернулся, и Светлана увидела у него на носу шутливые очки, без линз, с пластиковым носом и усами. Он начал что-то говорить, и тут его закрыло от её взора нечто тёмное, девушка подняла глаза и увидела Гарика.

В следующий момент сознание включилось. Реплики, до того звучащие как будто через толстое стекло, моментально обрели смысл. Младенцем, ходящим под себя... до самого основания... в дурку закрыли...

Она заскулила, попятилась, села на попу и попыталась отползти, отпихиваясь ногами. Гарик шевельнул пальцами, и её вдруг вздёрнуло на ноги. Странное ощущение — как будто держали не за что-то, а за всё тело. Парень стащил очки на нос и глянул через них, зелёные глаза вдруг полыхнули алым, и стало темно.

Светлана пришла в себя. Гарик сосредоточенно жал виртуальные кнопки планшета, что-то пролистывая, его совершенно обычные глаза вновь скрылись за стеклами очков. Парень вынул из экрана игральную карту и передал синевласке.

— Теперь заблокировать воспоминания...

Достал другую карту и подвесил её в воздухе. Подцепив за угол, растянул, словно указателем "мышки" на мониторе компьютера. На "видеопроигрывателе" отображался холл банка.

— Ты сидишь на своём месте, — сообщил Гарик, и панорама сместилась так, будто съёмка велась как раз с угловой кассы. Парень обошёл экран, чтобы смотреть на него со стороны Светланы. — Ничего не предвещало...

Пустой холл наводнился людьми. Картинка дёргалась, будто прокручиваясь, возвращалась к исходному. Вот дверь, вырезанная давеча ледяной девушкой, медленно вылетела.

— Да, дверь, — всё бормотал Гарик. — Подсобка рванула... набежали полицейские, врачи, пожарные...

Он рисовал своими словами на экране, сверяясь с оригиналом. Дым из дверей, люди бегут, возникают другие. В пожарных спецовках и касках, с брезентовыми рукавами, в полицейской форме, в белых халатах, с каталками и медицинскими приспособами. У всех вместо лиц были невнятные пятна, и двигались они как марионетки или как персонажи небрежно нарисованного мультфильма.

— Всех раненых перевязали и по больницам... — Гарик раздражённо фыркнул. — Да куси меня дракон!..

На экране мгновенно появилась крылатая ящерица и сам Гарик, как будто удирающий от раззявившей пасть рептилии. Художник сердито стукнул пальцами по дракону, и тот исчез, плюнув в мультяшного Гарика клубом дыма. Следующим прикосновением к экрану Гарик удалил рисунок дымящегося и кашляющего себя.

— Что такое? — удивилась синевласая.

— Странно как-то, память плохо ложится, — мрачно сказал парень. — Отторгается.

— Может быть, ей кто уже правил воспоминания, вот и сопротивление.

— И чё делать? — раздражённо фыркнул Гарик. — Она и спятить может, подумает, что у неё глюки... глюки!..

— Придумал что-то?

Гарик кашлянул.

— Всех по больницам, а тебя... по недосмотру... угостили одним препаратом пожарные, потому что ты надышалась дымом, потом медики ширнули что-то, потому что ты была стукнутой и в истерике... Что же дальше? -"мультипликатор" задумался. — Полицейские. Какой-нибудь громогласный толстый полицейский чин велел привести тебя в чувство, пожелав за каким-то фигом расспросить, что ты видела да что делала, и тебе вновь дали что-то не то. Так что ты просто вырубилась, и тебя увезли в наркологический, где из тебя всё это отфильтруют. О странных видениях, если они у тебя останутся, ты-бу-дешь-мол-чать!.. — в такт словам продирижировал он пальцем, — да, молчать, боясь, что попадёшь в психушку. Больничный, отпуск, надо позаботиться, заметку сделай.

Синевласка сделала заметку, взмахнув рукой перед собой, в руках у неё возник стикер, который она прилепила на воздух.

— Больничный, отпуск, позаботиться, — проговорила девушка, и с жёлтого листка раздался её голос, повторивший три слова.

— Ну, вроде всё. Сейчас молчи, двигайся, выполняй мои приказы.

— ... — Светлана ощутила, как то неведомое, стиснувшее со всех сторон, отпускает её.

— Ты глянь, приказы тоже плохо проходят.

— Ну, слушается же... — сказала синевласка.

— Сесть.

Светлана ощутила, будто её дёрнули за плечи вниз и стукнули под коленки... но сдержалась, и медленно опустилась на пол — по своей воле.

— Встать.

Девушка поднялась на ноги, бессмысленно глядя перед собой. Не моргать, не дышать, не подать знака, что его замена памяти не сработала вовсе, что его приказы не имеют действия...

— Слушается, — сказал Гарик. — Так, подлечи её. Оставь синяки там, ссадины, есть что серьёзное, убери. Скорая уже приехала?

Голубая поводила рукой над телом Светланы, той стоило немалого труда сдержаться, чтобы не выдать себя, когда что-то скрипнуло в рёбрах, и стало горячо. В мозгах прояснилось, рука перестала ныть. Жест над лицом.

— Оставь, оставь мелочи, говорю тебе.

— Ага, а ей потом шрамы и стежки на лице? Нафиг, — к носу словно нагретую в горячем чае ложку приложили, Светлана едва не дёрнулась.

— Хм, и исцелению сопротивляется, — удивлённо сказала синевласка. — Это что получается, она, выходит, уже влипала во что-то такое, и ей и память правили, и лечили?

— Не наше дело, — буркнул Гарик. — Всё, хорош...

Её вывели наружу, врачи — настоящие, приняли Светлану, выслушали внушение Гарика и уложили её на носилки. Напоследок парень велел спать, и вот этот приказ прошёл почти в полной мере. Она ещё ощутила, как её ворочают, что-то вкалывают, привязывают ("судороги, не хватало ещё, чтобы..."), — и всё исчезло.

Светлана пришла в себя на холодном полу. Перед ней словно в ускоренном воспроизведении промотались образы дня, и она вспомнила всё.

Девушка резко села, вздохнула... и замерла. Что-то было не так.

Тяжкое, со всхлипами, дыхание, пульс барабанами в висках, холодный пот... где это всё? Дыхание ровное, сердце хронометром, кожа сухая. Непонимание ситуации, беспомощность, память, сначала предавшая, а потом разом выдавшая "запись" всех этих диких событий... Как должно на это реагировать девушке, которой никогда не случалось побывать в экстремальных ситуациях? Страх, истерика, слёзы... Ничего подобного, из эмоций ледяная злость, и только.

123 ... 242526

↓ Содержание ↓