Птенцы Бедвира-15

Глава пятнадцатая

Он видел: Орния либо не думала о том, что им слишком легко доверились; либо решила, что им просто повезло — и в ней увидели настоящую, выжившую принцессу, а ещё рядом был Лукасов маг Ланти, которого хорошо знали. Поэтому им поверили.

А если и думала — причём если именно так, то он не собирался её разубеждать в обратном: чем она увереннее в себе, тем сильнее магически.

Говорить ей, что доверие к ним, проклятым в королевстве тёмным магам, родилось из иного, он не собирался. И вздохнул, глядя на цепочку, оплетавшую пальцы... Да и зачем? Заклятие дружелюбия, накинутое им на себя, распространялось и на юных магов. Вынужденная необходимость. Он не настолько точный прорицатель, как их малолетняя провидица, но в дремотном видении последней ночи успел запомнить логичную, вообще-то, картинку, хоть и промелькнувшую в трепетном чаянии быть забытой: он и юнцы отвоевали от саранчи один из домов, а люди, только что бок о бок с ними дравшиеся с чудовищами, обернули своё оружие против них — тех, кто им помогал оставаться в живых. Причём с воплем: "Это они! Это они нагнали сюда чудовищ! Смерть тёмным магам!"

Ситуация сбылась, но гораздо мягче увиденного во сне. Набросились на Моргана, после того как юнец в порыве рассказал, что Риннон жива, что он и она похитили своих младших в самом начале страшного вторжения саранчи.

Да... Слишком многое пришлось предусмотреть, решившись идти на чёрную саранчу: и самого врага, и тех, кому хотели бы помочь.

...Он дрался с врагом, защищал беспомощных — тех, кто шёл за ним, и учеников. В этом полубессознательном состоянии, когда тело и в основном руки действовали по инерции событий, ему порой казалось, что он чувствует определённый ритм происходящего — со всем его ужасающим, бьющим по ушам верещанием саранчи и постукиванием её лакированных конечностей; с боевыми или болезненными вскриками людей, грохотом оружия.

И не знал, что можно ещё сделать, чтобы быстрее закончить с саранчой в этом доме и пойти к следующему... Дома эти задерживали воинов. И что творилось в это время во дворце... Бедвир очень боялся, что именно с дворца может начаться погибель для всего королевства. Если учитывать появление старшего принца Стианы у древа смерти.

Новые условия военных действий... Он зациклился на них, а что с того толку?.. Как заставить домашних Морганова дома и подворья поверить, что вне владений их господ безопасно? Здешние, тесно бегавшие за воинами в надежде спрятаться за их спинами, постепенно доводили до злобы даже воинов Эинри, которым они мешали спасать их же — не давая в полной мере использовать оружие.

Не было бы счастья...

Широкоплечий мужчина, в кожаном фартуке, кажется, кузнеца, с трудом отбивался топором и алебардой от трёх тварей. Кажется, он здорово устал, потому как его замахи оружием становились всё тяжелее и замедленнее. А отбивался он от верещащих тварей, прыгавших вокруг него, неподалёку от ворот — родительский дом Моргана по строению был традиционным: во внутренний двор можно было попасть узкой аркой в одном из четырёх корпусов дома.

Задыхаясь от нехватки воздуха — отбивался сразу от двух тварей, мгновенно сменивших недавних троих, Бедвир закричал ближайшему воину Эинри, который на мгновения застыл, опустив уставшие руки с оружием:

— Со мной! — А когда воин кивнул и быстро шагнул к нему, кратким заклинанием уничтожил монстров и добавил, кивнув на мужчину в фартуке: — Его надо выбросить за пределы двора!

От неожиданного сообщения воин замер на месте. Счастье, что ненадолго — сообразил, что имеет в виду тёмный маг.

Одна из трёх тварей, теснивших мужчину в кожаном фартуке к воротам, обернулась на близкий крик.

Ни Бедвир, ни воин, подбежавший к нему, не успели чего-либо предпринять: в звоне оружия и криках арбалетный болт бесшумно врезался в чернеющий пустотой глаз саранчи. Силой выстрела тварь даже откинуло в сторону от ворот, где она и застыла, сдохшая.

— Орния! — одобрительно крикнул Бедвир, резко вскинув руку с мечом в похвале, и на пару с воином Эинри бросился к двум монстрам, которые даже не обернулись на смерть своего... сородича? Трудно подобрать слово, чтобы оценить степень близости сдохшей твари таким же, как она.

— Беру этого! — крикнул воин, подбегая к обернувшемуся на его крик монстру.

Мужчина в фартуке стоял, прижавшись к стене, рядом с высокими металлическими воротами и отчаянно отбиваясь от второй твари.

Пока воин занимался своим противником, Бедвир, недолго думая, прыгнул между мужчиной и тварью, но первый же удар обрушил не на тварь. И не мечом, но ногой ударил в живот человека, вышибая его за ворота.

Тот охнул от ужаса, выронив топор, когда приземлился на булыжники дороги к арке. Но, помня о монстре, с ненавистью глядя на тёмного мага, тут же пополз к упавшему оружию. Алебарду он всё ещё не бросал.

Тёмный маг не торопился убивать тварь, которая рванула следом за мужчиной в кожаном фартуке. А он, видя новое нападение твари, из последних сил, с криком вскочил на ноги и вновь приготовился к отпору. И открыл рот, шарахаясь назад, когда тварь злобно заверещала, бросаясь на невидимую стену между ним и собой! Каждый бросок вперёд, к такой близкой добыче, завершался жёсткой отдачей, когда саранчу резко откидывало от невидимой стены. Но, не замечая, что за её спиной, чуть в стороне, стоит тёмный маг, тварь снова и снова бросалась на стену-невидимку, помня, что человек с топором в руке выглядел уставшим, а значит — уязвимым...

— Морган! Гони живых — к воротам! — рявкнул Бедвир, пронзив двумя охотничьими ножами спину саранчи, которая наконец решила отказаться от лакомой добычи, почему-то оказавшейся недостижимой, и развернулась к нему.

— К воротам! Всех к воротам! — повторил клич Морган, плашмя врезав мечом по плечам ближайшему безоружному родичу, что прятался до сих пор за его спиной, мешая драться с саранчой.

А от ворот, чуть не подпрыгивая, уже махал топором и алебардой огромный кузнец, поверивший наконец в безопасность и хрипло вопивший своим:

— Сюда! Сюда! Эти твари здесь не достанут нас!

Орать, призывая, — одно. А вот как добраться до спасительных ворот...

Где толчками, где — руганью людей передавали от одного воина к другому. Те успевали и уничтожать саранчу, и чуть не пинками направлять перепуганную домашнюю челядь к спасительным замковым воротам. Вскоре во дворе остались лишь тёмные маги с примкнувшим к ним магом-наставником Ланти, девять воинов Эинри и пятеро из дома Моргана, которые, вооружившись тем оружием, что нашли, довольно успешно сражались с саранчой. Из них, насколько понял Бедвир — судя по подготовке и умению драться, двое или трое как раз и были дальними родичами Моргана и его семьи.

Девять воинов Эинри?! Девять?..

Их было десять...

— Орния! — позвал Бедвир, скривившись от осознаваемой потери: воин же! А их-то как раз здесь отчаянно не хватало. — Дым! Лукас, в доме остался кто-то живой?

— Вывели всех! — отозвался Морган, отступая вместе со всеми к тем же воротам, одновременно отбиваясь от тварей.

— Точно?

— Точно!

Что ж, в таком случае, Орнии не придётся создавать сложную структуру дыма, который убивает избирательно и который забирает слишком много сил. Он заглянул в лицо девушки, сумел даже усмехнулся, завидя и на нём облегчение... Он мог бы дать ей волю, чтобы она наполняла дымом каждый двор. Но существовала опасность: Орния могла перерасходовать свои силы.

В следующие секунды чёрный дым Орнии не только заполонил пространство внутреннего двора, но и проник в само здание — видно было, как отдельными дымками из раскрытых окон он изредка проглядывает. Саранча ещё нападала на немногочисленных защитников дома. Но, едва только касалась клубов чёрного дыма — или они её касались, мгновенно падала на мощёную поверхность двора, порой полностью рассеиваясь в особо плотных дымках.

Стоявший рядом с Бедвиром воин Эинри, светловолосый мужчина с необычно тёмной бородкой, будто откликнулся на его мысли, продолжив их бормотанием:

— Так мы не только дворец, но и всё королевство...

И замолк, осёкшись, что собирался высказать совсем не то, что надо бы. Правда, покосившись на тёмного мага, тщательно протиравшего лезвие меча поднятой с земли тряпкой — судя по размерам, недавней юбкой одной из здешних служанок, воин, кажется, решил: несмотря на то что Бедвир — тёмный маг, он всё же не так страшен, как непосредственное начальство, а потому негромко спросил у него:

— Неужто нельзя вот так вот везде? Сразу? Ну, как...

Он споткнулся на полуслове, прикусив губу и глядя на Орнию: не знал, как назвать девушку. Принцесса? Но ведь... умерла? Девица? Но ведь... принцесса!

А она будто окаменела, стоя посреди двора. И для человека, который магом не являлся, девушка выглядела так, словно она просто наблюдала, как тает в воздухе чёрный дым, вызванный ею. В то время как Орния, чьи губы подчас почти незаметно шевелились, восполняла потраченные силы, собирая их с мертвецов. Как и остальные юнцы, которые воспользовались маленькой паузой и торопливо, пусть внешне и стоя неподвижно, снимали с мёртвых тел остатки дыхания жизни.

Но говорить об этом воину — напоминать, что перед ним тёмные маги. И неизвестно, как он ещё отнесётся к этому сбору сил. А если для него это деяние — беззастенчивый грабёж покойников? А чувствуя на себе ладно даже ещё только неприязненные, а не пылающие ненавистью взгляды, действовать всё равно сложно. Слишком легко сбиться с цели, а значит — со стремления к ней.

Темнобородому воину ответил так, чтобы тот понял главное:

— Эти юнцы слишком мало обучены. Быстро выдыхаются.

Воин покосился на него и неловко спросил:

— А-а... ты?

— А я слишком стар и калечен, чтобы творить магию в полную силу, — пожал плечами Бедвир.

Воин задержал взгляд на лоскутной коже его лица (Бедвир это ощутил так, словно тот грубо ткнул пальцем по незаживающим порезам), а потом снова перевёл взгляд на шумно дышавших юнцов и девушку, невероятно осунувшихся за время, проведённое на подворье Морганова дома. Тихонько покачал головой, то ли жалея о потерянных предполагаемых возможностях, то ли о чём ещё...

Вымотанный Морган вообще согнулся, упершись в колени руками, чтобы отдышаться. Вокруг мальчишки-мага немедленно встали пятеро — трое подростков, двое юношей. Присмотревшись, Бедвир теперь уже полностью уверился: эти пятеро как раз-таки родичи Моргана. Вели они себя, конечно, необычно. Окружить-то они хозяйского сына окружили, чтобы охранять, но тёмный маг то и дело ловил в их глазах огромное недоумение, когда то один, то другой пытались заглянуть в лицо Моргана — наверное, чтобы убедиться, что перед ними и в самом деле сын хозяина. Но ведь погиб?! Неужели...

После созерцания этих взглядов Бедвир то и дело проверял на себе заклятие благорасположения со стороны всех, кто рядом. Не ослабело ли, пока он не потряхивает цепочкой, пропитанной сложным отваром с наговором на него.

Хотя страшнее было, когда он видел ещё во время бойни: у юных магов, которые дрались не просто холодным оружием, но с применением магии, и впрямь почти закончился запас силы, да и артефакты-накопители почти пустовали. Было страшно, что кто-то из юнцов может броситься к трупам — тех, кого не дожрала саранча; либо к самим тварям, чьи тела, дохлые после схватки с людьми, валялись по всему двору. Броситься к мертвецам, чтобы снять с них остатки дыхания жизни, чем и пополнить свои личные силы. Это вроде как безобидный процесс, когда юные маги падают на колени перед трупами и приникают к ним — всего лишь склоняются перед ними, как обычно видно со стороны... Однако... Если бы хоть кто-то из них такое допустил, опять-таки наговоренные на цепочку заклятия на доброжелательность людей к ним не сработают... И за жизни уже самих учеников Бедвир не дал бы и гроша.

Он вспомнил, как во время бойни во дворе Лукас, ослабевший от потери сил, буквально на пару мгновений остановился перед трупами двух тварей, с таким вожделением глядя на них, словно, изголодавшийся, видел перед собой самые роскошные блюда с пиршественного стола. Двор-то уже не первый, а Лукас и ученикам, и учителю известен тем, что не умел тратить силы бережно...

Тогда пришлось кинуться к мальчишке-магу, чтобы тот на глазах у всех не совершил непоправимого. Но ещё ближе оказался Сиджи, который прыгнул к Лукасу и, показалось издалека, ударил его по кисти свободной руки. Бедвир с облегчением выдохнул, когда Лукас сжал кулак с тем, что вложил в его пальцы мальчишка, и его лицо обвеяло секундной расслабленностью, пока он принимал магический запас накопителя Сиджи. Ещё мгновение — и Лукас отвернулся от трупов саранчи, чтобы помчаться к ближайшей твари и убить её.

Так и сейчас... Приходилось не отдыхать после бойни, а следить за учениками, чтобы те не преступили определённой границы, после которой их видели бы только могильщиками и... трупоедами... Бедвир угрюмо опустил голову, вспоминая недавнее прошлое. Но снова поднял глаза в тревоге.

Темнобородый воин тоже наблюдал за юными магами, за тем, как они приходят в себя. И оказался упрямым, а может, и в самом деле пытался как-то по-своему уяснить, как и кто из них может спасти город и его жителей, но при том слабоват, а то и неопытен.

— А сам ты как думаешь? — простецки спросил он у Бедвира. — Чего бы вам не хватало, чтобы... принцесса могла бы сразу посылать свой дым на саранчу?

— Есть два дыма, — не сразу отозвался тёмный маг: ученики, с трудом собрав на расстоянии от трупов нужные силы, начали неуверенно подходить к нему. — Дым, который щадит человека, но убивает саранчу. Это трудный ритуал. Он забирает много сил. А есть дым, который легко натравить сразу на всех, поэтому для него необходимо, чтобы рядом не было людей.

— Хочешь сказать — не будь людей в домах или в усадьбах, мы б сейчас шли быстро? — задумчиво переспросил воин, глядя уже не на двор, а вдаль — туда, где город полыхал пожарами, из-за чего небо над ним, постепенно вечереющее, казалось темнее, чем здесь, на окраине.

Бедвир ответил и на прозвучавший вопрос, и на все те уточняющие, которые наверняка хотел бы задать темнобородый:

— Воинов не хватает. Была бы возможность выводить людей из дома без участия моих юнцов, мы бы не отдыхали — шли быстро бы.

Но темнобородый не унимался.

— А те, в ком уже зреет сей зверь... эти могут пройти вашу защиту, чтобы потом там, на улице, обратиться?

— Нет, — категорично сказал Бедвир. — Наша защита таких не пропустит.

Темнобородый задумался ненадолго, а потом кивнул. Своим мыслям?

— Тогда так. Меня зовут Креван. Мы идём во двор, собираем всех, кто там есть. Выводим. Потом идёте вы — и чистите. Выходите — идём дальше.

— Хорошо звучит, — пробормотал тёмный маг. — Идём. Посмотрим в деле.

Судя по уверенному тону темнобородого Кревана, именно он был командиром маленького отряда, выделенного Дакеем для сопровождения тёмных магов. Именно он и скомандовал своим выходить за пределы освобождённых от саранчи владений.

Мельком оглянувшись на покидаемый двор, Бедвир отметил то, чего не разглядел бы глаз, не вооружённый магией: и человеческие трупы, и коконы или панцири саранчи — словно бы просели, будто они полностью пустотелые и их распластало по земле, раздавило страшным ливнем. Особенно — трупы монстров. Неудивительно. Ученикам, к счастью для Бедвира, всё же неловко было собирать на глазах непосвящённых остаточные эманации человеческих жизней в момент перехода к смерти. Но успели "обобрать" мертвецов, пока стояли на месте, изображая отдыхающих. Как он и учил их...