Rewrite the Stars. Глава 2

Записи:

Вы получаете два варианта за один, так как это канун дня N7 и дебюта истории, но после этого будет выходить по одной главе в неделю. Я надеюсь, что она вам действительно понравится настолько, что вы захотите узнать об этом.....

Текст главы

На мосту всегда происходит самое оживленное движение, когда мы совершаем прыжок через ретранслятор.

Все на этом корабле знают, что пилот может справиться с этим. Блядь, я на корабле всего пару недель, и я не могу представить, что есть что-то, с чем этот пилот не справится. Но вся команда бегает вокруг, как будто они чем-то заняты, когда мы совершаем прыжок. Я думаю, что в основном это из-за спешки, из-за того, что на пару секунд сила тяжести становится немного странной, и кажется, что твои ноги действительно отрываются от земли, прежде чем наступает ощущение падения, как на американских горках.

Блядь, когда я в последний раз каталась на американских горках?

В последнее время я немного занята этим.

Я иду по мостику к кабине пилота, где Джефф "Джокер" Моро выводит нас из сверхсветового полета с ретранслятора и возвращает к нормальной скорости и пункту назначения. Приближаясь, я узнаю Найлуса по силуэту: высокий, с широкими плечами и тонкой талией, как у всех турианцев.

Это заставило меня лениво задуматься, не является ли частью враждебности, которую так много людей испытывают к турианцам, даже сейчас, когда война осталась позади, то, что людям приходится так усердно работать, чтобы обрести ту же форму.

— Шепард, — окликает Найлус, когда я подхожу к нему сзади. Я никогда не привыкну к тому, что он чует мое приближение. Он, конечно, знает об этом, и именно поэтому устраивает из этого шоу.

Я наклоняю голову, чтобы ухмыльнуться и подмигнуть, турианец одаривает меня короткой улыбкой, прежде чем снова принять суровый вид. Я слишком хорошо его знаю, чтобы воспринимать это всерьез.

Кайден Аленко сидит на месте второго пилота, в основном потому, что капитан Андерсон хочет, чтобы экипаж строго соблюдал протокол из-за нашего гостя из "Спектр". Он оглядывается через плечо и слегка улыбается мне. Очень милая улыбка. Жаль, что он такой скучный.

— Как у нас дела? — спросил я.

— Ваш пилот снизил дрейф до полутора тысяч километров, — отвечает Найлус за Джокера. Я не спорю, что на самом деле он не мой пилот. — хорошо. Капитан будет доволен. — С этими словами Найлус разворачивается на каблуках и покидает нас.

— Я ненавижу этого парня, — ворчит Джокер почти сразу после того, как он уходит, вероятно, не подозревая, что турианец все еще может его слышать.

Я не могу сдержать ухмылку, услышав этот комментарий. Я спросила Найлуса после его первых нескольких ночей на борту, почему он был таким серьезным и отстраненным с командой, хотя я знаю его как теплого, забавного и обаятельного турианца. В другой обстановке он, вероятно, понравился бы Джокеру — они могли бы даже стать друзьями. Когда я сказал об этом Найлусу, он ответил, что в этом-то все и дело; ему больше не нравится создавать привязанности, потому что его статус Спектр означает, что он часто переходит из команды в команду, с корабля на корабль.

Я бы не хотел, чтобы кто-то из команды был таким же, как я, и всегда начинал все сначала.

Кайден смеется над Джокером.

— Найлус только что поставил тебе комплимент... за это ты его ненавидишь? — Лейтенант прав, и я чувствую, как у меня выпрямляется спина от легкого запаха ксенофобии в комнате. Есть несколько вещей, которые я ненавижу больше.

— Это был не комплимент, — возражает Джокер. — Ты не забыл застегнуть молнию на комбинезоне, выходя из ванной? Это хорошо. Я только что пролетел полгалактики и попал в цель размером с булавочную головку. Это невероятно. Кроме того, от Спектров одни неприятности. Мне не нравится, что он с нами заодно. Называйте меня параноиком.

На этот раз я смеюсь, в основном от облегчения, что это проявление эгоизма, а не расизма на корабле, который был создан в качестве меры доброй воли между турианской иерархией и военно-космическим флотом Альянса. Однако присутствие Спектра на борту заставило большую часть экипажа нервничать. Должна признать, что даже я не знаю, как относиться к элитным и секретным силам Совета.

Раньше, когда он был просто Найлусом, все было по-другому. Спектр Крайк немного пугающий, и у него есть послужной список, подтверждающий это.

Не помогает и то, что Спектры до сих пор не приняли человека в свои ряды, несмотря на успехи, которых мы добились за короткое время с момента присоединения к большому галактическому сообществу. Еще.

Возможно, у меня есть немного собственного самолюбия, чтобы добавить его команде.

— Ты параноик, — отвечает Кайден, посмеиваясь над пилотом. — Совет помог профинансировать проект "Нормандия". Они имеют право прислать кого-нибудь, кто будет следить за их инвестициями.

Джокер снова усмехается. Я начинаю сомневаться, может ли он начать предложение без этого звука.

— Да, такова официальная версия. Но только дурак верит официальной версии.

— Джокер. — Голос капитана Андерсона по коммуникатору заставляет всех присутствующих выпрямиться. — Доложите обстановку. — Джокер кратко излагает ситуацию, на что я не обращаю особого внимания. — Отлично. Попросите Шепард встретиться со мной в комнате связи через двадцать минут.

— Есть, капитан. Возможно, вам стоит собраться, сэр. Найлус направляется к вам, — предупреждает его Джокер.

Повисает пауза, прежде чем капитан заговаривает снова, его голос становится явно более раздраженным.

— Он уже здесь.

У Джокера, по крайней мере, хватает такта признать свою ошибку.

— Отлично. Ты разозлил его, и теперь я должна с этим разобраться, — поддразниваю я.

Пилот разворачивает свое кресло так, чтобы оказаться лицом ко мне, и из-под его совершенно нерегулярной бороды появляется ухмылка.

— Просто покажите ему свой послужной список, и вам все сойдет с рук, коммандер.

Я смеюсь и подмигиваю ему на всякий случай, прежде чем повернуться и направиться обратно по мосту в том направлении, куда Найлус ушел несколько минут назад. Я планирую направиться в каюту экипажа, чтобы проверить электронную почту на своем персональном терминале, но штурман Прессли громко спорит с инженером Адамсом по коммуникатору, и упоминание имени Найлуса привлекает мое внимание.

Он замечает меня и отрывается от своего занятия, поэтому я замедляю шаг, намереваясь поприветствовать его.

— Коммандер.

Большинство экипажей, с которыми я работал, знают, что я не люблю титулов и помпезности и просто предпочитаю "Шепард". Это не понравилось бы многим другим командирам или капитанам военно-космического флота Альянса, но я просто считаю, что они все слишком чопорные. Прессли и вся команда, возможно, еще не знают меня достаточно хорошо для этого, но, по крайней мере, он пожимает мне руку, а не отдает честь.

— Вы направляетесь вниз, чтобы встретиться с капитаном?

— Да, в ближайшее время.

— При всем моем уважении, мэм... — Я стараюсь не зазнаваться, когда слышу это от человека вдвое старше меня. Ветеран мог бы уйти на пенсию с почестями много лет назад, но мало кто может выполнять свою работу лучше, и он это знает. — Вы нравитесь капитану. Может быть, он скажет вам, что мы на самом деле здесь делаем.

Я хмуро смотрю на него, удивленная тем, что теории заговора Джокера дошли до остальной команды.

— Вы думаете, руководство Альянса что-то скрывает от нас?

Прессли быстро оглядывается по сторонам.

— Если все, что мы должны делать, это тестировать системы скрытности, почему капитан Андерсон за главного? Вы более чем способны на это. И еще есть Найлус. Спектры — элитные оперативники, лучшие тайные агенты. Зачем посылать Спектра — турианского Спектра — на проверку? Что-то не сходится.

— Вы не доверяете Найлусу. — Я стараюсь, чтобы в моем тоне не было никаких признаков желания защитить Найлуса. Я также молюсь, чтобы Прессли доказал, что я неправа, как это сделал Джокер, и что дело не в его расе.

— Мне не нравятся турианцы в целом. В моей семье это принято. Мой дед участвовал в войне Первого контакта и потерял много друзей, когда турианцы напали на нас.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза при мысли о том, что ксенофобия и ненависть — врожденные явления.

— Да ладно, Прессли. Это было почти тридцать лет назад. Найлус и близко не стоял к той войне. — Мне удается взять себя в руки и не напомнить ему, что в той войне люди первыми "ударили" по турианцам.

Прессли кивает, но не выглядит убежденным.

— Я знаю, знаю. Полагаю, от старых привычек трудно избавиться. Было бы проще, если бы они были немного более представительными.

Я прячу ухмылку и просто пожимаю плечами. Он, наверное, обделался бы, если бы я сказала ему, что Найлус — один из самых забавных и обаятельных разумных, которых я когда-либо встречала.

— Эй, мы же не знаем, все ли турианцы такие. В конце концов... Я знаю людей, которые могут оказаться крепкими орешками. — Я приподнимаю брови, но Прессли понимает, о чем я говорю, и хихикает, а его щеки краснеют. Я со смехом похлопываю его по плечу. — Мне нужно встретиться с нашим гостем из СПЕКТР и Андерсоном. Продолжай в том же духе, Прессли.

— Спасибо за беседу, Шепард, — кричит он мне вслед, отчего моя улыбка остается на лице чуть дольше, чем могла бы быть в противном случае.

— Коммандер!

Восторженный крик, который раздается в тот момент, когда я вхожу в каюту экипажа, немного пугает меня и заставляет замереть на месте. Капрал Дженкинс и доктор Чаквас, которая выглядит такой же испуганной, как и я, сидят за столом, который расположен слишком близко, чтобы требовались такие громкие приветствия. Я разговаривала с молодым солдатом всего несколько раз, но, судя по их жестам, они какое-то время служили вместе.

— Дженкинс, доктор Чаквас, — приветствую я их на обычном уровне громкости, подходя к столу, но не садясь. У меня еще есть немного времени до встречи с капитаном Андерсоном, а Карин Чаквас — один из моих самых любимых людей в галактике. Я знаю ее так же давно, как и Андерсона, они вдвоем сыграли большую роль в моем выздоровлении и поступлении на службу. У меня всегда найдется для нее время.

— Я только что получил приказ сопровождать вас при высадке, коммандер, — объявляет Дженкинс, быстро отдавая мне честь, хотя улыбка, грозящая расколоть его лицо пополам, не совсем соответствует правилам.

Я ценю воодушевление солдата, но этот парень выглядит достаточно взрослым, чтобы служить, и его энтузиазм, похоже, растрачен впустую. Чаквас чувствует то же самое, я могу сказать с первого взгляда.

— Это просто вымогательство, Дженкинс. Волноваться не из-за чего.

Дженкинс отмахивается от этого.

— На борту Спектр — турианский Спектр! Эти ребята ни перед кем не отчитываются, так что его бы здесь не было, если бы не что-то серьезное. — Он сияет, с надеждой переводя взгляд с доктора Чаквас на меня и обратно. — Наконец-то мы увидим настоящее действо!

— Я искренне надеюсь, что вы шутите, капрал, — упрекает его доктор Чаквас. Ее взгляд суров, но ей удается придать ему скорее родительский оттенок, чем солдатский. На меня это всегда действовало. — Твои "настоящие действия" почти всегда заканчиваются тем, что я латаю космо пехотинцев в медицинском отсеке.

Я киваю.

— Она права, Дженкинс. Мы никогда не надеемся на случай, если кто-то пострадает, и ты должен оставаться сосредоточенным на своей миссии, какой бы она ни была. А миссия — это просто вымогательство. — Я подчеркиваю последнюю часть и выдерживаю его взгляд.

— Как скажете, коммандер, — небрежно отвечает он, явно не тронутый выговором ни от доброго доктора, ни от меня. Доктор Чаквас преувеличенно вздыхает, и я могу прочесть ее мысли по выражению ее лица. Мальчишка.

Я извиняюсь и направляюсь в дальний конец комнаты, чтобы немного уединиться у своего терминала, и открываю электронную почту для быстрого просмотра. Там, конечно, нет ничего интересного. Я с немалой долей презрения замечаю четыре неотправленных и незаконченных черновика в моем почтовом ящике. Самый длинный — это бессвязный абзац, а в самом коротком просто говорится:

— Я не знаю, что сказать.

Все четыре адресованы Гаррусу Вакариану. После нашей встречи на одну ночь я не раз вспоминала о нем, и не только потому, что познакомилась с ним через Найлуса. На самом деле, когда я подумала о нем прошлой ночью, это было из-за моего вибратора... который на самом деле сейчас мне не помогает.

Этот придурок турианец погубил меня.

Я хмурюсь от этой мысли, размышляя, где бы мне найти хорошего любовника, чтобы забыть его, поскольку написать Гаррусу по электронной почте явно не получится. Я действительно хотела поддерживать связь. Гаррус веселый, обаятельный, умный, с ним так легко общаться... но я чувствую себя так странно, когда пытаюсь.

Как тебе удается поддерживать связь с парнем на одну ночь, о котором ты не перестаешь мечтать, не показавшись при этом совершенно неубедительной или отчаявшейся? И почему он вообще попросил меня поддерживать с ним связь? Вероятно, он точно знал, как это подействует на меня, поскольку это явно было не первое его случайное родео. Что угодно.

Я выхожу из системы с чуть большим усилием, чем это необходимо, и решаю направиться в комнату связи, чтобы встретиться с Андерсоном, даже если приду пораньше. Это к лучшему, потому что я знаю, что произойдет, если я проведу слишком много времени, думая о Гаррусе Вакариане... Боже правый, что за ночь.

Я все еще ругаю себя за то, что подумала о Гаррусе, когда двери в Комнату связи открываются, и меня приветствует его мгновенно ставший таким знакомым голос цвета расплавленного шоколада. Я чуть не спотыкаюсь о собственные ноги.

Найлус смеется над тем, что Гаррус сказал ему как раз перед тем, как я вошла, они разговаривают в видеочате. Я чувствую, как мое лицо мгновенно вспыхивает, и отворачиваюсь, отчаянно желая уйти, прежде чем мне действительно придется встретиться с ним лицом к лицу — даже в электронном виде. — Шепард, — зовет Найлус, ловя меня на этих гребаных турианских сверхчувствах. — Ты не хочешь подойти поздороваться?

— Найлус, — слышу я, как Гаррус тихо бормочет в этом видеочате, его голос звучит как мягкий упрек.

— Я не хотела мешать, — лгу я, разворачиваясь и направляясь вниз по платформе в круглый центр комнаты, где мы окружены экранами разных размеров и назначения. Если я сейчас убегу, то буду выглядеть трусом, а этого просто не произойдет.

Найлус поднимает свой терминал к экрану, на котором Гаррус виден от груди и выше. Я чувствую, как мое сердце неловко подпрыгивает, потому что я совсем забыла, какие у него невероятно голубые глаза.

Воспоминание о том, какими были эти глаза, когда он был внутри меня — так глубоко внутри меня — приходит само собой, и я с трудом сглатываю.

— Привет, Гаррус.

— Шепард, — отвечает он, практически мурлыча. Он слегка покачивается из стороны в сторону, как будто сидит на вращающемся стуле. — Как дела?