Легко ли стать принцессой...

Часть первая

Архун

Этот день не задался сразу. С самого утра. За окном мелкая нудная морось, дочка хнычет — мама одевает как в зимнюю стужу. Мама не хочет слышать и, естественно, нервничает. Вдобавок ночью подморозило, и пришлось долго отскребать лобовое стекло старенького 'Пежо' от злой наледи. Вдобавок кто-то из супер-ответственных закрыл ворота стоянки на замок, и пришлось возвращаться домой за ключом. Вдобавок начальника вздернули на ковре у еще большего начальника — и на планерке он размашисто стучал кулаком по столу, подробно разъясняя принципы 'На работе — работать!' всему отделу...

Обычная жизнь. Серая, скучная, как исписанный листок тетради. Синими школьными чернилами. Утро-день-вечер, вечер-ночь-утро. Аванс, зарплата, супермаркет. Рынок, воскресный огород на тещиной даче, вечерний компьютер. Сергей даже не пытался дождаться вечера — вечер все равно не обещал никаких перемен...

— Наша дочь скатилась чуть ли не по всем предметам! — раздраженная жена встречала прямо на пороге. — А ведь просила сто раз — проверь уроки!

Сергей вздыхал, и начинал раздеваться.

— Вот оно твоё — дай ребенку пространства, пусть привыкает к ответственности... Вылазит боком!

Вообще-то он любил свою семью. Хотя с женой они были полными противоположностями. И не в характерах, где эдакое разночертие дополняет друг друга. А в том, что должно объединять эти самые характеры — интересы, убеждения, мировоззрение, кредо. Взгляд на жизнь... Светка легко заводилась. Быстро остывала. И никогда не сдерживала в себе то, в чем обвиняла весь мир. А мир — был трудным, непробиваемым, и злопамятным. Чтобы жить, надо много работать, чтобы работать — надо много учиться. К неприятностям лучше готовиться загодя. Опасности — на каждом углу. Никогда не верь соседям и коллегам на работе, ибо не знаешь — что на уме. Работа — дерьмо, высасывает все жилы. Клиенты и начальники — враги по определению, каждый думает только о себе. Никто ничего не сделает просто из доброты... Знакомо?

Впрочем — мир отвечал ей тем же.

— Тебя.

Он иногда удивлялся — как они жили вместе? Наверное, из-за того, что Светка все-таки в душе была добрей, чем казалась на первый взгляд. Всегда мирилась первой. Она просто не верила в доброту других людей. Не верила этому миру...

— Тебя! — он не сразу понял, что она протягивает телефонную трубку. — И ботинки сними, сколько воды натекло!

— Кто?

— Дед Пихто! — сунула трубку в руки и убежала на кухню.

И еще — она была просто красавицей, его жена.

— Да? — Сергей отбросил навязчивые мысли и прислонил аппарат к уху. — Внимательно.

— Золотоша Сергей Дмитриевич? — незнакомый голос отдавался непонятным эхом. — Отец — Дмитрий Павлович, бабушка — Ольга Константиновна?

— Да... — удивленно протянул Сергей, — простите... С кем имею честь?

— Прадедушка — Григорий Святославович, пра-пра-дед — Святослав Романович? — не хотело реагировать эхо.

— Не знаю... — начал раздражаться Сергей. — Кто вы?

Телефонная трубка ответила ровными монотонными гудками. Некоторое время еще держал у уха, как будто сквозь гудки мог донестись ответ, потом плюнул и выключил. На полу действительно натекла целая лужа...

— Кто это был? — крикнула с кухни жена.

— Черт его знает, — снял ботинки и скрылся в ванной. — Гоблин невежливый...

Вечер вступал в свою колею. Ужин, воспитательный регламент для дочери, компьютер. Жена жалуется на цены по телефону маме — родственная душа, а Сергей фантазер, далек от реальности, не видит дальше своего носа — а реальность за носом такова, что впору заказывать гроб у гробовщиков...

Все как обычно. И не как обычно. Нехорошо на сердце, будто глупый телефонный звонок поднял давно устоявшуюся муть... Бабушка — Ольга Константиновна. Прадедушка — Григорий Леонидович... Как звали прадеда?

Кажется, покойная бабушка как-то рассказывала — действительно Гришкой. Пра-пра-пра — так далеко познания семейного древа не простирались...

Сергей раскрыл тумбочку и вывалил старые семейные фотографии. Вот она — коричневая, расплывчатая... Кто-то из пра-пра-пра — в военной гимнастерке, еще до войны. Лихие усы, вихрастый чуб, задорные глаза. Надо бы отсканировать, да в комп — все нет времени. Надпись с другой стороны: 'Золотоша С. Р. 1922 г'.С. Р. — Святослав Романович? А я и не знал...

Тогда откуда знают они? Что это вообще было?

'Да что угодно, — тут же поднимается привычный к скептике разум. — Статистическая проверка, к примеру. Делают где-нить в инете семейные древа. Или ревизируют архивы. Или письмо тебя ищет. Старое, желтое, с фронта — от пра-пра-пра... Что угодно!' Разум уверен, разум знает все. Разум найдет логическое объяснение всему, что происходит в мире. Это только душа не любит логику...

Телевизор мельтешил кадрами — джунгли и пальмы, солдаты в камуфляже с закатанными рукавами, дощатые трущобы бедняков — дети копошатся в мусоре, дворцы с бассейнами — загорелые красотки нежатся под зонтиками. Диктор убедительно объясняет: 'Камерун, Лаос, Гватемала, Кипр...'

Это мир. Он логичен?

'Чушь!— в очередной раз отбрасывает мысли в сторону. — Причем здесь мир?'

Твоя работа завтра. Твой балансовый отчет. Жена на кухне. Дочка делает уроки. Надо купить зимние шины для 'Пежо', а денег нет... Это — логично. Таков мир. Таков?

Неожиданный звонок в дверь прервал философские изыскания несогласной с разумом души.

— Сережа, открой! — ничто в мире не остановит Светкины телефонные сетования.

Вздохнул, прошел в прихожую и щелкнул замком — никогда не заглядывал в глазок. Как-то не сочетается с мужским характером. Смелого, уверенного, твердого, бесстрашного... Зря. Снаружи нарисовались несколько крепких мужских фигур — попытался захлопнуть дверь, но не успел... Сильный удар заставил отлететь уверенный бесстрашный характер к стене — затылок вдребезги разнес зеркало, и на глаза навалилась темнота. Истерично закричала Светка, по прихожей звучно загрохотал тяжелый топот...

— Это он?

На лицо брызнули водой. Разум плавал в красной мути, и не хотел выбираться наружу. Волны раз за разом накатывались, покрывая с головой и оставляя боль в затылке. Но зато не было света. И того, что заставляло содрогаться память...

— Что-то не производит впечатления.

Мерзкий, дребезжащий, противный голос. Наверняка принадлежал толстой холодной жабе, с головы до ног покрытой бородавками.

— Составляющие совпадают на 60 процентов, больше не сможет дать никто, — ответил кто-то более молодой. — Проверили все возможности, на Эпсилоне тоже.

Цыпленок. Желторотый цыпленок, выпячивающий грудь. Пробующий петушить хвостик...

— Ладно. Приведите в норму. Сейчас он напоминает мокрую медузу.

Сергей с трудом разлепил глаза. Просторное помещение, толпа людей. Постарался сфокусироваться — рядом на корточках молодой военный, в непонятном мундире, за ним... Бывают же у подсознания верные сравнения — обрюзгший силуэт, толстое лицо в складках, скользкое и гладкое, как у женщины. Маленькие водянистые глаза. Кажется — предмет подобострастия всех остальных...

— Где я?

— Очнулся? — жабоподобный расплылся в улыбке, и тоже присел на корточки — тугой живот сразу закрыл полмира. — Вот и ладушки! Ты у меня в гостях, родненький, любишь гости? Привыкай, придется к многому привыкать... Будешь паинькой?

Сергей напрягся и плюнул ему в лицо — сильный удар тут же откинул голову назад на пол. Все мгновенно пришли в движение — руки прижали к полу, на рот легло мокрое полотенце. Не обращение, как к идиоту, вызвало реакцию — разум заметно притупился на эмоции. А память и боль. Разбитое зеркало и истеричный крик жены... Толстяк отшатнулся, как от пощечины, лицо сразу приобрело брезгливое выражение: — Не хочешь по-хорошему?

Кто-то подал платок, он долго и тщательно вытирал лицо. Потом сверкнул глазами на остальных:

— Ублюдок должен стоять на задних лапках и просить у меня косточку! Еще вчера. У вас нет лишнего времени. Вперед.

Молодой сразу вытянулся:

— Будет исполнено, Ваше величество...

Король? Настоящий? Бред... Сергей снова потерял сознание.

Но до того, как заново окунуться в красную бурлящую муть — успел выхватить один необычный взгляд... Резко контрастировавший с остальным фоном злобы. У пожилого седого военного у стены плескалось одобрение...

2

Бред. Пурпурная мгла наваливалась волнами, пытаясь задавить и размазать на песке, а потом откатывалась назад с звонким плеском, и разрешала минутную передышку...

'Ты фантазер, Сережа, — Светкины глаза светились на фоне дворцов и королевских замков. — Как Иванушка-дурачок. Всегда витал в облаках, всегда грезил о каких-то душах, всегда думал о людях слишком высоко... Реальность другая, милый. В реальности — нет Зой Космодемьянских и Александров Матросовых. В реальности — каждый за себя...'

'Я не хочу такую реальность, — упирался Сергей. — Я хочу верить в людей!'

'Красивые мечты, — грустно усмехалась Светка. — Ибо реальность еще покажет тебе свою суть. Внутреннюю суть себя настоящей...'

Голубые глаза растворялись, и высокие зубчатые башни дрожали в вечернем мареве...

'Светка, подожди!' — бесконечно звал Сергей, но снова накатывалась пурпурная боль, и снова голову захлестывали покрывало непонятной безысходности...

А потом снова пробивались голоса. Чужие голоса.

'Больших параметров совпадения не сможет дать никто', — объяснял молодой тенор, память почему-то вспоминала желтого цыпленка. 'Плевать! — властный бас. Сергей готов побиться об заклад — генеральский глас позолоченного мундира. — Чушь! Я что просил? ЭТО?' 'Больше ничего не было! — оправдывался молодой, — проверили все возможные последовательности — на Эпсилоне тоже...' 'Свои головы лучше бы проверили! — рычал генеральский мундир, — параметры стойкости — не выше среднего! Я тебя зачем посылал, капитан?' 'Найти наследников Дома...' 'Наследников?! — не верил своим ушам пожилой. — Какой хрен нам просто наследники? Ты бы и бабу сюда притащил?' 'Мой генерал...' 'Не просто наследник! Нам нужен властитель! Лидер! Волевой, твердый, жесткий! Которого не сломает ни один хваленый психиатр-живодер-инквизитор, которому можно помочь бежать! Который объединит ашеров, и поведет за собой! Ты не понимаешь?' Молодой все еще пытался оправдываться: 'Он плюнул в лицо королю...' 'Пару раз в жизни и баба плюнет в палача, — зло отмахивался золотой мундир. — Не стальной стержень, капитан, смотри психологическую карту...'

Затем снова накатывалась волна, закрывая горизонт пурпурно-кровавым светом...

В нос ударил резкий запах, Сергей резко открыл глаза — молоденькая девушка держала у носа флакончик. Инстинктивно сморщился...

— Спасибо.

Говорил знакомый молодой военный. Оглянулся — другая комната, поменьше, — пара шкафов, вазы, цветы. Без окон, одна дверь. Он лежал на чем-то, напоминающем диван.

— Будем говорить, или опять плеваться?

Больше никого не было. Девушка быстро собрала сумочку и выскочила за дверь — молодой проводил ее взглядом.

— Где я? — Сергей постарался сосредоточиться. — Что с моей семьей?

— Капитан Эрик Кох,— представился военный, взял стул и подставил к дивану. — С твоей семьей все в порядке — на Земле. Будешь паинькой — сможешь передать им гостинцев...

'На Земле?!!'

— Что это значит?

— Как лучше? — наклонился к нему капитан. — Правду, или то, что легче слышать?

— Правду...

— Хорошо, — кивнул военный. — Ты сейчас — никто. На самом деле, я... и генерал Арман — единственные друзья. Тебя доставили сюда по приказу короля Дагона. Как единственного носителя гена ашеров...

— Зачем? — не выдержал Сергей.

Он не понял ровным счетом ничего. И хотел услышать хоть что-то понятное...

— Ашеров в последние годы все труднее удерживать, все больше разногласий и беспорядков... — военный сморщился: — черт, как объяснить? — потер лоб. — Ашеры всегда были свободным и гордым народом, но... Тысячу лет назад прервалась Энтийская династия, с тех пор и покатилось. Погибла империя, и несгибаемый народ — разбросан по всей земле...

— Где я? — перебил его Сергей.

Похоже, он не умел внятно объяснять. Или что-то ему мешало.

— Этот мир называется Архун. Тысячу лет назад была война. Гоморра, еще остались обширные зоны энтропии. Эта земля восстанавливается. Строится заново...

Сергей не выдержал. Он никогда не был резким парнем, но последние события пробили натуральную брешь в психике. Вскочил с дивана и рванул к выходу — военный не успел сообразить. Распахнул дверь и остановился... Длинный просторный коридор, вьются пылинки в солнечных отблесках — всю противоположную стену занимало громадное окно... Сердце стукнуло раз, другой, и остановилось.

Три солнца переливались яркими, но не слепящими шарами, белоснежные вершины гор подпирали пронзительную синь, по бездонному небу бежали куцые облачка... А внизу, в необъятной дали, виднелась земля... Деревья, похожие на бархатное поле, и седые паутины дорог...

Он растеряно переводил глаза с солнц на землю...

— Восемь тысяч миль, — произнес за спиной Эрик Кох. — Это Альтанг, самый известный научно-исследовательский центр Архуна. Находится на вершине высочайшего пика этой части земли. Если прыгнуть — лететь больше десяти минут...

Сергей в ступоре продолжал смотреть в окно.

— Лучше вернись в комнату. Тебе нельзя бродить, где попало.

— Что происходит? — его начало трясти, как в лихорадке. Язык отказался слушаться, зубы отбивали незнакомый ритм...

— Спокойно! — капитан медленно завел обратно в комнату и закрыл дверь. — Дыши. Глубже. Еще...

— Что происходит?! — начал задыхаться Сергей. Дрожь усиливалась с каждой минутой.

— Объяснил же — Альтанг, — Кох усадил его обратно на диван. — Не Земля.

— Бред!!!

— Как язык, на котором ты теперь говоришь?

Сергей не сразу понял. Но когда дошло — просто закрыл глаза и застонал... Наверное, удар грома в комнате произвел бы меньший эффект, но его сознание просто отказалось больше воспринимать информацию. Просто констатировало, что мысли выскочили из головы, и колени стали ватными... Они же разговаривают не на русском! Это какой-то незнакомый... и очень знакомый... язык. Который он понимает почему-то в совершенстве. Что за слова, произношение? Откуда горло это может? Когда научилось?

— Скрытые возможности мозга, — устало подсказал капитан, как будто прочитав мысли. — Пока спал.

— Так можно выучить все что угодно? — попробовал связно мыслить Сергей.

— Если бы... Пока — вскрывать только то, что есть.

— В смысле? У меня уже был? Где-то в памяти?

— В подсознании, — закруглил научный опрос военный. — Если затронуть генетическую память. Тебе лучше отдохнуть, — он кивнул головой на диван. — Попробуй принять то, что услышал.

Сергей пытался справиться с паникой. Красные волны накатывали одна за другой, вызывая дрожь в руках, но он усилием воли отгонял и пытался успокоиться. Еще не время. Все встанет на свои места...

Но суть не соглашалась. Суть возражала. У сути была масса возможностей возразить — достаточно оглянуться по сторонам. Суть хотела взять свое. Паниковать, кричать и содрогаться. Броситься в омут безнадежности и отчаяния. Суть была сто раз права.