|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Стойбище жужаней представляло собой большую деревню шатров. Те кто в этот ранний час находился вне своих жилищ, отвлеклись от дел, а то и побросав их, глазели на входивших в стан пришлых. Тэлэ и Жу Ланя узнавали, кивали им, но на бредущего за ним нищего в грязных лохмотьях, бросали настороженные взгляды. Появившаяся невесть откуда детвора, галдя, стайкой следовали за ними.
Путь нежданным гостям преградили вышедшие из боковых палаток, трое самоуверенных молодцов. Жу Лань остановился и придержал за рукав старика, когда Тэлэ пошел к вызывающе вставшим на их пути молодым мужчинам. Коротко переговорив с ними, встревоженный Тэлэ вернулся к своим друзьям.
— Что он сказал? — торопливо поинтересовался помощник коронера беспокойно косясь на стоящих местных парней.
— Плохо дело, — тихо ответил Тэлэ. — Пока меня не было, старый хан ушел к великим предкам, его нашли охотники и опознали. Говорят подстрелили на охоте и, якобы люди нынешнего вана, защищая старого вождя, расправились с его убийцей, не дав ему уйти. Теперь белую кошму Выслклшл шатра занял его двоюродный брат в обход старшим родственникам. Это гадкий лживый и трусливый человек и враг ханьцам.
— Смена власти? — устало хмыкнул вымотанный дознаватель уже ничему не удивляясь. Что-то уж очень вовремя все это произошло.
Помощник коронера, как ни в чем нибывало, повел старого бродягу к палатке Тэлэ, которую и раньше занимал. Дознавателю, впервые довелось бывать в варварском жилище, потому он с настороженным интересом разглядывал немудрящую обстановку шатра.
— Кому принадлежит сие жилище? — спросил он Жу Ланя.
— Не волнуйтесь и спокойно отдыхайте. Пока Тэлэ оказывает нам гостеприимство, никто вас здесь не обидит, — заразительно зевнул паренек и, повалившись на первую же кошму, заснул, свернувшееся калачиком.
Укрыв его худенькие плечи войлочным одеялом, дознаватель сел рядом и провалился в глубокий сон.
А когда, проснувшись, открыл глаза, увидел подле себя лицо сопящего во сне Жу Ланя. Оказывается, заснув, он тоже повалился на кошму рядом с помощником коронера. Всматриваясь в миловидное лицо мальчишки, дознаватель никак не мог отделаться от ощущения, что видел его прежде и что эти черты ему знакомы.
Так он мучился, лежа рядом с товарищем по несчастью, пытаясь расшевелить свою память, пока паренек не провел по губам тыльной стороной ладони и дознавателя словно подбросило на месте. Он поднялся, ошеломленно глядя на развалившегося на спине Жу Ланя.
Как он — лучшая ищейка империи не смог сразу распознать в своем спутнике девицу?
А ведь это она подходила к нему в доме увеселений. Он скрестил ноги и задумался.
Все это время она выдавала себя за мальчишку? Зачем? Взгляд дознавателя скользнул по едва заметной девичьей груди и мысли его тут же улетучились.
С усилием он отвел глаза от недозволенного, старательно разглядывая чистую одежду, принятую носить в стойбище, которую им принесли пока они отсыпались. Но снова, помимо воли, глянул на девушку пронзительно и опасно. Она пошевелилась просыпаясь, полные губы шевельнулись и причмокнули во сне.
Дознаватель сжал зубы, справляясь с мужским напряжением. Это надо прекратить.
А помощник коронера, открыв глаза, и, увидев, сидящего над ним осунувшегося старика с серым лицом, поднялся, сладко потянулся и поскреб в спутанных волосах.
— Хорошо спали, господин? — хрипловатым со сна голосом, поинтересовался мнимый Жу Лань.
Дознаватель лишь разглядывал ее, досадуя на себя. Почему не увидел того, что настолько очевидно.
— Как тебя зовут? — спросил дознаватель.
Девчонка недоуменно взглянула на него снизу вверх, наткнувшись на его пристальный взгляд, а его ироничная улыбочка от которой с нее слетела вся беспечность, заставила ее мигом подобраться.
— Господин, вспомните, разве вчера мы не познакомились? — настороженно проговорила она чувствуя неладное, а потому нужно было убраться от этого непонятного человека подальше. — О! Нам принесли чистую одежду! — нарочито бодрым голосом воскликнула Жу Лань, вскакивая со своего места.
Он взметнулся за ней.
— Там... лохань с горячей водой, — кивнул он в сторону раздвинутой ширмы, встав между мнимым пареньком и стопой сложенной одежды, ехидно предложив: — Омоемся вместе, пока вода не остыла?
— Чего?! — попятилась от него Жу Лань, быстро оглянувшись на выход.
"Ну уж нет, так просто сбежать у тебя не получиться," — усмехнулся дознаватель, не отпуская девчонку пристальным взором.
— Нет, нет... я вам лишь буду мешать... — между тем тараторила она, глядя на него испуганно округлившимися глазами, отступая, как ей думалось, незаметно, к выходу из шатра.
— Ну почему же, — говорил он, растянув губы в нарочитой улыбке, ненавязчиво двигаясь за ней. — Наоборот, поможем друг другу, смажем раны и ссадины... Чего ты так испугался? Разве мы не мужчины, нам ли стесняться друг друга?
— Я... я лучше... уступлю вам... мойтесь первым... а вы позовите, когда понадоблюсь... — выход был уже за ее спиной и она приготовилась шмыгнуть в него.
— А ты нужна мне здесь и сейчас, — преградив помощнику коронера путь, дознаватель рукой оперся о столб, нависнув над нею, закрывая ей последнюю лазейку к бегству.
Она съежилась в ловушке его рук словно мышка, глядя на него снизу своими глазищами.
— Как вы узнали?
— Это ты приходила ко мне в бордель?
— Приходила... — не стала отнекиваться она, — но не за тем, что вы подумали.
— А что я подумал? — склонился дознаватель к ее лицу.
— Ой, одежда... я возьму... — как будто вспомнила о насущном, ловко вывернулась она из-под его руки, кинувшись к сложенной стопе вещей. — Нужно разобраться, что кому подойдет.
Но гадкий старик последовал за ней.
— Дай мне, — схватил он одежду с другого конца, которую она уже сграбастала, потянув на себя так, что она чуть не упала к нему в руки.
— Господин, зачем вы меня пугаете? — пожаловалась она, выпустив одежду и быстро отступив.
— Чем же я тебя пугаю? — сладким голосом поинтересовался он, надвинувшись на нее. — Разве ты никогда не прислуживала мужчине, девушка из борделя?
— Я же сказала, что пришла только поговорить... — возмутилась Жу Лань, сверкнув глазищами, отчаянно пытаясь сохранить дистанцию, но дознаватель следовал за ней как приклеенный.
— Говори, я перед тобой, — наступал он, тесня ее за ширму к лохани с водой.
— Да... но после того как...
— ...мы помоемся... — закончил дознаватель, не давая ей отойти от себя.
Так они кружили по палатке, она от него, он за ней, пока девушка не уперлась спиной в злосчастную лохань и зажмурившись, сжалась, когда по обе стороны от нее его руки уперлись в стенку лохани.
— Больше никогда мне не лги, — ровно предупредил дознаватель, отталкиваясь от лохани и отступая, дав ей, наконец, возможность вздохнуть свободно.
— Мойся, — кивнул на исходившую паром горячую воду в лохани, — я подожду снаружи.
Она ответила робким кивеом, скрывая выступившие на глазах слезы. Это хорошо, что напугалась, в следующий раз поостережется врать и играть с ним.
— Но может, все же хочешь, чтобы я остался? — уже уходя, глянул он через плечо.
Она с ужасом замотала головой так, что он вынужден был выйти, скрывая разочарование.
Тэлэ сидел на земле неподалеку, что-то стругая. Дознаватель сжал зубы. Как эти двое посмели дурачить его.
— Ты знал кто на самом деле помощник коронера? — подступил к варвару дознаватель.
— А то! — с широкой улыбкой, щурясь на солнце, поднял к нему плоское лицо Тэлэ. — Ей только не говори, что догадался, а то драться полезет.
— Это должно меня остановить? — едко хмыкнул дознаватель.
— Что? Собираешься дать ей сдачи? — насмешливо парировал варвар.
После того как гости вымылись и сменили одежды, им принесли поесть и войлок, чтобы согреться. Ветер в степи даже летом заставлял кутаться. Дознаватель все оставшееся время провел в шатре, Жу Лань звонко смеялась на улице разговаривая с Тэлэ, не давая дознавателю сосредоточиться на насущном, что ужасно раздражало.
Почему эта притворщица, не стыдящаяся разгуливать чумазым сорванцом, тянет за собой столько эмоций?
Новоявленный ван стойбища где-то к полудню соизволил призвать гостей к себе. О чем и сообщил, вошедший в палатку Тэлэ, которого дознаватель поначалу не узнал. Молодой человек, чья мощь была втиснута в длинный кафтан жужаней, с распущенными волосами, заплетенными у висков в косицы, чинно поприветствовал его по-тански.
Прежде чем поспешить на призыв вана, дознаватель жестом задержав Тэлэ, предупредил:
— Ты ведь еще не доложил, что Хубэй захвачен киданями?
— Доложи я о том, тебя и Жу Лань уже бы не было в живых.
— Как скоро ван прознает, что танская твердыня пала?
— Не скоро, — уверенно ответил Тэлэ. — Ему сейчас не до этого. Он всех своих разведчиков разослал в дружеские жужаням племена, чтоб разузнали, что там думают о том, что он бессовестно захватил власть. Из лазутчиков остался лишь мой отряд, но мои братья будут молчать покуда вы здесь. Я бы и сейчас вывел вас к ханьским рубежам, но...
— Что мешает?
— Разве ты и Жу Лань не собирались непременно осмотреть тело хана Берлага?
Дознаватель слушал рассеянно, думая о своем.
— Пусть Жу Лань когда осмотрит тело, скажет, что Берлага убили кидани. Это склонит вана к союзничеству с Тан, — посоветовал дознаватель.
— Союзник из этого самозванца ненадежный и лживый, — презрительно скривился жужань. — Этот ван снулый и нерешительный, что тухлая рыба. Ты просчитаешься с ним ханец.
— Да и пусть. Нам лишь нужно выиграть время и убраться отсюда живыми.
— Что это ты задумал? — с подозрением уставился на него варвар. — На что подбиваешь Жу Лань?
— На безопасный побег отсюда. Думаешь Нин успокоиться, не найдя меня в Хубэе? Вот пусть Жу Лань и скажет, что хан заколот клинком киданей или убит их стрелой. Без поддержки киданей Нину не выстоять, а киданям без Нина не удержать заставу.
— Ты хорошо придумал, — кивнул косматой головой Тэлэ. — После пира, как стемнеет, выведу вас через Ведьмины топи к ханьской деревне. Никто из людей вана не сунется в те гнилые места. Боятся.
Порешив на этом, оба вышли из шатра где их ждала
Жу Лань, по-прежнему одетая мальчишкой, только уже в жужанские одежды. Ее волосы были убраны в длинный хвост, умытое лицо задорно, глаза лукаво блестят. Быстро же она позабыла его урок.
— Пойдешь со мной, — хмуро наказал ей дознаватель, сразу отметая всякое возражение.
— Да понял я, понял, — огрызнулась Жу Лань, продолжая говорить о себе как о мальчишке.
Может это и к лучшему, что продолжает притворяется, уговаривал себя дознаватель. Но с неприятным чувством видел, что в пареньке зоркие глаза степняков, похоже, уже давно разглядели девушку и только авторитет и сила Тэлэ не позволяли, проявлять к ней открытого интереса.
Как только они за Тэлэ подошли к шатру вана, полог откинулся и наружу выглянул слуга в мохнатой островерхой шапке, жестом подозвав дознавателя, но сразу же подняв руку с раскрытой ладонью, едва за ним двинулась Жу Лань, запрещая ей входить. Как объяснил воззрившемуся на него дознавателю Тэлэ, слуг принято было оставлять у входа.
Скрепя сердце танский чиновник вошел в шатер вождя жужаней.
Собственно жилище вана ничем не отличалось от шатра Тэлэ, только что было больше и мест для отдыха и вещей домашнего обихода в нем не было. Зато напротив входа возвышался помост укрытый белой кошмой и подушками на котором восседал щуплый мужчина с маленькими бегающими глазками, жидкой бородой, длинными тонкими волосами, терявшимися в богатом мехе лисьей шкуры, но совершенно облысевшем теменем. Низкий лоб вана скрывал широкий золотой обруч — знак высокого положения, в котором вану было явно неудобно.
Тэлэ подвел гостя к вождю и тот ревниво оглядел стройного молодого мужчину с жестким, но привлекательными лицом и решительным спокойным взглядом. А густые волосы, что едва удерживались в высоком хвосте, ван воспринял как оскорбление лично себе.
После обязательных вежливых приветствий новому правителю, при которых дознаватель не выказывал и намека на подобострастие, хотя видел, что вану это не по душе, владыка жужаней принялся заверять гостя в своей преданности Тан. Что уж порассказал Тэлэ о новом своем знакомом вану, которого привел в стойбище ранним утром, но этот тщедушный владыка с юркими глазками, открыто подводил разговор к тому, что бы стоящий перед ним столичный чиновник, сам признал его ваном. Но его суетливость не прибавляла ему величия.
К тому же гостя, слушавшего вана с хладнокровным интересом, больше беспокоило, что творится у шатра, чем слова пыжившегося вождя. Он настороженно прислушивался к тому, что происходило у входа.
В конце концов, различив среди возбужденных мужских голосов и смеха, тревожный возглас помощника коронера, он встал и вышел, предоставив Тэлэ объясняться с вождем.
Дознаватель появился из палатки вовремя, когда двое косматых молодцов, схватив девчонку за руки, тащили ее упирающуюся, к ближайшей палатке под открытое неодобрение собравшихся вокруг зевак, не смевших вступиться за пришлого мальчишку.
До этого весьма осторожный и сдержанный в переговорах дознаватель, с ходу налетел на похитителей. Не давая себе труда разобраться в происходящем и остановить развлекающихся молодчиков вежливыми увещеваниями и вескими уговорами, сразу же раскидал их, отбивая своего слугу.
Молодчики привыкшие к миролюбию и даже трусливости всегда покладистых ханьцев, уверенные, что никаких последствий кроме разговоров, не последует, растерялись. Чем и воспользовался ханец и воспользовался весьма жестко, выказав нешуточное умение бывалого воина, когда четверо молодчиков разом кинулись на того, кто посмел порушить их забаву.
На вопли и шумную драку сбежался весь стан и дознавателю пришлось бы туго, если бы не вмешательство вождя. Помедли он еще немного и его племя устроило бы над танским чиновником самосуд. Обругав как следует соплеменников, затеявших свару, вождь напомнил соплеменникам о долге гостеприимства и, что сейчас они поступают не по законам своих великих предков, покушаясь на чужую собственность, роняя тем самым честь степняков. Разве их могучее племя какая-то разбойничья шайка?
Вновь войдя в шатер, где все уже заняли свои места по рангу, дознаватель заметил среди сидящих возле новоявленного вана, Тэлэ и его троих друзей. Немного успокоившийся ван, вновь начал переговоры.
— Но трон не уполномочил меня к столь серьезному шагу, как принятие вашего верноподданичества. Сие должно происходить с ведома и по приказу Сына Неба, — врал дознаватель, понимая спешку вана, пришедшего к власти лишь несколько дней назад. — Но я как ваш гость, — поклонился он по обычаю степняков, прижав ладонь к груди, — не могу не признать вашего величия, о чем непримину доложить императору.
Он знал, что верноподданичество кочевников в Поднебесной принимали без промедления как только они изъявляли готовность служить Сыну Неба, но в этом случае он выигрывал себе время обещаниями, преследуя свои цели.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
