Цикл "Лестница бога"
Ступень 1. Обретение магии
Часть 3. Новый мир.
Обретение магии.
Новый мир
Глава 1
Где-то в недрах императорского дворца...
— Вы сейчас настолько подробно рассказали мне о жизни анклава, господин Шихои, как будто лично там присутствовали.
— Моё присутствие в анклаве вовсе не требуется, мой император — информацию доставляют многочисленные агенты службы имперской государственной безопасности. К тому же пространство анклава заполнено автоматическими следящими устройствами. Вся деятельность кланов Камэни и Лерой находится под нашим неусыпным контролем.
— И каков вывод?
— Мы не обнаружили ничего противозаконного, мой император. В настоящее время оба клана — обычные рядовые кланы империи, каких тысячи. Более того — они прямо-таки до зубовного скрежета идеальны и законопослушны, даже не к чему придраться.
— А как же выставленные империи финансовые претензии?
— Абсолютно законны, мой император.
— То есть империя ещё и должна будет заплатить?
— Совершенно верно, мой император. Империи придётся заплатить, если вы не хотите получить в свой адрес обвинения в грубых финансовых нарушениях, допущенных в отношении ведущих имперских кланов. Совет кланов уже оповещён о сути финансовых претензий и находит их абсолютно обоснованными. Империя действительно не только не выполнила условия договора, но и самостоятельно, по собственной инициативе расторгла его. Нам ещё повезло, что синдикат не потребовал для себя помимо компенсации прямых убытков выплаты штрафов, пени и неустойки, хотя имел на это полное право.
— Оставим финансовые вопросы в покое, пусть ими занимается финансовое управление. Что вы предлагаете мне предпринять против анклава?
— Ничего, мой император.
— Как ничего? А вот у господина Хорукайяни совершенно другое мнение.
— Подозреваю, мой император, что у господина Тинитаро есть личные мотивы для мести клану Лерой. Заодно он не возражает унизить и прибрать к рукам клан Камэни, за счёт которого клан Хорукайяни, по-видимому, мечтает повысить свой клановый рейтинг — место в конце первой сотни их явно не устраивает и они хотят большего. Тут, скорее всего, просто бизнес — ничего личного.
— То есть вы утверждаете, что господин Тинитаро пристрастен?
— Не утверждаю, мой император. Подозреваю. Кстати, я удивлён, что вы, мой император, не подозреваете того же, что и я — достаточно вспомнить, что практически любая встреча тана Рура с таном Тинитаро грозилась перерасти в дуэль.
— Значит, вы предлагаете оставить синдикат в покое... А если мы активизируем сеть внедрённых в клан Лерой шпионов, как мне это настоятельно предлагает господин Тинитаро? У него уже подготовлен план по дискредитации клана Лерой руками засланных в него агентов.
— Хмм... Мой император, я бы назвал этот вариант достаточно непредсказуемым и опасным. Господин Тинитаро, скорее всего, немного заигрался в шпионов и не полностью просчитал последствия своих шагов. Предположим, что у него получится всё, что он задумал, и мы получим определённую власть над входящими в синдикат кланами. Но почему вы думаете, что люди, руководящие этими кланами, глупее вас? Камэни способны по плевку на дороге определить, кто плюнул, а тут в опытные руки исследователей будут предоставлены целые тела, возможно, даже живые. Это сейчас полномасштабные исследования генома у солдат клана Лерой не проводятся, однако так будет далеко не всегда. Тайное станет явным или через двадцать-тридцать сол, когда Лерой решат провести со своими солдатами процедуру омоложения, или значительно раньше, когда этих же солдат задержат за противоправные действия. Потом — сыворотка правды, и информация попадает прямиком в совет кланов. Вы можете спрогнозировать, как поступит совет, когда узнает, что империя сознательно пошла на дискредитацию целого клана? А я не только не могу — я боюсь даже представить последствия подобного шага. В лучшем случае мы получим непредсказуемые волнения в клановой среде по всей империи, однако нельзя исключать вероятность смены правящей династии и гражданской войны. Вы этого хотите, мой император?
— Сыворотка правды незаконна!
— И это говорите мне вы? Мой император, когда доказательства будут получены, уже никого не будет интересовать законность их получения. Максимум, что в этом случае грозит клану — это его руководство сдаст одного из своих людей, выставив это действие как самоуправство отдельных лиц.
— И всё же — что нам делать с синдикатом? Вы предлагаете одно, господин Хорукайяни — совершенно другое...
* * *
Матриарх долгим внимательном взглядом ощупывала стоящего перед ней навытяжку молодого рослого полковника — одного из принятых на службу в клан Лерой десантников. Предварительно она подробно изучила его досье — оно оказалось выше всяких похвал и изобиловало множеством восторженных эпитетов. Молодой человек, носящий красивое имя Рилив, успешно постигал трудную науку управления войсками, начав с самых низов — со звания рядового десантника. Затем — изнурительные сверхурочные тренировки по стрельбе и физподготовке и заслуженное место снайпера. Далее — самостоятельное изучение курсов управления роботом-дроном и место водителя дрона... Следующая ступень — курсы пилота истребителя-штурмовика, которые Рилив освоил в рекордно короткие сроки, занимаясь не только в свободное время, но и по ночам, вместо сна... Затем — самостоятельное изучение литературы по навыкам управления войсками, младшие командирские курсы, командир отделения, взвода, роты, батальона. Впрочем, успехи неудивительны — ведь к поразительному упорству и трудолюбию полковника прилагался коэффициент генома аж в девятьсот семь баллов. Спасибо предкам-клановым...
— Сейчас перед матриархом стоял полковник, который без протекции, собственным потом заслужил свои погоны. И сейчас он собирался сказать ей что-то очень важное... Возможно — действительно важное, раз мужчина попросил присутствия на приёме тана Тувилани. Закрыв и положив на стол личное дело полковника, женщина сказала:
— Тан Рилив, вы просили о личной встрече с матриархом. Я вас слушаю.
— Госпожа матриарх, у меня действительно важная информация. Но, прежде чем сообщить её, я хотел бы попросить вас принять меня в клан Лерой.
— Даже так? У вас серьёзные запросы. Для них есть основания?
— Непосредственные, госпожа. От вашего решения будет зависеть не только моя служба, но, возможно, и сама моя жизнь.
— Вы заинтриговали меня, молодой человек. Я подумаю над вашей просьбой, но всё же сначала хотела бы услышать причину, повлёкшую нашу сегодняшнюю встречу.
— Причина, госпожа матриарх, заключается в следующем: я не сирота — мои родители живы и я знаю своё полное имя. Моё имя — Рилив Хорукайяни...
Звуки этого имени заставили вздрогнуть главу службы безопасности клана, тана Тувилани, однако на неподвижной маске лица матриарха не дрогнул ни один мускул. Единственным признаком неожиданности данного известия явилось гробовое молчание в комнате. Прошло несколько дангов, прежде чем матриарх смогла нарушить это молчание:
— И что же заставило вас, тан Хорукайяни, нарушить данную клану присягу?
— Я не могу, да и не хочу быть шпионом. До этого мне казалось, что я выполняю нужное клану дело, собирая полезную для империи информацию. Однако я ошибался — меня просто использовали в своих целях чиновники из моего клана. Никакой угрозы безопасности империи клан Лерой не представляет, идёт обычная борьба за власть и ресурсы, где я выступаю мелкой разменной монетой. Моя работа не почётна, а подла и низка. Я не собираюсь её выполнять, не хочу быть в клане, который взял на вооружение такие недостойные методы и желаю покинуть клан Хорукайяни. Выйдя из клана, я не нарушу присягу.
— Выйти из клана вы можете только с разрешения матриарха.
— Не совсем так, госпожа. Необходимо или разрешение, или уведомление матриарха. Просто вторым способом редко пользуются — те, кто решил самостоятельно покинуть клан, как правило, долго не живут. Для этого в каждом клане имеются специально обученные люди.
— А зачем вам вступление в наш клан?
— Членство в клане Лерой решит для меня главную проблему — оповещение матриарха Хорукайяни о том, что я вышел из этого клана. Если подобный факт озвучите вы — никто не сможет сказать, что матриарх Хорукайяни ничего об этом не знает. К тому же я окажусь под защитой клана — я допускаю возможность собственной гибели, но хотелось бы жить.
— И вы, зная, что можете погибнуть, всё равно решились на встречу со мной?
— Да, госпожа. Повторюсь — быть шпионом я не хочу. Тем более что есть возможность принятия вами положительного решения — все эти солы я стремился стать полезным клану Лерой. Здесь со мной обращаются как с человеком, и я в свою очередь рассчитываю оказаться нужным клану. А там... Там меня уже списали в расход, как отработанный человеческий материал. К тому же моё инкогнито не может продолжаться вечно — рано или поздно мне придётся оказаться в клинике Камэни. Хотя бы для того, чтобы пройти процедуру омоложения. Генетическая карта однозначно выявит моё истинное происхождение.
— Хорошо, тан Рилив, я подумаю над вашей просьбой. Но я хотела бы услышать от вас ещё одно — скажите, вы такой в нашем клане один или есть ещё... люди Хорукайяни?
— На этот вопрос я отвечать не буду — не хочу быть не только шпионом, но и предателем. Однако могу сообщить следующее — в клане Хорукайяни нет людей с коэффициентом генома ниже девятисот. У подавляющего большинства клановых этот коэффициент превышает девятьсот шестьдесят. Я прошёл очень тщательный отбор — мой коэффициент один из самых низких в клане. Информация не является секретной, поэтому я вправе её озвучить.
— То есть нам достаточно проверить генетическую карту того, кто с коэффициентом выше девятисот был принят на службу в клан Лерой?
— Прошу вас в случае необходимости официально подтвердить — я этого не говорил.
— Тогда последний вопрос — почему вы, долгие солы находясь на службе у клана Лерой, пришли ко мне только сейчас?
— Только сейчас я получил от руководства клана приказ, который не смогу выполнить по моральным соображениям.
— Можете его озвучить?
— Нет, госпожа матриарх. Пусть я и считаю, что покинул ряды Хорукайяни, но озвучивать ставший мне известным секретный приказ я не стану даже под страхом смерти — это тоже предательство. Какими бы бесчестными я не считал решения руководства собственного клана, однако я давал клятву, нарушать которую не стану.
— А если мы применим сыворотку правды?
— Вы имеете на это полное право в свете того, что я вам рассказал, однако прошу этого не делать — важной для клана Лерой информацией я не владею, мне её просто никто не давал. Разумеется, я понимаю, что дача показаний под действием сыворотки правды не является предательством, так что моя совесть будет спокойна.
— Вам так дорога ваша совесть?
— И честь, госпожа матриарх. Наш инструктор говорит, что честь дороже жизни. Я с ним согласен.
— Хорошо, тан Рилив, можете быть свободны.
Дождавшись, пока молодой человек выйдет из кабинета, женщина спросила у сидящего рядом главы собственной службы безопасности:
— И что, тан Тувилани, мы будем со всем этим делать?
* * *
Он парил высоко в небе, устремляясь от одного восходящего воздушного потока к другому. Яркое солнце заливало мир, искрясь светлыми бликами на проплывающих под его огромными крыльями белоснежных шапках редких облаков. Внизу, от горизонта до горизонта, раскинулась поросшая лесом земля, изрезанная неширокими голубыми петляющими лентами рек. Одна из таких рек прорезала лесной покров и, обогнув невысокий холм, вливалась в небольшой залив, узким изрезанным языком рассекающий побережье материка. Или острова? Далее, за заливом, весёлыми бликами на барашках набегающих волн убегало за горизонт сине-зелёное спокойное море. По морю в сторону видневшихся у берега покосившихся рыбацких хижин двигалось три судна — деревянных, с открытыми, увешанными тяжёлыми круглыми щитами бортами, с простым прямоугольным парусом и высоким форштевнем, украшенным головой дракона. Широко раскинув руки, он спланировал на верхнюю перекладину мачты, чуть не задев маховыми перьями крепящийся к ней парус... Перьями? Ах, да, у него же сейчас не руки, а крылья... Привычным движением сложив их за спиной, он прочно ухватился когтями за перекладину и устремил свой взор в сторону приближающейся береговой кромки.
Вот из туманной дымки, медленно проявляясь одно за другим, начали выплывать небольшие покосившиеся домики и бегающие между ними люди — они явно заметили корабли и сейчас пытались скрыться. Но поздно — у них ничего не получится! Берег быстро приближался, подгоняемый мощными гребками воинов. Отполированные жесткими мозолистыми ладонями весла мерно погружались в воду и выходили из неё в такт остальным вёслам...
Форштевень уже уткнулся в прибрежный песок, весло брошено, и вместо брошенного весла в одной руке привычно оказался тяжёлый, окованный медью и железом деревянный щит, а в другой — топор-клевец на длинной деревянной ручке. Нет, это не топор... Секира. Прыжок — и ноги по колено погружаются в солёную морскую воду. Ещё два шага-прыжка, и вода сменяется мокрым прибрежным песком, на котором отчётливо видны следы пробежавших перед ним боевых товарищей. Надо догонять — ведь впереди уже началась потеха. Слышна ругань обороняющихся, рёв умирающих, визги испуганных женщин...
Вот на него с дубиной в судорожно зажатых руках неумело кидается заросший бородатый мужчина с выражением ярости и обречённости на пожилом измождённом лице. Мокрая прядь волос падает на широко распахнутые глаза. Отчётливо видны обломанные, грязные ногти на сжимающих дубину пальцах. Обманный подшаг, поворот, и топор разрубает плечо мужчины. Коротко вскрикнув, тот роняет дубину и, заваливаясь вперёд, делает шаг, уходя за спину. Но оглядываться на подранка некогда — набегает следующий противник. Этот уже серьёзнее — вооружён пусть плохоньким, но мечом. Принимаем на щит удар, взмах топора... Но топор запутывается в наброшенной на него сетке, и только своевременно выброшенный вверх щит заслоняет лицо от мощного удара трезубца. Полуголый загорелый воин отдёргивает трезубец и сразу же, сделав молниеносный перехват, наносит ещё один удар, уже по ногам. Щит вниз, прыжок... Упавший на песок колизея щит разбрасывает в разные стороны песчинки, но даёт ему необходимые мгновенья для того, чтобы уйти перекатом от неминуемой смерти. Ещё один перекат, разрыв дистанции, и он рывком поднимается, чтобы успеть в самое последнее мгновение заблокировать основанием меча летящий в лицо удар. Меч в руке ощутимо тряхнуло, отсушив ладонь, и в разные стороны разлетелись ярко-оранжевые горячие искры-капли. Несколько раскалённых капель попало на руку, опалив загорелую обветренную кожу болью ожога. Стоящий в десятке шагов от него противник в странном сером балахоне, увидев, что удар не достиг цели, коротко размахнулся и, ощерившись, метнул в него ещё один шар огня, целясь уже не в лицо, а в грудь. Защититься мечом не удавалось — предыдущий огненный шар почти уничтожил оружие, расплавив клинок чуть ли не до рукояти. Поэтому он резко подпрыгнул, пропуская сгусток огня под ногами, и резким движением развёл руки в стороны. Хлопнули кожистые перепонки, ощутив давление воздуха. Мощный взмах, поднявший с земли тучу прелых прошлогодних листьев — и земля с потрясающим кулаками противником начала стремительно удаляться. Он разве умеет летать? По-видимому, да... Резкие мощные взмахи уносили его ввысь, всё дальше и дальше от разгоравшейся на лесной поляне битвы...
