Никогда не прощу! (Чужой свободы господин))

Никогда не прощу.

Там, на дне в моём бокале

Всё мерцает отсвет алый.

Мои губы прошептали:

Хватит, милый, я устала.

Хватит сахара и соли,

Хватит страсти, хватит муки.

За прощанье платим болью?

Значит, жизнь — такая штука.

Мы не сломим все устои,

Наш песок уж очень зыбок.

Я уже не знаю, кто я, —

Такова цена ошибок.

Люди слабы, люди слепы?

Может быть. Но ты ль судья?

Мы с тобой уже нелепы

Бег по кругу: ты — и я.

Думай, глупый, что угодно

Но меня судить не стоит,

Если мне важней свобода,

Чем фальшивый рай с тобою.

Я — любимая игрушка...

Только этого мне мало.

Выбор — слёзы на подушке...

Ухожу, ведь я — устала...

Клара.

Пролог.

Мы стояли ровным строем в гробовом молчании. Только лошади иногда фыркали под странного вида всадниками и нетерпеливо били копытами. Должно быть так. И никак иначе.

Пусть нас мало, но мы должны победить... или погибнуть. Ради свободы, ради будущего без этих тварей, которым поклоняются, которых боятся. Мы — лишь первый шаг на пути мира к свободе. За нами пойдут другие. Наша задача хотя бы слегка подорвать силы врага.

Они стояли напротив. И ряды их были более ровным, более красивыми. Эти бесчувственные твари лучше нас вымуштрованы, лучше готовы к войне. С нами только наши способности. С ними — чудовищная физическая сила и умение отводить глаза. А еще способность быстро заживлять раны. У них было преимущество всегда. И в этой войне тоже. Войне между магами и вампирами.

Говорят, их предводитель обещал, что вампиры этим вечером смогут утолить свою жажду надолго, ведь, как ни крути, а кровь магов такая же на вкус, как и кровь людей.

"Как моя", — подумала я угрюмо. Никто из магов даже не подозревал, что подружка Варда — главнокомандующего нашей маленькой армии — самый обычный человек. Без роду без племени. Никаких магических способностей, даже слабого потенциала во мне нет, зато есть целый арсенал магических амулетов, созданных гномами в недрах горы Атами. Именно благодаря этим своим амулетам, я буду играть ключевую роль в этой схватке.

Моя пегая лошадка фыркнула и слегка подалась вперед. Я нежно потрепала ее по холке. "Потерпи еще чуть-чуть, Лапа, скоро начнется, — я горько усмехнулась. — Только тебе, милая, не придется до самого конца участвовать в сражении. От нас зависит, смогут ли наши товарищи продержаться достаточно долго, чтобы истребить хотя бы часть этих исчадий ада. Но наше сражение еще впереди. Все еще будет. Все будет".

Не зря же я наравне с другими столько времени провела в изматывающих тренировках. Не зря ночевала в грязи и холодных шатрах, мирясь с женскими недомоганиями и слабостями, стирала ноги в кровь, когда приходилось скрываться и прятаться, а на руках плодила многочисленные волдыри от тяжелой работы и оружия. Да, за все эти годы я набила-таки руку. Мышцы стали твердыми. Силы явно прибавилось, но ее было мало для того, чтобы убить хотя бы одного из них!

Я с холодным отчаянием разглядывала огромных вампиров, правителей этого мира, таких равнодушных и спокойных. Даже лошади, казалось, замерли под ними. Эта тишина в рядах врагов вселяла ужас в магов, но мы должны справиться. Слишком долго мы шли к этому, чтобы вот так отступить.

Я едва заметно повернула голову вправо. Губы Варда были сурово сжаты. Я могла лишь догадываться, о чем думает мой друг и псевдо-любовник. Долгие годы он был не только гарантией от нападок на мою честь, но и практически братом. Верным и любимым другом. Знаю, что у него ко мне иные чувства, но могу испытывать к этому сильному магу и блестящему стратегу лишь бесконечную нежность и благодарность. Мой герой. Он до последнего пытался оградить меня от участия в этом безнадежном деле. Но так уж вышло, что мне была отведена одна из ключевых ролей в сражении.

Вдруг вампиры едва заметно оживились. Напряжение разлилось в воздухе, потрескивая, будто в предчувствии грозы. Едва заметно, но этого было достаточно, чтобы мы поняли — скоро начнется.

Откуда-то справа послышался топот копыт, отбивающий четкий ритм. Всадник скакал размеренной рысью. Из-под копыт вороного коня комья грязи летели прямо в других вампиров, но те даже не шелохнулись.

С внезапно проснувшимся подозрением я всмотрелась в статного короля вампиров. Я его никогда не видела, но знала, что он — уже дряхлый старик, проживший даже по вампирьим меркам слишком долго. Но мощное тело этого вампира явно свидетельствовало о молодости и силе. Отлично начищенные доспехи сияли на закатном солнце, ослепляя. Страшная маска остроконечного шлема давала простор воображению, но мне показалось, что в прорезях для глаз мелькнула фиолетовая вспышка. А это значит...

Нет. Не может быть. Мы надеялись на дряхлость старого правителя. На то, что он не сможет, как следует командовать армией. Ведь всем было известно, что вот уже несколько лет он совершал совершенно нелогичные поступки, что давало бы нам некоторое преимущество. А по какой-то причине перед нами его сын и, возможно, он уже стал королем. Я поняла, что на меня накатывает паника. Я кожей ощущала, как горящие фиолетовые глаза рассматривают меня в упор, грозя расправой за то, что десять лет назад я пошла против него.

Почти машинально я сжала черный амулет на потертой цепочке и накрыла свое войско пологом спокойствия. Пожалуй, это самое действенное наше оружие в этой битве. По крайней мере, теперь мы равны вампирам по хладнокровию.

Остановившись точно напротив нас с Вардом, король вампиров кивнул, как бы отдавая дань уважения главнокомандующему вражеской армии. Я чуть слышно чертыхнулась. Откуда он знает? Это немыслимо! Он не может быть все еще настроен на меня. Но как тогда догадался, что именно Вард является главнокомандующим? Маг специально встал в общий строй, отказавшись выезжать вперед. Тем самым он признавал, что мы все равны перед общим врагом. Я старалась не думать о том, насколько даже по внешнему виду мы проигрываем вампирам. Они не только высоки и сильны, но и отлично экипированы. Их добротные латы начищены и более прочны, чем наши жалкие доспехи. На многих из нас вообще не металл, а кожа, как на мне. Только шлем защищает мою голову. К тому же среди нас всего несколько сильных магов. Другие же владеют либо слабой магией, либо непригодной в бою. Кроме меня, среди нас есть еще несколько женщин. И, боюсь, мы тоже не ахти какие помощники, если дойдет до рукопашной. И если нам суждено потерпеть поражение... Лучше бы женщинам погибнуть. Да и всем остальным тоже... Мало кто из здесь присутствующих не знает, что значит попасть в плен к вампирам. А я знаю и не пожелаю такой судьбы никому. Боль, страх и каждодневные лишения, которым мы подвергались все эти годы, ничто по сравнению с пленом. Я вспомнила картину, которую мне пришлось наблюдать на тихой улочке, освещенной голубоватым светом фонаря, и вздрогнула от ужаса. Только не так. Помнила я и Донгон...

Я с неясной тревогой, пробившейся даже через полог, отметила, что солнце опускается все ниже. Безумие давать вампирам такое преимущество, как темнота. Поняв, что пора что-то делать, я резко опустила ржавое забрало на лицо. Правильно истолковав мой знак, Вард перехватил поудобнее копье и направил его острием в сторону врага. У меня был меч, но я не спешила доставать его из ножен. Мне сейчас пригодятся обе мои руки.

Остальные с шорохом и звоном также доставали свое оружие. У некоторых в руках засветились энергетические шары.

Все, пора. Я мысленно досчитала до трех и выставила невидимый щит перед передними всадниками, которые с громким криком понеслись вниз по склону, обтекая меня со всех сторон. Мне стоило больших трудов удержать Лапу на месте, не позволяя рвануть за другими лошадьми, причем сдерживать ее приходилось только коленями, так как обе руки я, на всякий случай выставила вперед, готовая использовать другое свое оружие. Щит растягивался ровной линией перед магами, чтобы потом, лопнув, окутать каждого из них.

Я уже не видела, как наши столкнулись с вампирами, изо всех сил удерживая щиты и полог, растягивая их, стараясь охватить каждого из магов. Но скоро энергия амулета закончится, и они будут открыты перед врагом. Я видела, как подлетела вверх мощная фигура в блестящих доспехах. Значит, там Вард, который выкладывается по полной. Кое-где слышались взрывы энергетических шаров и вопли раненных и умирающих. В воздухе растекался запах крови. Вампирской. Ведь через мои щиты невозможно было пробиться, они были проницаемы лишь изнутри, чем и пользовались маги, стараясь, как можно больше нанести урона врагу, пока есть такая возможность. Я чувствовала, как полог слабеет, но надеялась, что в угаре битвы это не будет иметь никакого значения. Хуже было то, что и щит истощался, значит, амулет не смог достаточно зарядиться сегодня ночью. Не удивительно. Слишком уж маломощная энергетическая жила нам попалась. Мое самое действенное оружие вообще было бесполезно в этой битве. Амулет стены огня не смог достаточно напитаться. Излучаемый им огонь можно было использовать лишь как иллюзию.

В отчаянии я быстро слезла с лошади и, сосредоточившись, стала напитывать щит своей энергией, которую амулет пил весьма неохотно, ведь гномы сделали так, чтобы эти побрякушки работали, не истощая меня.

— Еще чуть-чуть! — я закрыла глаза, чувствуя, что задыхаюсь. Но, как бы ни старалась, щит упал.

Тут же в рядах магов чаще замелькали вампиры, отводя глаза и появляясь в самых неожиданных местах. Я видела, как Синт, лишившийся где-то коня сражается с высоченным вампиром. Его летающие клинки не причиняли никакого вреда кровопийце, и я поняла, что перед магом иллюзия, за секунду перед тем, как вампир материализовался позади парнишки. Сжав в руке амулет подчинения, я сковала тело вампира, когда тот уже занес свой меч. Синт снес гиганту голову и радостно помахал мне рукой в знак благодарности. Я улыбнулась в ответ, но тут же заорала: тело Синта было разрублено надвое, а его убийца уже сражался с другим магом.

— Нет! — взревев, как раненный зверь, я побежала в сторону сражающихся, забыв даже про Лапу, и едва не уткнулась в защищенную блестящими доспехами грудь.

Он тоже воспользовался вампирскими штучками, чтобы появиться передо мной внезапно. Я отпрянула и выставила меч между нами.

— Старбок! — зашипела я, вкладывая всю ненависть в это слово. Вокруг засвистел ветер, будто свивая вокруг нас кокон. Солнце неумолимо уплывало по реке заката. Кровавой реке, знаменующей для нас последний бой.

— Моя маленькая рабыня, — протянул он, медленно снимая шлем, открывший мужественное лицо с фиолетовыми глазами. Короткие черные волосы еще сильнее, чем обычно отсвечивали красным в отблесках заката, черты лица казались еще более резкими. Опасное лицо, всплывавшее долгие годы в моих кошмарах... и не только.

— Дай мне взглянуть на тебя.

— Нет! — я отшатнулась, едва не упав, но он успел разрезать кончиком меча кожаный ремешок шлема и ловко сдернул его с моей головы. Я с трудом сдержала стон от того, что корявая железяка оцарапала мне щеку и ухо, и с ужасом увидела, как фиолетовые глаза хищно прищурились при виде крови на щеке.

Ветер взметнул мои короткие светлые волосы и бросил на глаза, но я не обратила на это внимание, стараясь не упустить из виду ни одного движения вампира.

— А ты изменилась, — холодно промолвил он, обходя меня по кругу. Я поворачивалась вслед за ним, не желая вступать в диалог. — Ну, что, тебе нравится твой новый облик? Ты к этому стремилась? Посмотри на себя: огрубевшее лицо, тощая фигура, обкромсанные волосы, глаза, как у дикого животного.

Ярость заглушила во мне голос разума, и с ревом этого самого животного я бросилась на своего личного врага. Мне уже было не до того сражения, что кипело неподалеку, здесь шла моя личная война.

Я нападала снова и снова. Как он смеет говорить о том, что я изменилась, когда сам виноват в этом! Он словно нехотя отражал удары моего меча, словно отмахивался от назойливого насекомого.

— Ничего, я заберу тебя к себе, и мы снова отрастим твою косу. Да и мяско с помощью хорошей еды нарастить можно.

— Ты меня не получишь! — задыхаясь, я кидалась на него снова и снова.

Никогда. Он живой меня не получит. Ненавижу! Эта ненависть разъедала меня долгие годы. Возможно, я смогла бы забыть его, если бы он не устроил на меня охоту.

Я хорошо помню, как пряталась в различных городах и селениях, пока не поняла, что мой портрет весит на каждом доме, на каждом столбе. Тогда я ушла в леса. Мои шатания по миру продолжались до тех пор, пока я не набрела на магов. Только с ними у меня появилась возможность не просто прятаться, а начать свою борьбу.

Только бы не пережить это снова! Только не так!

В отчаянии, я кинулась к нему и в последний момент резко ушла в сторону, мазнув мечом между двумя пластинами, закрывающими его мощную руку.

С триумфом я посмотрела на свой меч, испивший крови вампира. Его крови! Эх, если бы вместо этой железяки у меня в руках оказалось то произведение искусства, которое для меня сделали гномы, вампир уже лишился бы руки. Но, к сожалению, Триумвиор лежит на дне Безымянной реки.

— Неплохо! — он будто насмехался. Еще бы, ведь от раны через час уже не останется и следа. — Ты рада, что научилась так ловко махать этой штукой? Развлекайся пока. Скоро у тебя не будет возможности изображать из себя озлобленного мальчишку.

Рыкнув, я снова попыталась достать его мечом, но он играючи выбил оружие из моей руки. Руку обожгло болью, но, не раздумывая, из-за высокого сапога я извлекла маленький кинжал.

— Ты меня удивляешь. Мы до утра будем развлекаться подобным образом или все же займемся чем-нибудь более приятным? — на этот раз я не поддалась на провокацию и осталась стоять на том же месте, дыша так, словно пробежала не одну милю.

Случайно глянула за широкую спину и обомлела: оставшиеся в живых маги стояли тесным кружком, связанные и обезвреженные. На них накинули тонкую сеть, нейтрализующую силу. Как же быстро все закончилось. Это было похоже на избиение младенцев. Среди пленных я заметила нескольких женщин и поняла, что это все. Мы проиграли даже больше, чем если бы погибли. В этот момент мне стало ясно, что не к этому я шла десять лет. Я не мечтала встретиться с ним на поле боя. Моим желанием было лишь спрятаться так, чтобы можно было сохранить свободу, а не стать вновь источником пищи или племенной кобылой. Он сам подтолкнул меня к этой встрече и к этому поединку. Он все подстроил. Из-за меня погибли прекрасные люди, поцелованные богиней, одарившей их магией.

Рука сама собой нырнула за ворот и сжала медальон подчинения, чью силу я направила на высокую фигуру перед собой. Вампир замер, и я бросилась вперед, подпрыгивая и вонзая кинжал в незащищенное горло. Только провалившись сквозь иллюзию, я поняла, что мне наглым образом отвели глаза. Возле самой земли меня подхватили сильные руки и, развернув, отобрали кинжал, как опасную игрушку у ребенка.

— И запомни, малышка, меня зовут Вир, — в ответ я смачно плюнула в надменное лицо.