Loose Cannon. часть 2

Глава 27 Гермиона общается с Райаном.

Текст главы

Райан принял душ и переоделся в чистую одежду, когда обнаружил Гермиону на поле, и наложил на свои волосы сушащее заклинание, которое означало, что они светлые. Но она больше не видела сходства с Эрролом Реддингтоном — она видела только мужчину, который покорил ее меньше чем за неделю.

— Извините, что это заняло так много времени, — сказал он. — Прошло некоторое время, прежде чем Таттл начала свои записи, но они, к счастью, были короткими.

— А-а. — Он почему-то почувствовал разочарование.

— Это не было проблемой — солнце даже немного выглянуло.

— Отлично! Как раз вовремя, чтобы мы могли посетить промозглый паб. Ты уверена, что хочешь составить мне компанию? — Она заверила его, что да, и он повел ее к камину в зале прилета.

Когда они вышли из "Треснувшей подзорной трубы", толпа скандировала имя Райана и разразилась громкими приветствиями.

— Это Райан, мать его, Беллами! — закричал фанат, и кто-то запустил в него пинтовым стаканом.

— А ты чего хочешь, любимая? — спросили они Гермиону, но прежде чем она успела ответить, другой поклонник тоже протянул ей пинтовый бокал.

— Пива, я полагаю, — сказала она, и все рассмеялись.

Высокая чернокожая женщина, в которой Гермиона узнала напарницу Райана по команде, жестом пригласила их к столику, и Райан представил ее.

— Гермиона, это Рене Викерс. Рене, это Гермиона.

— Приятно познакомиться с тобой, Рене. И поздравляю — вы были великолепны сегодня днем. Уверен, вам было нелегко оправиться от всех этих финтов.

— Сначала не получалось, — сказала Рене, — но в конце концов мы освоились. Гарри всегда был сумасшедшим или это что-то новенькое?

— Нет, он всегда был таким, — сказала Гермиона, делая глоток пива. — Но я не уверена, что кого-то из нас можно было бы назвать уравновешенным — во всяком случае, не всегда.

— Должно быть, это заразительно, — сказал Райан, — потому что я просто схожу с ума всякий раз, когда оказываюсь рядом с тобой. — Он обнял ее за плечи, и она в ответ под столом положила руку ему на бедро.

— Райан, я никогда не видела тебя таким, — сказала Рене. — Очевидно, что для того, чтобы привлечь твое внимание, нужна награда в виде ордена Мерлина.

— Или, может быть, просто победа в двух матчах подряд, — сказал другой мужчина за столом. Он повернулся к Гермионе и добавил: — Кстати, я Оуэн Барроумейкер. Резервный искатель.

— Конечно! — сказала Гермиона. — Гарри так много рассказывал мне о тебе, говорил, что ты просто великолепен.

— Значит, вас двое, — сказал Райан, прежде чем к нему подошла группа фанатов в поисках автографов.

Оуэн усмехнулся.

— Какое-то время от него не будет вестей — он будет занят, особенно с учетом того, что все трое охотников будут здесь сегодня днем. — Он указал на Даррена, который сидел за другим столиком с Роном, Чарли и Гарри. — Но я рад возможности поговорить с тобой — похоже, ты играешь важную роль в жизни Гарри.

— Да, мы вроде как усыновили друг друга как родные братья на первом курсе в Хогвартсе, поскольку мы оба единственные дети.

— Я с трудом могу представить себе эту концепцию — у нас с женой четырехлетние дочери-близнецы, а это значит, что мы миновали стадию единственного ребенка. Но я рад, что вы с Гарри были вместе... Я полагаю, что большая часть волшебной Британии, на самом деле, тоже

Он сделал паузу, прежде чем продолжить.

— Признаюсь, я беспокоюсь из-за того, что у него нет семьи — должно быть, это из-за отца во мне. Он явно вырос хорошим человеком, но у меня нет ощущения, что за ним присматривает много взрослых, или, по крайней мере, он так считает.

— На самом деле, я думаю, что он так же относится к тебе. Он называет тебя своим наставником, и я никогда не слышала, чтобы он кого-то так описывал, по крайней мере, не в отношении себя.

— Это удивительно. Я думала, что эту роль исполнял Альбус Дамблдор.

— Не так сильно, как вы могли бы подумать, — сказала Гермиона. — Профессор Дамблдор был очень скрытным, и, хотя он любил Гарри, я не думаю, что он когда-либо действовал в его интересах. Все дело было в победе над Волдемортом.

Оуэн вздохнул.

— Гарри, должно быть, было нелегко. Я бы, конечно, хотел, чтобы "Пушки" продолжали побеждать, но я не представляю, как смогу манипулировать им, чтобы это произошло, даже если бы это было возможно.

— Нет, конечно, нет. Я думаю, именно поэтому вступление в "Пушки" принесло ему такую пользу — Квиддич намного проще, чем все, что его просили делать раньше. Ты либо ловишь снитч, либо нет.

— Все не так просто, — сказал Оуэн. — Существует также множество интеллектуальных игр. Он рассказывал вам о насмешках?

— Да, он упоминал об этом.

— Это удивительно важная часть работы Ищущего, возможно, даже большая, чем на других должностях. И Гарри — огромная мишень — его жизнь полна травм, и у него нет ни капли личной жизни.

— Нет, на самом деле это не так, — сказала Гермиона. — И становится все хуже... слава Мерлину, из-за отсутствия личной жизни, а не из-за травмы.

— И он не просто получает оскорбления — мне пришлось тренировать его отпускать колкости. Пока что он, кажется, справляется с этим нормально, но я должен предупредить тебя как его друга, что он может начать говорить шокирующие вещи. Я знаю, что сам проходил через подобный этап.

Гермиона на мгновение задумалась.

— Да, в последнее время он стал более саркастичным, раз уж вы об этом заговорили. Даже высокомерным. — Она подумала о том, как он общался с Финеасом Найджеллусом ранее на этой неделе.

— Боюсь, что это моя вина, — сказал Оуэн. — Только так другие Искатели не разорвут его на куски.

— Забавно... люди в Хогвартсе часто обвиняли Гарри в высокомерии — в частности, один из наших профессоров, — но я никогда не замечала этого. Он всегда казался мне немного потерянным, за исключением, конечно, тех случаев, когда сражался с Волдемортом. Он становился совершенно другим человеком, когда они встречались лицом к лицу.

— Интересно, — сказал Оуэн. — Но, возвращаясь к главной теме, если он хоть немного похож на меня, его высокомерие будет только усиливаться, прежде чем станет лучше.

— О боже.

— Да, и мы, возможно, смотрим на неизведанную территорию. Я был хорошим ловцом, но далеко не таким летуном, как Гарри, и я был отстранен от игры из-за травм. И, честно говоря, у Гарри гораздо больше причин для самонадеянности, чем когда-либо было у меня. Он был мастером Старшей палочки, ради Мерлина, и еще тысячью других вещей.

Гермиона кивнула.

— Да, я это понимаю. И более того... — она заколебалась. — Наверное, мне не следует тебе этого говорить, но Дамблдор намеренно сдерживал его в течение многих лет.

— Я не удивлен.

— Так что это еще одна причина, по которой Гарри может зайти слишком далеко в противоположном направлении. — Она посмотрела на него и спросила: — Как ты думаешь, есть ли смысл пытаться предотвратить это?

— Трудно сказать. С одной стороны, я думаю, что полезно выплеснуть эти чувства наружу, особенно если они были подавлены. Но, с другой стороны, в больших дозах они ядовиты, а в случае с Гарри возникает дополнительный риск огласки. Если он скажет что-то особенно неприятное в неподходящий момент, это может преследовать его всю оставшуюся жизнь.

— Как вы думаете, другие искатели донесли бы на него?

— Нет, насмешки — это гордая традиция квиддича. Если он не ведет себя как придурок, когда видит их за пределами поля, они будут уважать его личную жизнь.

— Что мне тогда делать? — спросила она.

— Я уверен, что моя жена и кое-кто из моих приятелей могли бы предложить что-нибудь, но короткий ответ — это спросить его об этом. Если он засранец, вы должны так и сказать. Но что еще важнее, вам нужно держать его под контролем — вам и всем его старым друзьям. У него нет такой семьи, как у меня. Я постараюсь помочь и ему, но не думаю, что это окажет такое же влияние.

— Не будь так в этом уверен. Он и так тебя очень уважает, и ему не хватает мужских образцов для подражания. Он совсем не помнит своего отца, а его крестный Сириус был довольно странным человеком. Вероятно, лучшим примером для подражания, который у него был, был Ремус Люпин — один из наших преподавателей защиты, — но он погиб в последней битве. — Она посмотрела на него и сказала: — На самом деле, вы мне его напоминаете. Не физически, а из-за некоторых ваших манер и, что более важно, из-за того, как вы общаетесь. Я подозреваю, что Гарри тоже это заметил, по крайней мере, подсознательно.

— Я, конечно, буду рад помочь, если смогу. Это самое малое, что я могу сделать после того, как освободил монстра. И если он сможет пройти через это, я думаю, что в конечном итоге ему будет лучше. В некоторых отношениях он очень взрослый, даже мудрый, и это все изменит.

Райан закончил раздавать автографы и повернулся к Гермионе.

— Я бы сказал, что мы пробыли здесь достаточно долго. Мы можем уйти в любое время, когда ты захочешь.

Она улыбнулась, прежде чем снова повернуться к Оуэну.

— Большое спасибо за предупреждение. Я подозреваю, что вы правы, это пойдет Гарри на пользу, даже если временами будет неловко. И, признаюсь, мне любопытно, что он может сказать — надеюсь, наедине.

— Это будет, по крайней мере, интересно, — сказал Оуэн. — Гарри умеет обращаться со словами — сегодняшнее высказывание в "Пророке" было классическим.

— Он изменил его! Мы составили его вместе, даже с одним из наших бывших профессоров, а потом Гарри в последнюю минуту изменил его.

— Дай угадаю... "чушь собачья?"

— Да, и последнюю строчку тоже.

Оуэн улыбнулся.

— Он, безусловно, добился своего. Я с удовольствием посмотрю, чем все закончится. — Он поднялся и сказал: — Было приятно познакомиться с вами. Мне пора возвращаться к своей семье, и, похоже, вы с Райаном тоже готовы уехать.

— Увидимся ли мы на вечеринке в следующие выходные?

— Да, вместе с моей женой и несколькими нашими школьными приятелями. Помимо всего прочего, нам интересно посмотреть дом Гарри.

— Не пропустите гобелен, — сказала Рене.

Гермиона и Райан попрощались и направились к камину. Она подняла на него глаза и спросила:

— Куда?

Он долго смотрел на нее, сияя улыбкой.

— Мне все равно, куда ты идешь.

— Ну, один из нас должен решить. Может быть, в твоей квартире?

— Или на край света... ... Я последую за тобой куда угодно.

— Это твоя квартира. Пойдем, — сказала она, потянувшись за порохом.

Через несколько мгновений они прибыли, и как только вышли из камина, она обняла его.

— Ты был великолепен сегодня. Я так гордилась тобой.

— Я думаю, ты пробудила во мне это чувство, — сказал он, прежде чем поцеловать ее. — Знаешь, ты очень вдохновляешь.

Они все еще стояли, что было немного неудобно из-за его роста.

— Не хочешь присесть? — спросила она. — Ты, должно быть, совершенно измотан.

— Честно говоря, я умираю с голоду. Половины пакетика чипсов в пабе было явно недостаточно.

— Хочешь, я что-нибудь приготовлю? У тебя дома что-нибудь есть?

— Ничего интересного, — сказал он. — Но мы могли бы заказать еду навынос в тайском ресторане, если хочешь.

После того, как она выбрала что-то из меню, он позвонил в ресторан, чтобы сделать заказ.

— Все будет готово через десять минут. Ты можешь либо подождать здесь, пока я заберу его, либо пойти со мной.

Она выглянула в окно.

— На улице так мило... Я пойду с вами. Но сначала позвольте мне надеть что-нибудь не столь кричаще оранжевое; у меня в сумке есть сменная одежда. — На самом деле, даже не одна.

После того, как она переоделась, Райан аппарировал их в переулок недалеко от центра города, откуда до ресторана было всего несколько кварталов. Они подождали на скамейке снаружи.

— Что ты думаешь о моих родителях? — спросил он. — Энни отругала меня за то, что я вот так вывалил их на тебя.

— Они мне очень понравились. И я не думаю, что когда-либо встречала кого-то, похожего на твою маму.

— Для тебя это Люсинда Спунвокет. Я давно понял, что она не похожа на других мам — ведьм или магглов.

— И твой отец тоже произвел на меня впечатление, особенно своим отношением к волшебному миру. Казалось, он прекрасно разбирается в магии, но не совсем... выхолощен ею, за неимением лучшего слова

Райан рассмеялся.

— Наверное, помогает то, что он инженер. В них больше чванства, чем можно было ожидать.

— И очевидно, что твоя мать восхищается им, что тоже не может не радовать.

— Да, они по-прежнему очень любят друг друга, даже не будучи связанными узами брака. Я считаю их хорошими образцами для подражания в этом отношении.

— Мои родители тоже, — сказала она.

— Что мои родители подумали о матче? Мне говорили, что им обычно скучно.

— Сначала, я думаю, им было скучно, но как только Гарри начал делать ложные выпады, им, похоже, понравилось.

— Это хорошо. Думаю, я прочитаю ее лучшие цитаты в следующем выпуске.

— У них будет из чего выбрать, — сказала Гермиона, смеясь. — Я бы затруднилась назвать самые любимые.

Их еда была готова, Райан заплатил за нее, и они аппарировали обратно в квартиру.

— Я мог бы быть взрослым и прислуживать вам за столом, но обычно я ем на диване под музыку. Это нормально?

— У меня остались приятные воспоминания о твоем диване, так что да.

Они вместе и болтают о предстоящем матче. Она показала ему статуэтку Гарри Поттера, которую купила, и он был впечатлен.

— Посмотри на это! — воскликнул он. — У нее маленький шрам и все такое.

— Я подумывала купить твою, но решил, что она и в подметки не годится оригиналу.

— Я удивлен, что где-нибудь не продают фигурки Гермионы Грейнджер.

— Что, чтобы дети могли притвориться, что сражаются с Волдемортом в саду за домом?

— конечно. Это то, чем мы с моими кузенами-волшебниками занимались в детстве. Мы сочиняли истории о Гарри Поттере, бессмертных колдунах и так далее. В то время это было очень весело, хотя сейчас, когда я оглядываюсь назад, мне кажется, что это довольно отвратительно. Кажется, я припоминаю, что мы взяли моего маленького кузена на роль Гарри и инсценировали убийство его родителей. Мне предложили сыграть Волдеморта, потому что я был самым высоким — мы, конечно, называли его "Сами-знаете-Кто". Мы даже нарисовали ребенку шрам на лбу... Моя тетя была в ярости.

— Боже милостивый, не рассказывай об этом Гарри. Он знает, что люди рассказывали о нем разные истории, но мысль о том, что дети будут разыгрывать убийство его родителей, — это уже чересчур.

— На самом деле, я, наверное, должен ему рассказать. Лучше услышать это от меня, чем от соперника-Ловца, который бросит в него такой же удар.

— Это хорошая мысль. Мы с Оуэном говорили о насмешках в пабе сегодня днем и о том, как это может повлиять на Гарри. Каков был твой опыт?

— Я не думаю, что для Охотников это так же плохо, как для Ищеек, поскольку мы движемся быстрее, но я, безусловно, получил свою долю. Обычно это о моем отце, или, может быть, кто-то найдет цитату из моей матери, но в остальном это о Пушках в целом. Убийство моих бабушки и дедушки не является достоянием общественности, так что, слава богу, об этом никогда не говорилось.