|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вновь назначенный судья приграничного уезда въехал в ворота заставы. Хубэй выглядел удручающе. И без того неприглядная унылая застава, возникшая на границе со степью, пытавшаяся обрести подобие города, после вражеского нападения, окончательно превратилась в захолустное поселение. Не то, что бы по заставе прошелся сильный раззор, просто чувствовалась общая подавленность и страх пережитого.
Этот страх усиливали отрубленные головы нанизанные на шесты, что высились по обе стороны от дороги, ведущей к воротам, как напоминание, что ждет всех мятежников. И от того, что нужно было проехать по этой ужасной аллее, настроения не прибавлялось.
Под сенью останков казненных хмурые солдаты гарнизона придирчиво проверяли входящих в город.
В одной из обезображенных голов с длинными растрепанными волосами из чьей глазницы торчало сломанное древко стрелы, трудно было не узнать капитана Нина с его гневной гримасой. Видимо ему отрубили голову прямо на поле боя.
"Поспешная казнь, слишком поспешная" — покачал головой въезжавший в ворота господин. —
Нина необходимо было допросить, но его поторпились убить."
Бдительная стража с усталыми, суровыми лицами, спросила у въезжавшего пропуск, а увидев его бирку, почтительно поклонились.
Проехав знакомой дорогой, всадник спешился возле управы и войдя в ворота низко поклонился табличке над входом в судебный зал, гласившей: "Законы Неба — порядок Поднебесной".
Первым кого встретил вошедший, оказался все тот же суетливый Дун Фэн, незаменимый писарь управы.
Обрадовавшись дознавателю как доброму знакомцу, старый чиновник с готовностью передал ему все причитающиеся судейские регалии.
Сам он, пережив мятеж, заметно сдал, но и не думал оставлять свои прямые обязаности при новом судье, что не могло не порадовать Шу Мо.
Стягивая перчатки и наблюдая как уличный мальчишка уводит его коня в стойло, дознаватель спросил писаря о текущих делах управы и пока тот суетясь докладывал, выставил кувшин столичного вина. Дун Фэн неумолкая перессказывал все здешние новости и было заметно, что очень рад, что не остался один, что бы тянуть все дела управы Хубэя.
За разговором Дун Фэн за очередной чаркой вина вдруг выдал главное: гончие командующего Нина так и не вернулись. Разумеется, после того как мятежных солдат Нина добили императорские гвардейцы, о гончих никто и не вспомнил.
— А сам подлец Нин встретил свой злосчастный конец на поле боя.
— Не поспешили с его расправой хубэйцы? — посетовал дознаватель. — Преступления изменника Нина сликом тяжелы перед троном и Поднебесной. Он должен был быть казнен перед народом, который предал. К тому же намерения его измены не ясны, сообщники не выявлены, он должен был быть допрошен.
— Но на заставе всем и каждому ведомы помыслы проворовавшегося Нина, — укоризненно покачал головой старик. — Он месяцами не выплачивал жалованья солдатам.
— Так вся эта кровавая бойня случилась из-за утаенного Нином жалованья? — не поверил дознаватель.
— Судья, вам лучше переговорить с нынешним главой гарнизона, — доверительно посоветовал старый писарь. — Он расскажет вам намного больше чем этот никчемный слуга, который довольствуется лишь слухами.
— Вы же отложили те дела, что требуют быстрейшего рассмотрения? — спросил дозаватель, отодвинув чарку и взглянув на судейский стол, когда сами расположились с выпивкой за столом Дун Фэна. — Неужели за это время не было ни одного истца и ни одной жалобы?
— Так виновники известны: мятежный капитан и его отряд солдат. Тут все: и убийства и грабежи, и насилие. За несколько лет не управишься.
— Все это печально, но разве никто не заявлял в управу о своих обидах?
— Не до этого сейчас людям. Кто-то оплакивает близких, кто-то посчитает убытки. Но где вы остановились, господин? — вдруг спохватился старый писарь. — Ведь если бы вы предупредили о вашем прибытие заранее, этот никчемный старик похлопотал о пристанище для вас и, поверьте, нашел для вас приличный угол.
— Не беспокойтесь, почтенный Дун Фэн, уцелевшая гостиница меня вполне устроит.
— А вы не очень-то притязательны после столичных удобств, молодой господин, — одобрительно кивнул старый чиновник.
В двери стремительно вошел Тан Хэн.
— Что ж, — поднялся дознаватель, — вы можете отдыхать, почтенный, что бы завтра я имел удовольствие увидеть вас в управе вновь. Если вам пришлось по вкусу столичное вино, возьмите его с собой.
Старый Фэн с благодарностью закланялся и поспешил убраться, засеменив к дверям неверной походкой, обяв кувшин драгоценного вина. Дознаватель вперил нетерпеливый взгляд в бродившего неизвестно по каким далям и весям, Тан Хэна.
Тот, провожая взглядом счастливо убредшего старика, чуть улыбнулся и тут же приняв сосредоточенный вид, принялся докладывать.
— Помощник коронера не появлялся в стойбище жужаней и Тэлэ не ведает где он может быть еще. Но...
— Говори!
— Тэлэ уверен, — понизив голос, доверительно подался к нему Тан Хэн, — что это вы не уберегли ее и жаждет спросить с вас за это.
Прекрасно! Вместо помощи жужаней, он на свою голову получил месть необузданного степняка.
Тан Хэн рассказал, что жужани откочевали к западу от заставы, что бы восполнить после мятежа свои силы. И ему пришлось мотаться по степи в поисках их кочевья.
Рассказал, что Тэлэ, после гибели вана и мятежа в Хубэе, превозгласили новым ханом. Тэлэ сразу узнал появившегося в стойбище измотанного Тан Хэна с которым противостоял киданям и солдатам Нина, потому радушно принял его, всячески выказывая свое дружелюбие. Но удивился его расспросам о Жу Лань, а потом, встревоженный, выслал отряд своих проверенных лазутчиков на ее поиски. Тан Хэну стало понятно, что Жу Лань действительно не появлялась в стойбище.
Пока его помощник докладывал о своих перепитиях, Шу Мо соображал, куда еще могла податься помощник коронера.
— В Болотной деревне утверждали, что она ушла с торговым обозом, — припомнил дознаватель.
— Мне разузнать об этом?
— Нет, отдыхай. Возьми, — протянул он серебро своему слуге. — Сними комнаты в гостинице и отдыхай.
— В гостинице? — со значением взглянул на него Тан Хэн.
— Зачем разочаровывать своих недругов, — проворчал дознаватель. — Пусть наша предсказуемость и глупость станет для них сюрпризом. Что ж, пожалуй пройдусь с тобой по улице, посмотрю все сам.
Выйдя на единственную широкую улицу, которую раньше заставляли лотки, лавки и палатки торговцев, они видели, что хоть люди еще подавлены произошедшими событиями, но за повседневными хлопотами, приходили в себя.
Не было разрушенных до основания домов, обошлось лишь вынесенными окнами, сорванными дверьми и воротами, да разоренными дворами. Гостиница не пострадала и ни где и ни в чем ей не был причинен ущерб.
— Наверное потому, что принадлежит торговой гильдии, — иронично заметил Шу Мо. Тан Хэн кивнул, соглашаясь и взбежав на широкое крыльцо, скрылся за раскрытыми дверьми освещенной мерцанием свечей.
Дознаватель огляделся, вдыхая воздух с висящей в ней дождливой моросью. Чиновничьи дома само собой были разграблены, а в трущебах обошлось несколькими поджогами.
Тем страннее смотрелся на чиновничьей стороне соженный и полностью разрушенный дом Благоуханной Радости.
Нет, но... лавка ростовщика, магазинчики и уличные лотки уцелели, а с землей сравняли почему-то драгоценный для гарнизона дом увеселений.
На его пепелище потерянно бродила молодая женщина в темном плаще поверх легкого платья. Лицо ее до глаз было укрыто вуалью, а на высокую прическу накинут капюшон. Грациозность движений выдавала ее молодость и она, явно, была из танцовщиц.
Не заботясь о том, что его плащ пострадает от грязи перемешанного с пеплом, дознаватель перешагивая через сгоревшие балки и покореженную утварь, пробрался к ней,
— Барышня, — вежливо поприветствовал он незнакомку. — Могу ли я узнать о судьбе хозяйки этого заведения?
Мимо, бряцая доспехами, прошел патруль военных. Девушка с плохо скрытой неприязнью взглянула на удаляющихся строевым шагом солдат.
— Они, — кивнула она на них, — убили ее.
— Убили? — изумился дознаватель, вспоминая ярко накрашенную хлопотливую тетушку, быть может, не очень умную, но хитрую. — Должно быть, она неосмотрительно попала под горячую руку солдат Нина, когда защищала своих девушек? — предположил он озадаченно.
Его собеседница странно взглянув на дознавателя, пробормотала:
— Вы хорошо думаете о людях, — и представилась. — Я Лю Гу Ин танцовщица этого дома увеселений. Увы, если бы это было так. Но хозяйка предпочла прятаться за спинами девушек, толкая бедняжек на занесенные на нее клинки солдат, что преследовали ее.
— Преследовали? Ее, а не девушек? — уточнил озадаченный дознаватель.
Гу Ин печально кивнула.
— Странно... — проборматал он.
— Ничего странного, — мило покачала головой танцовщица сгоревшего борделя. — Видимо вы на Заставе недавно, господин? Я впервые вижу вас в Хубэе.
— Я вновь назначенный судья управы Шу Мо, — учтиво поклонился дознаватель. — И поскольку жалоб на несправедливость и обиды не поступало, вышел осмотреться. Вижу, сам Хубэй — одна сплошная жалоба.
Вуаль не скрыла бледной улыбки барышни Гу Ин.
— Как правильно вы это сказали. Но люди придут в себя и подсчитают свои убытки и несправедливости.
— Но ваш убыток столь очевиден... Дом увеселений сожгли и где теперь нашли себе приют девушки?
— Никогда не думала, как беда проявляет человечность в людях, от которых этого не ждешь. — проговорила девушка, задумчиво смотря на вновь назначенного судью. — Можете себе представить, что многие мои сестры по ремеслу вышли замуж или стали наложницами? А других приютили сердобольные люди. Вот и торговая гильдия взялась вновь отстроить дом увеселений.
— А вы барышня? Трудно поверить, чтобы вам не было предложено пристанище.
— Я отказала троим достойным людям, — печально улыбнулась она.
— Хубэй — не ваша судьба? — догадался дознаватель.
— Да. Я всеми силами стремлюсь вырваться из этих глухих и опасных мест, — не стала скрывать она. — Но сейчас это более чем не осуществимо. Теперь я и мои сестры, что остались без пристанища, низведены до простолюдинок. Но мы рады и тем грошам, которые получаем за отстирывание солдатского белья.
— Сочувствую вашим трудностям, барышня. В Хубэе всем нелегко приходиться, не судите строго тех, кто был суров с вами. Думаю все измениться, когда здесь наведут порядок.
— И я всячески поспособствую вам в этом деле, господин, — грациозно поклонилась барышня Гу Ин. — Положитесь в вашем деле на такую ничтожную как я.
— Тогда как по-вашему: зачем Нину была нужна жизнь вашей хозяйки. Вы с сестрами не могли ведь не думать об этом?
— Вы правы. Для нас стало слишком очевидно, что именно наша хозяйка была целью солдат Нина. И мы уверены, что из-за нее был разрушен наш дом увеселений.
Дознаватель кивнул, слушая внимательно.
— И вот почему, — продолжала барышня Гу Ин. — Вы нездешний и не завсегдатай нашего заведения, потому могли не знать, что дом увеселений имел укромный кабинет для особых гостей и тайных переговоров. И уж тем более никто в Хубэе не знал о потайной слуховой каморке, прилегающей к нему. Я догадалась об этом лишь потому, что иногда хозяйка, проводив гостей в ту особую комнату, внезапно исчезала. Но две сестры в смелости своей пошли дальше и, выследив ее, узнали, о существовании этой слуховой каморки.
Выслушав ее дознаватель достал из кошеля серебряный слиток.
— Примите, барышня Гу Ин. То что вы мне сейчас рассказали поистине бесценные сведения.
Распрощавшись с новой знакомой, дознаватель, пока окончательно не стемнело, с Чиновничей улицы свернул в трущебы, идя к дому коронера, который нашел в полном запустении.
Соседи не видели, чтобы там кто-то поселился с момента гибели его хозяина и исчезновения его молоденького помощника. Дом так и стоял необитаемым. Посмотрев на его темные окна, дознаватель развернувшись, пошагал прочь. Вот уже какое-то время он испытывал непонятное беспокойство, а по спине пробегали мурашки озноба. Шу Мо были знакомы эти чувства по работе в Тайной канцелярии. Они означали, что он сейчас находится под пристальным наблюдением. За ним попросту следили или... следили за домом коронера, высматривая его помощника?
За ним увязался хромой попрошайка, с глуповатой улыбкой заглядывавший ему в глаза. Взглянув на нищинские лохмотья, которые трудно было назвать одеждой, дознавател кинул ему несколько медяков. Локо поймав, попрошайка бодрой хромая, скрылся в ближайшец подворотне.
И все же ощущение слежки стойко держалось до самой Чиновничей улицы.
За высоким каменным забором, окруженный сливовыми деревьями, не было заметно насколько превосходит богатством и добротностью дома чиновников дом главы торговой гильдии.
Сам тучный глава гильдии Лоу Цай пытался склониться в почтительном поклоне. От того, что это у него плохо получалось, он нервничал и потел еще больше.
Самым примечательным в нем были бегающие глазки. При той сладкой лести, что выдавал торговец сладким голосом, его взгляд был изучающим и настороженным.
— Как отрадно, что вы не пострадали, г-н Лоу? — начал Шу Мо, приняв приглашение хозяина дома, присесть за чайный лакированный столик черного дерева. — Слышал ваши магазины и склады не были разорены, вот и дом ваш, вижу, уцелел.
— Благодоря Небу и предкам, моя семья и торговля сохранены. — зарзал на своем, издавшем жалобный скрип, похожий на стон, стуле глава гильдии. — Предки присматривают за мной.
— В этих холодных убогих краях некому с нами соперничать. Торговцы юга и центральных царств не рискуют забираться в столь дальнюю глушь — риска много, а прибыль сомнительна. Только вот смелые поедят, а трус помрет с голоду.
— А вас, стало быть, не страшит здешняя глушь?
— Ну что вы! Иначе не перевез сюда свою семью... Здесь я под защитой гарнизона и даже степняков. А золото может блестеть где угодно.
— Даже степняки? — переспросил судья Хубэя.
— О не удивляйтесь. Степняки уже поняли всю пользу торговли с хань.
— Здешнее чиновничество тоже благоволят вам, господин Лоу?
— Тут важно как просить и что обещать. А уж я знаю, что обещать каждому, потому что знаю их желания.
— Стало быть никто вашей торговле здесь не препятствует?
— Никто бы не посмел, — важно фыркнул господин Лоу, вытирая обильный пот шелковым платком. — Гарнизон защищал нас, даже в дни ужасной резни, когда Хубэй был залит слезами и кровью. Важно, очень важно, уметь договариваться, господин.
— Нисколько в этом не сомневаюсь.
— Ваш торговый обоз проходит через Болотную деревню?
— С чего бы нам делать такой крюк? — вскинул редкие бровки на потном лице господин Лоу. — Нет, летом мы забираем у них редкие травы с болот, но только летом. Осенью и зимой в эту деревню не заходим.
Может, кто-то из торговцев договорился с жителями Болотной деревни и заехал туда и в этот раз, но меня о таком не предупреждают. Это их мелкие сделки.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
