|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мы созданы по памяти трех миллионов лет,
Мы состоим из водки, двухсот тысяч сигарет,
Все променяв на деньги и на глупые мечты,
Мы были просто так, для красоты...
"Високосный год"
Бог устал нас любить.
Бог просто устал нас любить.
Сплин
* * *
Не знаю, что и сказать. Бывает, что нужно просто некое озарение, чтобы все стало
на свои места, а до этого кажется, что и так все в порядке. Я совершила
преступление, и этого никто не в силах изменить. Я осталась жива, и в чьих-то
глазах это тоже преступление, чуть ли не страшнее, чем предыдущее. Моя жизнь
изменилась. Как это расценивать? Как преступление? Не знаю, что и сказать.
* * *
Вся наша жизнь - огромный танцпол
Под музыку высших сфер.
Танцора вперед толкает Господь,
Партнера сует Люцифер...
— Я не могу писать об этом! Да я в жизни не видела ни одного вампира, как вы
себе это представляете?
Пришлось воткнуть наушник плеера поглубже в ухо. Голос у Кэссиди точно как у
новенькой ручной дрели, и прежде чем давать ей какое угодно задание, я бы хорошо
подумала. Блин, да я платила бы ей только за то, чтобы она молчала.
— Что ж, придется открыть тебе глаза на то, что ты так упорно игнорируешь, —
невозмутимо бубнил мой шеф — единственный счастливый человек в этом офисе, чей
слух не воспринимал ультразвуки Кэссиди. — Ты журналист, а журналисты не
обязательно пишут о том, в чем разбираются. Сначала они получают задание, потом
собирают материал, изучают факты, добавляют красок и статья готова. Тебе это что-то
напоминает? Или ты умудрилась листать "Космополитен" на всех лекциях до единой?
— Вы все ко мне несправедливы! — изо всех сил защищалась Кэссиди, так напористо,
что это начинало напоминать нападение. — Моя статья про НЛО обязательно получила
бы премию, если бы вы согласились заявить ее!
— Господь с тобой, Кэсси. Я и в тираж ее пропустил только потому, что Дагни
лежала в больнице и не смогла вовремя закончить репортаж о самоубийцах.
В больнице, ага. Я сломала обе руки и ребра, получила сотрясение мозга, мое
состояние признали тяжелым и чуть ли не запретили посещение. Но моральное
состояние было гораздо хуже всего, что могло произойти. Хорошо, что я была под
морфином, иначе не знаю, как пережила бы это... Пришлось послать заявку на
номинацию только на будущий год. Жаль, статья-то роскошная была. А еще хуже то,
что этот самый будущий год прошел бесславно, да и второй уже на исходе, а вот
достойного материала нет. Хотя кому я голову морочу? Может, и есть. Я просто
потеряла вкус к работе, нужно наконец это признать. С тех пор я пишу нейтральные
ни на что не претендующие статейки, а Брюс так мил и терпелив, что еще не послал
меня с моим кризисом жанра подальше. Может, потому, что нейтральные статейки
тоже нужно кому-то писать? Может, хрень в стиле "Секс и город" — теперь мой
потолок?
А может, потому, что даже в глубинах депрессии я пишу лучше некоторых на волне
вдохновения...
— Вы это специально говорите! — Визг дрели дополнили нотки гнева, и добрая его
часть адресовалась мне. — И где прикажете мне собирать материал?! Ночью на
улицах?! В ночных клубах?! Где мне их искать?
— Кстати, по этому поводу можешь проконсультироваться у Дагни.
Кэссиди фыркнула так энергично, что у любого другого зубы повылетали бы.
— А она что знает?
— Может, что и знает. Ее родственница — Мастер Филадельфии, если не ошибаюсь.
Брюс, ну какая же ты сволочь.
Игнорировать стоящую над тобой почти двухметровую шпалу на каблуках, отравляющую
воздух новыми "экспериментальными" духами, сложно. Я подняла глаза и вытащила
один наушник.
— Слушаю тебя.
— Это правда?
— Что именно?
— Что твоя родственница — Мастер Филадельфии?
— Нет.
Кэссиди расслабилась и снова фыркнула.
— Я так и думала!
— Она моя родная тетка, — мстительно сказала я. — И она — Мастер штата Иллинойс.
Выражение ее лица было не хуже сна о Пулитцеровской премии, который я видела
пару ночей назад. Иногда, когда уверен, что глупее быть не может, реальность
просто обожает тебя удивлять.
— Вау!!!
Я не разделяла ее восторга и добавила:
— Мы не общаемся, поэтому помочь не могу.
Кэссиди скисла. Но Брюс всегда находит выход из положения, не будь он главным
редактором такого непотопляемого издания как наше.
— Над чем ты работаешь, Дагни?
— Новая коллекция моей матери, вы забыли?
— Нет... хм... Вот что, сделаем так. На прет-а-порте поедет Кэсси, мы ведь не
можем позволить ей сидеть сложа руки?
Супер.
— А я?
— Ты отличный журналист, тем более что срок подачи заявок на исходе, а описание
коллекции даже такой звезды как Сью Эллен Сэлинджер не сможет конкурировать с
твоей позапрошлогодней работой. — Он вздохнул, произнося слово "позапрошлогодней".
— Удиви меня. Удиви всех нас, Дагни.
Я вздохнула в ответ. Да уж, легче написать десяток статей про вампиров, чем
объяснить, почему Брюсовой бездарной падчерице у нас до сих пор платят зарплату.
Неужели только чтоб заткнулась?
Не исключено...
* * *
Сестра моего отца Пенелопа действительно Мастер Чикаго, Филадельфии и всего
штата Иллинойс, а я действительно с ней не общалась. Я не разделяла интерес,
который испытывал по поводу подобной родни мой брат, хотя мы с ним и двойняшки.
Просто однажды отец решил, что нам надо это знать, и все рассказал. Мама вела
себя так, будто всегда была в курсе, но я в этом не уверена. Кажется, она просто
не хотела показать, что отец почти тридцать лет семейной жизни мог что-то от нее
скрывать, будь то кардиостимулятор или сестра-вампирша — неважно. У них
счастливый брак, и такого просто не могло быть.
Я не уверена также, что они знают, о том, что Джимми поддерживает с ней связь.
Мой брат всегда был бескрышем, однако никогда не переступал черту, иначе не смог
бы стать мальчиком из ФБР уже в двадцать шесть. Да, я так это и называю, потому
что представления не имею о его работе, и дай Бог, чтобы он сам имел. "Мальчик
из ФБР" — этого достаточно, чтобы спать спокойно. Он единственный откололся от
нашего сборища людей творческих профессий, но это не так страшно, ведь он
занимается тем, что любит. Как и мы все. И вряд ли его работа опаснее, чем
нежная дружба с Мастером штата.
Не знаю, проверяют ли быстроту реакции при кастинге в ФБР, но судя по всему да.
Только вчера вечером за бокалом пива я вяло и вскользь пожаловалась Джимми на
Брюса, его нереальные планы и на то, что состарюсь и умру, не увидев премии, как
уже утром он позвонил мне.
В шесть.
В субботу.
— Даг, я все уладил. Встречаемся в час, я заберу тебя и отвезу.
— Куда? — сонно пробормотала я, пытаясь задержать ускользающий сон изо всех сил.
— Будь готова.
— Вот идиот...
Я рухнула назад в постель и подгребла к себе одеяло, но сон безвозвратно ушел.
Что он еще придумал, а, наш мальчик из ФБР? Он что, нашел кого-то, кто напишет
за меня статью?..
— Кто это? — Поперхнулся он натурально, но последующий получасовой кашель был
чистой воды спектаклем. Имеющие старшего брата да поймут. Дело в том, что
накануне я зашла в первую попавшуюся парикмахерскую подправить прическу. Меня не
смутили ни малые цены, ни обшарпанная мебель, ни юность девицы-руки-ножницы, и
только я привычно произнесла "длину не трогать", как перед носом у меня щелкнуло
и будто по волшебству вдруг появилась челка — от силы сантиметра три.
У меня дыхание перехватило, я только и смогла выдавить:
— Что вы сделали?...
— О, с вашим овалом лица вам так пойдет! Это новая стрижка, сейчас очень модная!
— затараторила эта мерзавка, пока я таращилась то в зеркало, то на нее. Ее
напарница, постарше, только что проводила клиента, бросила на меня взгляд, и в
нем я четко прочитала, что исправить недостаток квалификации, отразившийся у
меня на голове, будет непросто. Скандалить у меня не было сил, и я покорно
позволила "уладить все наилучшим образом". В результате я получила очень
короткую стрижку, на затылке торчащую почти под прямым углом и на моих
естественных светло-русых волосах выглядящую отвратно. Дома в зеркале отразилась
иссиня-черная брюнетка а-ля Миннелли лет двадцати трех максимум, и я слегка
воспрянула духом — можно сказать, все было улажено (или уложено), и неважно
каким образом. Говорят, резкая смена имиджа может изменить даже характер. Пока я
только вздрагивала возле любой отражающей поверхности и выслушивала в самых
разных вариациях "как тебе идет!..". Второе хуже, потому что все как один
считали за долг отчитаться передо мной в выражении своего искреннего/фальшивого
восторга.
— Я, Джимми. Это я, Дагни Бенедикт, твоя единоутробная сестра-двойняшка. И
избавь меня пожалуйста от комментариев. Все равно ты не сможешь соревноваться с
моими коллегами, а в особенности кое с кем, имеющим ученую степень в
просиживании задниц по салонам красоты.
— Ну если инопланетяне тебя не похищали, тогда у тебя еще осталась насущная
проблемка. И поскольку я ее решил, ожидаю, что ты заплатишь за ужин.
— Ты что, нашел кого-то, кто напишет за меня статью?
— Нет, еще лучше. — Он отправил в рот почти сразу все, что было на тарелке —
хороший аппетит. Могу лишь позавидовать. — Я договорился с Пенни, она тебя ждет
сегодня вечером в центральном офисе "Инферно".
Теперь моя очередь. Я закашлялась и схватила стакан с водой.
— Ни За Что.
— Не будь такой занудой, она очень хочет тебя видеть, целый год прошел. Вы тогда
и разобщаться-то как следует не успели. И она тебе поможет. Правда. Ну подумай,
кто, как не она?
Я замотала головой.
— Да не бойся, там ты в безопасности!
— Фу ты. Кто боится-то?
Это была чистая правда. Я не боялась. В том смысле, что я, как и все люди,
опасалась за свою жизнь, но у меня не было панического ужаса, который
большинство испытывает при упоминании о вампирах. В начале любой истории вроде
этой главный герой, как правило, определяет свое отношение к вампирам — так вот,
я боюсь их не больше, чем уличных грабителей. Я не считаю их чем-то
потусторонним и не вижу в них никакой мистики. Я не верю, что люди умирают и
воскресают измененными, мне больше импонирует идея заражения или что-то в этом
духе — то, что можно объяснить с научной точки зрения. Называя их нежитью, как и
все, я на самом деле так не думаю. Я питаю к ним разумную смесь опасения и
отвращения, принимаю как неизбежное и только. Да, у них есть сила, но основной
ее источник, по моему мнению, именно отношение к ним людей, окрашенное мистикой
и священным страхом. То отношение, которого нет у меня. Вампиры долго создавали
себе репутацию, но потрудились на славу — теперь она работает на них почти без
сбоев, и она поистине бессмертнее любого из них. Я знаю о них все, что доступно,
и даже некоторые вещи, скрытые от посторонних глаз, я изучала их политику,
стремления, пути к власти и методы ее удержания, ознакомилась с десятком чужих
мнений, чтобы составить свое, и оно оказалось смехотворно простым. Они
отличаются от людей, но далеко не настолько, как представляется со стороны.
Также я принимаю то, что все они хищники и убийцы и спорить с этим трудно.
Джимми говорит, что у Пенни золотое сердце, но извините, я слабо представляю
себе вампира с золотым сердцем. Я имею представление, что такое Мастер города.
Это огромная власть и над людьми, и над нежитью, замешанная на боли, крови и
терроре, другого пути, увы, быть не может. Теперь представьте себе, что такое
Мастер целого штата. Может быть у такого существа золотое сердце, а? Не мне
судить. В моих силах лишь держаться подальше от этой грязи.
Это было в моих силах еще пять минут назад.
— Курить будешь? — спросил он с самым невинным выражением лица, и меня поймут
только сестры, которым хоть раз хотелось придушить младшего братца во сне.
* * *
И нигде и ни во сколько
Повстречались и забыли.
Брызги, капельки, осколки
Никого не зацепили.
Мы вылетели в Бостон ближе к вечеру, и почти всю поездку я проспала.
Бодрствующую часть времени я посвятила тому, что пыталась понять, как позволила
Джимми уговорить себя. Знаю, Джимми Бенедикт может уговорить беса покреститься,
но я же его сестра, я знаю его с зачатия. Единственное, что меня утешало, это
его искреннее желание помочь мне — не все братья такие, уж поверьте. И если уж я
сама не смогла найти достойный выход из положения и собралась сложить крылышки и
позволить кому-то другому получить мою премию, так должна хотя бы уметь
принимать помощь.
Мне всегда нравилось в Бостоне — если можно так сказать, потому что я была здесь
всего дважды. Нелогичное чувство, ведь по идее я должна была возненавидеть этот
город навсегда. Будучи там впервые по приглашению родителей Алана, я совершила
преступление. Второй раз — в прошлом году, по приглашению моей тетки-кровопийцы
— тоже произошло кое-что, о чем я страстно хотела забыть. И вот теперь я снова
лечу туда безо всякой надежды, что Бог наконец разлюбил троицу.
— Что Пенни делает в Бостоне? Открывает очередное казино? — спросила я у Джимми.
Мальчик из ФБР был так увлечен заоконным пейзажем (небо и облака, облака и небо),
что обрадовался моему вниманию без памяти.
— Нет, донорские пункты. Она уже набила в этом руку и только рада помочь тем,
кто не хочет тратить на это время.
— Прямо мать Тереза...
— Дагни, расслабься наконец. Она все-таки сестра нашего отца и...
— Сводная. И покойная.
— Это ничего не меняет. Признайся, ты же собирала о ней информацию в числе
прочих, и ничего предосудительного не нашла. Она почти святая. К тому же любит
тебя и хочет одного — чтобы ты позволила ей это доказать.
— Ну, считай, ты предоставил ей повод. Ладно, Джимми, я оставлю в покое светлую
память тети Пенни, если ты обещаешь не доставать меня больше. Сестра она отцу
или нет, застраивает мегаполисы донорскими пунктами или нет, отдает миллионы на
благотворительность или нет — это ничего не меняет. Тут ты прав на сто процентов.
Джимми отвернулся, бормоча: "ОК", но в тот момент, когда я меньше всего ожидала,
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
