Фактор Йоко

Миранде Грей, синьору Бертолуччи и миссис Тингл посвящается

Иногда кажется, что все хорошо,

а в это время кто-то уже роет тебе могилу...

Доктор Г. Лектер

* * *

Вот уж одна из банальнейших историй, этот сюжет имели столько раз, что все и не вспомнить. Хотя если напрячься, то можно. И все же — что в нем такого, что заставляет писать очередной роман и снимать очередной фильм на эту истасканную тему? Что в ней особенного? Наверное, что-то все же есть.

Пытаться быть оригинальным в этом случае глупо. Можно только стараться быть не банальнее других. Или в банальности превзойти всех.

* * *

НЕ-МЕРТВЫЙ

Раз, два, три, четыре, пять —

Я иду искать.

...Два типа пробуждений. По существу, он знал только два типа пробуждений — красный туман и лунный свет. Красный туман — проснуться от голода, лунный свет — после насыщения, это был привычный и естественный порядок его жизни. Если допустить, что в его жизни вообще есть порядок.

Это пробуждение не было похоже ни на то, ни на другое. Сильного голода не чувствовалось, но не было и умиротворенности, когда кровь омывает тебя изнутри, заполняет пустоты, кормит жадные клетки, всасывается и становится тобой, твоей частью, не лучшей, но необходимой. Не было лунного света. Но и красного тумана тоже не было.

Он открыл один глаз, и на память пришел еще один вид — отходняки после кислоты, зеленая вода. Это случалось слишком редко, чтобы вот так сразу вспомнить. И уж конечно, ему следовало достаточно накушаться, чтобы уйти в нокаут — много, очень много. Неизвестно как, но это произошло, потому что признаки зеленой воды были налицо — мутные волны цвета медного купороса колыхались перед его лицом, мешая открывать глаза, приходить в себя. Потому он и не увлекался кислотой, и понятия не имел, как...

Он вспомнил.

* *

ДЕТКИ

Я сама была такою

Триста лет тому назад.

Они стояли по ту сторону решетки и смотрели на него. Их было четверо. Парней звали Горди, Брик и Лайнус. Девушку звали Эстелла.

— Он проснулся, Горди, — сказала она. Тот обнимал ее за талию, чувствовал, как она дрожит, и упивался ролью защитника и Большого Мужика. Но Эстелла сказала бы, если бы у нее спросили, что страха в этой дрожи было немного. Больше азарта и любопытства. То же можно было сказать и об остальных — и не мудрено. Ни один из них раньше ни разу не видел не-мертвого.

Вот как, значит, выглядит бессмертное существо.

Он пробыл в отключке всего около получаса — слишком мало для такой дозы. Рука свешивалась с койки, доставая кончиками пальцев до пола, — кожа настолько бледная, что хорошо видны сплетения голубых вен. С одной стороны челка была длиннее, будто асимметрично подстрижена, на черной футболке — имитация царапин, глубоко вспоровших плоть. Это они еще тогда рассмотрели, в баре.

— Кажется, мы его убили, — сказала Эстелла.

— Куда там, — отозвался Лайнус. — Вот видишь, Горди, я же говорил. Да если бы мы потратили время на твой план, сейчас были бы внутри и без голов.

— Ладно тебе. — Горди всегда неохотно признавался в поражениях, но сейчас Лайнус был прав как никогда. Если бы они делали все по его, то были бы уже мертвы. Лайнус по правде говоря часто бывал прав, башковитый сукин сын, но Горди всегда знал, в чьих руках вожжи. И все знали. И сам Лайнус знал.

Хорошо, что они стояли по ту сторону решетки, потому что не-мертвый очнулся. Это не значит, что он подал признаки жизни, ничего подобного — рука так же свисала до пола, только среди спутавшихся волос, упавших на лицо, открылся блестящий глаз. Трудно сказать, на кого он смотрел, и вообще — был ли сфокусирован на чем-то, но Эстелле показалось, что он смотрит только на нее. Она поежилась и еще крепче прижалась к Горди.

Эстелла не знала, что остальные думают о том же.

— Значит, дежурим как договаривались, днем он все равно будет спать.

— А если не будет?

— Будет. Куда он денется. Все вампиры днем спят.

Брик сделал шаг вперед.

— Не фиг бояться, подходите. Он не выберется, эти прутья выдержат даже долбаный БТР.

Но он и не собирался. Просто лежал, и неясно было, осознает он происходящее или все еще находится под кайфом.

— Эй, — позвал Горди. — Ты нас слышишь?

— Слышу, — ответил он вдруг ровным твердым голосом, ничем не напоминающим посткислотное лыка-не-вязание. Они переглянулись — не ожидали, что он так сразу включится, хотя сильно и не удивились.

При этом других признаков жизни он все еще не подавал — будто был парализован.

— Тогда слушай. Мы планируем держать тебя здесь столько, сколько понадобится. Когда ты ослабеешь настолько, что не сможешь причинить нам вред, мы войдем и возьмем твоей крови. Потом мы убьем тебя.

Ничего не изменилось, он даже не пошевелился.

Было уже под утро, а дети в такое время должны быть в своих кроватях.

* * *

Z.

Кто не спрятался — я не виноват.

Когда они вернулись следующим вечером, не-мертвый был на месте. Горди никому бы не признался в том, что весь день заставляло его дергаться, — что они придут и обнаружат клетку пустой. Не признался бы в своих ничтожных знаниях и в страхе застать его здесь, но вне клетки. И уж конечно, заранее знал, кого обвинит. Если успеет.

Но этого не произошло, он был на месте. Смотрел на них, держась за прутья и почти улыбаясь — так, что лучше бы он не улыбался вовсе.

— Вот и детки, — сказал не-мертвый негромко. Потом потряс решетку, слегка нажал, будто проверял на прочность. Прутья заныли, и Лайнус слегка отступил назад, но на этом тестировка закончилась. Вампир отошел от решетки и оперся плечом о стену, рассматривая их.

Горди усмехнулся, и он неожиданно усмехнулся вместе с ним.

— Как спалось?

— Паршиво, не пять звезд. Дома я сплю лучше.

— Не хочу тебя расстраивать, но вряд ли у тебя есть выбор, — произнес Горди. — Хотя — поскольку ты больше никогда отсюда не выйдешь, — надеюсь, что твои неудобства не продлятся долго.

Выражение лица пленника не изменилось, он все так же стоял у стены и рассматривал их. В глубине души Горди даже начал злиться, но потом вспомнил, что на реакцию и не следовало рассчитывать. Это существо скорее всего всегда держит себя в руках, так что истерики не будет. А жаль.

— Понимаю, — сказал наконец не-мертвый. — Теперь послушайте вы. Не хочу вас расстраивать, детки, но все вы умрете. Какой смертью — это уже будет зависеть от вас. Как скоро — это будет зависеть от многого, в том числе и от вас. Чем раньше я выйду отсюда, тем менее мучительными будут ваши последние часы. Вопросы есть?

Он взглянул на Горди, который мужественно улыбался и взгляда не отводил.

— Это блеф, причем дешевый.

— Ты здесь главный, как я понимаю. Для тебя я придумаю что-нибудь особенное. А теперь давайте знакомиться, — он забрался обратно на койку и улегся, сложив руки на груди. — Юную красавицу зовут Эстелла, если я не ошибаюсь. И если она не солгала, когда клеила меня в том баре.

— Да, меня так зовут, — сказала Эстелла с вызовом, и в ее памяти мелькнули его сияющие глаза, когда он повернулся к ней за барной стойкой.

— А как имя громилы?

— Брик.

— В десятку. Остался последний, с умненькими глазками. Хотя постойте, я что-то вспоминаю... Лайонел?

— Лайнус.

— Точно. "Лайнус, да подержи ты эту чертову дверь..." Ну вот и все, расслабьтесь, список составлен. Но не переживайте, вряд ли я буду убивать вас в таком порядке, это уж как фишка ляжет.

— Да, конечно, — сказал Горди с издевкой, — так и будет. А свое имя не хочешь назвать? Мы же должны знать, кто умрет, чтобы дать нам жизнь.

— Не думаю... Хотя... я разрешаю звать меня просто Z.

— И что это значит?

— Ну, мистер Х — банально. Мистер Y — глупо. Остается Z — просто и со вкусом.

— Как скажешь.

— Мне пора, — Эстелла посмотрела на часы и поправила сумку на плече. — Отец убьет меня, если я опоздаю на ужин.

— О нет, — раздался голос Z. — Придумай что-нибудь, скажи, что уже заказана.

Брик хихикнул, и Горди ткнул его в бок, но обстановка разрядилась. Никаких ужасов, все шло по плану.

— Я могу проводить тебя, — сказал Лайнус.

— Горди меня отвезет.

Уже у входа Z остановил их:

— Эй, детки. Неужели вы думаете, что прочитать Фаулза и посмотреть "Королей самоубийства" достаточно, чтобы организовать это?

— Чего прочитать? — не понял Брик.

Z закрыл глаза и очередной раз вознес хвалу Покровителю Всех Скучающих Вампиров за изобретательность и благосклонность.

* * *

БРИК

Дружба крепкая не сломается,

не расклеится от дождей и вьюг.

— Что куришь?

Брик едва не закашлялся, но подавил рефлекс. Он выбрал место подальше, как его научили, надел наушники и решил, что ночь пройдет нормально.

— Дешевку.

— Угостишь?

Брик посмотрел на Z с сомнением. Мозги у него работали, конечно, не так хорошо, как у Горди и Лайнуса, но кое-что он был в состоянии понять.

— Вряд ли я могу дать тебе зажигалку.

— Она мне ни к чему, у меня есть своя.

Во блин. На пошарить в карманах у них времени не хватило. Да у них едва хватило времени, чтобы закинуть его сюда! Лайнус сказал, что он будет спать как минимум два часа, а он оклыгал минут через тридцать... блин.

— Не переживай, ничего поджигать я не собираюсь. Я сам огня боюсь. Ну будь человеком, — Z отошел от решетки подальше. — Просто кинь и все.

В конце концов, Брик решил, что ничего в этом нет такого, и осторожно подкинул в клетку пару сигарет. Он как никто знал, до чего хреново бывает после кислоты.

— Скажи мне, Брик, — Z с наслаждением затянулся. — "Кирпич" — это ведь не имя. Как тебя зовут?

— Э... зачем тебе?

— Тебе не нравится твое имя?

— Ну имя как имя...

— Тогда почему ты им не пользуешься?

— Ну... — Брик пожал плечами. — Меня все так зовут. Давно уже. Я привык.

— Ясно. Но все-таки — мне в отличие от твоих так называемых друзей не хочется называть тебя Кирпичом. Как твое имя?

— Брайан.

Брик не понимал, зачем ему это надо, зато понимал, что ему вполне нравится его имя. Вот если бы все называли его по имени. Но это, скорее всего, уже невозможно.

— Чудесное имя. Итак, ответь мне, Брайан, почему вы пошли таким сложным путем?

Он был такой тонкий, что из Брика двоих таких можно было выкроить. Брик с опаской косился на него и не мог понять, откуда у не-мертвых берется такая немыслимая сила. А зажигалка у него клевая, сразу видно, дорогущая. Может, даже золото, а сверху — как черные змейки.

— Ну... это... Горди думал сразу привязать тебя, но... Лайнус сказал, что для тебя не проблема... короче, это надо цепи, и все равно... А ты разорвал бы цепи?

— Определенно разорвал бы. Клетка — это выход. И чья была идея?

Тут с опозданием Брик вспомнил о наставлениях и замолчал.

— Что молчишь?

— Горди сказал с тобой не разговаривать, — ответил Брик неохотно. — И не слушать.

— Горди?

— Вернее, Лайнус... Он сказал, что ты все сделаешь, чтобы выйти... и...

— Но мы по-прежнему говорим.

Брик прикусил язык и отвернулся в другую сторону. Но не слушать не получалось даже в наушниках — у Z был такой странный голос. Ну, будто он проникал в голову не через уши. Брик мало что знал о не-мертвых, но искренне считал, что на Лайнуса можно положиться. Если уж Горди ему верит, то ему выпендриваться и вовсе не резон. Он все это знал и все же не мог не слушать.

— Я не скажу Горди. Тебе ведь понравилась зажигалка, Брайан?

Брик обернулся и увидел, что Z протянул сквозь прутья руку ладонью вверх, а на ней — зажигалка, ну такая клевая, глаз не оторвать. Она лежала на этой ладони, белой, как молоко, и вся сверкала от света лампочки. А змейки казались живыми.

— Бери, мне она не нужна. Бросаю курить.

— Я не... не могу я.

— Тогда давай меняться. Ты мне плеер, я тебе зажигалку.

— Я не могу. Лайнус предупреждал, что ты будешь... И Горди...

— Горди, Горди. У тебя что, своих мозгов нет? — Z сжал кулак, и из груди Брика вырвался вздох, который невозможно было скрыть. — Ты же совершеннолетний, тебе даже в барах наливают. Кто сказал тебе, парень, что бегать в собачках у такого, как Горди, — твоя судьба?

Не то чтобы Брик об этом думал, но слова его немного рассердили.

— Он мой друг. Они все мои друзья.

— Да уж. Ты ведь не пошел в колледж, Брайан?

— Я? Нет, конечно.

Сама эта мысль казалась смешной.

— Нет. Но бьюсь об заклад, что и Горди, и Эстелла, и тем более Лайнус могли выбирать из многих колледжей.

— Ну да...

— Напрягись-ка и подумай, парень, что заставляет таких, как они, продолжать дружить с тобой? Ты же двух слов связать не можешь, что между вами общего?

— Ты их не знаешь, — сказал Брик с вызовом.

— А ты, можно подумать, знаешь. Поверь мне, детка, если бы вы добились цели, ты остался бы той же шестеркой. И это в лучшем случае, потому что никому из них уже не понадобится ни твоя сила, ни твоя машина... ни твой подвал — ведь к тому моменту он уже свою роль сыграет. Подумай об этом.

Разговаривать Брику расхотелось. Он поплотнее надел наушники, хотя проку от них оказалось немного, и закрыл глаза. Но в темноте неожиданно оказалось страшно, и ему пришлось вернуться. Там, куда он вернулся, Z сидел далеко, у противоположной стены, были видны только его сверкающие глаза.

— Если зацепил за живое, прости — за мной это водится.

Брик промолчал, потом сказал:

— Да ладно...

Просто он знал нескольких людей, за кем такое тоже водится. И знал близко.

— Давай так, Брайан, — если припомнишь хоть один раз, когда кто-нибудь из них позвал тебя с собой, и ему (или ей) ничего от тебя не требовалось — ни твои кулаки, ни твоя машина... ни твой подвал... то я заткнусь и не буду больше тебя доставать. А если нет — ты возьмешь зажигалку. ОК? Только честно — если соврешь, я пойму.

Что-то звякнуло о бетонный пол.

— Давай, что тебе терять? Я же все равно умру. И унесу твою тайну в могилу.

Брик сидел и сумрачно смотрел в пол. Ему и в голову не пришло бы врать. Разговор ему не нравился, и Z ему не нравился, но в горле отчего-то застрял противный комок.

Потом он нагнулся и посмотрел на зажигалку.

Клевая она была все же.

* * *

ЭСТЕЛЛА

Такие девушки — как звезды,

Такие звезды, как она.

Брик ушел, как только Z заснул, но никак не мог узнать, когда он проснется. И поэтому Эстелла пришла как можно раньше.

Приготовилась она основательно — следом Лайнус притащил для нее кресло и сумку, полную журналов. Эстелла музыку не любила. Считала, что она отвлекает от важных мыслей, ни на секунду не прекращающих свою работу, — это забавка для пустоголовых. Вроде Брика.

— Вы опоздали, — сказал Z. Он заметно оживился, хотя вряд ли скучал и раньше. Как ни рано пришла Эстелла, спящим она его не застала.

— Неважно. Будь осторожна.

— Пока.

Лайнус поцеловал Эстеллу в щеку и вышел. Z наблюдал за этим ритуалом с улыбкой, которая сошла бы за милую, будь он человеком.

— У тебя замечательный бойфренд, — заметил он, как только Лайнус ушел, а Эстелла с деланным равнодушием грациозно устроилась в кресле и развернула журнал.