История четвертая. Видели ночь

Мы вышли из дома, когда во всех окнах

Погасли огни один за одним

Мы видели...

Zdob si Zdub

* * *

Уже была глубокая ночь, когда из здания аэропорта Чикаго вышла девушка безо всякого багажа, не считая маленькой белой сумки, и подозвала такси.

— В гостиницу, — коротко сказала она, забираясь на заднее сиденье. — Подешевле.

— Почему не подороже? — попытался пошутить водитель, но наткнулся на презрительную паузу. Ответ был немногим лучше.

— Не заработала еще.

Затем она достала платок и поднесла к глазам, несколько раз мигнув.

— Черт возьми.

— Что такое, милая? — Таксист без стеснения оглядывал ее с ног до головы.

— Кажется, потеряла контактную линзу.

— Такую красоту ничем не испортишь, — расплылся он в улыбке и покосился на ее коленку. — Если у тебя напряженка с деньгами, я могу взять... другой валютой.

Она внимательно посмотрела на него. Один ее глаз был нормальный, голубой. Другой сиял, как прозрачный ледяной пол с подсветкой. Это произвело впечатление, но не то.

— Здорово! Так ты... из этих? Ну что ж, хорошо, что наш город позволяет нам уживаться и заниматься тем, чем хотим. Я лично не против.

Она усмехнулась.

На лобовое стекло брызнула струйка крови, потом еще одна. Она облизнула тыльную сторону ладони и вытерла ее о кресло. Затем вышла, хлопнув дверцей.

— Отличное местечко, — пробормотала она. — Город непуганых идиотов.

* * *

Приходится бежать со всех ног, чтобы

только остаться на том же месте.

Если хочешь попасть в другое место,

нужно бежать, по меньшей мере, вдвое быстрее.

Л. К.

Если честно, мне изначально было не особо важно, как все сложится (исключая пару моментов слабости). Может, и безответственно так относиться к жизни, которая, как известно, дается только раз, и то ненадолго. Но мне всегда так было удобно. И сейчас удобно. И всегда будет.

Не знаю точной причины, однако меня тянуло в Чикаго в противоположность тому, что думали по этому поводу все, кого это касалось. На самом деле не касалось это никого, поэтому я рванул с легким сердцем, оставив за плечами... Ну что? Работу? Меня всегда любили начальники, и вследствие этого не любили сотрудники. И здесь будет то же. Родителей? Им все равно, куда звонить по междугородке. Друзей-подружек? Их много, и они найдут мне замену так же быстро, как я им. Кошмары? Они есть порождение именно Нью-Йорка, и надеюсь, в нем и останутся.

Почему Чикаго? После вампирского рассадника Нью-Йорка с непрекращающейся стрельбой на улицах; после пятинедельной войны, умывшей город кровью, равным образом принадлежащей и людям, и монстрам, Чикаго казался раем. Парадоксально, но гангстерская столица за последний год стала чуть ли не единственным местом, где вампиры были тише воды и ниже травы. Будто их и нет вовсе, что для такого большого города утопично. Городские власти гордо объясняли сей феномен своей отшлифованной до идеала политикой и экспериментальными программами, то есть никак не объясняли. Мне как никому было известно, что обычная работа полиции и спецотделов — это, простите за каламбур, все равно что мертвому припарки. В Нью-Йорке одна такая суперакция за четыре дня убила руками монстров населения больше, чем чикагский пожар и бостонский душитель вместе взятые. Насколько я успел понять за время проживания в городе, где последние годы только о вампирах и говорят (причем часто вещи прямо противоположные) — воевать с ними всегда опасно, договариваться с ними всегда невыгодно, а приказывать им невозможно без печальных последствий. Но убедить или что еще лучше напугать — это другое дело. Возможно, чикагские власти нашли нечто такое, чего даже вампиры боятся. Или уважают. Или и то, и другое.

Да это не так уж интересно. Я не против разборок, когда они меня не касаются. Просто люблю гулять по ночам, не шарахаясь от каждой тени. Тут это станет сбывшейся мечтой. После происшествия на центральном Стадионе Нью-Йорка, где я в тот момент имел несчастье быть, мне больше не хотелось видеть до конца жизни ни одного вампира, и никто не сможет меня упрекнуть. Никто из тех, кто там был и выжил. А это примерно человек пять-пять с половиной, с учетом количества уцелевших конечностей.

Квартиру, которую я первым делом снял в Чикаго, преследовала дурная слава, и не потому, что находилась она над громогласным ночным клубом. Но вся жуть события, как всегда в таких случаях, была обратно пропорциональна цене, а меня совсем не волновала перспектива спать на кровати, где двух проституток растерзали на британский флаг, а сутенеру в глаз воткнули вилку.

Как комплимент городской администрации, не могу проигнорировать тот факт, что сделали это — нет-нет, не монстры, а всего лишь учащиеся выпускного класса престижного колледжа непосредственно после вручения дипломов с отличием. Дети, что с них взять! Ура, товарищи горожане, может, отдельные субъекты у нас еще не совсем прониклись сутью своего гражданского долга и позволяют себе антиобщественные поступки, зато вампиры на коротком поводке. Да здравствует мэр Диллон, даешь перевыборы на второй срок.

Я везучий человек, вы уже поняли. Еще доказательства? Пожал-ста. Рядовой житель Чикаго может прожить всю жизнь, так и не увидев ни одного вампира, и это не удача — это более или менее нормально для этого города. Я же всего на второй день своего здесь пребывания лоб в лоб столкнулся сразу с двумя. Да так, что это столкновение (во всяком случае, с одним из них точно) существенно изменило траекторию линии жизни на моей ладони. А также за компанию еще нескольких линий. Как это назвать, как не чистым везением?

* * *

Владелец квартиры, которую я снимал, мистер Уоллес, долго сомневался в моем совершеннолетии. Я тут не при чем. И росту во мне честных метр семьдесят семь. И глаза не особо наивные, хоть и голубые. И подростковая блондинистость давно приобрела вполне благородный оттенок. И все равно про мои двадцать четыре не могло быть и речи. Я не стал его разубеждать, просто намекнул, что все о квартире слышал и не очень слухами доволен. Он от души выругал длинные языки соседей, поскреб буйные рыжие баки, делавшие его похожим на ирландского фермера, и дал добро.

— Вот что, молодой человек, — сказал Уоллес, подозрительно косясь то на мои права, то на бумажник. — Я не эксперт по поддельным удостоверениям. Это дело полиции. Меня больше интересует плата за месяц вперед и последующие, желательно, вовремя. Лады?

Я согласился. Искренне.

Следующий день я планировал пробродить по городу — всю жизнь мечтал посмотреть на самый высокий в мире небоскреб. Но не сегодня. Я задернул шторы, к счастью, плотные, и проспал до вечера.

Разбудил меня оглушительный грохот снизу. Квартира недаром стоила так немного, и зверства мальчиков из колледжа были не при чем. При чем были именно рэйв-вечеринки. А у меня кончился кокаин. Поймите правильно, я не наркоман (может, все так говорят, но в моем случае это чистая правда). Я люблю наркотики, как некоторые люди любят конфеты, или кофе, или секс, или прикосновение моря, или... да что угодно. Перед тем, как рвануть в Чикаго, я два года проработал ди-джеем на радио, и у меня было не настолько много денег, чтобы увязнуть. И не настолько мало ума. Хотя все так говорят.

Быть новым в городе не очень удобно в этом плане — все знакомства остались за границей штата, и если тебе что-то нужно быстро, вряд ли кто поможет. Я надеялся только на личное обаяние. К счастью, мой наметанный глаз сразу выхватил из трясущейся, как студень, в мигающем свете толпы потенциального продавца. Это был невысокий черный парень с волосами, заплетенными в неаккуратные косички, одетый в клетчатую рубашку навыпуск. Непроизвольно я вспомнил Камаля, моего любимого драг-дилера, и сразу же прогнал прочь воспоминания как портящие настроение. Но стоило мне на минуту отвести взгляд, как пушер шугнул в сторону, сильно напомнив этим таракана, и мгновенно исчез. Ч-черт. Все одинаковы.

С большим трудом протолкавшись сквозь толпу, я все же успел заметить его, двигающегося в сторону двери. Она открылась, и вошел не-мертвый.

Сказать, что я удивился — ничего не сказать. Я просто обмер.

Как уже было сказано, мой опыт общения с вампирами немного превышает опыт среднего жителя Большого Яблока. Я видел их много и сразу. Но тут... все было странно. Так странно, что и представить нельзя.

Впервые по-настоящему оглянувшись, я заметил еще трех. Маленькая девушка в узких очках, с непринужденным изяществом вертящаяся на барном стульчике. Еще девушка — высокая, с агрессивным макияжем — что-то говорила на ухо своему спутнику, выглядящему как полный лох. Парень, несколько минут пытавший музыкальный аппарат, пока тот не выдал древнюю песню Джо Кокера — совсем уж не в дугу. И никто не обращал внимания. Такого просто не могло быть — люди не могут спокойно веселиться и расслабляться, когда рядом крутятся вампиры, это абсурдно, как картинка на библейский сюжет. Волки и овцы у одного источника! Сюрреализм какой-то.

Я еще раз осторожно огляделся, и вдруг меня осенило! Они их не узнают! Боже ты мой, люди ПРОСТО ИХ НЕ УЗНАЮТ! Подавляющее большинство в этом небольшом зале попросту не знает, как выглядят монстры, как двигаются, как говорят... а подавляющее большинство населения Чикаго, видимо, до сих пор в них не верит... Завал. Хуже не придумаешь. Ни одна зараза не исчезнет сама собой, если просто о ней не думать. Это так же глупо, как не верить в СПИД.

Все это промелькнуло в голове с быстротой падающего метеора, и я переместился поближе к двери, чтобы наблюдать за продавцом, а заодно и лучше разглядеть вошедшего. Он передвигался, как и любой из них, стремительно, я успел заметить только бледное лицо и светлые волосы, плывущие вокруг головы. На нем были джинсы, белый вязаный свитер и плащ из желтой кожи. В дрожащем свете глаза мерцали, как стеклянные. Помилуйте, люди добрые, да он даже не притворялся! Не считал нужным! Если бы вампир вот так просто вошел в какой-нибудь клуб Нью-Йорка, через секунду можно было бы оглохнуть от вытья сирен и стрельбы, а по ходу дела и задохнуться от запаха крови и пороха. Но здесь на него кроме меня обратил внимание только продавец. Они кивнули друг другу и вышли вместе.

Кокаин был на время забыт. Видимо, я в детстве не доиграл в "полицейские и воры", поскольку очнулся уже на улице около трех-четырех— (в темноте не разберешь) -этажного дома неподалеку от клуба. Те двое потерялись среди теней от деревьев и здания. Свет фар проезжающей машины выхватил табличку: "Линкольн-стрит".

Когда я подошел поближе, прямо передо мной из темноты вдруг выпорхнул продавец, и выглядел он так, будто его чудом выхватили из-под поезда. Я отшатнулся, он же, чуть задев меня плечом, быстро помчался в сторону клуба.

Но я не пошел за ним. Я остался с тем, кто остался. Ну за-чем?!!

Смутный силуэт замер у ступенек, мигнул огонек сигареты, потом он открыл дверь... и воспользовался ею совсем не по назначению. То есть влез на нее и продолжал карабкаться по стене, ловко цепляясь уж не знаю за что. И как полы ему не мешают? Здание оказалось выше, чем показалось сразу, и даже внезапно выкатившаяся луна не помогла мне уследить за ним. Я потерял его из виду где-то в радиусе третьего этажа.

Не представляю, что мною двигало в этот момент — интерес, любопытство? Да не совсем. Это чувство было сильнее жажды наркотиков, и ноги сами занесли меня на высокие ступеньки дома, а потом завели прямиком в дверь. Она — в смысле дверь — меня поразила очередной раз тем, что была не заперта. В Нью-Йорке это был бы один из реальных способов самоубийства — для вампиров в том числе.

Не многовато ли потрясений на сегодня?

Мне вспомнилась героиня романа сэя Кинга "Салимов Удел", которая отправилась в мрачный особняк убивать вампира и по дороге рассуждала: "Вот если бы это был фильм, и я смотрела бы со стороны, то подумала бы, закутавшись в уютный плед — вот идиотка, куда ее несет?" Теперь я сам был такой идиоткой, и некая рациональная часть моего мозга сейчас очень громко вопила от ужаса. "Ты остался жив, — истерила она, — после заварушки на Стадионе, когда команда неконтролируемых монстров спустилась на трех вертолетах и устроила такую кровавую баню, что прожженные криминалисты рыдали и блевали, разгребая останки! Один шанс из миллиона тогда достался именно тебе! Для чего?! Чтобы бесславно сдохнуть в первый же день приезда в город!?"

Но это ведь Чикаго, — отвечал я сам себе, стараясь ступать как можно тише. — Не Нью-Йорк. Не та статистика. Здесь вампиры питаются исключительно святым духом, да и то по церковным праздникам. А я просто хочу взглянуть. Чуть-чуть адреналина. Немного кайфа оттого, что я ступил на порог дома не-мертвого ночью. Говорят, клин вышибают клином. Страх — страхом. А смерть моя, когда бы она ни была, все равно вероятнее всего будет бесславной.

Внутри было темно, но светлая ночь сияла сквозь огромное окно от потолка до середины стены и освещала лестницу, ведущую вверх. Сначала длинная, ступенек сорок, а где-то выше едва был виден еще один примерно пятиступенчатый отрезок. И тихо. Так тихо, как не может быть.

Я только поднимусь на пару ступенечек, а потом пойду. Чес-слово.

С самой высоты холл казался маленьким светлым. Тишина уже не была такой абсолютной, издалека раздавался какой-то знакомый звук, и наконец я понял — это был звонок. Обычный телефонный звонок, убивший всю загадочность атмосферы и превративший вполне хичкоковскую ситуацию в мирную прогулку по мирному дому после вечеринки в поисках минералки.

Я улыбнулся сам себе, вдохнул чуть не отмершими от напряжения легкими... и тут кто-то, будто родившийся сию секунду из самой тьмы, толкнул меня вниз.

* * *

Не то, чтобы я ожидал чего-то такого, но тело, к счастью, само помнило, как упасть и не убиться. Кубарем скатившись по ступенькам, я потряс головой и попытался подняться, опираясь о перила. Тот, кто на меня напал, непринужденно покрыл одним прыжком все расстояние моего полета и приподнял меня, прижимая к перилам. Куда там сопротивляться — я даже пошевелиться не мог. И все — в тишине. Легкая секундная передышка давала мне возможность что-то сказать, но что? Я понятия не имел, как разговаривать с не-мертвым. Это вам не кино. Те, которых я знал, не разговаривали — они орали и убивали.

Дальше лестница была длинной и витой, по таким здорово любят скатываться герои детективов и беременные героини дамских романов. Проем, над которым я висел, был пугающе велик. Если он меня бросит туда, это все. Сломанная шея гарантирована.

К счастью, он не дал мне ухнуть вниз, но вместо этого мне пришлось упасть на него. Альтернатива немногим лучше. Он быстро, как кошка, перекатился и замер надо мной.

Было так темно, что я даже лица его не видел, только чувствовал вес его тела. Просто неизвестно, какую тактику избрать — выбираться любыми методами или уже не раздражать его своими жалкими трепыханиями. Я все же попытался его столкнуть, но это оказалось проблематично. Он просто завел мою руку за спину так, что я чуть не задохнулся от боли. Однако вторая рука вдруг оказалась свободна. Недолго думая, я размахнулся, насколько мог, и от души врезал в темноту надо мной.