Глава 1. Мастер в каменных штанах

Дисклеймер: Рисунки, размеченные в данной книге созданы в генераторе изображений Copilot Designer.

Всевозможные косяки в наличии, но общей восхитительности рисунков это не отменяет.

Бегущая лиса. Книга 2.

Асигару безумной империи.

Шляпу — надеть! Копьё — поднять! Копьё — держать! Копьё — положить!

Шляпу — снять! Шляпу — надеть! Шляпу — снять, клинок — обнажить!

Песня пьяных асигару.

Глава 1.

Мастер в каменных штанах.

Эпоха Войн.

Год 525

25 июля.

Погода выдалась тёплой, солнечной и тихой. Журчала вода под перекинутым через оросительный канал каменным железнодорожным мостом. Крепким и широким, с двумя прочными опорами. От редких порывов ветра шелестели кронами и поскрипывали стволами деревья. Ни человека вокруг, ни зверя, ни птицы. Даже мышей нет.

А это что? Движение? Жизнь?

Из тёмного углубления под береговым упором железобетонных балок, вышла, настороженно обнюхивая каменную плиту перед собой, обычная серая домашняя кошка. Прошла чуть вперёд, остановилась у воды и подняла голову, оглядывая реку.

Шурх!

Большое, костлявое человекообразное тело вылетело из тёмного углубления позади кошки, схватило животное и отдёрнуло его от воды, а в тёмной мути прибрежного течения нечто крупное, принятое прыгнувшим за крокодила, шарахнулось прочь от берега, ушло на глубину и затаилось, но ненадолго. Сразу же заметив, что преследовать его береговой прыгун не собирается, речное чудище поднялось к поверхности и высунуло голову из воды. Кто там прыгает?! Может — человек? Одиночных людей можно напугать и отогнать, например, от сети, или садка с рыбой. Одиночный человек не бросится сразу, если залезешь в курятник яйца воровать, или в огород, нарвать моркови или брюквы. Подбежит, угрожая лопатой или вилами, поднимет шум и будет подмоги ждать. А если зубы покажешь и, сцапав добра сколько сможешь унести, начнёшь убегать, то и преследовать не будет. Плохо, что возле селений и ферм живут чудовища. Собаки, рвущие чужаков в клочья, или другие люди. Тоже мутанты, но сильные, с большими ножами и умеющие так страшно атаковать, что слишком обнаглевшие мутанты, пытающиеся воровать скотину, или на людей нападать, от одного удара превращаются в разлетающиеся облака кровавых брызг.

Вода стекала по колтунам чёрных, слипшихся волос. Выпученные глаза уставились на противника, а поднявшиеся над поверхностью ноздри резко выпустили воздух, громким фырканьем пугая оппонента. Бойся, бойся! Ты же обычный! Тощий, грязный, даже ещё не совсем взрослый человек! Слабак! Слабак какой-то!

Водяной угрожающе захрипел, поднял из воды передние лапы, с рваными перепонками и длинными грязными когтями, по которым заструилась энергия Ци.

Смотри, смотри, слабак! Видишь синий свет на когтях? Стихия — Ветер! Ударом и плоть, и камень, и металл разорвать можно! Отдавай вкусного зверя, и беги, пока я за тобой не погнался!

Береговой прыгун, однако, никакого страха не выказал, а поднял руку, потёр кончики пальцев, и над ними полыхнул яркий алый огонёк. Как над зажигательными коробочками, которые водяной иногда находил на грудах мусора, только явно жарче, и целых дюйма три высотой. Вот и выяснили отношения.

— Пф-ф-фыр! — примирительно фыркнул водяной и, активнее работая ластами ног, приподнял над водой верхнюю часть своего туловища. Поднял одну руку, показывая пойманную утром полуметровую щуку, а второй указал на кошку, которую береговик подхватил на руки. Не понял? Придётся ещё несколько раз показать когтистым пальцем на рыбу и на зверя. Меняю, мол. На берегу мало вкусной рыбы, а в реке мало вкусного зверя. Взаимовыгодная сделка!

— Не отдам! — громко и уверенно заявил береговик, к которому, между прочим, из углубления, вышла вторая кошка. — Это — моя подруга! Подруг нельзя есть!

Жадный! Жадный береговой прыгун! У него два зверя, и не хочет даже одного, такого маленького, сменять на большую рыбу!

— Гхар! Глбу! Гр-грглха! — не приспособленное к произнесению человеческих слов, горло мутанта исторгло несколько злых, максимально ругательных звуков. Страшно злой, речной житель набрал в пасть воду и резким плевком отправил струю в сторону береговика, но тот взмахнул рукой и волна ветра, ударив сбоку, отбила летящую воду.

Мутант отшатнулся, нырнул и торопливо поплыл прочь от несговорчивого незнакомца. Не повезло. Сильный чужак. На мусорном полигоне мог бы сам даже жратву не искать, а других заставлять ему её приносить, за то, чтобы не бил, и не гонял. Да, можно было бы даже его с собой позвать, проверить силы и на пару власть на помойке захватить. Порешить в ночном нападении большие фигуры и копателей бесцветных под себя подмять, но — нет. Вгляд у него неправильный. Злобы и лихости в нём мало. Куда такому на мусорном полигоне власть брать?! С таким курятник потрошить идти опасно. Эх, прибиться бы к группе какой, посвирепее! Чтобы и собаку толпой загрызть могли, и не всякий страж к ним сунуться бы рискнул. Мутанты, кто хоть что-то может, к руинам подались. Чудовища, защищающие простых людей, резко убавили в численности и скоро совсем вымрут. Ещё чуть-чуть, и что-то будет! Что-то, что многим даст жратву и цвет. А этот жадина пусть остаётся здесь, по другую сторону. Скоро мусорный полигон и руины придут за ним и его кошками. Подруг нельзя есть? Ха-ха! Смотри, чтобы тебя самого не сожрали, приятель!

Речной мутант погрёб по своим делам, никому не причинив вреда.

— Вот, видите? — сказала Кицунэ кошкам, поднимая их обеих на руки. — Я же вам говорила, что притвориться парнем будет полезно? Вон какой страшный приплыл, а напасть побоялся! Но я бы его, наверно, и девочкой побила. Это же просто водяной, каппа! Куда ему против настоящей волшебной лисы?! Я вон скольких бандитов, и пять самых страшных убийц обманула! А если бы этот каппа на них нарвался, его бы так хлопнули, с одного удара, что никто никогда бы от него даже кусочка не нашёл!

Солнце выглянуло из-за проплывающих по небу облаков, залив цветущий летний мир лучами жаркого света. Кицунэ, продрогшая за утро и истощённая очередной трансформацией истерзанного тела, переползла на освещённое место и благостно вздохнула. Хорошо! Чистый воздух, без гари, от которой только-только очистились лёгкие. Вода, достаточно чистая, чтобы её не страшно было пить. Солнечный свет, согревающий кое-как сросшееся мясо и покрытые шишками в местах переломов кости. Сейчас бы ещё еды чуть-чуть. Кастрюлю лапши, с бульоном и вот такущим кусищем мяса! А на сладкое штук пять шоколадок, или большой кремовый торт. Вот тогда бы можно было расслабиться, залезть куда-нибудь в самый тёмный угол, чтобы не нашёл никто, и сутки-двое поспать! Но нет у неё ни лапши, ни шоколада. Вообще ничего нет, даже тряпки какой-нибудь, прикрыть самые стыдные места. Нет, конечно, рваную, обгорелую, окровавленную и изгаженную униформу имперской волонтёрки у неё никто не отбирал, но предатели из Единства прекрасно знают, во что была одета девчонка, которую они приказали убить. Пошлют группу проверить руины сгоревшей фермы, узнают что в золе нет костей и станут искать черноволосую зеленоглазую девочку в очень приметном костюмчике. Они же не знают, что напали на настоящего волшебного лисёнка! И в этом — её спасение. Оставить здесь, под мостом, все засвеченные перед врагами вещи, сменить облик и затеряться в толпах людей. А облик парня, совершенно нормального, просто измученного и истощённого немножко, ещё лучше поможет ей спрятаться от сумасшедших придурков.

Она ведь всё равно собиралась ненадолго парнем притвориться, чтобы её взяли работать на восстановлении разрушенных стен и домов? Вот и одно к одному. Ищите какую-то девочку, которую убить не сумели? Ну, точно не меня же! Сами должны видеть, что я — парень, работаю тут работу, и ни про каких девочек со сгоревших ферм вообще ничего не знаю. Идите куда-нибудь, сволочи поганые, и не приставайте к самым обычным нормальным людям!

Уши греющегося на солнце лисёнка дрогнули, уловив странный шорох. Насторожившийся бродяга приподнялся, посмотрел в сторону шороха и какое-то лохматое обезьяноподобное существо, покрытое шерстью с головы до ног, шарахнулось с железнодорожной насыпи обратно в кусты, в рывке уронив крупный камень, которым вооружилось, подкрадываясь к спящему. Лисёнок, вскипев, даже дёрнулся в желании броситься в погоню за чудищем и хорошенько его взгреть, но обременённый двумя беззащитными питомцами, сдержал порыв. Всех мутантов не переколотишь. Их, чисто теоретически, должно государство собирать и отправлять в специальные воспитательные дома, для обучения и адаптации к жизни в нормальном обществе. Империя даже бахвалится везде, как вот она высокоморально заботиться о своих мутантах! В школу устраивает, даёт жильё, социальные гарантии, и на работу отправляет. Ага, добренькие такие! А как только Кицунэ случайно показалась людям в мутантском виде, её вместо приюта или школы, сразу к дереву потащили. Вешать! Вешать дуру, поверившую в их враньё! Лживая, дурная, сумасшедшая империя!

Злость на мутантов, как поднялась, так и улеглась, растаяв без следа. Что злиться на этих несчастных? Имперская власть бросила их и не оставила никакого выбора, вот они и превращаются в озлобленных диких хищников. Нужно подниматься и идти. Опасно тут. Злись, или не злись, а чем ближе к городу, тем больше вокруг мутантов. Спать ляжешь, так мяукнуть не успеешь — вместе с кошками заживо съедят.

Кицунэ поднялся и оглядел себя. Рваная белая блузка и серые подштанники могли бы ещё послужить. Увы, нет, придётся их тоже тут бросить. Слишком приметные и привлекающие внимание вещи. Но и совсем без одежды идти нельзя. За такой вид в городах штрафы выписывают, и в тюрьму забирают. Стражам же не докажешь, что лисятам, даже ручным, можно ходить без одежды. Надо что-то придумать. А что если, заодно с приличным видом, организовать ещё и рекламу своим способностям? В поисках работы — пригодится!

Раздевшись донага и бросив обгорелое рваньё в темноту под мостом, лис снова плюхнулся на камень железнодорожной насыпи пятой точкой, собрал немного Ци и пустил её в землю. Заряд наполнил твёрдую материю, камень послушно стал пластичным, словно глина, пришёл в движение, поднялся и облёк нижнюю часть туловища молодого лиса, плавно сформировав широкий пояс и короткие, чуть ниже середины бедра, каменные штаны. Толщиной миллиметров пять, и очень тяжёлые. Такие, что едва Кицунэ поднялся, ему пришлось тело перестраивать, чтобы распределить нагрузку. Вот, надо ещё сделать широкий пояс и плавные контуры. Так каменные штаны будут меньше давить на кости таза.

Стоило убрать потоки Ци, направленные в камень, как обновка превращались в монолитную каменную кору, поэтому штанины пришлось расширить, наподобие сплющенного с боков колокола. Теперь в них можно было относительно комфортно переставлять ноги при ходьбе. Вот так! Самое постыдное скрыто, а прикрытие для остального как-нибудь, где-нибудь, само найдётся. Можно идти!

Спрятавшееся за мужским обликом женское сердце кольнула игла боли при воспоминании о добытых во вчерашних боях симпатичных нарядах и о множестве самой разной одежды, сгоревшей в шкафах вместе с крестьянским домом. Такое было богатство! А теперь снова вообще ничего нет! Интересно, парням можно реветь от обиды, как девчонкам, пока никто не видит? Хорошо хоть курочек и поросят бандюги живыми забрали, а то бы вообще беда была бы со слезами. Дохозяйничалась, дозащищалась...

Втянув сопли, Кицунэ удобнее устроил у себя на руках обеих вынесенных из пылающего дома кошек, по мосту перешел оросительный канал и направился в сторону города, уверенно углубившись в широкую зону лесопосадок, окружающих и маскирующих исполинские развалы мусорного полигона, устроенного поблизости от города и за годы разрастания немало потеснившего сельскохозяйственные угодья местных фермеров. По кустам вокруг зашуршали какие-то твари явно животного происхождения, но ощутимый издалека фон Ци, плавно истекающий в воздух из каменных лисьих штанов, заставлял помойную жуть держаться подальше от тощего бродяги. Надолго ли?

Присмотрев сухую ветку и срезав её с дерева каменным ножом, Кицунэ шустро обработал её и превратил в удобную дубинку с круглым тяжёлым навершием. Помахал оружием, оценивая вес, инерцию и баланс. Хорошо! Весомый аргумент к мнению, что не надо лезть к мимо проходящему парню. Любому, и зверю, и человеку, понятный знак. Интересно... а у мутантов тут лучники есть?

Не желая получить внезапную стрелу в голову или туловище, Кицунэ присмотрел уводящую прочь от железнодорожного полотна тропинку и сошёл на неё. Минут пятнадцать удалялся от мусорного полигона по тропе, пока не вышел на широкий тракт из уплотнённой земли. Эта дорога не ремонтировалась явно уже очень давно, была покрыта трещинами и выбоинами, но пользовались ею постоянно, о чём судить можно было по двум колеям, протёртым колёсами телег.

Лис глянул по сторонам, пожал плечами, повернулся направо и пошёл в ту сторону, где предполагалось находиться городу. По прикидкам бродяги, за ночь он отмахал километров двадцать, или двадцать пять, а до города, все говорили, было сорок километров. Ну, ещё наверное часик пути, и можно будет увидеть живописный простор с зелёными полями и уютным мирным пригородом, окружающим величественные стены огромного мегаполиса, регионального центра могучей, блистательной империи. Ах, да, там же шиамы с осадой приходили. Весь пригород точно разграбили, сожгли, и с землёй сровняли.

Запах застарелой гари лис почуял намного раньше ожидаемого. Лес расступился, и глазам побледневшего путника открылось грандиозное пожарище. Целое поселение, в котором совсем недавно было около сотни домов. Теперь же не было ни одного. Остались только обугленные и оплавленные каменные остовы, по которым можно было узнать жилые здания, постоялый двор и магазин. Чуть отдельно от остальных стояли руины зданий фирмы, занимавшейся закупками продовольствия у фермерских хозяйств: администрация, зернохранилища, молочные цистерны и здания-холодильники, в которых когда-то хранилось мясо.

В руинах копались чумазые люди. Под присмотром пятерых охранников, человек тридцать немолодых женщин сурового вида, в строительной униформе, выдирали из стен провода, собирали металлолом, выворачивали из земли электрические кабели. Судя по бетонным опорам, оставшимся на месте трансформаторов электрической подстанции и по лишённым проводов столбам линии электропередачи, работали они здесь уже не первый день.

При приближении Кицунэ, мало кто из них отвлёкся от своих дел. Лишь посмотрели в его сторону, оценивающе, да сразу трое охранников, демонстративно положив руки на оружие, направились к Кицунэ.

— Стоять! — идущий первым поднял руку. — Куда прёшь?! Кто такой?

— Беженец, из лагеря, под Цугуокой. — заранее обдумавший то, что придётся соврать при таких вот вопросах, Кицунэ не запинался и не смущал пытливых незнакомцев подозрительным раздумьем. — К лагерю под вечер подходил, и увидел, как в него бандитская кавалерия вломилась. Люди побежали, ну и я, не будь дурак, тоже в лес бросился, а там уже мутантов — не протолкнуться! Сгребли меня, руки завернули, да я, в процессе, брыкаться начал и трём-четырём бандюгам морды набок свёз. Вроде не насмерть, но больно и обидно. Руинщики разозлились, раздели меня под ноль, поставили перед пятью лучниками и сказали — "беги". Вот только просчитались. Думали у меня один Огонь, а у меня ещё и Земля. — Лис топнул ногой, и позади него из земли выскочила каменная плита, заслонившая его от воображаемых выстрелов в спину. — Тем и выжил. Ночью к пепелищу какой-то фермы выбрался, подобрал вот этих двух бедолажек пушистых, что по руинам лазили, и топаю теперь в город.