Все в сад!

Румяный пузатый кряжистый стражник в потёртой кожаной куртке и помятом, но до блеска начищенном шлеме, бывшем очень модным всего лишь какие-то жалкие сто лет назад — в эпоху Императора Этара Третьего, нетерпеливо переминался с ноги на ногу у левой створки распахнутых настежь городских ворот. Он то, вытягивая шею, вглядывался в пыльную дорогу, уходящую, казалось прямо в наполовину скрывшийся за горизонтом громадный багровый солнечный диск, то наоборот, втягивая голову в плечи, с опаской оглядывался назад — туда, где тень от частокола, окружающего городок с изысканным и гордым названием 'Малые Сотки', уже достигла стрехи расположенного недалеко от ворот лабаза купца Мирта и даже поднялась чуть выше.

У правой створки ворот его движения зеркально повторял второй стражник. Экипирован он был почти так же, как и его коллега, разве что шлем у него был чуть 'помоложе', а вот сложением отличался довольно сильно: в отличие от своего собрата, он был высоким и тощим. Да и лицо его было вовсе не румяным, а каким-то нездорово бледным.

— Ворота уж десять мигов как должны быть закрыты, — сердито бурчал тощий в направлении толстяка. Если господин десятник увидит...

— А если моя дражайшая супруга надумает наконец-то вернуться из гостей от своей подруги, где провела, зараза, целый день, и обнаружит ворота закрытыми.., — толстый стражник осторожно потрогал одну из вмятин на шлеме, — Потерпи ещё немного... С меня кружка эля!

— Да... И как это тебя угораздило найти такую жёнушку? — сочувственно закивал головой тощий.

— Молодой был, глупый... — пробормотал толстяк, вглядываясь в даль, — Кто-то идёт. Торопится...

— Что-то на твою благоверную не похоже, — заметил тощий стражник, козырьком приложив руку ко лбу и пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь бьющие прямо в глаза лучи уходящего на покой светила, — Нет, точно не она... Шлем... Котомка... Рыжая борода... Да это гном!

Бравые вояки, не сговариваясь, налегли на створки ворот. Появился шанс заработать, тут уж не до страха взбучки от этой стервы...

Нар спешил... Он прекрасно знал, что городские ворота закрываются с заходом солнца, и хотел успеть пройти через них до этого момента. И успел бы, если бы не та сумасшедшая в деревушке у дороги, приставшая к нему с криками, что он, гном 'не так' посмотрел на человеческую женщину. Нар пригладил бороду. Ох уж эти 'человеческие женщины'... Многие из них совсем не против, что бы гном на них не только посмотрел... Как, например, та вдовушка из вчерашнего постоялого двора... Но эта, похоже, действительно к гномам относилась не очень... Объяснять, что он не хотел никого обидеть, пришлось очень долго...

В принципе, Нар и не заморачивался бы с объяснениями, но на крики этой вздорной бабы подтянулось с полдюжины здоровенных хмурых мужиков... Он бы их, конечно, уделал одной левой, — не этим жалким людишкам, да ещё крестьянам, состязаться с ним, гномом Наром из клана Нарка, в силе и воинском умении. Но Подгорное Королевство было далеко, а вокруг лежали земли именно людей-человеков... Не стоило портить отношения с местными властями. Поэтому пришлось пустить в ход дипломатию, с помощью которой в конце концов удалось убедить эту истеричку, что у него не было плохих намерений. Женщина успокоилась, но совсем отстала от бедного гнома только после того, как тот согласился передать её мужу — 'Лотару, которого в городе все знают', сообщение о том, что его жена не вернётся сегодня в город, так как заночует у подруги. Но ничего передать, похоже, не получится. Нар увидел, как тяжёлые дубовые створки городских ворот с противным скрипом смыкаются у него почти перед носом.

Помянув про себя 'добрым словом' ту дуру конкретно, и весь человеческий женский пол вообще, Нар немного подумал, после чего присоединил к вышеупомянутым и человеческий мужской пол, а в особенности городских стражников, закрывающих ворота перед самым носом у усталого путника. Однако делать было нечего: чтобы ночевать не в открытом поле, а в тёплом номере постоялого двора, предстояло провести переговоры со стражей.

Нар тяжело вздохнул, поправил за спиной тяжёлый дорожный мешок, и ступил на выщербленные колёсами телег толстые брусья дубового помоста, перекинутого через полуобвалившийся, заросший камышом и затянутый зелёной ряской ров. Из-под помоста тянуло тяжёлым болотным запахом. Гном, задержав дыхание, быстро проскочил ров, и, оказавшись у ворот, под аккомпанемент устроивших вечерний концерт лягушек начал перекрикиваться с доблестной городской стражей.

— Уважаемые! Впустите пожалуйста в город усталого путника! — громко сказал Нар куда-то в щель между досками ворот.

— Не положено! — раздался ленивый густой бас с той стороны. Гном и сам знал, что не положено. И если бы это была гномья крепость, он бы даже не пытался уговорить стражников. Но эти люди...

Нар порылся в кармане дорожной куртки, и выудил из него две медных монеты.

— Я понимаю, что служба городского стражника нелегка, — подкинул он на ладони звякнувшие кругляши, — и пара кружек доброго эля в ближайшей таверне поможет скрасить её тяготы и невзгоды.

— В ближайшей и единственной! — послышался насмешливый гогот с той стороны ворот. Вот только пары кружек эля будет маловато, чтобы скрасить все тяготы и невзгоды!

Гном, скрипнув зубами, снова полез в карман. Когда он вытянул оттуда руку, на этот раз между её пальцами была зажата всего одна мелкая монета. Зато серебряная.

— Столько схватит? — повертел он её перед щелью в воротах, за которой угадывался хитрый глаз одного из стражников.

-Ну... Вообще-то... — послышалось из-за ворот, — Ладно! Заходи! — раздался скрежет снимаемого запорного бруса, и одна из створок со скрипом приоткрылась. Нар не заставил себя долго ждать.

— Оружие, зелья, запрещённые товары есть? — строго осведомился толстенький низенький стражник в помятом шлеме и потёртой куртке после того, как монетка, сверкнув в последнем луче солнца, перекочевала из широкой лапы гнома в пухлую руку мздоимца и оттуда к нему же в карман.

— Купить хотите? — ухмыльнулся Нар. Но, увидав, как нахмурился собеседник, быстро добавил: — Шутка. А оружие и зелья есть. Как в пути без оружия и зелий? — развёл он руками. — Но вот товаров нету никаких, тут уж извините.

Стражник хлопнул рукой по карману и буркнул:

— Хорошо, иди...

Гном сделал было шаг от ворот, но, вспомнив о полученном поручении, обернулся, и спросил:

— Уважаемые, а не знаете ли вы некоего Лотара?

— Знаем, как же не знать.., — пробасил толстяк. — Это я и есть.

Гном окинул нечистого на руку, да ещё и оказавшегося мужем той самой стервы стражника недобрым взглядом, но вслух вежливо произнёс:

— Ваша жена просила передать, что будет ночевать у подруги, — после чего снова было собрался уходить, но вновь остановился:

— Не подскажете ли, уважаемые, как называется этот славный город? У меня на карте часть названия стёрлась. Написано: 'Малые С.. ...ки'. А вторая буква то ли 'и', то ли 'у'... И две их там, или одна...

Тощий стражник расхохотался.

— Называется 'Малые Сотки'. Иди в ту сторону, — махнул он рукой в направлении одной из улиц. — Там постоялый двор. У хозяйки как раз те самые, со второй буквой 'и', только не 'малые', а 'большие'.

— Скорее даже 'великие', — решил пошутить толстяк, — А дочки у неё — это как раз 'Малые С... ки' с буквой 'у'... Ну, сам увидишь...

Гном степенно поклонился хохочущим стражникам и удалился в указанном направлении. А те ещё долго смеялись, перебирая знакомых женщин, и рассуждая, кто из них вторая буква 'у', и у кого какие, со второй буквой 'и'. Так что никто из них не заметил, как в кармане куртки толстяка появилась прорезь, из которой и вывалилась бешено вращающаяся серебряная монетка. Упав на землю, она тут же стала чуть толще, так хорошо режущие кожу зубцы по диаметру исчезли, и серебряный кругляш покатился вдогонку гному, исчезнувшему в лабиринте кривых улочек.

Малые Сотки оказались по сути большой деревней, хотя дома местами попадались и двух — и трёхэтажные. То, что кривая дорожка, то есть улочка, на которую ступил гном по подсказке стражников, была главной, в отличие от пересекающих её многочисленных улочек-близнецов, можно было понять только по той примете, что она была замощена грубым булыжником, причём, судя по всему, сравнительно недавно, так как обитые железом колёса повозок ещё не выбили на камне колеи, виденные Наром на аналогичных мостовых в более древних и больших городах.

Смеркалось... Тонкий серп Эйлун — ночного светила, всё явственнее проступал на небосклоне, а вокруг него на фиолетовом небе одна за другой загорались загадочно мерцавшие звёзды. Но улицы были не освещены — до этого блага цивилизации здесь, похоже, ещё не додумались.

Хотя нет. За очередным изгибом улочка, по которой шествовал гном, раздалась в стороны, и превратилась в небольшую площадь. Очевидно, это была центральная площадь деревни... То есть, тьфу ты! — городка. Тут не было ни одного одноэтажного здания. Только двух— и трёхэтажные, причём на стенах каждого были закреплены по два-три масляных светильника, хоть немного, но разгонявшие тьму вокруг себя.

В одном из окружающих площадь строений Нар без особого труда опознал вожделенный постоялый двор. Это было нетрудно. Хотя вывески на заведении не было, распространяющийся от него приятно щекочущий ноздри запах пищи, и пьяные крики, время от времени доносящиеся из раскрытых окон, однозначно говорили о том, что гном достиг заветной цели. Дополнительным подтверждением тому стала вышедшая на порог хозяйка заведения. Стражники не соврали. Она была обладательницей действительно выдающихся округлостей. Как спереди выше пояса, так и сзади ниже его же. У Нара — большого любителя пышных форм, прямо зачесались руки и... Ну, это неважно.

Важно то, что он ринулся к входу в постоялый двор с удвоенной скоростью... Но остановился, так всё вокруг внезапно озарилось яркими вспышками света всех оттенков зелёного. Гном обернулся к до этого скрытому во тьме центру площади...

Так и есть: Из установленного там портала на довольно грязную брусчатку с присущим его роду несколько брезгливым и надменным выражением лица ступил Светлый Эльф. Нар недовольно фыркнул. Между гномами и Дивным народом не было вражды, но всё равно: Нар решительно не понимал, что могут женщины, и человеческие, и даже гномьи, кстати, находить в этих худющих белобрысых созданьях, которых плетью перешибить можно? Вот гномы — да! Настоящие мужики!

Подтянув живот и гордо расправив плечи, Настоящий Мужик Нар поспешил к постоялому двору. Надо было опередить Перворожденного. Неизвестно, сколько здесь было свободных номеров. Гном помнил случаи, когда, опоздав на десять мигов, приходилось вместо нормальной комнаты ютиться в какой-то конуре под лестницей, а то и вовсе на сеновале.

Но на этот раз повезло. Причём обоим. И гном, и эльф, вошедший в шумный зал почти сразу вслед за ним, получили вполне достойные апартаменты. Впрочем, пока об их достоинствах можно было судить только со слов хозяйки. Проголодавшийся с дороги гном, не поднимаясь наверх, сделал заказ и уселся за единственный свободный столик. К удивлению Нара эльф, которому вроде бы должно было претить вкушать пищу вместе с простыми смертными, решил тоже не заказывать ужин в номер, а, повертев головой, направился к столику, за которым расселся гном. В принципе, стол был рассчитан на шестерых, так что места должно было хватить обоим.

— Позволит ли достопочтенный гном присесть у его столика? — сухо и формально поинтересовался Дивный, даже не потрудившись хотя бы изобразить приветственный пусть даже не поклон, а кивок, и глядя куда-то в пространство над головой Нара.

Гном начал закипать... Но формального повода отказать наглому длинноухому у него не было, так что Нару ничего не оставалось, как буркнуть 'Присаживайтесь', выразив свой протест тем, что он не добавил в конце 'Благородный Эльф'.

Перворожденный быстрым, но плавным движением, буквально перетёк на лавку, противоположную занятой гномом. За время, прошедшее в ожидании, пока дочки трактирщицы, по габаритам ещё не догнавшие маму, но уже, так сказать, вполне..., принесут заказ, эльф и гном не перемолвились и словом. Нар, в отсутствие скрывшейся в подсобных помещениях хозяйки заведения, с не отрывал сального взгляда от этих самых маминых дочек, а эльф сидел, подобно каменному истукану, уставившись прямо перед собой. Только иногда он, не поворачивая головы, косился на компанию, сидящую за соседним столиком.

'Ох уж эти эльфы...' — подумал Нар, как бы случайно как бы почесав правый бок, в результате чего его локоть коснулся бедра пробегавшей мимо с подносом одной из красавиц. 'Тут такие девки перед носом — кровь с молоком, а он разглядывает непонятно что. Хотя компания у того стола собралась не простая... не простая... Даже две компании. Одна сгруппировалась у странно одетого русоволосого паренька , а вторая — на противоположном конце стола — вокруг не менее странно одетой, точнее раздетой, чернявой девки. Ишь, чего удумала — штаны в обтяжку! Чё ж тогда совсем без штанов не вышла?' Судя по одёжке, Нар решил, что девка — одна из местных 'жриц любви'. А вот парень... Хотя — штаны у него почти такие же, как у распутницы. Может он тоже из... этих... Гном досадливо сплюнул на пол, от какового проявления бескультурья эльф чуть не подпрыгнул на своей лавке. Нар аккуратно растёр плевок ногой, размышляя при этом: 'Развелось тут этих... мужиков... которые с мужиками... Как говорится... Вжик! И опять мужик... Тьху!' Нар хотел сплюнуть ещё раз, но покосился на эльфа, и удержался...

Тем более, что разбитные девахи, на которых он положил глаз, наконец-то принесли заказы и почти одновременно опустили подносы на стол, наклонившись при этом так, что их пышные прелести чуть не выпали при этом из чересчур уж вольных декольте. У гнома при виде открывшегося зрелища отвисла челюсть, а эльф равнодушно скользнул взглядом по едва не касающимся его носа двум большим полусферам с показавшимися из-за выреза платья сосками, и сосредоточился на еде.

Деваха, принёсшая заказ Нару, озорно улыбнулась, и, подмигнув клиенту, удалилась, покачивая бёдрами. Гном проводил её взглядом, сглотнул слюну и приступил к трапезе.

Её сестрица, не дождавшаяся подобного внимания со стороны красавчика-эльфа, попыталась поднять его взгляд на необходимую высоту вопросом: 'Пить чего-нибудь изволите?', но ушастый в этот момент сосредоточился на своей тарелке, пытаясь маленьким посеребренным кинжальчиком отпилить кусочек аппетитной румяной отбивной, и отрываться от сего в высшей степени увлекательного занятия не захотел. 'Сидр' — бросил он, отрезав наконец-то от мясного блюда маленький ломтик, и отправляя его в свой маленький ротик. 'А чего покрепче?' — не сдавалась девица, наклонившись ещё ниже и рискуя вывалить свои щедрые подарки, полученные от природы, прямо на блюдо клиента. 'Не пью', — сухо ответил тот, принимаясь за отпиливание второго ломтика.

Девица изобразила какой-то звук, вроде фырканья, разогнулась, и удалилась вслед за сестрой, обиженно вихляя немаленькой филейной частью. Гном вызвал в памяти ту же сцену в исполнении первой девахи, и пришёл к выводу, что довольное покачивание бёдрами и обиженное покачивание бёдрами на вид отличаются не очень сильно, и действуют одинаково возбуждающе. Но, похоже, не на эльфов. Или, по крайней мере, не на всех из них...