Все в сад!

Румяный пузатый кряжистый стражник в потёртой кожаной куртке и помятом, но до блеска начищенном шлеме, бывшем очень модным всего лишь какие-то жалкие сто лет назад — в эпоху Императора Этара Третьего, нетерпеливо переминался с ноги на ногу у левой створки распахнутых настежь городских ворот. Он то, вытягивая шею, вглядывался в пыльную дорогу, уходящую, казалось прямо в наполовину скрывшийся за горизонтом громадный багровый солнечный диск, то наоборот, втягивая голову в плечи, с опаской оглядывался назад — туда, где тень от частокола, окружающего городок с изысканным и гордым названием 'Малые Сотки', уже достигла стрехи расположенного недалеко от ворот лабаза купца Мирта и даже поднялась чуть выше.

У правой створки ворот его движения зеркально повторял второй стражник. Экипирован он был почти так же, как и его коллега, разве что шлем у него был чуть 'помоложе', а вот сложением отличался довольно сильно: в отличие от своего собрата, он был высоким и тощим. Да и лицо его было вовсе не румяным, а каким-то нездорово бледным.

— Ворота уж десять мигов как должны быть закрыты, — сердито бурчал тощий в направлении толстяка. Если господин десятник увидит...

— А если моя дражайшая супруга надумает наконец-то вернуться из гостей от своей подруги, где провела, зараза, целый день, и обнаружит ворота закрытыми.., — толстый стражник осторожно потрогал одну из вмятин на шлеме, — Потерпи ещё немного... С меня кружка эля!

— Да... И как это тебя угораздило найти такую жёнушку? — сочувственно закивал головой тощий.

— Молодой был, глупый... — пробормотал толстяк, вглядываясь в даль, — Кто-то идёт. Торопится...

— Что-то на твою благоверную не похоже, — заметил тощий стражник, козырьком приложив руку ко лбу и пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь бьющие прямо в глаза лучи уходящего на покой светила, — Нет, точно не она... Шлем... Котомка... Рыжая борода... Да это гном!

Бравые вояки, не сговариваясь, налегли на створки ворот. Появился шанс заработать, тут уж не до страха взбучки от этой стервы...

Нар спешил... Он прекрасно знал, что городские ворота закрываются с заходом солнца, и хотел успеть пройти через них до этого момента. И успел бы, если бы не та сумасшедшая в деревушке у дороги, приставшая к нему с криками, что он, гном 'не так' посмотрел на человеческую женщину. Нар пригладил бороду. Ох уж эти 'человеческие женщины'... Многие из них совсем не против, что бы гном на них не только посмотрел... Как, например, та вдовушка из вчерашнего постоялого двора... Но эта, похоже, действительно к гномам относилась не очень... Объяснять, что он не хотел никого обидеть, пришлось очень долго...

В принципе, Нар и не заморачивался бы с объяснениями, но на крики этой вздорной бабы подтянулось с полдюжины здоровенных хмурых мужиков... Он бы их, конечно, уделал одной левой, — не этим жалким людишкам, да ещё крестьянам, состязаться с ним, гномом Наром из клана Нарка, в силе и воинском умении. Но Подгорное Королевство было далеко, а вокруг лежали земли именно людей-человеков... Не стоило портить отношения с местными властями. Поэтому пришлось пустить в ход дипломатию, с помощью которой в конце концов удалось убедить эту истеричку, что у него не было плохих намерений. Женщина успокоилась, но совсем отстала от бедного гнома только после того, как тот согласился передать её мужу — 'Лотару, которого в городе все знают', сообщение о том, что его жена не вернётся сегодня в город, так как заночует у подруги. Но ничего передать, похоже, не получится. Нар увидел, как тяжёлые дубовые створки городских ворот с противным скрипом смыкаются у него почти перед носом.

Помянув про себя 'добрым словом' ту дуру конкретно, и весь человеческий женский пол вообще, Нар немного подумал, после чего присоединил к вышеупомянутым и человеческий мужской пол, а в особенности городских стражников, закрывающих ворота перед самым носом у усталого путника. Однако делать было нечего: чтобы ночевать не в открытом поле, а в тёплом номере постоялого двора, предстояло провести переговоры со стражей.

Нар тяжело вздохнул, поправил за спиной тяжёлый дорожный мешок, и ступил на выщербленные колёсами телег толстые брусья дубового помоста, перекинутого через полуобвалившийся, заросший камышом и затянутый зелёной ряской ров. Из-под помоста тянуло тяжёлым болотным запахом. Гном, задержав дыхание, быстро проскочил ров, и, оказавшись у ворот, под аккомпанемент устроивших вечерний концерт лягушек начал перекрикиваться с доблестной городской стражей.

— Уважаемые! Впустите пожалуйста в город усталого путника! — громко сказал Нар куда-то в щель между досками ворот.

— Не положено! — раздался ленивый густой бас с той стороны. Гном и сам знал, что не положено. И если бы это была гномья крепость, он бы даже не пытался уговорить стражников. Но эти люди...

Нар порылся в кармане дорожной куртки, и выудил из него две медных монеты.

— Я понимаю, что служба городского стражника нелегка, — подкинул он на ладони звякнувшие кругляши, — и пара кружек доброго эля в ближайшей таверне поможет скрасить её тяготы и невзгоды.

— В ближайшей и единственной! — послышался насмешливый гогот с той стороны ворот. Вот только пары кружек эля будет маловато, чтобы скрасить все тяготы и невзгоды!

Гном, скрипнув зубами, снова полез в карман. Когда он вытянул оттуда руку, на этот раз между её пальцами была зажата всего одна мелкая монета. Зато серебряная.

— Столько схватит? — повертел он её перед щелью в воротах, за которой угадывался хитрый глаз одного из стражников.

-Ну... Вообще-то... — послышалось из-за ворот, — Ладно! Заходи! — раздался скрежет снимаемого запорного бруса, и одна из створок со скрипом приоткрылась. Нар не заставил себя долго ждать.

— Оружие, зелья, запрещённые товары есть? — строго осведомился толстенький низенький стражник в помятом шлеме и потёртой куртке после того, как монетка, сверкнув в последнем луче солнца, перекочевала из широкой лапы гнома в пухлую руку мздоимца и оттуда к нему же в карман.

— Купить хотите? — ухмыльнулся Нар. Но, увидав, как нахмурился собеседник, быстро добавил: — Шутка. А оружие и зелья есть. Как в пути без оружия и зелий? — развёл он руками. — Но вот товаров нету никаких, тут уж извините.

Стражник хлопнул рукой по карману и буркнул:

— Хорошо, иди...

Гном сделал было шаг от ворот, но, вспомнив о полученном поручении, обернулся, и спросил:

— Уважаемые, а не знаете ли вы некоего Лотара?

— Знаем, как же не знать.., — пробасил толстяк. — Это я и есть.

Гном окинул нечистого на руку, да ещё и оказавшегося мужем той самой стервы стражника недобрым взглядом, но вслух вежливо произнёс:

— Ваша жена просила передать, что будет ночевать у подруги, — после чего снова было собрался уходить, но вновь остановился:

— Не подскажете ли, уважаемые, как называется этот славный город? У меня на карте часть названия стёрлась. Написано: 'Малые С.. ...ки'. А вторая буква то ли 'и', то ли 'у'... И две их там, или одна...

Тощий стражник расхохотался.

— Называется 'Малые Сотки'. Иди в ту сторону, — махнул он рукой в направлении одной из улиц. — Там постоялый двор. У хозяйки как раз те самые, со второй буквой 'и', только не 'малые', а 'большие'.

— Скорее даже 'великие', — решил пошутить толстяк, — А дочки у неё — это как раз 'Малые С... ки' с буквой 'у'... Ну, сам увидишь...

Гном степенно поклонился хохочущим стражникам и удалился в указанном направлении. А те ещё долго смеялись, перебирая знакомых женщин, и рассуждая, кто из них вторая буква 'у', и у кого какие, со второй буквой 'и'. Так что никто из них не заметил, как в кармане куртки толстяка появилась прорезь, из которой и вывалилась бешено вращающаяся серебряная монетка. Упав на землю, она тут же стала чуть толще, так хорошо режущие кожу зубцы по диаметру исчезли, и серебряный кругляш покатился вдогонку гному, исчезнувшему в лабиринте кривых улочек.

Малые Сотки оказались по сути большой деревней, хотя дома местами попадались и двух — и трёхэтажные. То, что кривая дорожка, то есть улочка, на которую ступил гном по подсказке стражников, была главной, в отличие от пересекающих её многочисленных улочек-близнецов, можно было понять только по той примете, что она была замощена грубым булыжником, причём, судя по всему, сравнительно недавно, так как обитые железом колёса повозок ещё не выбили на камне колеи, виденные Наром на аналогичных мостовых в более древних и больших городах.

Смеркалось... Тонкий серп Эйлун — ночного светила, всё явственнее проступал на небосклоне, а вокруг него на фиолетовом небе одна за другой загорались загадочно мерцавшие звёзды. Но улицы были не освещены — до этого блага цивилизации здесь, похоже, ещё не додумались.

Хотя нет. За очередным изгибом улочка, по которой шествовал гном, раздалась в стороны, и превратилась в небольшую площадь. Очевидно, это была центральная площадь деревни... То есть, тьфу ты! — городка. Тут не было ни одного одноэтажного здания. Только двух— и трёхэтажные, причём на стенах каждого были закреплены по два-три масляных светильника, хоть немного, но разгонявшие тьму вокруг себя.

В одном из окружающих площадь строений Нар без особого труда опознал вожделенный постоялый двор. Это было нетрудно. Хотя вывески на заведении не было, распространяющийся от него приятно щекочущий ноздри запах пищи, и пьяные крики, время от времени доносящиеся из раскрытых окон, однозначно говорили о том, что гном достиг заветной цели. Дополнительным подтверждением тому стала вышедшая на порог хозяйка заведения. Стражники не соврали. Она была обладательницей действительно выдающихся округлостей. Как спереди выше пояса, так и сзади ниже его же. У Нара — большого любителя пышных форм, прямо зачесались руки и... Ну, это неважно.

Важно то, что он ринулся к входу в постоялый двор с удвоенной скоростью... Но остановился, так всё вокруг внезапно озарилось яркими вспышками света всех оттенков зелёного. Гном обернулся к до этого скрытому во тьме центру площади...

Так и есть: Из установленного там портала на довольно грязную брусчатку с присущим его роду несколько брезгливым и надменным выражением лица ступил Светлый Эльф. Нар недовольно фыркнул. Между гномами и Дивным народом не было вражды, но всё равно: Нар решительно не понимал, что могут женщины, и человеческие, и даже гномьи, кстати, находить в этих худющих белобрысых созданьях, которых плетью перешибить можно? Вот гномы — да! Настоящие мужики!

Подтянув живот и гордо расправив плечи, Настоящий Мужик Нар поспешил к постоялому двору. Надо было опередить Перворожденного. Неизвестно, сколько здесь было свободных номеров. Гном помнил случаи, когда, опоздав на десять мигов, приходилось вместо нормальной комнаты ютиться в какой-то конуре под лестницей, а то и вовсе на сеновале.

Но на этот раз повезло. Причём обоим. И гном, и эльф, вошедший в шумный зал почти сразу вслед за ним, получили вполне достойные апартаменты. Впрочем, пока об их достоинствах можно было судить только со слов хозяйки. Проголодавшийся с дороги гном, не поднимаясь наверх, сделал заказ и уселся за единственный свободный столик. К удивлению Нара эльф, которому вроде бы должно было претить вкушать пищу вместе с простыми смертными, решил тоже не заказывать ужин в номер, а, повертев головой, направился к столику, за которым расселся гном. В принципе, стол был рассчитан на шестерых, так что места должно было хватить обоим.

— Позволит ли достопочтенный гном присесть у его столика? — сухо и формально поинтересовался Дивный, даже не потрудившись хотя бы изобразить приветственный пусть даже не поклон, а кивок, и глядя куда-то в пространство над головой Нара.

Гном начал закипать... Но формального повода отказать наглому длинноухому у него не было, так что Нару ничего не оставалось, как буркнуть 'Присаживайтесь', выразив свой протест тем, что он не добавил в конце 'Благородный Эльф'.

Перворожденный быстрым, но плавным движением, буквально перетёк на лавку, противоположную занятой гномом. За время, прошедшее в ожидании, пока дочки трактирщицы, по габаритам ещё не догнавшие маму, но уже, так сказать, вполне..., принесут заказ, эльф и гном не перемолвились и словом. Нар, в отсутствие скрывшейся в подсобных помещениях хозяйки заведения, с не отрывал сального взгляда от этих самых маминых дочек, а эльф сидел, подобно каменному истукану, уставившись прямо перед собой. Только иногда он, не поворачивая головы, косился на компанию, сидящую за соседним столиком.

'Ох уж эти эльфы...' — подумал Нар, как бы случайно как бы почесав правый бок, в результате чего его локоть коснулся бедра пробегавшей мимо с подносом одной из красавиц. 'Тут такие девки перед носом — кровь с молоком, а он разглядывает непонятно что. Хотя компания у того стола собралась не простая... не простая... Даже две компании. Одна сгруппировалась у странно одетого русоволосого паренька , а вторая — на противоположном конце стола — вокруг не менее странно одетой, точнее раздетой, чернявой девки. Ишь, чего удумала — штаны в обтяжку! Чё ж тогда совсем без штанов не вышла?' Судя по одёжке, Нар решил, что девка — одна из местных 'жриц любви'. А вот парень... Хотя — штаны у него почти такие же, как у распутницы. Может он тоже из... этих... Гном досадливо сплюнул на пол, от какового проявления бескультурья эльф чуть не подпрыгнул на своей лавке. Нар аккуратно растёр плевок ногой, размышляя при этом: 'Развелось тут этих... мужиков... которые с мужиками... Как говорится... Вжик! И опять мужик... Тьху!' Нар хотел сплюнуть ещё раз, но покосился на эльфа, и удержался...

Тем более, что разбитные девахи, на которых он положил глаз, наконец-то принесли заказы и почти одновременно опустили подносы на стол, наклонившись при этом так, что их пышные прелести чуть не выпали при этом из чересчур уж вольных декольте. У гнома при виде открывшегося зрелища отвисла челюсть, а эльф равнодушно скользнул взглядом по едва не касающимся его носа двум большим полусферам с показавшимися из-за выреза платья сосками, и сосредоточился на еде.

Деваха, принёсшая заказ Нару, озорно улыбнулась, и, подмигнув клиенту, удалилась, покачивая бёдрами. Гном проводил её взглядом, сглотнул слюну и приступил к трапезе.

Её сестрица, не дождавшаяся подобного внимания со стороны красавчика-эльфа, попыталась поднять его взгляд на необходимую высоту вопросом: 'Пить чего-нибудь изволите?', но ушастый в этот момент сосредоточился на своей тарелке, пытаясь маленьким посеребренным кинжальчиком отпилить кусочек аппетитной румяной отбивной, и отрываться от сего в высшей степени увлекательного занятия не захотел. 'Сидр' — бросил он, отрезав наконец-то от мясного блюда маленький ломтик, и отправляя его в свой маленький ротик. 'А чего покрепче?' — не сдавалась девица, наклонившись ещё ниже и рискуя вывалить свои щедрые подарки, полученные от природы, прямо на блюдо клиента. 'Не пью', — сухо ответил тот, принимаясь за отпиливание второго ломтика.

Девица изобразила какой-то звук, вроде фырканья, разогнулась, и удалилась вслед за сестрой, обиженно вихляя немаленькой филейной частью. Гном вызвал в памяти ту же сцену в исполнении первой девахи, и пришёл к выводу, что довольное покачивание бёдрами и обиженное покачивание бёдрами на вид отличаются не очень сильно, и действуют одинаково возбуждающе. Но, похоже, не на эльфов. Или, по крайней мере, не на всех из них...

Нар откусил большой кусок от горячего ароматного и сочащегося жиром окорока, который он крепко держал обеими руками, и оглянулся на странного паренька за соседним столиком. 'А может...' Ходили тёмные слухи, что среди эльфов тоже завелись эти... эти... Ну, в общем — ЭТИ'. Гном бросил оценивающий взгляд на ушастого, и на всякий случай отодвинулся чуть подальше.

Ужин оказался очень вкусным, особенно после целого дня воздержания от пищи. Так что на некоторое время гном отключился от окружающего, сосредоточившись на уничтожении принесённых вкусностей. Когда к нему вернулась способность мыслить, на блюде перед ним лежали только обглоданные добела косточки, а кувшин, о котором Нар точно помнил, что перед началом трапезы он был полон пусть не самого лучшего, но вполне нормального вина, оказался пустым.

Гном довольно икнул и обратил подобревший взор на соседа по столу. Тот продолжал ковыряться в своей отбивной, не одолев ещё и половину. Нар немного подумал, и решил, что после хорошего ужина можно и развлечься приятной беседой. Ближайший кандидат в собеседники находился прямо за этим столом, поэтому гном ещё раз икнул, кашлянул, и, когда ушастый обратил на него внимание, сделал то, чего никогда бы не сделал в голодном и трезвом состоянии — представился. Ибо негоже вести беседы, не зная имени собеседника, и не назвавшись самому.

— Нар, гном из клана Нарка, — гордо заявил он, ударив себя в грудь громадным кулачищем... Сзади послышались два тихих смешка. Гном мгновенно обернулся, но там никто не улыбался. 'Показалось...' — подумал Нар, и снова обернулся к ушастому.

Видно было, что тому не очень хочется знакомиться с каким-то грязным гномом, но правила вежливости требовали в ответ представиться, и он, приподнявшись с лавки, отчеканил:

— Эилдусар, Голубой Эльф из Дома Голубых Эльфов.

В зале мгновенно воцарилась тишина. В которой за столиком сзади кто-то снова хихикнул явно женским голосом и громким шёпотом произнёс: 'В живых должен остаться только один!'. На что юношеский ломающийся голос насмешливо поинтересовался: 'И как, по твоему, эти Голубые Маклауды друг-друга побеждают? Зат... (Тут гном снова икнул, и потому часть слова не услышал) ...хивают соперника до смерти?'

'Какие Маклауды? Сказано же, Голубые ЭЛЬФЫ!' — отрешённо подумал гном, наблюдая, как после этих слов притихший было народ моментально оживился. Между тем со всех сторон в сторону Перворожденного посыпались грязные шуточки и не менее грязные намёки, а из закутка в углу, где весело проводила время какая-то компания подозрительных личностей, поднялись двое, и вихляющей походкой направились к столику эльфа и гнома. Нар незаметно пододвинул ногой поближе свой лежащий на полу под столом дорожный мешок и стал настороженно ожидать дальнейшего развития событий. С одной стороны, благоразумие и чувство брезгливости требовало немедленно удалиться, с другой — было интересно, чем всё это закончится. Да и люди вокруг могли подумать, что гном ретируется, потому что испугался приближающихся извращенцев. Этого Нар допустить не мог.

В том, что приближались именно извращенцы — сомнений не было. На обоих штаны в обтяжку, такие же, как у странной парочки за соседним столом, только у тех штаны пошиты из какой-то грубой голубой (Голубой! Тьфу!) ткани, а у этих — из чёрной кожи. Из одежды в дополнение к штанам имелись только чёрные кожаные жилетки, надетые прямо на голое тело. Картину дополняли широкие кожаные же пояса, густо усеянные заклёпками, серьги в ушах, и разноцветные татуировки по всему телу.

Приблизившись к столу, один из гнусных типов, здоровый, как бык, с играющей бликами налысо выбритой головой, при взгляде на которую гном поплотнее надвинул свой неразлучный шлем, остановился, и, уперев в бока свои ручищи, мало уступающие по величине и мускулистости рукам Нара, неожиданно тонким и противным голосом поинтересовался:

— А не желает ли сладенький провести время в хорошей компании?

— Да. В тёплой компании, — поддакнул его спутник, — невысокий шибздик с женственными чертами лица, подчёркнутыми наложенной косметикой.

— Даже в горячей! — загоготал великан, демонстрируя всем желающим свои гнилые зубы, среди которых каким-то чудом затесался один золотой.

Остроухий недоуменно оглянулся по сторонам, и, осознав, что обращаются не к кому-нибудь, а именно к нему, слегка переменился в лице. Но только слегка, и только на мгновенье. Быстро овладев собой, он, не отрывая взгляда от незваных гостей, поднял левую руку и громко щёлкнул тонкими пальцами, подзывая прислугу. Гном даже позавидовал — с его здоровенными пальцами-сосисками такой аристократический жест исполнить было невозможно.

На щелчок тут же подлетела одна из хозяйских дочек, наблюдавшая за разыгрывающейся сценой от дверей на кухню.

— Что у вас там самое крепкое насчёт выпить? Неси! — эльф произнёс эти слова таким тоном, что девушка пулей улетела на кухню, и так же быстро вернулась с большой оловянной кружкой, наполненной до краёв жидкостью, в коей умудрённый опытом гном по характерному запаху опознал 'Зверобой' — адскую смесь, от трёх стаканов которой погружались в иную реальность люди комплекцией и покрепче, чем этот задохлик...

Эльф, поднявшись на ноги, взял кружку обеими руками, и, не отрываясь, большими глотками осушил до дна. Народ вокруг снова затих. Все с интересом следили за происходящим. Длинноухий сделал последний глоток... Пошатнулся... Кружка выпала из его ослабевших пальцев, покатилась по столу, и оттуда с глухим звоном свалилась на пол...

Гном ожидал, что сразу за ней туда же последует и Светлый, но тот устоял на ногах, наклонившись вперёд и уперевшись руками в доски столешницы. Нар позавидовал стойкости ушастого. Сам бы он после такой дозы этого пойла точно бы уже храпел под столом. Этот, надо же — стоит, хоть и склонился головой почти к самой столешнице.

И тут с эльфом стали происходить странные вещи... Его роскошные длинные волосы стали быстро седеть. Зелёная дорожная куртка так же быстро темнела, на глазах становясь такой же чёрной, как и у застывших напротив его обалдевших подонков. За компанию с ней почернели и торчащие из-за спины только что бывшие серебристыми рукояти двух мечей. Но и это было ещё не всё...

Гном на данный момент был единственным, кто мог разглядеть хотя бы часть лица ушастого, и он видел, что выражение, 'на лицо набежала туча' иногда можно понимать буквально.

Через несколько мигов трансформация завершилась. Сосед гнома по столу медленно поднял голову и взглянул на стоящих напротив него представителей сексуальных меньшинств пылающими алым светом, словно раскалённые угли, глазами.

Маленький прихлебала первым понял, что дело неладно, и начал осторожно пятиться назад. Поэтому, когда дроу выхватил из-за спины два чёрных, как ночь, клинка, и злобно прошипев что-то вроде 'С-с-слэш-ш-ш-ш!...', легко перемахнул через стол, ему оставалось только развернуться, и припустить со всех ног к открытой двери.

Громила сориентировался чуть позже, но в момент, когда ноги Тёмного эльфа коснулись пола, он тоже уже вовсю улепётывал вслед за своей 'подружкой'. При этом он умудрился опрокинуть лавку, на которой сидел гном, отчего тот, неловко взмахнув руками, упал, но не на пол, а на людей, сидящих за столом позади. Причём умудрился при этом задеть сразу троих. Те решили, что их обижают, и возгорелись желанием обучить наглого коротышку правилам вежливости. Очевидно, они посчитали, что процесс обучения пойдёт легко, так как их было трое, а если считать и не задетых гномом — даже семеро неслабых мужиков против одного гнома. От первого же удара шлем Нара слетел с его оказавшейся почти такой же лысой, как и у уже удалившегося от столика на порядочное расстояние амбала, головы. Без шлема вид у гнома был достаточно забавный, что тут же было подтверждено громким смехом окружающих.

Нар рассвирепел. В его руках мгновенно оказался неизвестно откуда взявшийся боевой молот, с помощью которого он тут же начал доказывать своим оппонентам всю ошибочность их поведения. И надо сказать, у него это получалось довольно неплохо.

Однако головы при этом гном не терял, понимая, что если кто-то из людей по его вине перейдёт в мир иной, то местные власти вряд ли отнесутся к убийце благосклонно, и тот вскоре и сам может последовать за своей жертвой.

Отмахиваясь от нежданной напасти, Нар не забывал поглядывать по сторонам, оценивая обстановку в зале, так сказать, в общем и целом...

Обстановка оставляла желать лучшего. Вертлявый шибздик, первым рванувший подальше от кровожадного дроу, проявлял чудеса гибкости, умудряясь на приличной скорости огибать и столы, и людей. А вот следовавший за ним громила пёр напролом, опрокидывая и круша всё, что попадалось на пути. 'Подогретая' к этому моменту толпа не сильно жаждала разбираться, кто прав, а кто виноват. 'Обиженный' находил себе 'обидчика' в первом, на кого падал его взгляд, и тут же лез выяснять отношения. В результате в зале всего за несколько мигов разгорелась классическая драка 'все на всех'.

Но виновники торжества в ней участия не принимали. У них была своя война. Тощий лидер гонки уже проскочил было распахнутую дверь на кухню (а именно к ней он рванул, то ли позабыв о существовании входной двери, то ли рассчитывая оторваться от погони в лабиринте подсобных помещений), но наткнулся на хозяйку заведения, собравшуюся поглядеть, что это там за шум в зале. Его веса, даже помноженного на скорость, оказалось недостаточно, чтобы потягаться с массой покоя женщины и сдвинуть живую преграду с места хоть на шаг. Более того, упругие выступающие части тела хозяйки приняли на себя удар, спружинили, и отбросили не в меру прыткого посетителя назад. Где уже приближался его дружок...

Который снова отбросил свою 'подружку' вперёд, но уже далеко не так мягко. А затем и сам со всего ходу врезался в ещё колыхающееся от предыдущего столкновения необъятное тело. Двойного удара хозяйка удержать уже не смогла, и весь бутерброд из неё, амбала, и зажатого между ними 'подружки' рухнул на пол, вызвав довольно чувствительное сотрясение стен постоялого двора. В падении гигант умудрился ногой задеть механизм, служащий для мгновенного запирания двери кухни как раз в таких вот случаях, и несущийся большими прыжками за 'сладкой парочкой' разъяренный дроу чуть не расквасил нос о внезапно возникшие на его пути оббитые железом толстые дубовые доски. К счастью для себя, он успел вовремя затормозить, и, пару раз двинув в дверь плечом, принялся оглядываться по сторонам в поисках подручных средств для взлома неожиданно возникшего препятствия. Благородные мечи не очень подходили для этой цели, лавки и табуретки уже разобрала бушующая толпа... Внезапно ушастый разглядел Нара, отмахивающегося от наседавших на него противников боевым молотом. Глаза дроу радостно засверкали, и он принялся не отходя от двери делать знаки своему новому знакомому, чтобы тот подошёл поближе.

Однако хитрый гном понимал, что за соучастие в убийстве, каковое, несомненно, собирался совершить безумный дроу, ему светит не намного более лёгкое наказание, чем за само убийство, и сделал вид, что полностью поглощён процессом нанесения своим противникам телесных повреждений разной степени тяжести, и не замечает ничего вокруг.

Вот чего он действительно не заметил, так это того, что так заинтересовавшие его парень и девушка из-за соседнего столика сразу после начала потасовки как сквозь землю провалились. Хотя, если бы он наклонился, то увидел бы, что они 'провалились' вовсе не так далеко, а всего лишь под стол. Девушку туда довольно грубо запихнул один из её сопровождающих, после того как в её симпатичную головку чуть не впечатался один из тяжёлых глиняных кувшинов, летающих по помещению в разных направлениях, а парень, трезво оценив ситуацию, тихонько сполз под стол сам. Под столом молодые люди столкнулись нос к носу.

— Ты откуда? — сразу поинтересовалась у молодого человека девушка.

— Из Харькова, — ответил тот, настороженно поглядывая по сторонам, — А ты?

— Из Масквы, — с характерным аканьем отозвалась девушка.

— Мог бы и сам догадаться, — улыбнувшись, согласно кивнул головой парень, — 'В МААскве, на пААсаде, в кАлашном ряде...'. Говор у тебя... Сразу видно, что коренная, не лимита.... А как сюда-то попала?

— На Курском вокзале какая-то зараза спихнула меня прямо под электричку, — возмущённо поведала девушка, — Очнулась здесь. А ты?

— Пошёл гулять в лес... — мрачно начал парень...

— И пролез в дупло, — подхватила собеседница.

— Да. А ты откуда знаешь? — удивлённо уставился на неё рассказчик.

— Ну, как там в сказке... 'Но если ты в дупло пролез, перед тобой — Волшебный Лес...', весело продекламировала девушка, откинув со лба непослушную прядь волос.

— А-а-а... Ну, в общем, почти так. Вот только это дупло я сам и проделал, — сообщил парень, тяжело вздохнув.

— Головой? — участливо поинтересовалась чернявка.

— Я вот сильно удивляюсь, почему тебя спихнули на рельсы только сейчас, — хмуро поинтересовался её собеседник, — С твоим-то поведением...

— Ладно, замяли, — отмахнулась девица, — И что там дальше?

— Ну, гулял я по лесу, гулял... И чего-то представил, что пуляю в дуб огненным шаром... Фаерболом, значит...

— И?

— Ну, взял, и пульнул...

— Это как? — у девушки округлились глаза.

— Если бы я знал... — пожал плечами парень, — В общем, файербол проделал в дубе во-от такую дырку, — парень широко развёл руками, на одну из которых с ходившего ходуном стола тут же свалилась вилка. Хорошо, что не зубцами. Рассказчик, ойкнув, отдёрнул руку, а девушка рассмеялась:

— Осетра-то урежь...

— Ну, вот такую... — парень изобразил руками расстояние чуть больше ширины своих плеч.

— Так лучше, — одобрительно заметила собеседница. — Давай, ври дальше.

— Да не вру я! — возмущённо распрямился парень, тут же больно ударившись затылком об стол, — Ну, смотрю, дупло... Точнее, не дупло, а сквозная дыра. Как будто я её не огненным шаром проделал, а сверлом просверлил... Подошёл, потрогал — не горячее. Ну и стало интересно, пролезу я в эту дырку, или не пролезу...

— И что?

— Пролез... И оказался здесь...

— Да... Зря ты всё же не попробовал дуб головой пробить, — задумчиво проговорила девушка, — Могло бы получиться...

— Так! — обиженно засопел парень...

— А чего на правду обижаться? — безапелляционно заявила черноволосая.

— Жаль всё-таки, что меня тогда рядом с тобой на вокзале не было... — мечтательно протянул парень, — Я бы тебя лично под тот поезд спихнул.

— И тебя бы посадили...

— Скорее, орден бы дали, — отмахнулся парень.

— Так, ладно. Я больше не буду. Нам тут надо вместе держаться. Предлагаю не ссориться. Тебя, кстати, как зовут?

— Я под столом с девушками не знакомлюсь, — холодно процедил сквозь зубы паренёк, и, увидав сочувственно-понимающее выражение в зелёных глазах собеседницы, быстро добавил: — Шутка. А зовут меня Виктор.

— Витя, значит... А меня Маша.

— Гм... Новогодние приключения Маши и Вити..., — улыбнулся парень.

— Да, действительно, Новый Год скоро... — загрустила девушка.

— Это там..., — парень махнул рукой куда-то влево. А когда здесь — непонятно...

— Действительно, интересно, а когда здесь Новый год?

— Так спроси у своих, — парень указал в сторону мечущихся вокруг стола ног.

— Ага! Они со мной не разговаривают, и никуда не отпускают... — наябедничала на своих сопровождающих собеседница, — Везут куда-то, а куда — не говорят... Только кланяются, и твердят: 'Не сердитесь, госпожа...'. Госпожа, блин!... Сначала один детина чуть не изнасиловал...

— Ну и? — заинтересовался парень.

— Засадила ему коленом! — гордо ответила девушка.

— Парень, как стоял, на четвереньках, на всякий случай чуть сдал назад, и посочувствовал непонятно кому: — Не повезло...

Девушка открыла было рот, чтобы что-то ответить, но в это время у неё за спиной раздался тихий скулёж...

— Да, а что это у тебя за собачка? — поинтересовался парень, заглядывая Маше через плечо. Его взгляд чуть задержался на её туго обтянутой джинсами оттопыренной попке, и переместился на большого белого пса, сильно напоминающего белого волка, — Вместе с тобой на рельсы спихнули?

— Да нет, здесь приблудилась... Я не поняла, она у местных священная какая-то, что ли... Не отгоняют, кормят... — девушка, не глядя, протянула руку назад, и погладила тут же подставившийся под её ладонь мохнатый собачий лоб...

Внезапно парень, всё время разговора не забывающий поглядывать по сторонам, насторожился.

— Что-то изменилось... — С этими словами он осторожно пододвинулся к краю стола и выглянул наружу...

Действительно, обстановка в зале менялась, и менялась прямо на глазах. Эпицентром изменений служила неподвижно застывшая у входных дверей фигура в сером балахоне. При взгляде на неё прекратили драку и бочком-бочком устремились к свои местам сначала те, кто находился к ней ближе всех, затем, увидав нового гостя, этот же манёвр повторяли те, кто подальше... Через десять мигов в зале оставались на ногах только разъяренный тёмный эльф и недоумённо оглядывающийся по сторонам не на шутку разошедшийся гном. Все остальные, склонив буйну головушки доле, тихо сидели за своими столами, и старательно делали вид, что их тут нет...

Между тем, вызвавшее такую реакцию существо постояло с пяток мигов неподвижно, потом повело скрытой под глубоким капюшоном головой вправо-влево, словно принюхиваясь, после чего протянуло перед собой правую руку ладонью вверх, будто прося подаяние.

Однако, подавать странному, и судя по реакции окружающих, страшному появленцу никто ничего не собирался. И это было вполне понятно: для того, чтобы что-то положить в раскрытую ладонь, надо было подойти поближе, а у всех присутствующих на лицах большими буквами было написано прямо противоположное желание — убраться отсюда как можно подальше и как можно поскорее. Но сделать это, не привлекая внимания странного существа, было невозможно, поэтому все просто притаились, как мыши.

Ладонь у незваного гостя оказалась хоть и узкая, сухая, и почти такого же серого цвета, как и его балахон, но всё же вполне человеческая. Да и серой она была недолго. Неожиданно вспыхнувший над ней большой язык яркого пламени окрасил сероватую кожу в обычный для человека оранжево-розовый цвет.

Виктор, наблюдавший за представлением из своего укрытия, то есть из-под стола, обратил внимание на одну странность: огонь пылал у незнакомца прямо перед лицом, и поэтому, казалось бы, под капюшоном хоть что-то, да должно бы быть видно. Но нет — там клубилась всё та же непроницаемая тьма. Вообще, не менее странным был тот факт, что молодой человек на данный момент всё ещё сохранял способность обращать внимание хоть на что-либо, кроме прижавшейся к его спине девичьей груди, и жаркого дыхания прямо в ухо. Любопытная Маша, обнаружив, что обозревать окрестности, не вылазя из-под стола, можно только с позиции, уже занятой её новым знакомцем, так как в остальных местах обзор загораживали рассевшиеся по лавкам люди, долго не раздумывая, попыталась оттереть того в сторону. Парень подвинулся, но не так, чтобы очень далеко. Во-первых: мешали чьи-то не очень приятно пахнущие ноги, во-вторых: какой же дурак будет отодвигаться от симпатичной девушки. 'Симпатичную девушку' же сейчас волновала только странная фигура в балахоне. А если у кого-то рядом участился пульс и прилила к разным всяким местам кровь, то это не её проблемы.

Вот именно из-за того, что внимание у молодых людей было распределено по-разному, момент, когда пляшущий над ладонью скрытого под балахоном, несомненно, мага, большой язык пламени разделился на четыре маленьких, паренек пропустил, а девушка, наоборот, уловила. Зато то, как эти огоньки превратились в маленьких сияющих разными цветами дракончиков, тут же ринувшихся в разные стороны, увидели оба. Один дракончик завис перед мрачным лицом всё еще стоящего у кухонной двери дроу, второй — перед недоумённой физиономией гнома, как раз нагнувшегося, чтобы поднять с пола свой шлем, а ещё два направились... конечно же, прямо под один из столов, отчего сидящие на лавке вокруг него люди резко раздались в стороны, так что крайние попадали на пол.

Дракончики одновременно раскрыли свои пасти, и прошипели: 'С-с-с-следуйте-е-е ззза мной', после чего грациозно развернулись, и гордо поплыли к столу, за которым только что восседали гном и то ли эльф, то ли дроу.

Первым на саму собой поднявшуюся с пола опрокинутую лавку напротив 'своего' зависшего над столом дракончика уселся гном. Это было понятно — он от лежащего под этим столом неразлучного дорожного мешка далеко и не отходил. Вторым к столу, разместившись теперь уже рядом с гномом, прибыл дроу. Маша и Витя уселись на противоположную лавку последними, после того, как были выпиханы из своего такого уютного и безопасного убежища своими же сопровождающими. Теперь парень сидел напротив гнома, а девушка — напротив эльфа... То есть дроу... Или кто он там на самом деле... И только после этого к ним медленно, но неотвратимо, словно сама смерть, двинулась странная фигура в балахоне. Казалось, что она летит над полом, не касаясь не очень чистых досок...

...И тут дверь на кухню широко распахнулась, и оттуда вылетели украшенные свежими синяками и кровоподтёками тот самый амбал и его 'подружка'. Увидав появившееся в зале новое действующее лицо, они попытались затормозить, но в результате грохнулись прямо под ноги таинственному незнакомцу. Он же, нисколько не смущаясь и ни на миг не задерживаясь, спокойно прошёл прямо сквозь пытающихся отползти в сторону людей, словно или их, или его здесь не было.

В том, что валяющиеся на полу отморозки вполне реальны, Маша не сомневалась — когда они прошлый раз проходили мимо неё, от них так и воняло не только немытым телом, но и каким-то дешёвым крепким пойлом. Призраки, как известно, не воняют. А вот в реальности нового персонажа были сомнения...

— Голограмма, — хмыкнула она, легонько толкнув локтём в бок своего соседа по лавке

— Угу..., — скептически буркнул тот, расширившимися глазами уставившись на место, где только что прошёл незнакомец. Маша проследила за его взглядом, и, вздрогнув, инстинктивно отшатнулась подальше от приближающегося ходячего кошмара, прижавшись при этом бедром к и не подумавшему отодвинуться парню. Было от чего прийти в ужас: там, где вот буквально только что были два вполне живых человека, на полу медленно оплывали, растекаясь грязной лужей, два покрытые неприятной пузырящейся слизью бугорка неопределённой формы — один побольше, а второй, соответственно, поменьше. Со стороны кухни послышался хлопок. Это разъяренная хозяйка, выскочившая за своими обидчиками с большой скалкой в руках, мгновенно оценила обстановку, побледнела, резко затормозила и снова скрылась за моментально захлопнувшейся дверью.

Зрелище проняло даже не очень впечатлительного гнома, который побелевшими пальцами судорожно вцепился в рукоять своего любимого молота. Невозмутимым остался только дроу, сидевший прямо, словно проглотив один из своих мечей, и неподвижным взглядом уставившийся в зависшего перед ним дракончика. Происходящее вокруг, похоже, его нисколько не интересовало.

Тем временем загадочная фигура наконец подошла вплотную и уверенно уселась во главе стола.

Причём Витя точно помнил, что там не было ничего, на чём можно было бы сидеть. Лавок возле стола было только две — на одной расположился он с Машей, на другой — гном с эльфом. Можно, конечно, было предположить, что незнакомец, подобно герою известного мультика, ходил по свету с приклеенной к заду табуреткой, но, поразмыслив, эту версию парень отверг. Слишком просто и несолидно.

Ужасно хотелось встать и посмотреть, сидит ли подошедшее чудо-юдо на чём-то, или висит в воздухе, а если сидит, то на чём? Однако желание ни за что не вставать, никуда не идти и вообще не привлекать к себе внимания оказалось сильнее.

За столом, как и теперь уже во всём постоялом дворе, воцарилась тишина...

Два человека, два нелюдя, и один... непонятно-кто-в-капюшоне сидели неподвижно, как статуи самих себя. Над столом, на уровне лиц сидящих, словно маленькие язычки пламени, парили четыре дракончика, бросая вокруг разноцветные отблески. Разноцветные — потому что все они были разного цвета. Дракончик эльфа, например, был зелёно-голубым. Только что. А вот сейчас стал тёмным, почти чёрным... А теперь снова зелёно-голубым... И так постоянно с частотой мига в три. У гнома дракончик был коричневый, но почему-то с серебристыми крылышками. Странное сочетание цветов, конечно, но по сравнению со странным пришельцем, с костлявой руки которого сорвалась данная симпатичная крылатая рептилия, эта странность такой уж особо большой не казалась. Дракончик, висевший напротив Вити, был красно-чёрным. Причём цвета не менял, как и его собрат, зависший напротив гнома, что, наверное, должно было говорить о постоянстве этой пары. Зато 'Машин' дракончик переливался всеми цветами радуги, непрерывно меняя свою окраску, так что при взгляде на него сразу вспоминалась известная поговорка, объясняющая, что именно желает знать каждый охотник. 'У меня — самый гламурный!' — гордо подумала Маша, которой показалось, что, когда сидящий напротив дроу бросает взгляд на висящее перед ней радужное создание, в его больших глазах вспыхивает неяркий красноватый огонёк зависти.

'Нет! Ну нельзя же быть таким завистливым! Вон, посерел даже!', — подумала девушка, но тут же поняла, что ошиблась. Сидящий перед ней Тёмный эльф просто снова превращался обратно в Светлого. Через несколько минут за столом опять сидел остроухий блондин, чем-то отдалённо смахивающий на Сергея Зверева. Он озабоченно оглядел себя с головы до ног, смахнул с вновь позеленевшей куртки несуществующую пылинку, и потянулся к рукояти висящего на поясе кинжала.

'Ой! Сейчас что-то будет!', — подумала Маша. И не ошиблась. Правда, произошло совсем не то, чего она ожидала. Эльф принялся невозмутимо выковыривать кончиком кинжала грязь у себя из-под ногтей. Хотя, насколько Маша могла видеть, грязи под длинными красивыми ногтями Перворожденного не наблюдалось. Наверное, потому, что подобную процедуру он выполнял регулярно.

Витя, поглядев на Светлого, взглянул на свои руки, и на всякий случай спрятал их под стол. За ногтями он особо не следил никогда, а сейчас, так и подавно. Так что его не очень чистые пятерни не шли ни в какое сравнение с холёными ручками Перворожденного, которым могли бы позавидовать многие земные красавицы.

Зато гном своих не очень красивых, зато здоровенных и сильных ручищ отнюдь не стеснялся. Хватку на рукояти молота он к этому времени чуть-чуть ослабил, так что к его большим волосатым пальцам начал возвращаться естественный цвет.

Маша поглядела-поглядела на ковыряние эльфа, и сама решила не терять времени даром. Сняв с плеча элегантную дамскую сумочку, без которой, сами понимаете, женщине — никуда, она покопалась там немного, и с торжествующим видом выложила на стол самый настоящий маникюрный набор. С напильничком, щипчиками, ножничками, и еще всякими разными инструментами, о назначении которых сидящие за столом представители мужского пола имели весьма туманное представление. Вот тут уже, что в глазах эльфа промелькнула зависть, показалось не только Маше, но и Вите.

Продемонстрировать свой набор в действии девушке не удалось. Существо во главе стола прервало затянувшуюся паузу.

— Да... Неисповедимы пути Судьбы, — голос, произнёсший эти слова, был, несомненно, мужским, только очень тихим и практически лишённым интонаций.

— У нас говорят: 'Неисповедимы пути господни', — автоматически поправил его Витя, тут же сам испугавшийся своей смелости. От девушки пришлось отодвинуться, так как коленки противно задрожали, а дрожащие коленки — это не та часть тела, которой следует прижиматься к даме.

— Это одно и то же, — равнодушно ответил голос из тьмы под капюшоном. И после недолгой паузы продолжил: — Судьба свела воедино Полукровку, Изгнанника, и целых двух Изменяющих. Любопытно будет посмотреть, что из этого получится... Да... Очень любопытно.., — существо внезапно прервало свою неторопливую речь, и его скрытая капюшоном голова повернулась направо. Все дружно глянули туда, куда смотрели глаза незнакомца. Если они у него, конечно, были... Оказалось, что он обратил свой взор под стол, под которым только что так приятно пообщались молодые люди. Там, в темноте, которую не мог разогнать не очень яркий свет то тут, то там развешанных по стенам заведения масляных светильников, ярко горели два огонька: зелёный и красный. Существо в балахоне повелительно подняло руку. Огоньки дрогнули, увеличились в размерах, приближаясь...

И из-под стола показалась мохнатая морда того самого белого то ли пса, то ли волка, о котором мы уже знаем из подстольной беседы Маши и Вити. Животное пролезло под лавкой, затем, поджав хвост, осторожно подошло к протянутой руке незнакомца, и уселось на пол прямо под ней. Зелёный и красный огоньки при ближайшем рассмотрении оказались его глазами, которые в темноте почему-то светились разным цветом, хотя на свету были абсолютно одинаковыми.

— Это твой вэйл, девица? — поинтересовался незнакомец, не опуская руки и не поворачивая головы.

— Если этот белый пёс — вэйл, то нет, — не мой. Просто привязался по дороге... — осторожно ответила 'девица'.

— Привязался — значит твой, — безапелляционно заявила тьма под капюшоном. — Белые Оборотни просто так ни к кому не привязываются.

— Так он оборотень?! — удивилась и одновременно восхитилась Маша.

— Да, — равнодушно ответил незнакомец. — В обычном виде это — белый пёс. Но в полнолуние..., — все задержали дыхание, — он превращается..., — Маша не заметила, как от любопытства чуть приоткрыла рот и даже высунула кончик языка..., — в кошку.

Маша захлопнула рот и набрала в грудь побольше воздуха... Но потом покосилась на две только что бывшие людьми грязные лужи на полу, и аккуратно выдохнула его обратно.

— Сами увидите, — всё так же равнодушно продолжило существо, — Он будет вашим проводником, — с узкой ладони в голову зверя ударила яркая голубая искра. Пёс на миг окутался серебристым сиянием.

— Э-э-э-э... Проводником куда? — впервые раскрыл рот осторожный гном, явно бывший не в восторге от идеи куда-то идти за приблудившейся шавкой, пускай даже и белого цвета, и в полнолуние превращающейся в кошку.

— В Сад Сапфиров, — коротко ответил незнакомец, опустив наконец руку, и повернув голову в сторону гнома.

— А... Это где? — наконец осмелился снова подать голос Витя.

— Увидите, — лаконичный ответ странного и донельзя наглого существа не удовлетворил никого из присутствующих. Хотя, надо признать, для наглости у него имелись вполне веские основания...

— А если мы не захотим? — поинтересовался эльф, почти без замаха вогнав свой кинжальчик в дубовую доску стола почти на треть.

— Наблюдавшему за незнакомцем в балахоне Коле показалось, что плечи того чуть вздрогнули от сдерживаемого смешка.

Дракончики, до этого момента неподвижно висевшие над столом, вдруг ярко вспыхнули и ринулись каждый к своей мишени.

Всё произошло настолько быстро, что даже Эилдусар с его хвалёной эльфийской реакцией не успел среагировать. Что уж говорить о других. Послышалось шипение... И у эльфа, и у гнома, и у двух людей от левой стороны груди повалил дым, запахло горелыми кожей и тканью...

И всё. Не считая четырёх возгласов боли, на которые никто в зале не обратил ни малейшего внимания. Похоже, потому что просто их не услышали. Маша с перепугу попыталась вскочить, но ноги словно приросли к полу. Похоже, те же самые проблемы были и у остальных. Кроме злобного мерзкого типа в сером балахоне, конечно...

Из-под капюшона послышался тихий смешок.

Обнаружив на одежде сидящих напротив гнома и эльфа опалённые отверстия в форме дракончика, Витя опустил взгляд на свою грудь. Подозрения подтвердились: Его единственная в этом мире рубашка была безнадёжно испорчена. На левой стороне груди образовалась такая же фигурная дырка, как у сидящих напротив, и... — парень бросил взгляд на соседку по лавке, — ... и рядом. И сквозь эту дырку было видно...

Отнюдь не обугленную кожу, как он ожидал. А татуировку. Изображающую дракончика. Причём дракончик был просто чёрным, без малейших следов красного цвета. У Маши оказалась точно такая же татушка, только ярко-жёлтая, от чего её 'дракончик' казался похожим на цыплёнка. И цвет он менять, похоже, не собирался. Татуировки эльфа и гнома рассмотреть не представлялось возможным, так как они оказались в тени, отбрасываемой толстым слоем одежды на обоих.

— И что теперь? Если мы не пойдём, куда надо, они нас убьют? — сердито поинтересовался гном, ткнув пальцем в свою рептилию.

— Нет, — голова под низко надвинутом капюшоном мотнулась в жесте отрицания.

— Они будут нас охранять? — выдвинул свою версию Витя.

И тоже получил отрицательный ответ

— Так зачем же они тогда нужны? Нас что, просто заклеймили, как скот? — возмутился эльф, положив руку на рукоять своего торчащего из стола кинжальчика.

— На вас печать Ордена, — сообщил незнакомец, — Теперь, если вас кто-то лишит жизни — Орден отомстит убийцам.

— Спасибо, утешили, — фыркнула Маша, — Нам сразу стало легче... А как, кстати, к вам обращаться?

— Имя моё слишком известно, чтобы я его называл, — послышалось из-под капюшона, — Так что можете обращаться просто на 'вы'.

'И шёпотом' — в мыслях добавил Витя. 'А фраза-то знакомая... Где-то я её слышал...' Судя по тому, как наморщила лоб Маша, её посетила аналогичная мысль. Но додумать молодым людям не дали. Существо продолжило:

— Вам действительно станет легче. На территории Соёдинённых Княжеств, где вы сейчас находитесь, что такое Печать Ордена, знают все. Так что вам остаётся только успеть продемонстрировать её своему предполагаемому убийце... И он, скорее всего, откажется от своих замыслов.

— Это, что же мне теперь, каждому встречному свою грудь показывать? — чуть не задохнулась от возмущения девушка.

— А лучше бы её вообще не прятать — внёс рационализаторское предложение гном, с интересом рассматривая предмет разговора.

— Могу поставить ещё одну Печать. На лоб, — легко пошла Маше навстречу тьма из-под капюшона.

Маша представила себя с большим цветным пятном на лбу, поперхнулась, и пробормотала: 'Ладно, пусть уж так будет'...

— Вот и хорошо, — подвёл итоги беседы незнакомец, после чего немедленно поднялся, и, не прощаясь, направился к выходу.

— А что нам делать-то в этом Саде Сапфиров? — крикнул ему в спину Нар, вспомнивший, что этот вопрос обсудить как-то и забыли. Но так круто изменившее судьбу четырёх разумных существ неизвестно что, даже не обернулось, сделав вид, что не расслышало вопроса, и покинуло помещение. Кстати, не утруждая себя при этом открытием двери. Странная фигура просто погрузилась в неё, подобно тому, как тонущий корабль погружается в морскую пучину.

В зале раздался слитный облегчённый вздох. В этот раз пронесло... Маша подумала, что сейчас все присутствующие дружно рванут к дверям, чтобы покинуть опасное место, однако довольно скоро поняла, что ошиблась. Наоборот, осторожно высунувшаяся с кухни хозяйка заведения тут же получила кучу заказов на выпивку. Народ явно хотел снять стресс. Причём заниматься этим собирались долго и основательно. Спиртное в требуемых количествах было немедленно подано, что, однако, не отменило процесса оценки масштабов убытков, понесённых заведением в результате только что закончившейся масштабной драки, и требования компенсации от виновников.

Как ни удивительно, но эльфу, затеявшему весь этот кавардак, и гному, принявшему в нём деятельное участие, никаких претензий предъявлено не было. Все — и посетители, и хозяйка, старательно делали вид, что столика, за которым только что сидел страшный гость, тут как бы и нет.

— Ну что ж... Раз уж нам суждено какое-то время путешествовать вместе, давайте знакомиться заново, — предложил гном и подал пример: — Я Нар, гном из клана Нарка.

— Эилдусар, Голубой Эльф из Дома Голубых Эльфов, — чуть замявшись, ушастый повторил слова, ставшие причиной недавней заварушки. Однако сейчас никто из окружающих на них никак не прореагировал. Все видели, что из себя представляет эльф, то есть дроу, в ярости, и вовсе не горели желанием испытать эту ярость на себе.

— Витя. То есть Виктор..., — представился молодой человек. И, немного подумав, добавил, — Из клана Сидоровых.

Сидящая рядом девушка прыснула в кулак.

— Чего ты? — недовольно глянул на неё парень. Нормальная фамилия.

— Да. Клан Сидоровых — это звучит гордо! — улыбнулась та.

— Ты сама-то представься, — хмуро взглянул на неё представитель гордого клана.

— Маша, — девушка мило улыбнулась окружающим. Точнее — сидевшему напротив красавцу-эльфу, чем вызвала недовольные гримасы на лицах двух остальных представителей мужского пола, — А фамилия моя... — тут она вспомнила слова незнакомца, — ...А фамилия моя слишком известна, чтобы её называть! Вот! — и она с царственным взглядом откинулась назад.

Позабыв, что у лавки, на которой она сидит, нет спинки.

В результате Маша, картинно взмахнув руками, полетела было на пол, но успела ухватиться за рубашку своего соседа. Та жалобно затрещала, но выдержала, и потащила за собой тело, на которое была надета. В результате Витя чуть не отправился в полёт следом за девушкой со слишком известной фамилией, но сумел удержаться, судорожно вцепившись руками в край стола.

Рассмеялись все: Первым ухмыльнулся в густую рыжую бороду гном. Эльф какое-то время пытался сохранять невозмутимый вид, но в конце концов не выдержал, и тоже улыбнулся. Вновь утвердившаяся на лавке Маша надулась на всех, как мышь на крупу. Как будто в сложившейся ситуации был виноват кто-то другой, а не она. Витя, повернувшийся к ней, чтобы выразить своё возмущение посягательством на один из немногих предметов его гардероба, увидав лицо девушки, тоже не удержался от смеха.

— Ну, чуть не упала... Бывает... Чего ржать-то? — поинтересовалась 'виновница торжества', чем вызвала у остальных очередной приступ здорового смеха.

Отсмеявшись, Нар решил, что грешно не использовать момент, чтобы не узнать причины такого отношения ушастого к местным сексменьшинствам. Нет, поймите правильно, гном извращенцев и сам не любил, но предпочитал просто брезгливо обходить их стороной, не пачкая руки. Тем более что местные законы, к его сожалению, не позволяли убить извращенца только за то, что он извращенец. Вот у гномов — позволяли. Даже обязывали. Возможно, именно поэтому среди гномов 'голубых' сроду не водилось.

Задав наконец вертевшийся на кончике языка вопрос, Нар тут же испугался реакции собеседника. Тот дёрнулся, как от удара, и, как показалось на всякий случай отодвинувшемуся подальше гному, даже снова немного посерел. Но на вопрос всё-таки ответил:

— Я-Голубой-Эльф-из-Дома-Голубых-Эльфов, — ушастый отчеканивал каждое слово. Среди расы эльфов нет однополых отношений. Вообще. Ни в моём Доме нет, и ни в каких других. И быть не может. Предложить подобное эльфу или эльфийке — смертельное оскорбление. Которое можно смыть только кровью оскорбившего. Жаль, что ЭТИ, — ушастый покосился на две грязные лужи на полу, уже слившиеся в одну, — прекратили своё существование не от моей руки... — эльф немного подумал, и добавил: — Хотя... Может, это и к лучшему. Не пришлось осквернить благородное оружие их мерзкой кровью. И как они могли испоганить, присвоить себе благородный голубой цвет? — цвет моего Дома, цвет неба, цвет мечты?...

— Бывает и хуже... — решил утешить эльфа Витя, — У меня в стране, например, и оранжевый цвет испоганили...

— Тоже извращенцы? — поинтересовался гном.

— Ну, как сказать? — задумался Витя, — В основном — нормальные люди. Но извращенцы их обманули и...

— Поимели? — подсказал Нар нужное слово.

— Вот именно... — мрачно буркнул Витя.

— Ну, здесь вроде бы 'оранжевых' пока нет, — облегчённо вздохнул гном, — Правда, уважаемый эльф? Или вы всё-таки дроу?

— Я — Голубой эльф из Дома Голубых Эльфов... — в который раз за сегодняшний вечер монотонным и усталым голосом начал говорить ушастый. После чего немного замялся... — Но когда выпью — превращаюсь в дроу, — завершил он фразу, чуть покраснев, и отведя взгляд в сторону.

— Ну, это ещё ничего... — поспешил утешить его гном, — Большинство народу, когда выпьет, превращается в свиней...

— В каких свиней? — удивился эльф.

— В разных, — охотно пояснил Нар, — Я, например, в такую... маленькую, но упитанную... с рыжей бородой.

После слов гнома над столом повисла тишина. Сменившаяся через пару мигов взрывом дружного хохота...

После того, как все отсмеялись, слово снова взял гном.

— Предлагаю на сегодня разговоры закончить, и разойтись по своим комнатам. Что нам делать дальше, лучше обсудить завтра, на свежую голову.

Эльф поддержал это решение лёгким кивком головы, а Маша и Витя озабоченно переглянулись...

— Вообще-то нас куда-то везли люди из-за соседнего стола... — сообщила нелюдям девушка. Но они все куда-то вышли...

Гном оглянулся. Действительно, стол был пуст. Пока только что образованная компания беседовала, все люди оттуда тихо слиняли, бросив своих подопечных.

— Что значит 'везли'? — удивился гном. Вы что, рабы? — тут на его маленький лоб легла тень..., — Или преступники?

— Да нет... — принялся объяснять ситуацию Витя, — Мы сами не местные...

— Пропали все документы, — ни с того, ни с сего прыснула девушка.

— Угу... Очень смешно... — буркнул парень, и продолжил, — В общем, попали сюда непонятно как. Судя по всему, из другого мира. Были там... И оказались здесь... У какой-то деревни... У разных деревень. А дальше — у обоих одинаково. Местный люд кланяется, и говорит, что надо куда-то ехать, иначе, дескать, всем плохо будет... И нам, и им... А что делать? Их больше. Вот и поехали... А куда?...

— Короче, комнат вы не сняли. Ночевать вам негде, — наконец уловил Нар основную мысль, которую своим монологом пытался донести до собеседников Витя.

— Ну, где-то так... — согласился парень.

Эльф отнёсся к новости безразлично. То, что каким-то двум хумансам негде спать, его совершенно не волновало. Лично у него номер был, и делить его он ни с кем не собирался. Разве что с прекрасной эльфийской принцессой. Но таковых здесь, к его великому сожалению, не наблюдалось.

А вот гном был готов делить комнату не только с принцессой, и не только с эльфийской.

— Девку могу взять к себе, — заявил он, пытаясь взглядом расширить опалённое отверстие в Машиной кофточке.

— Вот ещё! Я предпочитаю отдельный номер! — гордо вскинула подбородок та.

— Ну, и чего ты ломаешься? Хочешь, чтобы я доплатил? Хорошо, даю серебряную монету, — повысил привлекательность своего предложения Нар.

— Да за кого ты меня принимаешь?! — вспылила девица, шаря по столу мечущим искры взглядом в поисках какого-нибудь тяжёлого предмета, которым можно было бы запустить в ухмыляющуюся физиономию хама.

— Ну а кто ещё наденет такие штаны? — вопросом на вопрос ответил гном, обвиняюще ткнув толстым пальцем под стол в направлении Маши...

— Кстати, да, — неожиданно поддержал гнома эльф, — Ты бы ещё серьгу в пупок вставила, блудница!

Маша автоматически прижала руку к пупку, где, у неё, конечно же, был сделан модный пирсинг.

— Да в нашем мире все так ходят! — возмутилась она.

— В вашем мире все женщины — блудницы? — восхитился гном. Вот бы к вам попасть! — мечтательно закатил он маслянисто заблестевшие глазки к потолку.

Маша непроизвольно подумала, что в её мире, действительно, у гнома не было бы отбоя от жаждущих экзотики дам...

— Нет. Наш мир, конечно — бардак, но пока не настолько, — заступился за женщин своего мира Витя, заметивший, что у девушки от возмущения уже просто перехватило дыхание.

Маша бросила на него благодарный взгляд. Парень чуть порозовел — его молодой организм ещё не выработал иммунитета от женского внимания. Да и не увсех мужчин этот иммунитет вырабатывается даже к концу жизни...

— Нет так нет. В таком случае ничем помочь не могу — сухо заявил гном, разводя руками...

— Но... Мы же одна команда... — привела Маша неотразимый аргумент. Как ей казалось...

— И что? — недоумённо поднял брови гном.

— Должны помогать друг-другу... — Машино заявление вызвало у гнома очередной приступ смеха, а у эльфа скептическую ухмылку.

— Ну хорошо... — отсмеявшись, согласился Нар с доводами девушки... — Должны так должны... Так чем ты мне можешь помочь?

Маша растерялась. Такой постановки вопроса она как-то не ожидала...

— Ну-у-у-у... — девушка наморщила лоб, пытаясь представить, чем бы она могла быть полезной отряду в походе. На ум ничего не приходило. Умение танцевать современные танцы, играть в боулинг, и даже водить машину тут не годилось... Знания, полученные за два года учёбы на экономиста, в этом мире тоже вряд ли были нужны. Да и какие там знания? Рефераты из интернета, зачёты и экзамены за взятки... А в остальное время... От сессии до сессии студент бывает весел. А чем студентки хуже?..

— Готовить, стирать умеешь? Раны бинтовать? За лошадьми ухаживать? — решил помочь девушке гном.

— М-м-м-м... — невнятно промычала Маша. Стирать она, в принципе, умела. Это было очень просто: засовываешь бельё в стиралку-автомат, выбираешь программу... И идёшь по своим делам... Примерно так же обстояли дела и с готовкой. Даже хуже. К процессу приготовления пищи девушка испытывала стойкое отвращение, и весь её опыт на этом поприще ограничивался приготовлением яичницы да разогревом полуфабрикатов в микроволновке. А уж ухаживать за лошадьми... Для этого, как минимум, их надо видеть не только по телевизору. В общем, трезво оценив свои полезные качества для отряда, она вздохнула, и полезла в сумку...

В которую почти сразу после 'попадания' попрятала от греха подальше свои золотые кольца и серёжки, без которых она, как всякая уважающая себя девушка, дома на улицу не выходила. Выбрав самое тоненькое колечко, после реализации которого в местном мире, не знающим такой красоты, она, по своим подсчётам, могла безбедно жить минимум два месяца, девушка с выражением лица 'Э-э-э! Ну что, съел?', протянула его на раскрытой ладони гному.

Не успела она ничего сказать, как тот с неожиданной ловкостью цапнул золотую цацку, и начал вертеть её в своих толстых пальцах, то поднося к самым глазам, то отодвигая подальше. Маша обеспокоено следила за этими манипуляциями: гном всё-таки был малознакомый... Вот возьмёт сейчас, конфискует ценную вещь, и скажет, что так и было.

Однако её опасения не оправдались: повертев колечко так и сяк, Нар вернул его обратно девушке со словами 'ширпотреб. На две монеты серебром'.

Маша подумал, что хитрый гном сбивает цену, но тот, словно прочитав её мысли, добавил:

— Не веришь, можешь показать хозяйке, или завтра — кому-то из Торговой Федерации.

— Федерации? А почему не гильдии? — удивился до сих пор молчавший Витя.

— Откуда я знаю? Завтра пойдёшь вон с ней вместе и спросишь, — огрызнулся гном, и 'перенёс огонь' на парня: — А ты, кстати, мил человек, чего полезного делаешь?

Теперь настала Витина очередь задуматься. Умения у него были, в принципе, те же самые, что и у Маши, за исключением того, что танцевать он умел только 'медленный танец', а от армии косил, получая специальность инженера-механика по станкостроению. Возможно, знания в этой области могли бы и заинтересовать гнома... Гномы, как парню было известно, вроде являлись мастеровым народом. Да вот только спецпредметы на втором курсе читать ещё не начинали... А хоть бы и начинали — кто же будет учиться, когда можно дать преподу на лапу?.. В готовке, стирке, уходе за ранеными и лошадьми Витя был вообще полным нулём. Зато хорошо разбирался в футболе, современной музыке и компьютерных играх...

Хотя одно нужное в данной ситуации умение у него всё-таки было... И он уж было открыл рот, чтобы сообщить о нём слушателям, но его перебила Маша, спеша поделиться результатами своего напряжённого мыслительного процесса, протекавшего параллельно с Витиными раздумьями:

— Я знаю, что такое шуруп! — произнесла она с заговорщицким видом, понизив голос, и предварительно оглянувшись по сторонам.

— И я знаю, так что с того? — недоумённо фыркнул гном.

Энтузиазм девушки несколько поубавился.

— А ещё я знаю, что такое болт и винт! И гайка! — жалобным голосом сообщила она, с надеждой вглядываясь в невозмутимые лица гнома и эльфа.

— Молодец! — похвалил её гном, — Вот только как эти твои знания пригодятся нам в дороге?

— Ну... Продать их и заработать денег... — предложила Маша.

— И почему все думают, что они умнее других? — патетически воскликнул гном, устремив мученический взгляд ввысь.

— Может, ты ещё знаешь, что такое тенсит или мартенсит? — Нет? А аустенит? — А ты? — гном перенёс тяжёлый взгляд с отрицательно замотавшей головой Маши на сидевшего рядом парня. Последовало очередное мотание головой. Сами слова Витя слышал от преподавателей и старшекурсников, но вот что они означают?...

— Так чем ты можешь помочь отряду? — толстый волосатый указующий перст гнома уткнулся парню чуть ли не в лицо...

— Я... у.. ум-мею создавать фаерболы... — запинаясь, проговорил он, инстинктивно отодвигаясь подальше от грозящего выколоть ему глаз пальца.

Гм..., — гном быстро убрал палец, — Файерболы, говоришь? Ну, давай. Пойдём, поглядим, — с этими словами Нар резво поднялся на ноги и указал на дверь, ведущую, как он непонятно когда успел выяснить, на задний двор.

Витя пожал плечами и проследовал в указанном направлении. Гном потопал за ним, не забыв при этом прихватить свой драгоценный мешок. Эльф немного подумал, и направился в ту же сторону. В кильватере ушастого двигалась Маша. Ей тоже интересно было увидеть настоящий файербол. Замыкал процессию оказавшийся оборотнем белый пёс. Сегодня было не полнолуние, так что в кошку он превращаться не собирался. А может, то 'чудо в капюшоне' просто пошутило...

Снаружи оказалось темно. Что, впрочем, неудивительно — ночь всё-таки... В тусклом переменчивом свете пары факелов, воткнутых в держатели по обоим сторонам двери, из которой появилась странная процессия, был виден мощёный двор, конюшня с прилегающим к ней большим сараем, птичий двор, откуда доносились звуки, отдалённо напоминающие кудахтанье и гогот, ещё какой-то длинный сарай...

— Вот, — гном указал на полуразличимый во тьме силуэт стоящего несколько в отдалении от построек большого дерева, — Давай-ка, пульни в него.

— Не надо в дерево, — послышался сзади тихий, но твёрдый голос эльфа.

Нар тяжело вздохнул. Ох уж эти ушастые со своей любовью к природе... — Тогда давай туда:, — цель была заменена торчащий на непонятно зачем посреди двора каменный столб.

Витя старательно попытался вспомнить, как он сотворял файербол в лесу. Поднял руку... Пожелал, чтобы на кончиках пальцев сформировался огненный шар...

И ничего не произошло.

Витя ещё раз прокрутил в памяти нужный момент, снова поднял руку... Напрягся... Пожелал...

— И тишина... — ехидно прокомментировала Маша результат всех этих усилий. Точнее, отсутствие результата.

— Обманывать нехорошо, — наставительно произнёс гном, нежно поглаживая рукоять своей кувалды, то есть Боевого Молота.

— Да не обманываю я! — обиженно воскликнул Витя, — Один раз получилось! Точно!

— Ну, один раз и палка стреляет, — разочарованно прогудел гном и развернулся обратно к двери.

В это время шерсть у пса на загривке стала дыбом и он, оскалив зубы, зарычал куда-то во тьму...

— Что ещё? — недовольно буркнул Нар, оборачиваясь в сторону, куда был обращена морда зверя.

— Спокойно, Пушок... — Маша, уже придумавшая 'своему' оборотню кличку, положила руку псу на загривок.

И тут из темноты вылетело что-то маленькое, размером с крысу, с горящими злобным багровым огнём глазами...

Одновременно произошло сразу несколько вещей: В руке у эльфа, словно ниоткуда, возник кинжал, вторую руку он зачем-то вскинул перед собой в жесте, словно хотел оттолкнуть кого-то гораздо большего по размерам, чем этот маленький, хоть и явно злобный, монстрик... Гном начал поднимать свою кувалду... То есть молот. Пёс припал мордой к земле и изготовился к прыжку... Непонятный ночной гость уже поравнялся со стоящим впереди всех Витей... Раздражённый неудачей с файерболом, тот, не долго думая, дал монстру сильного пинка в бок, сопроводив силовое воздействие волшебными словами:

— Да пошёл ты!...

Злобное-непонятно-что, обиженно то ли хекнув, то ли хрюкнув, улетело в темноту...

И наступила тишина.

Которую на частотах, близких к ультразвуковым, разорвал Машин пронзительный визг: 'Крыса!!!'.

До девушки, хоть и с запозданием, но дошло, что только что рядом с ней находился Самый Страшный Зверь, которого она только могла себе представить. Маша спокойно относилась к змеям, нормально — к паукам... Но мыши и крысы...

Одновременно с подаваемым сигналом тревоги девушка совершила гигантский прыжок назад и вверх. В результате какового манёвра оказалась висящей на стене заведения, судорожно вцепившись в держатель для факела. Держатель оказался сделан на совесть, и выдержал 'мешок цемента', как в шутку называл её пятьдесят кэгэ папа, или 'мешок сахара', как гораздо более романтично отзывался по тому же поводу её последний ухажёр на Земле — Толик.

Не прошло и трёх мигов, как двери широко распахнулись, и оттуда со словами 'Что за шум, а драки нет?' появилась хозяйка заведения.

Ещё не оправившийся от звукового удара эльф вопрос проигнорировал, так что отвечать пришлось Нару.

— Да вот, что-то у вас по двору немёртвое зверьё шляется, — объяснил он ситуацию, вглядываясь в глубокое декольте дамы с тем же усердием, с каким только что вглядывался во тьму, пытаясь разглядеть, куда улетел нежданный гость. Хозяйка, в это время с не меньшим интересом разглядывающая висящую на стене композицию, состоящую из факела и мёртвой хваткой вцепившейся в него девушки, вздрогнула, и устремила озабоченный взгляд на гнома.

— Вы ничего не напутали, почтенный гном?

— Да нет... — пробормотал тот, с видимым удовольствием наблюдая за колебаниями необъятной груди перед своим носом.

— Подтверждаю. Это была немёртвая крыса, — авторитетно заявил эльф, и посмотрел на Витю, — И я ещё ни разу в жизни не видел столь быстрой и эффективной расправы с этой нежитью...

Парень смущённо склонил голову, и начал водить ногой по камням двора...

— А у нас, как на зло, городской маг уехал в соседнее село, к другу на день рождения..., — сокрушённо взмахнула руками хозяйка, от чего её выдающиеся достоинства пришли в хаотическое движение, ввергнувшее гнома в состояние транса, — Ну да ладно. На доме защитные руны, так что можно спать спокойно. А утром пошлём за магом. Пусть разбирается, дармоед старый, — в голосе женщины не слышалось ни малейшего почтения ни к возрасту того, о ком она говорила, ни к его роду занятий, — Заходите, гости дорогие.., — и хозяйка сделала приглашающий жест в сторону дверей.

— М-м-м-м... — послышалось сверху, от держателя светильника, на котором висела Маша.

— Да? — задрала хозяйка голову вверх.

— Наверное, спуститься хочет... — сделал предположение Витя.

— А, ну тут мы завсегда поможем... — засуетился Нар. Тощая человечка, конечно, не дотягивала до его стандартов женской красоты, но грех было не воспользоваться поводом подержаться хотя бы за эту попку, раз до других руки пока не дотянулись...

Однако и тут гному счастье не улыбнулось. Учитывая, на какую Маша взлетела высоту, он при своём росте мог достать ей разве что до щиколоток.

Пока любвеобильный бородач оглядывался по сторонам в поисках лестницы, эльф, на которого девушка с надеждой поглядывала, и не подумал сдвинуться с места.

Так что девичьим мечтам о том, чтобы упасть в объятия в буквальном смысле неземного красавца, похоже, сбыться было не суждено. По крайней мере на этот раз.

Внезапно Маша почувствовала на своей пятой точке чьи-то руки. С сожалением оторвав взгляд от изящной эльфийской фигурки, она опустила его вниз. Оказалось, что упущенным гномом шансом решил воспользоваться Витя.

Сначала девушка хотела было возмутиться, но потом ещё разок бросила быстрый взгляд на безучастно стоящего в сторонке ушастого, и решительно отпустила держатель. Её не блещущий физическими данными спаситель чуть не свалился, когда не такой уж большой, но не такой и маленький для его не очень мускулистых рук вес девичьей тушки полностью переместился на него. Но всё же устоял на ногах. За что тут же был вознаграждён: девушка как бы ненароком прижалась к нему на несколько мгновений, и даже позволила как бы случайно слегка коснуться своей груди.

Витя покраснел, как рак и учащённо засопел. Получив такую массу впечатлений, он даже не заметил, что весь этот спектакль предназначался не для него. Отступив наконец от парня на шаг, Маша обратила на эльфа взгляд, в примерном переводе означающий: 'Ну что, съел?! Все плюшки достались другому! Завидуй теперь!'.

Однако ушастый был спокоен, как дохлый лев. Девушка раздосадовано фыркнула, и перенесла внимание на хозяйку постоялого двора, всё это время с пониманием следившую за разыгрывающейся на её глазах пантомимой.

— Видите ли... У меня нет комнаты... — вкрадчиво начала она...

Витя засопел ещё сильнее. Но теперь от обиды. Комнаты, между прочим, не было не только у Машки, но замолвить словечко о своём, можно сказать, земляке, причём только что оказавшем ей неоценимую услугу, она и не подумала...

— Две медные монеты, — коротко и информативно ответила на ещё не заданный вопрос хозяйка.

— Мы по делам Ордена, — решила сменить тактику Маша, на этот раз подпустив в голос металла. Одновременно она потянулась к верхней пуговице своей кофточки, но, скосив взгляд на сразу заблестевшие глаза коротышки гнома, ограничилась тем, что ткнула пальцем в обгорелую дырку в материи.

— Да хоть ордена, хоть медали.., — упёрла женщина руки в боки.

— Но Орден...

— Людей Ордена нельзя убивать, — разъяснила хозяйка своё поведение, — Но помогать им за 'спасибо' никто не обязан.

— Но ведь и портить отношения совсем не обязательно... — решил подключиться к переговорам Витя. Кто знает, может когда-то мы ещё раз посетим это место... Мы ведь наверняка не простые люди, раз нас приняли в Орден... И тогда размеры нашей благодарности не будут иметь границ...

— Хм... Во-первых: вас не приняли в Орден, а Орден дал вам задание. Это, как говорят у нас в Малых Сотках, две большие разницы. Во-вторых: Если вы выполните задание Ордена, вам будет не до нас. Если не выполните — то уж тем более... Пока ещё из таких как вы, не возвращался никто . Хотя... Вернулся как-то один... Мертвяк. Но мёртвых Орден не защищает. Так что его быстро упокоили...

Судя по лицам слушателей, перспектива, нарисованная хозяйкой, их, мягко говоря, не вдохновила...

— Так может мы ещё и не пойдём никуда... — пробормотал Витя.

— Пойдёте как миленькие! — заверила его хозяйка, — Тут всё просто: или пойдёте, или умрёте.

— Этот тип сказал, что Печати не убивают, — возразил парень.

— Так печати и не убивают... — согласилась хозяйка, — Убивают стражи Службы Надзора. Потому как, если вы теперь с пути свернёте, или задержитесь где, Печати превратятся в Клейма. А любой страж, как только встретит кого с таким клеймом, обязан убить на месте.

— А?... — начал парень, но собеседница его перебила: — А клеймо под одеждой не спрячешь. Его любой, у кого амулет специальный есть, увидит. Ну, а дальше вы знаете...

Тут уж вышел из себя ушастый:

— Да кто они такие, чтобы?!...

— Спокойно... — тронул его за локоть гном. — Гневом делу не поможешь. Утром решим, как дальше быть. Короче, кто куда, а я спать пошёл ...

Эльф пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и молча пошёл внутрь дома.

— А мы? — жалобно бросила вслед Маша.

Хозяйка обернулась в дверях, и махнула рукой в сторону того самого сарая рядом с конюшней:

— Можете переночевать на сеновале.

— А нежить? — обеспокоилась девушка.

— Там тоже защита — успокоила её хозяйка и скрылась за дверью.

— Ну что, хочешь большой и чистой любви? — поинтересовался Витя у бессильно сжимающей свои маленькие кулачки спутницы.

— Хочу, конечно, — буркнула та, разворачиваясь, и критическим взглядом пытаясь сквозь тьму рассмотреть любезно предложенные хозяйкой заведения апартаменты, — Только я не одна приду...

— С кузнецом? И где ты его, интересно, в это время найдёшь? — хмыкнул Витя

— Зачем нам кузнец? Кузнец нам не нужен... — улыбнулась девушка, теребя шерсть на загривке подошедшего к ней здоровенного белого пса, — С ним вот. Пушок, за мной!

При ближайшем рассмотрении сарай, в котором молодым людям было предложено провести ночь, оказался не очень впечатляющим сооружением в плане защиты. Свет факелов, висящих у задней двери местного 'отеля', сюда практически не достигал, но посеревшие от времени дощатые стены сеновала в серебристых лучах местного ночного светила видны были вполне отчётливо. Между досками наблюдались зияющие мрачной чернотой большие щели. Из положительных качеств будущего места ночлега пока можно было отметить разве что приятный запах сена, отчётливо различимый даже снаружи...

Перед закрывающими вход в это мрачное царство большими перекошенными воротами Маша остановилась. Входить внутрь очень не хотелось. Там было темно и страшно. Но деваться было некуда, да ещё и этот прыщавый дохляк мог увидеть, что она боится.... А она действительно боится. Хотя Шарик вроде не беспокоится... Девушка глубоко вздохнула, сказала себе: 'Есть такое слово — НАДО!', и... принялась рыться в своей безразмерной сумочке.

— Ищешь газовый баллончик? — ехидно поинтересовался наблюдавший за этим процессом Витя.

— Тебе и Пушок, если что, всё лишнее откусит, — отмахнулась Маша, доставая из сумки мобильный телефон.

— Как раз самое время позвонить в МЧС, — прокомментировал её действия Витя.

— Дверь перед дамой открой... Кавалер!... Чему вас только в школе учат, — деланно вздохнула девушка, включая мобильник.

— Витя сначала хотел отказаться — раз такая умная, пусть сама и открывает, но потом подумал, что он всё-таки мужчина, и на все эти женские заскоки внимания обращать не должен, поднатужился, и обеими руками потянул створку на себя. Деревянное полотно, прикреплённое с одной стороны к стене широкими кожаными полосами, исполнявшими функции петель, поддалось неохотно. В основном из-за того, что один его угол волочился по земле. А чуть приподнять край дырявой конструкции, гордо именовавшейся створкой ворот, парень не догадался по причине полного отсутствия в предыдущей жизни опыта проживания на сеновалах.

Оттянув створку настолько, чтобы в неё можно было свободно пройти, Витя первым смело шагнул в темноту.

Почти сразу же оттуда раздался звонкий стук и вскрик 'Ой!'.

— Ты чего, на грабли наступил? — поинтересовалась вошедшая следом Маша, разглядев в свете дисплея мобильника, который она использовала как фонарик, сидящего на полу парня и какую-то палку, валяющуюся рядом с ним.

— На герб любимой Родины..., — хмуро ответил тот, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.

— В смысле? — удивилась Маша.

— На вилы, — парень нагнулся, и продемонстрировал девушке поднятый с земли предмет сельхозинвентаря, о ручку которого и споткнулся.

— А, ты ж с Украины..., — вспомнила Маша, равнодушно отвернувшись от потерпевшего, и водя перед собой мобилкой-фонариком на вытянутой руке.

— Ну что, где спать будем? — поинтересовался Витя.

— Мы с Пушком — там, — девушка ткнула пальцем куда-то влево. — А ты, где хочешь.

— Тогда с вами, — не долго думая, принял решение Витя.

— Мне и Пушка вполне хватит, — остудила его пыл Маша, — а ты давай где-нибудь отдельно.

— Ну и ладно, — обиделся Витя, и, подумав, добавил вполголоса: — Зоофилка...

— Пушок! — мгновенно среагировала Маша.

— Р-р-р-р! — подключился к беседе Белый Оборотень.

— Понял, спокойной ночи, — Витя развернулся, и осторожно побрёл направо, серьёзно опасаясь, что герб Украины здесь мог быть не один...

— Пляшущее пятно голубоватого света Машиного мобильника удалилось в противоположную сторону. А потом погасло.

Некоторое время в темноте слышалась возня устраивающихся на ночлег людей. Но вскоре она затихла, и на сеновале воцарилась тишина. Сквозь щели между досками стен, а местами и через прорехи в крыше, струился успокаивающий и убаюкивающий мягкий лунный свет...

Который утром сменили яркие солнечные лучи. Тишина же закончилась ещё до восхода солнца. То тут, то там раздавались какие-то стуки, грюки, топот... В общем, вполне нормальная и обычная для постоялого двора утренняя симфония.

Но ни солнечные лучи, ни шум снаружи не помешали нашим героям продолжать бессовестно дрыхнуть. Разбужены они были только тогда, когда конструкция из старых кривых досок, по какому-то недоразумению называвшаяся воротами сарая, чуть скрипнула, и в дверном проёме со словами: 'Эй! Есть кто живой?' появилась одна из дочерей хозяйки.

— А что, есть сомнения? — из сена появилась взлохмаченная голова Вити.

— Да мало ли что... Тут, говорят, ночью нежить видели... — сообщила ему утренняя визитёрка.

— Видели..., — с противоположной стороны появилась такая же всклокоченная голова Маши, — Но хозяйка сказала, что на сеновале защита... — девушка сладко потянулась.

— Пошутила, — коротко ответила девица.

— Что-о-о?! — из двух глоток вырвался синхронный возмущённый рёв.

— Есть хотите? — вопросом на вопрос ответила невозмутимая девка.

— Да не помешало бы... — отозвался Витя, скатываясь по сену на землю примерно с двухметровой высоты.

— Тогда ты, — палец девахи упёрся парню прямо в грудь, — рубить дрова, а ты, — тут она развернулась к Маше, — помогать на кухню. Даром кормить никого не будем.

С этими словами она развернулась, ненароком задев пышной пятой точкой створку ворот, с которой вчера с таким трудом справлялся Витя. Створка отскочила в сторону чуть ли не на полметра, но представительница слабого пола этого даже не заметила, и величаво удалилась по своим делам.

Снова зашуршало сено. На землю съехала Маша, которая, оказывается, забралась почти на метр выше, чем Витя. Наверное, чтобы было мягче спать. Следом за ней скатился белый клубок, который тут же развернулся, и обернулся добрым мо... Э-э-э... В смысле, пушистым псом.

Глянув на девушку, Витя не смог удержаться от смешка.

— Смех без причины... — наставительно начала Маша, но Витя её перебил:

— В зеркало посмотри... Чудо в перьях.

Маша полезла в неразлучную сумочку за зеркалом.

— М-да... И вовсе не в перьях, а в соломе, — сделала она вывод по результатам беглого осмотра себя любимой, — Кстати, ты не лучше.

Оба принялись энергично отряхиваться. Через несколько секунд тишина была прервана Витиным голосом:

— Ух ты!

— Маша, которая как раз в этот момент хитро изогнулась, чтобы стряхнуть очередную соломинку с джинсов, так что все её не очень большие, но симпатичные выпуклости стали смотреться ещё эффектнее, довольно отозвалась:

— А то!

Каково же было её разочарование, когда, искоса глянув на парня, чтобы полюбоваться произведённым эффектом, она обнаружила, что он разглядывает вовсе не её прекрасную фигуру, а дырку на своей рубахе. Вернее, то место, где она вчера находилась.

Маша глянула на свою кофточку. Та тоже оказалась вполне целой. В принципе, девушка должна была обнаружить это раньше, чем молодой человек, но он начал отряхиваться сверху, а она сначала погладила Пушка, а потом, не разгибаясь, занялась джинсами.

— А я хотела с утра у хозяйки иголку с нитками попросить... — растерянно пробормотала она, заглядывая под кофточку. Дракончик никуда не делся, всё так же уютно устроился на левой груди. Только сегодня он был уже не жёлтым.

— Мой сегодня красный! — с удивлением сообщил Витя, — А твой?

— Приятного зелёного цвета, — сообщила девушка, застёгивая пуговицу.

— Интересно, теперь у нас на одежде все дырки будут сами зарастать? — поинтересовался Витя у окружающего пространства, ощупывая абсолютно целую рубашку.

— Сделай на своей дырку, а завтра посмотрим, — подала идею находчивая Маша, стряхивая с одежды последние соломинки.

— Не-е... А вдруг не зарастёт, — отказался Витя от эксперимента после относительно недолгих размышлений. К тому времени Маша уже достала из сумочки расчёску, и бормоча вполголоса 'Я упала с сеновала, тормозила головой...' принялась приводить свою причёску в порядок.

Вите было проще. Во-первых: его волосы были короче, а во-вторых, у него не было расчёски. Поэтому, пригладив волосы руками, он оставил Машу вносить последние штрихи в картину её неотразимой красоты, и вышел на залитый утренним солнцем двор.

Своё рабочее место он увидел сразу: Возле поленницы в одном из углов двора стоял большой дубовый кругляк с прислонённым к нему немаленьким топором. А рядом были раскиданы, так сказать, полуфабрикаты, которые предстояло, гм.., измельчить и сложить в ту самую поленницу.

— Картина Репина 'Дрова', — невесело пробормотал парень, и направился к вышеописанной композиции. Рубить дрова — это не то занятие, которым следует заниматься прогрессивному и продвинутому челу, но — голод не тётка.

Подойдя к топору, Витя решительно засучил рукава, поплевал на ладони, как делали все рубильщики (или рубальщики?) дров, виденные им в кино, когда собирались брать в руки топор, и взялся за отполированную до блеска длинную рукоять.

Топор оказался тяжёлым. Витя размахнулся и обрушил на несчастный чурбак молодецкий удар. Сразу же выяснилось, что красивого размаха для того, чтобы расколоть чурбак пополам, явно недостаточно. Топор застрял, и вылазить обратно никак не хотел. В конце-концов Вите удалось извлечь топор на белый свет, и, водрузив чурбак в исходную позицию, нанести по нему ещё один удар. Получилось... Чурбак раскололся на две половинки, с которыми справиться было уже легче.

За первым чурбаком последовал второй, третий... ...пятый. Дела шли ни шатко, ни валко, но куча 'сырья' потихоньку уменьшалась, а кучка 'готового продукта', наоборот, увеличивалась. Так продолжалось до тех пор, пока Вите не подвернулся дубовый чурбак...

Маша вышла во двор как раз когда Витя боролся с первым чурбаком. Полюбовавшись с минуту его страданиями, она решительно направилась в сторону двери, несомненно ведущей на кухню. Ибо именно из-за этой двери по всему двору распространялись всякие вкусные запахи. Сглотнув слюну, Маша толкнула дверь и решительно шагнула вперёд...

Оглядев открывшуюся её взору картину под названием 'Вид кухни изнутри', она сразу вспомнила неизвестно где и когда услышанную умную мысль: 'Тому, кто любит колбасу и уважает законы, лучше не знать, как делается то и другое'.

Нет, здесь не готовили колбасу и не писали законы, но все эти закопчёные стены, плохо помытые полы, люди, шныряющие туда-сюда, одетые совсем не в белые халаты, а в не очень чистые кожаные фартуки, сочащееся кровью свежее мясо и полуразделанная рыба... В общем, только заглянув в это помещение одним глазом, любой санинспектор из Машиного мира сразу закрыл бы эту кухню навсегда. То есть до получения ну очень большой взятки от её владельцев...

Не успела Маша толком разглядеть окрестности, как перед ней со словами 'Пришла, наконец!', материализовалась та самая разбудившая их с Витей девица. Она сразу же взяла быка за рога, задав бедной девушке тот самый вопрос, над ответом на который она мучалась не далее, как вчера вечером:

— Что ты умеешь?

Со вчерашнего вечера никаких новых умений у Маши не появилось, так что она только беспомощно развела руками, надеясь, что в таком случае её определят на самую неквалифицированную работы — уборщицы. А уж там она как-нибудь справится, тем более что, судя по всему, к качеству уборки здесь особых требований никто не предъявляет.

Однако Судьба в лице хозяйской дочки распорядилась иначе, и отвела бедное дитя (это Маша так себя называла, когда надо было что-то делать. Когда надо оправдываться перед родителями по поводу очередного, мягко говоря, позднего возращения домой она, наоборот, напирала на то, что является уже вполне взрослым половозрелым индивидуумом) к мойке. На деревянном столе у которой были сложены громадные закопчёные снаружи и измазанные жиром внутри сковородки. Получив спецодежду — кожаный фартук, и инструменты — скребок, тряпку и ведро речного песка, девушка тяжело вздохнула, и приступила к работе. В дополнение к своим громадным размерам, сковородки оказались ещё и очень тяжёлыми. Уже через пятнадцать минут девушке стало понятно, почему в деревнях Вилла Рибо и Вилла Баджо похожую по размерам и степени загрязнения посуду было принято чистить всем миром...

В это время Витя мучился с дубовым чурбаком. Топор застрял в нём намертво, и вылезать обратно на белый свет не хотел, не смотря на все Витины старания. Парень даже умудрился пару раз поднять топор вместе с упрямым куском дерева. Но безрезультатно. Пот заливал глаза, руки тряслись, на ладонях натёрлись красные мозоли, грозящие вот-вот превратиться в волдыри... Хотя, с мозолями Витя никогда раньше дела не имел, так что о надвигающейся опасности и связанных с ней неприятностях даже не подозревал... Парень с радостью отбросил бы строптивый чурбак в сторону и рубил другие — более податливые, но, увы... Очень не хотелось позориться перед местным населением и Машей — оказаться неспособным даже на то, чтобы нарубить дрова... Отсюда-то, скорее всего, придётся скоро, возможно сегодня, уйти, но вот Маша... Та потом будет долго вспоминать.

В общем, Витя разозлился и обиделся на всех: На гнома с эльфом, не пожелавших чуть помочь финансами будущим спутникам, на дочь хозяйки, давшую ему это задание, на Машу с её острым язычком, на непонятно кого, забросившего его сюда, в этот неуютный мир... И на этот чурбак, черти б его взяли!

Злость, бурлившая в груди, искала выхода... И нашла его. Неосознанным движением Витя поднял правую руку, и направил указательный палец на чёртов пенёк. С пальца сорвалась яркая оранжевая искра....

Раздался гулкий удар. Дубовый чурбак разорвался на мелкие щепки, тут же разлетевшиеся далеко по двору. Каким то чудом ни одна из них Витю не задела. Топор тоже благополучно просвистел над ухом, и скрылся где-то за спиной. Витя ошеломлённо опустился на пятую точку.

Из состояния транса его вывело громкое 'Ик!', послышавшийся сзади. Обернувшись, Витя увидел ту самую хозяйкину дочку, выглянувшую из кухонной двери, чтобы проконтролировать его работу. Только сейчас она была не румяная, как обычно, а ровного белого цвета, как чистый лист бумаги. Не удивительно — в косяке двери рядом с её головой торчал глубоко вошедший в дерево топор.

Девка глубоко вдохнула, и Витя приготовился выслушать бурный поток эпитетов, относящихся к виновнику такого замечательного полёта колюще-рубящего инструмента, а заодно и попрощался с мыслью о завтраке.

Однако та какое то время только беззвучно открывала рот, подобно выброшенной на берег рыбине, а потом выдавила из себя:

-Ик! Думаю, на лёгкий завтрак, Ик!, ты уже заработал. Сложи, Ик!, дрова в поленницу и иди в зал. Ик!

После этих слов лицо хозяйской дочки, к которому уже начал возвращаться прежний цвет, исчезло из проёма, а Витя тяжело поднялся, и принялся собирать нарубленные поленья и складывать их в поленницу.

К концу чистки первой сковородки Маша была в состоянии, близком к отчаянию. Ей казалось, что она драит эту тяжёлую железяку уже полдня. Красивый маникюр с цветочками, нанесённый на длинные ногти, исчезал на глазах вместе с самими ногтями, ломающимися один за другим. Кожа на пальцах белела и складывалась в какие-то противные мелкие складочки. Ситуацию усугублял один из местных поварят. Рабочее место Маши находилось у стены, и она, как и следовало ожидать, начав работу, повернулась 'к столу передом, к кухне задом'. Да ещё и немного наклонилась... Чем не преминул воспользоваться этот озорник.

Нет, не в том смысле, не подумайте! Это ж всё же была приличная кухня, да и народу вокруг многовато... Поварёнку просто показалось очень занятным тихо подкрадываться сзади, и щипать девушку за оттопыренную туго обтянутую джинсами часть тела. После первого такого щипка Маша чуть не уронила себе на ногу тяжёлую сковородку. После третьего — пообещала 'уронить' её на голову обидчика. Или ниже... Поварёнок обиделся, и пробурчав 'Чего ж тогда такие штаны одевать?', отстал.

Но и без него дела шли преотвратно. Сковородка чистилась медленно. Непривыкшие к работе руки неприятно ныли. И это не считая пропавшего маникюра и сломанных ногтей. Маша почувствовала себя такой несчастной и одинокой, такой несправедливо обиженной злой судьбой, что даже расплакалась. Правда, из гордости шмыгать носом она старалась как можно тише, чтобы никто не слышал, а слёз её увидеть и так никто мог — ведь, как уже было сказано, стояла она лицом к стенке. Так что слёзинки катились по её щекам и свободно капали вниз.

Пока одна из них не попала в бадейку с мутной водой, в которой надо было смочить тряпку, которую надо было потом окунуть в песок, после чего приступать к окончательной зачистке сковороды.

Вода в бадье моментально окрасилась в чистый изумрудный цвет, и вроде бы, даже мягко засветилась. От удивления Маша сразу перестала плакать. Это что ж это должно быть налито в бадейку, чтобы от одной слезинки такое происходило? Явно не вода. Девушка с опаской посмотрела на свои руки, представив, что вот сейчас они начнут таять, как воск на солнце. Или, на худой конец, покрываться страшными язвами.

Но ничего не происходило, и Маша решилась: осторожно, стараясь не касаться пальцами поверхности странной жидкости, она макнула тряпку в неё, потом в песок, и мазнула по сковородке. Эффект превзошёл все ожидания! За тряпкой оставался ровный чистый след!

Ничего себе! Маша повторила эксперимент. С тем же результатом. Воодушевившись, девушка принялась ускоренно дочищать оставшуюся посуду, опасаясь, что волшебный эффект пропадёт так же внезапно, как и появился. Так что не было ничего удивительного в том, что однажды она не рассчитала и случайно капнула странной зеленью себе на палец. Там, куда попала странная жидкость, кожа сразу приняла нормальный вид, даже лучше прежнего. Маша не поверила своим глазам. Немного подумав, она макнула палец в бадейку целиком. Палец стал почти таким же, как был до начала этого издевательства. Даже ноготь отрос. Только краска не вернулась, но это мелочи...

Маша, воровато оглянувшись по сторонам, засунула в бадейку обе руки... Высунула, и потом с минуту стояла, любуясь своими любимыми, маленькими, красивыми, самыми замечательными, очаровательными, любимыми... Нет, 'любимыми' уже было... В общем, любуясь своими ручками, она так увлеклась этим занятием, что и не заметила бы приближения хозяйкиной дочки, если бы та по своему обыкновению не смахнула своим пышным задом с одного из столов какую-то оловянную миску, которая тут же со звоном свалилась на пол. Маша вздрогнула, и, схватив тряпку, в два взмаха руки дочистила последнюю сковородку. Так, что когда работодательница подошла, чтобы принять работу, всё уже было закончено. Придирчиво оглядев каждую сковородку, хозяйкина дочка удовлетворённо кивнула, и, почему-то икая, произнесла:

— Годится! Ик! Переодевайся, мой, Ик!, руки, и иди, Ик!, в зал.

Молодые люди вошли в зал одновременно. Маша — из дверей на кухню, а Витя — с заднего двора. Оказалось, что ни гном, ни эльф к завтраку ещё не вышли. Не сговариваясь, парень с девушкой направились к тому самому столу, за которым вчера беседовали со странным незнакомцем. Не успели они усесться на скамью, как на лестнице, ведущей на второй этаж, появился гном. Естественно, со своим неразлучным мешком. Спустившись вниз, он первым делом направился к стойке, где принялся детально обговаривать свой заказ с одной из хозяйкиных дочек. Не успел он полностью завершить этот ответственный процесс, как на лестнице показался эльф. Ведущая переговоры с клиентом девица сразу отвлеклась на остроухого, чем вызвала неудовольствие Нара.

Маша тоже приклеилась взглядом к изящной фигурке Перворожденного, чем вызвала неудовольствие Вити.

— Кроссавчег! — ехидно прокомментировал он явление ушастого.

— Чо ты понимаешь? — возмутилась Маша, — В Бабруйск, животное!

— А чего тут понимать? — хмыкнул Витя, — он больше на женщину похож... Недаром к нему вчера педики приставали...

— Дурак ты, Витя, и шутки у тебя дурацкие, — заявила девушка, — он просто метросексуал! А насчёт голубизны, так подойди, и сам об этом ему и скажи...

— Ну, невежливо это... — стушевался парень, вспомнив вчерашние метаморфозы нового знакомого, — И вообще, непонятно, что вы, женщины, в этих метросексуалах находите!, — быстро перевёл он разговор на другую тему.

— Да они хотя бы носки меняют каждый день, а не раз в месяц, как некоторые! — доступно разъяснила женское отношение к метросексуалам Маша.

— Я не раз в месяц меняю, — обиделся Витя.

— Ну, раз в неделю, — безразлично отмахнулась от него Маша, восхищённо наблюдая за грациозными движениями эльфа, тоже подошедшего к стойке сделать заказ. Тут уж Вите крыть было нечем.

Закончив с обсуждением тонких вопросов меню, гном и эльф присоединились к своим новым знакомым. Состоялся краткий обмен приветствиями, но пообщаться будущая команда не успела: хозяйкины дочки начали подавать завтрак. В принципе, заказы Нара и Эилдусара, которого Маша в мыслях для краткости окрестила 'Эдиком', от вчерашних отличались не сильно: разве что количеством пищи, которое было поменьше, чем на ужине. Путешественниками гном и эльф были опытными, и понимали, что передвигаться с набитым брюхом несколько затруднительно.

У Маши с Витей и посуда, и еда были поскромнее: На простых оловянных блюдах было щедро навалена какая-то местная неаппетитная на вид каша, к которой прилагался небольшой кусок варёного мяса. Даже очень небольшой, учитывая, что большую часть объёма этих мясных изделий занимали кости. Тяжело вздохнув, Витя зачерпнул большой деревянной ложкой немного каши, и приподнял её над блюдом. Каша сначала потянулась за ложкой, а потом разделяющая кашу на блюде и кашу в ложке пуповина оборвалась с тихим звуком 'чпок'.

— Овсянка, сэр... — грустно вздохнул Витя, отправив ложку в рот.

Недолго поборовшись с собой, Маша последовала его примеру. Голод не тётка.

Ближе к концу завтрака гном, как ни странно, первым расправившийся с едой, хотя у него её было больше всех, довольно икнул, и поинтересовался:

— Ну так что делать будем, други мои?

Эльф, грациозно дощипывающий свою зелень, олицетворял собой поговорку 'Когда я ем, я глух и нем'. Так что на вопрос Нара первым отозвался Витя, очистивший свою тарелку почти одновременно с гномом, но всё же чуть-чуть позже.

— Не знаю, — честно развёл он руками. Нас вот какие-то люди везли куда-то... А что, как хватятся?

— Не хватятся, — подключилась к беседе хозяйкина дочка, случайно проходившая мимо, и услышавшая вопрос, — Это у нас тут просто место такое — время от времени появляются люди странные, или звери... Или вообще непонятно кто. Вот его светлость Герцог и издали Указ, чтобы всех этих попаданцев, значится, ловили, и к нему доставляли...

— А зачем? — поинтересовалась подозрительная Маша.

— Да кто ж его знает? — пожала плечами деваха, — Но не ест он их, это точно... Так как видели потом людишек-то этих... Кто сильным магом стал, кто просто большим человеком... Может, и сгинул кто, но этих-то точно никто не видал... Вот народ и выполнял приказ: к герцогу тебя и тебя везли со всем почтением... А ну, потом вернётся кто из вас, да деревушки ихние по ветру пеплом развеет за обиду, ему учинённую?... Но Орден выше Герцога стоит. Вот как забрал он вас к себе, крестьяне-то с радостью-то по домам и разбежались... — разъясняя сложившуюся ситуацию, девка одновременно собирала со стола грязную посуду. Закончив говорить и собирать, она удалилась в сторону кухни.

— Значит, искать вас никто не будет, — с удовлетворением подытожил услышанное гном.

— Значит, нас тут много! — сделала свой вывод обрадованная Маша.

— Во-первых, не тут, а там. У Герцога — рассудительно заметил Витя. Во-вторых, кого это 'нас'? Сказано же, 'всякие' попадают... Из разных миров... Может, там в основном 'Чужие' с 'Хищниками' на пару?

— Может, и так, а может, и наших много... Увидать бы...

— Не советую. С твоим-то характером любой 'наш', если стал магом или просто большим начальником, тебе, кроме неприятностей, ничего не доставит... — хмыкнул Витя.

— Так, молодёжь! — прикрикнул на разошедшихся Машу и Витю гном, — Повторяю вопрос: что делать будем?

— Для начала хорошо бы узнать об Ордене, и о его слугах, в коие нас вчера торжественно посвятили, — иронично улыбнувшись кончиками губ, вступил в разговор эльф, — от какого-нибудь более авторитетного источника, чем наша хозяйка. Я, например, прибыл сюда по делам, и бросать всё, чтобы отправиться в какой-то сад, пусть даже Сапфировый, мне совсем не хочется...

Не успел Перворожденный закончить свою мысль, как входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге заведения возникло нечто большое, лохматое, бородатое, и в остроконечном колпаке. Если бы не колпак, Витя был бы готов поверить, что видит перед собой Хагрида из 'Гарри Поттера'.

— Доброе утро, Ваше Магичество, — обратилась к чучелу в дверях хозяйка заведения, как раз в этот момент соизволившая почтить своим присутствием зал.

— Для кого доброе, а для кого... — прогудел в ответ гигант, — Ну, показывайте, где тут у вас нежить завелась?

— Вчера на заднем дворе видели, — сообщила хозяйка, — Пройдёмте, сами убедитесь... — и 'Хагрид' с хозяйкой удалились на задний двор.

Пробыли они там недолго. Минут через пять, по Витиным ощущениям, оба снова были в зале. Причём маг был мрачен и подозрительно оглядывал каждого присутствующего. Вот его взгляд скользнул по эльфу, по гному, перенёсся на Витю, потом на Машу... И снова вернулся к Вите.

— Он! — проревел маг, указывая на парня, у которого от неожиданности и испуга буквально ноги приросли к полу. На указательном пальце мага начала формироваться оранжевая искра, подозрительно похожая на ту, при помощи которой сам Витя сегодня утром разнёс в щепки дубовый чурбак. Маша на всякий случай быстренько отодвинулась на край лавки.

Эльф и гном остались невозмутимы.

— Прямо таки он? — с интересом спросил Нар.

— На нём остаточный след тёмного заклятия, — заявил 'Хагрид', не опуская палец, огонёк на кончике которого разгорался всё ярче и ярче...

— О как! — Маша попыталась отодвинуться ещё дальше, но, к сожалению, там лавка заканчивалась. А подняться на ноги не давала какая-то сила.

— А на какой части тела след-то? — безразличным тоном поинтересовался эльф, доставая из ножен свой кинжальчик (маг напрягся, и вокруг него появилась едва заметная сфера защитного кокона), и принимаясь за любимую процедуру ухода за своими ногтями (маг чуть расслабился, но кокон не убрал).

— На ноге... — растерянно пробормотал 'Хагрид'. Огонёк на его пальце чуть потускнел.

— Поздравляю вас! Вы нашли первого, и, наверное, единственного мага, у которого Источник Силы расположен в ноге, а не в солнечном сплетении... — иронично усмехнулся ушастый, по ходу дела закончив возиться с одним из ногтей, и любуясь результатом проделанной работы.

На лице мага отразился сложный мыслительный процесс.

— Это невозможно! Источник может находиться только в солнечном сплетении! — решительно заявил он после секундного раздумья.

— Значит... — мягко подвёл 'Хагрида' к очевидному логическому выводу эльф.

— Это не некромант... — с сожалением закончил фразу маг, и огорчённо потушил свой 'огонёк'. Одновременно все сидящие за столом получили возможность 'отклеиться' от лавок. Из-за чего Маша, всё это время стремившаяся отодвинуться подальше от обвиняемого, неловко шлёпнулась на пол.

Маг задумчиво посмотрел на с ворчанием поднимающуюся на ноги девушку, и задумчиво спросил у воздуха перед собой:

— Интересно, а почему же остаточный след всё же на ноге?

— Ну, я ж эту нежить ногой пнул, — честно признался Витя.

— А она что? — заинтересовался маг.

— Улетела.. — виновато развёл руками парень.

— Гм... Оригинальный метод борьбы с нежитью... А ты знаешь, что у неё на зубах трупный яд, и если бы она тебя успела цапнуть, ты бы сам сейчас уже был ходячим мертвяком?

— Н-нет, — побледнел Витя.

— Вот то-то! — маг назидательно поднял палец вверх.

— А вы присаживайтесь, уважаемый.. — предложил успокоившемуся гиганту ушлый Нар. Оно ведь, работа ваша не из лёгких... Надо бы и отдохнуть, горло промочить...

— Горло промочить — это да... — согласился с разумными доводами гнома маг, — Это надо..., — и чинно уселся на услужливо подставленную одной из хозяйских дочек табуретку. По странной иронии судьбы, на то же место, где вчера восседал загадочный представитель непонятного Ордена.

— Вина господину магу! — скомандовал гном. Даже Витя, глядя на эти эволюции коротышки, понял, что гному от 'Хагрида' явно что-то нужно...

— Вино было принесено немедленно. Маг повёл носом, вдыхая аромат, струящийся из кувшина, одобрительно кивнул, и, подняв ёмкость с божественным напитком обеими руками, поднес её ко рту, и сделал неслабый глоток.

— Вот! Сразу видно, что человек бывалый, — одобрительно сказал гном, — Небось, из боевых магов будете?

— Ну да, сразу видно... Сначала стреляем, потом думаем... — отвернувшись в сторону, вполголоса заметил эльф.

— Из них, из боевых... — не расслышав эльфа (или сделав вид, что не расслышал), прогудел маг, не обращая внимания на хозяйку заведения, вставшую у стойки в позицию 'А мне пофиг, что ты из боевых магов' (Ноги на ширине плеч, грудь вздымается, как волны на картине Айвазовского, левая рука упёрта в крутое бедро, в правой зажата большая поварёшка), — вышел вот пару годиков назад в отставку, и здесь обосновался.

— А вот скажите, господин боевой маг, — голос гнома стал прямо медовым..., — Тут к нам вчера один странный... человек заходил. Поставил нам такие знаки: — гном расстегнул свою куртку, кстати, тоже полностью восстановившуюся за ночь, и продемонстрировал магу свою татуировку. А вот цвет тату у него за ночь не изменился — на широкой волосатой груди красовался всё тот же коричневый дракончик с серебряными крыльями.

Маг осторожно протянул к дракончику ручищу, шевеля при этом губами...

Татушка дёрнулась. Раздалось шипение... Маг отдёрнул лапу, чуть не сбив на пол кувшин. Задумчиво поглядев на него, маг сделал ещё один глоток, и вытер губы рукавом.

— У всех такие? — поинтересовался он, обводя пристальным взглядом компанию.

— У всех, — подтвердила Маша, на которой взгляд страшилища в колпаке задержался.

— Плохо дело... — сокрушённо заявил маг, — Печати Ордена, это дело такое... Вам остаётся только выполнять задание Ордена, иначе я вам не завидую... Какое задание-то, кстати?

— Идти в какой-то Сапфировый Сад, — ответил за всех Витя.

— Не слыхал..., — наморщил лоб 'Хагрид'. Но идти вам придётся, — тут он наконец обратил внимание на хозяйку постоялого двора, уже начавшую нетерпеливо притоптывать ногой, и угрожающе помахивать поварёшкой, торопливо поднялся и со словами:

— Так, ладно, работа не ждёт. Мне ещё надо здесь всё проверить. Счастливого пути! — быстро удалился в сторону кухни.

— Значит, идти придётся... — вздохнул гном, проводив мага взглядом.

— Похоже на то... — флегматично согласился с ним эльф, приступая к обработке очередного ногтя... Но я приехал сюда по делам, и сначала должен наведаться в соседний городок.

— А клейма? То есть Печати? — заволновался Витя.

— Насколько я понял, Печати превращаются в Клейма в случае задержки в пути, который показывает Проводник. А наш проводник что-то никуда не торопится... Кстати, где он?

— Во дворе что-то жрякает, ему там с кухни дали — ответила Маша. — Но раз мы никуда не спешим, может, я пока схожу, продам что-то из своих украшений?

— МЫ сходим, — сделал ударение на первом слове гном. Тебя одну только отпускать...

— Пожалуй, я тоже присоединюсь, — усмехнувшись, заявил остроухий, — мне интересно посмотреть, как ты будешь торговаться.

— Тогда пошли! — Маша вскочила со скамьи, — А кстати, куда? — девушка внезапно вспомнила, что не знает, где в этом городишке искать представителя этой самой Торговой Федерации.

Нар с кряхтением поднялся на ноги.

— Ничего-то ты не знаешь... Ничего не умеешь... Ладно, пошли за мной, — и вперевалочку потопал к двери. Маша поспешила за ним, следом за ней своей эльфийской 'летящей походкой' направился подозрительно принюхивающийся к чему-то остроухий, а за ним Витя, которому тоже интересно было посмотреть, что будет.

Дом торговца оказался на другой стороне улицы. Это был именно дом. Не склад, не лавка, а добротный каменный двухэтажный дом. Между прочим — единственное полностью каменное здание во всём этом богом забытом населённом пункте.

Массивную обитую железом дверь перед путниками распахнул шкафоподобный верзила. Он, пожалуй, был даже побольше вчерашнего амбала с постоялого двора, от которого к данному моменту на полу таверны не осталось и лужи.

Выслушав просьбу девушки, верзила помолчал немного, подозрительно рассматривая её спутников, и молча сдвинулся в сторону, освобождая проход. Дождавшись, пока все войдут внутрь, 'Шкаф' закрыл дверь на какой-то хитрый механико-магический замок. На наличие магической составляющей защиты указывала вспыхнувшая на поверхности двери радужная плёнка, увидав которую, гном уважительно цокнул языком.

Закончив с дверью, охранник буркнул: 'Следуйте за мной', и принялся подниматься на второй этаж по роскошной лестнице, сделанной из, как было понятно даже Маше, драгоценных пород дерева. Наверху сразу за лестницей находилась просторная богато отделанная прихожая, у противоположных дверей которой за заваленным бумагами столом пристроился маленький похожий на крысу человечек. Лёгким кивком отпустив гиганта, он поприветствовал посетителей, и дребезжащим голосом осведомился у них целью визита.

Выслушав объяснения Маши, он поинтересовался, зачем пришли остальные.

— Мы её друзья, — заявил гном. Пришли проследить, чтобы всё было в порядке.

— У нас всегда всё в порядке, — 'крыс' надменно задрал острый подбородок. После чего, подобно охраннику, замер, словно к чему-то прислушиваясь, и наконец вынес вердикт:

— Разрешено войти всем. Клиент, — он кивнул головой на Машу, — проходит к хозяину, остальные остаются у двери. Вас это устраивает?

— получив четыре согласных кивка, 'крыс' подошёл к дверям, и широко распахнул их перед гостями.

Кабинет местного представителя Торговой Федерации оказался довольно просторным. Эльф, гном и Витя остались стоять у двери, а Маша по красной ковровой дорожке направилась ну прямо к громадному столу у противоположной стены, за которым важно восседал хозяин кабинета — румяный толстяк средних лет (то есть для Маши — уже пожилой) с добродушным выражением лица.

Как только девушка пересекла середину комнаты, за её спиной возникла такая же полупрозрачная плёнка с радужными разводами, как и та, что была на двери. Теперь сопровождающие могли только наблюдать за разговором, но никак не вмешаться в его ход. Гном ещё раз одобрительно крякнул.

Толстяк с сомнением поглядел на Машины ноги, туго обтянутые джинсами, еле слышно хмыкнул, и указал девушке на кресло для посетителей, поинтересовавшись при этом:

— Ну-с, что вы имеете мне предложить?

— Сейчас..., — опустившись в кресло, Маша сосредоточенно принялась рыться в сумочке, — Это не то... И это.. Да где же оно?! Ага! Вот! — из недр сумочки было извлечено и торжественно предъявлено хозяину дома то самое колечко, к которому вчера так пренебрежительно отнёсся Нар.

— Тэк-с... Будем посмотреть... — торговец достал из ящика стола монокуляр, нацепил его, мгновенно сделавшись неотличимым от земного часовщика и ювелира, и принялся придирчиво рассматривать украшение. Продолжался сей процесс недолго, где-то с минуту, после чего толстяк снял монокуляр, аккуратно уложил его в ящик стола, задумчиво почесал свой второй подбородок, и огласил вердикт:

— Два золотых.

— Пять, — назвала свою цену Маша.

— Два золотых и два серебряных, — чуть надбавил торговец.

— Десять, — заявила Маша, невинно хлопая ресницами.

— До свидания, — колечко покатилось по столу обратно к хозяйке. Девушка автоматически прихлопнула его рукой.

— Хорошо, согласна, — с сожалением вздохнула она. Надежды на мгновенное обогащение не оправдались, но два золотых — тоже деньги. По крайней мере, какое-то время можно будет не отрабатывать ночлег и питание.

— До свидания, — ровным тоном повторил торговец.

— Ну, хорошо. Два.

Торговец взял со стола небольшой богато отделанный молоточек, предназначенный явно не для того, чтобы забивать гвозди, и легонько ударил им по такому же небольшому гонгу. Раздался неожиданно сильный мелодичный звук, и из ниш в боковых стенах, до этого времени искусно замаскированных, появились два шкафообразных субъекта — судя по не страдающим избытком интеллекта кирпичеобразным физиономиям, явно родственники привратника.

— Проводите гостью, — кивнул торговец в сторону Маши.

— Не надо! Я сама уйду, — гордо задрала подбородок девушка.

— Заходите, когда научитесь себя вести, — радушно улыбнулся хозяин в спину девушке.

Когда компания Избранников Ордена оказалась на улице, Нар перестал сдерживаться, и от души рассмеялся. Эльф ограничился ехидной улыбкой, а Витя изобразил сложную гримасу. Ему тоже было смешно, но он сдерживался из солидарности. Как никак, они с Машей были из одного мира...

Маша в очередной раз на всех надулась... Даже на Витю, несмотря на все его героические попытки сохранить серьёзное выражение лица. Ну, неудача в переговорах... Ну и что? С кем не бывает? Оказалось, что торговаться надо не так, как она прочитала в одной книжке по фэнтези, которую читала на лекции по экономике. Теперь будет знать... Следующий раз получится...

Девушка оглянулась по сторонам в поисках кого-нибудь, на ком можно было бы сорвать раздражение. Хоть бы вчерашняя нежить вылезла на белый свет, что ли... Она б её пнула так, что мало не покажется...

Внезапно Машин взгляд зацепился за чужеродное белое пятно на сером фоне облицованных гранитом цокольных этажей домов. Пожилой, можно даже сказать, старый человек с длинными белыми волосами, такой же белой бородой, и в белой же одежде сидел, скрестив ноги, прямо на мостовой у стены соседнего дома. Рядом с ним лежал простой деревянный посох с отметинами от собачьих зубов. Глаза старика, очень сильно смахивающего на Гэндальфа из 'Властелина колец', были закрыты, а голова откинута назад. На мостовой перед ним стояла пустая оловянная кружка.

Нищие всех миров похожи друг на друга. Но этот старик отличался от сто раз виденных Машей земных попрошаек не только благородной внешностью, но и чистотой одежды, блестевшей на солнце так, словно к нему вчера тётя Ася приезжала...

Говорят, женское и детское горе сильное, но не долгое. Вполне возможно, что это касается и остальных женских и детских чувств. Например, злости. А может, это благообразный вид старика так подействовал на девушку, что она быстро успокоилась, и даже полезла в сумочку в поисках монетки, дабы кинуть её в кружку.

И только вытащив горсть мелочи, она вспомнила, что здесь ни родные российские деньги, ни даже так популярная на Земле бумажки с портретами мёртвых американских президентов спросом не пользуются. Иначе можно было бы сегодня завтрак не отрабатывать.

Маша хотела уже выбросить бесполезную мелочь, но тут вмешался гном. Со словами: 'А ну-ка, ну-ка, что там у нас?...', он своей ручищей бесцеремонно сгрёб монетки с её ладони, и принялся их внимательно разглядывать, некоторые даже пробуя на зуб. По результатам осмотра он разделил денежные знаки на две кучки. Одну вернул девушке со словами 'Ничего интересного. Обычная сталь', а за вторую предложил две местные серебряные монеты.

Маша признала курс обмена вполне выгодным, и согласилась — из опасения, что может повториться та же история, как только что с колечком.

Гном тут же выдал Маше одну серебряную монету, а за вторую рассчитался медяками. Эльф подтвердил правильность курса.

Пока Маша ссыпала новообретённое богатство в сумку, Витя с радостью вспомнил, что и у него есть мелочь, которую можно предложить гному. Тот снова отобрал несколько монеток, причём Маша заметила, что все они были старого выпуска. На новые гном не позарился. У Вити мелочи было меньше, потому он получил только одну серебряную монету, точнее, её стоимость медяками. Но это было уже хоть что-то.

Вспомнив, что обретённым богатством она обязана нищему, Маша достала из сумочки один медяк, и бросила его в кружку.

Услыхав звон монеты, старик широко раскрыл глаза. Маша взрогнула — они у странного нищего были полностью синими — без белка и без зрачков. И, похоже — незрячие. Так как он водил головой туда-сюда до того самого момента, пока Маша не выдохнула наконец задержанный при виде необычных глаз воздух.

Старик повернул голову на звук. Теперь Маша боялась вздохнуть — ей показалось, что он видит её. Причём не только внешность, но и её мысли, её чувства, её душу... Казалось, это продолжалось целую вечность... Но вот нищий опустил веки, улыбнулся, и, порывшись в складках своего одеяния, достал что-то и протянул девушке со словами:

— Благодарю тебя, дитя. Прими в знак моей благодарности вот это... — на ладони нищего лежал простой кулончик в виде капли, изготовленный из материала, сильно напоминающего зелёное бутылочное стекло, прицепленный к такой же простой цепочке из какого-то тусклого металла.

Маша, автоматически протянув руку, приняла подарок.

— Ну, что застыла? — послышался сзади нетерпеливый голос Вити, — Пойдём, намечается шоппинг.

— А? — Маша недоумённо обернулась на голос, — Какой шоппинг? Ну, к походу надо купить всего-чего-надо? Или так пойдём?

— А что надо? — не поняла Маша, — рюкзак, разве что... Так тут рюкзаков не продают...

— Не знаю, что такое рюкзак, но хорошие лошадки нам бы не помешали... — вмешался в разговор гном. Вот только денег у нас нет, чтобы их купить... Да и непонятно, по каким дорожкам твой проводничок нас поведёт. Может, там лошадь ноги сломает. Так что пойдём пешком. А что надо в дорогу — я вам подскажу. Вон, — гном показал рукой вправо, — Как раз лавка имеется. Давайте заглянем туда.

— Давайте, — согласилась Маша. Мысль о шоппинге ей понравилась. Это дело она любила, и считала себя в нём большим специалистом.

В лавку отправились втроём: Нар, Маша, и Витя. Эилдусар с ними идти отказался, заявив, что у него всё, что нужно для похода, при себе, а что нужно людям, он не знает, и потому ничем помочь не может.

У дверей лавки Маша оглянулась, чтобы ещё раз посмотреть на странного нищего. Но на том месте, где он сидел, никого не было...

Долго удивляться по этому поводу у неё не получилось. Как только Маша вошла в лавку и увидела такую кучу разных всякостей, которые можно купить для себя любимой, она подобно всем женщинам (ну ладно, не всем... Но большинству — это точно), забыла обо всём на свете. По всей лавке были расставлены, разложены и развешены самые разные вещи: большой дубовый шкаф соседствовал с мукой в мешках, над мельничными жерновами висели котелки колбасы, в углу стояли лопаты, на прилавке — рулоны тканей, под потолком висели заготовки для копий и рогатин. Особняком стоял шкаф с оружием и амулетами, окутанный уже знакомой Маше и Вите радужной плёнкой магической защиты. В общем, чтобы купить всё, что нужно хоть для похода, хоть для обеда, не надо было полдня ходить по базару, которого в дыре под названием Большие Сотки, кстати, и не было.

Продавец, который здесь, кстати, был в единственном числе, увидав новых посетителей своего супермаркета, подкатился к ним, и, улыбаясь профессиональной улыбкой, которая у всех торговцев всех миров похожа настолько, что поневоле задумаешься о том, что эти гады обучались в одной межмировой торговой школы, поинтересовался, чего изволят дорогие покупатели.

Пока Маша и Витя крутили головами по сторонам, Нар откашлялся в кулак, и неторопливо начал:

— Во первых: два крепких дорожных мешка.

Маша тут же отвлеклась от созерцания каких-то блестящих безделушек, и подозрительно поинтересовалась:

— А почему два?

— Так ваши вещи надо будет в чём-то нести? — удивился гном.

— Вообще-то женщины — слабая половина человечества, — просветила гнома Маша. И их вещи, да и их самих, должны носить на руках мужчины.

Гном от такого заявления поперхнулся, а Витя, на которого девушка смотрела, произнося последние слова, сделал вид, что настолько увлечён разглядыванием содержимого оружейного шкафа, что ничего не слышит.

— Ты с луны упала, что ли?, 'слабая половина'? — возмутился Нар, когда к нему вернулся дар речи, — Слабая — сиди дома. Идёшь в поход — изволь нести свои вещи сама, или нанимай носильщика.

— Ну ладно, ладно... — поспешила согласиться с разошедшимся гномом Маша, — В конце концов — сколько там тех вещей?

— Ну да. Тем более что часть из них вы понесёте не в мешке, — кивнул гном, и снова повернулся к хозяину магазина:

— Два дорожных плаща на них, и юбку для неё, — Нар показал рукой на Машу. С дорожным плащом та согласилась, но юбку???

— Да к то ж путешествует в юбке? — теперь возмущаться начала Маша. Но развить свою мысль ей не удалось, так как Нар сразу ответил:

— Та, кто не хочет, чтобы её насиловали по три раза на день... И кто не хочет, чтобы все подряд пялились на наш отряд.

— Ну, с тем, чтобы на неё пялились все подряд, Маша готова была смириться, и даже наоборот, была совсем не против, но вот с изнасилованиями...

— Но вы же меня защитите? — жалобно спросила она, не желая сдаваться.

— Мы должны идти, куда нам надо, или постоянно отбиваться от желающих насладиться твоим телом? — сердито спросил гном.

— Ну ладно, пусть будет юбка... Только покороче! — согласилась Маша. И надевать я её буду на джинсы.

— Да надевай на что угодно... — буркнул гном, и сразу перешёл к следующему пункту программы:

— Сапоги на них же...

Теперь уже возмутились оба:

— Да у нас кроссовки! — вскричал Витя, демонстрируя свою обувь, — Сапоги — это отстой и прошедший век! Они только в российской армии остались.

— Так. Ладно. Надоело мне с вами возиться. Не хотите— как хотите. Сапоги не берём. А кушать вы в дороге собираетесь? Иди это тоже, как его там?... Отстой и прошедший век?

Кушать ребята собирались, и потому возражать против закупки провизии не стали. Правда, сначала попытались внести коррективы в ассортимент и количество продуктов, однако, когда выяснилось, что тут нет не то что йогуртов и пепси-колы, но даже и обыкновенных консервов, махнули на всё рукой, и перестали вмешиваться в процесс торговли. Так что Нар получил возможность всласть навыбираться и наторговаться...

Привлечены к закупкам молодые люди были только тогда, когда настал момент покупать оружие. Проведя блиц-опрос, гном быстро выяснил, что самым грозным оружием, с которым до сего дня доводилось обращаться его подопечным, являлась вилка. Тяжело вздохнув, он порылся в содержимом оружейного шкафа, с которого по такому поводу была снята защита, и остановился на маленьком, но остром кинжале для Маши, и на коротком мече, который скорее походил на длинный нож, для Вити, заявив, что тренироваться они будут в походе. Причём, чтобы купить меч, ему пришлось добавить своих денег, так как Витины уже закончились.

То есть парень остался должен. Тогда как у Маши осталось ещё немного денег. Но она, вспомнив Витино поведение во время её намёка на то, что он должен тащить её мешок, предложить их парню не спешила. Пусть, зараза, возвращает долг гному, как хочет.

В общем, через каких-то жалких полчаса компания, пыхтя под весом закинутых за спину мешков, вышла на улицу, где их ожидали немного рассерженный эльф (а кто ему виноват, что пришлось так долго ждать? Пошёл бы вместе со всеми, и время бы пролетело незаметно. А может, ещё бы и себе чего купил...), и вполне довольный жизнью белый оборотень Пушок. Последний при виде Маши, Вити и Нара тут же вскочил на лапы, пробежал не много по направлению к городским воротам, и остановился, призывно оглядываясь.

— Ну что, в путь? — задал гном риторический вопрос.

— В путь! — гному ответила только Маша. Эльф и Витя молча двинулись вслед за проводником.

До городских ворот добрались быстро. Но вот в воротах пришлось немного задержаться. Точнее, не в воротах, а ещё перед ними. Дорогу преградила толпа разномастного люда, весело перекликивающегося, и что-то оживлённо обсуждающего. Что именно — видно не было. Особенно коротышке гному. Где уж ему, когда даже гораздо более высокорослым людям с краю толпы приходилось вставать на цыпочки, чтобы разглядеть что-то, загороженное спинами впередистоящих.

Следовавший во главе процессии Пушок неожиданной преграды даже и не заметил, ужом протиснувшись между людьми, и исчезнув из виду, а вот остальным путешественникам пришлось остановиться. Какое-то время они, нерешительно переглядываясь, топтались на месте. Наконец Нар не выдержал, рубанул воздух рукой, и, скомандовав 'За мной!', двинулся сквозь толпу, подобно тому, как ледокол пробивается сквозь ледяное поле. Маша и Витя на автомате пристроились ему в кильватер. За ними последовал и эльф, сначала хотевший было высказать своё веское 'Фе!' по поводу того, что тут самовольно раскомандовался какой-то коротышка, но потом сообразивший, что если он сейчас не шагнёт в образовавшийся коридор, то потом пробиться к воротам самостоятельно будет очень сложно.

Отряд медленно, но уверенно продвигался к воротам. Гном обходил только телеги, так как не мог сдвинуть их в сторону, и лошадей, так как боялся получить копытом. Остальных он довольно бесцеремонно распихивал локтями. Когда люди оборачивались, он был уже впереди, и постоянно сыпать направо и налево 'простите', 'извините' приходилось уже Маше и Вите. Ушастый молча шествовал позади с королевским видом, напрочь отшибающим у простолюдинов желание повозмущаться.

Достигнув эпицентра столпотворения, гном чуть приостановился, и с интересом окинул взглядом сцену, из-за которой образовался затор. Главные действующие лица оказались знакомыми: Всё та же парочка из набросившейся на него вчера полоумной бабы и её круглого муженька-стражника. Он с трудом отбивался от наседавшей на него с бранью супруги, и, честно говоря, вряд ли бы ему это удавалось, если бы ту хоть как-то не сдерживали два других стражника, причём, надо заметить, удавалось им это не без труда. Послушав немного напоминавший грохот горной речки во время паводка поток междометий и местоимений, в котором время от времени попадались осмысленные фразы, типа 'Тюфяк недоделанный!', 'Всё за него сделала, а он, видите ли, деньги потерял!', 'Права была моя мама!...', Нар понял, что в некотором роде причиной происходящего является он сам. Точнее, его монета, самовольно покинувшая вчера карман несчастного стражника.

Поэтому он довольно хмыкнул, подумав про себя, что есть всё же на свете Высшая Справедливость, и бочком-бочком начал отодвигаться подальше. Только скрывшись за спинами (а, принимая во внимание его рост, скорее, за ногами) зевак, он в ускоренном темпе продолжил путь к воротам. А за ним, естественно, и все остальные, на которых увиденная сцена особого впечатления не произвела, так как, в отличие от гнома, они с подоплёкой произошедшего знакомы не были.

Стоявший у городских ворот одинокий стражник, не принимавший участия в бурной дискуссии своего товарища и его жены, без проблем выпустил всю компанию за пределы города.

Оказалось, что Белый Оборотень всё это время ожидал их сразу за мостом через ров. Увидав своих 'подопечных', пёс вильнул хвостом, и неторопливо потрусил по пыльной дороге. Путешественники потянулись за ним. Постепенно отряд растянулся в цепочку. Впереди — Шарик, за ним — Маша, не желавшая глотать пыль из под сапог спутников. Да и, честно говоря, ей просто было интересно глазеть вперёд и по сторонам, а так никто не загораживал обзор. В принципе, ничего примечательного вокруг не было — обычная трава, деревья, изредка попадающиеся полувросшие в землю камни, но и это после путешествия в повозке с закрытым тентом радовало глаз.

За Машей, как приклеенный, топал Витя. По сторонам он особо не глазел. У него было более интересное зрелище. Машины, гм, 'вторые девяносто', весьма соблазнительно выглядящие не только под джинсами, но и под обтягивающей юбкой, в которую девушка по настоянию гнома переоделась в ближайших кустиках сразу же, как стены Малых Соток скрылись из виду.

За Витей свой вклад в увеличение облака пыли, сопровождавшего путников, вносил своими сапогами гном. Хитрый и опытный гном знал, что самое лучшее и безопасное место — в центре отряда. Пусть даже тебе придётся при этом глотать пыль. Нар, подобно Маше, тоже постоянно вертел головой по сторонам, но не любуясь местными пейзажами, а настороженно наблюдая за окружающей обстановкой. Ни зелёная травка, ни голубое небо, ни щебечущие птицы и порхающие бабочки не могли поколебать его природную осторожность и подозрительность. Которая, к тому же уже не раз помогала ему избежать крупных неприятностей...

Так что Нар вертел головой во все стороны, не забывая оглядываться и назад. Ибо идти в середине отряда у него не получилось. Хитрый эльф, как и Маша, не пожелал дышать пылью позади всех. Но чтобы избежать этого, он выбрал способ, отличный от Машиного: ушастик просто шёл не по дороге, а сбоку неё. Причём шёл так, как могут только эльфы. Казалось, под ним даже трава не приминается. Не говоря уже о том, что он постоянно исчезал из виду, сливаясь с окружающим фоном. Даже зоркий гном не всегда мог разглядеть остроухого, каковым фактом был невероятно раздосадован...

А тут как раз появился повод эту досаду сорвать. Маша, шедшая впереди, решила вдруг явить миру свой вокальный талант, и, немилосердно фальшивя, пропела слова из песенки, как ей казалось, наиболее подходящей ситуации:

'Мы в Город Изумрудный идём дорогой трудной...'

— Что ты несёшь? — возмутился гном, — Какой город? В сад! Мы идём в сад! И не изумрудный, а Сапфировый. А если ты ещё и накаркаешь насчёт трудной дороги... Смотри у меня!

Маша обиделась и дальше топала, напустив на себя вид оскорблённого достоинства. Витя попытался заступиться за неё, принявшись объяснять гному, что это просто такая песенка, и ничего Маша не хотела 'накаркать', однако довольно быстро убедился, что убеждать в чём-то гнома — это почти то же самое, что спорить с камнем, и махнув рукой, умолк.

Вскоре отряд подошёл к развилке дороги. Элдуисар заявил, что лично он в любом случае пойдёт налево, так как у него там дела. Маша, услыхав это заявление, прыснула в кулак. Витя тоже заулыбался. Гном и эльф посмотрели не них, как на идиотов. Они не знали смысла земного выражения 'пойти налево'. Нар пребывал в задумчивости: он понимал, что отряд, по возможности, должен держаться вместе, и сейчас прикидывал, что будет лучше: пойти всем вместе с эльфом, те самым рискуя задержаться в пути, или же идти своей дорогой, то есть дорогой Шарика, а эльфа предоставить самому себе.

К счастью, выбор делать не пришлось: Шарик повернул налево. Таким образом, путь отряда и дорога строптивого эльфа совпали. Гном с облегчением вздохнул, и пошёл дальше в чуть лучшем расположении духа.

Постепенно построение отряда менялось. Сначала Маша сбавила темп, и сдвинулась на вторую позицию, лишив Витю зрелища своей попки. Теперь она отвлекла Нара, в результате чего тот стал реже оглядываться по сторонам, и чаще пялиться в одну точку. В ту самую, 'пятую'... Затем притормаживать стал и Витя, и в авангард пришлось встать гному.

Так что теперь диспозиция выглядела следующим образом: Впереди шагал Нар, за ним — в некотором отдалении — Витя, и замыкала процессию Маша, с заплетающимися ногами и высунутым языком. Поход оказался совсем не таким лёгким и приятным времяпровождением, каким его описывали в немногочисленных фэнтезийных книжках, которые она читала.

Эльф всё так же шастал по окрестным кустам, то появляясь, то вновь исчезая. Лицо его всё мрачнело и мрачнело, что не ускользнуло от внимания наблюдательного гнома. На прямой вопрос, что его беспокоит, ушастый только повёл плечами, и неопределённо пробормотал, что 'дорога какая-то не такая...'.

Нар удвоил бдительность, но всё было тихо. За исключением того, что Маша стала канючить привал. На что эльф ей ответил, что городок, в который они идут уже близко. 'Во-он за тем холмом'. Там и отдохнут. У Маши, казалось, появилось второе дыхание. В предвкушении долгожданного отдыха, она припустила вперёд, снова оказавшись впереди всех. Холм становился всё ближе... Ближе... Вот дорога обогнула его, и...

Эльф обманул. Никакого городка там не оказалось.

Даже не то, чтобы городка, но и деревни... Даже и домика маленького не было. Дорога пересекала небольшую лужайку, и скрывалась среди чахлых деревец какого-то лесочка, растущего за ней.

Маша набрала в грудь побольше воздуха, чтобы громко, чётко, и доходчиво высказать этому ушастому выскочке всё, что она о нём думает, обернулась, и... Выдохнула. На лице у стоявшего сразу за ней эльфа была прямо-таки большими буквами написана крайняя степень недоумения. Даже его большие ('красивые' — невольно отметила про себя девушка) глаза, казалось, увеличились в два раза, и он теперь напоминал Сэйлормун из любимого Машиного мультика.

Причём изумился он явно не прекрасной в гневе девушкой. Эльф недоумённо пялился то на высокую сочную траву, по которой ветер гнал волны, словно по морю, на кусты слева, на ручеёк справа, на деревья впереди...

Тут из-за эльфа послышался недовольный голос гнома:

— Ну! Чего стоим? Кого ждём?

— Городок... Тут был городок... Должен был быть... А его нет, — ответил Элдуисар, снова озирая окрестности, но теперь уже насторожено.

— Так... — Нар полез за пазуху за картой. Посмотрим...

Развернув клочок бумаги, гном поводил по нему пальцем, побормотал себе что-то под нос, видимо, прикидывая направление и пройденное расстояние, огляделся по сторонам, и жёстко скомандовал:

— Все в укрытие!

После чего первый резво запрыгнул в придорожную канаву. Как ни странно, вторым в канаве оказался эльф. В данном случае ему и в голову не пришло раздумывать над тем, выполнять приказ коротышки, или нет. За ушастым последовал Витя, и на открытом пространстве остались стоять только Шарик, который дотопал уже до середины поляны, и теперь недоумённо оглядывался назад, не понимая, почему двуногие так странно себя ведут, и Маша.

Девушка тоже решительно не понимала, зачем лезть в канаву, когда вокруг всё тихо и спокойно. Травка зеленеет... Солнышко блестит...

— Чего стоишь столбом, дура?! — послышался голос Нара. Бегом сюда!

'Это я-то дура?' — возмутилась девушка. 'Ну, сейчас кто-то у меня узнает про себя много нового и интересного!...', — с этими мыслями она соизволила-таки нетороплиао спуститься к остальным, всем видом демонстрируя свою независимость, подобно кошке, которая гуляет сама по себе.

Оказавшись рядом с ними, она ещё раз глубоко вдохнула, и начала:

— Между прочим...

— Заткнись, дура! — хором рявкнули гном и эльф. Что было особенно обидно, при этом они даже не обернулись. Эльф пристально вглядывался в местность слева от дороги, а гном взял на себя правую сторону. Витя сделал вид, что он настолько поглощён изучением раскинувшейся впереди полянки, что не только ничего не видит сзади, но и не слышит.

Маша обиженно шмыгнула носом, и на всякий случай решила обозревать местность, откуда они пришли.

Не прекращая наблюдение за окрестностями, коротышка и ушастый начали вполголоса переговариваться, высказывая свои предложения о том, что делать дальше. После короткого совещания было решено, что лучше всего вернуться в город.

О том, чтобы в такой ситуации и дальше следовать за проводником, никто даже и не помышлял.

На вопрос Маши 'Зачем?', гном хмуро буркнул: 'Доложим местному начальству обстановку, и там решим, как быть дальше'.

Маша фыркнула. Гном и эльф только что сильно упали в её глазах. По её мнению, настоящие мужчины, пусть и не совсем люди, должны были или смело выступить вперёд, и вступить в бой с неведомыми врагами, буде они обнаружатся, или, на худой конец, осторожно обойти подозрительное место, и продолжать двигаться к цели. На Витином лице тоже было написано разочарование... Вместе с подозрением. Ему показалось, что гном и эльф чего-то недоговаривают...

Обратную дорогу Маша запомнила надолго... На этот раз диспозиция поменялась. Впреди шёл Витя, нервно зыркая по сторонам, и то и дело хватаясь за рукоять своего недомеча. За ним плелась Маша. Проникшись общим настроением, она тоже вздрагивала при каждом шорохе. Да ещё этот тяжёлый мешок, придавливающий к земле... Да ещё голод. С утра ни у кого из отряда во рту не было и маковой росинки. Маша хотела было заикнуться о том, что неплохо бы было остановиться и перекусить, но промолчала, догадываясь, что услышит в ответ.

'Молчи, дура!'.

Эльф, как обычно, шастал по окрестностям, неожиданно появляясь то там, то тут. Лицо его становилось всё более мрачным. Замыкал колонну гном, сжимавший в своих ручищах неразлучный молот, и непрерывно вертевший головой во всех направлениях. Ему досталось, а точнее, он сам выбрал самое опасное место. Но Маша об этом не догадывалась, да и не до того её было. Тут бы не упасть от усталости.

Хотя, если говорить справедливо, последним всё же был не гном. Чуть поодаль основной группы трусил Шарик. Вид у него был недоумевающий: почему все идут назад, когда надо идти вперёд?

К покинутому утром городку путники вернулись уже к вечеру, когда солнце уже касалось горизонта. Увидев городскую стену, все дружно облегчённо вздохнули, и прибавили ходу. Но тут послышался строгий окрик гнома: 'Стоять!'. Витя непроизвольно остановился, как вкопанный, Маша замешкалась, и налетела на него, чуть не сбив парня с ног. Неслышно появившийся из растущих с левой стороны дороги кустов эльф бросил на Нара вопросительный взгляд.

— Стены не те, — пояснил свою команду гном.

Все дружно обернулись к городку. Действительно, стены, красиво подсвеченные заходящим солнцем, были не те.

Однако долго изумляться странным метаморфозам стен славного городка Малые Сотки путникам не пришлось. Сзади послышался стук копыт.

Оглянувшись, путешественники увидели, как из только что пройденного ими леска вылетели всадники. 'Три... Пять... Семь... Девять!' — сосчитала Маша.

Выглядели новые действующие лица довольно угрожающе. Восседающие на огромных чёрных конях фигуры были укутаны в развевающиеся чёрные плащи. Да — слова 'укутаны', и 'развевающиеся' плохо сочетаются, но именно это сочетание лучше всего описывало всадников. Несмотря на ветер, развевающий полы мрачных одеяний всадников, под плащами не просматривалось ни одной детали одежды. Под накинутыми на голову большими капюшонами, живо напомнившими Маше и Вите того самого Служителя Ордена, 'наградившего' их такими странными татуировками, не было видно ни лиц, ни забрал шлемов. Казалось, там клубится Первозданный Мрак.

— Эх-х! Догнали всё-таки, — с досадой вздохнул Нар, и тут же бросил быстрый взгляд на городские ворота, прикидывая расстояние.

— Не успеем, — сделал он вывод, с безнадёжным видом становясь в боевую стойку, и поудобнее перехватывая молот.

— Нам не уйти, — тихо и печально проговорил эльф, подтверждая слова гнома.

Чёрные силуэты неумолимо приближались, вырастая на глазах, и закрывая своими развевающимися плащами заходящее солнце.

— А может, они не за нами? Давайте отойдём в сторонку, вдруг они мимо проедут?... — несмело предложила Маша.

— Проедут — не проедут, а посреди дороги действительно нечего торчать, — проворчал гном, — Затопчут, и не заметят. А ну-ка, давайте все за во-он тот камешек! — скомандовал Нар.

Отряд перебазировался на новую позицию почти мгновенно. И почти мгновенно был окружён налетевшими всадниками, которые, как выяснилось, вовсе не собирались проезжать мимо. Однако, нападать с ходу они не стали, кружа вокруг, подобно стае коршунов, готовых набросится на свою добычу. Путники поёжились. Казалось, от Чёрных Всадников несёт холодом. 'Могильным...' — обречённо подумала Маша.

Наконец один из всадников натянул поводья. Его конь поднялся на дыбы. Путникам показалось, что сейчас он их просто растопчет. Но нет, опустившись на все четыре конечности, конь замер на месте, как вкопанный. Что не мешало ему скалить острые зубы, подходившие скорее не травоядному, а какому-нибудь хищнику...

— Кто такие? — раздался суровый голос из-под капюшона всадника.

— А вы кто такие? — автоматически спросил Витя, сам обалдевший от своей смелости.

Под капюшоном едва слышно хмыкнули. Но ответили.

— Лейтенант Службы Надзора Норман Хэлстэд.

Эльф и гном переглянулись, и с облегчённым вздохом опустили оружие.

— Удостоверение предъявите, — упрямо буркнул вошедший в раж Витя.

— А коня-мэлфинга недостаточно? — послышался ехидный голос из-под капюшона, Никто, кроме сотрудников Службы Надзора и Личной Гвардии Барона на них не ездит. Ну да ладно: вот вам удостоверение: — всадник протянул правую руку вперёд, и в воздухе перед ним соткалось изображение алого щита с двумя перекрещенными чёрными мечами перед ним.

— Да, видал такой у одного из бывших офицеров Службы Надзора, — кивнул головой эльф.

— Не бывает бывших офицеров Службы Надзора. Но сейчас вопрос не об этом. Отвечайте всё-таки, кто вы такие! — строгим голосом повторила свой вопрос тьма из-под капюшона.

— Простые путники, путешествуем по своим делам... — начал докладывать гном.

— Хм... Простые... И на каждом — простая Печать Ордена. А почему же люди Ордена при виде Службы Надзора хватаются за мечи? — иронично поинтересовался всадник.

— Мы приняли вас за Девятку Падшего — мелодичным голосом объяснил эльф.

— Девятку павшего? Кто-то ещё верит в эту легенду?

— А что нам оставалось? По легенде, Девять проклятых слуг Падшего были вышвырнуты из своего времени, и теперь скитаются по прошлому и будущему, сея на своём пути смерть и разрушения... А проваливаясь сквозь времена, они способны увлечь за собой тех, кто окажется рядом. Об этой легенде мы и вспомнили, когда сегодня в полдень не обнаружили на месте городка, который должен был лежать неподалёку. Как будто его и не было никогда. Да ещё и местность вдоль дороги изменилась... И не только местность, но и магический фон. А, как известно, чтобы он изменился, нужны тысячи лет... Вот мы и решили, что нас затянуло во временную воронку, и решили попытаться вернуться в Малые Сотки, чтобы выяснить, так ли это, и по возможности укрыться от опасности. Но Малые Сотки, — эльф изящным жестом указал на городок, ворота которого были всё ещё открыты, несмотря на то, что солнце уже почти скрылось за горизонтом, — тоже изменились. А тут — вы. И что мы должны были подумать?

— Действительно... — на мгновение задумался лейтенант, — А какое сегодня число? — внезапно спросил он, повернув тёмный провал капюшона в сторону Вити.

— Н-не з-знаю... — заикаясь, ответил парень, вся храбрость которого сразу куда-то пропала. Я... Мы..., — он махнул рукой в сторону Маши, — ... сами не местные....

На этот раз Маша не стала смеяться. Ей было не до смеха.

— Вот как... А откуда? — Рука всадника сдвинулась поближе к эфесу висевшего в ножнах на поясе меча.

— Из другого мира они, — ответил за потерявшего дар речи парня гном, -А число сегодня — двенадцатое энсина года Золотой Змеи.

— Правильно... — офицер задумался... — Значит, во времени вы не переместились. Это значит, что? — воздел он вверх указательный палец.

— Что? — поинтересовалась любопытная Маша.

— Это значит... — Вы слыхали когда-нибудь про Древо Миров?

— Да, — кивнул Элдуисар. Остальные отрицательно замотали головами.

— Существует бесконечное количество миров, — пустился в пояснения лейтенант, — Некоторые из них сильно отличаются друг от друга, некоторые — настолько мелкими деталями, что отличить их почти невозможно. Всё указывает на то, что вы переместились не во времени, и не в пространстве. Вы просто попали из одного мира (их ещё иногда называют 'отражениями') в другой. Вот только как?... Самый вероятный ответ — между мирами может ходить кто-то из вас. Вот он-то и провёл остальных...

Спутники начали подозрительно переглядываться. Одновременно с последними словами командира отряда Службы Надзора солнце полностью скрылось за горизонтом. Наступили быстро сгущающиеся сумерки. Лейтенант бросил взгляд на всё ещё распахнутые городские ворота, и добавил:

— Но сейчас для вас неважно — кто. Важно другое...

— Что? — Маша заинтересованно вытянула шею, на минутку отвлёкшись от вычислений, кто же из отряда сыграл с остальными такую шутку. Остальные её спутники тоже замерли в ожидании ответа.

Лейтенант вздохнул...

— То, что, судя по всему, вы выбились из графика, и теперь ваши Печати превращаются в Клейма. Кто не верит, может посмотреть, — Маша принялась было расстёгивать кофточку, но потом засмущалась, и оставила это дело. Тем более, что Витя уже расстегнул свою рубаху, и все присутствующие уставились на его татуировку. Действительно, с ней творилось что-то странное: Глаза дракончика светились зловещим пульсирующим багровым светом, а сам он из положения в профиль развернулся в анфас и расправил крылья, так, что стал похож на Государственный Герб России. Нет, скорее Польши — у него всё же была только одна голова. Кстати, дракончик снова стал чёрным, — Вот! — с мрачным удовлетворением произнёс лейтенант, — К утру это будет самое что ни на есть настоящее Клеймо. Носителей которого я обязан уничтожать на месте.

При этих словах командира отряда Службы надзора гном поудобнее перехватил свой молот, примериваясь, кого из окруживших путешественников всадников удобнее достать первым, в руках эльфа, словно ниоткуда, появился изящный, но судя по уважению, мелькнувшему в глазах лейтенанта, отнюдь не парадный клинок, Витя обречённо опустил руки, а Маша протестующе воскликнула:

— Но ведь ещё не вечер! То есть, тьфу ты, ещё не утро!

— Правильно! — одобрительно ответила тьма из-под капюшона лейтенанта, У вас ещё есть время до утра, чтобы попробовать наверстать упущенное. Сейчас я поведу своих людей на отдых в город, а вы за это время можете попытаться уйти как можно дальше. И возможно, утром мне не придётся вас убивать. Поверьте, — обратился лейтенант к гному и эльфу, — мой отряд способен справиться с вами без особого труда, хоть мы и не Девятка Падшего. В общем, надеюсь, утром не увидимся, хотя всё может быть, — с этими словами лейтенант поднял своего скакуна, на дыбы, а когда тот опстился на все четыре копыта, развернул его и поскакал к городским воротам. Его отряд в полном молчании последовал за ним. Путники остались стоять на месте, словно пригвождённые к земле неприятной новостью.

Первым пришёл в себя гном.

— Этот... Как тебя... Пушок! — заорал он, оглядываясь по сторонам. Из-за лежащего неподалёку большого камня показалась белая пушистая голова. Нар подхватил с земли свой мешок, сброшенный, дабы не мешал махать молотом, и скомандовав 'Все за мной', устремился к псу.

— Ну, давай, веди! — обратился он к Белому Оборотню, подойдя к нему поближе. Однако тот даже не сдвинулся с места, умильно глядя на Машу, приближающуюся к нему походкой в стиле 'пьяный дикообраз'. Нет, девушка была трезвой, но очень устала. Ноги подгибались, а ещё утром бывшими красивыми и шелковистыми, почти как в рекламе 'Пантин про-ви' волосы свалялись и торчали в стороны, подобно длинным иглам того же дикобраза. Так что умом она понимала, что надо делать отсюда ноги как можно быстрее, но вот как раз эти самые ноги-то куда-то идти, а тем более бежать, отказывались категорически.

— А может, отдохнём сначала? Перекусим? — жалобно спросила она, переводя взгляд с эльфа на гнома и обратно.

— Послали же Валары попутчиков! — тяжело вздохнул эльф, свежий и чистый, будто только что проснулся, умылся, и переоделся во всё новое, — Может, оставим их здесь — пусть отдыхают? Догонят — значит догонят, нет..., — по обращённому на неё холодному взгляду ушастого девушка поняла, что первый вариант он всерьёз не рассматривает.

Гном, отвернувшись от Проводника, критически оглядел двух доходяг-иномирян. Витя выглядел чуть лучше девушки, но ненамного...

— Оставить-то можно... И даже нужно. Но пока есть проблема поважнее: куда идти? Этот... — гном запнулся и покосился на девушку, — ...Проводник словно прилип, зараза, к каменюке, и, похоже, никуда его идти не заставишь...

— Да, куда уж вам, коротышкам!, — надменно заявил Элдуисар, — Всё живое слушается Перворожденных. Смотри: Вперёд! — обратился он к псу. Однако тот и ухом не повёл, — Та-ак... — задумчиво протянул ушастый, глядя на словно пригвождённого к земле пса. При этом он старательно делал вид, что не замечает ехидной улыбки гнома. Всё так же задумчиво он перевёл взгляд с пса на Машу, потом на Витю, вернулся к Маше...

— Прикажи ему! — Маша чуть не подпрыгнула.

— Кто? Кому? Что?! — непонимающе уставилась она на оказавшегося таким противным эльфа.

— Ты. Псу. Что-нибудь, — терпеливо разъяснил ей тот.

— Пушок, ко мне! — не смогла придумать ничего лучшего девушка. Пёс вихрем выметнулся из-за камня, и в мгновенье ока оказался у её ног. Только что не тёрся, как кошка.

— Хоро-о-оший пёсик!... — Маша поставила свой мешок на землю, и начала в нём рыться в поисках чего-нибудь, чем можно угостить собачку. Найдя кусок мяса, она по братски разделила его пополам, один кусок отдала Пушку, а другой принялась жевать сама. У Вити при виде такого зрелища аж слюнки потекли.

— Да-а-а... — гном впал в такую же задумчивость, как и эльф. Поглаживая бороду широкой ручищей, он, прищурившись, оценивающе поглядел на девушку, потом на парня, и со вздохом сожаления заявил: — Девку придётся тащить. Сама ноги переставлять не сможет, а Проводник наш, демоны его возьми, слушается только её. А вот ты, — гном обернулся к Вите, — топай сам. Сможешь дойти — молодец. Не сможешь... Значит не судьба.

— Эфо каф эфо не фудьпа? — возмутилась Маша, дожёвывая и в темпе заглатывая остатки своего куска мяса. Оставаться одной в обществе этих двоих нелюдей, которым она, судя по всему, глубоко безразлична и нужна только как хозяйка Пушка, ей совсем не улыбалось. Мало ли что им придёт в голову? А Витя, хоть и далеко не мечта её девичьих грёз, всё-таки единственный человек из её мира в этих забытых богом местах, — Без него не пойду! Вот! И она демонстративно плюхнулась пятой точкой на камень, сложив руки на груди.

Нар снял свой шлем, почесал затылок, и надел шлем обратно. А на вид вроде и не блондинка... И как теперь этой дуре объяснять, что если сейчас не смотаться от города подальше, то утром все скорее всего будут мертвы?

Элдуисар, поглядел-поглядел на изображавшую статую непреклонности девушку, тяжело вздохнул, и засунул руку за отворот своей куртки жестом, которым киллеры в фильмах достают свой любимый пистолет с глушителем. У Маши сердце упало в пятки. Сейчас будут убивать. С сожалением скользнув взглядом по Вите, она подумала: 'Ну ладно, придётся обходиться без него. Я ещё слишком молода, чтобы умирать!'.

Не успела Маша открыть рот, чтобы заявить, что передумала, как эльф вытащил на белый свет какой-то светящийся мягким зелёным светом пузырёк. Увидев который, гном удивлённо крякнул.

— Не собираешься же ты?...

— А что делать? — тяжело вздохнул ушастый, свинчивая с пузырька крышечку, и вытряхивая на ладонь две пилюли, от которых и исходило это свечение. По окрестностям разнёсся запах, сразу же опознанный Машей. Точно так пахла жидкость, которой она сегодня утром мыла посуду.

— Возьмите по одной, — эльф протянул ладонь к Маше и Вите.

— А что с ними делать? — полюбопытствовала Маша, осторожно взяв свою пилюлю двумя пальцами. Вроде, посуды рядом не наблюдалось, мыть было нечего.

— Ешь, дура! — воскликнул гном, жадным взглядом наблюдая за тем, как склянка с остальными пилюлями снова исчезает за отворотом куртки ушастого, — Или отдай мне, я съем! — протянул он к девушке свою загребущую лапу. Маша быстро сжала кулачок, и прижала его к груди. Между тем Витя, заметивший, с каким вожделением гном смотрит на пилюли, быстро отправил свою в рот. Маша подозрительно следила за ним, ожидая, какой эффект произведёт на её единомирца эльфийское снадобье для мытья посуды. Судя по тому, что Витино лицо, насколько она могла видеть в сгустившихся, пока шли эти разборки, сумерках, порозовело, а сам он распрямился, с удивлением повертел шеей, помахал руками, и даже пару раз подпрыгнул на месте, после чего оценил действие пилюли словами 'Нифигасе!!!', препарат можно было отнести скорее к разряду полезных, чем вредных.

Маша осторожно положила свою 'горошину' на язык. У-у-у!!! Вкус! Райское наслаждение! Куда там тому Баунти! Пилюля начала быстро таять на языке, и почти сразу с Машиной вусмерть уставшей за сегодняшний день тушкой начали происходить странные метаморфозы. Усталость ушла, тело охватила необычайная лёгкость, в голове прояснилось. В общем, по действию проглоченное Машей 'колесо' оказалось похоже на таблетку экстази, отведанную ею как-то на одной из вечеринок (А что? В жизни надо попробовать всё!), только во много раз лучше.

— И что это было? — поинтересовалась она у эльфа.

— Потом. Сейчас — вперёд! — мотнул головой тот. Маша не возражала. Ей сейчас хотелось бегать, прыгать и кувыркаться. Вообще она подумала, что если сильно оттолкнётся от земли, то сможет даже полететь. Девушка легко вскочила с камня, закинула за спину мешок, и скомандовала псу:

— Пушок, вперёд!

Все дружно понеслись за весело рванувшим в темноту псом. Надо было спешить. Быстро темнело, и сумерки должны вот-вот должны были смениться непроглядной тьмой. Но почему-то всё не сменялись, и не сменялись... Более того, даже посветлело немного. Витя с Машей, бежавшие, уткнувшись взглядом прямо перед собой, чтобы ненароком ни обо что не споткнуться, сначала не обращали на это внимание, и только после почти получаса непрерывного бега, к великому изумлению парня и девушки, никак их не утомившего, Коля, оглянувшись на замыкающего колонну гнома, вскрикнул, 'Ух ты!'. Одновременно такое же восклицание издала Маша, на мгновенье оторвав взгляд от дороги, и увидав спину бегущего впереди эльфа.

И было от чего. И гном, и эльф оказались словно одетыми в старинные средневековые наряды, когда правая сторона камзола была одного цвета, а левая другого. А ещё они отбрасывали по две тени. Глянув друг на друга, Маша и Витя увидели, что и сами выглядят так же. Даже семенивший впереди Пушок мерцал красно-зелёным. Молодые люди, остановившись, задрали головы кверху: Там, высоко в небесах, сияли две луны: красная и зелёная. А если точнее, два рогатых месяца.

— Ну, чего встали? Набросился на ребят подоспевший гном, — Что, Луны не видели? — Луну видели, ответила Маша, А двух лун одновременно — нет.

— А в Хемнстипе, например — четыре луны, — проинформировал девушку эльф. И это что, повод остановиться и ждать, пока нас настигнут головорезы Службы Надзора?

— Нет, конечно, — Маша снова рванула с места. Витя и гном припустили за ней, а эльф, легко всех обогнав, хотя никаких пилюль вроде не глотал, снова оказался впереди, — А Хемнстип — это где? — поинтересовалась Маша у красно-зелёной спины ушастого.

— Далеко, — бросил тот, не оборачиваясь, — Беги быстрее. Не разговаривай. Не сбивай дыхание. Не глазей по сторонам. Смотри под ноги, а то навернёшся — мало не покажется.

Ответ противного эльфа любопытную Машу не очень удовлетворил, но не признать правильность всех полученных наставлений она не могла. Оставалось только надеяться, что эта безумная гонка когда-нибудь закончится, и уж тогда...

В общем, Маша замолчала, но от того, чтобы время от времени бросать восхищённые взгляды по сторонам, удержаться не могла. Пейзажи вокруг располагали скорее к романтическому свиданию, чем к дикому галопу. Тому, кто никогда не видел чарующей красоты двухлунной ночи, увы, никогда не удастся даже представить того, что видели сейчас путники.

Кстати, по поводу свидания: Едва Маша вспомнила это слово, то сразу же сообразила и о том, что одной на свидание ходить не принято. Хотя, с другой стороны, и вчетвером тоже... А хотелось чего-нибудь этакого... В смысле, не 'вчетвером', а романтики. Значит, нужен был кавалер. Но кто? Кандидатуру гнома Маша отбросила сразу: на толстеньких лысеньких хозяйственных мужичков женщины обычно обращают внимание в гораздо более позднем возрасте, когда до них доходит, что человек, с которым можно здорово погулять, и человек, с которым хорошо и спокойно жить, — это, как правило, два совсем разных человека. Но Маше до такого почтенного возраста (где-то лет двадцать семь — тридцать пять) было ещё далеко, поэтому Нару романтический вечер с девушкой, увы, не светил. Как и Вите, который, может быть, на безрыбье и сошёл бы за кавалера, но раз уж в наличии имелся всамделишный Эльф... Да ещё при этом такой гламурный красавчик! Подружки бы сдохли от зависти, слушая Машин рассказ о свидании, чудесно проведённом с сыном Дивного народа в благоухающем неземными ароматами ночном, в буквальном смысле сказочном лесу под двумя лунами... Хотя, под четырьмя было бы, конечно, в два раза романтичнее, но и две луны, если подумать, тоже совсем неплохо...

Вот только кандидату в кавалеры, похоже, человечка была безразлична. И по этому поводу надо было срочно что-то делать... Вот только планы по охмурению ушастого на бегу почему-то не строились. Пришлось их построение отложить до лучших времён, а пока действовать по обстановке. Планы планами, а есть же в конце концов и Его Величество Случай, и женская интуиция, которая в нужный момент обязательно поможет... Хм... Ну, по крайней мере, девушка на это надеялась.

По Машиным прикидкам, путники уже успели удалиться от Малых Соток, а значит и от страшного отряда Службы Надзора, на довольно приличное расстояние, когда приятные запахи ночного леса сменились запахом какой-то гнили, в лицо дохнуло влажным липким холодом, а под ногами захлюпала вода.

— Всё! Дальше не идём! — объявил, остановившись, и что-то внимательно высматривая по окрестностям, Элдуисар. Что он там мог видеть в такой темени (к этому времени обе луны скрылись за тучами, затянувшими небосклон), Маше было непонятно, но эльф, очевидно, всё-таки что-то умудрился разглядеть, так как, указав рукой куда-то вправо, скомандовал: — Привал!

Если Маша с Витей готовы были под действием эльфийского снадобья бежать дальше, о чём и сообщили тут же Эилдусару, то запыхавшийся гном с решением о привале, судя по всему, был согласен, и его ворчание относилось лишь к тому моменту, что здесь раскомандовался какой-то эльф. Впрочем, ворчал он тихо, так что за пределы его бороды не вылетело ни одного членораздельного слова, а на возражения хумансов ушастый доступно разъяснил, что, во первых, дорога зашла в какую-то топь, где легко можно и утонуть, так что стоит дождаться утра, прежде чем двигаться дальше, а во-вторых, он чует впереди что-то нехорошее. На вопрос Маши, что именно 'нехорошее', он только мотнул головой, и принялся подгонять путников к выбранному им месту ночлега.

Место оказалось действительно неплохим. Для Маши и Вити, в принципе, это было место, как место — ну, холмик, ну — зелёная травка, ну, из склона выбивается ручеёк, ну, валяется рядом какое-то сухое деревце, но бывалый гном, придирчиво осмотрев площадку для ночёвки, её полностью одобрил, и тут же развил бурную деятельность: Маше выдал железный котелок и отправил её набрать воды из ручья, Вите скомандовал наломать сухих веток для костра, а сам скрылся во тьме, бросив эльфу 'приглядывай тут'.

Правильнее было, наверное, сказать, 'прислушивай', ибо что можно разглядеть в такой тьме? Но наверное, что-то можно, так как эльф, хоть и оттопырил свои немаленькие ушки, но и глаза тоже распахнул пошире, так что Вите его медленно поворачивающаяся из стороны в сторону голова казалась антенной радиолокатора.

Из темноты гном появился с какими-то палками в руках. При ближайшем рассмотрении палки оказались двумя рогатинами и одной перекладиной. Рогатины тут же были воткнуты в землю, а на перекладину между ними подвешен котелок.

Витину укладку дров для костра Нар забраковал, и всё переложил сам.

— Ну что, 'Мастер Огня', дашь огоньку? — иронически обратился он к Вите.

— Тот вспомнил последствия подобного своего эксперимента на заднем дворе гостиницы не далее, как сегодня утром, и хмуро ответил, что сейчас не получится. Устраивать здесь взрыв ему совсем не хотелось, а как регулировать мощность непонятно как создаваемых файерболов, он не знал.

— Ну что ж, придётся самим... — притворно вздохнул гном, и извлёк из своего мешка какой-то шарик ярко зелёного цвета.

Он сжал его в руках, так что Что-то аж хрустнуло, и тут же бросил в костёр. Беззвучно полыхнуло. Сухие дрова моментально вспыхнули, а вокруг костра появилась светящаяся ровным зелёным светом окружность, которая тут же принялась расширяться. Достигнув в диаметре шагов тридцати, она, чуть померкнув, замерла на месте.

— И что это было? — вопросил Витя, вернув отвисшую челюсть в исходную позицию.

— Одноразовый охранный амулет 'Барьер-М' — гордо ответил Нар, задрав бороду. Задерживает комаров, змей, мелких хищников и нежить до четвёртого класса включительно. При активации в качестве побочного эффекта — высокотемпературная вспышка.

— Ну-ну... — ухмыльнулся эльф. А если припрётся кто-нибудь выше четвёртого класса?

— Тогда придётся отбиваться — сердито ответил гном, поглаживая свою верную кувалду, то есть Боевой Молот.

— Главное — успеть подготовиться, — с этими словами Элдуисар встал примерно в середине окружности, 'нарисованной' амулетом гнома, поднял глаза к небу, и что-то красиво пропел на незнакомом никому из присутствующих языке. 'Наверное, на эльфийском', — подумала Маша, — 'Красиво!'.

Словно в ответ на пение эльфа, небо над местом привала на мгновение очистилось от туч, и там мелькнула яркая голубая звезда. Яркая-то она была яркая, но вот света на озарившую ушастого вспышку, словно отблеск от электросварки, у неё всё равно было явно недостаточно. Но факт остаётся фактом. Над головой Элдуисара вспыхнуло что-то вроде нимба, только не круглого, а состоящего из ломаных линий. Постепенно угасая, это 'что-то' плавно опустилось на землю, оказавшись пятиконечной звездой, светящейся ярким голубым светом. Вообще-то Маша представляла, что колдовство эльфов если и должно светиться, то скорее зелёным, как вот только что у гнома. Хотя, если подумать... То наверное, у обычных ушастиков. А каким цветом ещё может светиться колдовская звезда (или пентаграмма? — в машиной головке внезапно откуда-то возникло 'научное' обозначение пятиконечной звезды), у Голубого Эльфа из клана Голубых Эльфов?

Между тем звезда начала расти, но не равномерно, а только в одну сторону, и, когда достигла зелёной окружности охранного барьера, словно втянувшись в неё, исчезла. На окружности осталась только ярко-голубая точек, тут же принявшаяся бегать по кругу. Первому крутить головой, следя за точкой, надоело Нару.

— Ну и что это за?... — сердито вопросил он, уперев руки в боки.

— Поисковое заклинание 'Малая звезда Валиэнь'. Теперь будем знать заранее, если кто-то решит нас навестить.

— Да? И как оно работает?

— Очень просто. Точка будет вспыхивать красным светом, если обнаружит угрозу. Чем ближе и сильнее угроза — тем ярче вспышка.

— Яблочко по блюдечку... — пробормотала Маша, следя за бегающей точкой.

Витя промолчал, но ему картина показалась больше похоже на развёртку на дисплее радара из фильмов о военных.

— Ну, посмотрим... — пробормотал гном, поворачиваясь к костру, — А ну-ка молодёжь, высыпаем съестное из мешков! Пора ужин готовить.

— А мы и не хотим! — ответила Маша за двоих, с удивлением прислушиваясь к своим ощущениям, — Действительно, есть совсем не хотелось, несмотря на то, что если не считать куска вяленного мяса, съеденного у стен Малых Соток, с утра у неё во рту маковой росинки не было. А Витя, так и подавно, вообще ничем не подкреплялся за весь день. Но согласно кивнул, подтверждая, что не голодный...

— Я не спрашиваю, хотите вы или не хотите, — рявкнул Нар, — я говорю 'Готовим ужин!'. И побыстрее.

— Ну ладно, ладно... — примирительно проворчала Маша, — А почему нам отдавать свои запасы, если мы ужинать не собираемся?

Услыхав такой резонный вроде бы вопрос, гном запыхтел, словно вот-вот закипящий чайник, и отрезал:

— Во-первых, это ты сейчас говоришь, что ужинать не будешь...Погоди немного... Во-вторых, если бы мы были в учебном походе, я бы ваши с этим задохликом, — он кивнул на Витю, — мешки вообще не трогал. Тащите, надрывайтесь. Качайте мускулы. Но сейчас, чем меньше будет груз у вас за спиной, тем легче будет вам идти. Так что давайте, давайте... Выкладывайте припасы.

Доводы Нара показались Вите с Машей вполне убедительными, и они начали развязывать свои мешки. Однако вредный гном не ограничился изъятием у молодёжи припасов, а ещё и приставил оную молодёжь к приготовлению ужина: 'Это отрежь, то принеси, тут помешай...'. В общем, плюхнуться на расстеленные у костра плащи удалось, только когда гном объявил 'Готово!', и снял благоухающий котелок с огня.

И вот тут-то на молодых людей навалилась тяжесть. Руки и ноги, казалось, налились свинцом, подошвы горели, без особых проблем пошевелить получалось только языком. Одновременно проснулся зверский голод.

— А вы думали, что несколько миль пролетели с такой скоростью, и ничего вам за это не будет? — ухмыльнулся гном, с видимым удовольствием слушая раздавшиеся стоны и урчание в животах, — Силу-то эльфийское зелье не даёт, только вытягивает её из тела того, кто его принял. Хорошо, хоть действует недолго, а то бы так и копыта отбросили от истощения, и никакой ужин не помог..., — добавил он, разливая дымящееся варево из горшка по тарелкам.

— Так это не магическое снадобье было? — разочарованно протянула Маша, — подумав, она озабоченно добавила: — это что, наркотик? У нас теперь ломка?

— А это ты у эльфа вон спроси, — ответил Нар, беря в руки свою тарелку, и поудобнее усаживаясь. Тарелки Маши и Вити поднести к их измученным тушкам он и не подумал.

— Маша перевела требовательный взгляд на тоже уже взявшего свою тарелку в руки эльфа. Попутно она попыталась приподняться, чтобы если не подойти, то хоть подползти к своей порции ужина, но у неё это не получилось.

Ушастый пожал плечами, — В состав входят тонизирующие травы. Ну, и немного магии добавлено... Так что сейчас у вас ещё и магический откат.

— Но мы же не колдовали! — возмутился Витя, с трудом поднимаясь на четвереньки, и в таком положении пытаясь переместиться поближе к своей тарелке.

— Сами не колдовали, но магическое снадобье кушали, — равнодушно заметил эльф, зачёрпывая ложкой из тарелки (Кстати, жутко дорогое! — встрял в разговор гном, откусив хороший кусок от ломтя вяленого мяса, купленного за Витины деньги сегодня утром), — Ничего не даётся просто так, без последствий...

Витя добрался наконец-то до своей тарелки, и хотел уже было приступить к ужину, но, оглянувшись на глядящую в сторону своей тарелки голодными глазами девушку, вздохнул, и понёс еду ей.

— Спасибо, — с чувством поблагодарила Маша своего спасителя, когда миска была доставлена к её лежанке, — А то эти... В общем, эти — и не пошевельнутся, чтобы помочь бедной девушке.

— Не за что, — ответил довольный похвалой Витя и на четвереньках пополз обратно к своей тарелке.

На некоторое время на месте стоянки воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра да стуком оловянных ложек об оловянные же тарелки.

Продукт кулинарного искусства гнома пошёл 'на ура!', то ли потому, что был таким вкусным, то ли потому, что все здорово проголодались. Скушав первую порцию, Маша с Витей попросили добавки, потом ещё... На четвёртый раз Нар им отказал.

— Лопнете. Я вон, лучше, Пушку добавлю, он, небось, тоже не меньше вашего жрать хочет.

— Ну и ладно! — гордо вскинула подбородок Маша. После ужина у неё появились силы если не самостоятельно передвигаться, то, по крайней мере, поддерживать беседу. Чем она тут же и занялась, задав поставивший гнома и эльфа в тупик вопрос:

— А нас не дисквалифицируют за употребление допинга?

Ушастый с коротышкой недоумённо переглянулись.

— Переутомилась, — вынес вердикт гном после недолгого размышления, — И переела. Ты поспи, поспи, утром пройдёт...

— Она хочет спросить, а не накажут ли нас за то, что мы при выполнении задания используем... м-м-м... знахарско-магические снадобья? — перевёл Машин вопрос на доступный язык Витя.

— Эльф сочувственно посмотрел на Машу, как на идиотку, отчего она сразу прикусила язык. Так охмурить красавчика не получится. Хотя... Недаром же говорят 'Прелесть, какая дурочка'. Маша наивно захлопала большими ресницами... А вдруг клюнет?

Ответил на вопрос девушки гном, буркнув:

— Да какое там 'накажут'... Главное — добраться до цели — а по пути — хоть верхом на драконе лети...

— А драконы бывают? — недоверчиво спросил Витя.

— Бывают. Только не все верят... — вздохнул гном, — Кстати, о драконах... — нар принялся расстёгивать свою куртку. Витя, недоумённо поглядев на него, тоже расстегнул свою рубаху, и довольно улыбнулся: дракончик на татуировке принял прежнее положение 'в профиль', и был сейчас радикально чёрного цвета. Витя взглянул на гнома, и по его такой же довольной физиономии понял, что и у него всё в порядке. Эльф, заглянув себе под куртку, удовлетворённо кивнул, а Маша, повертевшись и так, и эдак, в попытках повернуться так, чтобы её Печать освещало пламя костра, но в то же время её грудь была не видна спутникам, в конце-концов смущённо попросила всех отвернутся.

Витя и гном выполнили её просьбу с явной неохотой, а вот эльф отвернулся с явным безразличием, заставив Машу задуматься над вопросом, а нет ли всё же никакого намёка в названии клана этого ушастого?

Витя безразлично смотрел в темноту, следя за бегающей по кругу синей искрой, когда она попадалась ему на глаза. Ему сейчас хотелось смотреть вовсе не на искру..

Из за спины раздался довольный Машин возглас 'Порядок! Оторвались!', и почти одновременно искра вспыхнула красным.

— Смотрите! — ткнул Витя пальцем в охранный барьер. Исправно пробежав круг, искра вернулась в место, на которое он указывал, и снова вспыхнула зловещим багровым светом, но уже ярче. Эльф и гном вскочили на ноги, вглядываясь во тьму, Витя тоже поднялся, даже Маша перешла в сидячее положение из положения лежачего, которое она приняла сразу после третьей порции ужина. К первой красной вспышке быстро добавилась вторая... Третья... Четвёртая... Они становились всё ярче и ярче, и эльф, напряжённо вглядывающийся в ночь своими большущими глазами, наконец заявил:

— Вижу! Упыри.

— Вот только их тут и не хватало... — нахмурился гном.

— А упыри... — это кто? — поинтересовалась Маша. Что-то она такое про упырей слыхала, но по сравнению с вампирами, скелетонами, личами и зомбями, коими изобиловала почти каждая прочитанная девушкой книга в стиле фэнтези, нечисть эта была старая, немодная, а потому редкоупоминаемая...

— Нежить, — выдал короткий, и по его мнению, очевидно, исчерпывающий ответ Нар. Но потом сжалился, и добавил: — Ходячие покойники. Любимое лакомство — живые люди. Особенно им нравятся молодые девочки с нежным со-очным мясцом, — ухмыльнулся он в бороду, увидев, как вздрогнула Маша при упоминании о гастрономических пристрастиях данного вида нежити, — Ведут в основном ночной образ жизни, нападают, как правило, стаями. Ну, что ещё... Ага! Из останков их жертв образуются новые упыри.

Маша ещё раз вздрогнула, а Витя обрадовано заявил:

— А, ну так это зомби! — уж чего-чего, а живых мертвецов, шляющихся по улицам и кусающих всех подряд, пополняя тем самым свои ряды, он в фильмах насмотрелся.

— Сам ты зомби! Сказано тебе — упырь, значит упырь. Зомби, или как их там, здесь не водятся. Даже слова такого никто не знает...

— Теперь знают..., — вздохнул Витя?

— Что?

— Слово.

— Конечно, способность шутить перед лицом смерти — это ценная способность, — холодно заметил эльф, по каким то причинам решивший снизойти к остальным, и подключиться к беседе, — За неимением других способностей, помогающих этой смерти избежать.

Замечание было не бровь, а в глаз. Витя обиженно засопел, но возразить на это совершенно справедливое замечание ему было нечего. Хотя... То есть как это 'нечего'?

— А как упыри относятся к файерболам? — осторожно поинтересовался он.

— Отрицательно. Так же, как и вся нежить, — не отводя взгляда от чего-то, видимого во тьме ему одному, ответил эльф, — Как и к огню в целом. Так что бери сухую ветку, и поджигай от костра — будешь отбиваться.

Перспектива отмахиваться от упырей горящей веткой Витю вдохновила как-то не очень. Однако альтернативой была или 'зубочистка' у него на поясе, с которой он и обращаться-то не умел, или надежда на приходящий иногда дар создавать огненные шары. На него надежды тоже было мало, так как он появлялся совершенно независимо от Витиного желания. Пришлось искать подходящую ветку себе и Маше.

Когда ветки наконец были подобраны и подтащены к костру, Витя стал различать в окружающей тьме какое-то движение. Движение сопровождалось низким утробным рёвом, вызывающим противную дрожь в коленках. Разглядеть ночных гостей не удавалось, пока они не подошли совсем близко — мешали вспышки эльфийского 'локатора', ставшие теперь уже ярче костра. Тварей-то они освещали, но одновременно и закрывали собой.

— Наверное, эту иллюминацию далеко видно, — недовольно проворчал Витя, засовывая свою ветку в костёр, и прикидывая, сколько ещё нежити может собраться сюда на такое 'светошоу'.

-Только изнутри круга, и снаружи на расстоянии трёх шагов. Вспышки отпугивают нежить, подобравшуюся слишком близко, — спокойно ответил эльф.

— Что-то не похоже, — пробормотал Витя, покрепче сжимая извлечённую из костра горящую ветку. Рядом, тоже с импровизированным факелом в руках, пошатываясь, стояла Маша, нашедшая в себе силы подняться на ноги.

Действительно, упыри подошли к охранному барьеру уже почти на эти самые три шага, и если ближе подойти не торопились, то и уходить явно не собирались. Наконец-то Витя их разглядел. В принципе, твари действительно напоминали киношных зомби, только почему-то гораздо противнее и страшнее. И ещё воняли так, что содержимое только что наполненного желудка рвалось наружу. И двигались не заторможено, как обкурившиеся отморозки, а очень быстро. Часто — прыжками, причём было похоже, что им всё равно, скакать вокруг мерцающей зелёным светом окружности на задних конечностях, или на передних.

Витя, с пылающей веткой в руках, старался крутить головой во все стороны, не очень-то веря, что этих мерзких чудищ, которых насчитывалось уже ровно шесть штук, удержит какая-то жалкая тускло светящаяся зелёная линия.

И только когда ветка уде почти догорела, обратил внимание на то, что эльф с гномом стоят, даже не взявшись за оружие. В ответ на его недоумённый взгляд Нар охотно пояснил, скрывая усмешку:

— Упыри — нежить четвёртого класса. Я же говорил — они не могут пробиться сквозь барьер.

— А раньше нельзя было сказать? — Витя, нахмурившись, бросил свою ветку в костёр. Маша, с выражением обиды на лице, сделала то же самое.

— Можно, — усмехнулся гном. Но интересно ж было посмотреть, как вы стоите и дрожите... Да и потренироваться вам надо было... А сейчас давайте подготовьте ещё веток, на всякий случай.

— Вот ещё! Дважды на одну и ту же подначку не попадаюсь! — Маша рухнула на свой плащ, и отвернулась от костра. Собственно, не так уж она и обиделась, но заниматься заготовкой веток ей совсем не улыбалось. Есть мужчина... Гм, конечно... Ну ладно, пусть на сегодняшнюю ночь будет мужчиной... В смысле грубой мужской силы... Короче, пусть Витя работает!

— Витя тоже обиделся, но, понимая, что оружие против нежити действительно может ещё пригодиться, тяжело вздохнул, и начал выдёргивать из кучи хвороста ветки, подходящие от обороны.

Пока он занимался арсеналом, Элдуисар начал заметно нервничать, неотрывно пялясь куда-то всё в том же направлении, что и раньше. Сначала Витя думал, что это очередной этап 'милой шутки' над новичками, но потом разглядел во тьме какое-то шевеление.

'Очередной тупой зомби. То есть упырь' — решил он, собираясь последовать примеру Маши, и растянуться наконец на давно ожидающем хозяина расстеленном дорожном плаще. Однако что-то, какое-то шестое чувство, шевельнулось внутри: 'Это не упырь'. 'А кто?' — попытался поговорить Витя сам с собой. А в ответ — тишина...

'Шиза косит наши ряды' — решил Витя, отворачиваясь к своей лежанке. И тут позади послышался громкий треск. Витя, подскочив, каким-то чудом развернулся прямо в воздухе, краем глаза заметив, что Маша тоже взлетела из положения лёжа, как пружина, и на автомате кинулась к кучке заготовленных веток. Однако, тренировка не прошла даром...

Через пару секунд Маша уже стояла с пылающей веткой в руках. И только теперь поинтересовалась: 'И что это было?'.

— Непонятно. Но не упырь, — ответил эльф, в руках которого неизвестно откуда оказался изящный лук, а за плечом — колчан со стрелами. Гном тоже схватился за свой молот. Витя стоял, переводя взгляд с одного нелюдя на другого, и прикидывая, не является ли это вторым этапом розыгрыша. Однако, немного разглядев то, что надвигалось из темноты, он поспешно кинулся к костру зажигать ветку. Хотя в то, что импровизированный факел поможет остановить чудище, верилось с трудом.

Непонятное здоровенное-чудо-юдо-неизвестно-кто медленно приближалось, глубоко проваливаясь своими колоноподобными лапищами в топкий грунт. Выбравшись на сухое место, оно пошло быстрее. При каждом его шаге под ногами замерших путников сотрясался грунт. Самое интересное, что толком разглядеть приближающееся нечто не удавалось. Взгляд соскальзывал с него, словно рука с намыленной верёвки. Но Витя почему-то был уверен, что если бы взгляд всё-таки удалось сфокусировать, то ему открылось бы самое страшное зрелище, виденное им в жизни. Такое, что никакой киношный монстр и рядом не валялся.

Как и следовало ожидать, первой, у кого сдали нервы, оказалась Маша.

— Стреляй! — заорала она эльфу, когда монстр приблизился к зелёной линии на десять шагов. Причём прыгавшие до того, словно обезьяны, упыри опасливо сбились в кучу на противоположной стороне окружности.

— Рано, — хладнокровно ответил ушастый, — Может, защита его удержит.

— Такую тушу?!!!

— Не всё, что кажется большим и страшным, является им на самом деле, — наставительно заметил Светлый, грациозным движением откидывая со лба прядь волос.

— Маша в сердцах топнула ногой, но упрямый эльф и ухом не повёл. Приходилось ждать. Вот чудовище приблизилось к защитной линии на пять шагов... Три шага... Шаг...

И остановилось, слепо водя массивной башкой из стороны в сторону.

У Маши и Вити вырвался слитный облегчённый вздох.

Монстр медленно повернул голову, или что там у него было вместо неё, в сторону источника звука, и шагнул вперёд.

Было видно, что этот шаг дался ему тяжело. По крайней мере, свою ножищу он двигал гораздо медленнее, чем перед этим, словно преодолевая сопротивление бьющего в грудь сильного ветра.

— Придётся всё же повоевать немного... — с сожалением выдохнул Нар, — Конечно, удержать такую тушу...

— Нас двое, а скажут, что было четверо... — огорчённо мотнул головой Элдуисар в сторону Маши и Вити.

— Скажут, только если сюда кто-то придёт, и все наши кости соберёт, — утешил его гном.

Нога монстра поднялась, м-е-е-едленно двинулась вперёд, и тяжело опустилась на землю за зелёной линией.

Точнее, нет. Не за линией. Витя свободной рукой протёр глаза. Линия как бы прогнулась, и отодвинулась назад, став чуть тоньше. Зато синяя звёздочка, пробегая мимо монстра, вспыхивала уже с такой силой, что приходилось закрывать глаза.

— Стреляй! — теперь заорал уже гном, и тут же с тетивы эльфийского лука сорвалась стрела. По крайней мере, Вите так показалось — движения эльфа были уж сильно быстрыми и размытыми.

Монстр, похоже, и не думал останавливаться. Вот он снова начал поднимать ногу, готовясь сделать очередной шаг вперёд.

— Стреляй ещё! — теперь крикнул уже Витя.

— Колчан пуст, — флегматично ответил эльф, делая какие-то странные пассы левой рукой.

— Так надо было больше стрел туда класть! — в сердцах бросил Витя.

— Тридцать стрел... Куда уж больше, — вздохнул ушастый.

Пока Витя оторопело размышлял, когда эльф успел сделать тридцать выстрелов, и попал ли он хоть один раз (разглядеть чудовище так и не удавалось). Гном высоко поднял свой молот, и с криком 'Эх-х-х! Р-р-разойдись!', бросился в бой.

Удар, по крайней мере, судя по звуку, был такой, что мог развалить небольшую скалу. Однако монстр только пошатнулся, и неуловимым движением ухватился за рукоять оружия гнома.

Началось представление под названием 'перетягивание 'кувалды'. Монстр старался вырвать, видимо, понравившееся ему оружие из лапищ гнома, а тот, упираясь, тянул молот к себе. Хотя противники явно были в разных весовых категориях, пока здоровенному чудищу маленького гнома сдвинуть с места не удавалось.

— Маленький, но... гм... тяжёлый, — с уважением подумал Витя про Нара.

— Бросайте ветки! — приказа гном, начавший уже потихоньку ехать по земле в направлении незваного ночного гостя.

— Да не в меня! — послышалось сразу же после выполнения 'огнемётчиками' приказа. 'Меткость' их была такова, что Витина ветка просто улетела куда-то во тьму, а вот Машина попала... но не туда, куда надо, а прямо в спину гнома. Ветка рассыпалась горящими кусочками, и Нар задымился.

— Горю, накиньте кто-нибудь на меня плащ! — заорал гном, продолжая тянуть к себе любимую кувалду. Маша с виноватым видом подхватила с земли ближайший плащ, который, кстати, оказался Витиным, и рысью побежала тушить пожар, откуда только силы взялись...

Упирающийся изо всех сил гном подъезжал всё ближе и ближе к гному, Маша бегала вокруг, хлеща его плащом по спине в попытках сбить огонь. Огонь, радуясь притоку свежего воздуха, весело разгорался, эльф всё так же индифиррентно болтал в воздухе рукой...

И Витя решился. Времени, чтобы поджечь новую ветку, не было, надо было что-то делать, а ничего, кроме как попытаться запустить в зверюку файерболом, в голову не приходило...

Витя поднял обе руки и направил их в направлении монстра, одновременно пытаясь представить, как с пальцев срывается огненный шар, и несётся в эту здоровенную мерзкую тушу...

Но время шло, и ничего не происходило... То есть ничего не происходило с Витей. Для остальных же время протекало вполне насыщенно: Маша, повинуясь указаниям гнома, в которых слова, в приличном обществе принятые называть 'цензурными', составляли примерно пятую часть, наконец накинула на его плечи плащ, да ещё и прижала его, стараясь перекрыть доступ воздуха к огню... в общем, обняла Нара, как родного. Сам Нар уже доехал до зелёной линии и вот-вот должен был её пересечь. Эльф наконец-то извлёк из воздуха новый колчан со стрелами...

И тут Витя почувствовал, как пальцы словно наливаются чем-то, для чего у него не было определения. Тяжесть — не тяжесть, энергия — не энергия...

'Сейчас шарахнет!' — понял он.

Однако, 'шарахнуло' совсем не так, как ожидалось. С Витиных пальцев сорвался какой-то луч, словно сотканный из серой пыли, и угодил точно в середину груди монстра. Монстр тут же обиженно завизжал неожиданно тонким голосом, и выпустил рукоять гномовской кувалды. Нар чуть не упал, но каким-то чудом удержавшись на ногах, исполнил сложный пируэт, и развернувшись в падении, двинул кувалдой примерно в то же место, куда угодил Витин луч. Если учесть, что всё это время на нём висела судорожно вцепившаяся в него Маша, то продемонстрированным им в данном эпизоде ловкости и силе можно было только позавидовать. Одновременно эльф сделал ещё одно размытое движение, и его колчан снова оказался пуст. Монстр сделал шаг назад, и 'проявился' В смысле, теперь его можно было разглядеть во всех подробностях.

Лучше бы он этого не делал! Содержимое Витиного желудка начало стремительно подыматься вверх, стремясь вырваться наружу. Но ему со своим желудком как-то удалось справиться, в отличие от Маши, которая к чудищу была ближе, и соответственно, получила больше впечатлений. К счастью, её ужин был выплеснут не на гнома, а на монстра, от чего тот стал ещё противнее.

Представьте себе нечто здоровенное, мерзко воняющее, образованное, кажется, клубком полуразложившихся непрерывно шевелящихся змей, а если приглядеться, то и не только змей... С ползающими туда-сюда по телу осклизлыми мелкими тварями, и горящими синим злобным огнём маленькими глубоко посаженными глазками на голове, похоже, составленной из костей разной степени 'свежести' черепов, причём явно человеческих, с... В общем, думаю, достаточно. Можно только добавить к общей картине, что вся эта мерзость была утыкана, словно ёжик иглами, эльфийскими стрелами и равномерно покрыта полупереваренным содержимым Машиного желудка.

Существо на какое-то время замерло на месте, словно давая возможность путникам насладиться своим видом, а потом, ещё раз обиженно взвизгнув, развернулось и медленно удалилось во тьму, озаряемое периодическими вспышками синего цвета всё меньшей яркости.

— И что это было? — поинтересовался Витя у окружающих, наконец победив свой желудок.

— А Дерх его знает... — пожал плечами Нар, только что оторвавший от себя Машу, вцепившуюся в него судорожно сведёнными пальцами. Судя по тому, что любопытная девушка тут же не поинтересовалась, а кто такой 'Дерх', она явно всё ещё была не в себе, — Это разве что учёные какие могут знать, да и то не все... Теоретики по кабинетам сидят, этого не видят, а практики... Может, вон они и ходят, — кивнул гном на вновь принявшихся бродить вокруг защитного круга упырей. Теперь, после монстра, они уже не казались такими уж уродливыми.

— Ну что ж, вроде отбились. Пора спать, — резюмировал эльф, оглянувшись вокруг. Его лук и колчаны снова куда-то исчезли.

— А эти?! — Маша возмущённо указала на как-то ошеломлённо бродящих вокруг упырей. Казалось, они были потрясены таким исходом поединка.

— Этих защита не пропусти, — беспечно отмахнулся гном. А если что, выставим караульного. Кто первый, ты или я? — обратился Нар к Элдуисару, — Эти, — кивнул он в сторону Маши и Вити, — пусть спят. С них всё равно такие охранники...

— Хорошо, я первый, — решил эльф. Ложитесь спать.

И путники принялись укладываться на ночлег. Вскоре все, кроме эльфа, неподвижно застывшего у догорающего костра, мирно дрыхли. Даже Маша и Витя, которым казалось, что заснуть они после всего произошедшего не смогут до утра.

Вокруг слабо мерцающей зелёной окружности, что-то бормоча, бродили упыри, а из глубин болота время от времени раздавался всё тот же тонкий визг. Очевидно, ушедший монстр жаловался кому-то на свою нелёгкую судьбу...

Постепенно тучи, затянувшие небо, разошлись, открыв взору Элдуисара сначала зелёную луну, а потом и красную. Вслед за тучами куда-то разошлись по своим делам и упыри. Синяя точка, бегающая по зелёной окружности, вспыхивала всё слабее и слабее, пока наконец не начала светиться безмятежным ровным светом. Ещё через полчаса монстру на болоте надоело визжать, и окрестности окутала тишина, нарушаемая только богатырским храпом гнома.

Эльф очередной раз окинул зорким взглядом окрестности, и снова уставился в сторону одной из накрытых дорожными плащами фигур, на которую он поглядывал уже давно. На его лице отразилась сложная борьба чувств. Казалось, он хочет сделать что-то, но не может решиться. Наконец Дивный решительно мотнул головой, словно отгоняя какие-то одному ему известные мысли, и бесшумной скользящей походкой приблизился к привлекавшей его фигуре. Осторожно нагнувшись, откинул край плаща.

Маша лежала на спине. Грудь, прикрытая плащом, мерно вздымалась, губы были приоткрыты. В рубиново-изумрудном свете местных лун её юное лицо было невыразимо прекрасным.

Элдуисар нагнулся ещё ниже. Теперь его лицо почти касалось лица девушки. Он нежно провёл ладонью по её щеке... От этого прикосновения Маша проснулась, и широко раскрыла глаза. Её взгляд встретился с взглядом больших красивых глаз Перворожденного, и она буквально начала тонуть в их бездонном омуте... Тонуть... Тонуть... Тонуть? Тонуть!!!

Мама! Какая холодная вода! Девушка принялась беспорядочно грести руками и ногами, стараясь вынырнуть на поверхность. А рядом оглушительно хохотал Элдуисар. Почему-то голосом Нара. Не поняла...

Лицо эльфа расфокусировалось, и вновь приобретя резкость, оказалось физиономией гнома. Под лицом у гнома, как и положено, было туловище, из которого, опять-таки, как и положено, росли руки и ноги. В одной из рук бородатый коротышка держал чайник, из которого тонкой струйкой лил холодную воду прямо Маше на лицо.

— Ах ты ж!... — Маша подскочила, как пружина. И тут же плюхнулась пятой точкой на землю, вскрикнув от боли в ногах. Гном перестал лить воду, и на всякий случай отступил на шаг назад.

— Ну что, проснулась?

Маша огляделась вокруг. Было уже довольно светло. Над верхушками видневшегося вдалеке леса поднимался огромный багровый солнечный диск, от ещё не горячих лучей которого капельки росы на высокой траве вокруг казались россыпью маленьких рубинов. Оставшиеся от костра угли слегка потрескивали от дуновения лёгкого утреннего ветерка, силы которого не хватало, чтобы согнать укутавший болото седой туман. Сидевший неподалёку от костра, но довольно далеко от Маши эльф меланхолично обрабатывал маленьким кинжальчиком свои красивые ногти. И на девушку не обращал никакого внимания.

'Значит, это был только сон...', — разочарованно подумала Маша. 'Жаль...' Впрочем, унынию девушка предавалась недолго. Приподнявшись на локте, она сердито поинтересовалась у гнома:

— Чего обливаешься?

— Дык надо ж ваших сиятельств разбудить, — усмехнулся гном. Дорога впереди длинная, а вы дрыхнете без задних ног. Мы тут с Элдуисаром посоветовались, и решили предоставить тебе почётное право разбудить твоего друга, — Нар мотнул головой в сторону лежащей неподалёку неподвижной фигуры, прикрытой обгорелым плащом. — На, бери будильник.

Маша недоумённо посмотрела на протянутый ей чайник, тяжело вздохнула, не менее тяжело поднялась, взяла из лап гнома 'будильник', и направилась к Вите. А что, она одна должна страдать? Нет уж!

Однако, когда девушка откинула плащ с лица спящего парня, ей почему-то стало Витю жалко. Помедлив немного, она решительно поставила чайник на землю, и принялась трясти товарища за плечо:

— Вставай, лежебока!

— А? Что? Где? — Витя подскочил, чуть не сбив будившую его девушку с ног, и принялся очумело оглядываться по сторонам.

— Что, что?... Вставать пора!

— А-а-а... — Успокоившийся парень насал было опускаться обратно на лежанку, но увидев, как Маша решительно наклоняется за чайником, забеспокоился:

— Ты чего это?

— Чего-чего... Говорю ж, вставать пора!

Витя, проявив неожиданную прыть, перекатом ушёл из-под струйки воды, и, подобно большому крабу, то есть на четвереньках бочком-бочком, отодвинулся в сторону.

— Чего сразу обливаться? Встаю уже...

— Это ты ещё не знаешь, что такое 'сразу', — вспомнила Маша свою собственную побудку. — Ну ничего, в следующий раз покажу.

Готовую начаться перепалку в корне пресёк Нар, огорошив Машу заявлением, что сегодня завтрак готовит она. Услыхав такую новость, Маша на какое-то время впала в ступор, так что издалека её можно было принять за скульптуру 'девушка с чайником'.

Взглянув в её огорошенное лицо, Витя противно улыбнулся, и тонким голоском пропел:

— Моя мама варит классно...

— Может быть, подождём твою маму? — скептически поинтересовался у него гном.

— Подождём... — автоматически пробормотал Витя, — В смысле, нет! Это я не про это, Это песня такая! Это я про...

— Заткнись! — процедила сквозь зубы девушка, вперив обжигающий взгляд в Витю, — Иначе я не знаю, что я сейчас сделаю!...

— Ну! Ну! Молодёжь! — гному снова пришлось разруливать ситуацию, — Признаться друг-другу в любви ещё успеете. А сейчас: парень — за дровами, девка — ко мне!

Маша напоследок одарила собеседника ещё одним многообещающим взглядом, и заковыляла к гному. Витя, бормоча что-то себе под нос, поплёлся за дровами.

По результатам краткого диалога между Наром и Машей, в ходе которого гном попытался окончательно прояснить вопрос, может ли единственная женщина в отряде приготовить из имеющегося набора продуктов хоть что-нибудь, выяснилось, что не только ужин, но и завтрак придётся снова готовить гному. И вообще, что он теперь в отряде — штатный повар.

Нельзя сказать, что бывалый гном сильно расстроился, но особой радости его лицо тоже не выражало. Хотя он в качестве моральной компенсации и вырвал у Маши Торжественную Клятву, что отныне она будет приобщаться к Высокому Искусству Кулинарии под его, Нара, чутким руководством. О чём девушка через несколько минут тут же начавшейся лекции гнома на тему 'как, чего, куда и сколько' сильно пожалела.

Но делать было нечего. Приходилось запоминать не только рецепт приготовления супа из лекестовой крупы, но и названия и происхождение ингредиентов, в том числе и самой крупы. Попутно гном попытался впихнуть в голову бедной девушки знания о том, что из этого сколько стоит, чтобы коварные торговцы не облапошили её при покупке, но Машин мозг, и так за вчерашние день и ночь подвергшийся колоссальной нагрузке, напрочь отказывался эту информацию воспринимать. Так что гному пришлось отступить. На время, как он сказал.

По правде говоря, Маша больше оглядывалась по сторонам, чем слушала. Но наступившее утро загнало всех ночных тварей обратно в болото, и заглянуть на огонёк никто из них, похоже, не собирался, так что в конце-концов девушка успокоилась, и перестала дёргаться от каждого шороха за спиной.

Лекция сопровождалась практическими занятиями, поэтому к тому времени, когда гном наконец заявил 'На сегодня достаточно!', суп оставалось только помешивать. Эту ответственную работу гном поручил Вите, который, после того как принёс дров и раздул костёр, уже успел умыться у близлежащего ручья, и привести себя в порядок. Воспользовавшись моментом, Маша в свою очередь поспешила к ручью. Там она первым делом расстегнула рубашку, и взглянула на свою татуировку. Она, в принципе, видела, как Витя почти сразу после побудки заглянул себе под рубашку и удовлетворённо кивнул, и понимала, что эльф с гномом не стали бы дожидаться смерти, но в том, что всё в порядке, хотелось убедиться лично.

Убедилась. Дракончик вернулся в 'исходное положение', и не мерцал. Вот только цвет у него...Хм... Опять изменился. Сейчас рептилия была голубого цвета. 'Он какой-то не такой...' — подумала Маша, зачёрпывая воду из ручья.

Умывшись, она вернулась к костру, достала из своего мешка косметичку, и принялась наводить красоту. Эльф, за всё утро ни разу не взглянувший на Машу, начал искоса поглядывать на неё, не переставая расчесывать свои роскошные волосы, которым позавидовала бы любая девушка.

'Вот то-то! Красота — страшная сила!' — Маша, хоть и усиленно делала вид, что занята только собой, конечно заметила бросаемые эльфом взгляды. Недаром говорят: 'Если женщина на вас не смотрит — это не значит, что она вас не видит'. И Маша старательно наводила красоту, намереваясь предстать перед всеми, и в первую очередь перед белокурым красавчиком — эльфом, в самом выгодном свете.

К сожалению, довести до конца процесс превращения золушки в принцессу не удалось: Нар, в очередной раз продегустировавший периодически помешиваемое Витей варево, заявил 'Готово!', и, так как Маша увлечённо продолжала красить губы, добавил: 'Никого ждать не будем! Кто не успеет, пойдёт голодным!'. Угроза была серьёзная, потому косметичка была моментально собрана, и девушка поспешила к костру за своей порцией. Но дойти не успела. Откуда-то справа послышалось жалобное повизгивание.

'Шарик!', — вспомнила Маша, и принялась оглядываться в поисках пса. Обнаружился проводник отряда под большой вросшей в землю корягой. Как он туда попал,было неясно — щели между корнями были очень уж маленькими.

— Опять колдовство! — нахмурилась Маша.

— Ага... Или кто-то вчера ночью сильно испугался... А ну ка, помогите мне! — Нар взялся за один из корней.

Совместными усилиями коряга была приподнята, и проводник из-под неё освобождён. После чего все, включая героического Белого Оборотня, накинулись на завтрак.

Когда котёл опустел, Витя выразил общее мнение:

— Хорошо, но мало!.

— Да! У нас говорят: 'Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу'. Так что на завтрак можно было бы и побольше приготовить... — поддержала товарища Маша.

— Угу... Следующим утром накормлю вас до отвала, — пообещал гном, — А потом погляжу, как вы с полным брюхом-то идти будете... Всё! Собираемся, и в путь! Живее! Живее! А то снова придётся нестись, как угорелые! Шарик, поел? Маша, командуй ему!

Маша скомандовала 'Вперёд!', и отряд бодро зашагал за мелькающим впереди белым хвостом проводника.

'Бодрое шагание' продлилось недолго. Как недолго оставался белым и хвост Оборотня. Словно издеваясь над людьми и нелюдями, которых он должен был довести к какой-то никому неизвестной цели, Шарик повёл их прямо через болото. Так что через какую-то сотню шагов все уже двигались по щиколотку в противно чавкающей грязи. Глубже, вроде, не становилось, но осторожный гном наломал из растущих то там, то сям чахлых деревец длинных шестов, и сам возглавил колонну, предупредив всех, что вступать надо точно след в след. Выполнить это требование оказалось непросто: как увидеть, где этот след, если его тут же заливает дурно пахнущая болотная жижа? Но тем не менее, люди упорно шагали вслед за то ли идущим, то ли уже плывущим бывшим Белым, а сейчас неопределённого цвета Оборотнем.

Солнце быстро разогнало туман над болотом, но вместо тумана почти сразу появились марево и вонь от испаряющейся болотной воды. Особо чувствительная Маша какое-то время зажимала нос рукой. Потом смрад стал не таким сильным. То ли действительно самое гнилое место прошли , то ли принюхалась. Скорее — второе.

Сквозь чавканье шагов доносилось сердитое бормотание гнома, который что-то вычитывал комку грязной свалявшейся шерсти, двигавшемуся впереди. И ещё время от времени с разных сторон доносились какие-то протяжные стоны.

— 'Болото иногда издаёт странные звуки, сэр', — заметил Витя на очередное Машино дёрганье. Хоть девушке и сказали, что упыри и прочая нечисть днём не высовываются, она всё равно вздрагивала при каждом подозрительном звуке.

— Сам ты 'сэр'!, — моментально взвилась та. Я девушка! И, между прочим, вся на нервах! Могу и заехать сгоряча!...

— Ну ладно, ладно... — примирительно пробормотал Витя, и дальше всю дорогу топал молча.

На сухое выбрались к обеду. Но сразу останавливаться не стали, а отошли подальше. Местность здесь изобиловала каменистыми холмами, поросшими жухлой травой. Вот на вершине одного из них, среди каких-то больших каменюк, и устроились на обеденный привал.

Место было удобное, подходы к холму были видны отсюда, как на ладони. А рядом, в низине, весело журчал небольшой ручей. Самого его было почти не видно, но сочно-зелёная травяная полоса вдоль его берегов выдавала его местоположение издалека.

Первым делом все кинулись смывать с себя грязь, уже чуть подсохшую с момента выхода из болота. Эльфу и гному это было сделать очень легко — они всего лишь помыли свои высокие сапоги. А вот у Маши и Вити, которые были в 'удобных' кроссовках, ситуация оказалась потяжелее: Мыть пришлось и кроссовки (причём и внутри, и снаружи, и носки, и штаны. Ну, у Маши то хоть юбка поверх штанов была надета (чему она сейчас была несказанно рада), а Витя без штанов выглядел э-э-э-э... Довольно забавно. Что не преминули обсудить между собой Нар и Элдуисар.

Витя, красный как рак, быстро достирал штаны, и напялил их на себя мокрыми, буркнув 'на мне досохнут'. Маша же разложила свою постирушку на камне у места привала, что бы хоть немного просохло. Костёр для приготовления пищи разводить не стали, ограничившись 'сухим пайком'.

Эльф, так тот и вообще есть отказался. Пока остальные подкреплялись, он залез на самый высокий камень, и оттуда озирал окрестности. Время от времени поглядывающая на него Маша буркнула:

— И куда он, интересно, свой лук прячет?... Да и мешка у него нет...

— Зачем ему мешок? — удивился гном, проглотив очередной кусок мяса, и собираясь приложиться к фляге. — У него персональный пространственный карман, — тут гном с сожалением вздохнул, — Мне бы такой... Почти ничего не весит, места не занимает, а спрятать туда можно столько!

— Так чего ж тогда мы свои мешки тащим? — возмутился Витя.

— Потому что это ваши мешки, — ответил Нар, сделав из своей фляги хороший глоток, Вам их и нести. Можете, конечно, договориться с Элдуисаром за опредёлённую плату... Хотя, что с вас возьмёшь...

— Это да... — с сожалением вздохнул Витя, глядя на свой мешок.

— Да если бы и было, чем расплатиться. — усмехнулся гном. — А если его вдруг убьют, как ты из кармана свои вещи достанешь? Этот амулет завязан только на владельца, и другим не подчиняется... А если ты потеряешься? Останешься голым и босым, — гном опустил взгляд на Витины ноги, — В этих, как их... красавках...

— В кроссовках, — поправил его Витя. — А где можно будет по дороге купить сапоги?

— Да уж точно не здесь, — гном доел свой обед, и принялся собирать мешок. Деревеньку какую, или город, будем проходить, там и купишь... Кстати, а за какие шиши?...

— Ну... Задумался Витя.

— А когда будет деревенька или город? — вступила в разговор Маша.

— Да откуда я знаю? — пожал плечами гном. Мы ж теперь непонятно где. В каком мире?... Пёс его знает... Кстати: Шарик!

Из-за одного из камней вылетел Белый Оборотень. Теперь уже снова действительно белый. С его мокрой капала вода — очевидно, пёс тоже только что принял ванну.

— Ты своего подопечного кормить собираешься? — возмущённо поинтересовался у Маши Нар. Или только о себе думаешь?!

— Сейчас, покормлю, — Маша принялась торопливо развязывать мешок.

— Кстати, не иначе как это он нас по отражениям водит... — задумчиво пробурчал гном, глядя, как пёс предложенную Машей пища в мгновение ока исчезает в пасти псины, — Больше не кому.

— Вряд ли... — эльф отнёсся к предположению Нара скептически. — Согласно легендам, путешествовать между реальностями могут только боги или полубоги. А ЭТО... — он презрительно посмотрел на Оборотня, уже уничтожившего свой обед, и умильно виляющего хвостом в ожидании добавки.

— Ну, тогда предлагай свою кандидатуру из нашего отряда на роль бога или полубога, — хохотнул гном, — Или полубогини, — добавил он, скользнув взглядом по Маше.

— Почему 'полу-'? — удивилась польщенная Маша, принимая эффектную, по её мнению, позу, и кокетливо поправляя причёску, — На целую богиню, что, не тяну?

— По правде говоря, и на полубогиню не тянешь, — скривился гном.

Маша обиженно отвернулась к здоровенному камню, у которого стояла, и чтобы успокоить нервы, принялась ковырять ногтём мох, который покрывал эту каменюку почти целиком. После полуминутного ковыряния обнаружилось, что подо мхом скрывается какой-то рисунок, выбитый на камне.

Маша долго колебалась, сообщать ли о находке своим таким-растаким спутникам, но потом в конце-концов не выдержала.

— А смотрите, что я нашла! — с гордым видом подозвала она к камню народ.

— А ну-ка, ну-ка, что у нас там?... — заинтересовался Нар. Витя достал свой меч недомерок, и с его помощью принялся соскребать оставшийся мох. При виде такого обращения с оружием Нар скривился, как от зубной боли. Элдуисар, полоску железа в Витиных руках оружием не считавший принципиально, безучастно стоял чуть позади, наблюдая за процессом. Наконец загадочный рисунок был очищен ото мха полностью.

— М-дя... Ну и что это? Пробормотал озадаченный гном, теребя бороду, — Элдуисар, может ты знаешь?

Эльф пожал плечами.

— Что-то написано. Может 'здесь зарыт клад', а может 'туалет'. Этого языка я не знаю.

— 'Налево пойдёшь — домой не приходи' — выдал свою версию Витя, вспомнив бородатый анекдот.

Маша разочарованно вздохнула, но, подумав немного, достала из сумочки блокнотик, и принялась старательно перерисовывать в него образец чьего-то наскального творчества. Закончив, она придирчиво оценила свою работу, захлопнула блокнотик и спрятала его обратно в сумочку, а сумочку в дорожный мешок.

— На всякий случай! — пояснила она свои действия остальным. — А вот, всё же интересно, зачем на этом камне что-то писали... Лежит он вдалеке от дороги, никому ничего не видно...

— А ты что, не поняла? — удивился гном. — Здесь когда-то стояла крепость. Эти камни — всё, что от неё осталось.

Маша с удивлением огляделась вокруг. Вот уж, никогда бы не подумала...

— Этим камням тысячи лет... — эльф медленно окинул взглядом развалины. — Интересно бы узнать, какие тайны они скрывают.

— Некоторые тайны бывают вредны для здоровья, — возразил гном. — Собираемся. Пора в путь.

С этими словами он закинул за спину свой мешок. Элдуисар, у которого мешка не было, был всегда готов, а вот Машу с Витей пришлось немного подождать, пока они натягивали на ноги свои мокрые кроссовки.

Наконец, процесс обувания был завершён, и отряд начал спускаться с горы...

Буквально с первых же шагов выяснилось, что в мокрых кроссовках, в отличие от сухих, ходить неудобно. Самая маленькая неприятность — это чавкающие звуки при ходьбе. Неприятности побольше — то, что ногам холодно и они натираются.

Но делать было нечего, надо было идти, и идти быстро. Болото снова выбило путешественников из графика.

Снять обувь тоже было нельзя. Местность, по которой передвигался отряд, была не только холмистой, но и каменистой, так что если идти босиком — запросто можно было сбить ноги о камни. Так что приходилось терпеть.

Как назло, ещё и солнце спряталось за тучки, так что надежды на то, что обувь высохнет на ногах, не оправдались.

Дорога, точнее, едва угадываемая тропинка, вилась между холмов, то поднимаясь по склону, то снова ныряя вниз. Пейзаж был довольно унылый: только камни разнообразных размеров, да жухлая трава. Временами на вершинах проплывающих мимо холмов угадывались руины древних крепостей. Из живности иногда попадались юркие ящерки, в основном чёрного цвета, да уже который час кружила в небесах какая-то большая птица: то ли орёл, то ли гриф...

Кстати, гному птица очень не понравилась. Он даже предложил Элдуисару стрельнуть в неё из лука, однако тот, прикинув высоту, на которой парил гигант, отрицательно покачал головой. Даже эльфийская стрела так высоко бы не достала.

В общем, 'птичка' (как назвала её про себя Маша) так и кружила в небе до самого захода солнца. Может, и вечером тоже, но в наступивших сумерках разглядеть, есть ли она там, вверху, или нет, не представлялось возможным.

На ночлег встали на вершине холма, среди каких-то развалин, сильно напоминавших те, среди которых обедали. Точно так же, как и прошлой ночью, с помощью гномьего амулета и эльфийского заклятия, были созданы защитный и сигнальный контуры.

Нар долго колебался, разводить костёр, или нет. С одной стороны: огонь на вершине холма ночью видно далеко... И мало ли кто придёт на огонёк. С другой стороны: если снова заявится нежить, огонь против неё — первейшая защита, тем более, что эти двое человечишек больше ничем (гном покосился на Витю), ну, почти ничем больше отбиться и не смогут. Да и обувку их негодную просушить бы не мешало. А то завтра ноги до колен сотрут. Эх! Надо было настоять тогда в лавке, чтобы они купили себе сапоги! А-то: 'У нас обувь лучше!'. Нет, теперь-то они уже поняли, что лучше, по физиономиям видно. Но вот беда, в этой местности сапоги купить негде. Так что придётся им топать дальше в том, что есть...

Ещё одним аргументом в пользу разведения костра была необходимость перехватить чего-нибудь горяченького... Опять-таки, это надо было не столько ему с ушастым, сколько этим двум недомеркам. Ох, и угораздило же влипнуть в эту историю с заданием Ордена!

— Ладно! Собираем хворост! Будем разводить костёр, — в конце-концов Нар всё же решился.

Маша и Витя, прихрамывая на обе ноги, отправились выполнять приказание. Можно, конечно, было встать в гордую позу, и заявить, что собирать хворост должны все, а не только они вдвоём, но на этом пути вырисовывалось опасность остаться совсем без огня, а значит, без горячей еды и сухой обуви. Так что со стонами и бурчанием, но необходимое количество хвороста было всё же собрано, костёр разведен, котелок подвешен, и приготовление ужина начато.

Витя с ехидством следил за мучениями Маши. На этот раз гном учил её варить кашу. В принципе, кашу варить оказалось почти так же, как суп, только надо было меньше воды. Так что дело у девушки более-менее спорилось.

Но Витино ехидное созерцание продлилось недолго. Со стороны большого камня, на котором, обозревая окрестности (и что он там видел в темноте?), сидел эльф, раздался щелчок и лёгкий свист. Когда Витя обернулся на звук, ушастого на каменюке уже не было. Он появился секунд через тридцать, неся пронзённую стрелой тушку кролика.

— Ой! Зайчик! — всплеснула руками Маша, и заметив стрелу, грозно вопросила у Элдуисара: — Ты его убил?!

— Ну да. Только это не зайчик, а кролик, — эльф непонимающе посмотрел на Машу. И чего она злится? Кролик маленький, что ли? Ну так другого не было...

Эльф бросил тушку под ноги Вите.

— Освежуй. Будет сегодня ужин со свежатинкой... Стрелу вырежешь и вернёшь мне.

Витя подпрыгнул, как будто ему подкинули не мёртвого кролика, а живую гадюку.

— Что? Кто? Я? Я-я не умею...

— Не можешь — научим, — заявил Элдуисар, вынимая из ножен свой тонкий кинжал.

— Не хочешь — заставим, — Нар оставил процесс приготовления каши на попечение Маши, а сам направился к Вите, поигрывая своим большим ножом.

У Вити подкосились ноги, и он обречённо опустился на траву...

Маша помешивала кашу, вполуха прислушиваясь к тому, что происходило за её спиной, где эльф с гномом учили Витю, как правильно свежевать и разделывать кролика. Процесс шёл с трудом, так как обучаемый больше был сосредоточен на том, чтобы не расстаться с содержимым своего желудка, и не потерять сознание.

Время от времени раздавались сердитые восклицания гнома, типа 'Да что ты делаешь? Вот тут режь, вот так шкурку отдирай! Подрезай! Да не трясись так! Иначе себе что-нибудь отрежешь!...'

В конце концов мёртвый кролик был побеждён. Вите показалось, что на это у него ушло больше сил, чем на весь дневной переход.

— М-дя... Хреновый из тебя некромант... — сделал вывод гном, взглянув на бледного парня, обессилено привалившегося спиной к камню, закрыв глаза.

— Почему некромант? — удивлённо открыл один глаз Витя.

— Потому что вчера ты запулил в это чудо-юдо неизвестно что 'Серым Копьём Праха'. А это заклинание из арсенала некромантов, — сурово ответил эльф.

Витя широко открыл второй глаз. Маша уронила в котелок ложку, которой помешивала кашу.

Вот это новость!

— Н-но я-я х-хотел запустить в него файерболом! Я-я с-сам н-не понял, ч-что и как у м-меня получилось! — от волнения начал заикаться Витя.

— Кстати, а вот твоих файерболов мы ещё ни разу не видели! — подозрительно посмотрел на парня гном.

— И неудивительно: некромантия и магия огня плохо совместимы. Магов, владеющих и тем и другим, почти нет. Можно сказать, вообще нет.

— Но я не маг! — возмутился Витя.

— Это ты вон, маленьким девочкам рассказывай! — кивнул гном на Машу, забывшую про котелок, и с широко раскрытыми глазами наблюдавшую за происходящим. — Заклинаниями пользуешься: значит — маг.

— Я не маленькая! — теперь возмутилась уже Маша, — и уже тише добавила, потупив глазки: — А ложку я... того... в котелок уронила...

— Ну, в некоторых местах уже не маленькая, — согласился гном, окинув девушку оценивающим взглядом, — Но ещё есть к чему стремиться. А ложку возьми свою. И мешай давай, а то всю кашу, что пригорит, сама будешь есть!

Маша метнулась к своему мешку за ложкой, а Нар опять повернулся к Вите.

— И что ты можешь сказать в своё оправдание?

— Я не маг, — упрямо повторил парень, не так давно не имевший ничего против того, чтобы быть волшебником. Желательно, великим. — Я не некромант.

— Некромант, некромант... — заверил его Элдуисар. У тебя в ауре присутствует Тьма. Только сейчас разглядел... Странно... Только ты пока слабый некромант. И странный какой-то... Неправильный...

— А какой должен быть правильный? — послышался от костра голос любопытной Маши.

— Лучше тебе не знать... — покосился на неё гном.

— Да, — согласился с ним Дивный.

— И что теперь со мной будет? — хмуро поинтересовался Витя, приготовившийся уже к самому худшему...

— Смотри, пошла Сила для активации заклятья, — повернулся Элдуисар к Нару. Маша вытянула шею: где там пошла сила? И куда?

— Я не могу видеть ауру — хмуро сообщил ушастому гном. Маша разочарованно вздохнула: она ауру тоже видеть не могла.

— Зато я очень хорошо вижу — нехорошо ухмыльнулся эльф, поигрывая своим кинжальчиком. — Смотри, — обратился он к выявленному некроманту. Видишь эту блестящую полоску? — Витя молча кивнул. — Серебро. Даже для куда как более сильного некроманта, чем ты, этот кинжал смертелен. Даже если будешь далеко от меня, не расслабляйся. — внезапно в руках эльфа оказался лук, дзенькнула тетива, над Витиным ухом что-то просвистело, лук снова исчез, а ушастый уже свободной рукой указал куда-то во тьму: — Принеси мою стрелу.... Пожалуйста.

Витя, тяжело вздохнув, поднялся на ноги, и побрёл во тьму, где в слабых отблесках костра виднелось какое-то белое пятнышко. При приближении оказавшееся оперением стрелы, застрявшей в густом мху, покрывавшем большую вросшую в землю каменную глыбу. Когда Витя подошёл ещё ближе, он увидел, что стрела пришпилила к камню что-то чёрное, бесформенное, небольших размеров. Оказавшееся при совсем уж ближайшем рассмотрении летучей мышью. Дохлой. Похоже, эльф умудрился попасть в неё на слух. Или он очень хорошо видит в темноте.

— Видишь... — послышался тихий голос у него за спиной. От неожиданности Витя подпрыгнул на месте, и резко обернулся, чуть не выронив вдернутую изо мха стрелу. — А наконечники у стрел серебряные... Так что делай выводы. — С этими словами Элдуисар забрал свою стрелу, и зашагал к костру, попутно кинжалом сковыривая с неё подстреленную ночную летунью. Витя испуганно огляделся по сторонам (обычных мышей он не боялся, а вот летучих... скажем так, недолюбливал), и поспешил вслед за ушастым.

В голове его рисовались мрачные картины, как он делает какой-то неосторожный жест, и тут же падает, пронзённый или кинжалом, или стрелой... Почему-то эти картины его не очень вдохновляли.

В воцарившейся тишине гном подошёл к котелку, продегустировал его содержимое, и, одобрительно чмокнув большими губами, заявил 'Готово!'. После чего снял котелок с костра, а вместо него водрузил кролика, нанизанного на импровизированный вертел из более-менее ровной ветки, подобранной неподалёку. Крутить вертел снова была поставлена Маша, которая начала было возмущаться, но гном, нахмурив брови, напомнил девушке про данное ей обещание, и та со вздохом уселась у костра, время от времени проворачивая ветку с кроликом, дабы тот прожарился равномерно.

Остальные же, включая Витю, только что узнавшего о себе много нового и интересного, принялись за кашу. Маше же пока оставалось только вдыхать запахи этой каши и жареного мяса, глотать слюнки, и размышлять о нелёгкой женской доле...

Но всё когда-нибудь кончается, закончился и процесс приготовления несчастного животного, попавшего в радиус досягаемости эльфийской стрелы. Вертел с кроликом был торжественно снят с костра, а Маша освобождена от своих обязанностей повара.

Девушка тут же бросилась к котелку и принялась уплетать остатки каши. Справедливости ради, осталось её довольно много. Хотя и немного остывшей. От мяса кролика девушка отказалась, заявив, что она не некромантка какая-то, чтобы есть то, что только что вот ещё бегало и радовалось жизни, после какового заявления Витя чуть не подавился своим куском, а гном только молча пожал плечами, и буркнул:

— Ну и ладно. Другим больше достанется.

— После сытного ужина путники начали готовиться к отдыху. Витя уже было расстелил свой плащ, заменявший в этих диких краях спальный мешок, как вдруг боковым зрением заметил что-то непонятное.

До него уже дошло, что здесь на непонятное реагировать надо быстро, потому резко выпрямился и развернулся в сторону предпологаемой угрозы.

И сразу почувствовал укол чего-то острого в спину.

После чего вспомнил, что ему теперь надо учиться реагировать на опасность быстро, но не вызывая опасений относительно своих тёмных намерений. Стараясь не делать резких движений, он сдавленным голосом полупрошептал:

— Посмотрите... Там...

— Остриё кинжала, прижатое к спине напротив сердца, ослабило давление, но не исчезло. Послышалось сопение поднимающегося на ноги гнома, , и его удивлённый возглас:

— А это ещё что?! Твоя работа?

— Нет! — энергично, но осторожно замотал головой Витя.

На вершине одного из холмов шагах в тысяче от отряда постепенно разгорался бледно-зелёный огонь. Внезапно из него вырвался тонкий луч такого же цвета, и там, куда он попал, что-то замерцало таким же цветом. Из этого места вырвался ещё один луч... Постепенно вокруг соткалось нечто вроде паутины из бледно-зелёных нитей с яркими точками в местах пересечения лучей. Кстати, лучи, судя по всему, пересекались на вершинах холмов, где находились древние развалины. А это значит...

Очередной луч ударил прямо в камень, рядом с которым стояла Маша, и девушка резво отпрыгнула в сторону с испуганным криком 'Ой!'. Здоровенная глыба начала испускать всё более и более усиливающееся зелёное свечение.

— Все отошли подальше! — быстро скомандовал Нар.

Два раза повторять не пришлось. Через несколько секунд вся компания переместилась к дальней от камня границе Охранного Круга. Кстати, эльфийский голубой огонёк продолжал монотонно бегать по кругу, не проявляя никаких признаков беспокойства. Это могло означать, что свечение, испускаемое камнем, абсолютно безопасно. С другой стороны, могло и не означать...

Простояв в напряжённом ожидании минут пять, Витя решил, что вот такая ситуация, когда неизвестно, чего от всего этого ожидать, гораздо хуже, допустим, даже вчерашней, когда на тебя ломятся простые и понятные монстры. По крайней мере, от этих уродов можно защищаться, и понятно как защищаться. А сейчас, допустим, эта зелёная глыба как рванёт... Или эти светящиеся нити станут материальными и начнут хлестать вокруг. Кстати, могут. Вон как гудят, как провода под напряжением...

Однако минута текла за минутой, и ничего не происходило. Гудение потихоньку стихло, лучи начали медленно тускнеть, за ними один за другим начали гаснуть и камни, словно остывающие угли от гигантского костра, разбросанные каким-то великаном по огромной площади. Наконец вокруг снова воцарилась темнота.

Гном переглянулся с эльфом, и скомандовал 'отбой!'. Все, кроме Элдуисара, которому сегодня выпало стоять в карауле первым, потянулись к своим лежанкам.

Но заснуть опять не получилось.

На этот раз 'Ой! Смотрите!' воскликнула Маша.

— Ну что там ещё?... — проворчал недовольный гном, оборачиваясь в сторону, куда Маша некультурно показывала пальцем.

Обернувшийся Витя ничего в указанном направлении не заметил, но на всякий случай потянулся к своему мечу-ножу, не забыв при этом оглянуться на эльфа.

У гнома, похоже, зрение оказалось более острым. Ещё бы! Он ведь не пялился днями напролёт в монитор компьютера и экран телевизора. Хмыкнув, Нар вразвалочку подошёл поближе к только что светившийся каменюке, и остановился, не доходя до неё несколько шагов.. За ним осторожно подтянулись Маша и Витя. Элдуисар не сдвинулся с места. Ему и так было хорошо видно.

Оказывается, камень 'погас' не совсем. Точнее, не везде. Ближе к его основанию сквозь мох виднелось небольшое светящееся пятнышко, размером примерно в две ладони.

Нар изучающе поглядел на него и махнул рукой.

— Оно нас не трогает, и мы его не будем.

— Но интересно же! Давайте посмотрим! — взмолилась Маша.

— Смотрите, — неожиданно легко согласился гном и сделал два шага назад.

— Давай, соскобли мох! — скомандовала девушка Вите, предвкушая интересную находку.

— У тебя, между прочим, тоже есть, чем скоблить, — ответил тот, пятясь назад и становясь рядом с Наром.

— Но у меня ножик ма-аленький! — жалобным голосом проговорила Маша. — И ты же сильный! — добавила она, увидев, что надавить 'на жалость' не получилось.

Витя, поколебавшись немного, тяжело вздохнул, и поплёлся к камню.

— Вот так они из нас верёвки и вьют... — пробормотал себе в бороду гном, глядя, как Витя, сопя, сдирает мох. Операция эта заняла не больше минуты, после чего взорам присутствующих предстал светящийся знак, наподобие того, что Маша обнаружила сегодня в обед.

Наподобие, но не такой. Во-первых, первый знак не светился, во вторых, форма у него была другая. В чём Маша и убедилась, сбегав к своей сумке за блокнотиком, и сравнив скопированный знак, с тем, что светился перед ней на камне.

— А если до него дотронуться? — обернулась она к гному.

— Отрежу руки! Лично! — пообещал бородач.

— Если будет что отрезать... — добавил Элдуисар, не сдвинувшийся за это время со своего места и на миллиметр.

— Но хоть перерисовать-то его можно? — насупилась Маша. Как-то она представляла себе приключения иначе. Дотрагиваешься до такого вот знака — и вот ты уже в каком-нибудь старинном замке... Полном тайн... И прекрасных принцев... Ну ладно, пусть один хотя бы один принц. Девушка грустно вздохнула. Хотя, с другой стороны, может, это кнопка вызова какого-нибудь демона из... Из откуда-нибудь. Нет, к сожалению, эти зануды правы. Знак трогать нельзя.

— Перерисовать можно, — великодушно разрешил Нар. — Если делать нечего...

Маша перелистнула страничку, и принялась усердно срисовывать уже начавший потихоньку гаснуть узор.

— Собери десять крышечек... То есть рисунков... И получишь... — прокомментировал Витя её занятие.

— Что? — с интересом обернулась Маша.

— В лучшем случае ничего, — буркнул парень, а в худшем — проблемы на свои 'вторые девяносто'.

— А тебе какое дело? Мои проблемы! — заявила девушка, гордо вскинув подбородок.

— Со следующей найденной фигни мох будешь соскабливать сама, — обиженный Витя отправился спать, а Маша, прикусив губу, принялась быстренько дорисовывать знак, пока он совсем не погас. Тогда не будет видно ни его, ни блокнота. Хотя, конечно, можно поднести сюда и горячую ветку... Вот только кто её будет держать? Эх, не осталось на свете настоящих мужчин!...

Ночь прошла спокойно. Ничего больше не светилось, и никто 'на огонёк' не заглянул. Так что утром после завтрака, состоящего из недоеденных вчера каши и кролика, отряд бодро двинулся в путь.

Точнее, бодро тронулись Нар и Элдуисар. Витя с Машей выглядели не так, чтобы уж очень... У Вити вообще под глазами красовались тёмные круги — последствия бессонной ночи. Ну, не совсем бессонной — под утро у парня получилось наконец-то задремать.

А что вы хотите от человека, которому вдруг объявили, что он — некромант? Тут кто угодно сна лишится... Правда, по разным причинам. Одни будут в расстройстве думать, как жить с этим дальше, а другие — строить планы по захвату мира.

Вот и Витя расстроился... Ненадолго. Потом представил, как становится Тёмным властелином. Все трепещут перед ним, склоняются... Он с помощью полчищ нежити завоёвывает весь мир... И, пожалуй, Машу в придачу.

Тут Витя вспомнил про свою недавнюю встречу с этой самой нежитью, и ему стало не хорошо. Это что же, выходило, что дальше придётся жить в окружении такой мерзости? Жить... Гм... Интересно, сколько той жизни осталось? Витя припомнил холодный взгляд эльфа, его кинжал и лук...

Тут можно и до следующего вечера не дотянуть. Двинешься не так, или чихнёшь не вовремя... Эх, если бы быть чуть посильнее... Ну не Тёмным Властелином, а хотя бы просто крутым некромантом. Как это — быть 'крутым некромантом' Витя себе представлял не вполне. Понятно было, что работать при этом особо не надо — всё сделает нежить и напуганные люди.

Напуганные... Пока что напуганный человек наблюдался только один. И это был сам Витя. Снова вспомнился страшный эльф...

Вот так до утра Вите не давали спать то мечты, то кошмары. С Машей же всё было проще. Или сложнее. Конечно, она тоже была поражена новостью о своём спутнике. Но восприняла всё более спокойно. Не с ней же такая беда приключилась... Сначала девушка немного поразмышляла, не стоит ли перенести свою 'лежанку подальше от Вити, и поближе к гному... Или эльфу. Но потом решила, что гном её может неправильно понять, а высокомерный эльф такой чести не заслуживает. И осталась лежать, где лежала. Какое-то время ушло на размышления, как теперь относиться к Вите. С одной стороны — некромант. Некромантов надо бояться и презирать. С другой стороны — парень из разряда 'обычного, неинтересного', перешёл в разряд 'неординарного, заслуживающего внимания'. То есть поднялся вверх в Машиной классификации мужчин и не то, чтобы стал на одну ступеньку с Наром и Элдуисаром, но оказался к ним довольно близко.

Помучившись немного над этим парадоксом, Маша решила, что утро вечера мудренее и с чистой совестью заснула. Точнее, попыталась заснуть. Провалиться в дремоту удавалось, но тут то пятка начинала щекотаться, то локоть жечься, то что-то под боком мешало.

В общем — вроде спала, а вроде и не спала. Потому утром Маша если и выглядела свежее Вити, то не намного.

А тут ещё эти кроссовки... Если Витя сейчас был погружён в свои мысли и не замечал ничего ни вокруг себя (за исключением Элдуисара, на которого время от времени украдкой бросал взгляды), ни на себе, то Маша прекрасно видела, что её красивые удобные китайские кроссовки начинают расползаться по швам. 'Как и Витины, впрочем', — злорадно подумала она, взглянув на вяло топающие по чуть заметной тропинке ноги новоявленного некроманта. Но Витины — ладно. А вот её... Мысль о том, что обувь, а значит, и та, на кого она была надета, стала некрасивой, вызывала у девушки немалые душевные страдания. Даже большие, чем мысль о том, что скоро, похоже, вообще придётся топать босиком.

Надежды внушало замеченное Машей обстоятельство, что едва заметная нехоженая тропинка постепенно становилась шире и натоптанней. Такое впечатление, что по ней часто ходили люди. Если люди здесь ходят, значит они где-то рядом живут. И наверняка у кого-нибудь дома есть лишняя пара обуви, которую можно купить...

— А почему мы идём, идём, а людей не видно? — обернувшись, поинтересовалась девушка у Элдуисара. Через голову Вити, с которым она решила не общаться до того, как его статус не прояснится.

— А зачем тебе, мил-девица, люди? — опередил Нар уже было начавшего открывать рот эльфа, — прЫнца на белом коне ждёшь, али просто хоть перед кем-то красоту свою неземную явить желаешь? — гном язвительно улыбнулся и добавил, очевидно, решив совсем 'добить' девушку: — Я тебя огорчу, наверное, но здесь народ любит бабёнок немного не таких, как ты. Главный...— Нар замялся, очевидно, припоминая мудрёное слово, — критерий... Да. Главный критерий — размеры. Вот здесь и вот здесь: — гном показал на себе те места, которые у женщин обычно называются 'первые девяносто' и 'вторые девяносто', хотя реально там бывают значительные отклонения в ту или иную сторону. Судя по изображённым Наром объёмам, у местных 'королев красоты' 'там' должно было быть как минимум по сто восемьдесят. — И повыше, чем ты, — вот тут жест гнома вошёл в противоречие с его словами. Женщина, высотой по кончики пальцев вытянутой вверх руки коротышки должна была быть ростом чуть ниже девушки с Земли.

Маша поморщила нос. Что-то сегодня коротышка встал не с той ноги. Или это он намекает, что кроме него тут ценителей на её красоту не найдётся? Сам-то постоянно смотрит на 'мил-девицу', как кот на сметану.

Демонстративно не замечая теперь уже и гнома, Маша снова обратилась к успевшему закрыть рот эльфу:

— А... Эльфийки... Они какие?

Гном снова раскрыл было рот — судя по выражению его лица, об эльфийках он был невысокого мнения, что и собирался довести до своих спутников. Но, взглянув на ушастого, передумал.

— Эльфийки... Эльфийки — прекрасны... — при этом он смотрел словно сквозь Машу. Девушка даже оглянулась на предмет, а не стоит ли у неё эта самая эльфийка за спиной?

Но нет — за спиной никого не наблюдалось, кроме пытающегося сдержать ухмылку гнома, и показавшегося из-за поросшего густым кустарником и невысокими деревцами холма Шарика. Очевидно, не дождавшись остальных, бежавший впереди пёс решил вернуться, и выяснить причины задержки.

Подойдя поближе, Белый Оборотень обвёл всех присутствующих недоумённым взглядом, и вопросительно тявкнул.

Элдуисар, сфокусировав взгляд на псе, приподнял левую бровь. Тот тявкнул ещё раз, но уже с другой интонацией. Эльф, обойдя Машу, словно неживой предмет, подошёл к Проводнику поближе, и, наклонившись, заглянул ему в глаза. Игра в гляделки продолжалась секунд десять, после чего длинноухий распрямился и, повернувшись к гному, громко заявил:

— Думаю, пора сделать привал. А то наши молодые друзья совсем как сонные мухи, — при этом он презрительно кивнул в сторону землян. — Мы с Наром сходим на охоту. Думаю, свежая дичь к обеду не помешает, а вы — обратился он уже к Маше и Вите, — пройдите чуть вперёд, найдите место для привала, и организуйте костёр. Хоть какая-та польза от вас будет.

Маше показалось, что взгляд гнома, которым тот одарил ушастого после этой речи, был несколько удивлённым. Однако Нар, на удивление, не то что не стал возмущаться, но даже не фыркнул презрительно, что им командует какой-то эльфишко. Наоборот, подбоченившись, он подтвердил указание Элдуисара.

— Пойдёшь с нами? — на этот раз вопрос эльфа был обращён уже к Шарику. Тот обрадовано завилял хвостом.

'Предатель! А я его ещё кормила!...' — обиделась на Оборотня Маша, и обернулась к Вите.

— Ну, некромант недоделанный, чего встал, как вкопанный? Пойдём искать место для привала.

Нельзя сказать, что Витю обрадовало столь 'вежливое' обращение, но он, ничего не говоря и даже не глядя на девушку, с безучастным видом зашагал вперёд по тропинке. Из всего сказанного он понял только одно: какое-то время можно будет расслабиться и не опасаться эльфийской стрелы в спину. Это радовало.

Маша постояла немного на месте, наблюдая, как эльф, гном и пёс бесшумно растворились в придорожных зарослях. Действительно бесшумно, между прочим. Причём даже бородатый коротышка, от которого девушка ожидала, что он будет шуметь, как продирающийся сквозь лес танк, казалось, стелился над травой, словно призрак.

Удивлённо икнув, Маша поспешила вслед за успевшим уже удалиться на приличное расстояние парнем.

Тот топал, не оборачиваясь. 'Обиделся', — подумала девушка. 'Ну и ладно!'. Витя не только не оборачивался, но и вообще не смотрел по сторонам. Выбор места для привала сейчас интересовал его меньше всего. Уйти бы подальше... Нелюдь в лице эльфа и гнома дольше догонять будет...

Маша же о задании ушастого красавчика не забывала. Шагая позади Вити, она постоянно оценивала окрестности на предмет выбора места для привала. Однако вокруг тянулся всё тот же густой лес, поросший ещё более густым кустарником. Если и можно где-то было расположиться, то только на узкой тропинке. 'Наверное, так и сделаем', решила она, когда через почти километр пройденного пути подходящего для привала места так и не обнаружилось.

Девушка уже собралась окликнуть Витю, чтобы он остановился, как тот вдруг резко затормозил сам, из за чего девушка чуть с разгону не въехала носом в его мешок. Не успела она возмутиться такой резкой остановкой, как впереди кто-то поинтересовался:

— И куда это мы так торопимся, мил-человек?

Голос был явно не Витин, разве что у того с пробуждением некромантских способностей что-то произошло с голосовыми связками. Маша, приподнявшись на цыпочки, осторожно выглянула через плечо парня.

Впереди, шагах в десяти, тропинку почти полностью перегородил своей тушей здоровенный бородатый детина классического разбойничьего вида, картинно опирающийся на увесистую дубинку, которой мог бы позавидовать сам Геракл.

— Ты хотела встретить людей? — не оборачиваясь, тихо спросил Витя. — Твои мечты сбылись. Довольна? — и после короткой паузы добавил: — Я его задержу, а ты беги назад, скажи нашим... Послышался скрежет вынимаемого из ножен меча.

Машу будто хватил столбняк. Нет, она понимала, что надо делать, как сказал Витя, но ноги словно приросли к земле. Происходящее казалось почти таким же невероятным, как тогда — в день, когда её выбросило с Земли в этот (или уже не этот, они вроде сменили в походе уже несколько миров?...) мир.

— Ой! Что это у тебя такое страшное? — растянул губы в насмешливой улыбке неожиданный встречный.

— А это он, наверное, хочет в зубах поковыряться. На что ещё эта зубочистка годится? — послышался хриплый голос за спиной.

Маша подскочила на месте. Но обернуться не смогла, так как была крепко схвачена сзади за руки. Зато Витя начал оборачиваться, — как показалось девушке — ме-е-едленно...

Наверное, действительно медленно. Потому что, пока он оборачивался, тот разбойник, что стоял впереди, успел в несколько прыжков приблизиться на расстояние удара, и огреть парня дубинкой по голове.

Витя беззвучно рухнул на дорогу, а вот Маша, наоборот, громко завизжала.

— Да это, никак, девка!... — удивился детина.

Руки державшего Машу разбойника моментально разжались, и сжались уже на других участках её тела. Из-за спины пахнуло перегаром, державший Машу бандит удовлетворённо прохрипел:

— Ух ты! Действительно, девка! Ну, развлечёмся!

Маша снова пронзительно взвизгнула. Детина ещё раз довольно ухмыльнулся, и почти без замаха отвесил ей оплеуху. Голова девушки мотнулась из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы, и мир вокруг неё провалился во тьму...

Первым пришёл в сознание Витя. С одной стороны, это и не удивительно — ведь он это самое сознание первым и потерял, но с другой стороны — девушку ударили всего лишь рукой, а его — здоровенной дубиной. Так что такое 'раннее' пробуждение могло свидетельствовать либо о необычайной прочности черепной коробки парня (как говорится — лобная кость достаёт до затылка — для мозгов места не остаётся), либо о том, что ударили его 'ласково', дабы не повредить 'ценный продукт'.

Выяснить, какая версия верна, пока не представлялось возможным. Ибо пока единственным чувством, вернувшимся к Вите после отключки, был слух. Правда, вернуться-то он вернулся, но толку... В ушах звенело, шумело и что-то глухо бумкало. Сначала Витя даже подумал, что находится на каком-то заводе, вроде того, что был у Сарумана во 'Властелине колец'. Там ещё вроде людей скрещивали с орками, чтобы вывести каких-то суперсолдат, что-ли...

Скрещиваться с орками не хотелось. Надо было что-то делать. Для начала хотя бы раскрыть глаза.

Но глаза, по ощущениям, вроде были уже открыты, однако кроме ярких искорок, весело кружащихся в беспросветной тьме, в поле зрения ничего не появлялось.

Между тем шум в ушах как-то изменился. Витя напрягся, пытаясь понять в чём дело... Зашумело ещё сильнее. Нет, не так. Надо расслабиться... Вот! Голоса? Нет, непохоже... Да! Определённо, голоса! Причём знакомые.

Шум потихоньку начал стихать, а голоса становились всё чётче. Причём они были смутно знакомыми...

— И у этого в мешке ничего ценного. Тьфу... — Витя почувствовал лёгкий толчок в бок.

— Эй-эй! Поаккуратней! Испортишь товар, тебе Боров башку открутит! — а это уже другой голос... Стоп! — это тот, второй, что про зубочистку шутил... А первый, стало быть — тот самый громила с дубиной... Мешки проверяли... Ну так бандитам положено...

— Да обидно... — с досадой в голосе отозвался предполагаемый громила. Сидим тут уже столько... Скоро мхом порастём. И ни добычи нормальной, ни развлечений...

— Как это, развлечений нет? Вон оно лежит, готовое к употреблению... — голос стал глуше, словно говоривший отвернулся в сторону.

— Так это ж... Того... Боров говорил, товар не портить... — в голосе громилы послышалось сомнение.

— Дык кто ж портить-то собирается? Мы аккуратно употребим, следов не останется!

— Угу, не останется... А как она ещё того? Не того?...

— Пока не попробуешь — не узнаешь, — философски отозвался подельник громилы. — Ну-кась, помоги мне с неё плащик-то снять... Для начала...

Пока Витя слушал неспешную беседу бандитов, тьма перед его глазами светлела, яркие искры расплывались и бледнели, превращаясь во всё медленнее движущиеся цветные пятна. Наконец, пятна замерли, сложившись в какую-то мутную картину, которая, в свою очередь, начала приобретать резкость...

Зелёные кроны деревьев. Над ними — голубое небо. 'Это что, я лежу на спине?' — подумал Витя. 'Надо попытаться повернуть голову в сторону голосов'.

Получилось. 'Ага, вот и эти два урода. И Маша...'

Девушка всё ещё была без чувств. Чем бандиты и пользовались, раздевая её, словно безвольную куклу. Плащ уже сняли, теперь один из бандюков, тот что пониже, возился со змейкой джинсов. Невиданный ранее механизм привёл его в замешательство.

— Ну, и где ж тут пуговицы? — озадаченно почесал он в своём почти таком же рыжем, как у Нара, затылке.

— Да странная какая-то одёжа у них обох... — закивал лохматой башкой громила. Иноземная, наверно. Щас много придурков развелось, которые в иноземные шмотки рядятся... И штаны у них из каких-то старых тряпок сделаны, и обувка дрянная... Вон, смотри, разлазится уже...

— Да што мне их обувка... — раздражённо прошипел рыжий. — Нож дай!

— Ты чё, совсем свихнулся? Какой нож? Девка нам ещё пригодится!

— Вот прямо щас и пригодится, только штаны ей разрежу! Давай нож!

— Ага, щас! У тебя свой есть!

— Своим я мясо режу, а у ней, вон, штаны-то все в грязи да в пыли. Прокаливай потом ножик на огне, чтобы какую заразу не подхватить, и до ветру по сто раз на дню не шастать...

— Ага! Так ты хочешь, чтобы я шастал?! — вскипел бугай.

— Тебе полезно. Вон какое пузо наел... Спокойно! Спокойно! Не даёшь свой ножик — не надо. Принеси ковырялку... Этого вон... Героя...

— Громила обернулся в сторону Вити. Тот моментально закрыл глаза, но было уже поздно.

— Слышь, рыжий, а шибздик то уже очухался, — осклабился бородач. — Может его того... Ещё раз дубинкой приласкать?...

— Зачем? — отмахнулся рыжий. — Ручонки шаловливые у него связаны, а глазёнки... Пусть смотрит. Раньше этот сопляк, наверное, такое только во сне видел. — С этими словами рыжий потискал Машу за груди. Девушка, наверное уже начала приходить в себя, потому что чуть слышно застонала. — О! Вишь! Нравится! — обрадовался рыжий... Погоди, девонька, щас тебе будет хорошо...

Парень понял, что дальше притворяться потерявшим сознание бессмысленно, и снова открыл глаза. Чтобы увидеть, как подошедший бугай выдёргивает из земли его недомеч, до того торчавший недалеко от Витиной головы. Уловив на себе взгляд своей жертвы, бородач довольно оскалился, и провёл кончиком клинка по шее парня. Витя, как мог, вжался в землю. Навалилось ощущение полной беспомощности. Руки были связаны, да, как выяснилось, он и со свободными-то руками мало что может... От обиды потекли слёзы... Громила наклонился и потрепал парня по щеке.

— Не плачь, щенок... Всё будет хорошо! Гы... Для нас с рыжим. А щас смотри и учись, пока жив! — с этими словами бугай направился к рыжему, который, решив не терять времени даром, пока его подельник ходил за ножом, начал расстёгивать на девушке рубашку.

— Слышь, рыжий, а Боров ничего не скажет за испорченные штаны?... — с сомнением обратился к мелкому бандюку громила.

— Да разве ж это штаны?! Это ж — тьфу! Тряпка драная! — отвлёкся тот от своего грязного дела. И вообще — девка в штанах, это... Это... — рыжий наморщил лоб, — как тот дюже вумный старикашка говорил, которого мы тут упокоили в прошлом году?... Во! Это нонсенс!

— Хто? — недоумённо наморщил лоб бородач.

— Неважно, — отмахнулся рыжий, расстёгивая последнюю пуговицу на машиной рубашке, и распахивая её.

— Ух ты! — удивился громила.

— Ты что, женской груди ни разу не видел? — удивился удивлению громилы рыжий.

— Груди то я видел, и получше, чем эти пупырышки... — пробасил бугай. Но что это на них такое натянуто? — недоумённо уставился он на лифчик.

— Ну, может, ей стыдно, что не отросло ещё, и она того.. её прячет? — недоумённо отозвался рыжий. — Ты мне лучше скажи, что у ней вот это такое?... — склонился над Машиной грудью.

— Где? — громила тоже заинтересованно нагнулся, причём приятели чуть не треснулись лбами... — Дракончик нарисован... Помню, Боров что-то такое говорил... А! Это знак этого... Как его там... Ордена! Боров говорил, что людей с таким знаком убивать нельзя! Орден обязательно отомстит!

— А мы убивать и не будем... — успокоил подельника рыжий... Так, попользуемся только чуть-чуть... Раз она сама к нам пришла.

В это время Маша открыла глаза и, увидав над собой две довольно гнусные рожи, испуганно ойкнула.

— Во! Очухалась! — обрадовался рыжий. Бесчувственную-то неинтересно... А если ещё сопротивляться начнёт... — бандит мечтательно закатил глазки. — Страсть люблю, когда сопротивляются!

— Да как же она сопротивляться-то будет? — резонно возразил бородач, — Мы ж ей руки-то связали...

— А мы развяжем!... — осклабился рыжий, небрежно переворачивая девушку на живот.

Вите ничего не оставалось делать, как слушать этот неспешный разговор, и смотреть, что бандюки делают с Машей. От слова к слову, от движения к движению 'лесных братьев', чувства растерянности и беспомощности, охватившие его после прихода в сознание, отступали. Взамен волнами накатывала обида и злость. На бандитов, относившимся к своим пленникам, как к двум кускам мяса, на гнома с эльфом, оставивших его с Машей одних в незнакомом лесу, на Машу, не побежавшую сразу за подмогой, на себя, как оказалось, не способного защитить не то, что девушку, но даже себя.

Злость рождалась в груди, волнами прокатывалась по телу, отражалась от кожи и стекалась на кончики пальцев рук, которые начали неприятно зудеть...

'Пальцы!' — Витя вспомнил: что бы он ни колдовал — и файерболы, и луч Праха, срывались именно с пальцев. И ощущения при этом... Ощущения были похожи. 'А что, если...'. Пусть руки связаны, но пальцы-то свободны... Только направить их в нужном направлении.

Сцепив зубы, парень подтянул под себя ноги, и, извернувшись, перевернулся на бок. Ещё немного поизображав из себя извивающуюся гадюку, он смог подняться на четвереньки. Теперь оставалось только повернуться к бандитам задом, к лесу передом, и поднять связанные руки так, чтобы сложенные пальцы указывали в нужном направлении. Так... Ещё... Главное, не задеть Машу. Витя представил, как его поза выглядит со стороны, и нервно хихикнул.

— Слышь, рыжий, чего это он? — громила толкнул локтём в бок своего напарника, как раз закончившего снимать с извивающейся девушки рубашку.

— Ась? — недоумённо обернулся тот на вставшего в странную позицию пленника. Зад поднят, голова вывернута, взгляд ожидающий... — Может он, того... Хочет, чтобы мы и его?..

— Слышь, паря! — крикнул бородач в сторону Вити. — Мы только по бабам... Так что и не надейся! В лагерь придём, там Плешивый у нас мальчиков любит. А пока потерпи...

В это время напряжение у Вити в груди достигло предела. Последний импульс ушёл в руки, и...

Сантиметрах в пяти от кончиков пальцев сформировался огненный шар, и с тихим гудением устремился в сторону застывших от изумления разбойников. Шар пролетел прямо у них над головами, но не принёс никакого вреда, разве что опалив волосы...

Зато вековому дубу, оказавшемуся на его пути в полусотне метров дальше, повезло меньше. Со страшным грохотом громадное дерево разлетелось в мелкие щепки, густым дождём усыпавшие всё вокруг в радиусе метров двухсот.

'Не попал!' — в отчаянии подумал Витя.

— Не утерпел... — отрешённо проговорил бородач, стряхивая щепки со своей наполовину сгоревшей шевелюры.

— Слышишь, а откуда оно вылетело? — так же отрешённо поинтересовался рыжий.

— А то не видно, — указал громила на дырку в Витиных штанах, прожжённую сформированным слишком близко от них фаерблолом.

— Надо же! — удивился рыжий. — Драконы, говорят, изо рта огонь извергают, а чтобы из этого места... Никогда бы не подумал!

— Надо бы отодвинуться, а ну как опять шарахнет? — опасливо, и даже с некоторым уважением глянул бородач на дырку в Витиных штанах.

— Не-а... — не шарахнет, — убеждённо ответил рыжий. После такого шарика он не то что ещё раз пульнуть, а сутки вообще ходить не сможет. А ты, кстати, говорил, 'добыча плохая'... Огненный маг-то, эге... За него много дадут...

— Я бы на вашем месте всё же ушёл с линии огня, — на тропинке появилось новое действующее лицо.

Бандиты резко вскочили на ноги, уставившись на непонятно откуда появившегося коротышку в броне и с большим молотом....

Долго удивляться им не пришлось. Два раза сухо щёлкнуло, и они снова повалились на траву. В правом глазу каждого торчало белое оперение эльфийской стрелы.

— Не стреляй, свои! — помахал рукой всё ещё находящемуся в 'боевой позиции' Вите Нар.

— И где вы таскались так долго, 'свои'?! — Маша, вся дрожа, как осиновый листок, принялась натягивать рубашку. Получалось не очень. Трясущаяся рука всё никак не хотела попадать в рукав.

— Охотились... — невозмутимо ответил гном, с интересом наблюдая за процессом. Наконец Маша попала в рукава, и взялась за пуговицы. Гном разочарованно вздохнул. Зрелище закончилось. — Так о чём я это?... — поскрёб он пятернёй свой неразлучный шлем. — Ах да! Охотились мы! — и чего махнул рукой куда-то в сторону леса. — Ушастый вот оленёнка подстрелил, будет чем пообедать... И... — Нар снова обернулся к Вите, — Сменил бы ты позу, парень... А то сейчас тут будет Голубой Эльф... Из рода Голубых Эльфов... Может неправильно понять...

Витя быстренько перекатился на бок.

— Руки развяжи... — хмуро буркнул он гному.

— А волшебное слово? — усмехнулся тот, однако дополнительных просьб дожидаться не стал. Подняв с земли Витин же полумеч, которому, похоже, так и не суждено было избавить Машу от её джинсов, Нар перепилил им веревку.

Парень тут же принялся разминать отёкшие руки. Гном критическим взглядом оглядел сначала его, потом трупы незадачливых бандитов, и скомандовал:

— Штаны снимай!

— Ч-ч-что-о? — Витя поднял на Нара недоумённый взгляд .

— Не 'что?', а 'с кого?' — гном ткнул пальцем в рыжего. — У него примерно твой размер. И штаны подойдут, и сапоги примерь... Или так и собираешься теперь голым задом сверкать?

— Витя перевёл взгляд на ещё не остывший труп. К горлу подступил комок. Парень судорожно сглотнул, и отодвинулся назад, часто замотав головой.

— Ну, посиди пока, подумай... — пожал плечами Нар и прихватив Витино оружие, потопал куда-то в заросли придорожного кустарника. На этот раз гном шёл не скрываясь, поэтому шуму от него было, как от небольшого, но упитанного медведя. Удаляющийся треск ломающихся веток ещё не стих, когда на поле битвы появился Элдуисар. Под его холодным взглядом Витя потянулся к своему валяющемуся неподалёку от распотрошённых сумок плащу. Эльф скользнул взглядом по девушке, которая уже почти успела привести себя в порядок, и лёгкой походкой подошёл к трупам бандитов.

Бросив на них быстрый взгляд, он удовлетворённо кивнул. И снова обернулся к Вите.

— Иди сюда.

'Так, сейчас всё-таки заставит снимать с рыжего штаны', — обречённо подумал парень, но всё же подошёл. Почему-то эльфа он боялся больше, чем коротышку. Хотя почему 'почему-то'? Причина была ясной и простой: от гнома можно было в случае чего сделать ноги (по крайней мере, Витя так думал), а вот от эльфийской стрелы не убежишь. Кстати, особых потерь сил после сотворения огнешара, вопреки мнению одного из бандитов, он не ощущал. Немного дрожали и заплетались ноги, но это скорее от выброса адреналина, чем от слабости.

— Держи голову, — кивнул Элдуисар на труп бородача.

— Зачем? — удивился парень.

— Сейчас увидишь... — многообещающе произнёс эльф, доставая какую-то тряпку. Преодолев отвращение, Витя присел рядом с трупом и обхватил ладонями его ещё тёплую голову. На лице бандита так и застыла недоумённая гримаса. Эльфийская стрела, войдя в глаз, пробила черепную коробку сзади и вышла наружу. Наконечник и часть древка торчали из затылка громилы, словно антенна. Всё бы ничего, если бы стрела не была вся выпачкана в мозгах и крови. При взгляде на неё содержание Витиного желудка начало делать попытки вырваться на свободу.

Между тем эльф присел рядом с Витей, скомандовал 'Держи крепче!' и, обхватив через тряпку вышедшую наружу часть стрелы, резко дёрнул. Белоснежное оперение исчезло в глазнице трупа, чтобы через секунду выйти с другой стороны головы красно-серым.

Больше рвотные позывы парень сдерживать не смог. Гигантскими прыжками он унёсся в кусты, освобождать желудок от остатков завтрака. Краем глаза Витя успел заметить, как его манёвр повторила Маша, до того глядевшая на процесс извлечения стрелы широко распахнутыми глазищами.

Когда Витя вернулся на тропинку, то увидел, что эльф ожидает его у второго трупа.

— Продолжим? — к горлу парня снова подкатила тошнота, однако очередной 'порыв души' удалось сдержать, и он обречённо поплёлся помогать ушастому.

Со вторым покойником дело пошло легче — Витя просто догадался наконец-то отвернуться. Почувствовав, как голова в его руках резко дёрнулась, он резко отдёрнул руки, и, вскочив, потрусил к своему полувыпотрошенному мешку — где-то там должна была находиться запасная фляга с водой. Дико хотелось хотя бы вымыть дочиста руки, если уж не было возможности отмыться полностью.

Едва он успел избавиться от брызг крови и мозгов, как из кустов послышался громкий треск. Витя автоматически потянулся к поясу, где должен был висеть меч, но вспомнил, что оружие забрал гном. В случае чего оставалось надеяться только на эльфа. Хотя... В ту сторону Нар и ушёл. Скорее всего, это он возвращался...

А если нет? Сейчас Витя ожидал нападения в любой момент и с любой стороны. Маша, похоже — тоже. Лишь эльф оставался каменно спокойным. 'А что ему?' — с завистью подумал Витя, — 'Он в случае чего выстрелить успеет, а если что не так — убежит'.

Треск быстро приближался, и, наконец в кустах показалось что-то большое. Ну, по крайней мере оно было раза в два выше и шире Нара. Витя вспомнил, что у убитых разбойников тоже было оружие. Дубина громилы, кстати, валялась почти рядом, но махать ей мог разве что Шварценеггер. Худосочному парню больше приглянулся нож, рукоять которого торчала из сапога рыжего покойника. Так что Витя, преодолев отвращение, вытянул у покойника оружие и развернулся в сторону приближающегося чуда-юда.

Такого существа парню видеть ещё не доводилось. Бесформенное, без головы и рук, но передвигалось, судя по всему, на двух ногах... 'Орки.. гоблины... тролли... не, вроде не оно' — перебирал Витя виденных в фильмах и компьютерных фильмах монстров... С другой стороны, а кто сказал, что гоблины или тролли здесь должны выглядеть так же, как в земных фильмах?

Тем временем Маша тоже оценила ситуацию и бочком-бочком направилась за спину...

'Конечно же, остроухому!' — с досадой подумал Витя. 'Тут ради неё испортил единственные джинсы!'... — парень скосил взгляд на труп рыжего. Похоже, штаны с него всё-таки придётся снимать, как это ни противно... Оставалось только надеяться, что это будет не противнее, чем выдёргивать у покойника стрелу из глаза.

Пока Витя предавался этим размышлениям, чудо-юдо приблизилось настолько, что его можно уже было разглядеть более детально. При ближайшем рассмотрении оказалось, что монстр состоит...

Из кучи мешков, мешочков, сумок, и одного небольшого то ли ящика, то ли ларца. Как в здешних местах называется деревянная тара, Витя ещё не знал.

— Так и будем торчать, как статуи, или мне кто-нибудь поможет? — раздался из-под мешков сердитый голос Нара.

Эльф с Машей синхронно повернули головы к Вите.

— Нашли крайнего... — сердито буркнул тот, но сунул нож за пояс и потопал навстречу гному.

Помощь оказалась чисто символической. Мешок и ящик, которые парень забрал у коротышки, нести оставалось шагов двадцать.

Нар лихо сбросил свой груз к ногам Маши и Элдуисара. Витя так вольно обращаться со своим грузом не решился, и опустил на землю доверенный ему груз аккуратно.

— Уфф! Добрался! Держи! — протянул Нар остроухому четыре стрелы с окровавленными наконечниками. Как он умудрился нести их одновременно с остальным грузом, было непонятно, но факт оставался фактом.

— Бросай сюда... — эльф кивнул на валяющиеся на земле две стрелы, только что извлечённые из трупов.

Как только гном выполнил указание остроухого, тот протянул над ними правую руку ладонью вниз, словно Гарри Поттер, призывающий свою метлу.

Последующие события заставили Машу и Витю задуматься, а придумывала ли эта... как её?.. В общем, которая написала про этого самого Поттера... В общем, придумывала ли она или что-то где-то таки видела?

Стрелы, в точности как упомянутая метла, дёрнулись и начали подниматься вверх. Однако на полдороги они остановились, и зависли в воздухе. Маша удивлённо распахнула глаза: Неужели настоящий эльф оказался слабее в магии, чем придуманный Гарри Поттер?

Однако объяснение 'зависанию' стрел обнаружилось довольно быстро. На пару секунд их окутало мягкое зелёное свечение. Когда оно погасло, стрелы продолжили подниматься, но уже в идеально чистом состоянии. Вот они достигли ладони остроухого... Тот сделал неуловимое движение... И стрелы исчезли...

Маша пару раз хлопнула глазами... Ничего себе!

Из ступора её вывел голос гнома:

Представление закончено! Со зрителей по две монеты! — переведя взгляд на коротышку, она увидела, что тот снял свой шлем, и держит его перед ней, словно кружку для пожертвований.

— У вас нет денег?! — продолжал ломать комедию Нар. — Значит, придётся отработать. За мной, герой!.. — гном снова надел шлем и обернулся к валяющимся на тропинке мешкам. 'Неужели всё это тащить дальше?!' — ужаснулся Витя, и хотел было уже последовать за гномом, как за спиной у него раздалось громкое 'Кх-м!...'

Голос вроде был Машин, а вот тон, которым было сказано это 'Кх-м...'. По опыту Витя знал, что такой тон не предвещает ничего хорошего... Обернувшись, он увидел, что девушка стоит, уперев руки в боки, и внимательно смотрит на гнома и эльфа.

— Ещё четыре стрелы... — начала говорить она ласковым голосом, совершенно не вязавшимся с выражением её лица. Витя на всякий случай сделал шаг назад, и чуть не наступил на гнома, которому пришлось отпрыгнуть в сторону. — Ещё четыре трупа... — продолжала Маша.

— Ну да... Двое с луками были, а двое с кистенями... — подтвердил умозаключения девушки Нар. — Луки, кстати, так себе, — он презрительно скривился, — Но до вас бы дострелили...

— Так вы заранее знали, что тут засада?! — голос Маши поднялся и перешёл почти в ультразвук. Гном поморщился, эльф дёрнул ушами, а Витя сделал ещё шаг назад и чуть не упал, споткнувшись об один из мешков. — Да как вы могли!? Да его бы... — Маша ткнула пальцем в Витю, — Этот... — теперь палец указывал на покойного громилу, — ...Убить мог!

'Надо же, какая трогательная забота о моей скромной персоне', — подумал Витя. — Вот уж никогда бы не подумал...'

— Да они бы!.. Меня!.. Могли... — продолжила было девушка зачитывать список обвинений, но от возмущения у неё сбилось дыхание, и теперь она только широко раскрывала рот, словно выброшенная на берег рыба.

— Не могли... — тихо произнёс Элдуисар, ковыряясь своим неразлучным кинжальчиком в ногтях. — Ни тебя... Ни его...

— А ткнуть вас носом в местные... — гном наморщил лоб, — реалии... Было надо. Так что... — развёл он руками.

— Да сколько ж можно тыкать-то?! — возмутилась снова обрётшая дар речи девушка.

— Столько, сколько нужно. Для вашей же пользы, между прочим, — отрезал гном, и склонился над мешками. — Так, что тут у нас?..

В первом мешке оказались какие-то шмотки, пара дырявых сапог, пара коротких ножей, маленький мешочек, в котором, когда Нар его встряхнул, что-то приятно звякнуло, моток верёвки, ржавая подкова, деревянная миска, деревянная же кружка, и почему-то большой амбарный замок без ключа. Озадаченно повертев замок в руках, гном положил его на траву и принялся за второй мешок.

— Мародёрствуем? — эльф, как обычно, подкрался незаметно и теперь стоял прямо за спиной у гнома.

— Хомячим... — буркнул Нар, не отрываясь от процесса потрошения трофеев.

— А в чём разница? — заинтересовался Элдуисар, заглядывая коротышке через плечо.

— Ну-у... — Нар изобразил своей лапищей в воздухе какую-то неопределённую фигуру, — Мне слово больше нравится.

— Аа-а... — понимающе протянул остроухий и отошёл в сторонку, доставая свой неизменный кинжальчик, которым он обычно чистил ногти при каждом удобном случае.

Через пятнадцать минут содержимое всех мешков, кроме одного, валялось на тропинке, разделённое на две неравные кучи. Гном посмотрел на кучу, что была побольше, оценивающе оглядел Машу и Витю, сокрушённо покачал головой, обернулся в сторону ковыряющегося в своих ногтях остроухого, открыл было рот, но, так ничего и не сказав, огорчённо вздохнул и принялся пересортировывать трофеи по второму разу.

Процесс шёл тяжко. Гном уже почти сроднился с каждой из отложенных вещей, и теперь расстаться с чем-нибудь для него было, как от сердца оторвать. Однако делать было нечего. Жадность жадностью, но рассудок говорил, что всё унести не удастся, а если удастся — то недалеко. На себе всё не попрёшь, а 'эта хилая современная молодёжь' и без груза-то передвигается с трудом, и если их ещё и нагрузить... Свалятся через пару-тройку сотен шагов.

В результате вторичной переборки куча очень ценных и нужных вещей, которые совершенно необходимо было унести с собой, стала всё-таки немного меньше кучи бесполезного... ну, почти бесполезного барахла, которое, скрепя сердце, можно было бросить на тропинке.

— А ну-ка, подойди... — обернулся Нар к Вите.

'Сейчас начнёт грузить', — догадался сообразительный парень. — 'В смысле — наделять грузом.'

Однако тут он не то, чтобы угадал, но угадал не совсем...

— Примерь, — гном кинул Вите вытянутые из кучи барахла потёртые кожаные штаны.

— Витя автоматически поймал брошенную вещь, и тут же протянул её обратно коротышке.

— Не хочу я этот сэкондхэнд носить, — безапелляционно заявил он, брезгливо держа продукцию местной швейной промышленности на вытянутых руках.

— Во-первых, не ругайся, — нахмурился Нар, — Ты, между прочим, в приличном обществе, и некоторые, — гном ткнул себя пальцем куда-то в бороду, — таких ругательств, как твой 'сэкондхэнд', просто не знают. А во-вторых: давай надевай быстрее! Вентиляция сзади, это, конечно, здорово, вот только застудиться недолго... Да и комашки тут разные ядовитые водятся... паучки там всякие... Укусит оно тебя за энто место... И поминай, как звали. А штаны чистые, стиранные — не переживай. У кого-то запасная пара была... Вот и пригодилась... Только не ему. Может, конечно, тебе вон те больше по душе, — гном ткнул пальцем в сторону трупа, — ну так, иди, снимай...

Предложенная альтернатива парню не понравилась, так что он, тяжело вздохнув, направился 'в примерочную', то есть — к ближайшим кустам. Штаны оказались как раз впору. Немного пришлось повозиться только с деревянными шпеньками, которые, по видимому, заменяли здесь пуговицы. Ремень Витя оставил старый — от джинсов.

— Так... — с удовлетворением кивнул гном, когда Витя явился в обновке пред светлы очи честной компании. — Годится... Подштанники бы ещё достать, но пока и так сойдёт... А вот сапожки тебе всё же придётся у покойничка позаимствовать . Больше здесь ни у кого подходящего размера нет.

— Может, не надо? — замялся парень.

— Надо, Витя, надо... — покачал головой гном. — Сейчас можешь не одевать — понесешь в мешке. Но вот это... Гм... которое на тебя обуто, вот-вот окончательно развалится. На руках тебя, как сам понимаешь, никто носить не собирается, а босиком далеко не уйдёшь. Так что вперёд!

Рассудив, что выдёргивать из трупа стрелу противнее, чем снимать с него сапоги, а следовательно — самое страшное уже позади, Витя поплёлся к покойнику.

Маша, давно уже определившая, что ни в куче трофейных шмоток, ни на на трупах, нет ни одной вещи её размера, и следовательно, участь несчастного парня ей сегодня не грозит, с интересом наблюдала за процессом со стороны.

Действительно, первый сапог снялся относительно легко... Снялся-то он снялся... Но Витя сразу выпустил его из рук и, согнувшись, закашлялся. Стоявшая неподалёку Маша резво отпрыгнула в сторону, зажимая нос руками. Похоже, бывший обладатель этой обувки последний раз мыл ноги минимум полгода назад.

— Этими сапогами... во врагов... бросать надо! — в промежутках между приступами надсадного кашля выдал рацпредложение Витя, — Больше двух минут никто не продержится... Задохнутся!

— Между прочим, в цивилизованных странах химическое оружие запрещено — в кои веки поддержала земляка Маша, вытирая выступившие на глазах слёзы, и на всякий случай отступая ещё дальше.

— Где ж ты тут видела 'цивилизованные страны'? — удивлённо огляделся по сторонам гном. — А про оружие... Это... Химическое — вы хорошо придумали. Снимай второй! — скомандовал он побледневшему парню.

Витя недоверчиво поглядел на гнома. Издевается? Да нет. Морда лица вроде серьёзная...

— Я ж пошутил про оружие...

— А я нет, — отрезал Нар. — Снимай давай!

— Долго вы там ковыряться будете? — послышался холодный голос эльфа.

'Так. Этого с его луком лучше не доводить'. — Делать было нечего. Парень вдохнул побольше воздуха и, задержав дыхание, словно в омут, кинулся снимать с покойника второй сапог.

На этот раз сапог, зараза, держался крепче, так что быстро снять его не удалось, и запасённого в лёгких воздуха не хватило. Отбежать подальше, глотнуть чистого воздуха, а потом вернуться Витя не догадался, потому, вдохнув очередную порцию отравляющего вещества, чуть не вывернулся наизнанку.

— В какой мешок? — прохрипел он, двигаясь с сапогами в руках в сторону гнома.

Тот отступил на пару шагов назад.

— Да не мне! Ему кидай! — махнул он рукой в сторону эльфа. — Сделаешь? — этот вопрос был обращён уже к остроухому.

— Почему нет? — пожал плечами тот.

— Бросай! — заорал Нар, и обалдевший Витя, широко размахнувшись, запустил химическими сапогами в сторону эльфа.

Тот, не сходя с места, выставил перед собой ладонь. Где-то на середине траектории сапоги охватило всё то же зелёное сияние, что незадолго до того и эльфийские стрелы. 'Метательные снаряды' резко замедлились, и упали в траву, так и не долетев до Элдуисара.

— Забирай! — эльф снова вернулся к своим ногтям.

Витя подошёл к сапогам. Исходившая от них кошмарная вонь исчезла, точнее, сменилась приятным ароматом каких-то то ли цветов, то ли трав...

— Будешь должен, — остроухий на мгновенье поднял взгляд на парня.

Маша, собравшаяся уже было при виде таких чудес обратиться к эльфу с предложением взять на себя всю дальнейшую постирушку, прикусила язык. Залезать в долги ей совсем не хотелось.

— Надевай! — скомандовал гном счастливому обладателю новых... ну, почти новых сапог.

Витя, сопя, стянул пришедшие за не столь уж длительное время путешествия китайские кроссовки и принялся было натягивать вместо них сапоги неизвестного местного отечественного производителя, как был остановлен суровым окликом гнома:

— Куда?!

— То надевай, то не надевай... — буркнул парень, — Давайте уже определимся как-то...

— Куда надевать, на это?! — гном негодующе ткнул пальцем в Витины ноги.

— Других у меня нет... — развёл руками тот.

— Снимай! — категорическим тоном приказал Нар.

— Ноги?! — удивился Витя.

— Да не ноги, безмозглый сын Хшуфра! А вот эту рванину, что на них надета! — гном ещё раз ткнул пальцем. На этот раз. На этот раз направление, в котором Вите нужно было обратить свой взгляд, было задано точнее, да и словесное описание вещи, вызвавшей недовольство коротышки явно указывало на Витины драные носки. Изготовленные там же, где и кроссовки, они к настоящему моменту, казалось, состояли почти сплошь из дырок.

— А как же без носков? Ноги натрутся... — запротестовал парень.

— В этих ошметках они ещё скорее натрутся. На! Вот — замена! — Нар жестом фокусника выхватил из кучи трофеев кусок домотканой материи.

— И что, я должен из этого сшить новые носки? Я не умею! — начал открещиваться от подарка Витя.

— Да не надо ничего шить! — гном резкими движениями оторвал от холстины две полосы. — Гляди! Портянки!

— М-дя... Портянки — это не только ценный мех... — удручённо пробормотал парень. В его голове портянки прочно ассоциировались с рассказами отца об армии и, почему-то, с крепостным правом. — Но я же не умею их носить!

— Их не надо уметь носить. Их надо уметь наматывать, — заявил гном, стягивая свой правый сапог. — Вот, смотри... Кстати, где ты в них мех увидел, да ещё ценный?

— Показалось... — пробормотал Витя. Ну не объяснять же этим... в общем, этим, про кроликов, которые не только ценный мех, и почему в его голове они вдруг ассоциировались с портянками.

— После первой встречи с местными лесными удальцами ещё и не такое покажется... — согласился Нар. — Смотри. Кладёшь портянку вот так, ставишь ногу... Мотаешь... И в сапог! Усвоил?

— Вроде бы да... — пожал плечами парень.

— Тогда мотай.

Первая попытка показала, что наука наматывания портянок не такая уж и простая. Однако через пять минут Витиных мучений, сопровождаемых жалостливым бормотанием 'Азм есмь... Житие мое... Паки-паки... Иже херувимы' (именно эти непонятно почему всплывшие в памяти слова показались ему наиболее подходящими к данной ситуации), первая портянка была побеждена. Со второй дело пошло легче, и вскоре парень красовался уже не только в кожаных штанах, но и в кожаных же сапогах.

— Ууу! Теперь тебе ещё кожаную жилетку на голое тело, и большую такую кожаную же фуражку... И ты точно будешь нравиться Голубым Эльфам, пра-а-ативный!

Не успел Витя подобрать слова, чтобы достойно ответить насмешнице, как у него за спиной послышался тихий голос:

— Тут кто-то что-то имеет против Голубых Эльфов?

Парень, вздрогнув, оглянулся. Элдуисар, вот только что находившийся в полусотне шагов отсюда, уже стоял у него за спиной, и сверлил холодным взглядом Машу.

— Кто? Где? — замотала головой девушка. — Не я! Да я за Голубых Эльфов всегда — 'ЗА'! Обеими руками! — подняла она руки вверх, словно собралась сдаваться в плен.

Остроухий подозрительно посмотрел на Машу, и, развернувшись, молча удалился на облюбованное место. Девушка перевела дух.

— Смотри, дошутишься... — буркнул отмщённый Витя.

— Так! Представление окончено, продолжаем снаряжаться! — с этими словами Нар протянул Вите меч в ножнах, извлечённый всё из той же кучи трофеев.

Судя по ножнам, железяка была немного длиннее того недомерка, которым парень пользовался до того. Витя потянул за рукоять... И зазубрин меньше. 'Так. Вместо 'Сабли Скорости' — нападение 'плюс три' оборона 'плюс два', игрок получает 'Меч Силы' — нападение 'плюс шесть', оборона 'плюс восемь', и делает лэвелап.'

— Спасибо! — от души поблагодарил парень коротышку. — А можно я его за спину повешу?

— Отчего ж нельзя? — пожал плечищами гном, пряча в бороду улыбку. Только перевязь у него рассчитана на обычное ношение. Так что придётся помудрить. Ну-ка...

Через пару минут возня коротышки с ремешками и какими-то дополнительными верёвочки закончилась присобачиванием нового оружия за Витину спину.

— На первое время сойдёт, — заявил гном. — Пробуй!

— Витя лихо потянул за торчащую над плечом рукоятку, каким-то чудом не отрезав клинком ухо, и воздел своё новое оружие к небесам.

— Ну-ну, поаккуратней! — предостерёг расходившегося вояку Нар. — Приращивать тебе отрезанные части тела обратно здесь некому.

Парень засмущался, и начал запихивать меч обратно в ножны. В процессе снова чуть не оттяпав себе ухо. Тут заулыбался уже не только коротышка, но и Маша, и даже эльф. Впрочем, улыбки эльфа Витя не увидел, так как тот находился у него за спиной.

— М-дя... Экипировка неполная. Надо срочно найти тебе шлем, — заявил гном, сделав серьёзное лицо.

— Свой займи на время, — подкинул идею остроухий.

— Рано ему ещё такой, как у меня, — отклонил предложение Нар. — Тяжёлый слишком, у пацана голова отвалится через сотню шагов... — гном ещё раз оценивающе оглядел парня, и заявил: — Ну, раз шлема нет, то с тобой пока всё, — и собрался уже было вернуться к своей куче барахла, как вдруг послышался Витин голос:

— Научите меня, пожалуйста, обращаться с мечом. А то от того, что он у меня есть, моим противникам пока ни холодно, ни жарко...

— Гм... Почесал бороду Нар, хитро прищурив глаз. — А что мне за это будет?

— Повышение боеспособности отряда, — твёрдо заявил Витя.

Гном задумался.

— Ну что ж... Уговорил! — вынес он вердикт через полминуты. — Но гонять буду как солёного ухра! Не обижайся потом!

— Согласен! — просиял парень, и коротышка получил наконец возможность продолжить разбор завалов, то есть — трофеев.

Похоже, сейчас настала очередь деревянного ящичка. Перед тем, как делать вскрытие, гном повертел его в ручищах, что-то при этом недовольно бормоча.

— Ладно, художественной ценности сей предмет не имеет, магической защиты вроде тоже, а потому можно применить грубую силу, — в конце-концов заявил он, — но вы отойдите-ка пока на всякий случай подальше. — Только перед этим, мой новый ученик, — гном кивнул Вите. — Подай-ка сюда свою старую ковырялку.

Парень послушно поднял с земли и передал Нару свой бывший недомеч, и поспешил присоединиться к успевшей сделать шагов двадцать по тропинке Маше.

Гном между тем всунул импровизированную фомку под крышку, поднажал... В ящике что-то громко хрустнуло, и крышка резво отскочила. Под ней оказался ещё один ларец.

— Смерть Кащея, — громко прокомментировал Витя увиденную картину... — В ларце — яйцо.

Нар озадаченно крякнул, и приподнял крышку ларца.

— Угадал! — обернулся он к парню, запустив лапу внутрь находки. После чего достал из ларца...

Что-то сильно напоминающее изукрашенное разными узорами пасхальное яйцо.

При взгляде на него Вите почему-то вспомнились слова из известного анекдота: '...набить морду страусу'. Яичко было явно больше куриного. Хотя до страусиного тоже не дотягивало. Какой-нибудь ботаник, наверное, мгновенно бы сообразил, какая птичка могла его снести, но 'ботаник', как впрочем, и 'зоолог' — это было не про Витю. Среди его друзей по прошлой жизни слово 'ботан' было ругательным, потому прослыть этим самым ботаном никто не хотел.

— А сколько у твоего Кащея было смертей? — задумчиво поинтересовался гном, подкидывая в руке найденное яичко.

— 'Двум смертям не бывать, а одной не миновать', — пожав плечами, пробормотал удивлённый вопросом парень.

Нар улыбнулся, и жестом фокусника извлёк из ларца второе яйцо.

— Ты уверен?

— Двух смертей не бывает! — авторитетно заявила Маша, которая к этому времени, заинтересовавшись процессом, подтянулась поближе. — Может, у него там, как в компьютерных игрушках, не смерти, а жизни были? Типа, 'осталось две жизни...', 'осталась одна жизнь...'

— В яйцах? — с сомнением почесал в затылке Витя.

— Пошляк! — возмутилась девушка, и с негодующим видом отвернулась.

— Ладно, порезвились — и хватит... Продолжим. — Нар расстегнул куртку. Витя широко распахнул глаза. Под ней у коротышки оказалось нечто вроде разгрузочного жилета, надетого прямо на кольчугу. — Так... — И пара 'яиц' — не пустяк, — удовлетворённо заметил гном, распихивая находки по словно специально для них предназначенным кармашкам. — Ну чего уставились? — Сюда смотреть надо! — кивнул он в сторону открытого ларца. — Здесь ваша... как её? Материальная компенсация за понесённый моральный ущерб!

— А где ты таких слов нахватался? — заинтересованно спросила Маша, давно заметившая, что гном любит время от времени вставлять в свою речь всякие 'умности'.

— А что? Что-то не так сказал? — всполошился гном.

— Да нет... Всё так, — успокоила его девушка. Просто интересно... Так где?

— Гм... Поживёшь с моё, повидаешь разных... Да, очень разных людей... а иногда и не совсем людей... — важно надул щёки Нар. И тоже будешь такая же умная.

Маша с трудом удержалась от того, чтобы не рассмеяться. Пришлось даже отвернуться на всякий случай. 'Такая же умная!' Это насколько же надо отупеть, чтобы стать такой же умной, как этот коротышка?. Себя она считала в два, а может и в три раза умнее, чем все здесь присутствующие, вместе взятые. Ну, может, вон тот симпатичный ушастик почти такой же умный... Хотя... Если он уже столько времени не может понять, что рядом с ним уже столько времени топает счастье любого мужчины... Какой же он умный? Нет...

Рассуждения девушки прервал приятный звон. Маша встрепенулась. Эти звуки она уже слышала. Это могут быть... Она обернулась.

Да! Гном перевернул ларец, и из него на подстеленную тряпку посыпались монеты!

— И что за грабители пошли? — разочарованно вздохнул Нар, окинув критическим взглядом не очень внушительную кучку медяков, среди которых каким-то чудом затесалась одна единственная серебрушка. — Это называется 'добыча'? Тьфу!

У Вити с Машей было другое мнение. На прошлом шоппинге, когда они снаряжались в поход, на покупки ушло значительно меньшее количество таких же медяков.

-Это всё ваше. Делите сами, — гном небрежно отмахнулся от валяющегося на земле презренного металла. Причём, что этот металл именно презренный, было хорошо видно по выражению его лица.

— А как же вы... с ним? — Витя кивнул в сторону невозмутимо сидящего в сторонке остроухого.

— Как-то переживём, — зевнул Нар. — Быстрее делитесь, уходить пора.

Землян долго упрашивать не пришлось. Рухнув на колени возле неожиданно обретённого богатства, они принялись делить одну небольшую кучку меди на две очень небольшие. Процесс протекал стремительно. Не прошло и минуты, как медяки были поделены поровну. Заминка вышла оставшимися ценностями: серебряной монетой, на которой был изображён в профиль какой-то лысый мужик, и... Невзрачного мутно-голубого каплевидного кулончика, на взгляд парня, не стоившего и медяка.

Однако он решил проявить широту души: не стал торговаться, а просто предложил Маше самой выбрать, что она хочет.

Девушка, естественно, потянулась к монете... Но в последний момент её рука словно сама собой дёрнулась в сторону дешёвой стекляшки, и крепко её схватила.

— Вот примерно так в средние века конкистадоры выменивали у глупых американских индейцев золото на стеклянные бусы, — прокомментировал Машин выбор Витя, подгребая к себе серебрушку. — Вот только в учебниках истории забыли уточнить, что от аборигенов в торге участвовали не индейцы, а индейки... или индюшки? — парень задумался.

— Индианки, историк! — Маша потянула за висящую на шее цепочку, подаренную ей нищим ещё в Малых Сотках.

— По-моему, они одинаковые, — резюмировал Нар, на секунду оторвавшись от очередного пересортировывания трофеев, к которому он уже успел приступить, и бросив быстрый взгляд на два лежащих на Машиной ладони кулончика.

— Только цвет разный, — проявил наблюдательность Витя, глядя, как девушка цепляет голубую 'каплю' рядом с зелёной.

— Теперь будет две капельки, — Маша заботливо спрятала цепочку с кулончиками под одежду.

— Чем бы дитя не тешилось... — отвернувшись, пробормотал вполголоса Витя. В этот момент он явно ощущал своё мужское превосходство. Уж он бы точно не выбрал дешёвую побрякушку вместо настоящей серебряной монеты.

Между тем гном, по видимому, окончательно разобрался с трофеями. Они были разделены на три неравные части.

— Это несу я, это — ты, а это — ты, — распределил Нар ношу. Как Витя и подозревал, ему досталась самая большая куча.

— А он? — Витя снова кивнул на Светлого. Тот уже закончил с ногтями ('Что-то очень быстро сегодня' — удивился парень), и сейчас поправлял причёску, смотрясь в маленькое серебряное зеркальце. Маша, тоже взглянувшая на эльфа-метросексуала, тут же полезла в сумку. У неё же тоже причёска растрепалась! Как она могла забыть?!

— Пойди и предложи ему, — пожал плечами гном. А я посмотрю, что из этого выйдет.

Что из этого выйдет, Витя неплохо представлял и сам. Потому принялся, обиженно сопя, засовывать свою долю груза в дорожный мешок.

— Ну и зачем нам всё это надо? По размеру же ничего никому не подходит! — выразил он своё недоумение.

— Мы же не одни на белом свете, — напомнил парню гном, набивая свой мешок, который Витя, положив руку на сердце, всё же признал побольше и потяжелее своего. — Шмотки продадим тем, кому подойдут, заработаем денюжку. Или тебе деньги не нужны? — хитро прищурился он на собеседника.

— Нужны, — хмуро ответил Витя. А что ещё было ответить? Во-первых, это была правда, а во-вторых, парень серьёзно опасался, что если ответит 'не нужны', гном тут же предложит ему вернуть долю в добыче. Нет уж... Лучше переть дополнительный груз.

— Вот так-то! — назидательно произнёс гном, затягивая свой мешок. — А теперь ещё немного позаботимся о хлебе насущном, и в путь, — с этими словами Нар поднял с земли Витин старый недомеч, и подошёл к трупу рыжего... И одним ударом отсёк ему голову.

Что-то противно хрустнуло, и отделённая от туловища голова, подскочив, отлетела в сторону, оставляя на траве кровавый след. Витя не смог удержать подступивший к горлу комок. Максимум, на что он оказался способен, это выплеснуть остатки содержимого желудка не себе в мешок, а рядом с ним. Маша, выронив зеркальце, проделала то же самое, что и Витя. Эльф оторвался от процесса поддержания своей неземной красоты на должном уровне, скривился, и упрекнул гнома:

— Ты бы хоть этих сначала увёл. Всю поляну загадили...

Из чего Витя сделал вывод, что против надругательства над покойниками путём отрубания им голов ушастый ничего не имеет, а вот травки и цветочков ему жалко. Типичный 'гринписовец'.

— Ничего... Пусть привыкают, — Нар встал над трупом громилы, и начал примеряться, как бы сподручней ударить.

Бычью шею второго трупа с одного удара перерубить не получилось. Пришлось рубануть ещё раз. Желудки молодых людей пытались выплеснуть наружу всё своё возмущение варварскими действиями коротышки, но выплёскивать было уже нечего.

— Зачем?! — более-менее успокоившись, спросила Маша. — Чтобы некроманты (зыркнула она на Витю) не подняли?

— Причём тут некроманты? Удивился Нар. — Почти во всех местах, где водятся разбойники, за их головы назначена награда. Причём не медяками. Сдадим улов в ближайшую управу, магистрат, или что тут у них... — Гном непочтительно поднял отрубленные головы за волосы, и понёс их к нераскрытому до сих пор бурдюку, в котором лежали 'предметы, похожие на кочаны капусты'. — Железяку вытри. И положи себе в мешок. — коротышка бросил Вите его старый меч.— Пригодится...

Пока Нар перемещал свежеотрубленные головы бандитам к головам их коллег, надо так понимать, отрубленным раньше, а Витя вытирал окровавленный меч о тряпку, на которой только что считались медяки, Маше пришла в голову здравая мысль.

— А если нам не поверят, что мы убили бандитов, а не мирных жертв? Нас же самих могут казнить!

— Не бойся, поверят... — гном бережно достал из-за пазухи большой голубоватый кристалл. У нас всё записано. Так... 'В начало записи'... 'Ускоренное воспроизведение'...

Нар нажал на одну из граней кристалла, на вторую, и положил его на свою здоровенную ладонь. Над ладонью появилось уменьшенное объёмное изображение тропинки, на которой сейчас находилась вся честная кампания. На перерез двум движущимся по тропке маленьким фигуркам вышла ещё одна, чуть побольше... Те остановились. Позади них появился ещё один персонаж... И понеслось... По ходу разворачивающихся событий даже у самого предубеждённого зрителя не осталось бы ни каких сомнений, кто здесь преступники, а кто жертвы. Вот Витя уже валяется без сознания на земле, вот разбойники склонились над Машей... Картинка укрупнилась и всю её заняла Машина часто вздымающаяся грудь, полувыскочившая из под кружевного бюстгальтера.

— Это что такое?! — возмутилась девушка. — Вы тут что снимали? Запись преступления, или эротический фильм?! Да я вас!.. Вам!... А ну сотрите это немедленно!

Нар, который, очевидно, и был оператором просмотренного 'фильма', быстро спрятал кристалл обратно за пазуху.

— Никак нельзя стирать! — часто замотал он головой, — Без этого нам никак не поверят! Мало того, что денег не дадут, да ещё, как ты говоришь, могут казнить. Ну и что там такого видно? Всё же... почти... спрятано под этой... этим... Наши девки такого не носят! — гном осуждающе зыркнул на Машу.

— Можно подумать, ты никогда не мечтала сняться в 'Плэйбое', — неожиданно поддержал гнома Витя.

— Это не Плэйбой, — отрезала девушка. — И там за съёмки деньги платят!

— Так и тебе заплатят! — успокоил Машу Нар. Вон твой заработок, — кивнул он на мешок, — Только на монеты обменять и осталось.

— А твоя печать уже не жёлтая, — Услышала Маша за спиной голос ушастика, который только что вроде был довольно далеко, и происходящим между остальными его тремя спутниками не интересовался.

— Что за мода незаметно подкрадываться со спины?! — по инерции возмутилась Маша. А потом уже спокойнее ответила: — У меня дракончик каждый день разного цвета. По очереди перебирает все цвета радуги.

— Интересно... — Элдуисар вопросительно взглянул на Витю.

— У меня днём — красного, а ночью — чёрного, — парень правильно понял, чего от него хотят.

— Хм... А у меня — каким был, таким и остался, — равзвёл ручищами гном.

— У меня тоже, — кивнул Дивный.

— И что всё это значит? — заинтересовалась Маша, забыв о своём желании стереть запись на кристалле.

— Всё, что угодно, — пожал плечами эльф. — Потом будем разбираться. Сейчас пора в путь. Обед отменяется. Зови своего пса, и потопали.

— Он с тобой гулял, пока нас тут разбойники могли убить, — обиженно надула губки Маша. — Вот ты и зови.

— 'Развод и девичья фамилия', — прыснул в кулак Витя. Маша метнула в него испепеляющий взгляд.

— Это твой вэйл, — покачал головой Светлый, сделав ударение на слове 'твой'. Он может пойти со мной погулять, но приказать ему отправиться в Путь можешь только ты.

— Ну ладно... — смягчилась после услышанной новости Маша. — Пушок! Пушок!

— В кустах позади послышался громкий треск, и на тропинку вывалился облизывающийся Белый Оборотень. Похоже, он был единственным из всей компании, кому сегодня удалось нормально пообедать.

Первым, в последний раз с сожалением взглянув на кучу оставленного барахла, в путь тронулся гном. Из чего Витя сделал вывод, что в ближайшее время опасности не предвидится. Иначе бы первым отправили его, любимого. По крайней мере, он так считал.

Вслед за коротышкой последовала Маша, которой не терпелось поскорее покинуть это страшное и неприятное место. И уж только за ней с трудом поковылял нагруженный, как ломовая лошадь, парень. Эльф, по своему обыкновению, в общей колонне двигаться не пожелал, и в мгновенье ока исчез в придорожных кустах, на вид абсолютно непролазных.

Уже на первой сотне шагов Витя понял две вещи:

Первая — это то, что удачно выпавший тебе лут — не всегда хорошо. В компьютерных играх можно было загрузиться тремя кольчугами, четырьмя парами сапог, шестью мечами, а так же кучей прочих полезных вещей и бодро топать с этим грузом до ближайшего города. В реале же оказалось, что мешок, в который было положено не так уж и много добра, притом не то чтобы очень тяжёлого, тащить очень тяжело. Витя взмолился местным богам, чтобы те, если они есть, как можно скорее послали усталым путешественникам хоть какую-нибудь завалящую деревушку, где можно сбыть хотя бы часть трофеев.

Второе посетившее парня озарение заключалось в том, что таскать меч на спине, оказывается, дико неудобно. В первую очередь потому, что ножны с мечом придавлены к этой самой спине тяжеленным мешком. Витя серьёзно задумался над тем, а как же носили заспинные мечи воины в просмотренной им куче фильмов и мультиков, а также в немногочисленных прочитанных книгах. Как-то там этот момент обычно упускался из виду. Внимание обычно акцентировалось на том, как красиво 'с зловещим скрежетом' меч вынимался из ножен, и как выгодно смотрелся супербоец с одним, а то и двумя мечами за спиной на фоне остальной обычной серости, немодно таскающей свои мечи на поясе.

Но вот как с заспинным мечом путешествовать? Как уже успел убедиться 'будущий некромант и могучий воин', выходить в дальний путь без припасов и снаряжения равносильно самоубийству. Так где мечники-'заспинники' носят эти самые припасы? В мешке на спине — неудобно. Чемоданы в руках тянут? Или сумку на колёсиках волокут? Можно, конечно, парочку рабов-носильщиков с собой таскать... Или вьючное животное... Лошадь там... Ишака... Или, на худой конец, собаку...

Витя поднял голову и с нехорошим выражением лица поглядел Пушка, весело семенящего впереди, не подозревая, какую ему готовят участь.

Парень перевёл взгляд на Машу. Нет, с идеей сделать из Белого Оборотня ездовую собаку придётся распрощаться. Маша за 'любимого пёсика' руки-ноги поотрывает.

И что же теперь делать? Кстати, а гном — зараза, ведь точно знал, что меч и мешок нельзя нести на спине одновременно. Потому так и подхватился, добрая душа, привязывать железяку в точном соответствии с капризом её нового владельца.

Между тем с каждым шагом идти было всё труднее и труднее. К неведомым местным богам полетела ещё одна молитва: на этот раз, чтобы гном как можно скорее сделал привал, на котором надо будет перевязать меч 'в нормальное положение' на бок. Можно, конечно, было и не дожидаться милостей от коротышки, а самому попросить сделать небольшую остановку.

Но не позволяла гордость. Поэтому, сцепив зубы, Витя молча шагал вперёд, хотя ему казалось, что привязанный за спиной меч вот-вот перетрёт позвоночник напополам.

Маше было проще. И мешок у неё был полегче, и железяки между мешком и спиной не было. Плюс она только что получила новую побрякушку. Так что настроение у девушки было приподнятое, несмотря на то, что она только что пережила, наверное, самые неприятные минуты в своей жизни.

Нар так и вовсе был доволен жизнью. И размялся, и похомячил. Осталось только обменять трофеи на денежки. Включая головы незадачливых бандитов, бурдюк с которыми коротышка сначала хотел всучить Вите, но, трезво оценив его грузоподъёмность, вздохнул и закинул себе на спину.

Какое настроение было у ушастого, не было известно никому. По той причине, что не было видно самого эльфа, как обычно, растворившегося в окружающих зарослях и показываться оттуда не торопившегося.

То ли Витина молитва добиралась до ушей местных божеств с черепашьей скоростью, то ли они не очень торопились её выполнять, но долгожданное селение, обещавшее отдых и выгодную продажу трофеев, показалось на горизонте только к закату.

Если быть абсолютно точным, даже после заката. Солнечный диск уже скрылся за горизонтом, и на землю опустились сумерки. Лес закончился как-то сразу, как будто бы его обрезали гигантским ножом. Взору усталых путников отурылась слегка холмистая степь. На ближайшем холме, до которого от леса было с полтысячи шагов, расположилась окружённая не очень высоким частоколом деревенька.

Лёгкий вечерний ветерок доносил до слуха вышедших из леса звуки, сильно похожие на мычание и блеянье, а до обоняния — запахи... Непонятно чего, но явно очень вкусного, горячего и аппетитного.

У Вити заурчало в животе. Машин желудок, к великому смущению хозяйки, поддержал Витин такими же звуками. Нар насмешливо оглянулся, покачал головой, принял горделивую позу, и жестом полководца, отправляющего свои войска на штурм вражеской крепости, указал в сторону деревеньки.

— Вперёд! Нас ждут сытный ужин, тёплые постели, и деньги в обмен на наши честно добытые трофеи!

Два раза повторять не пришлось. Маша и Витя, словно обретя второе дыхание, рванули с места в карьер, и, если бы не периодически одёргивающий их гном, который уже через полминуты оказался далеко позади, наверное, поставили бы мировой, а может быть даже межмировой рекорд по скоростной ходьбе.

Но всё равно, даже при наличии выполнявшего роль тормоза гнома (Витя его в сердцах так и назвал. Про себя, конечно...), вся группа оказалась у ворот в частоколе минут через пять-шесть после выхода из леса. Ворота были закрыты.

М-дя... Дыра та ещё, — вынес безапелляционный вердикт Нар, осмотрев преграждающие путь к вожделенному отдыху два деревянных полотнища из посеревших о времени толстых грубоотёсаных досок и прилегающий к ним частокол.

После чего набрал в грудь побольше воздуха, и заорал так, что Вите серьёзно обеспокоился за свои барабанные перепонки:

— Эй! Есть кто живой?!

С той стороны ворот, но где-то совсем рядом, раздался грохот, как будто кто-то упал, какое-то бормотание, судя по интонациям, очень похожее на ругань вполголоса. Затем путники услышали звук торопливых шагов, и, наконец, послышался скрипучий, как, наверное, и сами эти древние ворота, голос:

— Стой! Кто идёт?!

Элдуисар сделал шаг вперёд, и, уперев правую руку в бок, начал:

— Я голубо...

Подскочивший к остроухому коротышка пхнул его локтём и тихо зашипел:

— Не надо вот так сразу... Народ тут тёмный. Как это... Непродвинутый... Можем остаться ночевать в поле. В лучшем случае... — и уже громче крикнул в сторону ворот:

— Мы мирные путники! Хотим заночевать в вашей гостеприимной деревне! Впустите нас, пожалуйста!

Ответ с той стороны прозвучал не сразу. Сначала послышался скрип дерева, а потом над частоколом появилась лохматая бородатая нечёсаная башка, сильно напомнившая Маше головы бандитов, сейчас мирно лежащие в бурдюке за спиной у гнома.

Внимательно оглядев собравшихся у ворот, башка прокашлялась и проскрипела:

— После захода солнца — не велено пущать!

— А может вы войдёте в положение уставших путников? — вкрадчиво поинтересовался бывалый гном.

— Кхе-кхе.. — то ли закашлялась, то ли засмеялась голова. — А вы все... В энтом... Положении? Али только девка?

Теперь гному пришлось одёргивать не только Элдуисара, глаза которого начали наливаться гневом, но и Машу.

— Спокойно!... — вполголоса затараторил он. — Если начнём с драки — то ночевать точно придётся не здесь. И возможно — очень далеко отсюда...

Торчащая над частоколом башка явно расслышала бормотание коротышки, однако слов не разобрала.

— Начальство у нас строгое... Аж жуть! — доверительно поделилась она с нежданными собеседниками подробностями своей нелёгкой жизни. — Я вас впущу, а оно мне жалование не заплатит. Ик! — Дующий со стороны частокола ветерок донёс до обоняния путников аромат, очень сильно напоминающий сивушный перегар.

'Так. И здесь коррупция', — сообразила Маша. 'Интересно, сколько сдерут за вход?'

— Послушай, уважаемый, а трактир или харчевня у вас тут есть? — гном почему-то решил двигаться окольными путями, а не приступать к обсуждению размеров платы за вход немедленно.

'Нормальные герои всегда идут в обход' — сердито подумал Витя. Его желудок, похоже, полностью разделял настроения своего хозяина, так как снова недовольно заурчал. Голова над частоколом заулыбалась вовсю, продемонстрировав зрителям некомплект зубов. Понятное дело. Чем уставшее и голоднее просители, тем они будут щедрее и сговорчивее.

— Есть, конечно, почему не быть? Староста наш трактир и содержит. И комнаты вам сдаст на ночь, и накормит-напоит... Если у вас есть чем расплатиться, конечно...

— А теперь слушай сюда! — голос гнома неожиданно стал жёстким. В нём появились металлические нотки. — У нас дело к вашему старосте. Поэтому мы через ворота пройдём в любом случае. Или сейчас, или утром, если ты нас не пустишь, и нам придётся заночевать снаружи. А утром мы, конечно, расскажем старосте, кто нас не пропустил, и из-за кого он не получил деньги за наш ночлег и питание. Вот и подумай, похвалит он тебя, или накажет, за то, что ты нас оставил ночевать в чистом поле.

— Ночью в поле на вас могут напасть волки, — слова гнома до Стража Ворот дошли не сразу. Поначалу он понял только то, что незваные гости собираются заночевать снаружи, и заработок, который он в мыслях уже успел потратить, ускользает.

— Отобьёмся, — пренебрежительно отмахнулся гном. — Пошли отсюда, ребята.

Тем временем охранник, очевидно, наконец-то полностью осознал угрозу, озвученную коротышкой. Лицо его скривилось, словно в рот попало что-то очень горькое, он тяжело вздохнул, и разочарованно проскрипел:

— Ну ладно, проходите...

Голова над частоколом исчезла, и через полминуты одна из створок ворот гостеприимно распахнулась. Как и предполагал гном — со скрипом, очень напоминавшим голос охранника.

— Учитесь, пока я жив! — Нар с довольным видом подмигнул своим спутникам, и гордо прошествовал внутрь, словно полководец, въезжающий во взятый с боем город на белом коне.

— Куда идти-то? — приостановился он рядом с незадачливым мздоимцем. — Где тут у вас трактир?

— Туда... — махнул рукой в почти уже перешедшие в ночную тьму сумерки всё ещё насупленный охранник. Там факел, значится, у дверей горит.

— Ладно, мы пошли... — гном, вопреки своим словам, не двинулся с места. Шаря у себя под курткой, он огорошил расстроенного обладателя лохматой башки вопросом: — Ёмкость есть?

-Чего? — недоумённо переспросил Страж Ворот.

— Кружка есть? Или стакан? — нетерпеливо притопнул ногой Нар, которому, несмотря на всю его выносливость, не меньше других хотелось побыстрее оказаться в тёплом трактире перед уставленным разными лакомствами столом, а потом и в уютной постели. Однако он, пожалуй, лучше всех в отряде понимал, что такое ночное дежурство. Поэтому, сжалившись над несчастным привратником, решил немного скрасить тому нелёгкие ратные будни.

— Есть кружка, как же не быть? — при виде оказавшейся в руках гнома пузатой фляжки охранник понял, наконец, что от него требуется, а главное, для чего. С неожиданной прытью он юркнул в покосившуюся сторожку у ворот, и спустя пару секунд выскочил наружу уже с кружкой. Оказавшейся по размерам чуть ли не больше, чем фляга Нара.

— Ну, это ты разогнался... — пробурчал гном, откручивая пробку с фляги. — Но чуток налью... На пару глоточков... — послышалось бодрое бульканье.

— Вот спасибочки... — привратник понюхал содержимое своей кружки, одобрительно причмокнул, и провозгласив: — Ну, за рыбалку! — решительно опрокинул ёмкость.

— А почему 'за рыбалку'? — удивилась Маша неожиданному тосту. По её наблюдениям, кстати, огненный напиток прошёл в желудок бородача не то, что не в два глоточка, а вообще, не касаясь стенок горла.

— Ну, дык, у нас речка тама... — снова махнул рукой куда-то во тьму охранник, вытирая рот грязным рукавом и при этом блаженно улыбаясь. Мы на ней того... Рыбачим... Вот у нас первый тост: 'За рыбалку!'.

— А второй, наверное, 'За охоту!' — предположил Витя.

— Верно! А ты откуда знаешь? — удивился бородач.

— Да так, подумал почему-то... — замялся парень. Ему совсем не хотелось тратить время на объяснения.

— Ладно, мы пошли, — заторопился Нар. — Спокойной ночи!

Помахав рукой осчастливленному привратнику, он быстро потопал в указанном направлении. За ним поспешили все остальные.

— Первую от дверей комнату не снимайте! Там крыша протекает! — крикнул вдогонку подобревший страж ворот.

— Бардак у них тут... Привратник пьёт из фляжки первого встречного... Придурок! — неодобрительно ворчал гном, удаляясь от ворот. Внезапно он остановился, так, что наступавший ему на пятки Витя чудом успел затормозить, чтобы не врезаться коротышке в спину. — Глядите! — указал гном на участок ограды, отстоящий метров на сто от ворот. То есть на то место, где должна была быть ограда. Брёвна частокола там подгнили и рухнули, образовав солидную брешь. — Значит, волков здесь нет, прокомментировал увиденное Нар. А вот лихие людишки могут шастать свободно. Придётся быть настороже. Нет, каков наглец! Рядом пролом, через который табун лошадей можно прогнать, а он с нас пытается плату за вход содрать! Понял, зараза, что мы не местные, и что в темноте пролом издалека не виден.

Вскоре вдоль пыльной дороги, надо понимать, по совместительству бывшей здесь главной улицей, то там, то там, начали проявляться из темноты дома. Даже не дома, а целые дворы. В каждом в качестве стандартного набора имелся собственно бревенчатый дом с соломенной крышей и сарайчик, из которого доносилось то мычание, то блеянье, то кудахтанье, а иногда и всё сразу. Очевидно, в качестве бонуса, к этим архитектурным шедеврам прилагалось что-то вроде огорода. Строения, попавшие в поле зрения путешественников, в большинстве своём находились в состоянии ненамного лучшем, чем ограда вокруг посёлка. И то скорее всего лишь потому, что дома-то были свои, личные, а частокол вокруг посёлка — общий. То есть ничей.

Темнело здесь быстро. Вскоре идти приходилось уже почти на ощупь. Похоже, упомянутый привратником факел у дверей трактира был единственным искусственным ночным источником света в данном населённом пункте.

Странно, но ароматные запахи готовящейся пищи, привлёкшие внимание путников ещё с опушки леса, куда-то улетучились, сменившись другими, более приземлёнными и менее приятными.

— Навоз, — потянув носом константировал Витя, который 'в прошлой жизни' иногда ездил с родителями к живущей в деревне бабушке.

— Блин! — послышался за его спиной голос Маши.

— Да не расстраивайся ты так! — успокаивающе бросил через плечо парень. Это первые три дня воняет... Может, неделю. А потом привыкнешь.

— Спасибо, утешил... — сердито фыркнула девушка. — Лично мне кажется, что ходить по этому... продукту жизнедеятельности я не привыкну никогда.

— Какие мы нежные... — начал было Витя, но остановился, поняв, что сказала спутница. — Так ты?!... Вступила?... — рассмеялся он. — Под ноги смотреть надо!

— Да тут смотри не смотри, всё равно ничего не видно, хоть глаз выколи — пожаловалась Маша, — Да и местных жителей что-то не видать... Спят уже, что ли?

— Именно! — вступил в беседу гном. — Крестьяне, знаете ли... С восходом солнца встают, с заходом солнца ложатся... Темнота!

— Вот именно, темнота, — согласилась Маша. — Не видно ничего. А что это там впереди мерцает?

— Наверное, факел у того самого трактира, — предположил Витя! Чёрт!

— Не поминай к ночи, — наставительно заметила девушка. И, не удержавшись, хихикнула: — Что, вступил?

— Вступил... — буркнул парень. — Ничего, у меня сапоги. В них и не в такое вступать можно! — похвалился он своей новой обувкой, начисто забыв, как вот только ещё недавно не хотел расставаться с кроссовками.

— Отставить разговорчики! Подтянулись! На горизонте ужин и ночлег! — подбодрил молодёжь Нар. — За мной!

Через минуту отряд уже подходил к трактиру. Или постоялому двору? По крайней мере, двор вокруг трактира точно имелся. Вообще, местный культурно-развлекательный центр до боли походил на остальные домишки этого богом забытого села. Только размерами был примерно в два раза больше. Как и расположенный рядом с ним сарай, соединённый с основным зданием крытым переходом.

Похоже, ветер опять переменился, так как обоняние уставших и проголодавшихся путников вновь уловило очень вкусные ароматы, пробивавшиеся даже сквозь запах субстанции, налипшей на обувь Маши и Вити. Что характерно, и гном, и следовавший позади всех, подобно безмолвной тени, эльф, как-то избежали попадания в пахучие ловушки. Очевидно, сказывался опыт.

Едва путники вошли во двор, как откуда-то то ли из здания, то ли из-за него, раздался душераздирающий визг. Маша и Витя, вздрогнув, замерли на месте, а остроухий с коротышкой, не поведя и ухом, продолжили свой путь к широким дверям трактира, рядом с которыми в держаке весело пылал одинокий факел.

Через несколько секунд визг резко оборвался на самой высокой ноте.

— На ужин будет поросёнок, — удовлетворённо заметил гном.

Маша поморщилась. Нет, она была совсем не против отведать поросятины, даже наоборот — двумя руками 'За'. Сегодняшний день был богат на приключения, но крайне скуден на кормёжку. Вот только хотелось, чтобы еда перед приготовлением вела себя тихо и цивилизованно, а не орала, как резанная. Хм... Почему 'как'?

'Хорошо хоть режут за домом, а не перед' — мрачно подумала Маша. А вслух заявила, обличающее указывая на корыто с водой, лежащее на земле у входной двери заведения.

— Дыра! У них даже поилка для свиней у главного входа трактира стоит.

— Это не поилка для свиней, а мойка для сапог, — наставительно заметил гном, снимая со стены один из висящих над корытом скребков. — Или ты собираешься зайти в приличное заведение в таком, — он демонстративно потянул носом, — виде?

— Приличное заведение... — пробормотала Маша, скептическим взглядом окинув неказистую постройку. Но всё же взялась за скребок. Витя, тяжело вздохнув, последовал её примеру. А вот чистюля-эльф к собравшейся у корыта честной компании не присоединился. Странным образом его обувь была всегда чистой, по какой бы пыли или грязи не приходилось топать.

'Магия, блин!', — бросил Витя завистливый взгляд на замершего в отдалении Элдуисара. — 'Хорошо некоторым!..'.

Наконец обувь была вычищена. Маша, с удовлетворением оглядев свои потрёпанные, но теперь чистые кроссовки, мечтательно произнесла:

— Теперь бы ещё принять ванну...

— ... выпить чашечку кофе... — подхватил Витя, в отличие от своей спутницы отнюдь не страдавший от того, что в походе не получалось помыться в конце каждого дня.

— Аристократы, блин... — протянул Нар. — Так! Ванну не обещаю, а вот лохань с горячей водой получить сможет любой желающий. За свои деньги, естественно — поспешил он уточнить, увидев обрадованное лицо девушки.

Но даже это уточнение не смогло испортить ей настроение.

Гном хмыкнул, и скомандовал:

-Вперёд!

Машу и Витю не надо было долго упрашивать. Они ринулись к заветной двери трактира, подобно небольшому стаду голодных бизонов.

Коротышка только тяжело вздохнул: 'Эх, молодёжь!..', и сокрушённо покачав головой, неторопливо и солидно взошёл на крыльцо.

Изнутри местный культурно-развлекательный центр оказался столь же неказист, как и снаружи. Деревянные некрашеные стены, деревянный же некрашеный пол... Потолок, наверное, тоже был деревянный и некрашеный, но за толстым слоем чёрной копоти этого было не видно.

— М-дя... 'Комната с белым потолком' — это не здесь, — тихо резюмировал Витя.

— Ты по потолку, что, ходить собираешься? — иронично поинтересовался подошедший сзади гном.

— Да нет... Но как-то неэстетично...

— Неэсте... как? — поскрёб Нар свой шлем в области затылка.

— Чего изволят гости дорогие? — освободил парня от объяснений послышавшейся слева низкий мужской голос.

Все путники, включая подтянувшегося Светлого, обернулись в сторону источника звука. Мужчины там, к всеобщему удивлению, не оказалось. Оказалась стоящая за барной стойкой женщина. Правда, размеры у неё... Вите сия дама напомнила Атаманшу из мультика 'Бременские музыканты'. Но всё равно, голос как-то не соответствовал...

Мужчины в помещении были. Аж четыре штуки. Но с противоположной стороны. Они сидели в углу у камина за одним из четырёх столиков, каждый из которых был рассчитан на полудюжину людей. Типичные крестьяне, судя по одежде, лохматобородатости, и отвалившимся при виде внезапно нарушившей их уединение странной компании челюстям.

Так как их рты были раскрыты, но не шевелились, приписать заданный вопрос местным пейзанам было никак невозможно. Разве что среди них находился чревовещатель.

— Так чего изволите? — голос, в котором теперь прорезались нотки нетерпения, как выяснилось, всё же принадлежал Атаманше.

Как и следовало ожидать, роль выразителя воли всего отряда взял на себя гном. Причём, как обычно, никого не спросив.

Сделав пару шагов по направлению к великанше, Нар задрал голову, и озвучил общие пожелания:

— Ужин и ночлег на четверых.

Позади послышался негромкий 'тяв'.

— На пятерых, — сориентировался коротышка, скосив взгляд на Пушка, непонятно когда успевшего проскользнуть внутрь заведения вслед за остальными.

При виде беззаботно вилявшего пушистым хвостом Белого Оборотня Атаманша нахмурилась.

Маша уже подумала, что она сейчас скажет 'С собаками нельзя!' и приготовилась защищать своего четвероногого друга.

Однако та и бровью не повела.

— Это всё? — меланхолично поинтересовалась она, одновременно протирая перекинутым через плечо полотенцем большое медное блюдо, бросающее по сторонам блики в мерцающем свете нещадно чадящих настенных масляных светильников.

— И мне лохань с горячей водой в ном... В комнату! — осмелилась реализовать свою мечту последних дней Маша.

По два медяка с двуногих и один медяк с четвероногого, — огласила прайс хозяйка. — Плюс медяк за купальню! Итого — десять медяков!

— Целый медяк за собаку! — возмутился гном.

— И чего он так возмущается? Я думал — минимум золотой сдерут! — шепнул девушке удивлённый Витя.

— Мне дедушка говорил, что до революции за две медных копейки корову можно было купить, — вполголоса ответила ему та. — Шарик не съест полкоровы.

Между тем Атаманша, пожав могучими плечами, равнодушно буркнула:

— Бесплатно пусть ночует на заднем дворе. Привязанный! — повысила она голос. — Не хватало ещё, чтобы он тут покусал кого-нибудь!

— Учись! — всё так же шёпотом восхитился Витя, — Могла бы просто выгнать пса, но применила экономические методы! Кто ж будет отдавать целый медяк за дворнягу?! — парень уже забыл, что только что считал медную монету никчемным мусором, вроде современной копейки.

— Я заплачу! — Маша распрямила спину, и, задрав подбородок, с вызовом взглянула в глаза... гм... барменше.

— Хорошо, — согласилась та. — Значит — десять монет.

— Договорились, — буркнул гном.

— Изволите пройти в комнаты? — поинтересовалась Атаманша.

— Сначала поужинаем! — выступил вперёд Витя, у которого живот уже прилип к спине.

— Сначала дело, — небрежным жестом коротышка отодвинул молодого человека назад, и обратился к барменше.

— Мы слыхали, это заведение принадлежит здешнему старосте?

— Это заведение принадлежит мне! — отрезала Атаманша.

— Вы — староста? — ухмыльнулся молчавший до того Дивный.

— Я — его жена! — хозяйка наконец-то отложила в сторону блюдо и гордо подбоченилась.

'И мне пофиг, на каком ухе у тебя тюбетейка!' — вспомнились Маше слова из известного анекдота.

— У нас дело к вашему мужу, — сухо сообщил барменше Нар. — Вы не подскажите, когда он сможет нас принять?

— Да хоть сейчас! — пожала плечами та. — Вон в ту дверь, по коридору налево. А направо, кстати, умывальная комната. Если кому надо...

Хозяйка снова взялась за своё блюдо, а гном, скомандовав остальным 'За мной!', засеменил в сторону указанной двери.

— Нельзя было сначала поужинать? — буркнул Витя, когда вся группа втянулась в небольшой тёмный коридор.

— Дверь не закрывай. Не видать ни зги, — буркнул Нар.

Действительно, единственным источником света в коридоре была открытая входная дверь. Видно, свои знали, куда идти, и без света, а чужие здесь не ходили. Или ходили редко.

— А если так хочешь жрать, — продолжил Нар, — что тебе не может испортить аппетит даже лежащий под боком мешок с отрезанными человеческими головами, так вот тебе этот мешок — иди, набивай брюхо, пока мы тут делами заниматься будем.

— Ладно, потерплю... — после заявления коротышки аппетит у парня действительно несколько поубавился, однако, к собственному Витиному удивлению, не так, чтобы очень. Однако достаточно, чтобы чувство любопытства, а как Нар будет вести свои 'дела' с местной властью, пересилило.

Гном между тем решительно взялся за заменяющее ручку большое бронзовое кольцо на двери, ведущей в 'рабочий кабинет' старосты, и три раза громко стукнул им о дубовые доски, из которых она была сколочена.

— Заходи, кто там?! — послышался изнутри солидный, как и подобает представителю власти, бас, и Нар решительно потянул за кольцо.

Дверь отворилась без скрипа — видно, петли регулярно смазывали. Нар решительно прошёл внутрь. А за ним и все остальные, включая Витю, который резонно рассудил, что обеспечиваемый им источник света в виде открытой двери больше не нужен.

Кабинет местного 'председателя поссовета', как про себя назвал старосту Витя, оказался убран в спартанском стиле. Массивный дубовый стол и не менее массивный дубовый стул с высокой спинкой составляли всё его убранство. Мест для посетителей вообще не было предусмотрено.

'Как там было?...' — наморщил Витя лоб. 'Что-то типа 'проси тихо... уходи быстро...'. Конечно, уйдёшь быстрее, когда устанешь стоять.' Из общего стиля выбивался разве что водружённый на столешницу старинный потемневший серебряный канделябр под три свечи. Правда, свеча в нём имелась только одна. Она и являлась единственным источником света в помещении.

О том, что путники попали в присутственное место, не говорило ничего. Ни тебе на стене портрета государя-императора в полный рост, ни хотя бы фотографии действующего Президента на столе. Даже флага местного государства на подставочке в углу, и то не наблюдалось.

По такой скудости обстановки Витя сделал вывод, что угодил он с друзьями в какую-то совсем уж глухую дыру, и план Нара получить здесь деньги за головы бандитов обречён на провал.

Однако сам коротышка, похоже, так не считал. Чему-то мимолётно улыбнувшись, он прокашлялся и начал:

— Мы мирные путники. Я — Нар из клана Нарка, это Элдуисар из клана, гм... голубых Эльфов, а это... Мария и Виктор.

Маленькие глазки восседавшего за столом тучного здоровяка в такой же простой, как и остальных деревенских, одежде, и с отдуловатым лицом, неуловимо смахивающим на поросячье рыло, перебегали с одного путника на другого по мере их представления. Если на гнома он взглянул заинтересованно, а на эльфа — с некоторым удивлением, то по представителям планеты Земля скользнул равнодушным взглядом. И снова уставился на гнома, который решил сразу взять быка за рога.

— Должен вам сообщить, — продолжил он официальным тоном, — что недалеко от вашей деревни мы подверглись нападению разбойников.

— Ай-ай-ай, как нехорошо!... — на физиономии старосты отобразилось живейшее участие. — Надеюсь, никто не погиб?

— Численность отряда не сократилась, — обтекаемо ответил Нар.

— Витя открыл было рот, чтобы во весь голос заявить, что в результате стычки сократилась численность бандитов, однако не смог этого сделать, так как ушастое дитя Великого Леса, стоявшее чуть позади левее, именно в этот момент умудрилось наступить ему на ногу. (Как это можно было умудриться провернуть из такой позиции — науке не известно, но факт остаётся фактом).

Поскольку мероприятие, на котором парень имел честь присутствовать, являлось каким-никаким, но всё же в какой-то мере официальным приёмом, он решил не выражать своего возмущения неловкостью эльфа вслух. Только, оглянувшись, бросил на неуклюжего ушастика красноречивый взгляд. Встретившийся с не менее красноречивым взглядом Элдуисара. Тот едва заметно отрицательно качнул головой.

К чему этот жест относился — к желанию Вити похвалиться успехами на ниве содействия местным органам правопорядка, или к его же желанию высказать своё 'фе' по поводу неловкости Дивного — непонятно. Но Витя на всякий случай решил оба желания попридержать.

Между тем Нар продолжил беседу:

— Скажите, а какая тут у вас награда положена за сокращение поголовья местных... бандитов? — как бы между прочим поинтересовался он.

— По прейскуранту, — пожал плечищами староста, и, неторопливо открыв верхний ящик стола, извлёк из него грязный засаленный лист. — Только, чтобы получить награду, вы должны предоставить труп целиком или голову отдельно конкретного разбойника, и, если его нет в поименном списке, доказать, что это он разбойник, а не вы.

Глазки свиноподобного старосты ещё уменьшились в размерах, хотя, казалось, это было уже невозможно, и он вновь обвёл неожиданных гостей жёстким взглядом.

— Желаете поохотиться за головами? — откинулся он на спинку своего монументального стула.

— Особого желания нет... — скривился коротышка. — Но... Раз уж так получилось... — он снял с плеча мешок и поставил его перед собой на пол. — Вот головы убитых нами шестерых разбойников. Все необходимые доказательства у нас есть. Не угодно ли взглянуть?

— Особого желания нет... — теперь скривился хозяин 'кабинета'. — Не люблю, знаете ли, такие зрелища. Особенно на ночь глядя... Но — закон есть закон, а работа есть работа... — тяжело вздохнул он. Давайте сделаем так: Вы сейчас отдохнёте немного, поужинаете... Вы ведь, наверное, проголодались с дороги? — (Маша и Витя синхронно кивнули, за что получили, мягко говоря, укоризненные взгляды от эльфа и гнома). — А я тем временем соберу народ. И тогда, как положено, торжественно, при свидетелях, произведём опознание и вручим вам положенную награду. Головы можете пока оставить в моём кабинете. — Нар отрицательно замотал головой, — Ну, или оставьте пока при себе, — ещё раз пожал плечами староста. — Договорились?

— Что-то народу у вас тут не видать, наверное, спят уже все? — наконец-то не удержалась, чтобы не встрять в разговор Маша.

— Не спят... Рано ещё. Да и ради такого дела — и те кто лёг, встанут, — вальяжно махнул рукой староста.

— Только... Кхм... — пригладил бороду Нар. — Хотелось бы... Того... Чтобы народ собирался не слишком быстро, чтобы мы успели спокойно поужинать. Но и не слишком долго. Мы ведь и выспаться хотим. А с утра снова в путь.

— Сделаем, — кивнул староста, на что гном степенно поклонился и покинул помещение, прихватив мешок с неконвертированными пока в звонкую монету военными трофеями. Вслед за ним тот же манёвр повторили и остальные путники.

Следующим пунктом программы была умывальня. Как выяснилось, это была небольшая комнатёнка с парой лоханей и аналогичным количеством рукомойников. Поместиться здесь одновременно могло только два человека. Поэтому умываться пришлось в два захода. Первым ополоснуться с дороги пошли гном с Витей. Маша попыталась было возмутиться, заявив, что в приличном обществе женщин принято пропускать вперёд, на что гном тут же согласился, предложив завтра выставить девушку в авангард, и пусть топает шагов за сто впереди остальных.

Однако Маша высказалась в том смысле, что такое предложение категорически неприемлемо. Движимый благородными чувствами Витя хотел уступить ей свою очередь, но это девушку тоже не устроило. Гордо вздёрнув носик, она заявила, что зайдёт в купальню исключительно в единственном числе.

Витя горестно вздохнул. Процесс омовения грозил удлиниться в два раза. Соответственно, на столько же отодвигался долгожданный ужин. Настроение ему поднял эльф, заявивший, что ему омовение с дороги не нужно, поскольку, мол, чистый не тот, кто моется, а тот, кто не мажется.

В любом другом случае Витя бы поспорил с таким утверждением, но тут... Этот чистюля действительно каким-то образом умудрялся оставаться чистым и свежим даже после дня пешего шествия по пыльным дорогам. А в крайних случаях пользовался для 'самоочистки' магией.

В общем, получалось, что ужин не отодвигался. Обрадованный Витя отправился вместе с Наром смывать дорожную пыль и грязь, а Маша с Эльдуисаром остались в тёмном коридоре наедине.

И практически в полной темноте. Нет, сквозь неплотно прикрытую дверь в умывальню пробивались тусклые проблески света. Но, так как источником света, была восковая свеча, уменьшенная раза в два относительно своей 'сестрицы' в 'кабинете' старосты, сил на что-нибудь большее, чем обозначить контур двери её не хватало.

Где-то через пару минут после того, как из-за двери послышался плеск воды и довольное фырканье, девушка осознала, что сбылось её заветное желание: она осталась наедине с прекрасным прЫнцем, то есть эльфом

'Кстати, а кто его знает, может и прЫнц. Только шифруется.' — подумала Маша.

Несколько портило ситуацию то, что в темноте эльф не мог разглядеть всю Машину красоту. Однако девушка здраво рассудила, что он эту самую красоту уже видел раньше почти во всех ракурсах. (Маша вспомнила, как сегодня её все желающие, в том числе и ушастый, могли наблюдать, так сказать, топлесс, и покраснела). Да и сейчас, после трудного дня, эта самая красота была покрыта изрядным слоем пыли.

'Так что темнота — это к лучшему' — подумала Маша. 'Точно — к лучшему!'. Лучшего повода, чтобы 'ненароком' коснуться красавчика рукой, было и не придумать!

Девушка немедленно приступила к исполнению возникшего желания. Она мееедленно-меедленно потянулась в сторону, где перед закрытием двери в умывальню, когда коридор хоть ещё как-то освещался, находился предмет её мечтаний.

Однако там никого не оказалось.

'Странно' — девушка сделала неслышный шажок, и снова протянула руку. С тем же результатом. И ещё раз... И ещё...

Возможно, она бы не стала этого делать, если бы знала, что эльфы прекрасно ориентируются в полной темноте. И передвигаются неслышно. Так что Элдуисару ничего не стоило бесшумно избегать контакта с девушкой из расы хумансов.

Игра в 'кошки-мышки', к разочарованию Маши, продлилась недолго, а главное, безрезультатно. Минут через пять дверь в умывальню распахнулась, и на пороге появились Нар с Витей.

— Твоя очередь! — склонился в шутливом поклоне гном. Очевидно, в предвкушении скорого пополнения бюджета отряда, а так же сытного ужина и уютного ночлега, его настроение пошло вгору.

Маша тяжело вздохнула и направилась совершать омовение, не забыв, кстати, в отличие от своих спутников, прикрыть за собой дверь на засов.

— Так! Мы пошли в зал, а ты останься! Посторожишь подругу, — послышался во тьме голос коротышки.

— И так не убежит, — буркнул парень, делая шаг в сторону двери, отделяющей его от долгожданного ужина.

Раздался звонкий щелчок и из глаз парня посыпались искры, ничуть, впрочем, не разгоняющие тьму вокруг.

— Баран! Ты в незнакомом месте. Мало ли чего тут можно ожидать! Элдуисар нас прикрывал, ты — девку! Выполнять!

Послышался лёгкий скрип, во тьме проявился и исчез светлый прямоугольник двери, в котором мелькнули два тёмных силуэта: один кряжистый и низкий, другой худой и высокий. Силуэты исчезли в зале ещё до того, как дверь успела захлопнуться. В обратном направлении дверь пропустила волну аппетитных ароматов, от которой у парня снова забурчало в животе.

— Можно же было просто сказать: 'А в лоб?' — обиженно пробормотал он, потирая ушибленное место. — И эта ещё... Плещется... Стой тут голодай из-за неё... Сколько можно плескаться? Да ещё одной... Тоже мне, эта... Во! Нимфа...

Внезапно этот поток мыслей был прерван нагло затесавшимся в него вопросом: 'А почему она закрылась?!' Нельзя сказать, что девушка умывалась в первый раз за всё время похода. Нет, как создание чистоплотное, она старалась приводить себя в порядок как можно чаще. Но при простом умывании никогда не пряталась. Действительно, а что тут прятаться? Но вот если закрылась...

Витя понял, что он недалёко от осуществления своего не то, чтобы заветного, но всё же желания. Дверь в умывальню хоть и была заперта, но не рассчитывалась на защиту помещения от любопытных глаз. То ли местные жители были не стеснительны, то ли в умывальне они исключительно умывались, а мылись полностью в других местах, но между широкими досками двери имелись, хоть и довольно узкие, но щели. Они были хорошо видны по пробивавшемуся в них свету, и если Маша не заметила их, пока сама стояла в коридоре, то лишь из-за того, что стояла не в том месте, где сейчас Витя.

Будущий Тёмный Властелин мира воровато оглянулся, забыв о том, что, во-первых, он тут один, а во-вторых, что толку оглядываться, если темно и никого не видно, начал на цыпочках продвигаться к заветной двери, одновременно прикидывая, какая из щелей в ней пошире...

Однако оказалось, что не всё так просто. Сквозь самую широкую щель, естественно, обзор был самый лучший, но ничего, кроме горки одежды, сваленной на лавке, видно не было.

Увиденное вдохновило парнишку на дальнейшие усиленные поиски места, с которого должен был открываться наилучший вид. Однако самым большим успехом оказался увиденный в неясном свете свечи кусочек чего-то розового. Честно говоря, днем на дороге, во время нападения разбойников, было видно больше.

Витя настолько увлёкся своими попытками проникнуть в чужие тайны, что чуть не прозевал момент, когда Маша закончила принимать водные процедуры, и поспешила присоединиться остальной компании. Услыхав приближающиеся к двери шаги, он едва успел отскочить.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Маша.

— Всё. Я готова. Пошли, — она поспешила в зал, даже не взглянув на Витю.

Зато на него внимательно посмотрели Элдуисар и Нар, когда он подошел к занятому ими столику вслед за девушкой.

— А чего это ты такой красный? Чем это вы там занимались? — поинтересовался он, прищурив один глаз.

Витя покраснел ещё больше. Маша наконец обратила на него внимание. Глаза её опасно сузились.

— Я, кажется, догадываюсь, чем он там занимался. — ровным голосом произнесла она. Бедный парень не знал куда деваться. Ему показалось, что его спутница, как большая кошка, сейчас зашипит, и, выпустив когти, кинется на него.

— И ничего подобного! — поспешил оправдаться он.

— А откуда ты знаешь, о чём я догадалась? — ласковым голосом поинтересовалась Маша, склонив голову на бок, и рассматривая своего незадачливого спутника словно диковинную зверушку.

— Ужин несут! — невежливо ткнул Витя пальцем куда-то за спину девушки. Та обернулась. Действительно, к их столику приближалась служанка рубенсовских форм, с натугой неся заставленный снедью поднос. Посредине подноса горделиво возвышался пузатый глиняный кувшин, в котором, как заподозрила девушка, плескалась отнюдь не родниковая вода.

Появление еды оказалось для Вити спасительным. Внимание его спутников сразу же переключилось на поднос. Нар одобрительно крякнул, (Правда, непонятно, относилось ли его одобрение к горе провизии, к монументальным формам служанки, подающей эту провизию, или и к тому и другому). Маша принялась заранее выбирать себе что-нибудь повкуснее и поприятнее на вид, и даже Элдуисар потянул носом , ещё когда поднос был довольно далеко от столика, словно хотел нанюхаться ужином до того, как им насытится.

'Надо же, что голод делает даже с эльфами!', — подумала Маша. До этого длинноухий грубую пищу воспринимал если не с отвращением, то в лучшем случае с равнодушием. Однако быстро выяснилось, что представителя Дивного народа привлекли ароматы отнюдь не жареного молочного кабанчика и горячей похлёбки, а содержимого кувшина.

— Однако! Какое вино подают в этой дыре! — удивлённо прищёлкнул он языком, когда поднос наконец-то тяжело брякнулся на стол.

— У гнома, очевидно, с обонянием было похуже, так как он, прежде чем согласиться с Элдуисаром или опровергнуть его, предварительно налил себе вина в кружку (Маша и Витя в это время судорожными движениями кромсали ножами несчастного поросенка, наплевав на местные правила приличия, предписывающие младшим дождаться, пока к трапезе приступят старшие). Наклонившись к кружке, он тоже потянул носом, и эхом повторил вслед за ушастым:

— Однако!

Впрочем, на этот раз тоже не было понятно, к чему относился этот возглас, так как наслаждаясь ароматом вина, коротышка одновременно не отрывал взгляда от мощной кормы удаляющейся служанки.

И лишь после того, как так впечатлившая его часть тела скрылась за стойкой, он с сожалением перевёл взгляд на эльфа. Который в это время тоже наливал себе вина. Нар, усмехнувшись, понимающе кивнул, а молодёжь, в этот момент уже орудовавшая большими грубо коваными вилками, с которыми, наверное, можно было смело ходить и на медведя, на секунду оторвались от своего занятия и изумлённо уставились на длинноухого. Они помнили, что после первой рюмки Светлый эльф превращался в тёмного, с соответствующей сменой нрава со спокойного и уравновешенного на взрывной и эксцентричный.

'И чем ему не понравилась эта харчевня...' — подумал Витя, прикидывая расстояние до входной двери и время, за которое он это расстояние сможет преодолеть, в случае чего...

Ещё больше удивил эльф Машу и Витю, когда протянул к гному ладонь, на которой появилась небольшая пилюля зелёного цвета. На ней вроде был выдавлен какой-то рисунок, но в не очень хорошем местном освещении точно разобрать, что это, не представлялось возможным.

— Не откажусь, — благодарно кивнул гном, протянув свою лапу.

У Маши округлились глаза. 'Да они не только алкаши, да ещё на 'колесах' сидят! С кем я связалась!' Маша была девушкой продвинутой, как и большинство её подруг, так что экстази уже пробовала, как и кое-что другое... А эльфова пилюля до боли была похожа на те самые земные 'таблеточки'...

Нар глотнул предложенную таблетку и осушил свой стакан до дна. Напротив то же самое сделал Элдуисар. Вот только вино он выпил медленно, маленькими глоточками. Поставив стаканы на стол, они откинулись на спинки стульев, и удовлетворенно переглянулись, не прикасаясь к еде.

— Ну что, по второй? — поинтересовался гном у собеседника, то есть собутыльника.

— Пожалуй, — согласился тот, наполняя свой стакан.

— А закусить? — поинтересовался Витя, с трудом ворочая языком в туго набитом мясом рту.

— После первой не закусываем! — отмахнулся коротышка, наведя тем самым парня на размышления о месте нахождения исторической родины эльфов, гномов, и прочих орков...

'Кстати, ни одного орка я здесь пока ещё не видел. Надо бы спросить...' — подумал парень, но спросил совсем другое:

— А можно и нам с Машей хоть по стаканчику? День был такой тяжёлый...

— Почему бы и нет? — пожал плечами гном, снова переглянувшись с ушастым. У нас люди в вашем возрасте уже по двух дитёв имеют...

— Витя покосился на спутницу.

— И не думай! — вполголоса зашипела та. Судя по всему, это относилось явно не к выпивке, так как сама она при этом потянулась к кувшину.

— А я и не думаю... — обиделся Витя.

— Вот это и плохо. Думать иногда надо, — наставительно заметила Маша, передавая Вите кувшин после того, как наполнила свой стакан.

— То 'думай', то 'не думай'... Где логика? — пробормотал Витя вполголоса, а вслух провозгласил не раз слышанный на взрослых попойках тост: 'За успех нашего безнадёжного предприятия!'.

— Хороший тост! — одобрил гном. Ушастик промолчал, но свой стакан осушил до дна.

'Интересно, а почему он не превращается в дроу?' — подумал парень, пригубив свой стакан. 'Фу! Кислятина! И как такое можно пить?!' — он решительно отодвинул вино подальше. Даже портвейн, который они с друзьями в основном употребляли на Земле, был на порядок лучше. Покосившись на Машу, по её мимике он понял, что она того же мнения о подаваемой в местной ресторации пойле.

Однако Нар и Элдуисар наливали уже по четвертому стакану. Теперь, правда, уже закусывая. 'Может, у нелюдей вкус какой-то особенный?' — задумался Витя. 'Или здесь вино обычно настолько плохое, что это в сравнении с обычным — просто нектар богов?'

Его размышления снова прервали.

Нар икнул, и, с идиотской улыбкой на лице ни с того, ни с сего заметил:

— А непростой человек местный староста!

— Староста как староста. Дикарь какой-то небритонемытый, возразила Маша, откладывая в сторону очередную обглоданную косточку. В животе приятно потяжелело. Да и в голове образовалась приятная лёгкость. Вино подействовало, несмотря на то, что выпила девушка этой кислятины не больше пары глотков.

— У него сквозь маску дикаря неплохие манеры просвечивают, — снисходительно скользнул взглядом по ненаблюдательной девушке эльф. Их ему явно не в этой глуши привили. Значит — скорее всего, родом из знати. Образование получал если не у личных учителей, то в хорошей школе. А потом каким-то образом загремел сюда.

— А каким? — заинтересовался Витя.

— Ну, мы ж не ясновидящие, — глупо улыбнулся Нар, слегка пошатнувшись. — Может, в немилость впал, может, натворил чего и теперь скрывается... Какое нам дело? Мы денежки получим, завтра отсюда уйдём, и, скорее всего, больше никогда его не увидим. Хозяйка! Ещё вина!

— А может, хватит? — поинтересовался Витя, который, как и Маша, почувствовал, что тоже опьянел, хотя он выпил ненамного больше девушки.

— Молодёжь совсем не умеет пить... — сокрушено вздохнул гном, и повторил: — Вина сюда! Побыстрее!

Второй кувшин был подан почти мгновенно. Гном разошелся до того, что попытался ущипнуть доставившую питие служанку. Но промахнулся. Даже более того, чуть не загремел со стула.

Дальнейшее Витя помнил плохо. Веки его отяжелели и парня начало клонить в сон. Как и Машу, кстати. Гном с эльфом пили, ели, о чем-то говорили, смеялись, а молодые люди безучастно сидели на своих стульях, осоловело уставившись перед собой. Напряжение прошедшего дня оставило их, силы тоже куда-то ушли, и осталось только одно желание — упасть где-нибудь и спать до утра. Однако воли не было, даже чтобы встать со стула.

Из состояния полузабытья Витю вывел Нар, грубо тормошивший его за плечо.

— Подъём, пора! Торжествен... вен... венное мерропрррр... пррриятие начинается. Народ жаждет увидеть своих героев!

Витя раскрыл глаза и окинул взглядом окружающую действительность.

— Лучше бы он сейчас этих героев не видел! — пробормотал он, при помощи Нара поднимаясь на ноги и становясь рядом с выглядевшей, как сомнамбула, девушкой. Гнома изрядно шатало. Как и ушастого.

— Ты н-не бойся, пьяница, н-носа ссвоего... — пробормотал Витя, взглянув на лица своих спутников.

— Н-на с-свой посмотри! — обиделась Маша.

— Так, с-спокойно! — рявкнул Нар. — Сейчас все д-дружно выходим на воздух, с-слушаем речь старосты, получаем денюшку, и идём спать! Вперёд!

Повинуясь команде, отряд сложным зигзагом направился к славе и достатку. То есть к входным дверям.

Нару досталась двойная нагрузка. Одной рукой он придерживал Витю, чтобы тот не свалился раньше, чем настанет минута славы, а второй волочил мешок с головами. Элдуисару выпала честь конвоировать Машу. Чем она, кстати, была весьма довольна, и постоянно пыталась на эльфа 'ненароком упасть'. Однако представитель ушастого народа достаточно ловко уворачивался, сохраняя на лице постоянную идиотскую улыбку, появившуюся у него, да и коротышки, где-то после пятого стакана местного пойла. У Маши и Вити, кстати, на физиономиях было то же самое выражение, несмотря на то, что принятая ими доза была меньше на порядок, чем у закаленных местных жителей.

На площадке перед постоялым двором отряд построился, точнее, остановился рядом с поджидавшим его старостой. Витя, проделавший путь от стола досюда с полуприкрытыми глазами, решил один глаз открыть, дабы оценить торжественность момента. И резко отпрянул назад, чуть не свалившись сам и не потянув за собой гнома.

Увиденное напомнило ему сценку из мультика 'Шрек', когда толпа крестьян с факелами, косами и вилами пришли ловить огра. Да что там 'напомнила'! Такое впечатление, что те, кто создавал мультфильм, просто сначала сняли жителей этой деревни на видео, а потом уже перерисовали реальную съёмку!

Однако местные пейзане, несмотря на свой воинственный вид, пока не выказывали признаков агрессии, поэтому Витя немного успокоился. А Маша так и вовсе не переживала. Она была занята своим эльфом, и окружающего просто не замечала.

Староста прокашлялся.

— Сейчас Чебурашка скажет речь. — пробормотал Витя.

— Друзья мои! — действительно начал вещать местный предводитель, обращаясь к массовке 'Шрека'. — Доблестные охотники за головами... — Староста сделал широкий жест в сторону нетвердо стоявших на ногах попутчиков, при этом в его голосе явно послышался сарказм, — утверждают, что в лесах возле нашей славной деревни обнаружили, и не только обнаружили, а и уничтожили банду опасных разбойников!

По нестройным рядам слушателей пронесся не менее нестройный гул. Настолько нестройный, что было непонятно даже, призван ли он был выразить одобрение, или, наоборот, недоверие.

— Сейчас мы здесь проведем официальную процедуру опознания преступников, от которых избавили нас наши гости, и по её результатам вознаградим отважных борцов с организованной преступностью!

— Эк завернул! — прослезился гном, имевший слабость к речам, произнесенным таким высоким слогом.

'А староста действительно не прост' — вспомнил Витя застольную беседу. 'Это у нас на Земле каждый идиот может так трепать языком. А здесь... И как я сразу не заметил?'

— Доставай! — кивнул староста гному.

Тот не торопясь развязал мешок, и за лохматые волосы вытащил из него первую голову. После чего высоко поднял её, чтобы всем было видно. Однако что для гнома 'высоко', то для человека, гм... не очень высоко. Потому задним рядам зрителей пришлось подпрыгивать, чтобы увидеть сей предмет, и напирать на передних, стремясь протиснуться поближе. Естественно, стоявшие в первых рядах, не выдержав натиска, сделали пару шагов вперед. Надо сказать, выглядело это довольно угрожающе. Витя не стал отшатываться, как в первый раз, но поежился, так как ему стало очень почему-то очень неуютно.

Опознана голова была кем-то из задних рядов.

— Вил Белый! — послышался оттуда чей-то удивленный голос.

Действительно, голова густо заросла косматыми светлыми волосами.

Нар бросил голову блондина к ногам старосты, и полез за следующей. Голова оказалась брюнетистой.

— Шак Черный! — послышалось с другого фланга. По рядам зрителей снова прокатился неясный гул. Теперь он уже не прекращался.

Следующей в шоу приняла участие башка того самого рыжего бандита, который вместе со своим большим, в прямом смысле этого слова, другом, пытался так нехорошо поступить с Витей, а главное, с Машей. Выянилось, что при жизни носитель этой головы откликался на кличку Рип Рыжий.

— Небогатая же у них фантазия! — усмехнулась Маша. — Клички строго по цвету волос.

Однако девушка тут же убедилась, что с фантазией у местных жителей дела обстояли все же несколько лучше, чем она думала. Когда из мешка появилась голова товарища Рыжего, кто-то из второго ряда ткнул в неё грязным узловатым пальцем, и удивленно пробасил:

— Бугай!

Откуда-то из-за спин эльфа, гнома и двух людей послышалось громкое 'Ой!'.

Маша и Витя обернулись и наконец заметили то, что Нар и Элдуисар увидели, как только вышли из помещения: У одного из углов постоялого двора образовалась композиция, состоящая из жены старосты, монументальной служанки, подававшей им заказ, и какого-то мелкого паренька, лицом подозрительно смахивавшего на крысу. Вскрикнула, судя по всему, служанка. Она стояла, испуганно зажав себе рот рукой, и глаза у неё были круглые, как плошки.

'Вот оно как, Михалыч!' — покачал головой Витя. — 'И почему женщины всегда предпочитают 'плохих парней?''.

Голова Бугая полетела в общую кучу, стремительно растущую между Наром и старостой.

За ней последовала ещё одна... И ещё... Толпа выкрикивала клички, гул все нарастал... И вдруг затих. Нар предъявил разошедшейся публике последнюю голову. Голову главаря шайки.

— Сюда... — прохрипел староста в мертвой тишине.

Гном понял, о чем его просят, и ткнул головой в сторону старосты, словно Персей головой Медузы Горгоны в сторону Полидекта. Последовала немая сцена, которую Маша мысленно прокомментировала словами: 'Бедный Йорик!'. Наконец староста словно очнулся, и повернулся к притихшей толпе.

— Доказательства предъявлены, — это было сказано негромко, но в наступившей тишине нужды кричать особо не было. Тем не менее староста поднял голос: — И теперь представшие перед нами смельчаки должны получить заслуженную награду! — тишина стала прямо-таки звенящей. — Медленную и мучительную смерть! Взять их!

Толпа взревела и кинулась вперед, на с трудом сохраняющих вертикальное положение 'охотников за головами'. Однако выяснилось, что на самом деле с трудом держались на ногах далеко не все. Некоторые злостно симулировали.

Нар моментально встал в боевую стойку, схватившись за свой верный молот. Однако нападающие были слишком близко, поэтому времени для замаха не было. Поэтому коротышка просто ткнул своей кувалдой первого набежавшего на него мужика, как копьем. Удар пришелся под дых, и нападающий, широко раскрыв рот в беззвучном крике, перевалился через присевшего гнома, который в это время уже бил под колено другого противника.

— Ушастый, отходим! — заорал он, разворачиваясь к третьему. — Забери этих!

Элдуисар, не преминувший бы в другое время обидеться на такое неподобающее обращение, сейчас только кивнул и не очень вежливо изо всех сил толкнул стоящего рядом Витю в направлении двери харчевни. От удара опешивший парень пролетел по воздуху пару метров и упал, больно ударившись носом о порог. В носу что-то хрустнуло и из него ручейком побежала кровь. Перед глазами закружились звездочки. Витя приподнялся на руках, и, ошарашено мотнув головой, перевернулся, усевшись на пятую точку. Эльф в это время вдруг резко дернулся в сторону, и прилетевшая из темноты предназначенная ему стрела впилась в живот одного из нападающих. Тот заорал благим матом.

Остроухий резко распрямился и отбросил в сторону вторую стрелу, которую умудрился поймать рукой прямо перед Машей. Появившиеся в его руках метательные ножи сверкнули серебряными рыбками, исчезая в ночи. Куда угодил один из ножей, осталось неизвестным. А второй обнаружился в глазу упавшего к Витиным ногам лучника. То, что это был именно лучник, было понятно по тому обстоятельству что вместе с ним упал его лук.

И почти сразу же в руке остроухого появился его любимый безобидный серебряный кинжальчик. Элдуисар описал какой-то сложный пируэт, на мгновенье размазавшись в воздухе. В следующее мгновенье двое неудачников, оказавшиеся ближе всего к Голубому эльфу из рода Голубых эльфов, булькая, осели на землю с перерезанными горлами. А Маша, получив коленкой под пятую точку, отправилась в полет вслед за Витей. Ей повезло больше. Она упала не на жесткий порог, а на мягкого... Ну, относительно мягкого Витю. А вот тот опять приложился о порог, на этот раз затылком. Звон в голове помешал ему в полной мере насладиться долгожданным моментом близости с девушкой.

Маша не сразу поняла, что с ней произошло и где (точнее — на ком) она находится. Но до Вити тоже не сразу дошло, что выпавшим шансом надо воспользоваться, и, когда он наконец начал тянуться руками, чтобы обнять свалившееся на него прекрасное виденье, было уже поздно. Маша сердито оттолкнулась кулачками от его груди, и перекатилась в сторону.

Тут ей, да и Вите, которому до того она загораживала обзор, открылось незабываемое зрелище. То, что вытворял Нар, было похоже на эпизод из 'Звездных войн', где такой магистр Йода сражался на световых мечах с графом Дуку. Вот только вместо светового меча у коротышки был его верный молот, и соперников было гораздо больше. А так очень похоже: на Нара словно не действовали законы гравитации. Со стороны казалось, что он порхает по полю боя, будто бабочка. Вот только вокруг этой 'невесомой бабочки' враги почему-то валились десятками.

Позади Нара, прикрывая ему спину, танцевал завораживающий танец смерти Элдуисар, теперь уже с двумя кинжалами в руках. Ему, в отличие от гнома, не приходилось постоянно подпрыгивать, рост и скорость позволяли расправляться с противниками и без этого.

И все же нападающих было слишком много. Пара бойцов медленно отступала под их натиском к крыльцу трактира, на котором живописно разлеглись земляне. При этом эльф умудрялся прикрывать и их от местного населения, напористо стремившегося свести с парнем и девушкой знакомство поближе. Несколько тел валялись на подступах к крыльцу с метательными ножами, глубоко вошедшими кому в основание шеи, кому в сердце.

Откуда-то из-за угла вылетел белый пушистый клубок, и с рычанием кинулся в гуще боя. Крики боли со стороны нападавших участились. Часть из них отвлеклись на нового противника. Но не все. Кто-то очень сообразительный, решив, что если не может дотянуться до растянувшихся на крыльце неподалеку парня и девки лично, то вполне может послать им горячий привет, так сказать, дистанционно, так и сделал. В деревянную ступеньку крыльца аккурат между головами Маши и Вити с глухим стуком вонзились вилы.

Витя среагировал хоть и с запозданием, но все же почти правильно: он перекатился, и прикрыл своим телом девушку, при этом, естественно, навалившись на неё.

Однако Маша его лучшие побуждения не поняла: С негодующим криком 'Маньяк!' она саданула коленкой парню между ног. Витя взвыл, но с девушки не слез. Та принялась усиленно извиваться, стараясь спихнуть с себя парня, и в конце концов ей это удалось.

Именно в это время Нар улучил момент, чтобы обернуться и проорать: 'Да откройте дверь, придурки!'.

Маша, оценив ситуацию, с трудом встала на четвереньки, и направилась к двери. Витя пополз за ней на боку, извиваясь, как червяк. Полученные при защите девушки травмы, нанесенные, кстати, самой защищаемой, не давали ему возможности передвигаться даже таким способом, как Маша.

Добравшись до двери, девушка с трудом поднялась, вцепившись в косяк, и потянула тяжелое дубовое полотно на себя.

Эльф, вроде и не глядевший в эту сторону, крикнул вошедшему в раж гному 'Давай!', после чего пара бойцов согласованно рванула в сторону убежища. По дороге ушастик умудрился успеть повыдергивать из валяющихся по дороге тел свои ножи, и подобрать валяющиеся у порога лук и колчан со стрелами.

Элдуисар влетел в распахнутую дверь первым. В проеме он резко развернулся, плечом втолкнув Машу внутрь, и метнул в теснящих коротышку врагов ещё пару ножей. Тот, воспользовавшись кратким замешательством в рядах врага, в три прыжка преодолел расстояние, отделяющее его от крыльца, и проскочил мимо остроухого внутрь. Наступив при этом на как раз вползающего в помещение парня. Вслед за коротышкой по Вите тут же пробежался Пушок, после чего эльф резко захлопнул дверь, чуть не прищемив ногу самому пострадавшему из отряда.

Не успела стукнуть задвижка, как коротышка со всех ног бросился к стойке, за которой недавно стояла хозяйка заведения, на ходу выкрикивая:

— Я на кухню! Проверь коридор!.. И чердак! И этих приведи чувство!...

Гном проскочил в дверь, ведущую на кухню. Оттуда сразу же послышался глухой удар и чей-то вскрик. И почти одновременно раздался гораздо более сильный удар во входную дверь. Однако та даже не вздрогнула.

'Явно сделана не в Китае' — подумал Витя.

Элдуисар в мгновенье ока исчез в коридоре. Перед тем, как скрыться, он успел бросить землянам две таблетки, такие же как и те, что он и гном скушали в начале ужина. Причем бросил так ловко, что таблетки попали им прямо в ладони.

— Ну уж нет! Не сейчас! — отрицательно мотнула головой Маша, тупо глядя на зеленый кружок с выдавленной на нем улыбающейся рожицей, сильно смахивающей на родной земной смайлик. — Уже и без 'колес' навеселились.

— Жрите! Это противоядие! — заорал выскочивший с кухни гном, бросая на пол рядом с Машей и Витей притащенное с кухни бесчувственное тело.

Витя с сомнением посмотрел на не подающую признаков жизни тушку.

— Что? Сырым?

— Пилюли жрите, а не этого! — коротышка уже летел к окну.

Во входную дверь опять грюкнули снаружи.

Плюс раздался звон бьющегося стекла, и влетевшая в окно стрела просвистела у Нара над головой, после чего с глухим стуком вонзилась в бревенчатую стену. Появившийся из своего коридора Элдуисар тут же вскинул лук, и пустил в окно ответную стрелу. Снаружи раздался чей-то громкий стон.

Витя хлопнул глазами. Вроде, подобранный на поле боя лук остроухий бросил на пол в зале. Да, вот он. Значит, успел выхватить свой. Прыткий!

Витя бросил в рот таблетку. Та начала таять, лишь только соприкоснулась с языком. 'А вкус приятный!' — отметил парень. В голове почти мгновенно прояснилось. Вернулся контроль над телом. Перестала идти кровь из носа. Даже ушибленное Машей место болело не так сильно. Рядом так же на глазах приходила в себя и 'боевая подруга'.

Гном в это время подхватил стоящий у стены под разбитым окном деревянный щит из толстых досок и вставил его в оконный проем. Щит подошел идеально. Оказывается, этот милый домик был подготовлен к обороне заранее. Второе окно было закрыто до того, как его успели разнести стрелой снаружи . По ходу дела гном успел бросить остроухому: 'Лестница на чердак на кухне'. Тот мгновенно испарился.

— И смотри, никого не убивать! Только ранить! — проорал ему вслед коротышка.

'А Нар у нас, оказывается, гуманист', — удивился Витя.

— Оставлять живых врагов за спиной... — решил он высказаться на всякий случай.

— Каждый раненый... Особенно тяжело раненый, отвлечет на помощь себе ещё одного-двух, — пояснил гном. То есть — из боя выбывают два-три нападающих, а не один, как если бить насмерть. Плюс своими стонами и воплями раненые деморализуют товарищей.

— Хитро! — восхитился парень.

— Азы... — отмахнулся гном.

Во входную дверь что-то бухнуло так, что затрясся, казалось, весь дом, и с одной из стен со звоном свалился висевший на ней большой позеленевший от времени поднос.

— А двери не выбьют? — Маша опасливо отодвинулась подальше от входа.

— Двери для того и делают открывающимися наружу, чтобы их оттуда труднее было высадить, — снисходительно пояснил Нар. А вообще — рано или поздно, конечно, выбьют.

— И что же делать?

— Для начала допросим военнопленного. — Нар носком сапога небрежно перевернул валяющуюся на полу тушку на спину.

— А он живой? — Витя критически глянул на так и не пошевелившегося за все это время 'языка', при ближайшем рассмотрении оказавшимся тем самым смахивающим на крысу пацаненком, который стоял на площади в компании хозяйки заведения и служанки.

— Гном внимательно посмотрел на 'крысеныша', как его назвал про себя парень, и протянул руку к Вите, громко прорычав неестественным для себя голосом:

— Да, пожалуй сдох! Дай-ка свой меч, я оттяпаю ему голову для своей коллекции!

— Я жив! Жив я! — моментально подхватился пацан, до того, оказывается, ловко симулировавший бессознательное состояние.

— Замечательно! — потер руки Нар. — Ну, рассказывай, раз жив.

— Что рассказывать-то? — глазки крысеныша бегали туда-сюда. То ли он боялся взглянуть окружившим его людям в глаза, то ли искал способ, как улизнуть.

— Да всё. Давай начнем со следующего: Кто у вас староста? Чьи головы были у меня в мешке? Я же вижу, они тебе были знакомы. Ну?

— Я ничего не знаю... Я недавно тут... Отпустите меня...

В двери ещё раз громко бумкнуло. Пленный приободрился. Помощь казалась близкой.

— Дай-ка всё же свой меч, — гном снова протянул руку к Вите.

Парень, подхватив игру, с противным скрежетом медленно потянул железяку из ножен.

— Голову рубить будем? — деловито осведомился он, изобразив самую зверскую рожу, какую мог.

— Будем. Но сначала я твоим ржавым ножичком распорю ему живот и выпущу кишки наружу. Он будет умирать дооолго и медленно... Ему будет очень больно... — говоря это, Нар гипнотизировал 'жертву' холодным немигающим взглядом маньяка-садиста из третьеразрядного фильма ужасов.

— Так нельзя! Это негуманно! — внезапно вмешалась в представление Маша.

Нар и крысёныш синхронно обернулись к ней, одарив девушку недоуменными взглядами. Похоже, о том, что 'так нельзя', не догадывалась и сама 'жертва'. Для пацаненка все происходящее было вполне логично и естественно. Он бы и сам поступил так же, если бы имел возможность.

— Отвернись, гуманистка... — процедил сквозь зубы Витя, сохраняя все то же зверское выражение лица.

— Гном промолчал, только ухватился покрепче за Витин Меч и занес его над жертвой. В это время снаружи раздался частый короткий свист стрел, сменившийся громкими криками боли. Элдуисар начал обстрел подходов к 'крепости' с занятой на чердаке позиции.

— Я скажу! Я все скажу! — зачастил пленник. — У нас вся деревня разбойным промыслом живет. Староста — главный. Он раньше в столице жил... — понизил голос крысёныш. Из знатного рода... Но что-то там сделал против закона, пришлось сбежать сюда... А последняя голова — это был племянник Борова, — тараторя, пленник неотрывно глядел испуганными глазами на зависшую над ним смертельную железку, и непроизвольно отползал от нее спиной вперед, суча ногами. Впрочем, пространства для этого маневра у него оставалось немного. Дальше была стенка.

— Кого-кого? — переспросила Маша

— Ну, старосты... Боровом его у нас кличут. Похож больно.

В голове у парня 'щёлкнуло'. Он вспомнил что бандиты на большой дороге часто вспоминали в разговоре между собой какого-то Борова. Всё становилось на свои места.

— Сколько разбойников в деревне? — гном опустил меч, но не выпускал его из рук. Между тем продолжавший отползать крысеныш уперся таки в стенку. Его губы на мгновенье скривились в торжествующей ухмылке. Неуловимо быстрым движением он засунул руку за спину, и... Провалился под землю. В смысле, под пол. Едва пленник, точнее, уже 'бывший пленник', скрылся с глаз, люк, в который он ускользнул от врагов, с глухим щелчком стал на место, снова став практически полностью неразличимым.

— Баран! — гном в сердцах отбросил Витин меч далеко в сторону. — Должен же был догадаться! — стукнул он себя кулачищем по лбу. Однако долго самобичеванию предаваться не стал.

— Живо! Давайте! Всё тяжелое сваливаем на это место! Столы, лавки! Бегом!

Витя покосился на гномий молот...

— А может... Разбить люк, и за ним?

— Что бы тебя там в темноте кинжалом пырнули? Или свод над тобой обрушили? И вообще, ты знаешь, куда этот лаз ведет? Может, нас там уже поджидают? Не стойте столбами, помогите сдвинуть и опрокинуть этот проклятый стол! Живей!

Над люком, через который сбежал пленник, быстро выросла куча из добротной, а потому тяжелой мебели, и, на всякий случай, всего остального, что попалось под руку. Таскали в основном Маша и Витя, а сидевший до этого спокойно Пушок занимался тем, что весело шнырял у них под ногами, из-за чего чуть не был придавлен однажды тяжелым столом, вырвавшемся из рук споткнувшейся об Белого Оборотня Маши.

— Так. Хватит! — скомандовал Нар, когда мебель закончилась.

— Понятно, что 'хватит'... — пробурчал Витя. — Здесь больше нет ничего, что бы мы на этот несчастный люк не бросили.

— Здесь — нет, — согласно кивнул головой гном. — А вот на кухне, например, ещё много всего...

Маша непроизвольно застонала, возведя очи горе. Если ещё и с кухни всё сюда перетаскать...

— Но я сказал 'хватит', значит — 'хватит'. — довольно произнёс гном. Потом критически оглядел получившееся сооружение, и задумчиво почесал бороду: — Хотя...

— Ну, что тут у вас нового? — сам того не зная, спас молодёжь беззвучно появившийся в зале Элдуисар.

— Староста оказался главарём шайки! — выпалила Маша, довольная, что работа откладывается, а если повезёт, то и вообще отменяется.

— Это и так было понятно... — отмахнулся эльф.

— Вот, слабое место в обороне устранили, — указал коротышка на внушительную гору из мебели и посуды.

— Ага... — задумчиво кивнул Элдуисар. — Последнее, я надеюсь?

— Ну, все выявленные слабые места устранены — обтекаемо ответил Нар.

— Хорошо. Тогда добро пожаловать ко мне на чердак на военный совет, — и Дивный исчез так же внезапно и бесшумно, как и появился.

— Ну, чего стоите? Быстрей! Быстрей! — заторопил Машу и Витю Нар.

— 'Sneller, sneller arbeiten!', — пробормотал Витя, пожалуй, единственные известные ему слова из языка Шиллера и Гёте, кроме 'Гитлер капут!'. Стоит ли говорить, что так обогатил он свой словарный запас немецкого после просмотра одного из фильмов про войну.

Лестница на чердак оказалась не хлипкой приставной, как почему-то представляла себе девушка, а вполне стационарной конструкцией, даже снабжённой перилами. Из минусов можно отметить то, что она была узкая и крутая.

— Дамы вперёд — повёл себя по-джентльменски Витя.

— Я в джинсах, а не в юбке! — весело показала ему язык Маша, и резво полезла наверх. Ей было любопытно взглянуть на позицию эльфа, и на окружающую обстановку.

Однако оказалось, что любопытного там было мало. То есть, может оно и было, но только его не было видно. Потому как чердаке царила почти абсолютная темнота, чуть разгоняемая только слабым отсветом факелов, горящих на кухне.

— Сюда, — послышался из тьмы голос Элдуисара.

— Не видно ж ничего... — А если я тут споткнусь обо что-нибудь и ногу поломаю, или головой стукнусь? — капризно заявила Маша.

Из темноты послышалось неопределённое 'хм', и чердак на миг осветила вспышка неяркого света, исходившая от появившегося и тут же исчезнувшего прямо над головой девушки светящегося шарика. Девушка от неожиданности отшатнулась назад и чуть не села на голову подымавшегося следом Вити. Тот, слава Богу, этого не заметил, так как всё внимание его было обращено на обстановку вокруг.

— Да это мансарда! — продемонстрировал он знание архитектурной терминологии.

— Балда! Это мезонин! — Маша решила показать, что она умнее. Слово 'мезонин' она слышала от бабушки, и знала, что он должен находиться где-то наверху дома.

— Это чердак. Только приспособленный для обороны, — послышался снизу голос Нара. Быстрее проходите! Молодежь заторопилась к ориентировочному местоположению эльфа, спотыкаясь во тьме и негромко чертыхаясь.

Что интересно, коротышке для нормального ориентирования на чердаке свет не понадобился, и он без проблем подобрался к остальным спутникам.

— Ну, что ты хотел сказать? — услышал Витя его голос совсем рядом

Парень уже было раскрыть рот, чтобы ответить, что он вроде ничего сказать не хотел, как послышался голос остроухого. Причём совсем не с той стороны, где тот, по Витиным расчетам, должен был находиться.

— Я разогнал большую часть народа. Сейчас они прячутся за своими сараями, и пока не высовываются. Какая-то часть осталась здесь, под стенами, в мёртвой зоне. Трое самых шустрых попробовали залезть на чердак по приставной лестнице... — в его голосе послышалась усмешка, — больше желающих повторить их подвиг нет.

— И какая твоя оценка нашего положения? — поинтересовался гном.

— Как только они догадаются пойти на штурм, прикрывшись хотя бы снятыми с петель дверями — мои стрелы будут бессильны, — сообщил нерадостную новость остроухий. — Не знаю, будут ли они штурмовать нас прямо сейчас, или дождутся утра. В любом случае, нам ожидать рассвета смысла нет. Надо прорываться ночью, пока они не очухались. Но в любом случае можно нарваться на засаду. Мы пришлые — не знаем, куда ткнуться, а они местные. Дома и стены помогают.

— Согласен... — вздохнул Нар. В темноте этого не было видно, но Витя почти на сто процентов был уверен, что гном сейчас задумчиво теребит бороду... — И какой у тебя план?

— Пока никакого... — вздохнул эльф. — Надо подождать, посмотреть, что к чему... И вот ещё что: я, конечно, быстрый, но недостаточно, чтобы держать под контролем одновременно все четыре стороны света, — при этом, кстати, его голос был слышен то оттуда, то отсюда, а вот как остроухий перемещался, слышно не было вообще.

— Понял. Но ты же знаешь, я не стрелок... Я больше в рукопашную...

— Надо, чтобы кто-то присматривал хотя бы за одним направлением. И сообщал мне, если что-то там увидит.

— Тогда сделаем так! — после минутной заминки решил Нар. — Бери этих двух оболтусов, и ставь их на самую безопасную сторону. Уж вдвоём они как-нибудь справятся. А я беру на себя первый этаж. А там, глядишь, что-нибудь и придумается...

— Темно же! Мы не видим ничего! — возмутилась Маша. — Как мы будем смотреть?! Может, поджечь что-нибудь? — подала она идею.

— Ага, вот наш домишко как раз будет хорошо освещать всё вокруг — с иронией отозвался гном.

— Ой! А нас не подожгут?! Всполошилась девушка. Ведь проще сжечь нас вместе с домом, чем его штурмовать.

— Не бойся. Не подожгут. Я уверен. Почти... — обнадёжил Машу гном, и добавил: — А насчёт 'не видим'... Вот! Держите!

Маша и Витя почувствовали, что в их ладони снова ткнулись кругляши пилюль.

— Но мы же уже приняли противоядие! — запротестовала девушка. — Кстати, а нас что, действительно хотели отравить?

— Нет, понарошку... — буркнул гном. А ну ешьте давайте! — вдруг гаркнул он.

Витя автоматически закинул таблетку в рот. На глазах сразу выступили слёзы. В отличие от первого 'колеса', это оказалось нестерпимо горьким! Парень собрался уже было тихо избавиться от горькой пилюли, как он делал когда-то, лежа в больнице с воспалением лёгких, но тут послышался грозный окрик Нара:

— Я тебе выплюну! И тебе тоже! — второе обращение, очевидно, было к Маше. — Жуём-жуём! Глотаем!

Витя проглотил свою пилюлю и закашлялся.

— Водой запей, — послышался рядом сиплый голос. Витя аж подпрыгнул от неожиданности. 'А это ещё кто?'. Но, обернувшись, увидел Машин силуэт. Девушка как раз подносила ко рту какой-то предмет. Судя по бульканью — свою фляжку.

— Ну и голосок у тебя... — Витя потянулся за своей флягой.

— За своим следи, — огрызнулась Маша, в два больших глотка осушив пол фляжки.

— Да, кстати, ушастый! Пока мы сражались с врагами, эти двое мутузили друг-друга. Приглядывай за ними на всякий случай, чтобы не поубивали один другого. — посоветовал Элдуисару Нар.

— Я не 'Ушасссстый'! — возмущённо зашипел эльф. — Я — Голубой Эльф из рода Голубых Эльфов! Я!..

— Ну, прости великодушно. Не хотел... Вырвалось... Боевой этот, как его... О, стресс! Сам понимаешь... Больше не повторится, — зачастил Нар, изображая глубокое раскаяние. Отчего-то Маше показалось, что не более чем 'изображая', а на самом деле никаким раскаянием тут и не пахло. — Но за этими всё равно присматривай!

— Да не трогал я её! — вступил в разговор чуть не поперхнувшийся водой от возмущения Витя. — Хотел закрыть собой от стрел, а она!...

— Знаю я, чего ты хотел! — в свою очередь возмутилась Маша. — 'Собой закрыл!'. От тебя дождёшься! Тюфяк!

— Да я!... — начал Витя...

— А ну тихо! — гаркнул гном. — Нашли время!...

— Вы мне рот не заты!... — начала девушка, но тут же в недоумении замолкла, уставившись на какую-то светящуюся мягким зелёным светом горошину, которую коротышка с ловкостью фокусника извлёк из кармана и протянул ей на раскрытой ладони. — Это снова надо глотать?! — Маша непроизвольно сделала шаг назад и зашипела от боли, ударившись затылком о стропила. — Я ещё от предыдущей не отошла!

— Он говорит правду! — торжественно провозгласил Нар.

— Этот маленький зелёный шарик? — удивилась девушка.

— Да не 'шарик'! Витя! — воскликнул гном. — Смотри!

— Как тебя зовут? — повернулся он к парню.

— Да вы и так знаете... — пожал плечами тот.

— Говори!

— Ну, Витя... — шарик, уже начинавший угасать, вдруг снова вспыхнул ярким зелёным светом.

— А теперь скажи 'Меня зовут Нар!'

— Меня зовут Нар, — послушно повторил парень, снова пожав плечами. Шарик на ладони гнома сменил цвет с зелёного на красный.

— Врёшь! — удовлетворённо проговорил гном.

— Так ты же сам попросил! — возмутился Витя. Шарик мгновенно перекрасился в зелёный.

— Поняла? — обратился коротышка к девушке.

— Детектор лжи? — недоверчиво спросила она, глядя на 'горошину' широко раскрытыми глазами.

— Ни фига себе! — куртуазно восхитился Витя.

— Вот то-то! — Нар спрятал шарик обратно в карман. — А теперь замолкли и смотрим!

— Куда? — завертела головой девушка.

— Да куда угодно! Главное — смотрите!

— Витя третий раз за последние две минуты пожал плечами и уставился во тьму прямо перед собой. Несколько секунд ничего не происходило, но потом он с удивлением заметил, что тьма отступает, светлеет... Сквозь неё начинают проступать очертания окружающих людей и предметов... Наконец видимость стала, как в пасмурный день, только всё было не разноцветное, а однообразно окрашено в разные оттенки зелёного.

— Пилюли? — коротко спросила догадливая Маша.

— Они, родимые... — широко улыбнулся гном. — Теперь до утра будете всё видеть как днём!

— Ничего себе тут боевая фармакология... — пробормотал Витя.

Нар, явно не понявший мудрёного слова, подозрительно взглянул на парня, однако потом, видимо, решив не разбираться, было ли это слово ругательством, сообщил землянам:

— За пилюли будете должны!

'Хорошо, хоть процентов не дерут', — подумал Витя. 'Этому должны, тому должны... А где боевое братство?!' — однако от возмущения вслух решил воздержаться.

— А теперь разбирайте оружие, — гном кивнул на валяющиеся рядом с ними лук и маленький двухзарядный арбалет, которые он, оказывается, успел прихватить с собой на чердак. Откуда взялся лук, Витя примерно догадывался — оружие того свалившегося с крыши стрелка — чьё ещё? А вот арбалет...

— Крысёныш этот мелкий с арбалетом к нам пробирался, — улыбнулся коротышка. — Ну, я решил, что оружие ему без надобности. В общем, лук и колчан со стрелами — парню, арбалет и подсумок с болтами — девке.

— А болты зачем? — недоумённо подняла брови Маша. Что к чему прикручивать?

— Темнота! 'Болты' — это стрелы для арбалета. Знать надо! — снисходительно пояснил Витя.

— Ну да! Я дома каждый день из арбалета стреляла! — съязвила девушка, с интересом вертя своё оружие в руках.

— Эй-Эй! Не на меня! — заорал парень. — В сторону направляй! Я ещё жить хочу!

— Подумаешь, какие мы нервные! — Маша опустила руку с арбалетом. Что-то щёлкнуло, и в пол с глухим стуком вошёл арбалетный болт.

В сантиметре от её ноги. Почти на половину длины.

— Я не хотела! — Маша развела руками, в одной из которых, естественно, она продолжала держать арбалет с неразряженным вторым болтом. Витя резво пригнулся, прикидывая, в какую сторону прыгать, если что, а Нар со словами 'Ну, я пошел!' в мгновенье ока исчез из поля зрения.

— Все замерли! — послышался сзади ледяной голос Элдуисара. Маша как стояла с разведенными руками, так и застыла. Но это не помогло. Раздался ещё один щелчок, и второй болт ушёл в раскрытое окно.

Витя громко выдохнул и скомандовал девушке: О-то-мри! — Игрушку бы забрать у неё... — оглянулся он на эльфа. Тот отрицательно мотнул головой.

— Смотри, — подошел он к девушке. — Вот этим рычагом взводишь одну тетиву. Вот этим — вторую. Сюда вставляешь болты. Вот так... Чтобы прицелиться, совмещаешь вот это и вот это. Ну, с учётом дальности... Нажимаешь здесь — выстреливает верхний болт. Здесь — нижний. Теперь иди к окну — ты отвечаешь за правую сторону. Иди сюда, — обратился он уже к Вите. Ты отвечаешь за левую сторону. Надеюсь, тебя не надо учить стрелять из лука?

— Не надо! — буркнул Витя, которому, справедливости надо признать, из лука стрелять раньше приходилось, но лук этот был выломанной с дерева веткой с тетивой из резинки от... скажем так, нижнего белья. Он подхватил с пола лук и колчан, и подошел к окну.

— Выберите каждый себе учебную цель и пристреляйтесь. Почувствуйте оружие. Разрешаю потратить не более двух стрел каждому. Остальные — по врагу. Ваша задача — если не подстрелить, то хоть напугать. Меня звать только, если подойдут близко. Вопросы есть? Вопросов нет! — раздав указания, Элдуисар вернулся к прежнему занятию — походившему на изящный бесшумный танец постоянному перемещению между окнами то ли чердака, то ли мансарды, то ли мезонина, выходившего на три остальные стороны.

Маша для пристрелки выбрала стоявшую на противоположной стороне двора у стенки сарая большую деревянную бочку. Долго и тщательно прицеливалась... Бздынь! Первый болт вспахал землю метрах в двух перед бочкой.

— Выше бери! Далеко ведь! — посоветовал наблюдавший за процессом пристрелки Витя.

— Сама вижу! — огрызнулась девушка, и, чуть приподняв арбалет, нажала на спуск во второй раз. Теперь болт с глухим стуком вошел в стену на метр выше и на полметра правее цели.

— Мазила! — прокомментировал парень.

— Сейчас на тебя посмотрим! — хмыкнула Маша.

Витя осмотрел свою половину двора в поисках цели. И сделал вывод, что в качестве мишени лучше всего подходит свежезаколотый кабанчик, валяющийся на помосте возле всё того же сарая на другом конце двора. Возможно, именно его прощальный визг слышали путники перед тем, как войти в злополучный трактир. Кабанчик, кстати, оказался отнюдь не поросёнком, а вполне неплохих размеров боровом. Вот за размеры его парень и выбрал — труднее будет промахнуться.

Взяв лук, Витя наложил стрелу и натянул тетиву. То есть, попытался натянуть. Оказалось, что лук натягивать, во-первых, тяжело, а во-вторых — страшно. А ну как тетива лопнет — и по лицу?! Кроме того, парень вспомнил, что где-то по телевизору слышал, что лучники раньше зачем-то надевали перчатки. То ли на одну руку, то ли на обе... Витя оглянулся на эльфа. Тот был без перчаток. 'Значит, и мне можно', — успокоился новоявленный Вильгельм Телль, прицелился, и отпустил тетиву. Стрела, выпущенная из натянутого примерно наполовину лука вонзилась в землю, не долетев соответственно половину пути до цели. Рядом хихикнула Маша. Витя сердито засопел, и потянулся за второй стрелой. Теперь он тянул тетиву изо всей силы. Выстрел! Вторая стрела ушла куда-то в тёмное небо. 'А что тут такого? Из арбалета стрелять, между прочим, проще!' — подумал парень.

Витя приготовился уже было выслушивать едкие Машины комментарии относительно своей меткости, однако справа слышались только звуки, похожие на приглушенное кудахтанье. Удивлённый парень обернулся, и увидел, что Маша отвернулась в сторону, и прикрыла рот рукой, чтобы смеха было не слышно. Удивление Вити, казалось, достигло предела. Такое поведение для обычно несдержанной и бойкой на язык девушки было крайне нехарактерно. 'Может, пытается не демаскировать себя громким смехом?' — сделал предположение несчастный стрелок.

Наконец, Маша перестала кудахтать, и обернулась к парню.

— Взведи, пожалуйста, мой арбалет, — жалобным голосом попросила она. — Я же всё-таки слабая женщина...

'Ага, вот почему она удержалась, чтобы съязвить! А то бы поругались, и пришлось бы мучаться самой...' — смекнул Витя, потянув по очереди сначала за один, а потом за второй рычаг, как показывал ушастик. Он, кстати, меткость юных стрелков тоже никак не прокомментировал. 'Кролик был очень вежливый, и, поэтому, что он подумал — никто не узнал' — вспомнилось парню. А может, эльфу просто было всё равно... Лишь бы вовремя сообщали о противнике.

В это время снизу снова появился Нар. Они о чём-то пошушукались с остроухим, и коротышка снова скатился по лестнице вниз.

'Опять секреты!' — подумал Витя, наблюдая за вверенной ему территорией. 'обид...' — тут его мыслительный процесс был самым непочтительным образом прерван появлением на сцене нового действующего лица.

— О! Кого-то вижу! — громким шёпотом оповестил парень своих соратников, натягивая лук с предварительно наложенной стрелой.

— Где?! — заинтересовалась Маша.

— Каждый держит свой сектор! — напомнил сзади остроухий, и девушка недовольно отвернулась, сосредоточившись на 'своей' территории.

Витя задержал дыхание, и отпустил тетиву. Бздынь! Фиить! Выпущенная из лука стрела вонзилась в стену сарая на метр выше и метра на два левее приоткрытой двери, из которой осторожно выползал какой-то тип явно бандитской наружности. После выстрела тип проворно юркнул обратно внутрь.

Парень приободрился. Да, опять промазал. Но по сравнению с предыдущими выстрелами это был явный прогресс. Воодушевлённый стрелок мигом наложил на тетиву очередную стрелу, и замер в ожидании очередной цели.

Очередная цель не заставила себя долго ждать. На этот раз из всё той же двери высунулась чья та любопытная голова. Выстрел! 'Ну, не то, чтобы совсем не попал...' — прокомментировал результат Витя, снова натягивая лук. На этот раз стрела ушла правее цели. А голова даже не дёрнулась. Парень выпустил ещё пять стрел, но в цель так и не попал. За дверью сарая послышался гогот, голова высунулась дальше... И оказалась просто шапкой, надетой на длинную палку. Вслед за этой композицией показался и человек, державший её в руке. Это был всё тот же бандит, что пытался выползти из двери пять минут назад. Теперь он стоял, даже не пригибаясь. Но приближаться пока не спешил. Раздосадованный Витя выпустил ещё три стрелы, но безрезультатно.

Парень опустил лук.

— Пусть подойдёт ближе... — попытался оправдаться он перед заинтересованно наблюдавшей за его стрельбой Машей. Совершенно забывшей, кстати, приглядывать за своёй территорией.

— А давай, я его попробую! — азартно предложила она, вскинув арбалет.

— Каждый держит свой сектор! — послышалось сзади.

Маша обиженно засопела и быстренько пробежалась взглядом по своему сектору. Там было пусто, зато с Витиной стороны из двери вышли ещё трое.

Парень растерялся. Если эти рванут все разом, он точно не попадёт. Придётся звать Элдуисара. Это значит, что сам он не справился...

Внезапно Маша, до того стоявшая у другого наличника довольно широкого окна, оказалась совсем рядом и чмокнула Витю в щёку.

Витя удивлённо уставился на девушку, забыв о происходящем на дворе.

— Это за то, что ты меня тогда собой прикрыл, — пояснила смущённая и слегка покрасневшая (в 'ночном видении' это выглядело, как 'позеленевшая' ) Маша, уже отскочившая обратно на свою позицию.

— Я тебя не для того прикрывал, чтобы ты меня целовала, — ошарашенный Витя брякнул первое, что пришло в голову.

— А для чего? — заинтересовалась девушка.

— А не скажу! — выкрутился парень. Честно говоря, он и сам толком не понимал, зачем полез 'совершать подвиг'. Так было надо. Должны мужчины защищать женщин.

Очевидно, эта установка была 'прошита' где-то глубоко в его мозгах, и в нужный момент выплыла...

Поцелуй Маши, кроме того, что вызвал кратковременный шок у парня от неожиданности, затронул что-то ещё то ли в его организме, то ли в его душе... Витя почувствовал, что его заполняет какая-то бурлящая энергия, что она сочится наружу прямо сквозь его кожу.

Снаружи это выглядело, как окутавшее его голубое сияние. Причём оно было голубым даже в 'зелёном' ночном зрении.

— Ну вот, теперь у нас два голубых, — прокомментировала Маша, к которой вернулась её язвительность. При этом девушка на всякий случай отодвинулась подальше. — Голубой Эльф из рода Голубых эльфов, и Голубой Витя... Из какого ты там рода?...

На пальцах Витиной правой руки сформировался голубой огонёк и качнулся в сторону острячки.

— Эй-эй! Я пошутила! — отступила Маша ещё на один шаг.

Парень криво усмехнулся, и, отбросив лук, повернулся к окну. По какому-то наитию он знал, что надо делать. Вытянуть руки перед собой... Представить, что энергия вытягивается через пальцы и скручивается в шар...

Маша и Элдуисар (последний на всякий случай взял Витю на прицел своего лука) с опаской наблюдали, как перед Витей завис ярко-голубой шарик размером с грейпфрут. Машу при взгляде на него почему-то пробивала дрожь, но оторвать взгляд она не могла. Шарик покачался-покачался на месте, и, повинуясь мысленной команде своего создателя, полетел к цели. Цель в лице трёх бандитов на противоположной стороне двора тоже была неподвижна. Очевидно, люди были заворожены так же, как и девушка.

И шарик бы без проблем угодил в них... Если бы не порыв ветра, сбивший его с пути, завертевший... В общем, 'голубой шар' угодил в тушку заколотого кабана.

— Эхх! — Витя расстроено стукнул кулаком по оконной раме. Результаты магической стрельбы оказались такими же, как и результаты стрельбы немагической. То есть никакими.

— Ой! — рядом вскрикнула Маша.

— Витя поднял взгляд и увидел, что тушка кабана окуталась голубым сиянием. Потом сияние погасло. Кабан дёрнулся... Раз... Другой... И медленно поднялся на ноги. Хрюкнул, ударил о землю копытом, и открыл свои глазки, загоревшиеся нехорошим синим светом. После чего задрал морду вверх и немигающим взглядом уставился в окно, из которого за ним наблюдали один эльф и два человека. Побледневшая Маша ещё раз ойкнула и отскочила подальше. Витя почесал в затылке и сделал то, что первым пришло ему в голову: ткнул пальцем в сторону бандитов и скомандовал:

-Гаврюша, фас!

Хряк повернул голову в сторону, куда был направлен указующий перст Хозяина, внимательно оглядел уже начавших приходить в себя бандюков, снова повернулся к окну на крыше трактира, и, к удивлению Маши, в это время снова осторожно выглянувшей наружу (интересно же!), кивнул. 'Понял', мол.

После чего резко развернулся на сто восемьдесят градусов, и, выбросив из-под копыт немаленький фонтан земли, устремился к цели. Был бы он на колёсном ходу, а не на своих четверых, резина при старте точно бы задымилась.

— Эхх! — оконная рама в очередной раз пострадала от Витиного кулака. — Ушли гады!

Бандиты тоже проявили чудеса скоростного передвижения и успели не просто скрыться за дверью, да ещё и, судя по глухому стуку, запереть её. Парень их понимал: когда на тебя несётся кабаняра с пылающими мёртвым синим светом глазами, и не так ускоришься... Но то, что разбойникам удалось уйти от справедливой кары, было обидно.

Однако Хрюкающая Машина Смерти, похоже, не разделяла Витиного пессимизма. Кабанчик при виде закрытой двери и не думал тормозить. Наоборот, он разгонялся!

Расстояние стремительно сокращалось... Три... Два... Один... Удар! Во все стороны полетели щепки. Возможно, Вите это показалось, но он ощутил, что перекрытие под ногами вздрогнуло. Парень моргнул...

Двери, за которой укрылись бандиты, не было! То есть она не была снесена с петель. Её просто не было! Вместе с частью стены вокруг. Только разбросанные в радиусе метров пятидесяти щепки.

— Ого! — даже невозмутимый эльф не удержался от изумления.

В сарае, в котором скрылся зомбихряк, послышались истошные крики, полные боли и ужаса. Впечатлительная Маша представила, что там сейчас происходит, и ей стало нехорошо.

Между тем крики в сарае быстро утихли. Витя не конкретизировал при отдаче команды 'фас', что он имел в виду, и зомби 'по умолчанию' работал на уничтожение. Максимально быстро и эффективно.

Через пару минут, когда с обратной стороны сарая, там, где была вторая дверь, раздался грохот, и по продолжающим раздаваться то тут, то там крикам стало ясно, что создание молодого, но подающего надежды некроманта решило не ограничиваться тремя несчастными жертвами, а заняться полной зачисткой деревни, Витя вспомнил, что он не только не указал, что делать с противником, но кроме того, ещё и никак не ограничил количество жертв и разрушений. Теперь нехорошо стало и ему.

В это время на чердаке снова появился Нар, и коротко бросил:

— Пора!

— Что 'пора?' — удивилась Маша.

— Сваливать отсюда пора, — доходчиво объяснил гном.

— Как? — теперь удивился Витя.

— Быстро! — нетерпеливо топнул ногой коротышка.

В разговор вступил эльф.

— План меняется. Выходим на эту сторону, — он кивнул на окно, у которого стояли Маша и Витя. За окном в очередной раз что-то грохнуло, и кто-то заорал благим матом.

— А что это там происходит? — заинтересовался Нар.

— Позже объясню... — уклонился от ответа остроухий и обратился к землянам: — Так! Теперь слушайте меня! Вылазим через окно на крышу и осторожно двигаем влево по водостоку. Там под стеной — стог сена. Прыгаем в него и делаем ноги.

— А почему через дверь нельзя? — задала логичный вопрос Маша.

— Потому что нельзя! — рассердился гном. — А ну в окно, быстрее!

Витя, пожав плечами, схватился за раму и рывком выскочил на крышу. Оказаться внизу, где буйствовал разбушевавшийся кабанчик, хотелось не очень, но он для себя уже усвоил, что если коротышка или ушастый говорят 'Прыгай!' — надо прыгать.

— Тебя подсадить? — поинтересовался гном у замешкавшейся Маши.

— А Пушок? -вспомнила девушка о своём питомце. — Пушок! Ко мне!

С лестницы на чердак влетел и метнулся к девушке белый пушистый вихрь.

— Пушок!.. Ну Пушок!.. Так! Заканчивай меня облизывать! — Маша принялась уворачиваться от, как умеющего, выражающего радость пса. — Ну хороший... Хороший... Собачка... Слушай, надо вылезти вот в это окошко и...

Белый Оборотень плюхнулся на хвост, всем своим видом выражая недоумение. Почему он — собака... Собака, а не кошка! Должен лазить по крышам?!

— Так надо... — продолжала уговоры девушка. Видя, что одними словами делу не поможешь, она схватила пса за ошейник и потащила к окну.

Поглядев-поглядев на это представление, Элдуисар глубоко вздохнул, безнадёжно махнул рукой, и полез в окно.

— Быстрее! — поторопил Машу Нар.

Но быстрее не получалось, и, пока девушка с псом таки выбрались на крышу, Витя уже дополз по ней до места, откуда надо было прыгать вниз.

Однако прыгать он не торопился.

— А что, если в стоге вилы? — задал он находящемуся рядом эльфу беспокоящий его вопрос.

Тот в ответ молча схватил не ожидавшего такого обращения парня за шкирку, и сбросил вниз.

Витя успел только возмутиться. На испуг времени не осталось. Однако после мягкого приземления в пахучее сено, в котором вил, к счастью, не оказалось, выказывать возмущение и не хотелось, и было некогда. Надо было побыстрее отбежать подальше, пока на голову в буквальном смысле не свалилась остальная компания. Скатившись со стога, парень отбежал в сторонку, и, поскольку лук оставил на чердаке, потянул из заспинных ножен свой меч, в очередной раз чуть не отхватив себе пол-уха.

Почти моментально рядом бесшумно материализовался Элдуисар, который тут же принялся настороженно водить головой туда-сюда, расслаблено держа в руках лук с наложенной на тетиву стрелой. Витя уже знал, что эта расслабленность обманчива, и любой враг, который на неё купится, сильно пожалеет.

Между тем сверху послышались уговоры девушки, пыхтение и жалобный скулёж. К точке десантирования приближались Маша с Пушком. Вот, судя по звукам, они наконец добрались до участка крыши над стогом сена...

Раздался возмущённый девичий крик. Судя по всему, коротышка поступил с Машей так же, как незадолго до того остроухий с Витей.

Вот только падала она не одна, а в обнимку с явно недовольным вынужденным полётом псом.

Миг — и со стога скатились два клубка: один небольшой и пушистый, и второй — побольше и малость всклокоченный.

— 'Я упала с сеновала, тормозила головой', — не удержавшись, прокомментировал Витя оригинальную композицию, образовавшуюся на этой самой голове.

Маша, не привыкшая оставлять такое без ответа, уже было открыла рот, но тут сверху послышался голос Нара:

— Осторожно, прыгаю!

Девушка отложила гневную отповедь и сделала пару шагов подальше от стога.

И вовремя. Спустя пару секунд с того места, где она только что стояла, уже поднимался на ноги гном, одновременно поправляя съехавший набок шлем. Как только головной убор снова расположился на лохматой голове 'по-уставному', коротышка, не теряя времени, скомандовал: 'Вперёд!', и рванул с места в карьер. Остальные дружно припустили за ним.

Но далеко отбежать не успели. Шагов через пятьдесят Нар резко затормозил и заорал: 'Ложись!'

Все моментально уложились носом в землю. Причём Маша с Витей первыми. За время пребывания в этом мире они уже усвоили, что заминка с выполнением таких команд может стоить жизни.

Но, видно, не все из землян усвоили это до конца: Витя упасть-то упал, но голову не спрятал, а вертел ей туда-сюда, пытаясь понять, где опасность. Впереди вроде ничего не было, а сзади...

Оказалось, что отправивший всех в лежачее положение гном сам ложиться не собирался. По крайней мере, сразу. Прежде чем упасть, он достал из подсумка одно из 'яиц', найденных в лесу среди вещей разбойников, что-то на нём нажал, и ловко забросил загадочный предмет в окно, через которое вся компания только что покинула негостеприимный дом. И только после этого рухнул на землю рядом с Витей, не забыв отвесить тому подзатыльник — 'чтобы не высовывался'. Так что результата меткого броска парень не видел.

А жаль! Тут было на что посмотреть. Зрелищу позавидовали бы маститые создатели голливудских спецэффектов! Через пару секунд после того, как 'яйцо' исчезло в тёмном проёме окна, внутри дома ярко вспыхнула, а ещё через полсекунды он как-то 'распух' и со страшным грохотом красиво разлетелся вдребезги, сея смерть и разрушения в радиусе примерно метров двухсот.

Земля под залёгшими путешественниками ощутимо дрогнула. Вокруг послышался стук падающих обломков. Когда всё затихло, люди и, гм... не совсем люди, начали осторожно поднимать головы. Первое, что увидела Маша, это была большая 'щепка', а точнее — расщеплённое здоровенное бревно, вошедшее в землю где-то на полметра. Причём аккурат между её головой и головой остроухого. Кстати, у того тоже глаза, когда он увидел эту 'щепочку', стали в два раза больше, чем обычно, а аристократическая бледность превратилась в белую маску, отчего он стал похож на Пьеро из известной любому ребёнку сказки.

— И ч-что это б-было? — чуть приподнявшись, с заиканием произнесла Маша. Рядом заскулил Пушок, которого она прижала к себе после падения, чтобы не вздумал бегать, да так и забыла отпустить.

— Э-эээ... Чуть-чуть не рассчитал, — смущённо почесал в затылке гном, оглянувшись на небольшую кучку тлеющих досок в том месте, где только что находилась немаленькая харчевня. — В этой... как её... маркировке, ошибся. Его, значится, можно применять только из-за крепостной стены... И желательно чтобы стена была потолще... — развёл коротышка руками.

— Сссс такими друзззьями и врагов не надо! — прошипел остроухий, вскочив на ноги и автоматически принимаясь за приведение своего изрядно пострадавшего в ходе боевых действий внешнего вида в соответствие с нормами эльфийской эстетики.

Витя осторожно поднял голову, опасаясь очередной оплеухи. Увидав, что все зашевелились, а значит, можно и ему, он осторожно поднялся на ноги и принялся оживлённо оглядываться по сторонам.

Пустое место на месте постоялого двора, усыпанное где только дымящимися, а где и весело полыхающими обломками пространство на сотни метров вокруг, два завалившихся дома и три сарая неподалёку, плюс несколько разгорающихся пожаров чуть подальше. И в дополнение к этому где-то в ночи снова послышалось довольное хрюканье и сразу вслед за ним дикие крики.

— Да... В деревню... А кстати, как она называется? Мы так и не узнали... Пришёл белый пушистый зверёк.

— А причём тут Пушок?! — возмутилась Маша.

— Э-эээ... Извините, заговорился. Я хотел сказать — северный пушной зверёк.

— Это твой зомбихряк что-ли? — хохотнул Нар.

— Нет. Это я так... в иносказательном смысле... — замялся Витя.

— Тебя по голове не ударило? — заботливо поинтересовался бородач, незаметно (как ему казалось) пытаясь потереть свой затылок.

— Так! Мы отсюда уходить будем, или нет?! — в зародыше задавила девушка намечающиеся длительные препирательства.

— Конечно будем! Сейчас огородами-огородами выходим к частоколу, примерно в том же месте, где вошли, и через разрушенный участок сматываемся. Пошли! — подхватился гном. — Да, кстати, все целы?! -догадался он наконец задать вполне логично вытекающий из всего произошедшего вопрос.

Как ни странно, целы оказались все. Самым пострадавшим оказался сам гном. Его шлем немного помялся от соприкосновения с низколетящей чугунной сковородкой. Сковородке повезло меньше. Она от удара раскололась пополам.

После того, как выяснилось, что никто из отряда не пострадал, путешественники начали осуществлять свой план по отступлению из негостеприимного населённого пункта.

Витя, сначала подумавший, что 'огородами-огородами' — такое же образное выражение, как и 'северный пушной зверёк', быстро убедился, что это не так. Огороды, по которым пришлось идти, оказались самыми настоящими. Причём быстро выяснилось, что мало кто из жителей деревни относился к возделыванию своих приусадебных участков с должным тщанием. Большинство огородов густо заросло высоким бурьяном, что было неплохо в плане маскировки, но, так как бурьян был в основном колючий — не очень здорово в плане получаемых ощущений. Однако тут был как раз тот случай, когда репейник был меньшим злом по сравнению с опасностью быть обнаруженными местными жителями, каковые и раньше не пылали любовью к путникам, а после устроенного теми в их родной деревне локального Армагеддона — и подавно.

Справедливости ради надо сказать, что большей части уцелевших 'мирных крестьян' было не до поиска и преследования беглецов. Кто-то из них на данный момент сильнее озабочен тушением пожара в своих домах, кто-то был занят увлекательной игрой в догонялки с 'Гаврюшей'.

Фрагменты этой игры путники время от времени могли наблюдать, в моменты, когда её участники проносились по ближайшей улице.

Принимающие участие в забеге люди при каждом новом акте шоу выглядели примерно одинаково, а вот внешний вид кабанчика постепенно менялся: он всё больше и больше становился похожим на большого упитанного ёжика — настолько густо были утыканы стрелами его спина и бока.

Когда отряд уже почти достиг частокола, в очередной раз проскочивший неподалёку зомбихряк оказался дополнительно украшен ещё и торчавшими из его спины вилами с топором. Изменился и порядок следования бегущих. Если раньше от кабаняры улепётывали местные жители (точнее, пытались улепётывать. В основном безуспешно), то сейчас уже он уносил ноги. Причём движения его становились всё более вялыми. То ли стрелы и орудия крестьянского быта всё же давали о себе знать, то ли, что более вероятно, сказывалась неопытность и слабость начинающего некроманта.

Как и рассчитывал Нар, выбраться на оперативный простор через дыру в гнилой ограде оказалось не трудно. Как и преодолеть заросший сухой ров.

Элдуисар, шедший в авангарде, так вообще буквально перелетел препятствие. Пушок проскочил вслед за ним. Маша с Витей немного попыхтели, перелазя через гнилые брёвна, и, карабкаясь по склону рва, а замыкающий колонну гном перекатился через препятствие, словно колобок.

Не сговариваясь, все на мгновенье приостановились, чтобы оглянуться назад. И как раз в этот момент из-за ближайшего дома вывалился ёжикоборов. Сделав несколько шагов, он остановился, несколько секунд, слегка покачиваясь, постоял, и без сил рухнул на землю. Его глазки в последний раз вспыхнули синим светом и погасли. На этот раз, навсегда. Тут же подоспела толпа преследователей и начала остервенело рубить и колоть несостоявшееся жаркое, уже и так не способное никому причинить вред.

— Вот так обычно заканчивают адепты Тьмы и их создания! — назидательно заметил коротышка, многозначительно поглядев на Витю.

— Справедливости ради должен сказать: адепты Света и их создания частенько заканчивают точно так же, — тихо произнёс Элдуисар, поднимая лук и накладывая стрелу. — Насчёт Света — это я не про тех... — на всякий случай уточнил он, кивнув в сторону озверевшей толпы.

— Погоди, не стреляй! — остановил его гном. — Уйдём тихо. Пока они разберутся, может, удастся оторваться от погони. А если нет, ты всегда успеешь проявить своё мастерство лучника.

— Хорошо, — согласился эльф. — Уходим. Теперь ты впереди, а я прикрываю тыл.

И отряд растворился в ночной тьме...

Хотя для самих странников тьмы сейчас как раз и не существовало. 'Ночное зрение' всё ещё работало, мир вокруг был окрашен в приятные глазу разнообразные оттенки зелёного цвета. А позади красиво полыхало разбойничье гнездо.

'Так им и надо!' — оглянувшись, подумала Маша. — 'Нечего на честных путешественников нападать!'. И, споткнувшись, чуть не растянулась на земле. Благо, оказавшийся рядом Витя успел придержать её за локоть.

— Спасибо! — буркнула девушка, подумав при этом, что ночное зрение всё же, наверное, лучше применять для того, чтобы видеть землю под ногами, а не пялиться на пожар за спиной. А ещё — что в Вите всё-таки есть какие-то задатки джентльмена. Вот только он их почему-то прячет. Настолько глубоко, что даже сам не догадывается об их наличии...

Первую остановку сделали, когда отбежали от частокола почти на километр. Нар скомандовал привал на пять минут, и тут же предупредил, что ложиться на влажную от ночной росы траву, среди которой остановились путники, не следует.

— Какой же это 'привал', когда не к чему привалиться?! — возмутилась Маша.

— Стоячий, — невозмутимо ответил Нар. — Но, если очень надо, можешь привалиться ко мне. — предложил он, хитро прищурившись.

— Ну да! Щасс! — Девушка гордо вздёрнула носик, фыркнула, словно большая кошка, и отвернулась.

— Ты нос-то не вороти! — повысил голос коротышка. — У меня к тебе разговор!

Маша неохотно повернулась обратно.

— Ну, что ещё?

— Повежливее надо со старшими быть! — не удержался от нравоучения гном, и, видимо, хотел добавить что-то ещё в этом духе, но, увидав, как его собеседница набирает в грудь побольше воздуха, очевидно, готовясь к горячей (и громкой, что сейчас было, мягко говоря, не совсем уместно) отповеди, приложил палец к губам: — Тсссс! — и, понизив голос, стал излагать суть вопроса: — Поговори там со своим Оборотнем. Пусть впереди бежит, дорогу указывает. Во-первых, будем одновременно и от врагов удаляться, и к цели приближаться. А то сойдём далеко с пути, выйдем из ... этого... графика... и наши печати... — коротышка сделал многозначительную паузу, в ходе которой Маша непроизвольно схватилась за грудь. Ей показалось, что печать уже начала нагреваться. — А во-вторых, — продолжал Нар, степенно поглаживая бороду, — Если мы успеем уйти в соседнее Отражение, погоня... если она будет, конечно... Нас не найдёт. Так как останется в своём мире.

— А погоня будет, — внезапно вмешался в беседу Элдуисар. — Уже есть. — он указал рукой в сторону зарева вдали.

Действительно, на его фоне отлично были видны быстро приближающиеся преследователи.

— Так, все залегли! — скомандовал остроухий, поднимая лук.

— Так трава же мокрая! — возмутилась девушка.

— Хочешь быть утыканной стрелами, как тот кабанчик? — улыбнулся эльф, проникновенно посмотрев Маше в глаза. — Ладно, можно не ложиться. Вон там небольшая ложбинка... Давайте туда, и присядьте хотя бы, что ли...

— Быстрее! Быстрее! — привычно заторопил землян гном. Хотя торопить никого было не надо. Жить хотелось всем, так что все быстренько смотались в укрытие.

Кроме Элдуисара, который застыл на месте, словно нерукотворный памятник самому себе.

— Чего это он? Жить надоело? — удивился Витя.

— А ты погляди! Только сильно не высовывайся, — ухмыльнулся Нар. Витя осторожно высунул голову из кустов, которыми порос склон ложбины. Рядом показалась голова Маши. Ей тоже было любопытно.

Погоня приближалась... Уже слышны были возбуждённые крики людей и громкий лай собак.

— Так вот как они нашли наш след! — сообразила девушка.

— Ну так это ж элементарно! — покровительственно улыбнулся Витя, и тут же прикусил язык, встретившись с сердитым взглядом девушки. — Какое ж село без собак? — уже тише проговорил он и быстренько сосредоточился на наблюдении за остроухим, безучастно ожидающим, когда враги подойдут поближе.

Элдуисар перестал изображать из себя статую, когда враги приблизились на полтора полёта стрелы. Обычной стрелы. Не эльфийской.

Эльфийская стрела может лететь дальше. Гораздо дальше. И при этом метко поражать цели. Что ушастик и продемонстрировал. Он быстро вскинул свой лук, и на несколько секунд его руки словно расплылись в воздухе, настолько быстро они двигались. Щёлканье тетивы слилось в непрерывный тихий звук 'т-р-р-р-р-р', похожий на звук стрельбы из автомата с глушителем.

Со стороны погони послышались громкие вскрики и собачий визг.

— Все живы. Но самостоятельно передвигаться не могут, — отчитался эльф, легко соскальзывая в лощину через четверть минуты после того, как закончил стрельбу.

— А собачек-то за что?! — возмутилась Маша. Как и многие другие, выросшие в извращённой земной цивилизации, жестокое обращение с людьми она воспринимала гораздо спокойнее, чем жестокое обращение с животными.

Витя ожидал, что остроухий ответит девушке что-то вроде: 'следующий раз оставлю собак невредимыми — сама с ними разбирайся', но тот своим ответом сразил наповал обоих землян:

— А чем собаки хуже людей?

Нар не дал опешившей девушке подумать над достойным ответом, напомнив ей, что, всё же, чем скорее они окажутся подальше от этого места, тем лучше.

— Давай, командуй своей псине! — добавил он после этого напоминания.

— 'Псине!'...'Командуй!' — фыркнула Маша. Фу, как грубо! Оборотни любят ласку. Особенно белые и пушистые оборотни...

Она наклонилась к Пушку, почесала у того за ухом, и попросила:

— Пушочек! Миленький! Выведи нас отсюда! Пожалуйста!

Довольный Белый Оборотень вильнул хвостом, лизнул девушку в нос, и потрусил вперёд, как вскоре выяснилось, огибая пристанище разбойников по большой дуге, пока не вышел на петляющую между невысоких холмов тропинку. Дальше пес бежал уже прямо по ней, никуда не сворачивая. Его двуногие спутники не отставали, тем более, что пушок не сильно-то и торопился, как Маша, обеспокоенная возможностью повторения погони, не уговаривала его бежать быстрее.

Монотонный бег продолжался часа два, пока Шарик вдруг ни с того, ни с сего не застыл, как вкопанный, склонив морду набок, словно к чему-то прислушиваясь.

После чего обернулся к отряду, и негромко тявкнул.

— Эх, если б ты ещё разговаривать умел — цены б тебе не было! — с досадой вздохнул Нар.

— Тихо! — Элдуисар предостерегающе поднял руку, так же, как и пёс перед этим, склонив голову и вслушиваясь в симфонию ночных звуков.

— Быстро прячемся! — скомандовал он через несколько секунд. — Слышу впереди стук копыт! Давайте, давайте, быстрее! Туда, в кусты! Затаиться и не дышать!

— Ну что сегодня за день! — буркнул Витя, ныряя в указанные остроухим заросли.

— И ночь!.. — пропыхтела рядом Маша, протискиваясь сквозь густой кустарник сама, и пытаясь при этом протянуть за собой Пушка.

Получилось. Едва путники успели укрыться, как из-за поворота тропинки вылетели девять огромных чёрных коней, на спинах которых восседали укутанные в тёмные, как сама ночь, плащи, всадники.

'Кого-то они мне напоминают...' — мелькнуло в голове у, так же, как и все, вжавшейся в землю Маши.

Всадники преодолели расстояние до места, где путники сошли с дороги, меньше чем за минуту. Можно было подумать, что они спешат куда-то по очень важному делу. Но, поравнявшись с кустами, процессия резко остановилась. Причём казалось, что кони застыли, как вкопанные, сами, без участия всадников.

Воцарилась тишина. Слышалось только всхрапывание коней, да тихое посапывание, какое бывает, когда кто-то принюхивается. Всадники при этом остались недвижимы, только головы под капюшонами медленно поворачивались из стороны в сторону.

Путешественники перестали дышать...

Но это не помогло. Внезапно, не перемолвившись и словом, чёрные плащеносцы разъехались в стороны, охватывая полукольцом место, где спряталась разношерстная команда.

Капюшоны повернулись в одну сторону. В воздухе запахло озоном. Вите даже показалось, что он слышит треск электрических разрядов. Взглянув на залёгшего рядом гнома, парень увидел, что у того волосы в буквальном смысле встали дыбом, причём даже приподняли чуть-чуть шлем. В правой руке коротышка сжимал свой Молот, а из сжатого кулака левой струился какой-то тёмный дымок. И вряд ли это была курительная трубка. Похоже, что Нар собирался применить очередной боевой артефакт.

'Ну да, у него же оставалось второе 'яйцо'!' — вспомнил Витя.

Парень припомнил последствия недавнего применения этого местного аналога гранаты, и ему стало не по себе.

Витя перевёл взгляд на эльфа. Тот, очевидно как-то почувствовав, что на него смотрят, чуть повернул голову в сторону землянина. Парень ткнул пальцем в эльфа, потом в сторону странной девятки и сделал жест, словно натягивает лук. Остроухий отрицательно мотнул головой, и приложил палец к губам. 'Сиди, мол, тихо, и не высовывайся!'.

Тем временем один из коней сделал несколько шагов по направлению к кустам. Снова, казалось бы, сам, без всякого понукания со стороны своего ездока.

— Служба Надзора! Всем выйти из Сумрака! — голос, зазвучавший из-под капюшона выехавшего вперёд всадника, показался Вите смутно знакомым.

Над головами залёгших пронёсся лёгкий ветерок, и на землю посыпались верхушки кустов, срезанные, словно невидимой гигантской косой. Очевидно, это была демонстрация последствий неподчинения.

Первой поднялась Маша. Со словами: 'Здравствуйте, господин Норман Хэлстэд!'

— Мне кажется, мы раньше не встречались, — в голосе из под капюшона послышались нотки сомнения. Капюшон поворачивался из стороны в сторону, по мере того, как из кустов появлялись всё новые персонажи. Последним из засады выскочил довольный пушок, и, подскочив к коню командира отряда, принялся обнюхивать его ноги, весело помахивая хвостом.

Конь стоически делал вид, что никто у него под ногами не путается, и воздерживался от того, чтобы засветить наглецу в лоб копытом.

— Ну, как же! Возле деревни этой!.. Малые Сотки! Вы забыли, наверное!

— Я никогда ничего не забываю! — от командира Девятки повеяло холодом. — Эй, вы! Стоять смирно! Не двигаться! — громко скомандовал он, и продолжил уже тише, как бы разговаривая сам с собой: — Так... Что тут у нас? Угу... Печати Ордена... Настоящие... И Проводник.... Гм. Тогда всё понятно.

— Что понятно? — осторожно полюбопытствовала Маша.

— Вы слыхали когда-нибудь про Древо Миров? — ответил вопросом на вопрос чёрный всадник.

'Дежавю' — пробормотал Витя.

— Слыхали, — кивнула Маша. Вы же и рассказывали, господин лейтенант...

— Не я, — отрицательно мотнул головой её собеседник. — Мой двойник из какого-то соседнего Отражения, в котором вы побывали.

Над дорогой повисла тишина. Все переваривали услышанное.

— У вас есть двойник? — девушка на всякий случай решила уточнить, правильно ли она поняла сказанное.

— Двойники, — поправил её лейтенант. — И не только у меня. У всех, в том числе и у вас, в других Отражениях, или, если угодно, параллельных мирах, есть двойники. В ближних Отражениях похожа не только внешность двойников, но и их судьбы, в дальних — и судьбы расходятся, и двойника своего вы можете не узнать...

— Значит... Я могу встретить в пути саму себя?! — дошло до Маши.

— Да, можешь.

— Ой! Как здорово! — хлопнула в ладоши девушка.

— Я бы на твоём месте не стал так сильно радоваться — остудил её пыл представитель Службы Надзора. — Представь себе, что твой двойник совершил какой-нибудь неблаговидный поступок... Нажил врагов... И вот его враги встречают тебя, и думают, что ты — это он... в смысле — она, — сделал поправку на пол собеседницы лейтенант.

— Не очень здорово... — почесал в затылке живо представивший последствия такой встречи Витя.

То-то и оно... — кивнул командир Девятки. — Ладно. На вас Печати Ордена, и они в порядке. Значит, у нас нет к вам претензий. Вот если бы печати превратились в клейма... — он выдержал многозначительную паузу. — В общем, не смею вас дольше задерживать. Счастливого пути! И — если встретите Нормана Хэлстэда, передавайте привет!

Как только чёрный всадник закончил говорить, вся Девятка рванула с места в карьер по дороге в направлении, откуда пришли путешественники.

— Уфф! — вытер лоб гном. Из его левой руки выпала какая-то раздавленная скорлупа.

— И что это было? — подозрительно взглянул на остатки непонятно чего Витя

— Ааа! — отмахнулся гном. — Боевой артефакт. Маскировочный полог 'Сумрак' третьего уровня. До сего времени считалось, что он делает тех, кто им прикрылся, абсолютно невидимыми для посторонних. Однако ж, вон оно как... — задумчиво потеребил он свою бороду. — Ладно! Надо быстро топать дальше! Если гнездо бандитов осталось в другом 'отражении', как его назвал этот Чёрный, то хорошо. Если нет — то Девятка Надзора, следуя по нашим следам, скоро на него наткнётся, и у них могут возникнуть к нам вопросы...

— Но мы же не виноваты! Они первые начали! — возмутилась Маша.

— Вот только для того, чтобы в этом убедиться, Службе Надзора потребуется время. За которое, как тонко намекнул этот симпатичный молодой человек, наши Печати могут превратиться в Клейма. Со всеми вытекающими последствиями... А кроме того, есть ещё такое понятие, как, эта... Ага! Превышение пределов необходимой самообороны! — щегольнул познаниями в области юриспруденции Нар. — Кое-кому может показаться, что деревеньку мы разнесли по брёвнышку напрасно...

— Так пойдёмте быстрее! — заторопилась девушка. — Пушок, вперёд!

Бежали всю оставшуюся ночь. Именно бежали, а не шли. Причём, что удивительно, земляне к утру чувствовали себя отлично. От других. То есть от самих себя после гораздо меньших физических нагрузок, допустим, день назад.

То ли правду говорят, что человек в стрессовой ситуации способен на чудеса, то ли, 'таблеточки', которыми этой ночью ребят угостили эльф и гном, кроме заявленных функций, имели 'недокументированные возможности'.

Хотя, конечно, сейчас молодёжи было не до выяснения причин своей сверхвыносливости. Бегут, и бегут. Подальше от разнесённой по камешку деревни, подальше от страшных всадников... С каждым шагом шансы не быть настигнутыми разбойниками или Службой Надзора росли.

Нар скомандовал привал на рассвете, когда первый солнечный луч окрасил окружающий пейзаж в привычную цветовую гамму, сменившую надоевшую мутно-зелёную картинку 'ночного зрения'.

Подходящую для стоянки небольшую полянку среди зарослей кустарника на плоской вершине невысокого холма неподалёку от тропинки обнаружил, как обычно, глазастый эльф. Минусом позиции было отсутствие в ближайших окрестностях хоть какого-нибудь ручейка, но сейчас беглецам было не до того. Маша с Витей сразу плюхнулись на переливающуюся в лучах утреннего солнца капельками росы траву, за что тут же получили нагоняй от Нара.

Даже не огрызаясь, земляне, вяло, что называется, 'на автомате', расстелили свои непромокаемые плащи, кроме основной своей функции, заменяющие в этих краях туристические коврики, упали на них и вырубились окончательно.

Коротышка, глядя на всё это, тяжело вздохнул, манул рукой, и обернулся к Элдуисару.

— Давай так: два часа караулишь ты, два часа я. Этих будить не будем, с них сейчас всё равно толку никакого.

— Дохляки... — согласился остроухий, скользнув взглядом по мирно посапывающей молодёжи. — Хоть сюда своим ходом добрались, и то хорошо. Ладно, ложись отдыхай. Я посторожу...

Гном к подготовке лежанки подошёл основательно. Он не только расстелил подстилку, но и соорудил над ней нечто вроде небольшого шалаша для защиты от солнечных лучей и атмосферных осадков, и только после этого позволил себе вздремнуть.

Элдуисар присел на неведомо кем и когда занесённый на вершину холма большой камень, и тоже прикрыл глаза. Для того, чтобы отслеживать ситуацию вокруг, зрение ему было не нужно. Вполне достаточно слуха. Острые уши непрерывно двигались, ловя каждый шорох в радиусе полёта стрелы. Никакому, даже самому ловкому, врагу не удалось бы подкрасться к ушастику незаметно.

Эльфа подстраховывал свернувшийся клубочком у Маши под боком Белый Оборотень. Тот тоже дремал вполглаза и вполуха, готовый сообщить об опасности, если она вдруг появится.

Над поляной повисла тишина, нарушаемая только пением беззаботных птиц, радостно встречающих начало нового дня...

... Маша открыла глаза, когда солнце уже перевалило за полдень. Она бы продолжала бессовестно дрыхнуть и дальше, но вмешалось уловившее вкусные запахи обоняние. Какое-то время желание ещё немного подремать боролось с желанием чуток подкрепиться. И наконец, последнее победило.

Девушка, как уже было сказано выше, открыла глаза, переместилась в сидячее положение и сладко потянулась, при этом не менее сладко зевнув. И только после этого оглянулась кругом.

Рядом мерно посапывал Витя. Очевидно, у него с обонянием было похуже. Эльфа нигде не было видно, а Шарик сидел неподалёку возле Нара. Точнее, возле висящего над не дающим дыма костром закопченного котелка, в котором булькало, судя по запаху, что-то очень вкусное. А гном с этой вкуснятины как раз снимал пробу.

'Пшённая каша с мясом', — потянув носом, определила сегодняшнее меню Маша и сглотнула слюну. Дома она бы на такую еду и не посмотрела, не говоря уже о том, чтобы отведать хоть ложечку. В походе же это было едва ли не самое вкусное блюдо.

Тут девушка вспомнила, что обязалась помогать коротышке с готовкой, и ей стало стыдно. Ну, не так, чтобы очень уж стыдно, но всё же...

'Лучшая оборона — это нападение'. Между прочим, женщины знакомы с этой сентенцией очень хорошо, и не только знакомы, а и частенько применяют на практике.

Маша подошла к гному, и, уперев руки в боки, сердито поинтересовалась:

— Почему меня не разбудили?! Ведь я же должна была готовить!

— Не ори! Люди спят, — невозмутимо ответил гном и ещё раз зачерпнул ложкой из котла. — Хотя... Пора уже и просыпаться. Иди, буди всех. Обед. А насчёт готовки не беспокойся: следующий раз разбужу тебя обязательно, — хитро улыбнулся Нар.

Маша фыркнула и направилась расталкивать Витю. Что оказалось не такой уж и лёгкой задачей. Вырвать начинающего некроманта из объятий Морфея удалось, только вылив ему на голову немного воды из фляжки.

Кто людям помогает, тот тратит время зря! Поведение парня после побудки полностью подтверждало эту непреложную истину. Вместо благодарности за то, что его не оставили без обеда, он принялся гоняться за девушкой, громко выражая своё неудовольствие, и грозя, если поймает...

— Не знаю, что я сделаю! — кричал Витя.

— Не знаешь — не говори! — парировала Маша, ловко лавируя между кустов.

Вскоре к весёлой игре в догонялки подключился и Пушок. Шум вся троица подняла изрядный, потому Нар в конце-концов был вынужден прикрикнуть:

— А ну, замерли все! Не шуметь! Быстро умылись — и обедать! И Элдуисара разбудите!

— Да разбудили уже давно... Топают тут, как элефанты... Чуть не наступили... — Небольшая кочка с краю поляны вдруг трансформировалась в эльфа, который тут же резво вскочил на ноги, и тоже прикрикнул на обалдевших землян:

— Ну, чего застыли, как истуканы?! Не слышали, что сказано? Умываться и на обед! Быстрее!

— Через пару минут все, (и даже эльф!) уже уминали вкуснющую дымящуюся ароматную кашу. Воротил нос только Пушок. И то частично: он аккуратно выбирал из предложенной ему порции мясо, пшено оставляя нетронутым. И при этом время от времени не забывал укоризненно поглядывать на людей: мол, что это вы мне подсунули?

Маша же с Витей кашей не перебирали. Уничтожили свои порции почти мгновенно и тут же попросили у гнома ещё.

— Если б вы бегали так же быстро, как с едой расправляетесь... — пробормотал тот, но добавку насыпал. По правде говоря, именно на такое потребление он и рассчитывал.

Вторая порция поглощалась уже медленнее. С чувством, с толком, с расстановкой. Но съедена была полностью, и даже ложки облизаны.

— Эх, хорошо! — Маша поставила миску на землю рядом с собой и с довольным видом потянулась.

— Ик! Та же фигня, — согласился Витя, после чего потянулся за флягой. Сделав несколько глотков, он закупорил крышку и, довольно погладив живот, вздохнул: — Ну вот, поели, теперь можно и поспать...

— Ага, щазз! И парочку таблеток губозакатина! — фыркнула Маша, и, переведя взгляд на гнома, спросила: — Ну что, выступаем?

Нар с серьёзным видом почесал в затылке, а потом вдруг улыбнулся:

— Да нет. На этот раз сей вьюнош прав: можно дрыхнуть до вечера. Даже до утра, если ужинать не захотите. От преследования мы оторвались, этот, как его... график опережаем. Так что можем себе позволить. Да и не выдержите вы сейчас переход. Отходняк от ночи ещё не кончился. В общем — отдыхайте. А завтра утром — выдвигаемся.

Сказать, что такое заявление гнома оказалось для молодёжи неожиданным — значит, ничего не сказать. Парень и девушка настолько уже привыкли к жесткому графику, постоянному движению и коротким передышкам, что появившаяся возможность побить баклуши удивила их так, как, наверное, не удивило бы появление вот здесь и сейчас настоящего огнедышащего дракона.

Маша растерянно оглянулась на свой расстеленный на земле плащ, снова перевела взгляд на гнома...

— Не шучу, не шучу... — правильно истолковал выражение лица девушки тот.

— Ну, тогда... — Маша обернулась было к лежанке, но вдруг неожиданно для себя выдала: — Я помогу посуду помыть!

Витя, успевший за это время не только обернуться, но и сделать целый шаг по направлению к заслуженному отдыху, застыл на месте, словно ткнулся в стену, пристально поглядел на подругу, а потом, обречённо взмахнув рукой, тяжело вздохнул:

— Я насобираю веток для костра.

Тут настала очередь удивляться гному и эльфу. Однако виду они не подали, только переглянулись, при этом Нар чуть развёл руками, а у Элдуисара приподнялась правая бровь.

Закипела работа... То есть, сначала не то, чтобы закипела — после сытного обеда работать не очень то хотелось (честно говоря, не сильно хотелось и без обеда), но постепенно земляне втянулись, и минут через двадцать котёл был вымыт и вычищен, а у костра высилась гора веток, которой было вполне достаточно для того, чтобы поддерживать его горение до утра.

— Ну вот, теперь можно и отдохнуть! — удовлетворённо заметила Маша, оглядев результаты своего труда.

— Вроде да... — Витя вопросительно взглянул на гнома. Тот согласно кивнул.

Но сон уже не шел. Маша поворочалась-поворочалась, а затем поднялась, извлекла из своего дорожного мешка маникюрный набор, и подошла к коротышке, который, сидя на камешке, штопал свою пострадавшую в бою куртку, при этом тихонько напевая себе что-то под нос.

— А зачем надо было постоялый двор разносить? — поинтересовалась она у Нара, присев рядом и занявшись своими ногтями, давно уже не видевшими маникюрных ножниц и пилочки.

— Понимаешь... — гном отложил иголку с ниткой. — вы когда полезли на чердак, я подумал: не может быть, чтобы там только один подземный ход был... И проверил хорошенько 'кабинет' старосты. Угадал. Оказалось — есть ещё один лаз. Вот разбойнички-то по нему и полезли — хотели нас врасплох застать. А я сначала забаррикадировался на кухне, а потом, когда этих друзей полный зал набрался, мы помещение покинули... Через этот... аварийный выход, а я 'яичко-то и кинул в окошко... в результате — и домишко, и с двадцать штук бандитов как корова языком слизала. Кстати, очень удачно твой кабанчик там шороху навёл, — обернулся гном к подошедшему Вите, которому тоже спать не хотелось, а послушать, о чём там говорят, было интересно. — Очень помог нам выбраться целыми и невредимыми. Так что и от некромантов бывает польза...

— Вот только от твоего мешка отрезанных разбойничьих голов пользы никакой... — поддел коротышку беззвучно приблизившийся Элдуисар. — Одни неприятности.

— Насчёт неприятностей не спорю — развёл руками бородач. — Но кто ж знал... А насчёт пользы... — он заговорщицки улыбнулся и полез в свой мешок. — Вот! — с кряхтением извлёк он на белый свет увесистый кожаный мешочек. — Смотрите! — он ослабил завязки и опрокинул мешочек над своей брошенной на землю курткой. Оттуда с приятным звоном посыпались золотые кругляши вперемешку с сверкающими синим, красным и зелёным драгоценными камнями.

У остроухого вытянулось лицо.

— Ну и откуда это? Хотя... Я догадываюсь.

— Ну да! — довольно улыбнулся Нар. У 'старосты' — Борова нашего разлюбезного, не только потайной ход в комнате был, но и тайничок. И, чует моё сердце, не один. Но всё там раскурочить я не успел... — гном с сожалением глубоко вздохнул. — Однако и этого, думаю, хватит для компенсации морального ущерба!

— Забыл 'это...' вставить перед 'умными словами', умный ты наш...

— В следующий раз обязательно вставлю, — буркнул нахмурившийся гном. — А пока давайте-ка делить добычу.

— Как делить будем? По справедливости или по братски? — поинтересовался эльф, надо сказать, взиравший на рассыпанное перед ним богатство довольно равнодушно.

— На равные доли — не задумываясь, ответил гном. — На первый взгляд кажется, что не все из нас, — Нар посмотрел на Витю, а потом на Машу, причём на последней его взгляд задержался намного дольше, — одинаково поспособствовали успеху предприятия. Но, если подумать, — коротышка почесал в затылке, — это не так. Ты согласен?

— Не возражаю, — пожал плечами остроухий, — вот только вопрос: как это всё оценивать? Золото, допустим, можно по весу, но у нас нет весов? А камешки? Ты можешь точно сказать, насколько потянет вон тот сапфир или вот этот рубин? И вообще, драгоценные это камни или подделка? А ювелирные изделия? Сколько стоит, например, вот это колечко? — Элдуисар присел на корточки перед поблёскивающей на солнце горкой золота и драгоценных камней и кончиком кинжала поднял одно из колец, действительно, очень красивое. — Быть может, оно одно стоит больше всего остального здесь? А может, ничего не стоит...

— И что ты предлагаешь? — насупился гном.

— Предлагаю пока не делить, — заявил ушастик. — Выделить каждому по несколько золотых монет одинакового размера на текущие расходы, а остальное оставить, как казну отряда. И тратить на общие нужды.

— Что-то в этом есть... — задумчиво погладил рыжую бороду гном. — А вы как? — обратился он к землянам.

— Да я не против... — согласился Витя. Для него сейчас даже несколько золотых монет были богатством. На большее он и не рассчитывал.

— Я, в принципе, согласна... — кивнула Маша. Только есть просьба... — тут она замялась.

-Ну, ну! — подбодрил её гном.

— А можно мне поносить эти украшения?! Ну хотя бы некоторые? Временно? — выпалила девушка, глядя на эльфа и гнома с видом кошки, выпрашивающей подачку у готовящей обед хозяйки. — Я даже монет не возьму!

— Ох уж эти бабы!... замотал головой коротышка, разведя руками.

— Женщины! — автоматически поправила его Маша, поглядев по очереди на Элдуисара и Витю в поисках поддержки. Эльф пожал плечами, а Витя кивнул головой и сказал 'Ага!'. Как это 'Ага!' надо было понимать — то ли молодой человек был согласен выделить девушке украшения во временное пользование, то ли подтвердил, что она не баба, а женщина, осталось неизвестным.

Скорее всего, потому, что это никому не было интересно.

Нар просто пропустил слова парня мимо ушей. Гному было не до того. Наморщив лоб, он обдумывал, как бы подоходчивей ответить девушке. Наконец он заговорил проникновенным голосом:

— Понимаешь... Дело даже не в том, что ты можешь запросто потерять эти цацки в пути, особенно, когда мы попадём в очередную переделку. И не в том, что, например, вот эти красивые, но здоровенные и тяжёлые серьги за один дневной переход оттянут тебе уши до колен... Дело в том, что мы сейчас в походе, и не можем привлекать к себе излишнего внимания. В любой момент мы можем встретиться с разными... ой, разными людьми. И не людьми... А золото — это большой соблазн. Те, кто прошел бы мимо, не обратив на нас внимания, увидев драгоценные побрякушки, наверняка это внимание обратит... И может попытаться немного укоротить нам жизнь ради обладания ими. Кроме того, на постоялых дворах или рынках с богатых клиентов дороже дерут. А оно нам надо? Это не говоря о том, что всё это — в лучшем случае ворованное. А в худшем... Представляешь, что будет если мы встретим человека, у которого, или у знакомого которого это украдено? Доказывай потом, что ты не дрангхир... — гном помолчал немного, глядя на расстроенную Машу, которая уже поняла, что ей сейчас откажут, и сказал: — Всё, что могу тебе предложить, это нести долю добычи, состоящую из твоих любимых цацек. Но в мешке, никому не показывая. Можешь одевать покрасоваться, но только когда вокруг точно никого не будет, и когда я разрешу... Вот, как сейчас, например.

— Ой, спасибо! — Маша хлопнула в ладони, подпрыгнув на месте, и принялась перебирать сваленное в кучу богатство. На лице её отобразилась откровенная жалость, что пальцев на руках только десять, и их не хватит, чтобы надеть сразу все перстни. А ушей вообще — только пара...

Стоящие рядом представители мужского пола наблюдали за разворачивающимся действом с одинаковым снисходительным выражением на лицах.

Девушка примеряла колечки по очереди и в различных комбинациях, прикладывала к ушам серьги, на запястья нацепила серебряные браслеты... Нашлось что надеть и на шею. Почти в самом конце раскопок среди желтых монет с профилями каких-то неизвестных мужиков обнаружилась изящная цепочка. Маша, естественно, потянула за неё, явив на белый свет не менее изящный кулончик тонкой работы. Девушка положила кулон на ладонь, и принялась рассматривать его, держа перед собой на вытянутой руке.

— А ну-ка, ну-ка... — Дивный, до того взиравший на кучу золота равнодушно, вдруг заинтересовался и протянул руку. — Дай!

Маша с неохотой отдала красивую вещицу остроухому. Но тот, к её удивлению, не стал любоваться работой неизвестных мастеров. Нет, он поднёс кулончик к лицу, но глаза при этом закрыл и застыл на месте, словно прислушиваясь к чему-то.

Девушка уже раскрыла было рот, чтобы выразить удивление таким странным способом знакомиться с прекрасным, но стоящий рядом Нар коснулся её руки и отрицательно покачал головой, приложив палец к губам.

Вокруг воцарилась тишина.

Наконец Элдуисар открыл глаза и обвёл спутников взглядом, в котором читалась боль и гнев.

— Эту вещь ещё недавно носила эльфийская дева! С ней произошло несчастье! Надо идти на помощь!

Наверное, все присутствующие должны были тут же проникнуться ситуацией, и, как один, броситься спасать неизвестную эльфийку.

Но у Маши, например, первой мыслью была: 'Ах так! Я, видите ли — 'баба', а какая-то длинноухая — так сразу 'дева'! Вот пусть сам теперь и идёт спасать!'

Витя, в принципе, не против был пойти выручать 'эльфийскую деву', которую тут же представил себе в образе одетой (или, скорее, раздетой) в нечто вроде купальника блондинки с габаритами девяносто — шестьдесят на девяносто, длинными ушами, большими глазами и не менее большими... Гм... про 'девяносто' уже говорилось.

Но с одним условием. Чтобы обещанный на сегодня отдых не отменялся. А вот уже утром... Тем более, что оно, как известно, вечера мудренее...

А Нар, тот сразу отрицательно мотнул головой.

— Ты же знаешь, что мы не можем свернуть с пути или даже задержаться на нём. Иначе погибнем сами, и тогда уж точно никого не спасём. Это раз. А второе: мы уже не в том 'отражении', где с твоей единоплеменницей случилось несчастье. И вернуться туда не получится. Между реальностями нас ведёт Проводник, а он может идти только к заданной цели. Боюсь, обратно он нас провести не сможет.

Элдуисар насупился, но не мог не признать правоты бородача.

— Тогда надо быстрее двигаться к цели! И как только мы выполним поставленную задачу, я смогу отправиться на поиски!

Гном снова покачал головой.

— Кто знает, когда мы доберёмся до конечного пункта нашего путешествия?... И не будет ли он всего лишь промежуточным пунктом в пути гораздо более длинном? Это раз. И два: мы при всём желании не сможем двигаться быстрее. Сегодняшний отдых тоже отменить никак нельзя. (Витя при этих словах облегчённо вздохнул, стараясь, чтобы вздох получился как можно более незаметным...) Ты, опять-таки, сам это понимаешь... Нет, я не говорю, что надо забыть про бедную девушку. Просто тебе надо смириться с мыслью, что отправиться на её поиски ты сможешь не скоро.

— Если её вовремя не спасти, то потом может оказаться уже поздно! Останется только месть. Месть, конечно, сладка, но я всё же предпочёл бы ей спасение несчастной...

— Согласен, — кивнул Нар. Но всё же ты скорее всего не сможешь даже снова очутиться в нужном отражении без помощи Ордена. А увидеться с ним мы сможем, лишь выполнив задание.

Тут в разговор неожиданно вмешалась Маша.

— Скажите... А наш мир.... Мой и его, — кивнула она в сторону Вити, — это тоже одно из отражений?

— Отражение... Ветвь на Древе миров... — называют по разному, но суть одна, — буркнул остроухий, голова которого сейчас была занята совсем другим.

— То есть эти... Орденоносцы... То есть орденцы... Смогут помочь и нам попасть обратно домой?.. — девушка затаила дыхание в ожидании ответа.

— Если захотят, — отозвался Нар, а Элдуисар бросил на Машу испепеляющий взгляд, в котором она прочитала что-то вроде 'Как можно думать о таких мелочах, когда в беде прекрасная эльфийка?!'.

— Я хотела сказать: 'помогут нам отправиться домой после того, как мы поможем тебе спасти попавшую в беду девушку', — быстро поправилась Маша.

— Да уж... Вы поможете... Спасибо, не надо! — ужаснулся эльф.

Маша обиженно надула губки, а Витя, которому домой пока совсем не хотелось, ибо там у него точно не было никаких шансов стать Тёмным Властелином, запереживал, как бы его не вернули на Землю слишком рано. Нет, он тоже подумывал о возвращении домой — так, не очень надолго — на недельку-другую, а потом опять к подвигам и свершениям, но рассчитывал, что когда станет Великим и Могучим, сможет ходить между мирами самостоятельно, без помощи всяких там Орденов. А наступить эта 'великость и могучесть' по его прикидкам должна была не позже чем через год — полтора. Так что пока можно было и попутешествовать малость...

— В общем, продолжаем отдыхать по плану, — подвёл итог Нар, — только сначала закончим с делом. Ты, — он ткнул пальцем в Машу, — получаешь вот эти монеты на расходы, а побрякушки просто пока понесешь. В мешке, конечно. Теперь ты, — обернулся он к Вите, — это на расходы, это — понесёшь. Это — мне, — с этими словами гном подвинул к себе небольшую кучку монет.

'А получилось как раз 'по-братски'' — отметил Витя, глядя на оставшуюся на долю эльфа часть добычи, которая раза в три превышала уже разделенное.

Между тем, гном продолжал:

— Элдуисар, цепочку, конечно, можешь оставить себе, — эльф кивнул, и надел украшение на шею. Он и так с ним не собирался расставаться. — А вот это всё я прошу тебя положить в свой 'карман'. Это самое безопасное место на сегодняшний момент. И нам придётся тащить меньше тяжести. Ты согласен?

Остроухий безучастно пожал плечами.

— Хорошо, приму на хранение. Это всё?

— Да, всё. Спасибо тебе. Очень выручил.

После дележа, а точнее, распределения драгоценностей каждый занялся своим делом. Гном и Витя снова прилегли отдохнуть, причём Витя, глядя на коротышку, и для себя соорудил некое подобие шалаша.

Маша продолжила точить свои коготки, и только Элдуисар, мрачнее тучи, слонялся по стоянке и ближайшим окрестностям, как неприкаянный. Однако то, что он находился в расстроенных чувствах, вовсе не мешало ему всё так же внимательно следить за окрестностями.

Если бы сейчас на глаза эльфу попались какие-нибудь враги, никто бы им, без сомнения, не позавидовал. Но врагам сегодня повезло: судьба водила их какими-то другими дорогами — вдалеке от стоянки маленького отряда

Поэтому Элдуисар побродил-побродил вокруг, и в конце концов неслышно подошёл к Маше, вот уже второй час любовно холившей свои ногти, и встал у неё за спиной.

Девушка не заметила бы, как подкрался остроухий, даже если бы не была так увлечена своим занятием — ведь он передвигался практически бесшумно.

Эльф молча наблюдал за процессом минут пять, и наконец заговорил:

— У меня к тебе есть деловое предложение.

Маша от неожиданности подскочила, словно в её 'вторые девяносто', на которые обычно девушки ищут себе приключения, вонзилось шило. Одновременно прямо в полёте она выполнила акробатический трюк, развернувшись на сто восемьдесят градусов.

Увидав, кто именно её так напугал, девушка, с одной стороны, немного успокоилась — тревога оказалась ложной. С другой стороны, если сначала она собиралась с диким криком рвануть с места в карьер, то теперь её планы изменились: никуда бежать было не надо, а вот вычитать представителю семейства остроухих по поводу незаметного подкрадывания и пугания хрупких беззащитных девушек полагалось обязательно.

Однако эльф оказался быстрее: он с ловкостью фокусника извлёк из воздуха тонкую серебряную цепочку, к которой был прикреплен красиво огранённый рубин в серебряной же оправе и, вытянув руку, продемонстрировал всю эту красоту Маше.

Как и предполагал ушастик, девушка тут же забыла обо всём на свете, в том числе и о взбучке, которую собиралась устроить Дивному, и, словно загипнотизированная, уставилась на покачивающееся у неё перед глазами украшение.

— Это амулет защиты и исцеления шестого уровня, — пояснил Элдуисар Маше. — Может отклонить летящий в тебя арбалетный болт, способствует ускоренному заживлению ран и повышает выносливость. Полностью заряжен, — убедившись, что информация дошла до находящейся в заторможенном состоянии девушки, он продолжил: — Меняю. На вот эти твои инструменты, — и ткнул пальцем в Машин маникюрный наборчик.

— Как?! Ты уже забыл о несчастной... Гм, эльфийской деве и думаешь теперь только о своих ноготках?! — сделала круглые глаза Маша. Не то, чтобы она была сильно удивлена. Примерно этого она от красавчика и ожидала. Хотя и не так быстро, конечно... Но как же можно было упустить удобный случай и не подколоть этого привереду, перебирающего девушками? Особенно такими девушками... Как та, что с ним сейчас рядом.

Большие глаза Элдуисара опасно сузились:

— Только ххуманссс может такое подумать! Конечно, я не забыл о деве! И не забуду! И что я теперь, по-твоему, должен не умываться, не расчёсываться, не чистить одежду у вообще не ухаживать за собой, чтобы при встрече с ней выглядеть пугалом огородным?! — холодно поинтересовался он.

— Ээээ... Ну, в принципе, логично, — согласилась Маша. — В смысле, логично, что заботишься о своём внешнем виде. Но... — она отчаянно пыталась найти повод, чтобы не расставаться со своим добром. С другой стороны, амулет защиты и исцеления... шестого уровня... А, кстати, интересно, сколько этих уровней всего и с какой стороны их надо считать? В общем — амулет не помешает тоже. Девушке с арбалетным болтом в сердце маникюрный набор, пожалуй, уже ни к чему.

Вот! Придумала!

— Ты понимаешь... — проговорила девушка, скопировав интонации Нара, когда он что-нибудь кому-нибудь объяснял, — Я ведь тоже надеюсь встретить мужчину своей мечты. И что ты хочешь, чтобы при встрече я в его глазах выглядела, как чучело?

По взгляду эльфа было видно, что по его мнению, улучшению имиджа данной особи хуманса женского пола маникюрный набор никак не поможет. Однако он промолчал, понимая, что если выскажется напрямую, не видать ему Машиных инструментов, как своих эльфийских длинных ушей.

— Давай так: — предложила Маша. — Ты мне даёшь свой амулет, а я разрешу тебе пользоваться своим набором, — при этом она показательно провела надфилем по ногтю. — Но он остаётся моим.

Дивный задумался.

— Согласен! — после затянувшейся паузы, за время которой Маша стала пунцово-красной, так как сидела, задержав дыхание, заявил он. Маша с шумом выдохнула. — Но тогда я даю тебе амулет не шестого, а третьего уровня.

— А что он может? — подозрительно поинтересовалась девушка, подозревая какой-то подвох.

— Арбалетную стрелу, конечно, не отклонит, а вот выпущенную из лука... издалека... — может. Также и исцеляет, и придаёт выносливость... Но, сама понимаешь, хуже, чем амулет шестого уровня, — с этими словами остроухий спрятал серебряную цепочку с рубином и достал вместо неё что-то вроде серебряной монеты на кожаном ремешке.

— Ну нет! Я не согласна! — Маша надула губки и принялась складывать свой набор. Давай хотя бы пятого уровня!

— Пятого у меня нет, — развёл руками Элдуисар. — Есть только шестого и третьего.

— Я не могу пойти на такие условия! — гордо задрала нос девушка.

— Нет так нет, — пожал плечами эльф. — Но ты подумай пока... Предложение остаётся в силе, — с этими словами он спрятал и второй амулет, после чего отправился продолжать своё шастанье по окрестным зарослям.

— Жадина! — буркнула в эльфийскую спину Маша, зачем-то ещё и показав язык.

— Кто жадина? — послышалось сзади. Девушка обернулась. Оказывается, Нар проснулся и вылез из своего шалаша. Сейчас он, потягиваясь, с довольным видом оглядывал окрестности.

— Есть тут такие... — буркнула Маша, зыркнув в сторону удаляющегося ушастика.

— Ааа... — протянул гном. — Давай, буди своего товарища. Пора делом заняться.

— А кто-то говорил, что до утра отдыхаем... — напомнила коротышке Маша, отнюдь не горевшая желанием заниматься делом.

— Лучший отдых — это перемена работы! — наставительно заметил Нар. Маша была другого мнения о лучшем отдыхе, но спорить не стала, а молча пошла будить мирно дрыхнувшего Витю.

На этот раз побудка прошла без эксцессов. Возможно, потому что парень уже выспался и теперь просто валялся в своём 'шалашике', и это занятие, как ни странно (особенно для самого Вити) уже изрядно ему поднадоело.

Поэтому он только немного, больше для виду, вполголоса повозмущался на тему 'отдохнуть не дают', и, потянувшись, потопал к гному.

— Значится, так! — обратился Нар к подошедшим землянам. — В дороге всякое бывает! Вы уже видели. Потому вам надо хотя бы пару-тройку монет зашить в одежду. Снимайте куртки! Я сейчас покажу, где можно аккуратно отодрать подкладку, вложить монетку, и зашить всё это обратно. Так зашить, чтобы заметно не было! Хотя бы с первого взгляда. Иголкой с ниткой пользоваться умеем?! — гном сделал паузу, и, не дождавшись ответа, кивнул: — Молчание — знак согласия! — после чего достал из своего дорожного мешка жестяную коробочку, в которой оказались иголки, нитки, и даже напёрсток.

Раздав инструменты и ценные указания (и тех и других хватило на всех), коротышка немного понаблюдал за мучениями молодёжи, и, злорадно улыбнувшись, принялся за свою куртку. Зашивать в неё монеты 'на чёрный день' ему было не надо, так как это было сделано уже давно, а вот залатать поосновательнее полученные в ночном бою прорехи не мешало бы.

Ловко, в отличие от Маши и Вити, орудуя немаленькой иголкой, гном при этом напевал какую-то воинственную песню на непонятном землянам, предположительно гномьем, языке. В принципе, ничего бы такого в этом не было, если бы в детстве ему на ухо не наступил медведь. Ну, или какой-то другой крупный зверь.

И парень, и девушка морщились от этих немузыкальных звуков одинаково, но первым не выдержал всё же Витя.

— Я уже все пальцы исколол из-за этого пения! — громко возмутился он. — Нельзя же так!

— А как можно? Может, ты споёшь лучше? — обиделся коротышка. — Ну, давай, послушаем...

Витя стушевался. Из разговора с одним из приятелей, ещё там, на Земле, он знал, что каждый уважающий себя попаданец должен сделать три вещи: построить дом, посадить дерево... Нет! Это не про попаданцев! — парень наморщил лоб. Ага! Каждый попаданец должен был кого-то убить! К сожалению, кого именно, Витя не запомнил, хотя фамилию ему называли. Или даже две. Кроме того, полагалось изобрести промежуточный патрон. С этим тоже были проблемы. Во-первых, он не знал, чем промежуточный патрон отличается от остальных своих собратьев. Во-вторых, в этих краях, прежде чем придумывать промежуточный патрон, надо бы сначала изобрести для него промежуточное ружьё. Ибо огнестрельного оружия, похоже, тут не знали. Да и зачем оно здесь, когда вон, один эльф с луком может с лёгкостью заменить взвод автоматчиков, с учётом скорострельности и точности стрельбы.

И третьим пунктом в 'обязательной программе попаданца' было перепеть под гитару песни Высоцкого. Увы, тут тоже выходила незадача, как и с первыми двумя пунктами. Во-первых, не было гитары. Но это ещё полбеды. Если бы гитара и была, играть на ней Витя всё равно не умел. И даже если бы и умел, то песнями Высоцкого своих спутников осчастливить бы не смог. Из всего репертуара он знал лишь одну песню, даже, если точнее — только её припев: 'А где мой чёрный пистолет? На Большом Каретном...'. Сей шедевр он услышал когда-то на свадьбе двоюродной сестры.

Да и, по правде говоря, с голосом и слухом у парня дела обстояли не намного лучше, чем у гнома.

Ситуацию разрядила Маша. Отложив в сторону иголку, она глубоко вздохнула и запела:

'Луч солнца пробудил цветок лесной.

Вновь бродит всюду май, растаял снег.

Все лучшее приходит к нам весной.

Ты стань моей весной навек...'

Голос у девушки оказался чистым и глубоким. Витя от удивления раскрыл рот, Нар внимательно слушал песню, подперев щёку кулаком, даже Элдуисар вылез из кустов, по которым бродил, и неслышно подошёл поближе. Напевная мелодия лилась, растекаясь по окрестностям, переплетаясь с травой, воздухом и солнечными лучами...

'...Мне так нужны сейчас твои слова

Как солнце моему цветку'

Маша закончила петь. На глазах у неё стояли слёзы.

— Это любимая песня мамы, — пояснила она. — Мама часто её пела... — девушка шмыгнула носом.

— Ох уж эти ба... женщины, — поправился гном, — Вечно глаза на мокром месте. Ты лучше скажи, про что пела-то? — русский язык кроме Маши тут знал только Витя, и для эльфа с гномом сама песня была таким же набором звуков, как для землян — пение Нара. Они могли оценить только мелодию.

— Про любовь, про что ещё...

— Про любовь, значит... — глубокомысленно кивнул гном. — Хорошая песня.

— Красивая мелодия... И голос... — согласился Элдуисар. — Эта песня достойна того, чтобы её пели эльфы.

— А ещё что-нибудь можешь спеть? — попросил гном.

— Нет, — сокрушённо мотнула головой Маша. Другие песни — они современные... В общем, не такие... Не подходят... И пустые. Без души. Я это только сейчас поняла, — девушка вздохнула.

— Ну ладно... — гном тоже вздохнул. — Если вдруг вспомнишь ещё что-нибудь... такое... Споёшь. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула Маша. — Ладно, давайте шить дальше.

— Шейте, шейте... Я помолчу, — улыбнулся гном.

С созданием золотовалютного резерва на чёрный день молодёжь управилась за полчаса. Точнее, Маша вшила пару монеток в свой плащ минут за десять, а Витя — за пятнадцать, но Нар работу парня забраковал, сказав, что по таким швам тайник в момент обнаружит даже слепой. Так что парню пришлось переделывать всё заново.

Маша, на которую после спетой песни почему-то напало желание сделать себе венок из полевых цветов, в это время бродила по окрестностям в поисках подходящего для этого материала. Однако цветов на месте стоянки не оказалось — только трава, поэтому девушка вскоре вернулась к своей лежанке. Спать не хотелось, и она просто лежала на спине, глядя на проплывающие над головой облака.

Маша поймала себя на мысли о том, что в своей 'прошлой жизни', на Земле, обращала внимание на это простое, но красивое и завораживающее зрелище очень редко. Как-то не до того было. Заботы, хлопоты... Да и жизнь по большей части проходила в помещениях. Там неба не видно. Только потолок.

Вите же было не до философских размышлений. Сначала, наученный горьким опытом ношения меча на спине, он под руководством Нара переделывал перевязь для ношения оружия, 'как у всех' — на боку. Потом гном заставил парня почистить и заточить новый меч, а потом, напомнив Вите его просьбу помочь в овладении боевыми навыками, начал первую тренировку. Заключавшуюся в том, что Витя должен был неподвижно стоять, вытянув вперёд руку с этой тяжёлой железякой.

Тренировка закончилась быстро — уже через полчаса рука у парня больше просто не поднималась, и он был отправлен обратно на отдых.

А вот Маша наоборот была поднята с лежанки. Пока Витя занимался вышеперечисленными непривычными и новыми для себя делами, день потихоньку катился к вечеру, и пора уже было готовить ужин. В общем, жизнь потихоньку возвращалась в привычную колею.

Ну, пока не совсем привычную, так как что такое провести целый день на одном месте, никуда не спеша, молодёжь уже начала забывать.

Зато уже со следующего утра всё стало, как обычно. Подъём, сборы, и очередной переход. В полдень короткий привал — поход походом, а обед по расписанию, и снова в путь. Очередная ночная стоянка, и так далее, день за днём, неделя за неделей. К концу второй недели Маша научилась хоть как-то хоть что-то готовить, и Нар уже не стоял неотлучно у неё над душой, пока она соображала обед или ужин. Но и сильно далеко не отходил, очевидно, считая, что отпускать ученицу в 'самостоятельное кулинарное плаванье' ещё рановато.

У второго ученика гнома — Вити, успехи были похуже. Но он уже мог какое-то, пусть пока и не долгое, время держать меч на вытянутой руке, и даже начал разучивать прямой колющий удар. Оказалось, между прочим, что не такое уж это простое дело. Тем более, что Нар сказал: именно этот меч для уколов подходит не очень. Но сейчас Вите уж лучше учиться колоть, ибо так, как он замахивается для рубящего удара, его успеют убить раза три ещё до конца замаха.

Местность, по которой Пушок вёл отряд к цели, была, так сказать, разнообразной, но безлюдной. Второй факт никого пока особо не напрягал. Кроме Маши. Её кроссовки уже давно бы расползлись по швам, если бы не проводимые девушкой почти ежедневно ремонтно-восстановительные работы. Нар ворчал, что у него скоро кончатся нитки. Маша виновато разводила руками. Теперь-то она понимала, что надо было послушать бывалого гнома и купить сапоги ещё в Малых Сотках, но, к сожалению, отмотать время назад, чтобы исправить ошибки, нельзя. Поэтому приходилось мучаться и ждать, когда же наконец на пути попадётся населённый пункт, где можно купить нормальную обувь.

Но ни городов, ни деревень, ни даже завалящих одиночных избушек, как на зло, не попадалось. И в конце-концов ситуация с Машиной обувью стала просто катастрофической. Лопнули подошвы. Причём обе в один день.

Тут уж проблема девушки стала проблемой всего отряда. Ибо босиком она идти не могла, а в имеющейся, гм, 'обуви' топать было хуже, чем босиком. Вопрос стал ребром: или идти дальше без Маши, или искать какой-то выход. Как Маша и предполагала, на блиц-совете по этому вопросу вариант нести её дальше на руках даже не рассматривался. Гном предложил пожертвовать одним из кожаных мешков, чтобы сшить временные 'эрзац-сапоги', в которых несчастная какое-то время сможет двигаться дальше. Маша представила эстетические качества своей будущей обувки и пришла в ужас.

Именно этот момент избрал хитрый эльф, чтобы снова подкатиться к девушке на предмет её маникюрного набора. Он присел рядом и равнодушным тоном сообщил, что в его 'пространственном кармане' случайно завалялась пара женских сапожек как раз Машиного размера. Но они ему дороги, как память, и просто так он их отдать не может. Только поменять на маникюрный набор.

В Маша моментально проснулась жадность, которая тут же задавила размышления о неэстетичном виде предлагаемой гномом обуви. Гордо вздёрнув подбородок, девушка сообщила остроухому, что с удовольствием пока походит и в 'заменителях сапог', А чейндж может быть только такой, как она предлагала изначально — её разрешение пользоваться инструментами в обмен на амулет защиты и исцеления шестого уровня эльфа.

После десяти минут ожесточённого спора Элдуисар добавил к сапогам амулет защиты и исцеления третьего уровня. И оставалась непреклонной, пока эльф со вздохом не прибавил к своему предложению ещё и амулет ближней мыслесвязи.

После расспросов, в ходе которых девушка выяснила, что амулет позволяет одному человеку мысленно общаться с другим на расстоянии до ста шагов, сделка была заключена.

Эльф торжественным жестом извлёк из воздуха элегантные женские сапожки, при виде которых Маша чуть не подпрыгнула от радости, и амулеты. Вот только последних почему-то было три, а не два.

— А это что, бонус? — с интересом спросила девушка.

— Кто? Где? — быстро огляделся по сторонам Элдуисар.

— Ну... Бонус — это... Мы же договаривались про два амулета, а ты достал три. Вот я и подумала, что третий в награду за то, что я взяла первые два.

Эльф переглянулся с гномом. Пару секунд оба сдерживались, а потом одновременно захохотали.

— Ну ты даёшь, девка! — в промежутках между раскатами хохота выдавил из себя гном, вытирая тыльной стороной ладони выступившие на глазах слёзы. — Где ты видела, чтобы при торговой сделке тебе давали что-то просто так, за красивые глаза? Если слышишь такие обещания, сразу разворачивайся и уходи! Или цена третьего товара включена в цену первых двух, причём обычно не один раз, или тебе втюхивают такое, что лучше и бесплатно не брать!

— Это ты видела, — показал остроухий девушке амулет защиты и исцеления. Остроухий честно пытался удержаться от смеха, но пока выходило не очень. — Это, — предъявил он устройство, напомнившее Маше слуховой аппарат её дедушки, — амулет связи. Вешается на ухо. Точнее, за ухо. Когда повесишь, будет выглядеть, как серьга. А это, — показал он на третий амулет — невзрачный плоский отполированный камешек сантиметров пяти в диаметре, подвешенный на кожаном шнурке, — Амулет Договора.

— А зачем он нужен? — задала Маша очевидный вопрос, видя, что эльф не собирается дальше ничего объяснять.

Уже практически переставший к этом времени смеяться Элдуисар глубоко вздохнул.

— Мы с тобой заключаем сделку, — принялся он объяснять очевидные для местных жителей, но не для землян вещи. — Значит, нужно её закрепить. Смотри, это работает так. Я кладу амулет на ладонь, перечисляю, что передаю тебе и на каких условиях, а потом заявляю наказание для себя, если не выполню условий соглашения. Допустим, это будет головная боль. Ты кладёшь свою ладонь сверху, и произносишь то же самое, что и я, но от своего имени. Наказание за нарушение сделки можешь придумать сама, но обычно его выбирают паритетным. То есть — какое у меня, такое и у тебя.

— Ты мне не доверяешь?! — взвилась Маша, когда до неё дошёл смысл предлагаемой операции.

— Не то чтобы не доверяю... — пожал плечами эльф. Но подобные сделки принято оформлять таким вот образом. Традиции надо соблюдать. Да и, чего тебе бояться, если ты не собираешься нарушать своего слова? Камень ведь карает только не соблюдающих договор...

Маша попыхтела немного, словно кипящий чайник, но в конце концов всё же признала правоту ушастого.

— Ладно, давай... — согласилась она. — Говори.

Эльф протянул вперёд правую руку с лежащим на ней амулетом и чётко произнёс: — Обязуюсь передать Маше из рода хумансов амулет защиты и исцеления третьего уровня, а также амулет ближней связи в обмен на беспрепятственное предоставление мне по моей просьбе набора инструментов для ухода за ногтями. Наказание в случае невыполнения обязательства — головная боль, — после чего кивнул Маше 'давай, мол'.

Девушка положила руку на камень. Ну и, одновременно, на ладонь красавчика -эльфа. По её телу пробежала дрожь. Впервые она касалась предмета своих мечтаний (эльфа, а не камня), вот так... Романтично... Рука в руке... Девушка уже представила, как вот так, рука в руке они и пойдут дальше по жизни...

Из грёз её вывело покашливание гнома. Маша с сожалением вспомнила, для чего она вот так стоит, и, вздохнув, произнесла:

— Обязуюсь предоставлять Элдуисару... Хм... Из рода Голубых Эльфов... по его просьбе... мой маникюрный набор. В обмен на амулет защиты и исцеления третьего уровня, а также амулет ближней связи. Наказание в случае невыполнения обязательства — головная боль.

Как только она произнесла эти слова, камень и прикасающиеся к нему ладони охватило жемчужно— розовое сияние. Продержавшись пару секунд, оно исчезло.

— Сделка заключена, — сухо сообщил эльф, пряча камень за пазуху. После чего протянул девушке амулеты. — Они твои. Носи. А мне дай-ка вон ту пилочку для ногтей.

Маша протянула остроухому указанный ценный инструмент из своего набора, надела на шею один амулет, нацепила на ухо другой...

И ничего не произошло. Ну, ладно, с 'защитой и исцелением' понятно. Сейчас не от чего защищать и нечего исцелять. А связь?

'Раз, раз, раз, проверка связи... Элдуисар!' — попыталась мысленно позвать девушка. А в ответ — тишина... — 'Элдуисар!'. — Ничего... 'Элдуисар, алло! Отвечай!' — и снова — ничего.

— Амулет связи не работает! — наконец заявила она.

И услышала рождавшиеся прямо в голове слова: 'Почему же не работает? Работает! Только он односторонний. Я с тобой могу общаться, а ты со мной — нет. Извини, забыл сказать!'

Маша опешила. Такого коварства от остроухого она не ожидала.

— Он меня обманул! — заорала взбешенная девушка, обращаясь к наблюдавшим за сценкой Нару и Вите. — Отдай обратно пилочку! — снова обернулась она к Дивному.

И тут же схватилась за голову.

— Болит? — участливо поинтересовался эльф, безмятежно орудуя Машиной пилочкой. — Вот видишь, что бывает, когда нарушаешь условия договора.

— Но ты ведь первый его нарушил! Ты меня обманул!

— Разве? — изогнул бровь дугой ушастик. — Я тебе обещал амулет связи — ты получила амулет связи. Заметь, речь не шла даже о том, чтобы он был рабочий, не говоря уж о том, что двухсторонний. Тем не менее, амулет работает. Оба амулета работают. Я выполнил свою часть сделки. Изволь выполнять свою.

— Но так же нечестно! — возопила Маша, снова оборачиваясь к свидетелям недостойного поведения Светлого в поисках защиты.

— Нечестно?.. — пробасил гном. — Ну, раз ты такая честная, скажи... Правду скажи. Ты действительно считаешь, что вот эти твои пилочки, пинцетики и ножнички стоят аж двух недешёвых магических амулетов? А?! Что ж ты замолчала? — Если хочешь честности от других, будь честной сама!

— Маша засопела и начала снимать амулеты.

— Нет! — остановил её эльф. — Оставь! Они твои. И, поверь, тебе ещё пригодятся. Просто подумай немного о честности... Ну и, может быть, о жадности... — улыбнулся он.

— Но зачем мне этот амулет, если я не могу по нему с тобой общаться?!

— Элдуисар у нас служит и авангардом, и арьергардом, и боковыми дозорами... — вмешался в разговор Нар. — То есть ведёт разведку и спереди, и сзади, и по бокам, — пояснил он, увидев, как вытянулось Машино лицо от стольких незнакомых слов сразу. — И не всегда он сможет крикнуть, свистнуть, махнуть рукой, или ещё как-нибудь подать нам сигнал об опасности. А так — он мысленно свяжется с тобой, а ты передашь его слова нам. Вообще, надо было раньше дать ей этот амулет! А не жаться... — обратился коротышка уже к Дивному.

— Знаешь, забыл, что он у меня есть... — развёл руками тот. — Честно! Могу поклясться. Если бы не эта 'торговля', и не вспомнил бы...

— Ладно. Нет худа без добра, — подвёл итоги Нар. — Повеселились, и будет. Идём дальше.

— Идём, так идём.., — согласилась Маша. Ей хотелось побыстрее опробовать новые сапожки и амулеты. Ещё через несколько дней она пришла к выводу, что новая обувь гораздо лучше и удобнее её рваных кроссовок, а вот амулеты, пожалуй, бесполезны. По крайней мере, пока. Защищать её было не от кого, исцелять не от чего, а противный эльф связываться с Машей явно не хотел даже мысленно. Хотя за инструментами из её набора подходил регулярно.

Однако радость от обладания новой обувью всё же перевешивала разочарование от неработающих амулетов. После пары дней, когда отряду пришлось месить грязь на раскисшей от дождя дороге, девушка вообще признала (но только для самой себя — вслух она бы это не произнесла и под пытками!), что если оценивать её новые сапожки в китайских маникюрных наборах, то для справедливой сделки их понадобится столько, сколько влазит в морской контейнер. Мало того, что они не промокали, в отличие от кроссовок, они ещё и отталкивали грязь, так что чистить новую обувку было одно удовольствие.

В общем, эльфа Маша почти простила...

Дождь и грязь кончились как-то внезапно. Вот только что они были, и вот уже небо голубое, светит солнышко, и дорога совершенно сухая. Причём она стала шире, и, что странно, наезженней, хотя никаких ответвлений с неё путникам на глаза не попадалось. Нар с Элдуисаром по этому поводу пошептались немного между собой, после чего эльф отправился в разведку, а гном отвёл землян немного в сторону от дороги и приказал сидеть тихо, как мыши.

Пушок уподобляться мыши не захотел и куда-то смылся, а Маша с Витей, уже привыкшие, что для отдыха надо использовать каждый удобный момент, быстренько плюхнулись на тут же расстеленные плащи. Однако долго продрыхнуть не удалось. Остроухий вернулся минут через пятнадцать.

— Шагов через двести лес кончается, — сообщил он. — Дальше открытая местность. И ещё примерно через тысячу шагов — город. Довольно большой.

— Наконец-то! — обрадовалась Маша. Наконец-то можно будет поспать в нормальных условиях хоть одну ночь, пополнить запасы продовольствия и вообще, на людей посмотреть, себя показать...

Витя тоже был доволен появлением города на пути, а вот Нар не разделял оптимизма молодёжи.

— Ох-ох-ох... — проворчал он, выслушав доклад Элдуисара. — Вот эти мне 'прыжки' через реальности... В нормальном походе встречаешь людей, останавливаешься в трактирах, и узнаёшь об окружающей местности всё... Ну, или почти всё. А тут... Выскочил из-за поворота: бац! Город. Ну куда это годится?

— А какая разница? — удивился Витя. — Ну, вышли, ну, город... Вы ж раньше в городах бывали?.. Значит, и в этом не растеряетесь.

— Бывали-то бывали... — почесал в затылке коротышка. Но город городу рознь. Обычаи знать надо. Бывает, ходить в городе куда-то нельзя, бывает — смотреть куда-то, бывает — говорить о чём-то. Бывает — обращаться к кому-то надо особенным образом. А сделаешь что не так — проблем не оберёшься. Или, вот например: помнишь, что недавно говорилось про наших вероятных двойников в иных мирах? Может, они здесь были или есть, и 'нашалили' недавно, а тут мы подошли... Как думаете, какую нам тут организуют встречу в таком случае? А так просто сбежать из города, как из той бандитской деревеньки, не получится.

— 'Просто!' — фыркнула Маша. По твоему, это было 'просто'?!

— Вот видишь, — покачал головой гном. — Даже там еле ноги унесли. А в городах — высокие стены, обученная стража, да ещё, как правило, опытные маги. В общем, предлагаю обойти город стороной.

— Поддерживаю, — присоединился к высказанному мнению Элдуисар. Землян, конечно, о том, что они думают по данному поводу, никто спрашивать не стал.

Гном с эльфом ещё немного посовещались, и решили обходить препятствие с левой стороны. Там, по наблюдениям Элдуисара, местность лучше позволяла скрытно передвигаться.

Уже через минут пятнадцать все смогли в этом убедиться. Остроухий вёл отряд то через густой колючий кустарник, то по дну болотистого оврага, то ещё по какой-нибудь пересечённой и труднопроходимой местности.

Иногда, очень редко, отряд выходил на относительно открытые участки и тогда справа, на высоком холме становились видны расплывающиеся в голубой дымке высокие каменные стены и башни большого, по местным меркам, города.

Пушок трусил позади, причём сначала он недоумённо потявкивал, очевидно, выражая удивление выбором направления движения и призывая двуногих вернуться на путь истинный.

Пришлось остановиться, чтобы Маша смогла провести с Белым Оборотнем разъяснительную работу. Минут пятнадцать девушка объясняла псу, что тут надо вести себя тихо и словами, и прикладывая палец к губам, и даже закрывая себе рот ладонью.

Тот с интересом смотрел разыгрываемое перед ним представление, но в конце концов внял уговорам уже почти отчаявшейся Маши, и тявкать перестал.

Все облегчённо вздохнули и двинулись дальше. Всё время передвигаться по нехоженым местам не получилось. Пару раз пришлось пересечь ведущие к городу дороги. Возле одной из них пришлось даже минут десять подождать, пока проезжающий отряд вооружённых всадников скроется из виду. Отряд был небольшой, всего из десяти человек, но даже с таким количеством воинов эльф и гном связываться не захотели.

— Вот если бы гражданские ехали, можно было бы и пообщаться... — с сожалением пробормотал гном, на что Витя предложил устроиться у дороги и подождать гражданских.

Предложение было отклонено. 'С вами только в засаде сидеть...' — фыркнул коротышка, и махнул рукой: 'Пошли, мол, дальше'.

Маша и Витя только пожали плечами: 'Пошли, так пошли'. И снова кусты, бурелом, какие-то развалины, очередной овраг...

Внезапно ожил Машин амулет связи: 'Опасность!' — зазвучал в голове у девушки встревоженный голос Элдуисара.

Не успела девушка раскрыть рот, чтобы предупредить товарищей, как откуда-то сверху послышался свист и громкий окрик: 'Не двигаться! Вы под прицелом!'

Маша обернулась на источник звука и увидела, как на склоне оврага, как будто прямо из-под земли, появляются люди в доспехах и со взведёнными арбалетами, нацеленными, казалось, прямо ей в сердце.

Точно такие же арбалетчики нарисовались и на противоположном склоне. Послышался лязг железа. Из-за спин арбалетчиков выдвинулись воины с обнажёнными мечами.

Витя, так же как и Маша, от неожиданности замер на месте, а бывалый Нар потянулся было за своим молотом, но, оценив диспозицию и соотношение сил, передумал и медленно поднял руки вверх, демонстрируя пустые ладони.

'Оружие и мешки положить на землю и отойти на десять шагов назад!' — скомандовал тот же голос. 'В случае неповиновения стреляем на поражение без предупреждения!' — добавил он спустя пару секунд. 'Как же, 'без предупреждения'?' — удивилась Маша. 'А это что было?!'

'Не пытайтесь колдовать! Магия заблокирована!' — продолжал вещать неизвестный. Одновременно на склонах холма в дополнение к арбалетчикам и мечникам появились ещё какие-то люди в серых балахонах. В руках у них были короткие жезлы, направленные на путешественников.

— Выполняйте! — буркнул Нар, чуть повернув голову в сторону своих спутников, и первым положил на траву под ногами любимый боевой молот, мешок, нож, а также ещё кучу разнообразных смертоносных предметов. После чего отступил на указанные десять шагов назад. Маша и Витя последовали его примеру.

Не успели они это сделать, как из-за кустов на дне оврага, которые Нар, Маша и Витя прошли бы минут пять назад, если бы не были остановлены, появился Элдуисар.

Взглянув на обычно чистенького и прилизанного, словно манекен с витрины магазина модной одежды, Дивного, Витя удивлённо присвистнул, а у Маши глаза стали, как пятаки.

Связанные за спиной руки — это было самое малое изменение в облике эльфа. Одежда рваная и помятая, волосы всклокоченные, а под глазом начал проявляться здоровенный синяк... Таким остроухого они ещё не видели.

За Элдуисаром по пятам следовали два воина. Несмотря на то, что эльф двигался довольно быстро, они не забывали время от времени подталкивать его в спину древками копий, которые держали в руках.

Кроме того, в процессии участвовали и двое 'серобалахонников' со своими жезлами.

Одновременно с появлением эльфа мечники, до того стоявшие неподвижно, начали спускаться вниз. А на правом склоне оврага появилось новое действующее лицо. Судя по гордой осанке, явно лучшим, чем у остальных, доспехах, и накинутому поверх этих доспехов дорогому плащу, это скорее всего был командир задержавшего путников отряда.

— Аврас! В чём дело?! Было сопротивление при задержании?

Один из воинов, топавших позади эльфа, от души ещё раз ткнул того в спину древком копья, и весело ответил:

— Да какое там сопротивление?! И не рыпнулся, нелюдь проклятый!

— Тогда почему он в таком виде?

— Дык как же его не приложить, вражину? Они ж с нашими не церемонятся!.. Гады! Ээххх! — воин снова замахнулся копьём.

— Отставить! — скомандовал начальник. — Аврас! По возвращению в казарму будешь наказан! Мы не должны уподобляться... Этим... — Он метнул полный ненависти и презрения взгляд сначала на эльфа, а потом на гнома, которого к этому моменту как раз начали вязать подоспевшие воины. — И твоё счастье, что господин Наместник в отлучке. Если бы он увидел... вышиб бы тебя из стражников, как пить дать!..

'Маша! Маша!' — внезапно послышался в голове у девушки голос остроухого. 'Когда начнут допрашивать, отвечай, что мы с Наром захватили вас, и ведём, чтобы продать в рабство... Вы не с нами, вы нас ненавидите, вы благодарны воинам, что они вас освободили... И Вите как-нибудь это передай... Может, вас отпустят... И если будет возможность, постарайся ударить меня, только чтобы было натурально!'

'Да он не только Голубой Эльф, он ещё и Эльф — Мазохист!' — примерно такой была первая мысль, посетившая Машину голову после этой тирады ушастого. Второй мыслью было: 'Интересно, а как же работает амулет связи, если магия заблокирована?'. И только третья мысль подумалась о том, что же делать дальше?

Думалась она недолго. План действий сформировался почти мгновенно. Нара подоспевшие воины уже скрутили, а её с Витей пока не трогали. Только стояли вокруг (прикрыв их, кстати, собой от арбалетчиков), и даже мечи попрятали в ножны. Очевидно, не считали этих 'почти детей' опасными. В общем, сложившейся ситуацией Маша и воспользовалась.

С криком 'Любимый, мы наконец-то свободны!' она бросилась Вите на шею.

И принялась его обнимать и целовать.

Не то, чтобы парень никогда не мечтал о подобном моменте... Совсем наоборот. Но всё произошло настолько быстро и неожиданно, что он просто впал в ступор.

— Да не стой столбом, придурок! — прошипела Маша в промежутке между вскриками: 'Дорогой мой', 'Как я рада!', 'Нас спасли!', 'Проклятые нелюди!', и им подобным. — Обнимай меня давай! Целуй! Господи! Ты что, в первый раз целуешься? — обалдевший Витя чуть честно не ответил 'Да!', но девушка не дала ему этого сделать, быстро шепча то на одно, то на другое ухо инструкции. После ознакомления парня с планом действий она поинтересовалась закреплением поданного материала: — Понял? Понял, дубина, я спрашиваю?!

Витя с трудом удержался от того, чтобы кивнуть головой, и прошептал: — Да!

Тогда вперёд! — скомандовала Маша после очередного поцелуя.

Витя с неохотой как бы оторвал от себя девушку (честно говоря, делать это совсем не хотелось, но План есть План), и, неумело кланяясь, начал кричать в сторону предводителя окружившего отряд воинства:

— Спасибо большое, ваше преосвя... Ваша Милость, что спасли нас из лап этих... — он невежливо ткнул пальцем в сторону связанных эльфа и гнома, которых в это время воины поставили рядом чуть в сторонке, — Век помнить будем! Спасибо вам огромное! Мы уж не надеялись!.. А тут вы! Родители будут так рады!...

Пока парень тараторил эту белиберду, Маша стрелой метнулась к эльфу и принялась изо всех сил молотить его в грудь своими кулачками. Честно говоря, ей давно хотелось поколотить этого надменного задаваку, не обращающего на неё внимания, а тут такой повод...

— Ууууу, нелюдь проклятая! — подвывала девушка, нанося неумелые, но искренние удары.

Уберите от меня эту сумасшедшую! Я требую соблюдения прав!... — кричал Элдуисар, безуспешно пытаясь увернуться от стихийного бедствия в виде вцепившейся в него девицы.

В общем, шоу, вроде бы, получилось неплохое. По крайней мере, окружающий народ смотрел его с интересом. От продолжавшего рассыпаться в благодарностях Вити почти все отвернулись.

Почти, но не все. Парочка стоявших рядом воинов не сводила с него глаз, не отвлекаясь на представление, устроенное Машей. Ещё одна пара так же настороженно наблюдала за девушкой. Похоже, им было всё равно, что она сделает с эльфом или гномом, или с обоими сразу, но вот если бы Маша дёрнулась куда-нибудь в сторону...

А люди в балахонах, так те и вовсе оставались настороже все поголовно...

Командир отряда дал своим людям пару минут понаслаждаться зрелищем, а потом, после того, как к нему приблизился один из жезлоносцев и шепнул что-то на ухо, скомандовал:

— Заканчиваем! Обыскать! ВСЕХ! (на этом слове он сделал ударение), и доставить в город! Там разберёмся, что к чему!

— Мы совершаем путешествие по поручению Ордена! — крикнул остроухий, от которого наконец-то оттащили Машу, как раз собиравшуюся вцепиться ему в волосы.

— То есть вы ещё и служите нечестивому Ордену? — нехорошо ухмыльнулся предводитель, — Ну что ж... Это усугубляет ваше положение! — после чего равнодушно повернулся к задержанным спиной.

'Вот это номер! Оказывается, печати, вместо того, чтобы помочь, могут навредить!' — подумала Маша. Но долго размышлять на эту тему ей не дали. Начался обыск.

Проводился он быстро, но профессионально. Тщательнее всего обыскивали гнома с эльфом... И, конечно, Машу. Причём особое внимание уделили её 'первым и вторым девяносто'. Именно там, по мнению обыскивающего, должны были быть спрятаны самые опасные предметы. Маша сначала терпела-терпела, а потом, когда шарящие по её телу руки стали совсем уж нескромными, взвизгнула во весь голос. Обыскивающий опасливо оглянулся в направлении, в котором скрылся его начальник, и быстренько свернул досмотр.

Витю же вообще почти не обыскивали. Будущий Тёмный Властелин мира не вызывал ни у кого никаких опасений. О чего чувствовал себя даже немного обиженным.

После обыска молодым людям тоже связали руки. Но — вежливо и с объяснениями, что это всего лишь 'до выяснения обстоятельств', и ничего не поделаешь, ибо такова инструкция.

Маша заверила стражников, что они с женихом (Витя чуть не подпрыгнул!) всё понимают и не обижаются. Несомненно, правда восторжествует, и пострадавшие будут отпущены, а виновные (она бросила красноречивый взгляд на хмурых эльфа и гнома) — наказаны.

Наконец связанных задержанных куда-то повели. В пути Маша вспомнила, что повязали не всех. Семенивший позади Пушок, похоже, успел вовремя смыться.

'Бросил нас, зараза!' — сердито подумала девушка, исподтишка поглядывая по сторонам. Но нет — белого цвета в окружающем пейзаже не наблюдалось.

Минут через пятнадцать ходьбы по пересечённой местности пленников наконец-то вывели на дорогу, которая, как и все остальные её сёстры в данной местности, конечно, вела в город. На дороге уже поджидал транспорт: три больших четырёхколесных двуконных повозки. На одной из них была установлена большая железная клетка, собранная из толстых прутьев. Туда и поместили Нара с Элдуисаром. Судя по тому, что люди в балахонах спрятали наконец жезлы, а остроухий всё равно не торопился выхватывать из воздуха свой смертоносный лук, на клетке тоже стоял какой-то блокиратор магии.

Машу с Витей посадили на другую повозку, причём связанные руки прикрыли накинутыми плащами.

Вещи и оружие задержанных сложили в третью повозку. После чего вся процессия тронулась. Мечники, арбалетчики и жезлоносцы топали на своих двоих, оцепив транспортные средства довольно плотным кольцом. Исключение составляли командир отряда и один из 'людей в балахонах', гарцевавшие рядом верхом на конях.

В дороге выяснилось, что охрана нужна не столько, чтобы задержанные не сбежали, сколько для того, чтобы защитить их от встречных прохожих. Которые, увидав, кого везут в клетке, в лучшем случае выкрикивали в их адрес оскорбления и угрозы а в худшем — норовили запустить в 'телегозак' чем-нибудь тяжёлым.

Нар с Элдуисаром к происходящему вокруг, казалось, были равнодушны. Нар угрюмо молчал, изредка поглядывая по сторонам. Остроухий ехал, низко опустив голову. Со стороны казалось, что он в отчаянии. Но на самом деле Дивный не переставал инструктировать Машу, а та, в свою очередь, тесно прижавшись к своему 'жениху', шёпотом передавала их ему.

До Вити, честно говоря, инструкции доходили с трудом, потому как дорога была не очень ровная, подвески у повозки, на которой они ехали, естественно, не было вообще, поэтому и так прижавшуюся к парню девушку постоянно бросало на него, прижимая ещё сильнее.

Витя за всю свою жизнь не получал столько женской ласки, сколько за полчаса пути до города. Временами, когда повозку на очередном ухабе бросало особенно сильно, ему даже казалось, что, может быть — то, что отряд задержали — это здорово.

Маша, видя, как несерьёзно её спутник относится к происходящему, медленно, но уверенно доходила до белого каления. Хотелось отвесить ему хорошую оплеуху, но это не вписывалось в 'легенду', которой надо было придерживаться, да и ударить было нечем — руки-то связаны. В конце концов девушка легонько укусила 'любимого'' за ушко, после чего пообещала, что если тот не перестанет витать в облаках, следующий раз она отгрызёт ему ухо полностью.

Витя посмотрел в бешеные глаза девушки и понял, что это не шутка. Пришлось сосредоточиться.

Между тем отряд в сопровождении всё увеличивающейся толпы зевак, явно недружественно относящихся к пассажирам клетки, въехал в гостеприимно распахнутые городские ворота.

Надо сказать, город, названия которого Маша с Витей так до сих пор и не узнали, весьма разительно отличался от самого крупного поселения этого мира, виденного ими до сих пор — то есть от Малых Соток.

Отличия начинались прямо с городской стены. Здесь это действительно была стена, а не частокол из брёвен. При взгляде на данное сооружение, достигавшее высоты трёхэтажного дома, сразу становилось ясно, что 'враг не пройдёт'. Ну, или по крайней мере, не выйдет обратно. То есть слинять отсюда так же легко, как из бандитской деревни, не выйдет. К такому выводу парень и девушка пришли, не сговариваясь. Что не добавило им оптимизма.

За стеной тоже было всё 'не так'. Мощёная брусчаткой улица была шире, и, как ни странно, грязнее, чем в маленьком городке. Создавалось в впечатление, что посланцы Ордена угодили сюда в разгар забастовки дворников.

Но для горожан, похоже, подобная антисанитария была в порядке вещей. На грязь и кучи мусора они не обращали особого внимания, а вот на клетку с эльфом и гномом... Маша даже подумала, а не навещали ли недавно город местные 'двойники' Элдуисара и Нара, и не натворили ли они тут чего-нибудь... эдакого.

По мере продвижения процессии сопровождающая её толпа народа всё увеличивалась, и составляющие её люди были настроены, мягко говоря, не очень дружелюбно. Причём вся агрессия была направлена в сторону пассажиров клетки. На едущих в повозке позади юношу и девушку никто не обращал внимания.

Маша набралась смелости и поинтересовалась у идущего рядом воина, а не кинется ли толпа на пленников, прежде чем их довезут до... в общем, куда их там везут. В ответ на что тот просветил девушку относительно местных законов.

Оказывается здесь участники, и особенно, зачинщики беспорядков всего лишь проведенной в 'обезьяннике' ночью да денежным штрафом не отделаются. На следующее утро их будет ожидать эшафот на Главной площади. А желающих на него попасть как-то не очень много... Так что можно быть спокойными. Пошумят-пошумят, но закон нарушать не будут. Иначе вместо зрителей завтрашнего зрелища легко могут превратиться в участников.

Момент про 'завтрашнее зрелище' девушка не поняла, но уточнять не решилась.

В общем, всё вышло так, как и говорил стражник. Не смотря на агрессивный настрой толпы, повозки и их пассажиры благополучно добрались до места назначения. Коим оказалось то ли большое здание, то ли маленький замок на той самой Главной площади. Хотя, конечно, могло оказаться, что эшафоты с плахой и виселицей, по которому Маша опознала местную достопримечательность, имелись и в других местах этого славного городка.

Прогрохотав по булыжной мостовой, повозки нырнули в арку в стене этого самого здания, и остановились в окружённом мрачными стенами узком внутреннем дворике, похожем на каменный колодец. Закрывшиеся двери отсекли бушующую на площади толпу.

Здесь задержанных разделили. Эльфа с гномом 'под прицелом' снова доставших свои жезлы людей в балахонах и в сопровождении усиленного конвоя повели к большой окованной железом двери в противоположной входу стене дворика, а Машу с Витей провели в небольшую неприметную дверь в правой стене. Там их передали внутренней охране. Местные охранники отличались от воинов группы задержания прежде всего габаритами. Создавалось впечатление, что их откармливали специально, чтобы они своими жирными телами закупоривали узкие коридоры здания так, чтобы конвоируемые не могли убежать, протиснувшись между охранником и обшарпанной стеной. Кроме того, оружие и доспехи у этих толстяков были похуже. Это понятно: они ведь имели дело, как правило, с безоружными. И потому даже такие не очень качественные защита и вооружение были избыточными.

По запутанному лабиринту узких коридоров и лестниц землян провели на второй этаж, где и развели по двум находящимся рядом кабинетам.

Маше достался правый. Хорошо это было, или плохо, она не знала. Может, у попавшего в соседнюю комнату Вити условия были лучше, а может — хуже. Первое, что бросалось в глаза при входе в 'Машин' кабинет — это большой стол посредине помещения. За ним на стуле с высокой спинкой восседал человечек без особых примет. Впрочем, если бы даже таковые приметы и имелись, разглядеть их со своего места, находящегося, естественно, напротив дознавателя, у девушки особых шансов не было. Так как прямо ей в глаза бил свет из зарешеченного окошка, находящегося строго над головой хозяина кабинета. Зато её лицо в этом свете видно было превосходно.

В левом углу кабинета имелся столик поменьше, за которым восседал человечек, вполне могущий сойти за отца или старшего брата маленького 'крысёныша', встреченного путниками в разбойничьей деревне. По крайней мере, внешнее сходство было разительным.

На столике перед 'старшим крысом' имелись чернильница, перо и солидная стопка бумажных листов.

Отвлекло девушку от знакомства с окружающей обстановкой лёгкое покашливание дознавателя.

Когда Маша повернула голову, тот жестом указал на жёсткий неудобный табурет напротив себя, и, дождавшись, когда она усядется, приступил к допросу.

Уже через час Маша во всех подробностях представляла, как себя чувствует выжатый лимон. А конца-края этим мучениям видно пока не было. Вопросы сыпались один за другим, причём иногда следующий вопрос вытекал из ответа на предыдущий, а иногда его тема была очень далеко от того, о чём спрашивалось до сих пор. Некоторые вопросы повторялись по нескольку раз, то слово в слово, то с чуть-чуть изменённой формулировкой.

'Крыс' в углу быстро строчил пером, иногда от старания даже высовывая язык. Но стопка исписанных листов перед ним не росла. Так как эти листы забирал время от времени бесшумно заходивший в допросную человек.

Взамен он, правда, приносил другую стопку, но клал её на стол не стенографисту, а дознавателю. Тот бегло просматривал написанное, не прекращая обстреливать вопросами ёрзающую на табурете девушку.

Маша, из Интернета, телевизора и по рассказам знакомых знакомая с методами работы стражей порядка в местах, где она раньше проживала, сильно опасалась, что её начнут бить. Более того, с поправкой на царящее здесь средневековье, можно было ожидать знакомства с такими интересными достопримечательностями, как местные аналоги дыбы, испанского сапога, и прочих подобных милых вещиц.

Но нет. Дознаватель общался с ней вежливо, спокойно, ни разу за всё время допроса не то что не поднял руку, но даже обошёлся без угроз, и, более того, не повысил голос.

Однако девушка чувствовала себя, словно после трёх суток форсированного марша по пересечённой местности. И это не смотря на то, что врать почти не приходилось.

Указания Элдуисара, которым она следовала, были просты: рассказывать про свою жизнь на Земле, про перенос в этот мир, и про все приключения в нём правду, только правду, и почти ничего, кроме правды, за исключением одного момента.

В отряд, двигающийся к непонятной цели они с Витей попали не в добровольном порядке, а в принудительном. Эльф и гном поставили землянам магические Печати, чтобы привязать к себе и использовать в качестве дармовой рабочей силы и пушечного мяса. В принципе, если смотреть со стороны, так оно и выглядело. Парень и девушка тащили часть груза, который, не сильно кривя душой, можно было считать собственностью нелюдей, привлекались к хозработам на привалах, а в эпизоде с разбойниками даже использовались в качестве 'наживки'. В общем, то, что несчастные Маша с Витей дожили до сегодняшнего дня, явно являлось чудом. Эту версию Маша вот уже битый час и излагала. И надеялась, что Витина версия не сильно отличается от её.

Вопреки ожиданиям девушки, рассказ о попадании сюда из другого мира дознаватель воспринял без недоверия. Словно они с Витей здесь не первые такие. Даже, вроде заинтересовавшись, немного порасспрашивал о её жизни на Земле. Как называлась страна, где она проживала, имя правителя, самые большие города, и даже основные праздники. После чего, видимо, вспомнил о своих основных обязанностях, и, поскучнев, вернулся к беседе по событиям уже после переноса.

Наконец, когда Маша почти уж совсем выбилась из сил, Дознаватель попросил её немного подождать, а сам куда-то вышел. 'Крыс' тоже подхватился из-за своего столика, и исчез из поля зрения девушки. Скорее всего, вышел. Этого она проверить не могла, так как вместо дознавателя в комнату вошёл охранник. Разместился он за Машиной спиной, что девушку ужасно нервировало. Казалась, она физически чувствовала сверлящий затылок взгляд.

При малейшей попытке пошевелиться или посмотреть в сторону, не то что уж оглянуться, следовал строгий оклик: 'Не двигаться!', 'Не оглядываться!'

Приходилось сидеть, уставившись в одну точку и лихорадочно прокручивать в памяти фрагменты допроса, чтобы проверить, а правильно ли всё сказала. Однако это оказалось занятием безнадёжным. От волнения Маша не запомнила добрую половину из того, о чём говорила. Это было плохо. Если спросят о чём-то вот таком 'незапомненом' ещё раз, существовал риск ответить как-то по-другому. И тем самым вызвать дополнительные подозрения.

Сколько она так просидела — полчаса час или два, девушка сказать не могла. Долго.

Наконец позади послышался лёгкий скрип открываемой двери, и мимо неё к своему месту просеменил дознаватель. Когда он проходил рядом, Маша уловила аромат вина и запах... Пожалуй, жареного мяса.

'Эх, теперь он подкрепился и может ещё полдня продолжать в том же духе', — тоскливо подумала девушка, пытаясь унять бурчание в голодном желудке.

В самом деле, вольготно рассевшийся в своём кресле человечек выглядел заметно повеселевшим. Однако оказалось, что доволен он вовсе не тем, что может продолжать мучить вопросами свою юную собеседницу.

Прокашлявшись, дознаватель объявил:

— По результатам предварительного расследования вы и ваш жених признаётесь потерпевшими от рук нелюдей. Исходя из этого, вы можете требовать через суд долю имущества ваших обидчиков. Кстати, суд состоится завтра утром. На нём вы выступаете в качестве свидетелей. Сразу скажу — такие процессы у нас долго не длятся. Утром начало, к обеду — обвинительный приговор, вечером — казнь. После казни — праздничный фейерверк, — дознаватель усмехнулся. — Так что свои требования по имуществу заявляйте прямо с утра. Сейчас вы освобождаетесь из-под стражи, но до окончания суда покидать город вам запрещено. Ночь можете провести в гостинице 'Золотой Лев'. Её содержит мой родственник. Передайте ему эту записку, — человечек нацарапал несколько слов на клочке бумаги, после чего протянул его Маше, — и он предоставит вам номер и покормит бесплатно. Так как все найденные при вас ценности конфискованы до решения суда. Всё. Не смею вас больше задерживать, — дознаватель поднялся со своего места. — Конвой! Проведите девушку до выхода!

С табуретки Маша поднялась не сразу. Какое-то время ушло на осмысление того, что она только что услышала. Нет, она, конечно, приложила все усилия, чтобы допрос закончился подобным образом. Но по мере пребывания в этом неуютном кабинете надежда, что её вдохновенному вранью поверят, причём вот так вот быстро, постепенно таяла. Таяла... Таяла... И вот, когда она испарилась уже практически полностью, свершилось чудо!

— Я... Могу идти? — неуверенно переспросила Маша, опасаясь, что что-то не так поняла.

— Идите.., — отмахнулся дознаватель, который к этому времени на подследственную уже не смотрел. Он был поглощён складыванием в извлёчённую из ящика стола папку накопившиеся за время допроса бумаги.

Девушка оглянулась. За спиной у настежь раскрытой двери нетерпеливо переминался с ноги на ногу необъятный охранник.

Маша медленно поднялась с табуретки, постояла пару секунд неподвижно и на негнущихся ногах поковыляла к выходу. Почти дойдя до двери, остановилась, обернулась, и, запинаясь, скороговоркой протараторила:

— До свидания.

Дознаватель, не поднимая головы, молча кивнул, продолжая возиться с бумагами.

Конвойный за спиной девушки молча положил свою лапищу ей на плечо, отчего она, присев, чуть не плюхнулась на не очень чистый пол, и резко развернул её к двери.

— Вперёд!

Снова потянулся кажущийся бесконечным лабиринт из коридоров и лестниц. Маша шагала, повинуясь командам топающего позади охранника, от которого так и разило чесноком. 'Хоть не перегаром' — успокаивала себя девушка, вспомнив, как когда-то давно, ещё на Земле, ехала утром в час пик в автобусе, а сзади стоял тип такой же комплекции, как у этого борова. И, постоянно икая, распространял вокруг себя такой, гм, аромат, что Маша уж думала, что живой до своей остановки не доедет. И, главное, отойти в сторону никакой возможности...

От нахлынувших воспоминаний её передёрнуло. Нет уж, сейчас ситуация намного лучше. Тем более, что впереди ожидает свобода. Свобода... Как, оказывается, это много. Кто бы мог подумать...

Наконец-то за очередным поворотом оказалась закрытая на замок окованная железом дверь.

— Стоять!, — послышался позади окрик охранника.

— Стою, — буркнула Маша. И уже тише добавила. — А то бы я прошла сквозь закрытую дверь.

Конвоир протиснулся к двери, чуть не расплющив девушку. Щёлкнул замок, и тяжёлое полотно отворилось, открывая путь...

Нет, пока ещё не к свободе. Просто в очередную комнату. Посреди которой стоял Витя. Видок у него был... Скажем так, ошарашенный.

Маша взвизгнула и с порога кинулась парню на шею. Не потому, что так полагалось по 'легенде', а просто от радости. Витя тут же был расцелован и засыпан вопросами типа 'ты как?', 'всё в порядке?', 'нас отпускают, ты знаешь?'.

Вопросы сыпались с такой частотой, что отвечать на них обалдевшему от налетевшего на него вихря в девичьем обличье парню было просто невозможно. Ибо он просто не успевал вымолвить и слова.

Наконец Маша пришла в себя и, засмущавшись своего порыва, отклеилась от Вити.

— Да, меня тоже отпускают, — поделился новостью наконец получивший возможность говорить парень. При этом он с сожалением вздохнул. Можно было подумать, что это сожаление относится к тому, что его отпускают, а не к тому, что его выпустила из объятий Маша.

Охранник, всё это время с интересом наблюдавший за процессом воссоединения освобождённой из плена нелюдей влюблённой парочки, запер дверь, через которою он с Машей сюда вошел, и, отперев другую (всего в комнате их было четыре — по одной в каждой стене), буркнул: — За мной! — и скрылся в открывшемся за дверью узком коридоре.

Витя решил проявить хорошие манеры, пропустив даму вперёд. А сам замкнул шествие. Коридор оказался относительно коротким. Но всё равно вскоре пришлось передвигаться чуть ли не на ощупь, ибо окон в нём не было, а висевший в специальном кронштейне рядом с входной дверью факел охранник брать с собой не стал.

Шагов через двадцать сопровождающий остановился и снова зазвенел ключами. Судя по звукам, сопровождавшим его манипуляции с дверью, тут был не только врезной замок, но ещё и засов.

Маше с Витей казалось, что этот боров возится уже целую вечность. Но на самом деле до того момента, как дверь распахнулась, прошло всего-то секунд двадцать — двадцать пять.

Охранник прошёл вперёд и сделал шаг в сторону. В освобождённый дверной проём хлынул яркий солнечный свет.

Парень с девушкой, не сговариваясь, ринулись наружу. И остановились, щуря заслезившиеся глаза.

Повертев головами по сторонам, они обнаружили, что большой площади, через которую их провезли, нигде не было видно. Позади возвышалась увитая плющом или ещё чем-то подобным вьющимся глухая кирпичная стена. Впереди — такая же стена, но без плюща и на пару метров пониже. А вправо и влево тянулась узенькая безлюдная улочка.

— Приказано вывести вас через чёрный ход, — пробасил конвоир, при свете показавшийся не таким уж и страшным. Просто большой добрый дядька. — На площади толпа собралась. Требуют немедленной казни для нелюдей. — Вас-то они встретят с радостью, но могут малость помять от избытка чувств. Так что идите направо, — охранник махнул ручищей, указывая направление, — Потом на перекрёстке ещё раз направо. Пройдёте через арку и выйдете на площадь с другой стороны. А там, куда дальше — вам сказали.

Проинструктировав подопечных, конвоир, не задерживаясь, неожиданно шустро нырнул обратно в тёмный проём. Дверь, чуть скрипнув, затворилась, и Маша с Витей остались одни.

— Ну, и что делать будем? — поинтересовалась девушка у своего спутника.

Витя опасливо оглянулся на запертую дверь.

— Для начала давай отойдём чуток.

— Думаешь, подслушивают? — тихо спросила Маша, после того, как было пройдено с полсотни шагов.

— Не знаю, — так же тихо ответил Витя. — Но лучше перестраховаться.

Перекрёсток, о котором говорил охранник, обнаружился буквально через минуту. Тут тянущиеся справа и слева глухие стены заканчивались, и дальше уже начинался обычный город. Обычный для живущих в нем горожан. А для землян он был похож на декорации фильма о средневековье. Узкие улочки, двух— и трёхэтажные домики, натянутые через между ними на уровне второго этажа и выше верёвки с сушащимся бельём... Только декорации обычно бывают яркие и красивые, а тут всё как-то... Обшарпано и хмуро.

Кроме того, Маше и Вите, отвыкшим уже от больших скоплений домов и людей, здесь было не очень уютно. Точнее, очень неуютно. Город как будто давил на плечи. И очень хотелось поскорей его покинуть. Вот только, к сожалению, пока это было невозможно.

— Странно, — пробормотала Маша, оглянувшись на перекрёстке по сторонам.

— Что именно? — Витя тоже покрутил головой направо и налево, и ничего подозрительного не обнаружил. — Никого нет.

— Вот это и странно. Не вымерли же они все.

— Гм... Действительно, — Витя оглянулся ещё раз и вынужден был признать правоту подруги. — Мама говорила, что у нас было точно так же, когда первый раз показывали кино про Штирлица.

— Сомневаюсь, что у них есть телевизоры, — покачала головой Маша.

— Зато у них есть площадь перед Магистратом. Помнишь, охранник говорил?

— Про площадь помню. А про Магистрат... Что-то нет.

— При мне там двое разговаривали. А я слушал. И про Магистрат... И ещё кое про что. Потом расскажу. Пойдём.

Витя заторопился не просто так. На одной из расходящихся от перекрёстка улиц, а именно, на левой, появились люди. И парню они отчего-то очень не понравились. В его памяти всплыли слова из какой-то случайно читанной на Земле книжки. 'Гильдия воров'. 'Гильдия убийц'. Слова вызывали, мягко говоря, не самые приятные ассоциации.

— Пойдём-пойдём, не останавливайся, — поторопил Витя свою спутницу, положив ладонь на рукоять меча.

Маша сначала не поняла, почему надо торопиться, но, оглянувшись, быстро сообразила что к чему, и прибавила шаг.

— Думаешь, могут напасть? — обратилась она к Вите.

— Не знаю... Но лучше выйти на людное место.

— А меч, я смотрю, тебе оставили? Я только сейчас обратила внимание.

— Если бы... — вздохнул парень, — Мой забрали, но вместо него выдали вот это непонятно что. Только по закону меч в городе обнажать запрещено, так что он опечатан.

— Так зачем тогда было его выдавать? — Маша ещё раз оглянулась. Группа из четырёх человек приближалась. — Побежим? — предложила девушка.

— Нет. Бежать пока не будем. Смотри, вон уже та арка. За ней площадь. На ней должна быть толпа народу. Вот там и посмотрим, что к чему. При людях обычно не нападают, — блеснул он знанием тактики криминальных и просто хулиганских группировок своего города, справедливо рассудив, что она одинакова во всех обитаемых мирах, — А меч выдали как раз для таких случаев. Чтобы от тех, кто законы не соблюдает, можно было отбиться. Сказали, тут таких хватает. Вот только если сорву печать — придётся объясняться в Магистратуре. Минимум светит нехилый штраф, максимум — срок. Так что лучше этой железяке оставаться в ножнах. Тем более, что я не знаю — может, она к ним уже и приржавела.

Наконец арка осталась позади, и молодые люди оказались на площади перед Магистратом. Да, это точно была она: виденное утром здание Магистратуры было на месте. Никуда не делся и эшафот. Вот только вместо палача и осуждённых на нём красовался какой-то упитанный мужичонка. Брызжа слюной он кричал, потрясая кулаками: 'Нелюдей!..', а собравшаяся вокруг толпа хором подхватывала: '...На эшафот!' Время от времени мужичонка менял пластинку, и кричал: 'Герои не умирают!..', на что толпа дружно орала: '...Умирают враги!'.

— Интересно, чем же им эльфы-то с гномами так насолили? — пробормотал Витя, то поглядывая на эшафот, то оглядываясь на только что пройденную арку, из которой их преследователи появляться что-то не спешили. — Дом, что ли, спалили? — кивнул он на находящиеся слева обгорелые руины какого-то строения. Сгорел домик явно не сегодня, но в прошлое посещение площади Маша с Витей этой кучи закопченного камня вперемешку с головешками не заметили, так как всё их внимание было сконцентрировано на эшафоте.

— Вряд ли, — не согласилась Маша. — Скорее, у них тут война идёт.

— Ладно. Пока народ тут занят и внимания на нас особо не обращает, надо бы прошмыгнуть к гостинице. Вон, видишь, вывеска? — Витя кивнул в сторону находящегося на противоположной стороне площади здания, над входными дверями которого был прибит щит с намалёванным на нём головным убором царей и прочих императоров.

— Погоди... — Маша достала бумажку, которую дал ей следователь. — Ага. Правильно. Гостиница 'Корона'. Ну, пойдём.

— Не понял. Что за писулька? — заинтересовался Витя.

— А! Следователь дал направление. Не понадеялся, что я так запомню. Как же ж, женщина! Ума, как у курицы! Мужской шовинист! — поделилась Маша своим возмущением. — А можно почитать, что этот мужской шовинист там накалякал? — протянул руку парень.

— Да пожалуйста! — ткнула ему листок чуть ли не под нос Маша.

— Угу... Угу... — Витя пробежался взглядом по строкам. — Так это действительно направление! С росписью и всё такое... Ладно, пошли быстрее. Хочется чего-нибудь пожрякать!

— Тут друзья в опасности, а ему лишь бы пузо набить! — возмутилась Маша, пряча оказавшуюся ценной бумаженцию.

— Друзья... Давно тебе твой ушастый другом стал? Всё дуешься на него последнее время... — усмехнулся Витя. Скосил глаза в сторону, и, прошипев: — Тихо! Замри! — сделал шаг вперёд и обнял застывшую подругу.

— Ты что?! — Маша, не раздумывая, двинула парня коленом. К счастью, он стоял так, что удар не достиг цели. Ну, почти не достиг. Пришёлся по ноге.

— Уууушшшш! — издал Витя странный звук, смесь вскрика и шипения. — Дура! Люди же смотрят! — но подругу из объятий не выпустил.

— Вот именно! — тоже перешла на шипение девушка. — А ну быстро отцепился!

— А как нам разговаривать о своих делах при людях, ты подумала?! — зашептал в Машино ухо её 'любимый'. — Так, вроде не те... — он отнял руки и сделал шаг назад.

— Кто 'не те?' — завертела головой девушка.

— Да так, показалось... — отмахнулся Витя. — Пойдём уже, наверное, — и захромал по направлению к гостинице.

— Что показалось? А что ты мне хотел сказать? — Маше ничего не оставалось, как засеменить следом за 'этим недоделанным некромантом', как она в сердцах обозвала про себя своего спутника.

— Что надо, то и показалось... Что хотел сказать, передумал, — не останавливаясь, сердито буркнул парень. — Думай в следующий раз, прежде чем брыкаться.

Дальше до самых дверей гостиницы шли молча. Оба надутые. Так, с хмурым видом, и вошли в двери, над которыми красовалась вывеска с нарисованной короной.

Кто видел одну гостиницу (постоялый двор, таверну, харчевню, и так далее), тот видел их все. Нет, понятно, что размеры, меблировка, уровень сервиса и, соответственно, круг клиентов могут различаться очень сильно, но в общем и целом всё похоже.

Вот и сейчас Маша с Витей без труда сориентировались, где искать владельца гостиницы. Правда, у стойки, к которой они направились сразу от двери, оказался не хозяин, а приказчик. Однако по предъявлении Машей 'волшебной бумажки' тот тут же послал за боссом одного из скучающих ввиду практически полного отсутствия клиентуры мальчишек-официантов.

Хозяин появился минуты через две. 'Действительно, родственник', — подумала Маша. Представший перед ней субъект был чем-то неуловимо похож на дознавателя из застенков Магистрата. Чуток покрупнее, полысее, одет по-другому... Простоватая румяная физиономия. Однако всё же нет-нет, да и проглядывал сквозь маску добродушного горожанина кто-то другой. Совсем другой...

Но Маша, кроме внешнего сходства, ничего не заметила, а Витя не увидел и того. Он ведь с 'Машиным' дознавателем не встречался.

Прочитав записку, хозяин радушно улыбнулся и, приговаривая: 'А как же!', 'Проходите, гости дорогие!', 'Сейчас всё сделаем!', лично повёл посетителей к столику, находящемуся посередине зала.

Витя, уже усвоивший, что лучшее место в плане защиты от возможных неприятностей — это где-нибудь в уголке или у стеночки рядом с дверями или окном, попытался было против такого размещения возразить, но владелец заведения не хотел ничего слушать.

— Всё для лучших гостей! — провозгласил он, отодвигая стулья и делая знак официантам.

Да. Вокруг этого и ещё нескольких столиков стояли именно стулья. Тяжёлые, дубовые, без украшений, но всё же стулья, а не лавки, как возле остальных столов.

'Столики для VIP-клиентов', — подумала Маша, присаживаясь. 'Он нас за олигархов, что ли, принимает?' Витя, памятуя про меры безопасности, выбрал место не напротив девушки, а по левую от неё сторону стола. Так он мог видеть входную дверь и дверь, ведущую на кухню. Правда, лестница на второй этаж ему была не видна, но её, по идее, должна была контролировать Маша. Так что предполагаемые враги подкрасться незаметно вроде бы не могли. Хозяин, не спрашивая разрешения у молодёжи, уселся рядом. Так что свободной осталась только одна сторона стола.

Не успели гости усесться, как подлетел официант и поставил на стол кувшин и три кружки.

— Вина с дорожки? — хозяин что-то шепнул на ух официанту и взялся за ручку кувшина. Официант понимающе кивнул, и мотнулся к входным дверям. Маша с Витей дружно замотали головами. Ещё свежи были в памяти последствия винопития в разбойничьей деревне. А тут эльфа и гнома рядом не было. Если что, на помощь никто не придёт.

— Ну нет, так нет. А себе я налью, — пожал плечами содержатель гостиницы.

С видимым удовольствием опустошив свою кружку, он брякнул ей о столешницу и поинтересовался у гостей:

— Так это вас сегодня у нелюдей отбили?

Маша с Витей переглянулись. В записке, переданной дознавателем, об этом написано ничего не было. Значит...

— Слухи в нашем городе быстро расходятся... — с улыбкой объяснил свою информированность хозяин. — Да вы не стесняйтесь, говорите... Если что-то надо — просите. Чем смогу, помогу.

— Вроде пока ничего не надо... — бросил взгляд на свою спутницу Витя. — Поесть да поспать. Завтра мы получим в Магистрате наши вещи и деньги и рассчитаемся.

— Да, — эхом повторила Маша. — Больше нам ничего не надо.

— Ну, как хотите... — пожал плечами их собеседник. — А вот и ужин!

Действительно, к столу уже спешили три официанта с подносами. Расстояние от двери на кухню до столика они преодолели в мгновенье ока, как будто у них имелись не то что пропеллеры, как у Карлсона, а встроенные реактивные двигатели. Ещё несколько секунд заняла сервировка стола.

— Мы, вообще-то, не знаем, сколько завтра получим... — нерешительно пробормотала Маша, глядя на выросшую перед ней гору разнообразной снеди. — Может, как-то поскромнее?..

— Всё за счёт заведения! — провозгласил хозяин, наливая себе очередную кружку. — Угощайтесь.

Оголодавшую молодёжь долго упрашивать не пришлось. Парень с девушкой дружно накинулись на еду. Витя, полностью сконцентрировавшись на поглощении пищи, даже забыл о том, что собирался быть начеку.

Поэтому он не увидел, как входные двери широко распахнулись, и в пустующий зал одни за другим начали вваливаться люди.

А раз не увидел, то и предпринять что-нибудь, если бы гости явились по душу землян, ничего не успел бы.

К счастью, у вновь прибывших, похоже, были мирные намерения. Под руководством появившихся, словно из ниоткуда, мордоворотов-вышибал народ принялся рассаживаться за свободными столами и делать заказы у моментально подбегающих официантов..

Тут уж смену статуса зала с пустующего на заполненный до отказа трудно было не заметить. Справедливости ради надо сказать, что Витя обратил внимание на происходящие перемены не когда они уже завершились, а примерно в середине процесса.

Правда, если уж описывать события максимально точно, то надо упомянуть, что оторвался он от сочного окорока после того, как обеспокоенная неожиданными переменами Маша пнула его ногой под столом.

Надо сказать, у неё были причины чувствовать себя неуютно. Все присутствующие, независимо от пола, возраста, материального достатка и вероисповедания абсолютно одинаково пялились в её сторону. Или в сторону столика, за которым она сидела.

'Хотя бы не ржёт никто', — подумала девушка, пытаясь незаметно оглядеть себя. А вдруг в одежде дырка на каком-нибудь особо интересном месте?

Поверхностный осмотр показал, что с одеждой вроде всё в порядке. Это подтверждали и долетавшие до слуха Маши обрывки разговоров за соседними столиками. Говорили о распоясавшихся нелюдях, о растущих ценах, о приближающейся войне, а её, Машу, если и упоминали, то исключительно в связке с сидящим рядом с ней парнем. Как пострадавших от всё тех же 'проклятых нелюдей'.

Обсуждать-то парочку обсуждали, но подойти пообщаться почему-то никто не торопился. Маша уже хотела поинтересоваться причинами такого странного поведения окружающих у невозмутимо попивающего вино хозяина заведения, как вдруг гул голосов вокруг внезапно стих, как по мановению волшебной палочки. Нескромные взгляды, которые девушка ощущала уже почти физически, переместились куда-то ей за спину. Маша обернулась.

На пороге стоял тот самый человек, что недавно выкрикивал лозунги, удобно устроившись на эшафоте. Он на Машу ещё на площади впечатления не произвёл, а сейчас и подавно. Маленький, кругленький, и как оказалось, лысоватый.

Однако окружающие, похоже, мнения девушки не разделяли. Несколько человек (в основном из тех, что сидели за столами подальше, даже резво вскочили на ноги, словно ученики в классе при появлении учителя. Другие, не такие шустрые, к этому времени только начали подъём, но толстячок, поморщившись, небрежно взмахнул рукой, великодушно позволяя всем присутствующим не вставать, и направился прямёхонько к центральному столику.

— Это Сигнар Киранг, отставной лейтенант 'Скорпионов' и глава Ордена Мстителей, — шепнул хозяин гостям, одновременно расплываясь в любезной улыбке и всё-таки поднимаясь со своего места.

''Скорпионы' — звучит неприятно. И опасно' — подумала Маша.

'Ещё один Орден!' — Витя автоматически прикоснулся к тому месту на груди, где, невидимая под одеждой, жила своей жизнью татуировка — не татуировка... В общем — непонятно что в виде дракончика.

— А, старина Зейд! — Киранг, подойдя к столу, изобразил улыбку. — Представь меня, пожалуйста своим гостям. Хочу пообщаться с везунчиками, сумевшими спастись из рабства у нелюдей.

'А нас спросили, хотим мы общаться или нет?!' — сердито подумала Маша. Раньше она не преминула бы задать этот вопрос вслух, но за время пребывания в этом мире (или правильнее — в этих мирах?), уже научилась держать язык за зубами, когда этого требовали обстоятельства.

— Сигнар Киранг, отставной лейтенант 'Скорпионов' и глава Ордена Мстителей, — ещё раз повторил хозяин, у которого, как только что выяснилось, тоже имелось имя.

Витя с досадой подумал, что поинтересоваться, как зовут человека, который должен был их с Машей накормить-напоить и предоставить кров, можно было бы догадаться и самим. Да и представиться тоже не помешало бы...

Но, как говорится — лучше поздно, чем никогда. Все сидящие за столиком (включая только что прибывшего 'мстителя'), были перезнакомлены друг с другом, так что правила приличия наконец-то были соблюдены.

Не успел новый гость занять свободное место, как официанты уже поставили перед ним поднос со снедью.

Но Киранг не притронулся ни к еде, ни к питью. Вместо чем заняться трапезой, он, сохраняя на лице благожелательную улыбку, принялся расспрашивать Машу с Витей об их 'пребывании в плену у нелюдей'.

Вопросы следовали один за другим, и, хотя, внешне всё выглядело, как обычная беседа, землянам показалось, что они снова находятся на допросе. Тут уж требовалось быть настороже, чтобы не запутаться в деталях, поэтому процесс поглощения пищи постепенно сошёл на нет. Не до того было.

По правде говоря, к этому времени желудки уже наполнились до упора, так что внеплановое окончание ужина особого сожаления ни у кого не вызвало.

По мере продолжения беседы Маша начала сравнивать происходящее уже не с допросом, а скорее с представлением в театре. Настолько явно было видно, что собравшиеся вокруг — не обычные посетители местной забегаловки, пришедшие сюда, чтобы выпить, закусить и поболтать друг с другом — а зрители, ловящие каждое слово актёров, в роли которых пришлось выступать молодым людям.

Кстати, и места в 'зрительном зале' распределялись, как в театре. Ближе сидели люди, выглядевшие познатнее и побогаче, а 'на галёрке' по дальним углам разместилась местная беднота.

Витю подобные аналогии не посещали. Он был полностью сосредоточен не том, чтобы не сбиться с 'легенды'. А вот Машу всё это сначала дико смущало. Потом смущение переросло в раздражение.

Тем не менее она старалась держать себя в руках, и к концу беседы даже начала не только отвечать на вопросы, но и задавать свои. Ей было интересно, чем же вызвана ненависть местных жителей к нелюдям, и как здесь вообще устроена жизнь.

В то, что собеседник, который, как она поняла, если и не главный в этом городе, то, во всяком случае — 'особа, приближённая к императору', соизволит удовлетворить её любопытство, особой надежды не было. Но, как говорится — попытка не пытка.

К радости девушки, отставной лейтенант, как оказалось, был готов не только задавать вопросы, но и отвечать на них.

И вот какая постепенно вырисовалась картина:

Люди жили здесь очень давно. Настолько давно, что даже известные мудрецы и философы не знали, когда человек разумный поселился в этих краях, и откуда он взялся. На сей счёт существовали различные теории, однако о них Киранг рассказывать не стал, заявив, что это несущественно.

Изначально кроме расы людей никаких других рас тут не водилось. Однако относительно недавно, всего лишь какие-то жалкие две-три тысячи лет назад, в заповедных лесах на западной оконечности материка появились эльфы. Откуда появились — до сих пор непонятно. Сами ушастые утверждали, что 'приплыли из-за моря'. Случилась там у них какая-то катастрофа. То ли их материк утонул, то ли стал непригоден для жизни, и они были вынуждены переселиться.

Может быть и так. В этом мире не было ещё ни своего Колумба, ни уж тем более Магеллана, потому океанские просторы были исследованы весьма слабо. Честно говоря, вообще никак не исследованы.

Но ходили также темные слухи, что эльфы вообще не из этого мира. Версия тоже ничем не подтвержденная, и самими остроухими упорно отрицаемая, но от того менее популярной среди людей не ставшая. Очевидно, в силу большей таинственности и загадочности. Людей всегда привлекают тайны.

Примерно через тысячу лет после появления эльфов в горах на севере объявились гномы, а в степях на юге — орки и гоблины. Эти вроде как даже не переплывали из-за моря. Просто жили на этом же материке, но где-то далеко. А потом переселились. Почему — непонятно. Самая распространённая версия — не ужились с соседями. Судя по последующим событиям — и неудивительно.

Сказать, что нелюди относились к человеческой расе высокомерно — значит ничего не сказать. Людей они считали просто ошибкой природы. Которую нужно исправить. Стереть с лица земли.

Однако до поры до времени нелюди держали свои чувства при себе. Набирались сил, вели разведку, строили планы... И примерно триста лет назад решили, что пришло время.

Они ударили практически одновременно. Остроухие эльфы из Западных Лесов, коротышки-гномы с Северных Гор, и узкоглазые орки с уродливыми гоблинами — из Южных Степей. На Востоке войны не было только потому, что там располагались большие непригодные для жизни болота. Судя по всему, именно туда планировалось загнать остатки людей, где они и должны были умереть от голода и болезней.

Планы нелюдей были проработаны великолепно. Военная мощь впечатляла. В магическом плане и орки, и гномы, и, что интересно, эльфы, называвшие себя 'Светлыми' заручились поддержкой Тьмы. Незабесплатно, конечно. На Тёмных алтарях почти непрерывно совершались массовые жертвоприношения. Человеческие жертвоприношения. Нелюди не щадили даже женщин и детей.

Люди терпели поражение за поражением. Во многом потому, что были ослаблены постоянными междоусобными войнами, разразившимися не без участия предателей— агентов влияния нелюдей. Казалось, судьба человечества в этом мире была предрешена. Оно вот-вот должно было исчезнуть, а занимаемые им земли поделены между победителями — нелюдями.

Но, когда надежды практически не осталось, появился ОН. Великий воин и маг. Человек, который смог объединить разрозненные и почти разбитые войска людей и заставить работать в одной команде вечно ссорящихся между собой магов. Его звали Карсан Куфат. Говорят, он был пришельцем из другого мира. Может быть. Это не важно. Главное, он был Человеком. Именно так. Человеком с большой буквы. Он начал с того, что захватил власть и установил порядок в королевстве Зинолд, в котором к тому время царила анархия. Именно в этом королевстве, кстати, на данный момент путешественники и находились.

Здесь и была одержана Первая Победа. Куфат совершил невозможное: с небольшими силами наголову разгромил многократно превосходящее объединенное войско нелюдей. Это позволило получить передышку, во время которой разрозненные королевства людей объединились в Империю под началом императора Карсана Первого. В ходе тяжелых боёв нелюди были разгромлены и выброшены за пределы Империи. Человечество было спасено.

Но, увы, победное шествие армии человечества было прервано в самом разгаре. Император погиб от рук подкупленных эльфами предателей — заговорщиков. Среди его приближенных не без помощи с той же стороны начались распри. Империя медленно, но верно, начала рассыпаться.

И вот сейчас от неё остался только Союз королевства Зилонд, с которого сё начиналось, и находящихся между ним и Великими восточными болотами Вольных Баронств. И то он трещит по швам.

Нелюди активизировались и постоянно засылают сюда разведчиков и диверсионные группы. Грядёт очередная война, которая угрожает стать Последней. Ибо сейчас героя, подобного тому, что спас людей триста лет назад — нет.

Услышав слово 'диверсанты', Витя вспомнил про сгоревший дом рядом на площади, и поинтересовался, это пепелище — не упомянутых ли неуловимых эльфийских диверсов работа.

В ответ и Киранг, и Зейд рассмеялись. Вот только у последнего смех вышел какой-то невесёлый.

— Да нет... — отсмеявшись, он принялся за объяснения. — Есть у нас в столице магическая академия... И из нашего города кое-кто в ней учится, — тут трактирщик метнул быстрый взгляд в почтительно внимающую беседе толпу. И каждый год эти студиозы приезжают к родителям на каникулы. Вот, в этом году только на прошлой седьмице уехали обратно. Да... — Зейд с видимым облегчением вздохнул. — Ну и, как приедут, значится, начнут экзамены обмывать, так какой-нибудь трактир и спалят. А у нас приличных заведений всего два — моё и старины Навла. Так мы уж сним очередь установили, кому этих магов-недоучек принимать. В этом году его очередь. В следующем — моя, — тут трактирщик снова вздохнул, но уже горестно. — Нет, вы не подумайте! Убыток -то они возмещают! — воскликнул Зейд, снова глянув в сторону одного из столиков, со стороны которого послышалось недовольное ворчание. В свою очередь искоса глянув в сторону источника шума, Маша решила, что там расположились родители 'шалунов'. Ибо по возрасту рассевшиеся у столика почтенные люди на юных студентов никак не походили. — Но всё равно. Пожар — это как-то неприятно, — закончил свою речь Зейд, понизив голос и втянув голову в плечи.

В свете полученной молодыми людьми информации становилось понятным отношение местных к Элдуисару и Нару. Как и то, что шансов вырваться отсюда живыми у бедных эльфа и гнома практически нет.

У Маши к Зейду были ещё вопросы, но тот, похоже, уже узнал от молодых людей всё, что хотел, и, прекратил беседу. Сославшись на занятость, он быстро откланялся и оставил трактир.

Вместе с ним ушло всего с дюжину посетителей. А остальные накинулись на парня с девушкой. К счастью, 'накинулись' в переносном смысле. С расспросами, предложениями выпить вместе и вопросами, а не нужна ли помощь. Последнее, честно говоря, было бы не лишним, но как понять, кто из незнакомых людей искренен, а от кого лучше держаться подальше?

От воцарившегося шума и гама и постоянного мелькания перед глазами незнакомых лиц, а точнее уже 'незнакомых пьяных морд', у девушки разболелась голова, и она попросила хозяина провести их со спутником в отведенную комнату.

— Комнаты! — поправил её владелец гостиницы, многозначительно подняв палец. Каждому дорогому постояльцу отдельная комната!

'Ну да. 'Дорогому'' — скептически подумал Витя. 'Он на нас за вечер заработал, сколько, наверное, за месяц не зашибает'.

— Нет! — к Витиному удивлению воспротивилась Маша. — Нам одну комнату на двоих! Мне одной страшно после этих... Этих...

Зейд понимающе кивнул, сразу с нескольких сторон послышались смешки и слова 'Ага... Дело молодое...', после чего девушка поправилась:

— Но чтобы было две кровати!

Однако, похоже, никого она этой поправкой не убедила.

Так под смешки и довольно двусмысленные шуточки молодые люди добрались до лестницы, ведущей на отведённый под 'номера' второй этаж. Ощущение давящего и раздражающего внимания праздной толпы отступило. Витя почувствовал себя уверенней. А вот Маше, похоже, стало только хуже. Один раз она даже остановилась и внезапно округлившимися глазами оглянулась вокруг, словно не понимая, где находится.

— Сейчас, сейчас доберёмся до нашей комнаты и отдохнём, — Витя озабоченно подхватил девушку под локоть и повёл вслед за указывающим путь мальчишкой из местной обслуги. Маша, видимо, действительно была не в себе. По крайней мере, обычной бурной реакции на прикосновение парня не последовало.

Оставшийся путь девушка проделала с видом сомнамбулы, вышедшей на прогулку в полнолуние. Но как только за спинами усталых путников захлопнулась дверь их номера, и они остались наедине, её словно подменили. Маша беспорядочно заметалась из угла в угол, что-то бормоча про себя.

Витя, глядя на это, первым делом закрыл единственное окно в комнате. Сиганёт ещё со второго этажа... С неё станется. Так хоть оконная рама задержит. После чего попытался подойти к спутнице и положить ей руку на лоб — на предмет проверки температуры. Но был, не глядя, отброшен на одну из кроватей. При этом больно стукнулся затылком о стену.

— Да что с тобой такое?! — вскричал он, потирая ушибленное место — Что-то съела, что ли?!

Реакция девушки на эти слова была неожиданной. Она резко остановилась, словно налетев на стену, после чего медленно обернулась к парню и глухим голосом проговорила:

— Спать. Надо ложиться спать.

— Согласен, — кивнул Витя. Вообще-то у него на ночь и на Машу были другие планы, но пусть уж лучше спит, чем вот так... — Ты какую кровать выбираешь?

— Маша криво улыбнулась, вздохнула, подошла к столу и задула стоящую на нём свечу. Особо темнее от этого не стало. Через окно комнату заливала зловещим багровым светом восходящая луна.

Девушка постояла с полминуты неподвижно, словно к чему-то прислушиваясь, а потом начала медленно приближаться к вжавшемуся спиной в стену парню.

Надо сказать, что тот порядком струхнул — в таком освещении видок у его спутницы был... Мягко говоря, угрожающий. А если ещё прибавить к этому странное поведение...

Витина ладонь как бы сама собой нащупала рукоять меча. Наверное, действительно 'сама собой'. Ибо когда парень осознал, что готов уже потянуть смертельное железо из ножен, тут же отдёрнул руку. Только этого ещё не хватало. Неужели не хватит сил справиться с девчонкой, пусть и спятившей, без оружия?

Между тем Маша приблизилась уже вплотную, остановилась...

И тихо спросила вполне нормальным голосом:

— Что, страшно?

— Да ты!... — взвился парень, поняв, что его дурачили, и никакого помешательства у его спутницы не наблюдается, но та вдруг буквально рухнула на него, придавив своим телом к кровати, после чего обвила его руками и ногами и прошептала в ухо:

— Тихххо... Спать будем в одной кровати.

— Ошарашенный новостью, Витя перестал отбрыкиваться. А Маша продолжила.

— Но губу не раскатывай! Понял?

Витя кивнул, подумав, что девушка точно спятила. А зачем тогда спать на одной кровати?

— Молчи и слушай! — продолжала шептать Маша. — Комнату могут прослушивать. Поэтому поговорить можем только так. Дело такое: Когда мы шли сюда, у меня сработал амулет Элдуисара. Похоже, этот ушастый меня обманул и амулет таки двухсторонний. Эльф сказал, что их с Наром держат в камере в центральной башне Магистрата. Потом передал образы (представляешь, амулет и это, оказывается, умеет!) пути, по которому их вели туда. Ну, там, коридоры, двери, переходы... А потом... В общем, теперь я как этот... Вот — пеленгатор! Чувствую направление, в котором он... То есть они находятся. Плохо только, что сам Эдик, похоже, ничего не слышит.

— Кто?! — удивился Витя.

— Ну Эдик! Элдуисар! Слушай — их надо спасать! Их же утром казнят! Ты же всё видел и слышал!

— Тссс! Тихо! — Витя попытался закрыть девушке рот поцелуем, но та увернулась, прошипев: — Там друзья пропадают, а тебе всё одно на уме!

— Всё равно прямо сейчас спасать не побежим, — резонно заметил парень. — Надо дождаться, пока если не все, то хотя бы почти все уснут.

— Так ты согласен?! — Маша на радостях чмокнула Витю. Правда, в щёку...

— Я и так собирался этой ночью попробовать... Только некогда было тебе сказать.

— И какой у тебя план? — поинтересовалась девушка.

— Ну, какой план... Проникаем в Магистрат, освобождаем наших и сматываемся.

— А поконкретней? — продолжала настаивать Маша.

— Поконкретней..., — вздохнул Витя. — Самое трудное — попасть внутрь. Тут есть такой вариант: помнишь, я говорил, что подслушал разговор двух охранников?

— Честно говоря, забыла, — наморщила лоб девушка.

— Девичья память, — хмыкнул Витя, за что тут же получил локтем в бок. Впрочем, он от этого тычка особо не расстроился. И даже согласен был получить ещё несколько. Если взамен удастся подольше продержать Машу в своих объятиях. — В общем, разговор был интересный...

— Во-первых: Магистрат ночью охраняют всего с десяток человек. Ну, насколько я понял, — сразу уточнил парень. — На такое громадное здание это совсем немного. Думаю, на пути к камере, где сидят наши... Гм... Друзья, будет не больше двоих-троих охранников.

Во-вторых: охранник, пост которого в той комнате, где мы встретились, ожидает ночью гостей. Точнее гостью. То ли невеста, то ли местная эээ... девушка лёгкого поведения. Так. Это не важно. Главное, что сам он её встречать к дверям не пойдёт. К тем дверям, между прочим, через которые нас вывели. Она ходит к нему регулярно, и у неё есть ключ. Понятно, что всё это запрещено — и встречи, и особенно передача ключа. Но тут в охране, похоже, такой бардак... И придёт она где-то после полуночи. Когда нет любопытных глаз.

Короче, план такой: ждём, пока всё стихнет. Спускаемся через окно во двор. Я посмотрел. Окно выходит именно во двор, а там есть выход в переулок позади гостиницы. Веревку сделаем из двух простыней. Тут невысоко, должно хватить. Дальше потихоньку-потихоньку двигаем к потайной двери. И ждём. Там такие заросли этого винограда, или что там растёт... Есть где спрятаться. Придёт девица — хватаем её, вяжем и забираем ключ. Заходим внутрь — а дальше по обстоятельствам.

— Молодец! — одобрила Маша, выслушав парня. — А я думала, ты... В общем, неважно... Друзей не бросаешь. А как потом уходить будем?

Витя помолчал немного. Потом вздохнул.

— Да нет. Наверное, правильно ты думала... Не знаю, полез бы я спасать нелюдей просто так... Сам себя спрашиваю: 'стал бы?'. И... Не знаю. Вытаскивать их надо именно для того, чтобы уйти отсюда. Сами мы не сможем. Максимум — до ворот дойдём, и всё. А уходить надо... Печати, сама понимаешь... Кстати, надо ещё найти твоего Пушка. Наверное, остался за городской стеной. Короче — вся надежда на гнома с эльфом. Вот потому и... — парень снова вздохнул и замолчал.

— Какой же ты!... — рассерженная Маша отодвинулась подальше.

— Да вот такой уж... — буркнул Витя. — Ещё и дурной, похоже. Мог бы промолчать.

— Это точно! — согласилась девушка. И больше не проронила ни слова до того момента, как Витя, чутко прислушивающийся к проникающим через стены звукам, выдохнул:

— Пора!

Маша испытывала странные чувства. С одной стороны — началось Приключение. Именно так. Приключение с большой буквы 'П'. О нем она мечтала почти всю сознательную жизнь, и вот... Мечты сбылись. Сейчас она будет спасать друзей.

Вообще — положа руку на сердце, надо было признать, что с первого дня переноса в этот мир приключение длилось, не переставая, и что в мечтах в основном спасала не она, а её. Появлялся принц на белом коне, и спасал... А потом свадьба, белое платье, и — 'они жили долго и счастливо'.

Но всё равно — это Приключение выделялась даже на фоне ежедневных простых, так сказать 'будничных' приключений. Да и самой спасти Принца... То есть, тьфу ты, Принца и гнома. Ой! То есть — эльфа и гнома! В общем это тоже совсем неплохо. Даже с таким помощником, как этот... — Маша покосилась на связывающего простыни Витю.

Но с другой стороны — может быть, лучше бы было без таких приключений. Ведь куда как спокойней смотреть или читать, как приключаются другие, а не рисковать жизнью. Своей, между прочим — единственной и неповторимой!

— Витя провозился с узлом почти минуту, стараясь затянуть его потуже. Падать как-то не хотелось, пусть даже 'всего лишь' с высоты второго этажа. Маша в это время нетерпеливо выглядывала из раскрытого окна. Залитый лунным светом двор был пуст. Но сколько это ещё могло продолжаться? Надо было пользоваться моментом и выходить, то есть вылазить, быстрее.

Наконец её спутник привязал одну из простыней к какому-то крюку, торчавшему из стены рядом с окном, и перекинул ногу через подоконник

— Я первый! — буркнул он, перекинув вторую ногу, и начал спуск. Порядок выхода парень обдумал ещё во время связывания простыней. По идее, даму надо было пропустить первой, но тут явно был не тот случай. А вдруг внизу враги? А вдруг импровизированная верёвка оборвётся? Нет — надо было спускаться первым.

Через несколько секунд он уже стоял на земле.

— Давай! — громким шепотом скомандовал он Маше.

— А то сама не знаю... — пробормотала она, плотно обхватывая простыни. Ниже, ещё ниже... Блин!

Неумело завязанный узел таки развязался и девушка полетела вниз. Не успела она испугаться, как оказалась в Витиных объятиях. Тот не исключал подобного развития событий и на всякий случай выставил руки.

Выставить-то выставил, и даже поймать Машу сумел. Но на ногах не устоял и плюхнулся на пятую точку. Понятно, что не бесшумно. Ещё и болтающийся на поясе меч звякнул. В общем, для двух авантюристов звук падения показался почти таким же громким, как удар колокола над ухом.

Но, к счастью, похоже, это показалось только им. С момента падения прошло почти полминуты, а вокруг по прежнему царила безмятежная тишина.

— Пошли! Чего расселся?! — Маша решила взять инициативу в свои руки.

— Жду, пока ты с меня слезешь! — прошептал Витя, но руки, обнимающие девушку, не разжал.

— Отпусти! — прошипела она, и парень с неохотой повиновался. Маша ловко вскочила на ноги и на цыпочках направилась к ведущим на улицу воротам.

Витя вздохнул, тяжело поднялся, и, прихрамывая, заковылял следом. В отличие от двигавшейся по прямой девушки он старался держаться в тени у стен. Поэтому и чуть не налетел на скрытый этой самой тенью здоровенный чурбак с торчащим из него ножом, мало уступающим по размеру Витиному мечу. От чурбака явственно тянуло уже хорошо знакомым парню запахом крови. Витя, пробормотав: 'много оружия не бывает', поднатужился, вытянул нож из чурбака и заторопился за спутницей, уже высунувшей голову в приоткрытую створку ворот.

— Ну, что там? — поинтересовался он у Машиного затылка.

— Пусто! — обернулась девушка. — В какую сторону идём?

— А чего выглядывала, если не знаешь, куда идти? — буркнул парень, усиленно вертя головой в поисках знакомых ориентиров. По правде говоря, он и сам пока толком не представлял, куда двигаться.

— Я-то знаю... — прошептала Маша. — Туда! Но там стена!

— Ах да, ты ж у нас теперь пеленгатор, — съязвил Витя. — Идём направо! — наконец определился он с направлением. — И потише! А то топаешь, как слон!

— Себя послушай! — обиженно фыркнула его спутница. Витя пристыжено замолчал. Действительно — передвигаться бесшумно почему-то не получалось. Даже если идти на цыпочках. Казалось, каждый шаг слышен метров за сто. Приходилось уповать на то, что это только кажется.

Выскользнув за ворота, молодые люди поспешили в выбранном Витей направлении. Улочка оказалась настолько узкой, что даже не пришлось переходить её, чтобы оставаться в тени. Которая, к сожалению, не только помогала парню с девушкой, скрывая их от любопытных глаз, но и мешала вовремя разглядеть всякий попадающийся под ноги хлам. Витя пару раз больно приложился коленкой, а Маша, поскользнувшись на чём-то, чуть не грохнулась на брусчатку. К счастью, серьёзных травм оба не получили. Можно продолжать операцию по спасению спутников.

Шагов через двадцать обнаружился перекрёсток.

— Ещё раз направо! — после пары секунд размышлений скомандовал Витя. Маша не возражала. Предложенное направление примерно совпадало с тем, куда тянул её 'компас'. Через пять минут парочка снова оказалась на распутье.

То есть, куда надо идти, было понятно. Обогнув гостиницу с тыла, Маша с Витей вышли на площадь. Вот только отсветы на домах одной из выходящих на неё улиц да звук слаженных шагов, сопровождающийся металлическим звоном с того направления говорили о том, что на площадь вот-вот выйдет ночной патруль городской стражи, и проскользнуть незамеченными знакомым путём не удастся.

Надо было срочно принимать решение. Или быстренько сматываться назад и молиться, чтобы отряд стражников свернул в другую сторону, или...

— Туда! Быстро! — Витя махнул рукой в сторону возвышающихся неподалёку мрачных обгорелых развалин.

На то, чтобы добежать до бывшей таверны, где недавно так славно погуляли местные маги-недоучки, ушло с десяток секунд. Примерно столько же времени понадобилось, чтобы, не углубляясь особо в мешанину грозящих обрушиться от легкого толчка обломков, спрятаться среди приличных размеров кучи мусора, сваленного предприимчивыми горожанами прямо под закопченными стенами, увенчанными редкими обугленными балками.

Вовремя. С десяток стражников как раз вышли на площадь, не торопясь пересекли её, и углубились как раз в ту улочку, откуда появились Маша с Витей.

Когда звук шагов стал почти не слышен, плетёная корзина, венчающая свалку на центральной площади города, медленно поднялась в воздух, покрутилась вправо-влево... И отлетела в сторону.

— Ушли! — прошептал прикрывавшийся ей до этого Витя, — И нам пора. Эй! Где ты? Куча тряпья у подножия мусорной горы зашевелилась, и из-под неё показалась недовольная Машина физиономия. Одной рукой девушка зажимала нос, а в другой...

Парень на всякий случай оглянулся, прикидывая пути отступления.

— Эй, ты чего?!

— Да вот, нашла... — Маша помахала рукой с зажатой в ней деревяшкой, больше всего похожей на обыкновенную треснувшую скалку. — Будет хоть какое-то оружие.

— Возьми лучше нож! — Витя рыцарским жестом протянул девушке свою недавнюю находку.

— Нет! С ножом я скорее себя порежу, — трезво оценила свои способности Маша. — А умение гонять мужиков вот этим, — она потрясла скалкой, — у всех женщин в крови. Так что — пусть будет.

— Как знаешь, — пожал плечами Витя. — Ну что, двинули?

— Куда?

— Через площадь нельзя. Слишком заметно. Надо обойти эти развалины с тыла.

— Ну так давай быстрее обходить! — сердито притопнула Маша.

— Сейчас, сейчас... — Витя начал осторожно спускаться с вершины, на которую несколько минут назад взлетел, как на крыльях. Спуск проходил нормально примерно до середины. А потом под ногами у парня что-то треснуло и провалилось. Он нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие...

И, не удержавшись, рухнул вниз.

— Эй! Эй! Ты жив? — первое, что увидел Витя после падения — это большие глаза склонившейся над ним Маши, и кружащиеся разноцветные звёздочки. Затылок сверлила дикая боль. Пострадавший застонал, и, с трудом перейдя из лежачего положения в сидячее, потрогал больное место.

— Жив, жив... — скривившись, пробормотал он. И пожаловался — Наверное, шишка будет.

Однако сочувствия со стороны спутницы ему дождаться не довелось.

— Идти можешь? — деловито спросила она.

Парень автоматически нащупал лежавший рядом нож, с трудом поднялся и сделал пару шагов.

— Вроде бы да.

— Так пошли быстрей! Ты с таким грохотом свалился! — если стражники слышали...

— Оххх!... — что будет, если стража услышала шум его падения, Вите объяснять было не надо. Он молча кивнул и ускоренно заковылял прочь с этого места.

— Вроде, повезло. Никто не услышал. Или поленились пойти проверить... — с облегчением выдохнула через пару-тройку минут Маша, до того напряжённо вслушивающаяся во тьму в ожидании услышать приближающиеся топот ног и звон оружия.

— А? Что? — Витя остановился, словно налетел на невидимую стену.

— Говорю, что всё спокойно. Можно идти дальше, — прошептала девушка.

— Так мы вроде и так идём, — резонно заметил парень.

— Ага. Вот только куда? — нахмурилась девушка. Уже три перекрестка проскочили. Два раза свернули. В разные стороны. А к Магистрату не приблизились.

Витя, осторожно дотронувшись до затылка, зашипел от боли. После чего недоуменно обвёл глазами окружающую местность.

— Заблудились?

— Я думала, ты знаешь, куда идёшь! — возмутилась Витина спутница.

— Ты бы так головой приложилась... Я просто шел, — буркнул Витя. — Было не до направления. Кстати, что твой 'компас'?

— Нам туда — указала Маша в стену дома, рядом с которым они стояли.

— Что, в этот дом? — недоумённо хлопнул глазами парень.

— В ту сторону, придурок! — вспылила девушка. Всё! Дальше я веду.

— Да я вроде с самой площади никого никуда не вёл, — недоуменно пробормотал Витя в спину подружки, целеустремлённо зашагавшей куда-то, куда она считала нужным.. — Да не беги ты так быстро!

Маша словно не слышала. Она, не сворачивая, проскочила перекрёсток, на втором свернула направо, прошла с десяток шагов... И остановилась.

— Там кто-то есть.

Запыхавшийся Витя остановился и вслушался в неясные звуки, доносившиеся из тьмы. Действительно. Впереди явственно прослушивался быстро сыпавший словами высокий женский голос. Когда женщина замолкала, чтобы набрать воздуха для очередной тирады, становилось слышно глухое мужское бормотание.

— Кажется, жена мужа песочит, — высказал предположение парень. Или поздно вернулся, или перепил малость...

— Всё как у нас, — вздохнула Маша. — Надо обходить.

— Только осторожнее. Хоть на перекрёстках притормаживай. А то летишь, как на крыльях.

Маша была вынуждена согласиться с этим замечанием. Вслух она, конечно, ничего не сказала, однако дальше двигалась уже значительно осмотрительнее. Именно поэтому минут через пятнадцать блуждания по кривым улочкам и двукратного попадания в тупики резко затормозила и, схватив своего спутника за руку, дернула его к стене дома.

— Смотри!

— Витя вгляделся в указанном направлении и увидел, как впереди, в неясном лунном свете, улицу пересекают какие-то неясные тени. Причём двигались эти 'тени' явно в их с Машей сторону.

— Давай назад! — дернул он девушку за руку.

Улица, поворот, лужа, куча мусора, выбоина, поворот, улица, светящиеся зеленым глаза в подворотне, шипение, чей-то далёкий вскрик, снова куча мусора, опять лужа...

И всё это время сзади угадывалось неясное движение. Последнее время уже не 'угадывалось'. Было явственно заметно, что таинственные молчаливые преследователи всё ближе и ближе...

Очередной перекресток. Почти потерявшая голову от страха Маша пока всё же не забывала, что надо выдерживать направление движения.

— Нам туда, — указала она на другую сторону улицы и рванула вперёд со всех ног. Витя, к этому времени уже полностью очухавшийся, молча последовал за ней.

Добежав до угла, парочка на мгновенье остановилась, чтобы перевести дух и оглянуться.

— Оторвались? — с надеждой выдохнула Маша.

— Нет, вот они... — отрицательно мотнул головой Витя, перекидывая нож в левую руку, а правую кладя на рукоять меча. — Нам не уйти... — внезапно вспомнил он слова эльфа, произнесённые когда-то давно-давно у далёкого городка Малые Сотки, с которого начался их трудный путь в этом мире. В этих мирах...

— Куда-то торопитесь, молодые люди? — раздавшийся позади ироничный голос заставил парочку подпрыгнуть на месте и резко развернуться.

— Но его же тут не было... — прошептала ошеломленная Маша, глядя на кажущуюся в неясном лунном свете серебряной статуей сидящую прямо на мостовой у стены ближайшего дома фигуру. Несмотря на то, что до неё было не больше трёх шагов, очертания фигуры были расплывчатыми, словно расфокусированное изображение на фотоснимке.

Маша мигнула. Изображение обрело резкость.

— Да это же... — послышался рядом голос Вити.

— ... Тот самый 'Гэндальф' из Малых Соток! — закончила за него девушка.

— Ну, может и не совсем 'тот самый'. А может и не совсем Гэндальф. А то и вовсе Саруман. Забыла? Мы ж в другом мире! — и добавил: — Не до него сейчас. Беги! Я постараюсь задержать этих... — он кивнул в сторону подбегавших преследователей.

Маша нерешительно сделала один шаг... И чуть не рухнула носом на камни мостовой, попытавшись сделать второй.

— Прилипла, — удивлённо сообщила она напарнику.

— Прилипли! — поправил Витя спутницу, пару раз дёрнувшись на месте. — Это всё он! Уууу! — обернулся парень в сторону с любопытством наблюдавшему за их телодвижениями старика в белых одеяниях. Наблюдавшего! Но ведь тот, в Малых Сотках, был слепой!

— Не надо так спешить! — улыбнулся в бороду старик. — В том числе и с выводами.

— Он их сообщник! — выкрикнула Маша, кивая в сторону приблизившихся уже на расстояние в несколько шагов неизвестных.

Витя заскрипел зубами. Он прекрасно понимал, что мало что может в бою даже в свободном состоянии. А уж с 'приклеенными' ногами. Единственное, что можно было сделать — это метнуть в нападающих нож, а потом выхватить меч, в надежде, что кто-то напорется на него самостоятельно.

Но и этим планам не суждено было сбыться. Парень почувствовал, что теперь отказали не только ноги, но и руки. И вообще он застыл, словно каменная статуя. Двигались только глаза. Покосившись влево, Витя увидел, что рядом также окаменела Маша. Теперь парочку можно было брать голыми руками.

'Вот, кстати, и преследователи подтянулись.' — как-то отстранённо подумал парень. Вблизи они даже показались ему не такими страшными, как издалека, когда толком было ничего не разглядеть. 'Обычные бандиты. А я-то думал...' — Витя даже разочаровался немного.

Два... Четыре... Шесть человек разбойничьей наружности остановились рядом и принялись оглядываться по сторонам.

— Ну! И где они?! — глядя парню прямо в глаза, буркнул невысокий темнобородый бандит с большим шрамом через всю левую щёку.

'Кто 'они'? И почему он меня спрашивает?' — пронеслось в голове у Вити. 'Стоп! 'они' — это мы. Он что, нас не видит?!'

— Кажется, туда побежали,— ткнул пальцем в уходящую влево улочку другой бандит. Тоже бородатый, как, впрочем, и все остальные столпившиеся вокруг тёмные личности, но ростом повыше и одетый поплоше.

— Да, точно! Вон они! Уходят! — выкрикнул третий разбойник.

— За ними! — скомандовал первый, и банда в мгновенье ока скрылась в темноте.

Почти сразу же Витя почувствовал, что может двигаться. Рядом зашевелилась Маша. Она недоверчиво переводила взгляд то в направлении, в котором скрылись бандиты, то на невозмутимо сидящего у стенки старика.

— Двинули! — Витя притопнул на месте. — Быстрее, эти могут вернуться!

— Подожди! — отмахнулась от него девушка. После чего подошла к незнакомцу и, уселась перед ним на корточки.

— Спасибо! А вы — маг? А вы нам поможете освободить наших друзей? Они хорошие! Честное слово!

— Кто бы мне помог... — пробормотал таинственный незнакомец, доставая откуда-то из складок своего одеяния пустую оловянную кружку и ставя её на мостовую рядом с собой.

— Дай нож! — повернулась Маша к спутнику после минутной заминки.

— Прирезать деда собралась? — криво ухмыльнулся тот. — Ну да, может, это он на нас бандитов навел, а теперь типа 'спас'.

— Нож дай! — сердито притопнула девушка.

Витя пожал плечами.

— На, бери.

Маша сняла свою курточку и принялась ковыряться в ней ножом.

— Вот! — через полминуты в кружку со звонким стуком упали две монеты.

— Ты что?! Заначку?! — у Вити перехватило дыхание и глаза полезли на лоб.

— Забери свою ковырялку и заткнись! — сердито буркнула Маша, возвращая нож.

— Спасибо, добрая девушка, — довольно улыбнулся нищий.

Внезапно выражение его лица сменилось на озабоченное. Он вытянул шею и даже чуть-чуть привстал, пытаясь разглядеть что-то за спинами землян.

Те синхронно оглянулись назад...

— Никого нет... — пожала плечами Маша и обернулась обратно к старику.

— Что за?!... — прошипел Витя, повторивший движение спутницы. На месте, где только что сидел загадочный незнакомец, никого не было. Никого и ничего. В смысле, кружка с двумя Машиными последними монетами тоже бесследно испарилась.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Вот и верь после этого людям! — развёл руками Витя, решивший вместо длительного нравоучения с часто вставляемыми словами 'Я же говорил!' ограничиться данной фразой. Оно и короче, и шансов получить нахлобучку от находящейся не в себе девицы поменьше.

— А может, он просто невидимым стал? — высказала предположение Маша.

'Точно — не в себе', пожал плечами Витя и молча ткнул пару раз ножом в то место, где только что находился старик.

За что тут же получил от спутницы затрещину.

— Ты что?! А если бы он там был?!

— По больному месту! — зашипел Витя, роняя нож и хватаясь за голову. — Гуманистка! Жулика-бомжа ей жалко, а меня нет!

— Тебя то за что жалеть? — хмыкнула 'гуманистка', в свою очередь нагнувшись и водя руками в воздухе перед собой.

— Ага! Он тебя тут как раз дожидается! — саркастически заметил парень, поднимая нож и при этом вполглаза наблюдая за Машиными манипуляциями.

— Нету! — в конце концов разочарованно вздохнула девушка и собралась уж было подняться, как заметила между булыжниками мостовой какой-то неясный отблеск.

— Ой! А это у нас что?! — протянула она руку.

— Такая же дешевая стеклянная фигня, как те две, что болтаются у тебя на шее, — констатировал Витя через пару секунд, когда находка была явлена под тусклые лучи ночного светила. — Только красного цвета.

— Хм. Действительно, — Маша вытянула из-за пазухи своё импровизированное ожерелье и поднесла к нему найденную безделушку. — По размеру и форме один в один. Только цвет другой. Ладно. Пусть будут рядом, — она достала платок, тщательно протёрла красный кулончик, и прикрепила его рядом с такими же зелёным и синим.

— Два золотых за стекляшку, — не удержался от комментария Витя.

— Пошли давай! — скомандовала Маша, которой самой было стыдно, что так легко попалась на уловку мошенника. Она повертела головой, определяя направление, и решительно взмахнула вновь зажатой в руке скалкой: — Туда! Не отставай!

'Хорошо хоть, не вслед за разбойничками!' — подумал Витя и поспешил за быстро удаляющейся девушкой.

Снова потянулась кажущаяся бесконечной череда улочек. Вите вообще было непонятно, откуда их столько в относительно небольшом городке. Разве что некоторые были пройдены по два-три раза...

Но в конце-концов, к его удивлению, Маше таки удалось выйти к высокой кирпичной стене, опоясывающей Магистрат.

Ещё минут пять метаний туда-сюда ушло на поиски неприметной дверки в ней, через которую парочка недавно покинула это негостеприимное место. Оказалось, что ночью, даже при полной луне, она почти не видна.

Наконец дверь была найдена. 'Вроде, та самая' — неуверенно пробормотал Витя, которого внезапно осенила мысль, что такой потайной ход мог быть не один. Однако проверять эту догадку не было времени. Из-за ближайшего поворота уже доносились чьи-то лёгкие торопливые шаги.

— К стенке! Прижимаемся к стенке! Я — здесь, ты — с той стороны! — громким шепотом скомандовал он спутнице. Маша раскрыла было рот, чтобы возмутиться таким бесцеремонным командованием, но сообразила, что сейчас не время, и, пообещав себе разобраться 'с этим выскочкой' позже, юркнула к стене, кутаясь в густо оплетающие её ветви то ли плюща, то ли дикого винограда. Витя проделал тот же маневр.

Вовремя. Едва парочка таким образом замаскировалась, из-за угла появилась плотно укутанная в бесформенный серый плащ с большим капюшоном невысокая фигурка. Новое действующее лицо этой мизансцены замерло на пару секунд на месте, словно прислушиваясь к чему-то, и, видимо удовлетворившись услышанным, шустро засеменило прямо к засаде.

Между тем на Витю нашло какое-то оцепенение. Умом он понимал, что вот сейчас надо что-то сделать, чтобы задержать полуночную посетительницу Магистрата и отобрать у неё ключ, но вот что именно надо сделать?.. Об этом он как-то заранее не подумал.

Выпрыгнуть из укрытия с криком 'ключ или жизнь?!'? Так кричать нельзя — могут услышать. Да и эта дура — подружка любвеобильного ночного сторожа, может от страха заорать во весь голос. Значит — не вариант.

Молча пырнуть в бок ножом? Тем более, что жертва уже вот она, на расстоянии вытянутой руки. Вставляет ключ в замок.

Но ведь так можно и убить человека! Будущего Темного Властелина Мира аж передёрнуло от такого предположения. Убить кого-то... Ещё бы в бою. А вот так — нет! Ни в коем случае! Но ведь, с другой стороны, если не убить, могут убить друзей... Ну — не друзей, а спутников. Без которых он и сам долго не протянет. Значит...

Тем временем замок тихо щёлкнул, дверь отворилась...

Думать было некогда. И Витя, отбросив нож в сторону, вцепился обеими руками в край плаща уже почти исчезнувшей в темном коридоре жертвы. И резко дернул его на себя. Почему-то со словами: 'Стой, стрелять буду!'.