«Бамм!»— густой бас Останца потек над городом,заставляя прохожих невольно оглянуться.«Бамм, бамм!» — самый большой вТибессе колокол приветствовал новыхвыпускников Университета.

Древнее зданиеобители знаний щекотало лазурное небозолочеными шпилями башен. Свежий ветерокс Маланки нещадно трепал парадныестяги, но имперский сокол с университетскимволком лишь снисходительно усмехались,глядя, как очередная модная шляпка,подхваченная порывом ветра, улетаетвдаль. Праздничные транспаранты изнамена стыдливо прикрывали сахарно-белыелатки на серо-коричневых стенах,оставшиеся от Смутного Времени, когдаУниверситет стал последним оплотомсопротивления узурпатору в Тибессе.

Старинныестены много повидали на своем веку:сперва Университет был одной из имперскихкрепостей, надежно прикрывающихсеверо-восток столицы Муромина, потом— как только в округе стало потише —здание быстренько переделали в тюрьму.Когда, наконец, достроили печальнознаменитый Пищаловский острог, пустующийзамок передали университету: он к томувремени как раз перестал помещаться втрех флигелях Летнего дворца императора.

На плац-параде— площадке на месте снесенной в своевремя «за неуважение к венценосцу»Рыжей Башни уже развернули банкетныестолы для высокопоставленных особ,которые пожелали присутствовать навручении дипломов, а также, возможно,вспомнить бесшабашную юность. Кто бымог сейчас сказать: в свое время этирасфуфыренные графья изрядно пошалилипо всей округе — «образом, дискредитирующимвысокое имя дворянина»? Впрочем,многое, что раньше было шалостями, послевыпуска определило дальнейшую судьбусорвиголов.

Поговаривают:нынешний Казначей впервые проявил свойталант добывать много денег из ничегоименно в студенчестве — в одну ночь,при поддержке «узкого круга ограниченныхлюдей», сделал платными треть улицвкупе с почти всеми мостами черезТилигул. Операцию обставили честь почести: полосатые будки с шлагбаумами,темно-зеленая форма с золотыми пуговицами — даже бланки квитанций!

Афера вскрыласьтолько через месяц — благо, никто извласти предержащих по «осчастливленным»местам не ездил. При разбирательствеоказалось: студентам законы известнынамного лучше карабинеров, посему —дело предпочли тихо замять. Возмездиенастигло участников уже после выпуска— все они, поголовно, в добровольно-принудительномпорядке ушли в налоговую службу, ктаможенникам или в казначейство, гдеобратили свои таланты в звонкую монетутарифов, сборов и акцизов.

* * *

Вчерашниестуденты в светло-серых мантиях веселотолпились на дальнем конце поля длялапты. Хоть зрителей собралось вчетверобольше, чем выпускников, на трибунахедва ли получалось слышать собеседника— удивительная акустика сооружениявесьма качественно информироваласобравшихся, что сказал некий Ансельмико новом платье Ирочки, и где «рыбалка— просто отпад, стерлядь на голый крючокклюет!». Однако, услышав последнююновость, кое-кто пришел в нездоровоеоживление, шустро записав координаты«рыбного места». Старший лесничий,горестно вздохнув, тоже достал планшет— студенты-то с господами ладно, агосподская прислуга себя утруждатьудочкой не любит, им подавай результатпошустрее. Посему, чтобы рыбное местоне стало Мертвым морем, стоит проверить,кто и как именно будет проводить тамсвой досуг.

— Присядем?— одна из девушек отбросила с лица челкуцвета расплавленной меди. Тяжелыеблестящие подвески на концах тугихкосичек, заплетенных по последней моде,мелодично звякнули. Бесформенный серыйбалахон — одежда, которую носили ещемонахи-садалиты, основатели и первыепреподаватели Университета — казалось,сдался под напором ее очарования, в мерусвоих невеликих возможностей подчеркиваяокруглые формы владелицы. — Еще набегаемсявечером.

— Запачкаемся,— подруга с сомнением покачала головой,рассыпав по плечам переливающийся насолнце водопад иссиня-черных волос, -если бы стульчик найти какой илискамеечку.

В ответдевушка, хитро ухмыльнувшись, резкоподпрыгнула — на землю упал кусоксвернутой мешковины.

— Я еще впрошлом году об этом подумала, — засмеяласьона, присаживаясь на подстилку, — ноги-тоне казенные. Нита, прошу!

Подруга,улыбнувшись, величественно склонилаголову и села рядом. Выудив из внутреннегокармана зеркальце, девушка придирчивоосмотрела себя, тут же возмущенно ахнув— шаловливый озерный ветерок безжалостнорастрепал прическу.

— Надо былокосички заплетать, — сочувственноотозвалась подруга, снова позвеневсвоей прической.

—Да, теперьбез гребня не обойдешься, — вздохнуладевушка, приглаживая спутанные пряди.

Внезапносолнце, ласково взиравшее на эту картину,заслонила тощая тень.

— Сийри,подвинься, я тоже сяду, — Артис, долговязыйстудент из параллельного потока, нависнад подругами. Его неутомимую страстьк халяве знал весь институт, да ещеполовина города впридачу. Про негоговорили: он в жизни не написал ни единогоконспекта, ни единой работы, да ещеприговаривал: «Все уже написано донас!». На этом однажды он и погорел —не удосужившись проверить исходныйтекст, написанный от лица девушки, Артис,сдав работу, получил за нее давно всемиожидаемый черный шар.

Девушкавозмущенно передернула плечами: хотьзнаменитый халявщик обладал реденькойшевелюрой цвета ржавого железа, симпатииэто к «собрату-рыжему» не прибавляло.

— Я люблютепленькие местечки, — в подтверждениесвоих слов она похлопала ладонью понагревшейся на солнце мешковине, — а еще— люблю свою подругу. Но тебе нет местав моем сердце! — Нита, издав сдавленныйсмешок, ткнулась в плечо девушки. — Может,на следующий год...

Парень былонабрал в грудь воздуха для ответнойтирады, но со звонницы снова послышалсязвон Останца. По легенде, его отлили ещена коронацию Ивены I — основательницыИмперии. Сразу вслед за этим раздалсямелодичный перезвон колоколов в СеверномПриделе — это всегда указывало наприближение венценосной особы. Артис,горестно вздохнув, поплелся в задниеряды, надеясь, что там ему повезет больше.

— Едет, — Сийривскочила мгновенно, словно не она нылаполчаса назад, мол «ноги не казенные»,— Нита, слышишь, едет же!

Подруганеторопливо поднялась, в который разпопытавшись оправить неуклюжую одежду.

— Определеннодурацкая идея, — раздраженно прошепталаона. — Если уж приходится носить это, -Нита прихватила на боках внушительныескладки, продемонстрировав окружающимдивно стройную фигуру, — хочу, чтоб этопришлось впору!

Подругасочувственно хмыкнула. Аккуратно свернувмешковину, она сунула сверток куда-топод балахон. Нита, скептически окинуввзглядом потолстевшую в талии подругу,поинтересовалась:

— А невывалится?

— Обижаешь,— хмыкнула Сийри, крепко прихватываямешковину веревкой, — Мы так полуштофныефляги проносили, даже не звенело!

* * *

Трибуныпочтительно загомонили — похоже,император уже подъехал. Точно — девушкисо своего места замечательно виделивеснушчатое лицо в обрамлении светло-русыхволос, скромную «походную» коронуи нервно подрагивающие на парапетебледные руки. За плечом юного императоратемнела фигура регента — БональдаРадилловича, могучего мужчины, чем-тонеуловимо похожего на медведя. Егочерная с проседью борода шевелилась —князь выдавал Олесу последние распоряжения.Император, выслушав регента, вдругнасупился. Секунду помедлив, он попыталсявыбраться из кресла, но железная рукаБональда мигом водворила его на место.

— Не поздоровитсяРадилловичам, когда Олес править начнет,— хмыкнула Сийри. — Уж очень нагло ведетсебя.

— Без строгостивоспитания не бывает, — парировала Нита.— Еще спасибо скажет. Ему же пока толькодвенадцать — моего брата, помнится,каждый день пороли.

Звонко запелифанфары — под звуки гимна на зеленыйгазон вышла группа людей в темно-серыхмантиях — ректор с деканами факультетов.Подойдя к столу, ректор откашлялся, взялв руку тускло поблескивающий кристалл,а его голос тут же наполнил гулкую чашустадиона.

— ВашеВеличество, уважаемые дамы и господа!Я рад вас приветствовать на празднике,посвященном очередному выпуску нашегоуниверситета. Приятно, что этот, 1675 годбыл отмечен...

— Все —минимум, на полчаса речь, — прошепталаСийри Ните. — Как только ему не надоест?

— Думаешь,он сам их пишет? — девушка закашлялась,сдерживая смех, — Вряд ли он даже читаетих перед выступлением. Интересно только,кто у нас в Университете такой плодовитый?

— Без работыон явно не сидит, — хмыкнула подруга, -Деканам-то тоже выступать придется.

— Разговорчикив строю! — послышался недовольный шепототкуда-то сзади. — А еще отличники! —Сийри, слегка повернув голову, краемглаза увидела: упреки расточала высокая,длиннее сажени, девушка, учившаяся впараллельном потоке. Все знали ее голубуюмечту, столь нетипичную для эльфа:армейская служба, и только она — спервого дня на учебе девушка большепропадала в спортзале, на стрельбище ив турпоходах, чем на лекциях. Впрочем,сессии с курсовыми Снежа сдавалабезупречно. Сама эльфийка говорила —мол, с родителями у нее мировая: сперваона получает диплом, а потом катится навсе четыре стороны — хоть в любимуюармию.

— Вы нацеремонии или где?

— На вручениидипломов, которыми нас сперва манили,а потом пугали, — хмыкнула Нита. Она вдругзаметила: челюсти будущей опоры и защитывсего Муромина не останавливаются, дажекогда сам рот закрыт. — А жевать в строюможно, как ты считаешь?

— Так я ж нев первом ряду, — резонно заметила девушка.Широко улыбнувшись, Снежа с сочнымхрустом вгрызлась в прошлогоднееяблочко, до этого скрытое где-то в недрахсерой мантии. Впрочем, увидев, как Нитажадно сглотнула слюну, девушка выудилаеще парочку, — нате, помните мою доброту!

Сийри ловкопоймала подарок, благодарно кивнув, ихотела тут же его опробовать, но уловилав речи ректора фразы, характерные дляторжественного финала. Посему пришлось,сунув подарок в карман, бешенозааплодировать.

* * *

— Всего двадекана осталось, — шепнула Сийри Ните.Та, мучительно закатив глаза, что-тобеззвучно прошептала.

Поздравляливыпускников уже второй час. Некоторыенестойкие личности, искренне завидуязрителям на трибунах, тихо ускользнулиот недреманного ока начальства, сноваусевшись. Видимо, соблюдение принципа«ноги — не казенные» показалосьим важнее соблюдения приличий.

Наконец, потокславословия со стороны администрацииуниверситета стих, а фанфары сновагрянули гимн. На сей раз все, включаяимператора, встали, внимательно прослушавмелодию до конца.

Император отпраздничной речи воздержался —нетерпеливо махнув рукой, он разрешилперейти к основной части торжества.Ректор понимающе кивнул, начав вызыватьвчерашних студентов по одному.

— Алинтери,Сийрике! — разнесся над зеленым полемзвучный голос. Сийри глубоко вздохнула,как перед прыжком в холодную воду, ипошла к ожидающим ее у стола людям,стараясь не сорваться на бег.

— Поздравляювас, — старший преподаватель выгляделусталым. В руку девушки ткнуласьпрохладная книжица, золотой значок сэмалевым гербом Университета и конверт,издавший интригующее шуршание, -распишитесь здесь.

— Спасибо, -Сийри изобразила свою роспись в любезноуказанной графе, мимоходом нехорошоудивившись сумме подъемных. Впрочем,долго удивляться девушке не позволили— секундой позже она попала в объятия декана, — спасибо, спасибо.

Наконец, ееоставили в покое. Девушка, осторожновыдохнув, быстро засеменила к монолитносерой группе выпускников под оглушительное«Арвентай, Снежа!».

— Вытри лицо, — посоветовала Нита, встретив подругу,— Ты выглядишь, словно пару верстпробежала.

— Кошмар, -вздохнула та, — волнуюсь, как девчонка.Неужели это все?

— Нет еще, -хихикнула та, но тут же подобралась,услышав призыв ректора «Ортадо,Нитаали!». — Документы не потеряй, яскоро.

* * *

— Ты права,— вдруг сказала Нита, когда подруги ужепокинули стадион, — нервничала, какпервокурсница, — подруга невеселоусмехнулась. — Чем займемся?

— По домам,наверно, — вздохнула Сийри, — а потом, -она нашла взглядом часы на башне,произвела в уме какие-то подсчеты иулыбнулась, — а через час я за тобойзайду, тогда расслабимся! Даром, что ли,нервничали? Кстати, куда Снежа пропала?

— Только безфанатизма, — назидательно покачалаголовой подруга, — Снежу я в общагеперехвачу — последний раз вместе гуляем.А сейчас — давай лучше прямо здесьвыясним, куда и когда мы едем. Не хотелосьбы поутру выяснить: а денежки-то сбилетиками — тю-тю.

— Я просиланас не разлучать, — отозвалась девушка,перелистала свое удостоверение ихмыкнула, — горное предприятие «Хозяйка».Вот билеты... Ой, кошмар: не только поездом,даже морем добираться. Кстати, отъездпослезавтра.

— Правильно,— Нита с улыбкой выудила из своегоконверта документы с тем же местомназначения, — интересно, кто-нибудь ещеедет с нами?

— На вокзалеувидим, — хмыкнула Сийри, — Если уж нас водну контору распределили, то, может,еще кто попутный будет?

* * *

— Мест нет,— мрачно ответил пузатый швейцар,почесывая волосатый живот сквозь дыркув потертом жилете. В прошлой жизни онабыла часовым кармашком, да и сама жилеткасвоим изящно заляпанным шелком говорилао непростом. характере владельцазаведения: жилетки шьет качественные,носит до последнего, а потом в них ещеприслугу обряжает.

— Как этонет? — возмутилась Сийри, успев увидетьза спиной бдительного стража как минимумтри совершенно свободных столика, — яже вижу!

— Они заказаны,— буркнул швейцар, ныряя обратно.

— Нет, ну тывидела? — возмущенно обратилась девушкак подруге, — врет, железно врет! Но дажене краснеет!

— Скорее, не«Мест нет», а «Студентов пускатьне велено», — с горькой улыбкой ответилаНита, — Но, прошу заметить, это уже пятоезаведение!

Сийри согласнопокивала. Вдруг ее глаза просияли, а онасама возбужденно зашептала.

— А чего этонас на одних трактирах заклинило? Пошлив общагу — фактически, дома будем!

Нита спервахотела возразить: в этом случае, скореевсего, пропито будет все, что толькоможно вместе с половиной того, что никакнельзя, а Сийри до утра с Правобережьядомой не доберется даже за червонец.Альтернативы, впрочем, нет и не будет —девушки это знали, потому лишь тяжковздохнули, прикидывая путь домой. Нотут Высшие Силы, ведающие судьбой каждогостудента, сподобились на прощальноечудо: к этому же кабачку решительносворачивала знакомая компания со Снежейво главе. Судя по их разгоряченным лицам,они жаждали развлечений — прямо здесь,прямо сейчас.

— Нехорошопокидать старых друзей! — торжествующевоскликнула Снежа. — Только собралисьпогулять — а Ниты и след простыл! Сий,мы к тебе — ты тоже смылась! Ну, думаем,славно праздник начинается. Ан нет —попались! — девушка алчно потерла руки

— Я в общагулично заходила, — с достоинством возразилаСийри. — Только Нита была — остальныеуже разбежались. Представляете всю этунеизбывную горечь?

— Ничего, -успокаивающе протянула Снежа. — Сейчасвсем сладко будет! И вообще, какоголешего мы на пороге торчим? Разве таммест нет?

— Есть места,— вздохнула Сийри, — но нас там, похоже,не ждут.

— Ах, не ждут,— задумчиво протянула Снежа. Окружающиедружно ухмыльнулись, поняв: шуткикончились, а беспорядки, напротив,начались. Девушка, ласково прильнув кбелобрысому парню сходных габаритов,мягко, но очень решительно подтолкнулаего к дверям, — давай, Мелик, покажи имсервис.

Пареньпонимающе ухмыльнулся. Выудив что-тоиз внутреннего кармана куртки, онлегонько постучал в дверь носком сапога.Та сразу же распахнулась, но при видеалчущих развлечений выпускниковпопыталась сразу же захлопнуться. Меликловким пинком распахнул ее во всю ширину,сунув прямо под нос швейцару что-тоблестящее, крепко зажатое в кулаке. Тотсразу сник, нацепив на лицо радостноевыражение.

— Порядок, -констатировала Снежа, — гуляем!

* * *

Последняяночь в Тибессе пролетела незаметно:волшебный жетон Мелика с магическойнадписью «Министерство по налогами сборам», как оказалось, открывалне только двери. Он великолепным образомоткупоривал бутылки, подносил свежиезакуски, менял тарелки, заказывал музыку— то есть, вел себя, как вышколенныйофициант из первоклассного заведения.Но главное чудо Мелик приберег напоследок.

— Счет,пожалуйста, — возвестил он, вальяжноразвалясь в уютном плетеном кресле.Правая его рука ласково поглаживалабокал с вином, левая — не менее нежно —талию Снежи.

— Десятьмарок тридцать пять грошей, — бледныйофициант появился, как из-под земли.Окинув взглядом присутствующих, он неуверенно добавил, — Плюс чаевые.

Сийри ахнула.По самым скромным прикидкамсъели-выпили-натанцевали они на полсотнимарок, минимум. Она наклонилась к Снеже.

— Слушай, аего не попрут со службы? Все-таки взяткадолжностному лицу или вымогательство...

— Не бери вголову, — усмехнулась девушка. Ее пальцырассеянно блуждали по руке Мелика —видимо, этот фокус с жетоном она наблюдалане в первый раз. — Никакая проверка ничегоне докажет. Просто нам принесли все, -она кивнула на заваленный объедкамистол, — не урезанное. Четко, как положенопо рецептам. Да, приписок тоже нет, самособой.

— Ничегосебе, — Сийри ошарашено огляделась. Дажев самых смелых мыслях она не представляла,что в трактирах столько воруют.

— То-то и оно,— грустно усмехнулась Снежа. — Кстати, стебя марка пятнадцать. Мелочью есть?

* * *

— Счастливо,Снежа, — сутолока у общежития, а такжебурный банкет накануне не располагалик долгим прощаниям. Всем хотелосьпоскорее забраться либо на полки, либов койки, где можно будет наконец-тоотоспаться. — Счастливо, ребята!

Вместе соСнежей уезжала добрая половина курса— горы Ллогора и Люшинина, леса Теронаи Войницы требовали много людей, вотличие от пустынь Усть-Свирска иМаскона. Южным поездом, куда и получилибилеты Сийри с Нитой, уезжало еще человекпять, а остальные — их в этом годунабралось трое — получили почетноезвание «Души, уже немного мертвой».

— До свиданья,— теплые ладони Снежи ласково легли наплечи девушкам, — глядишь, еще свидимся!Напишите отцу — он даст вам адрес илиперешлет. Обязательно пишите!

— Хорошо, -кивнула Нита, — напишем.

— Вот так, -улыбнулась Снежа. В ее глазах стоялислезы, — ладно, потопала я! — и, подхвативвнушительных размеров сумки, она побежалак ожидающим дрожкам.

— Счастливо,— прошептала Сийри, — счастливо.

— Один деньв столице остался, — вздохнула подруга.— Пошли собираться. Мне еще комнатусдавать. Завтра в пять вечера уже отъезд.

— Мои готовятчто-то, — отозвалась девушка, — сюрпризкакой-то. Может, зайдешь?

— Нет, спасибо,— улыбнулась Нита, — я хочу выспаться.Вдобавок после вчерашних контрдансовноги просто отваливаются. Завтра зайду,часа в четыре — от тебя ближе до вокзала.

— Тогда дозавтра, — согласилась подруга.

Вокзал уходит

123 ... 678

↓ Содержание ↓