Пролог. Глава 1. Глава 2.

Пролог

«Бамм!»— густой бас Останца потек над городом,заставляя прохожих невольно оглянуться.«Бамм, бамм!» — самый большой вТибессе колокол приветствовал новыхвыпускников Университета.

Древнее зданиеобители знаний щекотало лазурное небозолочеными шпилями башен. Свежий ветерокс Маланки нещадно трепал парадныестяги, но имперский сокол с университетскимволком лишь снисходительно усмехались,глядя, как очередная модная шляпка,подхваченная порывом ветра, улетаетвдаль. Праздничные транспаранты изнамена стыдливо прикрывали сахарно-белыелатки на серо-коричневых стенах,оставшиеся от Смутного Времени, когдаУниверситет стал последним оплотомсопротивления узурпатору в Тибессе.

Старинныестены много повидали на своем веку:сперва Университет был одной из имперскихкрепостей, надежно прикрывающихсеверо-восток столицы Муромина, потом— как только в округе стало потише —здание быстренько переделали в тюрьму.Когда, наконец, достроили печальнознаменитый Пищаловский острог, пустующийзамок передали университету: он к томувремени как раз перестал помещаться втрех флигелях Летнего дворца императора.

На плац-параде— площадке на месте снесенной в своевремя «за неуважение к венценосцу»Рыжей Башни уже развернули банкетныестолы для высокопоставленных особ,которые пожелали присутствовать навручении дипломов, а также, возможно,вспомнить бесшабашную юность. Кто бымог сейчас сказать: в свое время этирасфуфыренные графья изрядно пошалилипо всей округе — «образом, дискредитирующимвысокое имя дворянина»? Впрочем,многое, что раньше было шалостями, послевыпуска определило дальнейшую судьбусорвиголов.

Поговаривают:нынешний Казначей впервые проявил свойталант добывать много денег из ничегоименно в студенчестве — в одну ночь,при поддержке «узкого круга ограниченныхлюдей», сделал платными треть улицвкупе с почти всеми мостами черезТилигул. Операцию обставили честь почести: полосатые будки с шлагбаумами,темно-зеленая форма с золотыми пуговицами — даже бланки квитанций!

Афера вскрыласьтолько через месяц — благо, никто извласти предержащих по «осчастливленным»местам не ездил. При разбирательствеоказалось: студентам законы известнынамного лучше карабинеров, посему —дело предпочли тихо замять. Возмездиенастигло участников уже после выпуска— все они, поголовно, в добровольно-принудительномпорядке ушли в налоговую службу, ктаможенникам или в казначейство, гдеобратили свои таланты в звонкую монетутарифов, сборов и акцизов.

* * *

Вчерашниестуденты в светло-серых мантиях веселотолпились на дальнем конце поля длялапты. Хоть зрителей собралось вчетверобольше, чем выпускников, на трибунахедва ли получалось слышать собеседника— удивительная акустика сооружениявесьма качественно информироваласобравшихся, что сказал некий Ансельмико новом платье Ирочки, и где «рыбалка— просто отпад, стерлядь на голый крючокклюет!». Однако, услышав последнююновость, кое-кто пришел в нездоровоеоживление, шустро записав координаты«рыбного места». Старший лесничий,горестно вздохнув, тоже достал планшет— студенты-то с господами ладно, агосподская прислуга себя утруждатьудочкой не любит, им подавай результатпошустрее. Посему, чтобы рыбное местоне стало Мертвым морем, стоит проверить,кто и как именно будет проводить тамсвой досуг.

— Присядем?— одна из девушек отбросила с лица челкуцвета расплавленной меди. Тяжелыеблестящие подвески на концах тугихкосичек, заплетенных по последней моде,мелодично звякнули. Бесформенный серыйбалахон — одежда, которую носили ещемонахи-садалиты, основатели и первыепреподаватели Университета — казалось,сдался под напором ее очарования, в мерусвоих невеликих возможностей подчеркиваяокруглые формы владелицы. — Еще набегаемсявечером.

— Запачкаемся,— подруга с сомнением покачала головой,рассыпав по плечам переливающийся насолнце водопад иссиня-черных волос, -если бы стульчик найти какой илискамеечку.

В ответдевушка, хитро ухмыльнувшись, резкоподпрыгнула — на землю упал кусоксвернутой мешковины.

— Я еще впрошлом году об этом подумала, — засмеяласьона, присаживаясь на подстилку, — ноги-тоне казенные. Нита, прошу!

Подруга,улыбнувшись, величественно склонилаголову и села рядом. Выудив из внутреннегокармана зеркальце, девушка придирчивоосмотрела себя, тут же возмущенно ахнув— шаловливый озерный ветерок безжалостнорастрепал прическу.

— Надо былокосички заплетать, — сочувственноотозвалась подруга, снова позвеневсвоей прической.

—Да, теперьбез гребня не обойдешься, — вздохнуладевушка, приглаживая спутанные пряди.

Внезапносолнце, ласково взиравшее на эту картину,заслонила тощая тень.

— Сийри,подвинься, я тоже сяду, — Артис, долговязыйстудент из параллельного потока, нависнад подругами. Его неутомимую страстьк халяве знал весь институт, да ещеполовина города впридачу. Про негоговорили: он в жизни не написал ни единогоконспекта, ни единой работы, да ещеприговаривал: «Все уже написано донас!». На этом однажды он и погорел —не удосужившись проверить исходныйтекст, написанный от лица девушки, Артис,сдав работу, получил за нее давно всемиожидаемый черный шар.

Девушкавозмущенно передернула плечами: хотьзнаменитый халявщик обладал реденькойшевелюрой цвета ржавого железа, симпатииэто к «собрату-рыжему» не прибавляло.

— Я люблютепленькие местечки, — в подтверждениесвоих слов она похлопала ладонью понагревшейся на солнце мешковине, — а еще— люблю свою подругу. Но тебе нет местав моем сердце! — Нита, издав сдавленныйсмешок, ткнулась в плечо девушки. — Может,на следующий год...

Парень былонабрал в грудь воздуха для ответнойтирады, но со звонницы снова послышалсязвон Останца. По легенде, его отлили ещена коронацию Ивены I — основательницыИмперии. Сразу вслед за этим раздалсямелодичный перезвон колоколов в СеверномПриделе — это всегда указывало наприближение венценосной особы. Артис,горестно вздохнув, поплелся в задниеряды, надеясь, что там ему повезет больше.

— Едет, — Сийривскочила мгновенно, словно не она нылаполчаса назад, мол «ноги не казенные»,— Нита, слышишь, едет же!

Подруганеторопливо поднялась, в который разпопытавшись оправить неуклюжую одежду.

— Определеннодурацкая идея, — раздраженно прошепталаона. — Если уж приходится носить это, -Нита прихватила на боках внушительныескладки, продемонстрировав окружающимдивно стройную фигуру, — хочу, чтоб этопришлось впору!

Подругасочувственно хмыкнула. Аккуратно свернувмешковину, она сунула сверток куда-топод балахон. Нита, скептически окинуввзглядом потолстевшую в талии подругу,поинтересовалась:

— А невывалится?

— Обижаешь,— хмыкнула Сийри, крепко прихватываямешковину веревкой, — Мы так полуштофныефляги проносили, даже не звенело!

* * *

Трибуныпочтительно загомонили — похоже,император уже подъехал. Точно — девушкисо своего места замечательно виделивеснушчатое лицо в обрамлении светло-русыхволос, скромную «походную» коронуи нервно подрагивающие на парапетебледные руки. За плечом юного императоратемнела фигура регента — БональдаРадилловича, могучего мужчины, чем-тонеуловимо похожего на медведя. Егочерная с проседью борода шевелилась —князь выдавал Олесу последние распоряжения.Император, выслушав регента, вдругнасупился. Секунду помедлив, он попыталсявыбраться из кресла, но железная рукаБональда мигом водворила его на место.

— Не поздоровитсяРадилловичам, когда Олес править начнет,— хмыкнула Сийри. — Уж очень нагло ведетсебя.

— Без строгостивоспитания не бывает, — парировала Нита.— Еще спасибо скажет. Ему же пока толькодвенадцать — моего брата, помнится,каждый день пороли.

Звонко запелифанфары — под звуки гимна на зеленыйгазон вышла группа людей в темно-серыхмантиях — ректор с деканами факультетов.Подойдя к столу, ректор откашлялся, взялв руку тускло поблескивающий кристалл,а его голос тут же наполнил гулкую чашустадиона.

— ВашеВеличество, уважаемые дамы и господа!Я рад вас приветствовать на празднике,посвященном очередному выпуску нашегоуниверситета. Приятно, что этот, 1675 годбыл отмечен...

— Все —минимум, на полчаса речь, — прошепталаСийри Ните. — Как только ему не надоест?

— Думаешь,он сам их пишет? — девушка закашлялась,сдерживая смех, — Вряд ли он даже читаетих перед выступлением. Интересно только,кто у нас в Университете такой плодовитый?

— Без работыон явно не сидит, — хмыкнула подруга, -Деканам-то тоже выступать придется.

— Разговорчикив строю! — послышался недовольный шепототкуда-то сзади. — А еще отличники! —Сийри, слегка повернув голову, краемглаза увидела: упреки расточала высокая,длиннее сажени, девушка, учившаяся впараллельном потоке. Все знали ее голубуюмечту, столь нетипичную для эльфа:армейская служба, и только она — спервого дня на учебе девушка большепропадала в спортзале, на стрельбище ив турпоходах, чем на лекциях. Впрочем,сессии с курсовыми Снежа сдавалабезупречно. Сама эльфийка говорила —мол, с родителями у нее мировая: сперваона получает диплом, а потом катится навсе четыре стороны — хоть в любимуюармию.

— Вы нацеремонии или где?

— На вручениидипломов, которыми нас сперва манили,а потом пугали, — хмыкнула Нита. Она вдругзаметила: челюсти будущей опоры и защитывсего Муромина не останавливаются, дажекогда сам рот закрыт. — А жевать в строюможно, как ты считаешь?

— Так я ж нев первом ряду, — резонно заметила девушка.Широко улыбнувшись, Снежа с сочнымхрустом вгрызлась в прошлогоднееяблочко, до этого скрытое где-то в недрахсерой мантии. Впрочем, увидев, как Нитажадно сглотнула слюну, девушка выудилаеще парочку, — нате, помните мою доброту!

Сийри ловкопоймала подарок, благодарно кивнув, ихотела тут же его опробовать, но уловилав речи ректора фразы, характерные дляторжественного финала. Посему пришлось,сунув подарок в карман, бешенозааплодировать.

* * *

— Всего двадекана осталось, — шепнула Сийри Ните.Та, мучительно закатив глаза, что-тобеззвучно прошептала.

Поздравляливыпускников уже второй час. Некоторыенестойкие личности, искренне завидуязрителям на трибунах, тихо ускользнулиот недреманного ока начальства, сноваусевшись. Видимо, соблюдение принципа«ноги — не казенные» показалосьим важнее соблюдения приличий.

Наконец, потокславословия со стороны администрацииуниверситета стих, а фанфары сновагрянули гимн. На сей раз все, включаяимператора, встали, внимательно прослушавмелодию до конца.

Император отпраздничной речи воздержался —нетерпеливо махнув рукой, он разрешилперейти к основной части торжества.Ректор понимающе кивнул, начав вызыватьвчерашних студентов по одному.

— Алинтери,Сийрике! — разнесся над зеленым полемзвучный голос. Сийри глубоко вздохнула,как перед прыжком в холодную воду, ипошла к ожидающим ее у стола людям,стараясь не сорваться на бег.

— Поздравляювас, — старший преподаватель выгляделусталым. В руку девушки ткнуласьпрохладная книжица, золотой значок сэмалевым гербом Университета и конверт,издавший интригующее шуршание, -распишитесь здесь.

— Спасибо, -Сийри изобразила свою роспись в любезноуказанной графе, мимоходом нехорошоудивившись сумме подъемных. Впрочем,долго удивляться девушке не позволили— секундой позже она попала в объятия декана, — спасибо, спасибо.

Наконец, ееоставили в покое. Девушка, осторожновыдохнув, быстро засеменила к монолитносерой группе выпускников под оглушительное«Арвентай, Снежа!».

— Вытри лицо, — посоветовала Нита, встретив подругу,— Ты выглядишь, словно пару верстпробежала.

— Кошмар, -вздохнула та, — волнуюсь, как девчонка.Неужели это все?

— Нет еще, -хихикнула та, но тут же подобралась,услышав призыв ректора «Ортадо,Нитаали!». — Документы не потеряй, яскоро.

* * *

— Ты права,— вдруг сказала Нита, когда подруги ужепокинули стадион, — нервничала, какпервокурсница, — подруга невеселоусмехнулась. — Чем займемся?

— По домам,наверно, — вздохнула Сийри, — а потом, -она нашла взглядом часы на башне,произвела в уме какие-то подсчеты иулыбнулась, — а через час я за тобойзайду, тогда расслабимся! Даром, что ли,нервничали? Кстати, куда Снежа пропала?

— Только безфанатизма, — назидательно покачалаголовой подруга, — Снежу я в общагеперехвачу — последний раз вместе гуляем.А сейчас — давай лучше прямо здесьвыясним, куда и когда мы едем. Не хотелосьбы поутру выяснить: а денежки-то сбилетиками — тю-тю.

— Я просиланас не разлучать, — отозвалась девушка,перелистала свое удостоверение ихмыкнула, — горное предприятие «Хозяйка».Вот билеты... Ой, кошмар: не только поездом,даже морем добираться. Кстати, отъездпослезавтра.

— Правильно,— Нита с улыбкой выудила из своегоконверта документы с тем же местомназначения, — интересно, кто-нибудь ещеедет с нами?

— На вокзалеувидим, — хмыкнула Сийри, — Если уж нас водну контору распределили, то, может,еще кто попутный будет?

* * *

— Мест нет,— мрачно ответил пузатый швейцар,почесывая волосатый живот сквозь дыркув потертом жилете. В прошлой жизни онабыла часовым кармашком, да и сама жилеткасвоим изящно заляпанным шелком говорилао непростом. характере владельцазаведения: жилетки шьет качественные,носит до последнего, а потом в них ещеприслугу обряжает.

— Как этонет? — возмутилась Сийри, успев увидетьза спиной бдительного стража как минимумтри совершенно свободных столика, — яже вижу!

— Они заказаны,— буркнул швейцар, ныряя обратно.

— Нет, ну тывидела? — возмущенно обратилась девушкак подруге, — врет, железно врет! Но дажене краснеет!

— Скорее, не«Мест нет», а «Студентов пускатьне велено», — с горькой улыбкой ответилаНита, — Но, прошу заметить, это уже пятоезаведение!

Сийри согласнопокивала. Вдруг ее глаза просияли, а онасама возбужденно зашептала.

— А чего этонас на одних трактирах заклинило? Пошлив общагу — фактически, дома будем!

Нита спервахотела возразить: в этом случае, скореевсего, пропито будет все, что толькоможно вместе с половиной того, что никакнельзя, а Сийри до утра с Правобережьядомой не доберется даже за червонец.Альтернативы, впрочем, нет и не будет —девушки это знали, потому лишь тяжковздохнули, прикидывая путь домой. Нотут Высшие Силы, ведающие судьбой каждогостудента, сподобились на прощальноечудо: к этому же кабачку решительносворачивала знакомая компания со Снежейво главе. Судя по их разгоряченным лицам,они жаждали развлечений — прямо здесь,прямо сейчас.

— Нехорошопокидать старых друзей! — торжествующевоскликнула Снежа. — Только собралисьпогулять — а Ниты и след простыл! Сий,мы к тебе — ты тоже смылась! Ну, думаем,славно праздник начинается. Ан нет —попались! — девушка алчно потерла руки

— Я в общагулично заходила, — с достоинством возразилаСийри. — Только Нита была — остальныеуже разбежались. Представляете всю этунеизбывную горечь?

— Ничего, -успокаивающе протянула Снежа. — Сейчасвсем сладко будет! И вообще, какоголешего мы на пороге торчим? Разве таммест нет?

— Есть места,— вздохнула Сийри, — но нас там, похоже,не ждут.

— Ах, не ждут,— задумчиво протянула Снежа. Окружающиедружно ухмыльнулись, поняв: шуткикончились, а беспорядки, напротив,начались. Девушка, ласково прильнув кбелобрысому парню сходных габаритов,мягко, но очень решительно подтолкнулаего к дверям, — давай, Мелик, покажи имсервис.

Пареньпонимающе ухмыльнулся. Выудив что-тоиз внутреннего кармана куртки, онлегонько постучал в дверь носком сапога.Та сразу же распахнулась, но при видеалчущих развлечений выпускниковпопыталась сразу же захлопнуться. Меликловким пинком распахнул ее во всю ширину,сунув прямо под нос швейцару что-тоблестящее, крепко зажатое в кулаке. Тотсразу сник, нацепив на лицо радостноевыражение.

— Порядок, -констатировала Снежа, — гуляем!

* * *

Последняяночь в Тибессе пролетела незаметно:волшебный жетон Мелика с магическойнадписью «Министерство по налогами сборам», как оказалось, открывалне только двери. Он великолепным образомоткупоривал бутылки, подносил свежиезакуски, менял тарелки, заказывал музыку— то есть, вел себя, как вышколенныйофициант из первоклассного заведения.Но главное чудо Мелик приберег напоследок.

— Счет,пожалуйста, — возвестил он, вальяжноразвалясь в уютном плетеном кресле.Правая его рука ласково поглаживалабокал с вином, левая — не менее нежно —талию Снежи.

— Десятьмарок тридцать пять грошей, — бледныйофициант появился, как из-под земли.Окинув взглядом присутствующих, он неуверенно добавил, — Плюс чаевые.

Сийри ахнула.По самым скромным прикидкамсъели-выпили-натанцевали они на полсотнимарок, минимум. Она наклонилась к Снеже.

— Слушай, аего не попрут со службы? Все-таки взяткадолжностному лицу или вымогательство...

— Не бери вголову, — усмехнулась девушка. Ее пальцырассеянно блуждали по руке Мелика —видимо, этот фокус с жетоном она наблюдалане в первый раз. — Никакая проверка ничегоне докажет. Просто нам принесли все, -она кивнула на заваленный объедкамистол, — не урезанное. Четко, как положенопо рецептам. Да, приписок тоже нет, самособой.

— Ничегосебе, — Сийри ошарашено огляделась. Дажев самых смелых мыслях она не представляла,что в трактирах столько воруют.

— То-то и оно,— грустно усмехнулась Снежа. — Кстати, стебя марка пятнадцать. Мелочью есть?

* * *

— Счастливо,Снежа, — сутолока у общежития, а такжебурный банкет накануне не располагалик долгим прощаниям. Всем хотелосьпоскорее забраться либо на полки, либов койки, где можно будет наконец-тоотоспаться. — Счастливо, ребята!

Вместе соСнежей уезжала добрая половина курса— горы Ллогора и Люшинина, леса Теронаи Войницы требовали много людей, вотличие от пустынь Усть-Свирска иМаскона. Южным поездом, куда и получилибилеты Сийри с Нитой, уезжало еще человекпять, а остальные — их в этом годунабралось трое — получили почетноезвание «Души, уже немного мертвой».

— До свиданья,— теплые ладони Снежи ласково легли наплечи девушкам, — глядишь, еще свидимся!Напишите отцу — он даст вам адрес илиперешлет. Обязательно пишите!

— Хорошо, -кивнула Нита, — напишем.

— Вот так, -улыбнулась Снежа. В ее глазах стоялислезы, — ладно, потопала я! — и, подхвативвнушительных размеров сумки, она побежалак ожидающим дрожкам.

— Счастливо,— прошептала Сийри, — счастливо.

— Один деньв столице остался, — вздохнула подруга.— Пошли собираться. Мне еще комнатусдавать. Завтра в пять вечера уже отъезд.

— Мои готовятчто-то, — отозвалась девушка, — сюрпризкакой-то. Может, зайдешь?

— Нет, спасибо,— улыбнулась Нита, — я хочу выспаться.Вдобавок после вчерашних контрдансовноги просто отваливаются. Завтра зайду,часа в четыре — от тебя ближе до вокзала.

— Тогда дозавтра, — согласилась подруга.

Вокзал уходит

Вокзал Тибессыносил звучное прозвище «муравейник».Неизвестно, чем руководствовалсяархитектор, желавший сперва славы, апотом — забвения, но сооруженный впредместье грандиозный зиккурат мрачнонависал над белоснежными городскимистенами, словно какой-то неведомыйзахватчик никак не мог решиться наштурм. Сперва, конечно, вокзал хотелипостроить на месте снесенного СтарогоГорода, на берегу Маланки — но вмешалсяВерховный некромант, пригрозив страшнымикарами всем заинтересованным лицамвкупе с городом в целом: если они толькопосмеют «привесть в древние стенычудовище демонское, пламенем рыкающее»,не миновать «значительных проблем».Строители вняли пророчеству, спешнопроведя железную дорогу по окраинеТибессы, подальше от императорскогозамка на Зоряниной Скале, порта наМаланке, складов и пассажиров. Впрочем,никто не удивился, когда вместонесостоявшегося вокзала на берегу озерапоявились заросли шикарных особняков,а также скромный пятиэтажный дворецВерховного Некроманта.

Впрочем,чародей подобными шалостями баловалсякрайне редко. В качестве компенсацииза «вынужденные неудобства» оннаконец-таки вывел в городе начистовсех крыс, мышей, клопов и тараканов —«с вековой гарантией!». Все-таки,на своем посту он пребывал уже полвека,отлично чуя, куда дует попутный ветер.

* * *

Вагон, вкотором двушкам было суждено добиратьсядо места назначения, просто поражалсвоей ухоженностью. Казалось, девушкипопали внутрь не обычного плацкартногожелезнодорожного вагона второго класса,а, как минимум, океанской яхты. Бронзаручек мягко сияла, видавший виды коврикна чисто вымытом сосновом полу былаккуратно заштопан, а деревянные лежакиласкали руку, изумляя совершенствомполировки и округлостью форм.

— Впечатляет?— поинтересовался проводник, явно гордясьсвоим обиталищем.

— О, да, -кивнула Нита. — Невероятное зрелище.Никогда такого не видела.

— Нигде неувидите, — хмыкнул проводник. — У людейдаже близко воображения нет, чтобыпонять, каких сил стоило такое сотворить.Ручная работа!

Подругипонимающе переглянулись. Они уже знали:гномы могут любую технику полироватьдо бесконечности, в отличие от тех жеэльфов, которым, говорят, меч прощевырастить, чем выковать. В свое время вобщежитии Нита показывала подруге однуэльфийку с факультета изящных искусств.Сийри тогда еще подумала — все гениальныехудожники одинаково не от мира сего —в глазах у этого гения отражалось чтоугодно: бездонные озера, густые леса,жгучие снега — но только не окружающаядействительность. Впрочем, сильно этоникому не мешало: только соседки художницыпо комнате изредка пугались, засыпая в«березовой роще на заре», апросыпаясь в «жерле вулкана ночью»— муза, как известно, существо прихотливое,потому реакции на свой визит требуетнемедленной, а то ж обидеться может...

Механико-техническийфакультет же, почти сплошь укомплектованныйгномами, выступал полной противоположностью«бардам». Его декан на всех собранияхс гордостью отмечал: в его заведениицарит железная дисциплина — «а не каку некоторых!». Во владениях «мехти»постоянно что-то лязгало, громыхало,свистело и взрывалось — негромко, новесьма выразительно. Впрочем, иногдашум стихал, а это означало — очередноймеханический монстр уже готов к полевымиспытаниям в недружелюбной эльфийскойсреде.

* * *

Подходя ксвоему купе, Сийри мрачно хмыкнула —прямо на их местах, небрежно сдвинувсумку с едой в сторону, расположилиськакие-то парни. Они непринужденноразвалились на сиденьях, обсуждая своидела и, заметив подошедших девушек, дажене попытались встать.

— Славнаяпогодка, не правда ли? — сидевший справарадостно улыбнулся, как будто увидевдорогих друзей. Его типично эльфийскиеуши слегка подрагивали, а в типичночеловеческих глазах лучилась смешинка.

— Это вашиместа? — Сийри твердо вознамерилась недать себя сбить с толку.

— Нет, -покаянно потряс головой парень слева.— Выжили нас...

— Кто выжил?— недоуменно поинтересовалась Нита. —Есть же билеты — в них все написано.

— Гномы, -горестно вздохнул полуэльф. — Вот,поглядите — только осторожно, — онприглашающе махнул рукой.

Сийри,озадаченная необычным предупреждением,опасливо заглянула в соседнее купе, тутже встретившись взглядом с парой гномов,которые слаженно выкатывали в проходкакой-то бочонок размерами побольше ихсамих. Те радостно заулыбались, увидевпопутчицу, чуть не забыв про свой груз.Впрочем из конца вагона кто-то басовиторявкнул, и вмиг посерьезневшие гномымигом вернулись к прерванной работе.

— Празднику них какой-то, — пояснил полуэльф. —День Дирина-Сталевара, вроде. Видать,мужик сам при жизни был не дурак выпить— даже потомкам завещал.

Гномы услышалиехидную реплику и, наверно, обиделись,поскольку до ушей девушек отчетливодонеслось: «Остроухому не наливать!».

— Ой — можноподумать, я тут с жажды умираю, — парировалполуэльф, снова повернувшись к девушкам.— Ну, Нита, Сийри, будем знакомиться?

— А откудавы нас знаете? — оторопела девушка.

— Когда мывашу сумку перекладывали, совершеннослучайно в билеты заглянули, — доверительносообщил парень, состроив невиннуюфизиономию. — Совершенно случайно. Да,меня звать Фородир, а это немоенедоразумение, — он кивнул на парняслева, — Реван. Да вы присаживайтесь —мы, чай, не царственные особы.

Сийри,возмущенно фыркнув, уселась на полкунапротив, Нита примостилась рядом.

— Какиенаглецы, — заявила она, ни к кому конкретноне обращаясь. Места заняли, вещи перерыли— а ведут себя как пара наследныхпринцев!

— Девушки, аидите к нам, — радостно загомонили гномы,— у нас компания душевная, винцо имеется,разговоры опять же приятные. Что вам сэтими остроухими время гробить?

— Зато с вами— печень, — парировал Фородир. — Ужрешили отмечать — так хоть к остальнымне приставайте.

— Тебя неспросили, — буркнул старший, требовательносунув кружку гному, оседлавшему давешнийбочонок. Тот, понятливо хмыкнув,сосредоточенно заработал насосом.

— Давайтелучше в картишки перекинемся, — вдругподал голос Реван. — В карсу, чисто дляразвлечения, — и тут же, не дожидаясьответа девушек, принялся тасоватьколоду.

* * *

— Три туза,— равнодушно возвестил Реван, но в глазахего светилось злорадство. — Козырнаякарса.

Сийри,раздраженно швырнув на стол карты,решительно поднялась из-за столика.

— Нита, мненадо развеяться. Пошли, чайку попросим.

Фородир тожедернулся следом, но Реван мягко, норешительно придержал друга за рукав.

— Не смеемвас задерживать, — церемонно покивалполуэльф. — А мы пока на пару сыграем.

Сийри с больювоззрилась на число «29»,каллиграфически выведенное на планшетенапротив ее имени. Нита сочувствующехмыкнула.

— Решили —так пойдем, — подтолкнула она подругу,— не вижу смысла себя изводить тем, чтопоправить все равно не в силах.

— Золотыеслова, — захихикал Фородир, но тут жепомрачнел, глядя в карты. — О, Ноденс!Кто научил тебя так сдавать?

* * *

— Два очка,— почти простонала Сийри. — Всего дваочка оставалось же!

Ей нестерпимохотелось пнуть что-нибудь, но воспоминанияо гноме, чуть не лишившемся подметок,были чересчур свежи.

— Ой, да развеэто так важно? — хмыкнула Нита. — Можноподумать, ты на корову играла.

— При чем туткорова? — рассеянно поинтересоваласьподруга.

— Корова, дабудет тебе известно, — нравоучительносказала девушка, — надежда и опора любогокрестьянина. Продуть ее в картишки или,там, в кости — все равно, что сразупризнаться: ты — неудачник, каких мало.А это, знаешь...

— Не знаю, нодогадываюсь, — задумчиво протянулаСийри. — Но мне сейчас интереснее другое:как у Ревана оказались три туза?

— Везетпросто, — пожала плечами Нита. — В прошлыйраз тебе повезло, сейчас — снова ему...

— Я практическиуверена — минимум два туза скинулФородир в самом начале, — язвительнопарировала девушка. — Еще один пришелко мне. Какой отсюда вывод?

— Ты можешьошибаться, — пожала плечами подруга. —Наверняка же ничего не известно, верно?

— А еще разводыкакие-то странные на всех картах, -продолжала Сийри, не слыша подругу. —Как живые — искрами плещут и меняютсяпостоянно.

— Не заметилая что-то никаких разводов, — отозваласьНита. — Мне кажется, подруга, ты уженачинаешь докапываться.

— Вовсе неначинаю, — оскорбленно фыркнула девушка. Отойдя подальше от увлеченных картамипарней, Нита вдруг воровато огляделась.Не заменив ничего подозрительного, онавдруг выудила из потайного кармашкапотертую коробочку.

— Так у тебясвои есть, а ты молчишь? — удивиласьСийри.

— Не люблютрепать, — лаконично отозвалась девушкаи развернула колоду веером, проверяякомплектность. — Порядок. А теперьсмотри.

Карты вдругс легким шуршанием перелетели из однойруки в другую, рассыпались на парустопок, снова ринулись друг к другу,опять слившись в одну колоду.

— Класс, -восторженно выдохнула Сийри. — Слушай,ты где этому научилась?

— Общага,знаете ли, — хмыкнула Нита, загадочноулыбаясь. — Как не научиться?

— Э, подруга,— протянула девушка, — ты мне лапшу науши не вешай! Такой класс я только вцирке видала. Колись, все равно же неотстану.

Нита поморщилась.

— Ну, батя уменя этим увлекался в молодости, -прошептала она. — Нас с братцем с детствагонял, приговаривая: «В жизни всепригодится!». Действительно, пригодилось— с десяток марок ежемесячно к стипухеприбавляла. Детские фокусы, конечно —но обычно срабатывают.

— Ничего себедетские! — возмущенно возразила Сийри.— Десятка в месяц.

— Конечно, -все так же шепотом отозвалась подруга.— Я, к слову, искры на тех картах тожевидела. Но у меня сложилось стойкоеощущение — ребята внаглую мухлюют.Магией. Вот это — уже по-взрослому, тутпростой ловкостью рук не обойдешься.Одна надежда...

— Какая? —девушка тоже перешла на заговорщицкийшепот.

— Те, ктошулерят магией, обычно всецело полагаютсяна нее, — усмехнулась Нита. — Мои картымеченые — вдруг поможет?

* * *

Удача какбудто послушалась нитиного призыва —уже третий кон подряд Реван оставалсяс носом, а счет Ниты дорос до двадцатипяти. На следующей раздаче девушкакрепко сжала запястье подруги, прошептав:

— Теперь —смотри внимательнее. Я снова вижу искры.

В янтарномсвете плафонов карты казались сделаннымииз тончайшего пергамента, каллиграфическиразрисованного тушью. Реван, забравсвои карты, лениво облокотился наподоконник, иронично разглядываядевушек. Сийри подарила ему неприязненныйвзгляд, скользнула взором по неторопливорасплывающимся фиолетовым разводам нарубашке карт и вдруг оторопела: в черномстекле, за которым изредка проносилисьбледные огни, девушка четко увидела,как пара мусорных шестерок неторопливотрансформируются в два туза — в комплектуже имевшемуся козырному!

— Покажикарты, — потребовала она, ошалев отледенящей стали в собственном голосе.— Немедля.

— Зачем? —улыбка парня застыла, а в глазах ирониясменилась недоумением. — Вы мне недоверяете? Впрочем, смотрите, мне нежалко, — он бросил на стол три туза. —Если надоело, сразу говорить надо...

— Нита,проверь, — девушка не спускала глаз сРевана. Фородир было открыл рот, нопредпочел промолчать, заметив: гномыиз соседнего купе тоже заинтересовалисьигрой.

Нитины пальчикишустро ощупали спорные карты.

— Козырнойтуз — настоящий, — подвела она итог, —а эти — фальшивка. На самом деле тутшестерки пик и червей.

— Надо же, -Реван поморщился, — такая красавица —шулер... Кто бы мог подумать!

— Не шулер,— оскорбленно заявила Нита. — В отличиеот некоторых. Сами-то, а? С самого началанас за нос водили!

— Ну, водили,— не стал запираться парень. — Все равно— не на деньги. Мы сознались бы. Потом.

— А нафигатогда? — с горечью спросила Сийри. —Поиграть с нами, как кошки с мышкой?Терпеть не могу, когда из меня дуруделают.

— Какие-топроблемы? — над столиком нависла паратеней. Нита оглянулась — гномы,привлеченные необычной возней, решилилично разобраться в происходящем. Несмотря на то, что от обоих делегатовпрямо-таки несло «Бомбур-элем»,на ногах они стояли крепко, а говориличетко. — Если вас этот остроухий обижает,— мозолистая рука, больше привычная ккирке, легла на плечо Фородиру. Тотскривился, едва сдерживая ругательства,— так сейчас не будет!

— Нет, спасибо,— Сийри улыбнулась. — Конфликт ужеисчерпан.

— Ну, хорошо,— гном, отпустив полуэльфа, демонстративноотряхнул руки. — Но если будет нужда —зовите.

— Обязательно!— Нита успокаивающе покивала, делегациямгновенно испарилась, а подруги сноваповернулись к Ревану. — Итак — на чеммы остановились?

* * *

— Я будузадавать вопросы, а вы — отвечать, -грозно нахмурилась Сийри.

— Какие мыстрашные, — засмеялся Фородир, но тут жесмолк, увидев раздраженный жест друга.

— Действительно,— Реван, неторопливо собрав карты вкучку, принялся раскладывать на столикечто-то вроде пасьянса. — Для начала —да, мы подсели к вам не просто так. Видители, я — вербовщик.

— В армиюрекрутов набираете, нет? — недоверчивохмыкнула Сийри. — Вот уж спасибо.

— В армию, -лицо парня скривилось, как от лимона. —К этим недотепам народ без рекламы валомвалит — бери, не хочу. Нет. Я работаю надругую контору. Слышали про Институтпроблем разума?

— Кое-что, -сказала Нита. — Что-то, с магией связанное,так?

— Связанное,— фыркнул Фородир. — Вот неучи, а?

— Помолчи, -тихо потребовал Реван, едва заметноприщелкнув пальцами. — Да, именно смагией. Разумное существо всегда умеетколдовать. Всегда.

— Ага, толькомагов при этом — раз, два и обчелся, -язвительно отозвалась Сийри.

— Именнопотому я здесь, — сказал парень. Фородирхотел, было, что-то добавить, но не смогпроизнести ни звука, как ни старался.Реван, мельком глянув на него, едвазаметно усмехнулся. — Моя работа —искать людей, которые склонны к магииболее прочих. То есть — вас.

— Если этотак просто определяется — зачем такиесложности? — удивилась Нита. — Придтив любой институт, провести тестирование— это же хлопот всего на пару дней.

— Ну да, -Реван широко ухмыльнулся. — И получитьбанду самовлюбленных недоумков.

— Как тыласково, — язвительно хмыкнула Нита,пряча свою колоду. Разводы на картахпогасли, девушка поняла: заклятие-обманкауже развеяно. — Чем же мы тебе подошли?Только не надо говорить: мол, «закрасивые глаза» — все равно не поверю.

— Конечно,не за глаза... — усмехнулся парень. — Дажене за способности. Они — не главное, ониесть у каждого. Даже у него, — пареньпрезрительно ткнул пальцем во временнонемого друга. — Самоконтроля нет. А увас, — он улыбнулся, как кот, слопавшиймиску сметаны, — потенциал выше среднего,бить мне морду не полезли.

— Провоцировал,значит? — Сийри лениво потянулась.Желание непременно поквитаться за обидыуже ушло, сейчас девушке было нестерпимоинтересно — в чем же суть.

— Да, — кивнулпарень, широко улыбаясь. Глаза его приэтом остались настороженно-внимательными.— Люблю посмотреть, как кандидатвыкручиваться будет. Хотите узнатьбольше?

— Пожалуй, -девушка позволила легкой улыбкескользнуть по губам.

Реван распустилшнуровку на левом рукаве, выпростав изнего плотно сидящий на руке браслет. Онвыглядел, как грубо обколотый ледянойкристалл, который зачем-то вморозили впредплечье. Синие руны, едва видные втолще браслета, чуть заметно светились.

— Кафедрапогодной магии, первый уровень, — Реванчуточку самодовольно ухмыльнулся. —Хотите научиться?

— Спрашиваешь!— тут же фыркнула Сийри. Нита же, напротив,нахмурилась и задумчиво потерлаподбородок.

— А я слышала— на колдовство лицензия нужна... Чтоты на это скажешь?

— Нет, онимне положительно нравятся, — тихорассмеялся парень, поворачиваясь кФородиру. Тот, скорчив истомленнуюфизиономию, безмолвно развел руками:мол, полностью согласен, но нельзя липобыстрее?

— Разумеется,— продолжил Реван. — А ее получить можнотолько двумя способами: как потомственномуколдуну, или... — он, замолчав, заговорщицкиподмигнул подругам.

— Не томи, -выразительно выдохнула Сийри.

— Приходитев институт — будет лицензия.

— Зачем этонам? — поинтересовалась Нита.— Толькоинститут закончили — снова за учебусадиться?

— Не хотите— силком тянуть не буду, пожал плечамиРеван. — Просто лично я вам сильносоветую: зайдите в институт, спроситеВукана Петровича — скажете, мол, отРевана. Он в курсе.

За окном намиг посветлело, мимо вагона понесласьтускло освещенная платформа. Поездощутимо сбавил ход.

— Кринички.Нам выходить, — Реван, спохватившись,толкнул под бок Фородира. — Шевелись,а то снова к черту на рога уедем.

Тот вдругрезко закашлялся и, держась за горло,прохрипел:

— Никогдатак больше не делай, слышишь?

— Время, друг,— Реван, вернувшись из соседнего купе спарой рюкзаков, швырнул одним в полуэльфа.— Вперед. Не забудь попрощаться, невежа.

* * *

— А знаешь,Нит, я обязательно туда пойду, — Сийри,мечтательно потянувшись, отхлебнулагорячий чай. В желудке приятно потеплело,и девушка удовлетворено зажмурилась.— Хорошо... Пить же хочется — сил нет!

— Не спорю,это может оказаться весьма интересным,— Нита, отложив в сторону записнуюкнижку, нырнула под стол — к сумке спродуктами. — Скажи мне только одно —зачем тебе это?

— Хочется, -застенчиво пробормотала подруга. — Сдетства зачитывалась хрониками — такхотелось взаправду поколдовать... Елки,я настоящего мага увидала только вдвенадцать — а так думала: все, неосталось их больше!

— Убедительно,— хмыкнула Нита, выныривая из-под столас пакетом пирожков. Обширные масляно-липкиепятна недвусмысленно утверждали: внутри— уже, скорее, блинчики. — Но это жеучиться придется. А нам работать надо— еще два года минимум, между прочим!

— Никогда неповерю, что у них нет заочного! —запальчиво возразила Сийри.

— Институт,я точно знаю, студентами не занимается.У них — только постдипломное образование,— девушка, решительно разорвав пакет,выбрала из общей липко-сладкой массысамый целый пирожок. — Так, может статься,и нет.

— Нита, тысовершенно неромантична, — вздохнулаподруга.

— Я стараюсьглядеть на вещи без розовых очков, -хмыкнула Нита. — Тебе тоже советую, кслову. А то уж слишком часто ты увлекаешься.

— Такнеинтересно, — пожаловалась девушка. —Нит, ну пойдем, сходим, а? Чего тебе стоит?

— Ладно,уговорила, — хихикнула Нита. — Толькосперва — с делами разберемся, договорились?

* * *

Интермедия. Разговор зашторами.

— Она повесит насза ноги на Сказителе.

Бональд мрачноухмыльнулся. Очарование вдовствующейимператрицы Магды, сплавленное с ее женеимоверной мстительностью и жестокостью,было поистине пугающим. Паладин еще разокинул взглядом свой кабинет: книги,карты, пара чертежных досок, стекляннаявитрина с парадными доспехами, личныйгерб над камином, имперский штандарт вуглу. Уютный... капкан.

— Не думаю, что намтак повезет, Богдысь, — наконец, ответилон. Потертое кожаное кресло скрипнуло,принимая в свои объятья регента. Сидевшийнапротив Верховный некромант задумчивоизвлек из-под бархатной рясы изящныйнадфиль, принявшись неторопливо правитьзаточку на когте большого пальца. Всвете камина казалось: руки колдуназалиты свежей кровью.

Паладин невольновздрогнул, тайком перекрестившись. Всвое время ему довелось повидать немало:от ледяных красот Шауса на севере дообожженных пустынь Даэрники на юге. Ноникогда рыцарь не ожидал, что наихудшийкошмар будет ждать его в императорскомдворце.

Кошмар напротивзвался Богдысем Салецким. Фигура вугольно-черной рясе, из-под капюшонакоторой виднелся только морщинистыйподбородок, вгоняла в дрожь всех, ктоее видел, а когтистые руки, покрытыечем-то вроде чешуи, по слухам, легкокрушили ребра, когда у их владельцавозникала нужда в живом сердце жертвы.

— Не думаю, что намтак повезет, — повторил рыцарь. — Мнедоносили: уже месяц ее любимое чтиво повечерам — «Большая книга пыток».Под твоей редакцией, между прочим.

— Бывают в жизниогорчения, — пожал плечами магистр,скидывая капюшон. Покрытое ритуальнымишрамами лицо походило на морщинистуюкаменную маску. — Всякое знание можноиспользовать во вред. Однако какаяирония — главный редактор до концапознает свое творение!

— Тебе это кажетсязабавным? — Кресло протестующеескрипнуло, а полировка на подлокотникахпомутнела от мелких трещин.

Некромант позволилсебе усмехнуться. Его действительнопозабавило это совпадение, как давноуже забавляли попытки Магды отравитьи его, и Бональда, и юного императора.От этой дилетантской возни веялополузабытым ароматом времен егопослушничества, но даже щемящая ностальгияне мешала колдуну мыслить рационально.

— Юмор — одна изнемногих вещей, которые позволяют непотерять голову, — назидательно заметилнекромант, приглаживая редкие седыеволосы. — Как в прямом, так и в переносномсмысле. Впрочем, оставим риторику. Чтоты предлагаешь?

— Ха, — регент устроилсяпоудобнее, постаравшись успокоиться.— Нас загоняют, как волков. Даже если яобъявлю военное положение — кто,интересно, будет его обеспечивать? Сотнятвоих послушников, да пару дивизий тех,в ком я лично уверен? Плюс — ты же самвидел отчеты дипслужбы.

Бональд раздраженнопобарабанил по столу. Каждый отчет ончитал минимум трижды, но каждый развыходило: открытое противостояние,гражданская война, потеря двух или трехпровинций, осада столицы.

— Что-то с ними крайненечисто, — хмыкнул Богдысь, обдул острый,как бритва, коготь, и перешел к указательномупальцу. — Побеседовать бы с составителямив... — он недобро оскалился, — в приватнойобстановке.

Чародею нравилсярегент. Регент был чистым ровно настолько,насколько может остаться чистым человек,влезший в большую политику. А если такойчеловек будет тебе чем-то сильно обязан...Некромант ухмыльнулся. Пожалуй, он неошибся в выборе — тогда, пять лет назад,когда ошалевший Бональд слушал последнююволю покойного Хедрика, а императрицагрызла платок, чтобы не завыть в голос.

— Если так будетдальше — тел не обещаю, но головы будут,— осклабился Бональд. — Что же до мер, -он, выудив из стола тощую папочку безназвания, подал ее магистру. Тот, беглопросмотрев одинокую страничку внутри,подал папку обратно.

— Сжег бы ты это,Бональд, — спокойно посоветовал колдун.— А заодно тех, кто еще в курсе.

— Патриарха? — регентсунул папку в камин. — А с ним... ещекое-кого? Такое даже в смутное время непроходило, ты знаешь.

— Божьи люди, — совздохом сожаления заметил некромант.— Ладно, сойдет тогда. Но опасное дело.Я бы не взялся.

— А что ты предлагаешь?— рыцарь пристально глянул на мага. —Только конкретные меры.

— Военное положениезавтра, трибуналы послезавтра, войнупротив Свана на следующей неделе, заСтрижавку и Пустошь — через три года,— отчеканил колдун. — Если, разумеется,успеешь договориться с младшимиКнижаничами, а еще — рассорить Лигитон,Орин и незабвенную Магдочку. Иначешансов нет, — некромант пристально глянулна рыцаря. — Справишься?

Регент, скривившись,неопределенно пожал плечами. Его бесиливсе эти игры в полутайны и полуправды,льстивые улыбочки в лицо и сальные слухиза спиной, от которых хотелось сбежатьобратно в Ллогор, принять округ, сновагонять по горам ррауров, поскорее забыво большой политике. По крайней мере, тамвсе было ясно, кто свой, кто чужой, а кто— так, серединка на половинку.

— Не сахар, носработает, — добавил некромант. —Просветить Лиотарэля насчет веротерпимостиМагды с ее планами по ревизии ТройственногоДоговора — если пресветлый поможеттелепортами, потери можно сократитьвдвое.

— Просвещал, — хмыкнулБональд. — Его эмиссары у меня круглосуточнов приемной ошиваются.

— И? — некромантзаинтересованно подался вперед. Егоглаза, до того напоминавшие пару ржавыхгаек, вдруг вспыхнули пронзительно алымсветом.

Телепорт. Идеальноесредство доставки. Сокровенная мечтамагов, утерянная в Смутное время.

— «Это неубедительно,дорогой регент. При всем нашем уважении,мы пока не в силах...» Может, действительнообеспечить тебе пару собеседников?

— Давно пора, -ворчливо заметил некромант. — Сделаешьзавтра — во вторник будут железныефакты. Да нам тоже полезно бы знать, чтотам на самом деле происходит.

Колдун, привычнозадержав дыхание, медленно выдохнул:«Союзнички! Народу — на пол-Тибессыво всей провинции, а гонору!» -раздражение медленно выползало изиссохшего тела струей незримого яда.

— Кстати, — чародейоткинулся на спинку кресла и тщательнопротер когти батистовой салфеткой, -выпиши мне Императорское дозволениедля переговоров. Глядишь, сумею уломатьпресветлого Лиотарэля. А Магде скажем:сие — исключительно потому, что дипломатиз тебя, Бональд, никакой. Ты уж извини.

— Ладно, уговорил,— регент решительно поднялся. Он самотлично знал свои дипломатическиеталанты. — Будет и дозволение, исобеседнички. Уже завтра.

Некромант сгреб состола мутно-серый шарик на подставке,на миг сосредоточился — короткополыхнуло, жирный черный пепел с шелестомосыпался в урну.

— Так оно вернее, -усмехнулся Богдысь. — В общем, жду.

— Будет — кивнулрыцарь, и колдун исчез за дверью.

* * *

Нижние Липки,несмотря на ранний час, встретили подругсутолокой и шумом. Здесь вокзал оказалсяпостроен всего в сотне сажен от грузовыхворот порта — что создавало определенныенеудобства пассажирам, но с восторгомбыло воспринято купцами.

— Это, девоньки,вам не сюда, — седой охранник на воротах,широко зевнув, поправил китель, попричине жары накинутый просто на плечи.— Это вам на Малые Пристани.

— Замечательно,— вздохнула Сийри. Возможность побыватьв Институте проблем разума таяла наглазах. — И как нам туда добираться?

— Извозчикавозьмите. Или пешочком. Но лучше извозчика— это ж другой конец гавани.

— Понятно. Аесли пешочком, то все же как?

— А идитетуда, — стражник указал на широкую улицу,идущую вдоль ограды порта. — Через паруверст будут ворота — это и есть МалыеПристани. Не ошибетесь — они там одни.

* * *

Солнце жарилотак нещадно, что рубашка насквозьпромокла от пота, и через полчаса Сийризапросила пощады.

— Нит, давайпередохнем! Хоть полчаса. А то я сварюсь.

— Ладно, -подруга усмехнулась. — Не бойся, пароходу нас только в семь.

— Эх, охотапоскорее-то! — девушка, оглядевшись впоисках тени, заметила напротив строгоездание с колоннадой. — Пошли хоть втеньке посидим.

Портик оказалсяпросторным и прохладным — то ли солнцене успело раскалить гранит, то лимассивные каменные блоки оказались непо зубам утреннему светилу.

— Хорошо... —Сийри расслабленно привалилась кпрохладной колонне. Здание стояло оченьудачно: с крыльца открывался чудесныйвид на залив Добродей — от мыса Мирчона востоке до Аксайского полуострована западе. — Красота-то какая!

— Сий! — из-заспины послышался подозрительно веселыйголос Ниты. — Гляди!

На монументальнойдвери сияла скромная бронзовая табличка:«Институт проблем разума».

* * *

В холле былосветло и тихо — из-за перегородки вахтерадоносилось уютное фырканье чайника.

— Кто такие?— сверкнуло, и перед девушками повислабледно-серая паутина, от которой ощутимовеяло холодом. — Быстро говорите!

— Мы в Институт,— растеряно ответила Сийри. — Направилинас сюда.

— Кто? — весьвид вахтера, облаченного в аккуратныймундир, говорил: меня не проведешь, явас всех насквозь вижу!

— Он представилсякак Реван, — сказала Нита. — В поезде кнам подсел, мы с ним переговорили — оннаправил.

— Реван,Реван, — вахтер на минутку задумался. —Погодите.

Он скрылсяза стойкой, через минуту что-то затрещало,девушек обдало порывом ветра, вокругзакружились снежинки, а серая паутинаисчезла.

— Третийэтаж, кабинет 382.

* * *

КоридорыИнститута лишь на первый взгляд напоминалитривиальное присутственное учреждение.Стоило лишь присмотреться внимательнее,как становились заметнее таинственныетени по углам, едва слышный шепот,странные знаки на стенах, мертвеннопоблескивающие синим.

— Заблудились?— из-за угла внезапно появилась наглухозакутанная в черное фигура и сверкнулаогненными очами.

— Ага, -ответила Сийри. По ее спине пробежалиледяные мурашки — закутанный в плащчеловек вдруг показался ей ужаснообаятельным и милым. — Номеров на дверяхнету же.

— Чужие здесьне ходят, — хохотнул он. — Может, я чтоподскажу?

Нита сделалашаг вперед, прикрывая собой подругу.

— Если выподскажете, где тут кабинет 382, мы будемочень благодарны.

Незнакомецбыло шагнул к Сийри, но вдруг ойкнул,будто натолкнувшись на что-то неприятное.

— Да, конечно,— помолчав, отозвался он. — Вам прямо покоридору. Увидите это на двери, — существоочертило в воздухе сияющий бело-зеленыйзнак, — вам туда. Там, чтобы вы не думалиобо мне совсем уж плохо — на двери естьномер. Желаю удачи.

Фигура вчерном чуточку распахнула плащ. Подруги,оцепенев, увидели синюшно-бледное лицои полыхающие алым глаза. Впрочем, ужечерез пару секунд это зрелище расплылосьсерым туманом, унесшимся куда-то кпотолку.

— Наконец-то,— Нита позволила себе чуток расслабиться.— Уверена: ты даже близко не представляешь,кто это был! Я думала, это все сказки...

— Колдункакой-нибудь? — рассеянно предположилаСийри. Она, вздохнув, с легким сожалениемпроводила облачко взглядом.

— Это живойвампир! — с ужасом в голосе ответилаподруга. — Ну, «живой» в той мере,конечно, насколько вся нежить живая.Смотри.

Нита сунуладевушке под нос нательный крестик,который сжимала в кулаке. Тот оказалсяощутимо горяч и светился белым.

— Нежить, -вздохнула девушка. — Но такая симпатичная!

— Ей положеноказаться симпатичной, — с отвращениемответила Нита, — Сий, очнись! Вампиры —кровожадные хищники, которые охотятсяна людей, очаровывая их колдовством,противным человеческой природе. Мерзость,никогда не думала, что вживую эту тварьувижу. Пошли скорей, а то еще вернется.

* * *

Вампир необманул — на двери кабинета действительнопереливался указанный им знак, а за нимпроступали четкие цифры «382». Вответ на стук ручка на двери в видельвиной головы, негромко рыкнув, сообщила:«Войдите!». Сийри опасливо коснуласьручки — но та снова выглядела обычнойлитой бронзой, холодной и неподвижной.

За дверьюоказался небольшой кабинет, с застекленнымишкафами по обе стороны, рукомойником вуглу и обычным деревянным столомпосередине. Сквозь дверцы шкафовпросвечивали пухлые папки вперемешкус разноцветными банками, заполненнымичем-то непонятным. На столе справавозвышалась стопка бумаг, придавленнаясверху старинным кордом с причудливойвязью на лезвии, а в центре стояла миска,откуда валил серый дым. Маг, облаченныйв серый лабораторный халат, стоял,опершись руками о стол, и напряженновглядывался в миску.

— Докладывайте,— бросил он девушкам, не отрывая взглядаот дымящей миски.

— Что? —растерялась Сийри.

— Это я васспрашиваю, — колдун раздраженно махнулрукой на миску. Та перестала дымить,засветилась желтым, вдруг бурно вскипев.Маг отскочил от стола, — Елки, почтиполучилось...

Жидкость вмиске постепенно успокаивалась, но паракапель, попавших на стол, сосредоточеннопроедала в нем угольно-черные дыры,наполняя кабинет ароматом хвои.

Разочарованновздохнув, маг вылил переставшую светитьсяжидкость в рукомойник, сполоснув тамже миску.

— Теперь яслушаю вас внимательно, — сказал он. —Для начала представьтесь.

— СийрикеАлинтери и Нитаали Ортадо, — сказалаСийри. — Вы знаете некого Ревана?

— Этогопройдоху? — хмыкнул колдун. — О, да —известный у нас экземпляр. Позвольтемне догадаться — он проиграл вам в картыцелое состояние, оставив расписку наимя Института?

— Нет, ничегоподобного, — засмеялась Нита. — Он всеголишь представился вербовщиком от имениИнститута, после чего послал нас сюда.

— Это ужеинтереснее, — маг прищелкнул пальцами.Из-под шкафа выпрыгнули три раскладныхстула. — Присаживайтесь, поговорим.Меня зовут Арвид Отанович Индего, аруковожу я кафедрой стихии Огня в нашемИнституте.

* * *

— Имма, тыздесь? — профессор заглянул в очереднуюкомнату в поисках своего верногочеловека. Но обширный зал, уставленныйпричудливыми агрегатами, был пуст. -Так, здесь тоже никого нет. Где же все?

Внезапно всовершенно пустом зале разлилосьпризрачное хихиканье. Маг, мгновеннонасторожившись, принялся со страннойосторожностью ощупывать воздух. Хихиканьепрозвучало уже намного явственней, ачерез секунду, как бы из ниоткудапоявилась встрепанная девушка, облаченнаяв синий, местами прожженный лабораторныйхалат. Она с каким-то непонятным изумлениемуставилась на собственные руки, потомна иронично глядящего на нее шефа, ирасхохоталась в полный голос:

— Ой, вы бывидели себя в зеркале... Умора...

— Осведомлен,осведомлен... Такого у вас насмотрелись,хоть уши затыкай — всем рассказатьноровят. Ладно, если б в них хотя быотражалось, что положено! — профессор,укоризненно махнув рукой, подошел ккакому-то механизму, деловито жужжащемув углу комнаты. — Значит, факт налицо:шапки-невидимки изобретаем, агосударственное серебро разбазариваем,— с этими словами прибор утих, а лабораториямгновенно наполнилась тихо смеющимисялюдьми.

— Но заточистый эксперимент, — длинный парень саккуратной бородкой вытер слезящиесяот смеха глаза, — если уж вы с первогораза не засекли, то эффект можно считатьдоказанным.

— Еще бы незаметить, шум-то не экранируется, -возразил Арвид Отанович, — Но это мыобсудим позже. А завтра, прямо с утра явас, уважаемый Витен, жду у себя — сотчетом по всей форме.

Веселье взале поутихло — видать, даже тут бумажнуюработу автоматизировать не сумели.Лаборантка, проявившаяся первой,внимательно выслушала профессора иповернулась к девушкам:

— Это васоформлять? Пошли тогда. Я Имма, можнопросто Месике.

— Как-как? -удивилась Сийри.

— Месике.Пошли скорее, ведь до обеда не успеем.Сперва в канцелярию, а потом в библиотеку,а на склад уж напоследок — главное, дообеда успеть. А то ж знаете: для некоторыхобед — священная корова, покушаться нанее опасно, — девушка хихикнула.

* * *

Оформление,против ожидания, затянулось надолго.

— Точноговорят, есть бюрократы двух типов: однитолько что вышли, другие — еще не пришли,— мрачно ответила Нита, в который развыслушав «придется еще чуток обождать»,— мы хоть на пароход успеем?

В ответ наэти слова часы в глубине коридора звонкощелкнули и отбили час.

— Обед, -грустно констатировала Месике, назначеннаяпрофессором в сопровождающие. — Пошли,девчонки, придем через час.

— Чтоб вампусто было, — в сердцах воскликнулаСийри, погрозив кулаком запертой двери.

Косяк вдругвспыхнул золотистыми рунами, а в воздухезапахло серой.

— Проклятиянакладываем? — из-за угла появилсяпрофессор в сопровождении какого-тохудощавого старика в военной форме. —Еще не поступили, а уже колдуете. Как нестыдно!

— О, АрвидОтанович, — расцвела лаборантка, — вы каквсегда вовремя! Фелиция снова заперлась— никого не пускает.

— Долго ужесидите? — поинтересовался маг.

— С час, -вздохнула Месике.

— Я, конечно,извиняюсь, — проскрипел старик. Сийри,разглядев у него на петлицах серебряногодракона, охнула — незнакомец оказалсярыцарем-оринитом в звании антейра. —Но я бы хотел знать, когда кончится этотбалаган? Дисциплина в этом кефирномзаведении ни к лешему не годится. Хотелосьбы мне знать, почему Великий магистр досих пор не навел у вас тут порядок.

— Видимо, унего есть на это причины, Ваша Светлость,— профессор отвесил антейру неглубокийпоклон. — Уверяю вас: церемонию незадержат ни на минуту.

— Сомневаюсь,что ее вообще стоит проводить, — проворчалантейр. — Опять наберете неизвестнокого — уже нежить принимаете!

Профессор,помрачнев, увлек рыцаря за угол. Додевушек донеслись обрывки фраз:«...развели цветник», «Реванотобрал!», «порядочный, да. Мерзавецон порядочный!...», «наш мерзавец»,«послушников привлечем, сколькораз...», «брак недопустим!», «браки есть», «...отличием!».

Последоваладолгая пауза, и спорщики наконец вернулиськ девушкам. Антейр все еще упрямо поджималгубы, но взгляд его потеплел.

— Ну, благородныедоминьи, — после паузы сказал он. —Следуйте за мной, время не ждет.

* * *

Овальный залтакже прятался в подвале, но, противожидания, в нем было очень светло —высокие потолки, стрельчатые витражные«окна», отбрасывающие на зеркальноотполированный пол разноцветные тени.

— Встаньтев круг, — скомандовал граф, нетерпеливоткнув в сторону выложенного разноцветнойплиткой круга из рун. Сам он быстропрошел к шкафчику в дальнем углу,принявшись извлекать оттуда парукаких-то серых свертков, бланки, полупустуюбутыль синего стекла и шпагу в ножнах.— Надевайте мантии, — буркнул антейр,сгрузив поклажу на стол в конце зала, изапустил в подруг серыми свертками.

— Не мойразмерчик, — едва слышно вздохнула Нита.разворачивая мантию до боли знакомогофасона. — В который раз.

— Разговорчики!— рявкнул рыцарь. — Арвид Отанович!

Профессор,став рядом с графом, выжидательно глянулна подруг. Те послушно замерли по стойкесмирно.

— Итак, -удовлетворенно осклабившись, началантейр, — Клянетесь ли вы, не щадя жизни,защищать свою Родину и всех ее граждан,от мала до велика?

— Клянемся,— хором ответили девушки.

— Клянетесьли вы всеми силами служить Империи инеустанно печься о ее благе?

— Клянемся.

— Клянетесьли вы хранить традиции, блюсти верностьИмперии и следовать долгу?

— Клянемся.

— Волейимператора я посвящаю вас в коллегиали,— Сийри почувствовала, как шпага осторожнокоснулась правого, потом левого плеча.Девушка как завороженная следила забритвенно острым клинком, и в какой-томомент даже ухитрилась рассмотретьсвое отражение в идеально отполированнойстали. — Во имя Муромина и его народа,да будет так. Теперь дайте мне левуюруку.

Сийрипочувствовала, как нетерпеливые пальцыбуквально рвут плотную шнуровку. Черезсекунду предплечье словно обожглоогнем. Девушка, ойкнув, попыталасьвыдернуть руку, но рыцарь держал крепко.

— Терпи,архимагом будешь, — хохотнув, сказал он.

Действительно,боль уже утихала. Вскоре она уступиламесто прохладе, а когда девушка глянулана руку — на левом предплечье красовалсяпростой браслет из полированной, местамипотертой бронзы. Рядом ойкнула Нита —пришла ее очередь.

— Поздравляю,— рыцарь, отряхнув руки, вернулся к столу.

* * *

Интермедия. Внимание живых

Казалось — Великаяпирамида плывет в океане крови. Разумеется,это не так — в гигантской пещере подгорой Милберг, где когда-то зародилисьвампиры, плескался океан снильза —невероятной жидкости, которую не безоснования считали «магической силойв жидком виде». А Великая пирамида,уступами вздымающаяся из алых вод, былаего источником.

Никому не известно,кто именно создал саму гору, пещеру вней и снильз — но все, даже сами вампиры,напрочь исключали возможность«естественного происхождения»этого чуда.

* * *

Кайл Касид, Старейшийкнязь, сидел на верхней ступенькеПирамиды, безучастно глядя на бушующееморе снильза. Сосредоточившись, он ещемог вспомнить, каково было взбиратьсяпо ним бесконечные тысячи лет назад,когда новорожденное тело дрожало отнапряжения, а снильз с шипением испарялсяс белоснежной кожи. Он еще помнил: кто-товстретил его тут, наверху, но кто — этогоСтарейший князь сказать уже не мог.

За спиной вежливокашлянули.

— Да, Берк, — отозвалсяКайл, легко вскакивая на ноги.

— Вернулся муроминскийкараван. Происшествий нет.

— Хорошо. Еще новости?

— Они просят направитьк ним полномочного посла.

* * *

Вот это было странным.Никогда ранее живые не вели переговорыс вампирами в своих собственных жилищах.Почему-то среди людей бытовало поверье,что вампир не вправе войти в дом, еслине получил приглашения от хозяев. Чушь,разумеется: единственное, чем джиарриотличались от прочей нежити — умениемплодить себе подобных. А так — огонь,чеснок, святая вода а, главное, солнцепревращали вампиров в пыль без малейшеготруда.

Кайл снова взял вруки свиток и сосредоточился. В ушахтут же зашумело, голова закружилась.Князь подумал: зря он взялся за дело наголодный желудок. Впрочем, прерыватьсяне имело смысла — Кайл уже чувствовалнастроение автора: беспокойство,неуверенность, страх... Страх? Князь,усмехнувшись, еще раз перечитал послание.

«Кайлу Касиду,Старейшему князю. Сверхсрочно. Лично.

Настоятельно прошунаправить к нам посла для ведениянеотложных переговоров.

Рассчитываю напонимание.

Богдысь Салецкий,Верховный некромант. От имени императораОлеса IV и по поручению регента императора,Бональда Радилловича.»

Это было что-тоновенькое — Верховный некромант, которыйсам мог напугать кого угодно до заиканиялишь одним своим молчанием, боялся! Кайлеще раз проверил печати с заклятиямина грамоте — все подлинное. Пожалуй,стоило созвать Совет — дело выгляделовесьма подозрительно.

* * *

Старший князь Ветканзадумчиво вперил взгляд в потолок.

— Единственнойосновательной причиной, которая мневидится — может стать пересмотрсуществующих соглашений. Исходя изэтого, я против любых внеплановыхконтактов.

— Они — наши давниесоюзники, — Старший князь Камбр покачалголовой.

— Это очень рискованно.Притом — в Муромине наш посол будетзависеть исключительно от доброй волитамошнего народа. А если судить по ихфольклору — наш род не может рассчитыватьна радушный прием.

— Я согласен личнорискнуть, — Камбр слыл самым упрямым извсех князей. Впрочем, многие сходились,что свою неуемную энергию ему стоилобы направить в более продуктивное русло,чем бесконечные споры. — Когда выезжаем?

— Никто из Старшихкнязей не имеет права покидать Милберг,— напомнил Кайл. — Потому — если Советпримет решение направить в Муроминпосла, кандидатура его будет обсуждатьсяособо.

— Выбирайте хотького из моих, — тут же заявил Камбр. — Неподведут. В отличие от не видевших небахлюпиков.

— Ладно. Ставлювопрос на голосование, — Старейший князьрешил — пора прекращать дискуссию. —Кто считает, что следует ответить наприглашение? Кто против?

* * *

— Камбр, вы неприличноживой для вампира, — Кайл медленнопрохаживался перед нахохлившимсяСтаршим князем. — Я думаю — пара тысячлет летаргики оказались бы для васнеплохим средством от излишней живости.

— Кайл, — вампирраздраженно махнул рукой, — ты пойми:надоело все. До смерти. Хочу на свежийвоздух, солнце увидеть — поверишь, нет— уже лет двести хочу. Хоть краем глаза.

Касид усмехнулся.

— Проблема — в твоейживости, мой друг. Я до сих пор думаю: мыпоторопились с твоим обращением. До сихпор не понимаю — зачем тебе это? Ты жеи так эльф!

— Надоело все, -мрачно пробормотал Камбр. — Захотелосьчего-нибудь новенького.

— А тут — получилто же самое, — хмыкнул князь. — Вечность,которую тебе нечем заполнить.

— Как будто тебеесть чем, — огрызнулся Камбр.

— Представь себе, -губы Кайла изогнулись в едва заметнойулыбке. — Мне нравится вкус вечности.Впрочем, у меня оказался хороший учитель.А с тобой я промахнулся, дорогой друг.

Неожиданно раздалсярезкий звон. Камбр вскочил, стул, накотором он сидел, с грохотом отлетел всторону.

— Тревога! — глазавампира вспыхнули безумным восторгом.— Нападение на Милберг!

* * *

Атака оказаласьмастерски спланированной и ювелирноподготовленной. Заложенные у подножьябашен заряды разнесли в клочья большуючасть оборонительного пояса, который,строго говоря, никогда не был рассчитанна такую атаку. Закатное солнце,записавшись в союзники атакующих,ворвалось в развороченные коридоры,усыпая их прахом вампиров.

Счастливый Камбрметался по галереям и тоннелям, ухитряясьбыть в десятке мест сразу. Вековая грустьрастаяла без следа, а не-жизнь сновазасверкала живыми красками. В основном,конечно, цветом крови с пеплом.

— Неофитов с живымивыводите на восток! Прикройте восточныегалереи! — Старший князь, облачившисьв древние доспехи, крошил нападавшихсаблей, презрительно игнорируя все ихпопытки хотя бы ранить вампира. Впрочем,через полчаса к нападающим подтянулисьмаги, и джиарри пришлось отступить поднатиском чародейского пламени.

* * *

— Плохо дело, — Камбр,стащив с головы шлем, почесал затылок.— Они прорвались.

— Мы что-нибудь можемсделать? — Диармид, внук Камбра, обращенныйим через тысячу лет после своего «ухода»,осторожно выглянул из штрека, тут жеспрятавшись обратно. — Зараза. Двоеогневиков-элементальщиков.

— Кто-то нас продал,— выдохнул вампир, снова надевая шлем.— У тебя есть еще снильз?

— Полфляжки, -отозвался Диармид. — А тебе зачем?

Коридор перечеркнулаяркая полоса — сверху в развороченныйлаз спустили зеркало.

— Есть одно средство,— Камбр, хмыкнув, одним глотком всосалснильз. — Только пока не станешь Старшим,о нем даже не думай.

Вампир взревел ивыхватил из рук внука тяжелый боевойтопор.

— Смерти! — гаркнулон древний клич берсеркеров, которыйуже много лет не звучал в мире. — Смерти!

Старший князь выскочилиз закутка. Тело словно окатили кипятком— скосив взгляд, Камбр увидел, как егокожа чернеет и опадает невесомым пеплом.«Минута есть точно», — пронеслосьв голове. — «Вряд ли у них многомагов».

* * *

Часы на большойбашне здания портовой администрацииотбили ровно пол-седьмого, когда девушки,запыхавшись, подбежали к порту. У воротв полосатой будке скучал пыльныйохранник, который, увидев девушек,встрепенулся и быстро опустил шлагбаум.

— Стой, куда?— грозно заявил он.

— В порт, -рассеянно ответила Нита, вглядываясьв картину за воротами.

— Не слепой,вижу, что в порт. Документы предъявите!

Сийри выудилаиз рюкзака билеты на пароход и, не опускаяв требовательно протянутую руку,предъявила их в развернутом виде.

— Мы на«Ласточку».

— А, на«Ласточку»... — охранник, осклабившись,сплюнул под ноги. — Так эта баржа никудабольше не пойдет. По крайней мере — довесны точно!

— То естькак? — удивилась Сийри, нехорошоприщурившись, — что случилось-то?

— С этойбаржей? Она утонула, — беззаботно заявилвахтер, — вон, на седьмом пирсе. Вы б вуправление подошли, разобрались. Еслиуспеете, впрочем, — добавил он, взглянувна часы.

* * *

Седьмой пирсвыглядел весьма неприглядно — грубосколоченный деревянный настил напозеленевших сваях, окутанных бородойводорослей, с порыжевшими тумбами ипочерневшими, местами измочаленнымипривальными брусьями. Слева тумбыопутывала паутина швартовов, уходившихв мутную воду, из которой поднималисьзакопченные трубы и мачты с путаницейтросов.

— Да, неповезло кораблику, — вздохнула Сийри,окинув грустным взглядом кружевноеплетение искореженных балок, которыебыли когда-то, вероятно, зернопогрузчиком— развалины плотно усыпали птицы.

— Пошли вуправление, — печально вздохнула Нита.

* * *

На первомэтаже под лестницей горел свет, и какая-тоженщина грохотала ведрами. Увидевдевушек, она не выдержала.

— Ходят,ходят, как заводные, спасу нет! А ты мой,убирай... У меня тоже дом есть, междупрочим!

— Как бы намдо своего добраться, — Сийри усталоприсела на крылечке. Нагретый за денькамень источал приятное тепло, а вечернийблиз с Добродея весьма кстати холодилразгоряченнле лицо. Девушка отчаянножалела, что нельзя расстегнуться.

Нита,пристроившись рядом, пояснила уборщице:

—С «Ласточки» мы. Точнее, мы на неене попали.

— Ваше счастье,— сочувственно усмехнулась уборщица. —Какие места?

— Третийкласс, — вздохнула Нита. — Наверно, еслибы успели разместиться — сейчас быстояли, в чем есть.

— Ой, девоньки,— присвистнула уборщица. — Как приедете— поставьте в церкви свечку за здравие.«Ласточка» за три минуты утопла,пассажиры в одних портках повыпрыгивали.Ой, чую — набегут завтра лигитонцы прямос утра — будут выяснять, чей умысел. Какбудто без того так неизвестно — чьюрожь с перегрузом сыпали. Сейчас в однихпортках у начальника сидит. А ведь кричалеще — «давай, давай, не ленись!».Вот теперь птичек кормит.

— Хорошо, нерыбок, — Сийри поняла: жизнь не так ужплоха. — Так это он так вопит?

Уборщицаприслушалась.

— Нет, этонаш Крукиш. Уж слишком визгливые нотки— видать, тоже совесть нечиста. Этонадолго.

— А нам чтоделать? — девушки снова приуныли. — Засвои кровные билеты брать?

Уборщицахмыкнула.

— Так нейметсяв этот свой Маскон?

Сийри кивнула.Уборщица задумалась.

— Ладно, ждитездесь. Попытаюсь что-нибудь сообразить.

* * *

Идти оказалосьнеблизко — к дальнему причалу. На выходеуборщица махнула рукой странному типув щегольской фиолетовой мантии, которыйподпирал стенку неподалеку.

— Попутчикомвам будет. Не бойтесь, он просто выглядитстрашно, а так добрая душа, комара необидит, — Улла Аугустовна хихикнула.

Маг короткоулыбнулся, показывая, что оценил шутку.

— Гомза Данич.А вам зачем в Маскон, коллеги?

— Коллеги? —хмыкнула уборщица. — А выглядят, какстуденты.

— Уже бывшие.Распределение, — пояснила Сийри.

— А, — протянулмаг, окидывая девушек пристальнымвзором. Сийри показалось, что маг им неповерил. — Ну, давайте грузиться.

* * *

Улла Аугустовнана подходе к пирсу чуток отстала,притормозив девушек.

— Тут такоедело, — начала она, явно смущаясь. —Капитан согласен вас до Масконаподбросить. Но небесплатно. По тримарочки — устроит?

Сийризадумалась. С одной стороны, тот же билеттретьего класса стоил три с полтиноймарки, а с другой... Очень не хотелосьзастрять в незнакомом городе, покапортовое начальство соизволит разобратьсяс претензиями.

— Идет, -скрепя сердце, она выудила из кошеляпару бумажек.

— Вот иотлично, — уборщица, облегченно вздохнув,поспешила вперед.

Искомыйтранспорт удачно спрятался полузатопленныхкуттеров — только вымпел на единственноймачте выдавал «обитаемость» судна.Впрочем, на палубе было пусто — даже виллюминаторах не виднелось ни единогопроблеска.

— Эльгис! -Улла Аугустовна решительно спрыгнулана палубу суденышка. — Эльгис, вылезай,засоня.

В иллюминаторахмелькнул рассеянный свет, из каютывыполз растрепанный мускулистый парень,облаченный в тельняшку с шортами, инедовольно бурча, посветил на пассажиров.

— Эти? —произнес уже громче. — Блин, нельзяутром, что ли?

Уборщица,нагнувшись к парню, что-то прошепталаему на ухо, сунув в отворот тельняшкиразноцветные бумажки. Эльгис, тут жеповеселев, тряхнул головой, разгоняядремоту.

—Давайте наборт, раньше выйдем — раньше будем, -яхтсмен открыл лючок на палубе. — Вещичкисюда давайте.

Девушкипослушно сложили в отсек свой багаж, амаг осторожно пристроил рядом кожаныйсаквояж, что-то недовольно бормочасквозь зубы. Управившись с кладью,девушки прощально помахали УллеАугустовне с Месике и полезли в каюту.Колдун, на миг задумавшись, снова зачем-товыбрался на причал.

В каюте былопрямо-таки невероятно тесно — из мебелиприсутствовали только шесть кресел вдва ряда. Перед крайними креслами впервом ряду стояли сияющие начищенноймедью штурвалы и какие-то рычаги страннойформы. Девушки, не сговариваясь, занялисоседние кресла во втором ряду. Наступеньках загрохотало.

— Вы б занялиместа у окошек. — заметил яхтсмен, — Да —обязательно пристегнитесь.

— Почему уокошек? — рассеянно спросила Нита,разбираясь в путанице ремней. Сийри ужепристегнулась в центральном кресле ипомогла подруге справиться с упряжью.

— Если будеттошнить — до иллюминатора недалеко. Аесли не пристегнуться — когда нанормальную скорость выйдем, будетболтать по салону, как карандаш вперчатке, — усмехаясь, пояснил парень.

— А сильноболтает-то? — забеспокоилась Сийри.

— Еще как!Тридцать второй проект вообще болталотак — казалось, мозги всмятку будут, -помрачнел парень, — но это уже тридцатьседьмой, тут даже редан есть, потомутрясет существенно меньше. Еще б погодане подвела, — яхтсмен озабоченно глянулна тускло сиявшие приборы. — Ладно, выйдемза мол — увидим. Приготовьтесь, — пареньснова исчез, едва не сшибив Гомзу Данича.Тот невозмутимо сел рядом с Сийри, сразуже деловито пристегнувшись.

— Надеюсь,вас не мутит в море, — равнодушноосведомился он, снова пригладив волосы.

— Без понятия,— пожала плечами Сийри. — Я же из Тибессы.На озере не мутило.

— Озеро —мелочь, — хмыкнул маг. — У вас, наверно,волна в аршин уже бурей считается.

— Так дурныхнет — Маланку в такую погоду тревожить,— пожала плечами девушка. — Еще донниказацепишь веслом — так только веславыплывут! А баржи восточным берегомходят, там донников нет.

— Много у васэтих донников? — заинтересовался колдун.— У нас их совсем не водится — то лижарко, то ли солоно...

— Говорят,порядком, — девушка выудила из-подрубашки ладанку, расшитую бисером имелкими, с конопляное семя, жемчужинками.— В полнолуние выходи на берег с пирогом— никогда в накладе не останешься.

— Рисковыелюди, — хмыкнул маг. — А много ливозвращались?

— Вроде да,— Сийри, задумавшись, принялась что-товысчитывать на пальцах. — Нет, все, когознаю — вернулись.

— Занятно, -улыбнулся собеседник.

* * *

Тем временемсуденышко качнулось, а в иллюминаторахпоплыли огни порта. Вскоре корабликзакачало еще сильнее, а наверху что-тохлопнуло и заскрипело.

— Хорошоидем, — обнадежил подруг капитан, быстроскользнувший вниз по поручням икинувшийся к левому штурвалу, — мореотличное! Приготовьтесь, сейчас попрыгаем!

Сийри толькохотела спросить, что именно это значит,как парень повернул пару рычагов напульте, посмотрел на какие-то циферблаты,чуть довернув штурвал. Практическисразу же буер чуть подпрыгнул — егокорпус сотряс легкий удар. Внутри девушекчто-то сжалось, через секунду пропавбесследно. Нита настороженно охнула —буквально через секунду все повторилось.

— Ничего так,можно терпеть, — поморщилась Сийри.

— Посмотримна вас завтра, — иронично хмыкнул капитан,— многие так говорят. А потом... — онпрезрительно махнул рукой.

* * *

Усталость,впрочем, брала свое. Стоило девушкам отдуши напиться воды, как на них навалиласьневероятная усталость — словно мышцыразом обратились в желе. Капитан, словнопочувствовав настроение пассажиров,свернул влево, а вскоре и вовсе остановилбуер.

— Ну, спокойнойночи, — Эльгис с наслаждением потянулся.— Спите спокойно, Шатера в лиге справапо борту.

Маг хмыкнул.

— Прямо крусалкам привез?

— У них сегодняпраздник, — Сийри вздрогнула, приглядевшиськ лицу капитана, неестественно вытянутомув лунном свете. — До шести утра ясовершенно свободен.

— А утром спохмелья и недосыпа ты посадишь нас намель.

— Маги, -Эльгис скривился. — Почему вы нам неверите?

— А потому,что нежить, — хмыкнул Гомза Данич. —Ладно, свободен. Закон есть закон.

Капитан ещесекунду стоял неподвижно — судя по егоисказившемуся лицу, он явно придумывалкакую-то колкость. Но в итоге Эльгисвсе-таки сдержался, от души хлопнувпалубным люком.

— Никогда недоверяйте нежити, — наставительно сказалмаг. — Даже если вы думаете, что все ихуловки вам знакомы.

— А так начеловека похож... — недоуменно протянулаСийри, озадаченная столь резким выпадомГомзы Данича.

— Агишка это,— лениво пояснил попутчик. — Морскойконь-убийца. Спите, не бойтесь — пока ятут, он на пакости не осмелится.

* * *

Проснулисьони уже на закате следующего дня — отсосущего чувства голода. Желудоквозмущался нечаянным постом стольпронзительно, что девушки, несмотря натряску, решили все-таки перекусить. Магскривился и, ловко отстегнувшись,опрометью бросился на палубу, а пареньпосмотрел на подруг с нескрываемымуважением:

— А вы впрямьсильны. Не ожидал, если честно, неожидал... Может, остановимся на перекус?— вдруг сказал он с надеждой. В ответНита безразлично пожала плечами, аСийри, выглянув в иллюминатор, в своюочередь спросила:

— До портадалеко?

Яхтсмен,обозрев горизонт, ответил:

— Часа три,не больше. Уже маяк Лиета ввиду.

— Кто такойЛиет? — поинтересовалась Нита. —По-моему, я это имя уже где-то слышала.

— Говорят,был в Пустоши такой исследователь, -пожал плечами капитан. — Геологи бают:все крупные шахты по ту сторону Зиватара— его работа. Впрочем, ничего наверняканеизвестно — однажды он снова ушел наразведку в пустыню, и с тех пор его никтоне видел.

— А маяк онпостроил? — уважительно протянулаСийри.

— Нет, — пояснилпарень. — Это остров так называется,где первые переселенцы жили. Масконосновали намного позднее.

— Про Лиетаговорите? — хмыкнул Гомза Данич. Еголицо блестело от пота, но чувствовалось:ему намного лучше. — Редкий пример,когда человек приносит пользу дажепосле смерти.

— Так вродеего никто не видел? — удивилась девушка.

— Тело — нет,а призрак — часто, — пояснил маг. —Призраки, чтоб вы знали, существа весьмаобидчивые и чрезвычайно мстительные.Впрочем, не буду повторять азы — еслиинтересно, сами прочитаете. Так вот —Лиет появляется только на закате, толькоодному, максимум паре человек. Единственно,чем он занимается — выводит людей вбезопасное место.

— Хорошийпризрак, — засмеялась Нита.

— Да, —усмехнулся Гомза Данич, на миг помрачнев.— Хотя пока он тебя выведет — трижды сжизнью попрощаешься.

— Почему? —недоуменно глянула на него девушка. —Сами же сказали, он — весьма полезнаянежить.

— У негометоды весьма оригинальные, — хмыкнулмаг. — Наши эфирники, из института,изучали вопрос, опрашивали, кого найтисмогли: у Лиета любимое средство заставитьчеловека идти — напугать его, до гранибезумия. Пока спасаемый, не потерявголову, в панике не побежит, куда нужно.Хорошо, хоть вид у него узнаваемый —обтрепанная кожаная куртка, под нейсиний комбинезон с желтыми полосами побокам, и скелет собаки у ног.

— Да уж, — Нитапоежилась. Ей почудилось: в углу рубкина мир проступил образ скелета с остаткамирыжих волос на черепе, обряженного точнотак, как сказал Гомза Данич.

— Вот-вот, -вздохнул колдун. — А это, позволю себенапомнить, еще добрый призрак.

* * *

Буер, оставляяза собой пенную дугу, подлетел к низкомудеревянному причалу, у которого ужебыли пришвартованы штук пять куттерови пара двухмачтовых шхун. Парус корабликас треском сложился. С легким скрипомпройдясь бортом по привальным брусьям,буер застыл, не доскользив до кормывпереди стоящей шхуны буквально сажени.

— Выгружайтесь!— весело скомандовал капитан, выпрыгиваяиз своего кресла.

Девушки,быстро отстегнув ремни, выбрались напалубу. Как ни странно, запах в этомпорту существенно отличался от ароматаего собрата из Нижних Липок — здесьнамного явственнее чувствовалсясолено-горький привкус морской воды,откуда-то тянуло шашлычным дымком,заставившем желудки подруг сжаться вболезненном спазме, а еще в воздухенеуловимым ароматом чувствовалсякакой-то заманчивый, но странно сухойзапах, не поддающийся опознанию.

Когда подругинаконец добрались до ворот порта,откуда-то раздался гулкий колокольныйзвон.

— Двенадцать,— посчитала подруга. — Говорят: приехатьна новое место ровно в полночь — хорошаяпримета.

— В смысле —ничего хуже с нами уже не будет, -скептически фыркнула Сийри. — Куда намтеперь? Все закрыто давно, наверно.

— У порта,скорее всего, нет, — возразила Нита. —Но туда я не хочу.

— Еще бы, -хмыкнула подруга. — Пошли тогда в конторусвою, что ли? Если повезет — мы ее отыщемеще до рассвета.

Не доверено бумаге

По витражнымокнам лениво барабанил дождь. Струиводы извивались на узорчатом стекле, иказалось, что прозрачные паладины,закованные в свинец переплета, плачуто потерянной свободе. Впрочем, Магда,вдовствующая императрица знала — этоне так.

Замок,выделенный ей после смерти царственногосупруга, нависал над обрывом. Мокрыегранитные глыбы напомнили Магде тюленей,выбравшихся на сушу — такие же спокойные,неподвижные, равнодушные. Ветер с Маланкиморщил озерную гладь, кутая волнорезыв снежно-белую пену. Императрица взглянулана небо — серо-свинцовое, ни единогопросвета. Столь же тоскливое, как и все,что ее окружает.

С неба сорваласьмолния, беззвучно впившись в темнуюводу. Тяжелые рамы едва заметно вздрогнули,не пропустив внутрь ни звука. Женщинас трудом сдержала брань, но в следующиймиг пожалела об этом — сейчас бы онапредпочла любую какофонию могильнойтишине вокруг.

«Ничего,Богдысь! Скоро все заплатят по счетам,а ты — первый!» Мысль об этом быланестерпимо сладкой — даже то, что застеной вполне мог оказаться мозгощуп,не пугало женщину. Впрочем, секундойпозже пальцы нащупали массивную золотуюброшь — защитный амулет. Тот едва заметновспыхнул, окружив императрицу защитнымкоконом.

— Хватитмечтать, — едва слышно прошептала женщина.Словно почуяв настроение Магды, дверьза спиной бесшумно отворилась.

— Госпожа? —голос горничной был, как всегда,бесстрастен. — Вам следует вернутьсяв постель. Доктор запретил вам...

— Я сама решу,что мне лучше!

— Госпожа, -девушка выглядела смущенной резкимотпором ровно настолько, насколькоположено быть смущенным бойцу ВнутреннейОхраны. — Я настаиваю.

На этот разимператрица позволила увести себявглубь комнаты, к монументальной кровати— единственному, что ей позволилизабрать из Книжаницы, Крепости ВсехИмператоров. Кроме ее личных вещей,разумеется.

Старинныйдуб совершенно почернел от времени, всухую погоду кровать начинала немилосердноскрипеть при каждом движении, но Магдане променяла бы ее на миллион марок. Тутони с Грегором делились сокровенным,тут они стали одним, тут появился Миклош,а позже — Эстас. Тут Грегора не стало,а с ним пришел конец всем ее мечтам.

В рукахгорничной, как по волшебству, появилсявысокий хрустальный бокал.

— Госпожа? —Магда глянула на коротко подстриженныеногти девушки, на сбитые костяшкипальцев, на едва заметную торжествующуюулыбку — если знать, куда смотреть, ирешила подчиниться. Пусть она черезпять минут упадет в черную бездну снабез сновидений — сейчас лучше подчиниться.Пусть Великий некромант думает — Магдаслаба.

Питье оказалосьбезвкусным, но приятно прохлаждающим.Уже уплывая в дремоту, женщина успелаподумать: «А витражи я завтра все-такиразобью...»

* * *

Утром Магдачувствовала себя вполне сносно. За ночьгрозу отогнали на восток, так что завитражами виднелось чистое небо, ировная, словно отполированная воднаягладь с редкими клочками парусов рыбачьихлодок.

Спустившиськ завтраку, женщина с радостью увиделавосседающего во главе стола ВодимераМаренича.

— Доброеутро, князь, — у женщины защемило сердце:двоюродный племянник покойного императораслишком походил на Грегора. Водимерулыбнулся.

— Доброеутро, моя госпожа. Я слышал, у вас выдаласьбеспокойная ночь?

— Ничегострашного, за мной хорошо ухаживали, -Магда стрельнула взглядом в сторонуслужанки, недвижно застывшей у стола.

— Да, я вижу,— Водимер едва заметно усмехнулся врыжие усы. — Надеюсь, вы простите мне,что я занял место во главе стола?

— Это не имеетзначения, — Магда пожала плечами. —Истинный хозяин уже не придет потребоватьсвоего.

После этойреплики разговор как-то сам собой увял— даже появление Миклоша с Эстасом неизменило настроения за завтраком. Магдапристально оглядела сыновей — упрямаячелка Миклоша, не успевшая просохнуть,топорщилась массой рыжих иголок, глазаприпухли. Видать, снова лег заполночь,а поутру едва добудились. Следуетпоговорить с капитаном Стеллином —история, конечно, весьма увлекательныйпредмет, но не стоит поздних посиделок— Миклош на следующий день сам не свойот недосыпа.

Эстас выгляделвполне обычно — те же хитрые глазенки,неуемная энергия, от которой воет егогувернантка, и неистребимое желаниевсюду сунуть свой любопытный нос.Впрочем, уже сейчас шалости практическисошли на нет — благодаря тому же капитануСтеллину. Что ни говори, из бывшегогвардейца вышел отличный воспитатель.

* * *

Впрочем,разговор с капитаном пришлось отложить— князь многозначительно взвесил наруке увесистый портфель, намекая насрочные дела.

— Что там? —резко спросила императрица. Шторы сшорохом разъехались, впуская в кабинетполуденное солнце, и женщина застыла впотоке света, наслаждаясь весеннимтеплом.

— Одну минутку,— князь принялся выкладывать на столкакие-то свертки.

— Скорее! —нетерпеливо повторила Магда. Князьтолько отмахнулся, выстраивая на столестранную конструкции. Наконец, последняядеталь стала на место, и Водимер промакнуллоб батистовым платком.

— Теперьможно говорить спокойно. Как вам спалосьнынче, Магда?

— На удивлениехорошо, — женщина недоуменно пожалаплечами. — Даже та отрава, которой меняпоят каждую ночь, оказалась на удивлениепристойной.

— Вот! —Водимер торжествующе поднял палец кпотолку. Императрица машинально глянулавверх, но не увидела ничего, кроме розовыхмладенцев, кокетливо прячущихся воблаках. — Наконец-то свершилось!

— Вы подменилистражу? — Магда недоверчиво покосиласьна крепко запертую дверь. Если так, тоэтот замок, семь лет бывший тюрьмой, ив самом деле можно сделать домом. Еедомом.

— Не совсем,— князь торжествующе улыбнулся. — Язавербовал начальника стражи. К сожалению,моим ребятам пока не удалось перекрытьвсе каналы связи, но...

— Сделанодействительно немало, Водимер, -императрица позволила себе улыбнуться.— Конечно, мы только в самом началепути.

— Я бы позволилсебе чуточку больше оптимизма, — князьвыложил на стол горку разноцветныхсвитков. В воздухе тут же повисла страннаясмесь причудливых запахов.

— Илукан?

— И дроу.Позабытые, «вроде как бы уничтоженные»дроу, — князь тут же посерьезнел. — Выже знаете — я человек не боязливый. Номне на тех переговорах мне былопо-настоящему страшно.

— Какие они?— Магда села в кресло. Сейчас, когдаглаза привыкли, она заметила: страннаяконструкция, возведенная князем настоле, тускло светится синим.

— Отчаянные.Отчаявшиеся. Жестокие до крайности, ноудивительно вменяемые. Иногда мнекажется — мы зря выпускаем демона иззаточения.

— Не зря, -императрица легонько стукнула кулачкомпо подлокотнику. — Зло обрело слишкомбольшую силу. Я не хочу повторенияСмутного времени. А ты, Водимер?

Мариеничвздрогнул — первый раз к нему обратилисьна «ты». Это следовало обдумать.

— Я тоже, моягоспожа.

* * *

В небе догоралзакат. Длинные тени от башенок замка,казалось, нарезали озеро на ломтикиизумрудной и антрацитово-черной воды.Императрица, прищелкнув пальцами, зажглаединственную свечу у изголовья — впоследнее время она разлюбила магосветки.Отзываясь на мысленный приказ хозяйки,на двери в спальню слаженно щелкнулидвойные замки. Секундой позже стеллаж,доверху забитый старинными томами,бесшумно отъехал в сторону, открываяузкую винтовую лестницу.

Магда вороватооглянулась и, подхватив с тумбочки пачкусвечей, нырнула в проход. Здесь былотемно, но женщине не требовался свет —за семь лет она изучила здесь каждыйповорот.

Пять минутблужданий в каменном лабиринте — иМагда ощутила под пальцами холодныйметалл овального люка. В нос ударилрезкий запах ружейной смазки, ключ мягкощелкнул, и створка неслышно провернуласьна петлях, пуская женщину внутрь.

Искорка«светлячка» взмыла к потолку,осветив массивную каменную кладку,укрепленную стальными двутавровымибалками. Зал, устроенный прямо внутристены замка, не мог похвастаться особымкомфортом — из всей мебели в нем былитолько ажурные стулья и стол из тонкихдосок, ничего более не получалосьпротащить по извилистым ходам. Магдапонятия не имела, какой из прошлыхвладельцев замка озаботился постройкойэтого склепа — когда она случайнооткрыла секретный проход в спальне,лабиринт оказался по щиколотку засыпанничем не тронутой известковой пылью.Больше года женщине пришлось играть вполомойку: тайком, не вызывая подозрений,выгрести несколько пудов известки,протереть начисто все закоулки лабиринта— незачем озадачивать горничныхвопросом: «Откуда в спальне императрицыстолько известковой пыли?»

Впрочем, трудысебя оправдали. Насколько Магда смоглапонять, зал устроили в стене замка,выходившей на озеро — неспешно, тщательнои аккуратно. Каждый раз, когда императрицеприходилось бывать тут, она задумываласьо судьбе гениальных строителей. Врядли они прожили долго.

Люк за спинойбесшумно отворился. Магда резко обернулась— но это оказался всего лишь Водимер.

— Напугал? —Он аккуратно прикрыл люк. — А замочка-тонет.

— Ни к чему,— императрица пожала плечами, плотнееукутываясь в меховое манто — в склепебыло довольно прохладно. — Если наснайдут, никакие запоры не спасут. Такчто в ваших интересах быть аккуратнее,князь.

— Я аккуратен,— спокойно отозвался Водимер.

— Хорошо, -Магда, расставив свечи по канделябрам,уселась на ажурный стул, поджав ноги. —Ты хотел поговорить? Я слушаю.

Стул напротивимператрицы скрипнул.

— Я считаю —нам не стоит отвлекать средства навсякие аферы вроде лотерей. Вы виделисмету — денег в обрез!

— Да, — кивнулаМагда. — Но я настаиваю на своей позиции.Мы же не просто хотим взять власть, так?Бональда в армии любят — еще бы, двадцатьлет на границе! Вдобавок он действительнони разу не отметился в каких-либомахинациях. Чернь такое любит, учтите.

— Скорее,хорошо маскировался.

— Поверь —не маскировался. Наш регент — оченьпосредственный дипломат, самый сложныйфокус которого — просто смолчать, когдатребуется соврать. Это видит каждый, укоторого есть глаза.

— Даже так?— Водимер покрутил ус. — Жаль.

— Мне тоже.Перейди он на нашу сторону — вопрос сНекромантом можно было бы считатьрешенным. Увы, Бональд считает Богдысясвоим другом — лучшим другом. А потомуони оба обречены.

— Скверно.Как же Вагат сдал своего паладина?

— Нелегко,можешь мне поверить, — кисло усмехнуласьМагда. — Впрочем, мы отвлеклись. Нам —мне — нужен образ «истинно народной»правительницы, униженной, оскорбленной— но в итоге справедливо воздавшей всемпо заслугам. Народ такое любит. Потому— я буду и далее навещать приюты,раздавать деньги бродягам и устраиватьлотереи. Щедрость украшает.

— Я понимаю,— кивнул Водимер. — Но я уверен, чторасходы можно сократить. До разумныхвеличин. Не все служат нам... бесплатно.

— Нельзя! —резко ответила Магда. — Мы должнывыглядеть белее белого, чтоб любой, ктозаплатит пятачок за билет, выиграв потоммарку, подсознательно хотел повторениячуда — из моих рук. Потому такие тиражи.Потому такие выигрыши. Кнутом пустьНекромант орудует, а наше дело — Пряник.

Князь покачалголовой. Он прикинул суммы, уже потраченные«на благотворительность» и поежился— они оказались сопоставимы со всембюджетом «операции».

— А гдеденьги-то брать? — с тоской спросилВодимер.

* * *

Императрицапроспала всего полчаса. Старинныеходики, кашлянув, наполнили спальнюприглушенным звоном — раз, два, три,четыре, пять. Впрочем, получаса черного,без сновидений, сна вполне хватило Магде— она, потянувшись, как кошка, неслышновыскользнула в коридор.

Ночью замоквыглядел непривычно брошенным —желтовато-белое яблоко луны чертилоквадраты света на полированном паркете,замершие в углах доспехи, казалось,следили за женщиной, незаметно поводязабралами. Впрочем, может и следили —но Магде уже было все равно. Липкаяпаутина слежки, почти задушившая ее засемь лет, таяла на глазах. А с ней рушилсяизвечный страх перед Великим некромантом— всемогущий повелитель смерти оказалсяна поверку колоссом на глиняных ногах.

Магде захотелосьтанцевать. В другое время она бы непостеснялась лично растолкать каждогоиз музыкантов, а после — закатить бална пару дней — но сейчас она чувствовала:время праздности прошло.

— Ладно. Потомнатанцуемся.

* * *

Утром скурьером, помимо обычной пачки газет,прибыла еще и увесистая пачка бумаг. Напушистом шпагате, опутавшем документы,рыжела личная печать Водимера. Внутриоказалась подшивка «Дворцовоговестника» за прошлый год. Императрицанедоуменно пролистала пожелтевшиестраницы.

— Странно,зачем князю это понадобилось? — Магда,недоуменно пожав плечами, уже хотелабыло отослать всю кипу в кухню — нарастопку, но в последний момент передумала.В магическом зрении все оказалось нетак просто: часть бумаг действительнооказалась подшивкой «Вестника»,зверски вырванной из переплета, ноостальное... Когда морок растаял, женщинав восторге присела перед хрупкимистраницами: личный архив самого Гарвица,Великого магистра ордена Алатар.

— Интересно,чего стоило Водимеру добыть такое чудо?— императрица почувствовала, какпредвкушение заполняет ее целиком. Досих пор «Дело» оставалось для неечем-то вроде шахматной партии — простымразвлечением, заочной партией сненавистным Богдысем, а все разговорыо «сторонниках» Магда слушалавполуха — кому интересно мнение пешкина клетчатом поле? Но сейчас все изменилось— личный архив Гарвица у нее на столеясно говорил: противостояние переходитв «жесткую фазу», где компромиссыуже невозможны.

* * *

Остаток дняМагда провела в кабинете, расстелив наполу гигантскую карту Муромина. Горничныес трепетом прислушивались к зловещейтишине внутри, нарушаемой только скрипомгрифеля по доске, позаимствованной изклассной комнаты. Капитан Стеллин, посовместительству — «глаза и ушинекроманта», невероятным усилиемволи подавив панику, строчил уже третьедонесение за день: ответ «Все подконтролем, Старший в курсе» никакего не устраивал.

Вечеромимператрица все-таки оторвалась откарты. Натруженные колени изрядно ныли,создавая у Магды ощущение, что она личнообползала все холмы и перелески своейимперии. Впрочем, результат того стоил— она наконец-то сподобилась свестидонесения Водимера в единую схему.Больше трети Муромина было готовопризнать ее своей Императрицей хотьзавтра. Еще четверть, впрочем, покаколебалась, не зная, какую сторонупринять, а остальные, не смотря ни начто, хранили верность регенту снекромантом.

Хуже всегобыло то, что высокомерные эльфы, похоже,пропустили все призывы Магды мимо ушей:Жвирка, Селай, Негрод и Шаус выказывалисплошь лоялистские настроения — развечто редкие человеческие поселенияотчасти поддались пропаганде.

— Скверно, -Магда окинула взглядом утыканнуюфлажками карту. — Если что, Затраяньеможет стать для Богдыся настоящейкрепостью. А с учетом наших «союзничков»...

Сван с Илуканом,словно почуяв слабость императрицы,поспешили обозначить свой интерес в«Деле», больше похожий, впрочем,на репарации с побежденного, чем надружескую помощь. Граф Родерик, сынстарого Элкмара, в первый же деньпереговоров заявил о праве Свана на всеземли от границы до самого Тилигула,включая нынешнюю столицу. Сехмет-ага,правая рука илуканского султана, тутже добавил, что уважает мнение союзникаи всемерно его поддерживает, при условии,что Илукану отойдут Свиренка с Пустошью.

По рассказамкнязя, в тот момент он едва сдержался,чтобы не поинтересоваться у «друзей»— а не подавятся ли они столь щедрымидарами. Действительно, затребованноеСваном более, чем вдвое превышало размерысамого графства. Илукан же, обретя давнопотерянные провинции, делал Дарганатусвоим внутренним морем. Все это, с учетомпотери столицы, Института проблем разумаи Пустоши, превращало Муромин втретьеразрядную страну, мнение которойникого не интересовало.

— Скверно,скверно, — повторила императрица.

* * *

Магда сиделав кресле на балконе, перечитывая свежуюпачку донесений. После вербовки начальникастражи они полились крепчающим на глазахпотоком — первая пачка от Водимера словнобы прорвала плотину. Теперь императрицене приходилось скучать — более того,день ее оказался расписан буквально поминутам, а князь в каждом письме намекал,что пора бы наладить личные контакты с«ключевыми фигурами».

С вечернейзарей к крыльцу подкатил невзрачныйэкипаж, запряженный парой гнедых рысаков.Судя по свежей грязи на лакированныхбоках кареты, путешествие выдалосьнелегким, а коней Магда узнала сразу -с курьерской заставы на переправе.Дверца скрипнула, выпуская наружуизмученного Водимера. Впрочем, он тутже склонился в полупоклоне, галантноподавая руку кому-то внутри кареты.Магда, скрипнув зубами, отвернулась -непонятно отчего, но эта картина былаей неприятна.

— Моя госпожа?— у двери на балкон застыла горничная.От былого сознания превосходства неосталось и следа — теперь девушка былапо-настоящему почтительной. — КнязьМариенич просит аудиенции.

— Проси. Вбиблиотеку, — женщина, искоса кинуввзгляд на опустевшее крыльцо, выскользнулаиз уютного кресла. — Я сейчас буду.

Гостья,прибывшая с князем, оказалась красива,но очень странной, можно даже сказать— нечеловеческой красотой: платиновыеволосы, заплетенные в тугую косу, слегкараскосые карие глаза и мраморная кожа.

— Моя госпожа,— Водимер буквально лучился радостью.

— Ты договорилсяс эльфами? — резко спросила Магда, тутже одернув себя — не стоит столь явнопоказывать чувства. Гостья презрительнофыркнула.

— О нет, я нехочу, чтобы нас путали с леснымитрусишками, — лицо женщины вдруг поплыло,словно желе. Гостья вывернула наполированную столешницу фарфоровуючашу с фруктами, секундой позже кинувтуда липкую массу, в которую превратиласьее личина. — Думаю, тут нет нужды вмаскировке?

Магда едвасдержала вопль ужаса — на нее смотрелоугольно-черное лицо с огненно-алымиглазами. Дроу.

— Да, вы правы,— отозвалась императрица, надеясь, чтоей удалось подавить дрожь в голосе. -Здесь можно говорить совершенно свободно.

* * *

Переговорывышли долгими. Водимер оказался совершенноправ насчет характера дроу — АнтаритИллантай упорно стояла на своем, уступаялишь в мелочах. Впрочем, предложенноевзамен того стоило — дроу оказалисьсказочно богаты.

— Золото? —недоверчиво переспросила Магда.

— Не только,— гостья, аккуратно взяв со стола яблоко,принялась задумчиво вертеть его впальцах. — Драгоценные камни, платина,серебро. Вы, наземники, это очень любите.

— Интересно,— императрица поймала себя на том, чтосмотрит на девушку, как голодный ребенокна витрину кондитерской. — И наскольковесом будет... ваш вклад?

— Мы будемдостаточно щедры, — дроу снова сталасерьезной. — Как только убедимся в вашейчестности.

— На этипровинции претендует Илукан.

— Я уверена— мы сможем уговорить их отказаться отпретензий.

— Каким этообразом, интересно? — глаза женщинывспыхнули.

— Я неуполномочена это обсуждать.

— Ладно, -императрица откинулась на спинку кресла.Перед внутренним взором снова всплылаутыканная флажками карта. — Когда высможете обеспечить первый перевод?

* * *

Свет лампыкидал на громадную карту косые тени.Внизу — у Дарганаты — флажки торопливоменяли цвет, но в остальном картинаоставалась той же. Жаль, Водимера нет —сейчас бы как никогда пригодилась егопомощь!

Дверь кабинетас тихим скрипом отворилась. Императрицадернулась от неожиданности, в последниймомент отправив огненный шарик в латнуюстатую — на пороге стоял Миклош.

— Почему тыне спишь?

— Читал, — сважным видом отозвался сын, засовываятолстенный том на нижнюю полку. — Ух,здорово!

— А спать тыкогда будешь? Вот я тебя!

— Это непе..,— мальчик на миг запнулся, поморщил лоби продолжил, — непедагогично, вот. Капитантак говорит.

— Сам небосьспит уже, — императрица бросила короткийвзгляд на принесенную книгу: «Морскиевойны Ивены I». —Разболтались все!

— Неа, — Миклошотрицательно покачал головой. — Он ужетретью ночь на берег с фонарем ходит. —Мальчик коротко хихикнул, полныйторжества оттого, что выведал чужуютайну.

— На берег,говоришь? — Магда ласково потрепаласына по голове. — Ладно, иди спать. Поздноуже.

Сын мигомиспарился, почуяв по тону матери, чтонаказание миновало. Императрица, сев вкресло, задумалась.

«На берегходит. Третью ночь подряд. Жаль, Миклошне сказал, в каком настроении он оттудавозвращается... Придется выяснять самой.»

Свечка настоле погасла, напоследок плюнув едкойструйкой дыма. Судя по звездам, полночьуже миновала.

— Завтра, всезавтра.

Подумав,императрица наложила на дверь парочкусторожевых заклятий — которыми оназащищала личные письма. Серьезную атакуони не выдержат, а горничные не будутвидеть лишнего. Пусть думают, что хотят,хотя... Магда улыбнулась — пожалуй,завтра надо будет разбросать по полу сдесяток старых писем, «случайнозабыв» закрыть дверь. Ничто не убеждаетчеловека лучше его собственных глаз.

* * *

Интермедия. Семейные дрязги

Меладиен неподвижнолежала на продавленной койке, наблюдая,как по потолку медленно ползут мутныекапли. Слегка облагороженная пещераникогда не была уютной, но теперь, послезатяжной зимы — когда плотину надугольными копями сперва порвало льдом,а потом смыло паводками, когда последниймох кончился еще в марте, а «неприкосновенныйзапас» дров шел исключительно наобогрев грибных ферм — теперь онаказалась особенно омерзительной.

Занавеска, сплетеннаяиз сотен золотых колечек, с нежным звономраздвинулась, впуская в келью Делимара.Дроу зябко кутался в щегольской шелковыйплащ, из-под которого выглядывалипоношенные валенки.

— Приветствую иповинуюсь.

— Присаживайся, -Меладиен закашлялась. Парень, вздохнув,нацедил из кувшина на столе мутно-розовогоотвара. — Спасибо.

— Я настаиваю, чтобывы переехали на ферму. Риг — это сердцетуаша.

— Оставь, — женщинамахнула рукой. — Это не болезнь, я тебяуверяю.

Парень пожал плечами,всем своим видом выражая неодобрение.Меладиен хмыкнула — разболталисьребята, уже и слово Матери для них незакон, а так — рекомендация. Пора либозакрутить гайки, либо отправить их нанастоящее дело.

— Как продвигаютсятренировки?

— По плану, — дроустарательно пытался выглядеть обиженным.

— Отставить, — Меладиенс трудом подавила рвущий грудь кашель.— Повторяю вопрос.

— Согласно распоряжению,— Делимар встал по стойке смирно. — Вчерасдали экзамен по бытовой маскировке.Принимала Мощная Ралиаль, лично.

— Так, — Меладиеноткинулась на стену, сочащуюся водой.— Сама оламен всех дьерриа сподобиласьпосетить наш скромный туаш. Результат?

— Конхен провалился,— парень понурился.

— Зараза! — женщинас размаху ударила кулаком по ажурнойспинке кровати. Платина прогнулась сжалобным скрипом. — Вот о чем докладыватьнадо! А ты ноешь: «По плану!»

— Виноват...

— Знаю. Впрочем, этообождет. Как там Наследница?

— Завершает курсрукопашного боя. Я считаю...

Меладиен резкомахнула рукой, приказывая парню замолчать.

— Значит, завтра онапопробует проверить, кто главнее.

— Мне остановитьее?

— Попробуй.

* * *

Тариен с нежностьюпогладила черненые сайсы. Она снова иснова вспоминала тот момент, когдаотмычки наконец отперли фамильныйарсенал туаша Лиартай — аккуратно,чисто, не потревожив хитроумнуюсигнализацию. Девушка с едва сдерживаемымвосторгом снова погладила старинныекожаные ножны с легендарными «Слезамипавших», которые были скованы еще впогибшей Свире. Рукояти, обтянутыешершавой кожей, едва заметно пульсировалипод ладонями, сапфиры на гарде таинственнопоблескивали — казалось, серо-синяясталь на самом деле живая.

«Завтра!» -девушку наполнило предвкушение битвы.— «Завтра я покажу тебе, Меладиен!»

* * *

— Торопишься? — избокового коридора выскользнул Делимар.Тариен окинула взглядом дроу, по самыйподбородок закутанный в плащ. Вроде всекак обычно... Да только в душе вдругначали скрести кошки.

— Да, — девушкапопыталась проскользнуть мимо, но пареньвдруг перегородил ей дорогу. Неслыханнаянаглость.

— Не так быстро,девочка, — парень встал поперек прохода.

— Ты забываешься,Делимар, — девушка отошла на пару шаговназад, быстро окидывая взглядомпространство спереди и сзади. Ловушекне видать — очень странно, Делимардалеко не дурак.

— Нет, забываешьсяты! — палец обвиняюще ткнул Тариен вгрудь, та отпрыгнула назад еще на полшага.Что-то коснулось лодыжки — едва заметно,но достаточно, чтобы понять — Делимарготовился к встрече. — Наш народ страдает,а ты готовишься ввергнуть его в пламясмуты, еще больше ослабив.

— Какой высокийштиль, Делимар, — насмешливо отозваласьдевушка, осторожно переступая силок.Парень едва заметно скривился. — Ядумаю, драки не избежать?

Вместо ответа вдевушку полетел плащ — прошитый стальныминитями, утяжеленный по краям. Отличноесредство запутать противника. Тариенрезко подскочила на месте, переворачиваясьв воздухе — тяжелая ткань прошелестелапод ней, задев только самые кончикикоротких косичек. Подошвы сапог созвонким щелчком вгрызлись в гранитпотолка, и девушка повисла вниз головой,как летучая мышь.

Впрочем, секундойпозже Тариен спрыгнула на пол, стараясьне попасть на расстеленный плащ. Это ейудалось — но Делимару все-таки удалосьполоснуть девушку саблей по бедру.

— Зараза... — выдохнуладевушка. Порез, судя по проступившейкрови, был неглубоким — но она рассчитывалавовсе обойтись без повреждений.

— Ты слаба, Тариен,— ухмыльнулся дроу, делая очереднойвыпад.

Девушка не ответила— следовало поберечь дыхание. Во времяспарринга болтают только глупцы — этоона усвоила четко. «Слезы павших»с хрустальным звоном приняли в захватсабельную сталь. Секунда — лезвие стреском переломилось пополам, заставивТариен отскочить. Легенды действительноне врали насчет невиданных свойств«Слез».

Парень тоже отошелв сторону, с изумлением разглядываясаблю, укороченную на четверть.

— Зараза! Как тебеэто удалось? — девушка мрачно усмехнулась,не говоря ни слова. — Впрочем, неважно.Все равно тебе не жить!

Тариен очень хотелосьсказать что-нибудь язвительное —словами, за которые ее в детстве ставиликоленями на щебенку и заставлялиполоскать рот с мылом, но она сдержалась.

Еще выпад — праваясайса со скрежетом впилась в сабельнуюгарду, а левая с размаху полоснулаоткрывшийся бок парня. Удачно — в ранена миг блеснули сахарно-белые ребра.Делимар покачнулся, но все же, перекинувсаблю в левую руку, попробовал ударитьеще раз. На сей раз девушка, играючиуклонившись, с размаху всадила клинкив спину дроу — точно под лопатками,пробив оба легких.

— Прощай Делимар.

* * *

— Риг? — золотыеколечки занавеси нежно зазавенели,впуская Тариен внутрь кельи, заполненнойароматным дымом. Девушка принюхалась— мята, шалфей, чистотел. Похоже, Матьотчаянно боролась с простудой.

— Да, Наследница? —Меладиен выглядела неважно. Впрочем,девушка сразу заметила — рил не полениласьоблачиться в латы. Похоже, Тариен здесьждали.

— Делимар не смогзащитить тебя.

— Делимар? — женщинаотставила кружку с отваром на стол. —Его халатность достойна смерти. Так ипроизошло, как я понимаю?

— Да... — Тариенпочувствовала себя марионеткой, котораявсю жизнь плясала по воле этой, этой...Даже когда думала, что идет поперек ееволи!

— Он умер в бою —это единственное, чем я могла смягчитьего провал, — риг поерзала на койке,устраиваясь поудобнее. — А нам пришлапора поговорить.

— Разговоры — уделслабых! — девушка выхватила из ножен«Слезы павших», но руки вдруг самисобой разжались, а ноги стали ватными.

— Присаживайся, — сулыбкой сказала Меладиен. — Сила безмудрости — не лучшая вещь.

* * *

Келья тонула в сизомдыму. Тариен уже сообразила — именноон лишил ее сил, а Меладиен постояннопила антидот.

— Ты убъешь меня?

— Ни к чему, — Меладиен,морщась, выбралась из постели. — О, тывсе-таки забралась в наш арсенал? Незнала.

— Я думала... — Тариензакашлялась, — «Слезы павших»помогут мне одолеть тебя.

— Правильно думала,— женщина положила клинки на стол. —Только, повторяю, сила решает далеко невсе. Впрочем, я дам тебе шанс научиться.

— Это против правил.Туашем правит только одна Мать!

— Ты и будешь править,— Меладиен снова закуталась в одеяло. —Зараза, латы холодят хуже гранита...Впрочем, ладно. Мощная Ралиаль задумалавойну против наземников. Я возглавлюпередовой отряд. Ты — возглавишь клан.Дашь клятву на крови. Таков мой план.

Тариен задумалась.Сейчас, когда возбуждение от предстоящегобоя прошло, она поняла — Меладиен права.И тем более соблазнительно звучало еепредложение — получить туаш без боя!Девушка едва слышно выругалась — ригснова вынуждала ее играть по своимправилам.

— А если я не согласна?

— Тогда мне придетсяготовить новую наследницу. — спокойнозаявила Меладиен. — Этими же клинками.Не думаю, что у меня будут какие-либотрудности.

Девушка попыталасьподняться со стула, но тело словно быстало каменным ниже шеи. Меладиен сновавсе предусмотрела. «О Древние, какможно так все просчитывать?»

— Я жду.

— Согласна, — выдохнулаТариен. Правая рука неожиданно легкопошла вверх — словно невидимые оковырассыпались в прах. Впрочем, все остальноеосталось неподвижным.

— Славно, — женщина,снова выбравшись из постели, схватилаодну из «Слез». Короткий укол —на каменную столешницу брызнула кровь.— Повторяй: «Именем великой матери,именем народа дьерриа...»

* * *

Водимервернулся через неделю — болезненнобледный, с запавшими от усталостиглазами, но довольный.

— Моя госпожа,— князь отвесил сдержанный полупоклон.— Прошу прощения за недостатокпочтительности.

— Неважно, -Магда прижала ладонь к груди, пытаясьуспокоить неистово бьющееся сердце. -Каковы успехи?

— Вроде всеполучилось, — Водимер с кряхтениемвыпрямился. — Но сперва я молю госпожупредоставить мне постель. Я не спал троесуток.

— Разумеется,князь, — императрица жестом подозваламажордома. — В Серебряную спальню,немедля.

* * *

Сердце, междупрочим, даже не думало успокаиваться.Настойка пустырника, неделей раньшедарившая императрице спокойный глубокийсон — даже в новолуние — сейчас казаласьпростой водичкой с неприятным привкусом.Ущербная луна ехидно щерилась с небосвода,наполняя тело странным трепетом.Императрица с неожиданной злобойуставилась на целехонькие витражи вокнах спальни — казалось, стеклянныерыцари смеялись над ней.

— Ах, так? Явам сейчас покажу! — кованый пюпитр длякниг неожиданно легко взмыл в воздух,но в последний момент замер: женщинавспомнила, что детские спальни — этажомниже. Полированная сталь снова обрелавес — теперь Магде пришлось приложитьвсе усилия, чтобы не выронить тяжеленнуюштуковину. — Ладно. Не сейчас.

Ночные коридорызамка, перегороженные тяжелыми портьерами,гасили любой шум, и Магде казалось: онакрадется по заброшенному склепу, сплошьзаросшему паутиной. Внезапно по босымногам пробежал легкий холодок — словноодно из намертво запечатанных оконприоткрылось.

Сердце сноваскакнуло, но на сей раз вовсе не отрадости. Створка высокого, с пару сажен,окна действительно оказалась приоткрыта.Магда осторожно выглянула наружу: окновыходило на декоративный балкончик,нависавший над наружной оградой замка.Столбик балюстрады опутывала едвазаметная во тьме веревка — ее мышино-серыйцвет отлично прятался в ночи.

«Предательство»,— мысль пришла сама собой, и Магда на мигпоразилась тому, как спокойно она принялаее. Первой мыслью было — бежать, спервав детскую, потом — по тайному ходу напобережье, а там... Секундой позже пришлопонимание: если ее начали убивать«по-настоящему», шансов скрытьсяу нее нет. И потом — куда бежать? Комунужна нищая дворянка с парой царственныхотпрысков? Нет, если устранять Магду -то только вместе с детьми.

Решение пришлопочти тут же. «Будить Водимера.Быстро.»

* * *

— Да как тысмеешь!? О, моя госпожа... — Водимер уронилна пол увесистый подсвечник, которымсобирался запустить в того, кто осмелилсяего разбудить. — Боюсь показатьсяневежливым, но...

— Тревога,Водимер, — холодно сказала императрица.— Я думаю, у нас незваные гости.

— Когда всекончится, я лично прирежу Богдыся, -князь с трудом выбрался из кровати,путаясь в ночной рубахе до пят. — Я думаю,мне стоит одеться.

— Не время,— Магда уже вынула шпагу Водимера изножен. — Скорее.

— Всяконспирация... — Водимер прыгал на однойноге, тщетно пытаясь натянуть сапог. —Идет...

— Да. Прямосейчас. Скорее, — императрица выскользнулаза дверь.

* * *

Веревка всетак же полоскалась на ночном ветру.

— Эльфийская,— вздохнул Мариенич, ощупав изящноеплетение. — Что теперь?

— Думаю, еслив замке диверсант — он пошел в детскую.

— Логично, -князь, поежившись, переступил на гладкоммраморном полу босыми ногами. Ночнаярубашка надулась пузырем, заставляяВодимера чувствовать себя крайненеудобно. — Тогда идем.

* * *

На «детском»этаже едва заметно теплились магосветки,заливая коридоры тусклым оранжевымсветом. На полу перед дверью в спальнюсеребрилась решетка лунного света.Впрочем, Магда знала — на самом деле этозащитное заклятие, смертоносное длячужих.

— Спрячьсяза портьеру, — коротко приказала онаВодимеру, плотнее кутаясь в халат. — Тебетуда хода нет.

Князь кивнул.Магда успела заметить вспышку интересав карих глазах: похоже Мариенич заметилнечаянный переход на «ты».

У самой дверина стуле дремала сиделка. Увидевимператрицу, она тут же вскочила, чутьне своротив полку с чайными принадлежностями.

— Моя госпожа,— прошептала она.

Женщинапристально оглядела сиделку: смотритпрямо в глаза, обеспокоена, но не боится,кобура расстегнула — внешне все в порядке.

— Как дети?

— Миклошопять читал в постели с магосветкой.Уже третью забираю, — сиделка кивнулана нижний ящичек стола, откуда пробивалсятусклый оранжевый свет. — А так — всехорошо.

— Кто-нибудьприходил?

— Нет, никого,— отозвалась женщина. Вдруг она вороватооглянулась. — Только капитан совсемсмурной ходит. Каждую ночь сбегает,возвращается темнее тучи, а потом полдняотсыпается. какая уж тут дисциплина!

— И сегоднясбежал?

— И сегодня,— подтвердила сиделка. — Уж пару часовкак нет!

— Понятно, -императрица потерла подбородок. —Так-так-так... Я пойду, пожалуй.

* * *

— Все впорядке, — шепотом сообщила императрицасамой пухлой портьере. — Похоже, я знаю,кто шпион.

Водимер неуспел ответить — в конце коридорапоказался мрачный капитан Стеллин, иМагда легонько пнула князя сквозь ткань.

— А, капитан!— с деланым удивлением воскликнула она.— Столь поздний час, а вы не спите.

— Моя госпожа,— буркнул капитан. — Простите, у меня былидела.

— А как жераспорядок? — язвительно осведомиласьМагда. — Как же потом служить примеромдетям?

— Виноват.Если вы не против, давайте договоримутром. Я действительно очень устал.

— Почему же?— всплеснула руками Магда, отступаяназад по коридору — так, чтобы за спинойкапитана оказался замаскированныйкнязь. — Ночь — самое время для всякихтемных дел. Да, князь?

Водимер извсех сил рванул портьеру, медные кольцасо звоном разлетелись по всему коридору,и плотная ткань с головой накрылакапитана. Магда отскочила в сторону -секундой позже тяжелый брус рухнул какраз на то место, где она стояла.

— Я бы хотеланемножко меньше шума, — капризно заявилаона настороженно озирающемуся князю,вдруг весело подмигнув. — Не волнуйся,двери на этом этаже не пропускают шум.

— Уже лучше,— Мариенич вытер лоб рукавом. — Не хваталоеще, чтобы весь замок сюда сбежался.

— Пакуй его,и за мной. У нас еще масса дел.

* * *

— В вашемзамке потрясающе много всяких тайн, -Водимер, отдуваясь, положил спеленатогочеловека на каменный пол. Императрицамолча усмехнулась — она не зря провеласемь лет, тайком от «опекающих»исследуя историю замка Точник. Построенныйоколо трех веков назад кем-то из младшихКнижаничей, он постоянно перестраивался— так что сейчас никто не смог бы вточности сказать — что именно хранятего замшелые стены.

— Думаю, намсамое время привести себя в порядок,князь.

Мариеничперевел взгляд с извивающегося сверткана свои босые ноги и согласно кивнул.

— Вы правы.Место хоть надежное?

— Совершенно,— Магда протянула князю ладонь. — Пойдем,я тебя выведу.

* * *

Выбравшисьиз подземелий, князь понял, что пленникостанется там, где и был — даже если емуудастся выпутаться из тяжелой бархатнойткани. Казалось, коридоры строил безумец— сплошные подъемы, изгибы, поворотысовершенно запутали Водимера, так чтовыбравшись из-под потертого гобеленау дверей своей спальни, он ничуть неудивился.

— У меня естьпредложение, — вдруг сказал князь, когдаимператрица, простившись, направиласьк выходу. — Давайте перенесем допроспредателя на следующее утро. Пустьпомучается

Магда на мигзадумалась.

— Да, согласна.Тогда желаю тебе хорошенько отдохнуть.Я прикажу слугам вас не тревожить.

* * *

Неделей позжеВодимер покинул гостеприимный замокМагды, уводя с собой бесценные сведения,добытые у «пропавшего» капитана.Допросить его оказалось и впрямьинтересно — майор, завербованный князем,этого либо не знал, либо умолчал. Водимерсделал себе заметку на будущее —непременно выяснить пределы лояльностиначальника стражи.

Впрочем,сейчас это было не главным. Посланницадроу, похоже, сумела убедить свою госпожув серьезности намерений императрицы -уже через три дня после ее отбытия в«указанном месте» обнаружилисьтюки, битком набитые необработаннымиалмазами и золотыми самородками. Теперьэто все следовало спрятать по десяткамтайников, подальше от посторонних глаз,и начать нудный процесс «легализации»ценностей.

Первая партия— всего-то десяток алмазов и парасамородков — уже ушла в Тинтагель.Тамошние правители всегда считалисьверными союзниками Муромина. Точнее,не Муромина — а ордена Алатар, чтооказалось только на руку: откровеннодиктаторские замашки Великого магистраГарвица давным-давно осточертели всемпаладинам.

Дроу, несомненно,уже ждали «ответного шага». Судяпо тому, что их посланница особо говорилоэтот момент, с продовольствием у дьерриабыло негусто. Водимер ухмыльнулся —полезно знать о союзниках такие вещи.

Непонятнойоставалась ситуация со Сваном — посланцыграфа Элкмара упорно отделывалисьобщими фразами, едва стоило завестиречь о реальной помощи императрице.Более того, у Водимера сложилось ощущение,что Сван под предлогом помощи готовитвторжение — надеясь оттяпать силойбольше, чем сможет получить уговорами.

В небе сухотреснула молния. Капли воды взбили надороге пыльные фонтанчики — которые,впрочем, через пару секунд пропали,сметенные ливнем. Князь высунул рукуиз окошка кареты, с наслаждением ощущая,как по коже ползут прохладные струйки.Нестерпимо хотелось умыться — но последниетри трактира, в которых довелосьзаночевать Водимеру, из всех удобствсмогли обеспечить только рукомойникна заднем дворе, у туалета.

В крыше экипажаотворился лючок, из которого князя тутже окатило водой.

— Заливает,сударь! — закричал кучер, придерживаярукой рвущуюся с головы шляпу. — Прямопотоп!

— Люк закрой!— рявкнул в ответ Водимер. Еще не хватало,чтобы из-за этого балбеса карета промокланасквозь. Князь пощупал бархатную обивку— так и есть, влажная. «Сгниет — насмертьзапорю!» — с неожиданной яростьюподумал князь, но тут же одернул себя -время для сильных эмоций еще не пришло.

Карта, какводится, оказалась в самом низу ворохабумаг на сиденье напротив. Если веритьверстовому столбу с покосившимсяуказателем, они только что проехалиповорот на деревню Минусиновку. Этозначило, что до ближайшего городка имоставалось около пятнадцати верст.

Князь выглянулиз окна — за стеной дождя уже проглядывалиголубые проплешины. Похоже, кучеру былопросто неохота сидеть на козлах поддождем. «За пару часов доберемся доЛюбавичей, а там и заночуем!», — решилВодимер, устраиваясь поудобнее. Шелестдождя успокаивал, и князь не заметил,как заснул.

* * *

Открыв глаза,он с удивлением обнаружил, что стоитпосередине тайной комнаты Магды —именно там, где они допрашивали несчастногокапитана. У дальней стены стоялаимператрица.

— Добрыйдень, Водимер, — голос ее звенел какколокольчик. — Я вижу — вы приняли моеприглашение. Я рада.

— Какоеприглашение? — князь непонимающеогляделся. — Как я вообще тут очутился?

— Ваше телоспит, а дух странствует, — с улыбкойпояснила Магда, подходя к столу, накотором курилась плошка с какой-то буройжидкостью. — Интересно, правда?

— До крайности,— буркнул Водимер. — Выходит, это все мнеснится?

— Отчасти -да, отчасти, нет, — загадочно отозваласьимператрица. В ее руках появился кинжал.— Пожалуй, хватит на первый раз. А это -вам, — пропела она, с силой вонзая кинжалв левую ладонь князя.

* * *

Водимер,вздрогнув, очнулся. Карета стояланеподвижно, а вокруг суетились какие-толюди.

— Виктор! -рявкнул князь. По телу разлиласьнеприятная слабость, словно Водимертолько оправился от тяжелой болезни. -Виктор, каналья!

Дверца,скрипнув, распахнулась, впуская внутрьэкипажа бодрящий дух сосняка.

— Да, господин?— в проеме появилась голова кучера.

— Чтопроисходит?

— Желонь мостснесла, — пряча глаза отозвался парень.Князь перевел взгляд на дорожные часы,висевшие на стене напротив.

— Так, — Водимервыпрямился на сиденье. — Седьмой час -а мы еще не в Любавичах?

— Так Желонь...

Князь, поджавгубы, провел пальцем по воротнику курткикучера. Тот, как Водимер и ожидал, оказалсясух.

— Заехал втрактир, подлец?

— Так дождь...

Водимеркоротко размахнулся, но в последниймомент удержал руку.

— Приедем наместо — непременно выпорю. Долго ждатьеще?

— Часа два.Староста уж всех в лес погнал.

— Сгинь.

Дверьзахлопнулась. Князь откинулся на спинку,протирая глаза. «Еще два часа минимумторчать! Мерзавец... Все бы ему сухо игладко...» Вдруг он замер: на левойладони красовался отчетливый шрам -давно заросший, но четко видимый.

— Ай, даМагда... — с суеверным ужасом прошепталкнязь, чувствуя как становятся дыбомкоротко остриженные волосы. — Ай, да«птичка в клетке»!

* * *

«Интересно,что еще умеет наша императрица?» Этамысль заслонила все прочие — уж слишкомживым выглядел странный сон. Да еще иэтот шрам... Водимер машинально потержесткий рубчик на ладони — он точно знал:утром ничего подобного не было и впомине.

Судя по всему,Магда не теряла времени даром — потайныекомнаты, о которых никто, кроме нее, незнает, странное колдовство, ничегоподобного которому Водимер никогда невидел... Императрица с каждым часомнабирала силу, которую князь не мог нипонять, ни сдержать. Это настораживало.

— Похоже,придется действительно заменить охрану,— с досадой пробормотал князь. Верныхлюдей и так отчаянно недоставало, а тутеще и Магда с ее фокусами... Но такогосоюзника следовало держать под наблюдениемпостоянно.

* * *

Магда осторожноперевернула миску. Угольно-чернаяжидкость с шипением расплескалась покамням, мигом содрав с них зеленуюплесень. Женщина покачала головой -клякса чересчур ярко выделялась наболотно-зеленом фоне откоса. Впрочем,ничего не поделаешь — оставлятьотработавший свое сгариум в доме былочересчур опасно. Да, надо бы послатького-нибудь посыпать пятно известью -на всякий случай.

— Гооо... -послышалось из-за спины. Магда обернулась:капитан Стеллин — вернее, бывший капитанСтеллин, а ныне преданный гуль, ужевыбрался из своего логова. Женщинапоморщилась — от твари нестерпимо несломертвечиной. Впрочем, она знала — этотзапах не перебьют никакие духи, слишкомсильна вонь от того, что сперва сделалимертвым, а потом снова живым. Увы, с этимприходилось мириться.

— Смирно! -гуль застыл, молодецки прищелкнувкаблуками сапог. Магда оглядела своетворение: если капитана переодеть ивымыть, то издали никто и не догадается,что от бравого офицера осталась толькооболочка. Впрочем, это обождет — есливерить архивным записям, гулю требуетсяне менее месяца, чтобы снова овладетьсвязной речью. Так что публичнаядемонстрация обождет.

Императрицарассмеялась, снова вспомнив выражениелица Водимера. Если бы ритуал не забиралстолько сил, хорошо было бы личнонавестить каждого из «союзников»— чтоб они поняли: Магда — это сердце идух Дела, а не занавеска, за которойможно обделывать свои темные делишки.Впрочем — по здравому размышлению, этообождет: пусть думают, что хотят, пустьвволю интригуют за самые жирные кусочки— в итоге решать не им.

Женщина,подойдя к окну, легла грудью на широкийподоконник.

— Ты будешьмоим, — прошептала она, глядя на бескрайниепросторы. — Будешь.

* * *

С первоговзгляда казалось — никто в замке незаметил исчезновения Стеллина, толькопорой императрица замечала, как горничнаяМарушка, бросая косой взгляд на пустоеместо за столом, едва сдерживала слезы.Дети же без слов поняли, о чем говоритьне стоит, немало порадовав этим Магду.

Новыйвоспитатель оказался пожилым подполковникомартиллерии, полным, лысоватым и сподозрительной хитринкой во взгляде.Улучив минутку, когда женщина осталасьодна, воспитатель не преминул заглянутьв кабинет.

— Не помешал?— пробасил он и, не дожидаясь ответа,зашел внутрь. — Надеюсь, что нет.

— Что вамнадо? — резкий тон ответа, по идее Магды,должен был смутить подполковника, нотот лишь широко улыбнулся.

— Мы с вамииграем на одной стороне, уважаемая. Яот Мариенича.

— Так, — Магдаоткинулась на спинку высокого кресла.— Присаживайтесь.

— Я вижу, выне удивлены, — подполковник выбрал креслопоближе к окну.

— Я ждала отнего такой милости.

— Будустараться оправдать доверие.

— Это былобы весьма кстати, — Магда потерла пальцемщеку. — Образование наследников должнобыть безукоризненно. У вас есть опытработы?

— Мне довелосьработать с кадетами.

Женщиназадумалась, принявшись сверлитьвоспитателя пристальным взглядом. Тотнемедленно покрылся потом и заерзал.«Точно, Водимер его просветил насчетмоих способностей. Что ж — посмотрим,из какого теста тебя сделали. Впрочем,воспитатель нужен в любом случае —Миклош уже принялся изводить горничную,а Эстас, несомненно, последует за ним -как только убедится в безнаказанности.Замены все равно не будет, а значит...»

— Ладно.Посмотрим, как вы справитесь. Желаюудачи, подполковник.

Воспитатель,отдав честь, вышел за двери. Там он,сорвав тесный галстук, поспешил вотведенную комнату — переодеться в сухоеи чистое.

«Сущаяведьма!» — с невольным уважениемподумал он.

* * *

Водимер,скомкав очередной лист отчета, в яростишвырнул его в угол. Три недели прошло,как подполковник Кагош отправился вэтот заколдованный замок — и никакоготолку! Уйма сведений о подрастающих«наследниках» — но ничего толковогонасчет чародейства императрицы!

Князьчувствовал, что эта тема с каждым днемначинает казаться ему все более и болееактуальной — не за тем он ввязался вовсе это «Дело», чтобы получить насвою шею другого некроманта! В том, чтоМагда практиковала именно эту сферу,он ничуть не сомневался — хотя специалисты,с которыми он осторожно советовался, суверенностью утверждали: женщина не всостоянии овладеть некромантией всколь-нибудь существенной степени.

— Специалисты!— Водимер прошипел это слово сквозь зубытак, словно это было ругательство. -Дилетанты широкого профиля!

Впрочем, онсам понимал, что неправ. Чародеи,работавшие в Институте проблем разума,который курировал родной орден Водимера,были не просто хорошими — они были лучшимив Империи. Правда, в большинстве своемони относились к Орину как к ненужнойнадстройке, совершенно не уважаярыцарей... Но это — дело поправимое.

Лист пергамента,заброшенный в угол, расправлялся с тихимтреском.

— Надо бысжечь, а пепел столочь и в сад, пустьзакопают поглубже... — вяло подумал князь.— Завтра ж — в Джарет отбываем, лигитонцевуламывать. Не стоит такие вещи безприсмотра оставлять.

Пухлая кипадонесений придавила пламя в камине. Вкомнате тут же потемнело. Водимер быстроогляделся — в последнее время он сталдо неприличия подозрителен — но незаметил ничего странного, вродепереливающихся линз или блестящих глаз.

— Нервишкишалят, — пробормотал князь с усмешкой.— Нервишки.

Кипа наконецвспыхнула, заполнив комнату едким дымом.

— Тьфу! — князьзакашлявшись, принялся ворошить пергаменткочергой. Тонкая кожа, прогорев дожирного черного пепла, легко рассыпалась,унося в небытие строчки донесений: «веде переборчив, но любимые блюда кушаетхорошо», «отменный интерес к точнымнаукам», «после отбоя зафиксировалнеопознанный мужской голос из отдушины».

— Стой, куда?— но листок, не услышав протеста князя,обратился пеплом, плюнув дымом напоследок.

* * *

Утром князьбыл мрачным и неразговорчивым. Ончувствовал — вчера он проворонилкакой-то важный элемент головоломки.Возможно, подполковник сумеет раскрытьэту тайну самостоятельно, а возможно -и нет. Водимер, решившись, вызвал вкабинет Эстебана, с которым они сдружилисьеще в академии.

— Эсти, у тебяесть десяток головорезов, которые могутсойти за горничных?

Паладинусмехнулся.

— Такие кадрына дороге не валяются. А тебе что, надоелислужанки?

— Думаю, Магдестоит сменить охрану.

Собеседникпонимающе кивнул.

— Давно пора.Давить некромантских прихвостней. Длятакого дела — найдется.

— Я всегдамог на тебя положиться, — Водимер потрепалдруга по плечу. — Отдай на дрессировкумоему дворецкому — все должно бытьидеально, понимаешь?

— Как непонять? Сколько у нас есть времени?

— Вернусь отлигитонцев — сделаем. Пусть они тожепоработают.

— Разумно.

Со дворапослышался переливистый звук рожка.Водимер, очнувшись от невеселых мыслей,вскочил со стула.

— Помоги-ка!— князь ткнул в увесистую сумку на полу. — Сам, боюсь, не справлюсь.

— Ослабел тына кабинетной работе, — Эстебан расплылсяв добродушной ухмылке, которая тут жесменилась безмерным удивлением — стоилопаладину попытаться оторвать багаж отпола. — У тебя что там? Кирпичи?

— Золото, -ухмыльнувшись, отозвался князь. —Илуканское.

Водимерпокривил душой: золото на самом делебыло от дроу, а Илукан лишь помог«оформить» его в новенькие золотыемонеты. Впрочем, хуже оно от этого нестало.

— Ладно, времяне ждет. Помогай!

* * *

Интермедия. Выбор

Замок Кеннед,штаб-квартира ордена Лигитон, пребывалприятном оживлении. Все — от послушникадо Верховного магистра — чувствовали:прибывшая вчера делегация оринитовпредвещает крупные перемены.

Сейчас гости отсыпалисьпосле долгой дороги — из Свиренки аж вприполярный Шаус. Лигитонцы же вполголосаобсуждали слухи и догадки, которых впоследнее время появилось предостаточно.

* * *

— Непременно войнабудет. Со Сваном, не иначе. Верно говорю,— старый Ольса грозно стукнул по столуопустевшей пивной кружкой. — Противтамошнего графа уже замыслили дело —сам вчера донесение в папку подшивал.

— А нам-то тут какойинтерес? — хмыкнул белобрысый Ярлик.Он получил нашивку оруженосца толькополгода назад, но уже успел прославитьсяв замке как «человек-против».Говаривали, что его нынешний начальникпоклялся сплавить строптивого новобранцакуда подальше при первой возможности,но никто в это особо не верил — аналитикомЯрлик был отменным.

— Одна из радостейдля нас — беда у соседа, — Ольса назидательнопогрозил оруженосцу пальцем. — Учись,пока я жив. Пусть себе сцепятся хорошенько,до крови — а мы потом победителю военнуюпомощь окажем. Ну, или проигравшему —тут как фишка ляжет.

— Все равно смыслане вижу, — Ярлик покачал головой. — Причем тут мы? Война — дело Вагата с Орином.

— Балда, -покровительственно пробасил Ольса. Онхоть и носил рыцарские шпоры, что давалоему право на личный герб и клочок землипо выходе в отставку, но держался с«младшими» наравне. Тем этонравилось — вчерашние лейтенанты,студенты и мелкие дворянчики, похоже,видели в Ольсе своего второго отца. Этоустраивало всех — пусть молодые побудутпод присмотром, пока Устав не станетновичкам родным, заменив все прочиепривычки.

— Почему? — Пареньне обиделся. Он уже знал: сейчас последуетразъяснение.

— Очень просто. Армиязанимается теми, кто сопротивляетсяоткрыто. Мы — теми, кто по натуре враг,а строит из себя друга. Потому — чтобыне получить удар в спину, мы должныраздавить врага раньше. Желательно —еще до того, как начнется бой.

— Как все непросто,— логика лигитонцев, как всегда, выгляделавывернутой наизнанку. — Я думал, сперваармия, а потом мы...

— Враги тоже такдумают. В этом-то и прелесть.

* * *

Кабинет Верховногомагистра прятался где-то глубоко подземлей. Ольса бывал там всего с десятокраз, и каждый раз он убеждался — безпроводника в орденских подземельяхделать нечего.

В комнате оказалосьжарко натоплено. В углу, помимо обычнойпечки, стоял еще железный короб, в которомярким пламенем горели какие-то бумаги.

— Рыцарь Ольса? —голос магистра Тоннена скрипел, какнесмазанные ворота. — Наслышан, наслышан.Проходите, присаживайтесь.

Ольса машинальнопоискал своего куратора — антейраРейслина, но вместо него в комнатеобнаружился полный мужичок в оринитскоймантии с нашивками антейра.

— Рейслин занят, -пояснил магистр. — Вы присаживайтесь.

Рыцарь осторожноприсел на краешек свежесбитой лавки.От стола, уже измазанного чем-то темным,тоже тянуло свежей сосной.

— Я весь внимание,— в голове сами собой всплыли строчкииз модного романа.

— Оставим высокийштиль, — Тоннен одернул мантию. — Янаслышан о вас, Ольса. Вас приводят впример как «человека на своем месте».Это похвально. Кроме того, вас любятновички. Уважают тоже, других у нас нет,но любовь...

— Они такие, такие...— язык рыцаря заплетался.

— Беспомощные? -подсказал магистр, обменявшисьмногозначительными взглядами с оринитом.

— Да.

Магистр замолчал,принявшись барабанить пальцами постолу. Ольса, обливаясь потом, поискалвзглядом форточку, которой в подземельене могло быть. «Сварюсь! Что же емунадо?»

— Ладно, не буду вастомить. Есть четкие доказательства, чтоБогдысь Салецкий планирует захватвласти в Муромине. В этом случае, как выпонимаете, наше существование в егопланы не входит. Вам следует, пользуясьсвоим влиянием, распространить этуточку зрения среди молодежи. В моменткризиса сомнения недопустимы. Я не хочу,чтобы кто-то поддался пропагандеНекроманта.

— Насколько хорошидоказательства? — дым горящих документов,казалось, застлал глаза и мысли рыцаряплотной пеленой.

— Вы получите полныйдоступ к оригиналам документов, — Тонненедва заметно улыбнулся. — Думаю, трехдней хватит. Договорились?

* * *

Холод подземельямигом прогнал туман из головы. Кутаясьв тонкую суконную куртку, Ольса шагалза проводником, размышляя о разговоре.

«Опять СмутноеВремя? Опять двадцать лет войны? На сейраз все будет намного хуже. Почему молчитрегент? Он же не слепой! Или...» — Ольсапохолодел, вспомнив лабораторные запискиУзурпатора. — «Или и регент, и Олесуже мертвы, а на их месте сидят послушныекуклы...»

* * *

— Какой-то ты смурной,Ольса, — Хенвас, самый младший из «ЛунныхЯстребов», поставил свой подноснапротив. Рыцарь, с тоской оглядевприземистый зал трапезной, лишь вздохнул.

— К магистру вызывали.

— А, — понимающепротянул парень. Еще недавно он былпростым оруженосцем, и отлично себепредставлял, что могут натворить«воспитанники» Ольсы. — Сильноругал?

— Переживем, — вздохнулрыцарь. Он с радостью принял сочувствиеХенваса — пусть тот и ошибался насчетистинных причин тоски. — Как тренировки?

— Гоняют, — оруженосецподул на сбитые костяшки пальцев. —Может, учения будут, или того — война?Не слышал?

— Вроде война, -осторожно отозвался Ольса. — Но этотак, неясно. Сам понимаешь.

— А, понял, — паренькивнул, а в глазах зажегся огонь понимания.Теперь он был уверен, что угадал. — Я —никому, ты ж понимаешь! Никому.

— Правильно. — Ольсезахотелось уйти.

* * *

«Четкиедоказательства» доставили на следующийдень прямо в келью Ольсы. Угрюмый стражникиз личной охраны магистра, заступив напост у порога, показал рыцарю постановлениео домашнем аресте.

— Пока ситуация непрояснится, — туманно отозвался гвардеец.

Впрочем, стоилорыцарю открыть сундучок с бумагами, какскука с тоской тут же исчезли — как ине бывало. Беглая проверка подлинностипоказала — это действительно былиоригиналы документов из архиваАламассу-Казуот, заверенные малойорденской печатью. Многие оказалисьдатированы прошлым годом — и все,практически все детально расписывалинекий план «Возрождение».

Насколько Ольса смогразобраться, «Возрождение» должнобыло стать копией переворота проклятогоУзурпатора — только без его недостатков.Все оказалось расписано как по нотам:подмена регента с императором, устранениепрочих претендентов, зачистка орденов,легализация власти. Похоже, Тоннендействительно сыграл с ним в открытую.

* * *

— Ты готов, — магиструже не спрашивал.

— Богдыся надоостановить.

— Да. Ты знаешь, чтоделать.

— Это будет нелегко.Сколько у нас есть времени.

— Год.

—Хватит.

* * *

В первый раз Ольсасомневался в своих силах. Перед еговнутренним взором проплывали знакомыелица: упрямый Ярлик, тихий Оттал, озорнойКестрел... Даже Хенвас — даром, что ужерыцарь — даже он все еще видит в немнаставника!

— Жаль, документикипришлось вернуть, — с досадой прошепталОльса. Он знал — многих это убедило бынадежнее разговоров, но делать былонечего.

В дверь кельипоскреблись. Первый раз с того момента,как его объявили «арестованным довыяснения».

— Войдите.

На пороге стоялЯрлик, неловко прижимая к груди бутылку«Старой Лозы».

— Я, вот... попрощатьсязашел. Переводят меня. Аж в Люшинин.

— Да? Жаль, — вздохнулрыцарь. — Хоть шпоры-то дали?

— Дали, — вздохнулпарень.

— Значит, заслужил!И не кисни. Сейчас киснуть нам никакнельзя. Эх, что я узнал — магистр бы менязаживо замуровал, если б только заподозрил!

Глаза Ярлика вспыхнули.Ольса все рассчитал верно: чувствопричастности к тайне заставит парняверить любому его слову. А теперь -правда и только правда.

— Сван забудь. Тутв Муромине каша заваривается...

* * *

Похоже,Некромант все-таки что-то заподозрил —уже трижды Водимер замечал в проулкерядом с особняком подозрительныхличностей в потрепанных плащах. Странныетипы наволокли в проулок с десятокбочек, соорудив там что-то вроде поста,замаскированного под пивную.

Нет, пиво впроулке тоже лилось рекой, но драк —извечного спутника горячительного —не было и в помине. Не было также мусора,вони, шума — всего того, что можетсподвигнуть влиятельного владельцанажаловаться в полицию. Если бы неледенящее чувство страха, постояннопреследовавшее Водимера в последнеевремя, наблюдатели бы вовсе осталисьнезамеченными.

Страх пришелпосле возвращения из Джарета. УломавВеликого магистра Тоннена, он вдруг сневероятной четкостью ощутил — махина"Дела" наконец завертелась. Все, очем втихомолку говорилось семь лет,стало претворяться в жизнь. Сперва этовызвало эйфорию — на миг князю показалось,что тело наполняется невиданной силой,а Богдысь Салецкий — всего лишьраскрашенная игрушка, какой пугаютдетей. Но скоро "опьянение" ушло,оставив после себя жесточайшее похмелье.

Водимерпредставил себе весь Муромин — все егошестнадцать провинций, десять миллионовнаселения, и чуть не сошел с ума от всегоэтого многообразия. Да, императрицаоказалась права — пусть благотворительныелотереи проели огромные дыры в бюджете"Дела", но все чаще в разрозненномрое мыслей начинало проскакивать имяМагды с оттенком обожания, восхищенияи надежды. " Магда!" — гудел людскойрой. Это радовало: если так пойдет идальше, то скоро эти же люди выйдут наплощади с кличем "Дело!" — и принесутВодимеру победу.

Но пока этихогоньков было слишком мало — в основном,орденские ребята, часть дворянства,немного войск. Умные, подготовленные,"соль земли". Но одной солью сыт небудешь...

Лоялистовоказалось намного больше. Почти всекрестьянство, с безразличием сменивпортрет покойного Грегора на портретрегента, отчаянно не хотело влазить вполитический дрязги. Фабриканты смастеровыми — та самая "охапкасоломы", которая может сломать хребеттяжеловозу — большей частью предпочиталивульгарное стяжательство огню борьбыза "Дело".

Последнеебесило Водимера больше всего. Деньги,живые деньги, которых столь отчаянноне хватало, лежали на расстоянии вытянутойруки, а взять не позволял закон. Да,когда-то князь сам бы отчаянно защищалпринцип "нерушимости частнойсобственности", но, учитывая, на чтозамахнулось "Дело", мелочиться,оберегая "права" лавочников,казалось глупым.

Князь резкорванул шелковый шнур у изголовьядиванчика. "В самый раз удавиться",— просочилась в голову непрошенаямысль. Странное дело — сейчас она ничутьне пугала. Скорее, с учетом избранногопротивника, она казалась неплохимвыходом "в случае чего": все знали,что очутиться в подземельях некромантов— гораздо хуже смерти.

Дверь бесшумноотворилась.

— Годри комне.

* * *

Ответ наслежку последовал через неделю. Шикарноепометье в Золотом переулке совершенноопустело. Хозяева за одну ночь снялисьс насиженного места, оставив после себятщательно наведенную иллюзию. Та успешнопроработала до полудня, до полусмертинапугав зеленщика и надежно запутавшпионов — когда те спохватились, Водимербыл уже далеко.

Новый приют"Делу" дал старый охотничий домик,удачно спрятанный в предгорьях Алагута— там, где голая степь постепеннопереходит в жиденький сосняк и гдеводятся такие славные барсы.

На самом деле"домик" представлял собой трехэтажныйособняк с дотрым десятком дозорныхвышек по периметру, скромно именовавшихся"охотничьими". Неподалеку по камнямшелестала прозрачная и безумно холоднаяАйса — по весне она наливалась силойот близких ледников, снося все переправы,но уже к июню от нее оставался кристальночистый поток шириной пару сажен иглубиной по колено. Впрочем, купатьсяв ней не мог никто — близкие ледникидаже летом остужали изрядно остужалидолину.

Впрочем, уэтого места были и другие преимущества.К домику вела единственная дорога,надежно перекрытая заставами, вокрестностях гуляли наглые, а потомувесьма опасные барсы, жиденький соснякотлично просматривался с вышек, апросторный подвал с ледником хранилпровизии на целый год.

Единственное,что удручало Водимера: если Некромантвсерьез решит взяться за "Дело",то уединенность места вряд ли спасетзаговорщиков. Пики Даени и Симер, междукоторыми уютно устроилась заимка, незря считались самыми высокими во всейимперии. Перехода на другую сторонухребта тут не было в принципе, аединственный выход из долины — по руслуАйсы — перекрыть было легче легкого.

* * *

— Какая глушь!— Эстебан устало опустился в кресло,впрочем, тут же вскочив — казалось, подистертой кожей прячется снег вместотика.

— Так надо,— Водимер, открыв заслонку, принялсяорудовать в топке витой кочергой. Напол посыпались угольки, наполнившиевоздух едким дымом.

— Какаягадость! У тебя что, нормальных дровнет? Ты словно шпалами топишь.

— Передсмертью не надышишься, — буркнул князь.В его глазах стояли слезы — со шпаламиЭстебан попал в точку. Князь бы многоотдал, чтобы узнать: какому умнику пришлов голову протолкнуть идею — в качестведров использовать старые шпалы? Дерево,пропитанное адской смесью минеральногомасла и смолы, горело плохо, давая уймукопоти и вони, а сосну рубить было нельзя— проплешины вокнур "заброшенной"заимки насторожили бы кого угодно.

— Думаешь,все так серьезно?

— Если всмысле "Дела" — то да. Если в смысле"писать завещание" — то нет. Чтобподарить нам пеньковые галстуки, Богдысюне хватает доказательств. И не хватит.

— Зряшнымделом голову забиваешь, — покачалголовой паладин. Дым висел пластами,едва шевелясь от дыхания собеседников.Эстебан безвольно осел в кресле, головапошла кругом — на миг ему показалось,что в кресле напротив сидит призрак.Рыцарь помотал головой — впечатлениеусилилось, теперь все поместье емуказалось древним капищем, населеннымживыми мертвецами, которые за огнемкумирен позабыли умереть, и теперьплетут свои интриги, пытаясь вернутьсяв мир живых.

— Эй, друг? —Водимер с трудом поднялся из кожаногокресла — латунные гвоздики на гладкойкоже показались ему хищными жаламиплотоядного цветка. — Ты в порядке?

В углупронзительно хихикнули, люстра ответиладребезжанием, в котором отчетливочиталась неугасимая ненависть. Князь,обливаясь потом, схватил со столамраморное пресс-папье и запустил им вокно. То с грохотом рассыпалось насверкающие осколки, впуская в кабинетмиазмы с улицы — но сейчас даже такойвоздух показался Водимеру дороже всехсокровищ.

* * *

Лейб-медикпоявился только вечером. Осмотревстеклянные торосы на месте "панорамного"окна, он покачал головой.

— Вы поступилиочень неосмотрительно. Дымоходы следуетпрочишать почаще, чем раз в год.

Водимер,собрав остатки сил, приподнялся и ухватилмедика за отворот мундира.

— Это былоотравление? Отвечай. Правду!

— Это былафатальная неосторожность. — Медикосторожно выдернул ткань из пальцевкнязя. — Если вы желаете услышать мойсовет — то переезжайте отсюда в более...жилое место место. А здесь сделайтехороший ремонт — а потом живите, сколькохотите.

— Нет, —Водимер откинулся на спину. — Это необсуждается.

— Тогда, хотябы, переберитесь в другое крыло. В этомпечка не выдерживает никакой критики.

— Я подумаю,— рыцарь безвольно осел на подушки.Чувство беспомощности постепеннопроходило. Похоже, он просто угорел.Если медик не врет.

* * *

Когда Водимер,наконец, оправился, выяснилось: в старомкабинете находиться невозможно, несмотрядаже на дощатый щит на разбитом окне.Пронзительный ветер вкупе с нерабочейпечкой словно замораживали князя заживо.Уже через день нос Водимеру заложилонапрочь, а еще через сутки коленипринялись ныть.

Пришлосьпоследовать совету — перебраться вГолубую Гостиную, с другой стороны дома.

Недостаткову нового "штаба" было всего два:огромные окна с трех сторон и отсутствиевторого выхода. Впрочем, отсюда открывалсязамечательный вид на долину и особенно— на подъездную дорогу. Подумав, князьпришел к выводу, что так — даже лучше.Раньше взгляд упирался в серые скалы,а это вгоняло Водимера в уныние.

* * *

У ГлолубойГостиной, впрочем, оказался еще одиннедостаток, о котором Водимер ничегоне знал. На рассоянии версты, в отвеснойстене имелась уютная пещера, удачноскрытая от посторонних взглядов дикимвиноградом. Устраивая в долине заимку,дотошные лигитонцы не преминули еепроверить, но, в итоге, потеряли к нейвсяческий интерес — глубиной пещеркаоказалась всего-то с десяток сажен,другого выхода не имела, а до земли отнее было около полуверсты. К сожалению— для князя — у пещеры оказалось однопреимущество, разом перевесившее всеее недостатки. Отсюда открывалсязамечательниый вид на всю усадьбу.

Ровно черезтри дня после вселения унылое одиночествоскальных голубей, облюбовавших пещерупод жилье, оказалось грубо нарушено.Впрочем, они этого не заметили, еще запять минут до инцидента тихо отдав концывсей стаей. Люди, снова пришедшие сюда,справедливо рассудили: вид паникующихголубей, разлетающихся во все стороны— не лучшее начало тайной слежки.

* * *

— Доклад! —в пещеру вошел мистик Айсо. Бинты насухом лице придавали ему вид ожившеймумии. Джер, сглотнув, отвернулся. Он,конечно, знал про ритуалы "умерщвленияплоти", но никогда не думал, что этобудет столь... неаппетитно.

— Князь вГолубой Гостиной. — послушник кивнулна стол, где возвышался особняк Водимера"в разрезе". Черный бюстик Мариеничаторчал в самой большой комнате второгоэтажа. — Похоже, работает. С утрапосетителей не было.

— Хорошо, —Айсо осторожно повернулся. Просторнаямантия не стесняла движений, но заживающиераны нестерпимо чесались и ныли. — Агентмолчит?

— Так точно.Думаю, стоит заслать пару жучков.

— Запрещаю.Наша задача — использовать полученноепреимущество, а не наталкивать врагана нежелательные мысли. Вам понятно,послушник?

— Так точно.

— Хорошо, —мистик вышел, оставив послушника наединесо своими мыслями.

* * *

Джер задумчивовертел в руках бюстик капитана охраны— тот с вечера не появлялся в особняке.Остальные фигурки, повинуясь осторожнымпассам, бродили по картонному особняку— как живые люди в доме напротив. Окнасияли тысячами свечей, слышалась веселаямузыка — Водимер давал бал.

Впрочем,послушник чувствовал — дела обстояливовсе не так радужно, как хозяин хотелпоказать. Страх Водимера буквальноструился из сияющих окон, и к немупостепенно примешивалось беспокойствогостей.

* * *

Эстебан,отхлебнув из бокала своего любимоговина, скривился — сегодня все шлонаперекосяк, и внезапно прокисший мускатбыл очередным свидетельством этому.Рыцарь глянул бутылку на просвет — врубиновой жидкости плавали какие-торыжие хлопья. Паладина передернуло, кгорлу на миг подкатила тошнота, ноЭстебан все-таки сдержался. Оглядевзал, он понял, что остальным "повезло"так же: кто уныло ковырялся в салате,кто с подозрением нюхал дичь, которуюповариха Водимера готовила мастерски— но, похоже, не сегодня.

— На редкостьпаршивый вечерок, — к паладину подошелграф Троенци. Он на редкость непривычновыглядел в гражданском.

— Вы тожетут? — паладин незаметно для себявытянулся по стойке "смирно".

— Всех позвали.Водимер в последнее время стал оченьгостеприимным, — граф вдруг, сухокашлянув, дернул паладина за лацканформенного мундира. — Да ты расслабься,Эстебан. Мы вроде как должны веселиться.Пошли, прогуляемся.

* * *

Ночной сад,окутанный туманом, больше напоминалзаколдованный лес, чем что-то, созданноечеловеком.

— Ни души, —с удовлетворением сказал Троенци,оглядывая спутанные заросли — садовник,только стоило заработать скотобойне,тут же уволился, а нового так и неподыскали. — Прогуляемся?

Беседка,увитая диким виноградом, дышала сыростьюи плесенью. Эстебан запнулся об узловатыйкорень и непременно упал бы, если бы неграф. Тот со вздохом придержал паладиназа хлястик, не дав ему опозориться.

— Спасибо.

Граф не ответил— он как раз плел какое-то заклинание.Через секунду листья винограда задрожали,мокрый холод сменился теплом и ароматоммалины. Темар Троенци со вздохом приселна скамейку.

— Так, я думаю,будет получше.

Эстебан снаслаждением вдохнул летний воздух. Онуспел забыть, каково это — с того самогодня, как Водимер переборщил сароматизаторами, он не покидал поместья.

— Князьввязался в опасную игру.

Паладинморгнул, всем своим видом выражаяискреннее недоумение. Граф усмехнулся.

— Ты всегдабыл плохим лгуном, Эстебан.

Паладинпонурился. Действительно, насколько онзнал — Троенци еще не удалось обманутьникому. Скорее всего, это графа и погубит.

— Я не понимаю,о чем вы говорите, — повторил Эстебан,упрямо сжав губы и поднялся.

— Жаль, —медленно сказал ему в спину антейр.Паладин почувствовал — тому действительножаль. На миг у него появилось желаниевернуться, поговорить со старым рыцаремпо душам — но он тут же отмел его. Сейчасотступить означало стать предателем —Троенци, может, и сумеет вытащить егосухим из воды — но с чистой совестьюутопит Водимера и всех тех, кто емуповерил.

— Я не понимаю,о чем вы говорите. Я ничего не знаю.Оставьте меня.

* * *

Оркестр уженадрывался, тщетно пытаясь создать хотябы видимость веселья. Гости мрачнеетучи расползлись по комнатам: дажеудачно добытые барсы и скромное очарованиегор не могли развеять невыносимую тоску,которая, казалось, поселилась в этомдоме навечно.

Эстебан потервиски — голова после несостоявшегосяразговора кружилась, ноги дрожали какпосле десятичасового перехода. Отчаяннохотелось выпить — забыть Троенци, егополный отчаяния взгляд, заставитьзамолчать совесть, вопившую на разныелады, залить вином ощущение, что все этонеправильно...

Спиртноехлынуло в горло обжигающим потоком, ипаладин закашлялся. Голова закружиласьеще сильнее — но на сей раз это былпредвестник пьяного забытья, котороготак стремился достичь Эстебан. Еще параглотков, новый приступ кашля — опустевшаябутылка выскользнула из ослабевшихпальцев, а рыцарь наконец провалился вбеспамятство.

* * *

Водимер водиночестве сидел за столом в ГолубойГостиной. Судя по измятому камзолу, онне ложился с вечера. Перед ним стоялахрустальная ваза с одиноким цветкомрозы, лепестки на которой скукожились,словно обожженные.

— Порча, — сотвращением сказал князь. — Тыпочувствовал?

— Да? — Эстебан,осторожно опустившись в кресло, попыталсяпригладить взлохмаченные волосы.

— А еще оринит,— сплюнул Водимер. — Среди гостей крыса,дружок. Я лично поставил защиту вокругдома — снаружи его не взять. Кто-топродался некроманту — он-то и навелпорчу.

Паладинпопытался забыть про нудно ноющую головуи, прикрыв глаза, окинул здание магическимвзором. Действительно, декоративныепрутья ограды светились ярко-желтым,испуская в небо ослепительно-белыелучи. Те, нежно звеня, сплетались надособняком в нерушимую защитную сетьбез единого изъяна — похоже, Водимердействительно сделал защиту на совесть.

— То-то ядумаю — у меня такое поганое настроение,аж повеситься хочется, — продолжалкнязь. — А это он! Ничего, сейчас мы егообнаружим.

— Троенци...— начал Эстебан.

— Ни в коемразе. Старичок ничего не смыслит внекромантии. Уж ты-то должен знать — выс ним больше всего общались! Это кто-тоиз охраны. Я же, как гостеприимный хозяин,должен уважить своих гостей! — Водимер,желчно улыбнувшись, осторожно выглянулиз окна. Внизу, на лужайке у ворот началистроиться охранники в парадной форме— для торжественных проводов дорогихгостей.

* * *

В пещере тожеследили за церемонией. Айсо неподвижносидел у модели особняка, вперив взглядчерных глаз в сияющую паутину — точнуюкопию защиты оригинала. Впрочем, здесьимелась одна деталь, которую никак немог предположить Водимер — северныйугол ограды вместо желтого отсвечивалгусто-синим. "Крот" внутри поместьясработал хорошо — дыра в защите получиласьнебольшой, но вполне достаточной, чтобынагнетать в нее чувство отчаяния истраха. А дальше защита справляласьсама — питая заклятия чувств своейсилой, она усиливала их так, что обитателяминогда просто хотелось выть от тоски.

— Охранавыстроилась.

— Принято, —коротко отозвался мистик. Повязка налбу набрякла от пота.

— Первая парапошла, — доложил Джер. — Вторая. Третья.

— Ах, — мистикразорвал резонансную связь, которую,казалось, можно было пощупать голымируками. Тут же пропало ощущение отчаянияи безысходности, нагнетаемое внутри"цели". — Всем тихо!

* * *

Гладстон иОркуш, присланные из Лигитона, вышли заворота, чеканя шаг. Водимера вдругкачнуло, секундой позже наполнивощущением безумного веселья. Казалось,тело наполнила невиданная легкость,граничащая с эйфорией, князю захотелосьпрыгать и петь от счастья.

— Гладстони Оркуш. Лигитон, — бесцветным голосомдоложил Эстебан.

* * *

— Это всеосложняет, — князь недовольно бросилна стол карты, отказавшись продолжатьпартию. — Мы должны доверять друг другу— без этого не будет "Дела"!

— Может, этововсе не их работа.

— А кого же?Защита нерушима!

Эстебан пожалплечами.

— Может, ктоиз слуг? Если действительно снаружиневозможно.

— Действительноневозможно, — князь осел в кресле,потирая переносицу. — Я проверял,понимаешь? Хорошо проверял, на полигоне.Иннес, Окл и Стенси ничего не могли сней поделать.

— Убедил, —паладин закончил тасовать карты. — Тыс ними уже... разобрался?

— Пока нет.Я отослал их на западную границу, кАразгелде. Пусть он разберется.

Эстебанухмыльнулся.

— Да, чтовзять с дурака!

* * *

Вернувшисьвечером в свою комнату, Эстебан судивлением обнаружил на столе письмо,надписанное подозрительно знакомымпочерком. Допрос горничной установил:послание доставили еще утром, но слуг,которых взял с собой Водимер, не хватает,и "ну, вы понимаете, господин..."Дальше рыцарь слушать не стал.

Он не ошибся:четкие, чем-то похожие на встревоженныхлетучих мышей буквы принадлежали перуграфа Троенци.

Эстебан, друг мой!

Пишу сие послание ввеликой грусти, ибо — как не уставалповторять наш великий учитель — вомногих знаниях многие печали.

Я знаю, что задумалВодимер. Отдавая должное его уму, выучкеи выдумке, с сожалением отмечу, что лучшебы он употребил эти качества в болеедостойных целях. Наше государство,которое я — и ты, попрошу заметить —поклялся защищать до последней капликрови, только начало оправляться отпоследствий великой Смуты. Водимер, ствоей помощью, хочет ввергнуть странув новую.

Сердечно тебя уверяю— у меня не было и нет ни малейшихсимпатий к Богдысю Салецкому — но привсех его недостатках, он действительнохочет дальнейшего укрепления и процветанияМуромина. Пусть потому, что это укрепляетего власть, пусть. Главное — он понимаетсуть.

Пойми: я — простойграф, дед которого всего лишь оказалсядостаточно проворен, чтобы получитьтитул из рук Викула I. Я еще помню — мойпрадед был простым мореходом. Один мойбрат вовсе отказался от стяжания славыблагородных — его больше влекут древниекамни, чем политика. Другой добилсявпечатляющих успехов как купец. И ясчастлив! Да, счастлив — хотя бы потому,что у них есть возможность этим заниматься!Заниматься, не встречая противодействияили осуждения.

Прошу — обдумайнаписанное, раз уж отказался менявыслушать. Вспомни: я всегда прочил тебебольшое будущее — которого ты несомненнодобился бы — не вмешайся твой "друг".Я пишу это слово в кавычках не случайно.

Обдумай это. Непринимай решений сгоряча. Твое словосейчас значит слишком много.

Граф Темар Троенци.

* * *

Через три дняВодимер осмелел настолько, что решилвыбраться в Нижние Липки — тамошнийгубернатор, словно почувствовав слабинукнязя, принялся опасно повышать тон вписьмах, временами доходя до завуалированныхоскорблений. Его требовалось пугнуть— легонько, но так, чтоб запомнил, тутже пообещав чего-нибудь приятного.

В первую женочь, едва карета князя миновала проходВолгай, на Водимера напала невероятнаясонливость. Тело словно налилось свинцом,веки сами собой закрылись, и мигом позжерыцарь оказался в уже знакомом зале.Магда встретила его неожиданно тяжелымвзглядом — Водимер даже попятился,отчаянно жалея, что из-за приступамеланхолии совершенно упустил из виду"проблему императрицы".

— О, вы,наконец, соизволили принять моеприглашение, — голос Магды сочилсясладким ядом.

— У меня былипроблемы, — князь мысленно сделалзаметку — оказывается, защита блокируетчары Магды. Замечательно. — Похоже,Некромант что-то заподозрил.

— Я знаю! —взвизгнула Магда. — Вся стража, всеслуги сменились! Новые — сплошь взащитных амулетах! Они ходят за мной,как привязанные! Роются в моем белье!

— Это какое-тонедоразумение... — Водимер озадаченнопотер подбородок. Судя по донесениямиз императорского дворца, капитан стражидо сих пор успешно выполнял свою работу,ухитрившись даже получить благодарность.

— Я надеюсь,— процедила императрица. — Разберитесьс этим скорее, Водимер. Скорее!

Она сновавыхватила уже знакомый клинок. На сейраз князь увидел две строчки иероглифов,вьющихся по серебряному лезвию. "Нет,не убьет", — вдруг подумал он.

— Займусьэтим немедля, — Водимер отвесил Магдеполупоклон. "И тобой — тоже!"

Императрица,постояв пару секунд неподвижно, кивнула,и тут же вихрь закрутил Водимера, уносяего в беспамятство.

* * *

— Господин!Господин!

Князь очнулся.Горячее южное солнце уже успело раскалитькрышу экипажа, отчего в карете уже сталодушно.

— Чего тебе?— голова гудела, как после бессоннойночи.

— Приехали,господин.