Реинкарнация(общий файл)

Часть 1

Рождение.

   Любое рождение — праздник.

   Вот только оно может быть очень разным и не всегда приятным и ожидаемым...

Глава 1

   Это было поганое утро, и с самого утра день не задался. С похмелья сильно болела голова. Подлый луч солнца пробивал сквозь веки, заставляя мой вялый организм шевелиться, что бы найти положение, в котором свет перестанет бить иглой в мозг. Но тщетно, солнце уже встало, и нет от него спасения нигде. А тут еще и заранее поставленный будильник, до которого не дотянутся, если не встать, начал трезвонить. Звон убивал мои нервные клетки, от которых и так мало что осталось, и которые, как известно не восстанавливаются. Но как бы мне не хотелось подольше поваляться в койке, наплевав на будильник и солнце, умом то я понимал, что необходимо вставать, ведь работу никто не отменял, а начальнику неважны причины опоздания. Но то умом, а вот организму было плохо. Он хотел избавиться от излишней алкогольной продукции находящейся в желудке. Но вставать нужно все равно.

   С такими не очень веселыми мыслями я предпринял попытку встать. Но с первой попытки мне это не удалось, да и со второй тоже. С четвертой попытки я возвел свое тельце в вертикальное положение, после чего, покачиваясь с огромным трудом передвигая ноги, я поплелся к холодильнику. Найдя в холодильнике искомый кисломолочный продукт, заготовленный мною заблаговременно и выпив сразу около половины, я автоматически поставил чайник, двигаясь в направлении душа. Но перед этим я выпил таблетку, специально купленную несколько дней назад. Плетясь как зомби, с полу прикрытыми веками, и по пути натыкаясь на все возможные углы, я все же добрался до душа, получив по пути пару свеженьких, но не сильных синяков, после чего приступил к водным процедурам. Немного придя в себя, я оделся в свежую и чистую одежду, ведь прошлая воняла не только табаком, но и пивом, водкой, а так же вином с портвейном. Наконец, после душа, когда я почувствовал себя более или менее способным на дальнейшие действия, я решил все-таки позавтракать. Сделал себе чай, намазал бутерброд с маслом и сыром, после чего принялся за еду, ведь хороший завтрак означает хорошее начало рабочего дня. Когда завтрак был съеден, я решил начать собираться на работу, но прежде нужно было позвонить и разбудить своего друга, и одногруппника с которым мы вместе работали в небольшой частной фирме. Найдя сотовый телефон, я набрал номер. В трубке раздались гудки, и спустя некоторое время я услышал немного хриплый, мужской голос:

   — Алле. Хто там?

   — Здорово Витька, бодро ответил я, особенно выделяя последний слог, была у меня такая причуда, — как оно ничего?

   — А Веча. Ну, привет, коль не шутишь, что надо то?

   — Хорек нам вообще-то на работу, если ты еще не забыл, сказал я.

   — Блин, вот так всегда... Ладно, увидимся на работе, второпях произнес Виктор. И в этом не было ничего необычного, ведь сейчас утро, а он всегда любил поспать. Вот и приходилось звонить напоминать, но мне было не в лом, ведь мы жили не очень далеко друг от друга, учились вместе, а после работы частенько заходили в кафе, что бы пропустить по паре бокалов пива, но все же к работе я жил ближе, а потому Витя часто опаздывал. Ведь я звонил только тогда когда собирался выходить и то если не забывал.

   Определенно сегодня неудачный день. Выйдя на лестничную площадку, я учуял довольно резкий и неприятный запах.

   — Опять кто-то нагадил в подъезде, что за люди я фигею, а ведь кодовая дверь и все такое, только бабки выколачивают, урроды, тихо шептал я себе под нос, усердно давя на кнопку вызова лифта, стараясь не дышать. Но ворчал я скорее по привычке, ведь у нас в подъезде всегда чем-то да воняло, все уже привыкли, и не помогала кодовая дверь с домофоном, все равно гадили.

   Дождавшись приезда лифта, я вошел внутрь, после чего нажал на кнопку первого этажа. Лифт поехал вниз. Но как я уже говорил сегодня неудачный день. И лифт непременно это подтвердил, застряв на первом этаже. Сорок минут я ждал, пока меня из него вытащат, наконец, это произошло, пришел поддатый лифтер и со второго этажа залез в шахту лифта, после чего начал что-то крутить и дверь начала медленно открываться, наконец, дверь была полностью открыта, и я вышел, после чего я отправился на работу. Конечно, я уже давно опоздал, а значит, и торопится мне уже точно некуда. И я не торопясь, отправился в офис, благо он находился всего в пяти кварталах от моего дома.

   Я шел дворами, после чего вышел на дорогу. Подойдя к переходу, я остановился и стал ждать, когда же загорится зеленый свет. Прямо передо мною со мной стояли цветы жизни — две девочки лет десяти, а немного позади и в стороне — неугомонная, крикливая бабулька которая ругала какого то мужика, ну вылитый кактус смерти, того и гляди пойдет пена изо рта и она вцепится ему в ногу. Дорога была новой и еще не успела покрыться ни трещинами, ни ямами, поэтому машины ехали по ней довольно быстро. Наконец мужик послал бабку по известному адресу и пошел дальше, по каким то своим делам. Неожиданно одна из быстро едущих машин вильнула в нашу сторону и наехала на тротуар. Не знаю, что именно заставило меня сделать то, что я сделал в следующий миг, но если бы можно было вернуть время назад, я бы, скорее всего, поступил точно так же.

   Резко выкинув руки вперед, я схватил обеих девчонок за ручку на рюкзаках, после чего резко дернул на себя и вверх, что было не очень трудно осуществить, ведь мой рост без труда позволял это сделать. Говорят в экстремальных ситуациях сила, скорость и реакция многократно увеличиваются. Наверняка это со мною и произошло, ведь иначе невозможно объяснить то, что я без особого труда оторвал их от земли после чего, прокрутив руки, до отчетливого хруста плечевых суставов, кинул их назад, подальше от дороги и быстро приближающейся машины. Я не видел, удачно ли они там приземлились или не очень, но я все-таки спас их. Ну а потом я почувствовал удар. Спросите, как я смог почувствовать удар джипа, который ехал с очень большой скоростью? А вот не знаю, но было очень больно. Меня оторвало от земли и отбросило на целых несколько десятков метров от места столкновения, безвольной изломанной куклой.

   А говорят, что перед смертью проносится вся жизнь. Вот только передо мною моя жизнь не промелькнула, меня просто вырубило от удара, и если бы я не знал, что после ТАКИХ ударов не выживают, я бы думал, что все еще жив, просто потерял сознание. Странно вроде я умер, а продолжаю мыслить, что за фигня? И где, наконец, мой рай, я ведь спас детей, а значит, мне положен рай так ведь? Я ждал неизвестно чего. Но ничего не происходило. И здесь обманули, ни рая, ни ада — пустота.

   Трудно сказать, сколько время я так провисел нигде, но через определенный промежуток время я заметил, что мысли текут все медленнее и медленнее, а думать хочется все меньше и меньше. Встряхнувшись, я начал резко размышлять что происходит. Попытался покричать и не смог, тишина так и оставалась абсолютной — что, кстати, довольно сильно напрягает, хотя может быть, я просто оглох? Попытался увидеть хоть что-то и не смог, одна пустота, безбрежная и бескрайняя, которую даже описать невозможно. Тут нет тьмы, которая укрывает наш разум, когда мы закрываем глаза, и нет света, который дает нам возможность видеть, тут просто ни-че-го нет. А мне было все труднее сохранять себя, свое Я, как будто я знал, что если сейчас расслаблюсь, потеряю контроль, то умру и теперь уже точно и бесповоротно, стану частью пустоты, растворюсь в ней, а мне хотелось жить, дышать, любить, страдать та хоть что-то, но главное чувствовать. Поэтому я продолжал цепляться за это подобие моей нынешней жизни, стараясь, докричатся до кого ни будь или рассмотреть хоть что-то в нигде. Старания никогда не бывают напрасными, даже если кажутся тщетными и бесполезными, и вот когда я уже было, отчаялся что-то увидеть или услышать, наконец, начал что-то различать. Это как будто в пустоте начали проявляться крохотные мерцающие звездочки. Я ухватил взглядом одну из них и не отпускал, боясь, что она исчезнет, и я вновь окажусь нигде. Я заметил, что она осталась только одна, а все остальные исчезли. Я держал ее взглядом, молясь всем известным мне богам, что бы и она не исчезла как остальные, но она становилась все тусклее и тусклее, мерцание было все чаще и чаще, и я испугался, а вдруг я опять останусь один? Что тогда? Видимо испуг добавил мне сил и решительности и я решил: Раз гора не идет к Магомеду, то Магомед сам придет к горе.

   Я старался приблизиться к маленькой все сильнее мерцающей и тускнеющей звездочке, шепча вслух, ведь слышно все равно не было.

   — Только не гасни, я сейчас, сейчас...

   И не знаю, каким образом, но мое я стало медленно, но верно приближаться к звездочке. Трудно сказать, что я испытывал, но определенно я чувствовал надежду на то, что я еще не совсем мертв, страх, что звездочка погаснет или исчезнет, а я опять буду один, радость оттого что я двигаюсь к звездочке, хотя и не понимаю как. Чем ближе я приближался к звездочке, тем быстрее я двигался дальше, как будто она притягивала меня. Я был рад и этому, мне было все равно, что произойдет дальше, только бы она не погасла. А звездочка все тускнела и тускнела, наконец, я приблизился к ней в плотную, и она взорвалась вспышкой света, а потом, я сделал первый вздох, набрал в легкие кислорода, и с первым вздохом я почувствовал резкую боль, терпеть которую было выше моих сил. Я не выдержал и закричал, и как не странно я услышал свой голос...

Глава 2

   3115 год.

   Замок Селивия

   Герцог Арил де Коуэн.

   Герцог не находил себе места, он метался из одного угла кабинета в другой. Герцог был уже немолодым мужчиной, но по скорости, с которой он двигался, ему можно было дать лет двадцать пять, но в этом году ему исполнилось ровно сто двадцать лет, что для мастера Саар не являлось таким уж и большим возрастом, а значит и выглядел он лет на сорок с небольшим. Лицо Герцога выдавало волнение и пожалуй даже смятение, узкий рот непрерывно что-то неслышно шептал, а глаза бегали, на высоком лбу блестели небольшие бисерки пота едва уловимые в свете камина, ноздри раздувались как у хищника вышедшего на охоту. Герцог был одет в черный костюм, сшитый специально на заказ из лучшего "паучьего" шелка, который стоил невероятно дорого. Белые туфли, ярко выделялись на фоне черного костюма, но нисколько не портили вид Герцога Арила де Коуэна.

   — Арил, мой старый добрый друг, успокойся и сядь, давай мы лучше выпьем с тобой по бокалу этого чудесного вина. Обратился к Герцогу мужчина, сидящий в кресле напротив камина вытянув ноги и поставив их на специальный небольшой табурет из зеленого дерева.

   Сам кабинет был довольно большим и вмещал в себя не только рабочий стол с двумя шкафами, в которых хранились важные книги и бумаги, но и несколько кресел расположенные напротив камина, который был разожжен в данный вечер. Между кресел находился небольшой столик, на котором стояла початая бутыли вина и два бокала. Огонь из камина не полностью освещал кабинет, но большего сейчас и не требовалось.

   Герцог подошел ко второму креслу и буквально рухнул в него, будто из него мгновенно вынули стержень. После того как Герцог вытянул ноги и поставил их на табурет, он произнес:

   — Наливай Ксан, да не жалей, устало сказал Герцог. — Старею я, нервы уже не к черту.

   — Арил мы все не молодеем, а впустую изводить себя просто нет смысла, так что успокойся, все будет в порядке, не зря же я ездил за одним из лучших магом целителем в столицу, а его услуги очень дороги — три тысячи золотом отдал, так что тебе не о чем беспокоится. Произнес Ксан уже в который раз, желая успокоить своего друга.

   — Знаю Ксан, знаю, но ты же тоже знаешь, как редко у мастеров Саар рождаются дети, и никто не знает почему. Да и достойного наследника до сих пор у меня нет.

   — Как это нет? Удивленно спросил Ксан. — У тебя ведь два взрослых сына, шестеро вполне взрослых внуков, а так же трое внучек. Что-то ты лукавишь Арил. Иронично произнес Ксан.

   — Ксан ты же знаешь Джерри — слюнтяй и дурак, он точно не удержит власть над Герцогством, а Леон — проиграет его впервые же месяцы, а если даже он его удержит, в чем лично я очень сомневаюсь, то им очень легко управлять. Ты прекрасно знаешь он сначала делает, а потом думает о последствиях, да тупица и бабник он вот и весь сказ. Нет, не потянут они. Что говорить про внуков то? Они достойные дети своих родителей, все в них, воспитывались ими, а значит, я им ни за что не позволю стать у власти, а то Герцогство не раз умоется кровью, а все жители Герцогства будут плакать кровавыми слезами. Единственное достойное чадо — Лилия, очень похожа на меня, а как она смогла отстоять себя, ты помнишь? В пять лет послала отца с матерью куда подальше и добралась до твоего замка, а оттуда ты отправил ее ко мне. Молодец дева, только молода, да и не мужик она — соседи не признают ее за Герцогиню. А значит, реально Герцогством будет управлять ее муж, а это то же самое что отдать его в чужие руки. Но она на сегодняшний момент самый лучший кандидат на Герцогство.

   — Знаю Арил, знаю. Но все же ты еще не старик и в могилу вроде не собираешься, а значит, вполне сможешь заделать еще детей. Улыбаясь, сказал Ксан.

   — Тебе то хорошо Ксан, у тебя любимой жены нет, я ведь не воспринимаю других женщин как женщин, ну ты понимаешь, не встает у меня на них и все тут, даже к магам обращался, а нет, сердце и душа не позволят на сторону сходить.

   — Эх, повезло тебе с Ксенией, красива и умна, хоть и северянка. Надеюсь, роды пройдут удачно и без осложнений.

   — А уж как я на это надеюсь, ты даже себе представить не можешь.

   Арил и Ксан посидели еще немного, и успели выпить еще по паре бокалов вина, когда раздался стук в дверь. Герцог пружиной вскочил из кресла, и через миг оказался возле двери, открыл ее и уставился на гостя. Это оказался маг-целитель — эльф. Он вошел в кабинет, посмотрел в глаза Герцогу, после чего отвел взгляд в сторону и начал свой рассказ.

   — Есть две плохие и одна хорошая новость. Первая плохая новость заключается в том, что вашу жену спасти не удалось. Она умерла, примите мои искрение соболезнования, даже моя магия не спасла ее. Теперь хорошая новость, у вас родился сын, и он выжил. А теперь вторая плохая новость, ваш сын, он очень слаб и честно говоря, я думал, что он нежизнеспособен, когда он только родился, но он отчаянно цеплялся за жизнь и я с помощью магии помог ему, удержал его. Но скажу сразу, он определенно будет с некоторыми психическими отклонениями, поэтому не удивляйтесь, если вдруг у него будут некоторые причуды, возможно, он не станет разговаривать, а может, он вообще безумен.

   — Это совершенно точно? С трудом выдавил из себя Арил.

   — Магическое обследование показало, что у него определенно имеются психические отклонения, которые очень не характерны для новорожденного. Так что гарантия этого — сто процентов. Но возможно все еще обойдется.