|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ТРИЛОГИЯ "ЧУЖОЙ ДЛЯ ВСЕХ"
(Альтернативная история, военная драма, боевик)
Краткая аннотация по трилогии
Чужой! Он — загадка для абвера. Он — загадка для Смерша. Кто же он такой, "чужой",
офицер вермахта, антифашист, всю войну пронесший в сердце любовь к белорусской
девушке, но чуть не сорвавший операцию Красной армии "Багратион"? Позже,
завербованный Смершем, при помощи оперативной группы разведчиков наголову разбивший
американские войска в Арденнах, доставивший Гитлера в Москву.
КНИГА 1
(Рабочий вариант, без корректурной правки)
Вступление
17.40 Май 2010 г. Провинция Кундуз. Север Афганистана
Взвод воздушно-десантной бригады 'Ольденбург' возвращался с задания. В этот раз оно было особенно тяжелым: разминирование дороги от Кундуза до главного блокпоста, сопровождение погибших товарищей на аэродром, прощание с ними потребовали от немецких солдат невероятной выдержки, максимальных физических и моральных сил.
Ехать до базы ISAF (International Security Assistance Force) оставалось недолго. Монотонное урчание БТР 'Фухс' и бронемашин 'Динго' тупо отдавалось в головах смертельно уставших солдат. Десантники размякли, застыли в неудобных позах, наслаждались минутами покоя. Горькие мысли где-то растворились. Состояние истомы, как никогда, было приятным. Хотелось спать. Только оружие наготове.
Усталость валила и ефрейтора Крейца — водителя первой машины. Он постоянно зевал и крутил головой. Это бесило унтер-офицера, который тычками и окриками подбадривал водителя.
— Не спать, паршивец! — вновь ругнулся унтер прямо в лицо Крейцу, когда тот чуть не проворонил крутой поворот. Дорога на спуске поворачивала на запад.
Крейц вздрогнул, успел притормозить, подался вперед, чтобы лучше разглядеть дорогу. Ослепительные лучи-скальпели огромного золотистого диска резанули по глазам. Одновременно раздался хлопок. Водителя швырнуло на командира. Ефрейтор так и не понял, что с ним произошло. Он погиб мгновенно.
От взрыва машину подбросило. Пролетев несколько метров, она грохнулась о камни и завалилась набок. Повалил густой дым, вырывались первые языки пламени.
В эту же минуту обрушился шквальный пулеметно-автоматный огонь. Талибы неожиданно атаковали патруль бундесвера. Особенно яростно поливал свинцом крупнокалиберный пулемет. Убийственные очереди шли со стороны разваленного безжизненного кишлака, который размещался в глуби каменистой возвышенности, слева от дороги. Пули с воем отбивали чечетку на металлических боках бронемашин. Кое-где послышались стоны и гортанные окрики. Джип, замыкавший группу, задымился. Водитель попытался вывести его из-под огня, дал задний ход. Не проехав и пятидесяти метров, получил мощнейший удар радиоуправляемого фугаса. Огненный смерч, словно консервную банку, распорол брюхо одиозного 'Динго', разметал сидящий экипаж.
— К бою! Рассредоточиться! Занять оборону! — прохрипел старший лейтенант Гейдер, срываясь на фальцет, выводя себя и подчиненных из ступора.
Команда надрывно передалась по отделениям, приводя боевой механизм в движение. Экипаж БТР, следовавший за Крейцем, рванул за поворот и, чуть проехав, дал длинную очередь в сторону талибов. Ошметки глины и песчаника посыпались со стен хижин, дряхлеющих дувалов. В ответ ухнула первая мина.
Немецкие солдаты очумело выскальзывали из люков, занимали оборону, ведя хаотичный, но затем все более организованный огонь из штурмовых винтовок и ручных пулеметов. Раненые прятались за камни, отползали в зеленую зону. Патруль втягивался в неожиданный и смертельный бой.
18.10 Лагерь "Кэмп Мармаль", Мазари-Шариф, Афганистан
— Господин генерал! Господин генерал! — дежурный офицер растерянно вызывал начальника штаба стабилизационных сил бундесвера. — Ответьте, срочное донесение.
— Что у вас? Докладывайте! — хмуро отозвался генерал, включив персональный коммутатор. В его руке плавился кусочек рафинада, который только что побывал в чае. Генерал заканчивал ужинать и пил чай, как однажды показал дед — вприкуску. Тот взял пример у русских, будучи в плену. Такое чаепитие внуку понравилось и впоследствии стало одной из составляющих его отдыха.
— Нападение талибов на боевой патруль и на блокпост в районе Чахар-Дара. Есть потери, много раненых.
— Проклятье! Опять Чахар-Дара! — выругался генерал, нервно смахнул рафинад. Рука потянулась к салфетке. — Пора принимать серьезные меры по ликвидации этих бандитов. Что вами предпринято? Докладывайте, — глаза профессионально засекли время.
— Посланы беспилотные аппараты в боевую зону для уточнения обстановки, господин генерал. Отправлена рота 373-го батальона на помощь из базы Кундуза. По дороге рота ввязалась в бой у блокпоста. Какая там обстановка, до конца неясно. Положение осложнилось еще тем... — офицер замолчал, подыскивая правильные слова.
— Не медлите, майор! Что случилось?
— Появились неприятности с местными силами безопасности, господин генерал, — после секундной паузы возобновил доклад офицер. — Рота, не дойдя до блокпоста, по ошибке приняла два пикапа Ford-Ranger с вооруженными людьми за талибов. Те не остановились для осмотра. С тяжелой бронемашины 'Marder' их расстреляли. Погибли шесть солдат из подразделения афганской армии, которое спешило на помощь.
— Раззявы! — осудил генерал. Сжимая кулак, он стукнул по столу так, что зазвенела посуда: — Ничего доверить нельзя! Вы понимаете... — генерал тяжело засопел в трубку, — этот инцидент еще раз выставит нас на посмешище. Кто дал команду на поражение?
— Капитан Бахман, господин генерал, — офицер стоял, вытянувшись по стойке смирно, у дежурного пульта. На его правом виске дергалась вена. Начальник штаба молчал, видимо, вспоминал лицо подчиненного офицера.
— Ладно, — через какое-то мгновение в сердцах продолжил он разговор, — разберемся после. В джипах действительно могли быть талибы. Докладывайте дальше.
— Обстановка очень серьезная, господин генерал, особенно в зоне боевых действий патрульного взвода. По оценкам разведки и донесений командиров, там сосредоточено около трехсот талибов. В кишлаке засечены минометные точки, имеются крупнокалиберные пулеметы. Предлагаю дополнительно направить подразделение капитана Виттмана. Эти коммандос справятся с задачей. Кроме того, авиация здорово бы помогла. Патруль шел без воздушной поддержки.
— Вы убедили меня, майор, — голос генерала был тверд, жесты решительны. — Подразделение КСК (Kommando Spezialkräfte) разрешаю выслать немедленно из Кундуза. А авиацию? — генерал задумался. Он хорошо помнил последствия сентябрьского удара звеном 'Торнадо' по двум бензовозам, в результате которого, кроме уничтоженной кучки вооруженных талибов, были и многочисленные жертвы среди мирных жителей. Но с дежурным об этом не поговоришь. Нет, свою авиацию он поднимать не будет. А вот американцев попросить надо: — Свяжитесь с американским штабом ISAF. Пусть вышлют срочно санитарные вертолеты для раненых и направят пару F-15 в боевую зону для поддержки. 'Проутюжить' исламистов они мастера. Американцы любят такую работу.
И генерал вдруг улыбнулся про себя. Он вспомнил, как называют русские американцев — 'пиндосы'.
18.40 район Чахар-Дара. Провинция Кундуз. Север Афганистан
Спецназ бундесвера спешил на помощь. Сильные 'Мардеры', грохоча по каменке, оставляли за собой гарь, пыль и тревогу.
Поднятая по готовности элита внутренне недоумевала из-за решения идти на прямое столкновение с талибами. Ее задачи иные. Они требуют тщательной подготовки. А здесь краткий приказ командира четвертого подразделения капитана Клауса Виттмана:
— Отразить атаку талибов, вывезти раненых. Совместно с патрулем уничтожить банду исламистов.
Лично капитан Виттман и бровью не повел, когда ему передали приказ. Однако рослое мускулистое тело налилось свинцом и подалось вперед. Скулы на загорелом лице, покрытом вечерней щетиной, напряглись. Темные зрачки проницательных глаз чуть-чуть расширились. По опыту боевых действий в Югославии капитан понимал опасность и порой обреченность неподготовленной операции. Но он был на войне, хотя официально это слово не произносилось. Приказы должен был выполнять. Многое было здесь непонятным. Много хотелось задать вопросов. Но надо ли? Десятилетнее присутствие ISAF в Афганистане не помогло в продвижении беднейшего азиатского государства к демократии. Междоусобные клановые, этнические, религиозные столкновения внутри страны привели экономику к крайнему разорению, а население — к нищенскому существованию. Все происходило на фоне процветания наркобизнеса и радикального исламизма. И что интересно, ему так казалось: чем сильнее военные сжимают пружину влияния на стороны жизни в стране, тем ожесточеннее оказывается сопротивление народа во главе с имамами. Может, такой путь развития этой горной страны определен Богом? Недаром русские, а они умеют воевать не понаслышке, и те ушли восвояси. Они не сделали ее цивилизованной, демократичной, отправив домой не одну тысячу контейнеров с грузом 200. Дикие нравы, ему казалось, укрепились здесь навсегда.
Попав сюда, он предполагал, что его группа будет выполнять особые задания, а тут — прямой удар с талибами. Душа сопротивлялась неразумности приказа. Но он был выходцем из старой офицерской семьи, проживавшей в Дортмунде, где чтили устав. Поэтому Виттман, вытянувшись по стойке смирно, четко ответил: 'Слушаюсь', — отдал честь. Понимая элементы абсурдности приказа, он осозновал и другое: боевые товарищи в беде, они срочно ждут помощи.
— Господин капитан, — прервал его мысли офицер разведки, идущий впереди. — Дорога у блокпоста свободна. Здесь нам делать нечего. Атака талибов отражена.
— Понял. Не задерживаемся. Продолжить движение. Всем находиться в боевой готовности, — Клаус видел следы недавнего боя. Раненых десантников загружали в вертолеты. 'Где американские штурмовики? — мимолетно подумалось ему. — Химичат что-то друзья из-за океана'. Подойдя к месту столкновения, он уже не отвлекался.
— Всем, внимание! Действуем по оговоренному плану. Вперед! К бою! — последовал его приказ.
Две первые машины тронулись с места. По пути смяли остатки 'Динго', чтобы проехать и выйти на огневой рубеж слева. Вот и талибы. Находя самостоятельно цели через приборы наведения, немцы открыли убийственный огонь из скорострельных 20-миллиметровых пушек. Каменистое плато наполнилось плотными разрывами фугасно-осколочных снарядов, подавляя огонь противника, внеся панику. Две другие машины вышли справа на огневой рубеж вдоль дороги и стали огневой мощью поддерживать бойцов афганской армии. Три последние машины во главе с Виттманом, не останавливаясь, пошли вперед, простреливая основные позиции талибов, выкорчевывая их из камней. Воздух наполнился мощными волнами разрывов и воем смертельных пулеметных трасс. Огненные стрелы пронизали все пространство от дороги до кишлака. Бой разгорелся с силой, которую талибы еще не ощущали. От перекрестного пушечного огня хижина, где укрывался пулеметный расчет, развалилась на глазах. Из центра села в ответ стали более яростно и поспешно запускаться мины. Талибы начали отходить, видя явное преимущество сил бундесвера.
Виттман берег солдат, не бросал в бой. Проскочив сотню метров, он вырвался вперед. Еще немного — группа на подъеме к кишлаку. Зайти к центру справа и подавить минометы — вот задача. Здесь поработают его профи.
Неожиданно из-за разрушенного дувала показались два смертника с гранатометами на плечах.
— Огонь, — успел крикнуть Виттман...
Вздрогнул башенный пулемет, срезая обезумевших бандитов. Но и талибы успели выпустить гранаты. Осколки пробили броневой кожух, повредив двигатель. Первая машина задымилась. Две другие, уцелев, открыли огонь по крайним хижинам. Талибы выбегали, отступали к центру. Несколько смертников бросилось к подбитой БМП.
В этот момент тактические истребители-бомбардировщики ВВС США F-15E заходили на перехват целей. Разрушенный кишлак находился в запретной зоне 'Kill box'. Здесь пилотам позволялось уничтожать любые цели без согласования, по собственному решению...
— Господин капитан! Господин капитан! — срывая голос, вызвал Виттмана офицер связи. — У нас проблемы! Нас перехватили истребители! Срочно покидаем машину!
— Как перехватили? Что за чертовщина, Фриц?
— Не работает аппаратура опознавания, есть повреждения.
— Цель перехвачена, атакую! — пронеслась по эфиру команда пилота. Американец, высокомерно улыбаясь, с чувством выполненного долга нажал на кнопку пуска. Ракеты 'воздух — земля', сорвавшись с замков, огненным вихрем понеслись вниз.
Виттман, выскакивая из командирского люка, только и успел проскрежетать зубами: 'ШВАЙНЕ!' — и тут же, брошенный волной взрыва, потеряв сознание, провалился в небытие...
Глава 1
Апрель 1944 года. Штаб 41-го танкового корпуса 9-ой армии вермахта. Группа
Армий "Центр". Восточный фронт. Белоруссия
В штабе 41-го танкового корпуса вермахта царила нервозная обстановка. Воздух был накален до предела. Никто из офицеров управления не понимал причин столь раздраженного, даже, можно сказать, бешеного состояния командира генерал-лейтенанта артиллерии Вейдлинга.
Тревожных донесений из частей, намертво вгрызшихся своими войсками в днепровскую землю и готовых отразить любые наступательные потуги русских, не было. Все отделы штаба работали четко, слаженно, с соблюдением железной дисциплины и пунктуальности.
Пришедшая шифротелеграмма об отправке 35-й мотодивизии на доукомплектование и переброске в район Ковель — Тернополь для усиления ударного кулака, по их мнению, не могла так подействовать на шефа. Иначе это полная блажь. Приказ был из Берлина. Верховное командование понимает, что делает. Тем более брешь в обороне должна занять пехотная дивизия, прибывающая из рейха.
Майор Ганс Рэмек, адъютант командира корпуса, и 1-й офицер генерального штаба Гартенбах, исполняющий обязанности начальника штаба, также были в недоумении и не могли понять истинных причин сегодняшнего взрыва Вейдлинга. Из покладистого командира, взвешенного в поступках и высказываниях, тот превратился в разъяренного быка. Что ни слово, то колкость, доходящая до неуважительной брани.
Было одиннадцать часов утра. Генерал находился в кабинете. Для успокоения нервов он выпил немного коньяку и вновь взялся просматривать документы.
— Бездари! — слышался его рык. — Они еще надеются выиграть кампанию. Готовят удар против удара. Тупо попались на уловку русских и подставили всю группу армий 'Центр'. Бездари, выскочки! — генерал в который раз прочитал шифротелеграмму, в гневе закрыл папку, резко поднялся из-за стола, прошелся по просторному кабинету.
Невооруженным глазом было заметно, что Вейдлинг прихрамывает на левую ногу. Легкое ранение весной давало о себе знать. Рана заживала плохо. Когда генерал ступал, то отдельные половицы скрипели. Это особенно раздражало сегодня. Ему казалось, что скрипела нога.
— Нигде нет порядка, — громко проворчал он и хотел было вызвать интенданта, но, приподняв глаза, уперся взглядом в портрет фюрера, висевший на стене. Тот смотрел строго и неодобрительно, как бы соглашаясь с его выводами. — Да, нигде нет порядка, — вторично пробурчал генерал и, забыв о половицах, после взгляда фюрера уселся просматривать папку с рапортами и приказами.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
