|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
РАСПРЕДЕЛЯЮЩАЯ ШЛЯПА
Дверь тут же распахнулась. На пороге стояла высокая черноволосая ведьма в изумрудно-зеленой мантии. У нее было очень суровое лицо, и первой мыслью Гарри было, что ей не стоит перечить.
— Первые годы обучения, профессор Макгонагалл, — сказал Хагрид.
— Спасибо, Хагрид. Дальше я сама разберусь.
Она широко распахнула дверь. Вестибюль был таким большим, что в нем мог бы поместиться весь дом Дурслей. Каменные стены были освещены горящими факелами, как в Гринготтсе, потолок был слишком высоким, чтобы его можно было разглядеть, а великолепная мраморная лестница напротив них вела на верхние этажи.
Они последовали за профессором Макгонагалл по выложенному каменными плитами полу. Гарри слышал гул сотен голосов, доносившийся из дверного проема справа — должно быть, остальная часть школы уже была здесь, — но профессор Макгонагалл провела первокурсников в маленькую пустую комнату рядом с холлом. Они столпились внутри, стоя гораздо ближе друг к другу, чем обычно, и нервно оглядываясь по сторонам.
— Добро пожаловать в Хогвартс, — сказала профессор Макгонагалл. — Скоро начнется банкет в честь начала учебного года, но прежде чем вы займете свои места в Большом зале, вас распределят по факультетам. Распределение — очень важная церемония, потому что, пока вы здесь, ваш факультет будет чем-то вроде вашей семьи в Хогвартсе. Вы будете посещать занятия вместе с остальными членами вашего факультета, спать в общей спальне вашего факультета и проводить свободное время в общей гостиной вашего факультета.
— Четыре факультета называются Гриффиндор, Хаффлпафф, Равенкло и Слизерин. У каждого факультета своя благородная история, и каждый из них дал жизнь выдающимся ведьмам и волшебникам. Пока вы учитесь в Хогвартсе, ваши победы будут приносить вашему факультету очки, в то время как любое нарушение правил приведет к потере очков. В конце года факультету, набравшему наибольшее количество очков, вручается Кубок факультета, что является большой честью. Я надеюсь, что каждый из вас сделает честь тому Дому, который станет вашим.
— Церемония отбора состоится через несколько минут на глазах у всей школы. Я предлагаю вам всем привести себя в порядок, насколько это возможно, пока вы ждете.
Ее взгляд на мгновение задержался на мантии Невилла, которая была застегнута у него под левым ухом, и на перепачканном носу Рона. Гарри нервно попытался пригладить волосы.
— Я вернусь, когда мы будем готовы принять вас, — сказала профессор Макгонагалл. — Пожалуйста, подождите спокойно.
Она вышла из комнаты. Гарри сглотнул.
— Как именно они распределяют нас по домам? — спросил он Рона.
— Я думаю, это какой-то тест. Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, он пошутил.
Сердце Гарри бешено заколотилось. Контрольная? На глазах у всей школы? Но он еще не знал ни слова о магии — что, блин, ему нужно было делать? Он не ожидал ничего подобного в тот момент, когда они приехали. Он с тревогой огляделся и увидел, что все остальные тоже выглядят испуганными. Никто почти не разговаривал, кроме Гермионы Грейнджер, которая очень быстро шептала обо всех заклинаниях, которые она выучила, и задавалась вопросом, какое из них ей понадобится. Гарри изо всех сил старался не слушать ее. Он никогда так не нервничал, никогда, даже когда ему пришлось принести домой Дурслям школьный отчет, в котором говорилось, что он каким-то образом перекрасил парик своей учительницы в синий цвет. Он не сводил глаз с двери. В любую секунду профессор Макгонагалл могла вернуться и привести его к гибели.
Затем произошло нечто, заставившее его подпрыгнуть на пол метра в воздух — несколько человек позади него закричали.
— Что за?...
Он ахнул. То же самое сделали и люди вокруг него. Около двадцати призраков только что просочились сквозь заднюю стену. Жемчужно-белые и слегка прозрачные, они скользили по комнате, разговаривая друг с другом и едва ли глядя на первокурсников. Казалось, они о чем-то спорили. Что-то похожее на маленького толстого монаха говорило:
— Прости и забудь, я говорю, мы должны дать ему второй шанс...
— Мой дорогой монах, разве мы не дали Пивзу все шансы, которых он заслуживает? Из-за него у нас у всех плохая репутация, и, знаете, на самом деле он даже не призрак... я спрашиваю, что вы все здесь делаете?
Призрак, одетый в жабо и колготки, внезапно заметил первокурсников.
Никто не ответил.
— Новые ученики! — сказал Толстый Монах, улыбаясь всем присутствующим. — Скоро вас распределят, я полагаю?
Несколько человек молча кивнули.
— Надеюсь увидеть вас в Хаффлпаффе! — сказал Монах. — Мой старый дом, знаете ли.
— А теперь проходите, — раздался резкий голос. — Церемония отбора вот-вот начнется.
Профессор Макгонагалл вернулась. Один за другим призраки исчезли за противоположной стеной.
— А теперь встаньте в очередь, — сказала профессор Макгонагалл первокурсникам, — и следуйте за мной.
Чувствуя себя так, словно его ноги налились свинцом, Гарри встал в очередь за мальчиком с волосами песочного цвета, Рон последовал за ним, и они вышли из зала, пересекли холл и через двойные двери оказались в Большом зале.
Гарри никогда даже не представлял себе такого странного и великолепного места. Оно было освещено не одной тысячей свечей, которые парили в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели остальные студенты. На этих столах были расставлены сверкающие золотые тарелки и кубки. В конце зала стоял еще один длинный стол, за которым сидели преподаватели. Профессор Макгонагалл привела сюда первокурсников, и они встали в ряд лицом к другим студентам, а учителя — позади них. Сотни лиц, смотревших на них, казались бледными фонарями в мерцающем свете свечей. Разбросанные тут и там среди студентов, призраки светились туманным серебром. Главным образом, чтобы избежать пристальных взглядов, Гарри посмотрел вверх и увидел бархатисто-черный потолок, усеянный звездами. Он услышал шепот Гермионы:
— Это волшебство — выглядеть как небо снаружи. Я читала об этом в "Истории Хогвартса".
Было трудно поверить, что там вообще был потолок и что Большой зал не просто открывался в небеса.
Гарри быстро опустил взгляд, когда профессор Макгонагалл молча поставила перед первокурсниками табурет на четырех ножках. На табурет она положила остроконечную шляпу волшебника. Эта шляпа была залатанной, потрепанной и очень грязной. Тетя Петуния не пустила бы её в дом.
"Может быть, им нужно было попытаться достать из нее кролика", — в отчаянии подумал Гарри, но, заметив, что все в зале уставились на шляпу, он тоже уставился на нее. На несколько секунд воцарилась полная тишина. Затем шляпа дернулась. Дыра у полей широко раскрылась, как рот, и шляпа запела:
О, возможно, ты считаешь меня некрасивой,
Но не суди по тому, что видишь,,
Я съем себя, если ты сможешь найти
Шляпу поумнее, чем меня.
Можешь оставить свои котелки черными,
Свои цилиндры гладкими и высокими,
Потому что я — Распределяющая шляпа Хогвартса
И я могу победить их всех.
В твоей голове ничего не спрятано
Распределяющая шляпа ничего не видит,
Так что примерь меня, и я расскажу тебе
Там, где тебе следовало бы быть.
Тебе самое место в Гриффиндоре,
Где обитают храбрые сердцем,
Их отвага, мужество и рыцарство
Отличает гриффиндорцев друг от друга;
Тебе самое место в Хаффлпаффе,
Где они справедливы и преданны,
Эти терпеливые Хаффлпаффцы — настоящие
И не боящийся тяжелого труда;
Или, все же, в старом мудром Равенкло,
Если у тебя острый ум,
Где умные и образованные люди,
Всегда найдут себе подобных;
Или, возможно, в Слизерине
Ты заведешь настоящих друзей,
Эти хитрые люди используют любые средства
Для достижения своих целей.
Так что подключайте меня! Не бойтесь!
И не впадайте в панику!
Вы в надежных руках (хотя у меня их нет)
Потому что я человек с головой!
Весь зал разразился аплодисментами, когда шляпа закончила свою песню. Она поклонилась каждому из четырех столов, а затем снова замерла.
— Итак, нам осталось только примерить шляпу! — прошептал Рон Гарри. — Я убью Фреда, он говорил о борьбе с троллем.
Гарри слабо улыбнулся. Да, примерять шляпу было намного приятнее, чем произносить заклинание, но ему хотелось, чтобы они могли примерить ее без посторонних взглядов. Шляпа, казалось, требовала от Гарри слишком многого; в данный момент Гарри не чувствовал себя ни храбрым, ни сообразительным, ничего подобного. Если бы только шляпа упомянула о Доме для людей, которых немного подташнивает, это был бы как раз тот дом, который ему нужен.
Профессор Макгонагалл шагнула вперед, держа в руках длинный свиток пергамента.
— Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на табурет, чтобы пройти сортировку, — сказала она. — Эббот, Ханна!
Розоволицая девочка со светлыми косичками, спотыкаясь, вышла из очереди, надела шляпу, которая упала ей прямо на глаза, и села. Секундная пауза —
— ХАФФЛПАФФ! — крикнула шляпа.
За столом справа раздались радостные возгласы и хлопки, когда Ханна подошла, чтобы сесть за стол Хаффлпаффцев. Гарри увидел, как призрак Толстого монаха весело машет ей рукой.
— Боунз, Сьюзен!
— ХАФФЛПАФФ! — снова крикнула шляпа, и Сьюзен поспешила сесть рядом с Ханной.
— Бут, Терри!
— РЭЙВЕНКЛО!
На этот раз за вторым столом слева захлопали; несколько рэйвенкловцев встали, чтобы пожать руку Терри, когда он присоединился к ним.
"Броклхерст, Мэнди" тоже поступила в Рэйвенкло, но "Браун, Лаванда" стала первой новой гриффиндоркой, и крайний левый стол взорвался радостными криками; Гарри заметил, как братья-близнецы Рона разразились свистом.
"Булстроуд, Миллисент" затем стала слизеринкой. Возможно, это было плодом воображения Гарри, после всего, что он слышал о Слизерине, но он думал, что они выглядят как неприятные ребята.
Теперь он определенно чувствовал себя плохо. Он вспомнил, как его выбирали в команды на физкультуре в его старой школе. Его всегда выбирали последним, не потому, что он был плохим, а потому, что никто не хотел, чтобы Дадли думал, что он им нравится.
— Финч-Флетчли, Джастин!
— ХАФФЛПАФФ!
Гарри заметил, что иногда шляпа сразу же вызывала весь Дом, но в других случаях требовалось некоторое время, чтобы принять решение. — Финниган, Симус, — мальчик с песочными волосами, стоявший в очереди рядом с Гарри, просидел на табурете почти целую минуту, прежде чем шляпа объявила его гриффиндорцем.
— Грейнджер, Гермиона!
Гермиона почти подбежала к табурету и нетерпеливо нахлобучила шляпу на голову.
— ГРИФФИНДОР! — закричала шляпа. Рон застонал.
Гарри пронзила ужасная мысль, как это всегда бывает, когда ты очень нервничаешь. Что, если его вообще не выберут? Что, если бы он просто будет сидеть там, надвинув шляпу на глаза, целую вечность, пока профессор Макгонагалл не сорвала бы ее с его головы и не сказала, что, очевидно, произошла ошибка и ему лучше вернуться в поезд?
Когда позвали Невилла Лонгботтома, мальчика, который постоянно терял свою жабу, он упал, направляясь к табурету. Невиллу потребовалось много времени, чтобы шляпа выбрала. Когда она, наконец, выкрикнула "ГРИФФИНДОР", Невилл убежал, так и не сняв её, и ему пришлось бежать обратно под взрывы смеха, чтобы отдать её "Макдугал, Мораг".
Малфой с важным видом шагнул вперед, когда назвали его имя, и его желание тут же исполнилось: едва шляпа коснулась его головы, как раздался крик "СЛИЗЕРИН!"
Малфой, довольный собой, направился к своим друзьям Крэббу и Гойлу.
Теперь там осталось не так уж много людей.
"Мун". . , "Нотт". . , "Паркинсон". . , затем пара девочек-близняшек, "Патил" и "Патил". Затем "Перкс, Салли-Энн". ...и вот, наконец, —
— Поттер, Гарри!
Когда Гарри шагнул вперед, по всему залу внезапно пронесся шепот, похожий на шипение маленьких костров.
— Поттер, так она сказала?
— Тот самый Гарри Поттер?
Последнее, что увидел Гарри, прежде чем шляпа упала ему на глаза, был зал, полный людей, вытягивающих шеи, чтобы получше разглядеть его. В следующую секунду он уже смотрел на черную изнанку шляпы. Он ждал.
— Хм, — произнес тихий голос у него над ухом. — Трудно. Очень трудно. Я вижу, у тебя достаточно мужества. И ума тоже. Есть талант, боже мой, да, — и приятная жажда проявить себя, вот это интересно. ...Так куда же мне тебя посадить?
Гарри ухватился за края табурета и подумал:
— Только не в Слизерин, только не в Слизерин.
— Не Слизерин, да? — спросил тихий голос. — Ты уверен? Ты мог бы стать великим, ты знаешь, все это у тебя в голове, и Слизерин поможет тебе на пути к величию, в этом нет сомнений — нет? Что ж, если ты уверен — лучше будь ГРИФФИНДОРЦЕМ!
Гарри услышал, как шляпа выкрикнула последнее слово на весь зал. Он снял шляпу и, пошатываясь, направился к гриффиндорскому столу. Он был так рад, что его выбрали, а не перевели в Слизерин, что даже не заметил, что его приветствовали громче всех. Староста Перси встал и энергично пожал ему руку, а близнецы Уизли закричали:
— Мы поймали Поттера! Мы поймали Поттера! — Гарри сел напротив призрака в мантии, которого он видел ранее. Призрак похлопал его по руке, и у Гарри возникло внезапное ужасное ощущение, что он только что окунул ее в ведро с ледяной водой.
Теперь он мог как следует разглядеть Главный стол. В ближайшем к нему конце сидел Хагрид, который поймал его взгляд и поднял вверх большие пальцы. Гарри улыбнулся в ответ. А в центре Главного стола, в большом золотом кресле, сидел Альбус Дамблдор. Гарри сразу узнал его по карточке, которую он достал из "Шоколадной лягушки" в поезде. Серебристые волосы Дамблдора были единственной вещью во всем зале, которая сияла так же ярко, как и привидения. Гарри также заметил профессора Квиррелла, нервного молодого человека из "Дырявого котла". В большом фиолетовом тюрбане он выглядел очень странно.
И теперь оставалось распределить только четырех человек. "Томас, Дин", чернокожий мальчик, который был даже выше Рона, присоединился к Гарри за столом Гриффиндора. "Терпин, Лиза" перешла в Равенкло, а затем настала очередь Рона. Теперь он был бледно-зеленым. Гарри скрестил пальцы под столом, и через секунду шляпа крикнула: "ГРИФФИНДОР!"
Гарри громко захлопал вместе с остальными, а Рон рухнул на стул рядом с ним.
— Молодец, Рон, отлично, — напыщенно произнес Перси Уизли, обращаясь к Гарри, когда "Забини, Блейз" был принят в Слизерин. Профессор Макгонагалл свернула свой свиток и забрала Распределяющую шляпу.
Гарри опустил взгляд на свою пустую золотую тарелку. Он только сейчас осознал, насколько проголодался. Казалось, с тыквенных пирожков прошла целая вечность.
Альбус Дамблдор поднялся на ноги. Он сиял, глядя на студентов, широко раскрыв объятия, как будто ничто не могло доставить ему большего удовольствия, чем видеть их всех здесь.
— Добро пожаловать! — сказал он. — Добро пожаловать на новый год в Хогвартсе! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. И вот они: Кретин! Жиртрест! Странность! Хитрость!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
